Вместе с флотом

Глава восьмая. «ШЕЕР» ПОЛУЧАЕТ ОТПОР (1942, АВГУСТ — СЕНТЯБРЬ)

Одно цепляется за другое... Вот так и получилось, что фашистский рейдер «Адмирал Шеер» воспользовался удобным моментом и проник в Карское море на внутренние арктические коммуникации, на трассу Северного морского пути. Обстановка на театре после внезапного, не имеющего никаких оправданий ухода английских эскортных кораблей от конвоя PQ-17 и гибели многих транспортных судов брошенного союзниками каравана оказалась до того напряженной, что я распылил и без того недостаточные для огромного театра силы флота; нацелил их на выполнение во что бы то ни стало одной задачи и несколько ослабил внимание к другим, в частности к защите наших арктических вод[33]; словом, на известный срок очутился в плену у обстоятельств. И это вполне понятно. Двадцать суток без малейшей передышки наши силы — надводные корабли, подводные лодки, авиация — были заняты поисками союзных транспортов. Поиски охватывали тысячемильное пространство от Шпицбергена вдоль кромки льдов до Новой Земли. Мы искали эти суда с необходимыми для фронта грузами, вели борьбу за них с фашистскими подводными рейдерами и торпедоносцами, сопровождали найденные транспорты в Архангельск и только 24 июля закончили проводку последнего из найденных транспортов.

[120]

Люди остаются людьми, даже те, кто считает себя всепроницательными, семи пядей во лбу... Разгром 17-го конвоя, невозвращение в эти дни двух наших лодок с позиций, то есть безусловная гибель их, тревожные вести, идущие с далекого юга, где уже завязалась борьба за Кавказ и Волгу, круглосуточное напряжение в море на протяжении трех недель — все это наряду с поведением союзников, оставлявшим желать лучшего, произвело тягостное впечатление на умы. В случае натиска противника на театре нечего и надеяться на поддержку тех же английских военно-морских сил. Точка зрения У. Черчилля, заявившего от имени британского правительства об отказе рисковать кораблями флота метрополии где-либо на коммуникациях Северной Атлантики, уже известна и мне через английскую военно-морскую миссию в Полярном. Эскорта от Исландии до Медвежьего и караванов с грузами до сентября не будет, а нашим транспортным судам предстоят одиночные переходы на свой страх и риск. Вот к чему пока свелись обещания союзников об открытии второго фронта. Не хочется думать плохо о тех, кто сам же вызвался идти плечом к плечу в смертельной борьбе, но факты, особенно в напряженный период, вновь наступивший на всем фронте, прежде всего у Сталинграда, наводят на грустные размышления...

Гитлеровцы продолжают шнырять в местах, где недавно пролегал маршрут одиночных транспортов 17-го конвоя. 27 июля вражеская подводная лодка проникла на рейд бухты Малые Кармакулы (на южном острове Новой Земли) и подвергла артиллерийскому oбстрелу полярную станцию: дома зимовщиков и склады. Убит один человек, и ранены четверо. Ни транспортных судов, ни кораблей в бухте не было, как не имелось военных объектов на берегу. В бухте находились два гидросамолета полярной авиации, предназначенные для обычной ледовой разведки, практиковавшейся и в мирное время.

Несколько суток люди на полярных станциях и наблюдательных постах Новой Земли находились в напряженном ожидании, но противник ограничился только обстрелом Малых Кармакул и других попыток нападения не предпринимал вплоть до 17 августа. Постепенно, сутки за сутками, напряжение у полярников спадало и через три недели сменилось крайне вредной в любых

[121]

условиях военного времени успокоенностью. Благодушие обусловливалось еще и тем, что корабли флота на протяжении первой половины августа обеспечили успешный переход трех арктических караванов из Белого моря через проливы Югорский Шар и Карские Ворота на трассу коммуникаций Северного морского пути. Вдобавок существовала ошибочная уверенность, будто гитлеровцы (как, мол, и в прошлом году) не посмеют сунуться на восток дальше Новой Земли, что для них всего страшнее арктические льды. Это заблуждение не исчезло и 17 августа, когда вражескими подводными рейдерами были атакованы два наших буксира — «Норд» и «Комсомолец», шедшие с баржами из пролива Югорский Шар к острову Матвеева. Одна баржа с людьми и вторая с обмундированием были потоплены, один буксир подожжен и выбросился на берег. Причем команда фашистских подводных лодок из автоматов расстреливала наших моряков, которые после гибели судов оказались в воде. Подошедшим слишком поздно к месту, где пиратствовали гитлеровцы, тральщикам удалось спасти лишь 23 человека. А 21 августа две подводные лодки повторили нападение и подвергли артиллерийскому обстрелу наши суда в районе Белушьей губы (Новая Земля). Сутки спустя мы предупредили руководителей Главсевморпути о возможном появлении надводного вражеского рейдера у Новой Земли, а в дальнейшем приняли ряд необходимых мер, связанных с перехватом его. К мысу Желания (мимо которого, вероятнее всего, мог пролегать маршрут вражеского рейдера) были высланы подводные лодки типа «К» и «Щ». Соответствующие указания получила авиация, самолеты которой были посланы на разведку. Однако флот по-прежнему не получал информации о движении судов на арктических коммуникациях. И суда нередко шли без какого-либо охранения. Такая беспечность снова привела к печальным результатам: противник потопил транспорт «Куйбышев», шедший без охранения от Югорского Шара к Диксону. Командующий Беломорской флотилией вторично предупредил штаб морских операций западного сектора Арктики, представлявший оперативную навигационную группу Главсевморпути, о возможном появлении надводного рейдера противника в районе Новой Земли. Вторичное предупреждение несколько подействовало: штаб морских операций, расположенный на острове Диксон, дублировал предупреждение су-

[122]

дам, находившимся в Карском море, и полярным станциям.

Сведения о том, что крупный надводный корабль противника находится уже в районе внутренних арктических коммуникаций, флот получил только спустя полтора суток после появления его там. Фашистский рейдер оказался тяжелым крейсером «Адмирал Шеер». Это один из трех кораблей, построенных специально для дальнего рейдерства на морских коммуникациях, хорошо вооруженный и вполне подходящий для предназначенной ему роли. Его данные: скорость хода — 28 узлов, дальность плавания — 21 500 миль, вооружение — шесть 280-мм орудий, восемь 150-мм, шесть 105-мм, восемь 37-мм, восемь торпедных аппаратов и два самолета. Другой, однотипный с ним, тяжелый крейсер «Адмирал граф Шпее» загнан английской эскадрой еще в декабре 1939 года, вскоре после начала второй мировой войны, в устье реки Ла-Платы в Южной Америке и там потоплен своим экипажем.

Первые сведения о рейдерстве «Адмирала Шеера» на арктических коммуникациях, полученные нами с запозданием, были таковы.

Крейсер прошел в Карское море мимо северной оконечности Новой Земли — мыса Желания — со стороны кромки льдов высоких широт, использовав благоприятную навигационную обстановку: южные ветры оттеснили тяжелый паковый лед далеко к северу. 25 августа рано утром (в 5 часов) зимовщики полярной станции на мысе Желания увидели неизвестный корабль, шедший из Баренцева моря. Прежде чем они успели опознать его (на подходе к мысу в это время находился наш грузовой транспорт «Беломорканал», совершавший одиночное плавание из Исландии в бухту Кожевникова), неизвестный корабль открыл орудийный огонь по радиостанции, чтобы лишить зимовщиков возможности сообщить о нем. Обстрел вызвал пожары. Сгорели жилой дом, метеостанция, дом летчиков, склад. Было повреждено здание радиостанции, но аппаратура уцелела. После обстрела вражеский корабль ушел на восток и скрылся в Карском море, а с мыса Желания на Диксон было передано радиодонесение: «Напало неприятельское судно, обстреляло, горим, горим, много огня...» Направление, в котором ушел фашистский рейдер, указано не было, что свидетельствовало не только о растерянности зимовщиков, но и о плохом инструктаже их.

[123]

Несколькими часами позже, в 12 часов 56 минут, радиоцентр Диксона принял сообщение, посланное капитаном ледокольного парохода «Сибиряков» А. А. Качаравой. «Сибиряков» накануне вышел из Диксона с оборудованием и персоналом новой полярной станции, которую намечалось открыть на Северной Земле, и не успел покрыть еще и половины расстояния до места назначения. В своем первом сообщении капитан Качарава указал, что к нему направляется вспомогательный крейсер противника. На самом деле это был не вспомогательный крейсер, а все тот же «Адмирал Шеер», стоивший десятка вспомогательных крейсеров. Второе донесение капитана Качаравы гласило: с «Шеера» потребовали данные о ледовой обстановке на пути к району пролива Вилькицкого и у мыса Челюскин, куда как раз в тот момент приближался третий арктический караван, благополучно прошедший в сопровождении наших эскортных кораблей от Архангельска до новоземельных проливов и оттуда следовавший уже самостоятельно, под проводкой линейных ледоколов «Ленин» и «Красин», к проливу Вилькицкого и дальше на восток по Северному морскому пути. Судя по запросу, на «Шеере» имелись сведения о третьем арктическом конвое.

Не отвечая на требование гитлеровцев, капитан Качарава повернул «Сибирякова» к берегу; однако «Шеер» последовал за ним, настиг и вновь потребовал данные о ледовой обстановке. Тогда капитан Качарава постарался выиграть время. Он запросил, что за корабль перед ним, и одновременно сообщил на Диксон о требовании «Шеера». В ответ с фашистского рейдера передали японское название — «Сисияма». В то же время на «Шеере» был поднят американский флаг. Теперь сибиряковцы убедились, что перед ними вероломный противник. Капитан Качарава приказал старшему лейтенанту Медведеву (на пароходе имелись 76-мм и 45-мм пушки) подготовиться к открытию огня по вражескому рейдеру, а всему экипажу и пассажирам-полярникам — занять места по боевому расписанию. Тем временем радист послал новое сообщение капитана в штаб морских операций на Диксон, после чего с «Шеера» последовало ультимативное требование прекратить работу рации, застопорить машину, спустить флаг и сообщить данные о ледовой обстановке в проливе Вилькицкого. В тот момент, когда на Диксоне принимали четвертое донесение радиста «Сибирякова», капи-

[124]

тан Качарава приказал открыть орудийный огонь по фашистскому рейдеру.

И «Сибиряков» начал неравный бой. Сам по себе этот факт достоин всяческого восхищения. Стоит сравнить хотя бы данные тяжелого крейсера, приведенные мной выше, и данные «Сибирякова», того самого «Сибирякова», который десять лет тому назад совершил под командованием капитана-помора В. И. Воронина всемирно известный исторический сквозной поход по Северному морскому пути в одну навигацию. В единоборство с мощным, вооруженным одиннадцатидюймовыми (280-мм) орудиями, одетым в броню быстроходным фашистским рейдером вступил старый грузовой пароход ледокольного типа, ветеран Арктики, имевший слабое вооружение и малый ход! Конечно, «Сибиряков» не мог рассчитывать на какой бы то ни было успех. Но решение, принятое капитаном Качаравой, было правильное: он надеялся задержать гитлеровцев, насколько удастся дольше, чтобы дать возможность уйти в безопасное место третьему арктическому каравану.

В 13 часов 37 минут «Шеер» открыл ответный огонь, держась на дистанции, исключавшей попадания снарядов «Сибирякова». Несколько сообщений, принятых на Диксоне от судового радиста по ходу неравного боя, подтверждали то, что следовало ожидать: снаряды «Шеера» вывели из строя сначала кормовое орудие, затем носовые пушки, вызвали пожар и взрыв бочек с бензином, находившихся на верхней палубе парохода, попали в борт в районе машинного и котельного отделений, лишили пароход возможности маневрировать и двигаться, разрушили мостик и носовую палубу. Шрапнельными снарядами, рассчитанными на поражение живых целей, были убиты многие члены экипажа и многие пассажиры-полярники, в том числе женщины. В 14 часов 5 минут связь с ледокольным пароходом оборвалась. По всей вероятности, «Сибиряков» был потоплен, а его люди погибли, самоотверженно исполнив свой долг, задержав фашистский рейдер на один час десять минут, но возможно, и дольше.

Посланный с Диксона в район боя самолет не нашел там ни «Сибирякова», ни «Шеера». Не оказалось и каких-либо следов на поверхности моря, характерных для потопления.

А на следующий день, 26 августа, в 12 часов 30 минут

[125]

я получил довольно-таки нервную радиограмму от начальника Главсевморпути И. Д. Папанина с просьбой срочно дать приказание командующему Беломорской флотилией об отправке звена бомбардировщиков с запасом бомб в Арктику для уничтожения вражеского рейдера, якобы прошедшего в час ночи, то есть за полсуток до обращения начальника Главсевморпути к флоту, на восток мимо мыса Челюскин полным ходом по чистой воде.

Выяснилось, что сообщение о рейдере, прошедшем на восток (что в дальнейшем не подтвердилось), было получено штабом морских операций на Диксоне в 1 час 40 минут. К счастью, «Шеер» не проходил проливом Вилькицкого, не был у мыса Челюскин и не проник за кромку льдов.

Почти одновременно с просьбой Папанина мне было передано по радио через начальника Главморштаба приказание: в связи с усилением деятельности подводных лодок противника в районе Новой Земли и появлением рейдера к востоку от нее срочно доложить о предполагаемых мероприятиях.

Приняты меры противодействия «Шееру». Командующему Беломорской флотилией приказано при благоприятной погоде немедленно выслать бомбардировщики в Арктику для поисков и уничтожения фашистского рейдера. Такое же распоряжение дано командующему авиацией флота. Соответствующие приказания даны также командиру бригады подводных лодок и командиру бригады миноносцев.

Все это, конечно, было просто в пределах отдачи приказаний. Пока мы не можем всерьез говорить ни о преимуществах, ни о равенстве сил на театре, да и авиация наша количественно слабее воздушных сил противника. Из надводных кораблей мы можем противопоставить рейдеру эскадренные миноносцы, значительно уступающие ему в боевых качествах. До прибытия подкреплений с Тихоокеанского флота (лидер «Баку» и эсминцы «Разъяренный», «Разумный» уже вышли из Владивостока через Арктику по Северному морскому пути) надо рассчитывать на подводные лодки, на инициативное мастерство наших людей, такое, каким зарекомендовали себя Лунин и экипаж «К-21» в случае с «Тирпицем».

Впрочем, события опередили нас.

В 20 часов 36 минут я доложил о мерах, принимаемых

[126]

нами для защиты арктических коммуникаций. Спустя четыре с половиной часа из Кольского залива курсом на Белушью губу Новой Земли вышел конвой в составе транспортов и кораблей эскорта. А через пять минут после отплытия этого конвоя началась история на Диксоне.

По донесениям, полученным от командира Северного отряда Беломорской флотилии капитана 1 ранга Н. П. Аннина, произошло следующее.

27 августа в 1 час 5 минут командир наблюдательного поста Новый Диксон (передающая радиостанция), расположенного на северо-западной оконечности острова, доложил: «В трех милях на запад с моря приближается неизвестный военный корабль». Этим кораблем оказался все тот же «Адмирал Шеер», что выяснилось очень скоро. Не сумев догнать третий арктический караван и не рискнув приблизиться к ледовой кромке (в радиограмме, переданной с полярной станции мыса Челюскин, курс фашистского рейдера был определен неверно), он шел к Диксону, чтобы разгромить порт и находившиеся там суда.

В порту была объявлена боевая тревога и все боевые средства приведены в немедленную готовность еще до прихода противника на расстояние видимости, которая была переменной из-за мглистой погоды. Стоявший у причала под разгрузкой сторожевой корабль «Дежнев» (из мобилизованных на время войны ледокольных пароходов) отдал швартовы, но остался пока возле внешней стенки причала, неподалеку от баржи, на которую перед тем грузились 152-мм орудия (из артиллерии, полученной И. Д. Папаниным), стоявшие до этого в течение года на Диксоне[34].

Видимость в тот момент не превышала трех миль, почему из порта и удалось разглядеть фашистский рейдер тогда лишь, когда он подошел на дистанцию примерно тридцати кабельтовых от причала. Появление рей-

[127]

дера было зарегистрировано в половине второго, а через семь минут «Адмирал Шеер» уже начал обстрел береговых построек Диксона и судов, стоявших в порту: сторожевого корабля «Дежнев», пароходов «Кара» и «Революционер».

С Диксона открыли ответный огонь по фашистскому рейдеру после первого же залпа его орудий. В бой вступили «Дежнев» (76 и 45-мм пушки, огнем которых управлял командир БЧ-2 лейтенант К. И. Степин), занявшая неподготовленную позицию батарея 152-мм пушек и пароход «Революционер», на палубе которого были установлены орудия 76-мм калибра. Первоначально действиями «Дежнева» управлял старший помощник командира С. А. Кротов, поскольку командир этого сторожевого корабля А. С. Гидулянов отсутствовал (выполнял специальное задание) и возвратился на корабль уже в разгар боя. «Дежнев» вел орудийный огонь на переходе от причала в бухту Самолетная. В то же время он ставил дымовую завесу, чтобы прикрыть ею порт и суда. Первые восемь — десять минут он являлся наиболее важным объектом обстрела для «Шеера», и артиллеристы последнего сосредоточили на «Дежневе» огонь своих орудий. За восемь — десять минут сторожевой корабль имел четыре прямых попадания снарядов среднего калибра и много мелких, получил две пробоины ниже ватерлинии (подводные), наибольшая из которых оказалась размером 60 на 40 сантиметров. Разрывами вражеских снарядов на сторожевом корабле были выведены из строя трехметровый дальномер и пулемет ДШК, повреждены две пушки 45-мм калибра, убиты (и умерли от ран) семь человек, ранено двадцать два человека. И все-таки «Дежнев» не прекращал вести огонь по фашистскому рейдеру, пока не поставил дымовую завесу, закрыв ею порт, и пока сам не отошел в Самолетную бухту. На пути к ней, на рейде, в командование кораблем вступил командир «Дежнева» Гидулянов, сменив тяжелораненого, однако не оставлявшего свой пост старшего помощника Кротова. Видя, что поврежденный корабль угрожающе кренится из-за пробоин в корпусе, Гидулянов принял правильное решение: он отвел «Дежнев» еще дальше в Самолетную бухту, к мелководью, и там посадил на грунт (чтобы избежать катастрофы из-за потери остойчивости), после чего организовал переправу всех раненых на берег, в медицинский пункт.

[128]

Самоотверженно проявили себя и моряки парохода «Революционер» (капитан Ф. Д. Панфилов). Артиллеристы этого парохода, ничем не защищенного от снарядов «Шеера», отвечали фашистскому рейдеру из 76-мм пушек даже в те минуты, когда на борту парохода бушевал пожар, вызванный попаданием вражеского снаряда в каюту капитана. Лишь после того, как горящий пароход укрылся за дымовой завесой, поставленной «Дежневым», артиллеристы прекратили ответную стрельбу и поспешили на помощь экипажу, гасившему пожар на палубе.

Меткий огонь по фашистскому рейдеру вела батарея 152-мм пушек (командир батареи Н. М. Корняков), хотя находилась на неподготовленной позиции — на открытом для обстрела причале — и не имела полного артиллерийского расчета. Командир батареи использовал портовиков Диксона для подноски снарядов и сумел обеспечить точность стрельбы. Получив два прямых попадания 152-мм снарядов, «Адмирал Шеер» был вынужден закрыться дымовой завесой и уйти в море.

Первая атака фашистского рейдера продолжалась двадцать три минуты. Вторую атаку он начал через полтора часа, подойдя к порту с другого направления, успев обстрелять за время между атаками домики зверобоев на островах Медвежьих и северное побережье Диксона; однако вторично был встречен орудийным огнем 152-мм батареи и сторожевого корабля «Дежнев», стоявшего на грунте, иначе говоря, представлявшего собой неподвижную цель для обстрела. И снова огонь 152-мм батареи оказался точным. Фашистский рейдер получил третье прямое попадание 152-мм снаряда в корму, вызвавшее пожар на борту, опять прикрылся дымовой завесой и под ее защитой скрылся, теперь окончательно, за горизонтом.

Бой у Диксона длился в общей сложности около двух часов. «Адмирал Шеер» не сумел ни разгромить порт и полярную станцию с ее мощным радиоцентром, ни потопить находившиеся в порту суда, хотя выпустил по ним до ста снарядов крупного (280-мм) калибра и до трехсот снарядов других калибров. Повреждения, причиненные на берегу обстрелом, были устранены в течение трех суток.

Преклоняюсь перед мужеством и героизмом полярников — экипажа и персонала научной станции на борту

[129]

«Сибирякова», экипажей «Дежнева» и «Революционера», артиллеристов и портовиков Диксона — все они исполнили свой долг советских патриотов. Отпор, который они дали фашистскому рейдеру, сорвал планы гитлеровцев. И все же урон, нанесенный «Адмиралу Шееру», мог быть куда большим, если бы информация, полученная флотом, не запоздала. Ведь только получив эту информацию, мы послали к мысу Желания одну подводную лодку типа «К» и две лодки типа «Щ», а на второй лодке типа «К» срочно прекратили ремонт и также стали готовить ее к выходу в море. Однако время (срок для развертывания боевых сил) было упущено. Если бы не это упущение, вряд ли фашистский рейдер, несмотря на свою артиллерийскую мощь, отделался бы тремя прямыми попаданиями 152-мм снарядов. Пример Лунина и «К-21» в случае с «Тирпицем» не исключение, а напоминание о наших возможностях, которые теперь не были использованы.

Об этих реальных возможностях североморцев фашисты знали. Вот почему, получив отпор дважды — от «Сибирякова» и от диксоновцев, — «Адмирал Шеер» не задержался на арктических коммуникациях. Полным ходом он поспешил уйти той же дорогой, какой проник в Карское море: вдоль кромки льдов в Северную Атлантику, в норвежские шхеры, в одну из баз гитлеровского флота.

Во всяком случае, в Арктике его, как говорится, только и видели.

[133]

[131]