Влюбиться в соседа

Глава 8

Трент

— Она ушла.

Я звоню своему дяде, потому как не знаю, что еще мне сделать. Я искал ее целый день, но Лили действительно бросила меня. Никто в городе не мог мне ничего о ней рассказать. На меня странно таращились, как будто я псих. Хотя, на самом деле, я не могу винить их за то, что похож на чокнутого.

— В каком смысле она ушла?

Следующие десять минут я рассказываю Джону всю историю наших отношений, начиная от первой встречи и до момента, как она ушла от меня.

— Я не знаю, что моя помощница сказала ей, но Лили убежала, сказав, что не может выйти за меня замуж.

— Ты проверял местные отели? — спрашивает он. Знаю, дядя пытается быть полезным, но я так напряжен, что хочу отгрызть ему голову.

— Да, и ни в одном, похоже, ее не видели. Я надеюсь, ее отец не нашел Лили и... боюсь даже представить.

— Я не знаю, сынок. Ладно, мы выезжаем. Я в замешательстве от того, куда она могла пойти, учитывая, что у нее ничего нет, кроме одежды.

— Это и пугает меня.

— Не волнуйся, мы будем через несколько часов.

— Хорошо, спасибо.

Второй день поисков не принес результатов. Погода испортилась снова, и снега намело уже по колено. На четыре дня мы оказались в ловушке собственной беспомощности. Я просто схожу с ума.

Позже мы наконец-то выбираемся в город, но здесь немноголюдно и большую часть дня совсем пустынно. Мы с дядей идем по Мэйн-стрит, выискивая хоть какой-то признак Лили, когда я сталкиваюсь с ее ублюдком отцом.

— О, это Мистер Высокомерный собственной персоной. Где моя маленькая принцесса? Ты ее уже вышвырнул?

— Где она?

— Что ж, ты действительно потерял свою игрушку или кто-то ее у тебя украл?

— Я сейчас тебе врежу. Где Лили? Что ты с ней сделал?

— Я не видел ее после взрыва.

— Ты лжешь.

— Тебе следовало бы почаще появляться в обществе, тогда, возможно, ты мог бы сказать, кто лжет.

А затем он, посмеиваясь, идет прочь. Тогда я напоминаю ему о взрыве.

— Мейсон, не думай, что я забыл о пожаре. Если ты хоть как-то к нему причастен, ты покойник.

В ярости он поворачивается в мою сторону и усмехается:

— Она мертва? Ты убил ее? Ты пытаешься выглядеть убитый горем любовником? Что ж, если ты это сделал, я рад, что маленькая сучка мертва.

Я бросаюсь на него, но дядя хватает меня за плечо раньше, чем я успеваю ему врезать.

— Он не стоит того. Мы найдем ее.

— Запомни, что я сказал, Мейсон. Я убью тебя, если ты навредишь ей.

Четвертый день поисков оказался ничем не лучше. Из-за дерьмовой погоды, большинство людей не выходит на улицу, и Эрни решила просто завалить мой дом рождественскими украшениями.

— Что это за херня, Эрни? Я не отмечал праздники с тех пор, как был мальчишкой, и без Лили я чертовски уверен, что не захочу теперь. Убери это дерьмо.

— Нет. Тебе нужно немного веры. Эта девушка не появилась бы в твоей жизни просто так. Ты не жил до этого. Она дала тебе причину существовать за пределами работы. Может, однажды ты сможешь забыть ее и двигаться дальше.

— Я никогда не забуду Лили. Я хочу вернуть ее, и я найду ее.

Проходит три дня, но Эрни не убирает это дерьмо, а я просто не обращаю на него внимания.

Сидя перед камином, я смотрю на рождественскую елку, вспоминая о том, как впервые увидел своего Кролика. Она тогда садилась в свой белый внедорожник. И меня озаряет. Не могу поверить, что не подумал об этом раньше. «Твою мать!» — кричу я, со стуком швыряя свою рюмку с водкой в огонь. Мой дядя влетает в комнату, явно обеспокоившись моим душевным состоянием.

— Что такое, Трент? — спрашивает он, смотря прямо мне в глаза.

— Не могу поверить, что не подумал об этом прежде, но ее внедорожник. Где ее внедорожник? Насколько я помню, он не сгорел при пожаре. Мне необходимо позвонить Дону.

— Сейчас два часа ночи, сынок. Хотя бы до утра подожди.

— Мне нужны ответы сейчас, — я игнорирую его пристальный взгляд, потому что если бы это была Эрни, он сделал бы то же самое.

Дон отвечает после пары гудков. Его голос сонный, и я знаю, что разбудил его.

— Эй, Трент. Что случилось?

— Ее внедорожник. Где он?

— На штрафстоянке. Его осмотрели в качестве улики после пожара, затем отогнали, но мисс Мейсон его не забрала, так как была с тобой. Я могу проверить утром, когда они откроются, и перезвоню тебе.

— Черт, я должен дожидаться утра? — я знаю, что веду себя как псих, но мне необходимо знать, что с ней все хорошо.

— Да. Но чтобы ты знал, если его там нет, это будет хороший знак.

— Да, — это означало бы, что она уехала и находится где-нибудь в безопасности.

— Хэй, Трент. Это Дон. Перезвони мне, когда получишь это сообщение, —прослушивая оставленное мне сообщение, я расстроен. Я пропустил звонок, так как был в душе и думал о Лили. Когда я найду ее, то обязательно исполню обещание по поводу принятия душа вместе.

Я перезваниваю Дону.

— Дон, что у тебя для меня?

— Она забрала автомобиль в тот день, когда ушла от тебя. У нее были права, и девушка была не одна. Рики говорит, что с ней был мужчина, но он не узнал его, потому что солнце било в глаза. Он заметил только, что это был пикап, но в округе почти каждый мужчина имеет такой. Мне жаль, Трент, но это все, что мне удалось узнать.

— Спасибо, Дон. Сообщи мне, если узнаешь что-либо еще. Я собираюсь позвонить шерифу Таннеру или его заместителю, Бобби.

— Оу, Бобби уехал из города навестить семью, но шериф должен быть в участке. Я просто был там час назад.

— Еще раз спасибо, Дон.

Я звоню шерифу Таннеру, но у него ничего нет, чтобы хоть как-то прояснить ситуацию. Он был в отпуске, когда Лили уехала. Можно было бы спросить Бобби Коула, но его не будет до конца недели. По крайней мере, он знает кто она. Половина города не знает меня, и большинство не в курсе кого я ищу, поэтому, это дохлый номер.

Дюк только недавно уехал в Мэн, затем отправится в Финикс, чтобы раздобыть информацию о деле. Я рассказал ему о случившемся, и он заверил меня, что постарается.

В день возвращения Бобби Коула в город, я стою возле его двери. Дон пришел со мной, потому что я уже на грани и мое терпение давно иссякло. Я не могу найти того парня, с которым она якобы была в тот день.

— Что, черт возьми, ты хочешь, Давенпорт? — усмехается Бобби, открывая дверь.

— Коул, чего ты так дергаешься? — спрашивает его Дон.

— Он мне не нравится, — паника накрывает меня. Имел ли он какое-то отношение к исчезновению Лили? Он улыбался ей, когда познакомился в тот день на улице.

— Где она?

— Кто? — он прикидывается дураком, и это начинает бесить меня.

— Лили, черт побери. Вот кто, — Дон кладет руку на мое плечо, и только тогда я понимаю, что стою прямо перед ним.

— Я не знаю, а где она?

— Ты врешь, — отмечает Дон. — Зачем?

— Как ты можешь дружить с этим куском дерьма непонятно, Дон. Он скрывается, преследует свою соседку и избивает ее. Дьявол, да наверняка он и есть тот, кто подорвал дом. Давенпорт, я должен арестовать тебя.

— Что, черт возьми, ты имеешь в виду под «избивает ее»? — спрашиваю я в шоке. — Я ничего ей не сделал. Пожалуйста, Господи… скажи мне, что Лили не говорила чего-то подобного.

— Она и не должна была. Лили как раз выбежала на улицу, когда я увидел ее. Ее лицо было в ушибах, и она оглядывалась в сторону твоего офиса. Я, блядь, чуть не сбил ее полицейской машиной. Девушка плакала, тогда я и услышал твое имя, слетевшее с ее губ. И сложил два и два.

— Он не бил ее. Между его ассистенткой и Лили случилась потасовка.

— Что?

— Дана, должно быть, что-то наплела Лили о нас с ней, но когда я спросил Дану, она сказала, что не знает, почему Лили предположила, что мы спим вместе.

— Ты трахаешь свою ассистентку? Чувак, это банально и не круто.

— Я не трахаю ее и никогда не трахал. Почему Дана так сказала, загадка в первую очередь для меня самого.

— Как мне узнать, что ты не лжешь?

— Потому что я был там. У нас была неофициальная встреча по поводу взрыва, когда мы услышали шум в приемной, — сообщает Дон заместителю шерифа.

— Дерьмо. Я не знал. Но судя по тому, что я слышал, Лили в безопасности, грустная, но в безопасности.

— Где она?

— Финикс. Она вернулась в свой родной город.

— Тебе известно что-либо еще?

— Не совсем. Она позвонила, когда получила телефон, и сообщила мне, что без проблем добралась до Финикса. Но я не разговаривал с ней две недели.

— Просто знай, я никогда не сделал бы чего-то, что причинило бы ей боль, — взяв ее номер, я выхожу.

Я уже собрался было позвонить Лили, когда зазвонил мой телефон. Это Дюк.

— Что такое, мужик?

— У меня кое-что есть для тебя.

— И что это?

— Ты знаешь, что я вчера приехал в Финикс? Ну, по счастливой случайности я столкнулся с твоей женщиной сегодня. Она выходила из офиса прокурора. Я поторопился и проследил за ней до магазина, затем к жилому комплексу.

— Я сегодня там буду. Встреть меня в аэропорту. Я собираюсь вернуть свою женщину.

Я звоню дяде и прошу о большом одолжении. Три часа спустя я уже отправлюсь в Аризону.

Лили

Мое сердце рвется на части, когда я думаю о его лжи. Я позволила себе влюбиться в мужчину, которого даже не знаю, и независимо от того насколько хочу забыть эти чувства, они все равно возвращаются. Бобби Коул помог мне уехать из города, не сказав никому ни слова, только проверил мои документы. Он оказался достаточно любезен, чтобы доставить меня к моему конфискованному внедорожнику. Посетив «Чейз банк», я получила доступ к своим деньгам. Они прямо на месте заменили мои кредитки, это было просто отлично. Затем я уехала.

Прошло, три недели в тех пор, как я сбежала. Сначала я понятия не имела, что собираюсь делать, но потом сделала очевидный выбор. Мне нужно было навестить могилу матери. Возвращение в Финикс не было трудной задачей, но было больно думать о Тренте и Дане, эти мысли постоянно вертелись у меня в голове, но его слова о любви настигали меня каждый раз, как я пыталась выбросить его из своих мыслей. Уже почти Рождество и я одна.

Я снова еду на кладбище.

Я навещала свою мать каждый день с тех пор как приехала, так как это единственное утешение, которое я смогла найти. Но сегодня что-то не так. Я возле могилы матери, когда замечаю вдалеке огромного мужчину. Он в костюме, но стоит слишком далеко, чтобы иметь возможность рассмотреть его лицо. И все же я думаю это Трент. Я знаю, это не может быть он, потому что Трент не знает где я, или ему все равно, куда я делась, но часть меня хочет, чтобы это был он. Я смотрю в сторону мужчины снова и снова. Кажется, будто он становится ближе каждый раз, как я поднимаю глаза, хотя, возможно, я схожу с ума. Думаю, что смотрю слишком много фильмов. Раньше я смотрела романтические фильмы, но с тех пор, как мое сердце разбито, больше не могу их видеть, поэтому переключилась на ужасы.

Я чувствую Трента, клянусь, я чувствую. Встаю, но отказываюсь оборачиваться. Не хочу ощущать снова эту боль, которая поглотила всю мою душу. Но мужчина шепчет мое имя — «Лили» — и я сдаюсь.

Трент

— Я знаю, где она. Лили поехала на кладбище. Очевидно, она ездит туда каждый день, — говорит Дюк, когда я сажусь в его арендованную машину.

— Как ты об этом узнал?

— Я спросил парня, который живет с ней.

— Что?

— Да, у нее сосед по комнате, мужчина.

Моя кровь закипает. Я страдал из-за нее каждую минуту, а она с кем-то еще. Не могу этого вынести. Она моя. Всю дорогу я негодую. Я беспокоюсь о том, что могу выйти из себя, когда увижу Кролика, но у нас с Дюком имеется план действий. Лили не вернется в квартиру, а тому мужику придется исчезнуть, если он притронулся к тому, что принадлежит мне.

Дюк ждет меня в арендованном автомобиле, пока я иду искать своего Кролика. Это не занимает много времени, я узнал бы ее с любого расстояния. Она несколько раз смотрит на меня. Каждый раз, когда она смотрит, мое сердце колотится быстрее. Лили — совершенна.

Мгновение, и я стою позади нее, но она не оборачивается. Я не знаю, почему она оставила меня, но точно знаю, что бы это ни было, я должен это исправить. Мне нужна она. Я зову Лили, и она поворачивается. Слезы катятся по ее лицу, но я не знаю, это из-за меня или ее матери? Но я не успеваю ее спросить, так как девушка лишается чувств.

Лили

Проснувшись, я точно знаю, где я. Я пытаюсь сесть, но у меня кружится голова. Трент, сидит справа с полотенцем у моего лба. Тогда я понимаю, что мне холодно.

— Лили, похоже, что у тебя грипп. Доктор сказал, что скоро будет здесь с результатами анализов.

— Как я здесь оказалась?

— Я привез тебя домой на самолете, затем на своем грузовике.

— Я хочу обратно, — пытаюсь подняться, но это бесполезно, так как мужчина толкает меня на подушку.

Его лицо в сантиметре от моего. Он говорит:

— Ты никогда не вернешься туда. Ты остаешься здесь, конец истории. Кстати, я понятия не имею, почему ты убежала от меня.

— Ты обманщик. Как ты мог иметь любовницу и спать со мной?

— Для справки: я никогда не лгал тебе, ни разу. Я говорил тебе, что у меня не было секса более шести лет. Это правда, и на всякий случай, если ты думаешь, что между мной и Даной что-то было, она начала работать на меня чуть больше года назад.

— Тогда как она узнала о родинке на внутренней части твоего бедра? — парирую я.

На мгновение он замирает, как будто хочет сделать признание, но все, что он делает, это качает головой.

— Послушай, ума не приложу, почему ты веришь тому, что сказала обо мне совершенно незнакомая тебе женщина, но я не знаю, как она узнала об этом. Отдохни немного. Потому что, как ты уже знаешь, я не позволю тебе снова уйти. Ты думала, что я буду тебя удерживать здесь, когда мы впервые увиделись. И, угадай что, сладенькая? Твое предчувствие тебя не подвело!

Трент наклоняется и целует меня в губы. В этот момент, когда его губы атакуют мои, я забываю о злости и боли. Мое сердце трепещет в груди. Я вспоминаю Трента в тот самый день. Он оттащил Дану от меня. Его глаза ни разу не отрывались от меня, и выражение их было сердитым, но когда я думаю о том, что его руки обнимали эту суку, я представляю себе, что он сжимает ее в гневе. Его слова настигают меня, и я понимаю, что он злился тогда не на меня. Трент злился из-за того, что случилось. Я прерываю наш поцелуй, чувствуя его любовь. Этот мужчина никогда не давал мне причин сомневаться в нем, и все, что он делал, было для того, чтобы сделать меня счастливой. Я смотрю в его глаза, и не могу сдержать слез.

— Дерьмо, Кролик. Я не хотел заставлять тебя плакать, — он должен быть в бешенстве из-за того, что я убежала, но переживает из-за моих слез.

— Прости меня, Трент.

— Не извиняйся за слезы. Мне жаль, что я заставил тебя плакать.

— Дело не в этом. Просто ты обнимал ее в тот день, и после всего того, что она мне наговорила, все показалось мне ложью.

— Кролик, я держал ее не потому, что хотел. Я оттащил ее от тебя. Клянусь, что не хотел держать ее дольше, чем требовалось. Я увидел твое прекрасное, но побитое лицо, и схватил ее. Я был так зол. Был момент, когда, клянусь, я готов был задушить Дану за ее ложь.

— Что она сказала о случившемся?

— Она сказала, что ты накинулась на нее, потому что приревновала. Сказала, что ты вела себя, как чокнутая, и обвинила ее в связи со мной.

— Я обвинила ее?! — кричу я.

— Я не поверил ей. Я сказал ей, что ты знаешь о моем прошлом, поэтому не было причин верить ее лжи.

— Я не верила ей, пока она не упомянула родинку.

— Я не знаю, как она узнала об этом. Серьезно. Я не могу припомнить, чтобы хоть раз переодевался в офисе. Думаю, я должен проверить кабинет, — он замолкает. — О, черт, я вспомнил. Подожди, любимая.

Поднявшись, Трент бежит к двери, открывает ее и кричит:

— Эрни! Можешь подняться сюда на минутку?

— Попридержи лошадей, мальчик! — кричит она в ответ, но я уже слышу, что она идет.

Красивая женщина средних лет заходит в комнату. Она его горничная? Эта женщина сексуальна.

— Эрни, это моя Лили. Лили, это моя будущая тетя, Эрнестин.

— Привет. Ты торопил меня, чтобы познакомить?

— Нет, но прежде, чем я задам тебе чертов вопрос, я подумал, вас стоит представить друг другу.

— Итак, что, черт возьми, такого важного? Я там пеку печенье.

— Ты помнишь, в какой ванной комнате была Дана, когда ты застала ее там? В тот день она еще должна была забрать у тебя документы, которые я попросил.

— Та, что прямо рядом с твоей мастерской.

— Дерьмо, я думаю, там камера, — он поворачивается ко мне и в панике спрашивает, — Ты пользовалась той ванной?

— Нет. Не пользовалась.

— Спасибо, Господи.

— Я убираюсь в той ванной раз в неделю. Она была здесь два месяца назад, но я ничего не заметила, разве что она спрятала ее где-то в комнате.

— Я сейчас вернусь. Эрни, не могла бы ты побыть с Лили?

— Я никуда не уйду, Трент.

— Детка, перед тем как ты сбежала, у нас, черт возьми, был почти тот же разговор. Не испытывай меня, потому что я разыщу твою сбежавшую задницу где угодно во всем мире.

— Хорошо.

Он целует меня один раз и скрывается за дверью. Мы с Эрнестин смотрим друг на друга, и мгновенно я начинаю нервничать.

— Рада познакомиться с вами, Лили. Мы скоро породнимся, но мне нужно кое-что вам сказать, — женщина придвигается достаточно близко и садится на кровать. — Если вы когда-нибудь причините ему боль снова, то в следующий раз я не буду столь вежливой.

— Я не хотела делать ему больно. Я действительно думала, что он спал со своей ассистенткой.

— Я знаю, и по этой причине вы еще дышите. Я могу спорить и прикалываться над ним, но я уважаю Трента и его нрав. Он хороший мужчина и он как безумный искал вас прошедшие три недели. Он пил чаще, чем тогда, когда впервые вас увидел, он никогда раньше так не делал.

— Он пил?

— Да, он бегал по городу, разыскивая вас, но каждый, кого он спрашивал, отказывался ему отвечать, поэтому Трент напивался ночью. Если бы вы знали прошлое его семьи, то поняли, почему он не пьет.

— Он и в самом деле много не говорил о своем прошлом.

— Спросите его об этом. Я работаю у него уже много лет, и его дядя рассказал мне о многих вещах, но вы должны понять причину того, почему он тот, кто он есть.

— Спрошу. Спасибо, Эрнестин.

Женщина кладет свою руку на мой лоб, чтобы проверить температуру.

— Отдохните немного. Я не знаю, почему у вас был жар, но думаю, что он прошел. Не хотите немного супа?

— Я ничего не ела целый день. Это было бы замечательно.

— Это объясняет, почему вы потеряли сознание.

Мы слышим, как несколько человек спешат, поднимаясь по лестнице. В панике я почти вскакиваю с кровати, но это всего лишь Трент и еще двое мужчин. Он знакомит меня с более взрослой версией себя и доктором. Это мужчина-доктор, я в шоке, потому что Трент был серьезно взбешен, требуя женщину-врача для моего осмотра, когда я была в больнице.

— Мисс Мейсон, я доктор Клайн. Мистер Давенпорт попросил меня взять кое-какие анализы, как только вы приехали. Похоже, что у вас легкое недомогание, которое можно вылечить едой и парой дней отдыха. Но есть другая проблема, которую мне нужно с вами обсудить.

Он поворачивается к остальным.

— Покиньте все комнату, пожалуйста. Есть кое-что, что я хотел бы обсудить с ней наедине.

Дядя Джон с Эрнестин выходят из спальни, но Трент стоит на месте. Доктор смотрит на него.

— Что?! Я не сдвинусь с места. Ее здоровье — все для меня.

Тогда врач обращает свой взгляд ко мне и, слегка наклонив голову, спрашивает разрешения. Киваю в знак одобрения.

— Лили, результаты анализов показали, что вы беременны, — у меня нет слов. Я довольно часто размышляла об этом с тех пор, как уехала, но не думала, что это возможно.

— Но доктор, я не понимаю, у меня была менструация две недели назад.

Трент смотрит на меня со странным выражением лица. Он думает, что я беременна от кого-то другого? Он знает про Дэна?

— Они были болезненными? Как долго они длились? — мне не трудно припомнить, так как мое сердце разбилось вдребезги, когда они начались. Я хотела сохранить часть Трента в себе, даже если мы не могли быть вместе.

— Нет. Они были недолгими и безболезненными.

— Это может происходить с некоторыми женщинами. Это не повод для беспокойства.

— Что насчет обморока? — тихо спрашивает Трент, нервно глядя на доктора.

— Это тоже нормально, особенно если вы пропустили прием пищи.

— У вас будут еще вопросы? — спрашивает доктор Клайн. Я уверена у меня будет их миллиард, но прямо сейчас у меня в голове пусто.

— Ты спала с ним?

Я ахаю от его слов. Они яростные, холодные и причиняют боль. Я молча смотрю на Трента, не хочу ссориться ним на глазах у доктора.

— Доктор, не могли бы вы оставить нас на минутку?

— Если я вам уже не нужен, я собираюсь вернуться в больницу.

— Вот и отлично. Хорошего дня.

Я жду, пока мужчина выйдет за дверь и закроет ее за собой, прежде чем посмотреть на Трента. Я вне себя от ярости, но когда смотрю на его лицо, ярость исчезает. Он выглядит опустошенным. Он не кажется взбешенным. Напротив, Трент выглядит разбитым.

— Мне хочется треснуть тебя по башке прямо сейчас.

— Ты хочешь ударить меня? Я больше ни ч кем не спал, зато ты отдалась другому мужику.

— Прямо сейчас я пытаюсь не взорваться. Трент, мне нужно какое-то время побыть одной.

— Мне нужен ответ.

— Не было никого. Теперь оставь меня, пожалуйста, ненадолго одну.

Он медлит, но делает так, как я прошу, и покидает комнату, закрыв за собой дверь. У меня тотчас же наворачиваются слезы. Трент засомневался в отцовстве, потому что я убежала. Если бы я осталась, мы могли бы отпраздновать эту новость. Вместо этого я сижу здесь униженная. Ненавижу это, он усомнился во мне, как будто я какая-то шлюха.

Трент

Я прикладываю руку к затылку.

— Дядя Джон, что, черт побери, это было? — я потираю голову в том месте, где он ударил меня, и посылаю ему злобный взгляд.

— В сущности, ты спросил свою любимую женщину, будет ли у нее ребенок от другого мужчины. Ты хотя бы понимаешь, какой униженной она, должно быть, себя чувствует?

— Он прав, Берт. Ты повел себя, как осел, к тому же в самое неподходящее время.

— Я не хотел спрашивать, это вышло само собой. Я хотел сразу же упрекнуть себя в этом, но она замолчала и посмотрела на меня, и в ее взгляде была вина! Мой мир просто рухнул. Потом я захотел оторвать этому парню голову.

— Сынок, я понимаю, что ты хотел знать, но не думаешь ли ты, что Лили рассказала бы тебе, если бы у нее кто-то был?

— Я же сказал, я не хотел спрашивать, но подумал о ней в постели с кем-то еще из-за мести или просто для удовольствия. Лили бросила меня, потому что думала, что я спал со своей помощницей. Теперь я знаю, почему она поверила в это. У меня есть родинка, которую можно увидеть только когда я голый, таким образом эта сука пыталась подтвердить, что она спала со мной.

— Ты нашел камеру?

— Нашел. Но не убрал ее. Не хочу, чтобы Дана поняла, что мне известно, но отныне эту ванную комнату нельзя использовать. Мне нужно сделать пару звонков. Скажете мне, если Лили позовет, пока я буду разговаривать?

— Да. Все будет хорошо, Трент. Она кажется милой девушкой, которую оторвали от семьи и сломали.

Эрни обнимает меня, и я надеюсь, что смогу вернуть все на свои места, к тому, что было три недели назад.

— Спасибо, Эрни.

Я возвращаюсь в мастерскую, чтобы позвонить Дюку, но смысл ее слов бьет меня сильнее, чем дядя. «Не было никого». Я буду отцом. Мои надежды, мечты и страхи, словно гигантский шар в моем желудке. Паника и страх заполняют меня. Я не могу даже позаботиться о собственной женщине, как же я позабочусь о ребенке? Я не хочу быть как мои родители. Я никогда не хотел попасться в этот капкан. Я поворачиваюсь к заполненному бару в моей мастерской и решаю выбросить весь алкоголь.

Я решительно настроен быть лучшим отцом и мужем, насколько смогу. Лили станет моей женой и матерью моих детей.

Позвоню Дюку позже. Я должен объясниться с моим Кроликом прямо сейчас. Выбегая из своего кабинета, я почти врезаюсь в нее. Руками хватаю девушку за талию, чтобы не дать ей упасть, и это просто здорово держать свою женщину снова.

— Прости меня, Лили.

— Это моя вина. Я не смотрела куда иду.

— Я тоже не смотрел куда иду, но я не из-за этого извинился. Я не должен был задавать тот вопрос. Я повел себя, как осел. Мне действительно жаль.

— Позволь, я спрошу тебя. Если бы я не уехала, ты бы спросил меня, спала ли я с кем-то еще?

— Проходи, Лили, — заталкиваю ее в кабинет и веду к дивану, где усаживаю у себя на коленях. — Любимая, я так подумал, потому что ты чувствовала себя униженной из-за меня и поэтому могла найти кого-то, чтобы отомстить или заглушить боль. Я никогда не сомневался в твоей любви ко мне, даже когда ты убежала. Дьявол, я чувствовал ее еще больше из-за этого. Ее слова причинили тебе такую боль, что ты сбежала, не дождавшись услышать того, что, как ты думала, может оказаться правдой.

— Мне жаль, я не дождалась тебя, чтобы объясниться. Было слишком больно смотреть, как ты прикасаешься к ней, веря в то, что вы двое были близки, занимались «этим», как она сказала, на ее столе.

— Ей придется заплатить за то, что она сделала. Люди, подобные ей, и есть причина, по которой я избегал всех долгое время. Когда я познакомился со своим дядей, я был обманут в своих самых искренних намерениях человеком, который называл себя моим другом. Я чувствовал себя разбитым. С тех пор я старался держаться особняком.

— Так вот почему ты такой, какой есть? А что насчет женщин?

— Нет. Я никогда не подпускал женщин близко, потому что не хотел стать таким, как мой отец.

— Почему это?

— Потому что… мой отец был замечательным, уважаемым и состоятельным молодым человеком, который влюбился в уборщицу из своей компании, — я делаю паузу. Мне не нравится то, во что это потом вылилось, но я все еще люблю своих родителей. — Она была излечившейся наркоманкой. Я не знал, как они встретились, и как начиналась их жизнь, так как они никогда не говорили об этом. Он женился на ней после того, как узнал, что она беременна, но учитывая, что она употребляла, она потеряла ребенка. Они остались вместе, потому что он любил ее. Она не чувствовала того же, но всегда заботилась о нем. В конечном итоге, наркотики стали ей важнее, и она понемногу превратила в наркомана и его тоже. Он спустил все деньги на наркотики. Они дошли до того, что поссорились с моим дядей из-за этого и больше никогда не разговаривали друг с другом.

Я кладу свою голову на ее грудь, так как мне не очень легко говорить о прошлом. Лили запускает руку в мои волосы, лаская кожу головы. Я смотрю на нее, и тепло в ее глазах облегчает прошлую боль.

— К тому времени как я родился, они были бедными и жили в дерьмовой части Портленда. Мы все время переезжали, поскольку они не могли удержаться на работе. Затем однажды меня забрали от них, в то время мне было где-то шесть. Они протрезвели и нашли работу, и меня им снова вернули. Как раз в это время в доме стали постоянно появляться какие-то люди. Внезапно у меня появились новая одежда, вкусная еда и любовь родителей, поэтому, вначале я не ничего не имел против незнакомцев. Мне потребовалось несколько лет, чтобы заметить, что это были совсем не хорошие люди. Это были не те надоедливые работники из службы опеки, которые иногда к нам заглядывали. Позже я узнал, что они были частью наркокартеля. Мои родители были наркоторговцами и все еще употребляли наркотики. Это продолжалось больше четырех лет, затем однажды ситуация изменилась. Мои родители стали еще больше зависимы. Они употребляли больше, чем продавали, и было адски трудно за это платить. Их убили, когда я учился в школе.

— Ох, Трент. Я… о мой… это так ужасно.

— Похороны оплатили некоторые, так называемые, друзья, но я знаю, что это были их поставщики наркотиков. Но я не знал, кто именно это сделал. Это был кто-то из тех, кто приходил к нам пошататься по нашему дому, посидеть с нами за столом во время ужина и принести мне игрушку? По этой причине я не связываюсь с людьми, если это не необходимо.

— Проклятье, мне жаль, Трент. Я думала, мое детство было хреновым, — она берет мое лицо в ладони и смотрит в глаза, а затем объявляет: — Мы подарим нашему ребенку замечательное детство. Я не соглашусь на что-то меньшее. А ты?

— Я тоже.

— А это значит, тебе придется разрешить людям приходить к тебе.

— Да, наверно. Пока ты со мной, я могу терпеть незнакомцев.

— Ты счастлив, что станешь папой?

— Безусловно, я счастлив. Сожалею, что не сказал этого наверху. Я просто не мог думать ни о чем, кроме того парня.

— Как ты узнал о Дэне?

— Один из моих друзей, который по счастливой случайности работает в охранной службе, был в Финиксе и наткнулся на тебя. Он сразу позвонил мне после того, как я поговорил с Бобби Коулом, и следил за тобой, пока я не приехал туда. По пути к кладбищу он рассказал мне о соседе по комнате. Кое о чем нам необходимо поговорить. Я должен его убить за то, что он трогал тебя?

— Он не трогал меня. Дэн хороший человек и, определенно, не заинтересован во мне. Ему нравятся парни.

— Ох…

— Да, и мне, на самом деле, нужно ему позвонить. Он придет в бешенство, когда я не вернусь. Мы выросли вместе, и он один из моих старых друзей.

— Хочешь позвонить ему сейчас?

— Пожалуйста. Я не хочу, чтобы он волновался.

— Он близок тебе?

— Да, его семья отреклась от него, когда он рассказал им о своей ориентации.

Мы поднимаемся в спальню, чтобы она могла захватить свой телефон. Сидя рядом на кровати, я обнимаю ее, когда Лили делает звонок и ставит на громкоговоритель, полагаю, это для того, чтобы я удостоверился в том, какие у них за отношения. Я ценю это, но в этом нет необходимости. Я качаю головой и, показав жестом, что верю, выключаю громкую связь.

Внимательно наблюдаю и слушаю, как Лили разговаривает со своим другом. Она взволнована, но это положительные эмоции. Я осознаю, что они планировали провести Рождество вместе. И слышу вину в ее голосе за то, что она уехала, оставив его в одиночестве. Я кое-что предлагаю. Договорившись, они заканчивают разговор, и вот уже Дэн приезжает к нам через пару дней на Рождество.