Водоворот

9

Как грустно просыпаться одной, да еще на узкой кушетке. И никто не обнимает тебя за талию, не шепчет на ухо нежные слова. Однако солнце уже светит вовсю. Пора вставать.

Звуки, несущиеся с кухни, напомнили, что Мари давно здесь и ждет, уже позаботившись обо всем.

Экономка, должно быть, видела, что гостья спит не в спальне, и справедливо заключила, что у супругов произошла ссора.

Покраснев от собственных мыслей, Пола поспешила в спальню. Так, кровать аккуратно заправлена. Клинтона нет, лишь на ночном столике ее ждет записка.

Том немногословен: «Уехал на ланч. Буду позже».

Мог бы, кажется, хотя бы разбудить ее…

Впрочем, после взаимных обид легко впасть в необъективность. Возможно, не желая будить ее, Томас просто пытался проявить деликатность, дав ей подольше поспать.

Отправилась в душ.

Горячая вода не помогла облегчить боль от вчерашней стычки. Вот ведь правильно поначалу рассуждала — не надо делать ставку на будущее. Разные они люди. Он — работодатель, она наемная работница… И тем не менее взяла и позволила себе надеяться, что у них обоих есть что-то общее, ставшее более важным, чем эта поездка или даже чем все деловые интересы мистера Клинтона.

Конечно, с утра все вчерашнее кажется глупым. Зря слишком резко отреагировала на его легкий флирт с Мелиной, зря откликнулась на примиряющий жест гречанки… Ясно, что Том вряд ли стал бы связываться с актрисой, которую терпеть не может Жак.

И все-таки поведение Тома на приеме было своего рода сигналом. Человек легко идет на связь с первой попавшейся женщиной! Пока Пола предавалась глупым надеждам, он ясно продемонстрировал цену их близости, променяв их любовный союз на недолгий флирт с Мелиной.

Наивная дурочка! И что толку теперь дуться? Надо искать обоюдоудобный выход из создавшегося положения. Как только Клинтон придет, попрошу, чтобы побыстрей вернул ее домой. Придумать убедительное объяснение для хозяев — для Клинтона раз плюнуть. Азартному человеку в радость выпутываться из трудных ситуаций.

Она вытерлась, натянула узкие брючки и блузку с круглым воротом, и только тут сообразила, что ей некуда торопиться и совершенно нечем заняться. Надо что-то предпринять, лишь бы не дать Клинтону повода заподозрить ее в очевидном — в любви к нему.

Пола тут же отправилась разыскивать Мари, но экономка ушла по делам, оставив за себя свою юную помощницу.

— Мне бы хотелось поехать посмотреть Ниццу, — сказала Пола. — Здесь ходит автобус?

— Да, но мадам, наверное, предпочитает машину с шофером, — ответила девушка. — Я могу вызвать машину, которая приедет в течение часа.

— Спасибо, но мне не хотелось бы ждать.

Горничная рассказала, как добраться до города, сыпала подробностями, называла массу поселков, улиц. Пола старательно все запоминала.

Вскоре она уже ехала в автобусе по направлению к Ницце. Глядя в окно, пыталась настроить себя на оптимистичный лад. Ну, во-первых, хорошо, что сумела вовремя поменять немного денег, во-вторых… Что во-вторых?

Разве мало, что по воле случая догнала свою мечту? Побывала в Париже, на Ривьере… А сейчас едет по красивейшим местам: экзотическая зелень, лазурь Средиземного моря. Был бы у нее характер Салли — никогда б не увидела ничего подобного. Так стоит ли печалиться?

Просто не верится, сколько событий произошло за без малого неделю. Успела стать любовницей недосягаемого Тома Клинтона… И, что гораздо хуже, успела полюбить его. Жак д'Арман со своим нелепым деловым предложением тоже вписался в эту тяжелую, долгую, прекрасную, неповторимую неделю. Знакомство с Симоной, дурацкая эскапада с Мелиной… И наконец — ссора с Томом. Вот такая выпала ей неделя! Впрочем, все не так уж плохо, если не оглядываться в недавнее прошлое, не думать о будущем, а ощущать себя в настоящем.

Следуя указаниям, она вышла на главной автобусной станции и по Променад дэз Англэ вдоль берега прошла к музею Массены.

В музее она, не спеша, осмотрела раритеты, связанные с именем Наполеона, затем изучила работы живших здесь художников — жизнерадостного Дюфи, более серьезных Моне и Ренуара.

Выпив кофе и закусив сандвичем в уличном кафе, она пересмотрела намеченную культурную программу в пользу экскурсии по магазинам, которых было великое множество в старой части юрода.

В одном магазинчике Пола нашла крохотное бикини золотистого цвета, подчеркивающее ровный красивый загар. Купила шелковый шарф, духи для матери и Салли, итальянский бумажник для отца и маленькое розовое платье, достаточно смелое, надо сказать.

Перед возвращением на виллу зашла еще раз выпить кофе. Клинтону бикини наверняка понравится. И платье, хотелось бы думать, тоже.

Впрочем, о чем это она? Томас уже не увидит ее покупок. Вероятнее всего, на первом же самолете Пола Уорд улетит домой.

Угрюмо допила кофе и направилась на автобусную станцию.

Часов у нее нет, поэтому не было смысла сверяться с расписанием. Подождет сколько надо.

К счастью, оказалось, что ждать придется всего двадцать минут. А день тем временем уже клонился к вечеру.

Далеко не новый автобус, дребезжа, помчал ее со всеми многочисленными свертками на запад. Настроение было мрачноватое. Она задержалась дольше, чем предполагала. Теперь Клинтон рассердится, что уехала без разрешения, что держала его в неведении.

Впрочем, уборщицам тоже полагаются выходные! Неужели она не заслужила права пройтись по магазинам?

Занятая своими мыслями и не замечая тяжести свертков, пошла по аллее к дому. В сумерках еле различила силуэт машины, взятой ими напрокат. Значит, Клинтон уже вернулся.

Не успела молодая женщина ступить на крыльцо, в дверном проеме появился Том с потемневшими от гнева глазами.

— Я требую объяснения. И побыстрее.

— Что объяснять? — Стараясь не обращать внимания на его мрачный взгляд, Пола прошла в дом.

— Объясни хотя бы, что значит твое исчезновение! — С громким стуком захлопнулась дверь. — Сначала я думал, что ты сбежала, но потом увидел, что вся твоя одежда здесь.

— Я ездила в Ниццу. Разве горничная тебе ничего не передала?

— Мари сказала, что не разговаривала с тобой.

Пожалуй, в его голосе появилась нотка неуверенности.

— При чем здесь Мари? Я беседовала с молоденькой девушкой, которая ей помогает. — Пола кучей свалила свои свертки на кушетку. — Девчонка разъяснила, как ехать, я и поехала. Уж никак не полагала, что она ничего не передаст ни Мари, ни тебе.

Том стоял, прислонившись к дверному косяку. Выражение лица непроницаемо бесстрастно.

— Помощница Мари ушла, ничего никому не сказав. Впрочем, я и не знал, что девушка была сегодня здесь.

— Ну а я, вот она, здесь! — Пола выпрямилась и встретила его укоризненный взгляд.

К ее удивлению, мужчина, за минуту до того едва сдерживающий гнев, с виноватым видом опустил глаза.

— Я… прости, что вышел из себя. Вчера вечером наговорил тебе сгоряча неприятных вещей. Поэтому и подумал, что ты уехала.

Пола с изумлением поняла, что он беспокоился о ней и, видимо, не хотел ее отъезда.

— И… я ужасно рад, что ты вернулась. Простишь меня?

Господи! Простит ли она его? Чувствуя, как в душе вспыхнула счастливая надежда, Пола кивнула.

— Что-нибудь слышно от Жака?

— Нет. Надеюсь, Симона не рассказала ему, как ты изображала русалку в фонтане. — Том криво улыбнулся. — Пока от него ничего не поступало.

Почему-то разлад в семье д'Арман ее беспокоил. Пола представляла, как мается в одиночестве упрямый супруг, как волнуется о Симоне. Неглупый, казалось бы, человек этот д'Арман, а так и не понял: стоит только ему увидеть в Симоне личность, и все у них должно наладиться. Впрочем, Клинтону ее соображения на сей счет, видимо, неинтересны.

— Ты встречался за ланчем с кем-то полезным?

— Просто добавил для Жака еще немного дымовой завесы. Честно говоря, я уже начал падать духом, когда приехал домой и обнаружил, что ты сбежала. Хоть и без одежды, но, кто тебя знает, что придет тебе в голову…

— Без одежды? — Пола шутливо подняла брови.

— Я не это имел в виду, но… — Том провел пальцем по ее щеке. — Простила? Правда?

Та кивнула, проглотив нежданный комок в горле. Вроде бы твердо решила лететь домой, но где взять силы оставить любимого человека, когда ты ему необходима?

— Надеюсь, моя выходка не испортила дело с Жаком? Мне бы не хотелось быть причиной осложнений между вами.

— Очевидно, Симону не так легко шокировать, как ее мужа. — Сказал, будто поставил точку на исчерпанной теме, потом, указав на свертки, спросил: — А что все это?

— О, Том! — Пола встрепенулась в восторге от того, что может продемонстрировать свои покупки. — Подожди, увидишь, что я накупила. Тебе понравится.

— Хочу, чтобы мне все было продемонстрировано!

— Сейчас. — Пола метнулась в спальню, торопливо надела розовое платье с облегающим лифом, пышной юбкой и вышла походкой манекенщицы, легко ступая в специально подобранных к платью черных босоножках.

Единственный зритель мини-шоу смотрел на прелестницу с откровенным восхищением.

— Великолепно! Позволь-ка мне тебя пощупать.

От прикосновений его требовательных и одновременно нежных рук у нее немного закружилась голова.

— Как насчет других твоих приобретений? Надеюсь, ты не купила пальто, шубы и других средств защиты от нестерпимого холода?

Пола снова умчалась и вернулась, закрыв шелковым шарфом нижнюю часть лица и часто хлопая ресницами, будто женщина из гарема, обольщающая своего повелителя.

— Не та национальность, — оборвал представление Клинтон. — У арабских наложниц не бывает голубых глаз.

— А я скандинавская принцесса, похищенная пиратами и проданная в рабство, — незамедлительно среагировала Пола.

Том довольным смехом одобрил столь быструю импровизацию и с умиротворенным видом откинулся на спинку дивана.

— Надеюсь, ты исполнишь танец с семью вуалями, используя при этом лишь одну.

— Не надо диктовать рабыне, что ей делать, она сама знает, что нужно господину. — Пола опустила шарф. — Сейчас я тебе покажу еще кое-что.

Надевая в спальне бикини, она не торопилась. Не в силах забыть соблазнительную пышность тела Мелины, сквозившего через сетку очень условного платья, Пола решила затмить вчерашнюю соперницу.

Помада, пудра, тушь… Что еще? Так, наденем на щиколотку одной ноги тонкую цепочку, на шею повесим крохотное сердечко. Взглянула на себя в зеркало и одобрила обворожительную женщину, что смотрела на нее. Ну что ж, может быть, вид не очень экзотический, но во всяком случае совершенно не похоже на уборщицу.

Она эффектно распахнула дверь и встала на пороге как модель, позирующая для фотографии в календаре.

Эффект превзошел ожидаемое. У Тома засверкали глаза. Он встал и направился к молодой женщине, которая смиренно ждала его похвал.

— Сомневаюсь, хорошо ли все это сшито. Лучше осмотреть поближе.

— О, нет, это не разрешается. — В притворном ужасе Пола попятилась от двери. — Трогать товар руками запрещается.

— Но это входит в мои обязанности, — возразил Клинтон, увлекая ее в спальню. — Если купальник сшит не так, как надо, тебе придется вернуть его. Я просто стараюсь избавить тебя от лишних хлопот.

— Об этом не может быть и речи! — Пола обошла постель, надув губы в деланной обиде. — Осматривать манекенщиц запрещено.

— Но я здесь работаю. — Мужчина неумолимо приближался. — Я здесь официальный контролер по бикини.

Пола дошла до застекленных дверей, предполагая, что они не заперты, что и подтвердилось.

— Вы не похожи на кутюрье. Видимо, ваше амплуа оформление витрин?

— Может, я смогу вас использовать в одном необычном показе, мною задуманном. — Образ сладострастника с плотоядным взглядом ему явно удался. — Если только позволите…

Двери растворились, и Пола, смеясь, выскочила наружу. Оставалось пробежать несколько шагов через цветник, и она уже около бассейна.

— Вернись! — Клинтон погнался за ней. — Я ведь, правда, просто хочу удостовериться, что ты не выбросила деньги на ветер.

— Можешь осматривать меня на расстоянии. — Пола прыгала вокруг шезлонга.

— Это не одно и то же. — Он остановился, выжидая, как тигр, подстерегающий свою жертву, между ними стоял только шезлонг.

Пола осмотрелась вокруг. В сумерках едва виднелась дорожка между высоким папоротником.

Куда она ведет — неизвестно, но, кажется, настало время это выяснить.

С гиканьем Пола мчалась вперед, чувствуя, что преследователь все ближе и ближе. Сильные руки схватили ее в тот момент, когда она выскочила на деревянный настил у бассейна с подогретой водой. Ее заставили присесть на корточки. Пора было признать себя побежденной, но не стоит пренебрегать последней возможностью уйти от поражения. Пола, издав вопль, попыталась прошмыгнуть между широко расставленных ног победителя. Попытка не удалась. Мужчина крепко держал ее.

— Ну а теперь посмотрим это бикини.

— Когда манекенщица в такой позе, нельзя рассмотреть наряд как следует. — Действительно, поза не из удобных: Пола согнулась вдвое, пытаясь взглянуть на Клинтона сквозь пряди спутанных волос.

— Так и быть, вставайте! — Крепкая рука подняла невесомое тело. Женщина теперь стояла рядом с торжествующим преследователем. — Даете слово, мадам манекенщица, что больше не будет с вашей стороны никаких проделок? Мы ведь здесь делом занимаемся.

— Надеюсь, вас полностью удовлетворяет, как на мне сидит купальник, сэр.

Том начал притворный осмотр.

— Бретельки, надеюсь, достаточно прочные. — Том подергал за тонкие полоски ткани. — Повернитесь, пожалуйста, мадам.

Мадам повиновалась и почувствовала, как месье пробует застежку на ее спине. Прикосновения приятно щекотали.

Затем мужчина повернул ее и провел пальцами по кромке бюстгальтера, поглаживая ее грудь.

— Вырез нормальный, — с удовлетворением подтвердил он.

— Я знала, что вам понравится, сэр. — Пола продолжала играть роль смиренной манекенщицы.

Руки Тома спустились ниже, скользя по животу к трусикам. Потом еще ниже.

— Вы даете свое добро? — спросила она шепотом.

— Честно говоря, мне немного не нравится, как сидит бюстгальтер. — Последовала притворная сосредоточенная работа над указанным предметом туалета. — Разрешите взглянуть еще раз.

И вдруг неожиданно быстро мужчина расстегнул застежку, сорвал бюстгальтер, обнажив прелестную женскую грудь.

— Том! — Пола попыталась руками прикрыть наготу. — Кто-нибудь может увидеть!

— Кто? Мари? Я отпустил ее пораньше, чтобы она навестила сестру в Каннах. — Сказал и решительным жестом отшвырнул бюстгальтер в сторону. — И попрошу не возражать, даже если потребуется осмотр обнаженной натуры.

Пола не могла припомнить, была ли она когда-нибудь раздетой вне стен дома; наверняка ни разу, разве что ребенком. Впрочем, сейчас обстановка располагала к интимности.

— И вот что: действуем на равных — оба в одинаковой степени одетости. Или, вернее сказать, раздетости. — Он расстегнул рубашку.

— Ты что, серьезно?

— Мне всегда нравилось купаться в чем мать родила, особенно под открытым небом. — Том снял рубашку, потом туфли и носки.

Пола медленно опустила руки, наблюдая, как он швыряет остальную одежду на тот шезлонг, где уже лежал ее бюстгальтер.

На бронзовой коже Клинтона играли последние лучи заходящего солнца.

При виде обнаженного прекрасного мужского тела Полу отпустило чувство стыдливой осторожности. Трусики полетели в сторону шезлонга. Лицо Клинтона осветилось улыбкой.

— Я знал, мы с тобой одного поля ягода, — тихо проговорил он.

Взяв ее за руку, он увлек ее в бассейн. Вода была приятно теплой, нагретой в самый раз. Какое-то время оба молча нежились.

Затем Том включил мотор разбрызгивателя, и вода вокруг них закипела. Струи смывали утомление напряженного дня.

Пола положила голову на край бассейна и закрыла глаза. Воздух остывал, создавая возбуждающий контраст с нагретой водой.

Сквозь пар удивительно смотрелись звезды. Казалось бы, те же самые звезды, что и в Калифорнии. И все же другие. Пола тоже из Калифорнии, а оказалась здесь и, наверное, тоже изменилась, став участницей неожиданных приключений. Клинтон, несмотря на ее сомнения, еще рядом. Может быть, все не так уж и плохо. Звезды о чем-то говорили, но как понять их язык?

Взгляды мужчины и женщины встретились. Он придвинулся ближе.

— Я наблюдал за тобой. — Том легким движением дотронулся до ее плеча. — На твоем лице промелькнуло столько эмоций. Как бы я хотел знать, о чем ты думаешь.

Нежная и требовательно беззастенчивая рука дотронулась до ее груди. Прикосновение оказалось невероятно эротичным, чему способствовал контраст ощущений тепла и холода. И непривычное чувство обнаженности под открытым небом!..

Пола провела рукой по груди Тома, ощущая кончиками пальцев, как льнет вода к курчавым полосам. Она погладила его по подбородку, на котором пробивалась щетина, потом по мускулистым рукам, животу…

Они растянулись в воде рядом друг с другом, слегка покачиваясь на искусственных волнах.

Мир перестал существовать. Остались только звуки и движение бурлящей воды. Их тела освещались лишь лунным светом да небольшими лампочками, расположенными по кромке бассейна.

И вот уже, обхватив бедра Полы, Том привлек ее к себе. Тело к телу, без притворства и недомолвок: она чувствовала, что он готов ею овладеть, и сама была готова к этому.

Но стоит ли торопить мгновение страсти, если так прекрасно и драгоценно это уединение под средиземноморским небом?

Физиология страсти диктует свои законы. Желание победило все остальные чувства. Том крепко прижался к ее груди, оплел ногами ее ноги, и его жаждущие губы нашли ее рот. Раздвинув преграду, язык ринулся вглубь, дразня и подчиняя.

Пола ощутила, что ее приподняли над водой. В лунном свете кожу обдало прохладой, затем губы возбужденного страстью мужчины сомкнулись на кончиках грудей и волна обоюдного наслаждения захватила влюбленных.

Сидя на низкой полочке под водой, Том усадил ее себе на колени и опять поцеловал. Потом остановился, серьезно глядя ей в лицо.

— Том? — Пола едва могла говорить, настолько ею овладело желание.

— Какая ты красивая… — Клинтон прижал ее к себе и, сделав мощный толчок, довершил их единение.

Их тела плавали рядом, плавали во времени, пространстве и забытьи. Пола цеплялась за его плечи не столько из опасения утонуть, сколько из-за боязни, что вода разъединит их.

Они изучали друг друга, радуясь новизне ощущений и упиваясь своим слиянием.

Том увлек ее в водоворот, и женщина извивалась, потакая его желанию, она приближала миг удовлетворения и в то же время пыталась продлить ожидание экстаза.

Но наступает миг, когда ждать больше нет сил. И их увлекла за собой волна желания, становясь все мощнее и выше. И наконец оба оказалась в водовороте наслаждения, смеясь и плача одновременно.

Восторг удовлетворенного желания уступил место удивительному покою плоти и души.

— Меня всегда подмывало узнать, как это заниматься любовью в воде. — Том сладко потянулся. — Оказалось, даже лучше, чем я мог себе представить.

Как же этот человек был прекрасен в своей мужественной красоте! Он держался руками за бортик бассейна, а его мускулистое тело отдыхало от пережитого напряжения.

— Я-то думала, что при твоем богатстве ты давным-давно осуществил все свои фантазии.

— Не все фантазии так… — он подыскал нужное слово, — так потакают слабостям, как возможность понежиться в теплой воде.

Можно, конечно, допустить, что Клинтон относится к женщинам как к игрушкам, услаждающим на отдыхе плоть перетрудившегося бизнесмена, но можно также предположить, что женщина, едва остывшая от его объятий, излишне требовательна и субъективна.

Пола подплыла и примостилась рядом с ним, отбросив в сторону одолевавшие ее сомнения. Ну их к черту, эти сомнения, — пока не отрезвили жестокие реалии жизни, она намерена наслаждаться каждым моментом своей недолгой близости с Томом.

— А теперь что мы будем делать? — наконец спросила она.

— Проведем здесь всю ночь.

Пола засмеялась.

— Я не это имела в виду.

После короткой паузы Том сказал:

— Завтра у меня назначена еще одна деловая встреча за ланчем. Может, я зря загадываю, но все-таки есть предчувствие, что он сделает предложение.

— А если нет?

— Может быть, я ошибаюсь, но мне кажется, что на этой неделе Жак здесь появится. Это наш последний шанс. Если ничего не выйдет, мы едем домой.

— И что ты тогда будешь делать? — Пола озабоченно посмотрела на Клинтона.

По его лицу пробежала тень — выражение, уже знакомое ей. Неужели человек действительно так боится утраты части своих богатств? Может быть, он залез в долги, превысив средства компании?

— Ну, ты же знаешь нас, игроков, — сказал Клинтон намеренно легкомысленным тоном. — Мы никогда не сдаемся.

Хотел утешить, а добился обратного: от его слов Пола похолодела. О, она слишком хорошо знала игроков. То, что они делают с собой, — полбеды, но на что они обрекают близких…

Как ни тепла вода, но через пятнадцать минут они почувствовали, что замерзли и что пора выходить.

— Полотенец нет, — предупредила Пола.

— Ты права. Ну?

Обменявшись взглядами, они одновременно вылезли из бассейна, торопливо схватили с шезлонга свою одежду и, оставляя за собой на дорожке лужицы воды, стремглав понеслись в тепло комнаты.