Вне клана (СИ)

Глава 18

Не знаю, сколько я так простоял. Но постепенно тяжесть, лежащая на моих плечах, начала уменьшаться, а потом и вовсе исчезла полностью, позволив облегченно вздохнуть.

Рядом послышался другой вздох, показавшийся эхом моего собственного. Только через мгновение я понял, что он прозвучал куда мягче.

Вскоре проявились очертания человека, его издавшего, — Амана, сидящая на льду в некотором отдалении… То есть нет, не на льду, а в воде, которая скрывала нижнюю часть ее тела, а мне, стоящему на ногах, доходила до щиколоток.

Тьма продолжала рассеиваться, и в стороне от Аманы я увидел Кастиана и Зайна рядом с ним.

Интересно, куда нас занесло?

В отличие от реки вода здесь никуда не текла, из нее росли мелкие кустарники и камыш. Похоже, мы оказались в каком-то болоте.

И у этого болота перед рекой имелось огромное преимущество: здесь не было ветси.

— Мам, мы где? — Зайн подбежал к Амане.

— Не знаю, — магичка выпрямилась и повела рукой. От ее промокшей одежды повалил пар.

Немного в стороне, где стеной стояли камыши, раздалось визгливое хрюканье. Раздвинув стебли, на открытое пространство выскочил полосатый поросенок. Следом выбежали еще шестеро таких же, а потом, основательно прижав камыши к земле, выступила кабаниха. В холке она доходила мне до середины груди.

Кабаниха подозрительно посмотрела на нас и громко призывно хрюкнула. Через несколько мгновений за ней следом из камышей возник кабан — он в холке был уже с меня ростом, а в длину достигал не меньше восьми акков. Изо рта торчали мощные клыки, острый край одного был обломан. Маленькие черные глазки смотрели злобно. Кабан всхрапнул.

Кинется? После расставания с частью жизненной силы ради заклинания Аманы и схватки с ветси, мне очень бы этого не хотелось.

«Иди своей дорогой, — предложил я зверю мысленно. — И за детенышами следи, а то разбредутся».

Кабан всхрапнул еще раз, переступил копытами, а потом действительно развернулся и затрусил следом за кабанихой и поросятами, которые уже пересекли открытое пространство и скрылись в дальних зарослях камыша.

Где-то с минуту мы все молчали, потом тишину нарушил Кастиан:

— Столько мяса упустили.

— Тебе надо, ты и лови, — буркнул я. На меня вдруг разом навалилась такая усталость, что захотелось немедленно отыскать сухой пригорок, растянуться там и просто заснуть. Следом за усталостью проклюнулся и голод, но он ощущался слабее.

— Вы понимаете, что это значит? Вот это кабанье семейство? — спросила Амана воодушевленно.

— Что?

— Мы больше не в Гаргунгольме! В проклятом лесу не водятся кабаны! Мы выбрались!

Я еще раз огляделся по сторонам — а ведь действительно, леса поблизости не было. Только там, дальше, виднелись островки рощ.

— Но как это получилось? Ветси же нарушил клятву и напал, — Кастиан неопределенно повел рукой в воздухе, и в его голосе послышало подозрение. Правда, непонятно, к чему оно относилось.

— А не все равно? — мне тоже было бы интересно узнать, как мы выбрались, но попозже, когда проснусь…

— Мне не все равно, — Кастиан нахмурился. — Что если эти кабаны были иллюзией и мы все еще внутри Гаргунгольма?

Я махнул ему рукой.

— Ты как знаешь, а меня ноги не держат, — и зашагал к небольшому каменистому пригорку, выступавшему над водой. Там лег прямо на камни, подложил под голову топорище вместо подушки и моментально провалился в сон.

***

— Вставай! — пропел рядом со мной детский голос. — Вставай! Вста-а-ава-а-ай!

После чего я почувствовал довольно чувствительный тычок чем-то узким себе под ребра. И еще один.

Я нехотя приоткрыл один глаз и увидел радостно приплясывающего Зайна с длинной веткой в руках. Этой веткой он и тыкал меня под ребра. Я тихо, но угрожающе зарычал. Зайн захихикал. Я сделал движение, будто собирался встать и… как-нибудь объяснить мальчишке его неправоту. Продолжая хихикать, Зайн отбежал назад, а потом и вовсе спрятался за мать.

Поднявшись на локте, я первым делом проверил топор. Оружие оказалось на месте, и я облегченно выдохнул.

— Выспался? — Амана сидела неподалеку, тоже на сухом пригорке. Перед ней горел небольшой костер. Я принюхался, ощутил запах съестного и понял, что спать я точно больше не хочу, а вот есть — очень даже. Даже не так, не есть — жрать.

Голод нахлынул так же стремительно, как до того усталость. Мгновение спустя я обнаружил себя уже сидящим перед костром Аманы, торопливо, прямо голыми руками, выкапывающим из горячей золы запекшиеся коренья и тут же кидающим их себе в рот.

— Эй! Нам-то оставь!

Усилием воли я заставил себя убрать руки от последних корешков и тоскливо проследил, как их жуют Амана и Зайн. Голод чуть притих, но именно чуть. В памяти всплыло вчерашнее кабанье семейство.

Это было мясо! Много мяса! Много вкусного мяса!

Сейчас я очень жалел, что отпустил зверей.

— Водички попей, легче станет, — Амана протянула мне что-то, напоминающее самодельную флягу из коры. — Кастиану помогло, он тоже проснулся оголодавшим.

Я моргнул, только сейчас вспомнив про принца, и огляделся, но нигде его не обнаружил.

— Пей давай. А он на охоту пошел.

Я отпил пару глотков — вода в самодельной фляге оказалась чистой и ледяной — и действительно почувствовал, что голод еще немного отступил.

— Я долго спал?

— Трое суток, — так легко отозвалась Амана, что до меня не сразу дошел смысл ее слов. А когда дошел, я поперхнулся водой и закашлялся.

— Сколько? — выдавил, когда смог говорить.

— Трое суток. Кастиан проспал чуть меньше, проснулся пару часов назад. Он, кстати, свалился почти сразу после тебя и его тоже оказалось невозможно добудиться.

— Разве это нормально?

Амана невозмутимо пожала плечами.

— А что в нашей ситуации вообще нормально? Мы непонятным образом вырвались оттуда, откуда не выходил еще ни один обычный человек. Несколько суток сна после подобного — такая мелочь.

Я сделал еще несколько глотков, чувствуя, что терпеть голод становится легче. Я не спал и не ел все то время, что провел в имении Дасан. А сейчас мое тело будто с цепи сорвалось…

Или не будто.

— Обратная реакция, — сказал я, опуская флягу. — Мое тело добирает то, что не получило в Гаргунгольме.

Взгляд Аманы стал цепким.

— Верно. Похоже на магический откат. Интересно, он коснулся только сна и еды, или у вас с Кастианом в организмах произошли еще какие-то изменения?

Я честно прислушался к своему организму, но ни в каких других изменениях тот не признался. Мой организм интересовала сейчас только еда.

Что-то шевельнулось в низкорослом кустарнике вдали, и я моментально развернулся в ту сторону.

— Утка, наверное. Они тут гнездятся, — сказала Амана. — Зайн одно утиное гнездо нашел, но все яйца мы уже съели, — добавила она немного виновато.

В кустарнике опять что-то шевельнулось. Я приложил палец к губам и аккуратно выдрал из влажной земли вросший в нее средних размеров булыжник. Взвесил на ладони.

Амана и Зайн молчали, следя за моими действиями с одинаковым интересом в глазах. В кустах что-то вновь шевельнулось и я, размахнувшись, швырнул туда камень. Короткий звук — будто сломалась кость — и второй звук, булькающий, говорящий о том, что камень упал в воду.

Вскочив, я кинулся к кустарнику, раздвинул ветки — и с недоумением поднял свою добычу.

На утку это создание походило слабо. Брошенный камень перебил существу длинную шею, и его маленькая голова с тремя выпуклыми глазами и черным клювом теперь болталась из стороны в сторону. У существа оказалось длинное вытянутое тело, покрытое перьями, зачатки крыльев, на которых точно бы не получилось взлететь, и длинный чешуйчатый хвост. Еще у него было четыре длинных худых ноги, покрытых плотной кожей. Каждая нога заканчивалась раздвоенным копытцем. В живом виде это существо доставало бы мне до колена.

— Это же тукубирши-бванваца! — радостно прокричал за моей спиной мальчишка, который, оказывается, крался следом. Ловким движением проскользнул мимо меня, выхватил добычу у меня из рук и побежал к Амане с таким гордым видом, будто удачливым охотником был именно он.

— Тукуби…? — попытался произнести я, но мой язык оказался не состоянии свернуться так, чтобы повторить это слово за Зайном. — Эй! — крикнул я, шагая следом. — Эта тварь хоть съедобна?

— Даже очень съедобна, — Амана внимательно осмотрела существо и зачем-то пересчитала позвонки в его хвосте. — Более того, теперь я точно знаю, где мы оказались. Тукубирши-бванвацы водятся только в болотах провинции Лукун, так что нас не просто вынесло за пределы Гаргунгольма, но еще и перенесло на пятьсот миль к северо-востоку.

Несмотря на непроизносимое имя, существо оказалось не только съедобным, но и вкусным. Или же отличной приправой послужил голод. В любом случае, свою долю я съел почти мгновенно и, наконец, почувствовал сытость.

— Провинция Лукун — ты о ней что-нибудь знаешь? Бывала здесь раньше?

— Не бывала, но знаю, — Амана с задумчивым видом обгладывала остатки мяса с костей доставшейся ей части «тукуби-чего-то-там». — Провинция бедная, принадлежит клану Тамсин и знаменита только этими существами. Можно сказать, что это место, где никогда ничего не происходит.

— Отличное место! — произнес я с воодушевлением. После всех злоключений, свалившихся на мою голову, провинция, где ничего не происходит, казалась идеалом.

С одной стороны, пятьсот миль к северо-востоку означало, что отсюда до столицы добираться дольше. С другой стороны — расстояние — это безопасность. Вряд ли здесь меня будут разыскивать за убийство мастера Стерии. И я по-новому, куда более доброжелательно, посмотрел на окружающие болота.

Вдали послышался неясный шум. Усилился.

Я взял топор поудобнее и выпрямился. Теперь шум звучал так, будто кто-то ломился через камышовые заросли прямо в нашу сторону. Вчерашние… то есть трехдневной давности кабаны?

Я повернулся к Амане, собираясь предложить ей и мальчику отойти в сторону, чтобы местные гиганты не затоптали. Огненная магия, конечно, хороша, но я не знал, способна ли она сжечь такую махину, как взрослый кабан, да еще и в движении. Нормальные звери, конечно, боятся огня, но никто не обещал, что обитатели этих болот окажутся нормальными.

Мое предупреждение запоздало, Амана с Зайном сами догадались отойти к дальним кустам. Вокруг рук Аманы появился слабый красноватый ореол — готовность в любой момент призвать огонь.

Шум стал громче, потом еще громче, и, раздвинув камыши, на мокрую землю вывалился Кастиан, но тут же вскочил на ноги. Раненым он не выглядел, только запыхавшимся.

— Надо уходить! — Кастиан махнул рукой в сторону, противоположную той, откуда бежал.

— Что случилось? — не то чтобы я был привязан к этому клочку болот, но понять причину хотелось.

— Там Безлицые! Режут местных. Я не знаю, заметили меня или нет…

— Уходим! — Амана, подхватив дорожную сумку, закинула ее себе за плечи и схватила Зайна за руку. — Немедленно!

Я тоже подхватил свои невеликие пожитки. Кастиан, на мой взгляд, временами бывал излишне пуглив, а вот Амана пугливостью не отличалась, ее реакции можно было верить.

— Кто они такие? Эти Безлицые? — спросил я, догнав Аману. Ответить магичка не успела — что-то просвистело рядом с моим левым ухом и упало в воду, вызвав облако пара.

Я резко развернулся и увидел летящее в меня искажение воздуха. Наверное, у него было какое-то правильное название, но мне его никто не сообщил. Искажение мчалось вперед с бешеной скоростью, до столкновения оставалась пара мгновений.

— Вниз! — крикнул я, правой рукой швырнув в искажение топор, а левой успев поймать и вдавить в болотную воду Аману с ребенком. И тут же сам упал рядом. Кастиан был слишком далеко, чтобы я мог для него что-то сделать.

Яркая вспышка на мгновение меня ослепила, и тут же пришел громовой раскат.

Впрочем, зрение вернулось почти сразу, и я увидел, что искажение исчезло, а мой топор висит примерно в трех акках над водой, будто воткнувшийся во что-то. Хотя нет, не будто — воздух вокруг топора начал обретать плотность. Вот лезвие окрасилось красным — кроваво-красным. Вот красное потекло вниз, вот под ним проступило человеческое тело — с топором, расколовшим владельцу тела череп. Вот это тело покачнулось и начало падать.

Я машинально вытянул руку, будто мог ухватить рукоять топора до того, как оружие окажется под водой. Топор дернулся, вырвался из расколотого черепа, полетел назад и с силой ткнулся рукоятью мне в открытую ладонь.

О как!

Я и не подозревал, что мое оружие так умеет.

Рядом, отплевываясь болотной водой, вскарабкалась на ноги Амана и тут же подбежала к трупу. Брезгливо морщась, ухватила за волосы и повернула расколотую голову набок. Мне, тоже шагнувшему вперед, сперва показалось, что она вглядывается в лицо убитого, но нет, Аману интересовало кое-что другое. Она отодвинула волосы мертвеца, открывая бритый висок и выделявшееся на коже схематичное изображение рыбы с двумя человеческими глазами на ее туловище. Лицо Аманы изменилось — словно реальность оказалась намного хуже ее ожиданий.

Отпустив голову мертвеца, она быстрым движением засунула руку ему за пазуху, вытащила целую связку цепочек, на каждой из которых висели в оправах камни — некоторые обработанные, некоторые похожие на обычные гальки, — аккуратно с него сняла и сунула себе в сумку.

— Уходим!