Водоворот страсти

Глава 14

Элисса остановила свою вороную кобылу у самого обрывистого края каньона. Она довольно долго бесцельно скакала по полям и пастбищам, пока, совсем не желая этого, не добралась до каньонов. Словно какой-то внутренний компас безошибочно вел ее сюда, чтобы у этого обрывистого края она могла задуматься о неожиданно возникших в ее жизни проблемах.

Лошадь храпела и, беспокойно переступая с ноги на ногу, прядала ушами, раздувая ноздри. Элисса была готова поклясться, что животное испытывает такую же безотчетную тревогу, что и она сама.

Элисса старалась собраться с мыслями, но ей мешало сильное чувство непонятной тревоги, волнами дрожи пробегавшее по ее спине. Сейчас ей как никогда хотелось разобраться в своих чувствах. Одно она знала наверняка – чем больше она узнавала об обстоятельствах, сопровождавших неожиданную гибель отца, тем меньше она верила в то, что эта гибель была случайной.

Во-первых, отец серьезно поспорил с дядей Гилом в то утро. Если верить Хантеру, Верджил с Гилом вполне могли запаниковать, узнав о возможном расторжении договора о товариществе, потому что в этом случае им пришлось бы брать на себя все долги Верджила, сделанные им ради процветания своего коневодческого бизнеса. Это стало бы для них самой настоящей катастрофой!

Рассеянно массируя шею, Элисса задумчиво глядела вокруг себя, словно пытаясь обнаружить хоть какой-нибудь знак того, что здесь разыгралась не случайная, а вполне рукотворная драма, результатом которой стала смерть ее отца.

В сухую погоду сюда можно было добраться на полноприводных машинах, однако в целом эта холмистая, изрезанная каньонами местность была гораздо доступнее для всадника. Эта часть ранчо осталась практически такой же, какой была в далекие дни освоения Дикого Запада. Здесь росли все те же травы и низкорослые деревья, все те же острые камни устилали обрывистые склоны и дно каньонов. Постоянно перемещавшиеся стада коров протоптали вдоль обрыва настоящую тропу. В том месте, где она упиралась в каменистый крутой склон, любили по ночам собираться койоты, чтобы всласть повыть на луну, и прочие дикие твари, искавшие надежного укрытия среди огромных валунов, меж которых журчал прозрачный ручей.

Элисса тронула свою кобылу вперед по коровьей тропе, но, услышав далекое мычание, остановилась. Оглядев кроны деревьев, которые образовали естественный навес над каньоном, она заметила проселочную дорогу, служившую разделительной линией между разными участками земли. Сопровождаемая призывным мычанием коровы и ответными звуками ее теленка, Элисса направила кобылу в сторону дороги и уже через пятнадцать минут оказалась возле проволочного забора, стелившегося выше по склону параллельно примитивной разделительной линии. Взглянув направо, она заметила, что одна из секций забора провисла. Привязав лошадь к дереву, Элисса спустилась к поврежденному месту и увидела, что колючая проволока порвана и болтается на ветру. Весь остальной забор был в полном порядке, и только эта секция выглядела так, словно кто-то поспешно и неумело чинил ее.

Взглянув на склоны, Элисса решила, что, возможно, потоки дождевой воды, смешанной с грязью и мелкими камнями, могли повредить забор. Собственно говоря, не раз случалось, что отдельные секции забора бывали начисто смыты бурной водой. Если забор не чинить, то коровы рано или поздно найдут в нем прореху и уйдут на дорогу. Эли всегда говорил, что коровы – не слишком умные существа, и если бы они не были для людей источником мяса, молока и шкур, то весь вид давно бы вымер. Коровы всегда стремились выйти за пределы отведенной им территории, чтобы найти более сладкую и свежую траву, однако им не хватало ума, чтобы запомнить, куда они должны вернуться.

Элисса невольно улыбнулась, вспомнив, как много рассказывал ей отец об особенностях земледелия и животноводства во время ее недолгих визитов на ранчо. Он рассказывал ей о своем детстве, проведенном тоже на отцовском ранчо, о том, как ему приходилось перегонять стада коров с одного пастбища на другое, с одного конца ранчо на другой… А еще он рассказывал ей об обычаях индейцев-шайеннов, которые неукоснительно чтила его бабушка и настаивала на том, чтобы их соблюдали и остальные члены семьи. Ей хотелось, чтобы ее потомки не забыли о своем полуиндейском происхождении…

Элисса уже почти забыла, сколько удовольствия доставляли ей визиты к отцу на ранчо, к своим истинным корням. После этих поездок она всегда как бы духовно обновлялась. Как жаль, что ее мать, Джессика Ролинз Катлер, никогда не ценила возможности непосредственного общения с природой! Будь все иначе, она бы не лишила свою дочь того истинного удовольствия, которое она получала теперь.

Посмотрев вниз, Элисса заметила на засохшей грязи возле поврежденной секции забора следы лошадиных копыт, хотя гораздо естественнее было бы обнаружить здесь коровьи следы. Очевидно, кто-то из работников после дождя проверял забор, но все же плохо справился с его починкой. Колючая проволока была слишком слабо стянута, и любая норовистая корова без труда могла бы пробраться через огромную щель.

Элисса решила потуже стянуть все пять порванных рядов колючей проволоки, чтобы скот не мог выбраться на дорогу. Без рабочих рукавиц и соответствующих инструментов ничего лучшего сделать она не могла. Ее отец любил повторять, что качество забора определяется качеством его худшей части.

Несомненно, Элисса получила громадное количество полезных знаний в те дни, когда отец повсюду возил ее с собой в машине или в седле собственной лошади. Жаль, что все эти практические знания ведения сельского хозяйства так и не нашли своего применения. За это Элисса должна была благодарить свою мать. Джессике всегда противно было даже подумать о том, что ее дочь будет работать на ранчо.

Вновь усаживаясь в седло, Элисса обратила внимание на непрекращающееся жалобное мычание коровы. Уж не было ли оно криком о помощи? Раздумывая над тем, не бросить ли ей городскую жизнь и не переселиться ли на ранчо, Элисса отправилась в ту сторону, откуда раздавалось настойчивое мычание. Ей было куда приятнее иметь дело с тупыми коровами, чем с безупречно одетыми бюрократами из Вашингтона.

Внезапно внимание Элиссы было привлечено шумом и звуками возни где-то внизу, в скрывавшем дно каньона подлеске. Ее вороная кобыла принялась беспокойно переступать с ноги на ногу, то и дело тревожно вскидывая голову. Незаметно для Элиссы кобыла оказалась слишком близко от обрывистого края. В мозгу Элиссы тут же вспыхнули яркие живые картинки из прошлого, она вспомнила тот мучительный ужас, который ей пришлось пережить во время своего головокружительного падения на острые камни, словно лезвия ножей рассекавшие ее тело. По спине Элиссы побежали мурашки, и она вдруг поняла, что перед смертью ее отец испытывал такое же чувство собственной беспомощности и пронзительную боль…

Опасаясь, что лошадь оступится и упадет с обрыва, увлекая за собой и всадницу, Элисса поспешно натянула поводья. То-то обрадовался бы кузен Верджил, покатись она сейчас снова вниз с обрыва!

Не успев ужаснуться этой мысли, она вновь услышала непонятный шум в подлеске на дне каньона. Спешившись, Элисса отправилась узнать причину этих странных звуков, мысленно надеясь, что ее ненасытное любопытство не приведет к несчастью…

Натан обеспокоенно расхаживал взад-вперед по лужайке перед домом, периодически останавливаясь, чтобы вглядеться вдаль. Взглянув на часы, он в который уже раз тихо выругался. Куда, черт возьми, могла запропаститься Элисса? Прошло уже больше двух часов с того момента, как она выехала со двора на вороной кобыле. Неотвязное тревожное чувство все нарастало, действуя ему на нервы. Совсем недавно ему пришлось вот так же ждать Эли и, не дождавшись, обнаружить его труп и искалеченного мерина на дне каньона. Впрочем, у Элиссы было достаточно здравого смысла, чтобы ездить по открытым просторам полей, вместо того чтобы плутать по каньонам… Или он ошибался на этот счет?

– Натан!

Оглянувшись, Хантер увидел на крыльце Валери.

– Элли вернулась? – спросила она.

– Нет, – мрачно пробормотал он.

– Что же, я больше не могу ждать, чтобы попрощаться с ней. Утром мне нужно быть уже на работе. Скажи, что я позвоню ей завтра!

Валери вернулась в дом, а Натан снова принялся расхаживать по лужайке. Не прошло и десяти минут, как из барака для работников появился Твиггер, тщательно причесанный и принарядившийся.

Несмотря на всю свою взвинченность, Натан не удержался от добродушной улыбки.

– Куда это ты направляешься, дружище?

Твиггер метнул на Натана сердитый взгляд.

– Последнее время ты стал чрезмерно интересоваться тем, как я провожу свое свободное время. С чего бы это? Хочешь заменить мне мамочку?

– А что, сегодня вечером в нашем городке состоится какая-то вечеринка? – как ни в чем не бывало продолжал улыбаться Хантер.

– Нет!

– Так куда же ты так вырядился?

– Отвяжись, Нат! Это не твое дело! – рявкнул Твиггер. – Я же не спрашиваю, почему ты бродишь перед домом, как заботливый отец в ожидании своего чада! Заметь, я не спросил тебя и о том, что это вы с Элиссой делали там, в конюшне, перед ужином!

– Верно.

– Вот видишь! Потому что я знаю, что это не мое дело!

И Твиггер неторопливой походкой направился к своей машине.

Улыбнувшись, Натан крикнул ему вслед:

– Эй, друг, передай от меня привет Валери! И смотри, к семи утра будь здесь, на ранчо! У нас полно работы.

Открыв дверь машины, Твиггер обернулся к своему упрямому другу.

– Спокойной ночи, мамочка! – пробурчал он и тронул машину.

Еще раз взглянув на часы, Натан решил, что если уж в нем действительно проснулся материнский инстинкт, то было бы логично вскочить в седло и пригнать домой эту непослушную Элиссу. Уж лучше отправиться на ее поиски, чем протаптывать дорожку на лужайке перед домом, мучаясь дурными предчувствиями. Пока еще не совсем стемнело, пора было ехать на поиски.

Решив сначала проверить самые страшные предположения, Натан первым делом поскакал в сторону каньонов. Если его страхи насчет возможного несчастья с Элиссой не оправдаются, то у него останется достаточно времени, чтобы найти ее среди полей и пастбищ ранчо. Он вовсе не собирался становиться постоянной нянькой для этой крайне независимой девицы, поэтому твердо решил раз и навсегда потребовать от нее обещания никогда больше не ездить одной, хотя не был уверен, что его ультиматум будет принят.

Завидев вороную кобылу Элиссы, бродившую по краю каньона без всадницы, Натан сразу забыл про свой ультиматум. От предчувствия самого страшного у него замерло сердце, а до ушей доносилось лишь жалобное мычание коровы.

Пришпорив своего мерина, Натан со скоростью стартовавшей ракеты помчался к каньону, по краю которого бродила знакомая вороная кобыла. Найдя сравнительно пологий спуск, он направил мерина вниз, мысленно пообещав себе убить Элиссу, если только она сама не успела этого сделать с собой. Черт возьми! Эта женщина доведет его до сердечного приступа!

– Катлер! Черт бы тебя побрал, где ты? – закричал Натан, спрыгивая с лошади.

– Здесь, внизу! – неожиданно донесся до него голос Элиссы.

Взяв себя в руки и приготовившись к худшему, Натан посмотрел вниз, однако среди густого подлеска не смог ничего разглядеть.

– С тобой все в порядке?

– Да!

– Тогда какого черта ты там делаешь? Уже совсем темно! – не выдержав, взорвался Хантер.

– Сама вижу, что темно!

Среди густых зарослей показалась ее темноволосая голова, склонившаяся над… нет, Хантер не смог разглядеть над чем!

Бормоча проклятия, он стал поспешно спускаться вниз, пытаясь удержать равновесие. Когда Хантер увидел, что Элисса тащит вверх по склону маленького новорожденного теленка, он замер на месте от изумления. Теленок слабо протестовал, пытаясь вырваться из ее рук, но у него ничего не получалось.

– Давай его сюда! – шагнул к Элиссе Хантер.

– Я проезжала мимо и услышала, как он бьется в кустах, – объяснила Элисса, задыхаясь от тяжелой ноши. Теленок весил не меньше сотни фунтов.

Подхватив жалобно мычавшего теленка, Натан стал взбираться вверх по склону, останавливаясь через каждые несколько ярдов, чтобы перевести дыхание. И как только Элиссе удалось найти силы, чтобы поднять такую тяжесть?

– Кто отвечает за скот и состояние заборов на этих пастбищах? – спросила Элисса, взбираясь вслед за Хантером вверх по склону. Только теперь она поняла, как легко было оступиться и потерять равновесие, держа в руках постоянно вырывавшееся животное. Она сама дважды съезжала вниз, чуть не падая на спину.

– Обычно тут за порядком следит Лес Файкс, – ответил Хантер. – Большая часть коров уже отелилась, но некоторых удалось осеменить слишком поздно, потому что симментальский бык умудрился повалить изгородь и крепко подраться с другим быком-лимузином. Они чуть не забодали друг друга насмерть, пока их сумели развести в стороны. В результате жестокой схватки оба быка на несколько недель потеряли всякий интерес к продолжению рода. А это говорит о многом, потому что бык скорее будет голодать, чем откажется от возможности покрыть корову.

Элисса с улыбкой выслушала рассказ Хантера, мысленно спрашивая себя, не таковы ли и все мужчины, а не только быки.

– Этот малыш, – продолжал Хантер, делая остановку, чтобы перевести дыхание, – родился совсем недавно. Должно быть, он свалился в каньон, когда пытался встать на ножки.

– И он наверняка погибнет, если как можно скорее не доберется до материнского вымени, – добавила Элисса неожиданно для себя самой. – Молозиво чрезвычайно важно, даже жизненно необходимо для новорожденных телят.

– Бог ты мой! – хмыкнул Хантер, делая еще шаг вверх по крутому склону. – На какое-то мгновение мне почудилось, что рядом со мной стоит твой отец! Значит, он и тебя научил кое-чему, да? Если бы я записывал все те бесценные практические советы относительно выращивания скота, которые щедро давал мне Эли, то у меня получилась бы целая книжка!

Когда Натану наконец удалось выбраться на ровную поверхность, к нему сразу подошла новоиспеченная мать теленка и стала жадно его нюхать. Ей вовсе не нравилось, что от ее детеныша пахнет человеком, и она угрожающе опустила голову, чтобы заставить человека отпустить ее «ребенка». Не дожидаясь продолжения красноречивого движения коровы, Натан опустил теленка на землю и поспешно отвел в сторону Элиссу.

Оба молча наблюдали, как корова захлопотала над своим отпрыском. Несмотря на все ее материнские усилия, слабенький теленок никак не мог подняться на то и дело подгибавшиеся ножки. Что удивительного в том, что он свалился с обрыва, если даже на ровной поверхности его не держали ноги!

– Пожалуй, будет лучше, если мы отведем корову с теленком в загон и там подоим ее, – решительно сказал Натан, глядя, как солнце медленно садится в пурпурно-золотые облака на горизонте. – Если теленок проведет сутки без кормления, вряд ли ему удастся выжить.

Элисса подвела лошадей, и, несмотря на сопротивление коровы, Натан перебросил ослабевшего теленка через седло своего мерина, выказывавшего явные признаки неудовольствия.

– Поскольку я не взял с собой Рики, тебе придется заменить его. Не позволяй корове приблизиться ко мне, – непререкаемым тоном говорил Хантер, взбираясь в седло. – Ей не нравится, что мы забрали у нее только что найденного детеныша. А если ей вздумается побежать обратно, на место родов, чтобы снова почувствовать его запах, гони ее вслед за мной в загон.

– Понятно, босс! – с успехом подражая ковбойскому выговору, проговорила Элисса.

– Извини, ты, наверное, не привыкла подчиняться приказам других…

– Отец отлично выучил тебя, Хантер, разве не так?

– Гораздо лучше, чем мой собственный папаша. Возможно, Сид и вправду был всемирной звездой родео, но отец из него был никудышный. Он относился ко мне по большей части как к досадной помехе. Рядом с Эли я впервые в жизни почувствовал, что нужен кому-то и даже любим.

– А что произошло с твоей матерью? – не удержалась от любопытного вопроса Элисса.

– У меня не было матери.

– Перестань, Хантер! Мать есть у всех.

На мгновение задумавшись, он ответил:

– Понятия не имею, где моя мать. Я был слишком маленьким, чтобы запомнить ее, когда она сбежала от отца.

Тронув поводья, Хантер заставил мерина двинуться рысью в сторону загонов для скота. Элисса задумчиво глядела ему в спину. Похоже, Джессика Ролинз Катлер и Сид Хантер имели между собой много общего. Оба относились к своим детям скорее как к неизбежной помехе, а не благословению свыше. Однако их обоих перещеголяла мать Натана, и вовсе сбежавшая от семьи.

Своих детей – если, конечно, они у нее будут – Элисса собиралась заботливо растить, никогда не бросая на волю судьбы и случая. Если бы Эли имел возможность воспитывать свою дочь до совершеннолетия, Элисса была бы сейчас совсем другой, гораздо более счастливой и уверенной в себе. Во всяком случае, так ей сейчас казалось.

Оглянувшись, она увидела последние лучи величественного закатного солнца. Ей казалось, что отец где-то совсем рядом, и она довольно улыбнулась – тут Джессика никак не могла помешать отцу и дочери, вновь обретшим друг друга. Элисса испытывала ощущение постоянного незримого присутствия рядом с собой любимого и любящего родного человека – отца, который наблюдал за ней, направлял ее действия и… любовался ею.

Когда корова бросилась вслед за увозившим ее теленка человеком, Элисса ловко вклинилась между нею и Натаном, не позволяя встревоженному животному атаковать похитителя. Дважды корова порывалась вернуться к тому месту, где она стала матерью, и оба раза Элисса без особого труда возвращала ее, заставляя бежать за теленком в сторону загонов для скота. К тому времени когда они добрались до места и загнали корову в стойло, уже совсем стемнело.

– Достань из подсобки фонарь, – распорядился Натан, крепко привязывая корову, чтобы она не мешала ему подоить себя. – Еще мне потребуется ведро и бутылка для теленка.

Элисса поспешила в подсобку и, вернувшись через несколько минут, застала корову в состоянии тупой ярости. Она вовсе не собиралась позволить человеку доить себя! Всякий раз, когда Натан пытался дотянуться до вымени коровы через металлические прутья загона, животное с гневным мычанием лягалось. Тихо выругавшись, Хантер поднялся на ноги и вышел. Спустя несколько минут он вернулся с лассо и стал ловко, одну за другой, привязывать ноги коровы к металлическим прутьям загона. Спустя еще несколько минут, несмотря на протестующее мычание, он выдоил молозиво для теленка. С помощью Элиссы ему удалось поставить теленка на ноги и споить ему столь нужное молозиво, которого он был так долго лишен из-за своего падения в каньон.

– Почему во время отела вы не перегоняете племенное стадо на другое пастбище? – спросила Элисса, держа бутылку, пока теленок жадно сосал молозиво. – Удивляюсь, как только мы не потеряли больше новорожденных телят!

– Зимой коровы были на другом пастбище, но в прошлом месяце оно вконец исчерпало свои кормовые возможности, и нам пришлось перегнать стадо на более свежую траву. Эли всегда считал, что лучше уж рискнуть несколькими запоздавшими с отелом коровами, чем всем племенным стадом, которое в поисках корма может сломать изгороди и разбрестись по всей округе. Вообще мы стараемся не использовать пастбище рядом с каньонами для коров с новорожденными телятами. Оно у нас всегда в резерве. Как только на других пастбищах появится достаточно весенней молодой травы, мы сразу перегоним стадо подальше от каньонов. А сейчас у нас слишком много хлопот с покосом, поливом и внесением удобрений, чтобы со всей тщательностью следить за каждой коровой и ее теленком.

– Тогда этим займусь я, – предложила Элисса.

– Слишком далеко от города, Катлер, не наездишься.

– Я пока не собираюсь возвращаться в город.

– Нет, собираешься, – сердито сказал Натан, забирая у нее из рук быстро опустевшую бутылку.

Элисса упрямо вскинула подбородок.

– Послушай, Хантер! Это ведь и мое ранчо тоже! То, что отец оставил тебе в наследство половину своей собственности, еще не позволяет тебе командовать мной!

– Должен же кто-то о тебе заботиться, – проворчал Хантер, отвязывая корову.

– Как бы там ни было, я не уеду, пока сама не сочту свой отъезд необходимым. Ты начинаешь вести себя как дядя Гил и кузен Верджил. Они тоже ждут не дождутся, когда я уберусь восвояси. Хотя они не устают твердить, что мы одна семья и должны держаться друг за друга, на самом деле они считают меня такой же чужой, как и тебя. Кстати, если тебе это интересно, хочу сообщить, что приняла окончательное решение не возобновлять товарищество.

Выпрямившись, Натан уставился на стоявшую у загона Элиссу.

– Надеюсь, ты понимаешь, какая заварится каша, как только ты объявишь о своем решении. Мне нужна доверенность, Катлер!

– Мне тоже хочется иметь многое, чего я иметь не могу, Хантер, – парировала она. – Думаю, за это дело придется взяться нам обоим, а не только тебе одному.

Медленно подойдя ближе к Элиссе, Натан уперся мускулистой рукой в решетку загона над ее головой и сказал:

– Я вовсе не шучу насчет доверенности. Если кто-то на этом ранчо может противостоять напору разъяренных и близких к банкротству Гила и Верджила, то это я, а не ты! Они уже привыкли воевать со мной. Каждый раз, когда Эли пытался возражать по поводу их неосторожных действий в отношении финансового благополучия товарищества, они тыкали ему в нос мной! Так что тебе нет никакого резона вмешиваться в нашу давнюю вражду.

Элисса еще выше вскинула подбородок, пристально глядя Натану в глаза.

– Нет резона? У меня здесь законный имущественный интерес, и я не собираюсь позволять тебе таскать для меня каштаны из огня!

– Черт побери! Как ты упряма, Катлер! – выпалил Натан.

– А ты хотел бы, чтобы я немедленно спряталась в своей городской квартире, а тебя оставила бы воевать за мои интересы? Я не из таких женщин! Я абсолютно самостоятельна и прекрасно могу постоять за себя, большое спасибо!

Выслушав такой феминистический выпад, Натан улыбнулся.

– Я вовсе не хотел сказать, чтобы ты сегодня же убиралась домой. Именно сегодня твое присутствие там совсем не нужно, поскольку Валери уехала домой в сопровождении Твиггера, который, как ты сама понимаешь, очень беспокоится за ее безопасность. Ты же знаешь, как мы, старомодные мужчины, любим заботиться и опекать…

Заразительный смех Элиссы прозвучал музыкой в ушах Натана. Последнее время она совсем не смеялась, с той самой ночи, когда они… В Хантере снова властно заговорило желание обладать ею. Для него не было ничего желаннее, чем ночной визит в спальню Элиссы. Он мечтал повторить совместное путешествие к высотам неизъяснимого блаженства.

Все последние дни он старался держаться от нее на почтительном расстоянии, чтобы не дать повод слухам, которые могли распространиться со скоростью лесного пожара и подлить масла в огонь, разожженный Гилом и Верджилом. Элисса владела таким состоянием, что Натан в глазах окружающих мог быть всего лишь ее наемным работником. Это осложняло ситуацию, делая из Хантера не просто мужчину, влюбленного в женщину, а искателя легких денег. К тому же и сама Элисса слишком подозрительно относилась к Натану, чтобы безоговорочно поверить в его любовь. Но что же делать? Одной ночи, проведенной в постели Элиссы, оказалось ужасающе недостаточно, чтобы удовлетворить разыгравшийся не на шутку мужской аппетит Натана. И с каждым днем вожделение становилось все сильнее…

– Катлер! – повернулся он к Элиссе.

– Что, Хантер?

Она взглянула на приблизившуюся к ней мощную широкоплечую фигуру, закрывшую собой все пространство перед ней, и тут же почувствовала, как ее тело потянулось к нему навстречу, изнывая от властного желания, настоящую силу которого она открыла для себя совсем недавно. Неужели она все же позволила этому человеку одержать над ней победу? Хантер стоял так близко, что Элиссу сразу охватило жгучее желание прижаться к его широкой груди, снова почувствовать на своем теле его умелые и ласковые руки, ощутить вкус его жгучих поцелуев… Ей стало жарко! Элисса с трудом контролировала свои чувства, а когда он начал целовать ее, она едва не потеряла сознание от невероятно острого наслаждения…

Весь необъятный мир сжался для нее до размеров пространства, занимаемого Хантером, страстно прижимавшим к себе ее податливое тело. Руки Элиссы скользнули вверх по мускулистой груди Натана и крепко обхватили его широкие плечи, горячие губы страстно отвечали на дерзкие ласки его языка, воспламенявшие все ее женское существо. Будоражащие воспоминания о первой ночи промелькнули в ее мозгу калейдоскопом мучительно сладких ощущений.

Невероятным усилием воли Натан отстранился от Элиссы. Сейчас ему меньше всего хотелось, чтобы кто-нибудь застал их в конюшне за любовными играми. Однако он был рад тому, что, несмотря на все разногласия между ними, она все же охотно отвечала на его ласки и поцелуи.

– Мне нужно зайти в барак к работникам, чтобы сказать о завтрашних делах, – слегка охрипшим от неудовлетворенного желания голосом тихо произнес Хантер. – А тебе спасибо за теленка.

– Не за что, Хантер, – так же тихо отозвалась Элисса. У нее от возбуждения пересохло в горле. Какое сильное влияние имел на нее этот человек!

– Я хочу, чтобы ты была моей… в любое время, в любом месте… всегда, – тихо проговорил он бархатным голосом. – Тебе стоит лишь намекнуть, и я…

Его слова подействовали на Элиссу словно удар электрическим током, возбудивший каждую клеточку ее тела. Стоит ли ей снова идти на риск, втягиваясь еще дальше в этот опасный роман?

– Ну, так ты приглашаешь меня? – задал он прямой вопрос.

Элисса медленно провела языком по внезапно пересохшим губам, и Натан едва сдержал стон – так сильно ему захотелось, чтобы этот шелковистый язычок коснулся его распаленной плоти…

– Я… – начала было Элисса, с трудом проглатывая комок в горле и делая глубокий вдох. И Хантер, не выдержав, снова закрыл ей рот жадным горячим поцелуем.

– Вот что я тебе скажу, Катлер, – через минуту проговорил он, отрываясь от ее губ. – Давай сделаем так. Дверь в мою комнату никогда не запирается, так что, если захочешь, сможешь легко меня найти. Чего хочу я, тебе уже и так известно…

Закрыв дверцу стойла, Натан вышел из загона, а Элисса еще долго не могла собраться с мыслями и заставить полупарализованное неожиданной вспышкой страсти тело сдвинуться с места. Она никак не могла решить, стоит ли поддерживать любовную связь с мужчиной, справиться с которым ей явно было не под силу. Если она все-таки пойдет к нему, это будет свидетельствовать о том, что она заинтересована в продолжении обучения искусству любви, а это давало ему мощное оружие против нее же самой…

«Знаешь что? Ты, кажется, слишком много думаешь! – мысленно сказала себе Элисса. – Надо быть проще. Отнесись к этому как к чистому сексу, и тогда тебе нечего будет терять!»

Она сокрушенно покачала головой. Да, женщина может убедить себя в необходимости чего угодно, если ей этого хочется! Кажется, ей не придется больше думать, где провести эту ночь…