Во имя Камелота (СИ)

Глава 5. Турнир

Леди Бриенна была высокой, худощавой блондинкой. Довольно приятной на вид, хотя красавицей ее нельзя было назвать. Тонкие, острые черты лица, голубые глаза и узкие губы. Бледная кожа, которая, наверняка бы ценилась в век расцвета дворянства. Светлые волосы цвета пшеницы были уложены в высокую прическу-пучок, окаймленный косой. Даже несмотря на долгую дорогу и то, что непогода на день задержала ее со свитой в пути, пучок выглядел идеально, а на пыльно-розовом дорожном плаще, скрывающем платье, не было ни капли грязи.

Трина не могла понять, нравится ли ей сестра Персиваля или вызывает отторжение своей визуальной идеальностью. Казалось очевидным, что Бриенна дотошна, предельно аккуратна и представляет собой настоящую придворную леди. Это Трина поняла, едва девушка заговорила.

— Приветствую вас, ваше высочество и милорды, — ее голос был мелодичным и сладким, а улыбка — очаровательной.

Она стояла у входа в обеденный зал, не решаясь подойти к столу без приглашения короля. Рядом с ноги на ногу переминался брат. Они появились минуту назад, едва король, маг, Трина и рыцари сели за стол, чтобы отужинать.

Артур улыбнулся гостье в ответ и жестом пригласил ее и Персиваля присесть.

— Прошу, леди Бриенна, чувствуйте себя в Камелоте, как дома.

Трина подавила желание покачать головой: Артур был слишком мил, дружелюбен и вежлив для короля, за которым охотятся ведьмы и саксы. А может быть, это она слишком поддавалась стереотипам и ошибочно полагала, что хороший правитель всегда тверд и хотя бы немного циничен и, чтобы выжить, ему нужно не так сильно любить людей.

И все же, думая о короле, Трина продолжала наблюдать за леди Бриенной. За тем, как та грациозно прошла к столу и заняла место напротив Гавейна; как ее улыбка стала шире и, хотя это казалось невозможным, еще очаровательнее и милее, когда она взглянула на рыцаря. И как тот ответил ей тем же, заставив как минимум двоих, присутствующих на ужине, испытать раздражение.

Трина видела на лице Персиваля отголоски своих собственных чувств. И, если он был братом девушки, которая влюблена не в самого надежного его друга, то почему Трину должны были волновать их переглядки?

«Это все потому, что я знаю: этот наглец поставил ее на кон во время драки. Как трофей. Мне жаль девушку», — убедила себя и с этой мыслью взялась за кусок мяса, лежащий на тарелке.

В последние три дня ее аппетит сильно возрос — должно быть, сказывались нагрузки на тренировках. Каждое утро на рассвете она шла на тренировочную поляну, чтобы научиться владеть мечом. Каждое утро Гавейн не щадил ее и, казалось, наоборот поставил своей целью утомить максимально. Она едва касалась меча за это время, но рыцарь уверял, что, прежде чем приступить к упражнениям с оружием, хорошо бы просто подтянуть физическую форму. Трине сложно было спорить с этим: в ковене она часто пропускала занятия спортом, предпочитая сбежать в лес с одним из бабушкиных гримуаров.

Здесь же, в Камелоте, и спорта, и чтения о магии было вдоволь. После занятий с Гавейном, Трину каждый день забирал Мерлин. Он отводил ее в уже знакомый зал с камнем Экскалибура и библиотекой, где обучал простейшим, по его мнению, заклинаниям. Должно быть, для великого мага это, и правда, было так, но у ковена магия была совсем иной. Трина с жадностью впитывала знания, которыми делился легендарный волшебник и древние книги. За три дня она даже продвинулась в изучении магии слежения. Подумать только, еще несколько занятий, и она сможет, как Мерлин, находить людей и предметы по их невидимому энергетическому следу. Жаль только, что для таких трюков все же было ограничение — расстояние. Впрочем, насколько велико или мало оно было, Мерлин не знал: в его практике трюк срабатывал почти всегда, даже тогда, когда он искал заблудшего в лесу рыцаря, не выходя за стены Камелота. Трина была в восторге.

— Я уверен, вы подружитесь с леди Триной, — отвлек ее от мыслей вежливый голос Артура. — Она гостья Мерлина.

Трина чуть не поперхнулась, стараясь поскорее проглотить кусок мяса во рту и изобразить вежливую улыбку, хотя бы отдаленно похожую на идеальную маску леди Бриенны.

— Уверена, так и будет, — сердечно произнесла сестра Персиваля, глядя на нее. Трине наконец удалось справиться с пищей, уголки губ поползли вверх.

— Я тоже уверена, миледи, — произнесла она сухим и рваным от с трудом проглоченного ужина голосом.

— А вот я не был бы в этом так уверен, — послышался негромкий комментарий Гавейна. Он смотрел на Трину с легкой издевкой, его глаза, как обычно, весело искрились. Не отводя взгляд, он взял кубок с вином, отпивая.

Снова. Снова этот жест. Как и в первый день. Да он же точно над ней издевается!

Трина собрала все свои силы, чтобы не отвесить едкий комментарий в ответ. Однако леди Бриенна в замешательстве обратилась к рыцарю.

— Простите, милорд, я не понимаю… — нахмурила тонкие брови.

Гавейн поспешно отставил кубок с вином и добавил, смотря на сестру друга:

— Простите мою дерзость, миледи. Я не уверен, что у вас будет достаточно времени, чтобы провести его с леди Триной. Все же, вы приехали повидаться с братом. К тому же, уже через пару дней начнется турнир. Возможно, ваши с леди Триной фавориты совпадут, а здесь, как известно, речи о женской дружбе быть не может.

Он произнес это с широкой улыбкой, заставив Персиваля вновь покраснеть от легкой злости, а Трину — закатить глаза. Этот напыщенный осел намекает, что она собирается болеть за него на турнире. Как бы не так. К тому же издеваться над милой, очевидно потерявшейся в его сарказме Бриенной…

В этот момент, подтверждая мысли Трины, леди Бриенна с мягким смешком произнесла, слегка пожурив Гавейна тонким пальчиком:

— Ах, сэр Гавейн, вы такой шутник! — и добавила кокетливо. — Впрочем, совесть обязывает меня болеть за брата, хотя моя благосклонность к вам известна.

Глаза Трины округлились от удивления. Она мало знала о нравах шестого века, но отчего-то была уверена, что такое откровенное признание за королевским столом было чем-то, что не входило в строгий свод правил леди. Должно быть, эта девушка не так предсказуема, как казалось на первый взгляд.

— О, леди Бриенна, не переживайте, — поспешила заявить. — Нашей возможной дружбе точно ничего не угрожает. Я с радостью поддержу вашего брата, но еще несколько дней назад мы за этим же столом определили, что сэр Гавейн совсем не входит в число моих фаворитов.

— Именно поэтому ты каждое утро бежишь к нему на тренировки, — еле слышно и ехидно протянул Мерлин, сидящий рядом.

Трина бросила на него негодующий взгляд, но, судя по всему, Гавейн был согласен с магом.

— Как жаль, — нарочито расстроено произнес, — я был уверен, что за время наших тренировок вы поменяли мнение.

Он смотрел на нее с чем-то, похожим на вызов, откинувшись на спинку стула. Как всегда, скрывал за вальяжностью что-то, чего она никак не могла понять. Выражение лица было серьезным. Палец игриво описывал круги по краю кубка.

— Не хочу, чтобы меня заподозрили в предвзятости, — ляпнула, не сумев остановиться. Какая глупость.

Ситуацию спасла леди Бриенна.

— Тренировок? — она с интересом переводила взгляд с Гавейна на Трину.

Удивительно, но рыцарь словно немного стушевался.

— Э, да, миледи, — медленно ответил. — Леди Трина попросила меня научить ее обращаться с мечом.

Леди Бриенна нахмурилась.

— Правда? Необычное занятие для леди.

Трина могла лишь догадываться, какое удовольствие доставит своими следующими словами Гавейну. Но не сказать их не могла.

— Ну… Я не совсем леди. Я…

Мерлин прервал ее, видимо, опасаясь, что ляпнет лишнего.

— Леди Трина прибыла из той же деревни, где вырос я. Я стал ее опекуном в каком-то смысле, поэтому теперь она живет во дворце.

«Если бы ты жил в той же деревне, что и я, мне бы не пришлось разыгрывать весь этот фарс», — хотелось в сердцах прошипеть Трине, но она промолчала.

— Ладно, хватит разговоров, ужин стынет — прервал их Артур, указывая на стол. Должно быть, он сильно проголодался, раз его утомила светская беседа.

По приказу короля разговоры за столом смолкли, и все сосредоточились на трапезе.

Спустя полчаса, когда они закончили и Трина направилась к выходу из зала, к ней подошел Гавейн. Все три прошедших дня по просьбе короля он сопровождал ее в башню, оставляя только у дверей комнаты.

— Разве вы не должны сегодня уделить время леди Бриенне и проводить ее? — прошипела Трина тихо, так, чтобы слышал только он. — В конце концов, вы выиграли тот поединок.

Ее слова явно повеселили рыцаря.

— Мне нравится ход ваших мыслей, леди Трина, — ухмыльнулся он, — но я уверен, что в первый вечер нужно дать леди отдохнуть с дороги и побыть в обществе брата. Прошу вас, — он указал на дверь, ведущую из зала.

— Хотите сказать, что сегодня не намерены бежать спиной ко мне до самой башни? — с желанием сбить наконец эту веселость с его лица.

Получилось. Лицо Гавейна стало серьезным.

— Я никогда не убегаю, леди Трина.

И он ушел вперед, заставив Трину закатить глаза и в очередной раз подумать, что слово «напыщенный» иногда очень ему подходило.

***

За день до турнира обе тренировки Трины были отменены, и она свободно гуляла по Камелоту в сопровождении Джудит. Город был оживлен, как никогда за те дни, что девушка провела в нем. Из разных концов королевства и из соседних в Камелот стекались рыцари, желающие принять участие в турнире и заслужить честь войти в свиту короля Артура. Улицы полнились и благородными дамами, прибывшими вместе со своими фаворитами, и простолюдинами, которым также было разрешено стать зрителями турнира. На территории дворца специально к подобным событиям были выстроены вместительные трибуны, с которых открывался отличный вид на песчаную арену, где рыцарям предстояло показать, кто из них лучше владеет оружием, кто сильнее и даже благороднее.

Тут и там на копьях и доспехах Трина видела приколотые разноцветные шелковые платки, которые означали, что этот участник турнира пользуется благосклонностью одной из леди. Трина невольно вспомнила, что говорили рыцари про Гавейна, и задалась вопросом: интересно, обвешан ли он сейчас платками, словно новогодняя ель, или, быть может, выбрал тот один, хозяйка которого значила для него больше всего?

Она тут же постаралась стряхнуть эти мысли, покачав головой. Это не имело никакого значения. Ее любопытство было излишним и глупым.

Тем временем, пока они шли по городу, Джудит показывала лучшие лавки, где продавались изысканные платья, доспехи, самый вкусный в городе хлеб и вино. Они проходили прилавки с вяленым мясом и фруктами, лечебными травами, которые пахли так, что на кончике языка собиралась слюна, а голова начинала кружиться. Легенды и сказки про артуровский Логрес и Камелот не врали: королевство, по крайней мере здесь, за пределами крепостных стен, процветало. Даже бедняки казались довольными и восхваляли короля, благодаря его за очередной праздник, который принес им покупателей и доход.

— Леди Трина, — осторожно спросила Джудит, когда они остановились у лавки, где полная миловидная женщина, одетая в хорошо сшитое льняное платье, продавала платки. — Вы уже отдали платок своему фавориту в турнире?

Служанка выглядела немного смущенной своей смелостью задать вопрос, но Трина была только рада, что Джудит старалась завести с ней беседу. За эти дни они даже немного сблизились, став более открытыми друг к другу, иногда смеясь и обсуждая кого-то из рыцарей. Возможно, со временем они даже могли бы стать подругами.

Трина пожала плечами:

— У меня даже нет платка, Джудит. Да и фаворита нет.

Джудит была удивлена:

— А как же сэр Гавейн? Ведь он обучает вас, я думала, что…

Трина не говорила служанке, что обожаемый всеми сэр Гавейн не был ее любимчиком, а наоборот — лишь раздражал. Она задалась вопросом, стоило ли сказать об этом сейчас.

Однако вместо откровения решила спросить.

— Почему вы все так любите сэра Гавейна? — в этом вопросе не было ничего, кроме искреннего интереса.

Джудит улыбнулась, и ее милое лицо стало почти прекрасным.

— Сэр Гавейн очень добр к нам. Ко всем. Он обучает детей прислуги сражаться, выделяет средства на их обучение грамоте из своего жалования, а еще он всегда приветлив и вежлив.

Трина удивленно вскинула бровь:

— Сэр Гавейн? Приветлив и вежлив?

Улыбка Джудит угасла, и девушка поспешила серьезно добавить:

— О, миледи, не спешите считать его бестактным человеком. Я слышала, что с вами у него случались споры, но… — она слегка замялась, решая, продолжать или нет. Трина кивнула, давая знак говорить, и служанка покраснела. — Я слышала, что вы назвали его бесцеремонным козлом.

Настала очередь Трины смущаться и краснеть.

— Я… Да, но он сделал грязный намек в мою сторону, — попыталась защититься и поняла, как по-детски это звучит.

Джудит снова улыбнулась.

— Сэр Гавейн любит шутить, миледи. Поверьте, его резкость не что иное, как проявление дружеских чувств к рыцарям. Со временем вы узнаете, что многие из них отпускают грязные шутки, иногда резки и грубы. Но немногие позволяют себе быть таковыми в присутствии леди.

Трина поджала губы.

— То есть ты намекаешь, что он просто не стесняется быть настоящим и вообще такой идеальный?

С губ Джудит сорвался смешок.

— Пожалуй, так бы я и сказала, — и тут же покраснела вновь.

— Он тебе нравится? — быстро спросила Трина, осененная мыслью.

Джудит замахала руками.

— О, миледи, что вы, я даже думать о таком не смею!

Трина замолчала, оценивая слова служанки. Что-то в них не клеилось с ее представлением о Гавейне и рыцарях. Уж слишком благородной и чистой была картина. И тут она вспомнила.

— А как же разговоры про то, что сэр Гавейн настоящий бабник? Неужели слухи?

Лицо Джудит стало пунцовым. Она нервно сжала собственные пальцы.

— Вы правы, миледи, так действительно говорят. Несколько девушек на кухне болтают, будто были с ним близки, но… Я им не верю.

Трина вздохнула. Джудит определенно была влюблена в Гавейна, а значит, от нее объективного портрета рыцаря ждать не приходилось.

На мгновение между ними повисло неловкое молчание, которое служанка поспешила прервать.

— Может быть, купим вам платок? Уверена, что, если не сегодня, то завтра вы определенно найдете своего фаворита, — она искренне улыбнулась, заставляя Трину сдаться.

Спустя несколько минут, Трина уже держала в руках небольшой кусочек шелка изумрудного цвета с золотистой вышивкой, купленный на деньги, которые Мерлин выписал ей в качестве жалования. Он уверял, что его ученица обязана иметь пособие, иначе никто просто не поверит, что она близка с советником короля и сидит с ним за одним обеденным столом. Однако, поддавшись на уверения Трины, маг сделал довольствие символическим. Впрочем, по меркам Камелота и это могло считаться маленьким состоянием.

Трина уже думала над тем, что будет делать, когда ей придется покинуть Камелот, и решила, что отдаст часть денег Джудит — в благодарность. Теперь же она была уверена, что хочет поддержать благое дело обучения детей прислуги и пожертвовать свое пособие на эти нужды.

«Нужно будет спросить у Гавейна, как это можно сделать. Заодно и проверим, насколько он кичится своей добротой».

Впрочем, несмотря на желание отдать пособие на благотворительность, покупкой только платка Трина не ограничилась. Проходя мимо лавок, она приметила легкий и красивый кинжал с простой рукоятью. Оружие было очень компактным, но казалось смертоносным. В другой лавке ее взгляд привлек шерстяной плащ цвета изумруда, ее любимого, который отлично подойдет под глаза, а еще она купила шелковое платье цвета молодой листвы, с золотистым поясом и вырезом на груди, окаймленным кусочками прозрачной ткани, и летящими рукавами. По случаю финала турнира Артур собирался устроить пир — этот наряд будет очень кстати.

Вспомнив изысканную леди Бриенну, в магазине украшений Трина приобрела заколку, украшенную изумрудами и рубинами. Едва оплатив покупку, она ухмыльнулась: Мерлин будет чертовски рад, что она тратит королевские деньги и начинает соответствовать статусу его ученицы.

Солнце клонилось к закату, когда они с Джудит прибыли в замок, обнаружив у покоев Трины хмурого Мерлина.

— Где ты была? — требовательно спросил, стоило им подойти к двери. Руки на его груди были скрещены.

Обескураженная его тоном, Трина показала на свертки бумаги, зажатые в руках служанки.

— Мы делали покупки для пира, — ответила сухо, не желая, чтобы в голосе звучало оправдание.

— Больше не уходи на рынок без сопровождения мной или рыцарем, — сказал, опуская руки. — Если Моргана узнает, что у меня появилась ученица, она начнет охоту, будет пытаться выяснить, кто ты.

— Но разве в замке безопаснее? — бросила, вспоминая слова Гавейна. — Сэр Гавейн говорил мне, что и в этих стенах на меня могут напасть.

— И поэтому ты решила увеличить риски? — ворчливо.

Трина не нашлась, что ответить.

— Что же, не буду тебя задерживать, — продолжил маг. — Тебе нужно подготовиться к завтрашнему дню. Утром я заберу тебя из покоев и провожу на трибуны.

Трина кивнула, выражая молчаливое согласие. Завтра действительно должно было быть очень насыщенным.

***

Утро в день турнира выдалось суетливым. Едва забрезжил рассвет, Трина вскочила с кровати и подошла к окну. Занимался яркий и солнечный день — должно быть, погода решила хоть немного облегчить рыцарям их участь. Впрочем, соревнования длились три дня, и эта благосклонность могла измениться.

Первый день турнира, как пояснила вчера Джудит, был самым насыщенным — порядка двадцати рыцарей традиционно сходились в поединках, чтобы выявить тех, кто пройдет дальше. И, конечно, не обходилось без травм и ран, хотя кодекс, внедренный Артуром, обязывал драться на жизнь, а не на смерть. Король утверждал, что терять благородных воинов ради зрелища — ужасная глупость, которую он, как правитель, не хотел бы совершать. И все же, случались и смерти.

Услышав это, Трина поежилась. Перед глазами сразу встали веселые и благородные лица рыцарей Круглого стола, с которыми она проводила каждый вечер прошедшей недели. Ей было бы чрезмерно жаль потерять кого-то из них. Даже Гавейна, как бы сильно он ее ни раздражал. Особенно Гавейна.

От этих мыслей Трине захотелось спрятаться и вовсе не посещать турнир. Боль, кровь, лязг оружия… Она не могла бы сказать, что жаждала подобного зрелища, хотя иногда в эти дни с нетерпением ждала турнира, как дети в её веке ждут Санту.

Трина отошла от окна, раздумывая, что бы надеть сегодня, когда в комнату вошла Джудит. На бархатной красной подушке она несла аккуратно сложенное красное платье и вуаль.

— Зачем это? — нахмурилась, забыв о правилах вежливости и приветствиях, но Джудит это ничуть не смутило. Во дворце не все были милы и добры к слугам.

— Лорд Мерлин передал это вам и сказал, чтобы непременно надели сегодня, — пояснила служанка и поспешила добавить, — он сам все объяснит при встрече.

Трина кивнула. Она могла понять, почему Мерлин прислал красное платье, но вуаль? Что ж, ей придется подчиниться, тем более что наряд был, как и все, присланные ранее, прекрасным. Пока Джудит аккуратно расправляла платье на кровати, Трина пристально изучала каждый сантиметр ткани. Снова шелк. И снова вышивка: мелкие золотистые завитки, которые местами складывались в розы. Это платье казалось слишком изысканным для того, чтобы идти в нем на кровавый турнир. Неужели действительно была необходимость так наряжаться? Не будет ли она слишком привлекать внимание в таком наряде?

Не в силах сдержать вопрос, Трина адресовала его Джудит.

— О, миледи, — с улыбкой ответила та, — первый день турнира всегда собирает огромное количество людей, в том числе важных персон. Их наряды изысканы, все стремятся предстать перед королем в лучших одеждах. Даже гости из других королевств, — улыбка стала шире. — Лорд Мерлин прислал вам платье, которое никак не будет выделять вас из толпы. Наоборот, это лишь поможет вам смешаться с королевской свитой. Уверена, что леди Бриенна также наденет очень пышный наряд.

Мысль о шикарно одетой Бриенне стала неожиданной мотивацией. Трина действительно наденет это платье и вуаль, но обязательно выяснит у Мерлина, зачем все это.

Спустя почти час, когда Джудит укладывала последний локон в изысканное сплетение толстых и тонких кос, полукругом спадающих на шею, в дверь постучали.

— Войдите, — пригласила Трина, вставая с табурета перед зеркалом и разглядывая отражение. Джудит постаралась на славу. Да и у Мерлина, действительно, был утонченный вкус.

Девушка в зеркале выглядела очень красиво. Красная, цвета роз, юбка волнами спадала до пола. На талии она переходила в густую вышивку в форме пояса, отделяя верхнюю часть платья — такого же красного цвета, но уже с золотым орнаментом роз, рассыпанных по лифу и длинным облегающим рукавам. Декольте сегодня можно было назвать почти целомудренным — аккуратный овальный вырез, который лишь слегка открывал плечи.

А прическа… Трина никогда не носила такой прически. Дома она всегда ходила с распущенными, либо стягивала свои длинные волосы в высокий конский хвост. Но то, что, сделала Джудит, было поистине впечатляющим. Локоны были собраны и открывали лицо, а сзади переплетались в изящную сеть кос, в которую служанка вплела красную ленту.

В отражении Трина также увидела вошедшего Мерлина, который замер, разглядывая ее, как ученый — опытный образец.

— Выглядишь сносно, — в своей обыкновенной манере прокомментировал, складывая руки на груди. — Но ты забыла очень важную деталь, — он указал на вуаль, зажатую в ладонях служанки.

— Зачем это все?

— Вуаль нужна, чтобы защитить тебя, — назидательно произнес, — а это все, — он указал на платье, — чтобы уверить всех, что ты благородная леди, которая приехала во дворец на турнир, чтобы составить мне компанию, но желаешь оставаться инкогнито во избежание слухов.

— То есть… — Трина запнулась, боясь, что не так расслышала. — Ты хочешь, чтобы все думали, что я твоя любовница?!

Мерлин кивнул.

— Именно. Как я и говорил, до Морганы рано или поздно дойдут слухи, что рядом со мной появилась некая леди. Уверен, что уже дошли. Поэтому нам важно показать тебя сегодня, но при этом направить ее мысли в направлении, совсем далеком от реальности. Если она будет думать, что ты моя любовница, то не станет трудиться тебя искать и убить, прекрасно зная, как с некоторых пор я отношусь к женщинам.

Трина поморщилась от пренебрежения в его тоне.

— Тогда зачем вуаль? — все еще не понимая. — Если она решит, что я твоя любовница, и тебе все равно, зачем скрывать мое лицо? Разве она не подумает, что ты скрыл мое лицо как раз потому, что тревожишься?

Мерлин закатил глаза.

— Девочка, Моргане даже в голову не придет, что я участвую в твоем туалете. Ни одна уважающая себя леди королевства не позволит такого, даже если вдруг какой-то безумный мужчина попробует вмешаться.

— Но уважающая себя леди будет твоей любовницей? — поддела Трина.

Мерлин хмыкнул.

— О, поверь мне. Я все же советник короля. — И тут же хлопнул в ладоши. — Ладно, мы теряем время. Идем.

Трина поблагодарила Джудит, и, взяв Мерлина за протянутый локоть, вышла из комнаты.

Они шли минут пятнадцать, минуя внутренние дворы замка и двигаясь в направлении, которое Трина еще не успела разведать. Наконец она увидела деревянные трибуны, которые несколькими днями ранее заметила из окна одной из башен. На трибунах и вокруг них толпились люди, от гула их голосов хотелось прикрыть уши. Тут и там, среди простых людей, были видны яркие мазки красочных платьев благородных леди и щитов рыцарей. Доспехи ярко блестели на солнце, ослепляя. В руках некоторых из воинов Трина снова увидела платки, и тут же вспомнила про свой, который в спешке оставила в комнате.

«Все равно, — думала она, — я не собиралась выбирать себе фаворита».

Правее от трибун, чуть поодаль, стояли десятки шатров разных расцветок — по одному на каждого рыцаря. Ярко-зеленые, синие с белым, желтые, пурпурные, красные с золотом… Последних было больше. Не удивительно, ведь на турнире решили принять участие почти все приближенные Артура. Трина невольно задалась мыслью, какой из шатров принадлежал Гавейну.

Словно прочтя ее мысли, Мерлин произнес:

— Если вдруг хочешь пожелать удачи своему наставнику, то его шатер третий справа.

Трина взглянула на мага с опаской, вспомнив, как в день встречи он словно прочел ее мысли. Неужели и правда мог? Нужно будет обязательно разведать это, а пока она безразлично произнесла:

— Не имею ни малейшего желания.

Мерлин постарался скрыть улыбку, наблюдая, как, несмотря на слова, она внимательнее всмотрелась в направлении, куда он указал. Как слегка нахмурила брови, увидев женский силуэт, который вышел из шатра. Как ее лицо приняло деланно равнодушный вид, когда она узнала светлые волосы и худую фигуру леди Бриенны.

Даже издалека было ясно, что леди Бриенна одета ничуть не менее нарядно, чем сама Трина. Пурпурное шелковое платье, лиф которого был оторочен серебряными лентами, привычный высокий пучок, украшенный заколкой с драгоценными камнями. И, конечно, никакой дурацкой вуали.

Трина снова нахмурилась.

— Почему мы остановились? — накинулась на Мерлина, и тот, посмеиваясь про себя, указал рукой в сторону шатров.

— Так или иначе, нам придется пройти в ту сторону, так как трибуна для короля и его свиты находится там.

Трина вздохнула. Что ж, совсем не обязательно, что она встретит по пути Гавейна, но она должна быть готова ко встрече с леди Бриенной. Впрочем, положа руку на сердце, антипатии и неприязни к сестре Персиваля она не чувствовала — лишь небольшую нотку раздражения, когда видела ее рядом с рыцарем. Трина по-прежнему объясняла это тем, что сочувствовала девушке, влюбленной в наглеца, который поставил ее на кон в пари.

Когда они добрались до ступеней, ведущих на помост, леди Бриенна была уже здесь. Она с удивлением взглянула в сторону Мерлина и его спутницы.

— Лорд Мерлин? Какая приятная встреча. А ваша очаровательная спутница…

С вниманием придворной леди, которая жаждет сплетен, Бриенна оглядела Трину.

— Это я, — не вытерпев такого взгляда, поспешила произнести та.

— О! Леди Трина, — еще более удивленный тон. — Вы прекрасно выглядите!

— Благодарю, — вежливо ответила, — вы тоже.

Бриенна чуть склонила голову в знак благодарности.

— Леди Бриенна, — вмешался Мерлин, — я не хотел бы, чтобы за пределами приближенных короля знали о том, что у меня есть подопечная, — пояснил он, умело манипулируя тщеславием Бриенны, желающей быть ближе к Артуру и свите. — Если вас не затруднит, я был бы благодарен, чтобы вы говорили, что леди Трина — моя гостья. Если спросят, конечно.

Бриенна поспешила снова кивнуть, уверив Мерлина, что так и будет.

На королевской трибуне, в отличие от соседних, где были расставлены лавки, стояли обитые бархатом кресла. Красные, конечно. И трон. Король уже был на месте в окружении нескольких рыцарей, которые остались его защищать, и слуг.

— Ваше высочество, — в унисон произнесли трое подошедших, заставив Артура обратить на них внимание.

— Мерлин, — кивнул он. — Леди Бриенна, леди Трина.

В первое мгновение Трина задалась вопросом, как он узнал ее, а затем поняла: конечно, Мерлин поделился с ним своим планом. Или, что маловероятно, так легко узнал по голосу.

— Леди, вы выглядите прекрасно, — произнес король. — Прошу, присаживайтесь. Совсем скоро мы начнем турнир.

Трина опустилась на кресло между леди Бриенной и магом. Сестра Персиваля тут же поспешила завязать разговор.

— Ну, леди Трина, вы все же выбрали своего фаворита? — весело спросила.

Трина покачала головой.

— Надеюсь, сделать это сегодня. Мне говорили, что в соревнованиях принимают участие двадцать четыре рыцаря из разных королевств.

Бриенна кивнула.

— Да, верно. Уверена, среди них найдется тот, кто не оставит вас равнодушной, — лукаво заключила.

Трина решила поддержать ее тон, заговорщически прошептав:

— О, я очень надеюсь.

Однако на этом их милая светская беседа была прервана: прозвучал горн, который возвещал о начале турнира и о том, что сейчас король произнесет речь. Артур поднялся с трона, ладонью призывая к тишине расшумевшихся еще сильнее зрителей. Он говорил что-то о том, как важно это ежегодное событие, какой это праздник для королевства и как он рад приветствовать всех доблестных воинов и гостей, которые прибыли в Камелот. Трина не слушала его внимательно — вместо этого с жадным интересом изучала рыцарей, которые один за одним на ухоженных скакунах выезжали на песчаную арену прямо перед королевской трибуной. Она тут же узнала Персиваля, Борса, Галахада, Гарета… и Гавейна. Его черные волосы, по обыкновению, волнами спадали до плеч, непослушно растрепанные, словно после тренировки. На нем были серебристые доспехи, начищенные до блеска, которые, должно быть, весили целую тонну. На доспехах — ярко-красная накидка с золотым драконом. В руках — копье с развевающимся на нем флагом Логреса, с одной стороны, и зажатый под мышкой шлем, с другой. Трина бегло взглянула на остальных рыцарей круглого стола: все из них несли то же знамя. Неужели Артур запрещал им использовать свой родовой герб даже на турнирах? Она испытала легкое разочарование, что так и не узнает, как выглядел герб Гавейна.

Между тем, Гавейн, словно нарочно, остановился напротив нее, пристально изучая. Интересно, задается ли он вопросом, что это за леди сидит в свите короля, или уже догадался? По тому, как его красивые губы знакомо изогнулись в ухмылке, Трина поняла: он знает, кто скрывается за вуалью.

Ей все больше казалось, что план Мерлина был необычайно глупым. Если все с такой легкостью узнают ее, то зачем вообще нужна эта вуаль? Она уже готова была сказать об этом Мерлину, как герольд начал объявлять имена участников. Это было интересно. В конце концов, как она выберет фаворита, если не будет знать, кто он? Должно быть, турнир будет темой всех бесед следующих нескольких дней, и ей наверняка стоит уделить ему большое внимание.

Один за одним рыцари, чьи имена оглашались, выходили вперед, кланяясь королю. Даже те, что прибыли из других стран. Трина мысленно сделала пометку уточнить у Мерлина, как правители-соседи позволяли такое. В школе уроки истории о короле Артуре были очень сжатыми и содержали только легенды — мало что было достоверным и подробным, но сейчас у нее есть шанс действительно узнать, каков был Камелот и его порядки на самом деле.

Зрители громко аплодировали, встречая каждого участника, а Артур вежливо кивал и желал удачи. Трина заметила, что на груди почти всех рыцарей, пришитые к накидке, мелькали ленты или платки — знак того, что благосклонность дамы не была безответной. Вспомнив, как рыцари Артура обсуждали количество платков, получаемых ими на соревнованиях, Трина пришла к выводу, что не только леди выбирали себе фаворитов. Турнир, помимо всего прочего, был своеобразной вечеринкой для знакомств, только вместо танцев и бара — поединки и пиры.

Не задумываясь, Трина перевела взгляд на Гавейна, осматривая его грудь, шлем, доспехи… Ни следа ленты или платка. Удивительно, ведь он так кичился тем, что ходит в фаворитах у стольких леди. Неужели ни одна из них не удостоилась чести быть выбранной?

— Что-то я не вижу ни одного платка у сэра Гавейна, — сорвалось с губ, прежде чем она успела себя остановить.

Леди Бриенна наклонилась к Трине, поспешив заверить и безуспешно пытаясь скрыть улыбку:

— Да, он всегда говорит, что поединки никак не связаны с романтикой и бьется здесь не ради чести дамы, но… — ее щеки слегка покраснели. — Я думаю, дело не в этом.

— А в чем же? — осведомилась Трина, не понимая, к чему клонит Бриенна.

Краска на лице сестры Персиваля стала ярче, и Трина вдруг поняла.

— О, — осторожно сказала, — у него нет вашего платка, так как вы болеете за брата.

Бриенна смущенно кивнула, породив в Трине желание жадно впиться взглядом в Гавейна, думая, действительно ли он не выбрал фаворитку, поскольку она у него уже была. И доспех пустовал лишь потому, что она не могла подарить ему платок по собственным соображениям чести и совести.

Ровно в этот момент герольд объявил:

— Сэр Гавейн, доблестный рыцарь его величества, короля Артура. Сын короля Лота Оркнейского и наследник Лотиана.

Трина ахнула. Она никак не ожидала, что тот, кого она назвала бесцеремонным козлом, окажется наследным принцем. Но… почему он служил не отцу, а Артуру?

И снова Мерлин, казалось, прочел ее мысли. Наклонившись к ее уху, он прошептал.

— Гавейн сам пришел к Артуру много лет назад. Он заявил, что не хочет жить наследным принцем в замке отца, рожден быть воином и для него будет честью служить великому молодому королю, который стремится изменить этот мир.

Трина была впечатлена. Не столько поступком Гавейна, сколько той репутацией, которую успел завоевать Артур в свои юные годы.

— Артур действительно великий король, если вызывает такую преданность, — произнесла, и Мерлин согласно кивнул.

И все же, в своей саркастической манере, протянул:

— Хочешь сказать, поступок Гавейна тебя не удивляет и не трогает?

Трина не видела смысла лгать.

— Не буду скрывать, я удивлена и не ожидала такого. Я вообще не думала, что он наследный принц.

Мерлин фыркнул:

— Поверь, никто, глядя на Гавейна, так не думает.

Услышав это, леди Бриенна насупилась и бросила на Мерлина слегка негодующий взгляд.

— Но вы же так действительно не думаете, лорд Мерлин!

— Не в моих правилах — скрывать свои истинные мысли, леди Бриенна, — пожал плечами маг.

Пока длилась беседа, герольд успел представить всех оставшихся рыцарей и официально объявить начало турнира. Первый поединок должен был состояться уже через несколько минут. Трина с волнением ждала, желая поскорее увидеть рыцарей Артура в деле.

Сначала на арене появился Борс. Он с легкостью одолел противника на копьях, но, спешившись с коня, в бою на мечах немного уступал. В конце концов, не без труда, он одержал победу в своем поединке. Затем настала очередь Гарета и Галахада. Волею жеребьевки они должны были сражаться друг с другом. Поединок затянулся, но в конце концов Галахаду удалось выиграть.

Персивалю в соперники достался молодой юркий юноша, которого совсем не смущала исполинская фигура рыцаря Камелота. Юноша проиграл на копьях, но ловко орудовал мечом, заставив Персиваля попотеть, прежде чем победить.

— В этом турнире что, всегда побеждают рыцари Артура? — пробурчала Трина скучающе, и Мерлин слегка подтолкнул ее локтем, глазами указывая на короля.

«Черт бы меня побрал, — отругала себя мысленно, — если я хочу войти в доверие к королю, я должна болеть за его рыцарей, а не считать, что их победы предсказуемы и скучны».

Впрочем, скучным турнир совсем нельзя было назвать. Трина никогда в жизни не видела такого и, конечно, больше никогда не увидит. Поединки на мечах были особенно завораживающими. Пару рыцарей даже ушли с поля с ранами, при этом почти на всех оставались синяки и ссадины. Все же, турнир не был тренировкой.

Среди рыцарей из других королевств, Трина приметила красивого молодого человека с волосами цвета расплавленного шоколада. У него была стройная, подтянутая фигура. На ярко-зеленом гербе на груди красовалась змея. Когда он подошел к трибуне, без особого усердия выиграв свой поединок, Трина подумала, что он вполне мог бы сгодиться в ее фавориты.

«Сэр Мордред!», — объявил его герольд.

Мордред. Что?!

Трина беспокойно заерзала на месте, думая, мог ли это быть тот самый Мордред или это имя просто было таким же популярным, как Джек или Питер в ее времена.

Она посмотрела на Мерлина, который пристально изучал юношу.

— Ты знаешь его? — спросила, желая, чтобы маг ответил отрицательно.

— Нет, — покачал головой. — Но что-то в нем, определенно, привлекает мое внимание.

О, нет. Могла ли она рассказать Мерлину, что убийцей короля станет некто, по имени Мордред? Могла ли указать на этого юношу, даже не зная, он ли это? Решив, что причин паниковать нет, она продолжила наблюдать за турниром.

Наконец, настала очередь Гавейна. В соперники ему достался крепкий мужчина лет тридцати. Должно быть, он был опытным бойцом, потому что легко одолел рыцаря Артура на копьях, приятно удивив Трину. Она уже готова была отпустить едкий комментарий по этому поводу, как Мерлин, усмехаясь, протянул:

— Узнаю тактику Гавейна. Ему никогда не нравились копья. Он почти всегда проигрывает этот тур, но, когда дело доходит до мечей, изрядно веселится, знаешь?

Трина изогнула бровь.

— Ты что, читаешь мои мысли?!

Мерлин хихикнул, не ответив на вопрос и сказав лишь:

— Ты пропустишь самое интересное.

На арене Гавейн и его оппонент уже бились на мечах. Мужчина, доспехи которого украшал желтый герб с орлом, яростно наступал, рубя с большой силой. Но Гавейн отбивал удар за ударом, вращая в руках меч, словно фокусник фальшивую волшебную палочку: легко, играючи. Трина подумала, что он использует ту же тактику, что и с Персивалем: пытается утомить соперника, а затем воспользоваться его слабостью.

Так и было. Несмотря на то, что поединок затянулся, Гавейн вышел из него победителем. Когда он подошел к королевской трибуне и отвесил поклон, Артур встал. Первый день турнира был окончен. Простолюдинов ждало угощение от короля на центральном рынке, а в замке планировался пир по случаю начала турнира.

— Почему ты не предупредил, что сегодня тоже будет пир?! — прошипела Трина на ухо Мерлину.

— Потому что к нему не нужно готовиться. Все приходят на трибуны в нарядах, которыми хвастают весь день. Отсюда мы сразу направимся в зал для ужина.

Трина кивнула. На сердце резко опустилась тяжесть.

Еще один день, проведенный в Камелоте, подходил к концу, а она так и не приблизилась к своей цели.