Подменыш. Внучка демона

Глава 5. Сбежавшая шуба

Тут Вета сообразила, что до сих пор не знает, зачем вообще нужно доставать перечисленные стариком странные предметы. И спросила об этом друга. Арлан встрепенулся, как бывало всякий раз, когда речь заходила об обожаемых им переходах.

– Ну, это жертвенные дары сущностям, которые охраняют разные слои. Иначе не позволят рыть, станут всячески мешать. А потом и тебя не пропустят.

– А им зачем эти дары?

– Ну, сущностям просто скучно, они же по разуму словно дети. Развлекаются, как могут. Волос русалки, к примеру, используют для того, чтобы голос обрести и ночь напролет песни горланить.

Про воющих приведений слышала? Ну вот, а скоро их в парке услышат многие.

Ребята уже шли по пешеходке, когда вдруг Вета заметила, что навстречу им спешат ее родители и лица у них очень растерянные, даже испуганные. Сердце сразу забилось часто-часто – ну вот и очередная проблема на подходе!

– Веточка, мы уже собирались вызвать Орленка, чтобы послать за тобой, – первой подбегая и обнимая ее, выдохнула Дарна.

– Мам, ну я же вчера объясняла вам всем, как работает мобильный телефон, – вздохнула Громова. – Фелемон точно усвоил, он такие вещи на лету схватывает.

– Да, но мы как раз и не можем отыскать твоего брата, – вступил в разговор отец. – Все это время мы думали, что он читает в вашей с ним комнате. Но когда убрали холм, чтобы немного прибраться, то его там не обнаружили. Мы помним, что ты просила не отпускать Фелемона одного на улицу, и, хотя нам странно и непривычно не доверять своим детям…

– Мы его найдем! – заверил Арлан. – Не волнуйтесь и возвращайтесь домой, к девочкам.

Родители, мигом поверив ему, просветлели лицами. И без промедления развернулись в сторону дома.

– Ну, веди! – распорядился воспитанник. – Ты в курсе, где тот магазин, на который вчера покушался твой братец?

– Ну да, магазин шуб я знаю. Думаешь, он опять туда подался?

– Вот и выясним. Хорошо еще, если парень там, а не присмотрел себе новый объект для нападения.

Вета перепугалась, суетливо возглавила движение – до нужного места было рукой подать. Они только за угол свернули на параллельную пешеходке улицу, как сразу поняли – в стоящем особняком магазине «Теплая зима» опять что-то случилось. У тротуара были припаркованы две милицейские машины и одна карета скорой помощи. На тротуаре толпился народ, заглядывал в витрины, а из распахнутой двери доносились пронзительные крики и женский плач.

Вета и Арлан подошли к самой двери, но смогли увидеть только широкую спину охранника. Громова взглядом оценила просторные витрины, порадовалась, что хотя бы все стекла целы. Подъехала еще одна скорая, рослые санитары с носилками резво пробежали в помещение, и девушка, не раздумывая, нырнула за ними следом.

Огляделась: в самом магазине тоже был порядок, меховой товар мирно висел на кронштейнах. Зато одна из продавщиц сидела на плитчатом полу, держалась руками за голову и громко рыдала. Санитары враз оторвали ее от пола, растянули на носилках и унесли прочь. За прилавком уже знакомый Вете лысый охранник что-то горячо объяснял полицейскому, закатывал глаза и бил себя обоими кулаками попеременно в грудь. Как вдруг глянул в ее сторону и взревел:

– Это его сестра! Сестра малолетнего грабителя! Вот с ней и разбирайтесь!

Тут же обзор Вете заслонил выступивший вперед Арлан, он, похоже, готовился защитить ее своими методами. Но Громова вцепилась в его плечо, прошептала:

– Не нужно…

Ей хотелось как можно скорее выяснить, что натворил Фелемон, а главное, где он сейчас. Она сама поспешила навстречу полицейскому.

– Что случилось? Мой брат снова был здесь?

– Да еще как был! – оскалился охранник. – Напал на наш магазин и утащил самую дорогую шубу!

– Уверены? – над плечом девушки ухмыльнулся Арлан. – Грабителю-то всего двенадцать лет, а у вас тут вроде серьезная охрана.

Мужчина покосился на стоящего рядом полицейского, который немедленно напустил на лицо скептически-насмешливое выражение. Задышал сердито, пытаясь объяснить случившееся. Покраснел от напряжения и нахраписто заговорил:

– Пацан за компанию с одной внушительной дамой в магазин проскочил. А потом я не знаю, что он такое сделал, может, распылил тут какую-то дрянь. Но каждый из нас увидел в том, кто ближе стоял, своего двойника. Это вызвало панику. Что, не верите? – Он взвинтил голос. – А так все и было! Мы со мной, в смысле, с моим напарником, сумели быстро восстановить порядок. Только мальчишки к тому моменту уже и след простыл. А потом обнаружили, что он шубу одну с собой увел, из самых дорогих.

– Подробнее о похищенном товаре расскажите, – попросил полицейский, приготовился записывать показания в блокнот. Вета воспользовалась тем, что охранник отвлекся, выскочила из магазина, не забыв схватить Арлана за руку.

– И где теперь его искать? – спросила, очень стараясь сохранять спокойный вид. – Куда он шубу-то поволок, не к нам же домой!

Воспитанник не ответил, он огляделся внимательно по сторонам, что-то обдумал, потом сказал:

– А дай-ка мне твой пузырек.

Вета без вопросов выдала просимое, Арлан сунул в глянс палец и провел им по глазам. Моргнул пару раз и сосредоточился взглядом на асфальте под ногами, двинулся прочь от магазина. Вета приплясывала от нетерпения, но не задавала вопросов.

– Так, вижу следы тролля, он очень быстро бежит вон в том направлении, – объявил Арлан.

И указал куда. Там находился еще один городской парк, чуть более дикий и запущенный, холмистый и заросший.

– Пойдем скорее! – выкрикнула Громова.

Они свернули на другую улицу, пересекли дорогу и вышли на короткую широкую аллею, ведущую к озеру, которое называлось Черное. Круглое озерцо пользовалось недоброй славой, поговаривали даже о живущем на дне чудовище. Утки и чайки, рискнувшие сесть на спокойную и ясную его гладь, порой вдруг с коротким воплем уходили под воду и назад уже не выныривали. Арлан, не добежав до озера метров десяти, замер на месте, выдохнул:

– Странно…

– Что странно, что?! – ахнула девушка.

– Я вижу кровь. И как будто следы борьбы. – Тут он быстрым движением спрятал за спину пузырек, к которому Вета уже протянула руку. – Хотя никто со стороны на Фелемона не нападал. По крайней мере, из тех, кто оставил бы особые следы.

– Человек?

– Не думаю. Среди бела дня, на мальчишку? Да тут народ вокруг разгуливает, собачников полно.

Кровавые капли в пыли Вета увидела и сама, без всякого глянса, и теперь едва сдерживала нервную дрожь. Но Арлан вдруг сказал:

– Эй, гляди-ка!

И вытянул вперед руку. Она посмотрела туда и испытала невероятное облегчение: вдоль берега к ним неровной походкой приближался ее брат. Громова бросилась к нему, с разбегу обняла.

– Фелемон, ну что ты опять натворил? Где пропадал? Куда шубу дел?

Подросток резво вывинтился из объятий сестрицы, отступил на шаг. Выглядел он каким-то помятым и очень сердитым. На левой щеке красовались четыре глубокие царапины, накладывались друг на друга, словно кто-то собирался сразиться на лице юного тролля в крестики-нолики.

– Кто тебя так? – спросил Арлан.

Фелемон задергался, отвернул голову.

– Никто. О ветку поцарапался.

– В мире, где ты родился, не принято лгать, особенно старшим, – суровым тоном напомнил воспитанник.

– А мы сейчас в другом мире, – парировал Фелемон, но щеки его сделались помидорного цвета.

Вета ждала продолжения, хотела точно знать, что случилось. Если на брата напали, то пусть полиция не шубу ищет, а с нападением разбирается. Но Арлан вгляделся повнимательней в смущенное и израненное лицо мальчика, сказал:

– Ладно, Ветка, веди его домой. Только окружным путем, чтобы на работников магазина не нарваться.

Фелемон встрепенулся, расправил поникшие плечи, первым зашагал в сторону пешеходки.

– Почему ты не вытряс из него признание? – спросила Громова друга, который пока не двигался с места. – Мне-то он точно ничего не скажет, а тебе мог бы.

– И мне не скажет, я этого мальчишку с рождения знаю. Упрямый. Ты, Вет, дома попроси Дарну промыть царапины особым раствором, ну, она знает. На всякий случай. А я тут еще осмотрюсь. Может, шубу встречу, сопровожу обратно в магазин.

Хмыкнул и побежал в ту сторону, откуда появился Фелемон. А Вета бросилась догонять брата.

Второй вечер на новом месте Громова не назвала бы совсем безоблачным, но жизнь определенно приходила в некоторый порядок. Теперь в духовке старенькой плиты непрерывно горел волшебный огонь, и можно было попросить у пламени любую вещь, которая вдруг не находилась в хозяйстве. Пять довольных кошек заняли все окна, но периодически развязывали шумные войны за самый перспективный подоконник на кухне. Отмытый и начесанный пес оказался непоседливым весельчаком и непрерывно требовал, чтобы с ним играли. Сестры назвали его Вихрем.

Вета честно попыталась сделать уроки, но увы – рюкзак с учебниками бесследно исчез. Искали его всем семейством, счастливый Вихрь следовал по пятам, весело повизгивал, словно сообщал, тепло или холодно. Из затянувшейся на пару часов игры он вышел победителем.

Ночью Вета раз пять просыпалась из-за брата: Фелемон во сне дышал как-то тяжело, иногда всхрапывал, и она волновалась, не подхватил ли он ангину. В своем мире тролли никогда не болеют, а вот в этом – как знать. Засыпала каждый раз с трудом, а утром встала с опухшими веками, глянула на себя в зеркало, вздохнула – кажется, прежде и то симпатичней была.

Да тут еще вспомнила о несделанном домашнем задании и совсем расклеилась. Ну и ладно, все равно не успела переписать новое расписание. Но хотя бы изрядно пожеванный рюкзак обнаружился на полу в прихожей. О том, что придется как-то отобрать у химички Тамары Мамедовны золотой волос, девушка старалась не думать, уповала на Арлана.

Пришла в школу, изучила расписание на стенде около раздевалки – настроение и вовсе ушло в минус. Химия стояла сегодня первым уроком. Пока Вета тосковала и терла кулаками глаза – вдруг не так увидела – кто-то подошел сзади и тронул ее за плечо. Обернулась и обомлела: химичка!

Выглядела Тамара Мамедовна как обычно: отутюженный коричневый костюм, квадратные туфли натерты до блеска. Плюс стянутые в кичку волосы и суровое выражение лица. Однако что-то похожее на сочувствие читалось в ее выпуклых бледно-серых глазах.

– Что с тобой, Инга? – спросила химичка. – Ты вся дрожишь.

– Я… я не подготовилась к уроку, – решилась Вета. – Вообще не знала, что задано.

– Ты много пропустила, девочка, – кивнула Тамара Мамедовна. – Я дам тебе пару дней, чтобы догнать класс, потом начну требовать, как со всех. Но волнует меня другое.

– Что? – пискнула Вета.

– Твой побег из дома. Где ты пропадала столько времени. Почему не обратилась за помощью к учителям. Ко мне в первую очередь, поскольку я классный руководитель.

Громова выкатила на нее глаза. Даже будь она в самом деле Ингой Нелюбиной и имей проблемы в семье, обращаться за помощью к учителям ей бы в голову не пришло. Школа – это особый мир, здесь нужно выживать, а не помощи искать – так она всегда считала. Кажется, химичка по ее лицу все прочитала, покачала грустно головой.

– После моего урока у тебя что? Так, поглядим… литература. Отлично, я договорюсь с педагогом или напишу записку, а ты после химии задержишься в моем кабинете. Мы подробно обсудим, какие причины толкнули тебя на побег. И чем гимназия может тебе помочь.

Тамара Мамедовна словно впечатывала в ее голову каждое слово, возразить не оставалось ни единого шанса. Громова уже успела кивнуть раз десять, после чего позади твердо и тяжело протопали, стихли шаги – химичка удалилась. А ее место тут же занял Арлан, спросил:

– Долбала насчет пропущенной лабораторки?

– Нет, – задумчиво ответила девушка. – Хочет поговорить со мной насчет побега из дома. В смысле, с Ингой поговорить. Велела после первого урока задержаться в ее кабинете для беседы.

Воспитанник встряхнул девушку за плечо, сказал:

– Не размякай, Ветка, помни о нашем деле. А что вы будете вдвоем в кабинете химии – это ценная информация. Я, пожалуй, тоже к вам присоединюсь. Только чуточку позднее.

– Как ты собираешься раздобыть ее волос? – по новой запаниковала Вета.

– Не решил пока. Но задумки имеются. Учти, ты, возможно, будешь шокирована. Но к вечеру волос должен быть у нас, ничего не попишешь.

Урок прошел как во сне, Вета не услышала ни слова. А при звуке звонка, когда остальные выдохнули с облегчением и чинно – иначе в этом кабинете не бывало – начали собирать вещи, она словно примерзла к парте. Так и сидела напротив таблицы Менделеева в тщетной надежде, что про нее забудут.

Тамара Мамедовна тем временем навела идеальный порядок на своем столе, распахнула окна – снова вернулось тепло. И скомандовала:

– Нелюбина, пройди ко мне в лаборантскую, там нам никто не помешает.

Вета побрела туда на негнущихся ногах. В лаборантской она, конечно, и раньше бывала, ей, как наиболее ответственной, химичка всякий раз поручала разносить реактивы и пробирки. Обычное помещение, повсюду идеальный порядок. В шкафу справа выстроились дидактические материалы, слева за стеклом все для лабораторных работ. Еще есть раковина и квадратный стол по центру, основательный, как сама химичка. А на нем ничего не стоит, кроме…

Большой банки с водой, в которой словно бы играют в догонялки две золотые глазастые рыбки. Когда Тамара Мамедовна проходила мимо, они бросили игру и прильнули к стеклу, начали смешно открывать рты, будто просили: «Ну посмотри на меня! Правда, я самая красивая?»

Громова неловко застыла на пороге, но классная руководительница уже позвала ее из глубины лаборантской:

– Пойди сюда, Нелюбина! Садись за стол, попьешь со мной чаю.

– Спасибо, не нужно, я подожду…

– Ты меня услышала, девочка. Выпьешь чашку и бутерброд съешь. Потом мы обо всем поговорим.

Вета усилием воли заставила себя сдвинуться с места – она каждый миг ожидала появления Артура и жутко трусила. У дальней стены обнаружился еще один стол, длинный и узкий, а на нем электрический чайник и тарелка с бутербродами. Хлеб и колбаса нарезаны грубо и печенье прямо в пачке.

– Красивые очень рыбки, – выдавила девушка, обходя большой стол по дуге. Она знала, какой неловкой становится в моменты волнения, и боялась опрокинуть банку.

Что-то похожее на нежную улыбку озарило на миг грубоватое и нелюдимое лицо классной. Но на смену улыбке немедленно пришла гримаса гнева.

– Отняла перед уроком у младшеклассника на школьном дворе. Этот маленький негодяй собирался скормить их одному из тех гадких котов, что приходят со стороны парка! Иногда я просто не понимаю, в каких семьях вырастают такие, как он…

Тут она оборвала себя, сомкнула наглухо узкие серые губы. Вета примостилась за столом на неудобном жестком стуле. Под строгим взглядом Тамары Мамедовны пришлось выпить чай, впихнуть в себя бутерброд, а печенье она спрятала в карман – в горло оно бы точно сейчас не пролезло. Уже прозвенел звонок на новый урок, а Арлан пока не появился.

– Я намерена помочь тебе, Инга, – заявила химичка. – Я видела твоего отца во время истории с твоим исчезновением – и он произвел на меня крайне удручающее впечатление. И не спорь! – Женщина выставила вперед квадратную ладонь, хотя Вета и звука не обронила. Насчет Ингиного папаши она была совершенно согласна.

– Я помню Вадима своим учеником, и перемены разительны. То, что так рано не стало твоей матери, отнюдь его не оправдывает. Я собираюсь побороться за то, чтобы у тебя были нормальные условия для учебы!

И крепкими пальцами побарабанила по столу, чашки подпрыгнули, а Вета отпрянула.

– А тебе, Шварц, что здесь нужно?! – уставилась куда-то за ее плечо Тамара Мамедовна. – Принес наконец лабораторную? И почему не на уроке, звонок был три минуты назад! Клади сюда – и свободен.

Арлан, очень правдоподобно изображая испуганную скованность, шагнул вперед. На ходу скинул с плеча рюкзак, тот смел со стола банку, и она покатилась по столу. Свалилась на пол и не разбилась, но рыбки вылетели из центрифуги наружу, запрыгали по кафельному полу. Их выпяченные рты неслышно призывали на помощь. Тамара Мамедовна охнула и упала на колени, успела подхватить одну, а вот вторая…

Птица появилась внезапно, просто впорхнула в распахнутую створку окна и сразу спикировала на пол. По пепельным крапчатым крыльям и змеиным оранжевым глазам Вета опознала ястреба. Клювом он словно на крючок подцепил хвост одной из страдалиц, повторил свой путь в обратном направлении и вольготно расположился на нижней раме. Рыбу теперь еще и лапой придерживал, но не спешил приступить к трапезе, а словно бы выжидал более интересное предложение.

Никто не проронил ни звука. Вета боялась спугнуть птицу неосторожным движением, ведь пока оставалась надежда спасти несчастную. Химичка с гипсовой маской вместо лица простирала к окну дрожащие руки. Арлан оставался спокоен и явно ждал подходящего момента.

– Пожалуйста, Шварц, помоги поймать его, – взмолилась химичка.

– Конечно, – кивнул парень. – Но нужно дать кое-что ему взамен.

– Что же это? – прозвучало так, словно она уже догадалась.

– Золотой русалочий волос.

Женщина кивнула, потом взметнула руки к голове и враз распотрошила сложный узел. Волосы рассыпались по плечам, на миг Громову ослепил золотой блеск. Тамара Мамедовна отыскала нужное на ощупь, дернула – и словно разорвалась, зазвенела прощально самая тонкая из струн.

Ястреб тут же уронил птицу на подоконник. Потом слетел, сделал филигранный круг по маленькой лаборантской. Схватил волос и был таков.

Вета засуетилась, схватила банку, заново наполнила водой. Принесла рыбку от подоконника, опустила в воду – и та заметалась, переживая недавний кошмар. Подошла Тамара Мамедовна и добавила вторую. При этом всматривалась в лицо Веты, словно наконец-то все о ней поняла. Но молчала. Громова мельком глянула на дверь в класс – Арлана там уже не было.

– Я пойду, пожалуй, – пробормотала девушка.

Но классная взметнула ладонь, отдавая безмолвный приказ: оставаться на месте! Вытерла насухо руки бумажным полотенцем. Что-то написала на половине тетрадного листа, протянула Вете. Та машинально взяла, взглянула на текст – это была записка к литераторше том, что химичка ее задержала.

– Спасибо, Тамара Мамедовна, – произнесла совсем тихо. – И… простите нас, пожалуйста.

Русалка лишь рукой махнула, отпуская.