Водяной меня побери

2.4

Этот поцелуй мог бы растопить мое сердце, если бы он нес за собой чистые чувства Ноя. Но это не так. Не знаю, зачем Водяному все это, но точно не из-за большой любви.

Возмущение сменилось жалостью к себе, когда я, как ошпаренная, вбежала в лес. Тонкие шпильки туфель утопали в вязкой земле, пришлось их снять и идти босиком. Плевать на ноги, плевать на платье, все это не важно, ведь несколько минут назад на глазах у всего Тридесятого меня поцеловал мужчина, который имеет за плечами немалый список побед в виде женщин, которых он охмурил. И теперь, из-за его поступка, я в их числе.

— Ну, уж нет. Этому не бывать! — Вытерла слезы рукой и двинулась в сторону дома.

В моей избушке меня ждала морская подружка.

При виде меня, Злата не смогла вымолвить и слова, она молча провела меня взглядом до спальни и позволила не выслушивать ее едкие комментарии об уведенном. Выглядела я, наверное, не очень. Платье изорвали ветки кустов, которые по дороге цеплялись за подол, ноги по колено в грязи, а прическа а-ля «я упала с самосвала».

Мысль о том, что завтра мне все равно предстоит отправиться в агентство за своей платой, выбила последние слезы из глаз. Было очень стыдно и горько. Не таким должен был быть первый поцелуй в моей жизни. Не с таким…

Не помню, как уснула. Утро ворвалось в мой разум громкой перепалкой между Ноем и Златой. Их голоса били в виски, заставляя вынырнуть из сна.

Этот наглец посмел явиться в мой дом после того, что он сделал? Бессмертный что ли?

Еле заставила себя встать с кровати. Пришлось сразу отправиться в душ, потому что я уснула в том виде, в каком вернулась вчера с торжества.

Не хочу, чтобы он видел меня такой… слабой.

Стала под прохладные струи воды, которые тут же привели меня в чувства. Сон, как рукой сняло. Посмотрела на поддон. Болотного цвета вода стекала в слив, унося с собой воспоминания о вчерашнем дне.

За что он так со мной? За все время нашего сотрудничества ничего подобного не происходило. Мы шли рука об руку в статусе друзей. Даже представить себе не могли, что когда-нибудь сможем попробовать на вкус губы друг друга. Или так думала только я?

Когда вода в поддоне стала прозрачной, я закрутила кран и обмоталась полотенцем. В это время в дверь настойчиво постучали.

— Ави, открой, нам нужно поговорить! — Совсем обнаглел Ной.

— Ты ко мне теперь в душ врываться будешь? — Недовольно выкрикнула я, надевая халат. — Это новый уровень наших с тобой отношений? — Выходя из ванной комнаты, небрежно бросила ему и проследовала на кухню, игнорируя его присутствие.

— Знаю, я вчера повел себя некрасиво. — Увязался за мной Ной.

— Некрасиво? — Взорвалась я, — НЕКРАСИВО? Вчера ты опозорил меня перед всем царством. Вчера ты записал меня в свой список побед. Ты клеймил меня вчера, — сорвалась на крик я.

— Это все не так!

— Кто тебе давал право прикасаться ко мне еще и на глазах у всех… — не могла подобрать слово.

— гостей, — вклинилась Злата.

— Да, — подтвердила я.

— Если ты думаешь, что я такая же, как все твои…

— Тощие, — опять выкрикнула Злата.

— Да, как все твои тощие, то ты ошибаешься. Я терпеть это не буду!

— Да, мы не будем это терпеть, — заступалась за меня моя ручная пиранья.

— Отдай мне мою плату и с этого момента каждый идет своей дорогой! — Я протянула руку, в ожидании золотых монет, но Ной отдавать мною честно заработанные деньги не спешил.

— Я сделаю так, как ты хочешь — выдохнул Водяной, — оставлю тебя в покое и отпущу. Но мне… — замялся он, — мне нужна твоя помощь в последний раз. На последнем объекте, — состряпал невинное лицо говнюк.

И как ему это удается, не стыдясь своих поступков, просить о помощи?

— Это в последний раз, и ты свободна, обещаю!

Я поставила руки в боки. Мысль о свободе колокольчиком звенела в ушах.

— Ладно, — согласилась я, — но у меня тоже есть условие. Ты ничего не скажешь моему отцу о том, что я ушла. Так и будешь дальше ему рассказывать, как нам хорошо вместе работается.

— Хорошо, — как-то слишком быстро согласился он.

— И ты сам объяснишь ему свой поступок, если до него дойдут слухи, — буркнула я.

— Ладно, — кивнул Ной, и уголки его губ едва заметно дернулись.

— Хорошо, — окончательно сдалась я, — рассказывай!