Во власти тумана (СИ)

Глава 3. Огненные

Прошло пару недель как Линда начала обживаться в замке дракона, постоянный туман ей даже начал, по–своему, нравится. Мирослав, исполнил обещание и следующим утром тени вплыли в её покои с ворохом шикарных тканей, сняли мерки, и каждый день у неё появлялось новое платье. Девушку хорошо кормили, для неё такие блюда были экзотикой: перепелиные яйца, жареные фазаны, молочные поросята, свежая выпечка с лесными ягодами и грибами, натуральный берёзовый сок и многое другое, что она пробовала впервые. Мирослав не доставал, часто улетая на границу, но когда вызывал к себе, приучал к ласкам, что радовало Линду это происходило редко, два раза в неделю. Следующей ночи она побаивалась, так как он сказал в прошлый раз, что теперь ждёт от неё ласк. Линда ещё ни разу не дотрагивалась до его органа, хотя уже и иногда хотелось это сделать, и посмотреть на реакцию. Мать дракона не появлялась, а тени как тени, что есть, что нет. Сегодня она гуляла в саду на территории замка, неподалёку от конюшни, подошла и невольно залюбовалась прекрасными лошадьми, которых кормили и чистили юные конюхи – драконы в виде людей с единственным отличием: на коже оставались драконьи отметины в разных местах: шипы или чешуя.

– Доброе утро, – услышала за спиной его бархатный голос и вздрогнула.

– Ты напугал меня, – повернулась и встретилась с ним глазами.

Он хищно оглядел совершенную фигуру в изящном длинном платье с прозрачно – блестящей тканью поверху, совершенно не скрывающей полной груди с тёмными сосками.

– Выглядишь потрясающе.

– Спасибо, и, кстати, да, все эти платья мало скрывают грудь, это твой приказ?

– Да, но зато ты всё–таки в одежде.

– А ты не ревнуешь меня к слугам? Они же тоже мужчины.

– Нет, здесь так заведено, все мои женщины с оголённой грудью. Это шло издревле и никто даже не посмотрит на них, если не хочет потерять головы, а ты всё же одета, несмотря ни на что. А других женщин как ты уже заметила кроме моего гарема, нет.

– Да, и это странно, почему? Кто готовит мне такие вкусные блюда?

– Драконы – повара.

– А стирают вещи?

– Тоже.

– А где же их женщины?

– Дома.

– Почему?

– Потому что у нас женщины нужны только для…

– Я поняла, вы – варвары, ваши несчастные женщины нужны только для постели и родов. Это кощунственно так издеваться над нами! Они что безвылазно сидят по домам и только расставляют ноги перед своими драконами?

– Можно и так сказать, но они не несчастные, поверь, они счастливы и даже не помышляют, что может быть по–другому. Они не знают иной жизни.

– Бедные, я не хочу прожить всю жизнь, глазея на твой замок, лошадей, свиней и куропаток!

– Фазанов.

– Не важно!

– А что же ты хочешь?

– Я из современного мира! Хочу гулять, ездить на машинах, кататься зимой на лыжах, санках, танцевать в ночных клубах! Или ты даже не знаешь, что это?

– Многое из того что ты сказала, мне не понятно, танцевать мы можем на балах, иногда наши соседи устраивают балы, и… санки у нас есть, дети катаются на них зимой.

– Классно, – съязвила девушка, – а ты почему балы не устраиваешь?

– Пока не было надобности, но если ты так сильно хочешь, устрою. Это очень хлопотно.

– Хочу.

– Хорошо, поговорим об этом после этой ночи.

– Почему принципиально после неё?

– Ты забыла, я жду сегодня твоих ласк, любых на какие у тебя хватит фантазии.

– Ясно, сделаю тебе массаж!

– Эротический!

Девушка залилась краской смущения и повернулась уходить в замок. Но он перехватил её руку и прижал всем телом к стене, захватывая грудь левой рукой и сминая, как всегда это делал. Линда снова почувствовала, как тает под его руками и раздевающим взглядом, но сдержалась.

– Отпусти, на нас смотрят твои драконы.

– Не смотрят, – процедил и запустил другую руку под подол платья, захватывая бедро, и отведя одну её ногу в сторону, прислонился напряжённой выпуклостью в штанах.

– Не надо, только не здесь… – взмолилась.

– Я жду сегодня от тебя фантазии, подумай, какое удовольствие можешь мне доставить.

– Хорошо, только на мой язык не рассчитывай.

Он ухмыльнулся.

– Это было бы не плохо, но не в этот раз.

Линду затрясло от возбуждения, ноги подкашивались, а он вдавливал каменным членом прямо туда.

– Пожалуйста…

– Беги, змейка, – Мирослав выпустил её из объятий, и девушка унеслась, а он поправил разбушевавшееся естество и, выбрав лучшего скакуна, направился к скалам.

Тут перед ним неожиданно разверзлась земля, конь встал на дыбы и неистово заржал. Из–под земли появился василиск.

– Рогиус, ты напугал моего коня.

Тот не обратив внимания на обезумившую лошадь, приподнял смоляную бровь.

– Как поживает моя малышка?

– В том и дело, что истинная малышка, никакого понимания, что мне нужен яростный секс, мой член скоро начнёт рвать штаны.

– Терпи, ты скрепил договор кровью, иначе рассыплешься в прах и станешь частью тумана.

– Иногда это даётся с большим трудом, особенно когда она приходит к кульминации под моими руками.

– Наивное дитя, выросшее на человеческих сказках. Она, скорее всего, ждёт от тебя слов любви, чтобы раскрыться ещё больше.

– Какой ты прозорливый, да, именно этого и ждёт.

– Так скажи ей.

– Я не могу врать! – огрызнулся дракон.

– Ты не любишь её?

– Я не понимаю что это? Эти слова и чувства придумали люди.

– Но твоя мать любила твоего отца по–настоящему, хотя она не из людей.

– Она сто раз там была, наблюдая за ними, вот и нахваталась.

– Но и отец любил её. Ты же не будешь этого отрицать?

– Любил, и я его больше жизни любил, а он оставил меня!

– Он никогда бы не оставил тебя, и ты это хорошо знаешь.

Мирослав понурил голову.

– Я бы убил за это всех огненных драконов.

– Но мы не можем этого сделать, однако ты и так молодец отомстил почти всей дюжине верхушки, которые казнили его.

– Не всех! Я не могу добраться до герцога. Он самая главная тварь!

– Всему своё время.

– Я поскачу на границу, посмотреть как там дела, пропусти, – и дракон, пришпорив коня, заставил перепрыгнуть его расщелину возле василиска.

– Будь ласковее к девочке! – прокричал змей вслед.

– Достали уже, прыгаю перед ней как идиот. Сегодня же заставлю её обласкать меня так, чтобы хоть как–то разрядиться.

Мирослав долетел на коне до границы, загнав его до изнеможения, оставил на небольшом пригорке с редкой травой пастись и пошёл к дозору.

Молодые драконы, завидев хозяина, побросали всё и встали по струнке.

– Как у нас обстоят дела?

– Вчера нас опять атаковали огневицы, мы поймали одну, бойкая бестия.

– Где она?

– В золотой темнице, той, что выдерживает их силу, а в другой мечется огненный дракон, которого ты на той неделе поймал сетями.

– Что он?

– Выпускает огонь постоянно, глаза горят.

– Не обращался? Надо поймать этот момент, сдавить цепями, сковывающими драконью силу, и допросить. Наблюдайте за ним, и как только обратится, сразу ко мне. Может, хоть в этот раз узнаю, как выкурить эту собаку – герцога огненных.

– Есть, хозяин, а с огневицей что? Убить?

– Нет, я заберу её в замок, буду регулярно допрашивать, и пытать, пока не разговориться.

Драконы метнулись из крепости и притащили клетку за широкое кольцо, находящееся сверху, похожую на птичью, только огромную.

Мирослав подошёл, брезгливо ковырнул палкой спутанные волосы огневицы, сидящей спиной. Она резко развернулась и зашипела, обнажая страшные острые зубы, волосы внезапно загорелись вместе с его палкой, огонь быстро дошёл до руки дракона и он бросил её на землю, дунув густым туманным облаком, сразу потушив огонь.

– Сука…

Огневица стала носиться по клетке, выдёргивая волосы и выбрасывая вокруг. Драконы из дозора дунули все разом туманом, окутавшим клетку и огненные волосы стали тухнуть, источая вонь, огневица заскулила, как побитая собака.

– Говори, где летает твой герцог помимо своего царства? – проревел Мирослав.

Она повернула чёрное лицо в копоти с острым тонким носом и чёрными мелкими глазами.

– Поганый туман, ничего ты не узнаешь, лучше убей.

– Смерти хочешь лёгкой? Ты в слезах захлебнёшься, но я вытрясу из тебя правду и из пленного дракончика.

– Твари туманные! Ничего тебе никто из нас не скажет.

Мирослав кивнул своим воинам, и они ещё раз в один присест дунули в клетку густым, боевым туманом. Огневица закричала, поднимая голову вверх, напрягаясь всем телом. Туман жёг её так же, как и огонь туманных драконов. Она корчилась от боли и извивалась, кряхтела и стонала, но молчала.

– Дура, говори!

– Ненавижу.

– Конь пусть отдохнёт, а завтра отправьте его ко мне.

Драконы покорно кивнули.

Мирослав обратился в дракона, взял когтистыми лапами за кольцо клетку и взлетел. Огневица от болезненного тумана, будто кисель, потеряла сознание.

Он пролетел изрядное расстояние, когда она пришла в себя и её волосы снова стали накаляться. Дракон на лету наклонил голову и опять выпустил из пасти туман в клетку. Она завизжала, волосы потухли, и упала без дыхания на дно. Вскоре он прилетел в замок, опустился во дворе и подозвал воинов.

Два дракона встали рядом.

– Огневицу, как только приходит в себя допрашивать, узнайте всё о герцоге огненных, если будет угрожать волосами, давите туманом.

Вдруг из замка выскочила Линда, подбежала к ним и уставилась на странное существо ростом не более полтора метра, покрытое язвами со стучащими зубами, будто её била сильная лихорадка.

– Это что?

– Уйди в замок, – прорычал Мирослав.

– Это женская особь? Что вы делаете? За что вы так? – прокричала не в силах отвести взгляда от несчастного существа.

– Я сказал, уйди! Это тебя не касается!

– Вы звери! – она бросилась мимо них к клетке, упав рядом на колени.

Огневица шелохнулась и уставилась в карие глаза девушки.

– Беги от него, он зверь, – прошипела, но Мирослав, уже схватив Линду, оттащил назад.

– Дура, это страшная хищница – огневица, она живьём тебя спалит, никогда не подходи к таким! Мне она нужна здесь для допроса. А ты за неповиновение будешь наказана!

Линда распахнула глаза и рот в надежде ещё что–то выкрикнуть, но он уже утащил её внутрь. Тени тут же выплыли из стен, чувствуя настроение хозяина.

– Запереть её в моей спальне! – после обратился к ней. – А ты готовься, пора уже меня довести до кульминации, или ты думаешь, я буду постоянно ласкать тебя и спокойно смотреть, как ты кончаешь.

– Ты… ты…

– Я – развратный дракон тумана! А ты всего лишь эгоистичная девчонка, и если сегодня не удовлетворишь меня, отправишься к ящерицам! Насиловать тебя не буду, ты сама после них будешь молить меня забрать тебя и с радостью расставишь ноги.

– Ненавижу.

– Хорошо, ненависть тоже может страсть дать.

Дракон впихнул упирающуюся девушку в коридор замка, липкие тени появились, будто из–под земли и, перехватив её, потащили в спальню повелителя, оставив, испарились.

Линда носилась по комнате, как раненая рысь, заламывая руки: «Как я могу удовлетворить его, если отдаться ещё не готова? Линда, но ты действительно эгоистка, он столько ласкал тебя, его нежные пальцы доводили до сумасшествия, что делать? Как? Что?»

Спустя час вошёл он, уже намытый, как новенький таз, в длинном бархатном халате, завязанном широким поясом.

– Раздевайся! Если не хочешь, чтобы я разорвал твоё платье.

Девушка взглянула в его мутные глаза, зрачков не видно, один лишь туман, казалось, он весь соткан из него, поняла, что дракон в ярости и затряслась, сдаваться не хотелось, но и что делать не понимала или не хотела понимать. Дрожащие руки медленно сняли верх платья, обнажив грудь, этого оказалось достаточно, чтобы он кинулся к ней и начал мять крупные полушария, она откинула голову, закрыв глаза, его горячие губы опалили шею, руки опустили ниже платье, и оно упало на пол, оставив её в чём мать родила в ворохе великолепной ткани.

– Ты отдаёшься мне?

Она молчала, боясь и сказать да, и отказать, но понимала, что если бы он настоял, то уже готова и сама отдаться, тело горело, грудь накалялась, как угли в камине, внутренний сок увлажнил желающую продолжения плоть.

– Отвечай? – он сжал талию обеими руками, с силой приближая к возбуждённым чреслам.

– Да…

Ответ удовлетворил дракона, и он раскрыл халат, под которым показалось его совершенное тело с мелкими чешуйчатыми бороздками, отличающими от людей.

Следующим мигом она с расставленными ногами оказалось на постели, он пристроился. Напряжённая головка тёрлась о сочившуюся розовую плоть, глаза девушки закрылись, губы приоткрылись. Мирослав взял её под ягодицы и, чуть приподнимая, начал медленно вводить член. Линда напряглась, страх ещё оставался на кончиках сознания, но тело и душа уже желала этого. Он чувствовал, что она готова, но вспомнив слова ненависти и непринятия его действий с лютыми врагами лазутчиками огненных драконов, внезапно остановился, отпрянул, встал и стащил её за ноги с постели на пол.

– Убирайся к себе! – прорычал.

Девушка растерялась, ничего не поняв.

– Почему? – пролепетала, ощущая комок обиды и разочарования в горле.

– Ты идёшь против меня – повелителя! Ты жалеешь наших лютых врагов! – выпалил, сам даже не ожидая от себя, что он – свирепый дракон будет оправдываться перед ней. Его это так сконфузило, что он отвернулся.

– Мне просто стало жалко её, потому что она женская особь и вся в язвах от вашего жгучего тумана.

– Уходи, я не хочу тебя.

– Ответь мне только одно и я уйду.

Дракон напрягся.

– Ты любишь меня?

– Нет.

– Ясно, – она не смогла уже сдерживать слёз, которые градом потекли по щекам.

Мирослав даже стоя спиной, осознал это и, открыв окно, выпрыгнул, не расправив крылья. Линда испугалась и, подскочив к нему, выглянула в пропасть, где уже летел синий дракон, выпуская вокруг себя ещё больший туман.

«Почему меня разъедает её непринятие моих законов? Огневицы это мрази, которых нужно истреблять, они бы нас не пощадили», – его душа обливалась слезами, но мужчины не плачут, а что с ним сейчас происходило он и сам не понимал. Долетел до границы и в ярости затуманил всю так, что долго не единый волос огневиц не просочится. Драконы в дозоре выскочили, услышав приближающегося хозяина. Он опустился возле них.

– Притащите клетку с пленником! – проревел.

Они метнулись за крепость и приволокли огненного дракона, тот сидел в углу клетки, немного гасившей его силы.

Мирослав открыл пасть и дунул в него густейшим туманом, огненный затрепетал от боли, боевой туман разъедал даже его броню.

– Обращайся, собака!

Но огненный держался, тогда он показал взглядом своим присоединиться к пытке. Двое воинов обратились в синих драконов, только чуть светлее повелителя и без белых шипов отличия династии повелителей, и также дунули в пленника, тот затрепетал, но так и не обратился в получеловека.

– Говори, где мы можем поймать герцога?

Но огненный посмотрел взглядом полным ненависти и на глазах у них воспламенился. Туманные пытались его потушить, но тщетно, когда огненные сами воспламеняются, отдаваясь смерти, этот процесс не обратим.

– Он решил сдохнуть, чем разговориться.

– Бывают и среди них отверженные.

– Ну что ж, у нас ещё есть огневица, – рявкнул Мирослав и полетел в замок.

Линда надела платье и прошмыгнула мимо теней во двор, сказав, что идёт как обычно в конюшни, полюбоваться лошадьми. Здесь прошла мимо, пригибаясь, чтобы не нарваться на слуг – драконов и на носочках пробежала к клетке с пленницей. Та лежала полумёртвая и еле дышала.

– Ау, ты меня слышишь?

Огневица медленно открыла глаза и уставилась на девушку.

Линда, сама не понимая, что делает, начала открывать клетку, любовь к животным сделала своё дело с её душой.

– Не бойся меня и не вреди мне, я тебя выпущу, не хочу видеть, как над тобой издеваются, – шептала, пытаясь, справится с замком.

Огневица пошевелилась, затем подползла и резко схватила её за руку.

– Горячо! Не надо, я не причиню тебе вреда, – быстро проговорила Линда, но огневица ничего не делала, а только понюхала руку. Девушка справилась с замком и открыла клетку.

– Уходи, ты можешь летать?

Она кивнула и расправила маленькие перепончатые крылья.

– Змея, королева… – проскрежетала и, прошмыгнув мимо, взлетела, уносясь от замка.

«Почему королева? А! Наверное, потому что я дочь древнего василиска».

И только хотела уйти, как столкнулась с воинами – драконами.

– Что вы наделали? Повелитель разгневается, вы сильно пострадаете, – их глаза затуманились. Они стояли напротив, буравя туманным взглядом.

– Я должна была так поступить! Ну, не убьёт же он меня!

Они отступили, учуяв запах хозяина и расступились. Линда опешила, за ними стоял он, весь его вид, находясь в тумане, не предвещал ничего хорошего.

– Я же говорил тебе оставаться в замке и не выходить сюда, – его голос совсем изменился и полоснул, будто ножом.

– Я не узница! А это существо тоже женщина и ты не можешь постоянно издеваться над нами!

– Могу! И ты пожалеешь, что ослушалась меня!

Драконы отошли, а он приблизился и, схватив её, взлетел, но полетел не в замок.

– Куда ты меня тащишь? – взвизгнула.

Он молчал, а вскоре она поняла, что он летит к озеру, где они купались однажды. Подлетел и швырнул в траву. Девушка больно ударилась спиной. Мирослав, находясь в боевом тумане, подошёл, он начал стелиться по земле и окутал сначала её ноги, девушка не ожидала, что это так больно, кожа горела, как от крапивы, о которую она обожглась в детстве.

– Больно!

Но он, будто не слышал, туман выходил из него слоями и уже окутал выше груди. Соски начало выкручивать от боли, вся кожа горела, а в мозгу встали страшные язвы, какие она видела от такого же тумана на коже огневицы.

– Остановись! Мне очень больно! Мирослав, пожалуйста! Не надо, – кожа уже горела так сильно, что девушка подсознательно, пытаясь ослабить ожог, сняла платье, в страхе оглядев себя, ничего не заметила, язвы не проявлялись. «Но почему же так больно?», – пронеслось в мозгу, а в следующее мгновение туман внезапно пропал, Мирослав обратился в дракона и улетел, оставив её у озера.

Линда не понимала, надолго ли он её здесь бросил. Кожа гореть перестала, надела обратно платье и прислонилась к стволу дерева, размышляя о своём незавидном сейчас положении. Прошло несколько часов, но дракон не появлялся. Стало смеркаться, девушке стало страшно, встала, озираясь по сторонам и пошла, куда глаза глядят. Через какое–то время наступила ночь, а она всё ещё шла, не зная куда идёт. Тут внезапно над головой пронеслись тени от крыльев, взглянула наверх, драконы.

– Наверное, меня ищут, но как же увидят в темноте и тумане? – и начала прыгать, махая руками. – Я здесь! Здесь! Мирослав! Забери меня!

Дракон опустил голову, она заметила, что его глаза как–то странно блеснули в темноте.

– Огненные глаза, но такого не может быть, у него глаза не горят. Странно, – но тут к не пришло осознание, что это вовсе не Мирослав, и даже не его воины, замолкла и побежала. – Господи, огненный дракон, но как? Здесь? Этого не может быть!»

Однако вскоре её схватили когтистые лапы и понесли высоко от земли.

– Отпусти! Я – невеста Мирослава, он убьёт тебя! – кричала и брыкалась, но дракон держал крепко. Они летели так долго, что у неё сначала закружилась голова, а потом от голода, страха и неудобного положения тела потеряла сознание.

Прошло несколько часов, как она очнулась, распахнула глаза, уставилась в алый потолок, попыталась встать, но как оказалось, крепко связана и лежала на соломе.

– Помогите! Где я?

Послышался звук отпирающейся решётки.

– Не ори, это бесполезно, – тяжёлый голос болезненно врезался в сознание.

– Где я? Кто вы? Я – невеста…

– Мы знаем кто ты, закрой рот и побереги силы, в полнолуние через трое суток тебя казнят, а повелителю тумана отправят твою сочную грудь, в качестве подарка на память.

– Вы – садисты и извращенцы! Он убьёт вас!

– Заткнись, змея! – получеловек подошёл и наотмашь ударил по лицу. Линда почувствовала, что голова чуть не оторвалась, такой сильный удар обжёг лицо, вкус собственной крови во рту заставил содрогнуться. – Ему не пробраться сюда, а твоя участь предрешена.

– За что? – прошептала.

– Он убивает нас, а мы его, и ты – золотая находка, невеста повелителя тумана, единственная их надежда, с твоей смертью им всем конец.

– Ему может родить другая змея наследника, я всего лишь полукровка.

– Так ты не знаешь? Твой дракон даже не посчитал нужным рассказать тебе правду?

– О чём вы?

– Ты чистокровная змея, и не простая, а дочь рубиновой кобры и какого–то василиска, которая не только бы родила самого сильного будущего повелителя тумана, но и омолодила бы этим всех на пять тысяч лет, и им не надо было бы каждые пятьсот лет стареть и бояться за собственную шкуру. Может, твой тупой дракон и сам не знает этого, что бросил такую ценную невесту ночью в туманной пустыне, – голос рассмеялся басистым смехом и вышел на светлое место, освещаемое горящим факелом. Линда увидела очень высокого мужчину, в алой одежде и таком же плаще, с длинными тёмно–красными волосами и горящими глазами, с тонкими классическими чертами лица. От него исходил огненный ареол и некая величественность.

– Как вы смогли похитить меня? Огненные драконы же не могут влетать к нам.

– Много задаёшь вопросов, но как чистокровной сильнейшей змее, перед казнью так и быть отвечу, я один имею противоядие от тумана, которое варят мне древние, и летел к вам за своим младшим братом, однако нашёл только горсть пепла в клетке у крепости на границе, эти твари довели его до самосожжения. А тут унюхал тебя и услышал твои крики. Дальше ты уже и сама всё знаешь. Я казнил твоего свёкра, и этим сильно насолил дракону тумана, он сто лет не мог прийти в себя, впрочем, как и его мать, а теперь казню тебя, чем добью их всех, – после такой злой тирады огненный дракон вышел и закрыл клетку.

«Тоже мне чистокровная сильная змея, даже выбраться из клетки не могу, сдохну здесь, как собака», – щека всё ещё горела, губа распухла, голова побаливала, и хотелось истерить.

Прошла двое суток, девушка лежала в углу на соломе, свернувшись калачиком, нужду справляла в ведро, стоящее в углу, а есть ей приносили один раз в день краюху сухого хлеба и миску родниковой воды. В темницу опять кто–то вошёл.

– Тащите её в камеру пыток, герцог хочет поджарить змею перед завтрашней казнью.

Линда от голода чувствовала такую слабость, что сопротивляться не было сил. Её потащили за руки, как мешок, ноги волочились по полу, протащили коридор, впихнули в крошечное затхлое помещение и привязали к какой–то деревяшке за руки вверх.

– Разденьте! – тот же противный голос полоснул по ней, как ножом, девушка открыла глаза и снова уставилась в его – огненные. К ней подошли двое и одним рывком сорвали платье, порвав на две части.

Герцог встал с деревянного кресла, подошёл и, схватив за грудь, обжёг лицо горячим дыханием.

– Может, засадить тебе для начала? Хочешь почувствовать перед смертью горячий член, сжигающий твоё лоно изнутри.

– Мразь, – процедила и плюнула ему в лицо.

Он разъярился так, что сразу начал избивать, пиная, в лицо, грудь, живот. Боль пронзила всё её существо, а вскоре пришло отупение, и она уже мало что чувствовала, когда ещё добивали плетьми. Кровь заливала всё тело, а вскоре начала капать на каменный пол. Линда понимала, что это её кровь, но боли уже не ощущала.

– Снимите!

Драконы выполнили приказ, герцог, развернул девушку спиной, хватаясь за окровавленные бёдра, и приготовился войти. Она почувствовала его, будто каменный член и тут внезапно услышала не свой скрипучий голос в сознании: «Борись, ты сильная змея, обращайся».

– Сука, она ещё девственница, не могу войти, зажата так, что у меня сейчас упадёт член! – и он сопроводил злобную реплику ударом кулака по почкам.

«Обращайся, в этом твоё спасение!», – снова этот странный голос.

«Я – змея, я – змея, ненавижу, твари, убить, хочу убить!» Вспышка в мозгу заполонила её сознание, – «Я – сильная змея! Я – дочь василиска и кобры!»

– Что это? Как она смогла обратиться, если выросла среди людей!

– Не знаем, ваше сиятельство, её же никто не мог обучать в людском мире!

– Убейте! – орал герцог, смотря в жёлтые глаза огромной кобры бордового цвета с белоснежными острыми клыками, хвостом василиска, бьющим с такой силой по полу, что на нём пошли трещины.

Драконы тоже обратились, и кинулись на змею, но она обладала какой–то мощной силой, не знакомой им и в мгновение ока разорвала клыками шеи охранников.

Герцог в виде дракона отступил к стене, она бросилась на него, но убить не смогла, он вырвался и вылетел из темницы. Змея упала в изнеможении на пол, глаза прикрылись.

– Уходи, что же ты, лежишь, он вернётся с дюжиной драконов, и тогда ты точно погибнешь.

Она из последних сил разлепила глаза.

– Ты? – прошептала.

Перед ней сидела та же огневица, которую она спасла.

– Теперь мы квиты, а я долгов не люблю. Уходи.

– Как?

– Под землю, ты дочь василиска и можешь силой мысли уйти к нему. Думай, напряги мозги. Страшная смерть или логово отца.

Линда из последних сил напряглась, представляя подземное царство, как на картинке. «Папа, помоги», – и провалилась в бездну.