Водоворот

7

Пола проснулась от звуков, доносившихся из ванной комнаты. Господи, ну почему этот человек так рано просыпается! Ведь всего семь утра! Ну что ж, придется и ей вставать.

Прошлепав босиком к ванной, остановилась у двери, глядя в матовое, рифленое стекло, сквозь которое мужская фигура смотрелась этаким импрессионистским произведением искусства. Затем распахнула дверь, встала рядом под горячие струи и кошачьим движением потерлась о мокрую, блестящую от влаги кожу Тома.

— Здесь кто-то есть, кроме меня? — вопросил голос из-под шапки пенящегося шампуня. — Алло! — Протянув руки, как слепой, он стал шарить вокруг, пока не обхватил скользкое от воды женское тело.

Пола, прижавшись к нему, терпеливо ждала, пока он не смыл пену. Открыв глаза, Томас всем своим видом выразил высшую степень удивления:

— Боже ты мой, да это моя уборщица! А ну-ка, потри мне спинку!

— Ты и так чистый, — последовал быстрый ответ. — Теперь моя очередь. — И Пола решительно отстранила застывшего в молчаливом восхищении мужчину, чтобы занять его место под душем.

Через несколько минут оба вернулись в комнату, ощущая особую теплую близость друг к другу. Том снял со шкафа чемоданы.

— Когда мне нужно быть в аэропорту? — спросила Пола, натягивая комбинацию.

— Поезд уходит в одиннадцать тридцать.

Поправив комбинацию, она подозрительно взглянула на него.

— Какой поезд?

— На Ривьеру.

Ну и что же ты, Пола, опять начнешь эту нескончаемую волынку бесполезного спора? Да нет, наверное, не стоит уже спорить. Теперь, когда они стали любовниками, не было никакого смысля отказываться от возможности провести вместе еще несколько дней. Она тяжело вздохнула и начала собирать свои вещи.

Странно выглядят сейчас эти «супруги Клинтон»! Она в нижнем белье ворожит над своим чемоданом, он, абсолютно голый, — над своим. В каждой семье, конечно, свои привычки. Правда, этому сообществу осталось существовать недолго. «Семья» распадется меньше чем через неделю.

Вот сказал бы он ей, что любит, тогда другое дело. Так нет же — доверительно сообщил, что она нужна ему. Впрочем, даже если б и сказал в пылу страсти, что, мол, люблю?.. Мужчины способны на что угодно, лишь бы добиться от женщины чего они хотят.

Общение с Микки — хорошая школа. Уж ей ли не знать цену пустых обещаний? Тот много чего обещал: не играть, не флиртовать с другими женщинами, не воевать зазря со своим боссом. А сам верил в каждое свое обещание не больше, чем длились его клятвы.

Со времени развода Пола избегала связей с мужчинами и не ожидала, что позволит зайти так далеко в отношениях с Томом. Но даже и теперь, когда это произошло, надо сохранять разум и не слишком обнадеживаться в отношении будущего.

Ну вот, вещи упакованы и можно идти.

Завтрак у французов не такой обильный, как у американцев. В это утро Полу с Томом ждала «роскошная» трапеза, состоявшая всего лишь из кофе и свежих круассанов. И ни ломтика ветчины, ни яиц.

К ним вышла Симона, чтобы попрощаться; темные очки не смогли скрыть круги под глазами. Едва та собралась сесть, вошел Жак. После секундного колебания Симона, извинившись, удалилась.

— Надеюсь, вам понравится в Кап-Феррате, — сказал им Жак, проигнорировав холодность жены. — Экономка предупреждена о вашем приезде.

— Мы очень ценим ваше великодушие, — чопорно ответила Пола. Как странно вести вежливый, ничего не значащий разговор, когда совершенно ясно, что что-то в доме респектабельного француза идет не так. У Полы душа болела за Симону, так хотелось хоть чем-нибудь помочь этой милой женщине.

Мужчины пожали друг другу руки, на мгновение встретившись глазами. Каждая из сторон еще не кончила свою игру.

Шофер д'Арманов довез их до вокзала и распрощался. Клинтон благодаря своему знанию французского довольно быстро разобрался в обстановке и, преодолев суету вокзальной неразберихи, легко нашел нужный им поезд.

— Но ты уверен, что это именно тот поезд? — спросила Пола, когда они расположились в роскошном купе, как будто взятом напрокат из кинофильма о Джеймсе Бонде. — На одном из вагонов висит табличка с надписью «Барселона».

— В Европе так составляют поезда. — Том уложил чемоданы на багажную полку. — Тебе следует лишь удостовериться, что ты в нужном вагоне. Вагоны по прибытии в определенный пункт отцепляются, так что не исключено, что некоторые действительно отправятся в Барселону, но только не этот.

Пола подумала, может, неплохо было бы сесть не в тот поезд и провести недельку-другую, странствуя по Испании. Или, скажем, по Италии. Или еще где-нибудь, лишь бы они оставались вместе.

В поезде пассажиров было мало, и купе оказалось в их полном распоряжении. Уже через неделю подобное роскошество было бы невозможно, как уверил ее Том. В августе парижане стремятся уехать на отдых, и тогда вагоны будут переполнены.

Прекрасно сидеть рядом с этим человеком и наблюдать, как мелькают за окном зеленые сельские пейзажи Франции. Тщательно обработанные небольшие поля, аккуратные домики крестьян, затейливые старинные замки.

Когда они прибыли в Ниццу, над городом уже сгустился вечер. На вокзале царила такая же суматоха, как и в Париже; но и тут Клинтон владел ситуацией — быстро выгрузили вещи, вышли на привокзальную площадь, узнали, где можно взять напрокат машину. И вскоре их «рено» уже миновал площадь, окруженную галереями с колоннадой и магазинами.

— Где здесь нудистские пляжи? — спросила она.

— Ты уверена, что это самое интересное в Ницце? Разве тебя не привлекает история? — заявил в ответ Том. — Неужели не хочешь осмотреть развалины римских поселений, творения Пикассо…

— Это ты здесь раздобыл копию с его картины?

Вопрос оказался для него неожиданным. Помолчал немного, потом, найдя разгадку своему минутному недоумению, улыбнулся.

— Ага, понятно, ты про картину в моей квартире. Да, между прочим, именно здесь. В былые бурные времена.

Пола напустила на себя испуганный вид.

— Артур Йенсен был бы шокирован, если б это оказался не подарок от тетушки как-ее-там-зовут.

Клинтон, ухмыльнувшись, положил правую руку на спинку сиденья, слегка коснувшись белокурого затылка своей спутницы.

Они двигались на запад, мимо оград, увитых плющом. Несколько раз подсвечивая себе карманным фонариком, Том сверялся с картой. Наконец они выехали на частную дорогу, которая и привела путешественников к небольшому белому дому.

— Вуаля! — выкликнул Клинтон с таким видом, будто ему здесь все хорошо известно, и если приятный домик полон сюрпризов, то он их и заготовил.

Не успели они выйти из машины, как входная дверь отворилась и к ним поспешила полная женщина средних лет.

— Бонсуар! Бонсуар! — воскликнула она, дополняя восторженные восклицания приветственными взмахами руки.

Затем последовала непонятная скороговорка милой уху французской речи. Впрочем, выражение глаз, движения рук разъяснили Поле суть сказанного: Мари, — а это, конечно же, была та самая экономка, которую д'Арман предупредил о приезде своих друзей, — беспокоилась, что гости не приехали засветло, но все в доме приготовлено для американских супругов. Протараторив французский текст, Мари тут же постаралась дать свой перевод на английский, что, кстати, у нее вышло вполне сносно, но уже, правда, не подкреплялось восторженной мимикой и всплесками рук.

Их ждал ужин, составленный из местных блюд, — салат с анчоусами и оливками, омлет и крем-карамель на десерт.

Американские супруги воздали должное предложенным яствам. Ели с аппетитом. После скудного прощального завтрака у д'Арманов все казалось удивительно вкусным. Да и вообще в отличие от официальной обстановки, царившей в поместье под Парижем, этот дом выглядел проще и теплее.

Ужин позади. Пора обживать их новый приют. Пола распаковывала вещи. Клинтон тем временем сделал несколько телефонных звонков, после чего вернулся, явно довольный полученной информацией.

— Ну? Что нас так порадовало? Поделишься со мной, твоим верным другом-конспиратором?

— Может быть. За весь день я тебя, кажется, почти не целовал. — Он подошел к ней, обнял и стал не спеша наверстывать упущенное.

— Дай я помогу тебе снять эту дурацкую одежду, — пробормотала Пола и расстегнула на нем рубашку.

Они раздели друг друга, намеренно неспешно снимая одну вещь за другой. Через приоткрытые застекленные двери их обдувал прохладный ветерок.

Том притянул Полу к себе, не переставая целовать, движения обоих стали томно-чувственными.

Затем ритм движений участился. Он крепко прижал возбужденное женское тело к своему, требуя полной покорности, и неистово овладел ею. От наслаждения Пола застонала.

Разомлевшие от удовлетворенной страсти, они молча лежали, наслаждаясь близостью друг друга. Молчание нарушил мужчина:

— Насчет завтрашнего дня…

— Ммм?

— Я собирался сказать тебе насчет завтрашнего дня.

Пола уютно пристроилась, положив голову на его плечо.

— И что же ты собирался сказать? — Сонный голос звучал с ласковой ленцой.

— Мои старания, кажется, скоро окупятся. У меня деловая встреча за ланчем с одним банкиром — на этот раз я пойду один, так что у тебя будет возможность позагорать. Кроме того, завтра вечером нас пригласили на прием.

— Быстрая работа. Думаешь, Жак узнает об этом?

— Скажу тебе одно: он предоставил нам свою виллу вовсе не из чистой вежливости и склонности к благотворительности, — с коротким смешком заявил Клинтон.

— Что ты имеешь в виду? — Теперь ее голос выдал явную заинтересованность.

— Он за нами присматривает. — Том заботливо укрыл женщину легким одеялом. — Думаю, скоро увидим его опять.

За недолгую историю существования «семьи» Клинтон Пола впервые оказалась в одиночестве. И только тут поняла, что привыкла быть рядом с этим потрясающим мужчиной, что близость его стала для нее естественной потребностью и что без него хуже, чем с ним. Мари и ее юная помощница как-то ухитрялись оставаться незаметными, и Пола без всякого стеснения могла бесцельно слоняться по всем помещениям дома.

Возможно, они с Клинтоном и останутся друзьями после возвращения в Америку, однако уповать на сохранение нынешних отношений по меньшей мере наивно. Надо реально оценивать свои шансы и не стоит даже в мыслях рисовать свое будущее в розовых тонах — так рассуждала молодая женщина, сидя за чашкой кофе в залитой солнцем столовой.

Они принадлежат к разным мирам. В его мире живут состоятельные, утонченные люди, готовые идти на большой риск. Если очень постараться, то человеку из другого мира можно с ними ужиться. Можно, но трудно, если тебе чужды их интересы, их образ жизни. Притворяться же под силу один вечер, неделю, месяц, но не всю оставшуюся жизнь…

К тому же нет никакой уверенности, что и Клинтон смог бы существовать в ее мире. Нет, не в том, где она жила в последнее время, а в том, который мечтала для себя создать.

Там нет места ни для азартных игроков, ни для тех, кто блефует, ни для карточных шулеров. После развода с Микки Пола поклялась, что никогда больше не свяжет свою жизнь с мужчиной, на которого нельзя всерьез положиться. Ей нужен надежный друг, человек, который бы ее любил, защищал от превратностей судьбы. Только так могли бы сбыться мечты о прочной семье, о счастливом будущем.

А пока… Пусть пока будет что будет. Надо наслаждаться временной удачей. Но по приезде домой выйти из игры. Такой мужчина, как Клинтон, наверняка может целые годы держать ее при себе, питая надеждами и время от времени прибегая к ее услугам. Такая жизнь ее не устраивает.

Пола натянула розовый вышитый купальник. Стоя перед зеркалом, прикинула, не вызовет ли столь откровенный наряд шока у Мари.

Пола купила когда-то этот купальный костюм в маленьком магазинчике на острове Бальбоа и на всякий случай сунула его в чемодан — он занимал так мало места.

Конечно, две вышитые полоски прикрывали совсем немного, оставляя обнаженными ее лоснящиеся загорелые плечи, тонкую талию и длинные ноги.

Не забудем, что мы на Ривьере. Вполне возможно, женщину в бикини здесь сочтут консервативной, раз на ней вообще хоть что-то да надето.

Она вышла через застекленные двери и направилась к плавательному бассейну по искусно выложенной плоскими камнями дорожке.

Все вокруг было устроено так, чтобы не мешать уединению, везде произрастала такая пышная зелень, что трудно было даже найти солнечное местечко. Пола передвинула шезлонг так, чтобы все лучи достались ей, и улеглась, закрыв глаза.

Прислушиваясь к щебету птиц и размышляя над тем, какие пернатые здесь водятся, Пола незаметно задремала. Последняя мысль полусонного сознания: если бы она была богатой, то, возможно, занялась бы изучением птиц, стала бы орнитологом.

От внезапного ощущения прохлады она проснулась — чья-то тень перекрыла путь солнечным лучам. Открыв глаза, увидела перед собой испуганное лицо Симоны д'Арман.

Том уже выразил подозрение, что Жак за Клинтонами явно присматривает, но увидеть хозяев так скоро Пола просто не ожидала.

— Привет. Какой приятный сюрприз…

— Действительно, сюрприз, — проговорила Симона, усаживаясь в соседний шезлонг. Она была одета уже не так официально, как в поместье. Кстати, новый ее наряд — джинсы и шелковая блузка — ей очень шел, подчеркивая стройность и моложавость этой удивительно симпатичной дамы. — Не знала, что вы здесь.

— Вы не знали? — Пола села, обхватив руками колени. — Я полагала, Жак вам сказал. А он-то сам где?

— Думаю, все еще в Париже. — Симона прикрыла ладонью глаза от солнца. — Он, должно быть, появится здесь только через несколько дней.

Удивительно, почему он не предупредил их с Томом, что с ними будет отдыхать его жена? И почему не сказал Симоне, что пригласил Клинтонов.

— Что ж, я рада — теперь у нас будет возможность получше узнать друг друга, — сказала Пола. — Надеюсь, вы здесь поживете какое-то время?

— Нет… не совсем так. — Симона на минуту задумалась, глядя куда-то вдаль, потом продолжила: — Моя подруга Мелина пригласила остановиться у нее в доме в Сен-Поль-де-Вансе. Это недалеко отсюда.

Ясно. Должно быть, речь идет о той самой актрисе, которая хочет, чтобы Симона поработала в ее театральной труппе в Ницце.

— Но это же ваш дом. Я вовсе не хочу, чтобы из-за нас вы уехали.

— Ну что вы… — Симона улыбнулась. — Почему из-за вас? Я только заехала, чтобы захватить кое-что из летней одежды. Мелина не ждет меня и столь ранний час, поэтому я и решила немного позагорать.

Видимо, что-то серьезное произошло в семье д'Арман. Неужели женщина ушла от своего сердитого, бескомпромиссного мужа? Не спросишь ведь об этом… Но и молчать неудобно. В голове сложилась формулировка вопроса, которая не должна обидеть славную собеседницу:

— Вы с Жаком решили отдохнуть врозь?

— Да, да, — излишне поспешно подтвердила Симона. — Именно так. Мне хотелось навестить Мелину. Слушайте, у меня появилась хорошая мысль: сегодня небольшой прием у моих знакомых, так, может быть, вы с месье Клинтоном придете? Уверяю, вам понравится.

— Спасибо, но, мне кажется, нас уже пригласили на какой-то прием. — Пола была уверена, что вечеринка, куда пойдет Симона, куда интересней той, про которую говорил Том. Но не ей принимать решения. — Нас пригласил какой-то знакомый банкир.

— О, тогда речь, я так предполагаю, идет об одном и том же рауте, — с улыбкой произнесла Симона. — Здесь на юге мы не придерживаемой официальности. Финансисты, киношники и люди театра часто общаются меж собой. Так что, надеюсь, сегодня вечером мы увидимся.

Она поднялась, жестом показав Поле, что той не стоит вставать.

— До скорого свидания. — Стройная фигурка Симоны исчезла в доме.

Почему, спрашивается, этот противный Жак не может проявить большей гибкости? Почему не способен понять, что его жена — тоже личность? Как печальны эти размолвки между близкими людьми… Несмотря на нынешнее отчуждение, ведь их многое роднило в прошлом. Легко представить, с какой любовью супруги вместе растили своих дочерей. Столько лет прожито вместе под одной крышей! Разве для Жака Симона всего лишь красивое украшение? Ведь они, наверно, делили и счастливые дни, и дни невзгод. А теперь все идет прахом. Грустно…

Если б только она могла что-то сделать для Симоны, а не просто кивать с вежливым видом, притворяясь, что верит в ею же подсказанную версию об отдыхе врозь. Да что тут сделаешь!

Вот и утеряно спокойствие. Ленивое безделье не доставляет радости. Пола встала и направилась в спальню. В комнату вошла из сада. В тот же момент через другую дверь вошел Клинтон.

— Это что за видение такое! — Том застыл в дверях, восхищенно разглядывая Полу в новом наряде. — И как от тебя замечательно пахнет солнцем.

Он обнял ее за талию, прижав к шелковому пиджаку цвета слоновой кости. Чмокнув его, Пола отступила на шаг. Ей не терпелось сообщить новость.

— А здесь только что была Симона.

— Симона д'Арман?

— Да… Гостит у подруги неподалеку. — Пола не желала слишком распространяться о том, что, в конце концов, было личным делом Симоны. — Мне кажется, у них с Жаком какие-то проблемы.

— И ты, в костюме суперженщины, собираешься спикировать на разваливающийся семейный очаг и чудесным образом все обустроить? — поддразнил Том.

Представив себя летящей по усыпанному звездами небу в костюме суперженщины, Пола не удержалась от улыбки.

— Хотела бы я, чтобы мне такое удалось.

— У тебя излишне доброе сердце, дорогая. Говорю с полной ответственностью уж кому это и знать, как не мне. — Он обхватил ее бедра и прижал к себе; губы быстро отыскали ее рот.

Закинув руки ему на плечи, Пола жадно ответила на поцелуй. Как же хорошо, что они опять вместе. Ведь вот скучали же друг без друга! Она даже не предполагала, что может так соскучиться, всего полдня пробыв без своего мнимого супруга.

— Ого! — Том усадил ее рядом с собой на край постели. — Давай посмотрим, что ты там прячешь под этим вязаным бантиком.

— Не вязаным, а вышитым, — серьезным тоном поправила молодая женщина. — Что ж, посмотрим. — Она спустила с плеча одну бретельку и взглянула на незагорелую полоску кожи. — Осталась белая полоска.

— Сейчас найдем и другую. — Том спустил вторую бретельку. — Тебе нужно попробовать загорать голышом.

Пола попыталась развязать на спине бюстгальтер, но ничего не получилось.

— Помочь? — Том повернул ее к себе спиной, чтобы развязать узел. — Нет, тут так все затянулось, что не обойтись без гаечного ключа.

— Что угодно, лишь бы не ножницы.

Несколько минут он старательно возился за ее спиной.

— Не выходит. Не можешь стянуть его через голову?

Пола попыталась, извиваясь, освободиться от строптивой детали туалета, а Том постепенно сдвигал вверх узкую полоску ткани. И вот наконец он восторженно воззрился на ее обнаженную грудь, хотя узелок бюстгальтера так и не развязался, сковывая движения ее рук.

— Мне нравится, когда ты так сидишь, — сообщил довольный зрелищем наблюдатель.

Том дернул за завязки на бедре, и трусики легко покинули свою хозяйку.

Пола нахмурилась, все еще держа руки над головой.

— Может, капнуть на узел масла, и это поможет.

— Хорошая идея. — Том секунду порылся в стенном шкафчике в ванной комнате и вернулся с флаконом ароматического масла. Однако, вместо того чтобы капнуть им на узелок, он размазал жидкость по груди, животу и бедрам молодой женщины.

— Что ты делаешь?

— Занимаюсь восхитительным делом.

Он провел ладонями вверх и вниз по блестящему телу Полы, и та с притворным возмущением попыталась ускользнуть из его рук. Теперь, пожалуй, не только мужчине дело показалось восхитительным. Вот только поза неудобна, если не сказать неприлична. И долго это будет продолжаться?..

— Тебе, наверно, будет удобнее, если ты ляжешь, — заметил Клинтон и, расстелив полотенце, чтобы не испортить маслом покрывала, слегка подтолкнул ее к кровати.

Потом снял с себя одежду, лег рядом и стал движениями своего тела снимать с ее кожи излишки масла.

— Ну, подожди, Томас Клинтон, попадешь и ты ко мне в руки! — шутливо рассердилась Пола.

В деланном отчаянии тот покачал головой.

— Знаю, твои руки могут творить чудеса, но оставим это до другого раза. Возможно, придется вызвать слесаря. Подожди, пока он этим не займется.

Пола рассмеялась, но вдруг оборвала смех — мужчина порывисто припал губами к ее груди, языком очерчивая контуры потемневших от возбуждения сосков.

— Не так уж плохо на вкус это масло, — заметил Клинтон, втирая масло в кожу бедер. Его губы спустились пониже, и Пола в экстазе затрепетала.

— О, Том!

А тот плавно вошел в нее. Их блестящие тела соединились, чтобы найти общий ритм движений.

Любовников окружал аромат масла, горячий и экзотичный. Страсть нарастала. Напор мужчины становился все сильнее, тело женщины ответило на мощный призыв. Сколько прошло времени? Минута? Час? Вечность? Наконец их поглотила огненная волна наслаждения.