Во власти босса (СИ)

25 Нелли

Едва Миша с Арамом уходят, я немного прихожу в себя. Вынужденно — просто очень тороплюсь за ними. В голове полный бардак. Я еще не до конца проснулась, а новая реальность уже обрушилась на меня.

Вопросы о том, откуда тут брат, как он узнал и почему приехал сейчас, пугают так, что руки дрожат.

Одеваюсь, но то и дело промахиваюсь — то кофту натяну не так, то носок переверну не той стороной.

На глаза выступают слезы. Я так боюсь думать, что теперь будет!

И ведь знала же, что лучше держаться подальше от Миши, но вчера поддалась моменту.

Брат наверняка меня теперь убьет. Просто убьет…. Или насильно увезет к матери и посадит там под замок. И все. Моя мечта про обучение так и останется мечтой.

— Ну, и чего рыдаешь? — раздается голос младшего брата, Тиграна. Вздрагиваю и едва не падаю с постели. Поднимаю на него шокированный взгляд.

— Ты откуда здесь?

— А что тебя удивляет? — нагло ухмыляется он. — Или ты хотела свои потрахушки ото всех скрыть?

В его голосе не только осуждение и разочарование. Еще и брезгливость.

— Мать будет в шоке.

— Не тебе меня судить! — вскидываюсь. — Ты вообще младше меня! — давлю единственным аргументом, который давно уже перестал работать. Тигран очень сильно походил на Арама и постоянно напоминал, что он — мужчина. И плевать ему, что несовершеннолетний. Отец хорошо вбил ему в голову правила этого мира, который он культивировал в нашей семье.

— А ну стой! — рычит брат. — Не ожидал от тебя, Нелли. Думал, ты правильная девушка, а ты…

Всхлипываю, словно от меня ударил, отступаю от него и закрываю лицо руками. Весь мой запал быстро сходит на нет. Я еще не отошла от того, что едва не утонула — все еще где-то там, в нашем с Мишей мире. Том, что один на двоих.

Умом понимаю — после этого он точно уволит меня, помашет рукой и пойдет по своим делам. Но почему же тогда так горько?

— Ну ладно, чего ты, — уже не так уверенно бормочет Тигран. Подходит и как-то неловко обнимает. Брат хоть и подражал старшему, все же был более терпимым. — Нелли, ну хватит ныть. Ты сама виновата.

Киваю молча, утыкаюсь в его грудь. Ему всего шестнадцать, но он уже выше и сильнее меня. Вымахает — будет настоящим медведем.

— Как ты здесь оказался?

— Ну как… Арам позвонил, сказал, что вернулся из командировки раньше времени. Там у них что-то сместилось, и ему дали отпуск на месяц раньше. Мать созналась, что ты учиться уехала. А дальше уже дело техники. Сама понимаешь.

Вздыхаю и, отстранившись, решительно иду к двери. Мне страшно до ужаса, но Тигран прав — я сама виновата. Значит, надо отвечать за свой выбор. Однако брат снова удерживает меня и чуть не силой разворачивает к себе.

— Ты куда?

— Нести ответственность.

— Дай мужикам поговорить. Не лезь.

Возмущенно охаю.

— Ты знаешь, что Арам берегов не видит? Или ты на его стороне полностью? Да он же…

— Влюбилась, что ли? — кривится Тигран. — Нелль, ну ты ж должна понимать, что он просто тебя…

— А если нет? — возражаю, хотя и сама понимаю, что для Миши наши встречи просто развлечение. Уймется он быстро, как только острота впечатлений спадет.

— А если нет, должен был приехать к нам просить твоей руки.

И снова брат прав. Горькие слезы выступают на глазах, отрываюсь от него. Слышу недовольно ругательства позади.

— Любишь его? Козла этого.

— Миша хороший, — тихо говорю. — И он спас меня вчера, когда я едва не утонула.

— Прямо-таки спас? — фыркает Тигран. Оборачиваюсь к нему. Он внимательно смотрит на меня, а затем недоверчиво качает головой. — Что реально?

— Я же плавать так и не научилась, а вчера были на пристани, и когда на меня напали, она закрыл меня собой от ножа. А я оступилась и в реку упала. Ну, а Миша спас.

— Ты не ответила — любишь?

Едва заметно киваю, а Тигран недовольно фыркает.

— Тогда пошли.

Теперь уже он сам открывает дверь и кивает мне головой. Я выхожу на кухню как раз, когда Миша и Арам вскакивают из-за стола. Но если брат это делает резко и импульсивно, то Воронцов медленно и весомо, что ли.

Они резко поворачиваются к нам. Тигран обходит меня и идет к нашем старшему брату, встает рядом, а Миша…

Миша мягко улыбается и протягивает мне руку. Так, словно мы действительно пара. Несмело делаю шаг, затем второй. Чувствую, как холодно смотрят братья. И малодушно укрываюсь в объятиях Воронцова.

— Все хорошо, — тихо шепчет Миша, а затем разворачивается к Араму и Тиграну.

И если младший еще выразить хоть какое-то терпение, то вот Арам — нет. Так и сверлит злым взглядом.

— Думаю, Нелли заслуживает как минимум извинений за грубости, что ты тут накидал.

Я испуганно смотрю сначала на брат, затем на Воронцова. Он же шутит? Или нет?

— Она опозорила семью, — продолжает настаивать Арам. Смотрит при этом на меня в упор, так что по спине ползет неприятный холодок. Он всегда таким был — жестким, непримиримым. — Сбежала из дома втихаря, обманула меня, мать. Так, Нелли? Или скажешь, что ты действительно учишься на первом курсе, как продолжаешь целый год врать матери?

С каждым его словом мне на плечи будто кладут по кирпичу. Чувствую, как Миша тоже смотрит. Что же он теперь обо мне подумает? Какой кошмар… Если бы я только могла предугадать, что все так выйдет!

— Как бы там ни было, ты не имеешь права оскорблять Нелли, — заступается за меня Миша. При этом прижимает к себе ближе, щедро делясь своим теплом. Я даже через одежду чувствую его. И так я ему благодарна в этот момент! Ведь мама никогда меня не защищала перед братом. Если Арам ругался, считая, что я что-то сделала не так, она никогда ему не перечила. Как собственно и отцу.

— Я сам разберусь, как разговаривать с сестрой! — рявкает он. Я вздрагиваю, а вот Воронцову хоть бы хны.

— Как допустимо разговаривать с моей невестой буду решать я, — чеканит он и встает так, что закрывает меня собой. — И либо мы сейчас услышим извинения, либо вы оба выметайтесь отсюда. Сейчас же.

Арам ухмыляется зло. Вижу, что он в бешенстве. И мне правда страшно. Если Миша сейчас отпустит меня, позволить ему меня забрать, то даже не знаю, что меня ждет дома.

— Что, Нелли, даже чаю не предложишь братьям? Так ты встречаешь семью? Стакана воды не подашь нам после долгой дороги к тебе.

Я не успеваю толком ответить, как Воронцов рявкает:

— Она вам не домработница, чтобы обслуживать! Вон пошли. Оба.

Старший смеривает нас обоих тяжелым взглядом.

— И вот на него ты променяла семью? Дура, — выплевывает он. Миша дергается, а я едва успеваю вцепиться в его руку, чтобы он ничего не сделал. Не хочу драки. Не надо. И так уже ведь…

— Когда он выбросит тебя, к нам не приходи. Тебя для нашей семьи больше нет.

Последние слова для меня как удар. Тигран вздыхает, но следует за братом к выходу. Когда хлопает дверь в коридоре, я всхлипываю и оседаю на пол, но в последний момент Миша подхватывает меня на руки и усаживает к себе на колени.

— А теперь, мышка, мы с тобой поговорим, — мягко произносит он, из-за чего я не успокаиваюсь, а наоборот — тихо плачу, понимая, что я и правда потеряла семью. Брат теперь ни за что не пустит меня видеться с мамой. Ни за что…

— Ну тише, тише. Ты чего?

Его голос не успокаивает. Чем мягче ведет себя Миша, тем мне больнее. Я же понимаю, что все это ненадолго.

— Не надо было, — всхлипываю, отворачиваясь от него и понимая, что наверняка выгляжу не очень. — Зачем ты…

Однако Воронцов настойчиво поворачивает мое лицо к себе.

— Что не надо?

— Зачем ты соврал им про невесту? Они теперь маме расскажут, а она…

— Стоп, а кто сказал, что соврал?

Шокировано смотрю на него.

— Ну… Ты же… Мы ведь…

Миша хмурится, задумчиво поправляет мою прядь волос, затем обводит мои губы пальцем.

— То есть ты собралась меня просто поматросить и бросить, что ли? Так, Нелли?

И голос у него при этом такой строгий-строгий. Словно он и впрямь злится.

— Я?

— Ну, а кто? Я тут вчера тебе в любви признавался, можно сказать, впервые в жизни, а ты значит вот как?

— Спасибо, что пытаешься поддержать, — говорю все еще не веря, что он это всерьез. — Но теперь мне придется объяснять маме, что это все не по-настоящему. Еще и с учебой теперь… — всхлипываю, снова поддаваясь эмоциям.

— У меня вот по-настоящему, детка. Я что, тебе совсем не нравлюсь? — возмущается босс. — Могу привести аргумент, а то и два.

И при этом он весьма недвусмысленно двигает бедрами, так что я отлично ощущаю его возбуждение.

Замираю, ошарашенная таким поведением. Я-то ждала, что Воронцов тактично объяснит, что было весело, но дальше наши дорожки расходятся. Заявление опять же подпишет. И все.

— Ты не шутишь?

— Не веришь, да? — вздыхает он.

— У тебя столько женщин, что нет, — честно отвечаю, решив не юлить. — Зачем тебе такая как я?

— Какая? — мягко улыбается он и целует в уголок моих губ. — Красивая? Нежная? Настоящая?

Смущенно опускаю взгляд. Соблазн поверить ему невероятный, да. Но что если это только временно?

— Ты, конечно, насмотрелась в офисе, понимаю. И я не буду обещать тебе, что у нас будут идеальные отношения. Я, знаешь ли, в них не силен.

— Вообще? — наивно спрашиваю.

Миша хмыкает и озадаченно терт пальцами лоб.

— Вообще, мышка. Я впервые вот так вляпался. Чтоб хотелось просыпаться вместе. Мне мало секса с тобой.

Щеки мои краснеют еще сильнее. Да что там, не только щеки!

— А что еще тебе надо?

— Ты. Вся, Нелли. Каждый твой день, каждый твой вдох.

— А ты собственник и тиран, — улыбаюсь сквозь слезы.

— Еще какой, — шепчет Миша и целует меня уже совершенно иначе. Глубоко, жадно. Так, как делал это ночью.

Я поддаюсь, отвечаю. Не получается у меня держать оборону против него. Влюбилась, дурочка, да. И тоже люблю. Себе-то можно не врать.

— Ты правда признавался мне в любви? — все же спрашиваю, отстранившись и удержав моего неуемного босса от нового поцелуя.

— Конечно. Ты, правда, спала. Но если что — я люблю тебя, Нелли. Жених из меня, конечно, так себе — характер скверный, плюс закоренелый холостяк, так что в быту со мной непросто. Ну, и романтика мне чужда, как ты понимаешь.

— Как-то ты не очень хорошо себя рекламируешь, — хихикаю в ответ.

— Зато, — весом роняет он, беря мою руку в свою. — Со мной ты будешь в безопасности. Всегда. Поверь, я не предам.

Последние слова вызывают у меня очередные слезы. Потому что для меня измена — это предательство. Настоящая. Такое я не смогу простить. И наверное надо сказать об этом сразу.

— Миш, ты всегда в центре внимания, и столько девушек вокруг, а я…

Воронцов кладет пальце мне на губы. Смотрите так проникновенно, не давая отвести взгляд.

— Я понимаю, мышка. Но поверь, с того дня в Вайкири я вижу только тебя одну. Не понимал сначала, почему так заклинило, но, похоже, отец был прав.

— В чем?

Миша мягко прикасается губами к моим. Только едва едва дразнит.

— В том, что однажды я встречу свой идеал. Ту, за которой пойду в огонь и воду, и кроме которой женщин для меня не будет.

— Звучит очень пафосно.

— Да пофиг, я так чувствую, — ухмыляется он, используя знаменитый мем. — А еще я чувствую, что мои аргументы прямо-таки заждались, дорогая невеста.

— Я еще не сказала да, — возражаю, млея под его поцелуями, которыми Воронцов покрывает мою шею, провоцируя во мне очень неприличные желания.

— У тебя нет вариантов, Нелли. Ты моя. От и до. А вот потом мы с тобой обсудим твою учебу, и кто тебе подкинул идею опоить меня дрянью…