Влюбиться в соседа

Глава 4

Трент

Черт бы меня побрал, она доведет меня до смерти. Я уже три часа как разгуливаю со стояком, почти на грани, и, возможно, нуждаюсь в медицинской помощи. Завтрашний день все никак не наступит. Я уже подумываю о том, чтобы забить на все и заклеймить ее киску, но я не настолько эгоистичный болван.

Когда готовлю ужин, звонит мой телефон. Смотрю на номер и понимаю, что он мне не знаком, но я набирал его несколько часов назад. Предполагаю, что звонит отец Лили.

— Алло, — говорю я, заранее настраивая себя на беседу с тем, кому пофиг на собственную дочь.

— Здравствуйте, это Тэд Мейсон. Я звоню по поводу моей дочери.

«Черт, нет, отвали», — думаю про себя.

— Здравствуйте, мистер Мейсон, я Трент Давенпорт и, к сожалению, Лили сейчас в душе.

Девушка еще не там, но я занят приготовлением ужина для нас обоих и не хочу ее расстраивать. В больнице стало ясно, что она не уверена в том, что отцу не наплевать на нее. Возможно, Лили не сказала это вслух, но все было написано на ее лице.

— Да, хорошо… она в порядке?

Опять-таки, судя по тону голоса, мужчина не слишком-то обеспокоен. Я помню, как поранился в школе, и мои родители волновались за меня, хоть и были навеселе. Они приехали в больницу, пусть под кайфом, но все же они были там. Жаль, что наркотики, в конце концов, свели их в могилу.

Так что я отвечаю с неприязнью в голосе и даю ему понять, что не наслаждаюсь этим разговором.

— Лучше, чем могло быть, учитывая случившееся.

— Мы узнали об этом на пути домой, когда возвращались после ланча и кино. Я понятия не имел. Надеюсь, она чувствует себя хорошо. Могли бы вы передать ей, чтобы она позвонила мне, когда выйдет из душа? Я должен знать, что Лили в порядке, — он оправдывается, но его дерьмовая ахинея по поводу беспокойства такая же фальшивка, как имена стриптизерш.

— Я скажу ей позвонить вам после ужина. Где вы остановились? — я пытаюсь закончить этот разговор, не хочу, чтоб Лили зашла в комнату, пока я беседую с этим человеком.

— Мы собираемся поселиться здесь же, в «Мэрриот».

— Хорошо, я дам ей знать, что вы переживаете.

Я вешаю трубку, но боюсь говорить Лили об этом звонке. Мне совершенно не хочется врать ей, но меня не радует этот разговор. Беспокойство мистера Мейсона звучало чертовски фальшиво, я слишком хорошо знаю этот тон. Сам часто слышал его на протяжении многих лет. Мейсону плевать на нее, а ведь он должен заботиться о ней. Я еще больше задумался над тем, как произошел тот взрыв.

Две минуты спустя, Лили входит в комнату с заинтересованным взглядом на лице. Думаю, меня поймали с поличным.

— С кем ты только что разговаривал? — спрашивает она подозрительно.

— Мне казалось, ты собиралась в душ? — моя реакция выдает меня.

Девушка приподнимает бровь и бросает на меня взгляд, который говорит: «колись или ты в полном дерьме». Как, черт возьми, это произошло так быстро? Я пляшу под дудку собственной женщины. Она так легко обвела меня вокруг пальца, что это вызывает жалость.

— Детка, звонил твой отец. Он спрашивал о тебе.

— Хорошо, но ведь ты не сказал ему о том, что мы близки, не так ли?

Я пытаюсь сохранять спокойствие, но немного оскорблен.

— Нет, не говорил. Это не то, что обычно говорят отцам девушек: «Эй, сэр, я только что трахал вашу дочь».

— Я собираюсь в душ, — угрюмое выражение лица Лили сменяется румянцем и улыбкой, когда я пристально смотрю на нее.

— Отлично, ужин будет готов через несколько минут. Так что поторапливайся. Кстати, захвати кое-какую одежду в комоде. Не думаю, что смогу спокойно ужинать, если ты будешь в одном полотенце.

Услышав, как включился душ, я набираю другой номер. Уверен, Дюк достанет любую информацию, которая мне необходима — я хочу досье на мистера Мейсона.

Дюк отвечает прежде, чем я успеваю хоть что-то сказать.

— Я как раз отправлял тебе список на почту.

— Не утруждайся. Я нашел ее. Она моя новая соседка или, скажем так, была ею. Теперь она моя. Но Лили и есть причина, почему я звоню.

— Что такое? Хочешь сверить данные?

— Нет, не о ней. Это ее отец, думаю с ним что-то не так. Она сегодня чуть не погибла в собственном доме от взрыва. Не знаю, был ли это несчастный случай или предумышленный.

Слышу удивленное «ах», потом Дюк говорит:

— Черт, это хреново, чувак. После того как я видел, что произошло с женой Джексона, нет ничего, что я не мог бы откопать о прошлом людей. Как его зовут?

— Тед Мейсон.

Дюк делает паузу, затем отмечает:

— Эй, в этом списке нет никого с фамилией Мейсон. Он из другого штата?

— Думаю, да. Я не спрашивал у нее, откуда они приехали, — отвечаю я. — Нужно сегодня узнать об этом.

— Что ж, я просмотрю всю информацию на него и отправлю тебе отчет завтра утром.

Я как раз заканчиваю готовить ужин, когда Лили входит в кухню в одной из моих футболок и паре боксеров. Одежда облегает ее силуэт, привлекая внимание к пышным изгибам. Я смотрю на нее голодным взглядом, под которым девушка краснеет, а ее соски твердеют.

— Ужин готов. Я знаю, ты, должно быть, голодная.

— Умираю с голоду… — говорит она с похотливой усмешкой.

Я не отвечаю на ее флирт, потому что вся кровь снова отхлынула от верхней головы. Отодвигаю для нее стул, девушка подходит, чтобы сесть, и я в шутку слегка щипаю ее за попу. Чувствую, как тело девушки дрожит, и с ухмылкой на лице медленно отодвигаюсь. Месть — та еще сучка. Я приношу из кухни тарелки с едой, которые приготовил заранее. Надеюсь, ей нравится стейк. Ставлю тарелку перед ней и тут же получаю ответ на этот вопрос.

— На вид очень вкусно. Я так голодна, — говорит Лили, облизывая губы.

Мы не ели весь день. Ну, вообще-то, я ел… черт, она снова меня сделала. Мой член скоро заработает себе чертово воспаление, прежде чем я им воспользуюсь.

— Спасибо, детка. Как твое самочувствие?

— На самом деле, намного лучше. Горячий душ — то, в чем я действительно нуждалась, — отсутствие энтузиазма противоречит ее словам.

— Ты выглядишь так, как будто что-то задумала.

— Я просто думала о том, насколько близка к смерти я сегодня была.

Грусть, появившаяся на ее лице, разбивает мне сердце и тревожит. Я не хочу даже думать, что было бы, если бы Лили шла слишком медленно или наоборот быстро. Это иная реальность, с которой я не хочу иметь дело.

— Это ужасно, Кролик. Не думай об этом прямо сейчас. Наслаждайся ужином и, надеюсь, моей компанией.

— Так и сделаю. Знаешь, на днях, когда я постучалась в твою дверь, я была настроена на встречу с противным ворчливым стариком, но ты, определенно, не тот, кого я ожидала увидеть.

— Потому что это была ты. Если бы кто-то другой постучал в мою дверь, они бы наткнулись именно на того, кем меня считают. Я не общительный человек.

— Значит, слухи правдивы…, я должна опасаться?

Лили меня дразнит, но, в действительности, мысль о том, что она боится меня, приводит в ужас.

— Ты не должна бояться меня, никогда.

— Я знаю, — шепчет она, серьезно и искренне глядя в мои глаза.

Мое сердце быстро колотится, облегчение от ее слов заполняет меня, и я надеюсь, что встретил того, кто заполнит ту пустоту во мне.

— Итак, откуда ты?

— Финикс.

— Я никогда там не был. Тебе нравится там?

— По большей части. Ты родился здесь? — спрашивает она меня.

— Я из Портленда, — это все, что я могу ей рассказать, потому что мое прошлое это не то, что бы ей хотелось узнать. — После того как сделал себе имя, я купил этот дом.

Лили пытается помочь мне убрать беспорядок после ужина, но я ей не позволяю. Она все еще восстанавливается, а я, в свою очередь, еще учусь впускать кого-то в свое личное пространство. Я не рассказал ей о своей семье, но собираюсь это сделать. Хочу, чтобы она знала, почему меня считают ворчливым стариком, живущим на холме.

— Хочешь посмотреть фильм?

— Конечно, — отвечает она, сладко улыбаясь.

Я беру ее за руку и веду из кухни в игровую комнату. Просмотр фильмов является моим любимым времяпрепровождением. Мне нравится расслабиться и упорхнуть в иной мир. У меня есть стеллажи с дисками с каждой стороны моего восьмидесятидюймового Vizio, в котором куча Blu-ray-дисков. Еще я подписан на Netflix (Примеч. Netflix — американская компания, поставщик фильмов и сериалов на основе потокового мультимедиа), но все же отдаю предпочтение своим любимым фильмам.

Лили выбирает «Парк Юрского Периода» — хороший фильм. Я купил его в первый же день после официального выхода.

— Я еще не смотрела его.

— А другие три смотрела?

— Да, смотрела. Мне нравится первая версия Юрского Парка.

— И мне.

Когда я все подключил, мы садимся, и она утыкается мне в грудь, что окончательно подтверждает мою власть над ней. На Лили моя одежда и это чертовски сексуально.

Я чувствую, как девушка ерзает на моей груди и… о, чудо, это невероятно, но я вижу, как она беззастенчиво таращится на мой член.

— Дьявол, Лили. Прекрати смотреть на него. Мне и так не просто.

Она хихикает, ей кажется это охрененно забавным, а мне с моим красноголовым другом не терпится погрузиться в этот хихикающий ротик. Я засовываю руку в свои боксеры и поглаживаю член, но облегчение это не приносит.

— Трент, это действительно так плохо? — спрашивает она. Я вижу беспокойство в ее прекрасных голубых глазах, пока девушка усаживается по-турецки на диване.

Честность — единственная вещь, которую я себе позволяю.

— Кролик, я не был с женщиной последние шесть лет и не предполагал, что упускаю что-то важное, пока не встретил тебя, — я смотрю вниз на свой ствол и добавляю, — Он тоже.

— Но ты говорил, что тебе только двадцать девять лет?

Шок на лице Лили развеселил бы меня, если бы не ее широко открытый рот. Всего один взгляд на него, и с моего дружка прямо в боксеры сочиться несколько капель.

— Так и есть. Когда дядя взял меня под свое крыло, я работал только для успеха. Считал, что женщины будут только отвлекать меня. Желая заработать одобрение дяди, я упорно работал. А добившись результатов, уже не мог себе представить, что свяжусь с женщиной, которая плевала на меня, пока я был сантехником, и вдруг решила заметить меня, когда я стал тем, кем есть сейчас.

Ее рот все еще широко открыт, Лили внимательно слушает то, что я только что ей сказал. С дерзкой улыбкой, она садится на пятки и говорит:

— Это удивительно, что ты остался свободным, Трент, но ведь есть что-то, чем я могу тебе помочь сейчас?

— По правде говоря, я хотел бы ощутить твои губы вокруг моего члена, но ты должна отдыхать.

— Мне не нужен отдых.

Она посылает мне похотливую улыбку и хватается за пояс, вытаскивая пульсирующий член из моих боксеров. Я хватаю ее волосы, убирая их с лица девушки, чтобы не загораживали мне вид. И прежде чем у меня появляется шанс отреагировать и подготовиться к такому сладкому нападению, Лили обрушивает свой рот на мой член. Ее язык облизывает влажную головку, и еще одна струйка смазки появляется снаружи. Лили стонет, готовая ощутить и почувствовать мой оргазм, от которого меня отделяет совсем немного. Обхватив ствол рукой, она поглаживает его и берет головку в рот. Я знаю, что не продержусь долго.

Я стону, на выдохе произнося ее имя.

— Лили.

Я так чертовски близко к освобождению, а она буквально заглатывает его. Лили погружает в себя мой член настолько глубоко, насколько может, захватив примерно половину твердой плоти, прежде чем высвободить, отодвигаясь, и взять его до конца, почти как профессионал, или это мне так кажется. Я могу чувствовать стенку ее глотки, пока девушка сосет меня, взяв еще глубже в свое горло.

— Блядь, Кролик, я сейчас кончу, — я хватаю ее волосы, готовый осуществить сказанное, но Лили просто заглатывает мой ствол еще глубже и со стоном сосет меня. Я взрываюсь глубоко в ее горло, а она проглатывает все до последней капли.

Лили выпрямляется, но отказывается смотреть на меня, на ее лице стыд.

— Посмотри на меня, Лили, — она делает то, что я ей сказал, не отрывая от меня своего пристального взгляда. Ее подчинение возвращает к жизни мой полутвердый член. — Не стесняйся сосать меня подобным образом. Черт возьми, Кролик, это было чертовски хорошо. Я хочу еще раз чуть позже.

— Тебе понравилось? — ее оживленность по поводу успеха ударяет по мне. Такая невинность творит чудеса с моей эрекцией. Я никогда не был так тверд.

— Я бурно кончил в твой ротик. Думаю, ты заметила, что я наслаждался этим и, кстати, мой член снова стоит, — я хочу притянуть ее лицо обратно к моему дружку, но мне кажется, что она уже передумала. Ведь Лили уже дважды заставила меня потерять контроль.

— А тебе обязательно говорить эти пошлости?— стесняясь, спрашивает она.

— А что, Кролик, тебе не нравится это?

Сняв свои трусики, Лили взбирается ко мне на колени и широко расставляет свои бедра по обе стороны от моих ног. Девушка начинает тереться своей киской о мой уже полностью твердый ствол. Она стонет, а ее затвердевшие соски, превратившиеся в твердые пики, задевают мою обнаженную грудь, еще сильнее распаляя.

— Черт, мне нравится, это так возбуждает, — я практически стону, потому что вернулся к тому, с чего начинал — болезненная твердость.

Ее бедра раскачиваются, киска трется о мою эрекцию, которую мы не спрятали обратно в боксеры. Головка члена задевает клитор, и я чувствую, насколько она влажная. Лили снова потирается об меня. Обхватив бедра девушки, я помогаю ее киске плотнее прижаться к моему члену. Боже, я схожу с ума. Буквально разрываюсь между желанием подождать и послать все к черту, вонзив своего дружка в ее киску.

— Трент, — мое имя, слетающее с ее губ, волшебно действует на мой член. Я уже готов взорваться, но должен взять ее с собой. Я откидываю голову на спинку дивана и рычу.

— Поцелуй меня, — я просто счастлив исполнить ее требование. Я погружаю ладони в ее светлые волосы и притягиваю Лили ближе.

— Ты моя, Кролик, — наши губы встречаются. Это не нежный поцелуй, я переполнен желанием немедленно ее пометить, показать свою власть. Лили должна осознать, что принадлежит мне, даже если я пока не внутри ее влажной киски. Девушка играет с моим языком так, если бы трахала им меня. Чувствую, что она уже близко, ее движения становятся беспорядочными. Я снимаю ее футболку, бросаю на пол и позволяю нашим телам тереться друг об друга. Хочу, чтоб светлые волоски на моей груди дразнили ее затвердевшие соски. Контакт кожа к коже — это намного больше, чем я могу выдержать. И я кончаю на ее клитор и живот. Когда мои брызги летят на нее, Лили тоже кончает, выкрикивая мое имя.

Она опускается на мою грудь, и мы сидим так, в нашем липком беспорядке до тех пор, пока я не восстанавливаю дыхание, а кровь не приливает обратно к верхней голове. Черт возьми, она так красива. Я вспоминаю, с чего все началось, и благодарен Богу, что девушка оказалась моей соседкой. Мне нужно снова ее поцеловать, даже несмотря на то, что мы оба истощены. Я страстно целую Лили в губы, потому что мне необходимо показать ей все свои чувства.

Фильм, который мы собирались посмотреть, давно забыт. На улице уже темно, я смотрю на часы — почти десять, время ложиться спать. Завтра у нас большой день, надо купить одежду для моей любимой. Может, что-то из моей одежды подойдет ей, но я не уверен. А пока она будет спать в моей одежде или вообще без нее. Второй вариант мне нравится намного больше.

— Трент, что сказал мой отец, когда звонил. Он разве не хотел поговорить со мной? — я слышу боль в ее голосе, но не хочу врать ей.

— Он спросил, может ли поговорить с тобой. Я ответил, что ты в душе и позвонишь ему позже. Хочешь позвонить ему сейчас или подождешь до утра?

— Нет, все хорошо. Я позвоню ему утром, — ее настроение тотчас же пропадает.

— Кролик, не грусти. Должно быть хорошее объяснение тому, что, черт возьми, сегодня произошло. Газовщик мог напортачить или из-за морозов трубы пришли в негодность. Давай ты выпьешь «Ибупрофен», и пойдем спать. Ты должна отдыхать, вместо того, чтобы напрашиваться на мой член весь день, — она обиженно выпячивает губы, и я держусь из последних сил, чтобы не трахнуть ее.

Мне хочется врезать ее отцу, ведь он должен сейчас колотить в мою дверь, чтобы убедиться, что Лили в порядке. Не то чтобы я впустил этого мудака, но она должна чувствовать, что ее жизнь важна для него. Но Лили важна для меня. Даже если предположить, что отец не любит ее — или не так сильно, как должен любить настоящий, любящий отец — я знаю, что отдам ей всю свою любовь. Я беру Лили на руки и укладываю в кровать, наплевав на то, что мы липкие. Не хочу, чтобы завтра она была словно выжатый лимон, потому что собираюсь трахнуть ее киску. Так что в душ сходим утром.

Я даю ей таблетки, и она принимает их без всяких возражений. Ранее Лили говорила мне, что не нуждается в них, что болит не так уж и сильно, но я знаю, она просто пыталась казаться стойкой.

Девушка прижимается спиной к моей груди, и я жду, когда она уснет. Мне необходимо закончить с кое-какими делами, но я не хочу, чтобы Лили услышала. Как только она уснет, я смогу подумать над возможными причинами взрыва. Лили отключилась уже через десять минут, но покидать ее так тяжело, она такая славная. Я не хочу уходить, но мне нужно найти хоть какие-то ответы.

Я иду в свой кабинет и закрываю дверь, ведь мне не хочется, чтоб она неожиданно вошла сюда. Мой первый звонок Дону. Я должен узнать, что на данный момент им известно о взрыве.

— Дон, привет, я знаю, что поздно, но мне нужно узнать, связался ли ты с ее родителями?

— Да, связался, — он кажется сбит с толку моим вопросом.

— Они хоть спрашивали о ней?

— В двух словах, но только после того, как я упомянул, что она жива. Что за вопрос? Она разве не разговаривала еще с ними?

— Они не говорили с ней, но звонили мне, три часа назад.

— Я говорил с ними около восьми часов назад.

Я безумно злюсь. Тот кусок дерьма солгал мне. Я знал, что ему было почти все равно на свою дочь, но и представить себе не мог, что он вешает лапшу мне на уши разговорами о том, что он узнал о взрыве недавно.

— И какого хрена они тянули со звонком? Тот мудак соврал мне, когда позвонил. Он сказал, что они не знали о пожаре до тех пор, пока не вышли из кино.

— Мне жаль, Трент. Я не знаю, что сказать, но если они так реагируют на взрыв, который почти убил их дочь, то я бы посоветовал ей выкинуть случившееся из головы и двигаться дальше.

— Спасибо, Дон. Она так и поступит. Дьявол, из-за их равнодушия я начинаю думать, что они хотели ее смерти в том пожаре.

— Как только узнаем причину взрыва, мы будем знать, причастны ли они.

Я заканчиваю разговор с Доном и звоню Теду Мейсону.

— Алло? — отвечает он нервно.

— Послушай меня, Мейсон. Лили больше не будет иметь с вами никаких дел. Я как раз выяснил, что вы узнали о пожаре сразу же после случившегося, ты лживый кусок дерьма. Я понятия не имею, почему вы не стали звонить ей, но это наводит меня на мысль, что пожар не был несчастным случаем.

— Я не стал бы убивать свою дочь. И не стал бы звонить ей сразу же, потому что моя жена была на грани нервного срыва.

— Значит, жена важнее собственного ребенка?

— С Лили будет все хорошо. Она жила отдельно от нас долгое время. Я знаю, она будет в порядке с кем-то вроде вас, а у моей жены была паническая атака.

— Ладно, мне плевать на твои гребаные оправдания. Ты тянул время, вместо того, чтобы побеспокоиться о своей дочери, и я тебе этого не прощу. Она теперь моя, и я буду заботиться о ней. Если Лили захочет общаться с вами, так тому и быть, но ее жизнь больше не связана с вами.

Я не жду его ответа и вешаю трубку, потому что уже на грани. Я чувствую желание разнести все в щепки, но, если закричу, то могу разбудить моего снежного Кролика. Я иду обратно в спальню и, к счастью, вижу, что она не проснулась. Откинув одеяло, устраиваюсь позади нее. Лили прижимается ко мне, как будто мы делали это всегда, и я знаю, что так и должно быть.

Я смотрю в окно, за которым дует сумасшедший ветер. Снег, который вчера начинал таять, за ночь опять выпал. Я целый день должен был провести за покупками, но погода решила помешать нашим планам, и думаю, в течение трех часов сугробы вырастут еще на метр. Вчера поздно вечером все мои сотрудники были проинформированы, что сегодня офис закрыт, а на мой телефон пришло уведомление об ухудшении погодных условий.

Весь день я посвящаю работе, поскольку мы не можем отправиться в город, как запланировали, но все, что я хочу делать в присутствии Лили — это играть с ее киской и слышать, как девушка умоляет меня. Мне нравится слышать свое имя, слетающее с ее губ, когда она кончает. После работы, я отправляюсь на поиски своей женщины, и это занимает у меня примерно двадцать минут. Лили сидит в библиотеке в одной из моих рубашек и штанах для бега и смотрит в окно на падающий снег. Я не могу отвести от нее глаз, это превосходная картина. Такое чувство, будто все эти годы я ждал только ее. В руках девушка держит книгу, используя свой палец вместо закладки. Я бесшумно подхожу, хочу насладиться моментом так долго, как смогу, но она словно чувствует мое присутствие и поворачивается. Лили улыбается, но улыбка не затрагивает ее глаз, а я хочу, чтобы она ни о чем не беспокоилась и светилась от счастья, и чтобы так было всегда, когда она смотрит на меня.

Вот и наступил тот момент, чтобы сделать ее своей, но я не уверен, чувствует ли она то же самое. Знаю, что на ее голову свалилось много неприятностей. Мгновение мы смотрим друг на друга, а после я произношу извинения за вторжение в ее личное пространство.

— Извини. Я не хотел мешать тебе.

— Все нормально. Я просто потерялась в своем крохотном мире.

Приближаясь к ней, я не спускаю глаз с девушки. Приподнимаю бровь и спрашиваю:

— О чем ты думала?

— О жизни… — она трогательно пожимает плечом.

— Я могу поднять тебе настроение? — намекаю я. Она оживляется и дарит мне настоящую улыбку.

— Лили, — шепчу я и провожу большим пальцем вдоль ее подбородка, приподнимая его. Сократив расстояние, я сначала мягко целую, затем поднимаю девушку, чтобы прижать к ближайшей стене своим телом. Она стонет, когда я трусь об нее, но не разрываю поцелуй, потому что мне нужно больше. С рыком, я проскальзываю рукой в штаны, разделяющие нас, и трогаю влажную киску. Лили вздрагивает от этого ощущения, но прижимает свой холмик к моей руке.

— Ты готова для меня, Кролик? Потому что чувствуется, что да, — вглядываясь в лицо девушки, я могу видеть, насколько затронули ее мои прикосновения. Ее ярко-голубые глаза темнеют до пронзительного, королевско-синего оттенка. Щеки Лили вспыхивают, и она кусает губу. Это опьяняющая комбинация, но мне необходимо услышать от нее, что она хочет того же.

— Лили, ты готова?

— Я готова, Трент, — девушка стонет и запускает пальцы мне в волосы. Я хочу взять ее прямо здесь, когда тусклый солнечный свет прорывается сквозь штормовые облака, освящая ее тело, но Лили заслуживает первый раз в мягкой кровати. С ней на руках я направляюсь в спальню.

Ставлю ее на ноги, потому что хочу делать это так медленно, насколько смогу. Я целую девушку в губы, отступаю назад и смотрю на красивую фигуру. Стоя у подножья кровати, я медленно снимаю с Лили рубашку, открывая впечатляющую грудь. Груди большие, полные, с темными затвердевшими сосками, и я не могу поместить их в ладонях. Мои руки путешествуют от талии в сторону ее груди, задевая большими пальцами напряженные вершинки.

Я оставляю легкий поцелуй на приоткрытых губах, перед тем как опускаю голову к груди девушки. Беру одну в рот, пробую ее выпуклость, облизываю и сосу, прежде чем щелкнуть своим языком по соску. Тело Лили дрожит, и я уверен, что для нее это тоже в новинку. Я смотрю вверх на нее и улыбаюсь, перед тем взять в рот затвердевшую плоть. Она тянет меня за волосы, притягивая ближе. Я опускаю нас на кровать и скольжу вниз по ее телу, избавляясь от оставшейся одежды. Тотчас же мое лицо опускается к ее влажной киске. Провожу языком по клитору и прикусываю его. Лили взбрыкивает, и я отступаю, уважая ее страх.

— Не бойся, моя сладкая Лили. Я разденусь для тебя, — мне нравится то, что она не отвела взгляда и продолжает смотреть на меня, как я снимаю свою рубашку и опускаю боксеры. Я изучил девушку за последние двадцать четыре часа, и не причиню ей боли. Я с самого начала знал, что Лили особенный человек для меня, и после нашего первого безумного дня вместе я сделаю что угодно, чтобы защитить ее.

Я вижу, что она нервничает, но пытается выгладить сексуальной, откинувшись назад на локти. Ей не нужно пытаться — для меня она ходячий рекламный плакат для траха, и вся моя.

Мой член гордо стоит с каплей предэякулята на кончике. Я уверенно иду к кровати, потому что она заслуживает мужчину, который подарит ей все возможное удовольствие.

— Ложись по центру кровати и раздвинь эти бедра для меня.

Она делает, как я сказал, но смущается раскрыть бедра. В разочаровании я качаю головой.

— Ну-ка, Лили. Не заставляй меня делать это за тебя.

— Я нервничаю.

Я вижу неуверенность в ее глазах, но это сильнее меня, и ничего не сможет остановить желание обладать ею.

— Знаю, любимая. И понимаю тебя, Кролик. Обещаю, я буду нежен, насколько это возможно. Если захочешь, чтоб я остановился, просто скажи. Я хочу обладать тобой, но также хочу, чтоб ты была счастлива, отдавшись мне.

— Хорошо, — шепчет она, кивает и раздвигает свои бедра.

Я улыбаюсь ей и шепчу.

— Спасибо, Лили.

Я направляю свою эрекцию к ее входу и позволяю члену слегка прижаться к клитору. Мне необходимо, чтобы она оставалась со мной. Это пытка, так как мой член был готов еще до того, как я зашел в библиотеку.

Наклоняясь над девушкой, я слегка подталкиваю свой ствол к ее влажному входу. Впервые в жизни я вхожу в ее плоть, и меня уже ничего не остановит. Я хочу детей от нее. Ее сердцевина так сладка и невинна, я не мог выбрать более прекрасную женщину. Не то чтобы у меня был выбор — как только я увидел ее, то уже принадлежал ей.

— Ты моя, Лили. Я обещаю сделать все, что в моих силах, чтобы ты была счастлива.

Прижимаюсь губами к моему Кролику, чтобы запечатлеть обещание, и глубоко целую.

— Скажи, что ты моя.

— Я твоя, — страстно подтверждает Лили, ее слова ударяют меня прямо в член, и я толкаюсь в ее девственную киску, заявляя права на нее. Девушка вскрикивает от боли, но я пытаюсь облегчить ее словами преданности.

— Тише, любовь моя. Через мгновение боль пройдет. Мне жаль. Обещаю, это только первый раз так больно, — ее слезы поражают меня прямо в сердце. Я слизываю каждую слезинку с ее лица, перед тем как шепчу. — Прости меня, но, Кролик, ты ощущаешься изумительно, — поцелуями я прокладываю себе путь вниз от ее челюсти к шее, оставляю свою отметку и, посасывая, двигаюсь к ее грудям. Я начинаю медленно трахать ее, входя и выходя из ее тесных стенок, и с каждым движением Лили становиться более расслабленной.

— Ах, Трент, сильнее, пожалуйста.

— Как пожелаешь, — я отстраняюсь и начинаю входить глубже, приближая нас к кульминации. Ее ногти впиваются мне в спину, и мой рот обрушивается на нее, заставляя нас обоих кричать от экстаза.

— Трент, — выкрикивает Лили, когда оргазм настигает ее. Я чувствую как ее киска, словно высасывает мое семя, и оно покрывает ее стенки. Я кончаю еще сильнее, думая о том, как мои трентики пускают корни и зачинают дитя. Это самый мощный оргазм, который у меня когда-либо был. Я смотрю вниз на свою роскошную Лили — ее глаза закрыты, удовлетворенная улыбка светится на лице — и мое сердце сходит с ума. Не могу бороться с чувствами, которые она пробудила во мне, и не буду. Я влюблен в нее. Возможно, я должен бежать от этих чувств так далеко, насколько смогу, но я не позволяю эмоциям взять вверх надо мной и погрузиться в них. Она все, чего я хочу, и теперь, когда Лили в моем доме, я не дам ей уйти.