Водяной меня побери

8.4

Крик ужаса застыл в моём горле. Я прикрыла рукой рот, из которого так и не вылетело ни звука.

Он исчез. Испарился. Будто и не было вовсе.

Горячие слезы собрались на уголках глаз, предупреждая о скором падении. Взгляд затуманила лёгкая дымка, практически лишая зрения. Проморгалась несколько раз, не помогло. Дело не в глазах. Это в замке на самом деле повис туман. Он клубился плотными сгустками, укутывая собой помещение. Поднимался к потолку. В итоге весь он скопился сверху, образовывая что-то похожее на тучи.

Я подняла голову к верху и в этот момент первая капля упала прямо мне на нос. За ней ещё одна и ещё. Вскоре в приемном зале шёл самый настоящий ливень. Уровень воды достиг щиколоток.

Горыныч скривился от такой неожиданности.

Не любит Трехглавый водичку. Ничего, пусть остынет. Если он убил Ноя, пусть напоследок примет душ. Не гоже на тот свет немытым отправляться.

Пока я обдумывала все варианты смертной казни Змея, помещение капитально утонуло в воде. А посреди зала образовалась воронка, которая затягивала в себя все, что попадалось на пути — столовые приборы, посуду, стулья. А потом вышла из воды, превращаясь во влажный смерч.

Пришлось держаться, чтобы не улететь в эту ловушку.

Трехглавый тоже не отставал, вцепился в свой дубовый стол, который цепями прикован к каменному полу и прищурился. Из этого маленького торнадо в хозяина замка полетело все то, что совсем недавно угодило в воронку. Горыныч уклонялся, не отпуская рук.

Когда смерч все же вобрал в себя всю жидкость, оставляя за собой хаос и разрушенную гостиную, он обернулся моим огромным, мощным, страшным голым мужем.

Кажется, только сейчас я смогла вдохнуть на полную. До этого будто не дышала.

— Впечатляет, — оскалился Змей и направил в Ноя огненный поток из своих рук.

Водяной в свою очередь направил на Гора поток воды.

Встретились две стихии. Две мощные силы, способные разрушить все вокруг. Ни одна из них не собиралась уступать. Боролись наравне.

Горыныч усилил свой поток, Ной сделал то же самое. На мгновение показалось, что сейчас рванет. Я спряталась за каменное изваяние и прикрыла голову руками. Случилось так, как я и предполагала. Через несколько секунд шандарахнуло старой силой, что взрывная волна, вышибла окна, разрушила все колонны, перевернула вверх дном до недавнего времени такое уютное место. Меня закидало обломками мебели, осколками посуды и камнями. В ушах гудело, а перед глазами пелена.

— Аврора, — послышался, как из колодца, голос Ноя.

Попыталась навести фокус, но все вокруг плыло. Самостоятельно подняться не получилось, он схватил меня за руку и поставил на ноги. Обхватил мое лицо ладонями и начал вертеть во все стороны.

— Я в порядке, — соврала я.

— Ага, вижу, как ты в порядке, иди ко мне, — он притянул меня к себе и накрыл собой.

Его теплая волна окутала мое тело, умыла лицо и зрение вернулось.

Я прижалась к нему сильнее и прикрыла глаза. Все закончилось. Война стихий прекратила свои боевые действия с обеих сторон. Муж здесь, рядом со мной цел и невредим, в отличии от Горыныча, который распластался на своем столе, хрипя от боли. Не знала, что Ной обладает настолько сокрушимой силой. Сильнее я не знаю никого в нашем мире и этот мужчина мой муж.

Горькая правда дала о себе знать аритмичным ударом сердца. Мы нашли монету и когда вернем ее отцу, он нас разведет, и я стану свободной. Я так ждала этого момента, но теперь не знаю, что мне делать. Все слишком далеко зашло. Слишком глубоко осело в моем сердце. Не могу выкорчевать Ноя из него. Он пустил корни. Я пропала.

Ной выпустил меня из рук, когда я только начала расслабляться и подошел к Горынычу.

— Моя взяла, друг, — улыбнулся он, нависая над соперником.

— Это точно, — закашлялся Гор.

— Мы выполним уговор, отнесем твое кольцо к Снежане, а ты тем временем отыщи монету, — похлопал по плечу Змея Ной и двинулся в мою сторону. — Пойдем, не будем терять время.

Еще одно приключение и все закончится. Все станет на свои места. Только вот я не пойму где МОЕ место!?

Я могу все закончить. Могу просто сказать Ною, что теперь эта монета не важна, можно никуда не идти, а просто вернуться домой, вместе. Но страх быть преданной, брошенной не дает мне этого сделать. "Слишком ненадежный" — твердит мой разум, — " Он обидит меня".