Военно-воздушные силы Великобритании во Второй мировой войне (1939-1945)

Глава 1 ЯПОНИЯ НАНОСИТ УДАР

В одно прекрасное солнечное утро в мае 1925 года в Лондоне состоялось совещание — главнокомандующих тремя видами вооруженных сил Британской империи. Предметом этого совещания являлось рассмотрение вопросов обороны небольшого острова Сингапур, расположенного у входа в восточную часть Малаккского пролива и находящегося на удалении более 13 000 километров от берегов Англии. На южном берегу этого острова лежит большой город, а на северном расположена военно-морская база Сингапур, считавшаяся в течение многих лет «Гибралтаром Дальнего Востока». После окончания осенью 1939 года строительства этой базы, обошедшегося в 60 миллионов фунтов стерлингов, она была снабжена и оборудована всем необходимым, начиная от ленточки для фуражки морского офицера и кончая 15-дюймовыми орудиями береговой артиллерии; а у гранитных и железобетонных причалов базы находился плавучий сухой док длиной 300 метров и шириной 40 метров, в котором мог разместиться самый крупный линейный корабль. После 15-дневной осады под натиском стотысячной японской армии 70 000 защитников острова капитулировали и были захвачены в плен. Более половины из них погибли из-за исключительно тяжелых условий жизни в плену. Падение Сингапура было одной из самых больших военных катастроф в истории английских вооруженных сил.

Эта катастрофа произошла через 17 лет после того памятного майского утра, когда три военных руководителя занимались в Лондоне рассмотрением вопросов обороны Сингапура.

В 1921 году было решено перенести главную военно-морскую базу Англии на Дальнем Востоке из удаленного и открытого для нападения противника Гонконга в другое, более безопасное место. В течение двух лет Имперский комитет обороны тщательно изучал вопросы, связанные с непрерывно растущей мощью японского военно-морского флота. Для английской военно-морской базы на Дальнем Востоке необходимо было найти менее удаленное и более безопасное место на случай военных действий между Англией и Японией. Комитет считал, что таким местом является остров Сингапур; такого же мнения придерживалась имперская конференция, состоявшаяся в 1923 году. После этой конференции прошло два года, а эксперты не прекращали работу в поисках наилучших методов обороны этого острова. На майском совещании 1925 года предметом дискуссии явился вопрос выработки наилучших методов зашиты медленно строящихся доков и арсеналов новой военно-морской базы. Начальник штаба военно-морских сил Англии и начальник Имперского генерального штаба одобряли такую форму обороны Сингапура, которая могла бы обеспечить его защиту при помощи стационарных 15-дюймовых орудий в сочетании с орудиями мелких калибров. Такой вид обороны был хорошо проверен и в том или другом варианте выдержал испытания многих войн. Тренчард, начальник штаба английских ВВС, предпочитал иметь более подвижную систему обороны с наличием в ней оружия, обладающего большей дальностью поражения. По мнению Тренчарда, к артиллерии, подводным лодкам и легким надводным кораблям, выделенным для защиты Сингапура, следовало добавить эскадрилью истребителей, две эскадрильи бомбардировщиков-торпедоносцев и отряд гидросамолетов.

Тренчард считал ошибочным рассматривать артиллерию как единственный или главный вид оружия в системе обороны Сингапура. Почему бы не использовать военно-воздушные силы для нанесения удара по противнику задолго до того, как он окажется в радиусе действия береговой артиллерии? Бомбардировщики-торпедоносцы могут наносить такие удары далеко в море, на удалении 250–300 километров от Сингапура и его мощной артиллерии. Предложения Тренчарда вызвали на совещании оживленную дискуссию. В конце концов было принято компромиссное решение, заключавшееся в том, что внутренний пояс обороны крепости должен быть обеспечен тремя 15-дюймовыми орудиями и орудиями меньших калибров, а для внешнего пояса обороны крепости предусматривалось использование бомбардировщиков-торпедоносцев.

В течение десяти лет, начиная с 1927 года, маятник беспокойно колебался между артиллерией и авиацией, между экономией и расточительностью. К 1929 году было закончено строительство плавучего дока, система обороны Сингапура была усилена еще несколькими орудиями, а на аэродроме Селетар — поблизости от морской базы, строительство которой еще не было закончено, — расположилась 205-я эскадрилья, вооруженная летающими лодками «Саутгемптон», а позднее — «Сингапур». В 1930 году 205-я эскадрилья была усилена 36-й эскадрильей бомбардировщиков-торпедоносцев. Однако выполнение плана обороны Сингапура в целом было отложено еще на пять лет. Начавшаяся в 1931 году война между Китаем и Японией явилась причиной того, что английское командование стало уделять усиленное внимание Дальневосточному театру военных действий. В 1933 году в Сингапур была направлена еще одна эскадрилья бомбардировщиков-торпедоносцев (№ 100) и было начато строительство двух аэродромов, которое, однако, продвигалось очень медленно. В то время, вероятно, лишь в штабе английских ВВС считали, что противник может атаковать Сингапур не только с моря, но и с воздуха. Предполагалось, что военно-морской флот потенциального противника — а для всех было очевидно, что таким противником была Япония, — атакует Сингапур при поддержке своих авианосных самолетов. Для оказания противодействия противнику на острове необходимо было иметь разведывательные эскадрильи и эскадрильи, способные вести длительные наступательные действия против кораблей и судов противника.

В то время специально для обороны Сингапура были выпущены бомбардировщики-торпедоносцы двойного назначения, которые могли быть использованы как в боевых действиях на суше, так и для действий по морским объектам. Эскадрильи, вооруженные такими самолетами, в мирное время могли базироваться на аэродромы в Ираке и в Северо-Западной Индии, а в случае возникновения опасного положения на Тихом океане их можно было быстро перебросить на Дальний Восток по стратегической воздушной трассе, связывающей Багдад с Сингапуром.

Так в течение 17 лет начальники штабов вооруженных сил Англии проводили в жизнь планы обороны Сингапура. Полагали, что этого времени будет вполне достаточно для обеспечения безопасности этой очень важной военно-морской базы Англии на Дальнем Востоке. К осени 1939 года общее количество орудий крепости составляло 23 ствола, из них три 15-дюймовых орудия (их число намечалось вскоре довести до пяти), шесть орудий калибра 9,2 дюйма и четырнадцать 6-дюймовых орудий. Секторы обстрела этих орудий охватывали широкое пространство к юго-востоку, югу и юго-западу от острова. Кроме того, на Сингапуре в это время базировались четыре бомбардировочные эскадрильи английских ВВС (в числе которых были две эскадрильи бомбардировщиков-торпедоносцев) и две эскадрильи летающих лодок, находившихся в полной боевой готовности для осуществления в случае необходимости плана гибкой и дальней внешней обороны Сингапура, которого так долго и настойчиво добивался Тренчард.

Так обстояло дело в течение первых месяцев второй мировой войны. Однако последовавшая в конце июня 1940 года капитуляция Франции вызвала ускорение событий, развивавшихся в неблагоприятном направлении для Англии и стран Британской империи, которые вели войну без помощи со стороны, с предельным напряжением сил. В условиях такой мрачной обстановки в июле 1940 года состоялось совещание Комитета начальников штаба вооруженных сил Англии. Совещание пришло к выводу, что оборона Сингапура должна из-за отсутствия военных кораблей, столь необходимых для других театров военных действий, полагаться главным образом на военно-воздушные силы.

Германия контролировала все европейские порты и морские базы от Нарвика до Бордо. С вступлением Италии в войну обстановка на Средиземном море резко ухудшилась, силы английского военно-морского флота, хотя и были большими, были напряжены почти до предела. Военно-морская база Сингапур находилась далеко от непосредственного района боевых действий и предназначалась для того, чтобы выстоять против врага, который еще не объявил открыто о своих намерениях. Чтобы сделать Сингапур надежной базой, обеспечивающей действия военно-морских сил, необходимо было разместить на острове максимально возможное количество самолетов. Комитет начальников штабов вынес решение, в соответствии с которым общую численность английских ВВС на Дальнем Востоке к концу 1941 года планировалось довести до 336 современных самолетов первой линии, имеющих достаточное количество резервов, а также обслуживающие и административные части. Такое количество авиации должно было обеспечить защиту наших интересов на Дальнем Востоке.

Командование вооруженных сил на Дальневосточном театре военных действий, произведя оценку боеспособности английской авиации, признало ее недостаточной. На совещании командующих всеми видами вооруженных сил Англии на Дальнем Востоке, состоявшемся 16 октября 1940 года, было принято решение увеличить численность английских ВВС на Дальнем Востоке с 336 до 666 самолетов первой линии. Участники совещания пришли к единодушному выводу, что такое количество боевых самолетов было минимальным для удовлетворения наших нужд на Дальнем Востоке. С увеличением численности наших военно-воздушных сил в Малайе было признано необходимым соответственно увеличить численность и наземных войск, главным образом для обеспечения обороны многих новых аэродромов, строительство которых намечалось в этом районе.

Но одно дело составить план на бумаге и совершенно другое — добиться претворения его в жизнь. Так получилось и с этим планом. К 8 декабря 1941 года — дню начала войны с Японией — общая численность самолетного парка английских ВВС на Дальнем Востоке составляла 362 самолета, из них только 233 самолета были боеготовыми.

Слабость нашей авиации на Дальнем Востоке, которую в целом можно объяснить недооценкой развития английских ВВС в мирное время, была, вероятно, основной причиной того, почему японцам удалось достигнуть полной победы в кампании, длившейся всего 70 дней. В течение этого короткого отрезка времени не имевшие на вооружении современных самолетов эскадрильи английских и австралийских ВВС, которым была поручена оборона Малайи, не оказали должного противодействия японской авиации и не смогли серьезно воздействовать на морские и сухопутные силы противника. Такова была горькая правда.

Может показаться странным, что оборона столь важного бастиона империи на Дальнем Востоке, каким являлся Сингапур, осуществлялась при помощи устаревшего оружия с применением старых способов борьбы против врага, прекрасно понимавшего принципы ведения современной войны и стремившегося применить эти принципы на практике. Тот факт, что Сингапур оказался в таком тяжелом положении, в конечном счете объясняется не тем, что в Лондоне не смогли оценить важность воздушного оружия, а скорее вследствие неумолимого развития событий. Командование считало, что в случае нападения противника на Сингапур оборона базы с воздуха будет обеспечена посредством гибкого использования авиации. С этой целью была построена цепь аэродромов, простиравшаяся от Англии до Дальнего Востока и проходившая через страны Ближнего Востока и Индию. По этой авиатрассе истребители и бомбардировщики могли быть переброшены в Сингапур буквально в течение нескольких дней. Никто не мог предположить, что эта трасса может быть перехвачена противником, а военно-воздушные силы придется использовать на других театрах военных действий. Решение о создании такой цепи аэродромов, которые давали возможность в нужный момент перебросить по этой авиатрассе необходимое количество самолетов, было совершенно правильным. Однако, когда разразился кризис, самолетов оказалось явно недостаточно, и потеря Сингапура явилась лишь частью той цены, которую заплатили англичане за снижение в мирное время численности своих вооруженных сил значительно ниже минимального уровня, необходимого для обеспечения безопасности империи.

Это было вполне ясно и Даффу Куперу, посланному премьер-министром вместе с другими лицами в Сингапур и другие районы Дальнего Востока за три месяца до начала войны с Японией. Ему было поручено представить доклад об общей обстановке в тех частях Британской и Голландской империй, которые могли быть атакованы Японией, если она вступит в войну на стороне Германии.

В результате тщательного расследования Куперу удалось выявить недостатки в системе нашей обороны на Дальнем Востоке и те затруднения, с которыми встречались командующие всеми тремя видами вооруженных сил на Дальневосточном театре военных действий. Купер предпринял все зависящие от него меры, вплоть до настойчивых обращений непосредственно к премьер-министру, чтобы исправить положение, которое фактически было уже непоправимым.

18 ноября 1940 года главнокомандующим английскими вооруженными силами на Дальнем Востоке был назначен ветеран первой мировой войны главный маршал авиации Роберт Брук-Попхэм. Он получил вполне определенные указания. Во-первых, принять все зависящие от него меры, чтобы не допустить войны с Японией. «Избежание войны с Японией является основой нашей политики на Дальнем Востоке, поэтому необходимо всячески избегать возможных провокаций», — телеграфировал Брук-Попхэму Комитет начальников штабов английских вооруженных сил в марте 1941 года, повторив это же указание в сентябре. Во-вторых, осуществляя оборону стран Британской империи на Дальнем Востоке, полагаться «главным образом на военно-воздушные силы».

Краткое изучение Дальневосточного театра военных действий, включавшего Гонконг, Борнео, Малайю, Бирму, Цейлон и часть Индийского океана до Дурбана и Момбасы, убедило Брук-Попхэма в том, что этот театр был в основном морским театром. Хотя армия и военно-воздушные силы и могли совместными усилиями оборонять многие важные базы и отразить вторжение противника, однако его окончательный разгром мог быть осуществлен лишь при условии обеспечения непрерывного контроля морских коммуникаций. Для этого необходимо было добиться господства в воздухе над прибрежными водами. Но недостаточное количество самолетов осложняло эту проблему. Брук-Попхэм должен был разрешить и другие проблемы, такие, как организация взаимодействия между родами войск, ведение разведки, строительство аэродромов, совершенствование службы ВНОС, а также координирование многих вопросов с голландскими властями на Суматре и Яве. Меньшую, но отнюдь не маловажную роль имело разрешение таких вопросов, как удаленность штаба наземных войск на 8 километров от штаба военно-воздушных сил и штаба военно-морских сил на расстояние свыше 55 километров от Сингапура.

Брук-Попхэм решительно взялся за разрешение этих проблем. Ему потребовалось немного времени, чтобы установить, что взаимоотношения между командованием наземных войск и командованием военно-воздушных сил далеко не идеальные. Этот вопрос был решен лишь после того, как было обновлено руководство армии и военно-воздушных сил, а для отработки взаимодействия в их штабах — созданы отделы совместных операций. Взаимоотношения между командующими военно-воздушных и военно-морских сил были хорошими.

Главнокомандующий столкнулся с почти полным отсутствием разведывательной информации, необходимой для наземных войск и военно-воздушных сил. Дальневосточное объединенное разведывательное бюро, созданное в ноябре 1940 года для обеспечения разведывательной информацией всех трех видов вооруженных сил, находилось в подчинении командования флота и размещалось при штабе военно-морских сил. Естественно, что разведывательная информация, добываемая этим органом, касалась преимущественно военно-морских сил противника.

Командование военно-воздушных сил постоянно сталкивалось с затруднениями в строительстве и содержании аэродромов. Одной из основных причин этих затруднений была сильно пересеченная местность Малайи. Малайский полуостров пересекает покрытый лесами массивный горный хребет, отделяющий восточное побережье Малайи от западного и заканчивающийся в провинции Джохор против острова Сингапур. Прибрежные зоны полуострова пересекают многочисленные холмистые гряды, равнины между ними покрыты каучуковыми плантациями и рисовыми полями. В течение всего года в Малайе идут сильные дожди, и над центральным горным хребтом постоянно задерживаются облака, затрудняющие перелет самолетов из одной части Малайи в другую. Много аэродромов пришлось построить на открытой местности восточного побережья. Несколько аэродромов располагались в таких местах, где для обороны их возникало множество затруднений. Например, аэродромы в Кота-Бару и Куантане находились рядом с морскими пляжами. Кстати, японцы впоследствии использовали их для высадки своих десантов.

Несмотря на большую работу, проделанную командованием, строительство новых аэродромов в Малайе шло очень медленно. В административном отношении территория Малайи была разделена на одиннадцать провинций, возглавлявшихся местными властями, с которыми приходилось согласовывать вопросы, связанные с приобретением земельных участков под аэродромы. Эти затруднения прекратились только тогда, когда в стране было введено чрезвычайное положение. Другим, более серьезным затруднением являлась нехватка технического оборудования и специалистов для обслуживания немногих имевшихся в распоряжении машин, а также острый недостаток чернорабочих. Для устранения противоречий между военными и правительственными организациями в вопросах найма и использования рабочей силы существовал постоянный трудовой комитет. Но полномочия этого органа не распространялись на частные гражданские организации и предприятия, которые платили своим рабочим более высокую заработную плату и не имели никакого желания сотрудничать с правительством в вопросах обороны своей страны.

Не удивительно, что при таком положении дел командование военно-воздушных сил встретилось при строительстве аэродромов со столь многочисленными и серьезными затруднениями. Тем не менее к началу войны в северо-западной части Малайи было построено девять аэродромов, три аэродрома — в северо-восточной, один — в восточной, три — в центральной и шесть аэродромов — в южной части Малайи. Кроме 22 аэродромов, расположенных на Малайском полуострове, имелось еще четыре аэродрома на острове Сингапур. Основным из них был аэродром Селетар, находившийся поблизости от военно-морской базы. Строительство аэродрома Тенга было закончено в день объявления войны личным составом местного гарнизона, который в течение 24 часов уложил 360 метров металлического покрытия на взлетно-посадочной полосе.

На пятнадцати вновь построенных аэродромах было лишь травяное покрытие, бетонных взлетно-посадочных полос не было. Частые и обильные тропические дожди затрудняли эксплуатацию этих аэродромов. Кроме того, имелось несколько аэродромов, например в районе Алор-Стар, где постройки примыкали вплотную к взлетно-посадочной полосе, а места стоянок самолетов были ограничены. Лишь немногие аэродромы имели маскировочные средства. Наземная и противовоздушная оборона их была слабой или вообще отсутствовала. Главнокомандующий английскими вооруженными силами на Дальнем Востоке издал приказ, согласно которому каждый аэродром должен был получить восемь тяжелых и восемь легких зенитных орудий. Однако с началом войны ни один из них не имел этого количества зенитной артиллерии, так как к этому времени в Малайю прибыло только 17 процентов штатного количества зенитных средств. Наилучшая противовоздушная оборона была на аэродроме Селетар, где было установлено восемь зенитных орудий системы Бофорс. Хуже всего обстояло дело на аэродромах Центральной и Южной Малайи, а также в отдельных районах в северной части полуострова, где вообще не имелось средств противовоздушной обороны. На всех аэродромах не хватало оборудования для обслуживания и ремонта самолетов.

Радиолокационные станции для обнаружения самолетов и кораблей противника также не отвечали предъявляемым к ним требованиям. На восточном побережье Малайи, где противник высадил первый десант, действовали только две радиолокационные станции: одна в Мерсинге и другая в Букит-Чунанге; пять радиолокационных станций находились еще в стадии строительства и освоения. На западном побережье действовала одна радиолокационная станция и заканчивалась установка еще двух. Только на самом острове Сингапур все три станции были в рабочем состоянии. Несомненно, столь незначительное количество радиолокационных станций не могло обеспечить надежного и своевременного оповещения о появлении противника в воздухе и на море.

Не лучше обстояло дело и с проводной связью. Штаб ВВС имел телетайпную связь только с аэродромами, расположенными на острове Сингапур, и три линии телефонной связи с аэродромами на Малайском полуострове, которые, кроме того, обслуживали наземные войска и гражданскую администрацию.

Однако самые большие затруднения вызывала постоянная нехватка самолетов, а также их низкие тактико-технические характеристики. Наиболее современными, точнее говоря наименее устаревшими, были самолеты «Бленхейм», состоявшие на вооружении 27-й истребительной и 34, 60 и 62-й бомбардировочных эскадрилий, и самолеты «Хадсон» 1-й и 8-й австралийских эскадрилий. На вооружении 36-й и 100-й эскадрилий находились самолеты «Уайлдбист». Таковы были силы бомбардировочной и разведывательной авиации, имевшейся в распоряжении командующего военно-воздушными силами в Малайе вице-маршала авиации Пулфорда, к которым следует добавить три самолета «Каталина» из состава 205-й эскадрильи, базировавшейся на аэродром Селетар. 230.я эскадрилья летающих лодок в мае 1940 года была переброшена из Сингапура на Средний Восток. Таким образом, наличных сил бомбардировочной авиации было явно недостаточно даже в случае использования их исключительно в оборонительных целях. Не лучше обстояло дело и с истребителями. 243-я и 488-я новозеландские эскадрильи, а также 21-я и 453-я австралийские эскадрильи составляли наличные силы истребительной авиации, предназначенной для обороны Малайи. Эти эскадрильи были вооружены истребителями «Брюстер Буффало», которые имели очень низкие летно-тактические характеристики.

Резервный парк насчитывал 88 самолетов, в том числе 82 «Брюстер Буффало» (из которых 21 самолет был неисправен), 7 самолетов «Хадсон» и 15 самолетов «Бленхейм».

Не хватало не только самолетов, но и квалифицированных летчиков. Большинство летчиков, служивших в Малайе, прибыло из летных школ, находившихся в Австралии и Новой Зеландии. Многие из них никогда не летали на современных самолетах и не имели опыта вождения самолетов с убирающимся шасси, изменяемым в полете шагом винта и закрылками. Эскадрильи, вооруженные самолетами «Брюстер Буффало», были сформированы всего за несколько месяцев до нападения японцев, причем половина из них была небоеспособной.

Против таких сил еще до начала боевых действий на Дальнем Востоке японцы сосредоточили во Французском Индокитае свыше 300 современных самолетов, не считая самолетов с авианосцев. Для проведения бомбардировочных налетов и воздушной разведки они применяли двухмоторные армейские самолеты «97» и «99». В качестве бомбардировщика-торпедоносца японцы использовали морской самолет «96». Истребительная авиация состояла из армейских самолетов «1» и «97» и морского истребителя «0», который показал себя с наилучшей стороны. Самолет имел максимальную скорость 560 км/час, обладал хорошей маневренностью и был вооружен двумя 20-мм пушками и двумя пулеметами калибра 7,7 миллиметра. Радиус действия самолета был увеличен путем установки на нем дополнительного сбрасываемого в полете бензобака. Такой истребитель превосходил по своим летным качествам наши истребители «Брюстер Буффало» и «Харрикейн-II». Впервые этот истребитель японцы применили в Китае весной 1940 года. Некоторые данные о летно-тактических характеристиках самолета были опубликованы в прессе американскими корреспондентами, которые находились в то время в Чунцине и наблюдали его в боевых действиях. В том же году министерство авиации Англии получило из Чунцина дополнительные сведения об истребителе «0». Кроме того, в июле в Сингапур поступило подробное описание самолета на китайском языке. 2 сентября 1941 года информация об этом самолете была направлена в Дальневосточное объединенное разведывательное бюро для передачи ее штабу, который, однако, так и не получил этих данных. Куда исчезли эти материалы, до сих пор остается предметом догадок, так как все документы были уничтожены. Но кажется весьма вероятным, что важные материалы о новом японском истребителе находились в делах разведывательного отдела, созданного в октябре 1941 года при штабе ВВС Дальнего Востока. Когда началась война, офицерам этого отдела было не до приведения в порядок дел, и этот документ так и остался навсегда похороненным. Из-за отсутствия информации об истребителе «0» мы понесли большие потери. Наши летчики, уверенные, что истребитель «Брюстер Буффало» по своим летно-тактическим данным превосходит любой японский истребитель, что ни один истребитель противника не может достичь высоты 6500 метров, использовали не соответствующие обстановке тактические приемы и несли при этом большие потери.

Схема 12. Дислокация английских ВВС на 8 декабря 1941 г.

30 июня, 18 и 20 августа 1941 года Брук-Попхэм направил в Лондон ряд срочных донесений с описанием состояния английских ВВС на Дальнем Востоке и просил усилить их. Нельзя сказать, чтобы в Лондоне отнеслись равнодушно к просьбам Брук-Попхэма, но Комитет начальников штабов был не в состоянии оказать ему в то время какую-либо помощь. Комитет констатировал, что производство самолетов еще недостаточно, что устаревшие самолеты «Уайлдбист» необходимо заменить самолетами австралийского производства «Бофорт», которые были тогда в стадии конструирования. Комитет также указывал, что в первую очередь необходимо усилить военно-воздушные силы Среднего Востока ввиду ожидавшегося здесь весной 1942 года наступления немцев. И, наконец, самым важным вопросом, по мнению комитета, было оказание любыми средствами максимально возможной помощи России, храбро сражавшейся с сильным врагом. В конце 1941 года каждый фронт испытывал нужду буквально во всем, начиная от обученных людей и кончая современным вооружением.

Таково было общее состояние английских ВВС в Малайе накануне войны с Японией. Эти военно-воздушные силы вместе с небольшим контингентом голландских ВВС, насчитывавших на этом театре 22 бомбардировщика «Глен Мартин» и 9 истребителей «Брюстер Буффало», должны были обеспечить воздушное прикрытие и поддержку наземных войск и военно-морского флота. 2 декабря 1941 года английский военно-морской флот на этом театре военных действий был усилен новым линейным кораблем «Принс оф Уэлс» и линейным крейсером «Рипалс» более старой пристройки. Численность наших наземных войск и имевшаяся в их распоряжении боевая техника были явно недостаточны для ведения успешной обороны. К 8 декабря 1941 года общая численность наземных войск составляла около 87 000 человек, из которых очень немногие были обучены ведению боевых действий в джунглях. Армия не имела танков и располагала лишь небольшим количеством противотанкового оружия.

Для ведения успешных военных действий очень важно доброжелательное отношение гражданского населения к войне и армии, поскольку оно оказывает неизбежное влияние на моральное состояние сражающихся войск. Приходится с сожалением отметить, что любые действия главнокомандующего английскими вооруженными силами на Дальнем Востоке и подчиненных ему командиров встречали на каждом шагу если не препятствия, то по меньшей мере отсутствие поддержки со стороны местного населения, особенно в Сингапуре. «Гражданское население этого города, — доносил главнокомандующий, — проявляет в целом явное недовольство присутствием войск, нарушающих ритм их жизни».

Население Сингапура, так же как и население малайских городов, было очень плохо подготовлено к воздушным налетам противника. Особенно трудно было соблюдать светомаскировку, так как полное затемнение могло привести к прекращению вентиляции, что в условиях жаркого и влажного малайского климата было крайне нежелательно; поэтому была введена частичная светомаскировка. Большие трудности возникли при строительстве бомбоубежищ. В Сингапуре, где уровень грунтовых вод находится близко к поверхности земли, рытье узких траншей и щелей являлось не только бесполезным, но даже опасным делом, так как эти щели быстро заполнялись водой и становились рассадниками москитов. Сооружение наземных бомбоубежищ встречало сопротивление со стороны медицинских работников, утверждавших, что такие сооружения могут явиться причиной эпидемических заболеваний. Эта точка зрения была теоретически правильной, но когда в 1941 и 1942 годах противник произвел на Сингапур ряд мощных воздушных налетов, количество убитых и раненых среди городского населения из-за недостатка бомбоубежищ было неоправданно высоким.

Не прошло и двух месяцев после назначения Брук-Попхэма на пост главнокомандующего английскими вооруженными силами на Дальнем Востоке, как японцы вторглись в Камбоджу и Кохинхину. Однако в то время и в течение нескольких последующих месяцев трудно было определить, с какой целью японцы предприняли этот шаг: решил ли противник расчистить себе путь для последующего вторжения в Сиам (Таиланд) или он намеревался оккупировать Малайю. К ноябрю 1941 года обозначились первые признаки нападения японцев на одну из этих стран. В Южно-Китайском море появились четыре японских крейсера и несколько эскадренных миноносцев. Хорошо обученная для проведения десантных операций 5-я пехотная дивизия японцев была переброшена в Южный Индокитай. За один месяц численность японской авиации в этом районе увеличилась с 74 до 300 самолетов. Японские самолеты, действовавшие с захваченных или вновь построенных аэродромов, все чаще и чаще стали совершать разведывательные полеты над Малайей. Английские самолеты также проводили аналогичные полеты, но главная военно-морская база противника Кам-Рань находилась вне радиуса их действия. Неоднократные обращения Брук-Попхэма к командующему американскими войсками на Филиппинах генералу Макартуру с просьбой выслать для аэрофотосъемки гавани самолеты «Летающая крепость», обладавшие большими радиусом действия и потолком, успеха не имели. Приказ Вашингтона, заявил Макартур, не дает ему возможности выполнить эту просьбу. Кажется, в то время США, как и Англия, делали все возможное, чтобы избежать конфликта с Японией.

28 ноября из Сайгона было получено сообщение о том, что Япония намеревается 1 декабря высадить свои войска в Южном Сиаме. Этому сообщению не придали серьезного значения, однако в качестве меры предосторожности штабу было приказано ежедневно проводить разведывательные полеты над морем в восточном направлении. Одновременно, в соответствии со строгими указаниями Комитета начальников штабов английских вооруженных сил, было объявлено, что «боевым кораблям и самолетам не будет отдан приказ на атаку кораблей и судов противника, даже если последние и будут обнаружены». Самолеты продолжали совершать ежедневные полеты в указанном направлении, но на широких морских просторах ничего не обнаружили до 3 декабря. В тот день летчики заметили два больших грузовых судна.

В этой напряженной обстановке, когда над Сиамом нависла угроза вторжения японцев, Брук-Попхэму предстояло решить вопрос, не является ли данная обстановка подходящим моментом для проведения операции «Матадор», план которой был давно разработан? Согласно этому плану на перешейке Кра, соединяющем Северную Малайю с Сиамом, предусматривалось провести наступательную операцию с целью захвата и удержания рубежа севернее железнодорожного узла Утапао в районе рейда Сингора. С военной точки зрения осуществление этой операции не представляло большой сложности. Если бы мы захватили этот плацдарм, то смогли бы атаковать японцев в момент их высадки на побережье. Кроме того, увеличилось бы количество имевшихся в нашем распоряжении аэродромов, на которые могли базироваться наши эскадрильи. Последние смогли бы оказать более эффективную поддержку с воздуха своим наземным войскам. Наземные же войска смогли бы организовать оборону аэродромов.

Однако при проведении этой операции следовало учитывать одно обстоятельство политического характера. Перешеек Кра являлся частью территории нейтрального Сиама. Осуществление операции «Матадор» привело бы к нарушению нейтралитета Сиама, что в свою очередь привело бы к немедленной войне с Японией и могло испортить наши отношения с США. А главнокомандующий английскими вооруженными силами имел строжайший приказ предпринимать все возможные меры, чтобы избежать войны с Японией.

Брук-Попхэм действовал очень осторожно. Были разработаны детальные планы проведения операции «Матадор», которые в течение нескольких недель держались в строгом секрете, так как ее можно было провести только с разрешения Военного кабинета. Однако за два дня до нападения японцев из Лондона сообщили, что главнокомандующий английскими вооруженными силами на Дальнем Востоке может, если он убежден, что японцы намерены высадиться на перешейке Кра, или если они уже высадились в любом другом месте территории Сиама, начать осуществление операции «Матадор».

Штаб английских ВВС Дальнего Востока сформировал специальную авиагруппу «Норгрупп», которая должна была взаимодействовать с 3-м индийским корпусом. В состав этой группы вошли 34-я и 62-я бомбардировочные эскадрильи, вооруженные самолетами «Бленхейм», 21-я австралийская истребительная эскадрилья, вооруженная самолетами «Брюстер Буффало», и 27-я ночная истребительная эскадрилья, вооруженная самолетами «Бленхейм». 22 ноября, когда был отдан предварительный приказ на проведение операции «Матадор», 21-я и 27-я истребительные эскадрильи базировались на аэродром Сунгей-Патани, 62-я бомбардировочная эскадрилья базировалась на аэродром Алор-Стар, а 34-я эскадрилья — на аэродром Тенга.

С каждым днем обстановка на Дальнем Востоке накалялась. Непрерывные сообщения о продвижении японцев вскоре убедили Брук-Попхэма, что операцию «Матадор» нельзя больше откладывать. 6 декабря самолеты «Хадсон» из состава 1-й австралийской эскадрильи, базировавшейся на аэродром Кота-Бару, обнаружили два японских конвоя, находившихся в 130 километрах юго-восточнее южной оконечности Индокитая и двигавшихся в западном направлении. Один конвой в составе 22 торговых судов со средним тоннажем 10 000 тонн каждое следовал в сопровождении линейного корабля, предположительно типа «Конго», пяти крейсеров и семи эскадренных миноносцев. Другой конвой насчитывал 21 торговое судно и шел в охранении двух крейсеров и десяти эскадренных миноносцев. Западнее были обнаружены еще три японских торговых судна, двигавшихся в северо-западном направлении в сопровождении крейсера.

Главнокомандующий английскими вооруженными силами на Дальнем Востоке, выполняя данные ему указания, принял решение не атаковать конвои до тех пор, пока не будет ясно, что они двигаются для захвата перешейка Кра, или, как указывалось в директиве, «пока противник не нарушит границу в любом другом месте Сиама». Одновременно главнокомандующий обсудил этот вопрос с вице-адмиралом Джефри Лейтоном и с только что прибывшими в Сингапур на линейном корабле «Принс оф Уэллс» адмиралом Томом Филлипсом и его начальником штаба контр-адмиралом Поллисером. Адмиралы высказали сомнение в отношении курса следования японских конвоев. Будут ли они продолжать идти прежним курсом в направлении перешейка Кра или повернут и станут ночью на якорь где-нибудь у западного побережья Индокитая? После оживленных дебатов по этому вопросу совещание пришло к заключению, что второе предположение более вероятно. Брук-Попхэм и его морские коллеги считали, что японские конвои войдут в сиамские воды, чтобы спровоцировать атаку англичан, и, таким образом, Япония найдет благовидный предлог для объявления войны. Поэтому Брук-Попхэм решил не проводить операцию «Матадор» до тех пор, пока не поступят дополнительные данные воздушной разведки, устраняющие всякие сомнения относительно курса следования японских конвоев. Однако в это время резко ухудшилась погода.

Самолеты «Хадсон», обнаружившие японские конвои, находились в тот момент на пределе радиуса действия и поэтому не могли следовать за ними. Для дальнейшего наблюдения за конвоями ночью была выслана летающая лодка «Каталина» из состава 205-й эскадрильи. С момента ее вылета прошло несколько часов, а никаких донесений от экипажа не поступало. Тогда была направлена вторая летающая лодка, с которой также не поступило никаких сигналов. Наконец первый самолет возвратился, и экипаж его доложил, что противник не обнаружен. Вторая «Каталина» была сбита японскими самолетами, прикрывавшими свои конвои с воздуха. Эти самолеты базировались на западном побережье Камбоджи на аэродром Фу-Кок, построенный меньше месяца назад. На рассвете 7 декабря в воздух поднялись три самолета «Хадсон» с задачей обнаружить японские конвои и не терять их из виду. Одновременно все части английских ВВС были приведены в готовность № 1. Вскоре, однако, два самолета возвратились на аэродром из-за плохой погоды. Третий самолет пролетел через Сиамский залив, но ничего не обнаружил вследствие низкой облачности и непрерывного дождя. Теперь вся надежда возлагалась на самолеты «Каталина» из состава 205-й эскадрильи. Но и им не удалось обнаружить японские конвои, которые незамеченными подошли к Сингоре. Большая часть японских транспортов направлялась в этот порт, идя несколько зигзагообразным курсом. В Кота-Бару следовали только восемь транспортов и один крейсер. Вероятно, это была часть японских сил, обнаруженных к исходу дня самолетом «Хадсон», по которому японский крейсер открыл огонь.

Однако обо всем этом Брук-Попхэм пока еще не знал, и. окончательное решение относительно проведения операции «Матадор» не было принято. Начинать эту операцию слишком поздно было бесполезно, так как наши войска должны были находиться на перешейке Кра по меньшей мере за 24 часа до появления там японцев, а это было невозможно, если конвои шли в направлении Сингоры и не повернули к северо-западу. Перед главнокомандующим стояла очень сложная проблема. Чтобы не потерять всякую надежду захватить инициативу, если начнется война, нужно было немедленно бросить войска и авиацию для захвата перешейка Кра. С другой стороны, вступление наших войск в Сиам раньше противника означало бы, что мы спровоцировали войну. В этот критический момент Брук-Попхэм получил от британского посланника в Сиаме Коста Кросби истерическую телеграмму. «Ради бога, — телеграфировал посланник, — не занимайте ни дюйма территории Сиама, пока японцы первыми не вступят в эту страну». Посланник сообщал, что нападение японцев на Сиам было намечено на 3 декабря, затем было отложено и произойдет в ближайшем будущем. Фактически японцы высадились в Сиаме в момент получения этой телеграммы. Главнокомандующий принял решение не проводить операцию «Матадор». Впоследствии он объяснял, что отменил эту операцию по политическим и стратегическим соображениям Если бы наши заключения, составленные на основании неподтвержденных данных воздушной разведки, оказались неверными, то Англия явилась бы стороной, первой нарушившей нейтралитет Сиама. А это было как раз то, чего добивались японцы. Если же наши заключения оказались бы правильными и японцы высаживались в порту Сингора, то английские войска все равно не успели бы захватить намеченный рубеж Малайского перешейка.

В воскресенье 7 декабря японцы произвели налет на Пирл-Харбор. Об этом налете в Сингапуре стало известно только на следующее утро. Теперь Брук-Попхэм и командующие всеми видами английских вооруженных сил на Дальнем Востоке все больше убеждались, что японцы, войдя в Сиамский залив, делали все возможное, чтобы спровоцировать инцидент, дающий им повод развязать войну, которой они так добивались. В 9 часов вечера, после того как летчик самолета «Хадсон» доложил, что три небольших японских корабля идут мимо Сингора, держа курс на юг, было принято окончательное решение отказаться от проведения операции «Матадор». Через четыре с половиной часа японские корабли начали обстрел Кота-Бару, а спустя полтора часа раздались оглушительные взрывы бомб на улицах Сингапура, раз и навсегда развеявшие состояние неопределенности. Япония нанесла удар. В Малайе началась война. Противник захватил инициативу.

Глава 2 ПАДЕНИЕ СИНГАПУРА

Первым, кому пришлось вступить в бой с японцами утром 7 декабря 1941 года, были военно-воздушные силы. Против нас действовал искусный и решительный противник, обладавший большим боевым опытом, приобретенным в войне с Китаем, и имевший самолеты, значительно превосходившие по своим летно-тактическим данным наши самолеты. В то время японским ВВС была предоставлена широкая свобода в выборе способов боевых действий, но они не обладали статутом самостоятельности и были подчинены японской армии и флоту. Вследствие этого в японских вооруженных силах была армейская авиация и военно-морская авиация. Армейская авиация предназначалась для нанесения внезапных ударов по противнику с целью оказания непосредственной поддержки наземным войскам на поле боя. Задачами военно-морской авиации являлись: атака кораблей противника, бомбардировка военно-морских объектов и прикрытие с воздуха своих кораблей. Иначе говоря, японские ВВС не обладали полной самостоятельностью и предназначались для выполнения только тактических задач, и их главной обязанностью было обеспечение боевых действий своей армии и флота. Такая концепция применения военно-воздушных сил таила в себе скрытый дефект. Армейская и военно-морская авиация Японии были отделены друг от друга, выполняли различные задачи и не были взаимозаменяемы; между ними почти не было взаимодействия.

Армейская авиация Японии включала пять авиационных дивизий. Для атаки аэродромов Кота-Бару, Алор-Стар и других аэродромов Северной Малайи были привлечены части 3-й и 5-й авиационных дивизий. 1-я авиационная дивизия всю войну находилась в Японии, а 2-я и 4-я покинули Японию только в начале лета 1944 года. Каждая авиационная дивизия состояла из двух авиабригад и двух авиаучастков. В бригаду входило несколько авиаотрядов, имеющих по три эскадрильи; каждая эскадрилья насчитывала 16 самолетов. Авиаучасток состоял в среднем из десяти батальонов, предназначенных для обслуживания боевых авиационных частей и строительства аэродромов. Такова была в то время организация армейской авиации Японии, сходная в основном с организацией немецких ВВС. Она обладала достаточной гибкостью, обеспечивавшей использование военно-воздушных сил в сложных условиях боевой обстановки.

Между флотом и морской авиацией, задача которых заключалась в обеспечении господства на море и в воздухе, существовало тесное взаимодействие. Оценка боевой деятельности военно-морской авиации, приведенная в одном из японских документов, показывает, что японцы были твердо убеждены в том, что «главная роль в завоевании господства на море перешла от надводного флота к военно-воздушным силам. Воздушные сражения, которые прежде рассматривались как предварительные бои до решающего сражения флотов, сами стали решающими сражениями… Вследствие того что овладение господством в воздухе предшествует завоеванию господства на море, теперь невозможно добиться преимущества на море только путем уничтожения надводного флота противника в решающем сражении… Военно-воздушные силы будут теперь главной опорой флота… Необходимо отказаться от устаревшей теории, согласно которой исход сражения решал флот…»

Военно-морская авиация Японии насчитывала около 90 авиагрупп, не считая частей обслуживания и обеспечения. Численность боевого состава авиагрупп была различной. Самая крупная имела 84 самолета и насчитывала около 2000 человек офицерского и рядового состава. Авиагруппы организационно сводились в воздушные флотилии и флоты. Воздушный флот насчитывал от 40 до 50 боевых авиагрупп. 11-й воздушный флот в составе 22-й и 23-й воздушных флотилий действовал в составе тех частей японского флота, которым была поставлена задача захватить Французский Индокитай, Малайю и Голландскую Восточную Индию.

Вооружение как армейской, так и военно-морской авиации было более или менее однотипным. Калибр авиационных бомб составлял от 15 до 1000 килограммов. Авиации не ставились задачи по постановке мин с воздуха. Во время бомбардировочных налетов обычно применялось залповое бомбометание по сигналу с ведущего самолета. Во время атаки союзных истребителей японские бомбардировщики принимали сомкнутый боевой порядок и обычно увеличивали скорость, но никогда не теряли высоты полета. Очевидно, летчики японских бомбардировщиков тщательно изучили опыт боевых действий в Европе и могли успешно обороняться при обычных способах атаки истребителей противника[83]. Однако спустя месяц или два после начала войны в Малайе английские летчики обнаружили, что изменение тактики действий и применение неожиданных для противника приемов приводили экипажи японских бомбардировщиков в замешательство, первым признаком которого были громкие переговоры по радио, после чего отдельные подразделения выходили из общего строя и их нетрудно было уничтожать по частям.

В тех случаях когда соединения японской бомбардировочной авиации следовали в сопровождении истребителей, последние обычно летели тремя группами, из них две находились на высоте 1000 метров ниже бомбардировщиков: одна справа, другая слева; третья группа летела с превышением в 1000 метров и несколько позади строя бомбардировщиков. Наилучшим соотношением количества истребителей сопровождения и бомбардировщиков считалось 3:1.

В начале войны стандартный боевой порядок группы японских бомбардировщиков насчитывал 36 самолетов. Скоро это количество сократилось до 24 самолетов, затем до 18 и в конце концов до 3 самолетов. Боевой порядок бомбардировщиков «ромб» считался лучшим для защиты от атак истребителей противника, а противозенитный маневр японские бомбардировщики применяли редко. В ходе войны японское командование прибегло к широкому использованию летчиков-смертников, набираемых на добровольной основе. В армейской авиации эти летчики назывались «токкотай», а в морской — «камикадзэ». Эти летчики таранили цель на специальных самолетах с зарядом взрывчатого вещества, жертвуя при этом своей жизнью.

В случае вторжения войск Маунтбэттена в Японию японское командование предусматривало использовать около 1000 летчиков-смертников в районе Токио и около 3000 таких летчиков на острове Кюсю. Таков был грозный противник, с которым союзным военно-воздушным силам пришлось вступить в бой.

Боевые действия начались с попытки самолетов «Хадсон» 1-й австралийской эскадрильи воспрепятствовать высадке японцев в Кота-Бару. Около полуночи 7 декабря погода над этим аэродромом прояснилась, но в результате прошедших сильных дождей летное поле аэродрома сильно размокло. В час ночи японский крейсер начал обстрел побережья. В это же самое время в море были обнаружены восемь — десять японских транспортов, стоявших на якорях, и десантные суда, двигавшиеся в направлении побережья. Эти транспорты входили в состав главного конвоя, направлявшегося в Сингору. По политическим соображениям, приведенным выше, мы позволили этому конвою беспрепятственно продолжить движение, и командир базы Кота-Бару, не имея права атаковать корабли и суда противника без специального на то разрешения, вынужден был ждать в течение 40 минут, пока не был получен новый приказ, разрешающий атаковать японские конвои. Этой ночью самолеты «Хадсон» произвели 17 самолето-вылетов, уничтожив один и серьезно повредив два транспорта противника. По расчетным данным, японцы потеряли около 3000 человек. Свои потери составили два самолета. Самолеты «Уайлдбист» из состава 36-й эскадрильи, базировавшейся на аэродром Гонг-Кеда, произвели на рассвете, в условиях проливного дождя, неудачную торпедную атаку японского крейсера. В это время мы еще были хозяевами положения в Кота-Бару, так как отряд японских кораблей, выполнив поставленную перед ним задачу, отходил на свою базу с тем чтобы вскоре вернуться с подкреплением. Для японцев налет на Кота-Бару был второстепенной задачей, однако нам пришлось сосредоточить в этом районе все эскадрильи специальной авиагруппы «Норгрупп», кроме одной, что в дальнейшем привело к тяжелым для нас последствиям.

Тем временем главные силы японцев беспрепятственно высадились в порту Сингора на территории Сиама, правительство которого немедленно капитулировало. Летчик самолета «Бофорт», получившего в воздухе серьезные повреждения, совершил посадку на аэродроме Кота-Бару и доложил командованию о сосредоточении большого количества японских судов, с которых производилась высадка войск в Сингоре и Патани. Еще более грозным фактом оказалось подтвержденное фотоснимками наличие на аэродроме Сингора около 60 японских самолетов, главным образом истребителей. Противнику удалось достичь тактической внезапности при проведении этой операции.

В то время как в Кота-Бару шли ожесточенные и небезуспешные бои, население Сингапура постепенно приходило в себя после первого воздушного налета японцев. Этот налет был проведен 8 декабря в 04.00. Бомбы, сброшенные японскими самолетами, упали недалеко от аэродромов и порта и причинили незначительный ущерб военным объектам, однако взрывами бомб, главным образом из числа гражданского населения, был убит 61 человек и 133 человека ранены. Радиолокационные станции и наблюдательные посты своевременно предупредили командование противовоздушной обороны города о налете японской авиации. Хотя три самолета «Брюстер Буффало» из состава 453-й австралийской эскадрильи, базировавшейся на аэродром Сембаванг, были готовы к взлету, разрешение на взлет им не было дано. Командующий военно-воздушными силами отдал приказ зенитной артиллерии открыть огонь по японским бомбардировщикам. Возможно, это решение и принесло бы какие-то результаты, если бы недостаточно укомплектованные посты службы ВНОС Сингапура не работали из рук вон плохо. На неоднократные запросы по телефону открыть огонь ответа часто не поступало. Воздушная тревога в городе не была объявлена до тех пор, пока командование военно-воздушных сил не обратилось по этому вопросу к губернатору Сингапура. И даже после объявления тревоги улицы по-прежнему были ярко освещены.

К 16.00 9 декабря высадившиеся японские войска подошли к аэродрому Кота-Бару. Наши войска, оборонявшие побережье, под натиском сильно превосходящего противника вынуждены были отступить. После этого поступило приказание покинуть аэродром. Пять самолетов «Хадсон» и семь «Уайлдбист» благополучно перелетели из Кота-Бару на аэродром Куантан. Успешная эвакуация этих самолетов была обеспечена в результате стойкого сопротивления остатков частей 11-й индийской дивизии и персонала подразделений аэродромного обслуживания. Они удерживали аэродром до следующего дня и в конце концов отошли к Куала-Липис, а оттуда по железной дороге добрались до Сингапура.

Прежде чем английские бомбардировщики начали производить налеты на основные объекты противника в Сингоре и Патани, японские бомбардировщики в сопровождении истребителей нанесли ряд мощных ударов по нашим аэродромам, расположенным в Северной Малайе. 8 декабря японские бомбардировщики, действовавшие группами от 27 до 60 самолетов в каждой, совершили налеты на аэродромы Сунгей-Патани, Алор-Стар и Баттеруэрт и на аэродром на острове Пенанг. Рассчитывая в ближайшее время захватить эти аэродромы в исправном состоянии, японцы сбрасывали осколочные бомбы, причинившие большой ущерб самолетам и личному составу, но совершенно не повредившие летное поле аэродромов. В большинстве случаев японцы производили налеты на аэродромы в момент взлета или посадки наших самолетов. Вскоре было установлено, что они откуда-то получали подробную информацию о базировании наших самолетов. Наиболее мощный из этих налетов был проведен 27 японскими бомбардировщиками на аэродром Алор-Стар, на котором были уничтожены, кроме двух, все самолеты «Бленхейм» 62-й эскадрильи. В 21-й и 27-й эскадрильях, базировавшихся на этот аэродром, осталось только по четыре исправных самолета. Из 110 самолетов, имевшихся утром 8 декабря в распоряжении английского командования в Северной Малайе, к вечеру осталось только 50 исправных самолетов.

Было вполне очевидно, что отказ от проведения операции «Матадор» имел печальные последствия для английских ВВС в Северной Малайе. Аэродромы в Сингоре и Патани оказались в руках противника. Чтобы не допустить дальнейшего ухудшения обстановки, необходимо было немедленно нанести удар по этим аэродромам. 9 декабря 34-я и 62-я бомбардировочные эскадрильи, имевшие далеко не полный боевой состав, но усиленные эскадрильей самолетов «Бленхейм», базировавшейся на аэродром Куантан, произвели успешный налет на аэродром Сингора, на котором в это время находилось много японских самолетов. Свои потери в этом налете составили всего пять самолетов. Налет на аэродром Патани осуществить не удалось, так как во время подготовки к вылету наших самолетов с аэродрома Баттеруэрт японские бомбардировщики сбросили на него бомбы и затем обстреляли цели из пулеметов. В результате этого налета были повреждены все наши самолеты, за исключением одного.

Наши потери в бомбардировщиках в первые дни войны в Малайе были настолько тяжелы, что Пулфорд вынужден был запретить проведение бомбардировочных налетов в дневное время. Уже через два дня после начала войны обстановка для английских ВВС в Северной Малайе и для всей страны в целом ухудшилась.

Следует вспомнить, что наш новый линейный корабль «Принс оф Уэлс» водоизмещением в 35 000 тонн, имевший десять 14-дюймовых орудий, 2 декабря прибыл в Сингапур вместе с линейным крейсером «Рипалс» водоизмещением в 32 000 тонн, недавно модернизированным и вооруженным шестью 15-дюймовыми орудиями. Эти два мощных корабля были направлены в Сингапур для усиления нашей обороны на Дальнем Востоке. Теперь нельзя сказать, что Сингапур был военно-морской базой без флота. Два крупнейших линейных корабля в сопровождении четырех эскадренных миноносцев под командованием адмирала Филлипса прибыли в Сингапур за шесть дней до начала войны на Дальнем Востоке. Едва первые японские снаряды упали на Кота-Бару, как английские корабли вышли в море с задачей, двигаясь на северо-запад, дойти до восточных берегов Малайи и нанести сокрушительный удар по японским кораблям, производившим высадку десанта в районе Сингоры. Филлипс прекрасно понимал, что, хотя он и имел в своем распоряжении два мощных корабля, любой из которых мог справиться с японскими кораблями охранения, такая операция была опасной, ибо необходимо было принимать во внимание японские самолеты. В Сингапуре почти ничего не было известно о численности, расположении и боевой эффективности японской авиации. Адмирал Филлипс знал, что как английские, так и итальянские ВВС имели в своем составе самолеты-торпедоносцы с теоретической дальностью полета около 800 километров. Ему было известно, что эти самолеты не могут производить налеты на объекты противника, находящиеся на расстоянии далее 300 километров от своих аэродромов. На основании информации, какой он располагал, Филлипс пришел к заключению, что японские военно-воздушные силы ни в чем не превосходили итальянские и значительно уступали немецким военно-воздушным силам. Он считал, что, если наши корабли не будут проходить ближе чем в 320 километрах от японских аэродромов, они избегнут атак самолетов-торпедоносцев и пикирующих бомбардировщиков. Бомбардировка же с горизонтального полета с большой высоты, которую, как он ожидал, может применить противник, его не беспокоила, так как его корабли могли двигаться с большой скоростью.

Для обеспечения своей эскадры (известной как эскадра «Z») авиационной поддержкой Филлипс обратился к Пулфорду со следующей просьбой: во-первых, начиная с рассвета 9 декабря вести воздушную разведку на 100 миль к северу от местонахождения его кораблей; во-вторых, начиная с рассвета 10 декабря вести воздушную разведку порта Сингора и его прибрежных вод на удалении 10 миль от берега; и в-третьих, организовать истребительное прикрытие его эскадры в районе Сингоры. На совещании с командирами кораблей, проведенном во второй половине дня 8 декабря, адмирал Филлипс заявил, что если ему удастся достичь внезапности и если эскадра будет надежно прикрыта с воздуха истребителями, то будет создана благоприятная обстановка для уничтожения японских кораблей, участвующих в десантной операции. Филлипс далее объявил, что он намерен атаковать японский флот 10 декабря вскоре после наступления рассвета. 8 декабря в 17.35 эскадра «Z» вышла в море.

Но Пулфорд не мог гарантировать, о чем он прямо заявил, выполнение самого важного требования Филлипса — обеспечить наш флот истребительным прикрытием. Самолеты осуществили разведку 9 декабря в районе севернее местонахождения эскадры «Z» и 10 декабря в районе Сингоры. Однако истребительное прикрытие эскадры в районе Сингоры могло быть обеспечено только самолетами, базирующимися на аэродромы, расположенные в Северной Малайе. 8 декабря, когда адмирал Филлипс впервые обратился к Пулфорду по вопросу авиационного обеспечения эскадры, Пулфорд еще не имел точных данных об обстановке в Северной Малайе, хотя ему было известно, что обстановка там была очень тяжелой. Согласно донесениям из Кота-Бару, этот пункт подвергался сильному воздействию противника с моря, суши и воздуха. В донесениях из Сунгей-Патани, Баттеруэрта и Алор-Стара говорилось, что противник произвел на эти аэродромы мощные бомбардировочные налеты и причинил большие разрушения. Поэтому наши истребители, находившиеся на этих аэродромах, вряд ли могли их использовать. Истребительные эскадрильи, базировавшиеся на аэродромы Центральной и Южной Малайи, были вооружены самолетами «Брюстер Буффало», которые не могли обеспечить прикрытие эскадры «Z» в районе Сингоры, так как имели небольшой радиус действия.

К исходу дня 8 декабря Пулфорду стало известно, что все наши аэродромы, расположенные в Северной Малайе, были выведены из строя, а ближайший аэродром, который еще можно было использовать, находился в Куантане, то есть на удалении около 500 километров от Сингоры. Таким образом, наш флот не мог быть прикрыт истребителями в районе Сингоры.

О создавшемся положении Пулфорд информировал начальника штаба эскадры Филлипса контр-адмирала Поллисера, оставшегося в Сингапуре для поддержания связи с главнокомандующим английскими вооруженными силами на Дальнем Востоке. К тому времени, когда Поллисер получил от Пулфорда информацию об обстановке в Северной Малайе, эскадра уже вышла в море. Поллисор немедленно послал Филлипсу радиограмму, в которой указывалось, что истребительного прикрытия 10 декабря не будет. Радиограмма была принята в 01.25 9 декабря. Имеются данные, что губернатор Сингапура настаивал на сосредоточении всех сил истребительной авиации для защиты порта и острова и что его точку зрения поддержало командование Сингапура. 9 декабря Поллисер послал Филлмпсу новую радиограмму, в которой говорилось о ходе борьбы в Северной Малайе и о сосредоточении японских бомбардировщиков в Южном Индокитае. В радиограмме, полученной в 23.02, указывалось, что главнокомандующий английскими вооруженными силами на Дальнем Востоке предполагает сконцентрировать все усилия своей авиации для обороны Сингапура. Однако еще задолго до того, как была получена вторая радиограмма, Филлипс принял решение идти навстречу противнику.

Рано утром 10 декабря в Сингапуре была получена радиограмма, в которой говорилось, что эскадра, возможно, возвратится ранее намеченного срока. В 12.19 было получено донесение о том, что «Рипалс» и «Принс оф Уэлс» подверглись налетам японской авиации в районе 90 километров восточнее Куантана. Через шесть минут после получения этого сообщения 11 самолетов «Брюстер Буффало» из состава 453-й эскадрильи, специально выделенной для прикрытия эскадры «2», вылетели к месту нахождения эскадры и прибыли в тот момент, когда окутанный дымом линейный корабль «Принс оф Уэлс» погружался в покрытое пятнами нефти море, на поверхности которого плавали оставшиеся в живых члены команды. Линейный крейсер «Рипалс» обнаружить не удалось. Вот что здесь произошло.

Выйдя в открытое море, эскадра «Z» вначале направилась к островам Анамбас, а затем, пройдя их, повернула к северу. В течение следующего дня, 9 декабря, условия погоды благоприятствовали скрытному продвижению эскадры. Шел дождь, тяжелые облака низко нависли над волнами. Однако после полудня внезапно подувший бриз разогнал облака. К 17.00 облачность окончательно рассеялась, и вскоре с линейного корабля «Принс аф Уэлс» заметили приближение трех японских гидросамолетов. Командир линейного корабля, находившийся с адмиралом Филлипсом на мостике, не сомневался, что это самолеты-разведчики. Пробыв в течение некоторого времени вблизи от английской эскадры, самолеты удалились. Вполне естественно, что экипажи этих самолетов могли сообщить своему командованию о том, что английская эскадра находится в море, и, таким образом, внезапность появления эскадры у Сингоры на рассвете 10 декабря была бы утрачена. У большинства японских кораблей имелось вполне достаточно времени, чтобы покинуть порт. Кроме того, если бы эскадра шла прежним курсом, она неизбежно могла подвергнуться воздушным налетам противника, так как должна была проходить в радиусе действия японских бомбардировщиков и самолетов-торпедоносцев. Поэтому в 20.15 9 декабря адмирал Филлипс приказал взять обратный курс на Сингапур.

В тот момент когда японские гидросамолеты исчезли в надвигавшейся темноте, адмирал Филлипс не знал, что экипажи этих самолетов не посылали никаких донесений. Капитан 1 ранга Сонокава — командир японской авиагруппы «Гензан», потопившей корабли англичан «Рипалс» и «Принс оф Уэлс», подтвердил это на допросе после окончания войны. Согласно его показаниям, в тот вечер никаких японских самолетов-разведчиков в воздухе не было. Замеченные гидросамолеты, по всей вероятности, являлись воздушным эскортом двух японских линейных кораблей типа «Конго» и «Харуна», находившихся поблизости от английской эскадры. В наступившей темноте японские летчики, по-видимому, ошибочно приняли английскую эскадру за свои корабли. Это может показаться странным, но как еще можно объяснить тот факт, что японские летчики не доложили своему командованию об обнаружении английской эскадры?

И все же адмирал Филлипс принял правильное решение, так как его корабли уже были обнаружены японской подводной лодкой, которая в 14.00 9 декабря радировала, что английская эскадра находится в районе 7' северной широты и 105' восточной долготы, держа курс на север. Сразу же после получения этой радиограммы японское командование отдало приказ морским бомбардировщикам атаковать эскадру. Затратив много времени на замену бомб торпедами, самолеты поднялись в воздух лишь с наступлением темноты. После шести часов безуспешного поиска английской эскадры в окутанном темнотой море японские бомбардировщики возвратились на свою базу в Сайгон. Не удивительно, что им не удалось обнаружить английскую эскадру в море, так как командир японской подводной лодки, обнаруживший английскую эскадру, при определении ее местоположения ошибся на 225 километров, и бомбардировщики искали эскадру не там, где она фактически находилась. На рассвете 10 декабря эскадра Филлипса была обнаружена другой японской подводной лодкой, радировавшей своему командованию, что эскадра теперь движется на юг, возвращаясь, по-видимому, в Сингапур. Это предположение было правильным и оказалось роковым для английской эскадры.

Адмирал Филлипс уже в течение четырех часов двигался на юг, когда в 24.00 9 декабря получил радиограмму, в которой говорилось о нападении японцев на Куантан[84]. Этот город, расположенный на восточном побережье Малайи, всего в 300 километрах от Сингапура, считался ключевой позицией в обороне Малайи. Для того чтобы подойти к Куантану, английской эскадре требовалось лишь немного изменить курс. Адмирал Филлипс, не имея возможности вступить в бой с главными силами противника на севере, решил нанести удар по противнику в районе Куантана. В 8.00 10 декабря эскадра прибыла в намеченный район. Однако там противника не оказалось; один из эскадренных миноносцев — «Экспресс», посланный для разведки порта, доложил, что в Куантане царит «полное спокойствие».

Штабу ВВС в Сингапуре также было известно, что в Куантане все спокойно, так как экипажи самолетов «Хадсон», находившиеся на рассвете в районе Куантана, доложили, что там нет никаких признаков ни присутствия, ни предполагаемых действий противника. Штаб ВВС, получив это сообщение, не знал, что эскадра приближается к Куантану, двигаясь с севера со скоростью 25 узлов, так как Филлипс не информировал Сингапур об изменении своего плана и не сделал этого, подойдя к Куантану. После присоединения эскадренного миноносца «Экспресс» к эскадре Филлипс взял курс на восток, чтобы обойти предполагаемое минное поле и распознать несколько мелких судов, появившихся на горизонте. Филлипс умышленно не передал по радио в Сингапур донесение о местонахождении эскадры, чтобы его не запеленговали подводные лодки противника, появления которых в этом районе он очень опасался. Что касается нападения авиации, то Филлипс считал, что на удалении 650 километров от ближайшего аэродрома противника эскадра находится вне досягаемости японских самолетов.

Если бы Пулфорд знал, что эскадра возвращается в Сингапур, он смог бы на рассвете 10 декабря направить для прикрытия эскадры с воздуха 453-ю эскадрилью, и она прибыла бы туда по меньшей мере за час до атаки наших кораблей японской авиацией.

Тем временем японцы прилагали все усилия к тому, чтобы собрать и поднять в воздух мощную ударную группу своей авиации для атаки английской эскадры. До наступления рассвета 10 декабря в боевую готовность была приведена 22-я авиафлотилия в составе трех групп: «Гензан», «Михоро» и «Каноя», насчитывавших в общей сложности 88 самолетов (61 торпедоносец и 27 бомбардировщиков). Не ожидая донесений разведывательных самолетов, авиафлотилия взлетела со своих аэродромов базирования в Кохинхине и, следуя девятью группами, взяла курс на юг вдоль меридиана 105° восточной долготы. Впереди 22-й авиафлотилии следовали вылетевшие ранее девять разведывательных самолетов, безуспешно искавших английскую эскадру в течение нескольких часов. Только около 11 часов дня, когда самолеты-разведчики находились на последнем отрезке своего маршрута, летчик одного из самолетов заметил эскадру и сразу сообщил об этом бомбардировщикам. Через 20 минут над эскадрой появилась первая группа японских бомбардировщиков, которая атаковала линейный крейсер «Рипалс». Одна из бомб, попавших в корабль, пробила палубу и взорвалась во внутреннем помещении. Вспыхнувший на катапультной площадке пожар был вскоре ликвидирован. Первая атака японских самолетов не дала желаемых результатов. Через 20 минут появилась девять самолетов-торпедоносцев, которые под прикрытием облачности зашли со стороны левого борта «Рипалса» и, несмотря на сильный огонь зенитной артиллерии, атаковали крейсер. Искусно маневрируя, «Рипалсу» удалось избежать попаданий торпед.

Линейный корабль «Принс оф Уэлс» был поврежден. Он получил два прямых попадания. Одна торпеда пробила левый борт линкора за мостиком, другая попала в корму. Попадание второй торпеды оказалось роковым для «Принс оф Уэлса», так как ее взрывом были сильно повреждены рулевое устройство и винты корабля. На «Принс оф Уэлс» был поднят сигнал, что ан потерял управление, и «Рипалс» немедленно поспешил к нему на помощь, одновременно сообщив, что ему удалось избежать попаданий торпед. Но и «Рипалс» недолго оставался невредимым. На горизонте появились еще восемь японских самолетов-торпедоносцев, которые, разделившись на две группы, сбросили торпеды с дистанции около 1800 метров от линейного крейсера. Так как эта группа самолетов производила одновременную атаку с двух противоположных направлений, то «Рипалс» не мог избежать прямых попаданий торпед. Первая торпеда попала в середину левого борта корабля, но он продолжал двигаться с прежней скоростью. Вскоре после этого японские самолеты произвели еще одну — пятую по счету атаку, в результате которой «Рипалс» получил еще четыре прямых попадания, оказавшихся для него смертельными. Корабль резко накренился на левый борт и через шесть минут, в 12.33 затонул вместе с находившимися на нем 444 офицерами и матросами. За 10 минут до гибели «Рипалса» «Принс оф Уэлс» также получил три прямых попадания торпед, из которых две попали в кормовую часть корабля, а третья поразила правый борт под штурманской рубкой. Эти попадания лишь ускорили гибель уже сильно поврежденного корабля, Но даже после этого корабль держался на плаву почти час. В Сингапур была послана радиограмма с просьбой выслать буксиры. В 13.20 «Принс оф Уэллс» опрокинулся на левый борт и пошел ко дну вместе с адмиралом Филлипсом и командиром корабля Личем. Прибывшим буксирам удалось спасти 1285 офицеров и матросов. Эскадренные миноносцы нашей эскадры повреждений не получили.

Японские летчики проявили в этой операции высокое искусство, смелость и решительность, Несмотря на мощный зенитный огонь корабельной артиллерии, они отлично выполнили свою задачу, потеряв только четыре самолета.

Гибель английского линейного корабля «Принс оф Уэлс» и линейного крейсера «Рипалс» и фактическое уничтожение американского флота в Пирл-Харборе привели к завоеванию японцами неоспоримого господства в дальневосточных водах в течение первых двух дней после начала войны.

Жители Сингапура еще не успели прийти в себя после потрясения, вызванного гибелью двух английских кораблей, как было получено сообщение о том, что Джорджтаун, расположенный на острове Пенанг, подвергся ожесточенной бомбардировке 80 японских бомбардировщиков, Если первый налет на аэродром в окрестностях этого города, проведенный 8 декабря, успеха не имел, то второй налет вызвал многочисленные жертвы, особенно среди местных жителей, которые вышли на улицы города и с любопытством наблюдали за японскими самолетами, полагая, что те опять бомбардируют аэродром. В обоих налетах самолеты противника не встретили никакого противодействия ни с земли, ни в воздухе. Зенитная артиллерия и истребители, имевшиеся в Малайе, были сосредоточены для защиты более важных объектов: аэродромов, морской базы и гавани Сингапур и столицы Малайи — Куала-Лумпур.

Хорошо зная о нашей слабости в воздухе, японское командование решило нанести несколько мощных ударов по нашим аэродромам. Масштабы действий японской авиации 8, 9 и 10 декабря, хотя и значительно уступали масштабам использования авиации в Европе, тем не менее были более чем достаточными для осуществления целей, поставленных японским командованием. Действуя по нашим аэродромам, японская авиация производила в эти дни в среднем около 120 самолето-вылетов в сутки, что оказалось вполне достаточным для вывода из строя всех наших аэродромов в Северо-Восточной и Северо-Западной Малайе.

9 декабря в Малайю, в соответствии с соглашением об оказании взаимной помощи, заключенным перед началом войны, прибыли из Голландской Восточной Индии 22 самолета «Глен Мартин» и одна истребительная эскадрилья голландских ВВС в составе десяти самолетов «Брюстер Буффало». Несмотря на это, противовоздушная оборона Малайи к тому времени настолько ухудшилась, что возникла необходимость эвакуировать наши самолеты. 62-я бомбардировочная эскадрилья, насчитывавшая всего два самолета, перебазировалась с аэродрома Баттеруэрт на аэродром Тайпинг; 21-я австралийская истребительная эскадрилья, насчитывавшая шесть исправных самолетов «Брюстер Буффало», перебазировалась в Ипо, 27-я истребительная эскадрилья ночных истребителей «Бленхейм» осталась на аэродроме Баттеруэрт, так как в эскадрилье не было ни одного исправного самолета.

Несмотря на столь тяжелые потери, моральный дух летного состава не был сломлен, чего нельзя было сказать о личном составе частей аэродромного обслуживания. Правда, часть обслуживающего персонала, как, например, персонал на аэродроме Кота-Бару, храбро сражался с врагом и покинул аэродром только тогда, когда противник занимал его. Но в большинстве своем обслуживающий персонал оказался менее стойким. Эти люди все больше и больше верили слухам о поражении наших вооруженных сил и надвигавшейся катастрофе. Невысокое состояние морального духа объяснялось главным образом ухудшением обстановки и чувством беспомощности, вызванным частыми налетами японской бомбардировочной авиации на наши слабозащищенные аэродромы. На некоторых аэродромах, как, например, в Баттеруэрте, отсутствовала служба ВНОС и о приближении самолетов противника наблюдатель, находящийся на краю аэродрома, сообщал зрительным сигналом.

Тяжелое положение наших военно-воздушных сил усугублялось еще и саботажем рабочих из числа местных жителей, которые покинули аэродромы после первых же бомбардировок и больше не вернулись. Едва ли можно обвинять этих людей, так как они не понимали причин происходившей войны. Запасы имущества и оборудования, оставшиеся неповрежденными при бомбардировке аэродромов, были эвакуированы на юг только благодаря усилиям наземного персонала аэродромов, который сам обслуживал железную дорогу после того, как местные железнодорожники покинули ее.

Обслуживающий персонал аэродромов Северной Малайи должен был не только эвакуировать имущество и оборудование, но и вывести аэродромы из строя. Последняя задача была исключительно трудной, и даже успешное ее выполнение могло задержать использование японцами покинутых аэродромов всего лишь на несколько часов. Запасы бомб поспешно закапывали на взлетно-посадочных полосах и взрывали (в этом большую помощь оказали английские саперы). Бензосклады были сожжены, за исключением бензосклада на аэродроме Сунгей-Патани, где, к большой радости японцев, осталось свыше 900 000 литров авиационного бензина. Проводившееся нами разрушение аэродромов в Северной Малайе, несомненно, угнетающе влияло на моральный дух наших наземных войск, которые, удерживая фронт впереди этих аэродромов, постоянно видели пламя и огромные столбы дыма, поднимавшиеся над нашими аэродромами. Авиационные части, базировавшиеся на острове Пенанг, также эвакуировались.

Наша армия, почти полностью лишенная, таким образом, поддержки с воздуха, с боями продолжала отступать через джунгли. Два или три самолета «Брюстер Буффало» из состава 21-й австралийской эскадрильи, базировавшейся на аэродром Ипо, пытались оказать помощь 11-й индийской дивизии, которая находилась в затруднительном положении.

13 декабря на аэродром Ипо была переброшена и немедленно приступила к боевым действиям 453-я австралийская эскадрилья. Эскадрилья совершила налеты по колоннам японских войск на дорогах и успешно вела тактическую разведку. По донесениям экипажей, эта эскадрилья сбила над островом Пенанг пять японских самолетов. 15 декабря к ней присоединились шесть самолетов «Брюстер Буффало» из состава 21-й эскадрильи. Однако потери 21-й и 453-й эскадрилий были настолько большими, что штаб ВВС приказал им ограничить свою боевую деятельность ведением воздушной разведки. Эту задачу 21-я и 453-я эскадрильи выполняли уже с аэродрома Куала-Лумпур, куда они были вынуждены перебазироваться 19 декабря. Если усилия наших военно-воздушных сил оказать непосредственную поддержку своим наземным войскам имели незначительный эффект, то их попытки бомбардировать японские самолеты на захваченных противником аэродромах Северной Малайи были еще менее успешными. У противника было достаточное количество резервов для быстрого возмещения тех небольших потерь, которые могли нанести ему наши малобоеспособные эскадрильи. Наша армия в Малайе, продолжая отступать, вскоре отошла на рубеж реки Слим и затем к северной границе провинции Джохор. Аэродромы, с большим трудом построенные перед войной, теперь удерживались нашими наземными войсками не для того, чтобы наши самолеты могли совершать с них боевые вылеты, что было уже невозможным, а для того, чтобы лишить японскую авиацию возможности их использования. Нетрудно себе представить, как это сказывалось на моральном духе наших войск.

Не удивительно, что при столь тяжелом для нас положении в Малайе японцам удалось быстро захватить остров Борнео. Во второй половине декабря воздушная разведка обнаружила в Южно-Китайском море японский конвой в составе более 100 кораблей и судов, который, как стало очевидно к 24 декабря, следовал в Кучинг. Главнокомандующий английскими вооруженными силами на Дальнем Востоке не выделил авиацию для защиты Гонконга и Борнео. 25 декабря японцы захватили Гонконг, а 26 декабря, после захвата Кучинга, овладели Борнео.

В этот критический момент, когда наша армия продолжала отступать и была не в силах остановить наступающего противника, генерал-лейтенант Генри Поунол сменил Брук-Попхэма Новый главнокомандующий английскими вооруженными силами на Дальнем Востоке принял командование в условиях непрерывно ухудшавшейся обстановки.

В конце декабря 1941 года и первых числах января 1942 года в Малайю прибыли шесть самолетов «Хадсон», семь самолетов «Бленхейм» и 51 самолет «Харрикейн» в разобранном виде — количество, явно недостаточное для ведения успешных боевых действий против превосходящего по силам противника. К 18 января 1942 года общая численность английских ВВС на Дальнем Востоке составляла только 75 бомбардировщиков и самолетов-разведчиков и 28 истребителей, не считая самолетов «Харрикейн», которых еще не выгрузили с кораблей. Перед вновь прибывшими летчиками, незнакомыми с местными условиями, стояли сложные задачи. Экипажи бомбардировщиков «Хадсон» и «Бленхейм» должны были совершать дальние разведывательные полеты над Южно-Китайским морем и проводить бомбардировку целей только в ночное время, так как от бомбардировки в дневное время нам пришлось отказаться из-за недостатка истребителей прикрытия. Истребители должны были оборонять Сингапур, взаимодействовать с находившимися в тяжелом положении наземными войсками и прикрывать конвои с подкреплениями, следовавшие в Сингапур. Эти задачи, как правило, выполнялись не полностью, так как количество имевшихся в наличии самолетов было ничтожно малым. Самолеты-разведчики и немногочисленные, но боеспособные голландские экипажи совершали регулярные полеты над Южно-Китайским морем с задачей обнаружения японских надводных кораблей, двигавшихся в направлении Сингапура. Эти самолеты помогали также истребителям прикрывать пролив Банка, через который проходили наши конвои, и побережье Восточной Суматры. Для этого ежедневно приходилось выделять минимум две летающие лодки «Каталина», шесть самолетов «Хадсон» и четыре самолета «Глен Мартин». Остальные самолеты должны были находиться на аэродромах в полной боевой готовности к немедленному вылету в случае налета японской авиации на наши конвои.

После потери линейного корабля «Принс оф Уэлс» и линейного крейсера «Рипалс» наш флот не мог оказать конвоям эффективной помощи, и задача по их прикрытию до прибытия в порт назначения целиком возлагалась на военно-воздушные силы, которые могли выполнить эту задачу за счет средств, первоначально выделенных для прикрытия наземных войск, сражающихся в джунглях. Вскоре наземные войска полностью лишились поддержки с воздуха и стали нести тяжелые потери, зато все конвои с подкреплениями благополучно прибыли в Сингапур. На борту кораблей находились истребители «Харрикейн», превосходившие по своим тактико-техническим данным самолеты «Брюстер Буффало».

Ровно через неделю самолеты «Харрикейн», на которые возлагалось так много надежд, впервые приняли участие в обороне Сингапура. 20 января 1942 года над городом появилось 27 японских бомбардировщиков, следовавших без истребителей сопровождения. Поднявшиеся в воздух «Харрикейны» сбили восемь японских бомбардировщиков.

Следующий день принес большие разочарования. Японские бомбардировщики вновь атаковали Сингапур днем, но на этот раз их сопровождали истребители «0», которые сбили пять «Харрикейнов», не потеряв ни одного своего самолета.

Самолеты «Харрикейн» имели преимущества над японскими истребителями «0» в скорости и скороподъемности на высоте свыше 6000 метров. К сожалению, японцы часто предпочитали вести боевые действия ниже этой высоты. Кроме того, прибывшие «Харрикейны» предназначались для использования на Среднем Востоке и имели специальные воздухозаборники с фильтрами, предохраняющими двигатели от попадания песчаной пыли. Установка их снижала скорость самолетов на 50 км/час.

Хотя к этому времени штабу ВВС в Лондоне стали известны тактико-технические данные японского морского истребителя «0», в Сингапур не был послан самолет лучшей конструкции, чем «Харрикейн». Штаб ВВС считал необходимым использовать самолеты «Спитфайр» для обороны метрополии и не мог выделить достаточное количество этих самолетов даже для военно-воздушных сил Среднего Востока.

Уступающие во многом японским истребителям «0» «Харрикейны», применяя новые тактические приемы, нанесли значительные потери японским бомбардировщикам. Однако успеху действий самолетов «Харрикейн» мешало непрерывное сокращение промежутка времени с момента оповещения о появлении самолетов противника над нашей территорией идо взлета наших самолетов. В самом лучшем случае этот промежуток равнялся 30 минутам, вскоре он сократился до 20 минут, а к концу осады Сингапура наши самолеты почти не получали предупреждения о появлении японских самолетов. Столь неудовлетворительное состояние службы ВНОС объясняется прекращением работы наших радиолокационных станций, которые одна за другой переходили в руки противника или выводились нами из строя, прежде чем японцы успевали захватить их.

По мере того как наша армия все быстрее откатывалась назад, участились и стали более мощными налеты японской авиации на Сингапур, хотя они и не достигали тех размеров и интенсивности, какие стойко выдержал Лондон в 1941 году. В большинстве случаев японские бомбардировщики осуществляли групповые налеты по 27 самолетов, причем на город производилось не более 127 самолето-вылетов в день. Мероприятия гражданских властей, направленные на постройку для населения убежищ от воздушных налетов противника, были предприняты слишком поздно. После первых же налетов японской бомбардировочной авиации на Сингапур пришлось отказаться от первоначального плана, предусматривавшего эвакуацию городского населения в случае воздушного налета в специальные лагеря, созданные в удаленных от города районах. Никто не объяснил жителям, как они смогут быстро добраться до этих убежищ в темноте. И не удивительно, что население Сингапура скептически относилось к мероприятиям властей по его защите.

С каждым днем, даже с каждым часом, война приближалась все ближе к Сингапуру. Всякий раз, когда наши войска пытались остановить продвижение противника хотя бы на небольшой промежуток времени, японские войска, быстро и бесшумно продвигаясь через джунгли, считавшиеся непроходимыми, обходили нас с флангов или высаживали десанты в тылу на западном побережье Малайи. Наши наземные войска, лишенные авиационной поддержки и зенитных средств, вынуждены были выдерживать интенсивные атаки японской авиации, наподобие тех, какие немецкая авиация наносила два года назад по беззащитным польским армиям. 26 января 1942 года японцы высадились в Эндау, на восточном побережье Малайи, и сразу же двинулись на соединение со своими войсками, наступавшими вдоль западного побережья. Английские ВВС предприняли отчаянную попытку не допустить этого. В 13.00 девять бомбардировщиков «Уайлдбист» из состава 100-й эскадрильи, имевших максимальную скорость полета 200 км/час, и три таких же самолета из состава 36-й эскадрильи в сопровождении нескольких истребителей «Харрикейн» и «Буффало» произвели налет на японские транспорты и десантные суда, стоявшие на рейде у Эндау В ходе этого налета было потеряно пять самолетов. Через два часа бомбардировщики 36-й эскадрильи в сопровождении истребителей произвели повторный налет на японские корабли и по. теряли еще восемь самолетов. Нашим истребителям пришлось вступить в бой с японскими истребителями «0», на стороне которых было количественное и качественное превосходство.

Высадка японцев в Эндау означала, что о дальнейшей обороне Малайского полуострова больше не могло быть и речи. В период с 28 по 31 января измученные английские войска, испытывая превосходство противника на земле, на море и в воздухе, перебрались по гранитной дамбе длиной в один километр с Малайского полуострова на остров Сингапур. Японское командование немедленно усилило налеты своей авиации на Сингапур и осуществляло их днем и ночью. В условиях непрерывной бомбардировки и артиллерийского обстрела очень трудно было поддерживать наши аэродромы в исправном состоянии. Аэродромы Тенга и Калланг, построенные на болотистой местности, скоро стали почти непригодными для использования. Ремонт их был практически невозможен, так как все рабочие из местных жителей давно разбежались. 7 января Военный совет Сингапура под председательством Даффа Купера создал отдел труда и рабочей силы — учреждение, которое могло быть создано несколько месяцев или даже несколько лет назад и которое принесло бы несомненную пользу. Теперь в нем было мало проку, так как руководить уже было некем.

Пулфорду ничего больше не оставалось, как эвакуировать свои военно-воздушные силы из Сингапура. Особенно сильное напряжение пришлось выдержать истребителям, которые совершили большое количество самолето-вылетов с целью оказания поддержки своим наземным войскам и прикрытия прибывающих в Сингапур конвоев, К 28 января из 51 самолета «Харрикейн», выделенных для выполнения этих задач, 17 было уничтожено, 13 ремонтировалось и только 21 самолет находился в строю. К этому же времени в 21-й и 453-й эскадрильях осталось только шесть исправных самолетов «Брюстер Буффало». В бомбардировочной и разведывательной авиации также осталось лишь несколько пригодных для полетов самолетов, которые 27 января перебазировались из Малайи на Суматру. К 31 января на острове Сингапур, кроме истребителей, осталось только три морских самолета «Свордфиш», предназначенных для корректирования огня береговой артиллерии. Оставшиеся на острове истребители были сосредоточены на четырех основных аэродромах, три из них — Тенга, Сембаванг и Селетар — находились в северной части острова. Противник непрерывно обстреливал эти аэродромы из Джохора, вследствие чего дальнейшее их использование стало невозможным. Поэтому генерал Уэйвелл, назначенный 15 января верховным главнокомандующим вооруженными силами Дальнего Востока, решил оставить на Сингапуре только восемь самолетов «Харрикейн» и шесть самолетов «Брюстер Буффало». Прибывающие подкрепления истребителей — предполагалось, что на авианосце «Индомитебл» прибудут истребители «Харрикейн», — теперь должны были направляться на Суматру, где коммодору авиации Винсенту было приказано сформировать 226-ю истребительную авиагруппу со штабом в Палембанге. Штаб военно-воздушных сил тоже перебазировался на Суматру.

Эвакуация военно-воздушных сил оказалась чрезвычайно грудным делом. К 7 февраля в порту Сингапур находилось всего несколько кораблей'. По мере нарастания интенсивности воздушных налетов японской авиации увеличивались дезорганизации и беспорядок. Оборудование, в котором остро нуждалась бомбардировочная авиация, уже перебазировавшаяся на Суматру, не могло быть погружено на корабли и осталось в Сингапуре. Около 200 специальных автомашин было потеряно при следовании из Малайи в Сингапур. Несколько кораблей вышло из Сингапура, взяв на борт лишь часть личного состава и имущества той или иной авиационной части. Несколько кораблей были потоплены или сильно повреждены японской авиацией.

Для полного завершения Эвакуации военно-воздушных сил с острова Сингапур потребовалось 14 дней. В течение этого времени находившиеся на острове самолеты «Харрикейн» и «Брюстер Буффало» прикрывали с воздуха отступавшие по дамбе с Малайского полуострова наземные войска, а также конвои с подкреплениями, все еще прибывавшими в Сингапур; после высадки японцев 8 февраля на остров Сингапур они вели борьбу с пикирующими бомбардировщиками противника.

Японская авиация не наносила интенсивных атак по нашим конвоям с подкреплениями и потопила за это время лишь один корабль «Императрица Азии». Японцы хорошо знали, что войска, находившиеся на этих кораблях, лишь увеличат армию военнопленных, которые попадут к ним после капитуляции обреченной крепости. Основной удар японское командование направило против наших кораблей, покидавших Сингапур, и, несмотря на противодействие истребителей «Харрикейн», нанесло им тяжелые потери. Тем не менее даже 9 февраля, то есть за день до того, как наш последний самолет покинул Сингапур, наши летчики-истребители сбили шесть японских бомбардировщиков и четырнадцать повредили, потеряв при этом только один самолет. В течение четырех последних дней все взлетно-посадочные полосы, кроме одной, с которых действовали наши истребители, подвергались непрерывному обстрелу японской артиллерии. В исправном состоянии находился лишь болотистый аэродром Калланг. Благодаря непрекращавшимся работам взлетно-посадочная полоса этого аэродрома длиной 675 метров поддерживалась в рабочем состоянии еще в течение трех дней. 10 февраля последний истребитель был переброшен из Сингапура на Суматру. За весь период боевых действий в Малайе наши летчики-истребители уничтожили 183 японских самолета. Теперь им предстояло вести бои с врагом, базируясь на острова Голландской Восточной Индии.

Сингапур пал 15 февраля 1942 года. Окруженные со всех сторон врагом, не имея никакой надежды на спасение, войска этой считавшейся, по общему мнению, неприступной крепости сложили оружие.

«Этот эпизод и все что привело к нему, — обратился Черчилль к членам палаты общин, собранным на секретную сессию 23 апреля, — кажется, не гармонирует ни с чем, что мы пережили или проделали в настоящей войне…»

Приговор истории может только подтвердить и усилить это исключительно сдержанное заключение.

Глава 3 СУМАТРА И ЯВА

31 января 1942 года, за две недели до падения Сингапура, в лондонской прессе появились сообщения о том, что наши вооруженные силы, отступившие из Малайи на остров Сингапур, получат надежное прикрытие с воздуха и поэтому больше не будут нести большие потери от атак пикирующих бомбардировщиков и пулеметного огня истребителей противника, обладавших явным превосходством в воздухе. Воздушное прикрытие, как указывалось в прессе, должны были обеспечить истребительные эскадрильи, базирующиеся на Суматре и на других островах, расположенных южнее и юго-западнее Сингапура, причем некоторые из этих островов находятся от него на расстоянии менее 80 километров. Однако люди, столь бойко заверявшие британский народ, не знали одного существенного факта. Армия была вытеснена из Малайи на остров Сингапур, и ближе 200 километров от него не было ни одного постоянного аэродрома, с которого могли бы действовать наши истребители, причем и это расстояние уже значительно превышало их радиус действия. Взлетно-посадочные полосы на самом острове Сингапур могли использоваться только в качестве передовых посадочных площадок. На таких островах, как Рангсанг и Ремпанг, не было аэродромов, да и сам рельеф местности этих островов не позволял их строительства. Поэтому все сообщения о мощном истребительном прикрытии Сингапура являлись лишь выдумкой и воображением досужих военных комментаторов, находившихся на расстоянии около 13 000 километров от места сражения и не имевших никакого понятия о Дальневосточном театре военных действий. Фактически те немногие аэродромы, какие имелись на Суматре, были переполнены все прибывавшими авиационными частями.

Суматра — остров длиной около 1600 километров, протянувшийся параллельно западному побережью Малайи, где было всего несколько железных и шоссейных дорог. Для защиты от нападения с воздуха на нем было построено семь аэродромов, включая секретную взлетно-посадочную полосу в джунглях, известную под названием Р. II и находившуюся в 32 километрах от Палембанга, в районе которого располагались нефтяные промыслы и нефтеперегонный завод, Зенитной артиллерии на Суматре не было, а аэродромы, расположенные в северной части острова, находились в радиусе действия японских истребителей.

В то время когда происходило переформирование частей нашей бомбардировочной и разведывательной авиации, переброшенной с Малайи на Суматру, сюда начали прибывать запоздавшие подкрепления для наших военно-воздушных сил, первоначально предназначавшиеся для Сингапура. Условия для размещения и базирования авиационных частей на Суматре были исключительно плохими. На аэродромах ощущалась острая нехватка оборудования; не хватало палаток для жилья (на аэродроме Р. II можно было разместить вместо 1500 человек обслуживающего состава, как предполагалось вначале, только 250 человек), что было большим затруднением, так как над островом в это время обычно дуют сильные северо-восточные ветры. Почти не было автотранспорта, большая часть которого была потеряна в Малайе.

Большую работу в подготовке острова к обороне проделали местные голландские власти. К 7 февраля на острове удалось установить некоторый порядок, хотя авиационные части были еще сильно перемешаны. К этому времени было решено, что большинство авиационных частей, направлявшихся сюда в качестве подкреплений со Среднего Востока, будет базироваться на аэродромы острова Ява, так как налет 27 японских бомбардировщиков на аэродром Р. I — Палембанг 23 января показал, что этот основной аэродром Суматры не может быть надежно защищен. 14 февраля японцам удалось высадить на нем парашютный десант, после чего наша бомбардировочная авиация действовала с секретного аэродрома Р. II.

На Суматре осталось лишь необходимое количество технического состава для обслуживания оставшихся на острове самолетов. Основной ударной силой была 225-я бомбардировочная авиагруппа, проводившая также воздушную разведку к северу от Зондского пролива и прикрывавшая конвои. Эти задачи выполнялись с большим напряжением сил. К концу января в 225-й авиагруппе оставалось только 48 самолетов, из которых большинство требовало технического осмотра, текущего ремонта или находилось в очень плохом состоянии.

В течение первых двенадцати дней февраля самолеты 225-й авиагруппы сопровождали свои конвои и бомбардировали аэродромы Алор-Стар и Пенанг, на которые совсем недавно базировались части английских военно-воздушных сил. При выполнении этих задач в качестве аэродромов подскока использовались аэродромы, расположенные в северной части Суматры, на которых наши самолеты могли заправиться горючим, но долго оставаться не могли из-за опасности налета японских бомбардировщиков. Большая продолжительность полета создавала огромное напряжение для экипажей, которые должны были летать в условиях сплошной облачности, в то время как многие из недавно прибывших летчиков, не имевших достаточной подготовки к полетам в ночных условиях, с трудом находили свои цели. В течение этого времени летчики добровольных военно-воздушных сил Малайи, также эвакуированные на Суматру, совершая полеты на легких невооруженных учебных самолетах оказали нам неоценимую помощь, поддерживая связь между аэродромами Р. I и Р. II.

13 февраля штаб 225-й авиагруппы решил провести воздушную разведку с задачей установить, намереваются ли японцы высадиться на Суматре. Положение Сингапура в это время было очень напряженным, Экипаж вылетевшего на разведку самолета «Хадсон» из состава 1-й эскадрильи австралийских ВВС по возвращении доложил о сосредоточении японских кораблей севернее острова Банка, что было явным признаком угрозы вторжения японцев на Суматру. С рассветом 14 февраля на разведку вылетели еще пять самолетов «Хадсон», которые обнаружили около 30 японских транспортов, шедших под сильным прикрытием военных кораблей и истребителей. Теперь не оставалось никаких сомнений, что японцы собираются высадиться на Суматре. Пять самолетов «Хадсон» и присоединившиеся к ним позднее все имевшиеся в наличии бомбардировщики 225-й авиагруппы атаковали японский конвой и потопили или серьезно повредили шесть японских транспортов. Свои потери поставили семь самолетов. Бомбардировщикам пришлось действовать без прикрытия истребителей, так как аэродром Палембанг (Р. I), на который они базировались, в это время был атакован японским парашютным десантом. 20 человек обслуживающего состава, уничтожив запасы бензина и оставшиеся самолеты, покинули аэродром. Японский конвой в составе 20 транспортов, следовавших в охранении военных кораблей со стороны острова Банка, 15 февраля снова подвергся ожесточенным атакам бомбардировщиков «Хадсон» и «Бленхейм» из состава 225-й авиагруппы, действовавших на этот раз под прикрытием истребителей «Харрикейн» из состава 226-й истребительной авиагруппы, Результаты этого налета были еще более успешными, чем при налете нашей авиации 14 февраля. Бомбардировщики и истребители, действуя с аэродрома Р. II, в период с 6.30 до 15.30 произвели несколько налетов на японский конвой, находившийся в проливе Банка и в устье реки Палембанг, в результате которых движение японских судов было полностью остановлено. И, наконец, истребителям «Харрикейн» удалось в этот день уничтожить на аэродроме острова Банка несколько японских истребителей «0». Таким образом, 15 февраля, в тот самый день, когда безоговорочно капитулировал Сингапур, английские и австралийские военно-воздушные силы добились величайшего на этом этапе войны на Дальнем Востоке успеха. Высадка противника в устье реки Палембанг была сорвана. Японцы потеряли в этот день тысячи убитыми и ранеными, а их планы вторжения в Суматру потерпели неудачу. Боевые действия нашей авиации 15 февраля у побережья Суматры ясно показали, чего мы могли добиться в Сиаме и Малайе, если бы имели там достаточное количество самолетов.

Следует отметить, что успех, достигнутый в этот день нашей авиацией на Суматре, не был закреплен, так как мы не имели там ни войск, ни кораблей, которые могли закрепить достижения авиации. Японское командование воспользовалось этим и высадило на аэродроме и в окрестностях Палембанга еще один парашютный десант. Высадка десанта прошла успешно и поставила под угрозу существование аэродрома Р. II, где были лишь небольшие запасы продовольствия, боеприпасов и авиабомб. В связи с этим командование отдало приказ об эвакуации наших военно-воздушных сил с Суматры на Яву. Эвакуация личного состава военно-воздушных сил на Яву была закончена к 18 февраля. К этому времени туда было переброшено свыше 10 000 человек.

Численность нашей истребительной авиации к 18 февраля составляла всего 25 истребителей «Харрикейн», из которых только 18 были исправными. В бомбардировочных и разведывательных эскадрильях осталось всего 12 бомбардировщиков «Хадсон», базировавшихся на аэродром Семплак, и 6 бомбардировщиков «Бленхейм», базировавшихся на аэродром Калиджати.

19 февраля пять бомбардировщиков «Бленхейм» совершили налет на японские суда в порту Палембанг. По этим же целям были проведены повторные налеты 20 и 21 февраля. 19 и 22 февраля во время атаки японской авиации на аэродром Семплак было уничтожено 15 английских бомбардировщиков. Однако даже после этого английские самолеты еще сохранили боеспособность. 23 февраля три бомбардировщика «Бленхейм» потопили около побережья Суматры японскую подводную лодку.

К этому времени Уэйвелл и Комитет начальников штабов в Лондоне оставили всякие надежды, которые они вначале питали, на создание крупных контингентов союзных вооруженных сил на острове Ява. Штаб главнокомандующего союзными вооруженными силами покинул Яву, передав остатки английских ВВС голландскому командованию во главе с генералом Пуртеном, у которого начальником штаба военно-воздушных сил был генерал-майор Ван Ойен, В связи с быстро растущей угрозой вторжения японцев на Яву Пуртен и Ван Ойен вместе с вице-маршалом авиации Молтби и генералом Ситуэллом принимали все зависящие от них меры для обороны острова. Несмотря на ободряющие послания, полученные в это время от премьер-министра, министра авиации и начальника штаба военно-воздушных сил Англии, Молтби и Ситуэлл прекрасно понимали, что в течение долгого времени они не получат необходимой помощи.

Под командованием Пуртена находилось около 25 000 человек регулярных войск и 40 000 человек плохо вооруженной милиции. Ситуэлл имел в своем распоряжении лишь небольшое количество английских войск, два австралийских пехотных батальона, четыре роты легких танков и три зенитно-артиллерийских полка, в том числе 21-й полк легкой зенитной артиллерии, сбивший за весь период боевых действий на Яве около 30 японских самолетов. На море адмирал Дорман командовал небольшим смешанным отрядом, главную ударную силу которого составляли пять крейсеров, в том числе один английский, один австралийский, один американский и два голландских.

Однако противник не дал передышки для приведения в порядок этих малочисленных, слабо вооруженных сил. 26 февраля наша воздушная разведка обнаружила в море японский конвой в составе свыше 50 транспортов, следовавших под прикрытием сильного эскорта боевых кораблей по Макассарскому проливу на юго-запад в направлении Яванского моря. На следующий день отряд адмирала Дормана вышел в море для встречи с японским конвоем. Наши корабли вступили в бой с превосходящими силами противника. В неравном бою погиб весь отряд, обеспечив нам передышку на 24 часа. В ночь на 28 февраля самолеты 36-й эскадрильи и американские бомбардировщики «Летающая крепость» произвели налет на японский конвой в составе 28 транспортов, находившийся севернее Рембанга, и потопили 15 японских транспортов.

К 1 марта стало известно, что суда противника, атакованные 28 февраля, принадлежали одному из трех японских конвоев, направлявшихся к Яве. Экипажи самолетов «Бленхейм» и «Хадсон», перебазировавшиеся после бомбардировки японцами аэродрома Семплак на аэродром Калиджати, прилагали все усилия, чтобы не допустить высадки японцев в Индрамаю, расположенную в 130 километрах от Батавии (Джакарты). Наши летчики потопили три и серьезно повредили пять японских транспортов, однако противнику все же удалось произвести высадку своих войск в Индрамаю.

Схема 14. Захват японцами Явы и Суматры (февраль — март 1942 г.)

К рассвету 1 марта уставшие экипажи 84-й бомбардировочной эскадрильи получили наконец разрешение на отдых. Едва с аэродрома Калиджати успели взлететь базировавшиеся там совместно с нашими самолетами эскадрильи голландских ВВС, как на аэродроме появились японские солдаты в сопровождении роты легких танков. Все, кроме четырех улетевших с аэродрома самолетов «Хадсон» 1-й эскадрильи, попали в руки противника. 6 марта три уцелевших экипажа 1-й эскадрильи перелетели в Австралию.

Тем не менее борьба продолжалась еще несколько дней. С 17 по 27 февраля 232-я и 605-я истребительные эскадрильи прикрывали Батавию с воздуха. Это была нелегкая задача, так как японская авиация обладала десятикратным превосходством, а вследствие плохой работы службы ВНОС предупреждения о подходе самолетов противника наши истребители получали очень поздно. Если бы эскадрильи, прикрывавшие Батавию, получили направлявшиеся к ним на помощь американские истребители Р-40, которые находились на борту американского легкого авианосца «Лэнгли» они, возможно, выполнили бы эту задачу. Получив приказ следовать в порт Чилачап, легкий авианосец «Лэнгли» вскоре оказался в радиусе действия японских бомбардировщиков и торпедоносцев, базировавшихся на аэродром Кендари на острове Целебес, которые атаковали и потопили его.

К полудню 28 февраля общая численность наших истребителей составляла менее одной эскадрильи. Несмотря на интенсивный огонь зенитной артиллерии противника, в ночь на 28 февраля 12 истребителей «Харрикейн» произвели налет на японские войска, предпринявшие в это время две новые высадки в Индрамаю, и нанесли им тяжелые потери. Одновременно «Харрикейны» атаковали и нанесли потери японским войскам, высадившимся в другом пункте западного побережья Явы.

Хотя английские ВВС создали затруднения и нанесли значительные потери японцам, они не смогли воспрепятствовать их высадке на остров Ява. 1 марта истребители «Харрикейн» оставили аэродром Чилилитан и перебазировались на аэродром Авдир, близ Бандунга.

До 5 марта с Явы было эвакуировано па морю около 7000 человек наземного состава английских ВВС, около 2500 человек осталось на острове из-за отсутствия транспорта.

5 марта остатки английских и австралийских войск численностью 8000 человек сосредоточились в районе Гарута. Глава голландской гражданской администрации этого района Коффман выражал явное недовольство пребыванием английских войск в этом районе, опасаясь, что японцы «вырежут» все местное белое население за партизанскую борьбу, которую собирались проводить в этом гористом районе англичане. Коффман не сделал никаких попыток обеспечить продовольствием или оказать какую-либо другую помощь английским войскам, прибывшим в Гарут.

Утром 8 марта голландские войска под командованием генерала Пуртена прекратили сопротивление и сложили оружие. Голландская армия, в противоположность своему флоту и авиации, капитулировала, почти не оказав никакого сопротивления противнику.

Услышав по радио о капитуляции голландских войск на Яве, Мёлтби и Ситуэлл оказались в очень тяжелом положении. Войска почти не имели оружия, местное население уже не скрывало к ним своего враждебного отношения. Имея незначительные запасы продовольствия, при почти полном отсутствии питьевой воды и медикаментов, английские войска были не в состоянии продолжать дальнейшую борьбу. В этих условиях у Молтби и Ситуэлла не было иного выхода, как подчиниться приказу генерала Пуртена и капитулировать. Спустя четыре дня они подписали в Бандунге условия капитуляции, предложенные командующим японскими войсками генерал-лейтенантом Маруяма.

Глава 4 ПАДЕНИЕ БИРМЫ

22 декабря 1941 года, через две недели после вступления Японии в войну, около 80 японских бомбардировщиков, следовавших в сопровождении 30 истребителей, произвели первый налет на столицу Бирмы Рангун, сбросив на город осколочные бомбы. В этот день было убито около 2000 человек. Через два дня японские самолеты совершили повторный налет на Рангун, и в городе было убито еще около 5000 человек.

То, что произошло ранее в Пирл-Харборе и Сингапуре, теперь повторилось в Рангуне. Японцы после тщательной подготовки нанесли по Рангуну внезапный удар с воздуха. Проводя воздушные налеты на Рангун, противник преследовал две цели: во-первых, вызвать панику и замешательство, облегчив тем самым захват Бирмы, и во-вторых, и это было главным, добиться прекращения военных поставок из Рангунского порта, которые переправлялись по хорошим автомобильным до. рогам, железной дороге, соединявшей Рангун с Мандалаем, а также по реке Иравади в Лашио, а затем на автомашинах по извилистой бирманской дороге в Китай.

Стратегическая важность Рангуна заключалась также и в том, что он был воротами в Бирму. Ни одна держава, поставившая своей целью вторжение в эту страну, не может рассчитывать на успех до тех пор, пока не будет захвачен город и порт Рангун, расположенный в южной части Бирмы в низменности, образованной дельтой реки Иравади. Равнин в Бирме мало, все они тянутся с севера на юг и отделяются друг от друга горными хребтами, покрытыми джунглями. Поэтому войска захватчиков будут вынуждены продвигаться с юга на север или с севера на юг, то есть в том направлении, в котором текут бирманские реки и проходят шоссейные и железные дороги.

В свою очередь Бирма, благодаря своему географическому положению и природным условиям, облегчающим оборону, является своего рода бастионом, расположенным между Индией на западе и Китаем и Индокитаем на востоке. Захват японцами Бирмы означал бы прекращение наших военных поставок в Китай, а также создание противнику условий для последующего вторжения в Индию.

К началу войны в Бирме главная линия обороны союзных войск проходила по реке Селуин. Союзная авиация, поддерживавшая эти войска, базировалась в основном на семь аэродромов (не считая пяти посадочных площадок и аэродрома на острове Акьяб), протянувшихся цепочкой от Лашио на севере до Рангуна на юге.

На всех аэродромах имелось по одной — две взлетно-посадочные полосы, пригодные для взлета и посадки самолетов в любых условиях погоды, Рядом с аэродромами находились помещения для личного состава и склады для боеприпасов. На аэродромах было мало зенитных средств, кроме того, они не были обеспечены надежной службой ВНОС.

Оперативная емкость аэродромов была значительной, однако численность союзных военно-воздушных сил, имевшихся на этом театре военных действий, составляла всего 37 истребителей, из них 16 «Брюстер Буффало» и 21 Р-40, хотя план обороны Бирмы предусматривал сосредоточение здесь минимум 280 самолетов. Самолеты входили в состав 221-й авиагруппы, штаб которой размещался в Рангуне, и одной истребительной эскадрильи из состава американской добровольческой авиагруппы, имевшей задачу прикрыть коммуникации из Бирмы в Китай.

Против столь незначительных сил союзной авиации японцы, стремившиеся как можно быстрее добиться господства своей авиации в воздухе над Бирмой, сосредоточили около 400 бомбардировщиков и истребителей. Налеты японской авиации вызвали большую панику среди населения Рангуна, город покинули более 100 000 человек. По мере развертывания боевых действий в Бирме количество беженцев возрастало; казалось, что чуть ли не половина населения страны направилась на негостеприимный север. Тысячи дезорганизованных, охваченных паникой людей умирали в пути от холеры, малярии, голода и изнурения. В конце концов около 400 000 уставших и измученных беженцев, пройдя долгий, тяжелый путь, добрались до Индии.

Налеты японской авиации на Рангун не прошли безнаказанно. 22 и 24 декабря американские истребители Р-40 и английские истребители «Брюстер Буффало» сбили в районе Рангуна 36 японских самолетов, в том числе несколько истребителей дальнего действия. Это было немалым достижением союзной авиации, если учесть условия, в которых ей приходилось действовать. Основным затруднением, дававшим о себе знать и в дальнейшем, была очень плохая организация службы ВНОС. На всей территории Бирмы имелась только одна радиолокационная станция устаревшего образца, установленная восточнее Рангуна, а также несколько наблюдательных постов, разбросанных по холмам и соединенных со штабом военно-воздушных сил ненадежной проводной связью.

После рождественских налетов на Рангун наступил период тревожного затишья, длившийся почти месяц. Во время короткой передышки в 221-ю авиагруппу прибыло пополнение: 113-я эскадрилья бомбардировщиков «Бленхейм» и около 30 истребителей «Харрикейн». К этому времени командующий английскими ВВС в Бирме вице-маршал авиации Стивенсон составил план использования авиации с началом боевых действий наземных войск. Согласно этому плану бомбардировщики должны были наносить удары по основным аэродромам противника в Сиаме, а истребители действовать по передовым японским аэродромам и прикрывать с воздуха союзные войска, находящиеся на рубеже реки Селуин.

Базируясь на передовые аэродромы в Моулмейне, Мергуи, Тавое и в других пунктах, английские истребители «Харрикейн» и бомбардировщики «Бленхейм» добились значительных успехов. В результате налетов нашей авиации на японские аэродромы, главным образом на аэродромы в Сиаме, было уничтожено около 58 бомбардировщиков и истребителей.

Новая тактика, примененная на этом театре военных действий — уничтожение самолетов противника на земле, — в корне отличалась от тактики действий английских ВВС в Малайе. Она зависела от своевременного пополнения авиационных частей, причем самолеты должны были находиться в состоянии боевой готовности. Именно этого и недоставало нашей авиации.

Затихнувшие на несколько недель бои над Рангуном возобновились и не прекращались вплоть до эвакуации союзных войск из города. За восемь недель, с 23 декабря 1941 года по 25 февраля 1942 года, японские бомбардировщики, действуя днем и ночью, совершили 31 налет на Рангун. В каждом налете участвовало от одного до 16 бомбардировщиков. Сила подобных ударов японских бомбардировщиков может показаться незначительной по сравнению с налетами немецкой авиации на Лондон и другие английские города зимой 1940 и 1941 годов или с массированными налетами союзной авиации на немецкие города на последних этапах войны. Но для населения Рангуна, почти не имевшего бомбоубежищ и сильно деморализованного воздушными налетами, к которым оно было совершенно не подготовлено, они имели тяжелые последствия.

В период с 23 по 29 января 1942 года японцы, подавив небольшие по численности силы союзной истребительной авиации, предприняли решительную попытку добиться господства в воздухе над Рангуном, За шесть дней воздушных боев, в которых на стороне японцев участвовало более 200 самолетов, противник потерял около 50 бомбардировщиков и истребителей. После столь значительных потерь японское командование решило резко сократить дневные налеты на Рангун и проводить в основном ночные бомбардировки города.

Через месяц, 24 и 25 февраля, японцы предприняли последнюю, третью по счету попытку добиться господства в воздухе над Рангуном. В течение этих двух дней 166 японских бомбардировщиков и истребителей произвели несколько налетов на Рангун. По сообщениям наших экипажей, в первый же день было сбито 37 японских самолетов. На следующий день было сбито еще 24 японских самолета. Какова бы ни была точность донесений, непреложным является тот факт, что японцы больше не предпринимали попыток добиться господства в воздухе над Рангуном до тех пор, пока их наземные войска не захватили наши аэродромы в Бирме.

Успехи, достигнутые английскими ВВС в районе Рангуна, хотя и носили временный характер, тем не менее повлияли на ход боевых действий наземных войск. Нам удалось беспрепятственно высадить на берег подкрепления, а когда наша армия в конце концов была вынуждена отступить из Рангуна, команда подрывников полностью уничтожила нефтехранилища, нефтеперегонные заводы и портовые сооружения: Даже отступление союзных войск из Рангуна проводилось без противодействия со стороны японской авиации.

30 января 1942 года японские войска, захватив аэродром в Моулмейне, вышли на подступы к Рангуну. Падение Рангуна теперь уже нельзя было отсрочить, и Стивенсон приказал остаткам своей истребительной авиации, насчитывавшей к тому времени 27 самолетов, перебазироваться к северу от Рангуна на посадочную площадку, расположенную в районе Зигона. Это была единственная посадочная площадка, с которой можно было обеспечить прикрытие и поддержку с воздуха частей союзной армии, отступавшей из Рангуна.

12 марта штаб английских ВВС в Бирме перебазировался на остров Акьяб, сюда же перелетели 67-я истребительная эскадрилья, вооруженная самолетами «Харрикейн», 139-й разведывательный авиаотряд, вооруженный самолетами «Хадсон», и несколько самолетов связи. Все эти подразделения были объединены в одно авиакрыло (Акьябское). 45-я бомбардировочная и 17-я истребительная эскадрильи и несколько американских самолетов к этому же времени перебазировались на аэродром Магве и также были объединены в авиакрыло (Бирманское).

Схема 15. Захват японцами Бирмы (январь — май 1942 г.)

20 марта наша воздушная разведка доложила, что на аэродроме Мингаладон близ Рангуна сосредоточились свыше 50 японских самолетов. 21 марта десять истребителей «Харрикейн» и девять бомбардировщиков «Бленхейм» уничтожили находившихся на аэродроме 16 и сбили в воздухе 11 японских самолетов. Это было последним успехом союзных военно-воздушных сил на этом этапе боевых действий в Бирме. На следующий день около 230 японских бомбардировщиков и истребителей совершили налет на аэродром Магве и 27 марта на аэродром на острове Акьяб.

После налетов японской авиации на эти аэродромы оставшиеся самолеты перелетели в Калькутту, где им была поставлена задача оборонять город с воздуха. Теперь первостепенное значение приобретала организация обороны северо-восточной части Индии. Дальнейшее пребывание наших самолетов в Бирме, где сражение было уже проиграно, становилось опасным.

В конце марта бомбардировочные эскадрильи 221-й авиагруппы перебазировались из Бирмы в Индию на аэродромы Тезпур и Динжан и, действуя с них, оказывали поддержку союзным войскам, все еще пытавшимся остановить или по крайней мере замедлить наступление японцев в Бирме. Решительное наступление противника на Индию могло привести к прорыву ее слабой обороны и к захвату Дели. Противовоздушная оборона страны была исключительно слабой. Поэтому сдерживающая тактика нашей авиации могла отвести угрозу, нависшую над красными куполами и светлыми стенами величественного здания резиденции вице-короля Индии. Однако такая тактика не могла оказать какую-либо существенную поддержку армии генерала Александера. В апреле японские самолеты, обладавшие превосходством в воздухе над Бирмой, производили налеты на Лашио, Мандалай, Лойвинг и Мьиткьина.

В конце апреля арьергардные части армии Александера прибыли в Имфал, столицу штата Манипур. Английские летчики, прикрывавшие отступавшие части союзных войск, сбили 54 и уничтожили на земле 20 японских самолетов; американские летчики сбили 179[85] и уничтожили на земле 38 самолетов противника. В мае 1942 года английские ВВС перестали участвовать в Бирманской кампании.

В конце марта 1942 года Калькутта, в порту которой находилось большое количество торговых судов союзников с общим тоннажем в четверть миллиона тонн, оказалась в пределах досягаемости японской авиации. Более того, японская эскадра, прикрывавшая транспорты с войсками, направлявшимися в Рангун, находилась теперь в Бенгальском заливе. Если бы эта эскадра вместе с бомбардировщиками дальнего действия, базировавшимися в Бирме, совершила налет на Калькуттский порт, то, возможно, были бы уничтожены все или большая часть союзных судов.

После захвата японцами Андаманских островов 23 марта прошли сутки, но над Калькуттой не появилось ни одного самолета противника. Неужели японцы не знали, что в этом порту скопилось большое количество торговых судов? Был издан срочный приказ, согласно которому около 70 английских торговых судов покинули Калькуттский порт и рассредоточились по другим портам, расположенным на восточном побережье Индии.

Падение Рангуна и ожидавшаяся с часу на час потеря всей Бирмы значительно ухудшили и без того тяжелую обстановку. Теперь для противника были открыты подступы с моря к Индии и Цейлону. Появилась крайняя необходимость прикрывать с воздуха английские корабли и суда. Вполне очевидно, что в любое время японцы могли нанести внезапный удар по английской военно-морской базе Тринкомали на острове Цейлон, подобный тому, какой они нанесли по американскому военно-морскому флоту в Пирл-Харборе. Главнокомандующий английскими вооруженными силами в Индии Уэйвелл, не отрицая необходимости укрепления Цейлона, стремился сосредоточить основные силы английской авиации в Северо-Восточной Индии. Наличие там крупных сил авиации, по его мнению, было необходимо для завоевания и поддержания господства в воздухе, в случае если японцы, захватив Бирму, попытаются — что тогда считалось весьма вероятным — захватить Индию. Комитет начальников штабов не разделял точку зрения Уэйвелла. Он считал, что Цейлон имеет жизненно важное значение для защиты морских коммуникаций между Востоком и Западом. В соответствии с решением комитета для усиления обороны Цейлона сюда со Среднего Востока на авианосце «Индомитебл» были переброшены истребители «Харрикейн».

К концу марта 1942 года на Цейлоне находилось 50 истребителей «Харрикейн», 14 бомбардировщиков «Бленхейм», 6 летающих лодок «Каталина» и несколько военно-морских самолетов «Фульмар» и «Альбакор», базировавшихся на аэродромы Ратмалана, Тринкомали и Коломбо.

Благодаря этим мероприятиям теперь стало возможно усилить английский Дальневосточный флот, боевой состав которого к концу марта, когда командование флотом принял адмирал Сомервиль, был доведен до пяти линейных кораблей, трех авианосцев, семи крейсеров, пятнадцати эскадренных миноносцев и пяти подводных лодок. В конце марта командованию английских вооруженных сил на Дальнем Востоке стало известно, что японцы выслали для атаки Цейлона эскадру, состоявшую преимущественно из авианосцев, тяжелых крейсеров и эскадренных миноносцев. Не исключалось, что в атаке Цейлона, намеченной на 1 апреля, будут участвовать линейные корабли типа «Конго».

4 апреля воздушная разведка доложила о появлении примерно в 550 километрах к юго-востоку от Цейлона крупных сил противника. Было ясно, что японская эскадра держит курс на Коломбо и что японские авианосные самолеты произведут мощный воздушный налет на Цейлон на рассвете 5 апреля. Корабли Дальневосточного флота не могли вступить в бой с японской эскадрой, так как в тот день находились на удалении почти тысячи километров от Цейлона, на Мальдивских островах, где производили заправку топливом. Командующий английскими вооруженными силами на Цейлоне вице-адмирал Лейтон немедленно отдал приказ о рассредоточении всех транспортов, находившихся в цейлонских портах. В море вышли 48 транспортов; 21 транспорт и 13 кораблей английского военно-морского флота, большей частью технически неисправных для выхода в море, остались в Коломбо. Исправные крейсера «Дорсетшир» и «Корнуолл», находившиеся в Коломбо, получили приказ немедленно выйти в море и присоединиться к английскому флоту, сосредоточенному в атолле Адду.

В 7.40 5 апреля около 50 японских бомбардировщиков «99», следуя в сопровождении истребителей «0», произвели налет на порт Коломбо и расположенный недалеко от него аэродром Ратмалан. Налет продолжался 1 час 20 минут; за это время были серьезно повреждены судоремонтные мастерские, потоплены два военных корабля и одно торговое судно, аэродрому был причинен незначительный ущерб. К счастью, летающие лодки (в Коломбо в то время не было радиолокационных станций) вовремя предупредили о появлении самолетов противника, и 36 истребителей «Харрикейн» и шесть морских истребителей «Фульмар» поднялись в воздух и сразу же вступили в бой с японскими самолетами. В этом бою японцы потеряли 18 самолетов; кроме того, пять японских самолетов были сбиты огнем зенитной артиллерии. Наши потери составили 19 самолетов.

Бомбардировщики «Бленхейм» действовали менее удачно. Получив приказ атаковать японскую эскадру, они не смогли ее обнаружить и возвратились на аэродром, не выполнив своей задачи.

Налет на Коломбо не принес противнику желаемого результата, хотя японская авиация действовала небезуспешно. В этот день 35 японских бомбардировщиков «97» обнаружили направляющиеся к атоллу Адду крейсера «Дорсетшир» и «Корнуолл» и атаковали их. Около 90 процентов сброшенных ими бомб либо попали в цели, либо ложились в непосредственной близости от кораблей. Оба крейсера затонули. Из 1550 человек личного состава крейсеров более 1100 были спасены кораблями английского флота, прибывшими вскоре к месту катастрофы. В период с 5 по 9 апреля самолеты противника потопили 15 торговых судов союзников; кроме того, 9 судов были потопления японским флотом. Общий тоннаж союзных кораблей и торговых судов, потопленных за этот период, составил 98413 тонн.

9 апреля 60 японских бомбардировщиков под прикрытием такого же количества истребителей «0» произвели налет на английскую военно-морскую базу Тринкомали, расположенную на северо-восточном побережье Цейлона. В результате налета значительные повреждения были нанесены аэродрому и докам. В воздушном бою были сбиты 15 самолетов противника, 9 самолетов были сбиты огнем зенитной артиллерии. Наши потери составили 11 самолетов.

Одновременно с налетом на Тринкомали японская авиация атаковала и потопила английский авианосец «Гермес», находившийся в это время примерно в 100 километрах от Тринкомали. Корабль не имел воздушного прикрытия, так как наши истребители «Харрикейн» в это время отражали налет японских самолетов на Тринкомали. Вместе с авианосцем «Гермес» был потоплен находившийся поблизости австралийский эскадренный миноносец «Вэмпайр».

Это было последнее сражение в водах Индийского океана в 1942 году. «Нужно признать, — писал командующий английскими военно-морскими силами на Цейлоне, — что нападение японского флота на Цейлон имело значительный успех. Нападение противника вскрыло слабость нашего флота и вынудило его отступить из района Цейлона. Хотя японцы после этого больше не проводили налетов на Цейлон, все же они на какое-то время нейтрализовали наш Восточный флот»,

Адмирал Нагумо, командующий японской эскадрой, по праву мог гордиться ее успехами. Правда, его авианосная авиация не сумела нанести большой ущерб Коломбо и Тринкомали, однако эскадра в течение четырех месяцев потопила пять английских линейных кораблей, один авианосец, два крейсера и семь эскадренных миноносцев, не потеряв при этом ни одного своего корабля. И все же японский флот оказал бы большую услугу своему императору, если бы совсем не нападал на Цейлон, так как при проведении этой операции японцы потеряли столько своих авианосных самолетов, что спустя месяц только два из пяти имевшихся в распоряжении Нагумо авианосцев смогли принять участие в такой важнейшей морской операции, каким было сражение в Коралловом море. Остальным трем авианосцам пришлось вернуться в Японию для укомплектования кораблей самолетами и летным составом. Участие этих трех авианосцев в сражении в Коралловом море могло бы, по крайней мере мы можем сделать такое предположение, склонить чашу весов в пользу Японии. Но это еще не все. Когда 4 июня началось сражение у острова Мидуэй, мастерство японских летчиков, если верить показаниям японцев, допрошенных после войны, значительно уступало боевой выучке их товарищей, погибших во время налетов на Коломбо и Тринкомали.

К началу лета 1942 года японцы добились больших успехов. Они последовательно захватили Малайю, Гонконг, Борнео, Яву, Суматру и Бирму, Японская армия стояла у границ Индии; ее дальнейшему продвижению препятствовали скорее сильные тропические дожди, чем сопротивление, которое могли оказать ей вооруженные силы союзников. Японский флот, находившийся в индийских водах, представлял большую потенциальную угрозу для нашего торгового судоходства. И все же даже в это тяжелое время союзники настойчиво разрабатывали планы дальнейшего ведения войны, осуществление которых в скором времени должно было поставить японскую армию на колени. Успешное осуществление этих планов зависело от умелого использования военно-воздушных сил.

Глава 5 БЕРЕГОВОЕ КОМАНДОВАНИЕ И БОРЬБА НА МОРЕ

В течение 1942 года Береговое командование английских ВВС, кроме своей основной задачи — борьбы с подводными лодками и судоходством противника, — проводило аэрофоторазведку и выполняло задачи, связанные с поиском и спасением экипажей, сбитых над морем или совершивших вынужденную посадку на воду.

Стратегическая аэрофоторазведка над Европой осуществлялась самолетами 1-й аэрофоторазведывательной части[86], вооруженной высотными истребителями «Спитфайр» и скоростными многоцелевыми самолетами «Москито». Часть базировалась на аэродромы Бенсон и Маунт-Фарм, а некоторые ее звенья — на аэродромы Льючарс, Уик, Сант-Эваль и Гибралтар. В мае 1942 года часть совершала в среднем десять самолето-вылетов в день с целью аэрофотосъемки объектов противника, тогда как год назад, в мае 1941 года, производилось только четыре самолето-вылета в день. Самолеты «Москито» фотографировали такие удаленные объекты, как Нарвик на севере и заводы «Шкода» в Пльзене на юге.

Наряду с увеличением численности самолетов 1-й аэрофоторазведывательной части улучшалась и ее техническая оснащенности. В январе 1942 года на ее вооружение поступил новый аэрофотоаппарат F.53, дававший по сравнению с аэрофотоаппаратом F.24 более крупный снимок. Кассета аппарата была также увеличена и вмещала пленку на 500 снимков.

В это время был создан центральный аэрофотодешифровальный отдел. Численность личного состава отдела к концу 1942 года составляла свыше 1000 человек. Отдел состоял из специализированных секций: морской, военной, секции промышленных объектов, аэродромной, секции оценки результатов бомбардировок объектов противника, секции ночного фотографирования и ряда других секций. Об объеме работы этого отдела можно судить хотя бы по тому факту, что за один только 1942 год им было обработано и выпущено 204 дела целей, 5437 фотодонесений и около 1 455 000 фотоснимков. Обработка столь большого количества документов стала возможной благодаря тому, что фотолаборатории отдела были оборудованы новыми высокопроизводительными машинами, которые проявляли, сушили и наматывали 78 метров пленки в минуту, и фотопечатными машинами с производительностью около тысячи снимков в час.

Аэрофоторазведывательная служба обеспечивала запросы Адмиралтейства, министерства экономической войны и министерства авиации Англии. Среди многочисленных задач, выполняемых английской аэрофотослужбой в период с июня 1941 по декабрь 1942 года, следует упомянуть задачу непрерывного наблюдения за немецкими линейными кораблями «Шарнхорст», «Гнейзенау» и «Тирпиц», а также проведение систематических полетов с целью выявления результатов налетов самолетов Бомбардировочного командования на объекты, расположенные на территории Германии. Непрерывно увеличивавшийся объем работы и связанное с этим увеличение численности самолетов 1-й аэрофоторазведывательной части привели в октябре 1942 года к разделению ее на пять отдельных эскадрилий (№№ 540–544). Проведение стратегической аэрофоторазведки, несомненно, относилось к числу важнейших видов деятельности наших военно-воздушных сил в 1941–1942 годах.

В течение нескольких месяцев, последовавших после битвы над Англией, был достигнут значительный прогресс в работе аварийно-спасательной службы, однако ответственность за руководство этой службой по-прежнему возлагалась на несколько организаций. Это было серьезным недостатком, и в августе 1941 года было решено подчинить аварийно-спасательную службу Береговому командованию. С этого времени Береговое командование несло основную ответственность за проведение спасательных работ на море. Одновременно управление аварийно-спасательной службы министерства авиации, которое к этому времени проделало большую работу по координации спасательных работ и разработке различных методов опасения, было слито с управлением безопасности полетов этого же министерства, во главе которого стоял бывший начальник штаба английских ВВС маршал авиации Сэлмонд. Проведение этих мероприятий свидетельствовало о возросшей важности аварийно-спасательной службы. Действительно, из 1200 человек летного состава, сбитых над морем с февраля по август 1941 года, удалось спасти только 444 человека.

В сентябре 1941 года все имевшиеся в наличии самолеты «Лизандер» и «Вальрус» были сведены в четыре эскадрильи, специально предназначенные для проведения спасательных операций на море. Организационно они по-прежнему входили в состав Истребительного командования, базировались на прибрежные аэродромы и имели зону поиска на удалении до 60 километров от побережья. До конца 1942 года были сформированы еще три спасательные эскадрильи. Две из них, предназначавшиеся для поиска и спасения экипажей на большом удалении от побережья, были вооружены самолетами «Хадсон» и «Ансон» и входили в состав Берегового командования; третья эскадрилья, вооруженная истребителями «Дефиант», предназначалась для проведения ближнего поиска и поэтому входила в состав Истребительного командования.

Одновременно с увеличением количества спасательных эскадрилий и морских судов, выделенных для поиска и спасения экипажей на море, создавались и совершенствовались различные приспособления и средства для спасения и поддержания жизни экипажей самолетов при вынужденных посадках в море и обеспечения их средствами сигнализации.

Не менее важным был вопрос обучения экипажей основным правилам и приемам при совершении вынужденной посадки в море и оставлении самолета. Эти приемы были разработаны министерством авиации, и начиная с марта 1942 года офицеры спасательной службы отрабатывали их с летным составом на каждом аэродроме.

Если самолет падал в море, то в распоряжении экипажа имелось большое количество разнообразного спасательного имущества. К 1942 году весь летный состав союзных военно-воздушных сил имел при себе или в спасательных шлюпках неприкосновенный запас продовольствия, питьевую воду или фруктовый сок, шоколад, аптечку, средства сигнализации, включая сигнальные патроны Вери, флуоресцирующий буй, весла, телескопическую мачту с парусом, ковш для вычерпывания воды, материал для заделки пробоин в лодке, накидку на случай непогоды, подшлемник, свисток, нетонущий факел и нетонущий нож. Позднее каждому члену экипажа бомбардировщика стали выдавать одиночные аварийные шлюпки, такие же, какие имели летчики-истребители. Экипаж бомбардировщика, вынужденный выброситься на парашютах, мог удержаться на воде даже в том случае, если многоместная спасательная шлюпка тонула вместе с самолетом.

Среди многочисленных предметов спасательного снаряжения, выдававшегося экипажам в 1942 году, был миниатюрный радиопередатчик, упакованный в водонепроницаемый нетонущий футляр (этот передатчик, как и флуоресцирующий буй и одноместная аварийная шлюпка, был скопирован у немцев). Кроме того, был освоен, но пока еще не поступил в части автоматический передатчик сигналов «Вальтер», сигналы которого улавливались радиолокационной установкой поискового самолета.

Благодаря обеспечению летного состава всем вышеуказанным аварийным и спасательным снаряжением, а также четкому взаимодействию различных организаций в вопросах проведения спасательных работ в море и отваге экипажей поисковых и спасательных самолетов и катеров в 1942 году было спасено 1016 из 3000 человек летного состава, совершивших вынужденные посадки на воду.

В течение 1942 года Береговое командование продолжало выполнять задачи по воздушной разведке и прикрытию конвоев. Одновременно с этим соединения и части командования проводили наступательные операции против торгового судоходства, надводных кораблей и подводных лодок противника, которые в конечном счете сыграли значительную роль в достижении победы над врагом.

1942 год начался для Берегового командования неудачно. За последние три месяца 1941 года самолеты командования потопили 15 кораблей и торговых судов противника, потеряв при этом 46 самолетов. За первые четыре месяца 1942 года самолеты командования потопили только пять немецких кораблей, свои потери за этот же период возросли до 55 самолетов. Уменьшение количества потопленных кораблей противника объясняется в первую очередь плохой погодой. В мае с улучшением погоды и увеличением численности самолетного парка самолеты Берегового командования потопили 12 немецких кораблей и значительному количеству кораблей нанесли повреждения. К несчастью, налеты наших самолетов, проводившиеся с малой высоты, сопровождались большими потерями, которые только за май составили 43 самолета, причем потери неуклонно возрастали независимо от того, производились ли налеты в лунную ночь, в сумерки или днем. К концу июня было подсчитано, что потери Берегового командования в течение трех предыдущих месяцев составили 25 процентов от числа самолетов, производивших атаки кораблей противника Немцы применяли все средства борьбы с нашими самолетами Они установили дополнительное вооружение на своих торговых судах и стали выделять для сопровождения их более крупные силы боевого охранения. Иногда для сопровождения одного торгового судна противник выделял от четырех до пяти боевых кораблей. В июле маршал авиации Джуберт запретил атаковать немецкие корабли с малых высот и приказал перейти к бомбардировке со средних высот. Потери своих самолетов сразу же снизились, в свою очередь уменьшилось количество потопленных немецких кораблей.

Неэффективность бомбардировки кораблей со средних высот можно объяснить отсутствием хорошего бомбардировочного прицела для данного вида атак, а также тем, что уменьшилось количество опытных экипажей. Две из четырех эскадрилий, вооруженных самолетами «Бофорт», были отправлены на Средний Восток. Несмотря на то что ни одно из этих затруднений не представлялось возможным устранить в ближайшее время, Джуберт предложил модифицировать несколько самолетов «Бофайтер», имевших хорошие тактико-технические данные, приспособив их в качестве торпедоносцев. В июне предложение Джуберта было одобрено, и он внес новое предложение о формировании специальных ударных авиакрыльев, вооруженных самолетами «Бофайтер». Джуберт указывал, что эти авиачасти должны иметь на вооружении как обычные истребители или истребители-бомбардировщики «Бофайтер» с пушечным вооружением, так и новые модифицированные самолеты, вооруженные торпедами. Это предложение было также принято, и в сентябре 1942 года было решено сформировать к апрелю 1943 года в составе Берегового командования пять эскадрилий, вооруженных такими самолетами.

Первое ударное авиакрыло было создано в ноябре 1942 года и состояло из трех эскадрилий, вооруженных самолетами «Бофайтер» (143-я истребительная, 236-я истребительно-бомбардировочная и 254-я истребительно-торпедоносная эскадрильи). Авиакрыло входило в состав 16-й авиагруппы и базировалось на аэродром Норт-Коут. 20 ноября две эскадрильи этого крыла атаковали немецкий конвой в составе 12–16 судов, шедших в Роттердам под прикрытием кораблей охранения и истребителей «Фокке-Вульф». Были повреждены самое крупное торговое судно и два корабля охранения. Свои потери составили три самолета; четыре самолета получили серьезные повреждения. Решив, что авиакрыло еще недостаточно подготовлено для ведения боевых действий, Джуберт временно вывел его из состава боевых частей.

За весь 1942 год самолеты военно-воздушных сил метрополии потопили только 42 корабля и торговых судна противника с общим тоннажем 61 028 тонн. Свои потери за этот период составили 251 самолет. Хотя результаты были далеко не утешительными, не следует делать вывод, что операции по борьбе с немецким судоходством проводились тактически неправильно и что их эффект был незначительным. В результате действий нашей авиации немцы были вынуждены прикрывать свои конвои истребителями и боевыми кораблями, которые они, несомненно, могли бы с большей пользой использовать в другом месте. Атаки нашей береговой авиации кораблей противника были необходимым дополнением к налетам наших бомбардировщиков на порты и железнодорожные сортировочные станции и к действиям наших истребителей по железнодорожным эшелонам.

К весне 1943 года авиакрыло самолетов «Бофайтер», базировавшееся на аэродром Норт-Коут, было готово к проведению боевых действий. 18 апреля авиакрыло вылетело для атаки немецкого конвоя, шедшего вдоль побережья Голландии в сопровождении крупных сил охранения. Ударная группа состояла из девяти истребителей-торпедоносцев, шести истребителей и шести истребителей-бомбардировщиков «Бофайтер», прикрываемых на большой высоте истребителями «Спитфайр» и «Мустанг» из состава Истребительного командования. В результате прямых попаданий бомб и пулеметно-пушечного огня были повреждены два немецких тральщика типа «М» и вооруженный траулер. Самое крупное судно конвоя было повреждено двумя торпедами, загорелось, сильно накренилось на борт и, как полагают, позднее затонуло. В целом этот налет был проведен исключительно успешно, все самолеты «Бофайтер», участвовавшие в атаке, благополучно возвратились на свою базу.

В конце апреля авиакрыло потопило два транспорта и один траулер противника. Свои потери составили только один самолет «Бофайтер». К этому времени, по-видимому, произошел перелом в борьбе с судоходством противника, доказательством чему служат следующие факты. Например, по нашим подсчетам, грузооборот Роттердама — самого удобного порта для вывоза промышленной продукции из района Рейн-Вестфалия за май 1943 года составил всего 37 000 тонн по сравнению с грузооборотом в 106 000 тонн в мае 1942 года. Боевые действия ударного авиакрыла, налеты бомбардировочной авиации на порт и непрерывная постановка мин с воздуха вынудили немцев почти полностью прекратить использование порта Эмден.

Таким образом, можно сделать вывод, что к весне 1943 года борьба нашей авиации с судоходством противника стала приносить ощутимые результаты.

Более того, мины, сбрасываемые каждую ночь в воды противника с самолетов Бомбардировочного и частично Берегового командований, оказались более грозным оружием, чем мы предполагали. С апреля 1940 по март 1943 года самолеты этих командований поставили около 16 000 мин, потеряв при этом 329 самолетов. Теперь известно, что на этих минах подорвались и затонули 369 кораблей и торговых судов противника с общим тоннажем 361 821 тонна. За это же самое время самолеты военно-воздушных сил метрополии произвели 3700 атак по кораблям и судам противника и потопили 107 кораблей и судов с общим тоннажем 155 076 тонн. Свои потери составили 648 самолетов. Таким образом, потери нашей авиации при проведении воздушных атак по кораблям противника в среднем составляли шесть самолетов на каждый потопленный корабль, а при постановке мин с воздуха менее одного самолета на каждый подорвавшийся на минах и затонувший корабль противника. Сочетание этих двух форм борьбы уже в то время причинило большой ущерб судоходству противника, и ущерб этот, как мы увидим дальше, продолжал возрастать.

После вступления Соединенных Штатов в войну с Германией шесть самых крупных немецких подводных лодок получили приказ отправиться в североамериканские воды. Прибыв на место назначения во второй неделе января 1942 года, эти подводные лодки в течение трех недель потопили не менее 40 судов союзных и нейтральных стран с общим тоннажем 230 000 тонн.

Вскоре после этого Дениц отдал приказ всем подводным лодкам, находившимся западнее Британских островов, и нескольким подводным лодкам, находившимся в районе Азорских островов, занять боевые позиции у североамериканского побережья. Пять подводных лодок были направлены к берегам Центральной Америки. В это время немцы начали пополнять запасы топлива на подводных лодках в море.

В течение последующих четырех месяцев немецкие подводные лодки произвели настоящее опустошение в судоходстве союзников. За исключением апреля, когда плавание кораблей в наиболее опасных зонах было прекращено, потери судов у американского побережья непрерывно возрастали. Например, только в мае было потоплено 109 кораблей и судов, включая 30 танкеров, с общим тоннажем 531 000 тонн. Потери немцев в среднем составляли менее двух подводных лодок в месяц.

Положение наше было нелегким, но мы не теряли присутствия духа. Мы знали, что как только американцы смогут наладить эскортирование своих конвоев, легким успехам противника наступит конец. Кроме того, мы понимали, что поскольку противник перебросил большинство своих подводных лодок в западную часть Атлантического океана, то, естественно, уменьшался ущерб, который немцы могли причинить в другом месте. В течение почти всей весны переход союзных конвоев из Северной Америки в Англию осуществлялся сравнительно благополучно. В водах, находящихся в радиусе действия самолетов Берегового командования, немецкие подводные лодки за пять месяцев этого года потопили только девять торговых судов. Это позволило Береговому командованию, несмотря на то что самолеты периодически перебрасывались на другие театры военных действий и часто привлекались против немецких линейных кораблей, уделять больше внимания «транзитным районам» немецких подводных лодок.

Наибольшую важность представляли северный район и район Бискайского залива. Первый район находился между Шетландскими островами и Норвегией, с одной стороны, и Шетландскими и Фарерскими островами — с другой. Через этот район немецкие подводные лодки, базировавшиеся на базы Германии, совершали свой первый переход. Бискайский залив постоянно пересекали подводные лодки противника, действовавшие с основных баз, расположенных на западном побережье Франции. Несмотря на тщательные поиски немецких подводных лодок, осуществляемые самолетами 15-й авиагруппы в северном районе и 19-й авиагруппы в районе Бискайского залива, вначале было уничтожено лишь незначительное количество подводных лодок противника. В июне 1942 года наши самолеты, действовавшие в Бискайском заливе, добились значительных успехов. Этому способствовал ряд причин. Во-первых, боевой состав Берегового командования был усилен несколькими эскадрильями Бомбардировочного командования, использовавшимися для борьбы с немецкими подводными лодками; во-вторых, на многих самолетах были установлены неподвижные зеркальные аэрофотоаппараты для фиксации результатов атак; и в-третьих, на вооружение поступили новые противолодочные бомбы, снаряженные торпексом — взрывчатым веществом на 30 процентов сильнее прежнего аматола — и снаряженные взрывателем нового типа[87]. Однако самым большим достижением была установка на самолетах бортовых прожекторов Ли. Пять бомбардировщиков «Веллингтон», оборудованных бортовыми прожекторами, при общем налете в 230 часов обнаружили ночью семь немецких подводных лодок. В это же время бомбардировщики «Уитли», использовавшие светящие авиационные бомбы, за 260 часов не обнаружили ни одной подводной лодки. Применение, хотя и в ограниченных масштабах, бортовых прожекторов оказало немедленное воздействие на экипажи подводных лодок противника. Немецкие подводные лодки не решались больше двигаться ночью в надводном положении. Боязнь экипажей всплывать ночью на поверхность скоро привела к тому, что наши патрульные самолеты получили большую возможность нападать на подводные лодки противника в дневное время. 24 июня Дениц приказал всем командирам подводных лодок пересекать Бискайский залив днем и ночью в погруженном состоянии. Всплывать на поверхность разрешалось только для зарядки аккумуляторов.

В июле 1942 года бомбардировщики «Веллингтон», оборудованные бортовыми прожекторами, впервые обнаружили и потопили немецкую подводную лодку. В августе министерство авиации отдало приказ о формировании еще одной эскадрильи самолетов «Веллингтон», оборудованных бортовыми прожекторами Ли. Одновременно с этим прожекторы Ли устанавливались на летающих лодках «Каталина» и испытывались на бомбардировщиках «Либерейтор» и «Летающая крепость». Подводные лодки противника, вынужденные теперь большую часть маршрута следовать в погруженном состоянии, не могли успешно перехватывать наши конвои.

К лету 1942 года Бискайский залив стал небезопасным районом для немецких подводных лодок. К этому времени увеличилась численность самолетов союзников и улучшилась организация противолодочной обороны. В июле приступила к боевым действиям базировавшаяся на аэродром Род-Айленд 53-я эскадрилья, вооруженная самолетами «Хадсон». В результате всех мероприятий, проведенных союзниками, немецкие подводные лодки были вынуждены покинуть восточное побережье Северной Америки и перебраться в Карибское море и Мексиканский залив. Однако и здесь самолеты 53-й эскадрильи, которая в августе 1942 года перебазировалась на остров Тринидад, наносили удары по противнику. Таким образом, период безнаказанных действий в американских водах для немецких подводных лодок окончился.

Хотя Дениц еще мог найти выгодные для своих подводных лодок районы боевых действий в Карибском море и у побережья Бразилии, он решил передислоцировать свой подводный флот. Трудно было догадаться, куда Дениц направит свой следующий удар. Как ни привлекательны воды, омывающие Кейптаун, Западную Африку и Северную Россию, где было много надводных целей и очень мало союзной авиации, основные силы немецких подводных лодок по-прежнему были сосредоточены в Северной Атлантике, в районах, более чем на 800 километров удаленных от англо-американских аэродромов, то есть вне радиуса действий союзной авиации.

Дениц знал, что радиус действия союзных патрульных самолетов, действовавших с Ныофаундленда, не достигает района действий патрульных самолетов, базировавшихся в Исландии и Северной Ирландии. Не соприкасались между собой и районы действий союзных самолетов, базировавшихся в Гибралтаре и в графстве Корнуэлл. Таким образом, «Гренландская брешь» на севере и «Азорская брешь» на юге являлись районами, где немецкие подводные лодки могли действовать безнаказанно.

В начале августа 1942 года и в течение трех последующих месяцев немцы начали применять групповые атаки наших конвоев, проходивших через «Гренландскую брешь». Следует отметить, что противник нападал на наши конвои лишь в том случае, если они следовали без воздушного прикрытия.

Нет никакого сомнения, что проблему безопасного прохода наших конвоев через эти «бреши» можно было разрешить. Во-первых, флот должен был выделить достаточные силы для эскортирования конвоев; во-вторых, нужно было создать специальные отряды морских сил, предназначенных для поиска и уничтожения подводных лодок противника. Действия союзных военно-воздушных сил против подводных лодок, дислоцированных в базах или находящихся на маршруте перехода, тоже, несомненно, повлияли бы на ход борьбы с подводными лодками противника как в районах «Гренландской бреши» и «Азорской бреши», так и в других районах. Но лучше всего было бы ликвидировать эти опасные «бреши». Эту задачу могли выполнить самолеты с авианосцев или самолеты берегового базирования, имеющие больший радиус действия. В августе 1942 года у нас было недостаточно авианосцев, чтобы выделять их для эскортирования трансатлантических конвоев, не было у нас и вспомогательных авианосцев. Что касается самолетов дальнего действия, то в распоряжении Берегового командования в то время имелось только пять самолетов «Либерейтор», имеющих дальность полета 3800 километров Не имея достаточного количества авианосцев и самолетов дальнего действия, мы несли серьезные потери на море: тоннаж наших кораблей и судов, потопленных только в северной части Атлантического океана в период с августа по октябрь 1942 года, составил почти полмиллиона тонн в месяц. Количество же вступавших в строй новых немецких подводных лодок превышало количество уничтоженных нами подводных лодок.

Для успешного разрешения проблемы борьбы с подводными лодками противника командование английских ВВС провело следующие мероприятия. Во-первых, штаб ВВС направил вице-маршала авиации Слессора в Вашингтон ускорить поставки в Англию самолетов «Либерейтор». С этой задачей Слессор успешно справился. Во-вторых, Джуберту было поручено создать англо-американский объединенный орган, который руководил бы борьбой с подводными лодками противника. Эта задача была выполнена с меньшим успехом. В сентябре 1942 года Джуберт предложил создать единый орган для руководства всей противолодочной борьбой. Предусматривалось, что этот орган будет иметь центральный планирующий аппарат для координации принимаемых решений английского, канадского и американского морского и авиационного командований. На бумаге этот проект выглядел заманчивым, но его практическое осуществление было связано с многочисленными затруднениями. В конце концов проект Джуберта, несмотря на то что он имел немало сторонников, был отвергнут. В ноябре был создан подкомитет противолодочной борьбы под председательством премьер-министра, входивший в состав Военного кабинета.

Пока обсуждались эти вопросы, противник снова захватил инициативу на море. Боевые действия нашей авиации в Бискайском заливе заметно ослабли. Причин тому было немало.

Если в июне немецким самолетам удалось перехватить над Бискайским заливом только три наших самолета, то с прибытием в Западную Францию 24 самолетов «Юнкерс-88», которые Дениц буквально вырвал у Геринга, сопротивление немецкой авиации активизировалось. В июле наши патрульные самолеты провели 25 воздушных боев, в августе — 33 и в сентябре — 44.

Значительно большим затруднением было начало рыболовного сезона в Бискайском заливе. Французские рыболовные суда создавали на экранах наших самолетных радиолокаторов изображения, аналогичные тем, которые возникали при обнаружении подводных лодок противника. К середине августа количество рыболовных судов в заливе настолько возросло, что ночные полеты наших противолодочных самолетов стали бесполезными.

Но основная причина снижения активности действий нашей противолодочной авиации в Бискайском заливе заключалась не в самолетах «Юнкерс-88» и не в рыболовных судах. Давно считали, что если немцам удастся создать какие-либо средства для обнаружения импульсов бортовых радиолокаторов, установленных на наших патрульных самолетах, то их подводные лодки смогут погружаться задолго до того, как они будут обнаружены этими самолетами. К несчастью, самолет «Хадсон», оборудованный самолетной радиолокационной станцией обнаружения А.S.V.-II, в апреле 1942 года разбился в Тунисе. В руки немцев попал в более или менее исправном состоянии радиолокатор вместе с его важнейшим агрегатом — магнетроном. К августу этого же года немцы изготовили аппарат, принимавший и записывавший импульсы наших самолетных радиолокаторов на удалении около 50 километров. К середине сентября противник снабдил большинство своих подводных лодок такими аппаратами.

Как только стало известно, что немцы обладают такой установкой, Береговое командование начало проводить работу в поисках соответствующих контрмер. В частности, была предпринята попытка «наполнить» эфир над Бискайским заливом многочисленными импульсами наших радиолокаторов, чтобы заставить немецкие подводные лодки непрерывно находиться под водой. Однако все наши усилия ни к чему не привели, и к январю 1943 года наши самолеты очень редко обнаруживали немецкие подводные лодки в ночное время. Осталось единственное средство — создать бортовой радиолокатор с длиной волны, находящейся вне диапазона радиоволн немецких приемников. Настало время для введения на вооружение нового самолетного бортового радиолокатора А.S.V.-III с длиной волны 10 сантиметров вместо радиолокатора A.S.V.-II с длиной волны 1,5 метра. Однако новые радиолокаторы удалось установить на дневных патрульных самолетах «Либерейтор», действовавших с аэродромов Англии, лишь в январе, а на ночных патрульных самолетах «Веллингтон», оборудованных бортовыми прожекторами, только в марте 1943 года.

В конце 1942 года перед Береговым командованием были поставлены серьезные задачи в связи с подготовкой союзных войск к крупной десантной операции «Торч», о которой подробнее будет сказано ниже. Нужны были фотоснимки Дакара, Тулона, итальянских военно-морских баз и трех африканских портов, намеченных для высадки наших войск, — Касабланки, Орана и Алжира. Нужно было проводить полеты с целью разведки погоды далеко в глубь Атлантического океана. Необходимо было непрерывно следить за немецкими линейными кораблями, находившимися в норвежских фиордах, усилить борьбу с немецкими подводными лодками в Бискайском заливе и в водах, прилегающих к Гибралтару. На Береговое командование по-прежнему возлагалась задача по обеспечению наших конвоев воздушным прикрытием.

Для подготовки к операции «Торч» в первую очередь нужно было расширить аэродром в Гибралтаре. Взлетно-посадочная полоса была расширена и удлинена на 410 метров, конец ее пришлось протянуть в море. Реконструкция аэродрома позволила разместить на нем, в дополнение к базировавшимся там двум эскадрильям (202-й и 233-й), еще три эскадрильи Берегового командования (210, 500 и 608-ю). Была налажена воздушная разведка, организовано патрулирование противолодочных самолетов и эскортирование наших конвоев. Самолеты Бомбардировочного командования поставили мины в водах близ портов противника в Бискайском заливе.

К счастью, немецкое командование приняло решение сконцентрировать свои подводные лодки против наших кораблей у берегов Западной Африки. С этой целью было выслано несколько подводных лодок противника далеко к юго-западу от намеченных маршрутов конвоев, обеспечивающих операцию «Торч». Хотя большинство из 14 конвоев с войсками вторжения шли со скоростью, не превышавшей 6–7 узлов, на подходах к маршруту следования наших кораблей были обнаружены только две немецкие подводные лодки, которые были потоплены самолетами «Либерейтор» из состава 224-й эскадрильи. Беспрепятственному проходу наших кораблей способствовал и тот факт, что немецким подводным лодкам удалось перехватить наш конвой, шедший из Сьерра-Леоне в сопровождении небольшого эскорта. Вскоре сюда были переброшены подводные лодки из других районов, и этот конвой явился жертвой ради успешного осуществления операции «Торч».

2 ноября первые союзные конвои вошли в зону воздушного прикрытия наших самолетов, базировавшихся в Гибралтаре. В ночь на 7 ноября к району высадки приблизились немецкие подводные лодки. Наши патрульные самолеты обнаружили 22 подводные лодки, из которых 13 были успешно атакованы и повреждены. Союзные корабли потерь не имели.

К середине декабря Дениц окончательно признал свое поражение и отозвал подводные лодки из этого района. Самолеты Берегового командования, базировавшиеся в Гибралтаре, налетали 8655 часов, выполняя задачи, связанные с операцией «Торч». При этом они обнаружили в море 142 немецкие подводные лодки, 83 подводные лодки были атакованы, из них 23 повреждены и три потоплены, не считая одной, потопленной совместно с самолетами военно-морских сил. Свои потери за это время составили 17 самолетов.

В течение последних месяцев 1942 года немецкие подводные лодки не погружались в момент нападения на них наших самолетов, а оставались на поверхности и вели обстрел по ним из пушек и пулеметов. Однако такая тактика не снизила потери немецких подводных лодок, которые продолжали непрерывно расти.

В январе 1943 года, когда Марокко и Алжир были в наших руках, а впереди еще предстояла тяжелая борьба в Тунисе, в Касабланке состоялась конференция глав правительств Великобритании и США. О значении и результатах этой важной конференции будет сказано ниже. Здесь лишь следует отметить, что на ней было решено все материальные ресурсы обоих государств направить в 1943 году прежде всего на разгром немецкого подводного флота. В соответствии с этим решением базы немецких подводных лодок в Бискайском заливе стали основными объектами действий союзной бомбардировочной авиации[88].

Необходимо напомнить, что и до этого наши бомбардировщики принимали участие в борьбе с подводными лодками противника. В течение 1941–1942 годов большая часть усилий Бомбардировочного командования была направлена на проведение боевых действий на море. Не считая выделенных в распоряжение Берегового командования восьми бомбардировочных эскадрилий (или девяти, если считать эскадрилью учебных самолетов «Уитли»), самолеты этого командования принимали участие в выполнении различных задач в борьбе на море. Самолеты «Бостон» из состава 2-й авиагруппы совместно с самолетами Берегового командования вели борьбу с судоходством противника. Тяжелые бомбардировщики, выполняя основную задачу, направленную на уничтожение линейных кораблей «Шарнхорст», «Гнейзенау» и тяжелого крейсера «Принц Ойген», производили налеты на линейный корабль «Тирпиц» у берегов Норвегии и авианосец «Граф Цеппелин» в Гдыне. В тех случаях когда погода препятствовала использованию ночных бомбардировщиков против объектов на суше, они привлекались для постановки мин в море[89]. Однако все эти действия бомбардировочной авиации носили вспомогательный характер. Основной вклад Бомбардировочного командования в войну на море заключался в проведении воздушных налетов на порты противника.

В течение 1942 года самолеты командования произвели свыше 2000 самолето-вылетов на порты, расположенные на побережье Северного моря и Ла-Манша, использовавшиеся противником, сбросив на них свыше 2500 тонн бомб. Эти налеты бомбардировочной авиации составляли часть широкой наступательной кампании, проводившейся союзной авиацией с целью подрыва морального духа немецкого народа и сокращения выпуска военной продукции Германии. В большинстве случаев самолеты производили бомбардировку по площади, причем в качестве прицельных точек обычно избирались судостроительные верфи и другие портовые сооружения. Портовые города Бремен, Гамбург и Киль, где производилось около 60 процентов немецких подводных лодок, входили в число городов, подвергавшихся наиболее мощным воздушным налетам. Массированным ударам подвергались также Эмден, Вильгельмсхафен, Любек и Росток. Кроме того, с июля 1942 года самолеты «Москито» стали совершать регулярные беспокоящие налеты на все порты Германии, а также наносить удары малыми силами с прицельным бомбометанием по верфям и стапелям подводных лодок в Данциге, Фленсбурге и Фегезаке. Всего в 1942 году самолеты Бомбардировочного командования произвели по морским объектам противника свыше 7000 самолето-вылетов, сбросив более 11 000 тонн бомб, что составляло 20 процентов от общего количества самолето-вылетов и сброшенного тоннажа бомб. Если к этому добавить 8500 самолето-вылетов, или 23,7 % от общего количества самолето-вылетов, произведенных самолетами командования в этом же году с целью выполнения других задач, связанных с ведением войны на море, например, таких, как постановка мин и налеты на порты, принадлежащие оккупированным Германией странам, то будет ясно, что усилия Бомбардировочного командования, вложенные в войну на море, были далеко не малыми.

При проведении этих налетов, особенно на порты Любек, Росток, Аугсбург и Фленсбург, был причинен значительный ущерб верфям, на которых строились подводные лодки. Точных данных о результатах бомбардировок нет. Однако имеются все основания считать, что они повлияли на выпуск подводных лодок. Так, например, если за последние пять месяцев 1941 года выпускалось в среднем по 22 подводные лодки в месяц, то в 1942 году выпускалось по 20 подводных лодок. Однако Дениц все еще мог наращивать численное превосходство своего подводного флота, так как в среднем немцы теряли около семи подводных лодок в месяц. Иначе говоря, несмотря на значительные успехи наших бомбардировщиков при проведении боевых действий на море, преимущество пока оставалось на стороне противника.

В ноябре 1942 года потери торгового флота союзников достигли потрясающей, самой высокой цифры за всю войну — 814 700 тонн. Правда, в следующем месяце потери составили 374 000 тонн, однако снижение потерь носило временный, «сезонный» характер. Впереди предстояла тяжелая борьба. И все же Береговое командование за пройденный период достигло значительных успехов, выражавшихся прежде всего в том, что районы воздушного патрулирования над морем непрерывно расширялись. Теперь самолет стал надежным оружием в борьбе с подводными лодками противника. В июне 1941 года, когда Джуберт возглавил Береговое командование, воздушное патрулирование простиралось на глубину всего лишь 550 километров от Британских островов. К февралю 1943 года, когда Джуберт передал командование маршалу авиации Слессору, радиус действия английских, американских и канадских самолетов позволил им перекрывать почти весь Атлантический океан. До июня 1941 года самолеты Берегового командования уничтожили только две немецкие подводные лодки. В период с июня 1941 по февраль 1943 года самолеты командования потопили 27 немецких подводных лодок, из них 19 были потоплены за последние пять месяцев. Несмотря на то что мы остро нуждались в самолетах на заокеанских театрах военных действий, количество самолетов дальнего действия Берегового командования возросло с шести с половиной эскадрилий, имевшихся в июне 1941 года, до 18 эскадрилий, какими оно располагало в феврале 1943 года.

Фактически самое тяжелое осталось позади. Как мы увидим дальше, патрульные самолеты дальнего действия вместе с эскортными кораблями и вспомогательными авианосцами через три месяца выиграли битву за Центральную Атлантику. А еще через некоторое время самолеты, оборудованные прожекторами и радиолокаторами нового типа, превратили Бискайский залив в настоящее кладбище для немецких подводных лодок. Конечно, Джуберт не мог еще это предполагать в феврале 1943 года, так как триумф, как и несчастье, приходит раньше, чем о нем подумают.

Глава 6 БОМБАРДИРОВОЧНОЕ КОМАНДОВАНИЕ И ВОЗДУШНОЕ НАСТУПЛЕНИЕ НА ГЕРМАНИЮ

В течение 1942 года немцы держали на территории Германии и оккупированных ею западноевропейских стран только четвертую часть своих военно-воздушных сил. Одна пятая немецких ВВС базировалась на острова Средиземного моря, в Северной Африке и на Балканах. Почти половина немецких ВВС была сосредоточена на Восточном фронте.

Такая группировка военно-воздушных сил, явившаяся логическим следствием плана Гитлера покончить с Россией в течение намеченных им восьми недель, имела два важных последствия. Во-первых, Англия и в этом году избежала серьезных ударов немецкой авиации. Во-вторых, — и это, возможно, было еще более важным — английские ВВС могли теперь вести с нарастающей силой воздушное наступление против самой Германии. Проведение воздушных налетов на Германию облегчалось применением нового бортового радионавигационного прибора «Джи», с помощью которого штурман в любое время мог определить свое местонахождение, отсчитав время прохождения радиоимпульсов бортового прибора, отраженных тремя различными наземными радиостанциями. Летом 1941 года такие станции были установлены на восточном побережье Англии, а к февралю 1942 года 200 наших бомбардировщиков были оборудованы бортовыми радионавигационными приборами «Джи».

14 февраля 1942 года Бомбардировочное командование получило директиву начать новый этап воздушного наступления на Германию. Бомбардировочное командование должно было вести это наступление всеми имевшимися в наличии силами в течение предстоящих шести месяцев — расчетного времени, когда немцы смогут обнаружить работу и создать помехи радионавигационным приборам «Джи». Для того чтобы сломить способность Германии к дальнейшему ведению войны, создать условия для открытия союзниками второго фронта в Европе и облегчить тяжелое положение русских на Восточном фронте, командующий Бомбардировочным командованием решил направить основные усилия своей авиации на подавление «морального духа населения Германии, и особенно немецкого рабочего класса». Однако выбор объектов на территории Германии ограничивался относительно небольшим радиусом действия радионавигационного прибора «Джи», равным 550–650 километрам, и боевыми возможностями бомбардировочной авиации. Отсюда следовало, что наши бомбардировщики могли производить налеты только на города Западной и Северо-Западной Германии. Бомбардировка по площади, успешно оправдавшая себя в условиях, когда невозможно прицельное бомбометание, была теперь официально признана в качестве основного 'метода боевых действий нашей бомбардировочной авиации.

Через шесть дней после издания этой директивы командующим Бомбардировочным командованием был назначен маршал авиации Харрис. К моменту назначения на этот пост Харрис пришел к некоторым весьма определенным выводам по вопросу боевого использования бомбардировочной авиации. Попытки выиграть войну с имевшимся в то время наличным количеством бомбардировщиков путем бомбардировки «универсальных» объектов, по мнению Харриса, были обречены на провал[90]. Разрушение нефтеперегонных, авиационных и шарикоподшипниковых заводов, молибденовых рудников, верфей по строительству подводных лодок и других объектов, если бы даже наши бомбардировщики и смогли обнаружить и поразить эти цели, по всей вероятности, не дало бы такого эффекта, какой предсказывали наши экономические эксперты. Вследствие того что большинство таких объектов практически было невозможно обнаружить и поразить в ночное время, а в дневное время наши бомбардировщики не могли по ним действовать, рискуя понести большие потери, воздушное наступление необходимо было направить против более крупных по своим размерам объектов Германии. Как Харрису, так и штабу английских ВВС было одинаково ясно, что такими объектами, бесспорно, являются крупные промышленные города Германии. Разрушение этих городов, несомненно, затруднило бы ведение войны для Германии и в то же время подорвало бы моральный дух немецкого народа.

В феврале 1942 года в распоряжении Харриса находились 44 эскадрильи, не считая пяти эскадрилий легких бомбардировщиков, непригодных для ведения боевых действий над Германией. Из этого количества в боевых действиях могли принять участие 38 эскадрилий. Из 44 эскадрилий только 14 имели на вооружении новые тяжелые бомбардировщики «Стирлинг», «Манчестер» и «Галифакс», выпущенные в небольшом количестве в!941 году. Остальные эскадрильи были вооружены старыми тяжелыми бомбардировщиками «Веллингтон», «Уитли» и «Хэмпден» выпуска 1940 года, относившимися тогда к классу средних бомбардировщиков. В момент, когда Харрис принял Бомбардировочное командование, оно насчитывало 378 исправных самолетов, в том числе около 50 легких бомбардировщиков, входивших в состав 2-й авиагруппы и использовавшихся преимущественно в качестве «приманки»[91] во время налетов на объекты во Франции в сопровождении сильного истребительного прикрытия, и только 69 тяжелых бомбардировщиков.

Почти через год, в конце января 1943 года, численность самолетного парка Бомбардировочного командования увеличилась только на 200 самолетов. Переброска самолетов на Средний Восток, передача некоторого количества бомбардировщиков Береговому командованию, все возрастающий недостаток людских ресурсов, вступление США в войну (с естественным желанием американцев поскорее увеличить свои собственные вооруженные силы, вместо того чтобы снабжать всем необходимым английские вооруженные силы) — все это расстроило наши надежды увеличить в 1942 году мощь бомбардировочной авиации. К середине 1943 года намечалось довести численность самолетного парка Бомбардировочного командования до 4000 тяжелых и средних бомбардировщиков. Фактически этот план последовательно сокращался и был снижен до 50 тяжелобомбардировочных и среднебомбардировочных эскадрилий с общим количеством всего лишь около 800 самолетов, которые мы должны были иметь к концу 1942 года. Однако и этот сравнительно скромный план удалось выполнить лишь к весне 1943 года.

Но если численность самолетного парка Бомбардировочного командования росла медленно, то его бомбовая нагрузка за один только год выросла на 70 процентов. В начале 1942 года самолетный парк командования состоял преимущественно из средних бомбардировщиков, а спустя только один год две трети самолетного парка составляли тяжелые бомбардировщики. В течение этих 12 месяцев устаревшие бомбардировщики «Уитли» и «Хэмпден» были наконец сняты с вооружения частей Бомбардировочного командования и переданы Береговому командованию. Легкие бомбардировщики «Бленхейм» были также заменены бомбардировщиками новых типов «Бостон», «Вентура» и главным образом «Москито». Из старых типов самолетов, с которыми Бомбардировочное командование вступило в войну, в конце 1942 года остались только прочные, получившие всеобщее признание бомбардировщики «Веллингтон». Перевооружение самолетного парка и увеличение бомбовой нагрузки самолетов было проведено, несмотря на большие затруднения, связанные с выпуском и освоением тяжелых бомбардировщиков новых типов.

Расширение Бомбардировочного командования в 1942 году шло довольно медленно и было бы вообще невозможно без коренного пересмотра всей программы подготовки летно-технических кадров. Как уже говорилось, переброска хорошо подготовленных экипажей из состава Бомбардировочного командования на Средний Восток и одновременное сокращение сроков продолжительности обучения значительно снизили уровень боевой подготовки летного состава бомбардировочной авиации. Для разрешения этой проблемы член Воздушного совета маршал авиации Гаррод, ответственный за подготовку летно-технических кадров, весной 1942 года выдвинул план, известный под названием «Новый курс». Согласно этому плану предусматривалось в составе экипажа бомбардировщика иметь только одного летчика вместо двух, что значительно снижало потребное количество летчиков и соответственно позволяло увеличить продолжительность их обучения. В то же время, по предложению Харриса, с целью повышения безопасности полета был проведен ряд дополнительных мероприятий, в том числе установлены автопилоты на всех бомбардировщиках, включен в состав летного экипажа тяжелого бомбардировщика бортинженер. Намечалось также одного из членов экипажа, кроме летчика, обучить пилотированию, чтобы в случае крайней необходимости он смог взять управление и посадить самолет на свой аэродром; поскольку летчик-наблюдатель (переименованный в штурмана) стал чрезвычайно загружен в полете в связи с установкой на самолете радионавигационного прибора «Джи», в состав экипажа был включен еще один человек — бомбардир, одновременно выполняющий обязанности переднего воздушного стрелка. По предложению Харриса вместо двух стрелков-радистов в составе экипажа бомбардировщика оставался только один стрелок-радист.

В течение первых шести месяцев пребывания на новом посту Харрис имел в своем распоряжении в среднем только 250 средних и 50 тяжелых исправных бомбардировщиков. Количество самолетов, участвовавших в налетах, было небольшим, но благодаря применению прибора «Джи» ожидалось, что каждая сброшенная бомба, как правило, попадет в цель. По официальным подсчетам штаба ВВС, в начальной фазе воздушного наступления Бомбардировочное командование должно было уничтожить по меньшей мере четыре города в Западной Германии.

Ожидая улучшения погоды для начала бомбардировочного наступления более крупного масштаба, Харрис предложил провести вспомогательные операции против объектов, расположенных на территории оккупированных Германией стран. Военный кабинет, не желая вызывать жертвы среди населения этих стран, в течение многих месяцев не разрешал проводить эти операции. Но мнение Военного кабинета постепенно изменилось, и 2 февраля 1942 года наши политические руководители санкционировали проведение ночных бомбардировочных ударов по объектам немецкой военной промышленности, расположенным на территории оккупированных Германией стран, Это дало Бомбардировочному командованию возможность испытать в условиях непродолжительного полета некоторые из своих тактических приемов, в частности эффект применения зажигательных бомб, которые в последующем должны были широко использоваться в налетах на объекты Германии.

В ночь на 4 марта 1942 года в условиях прекрасной видимости Харрис выслал 235 бомбардировщиков для атаки крупного завода Рено в Биланкуре, близ Парижа. Самолеты следовали тремя эшелонами. Головной эшелон состоял из тяжелых бомбардировщиков, укомплектованных хорошо подготовленными экипажами. Основные силы были сосредоточены во втором эшелоне, который состоял из средних бомбардировщиков. В последнем эшелоне летели бомбардировщики «Манчестер», «Галифакс» и «Веллингтон» с бомбами калибра около 2 тонн. Все самолеты, насколько им позволяла бомбовая нагрузка, имели парашютные светящие бомбы для освещения цели во время налета.

Налет был проведен почти в полном соответствии с намеченным планом. Из 235 высланных самолетов цели достигли 223 самолета. Они сбросили 461 тонну бомб. Степень концентрации самолетов над целью — чрезвычайно важный фактор для успешного преодоления активной и пассивной обороны объекта и снижения своих потерь — составила в этом налете 121 самолет в час. Это была самая высокая степень концентрации самолетов над целью, достигнутая до этого времени[92].

Фотоснимки цели, сделанные во время налета, воздушная разведка, проведенная на следующий день, донесения своей агентуры и данные, полученные после войны, подтвердили, что налет был проведен исключительно успешно.

Согласно данным доклада американской комиссии по изучению результатов стратегических бомбардировок, в результате этого налета было серьезно повреждено 11,8 процента заводской площади. Из 14 746 станков, имевшихся на заводе, 721 станок был уничтожен и 2387 станков повреждены. Кроме того, было сожжено несколько зданий, где находились чертежи и техническая документация, полностью или частично повреждены 722 новые автомашины, ожидавшие отправки. Бомбардировка в некоторой степени морально воздействовала на рабочих завода — в течение этого года количество людей, занятых в вечерней смене, сократилось почти наполовину. Но, несмотря на бомбардировку, завод вскоре достиг прежнего уровня выпуска продукции, а через четыре месяца после налета выпуск продукции даже увеличился.

Согласно директиве от 14 февраля 1942 года Бомбардировочному командованию были выделены четыре основные и три вспомогательные цели, расположенные в радиусе действия радионавигационной системы «Джи». К основным целям относились города Эссен, Дуйсбург, Дюссельдорф и Кёльн, находившиеся в промышленном Рурском районе. В тех случаях, когда плохая погода мешала проведению бомбардировочных налетов по этим городам, Харрис высылал свою авиацию для бомбардировки вспомогательных целей, какими являлись Бремен, Вильгельмсхафен и Эмден, расположенные на северо-западном побережье Германии. В условиях благоприятной метеорологической обстановки Бомбардировочное командование проводило воздушные налеты на немецкие города, расположенные вне радиуса действия радионавигационной системы «Джи», в том числе на Гамбург, Киль, Любек и Росток — на севере Германии; Берлин — в центре; Франкфурт, Швейнфурт и Штутгарт — на юге. Все эти города являлись важными промышленными объектами Германии; при проведении налетов на города общей точкой прицеливания был не какой-нибудь отдельный завод, а наиболее густо заселенный городской район. Из всех промышленных областей Германии, по мнению английского министерства экономической войны, наибольшую важность представлял Рурский район, поскольку здесь было сосредоточено большое количество заводов тяжелой промышленности. Этот район был исключительно густо застроен, что значительно облегчало проведение бомбардировки по площади. А из всех городов Рура ведущее место занимал Эссен, где находились крупнейшие заводы Круппа. Бомбардировочное командование решило нанести первый удар именно по этому городу.

Командование тщательно разработало план проведения налета. Самолеты первого эшелона, чтобы не быть введенными в заблуждение ложной светомаскировкой, должны были выйти на цель с помощью радионавигационного прибора «Джи». Затем в течение 15 минут самолеты должны были сбрасывать парашютные светящие бомбы, а потом начать бомбардировку города зажигательными бомбами. Через 15 минут на цель должен был прибыть основной эшелон бомбардировщиков и сбросить бомбы, ориентируясь на пожары, вызванные бомбами самолетов первого эшелона. Таким образом, тактика проведения этого налета была весьма сходной с тактикой применения самолетов наведения.

В ночь на 9 марта в условиях хорошей погоды для атаки Эссена были направлены 211 бомбардировщиков, из которых 82 имели радионавигационные приборы «Джи», Первый эшелон прибыл на цель точно в указанное время и сбросил светящие бомбы. К сожалению, большинство зажигательных бомб было сброшено после того, как прекратилось горение светящих бомб, поэтому бомбометание было неточным. Распространившиеся повсюду пожары ввели в заблуждение экипажи самолетов второго (основного) эшелона, и бомбы со 168 самолетов были сброшены на южную окраину города. Много бомб упало на Гамборн, Дуйсбург и Оберхаузен. По заявлению местных властей Эссена, на город упало 3000 зажигательных и 127 фугасных бомб, причинивших значительный ущерб машиностроительным заводам, железным дорогам и жилым зданиям. Заводы же Круппа не пострадали.

Несмотря на доклады экипажей, в которых говорилось, что большинство бомб было сброшено на намеченные цели, были неудачными, то воздушные операции, одновременно проводимые Бомбардировочным командованием за пределами Рурского района, были более успешными. Например, в ночь на 13 марта 1942 года 53 бомбардировщика «Веллингтон» произвели налет на Киль, сильно повредили судостроительную верфь «Дейче Веерке» и разрушили 280 жилых зданий. Еще более удачным был налет наших бомбардировщиков, проведенный в следующую ночь на Кёльн. Фотоснимки, сделанные во время этого налета, выявили наличие больших пожаров на территории сортировочных станций и в жилой части города. По данным городского полицейского управления, в городе возникло 237 пожаров и было повреждено 1690 жилых домов.

Однако самым успешным в этот период был массированный налет на Любек, проведенный в ночь на 29 марта. Один из старейших ганзейских портов, расположенный на побережье Балтийского моря, Любек был, как указывалось выше, выделен в качестве вспомогательной цели. Командование выбрало Любек по трем основным причинам. Во-первых, в городе было много старых легковоспламеняющихся деревянных строений; во-вторых, английская авиация до сих пор не производила массированных налетов на Любек, и его противовоздушная оборона была сравнительно слабой; в-третьих, вскоре должен был вскрыться лед на Балтийском море, и немцы могли бы снова использовать этот порт для снабжения своих армий, действующих в Северной России и Скандинавии, и для доставки железной руды из Швеции. Кроме того, в Любеке находились очень важные промышленные объекты, склады военного имущества и учебный центр по подготовке экипажей подводных лодок.

План проведения налета на Любек в общих чертах не отличался от плана налета на Эссен, за исключением того, что почти половину бомбовой нагрузки составляли зажигательные бомбы. Из 234 высланных самолетов экипажи 191 самолета доложили, что они сбросили бомбы на цель. Ночные фотоснимки и последующая дневная воздушная разведка Любека полностью подтвердили показания экипажей. Весь город был охвачен пожарами. На вновь застроенную часть города было сброшено 300 тонн бомб, в том числе 144 тонны зажигательных бомб. В результате налета было опустошено около 80 гектаров застроенной площади города, а также уничтожены центральная ГЭС, много заводов и складов и сильно разрушены железнодорожные мастерские. По немецким данным, в городе было полностью разрушено 1918 жилых зданий и 5928 зданий повреждено, вследствие чего 15 707 человек лишились крова. В течение последующих трех недель полностью прекратилась транспортировка грузов через порт и железнодорожную станцию города. Налет на Любек был самым успешным из всех налетов бомбардировочной авиации, произведенных в этот период на города Западной Германии.

В течение первых трех недель апреля 1942 года Бомбардировочное командование произвело налеты на Дортмунд, Эссен, Кёльн и Гамбург, однако они были не такими результативными, как налет на Любек. Это объясняется главным образом плохой погодой в районе целей, а при налетах на Дортмунд и Эссен — наличием над ними заводского дыма. Радионавигационный прибор «Джи» не обеспечивал достаточной точности бомбометания по ненаблюдаемым целям. Однако в конце апреля налеты, проводившиеся в лунные ночи, в которых участвовало в среднем около 100 самолетов, были значительно успешнее. В ночь на 28 апреля при бомбардировке Кёльна были уничтожены административные здания, моторостроительные заводы, важные железнодорожные объекты, много жилых и торговых зданий. В следующую ночь при налете на Киль были серьезно повреждены судостроительные верфи «Германия». Наибольший же успех в апреле был достигнут при налете на Росток — порт на балтийском побережье, имевший слабую противовоздушную оборону и находившийся далеко за пределами радиуса действия радионавигационной системы «Джи».

Решение произвести налет на Росток в ночь на 24 апреля было продиктовано главным образом хорошей погодой. Отсутствие облачности и полная луна значительно облегчали задачу наших экипажей в обнаружении целей. Основными объектами бомбардировки в Ростоке являлись порт, судостроительные верфи, на которых происходила сборка подводных лодок, и крупный самолетосборочный завод фирмы Хейнкель, находившийся на окраине города. По этому заводу наносили удар лучшие экипажи 5-й авиагруппы, остальные 160 самолетов должны были производить бомбометание по площади.

Налет был проведен очень успешно. Поскольку стояла хорошая погода, в течение трех последующих ночей на Росток были произведены еще три налета. Всего за четыре налета из 521 высланного самолета достигли цели 468 самолетов, сбросивших на город 305 тонн зажигательных и 442 тонны фугасных бомб. Результаты бомбардировок были весьма внушительными. Был сильно поврежден авиационный завод фирмы Хейнкель, причем, если верить донесениям наших агентов, на заводе было уничтожено 45 готовых или почти собранных самолетов. По сообщениям «надежных источников», город оставался без газа, воды и электричества в течение 18 дней; при налетах было убито и тяжело ранено около 6000 человек. Аэрофотоснимки ясно показали, что свыше 70 процентов зданий старой части города было полностью разрушено, не считая разрушений в других частях города. Наши потери за все четыре налета составили 12 бомбардировщиков.

Днем 17 апреля Бомбардировочное командование провело воздушный налет на Аугсбург, в основном с целью проверки боевых возможностей новых бомбардировщиков «Ланкастер» в дневных условиях. В налете участвовало 12 самолетов. В качестве цели был избран завод дизельных двигателей. Два механических, кузнечный и главный сборочный цехи получили повреждения, но из строя было выведено только три процента станков, имевшихся на заводе. Полет к цели и атака ее проводились на высотах около 150 метров. Одновременно были организованы демонстративные налеты на объекты в Руане, Шербуре и на побережье Па-де-Кале. Несмотря на все эти меры, свои потери были очень высокими и составили семь самолетов. Эти налеты показали, что проникновение нашей бомбардировочной авиации в глубь Германии в дневное время по-прежнему являлось сложным делом. Бомбардировщики «Ланкастер» справились со своей задачей немногим лучше, чем «Веллингтоны» в 1940 году или «Бленхеймы» в 1941 году. До тех пор пока на вооружение командования не поступили бомбардировщики «Москито», Харрис больше не рисковал проводить подобные дневные бомбардировочные налеты на объекты Германии. Но и эти бомбардировщики применялись днем, одиночно, с использованием облачности для маскировки полета.

Налет на Аугсбург вызвал в то время оживленные споры. Министерство экономической войны направило Черчиллю протест против выбора цели в Аугсбурге. По мнению министерства, бомбардировочный удар по заводу шарикоподшипников в Швейнфурте мог значительно сильнее повлиять на выпуск военной продукции Германии. Но еще большие дискуссии развернулись вокруг такого спорного вопроса, как целесообразность применения зажигательных бомб в массированных воздушных налетах, Штаб английских ВВС в течение нескольких месяцев считал, что наилучших результатов при проведении бомбардировочных ударов можно достигнуть, сбрасывая на немецкие города зажигательные бомбы, доказательством чему были налеты на Любек и Росток. Харрис придерживался другой точки зрения и считал, что целесообразнее применять фугасные бомбы, особенно крупнокалиберные. В начале войны мы не имели на вооружении таких бомб. С появлением фугасных бомб весом в 1800 и 3500 килограммов Харрис предложил проверить на практике эффект применения фугасных бомб. В письме на имя министра авиации спустя несколько недель после своего назначения на пост командующего Бомбардировочным командованием он писал: «Мы должны уничтожить как можно больше бошей еще до того, как выиграем эту войну». Харрис считал, что применение зажигательных бомб для осуществления этой цели было явно недостаточной мерой. Вряд ли можно оспаривать утверждение Харриса о том, что бомбардировка фугасными бомбами оказала огромный эффект на моральный дух населения Германии.

В конце концов было принято компромиссное решение. Штаб ВВС согласился, чтобы две трети бомбовой нагрузки самолетов составляли зажигательные бомбы и одну треть — фугасные. Такое соотношение не всегда можно было осуществить на практике из-за технических затруднений при подвеске бомб, однако вскоре подтвердилась точка зрения штаба ВВС, настаивавшего на более высокой пропорции зажигательных бомб. Исследования, проведенные менее чем через год, показали, что при применении фугасных бомб весом 3600 килограммов достигалось опустошение на площади в среднем 0,7 гектара застроенной площади на одну тонну сброшенных бомб и несколько меньшей площади при применении бомб весом 1800 килограммов. С другой стороны, каждая сброшенная тонна зажигательных бомб производила опустошение на площади не менее 1,3 гектара.

В первой половине мая 1942 года над Западной Германией стояла плохая погода, и в течение нескольких ночей самолеты Бомбардировочного командования действовали по другим целям. К этому времени Харрис получил указания сосредоточить основные усилия бомбардировочной авиации против объектов немецкой авиационной промышленности, в особенности заводов, выпускавших истребители, что было в интересах как русских армий, так и намечавшегося вторжения союзных войск на европейский континент. В первой половине мая самолеты Бомбардировочного командования произвели налеты на Штутгарт и Варнемюнде, где были крупные авиационные заводы, а в Штутгарте, кроме того, находился еще завод «Бош», выпускавший магнето. Налеты были успешными, и все намеченные цели получили значительные повреждения. К середине мая погода настолько ухудшилась, что пришлось прекратить проведение всех ночных воздушных налетов Бомбардировочного командования, кроме постановки мин в море. Командование приняло решение провести в конце мая первый массированный налет в составе 1000 бомбардировщиков.

Идея нанесения мощного удара с воздуха, превосходившего по своей силе все известные в истории воздушной войны удары, принадлежала Харрису. Наибольшее количество сил, высылавшихся Бомбардировочным командованием на одну цель, до этого составляло 228 самолетов. В среднем на вооружении командования в исправном состоянии находилось 350 тяжелых и средних бомбардировщиков. Налет 1000 бомбардировщиков на один город и в одну ночь казался на первый взгляд невозможным делом. Его можно было осуществить, лишь отказавшись от других налетов, а также используя бомбардировщики из учебно-тренировочных частей, в которых летчики в подавляющем большинстве были курсантами. Несомненно, использование самолетов и экипажей из состава учебно-тренировочных частей в боевых вылетах могло отрицательно сказаться на подготовке летных кадров для бомбардировочной авиации. На опыте проведения такого массированного бомбардировочного удара Харрис хотел проверить некоторые тактические положения, в первую очередь эффективность применения максимальной концентрации самолетов над целью.

После того как Харрису удалось убедить штаб ВВС и премьер-министра в целесообразности и выгодности такого налета, началась интенсивная подготовка к проведению операции. Мобилизовав самолеты из учебно-тренировочных частей и отрядов переподготовки[93] и посадив на них летчиков-инструкторов или курсантов, заканчивавших курс обучения, Харрис надеялся собрать около 700 боевых самолетов. Недостающее количество самолетов он рассчитывал получить из других командований английских ВВС. В ответ на его просьбу только одно Береговое командование согласилось выделить не менее 250 самолетов. Значительное количество самолетов согласились выделить Учебно-тренировочное командование и Командование взаимодействия с наземными войсками. В целом Харрису удалось собрать 1000 самолетов в основном за счет своих собственных ресурсов.

Так как в налете участвовало большое количество самолетов, а члены многих экипажей были неопытны, было решено выбрать объекты налета, находящиеся сравнительно недалеко от наших аэродромов. Налет планировалось провести в светлую, лунную ночь. В качестве целей были намечены Гамбург и Кёльн, окончательный же выбор цели зависел от состояния погоды. Налет намечалось провести в ночь на 28 мая, а все самолеты, участвовавшие в налете, должны были сосредоточиться на своих аэродромах к 28 мая. Если в качестве цели будет избран Кёльн, что фактически и произошло, то атака города должна была длиться 90 минут. Все самолеты несли максимальное количество зажигательных бомб. Были тщательно разработаны маршруты; от экипажей строго требовалось выдержать точное время прохождения контрольных ориентиров; выбраны три точки прицеливания на удалении около 1600 метров друг от друга. В связи с плохой погодой налет, намеченный на 28 мая, был отложен. В ночь на 30 мая над английскими аэродромами ожидалась хорошая погода, но над Германией по-прежнему держалась облачность. Учитывая, что выделенные для налета силы не могут все время находиться в полной боевой готовности, а также принимая во внимание благоприятные условия для посадки огромной воздушной армады при возвращении на свои аэродромы, Харрис решил провести в ночь на 30 мая налет на Кёльн.

Всего было выделено 1046 бомбардировщиков, из которых не менее 367 из учебно-тренировочных частей; 708 самолетов составляли ветераны бомбардировочной авиации — бомбардировщики «Веллингтон», «Уитли» и «Хэмпден» и 338 — новые бомбардировщики «Стирлинг», «Галифакс», «Манчестер» и «Ланкастер». В момент прохождения главных сил через Северное море и до конца бомбардировки Кельна 50 специально выделенных самолетов из других командований блокировали аэродромы противника во Франции, Бельгии, Голландии и Западной Германии, Первые бомбы упали на город в 00.47 — на семь минут раньше намеченного времени и последняя бомба в 02.25 — точно по плану[94]. За исключением некоторого перекрытия времени прибытия на цель различных эшелонов бомбардировщиков, налет прошел в соответствии с намеченным планом. Истребители, зенитная артиллерия и прожекторы противника в начале налета действовали активно, но примерно через 45 минут действия их заметно ослабли. Максимальная концентрация самолетов над целью дала ожидаемые результаты. Всего до цели дошли 898 самолетов, сбросивших 1455 тонн бомб, из которых около двух третей составляли зажигательные бомбы. В этом налете была достигнута высокая точность бомбометания. Согласно данным аэрофотосъемки, в городе были полностью разрушены строения на площади свыше 240 гектаров, то есть почти столько же, сколько было уничтожено во всех городах Германии за все предыдущие налеты, Были разрушены или серьезно повреждены 250 заводов, в том числе металлургические, химические, станкостроительные и машиностроительные заводы, доменные печи, заводы по производству искусственного каучука, двигателей для подводных лодок и аккумуляторов.

По данным немецких официальных документов того времени, в результате этого налета в Кёльне было убито 486 человек, ранено 5027 и осталось без крова 59 100 человек. Полностью разрушено 18 432 жилых, промышленных и общественных здания, 9516 зданий получили серьезные повреждения и 31 070 зданий — легкие повреждения. Зажигательные бомбы вызвали в городе 12 000 пожаров, из них 2500 крупных.

Свои потери составили всего 40 самолетов, 116 самолетов получили повреждения, из них 12 оказались непригодными для дальнейшего использования. Большинство потерянных самолетов было сбито огнем зенитной артиллерии, не менее двух самолетов разбились при столкновении в воздухе. Отношение своих потерь к общему количеству участвовавших в налете самолетов составило 3,8 процента, что немногим превышало потери в предыдущих налетах на Кёльн, составлявшие 3,5 процента, но было меньше средних потерь — 4,6 процента, отмеченных при налетах на другие города Западной Германии в условиях безоблачной лунной ночи.

Таким образом, опыт проведения массированного налета оправдал себя целиком и полностью. Противнику был нанесен большой ущерб, свои же потери были незначительными. Теперь перед Бомбардировочным командованием стояла трудная задача — создать бомбардировочные силы (без привлечения самолетов из других командований), которые, не ограничиваясь легко осознаваемыми целями Северной Германии или Рейнской области, могли бы наносить удары по объектам в любой части Германии не только в безоблачную лунную ночь, но и в условиях темной ночи и сплошной облачности.

В случае если первый налет на Кёльн окажется удачным, Харрис намеревался, используя полнолуние и наличие уже собранных вместе крупных сил бомбардировочной авиации, нанести в следующую ночь еще один массированный удар. Однако в последующие два дня погода ухудшилась, ничего хорошего не обещал и прогноз погоды, и Харрис решил нанести удар по цели, над которой ожидалась незначительная облачность. В ночь на 1 июня 965 бомбардировщиков, включая 347 самолетов из состава учебно-тренировочных частей, вылетели для нанесения удара по Эссену. Ко времени прибытия самолетов на цель тонкий слой облачности затянул город, поэтому этот налет был менее успешным по сравнению с налетом на Кельн. Тяжелый ущерб был причинен соседним городам, главным образом Оберхаузену и Мюльгейму. Эссен получил незначительные повреждения, а заводы Круппа вновь не пострадали. Хотя при проведении этого налета мы не смогли создать такой концентрации самолетов над целью, как в предыдущем налете, тем не менее мощной немецкой противовоздушной обороне, какую имел Эссен, не удалось отразить налет нашей авиации. Мы потеряли только 31 самолет, что составило 3,2 процента от общего количества самолетов, принимавших участие в налете.

Однако в то время проведение таких массированных налетов было очень сложным делом. В 1942 году был проведен еще только один подобный налет. В ночь на 26 июня 1006 бомбардировщиков (включая 272 самолета из учебно-тренировочных частей к 102 самолета из Берегового командования) произвели налет на Бремен. Город был закрыт облачностью, и большинство самолетов первого эшелона сбросили бомбы на цель вслепую, с помощью радионавигационного прибора «Джи». Зарево пожаров, вызванных взрывами бомб первого эшелона, служило основным средством опознавания цели для остальных эшелонов, Серьезный ущерб был причинен авиационным заводам фирмы Фокке-Вульф, полностью разрушены строения на площади около 11 гектаров деловой части и жилых кварталов города. Свои потери поставили 49 самолетов, или 5 процентов от общего количества участвовавших в налете самолетов. Это был самый высокий процент потерь из всех проведенных до этого массированных налетов. В числе сбитых оказались 22 самолета из состава 91-й учебно-тренировочной авиагруппы, в которой все самолеты, кроме одного, были укомплектованы учебными экипажами.

Несмотря на столь большие потери среди учебных экипажей, Харрис решил продолжать использование учебно-тренировочных частей в налетах на близко расположенные и легко опознаваемые цели. Привлекая к боевой работе учебно-тренировочные части, он надеялся каждый месяц проводить два — три массированных налета в светлые ночи с участием 700 — 1000 самолетов в каждом налете. В темные ночи самолеты Бомбардировочного командования должны были осуществлять небольшими группами налеты на немецкие города и ставить мины в море. Однако в связи с растущими потерями самолетов, особенно среди учебно-тренировочных частей, а также плохой погодой в течение последующих месяцев Бомбардировочному командованию удалось провести только один массированный налет силами свыше 500 самолетов.

Кроме четырех вышеописанных массированных налетов, Бомбардировочное командование в конце лета 1942 года провело еще четыре налета, в которых принимали участие учебно-тренировочные части. В ночь на 1 августа и 11 сентября были проведены налеты на Дюссельдорф и в ночь на 14 и 17 сентября на Эссен. В этих налетах участвовало от 400 до 630 бомбардировщиков. Налеты на Дюссельдорф были исключительно успешными, так как город находится в месте слияния рек Рур и Рейн и его легко можно обнаружить с воздуха, налеты же на Эссен были неудачными из-за плохой погоды и наличия дымки над целью. Свои потери в основном были среди учебно-тренировочных частей.

Налеты с участием такого большого количества самолетов были в то время редким явлением. Обычно из-за неустойчивой погоды Харрис высылал только боевые эскадрильи Бомбардировочного командования, которым приходилось выдерживать большое напряжение. Например, в июне самолеты Бомбардировочного командования совершили 10 боевых вылетов, в которых в среднем участвовало по 200 самолетов. В налетах на легко опознаваемые города Эмден и Бремен были достигнуты хорошие результаты, причем свои потери были незначительными; налеты на Эссен, как правило, были менее успешными и к тому же связаны с большими потерями (6,6 процента).

В июле Бомбардировочное командование провело 10 боевых вылетов с участием в среднем около 300 бомбардировщиков в каждом. Сильные повреждения были нанесены промышленным объектам в Вильгельмсхафене, Гамбурге и Саарбрюккене. Хороших результатов удалось достигнуть при налете на Дуйсбург и примыкающие к нему города. Два дневных налета самолетов «Ланкастер» на судостроительные верфи в Любеке и Данциге (наиболее удаленные объекты, когда-либо подвергавшиеся дневным налетам наших тяжелых бомбардировщиков) не дали желаемых результатов, но и свои потери были небольшими.

Проведение 10 боевых вылетов в месяц силами от 200 до 300 самолетов в каждом было немалым вкладом Бомбардировочного командования в достижение победы над врагом, тем более что большинство бомб теперь попадало в намеченные объекты, за исключением налетов на Эссен. По-прежнему плохо обстояло дело с освещением и маркировкой целей. Успех налетов во многом зависел от погоды. Харриса беспокоили растущие потери самолетов командования. Многие налеты были проведены с небольшими потерями, но в некоторых, в особенности в налете на Эссен в ночь на 9 июня и на Гамбург в ночь на 28 июля, потери нашей авиации составили 10 процентов от общего количества участвовавших в налете самолетов. Немцы учли первый массированный налет 1000 бомбардировщиков и повсюду усовершенствовали свою противовоздушную оборону.

Летом 1942 года Харрис продолжал работать над разрешением тех же основных проблем. Необходимо было найти средства, чтобы, во-первых, увеличить численность Бомбардировочного командования до размеров, соответствующих поставленной задаче разрушить по меньшей мере 50 крупных немецких городов; во-вторых, сосредоточить над избранной целью в короткий промежуток времени огромное количество бомбардировщиков и, в-третьих, проводить массированные налеты в безлунные ночи, когда действия ночных истребителей противника сильно затруднены. Несмотря на провал наших надежд, возлагавшихся на радионавигационный прибор «Джи», Харрис в сентябре был ближе и разрешению этих проблем, чем в марте, когда началось воздушное наступление на Германию. Но Бомбардировочному командованию пришлось пройти еще долгий путь, прежде чем численность его самолетного парка достигла размеров, намеченных штабом ВВС и одобренных Военным кабинетом, и той высокой точности бомбометания, без которой использование огромных сил бомбардировочной авиации было бы пустой тратой сил и средств.

Глава 7 НАРАЩИВАНИЕ УДАРОВ

Ночные бомбардировки объектов на территории Германии были не единственным способом наращивания ударов по противнику. В марте 1942 года окончился период зимней «консервации»[95] военно-воздушных сил. Штаб английских ВВС планировал нанести серьезные удары по аэродромам базирования истребительной авиации противника на другой стороне Ла-Манша силами истребителей и легких бомбардировщиков. Несомненно, русские армии, которым вскоре предстояло выдержать напор второго летнего наступления немцев, чрезвычайно нуждались в любой помощи, какую мы могли им оказать.

С марта и до конца июня истребители и легкие бомбардировщики в дневное время проводили совместные штурмовые, а ночью беспокоящие налеты на аэродромы противника. Всего в течение этих четырех месяцев истребители произвели 22 000 самолето-вылетов по объектам противника во Франции и Бельгии, делая в среднем по 180 вылетов в день. Наши потери за этот период составили свыше 300 самолетов. За этот же период наши бомбардировщики «Бостон» и «Бленхейм» из состава 2-й авиагруппы произвели на указанные объекты 700 дневных самолето-вылетов, с заданий не вернулись только 11 самолетов. Потеряв в общей сложности 314 истребителей и бомбардировщиков, мы считали, что уничтожили в воздушных боях по меньшей мере 250 немецких самолетов; фактически же немцы потеряли только 90 самолетов. Таким образом, соотношение потерь было теперь в пользу противника более заметным, чем в 1941 году. Это объясняется тем, что немцы начали применять на Западном фронте новые скоростные истребители «Фокке-Вульф-190». В ходе наступательных действий летом 1942 года нашей авиации удалось полностью отвлечь на себя две лучшие немецкие истребительные эскадры.

Кульминационным пунктом боевых действий нашей авиации на Западном фронте летом 1942 года явился известный комбинированный рейд на Дьепп 19 августа.

Высадка наших войск в Дьеппе была проведена по ряду соображений, из которых наиболее важными были два, Во-первых, осуществляя подготовку к будущему вторжению союзных войск на европейский континент, мы должны были провести в качестве эксперимента крупную десантную операцию в таком месте, где могли обеспечить прикрытие десантных сил с воздуха. Во-вторых, после захвата важного объекта на территории противника хотя бы даже на несколько часов, немцы, несомненно, к месту высадки наших войск бросят все силы своей авиации, базировавшейся в Северной Франции и Голландии. Если события будут развиваться согласно намеченному нами плану, то над районом высадки могут появиться и вести борьбу за превосходство в воздухе не менее 470 немецких самолетов, в том числе 220 бомбардировщиков и 250 истребителей. Руководство боевыми действиями нашей авиации в Дьеппской операции было возложено на командира 11-й авиагруппы Истребительного командования вице-маршала авиации Ли-Мэллори. В его распоряжение было выделено 56 истребительных эскадрилий (самолеты «Харрикейн», «Спитфайр» и «Тайфун»), четыре эскадрильи тактической разведки (новые самолеты «Мустанг») и пять бомбардировочных эскадрилий (самолеты «Бленхейм» и «Бостон») из состава 2-й авиагруппы, на которые была возложена задача по оказанию непосредственной авиационной поддержки своим войскам и по постановке дымовых завес.

Мы не будем описывать эту операцию, которая хорошо известна. Несмотря на героические усилия наших войск, захватить господствующие высоты, главным образом восточный мыс, возвышающийся над гаванью, нам не удалось, а танки, которые мы высадили, не могли прорвать сильную оборону противника в городе. Так как большинство самолетов, участвовавших в рейде, составляли истребители, то, естественно, они в основном обеспечивали прикрытие десантных сил от атак немецкой авиации.

В воздушных боях мы потеряли 106 самолетов, по нашим «самым скромным» подсчетам, был сбит 91 самолет противника и предположительно еще 44 самолета; 151 самолет получил повреждения. Согласно опубликованным немецким документам, немцы в этой операции потеряли всего 48 самолетов и 24 самолета получили повреждения. Уже в то время было установлено, что непосредственная авиационная поддержка, оказанная нашим войскам эскадрильями Ли-Мэллори, была недостаточно эффективной. Это частично объясняется тем, что снаряды пушек, установленных на наших истребителях, не могли пробить железобетонные укрепления противника, а также тем, что обстановка на поле боя была настолько неясной, что командиры частей не могли точно указать нашей авиации наилучшие цели для атаки.

Дьеппская десантная операция окончилась неудачей, мы потеряли около 4000 человек и в два раза больше самолетов, чем противник. Однако опыт ведения крупных воздушных боев и уроки, которые мы извлекли из этой операции, полностью вознаградили нас за понесенные потери.

В 1942 году Истребительное командование произвело 43000 самолето-вылетов, в ходе которых с боевых заданий не вернулись 915 самолетов. Кроме того, наши истребители, базировавшиеся на аэродромы метрополии, произвели в этом году 73 000 самолето-вылетов, главным образом для прикрытия с воздуха нашего побережья и судоходства.

Американские тяжелые бомбардировщики «Летающая крепость», производившие налет на аэродром Абви, пь, во время высадки наших войск в Дьеппе входили в состав 8-й воздушной армии США, которая прибыла в Англию в июле 1942 года. Эти самолеты перелетели океан по воздушной трассе, проложенной английскими самолетами еще в ноябре 1940 года.

К середине 1942 года эта трасса, проходившая через Северную Атлантику, была полностью освоена, и американское командование начало переброску через океан большого количества самолетов для использования их в боевых действиях на Европейском театре военных действий. Переброска самолетов из США в Англию по воздуху производилась по трем маршрутам: дальние бомбардировщики летели по маршруту Гандер — Престуик; средние бомбардировщики — Гуз-Бэй — Рейкьявик — Престуик; истребители — по второму маршруту с дополнительной посадкой на вновь подготовленном аэродроме в Гренландии[96]. Первый американский самолет «Летающая крепость» прибыл в Престуик 1 июля, а 17 августа экипажи «летающих крепостей» из 8-й воздушной армии США совершили первый налет на сортировочную станцию близ Руана.

За несколько дней до того как американские бомбардировщики «Летающая крепость» начали проводить первые налеты на объекты противника, расположенные в оккупированных немцами странах Европы, в Бомбардировочном командовании была сформирована авиагруппа самолетов наведения. В состав этой авиагруппы вначале входили только четыре эскадрильи — 7, 35, 83 и 156-я, соответственно вооруженные бомбардировщиками «Стирлинг», «Галифакс», «Ланкастер» и «Веллингтон». В течение четырех месяцев эскадрильи отрабатывали тактические приемы. Задача самолетов наведения заключалась в обнаружении, освещении и обозначении цели для основных сил бомбардировочной авиации. Самолеты наведения, выделенные для обнаружения цели, оборудованные по возможности радионавигационными приборами «Джи», летели на параллельных курсах с интервалом около 3 километров. Обнаружив город, подлежащий бомбардировке, они сбрасывали на него серии светящих бомб. Вслед за этой группой самолетов, пока еще светили бомбы, появлялись самолеты-осветители и сбрасывали светящие бомбы непосредственно над целью. После этого самолеты-маркировщики сбрасывали на цель зажигательные бомбы, огни от которых служили прицельными точками для основных сил бомбардировщиков. Если цель была закрыта сплошной облачностью, то вместо зажигательных бомб точки прицеливания обозначались над облаками цветными светящими парашютными бомбами[97]. После самолетов наведения над целью появлялся второй эшелон — группа бомбардировщиков с зажигательными бомбами, Последними наносили удар бомбардировщики, которые сбрасывали фугасные и зажигательные бомбы. В период с 19 августа по 31 декабря 1942 года с помощью самолетов наведения было совершено 26 налетов на немецкие города. В шести случаях самолетам наведения не удалось обнаружить цели из-за исключительно плохой погоды. Когда противник начал создавать помехи радионавигационным приборам «Джи», радиус их действия сократился с 560 до 320 километров, что затрудняло обнаружение целей экипажами при плохой погоде.

В конце октября 1942 года воздушное наступление на Германию было временно прекращено, так как бомбардировочная авиация должна была переключиться на выполнение других задач в связи с намечавшейся в начале ноября 1942 года высадкой союзных войск в Северной Африке. В этой операции Бомбардировочное командование должно было выполнять следующие задачи: сбрасывать листовки над территорией Франции; минировать воды в районе Генуи и Специи; бомбардировать объекты противника, расположенные в Северной Франции и Голландии. для отвлечения сил немецкой истребительной авиации и, наконец, проводить интенсивную бомбардировку Генуи, Милана и Турина, чтобы заставить итальянское командование воздержаться от переброски своей истребительной авиации и зенитной артиллерии из Италии в Тунис, а также подорвать уже пошатнувшийся моральный дух итальянского народа.

В ночь на 23 октября, через несколько часов после того как из Англии в Гибралтар отправился первый морской конвой с войсками, участвовавшими в операции «Торч» (условное наименование операции по высадке союзных войск во Французской Северной Африке), 100 бомбардировщиков «Ланкастер», базировавшихся на английские аэродромы, произвели налет на Геную. Было полностью уничтожено несколько гектаров застроенной площади города, тяжелые повреждения получили доки, судостроительные и сборочные верфи фирмы Ансальдо. Мы в этом налете не потеряли ни одного самолета.

В течение следующих трех недель на Геную было совершено еще пять массированных налетов. 24 октября 88 бомбардировщиков «Ланкастер» произвели дневной налет на Милан, вызвав в городе многочисленные пожары. В этом налете было потеряно только три самолета. Начиная с ночи 19 ноября основные усилия английской бомбардировочной авиации были направлены на Турин. До конца 1942 года на город было произведено семь налетов, в среднем в каждом налете участвовало 200 самолетов. В Турине было уничтожено много промышленных предприятий, зданий, занимаемых общественными учреждениями и штабами, и жилых домов; кроме того, были серьезно повреждены арсенал, железнодорожные мастерские и крупные моторостроительные заводы Фиата и Ланча, По данным нашей разведки, массированные налеты английской авиации вызвали большую панику среди населения северных провинций Италии и дезорганизацию производства, что привело в свою очередь к снижению выпуска промышленной продукции. Итальянцам наносились тяжелые удары во многих местах: в Генуе, Турине, Эль-Аламейне и в Тунисе. Штаб английских ВВС предложил основные удары по объектам Италии нанести в декабре и январе, так как в это время ожидалось ухудшение погоды над Германией. По различным причинам, главным образом вследствие принятого союзным командованием решения уничтожить базы немецких подводных лодок в Западной Франции, этот план был выполнен не полностью. В то же время Бомбардировочное командование успешно осуществляло поставленную ранее задачу по сковыванию сил немецкой истребительной авиации в Северо-Западной Франции, чтобы противник не мог перебросить свои самолеты в Северную Африку или Россию.

Решение о высадке союзников в Северной Африке и быстрое продвижение наших войск в Тунисе, последовавшее за высадкой, фактически определили наши планы на дальнейший период войны. Эти планы предусматривали также проведение планировавшегося еще в 1941 и 1942 годах мощного наступления англо-американской бомбардировочной авиации на Германию, поскольку намеченное на 1943 год вторжение союзных войск на европейский континент (операция «Раундап») стало весьма отдаленной возможностью, так как большую часть своих ресурсов и усилий союзники направляли на проведение операций в Северной Африке.

В соответствии с заключенным в сентябре 1942 года соглашением по вопросу использования союзной бомбардировочной авиации на Бомбардировочное командование английских ВВС возлагалось проведение налетов на объекты Германии в темное, а на 8-ю воздушную армию США в светлое время суток. В конце 1942 года трудно было сказать, смогут лн американцы выполнить возложенную на них задачу. Фактически свой первый удар по объектам, находящимся на территории Германии, 8-я воздушная армия нанесла только 27 января 1943 года, совершив в этот день налет на Вильгельмсхафен.

Используя господство своей авиации на Средиземном море, войска союзников могли теперь оккупировать Сицилию и увеличить давление на Италию. В Западной Европе союзная авиация наряду с выполнением своей основной задачи — ведением борьбы с подводными лодками противника — должна была вести крупное бомбардировочное наступление с задачей добиться «прогрессивно нарастающего разрушения и дезорганизации военного и промышленного потенциала Германии и подрыва морального духа немецкого народа до такой степени, когда его способность к дальнейшему ведению войны будет смертельно ослаблена».

К февралю 1943 года определились основные стратегические планы союзников. Бомбардировка Германии должна была непрерывно продолжаться с нарастающей мощью, днем и ночью, до тех пор, пока сопротивление противника не будет серьезно ослаблено, а союзники, собрав к тому времени значительные силы, смогут броситься на штурм «крепости Европа».

К февралю 1943 года численность боевого состава Бомбардировочного командования достигла намеченной цифры — 50 эскадрилий, из которых 35 были тяжелобомбардировочными. На вооружении самолетов командования теперь находились: новый тип маскировочной бомбы для обозначения цели, дающей полосу огней красного или зеленого цвета[98]; анероидный взрыватель, позволявший осуществлять взрыв бомбы на любой заданной высоте; новый бомбардировочный прицел (модель XIV), значительно превосходивший по своей точности прицел старого образца; авиабомбы, обладающие большой взрывной силой, и, самое главное, радиотехническая система самолетовождения «Гобой» и панорамный радиолокационный прицел H2S для вывода на цель самолетов наведения и основных сил бомбардировщиков.

Радиотехническая система самолетовождения «Гобой» была настолько точной, что ее можно было применять при бомбометании вне видимости цели. Самолет, имевший такой прибор, наводился на цель при помощи двух наземных радиостанций. Принцип работы прибора заключался в следующем. Первая наземная радиостанция («мышь») посылала радиопеленг в направлении центра цели, и самолет летел по этому радиопеленгу. Летчик контролировал направление полета, прослушивая радиосигналы через наушники своего шлемофона. Если самолет находился на правильном курсе, то в наушниках было слышно непрерывное гудение, напоминающее звук гобоя. При отклонении самолета вправо или влево от радиопеленга в наушниках вместо непрерывного звука появлялись прерывистые сигналы — тире или точки. Импульс наземной радиостанции отражался самолетным прибором и принимался второй наземной радиостанцией («кошкой»). Определяя время прохождения обратного сигнала, наблюдатель на этой станции мог периодически определять местонахождение самолета, летящего по радиопеленгу. Когда самолет приближался к точке сбрасывания бомб, вторая радиостанция («кошка») начинала передавать в эфир буквы А, В, С, Д, затем серию тире и, наконец, серию точек, по окончании которых бомбардир должен был нажать кнопку бомбосбрасывателя.

Применение такой радиотехнической системы, гарантировавшей попадание бомбы в пределах нескольких сотен метров от расчетной точки падения бомб, в условиях даже самой темной ночи и сплошной облачности должно было причинить не только тяжелый ущерб немецким городам, но и значительно снизить потери своих самолетов, так как этот прибор позволял действовать нашим самолетам в сложных метеорологических условиях, в которых затруднялись действия немецкой зенитной артиллерии и ночных истребителей. Однако, как и многие другие приборы, радиотехническая система самолетовождения «Гобой» имела свои недостатки. Во-первых, как и радионавигационная система «Джи», она зависела от работы наземных радиостанций, дальность действия системы «Гобой» не превышала 560 километров; во-вторых, в течение последних минут до подхода к цели самолет должен был непрерывно посылать сигналы и соблюдать заданные курс и высоту, а это в значительной степени облегчало обнаружение самолетов немецкой службой ВНОС; в-третьих, наведение самолетов на цель с помощью этой системы нельзя было осуществлять, если самолет находился над Германией на высоте менее 4700 метров. И, наконец, основной недостаток этой системы заключался в том, что обе наземные станции на протяжении последних десяти минут подхода самолетов к цели могли наводить на нее только один самолет.

По этой причине радиотехническая система «Гобой» стала применяться только при поиске и обозначении цели ведущими самолетами, вследствие чего бортовой прибор стал устанавливаться преимущественно на самолетах наведения.

В это же время появился панорамный радиолокационный прицел H2S. В отличие от радионавигационных приборов «Джи» и «Гобой», этот прицел был полностью автономным, то есть не зависел от работы наземных радиостанций, благодаря чему мог эффективно применяться на любом удалении от своих аэродромов. К этому времени уже имелись радиолокационные установки подобного типа для обнаружения самолетов противника (радиолокационный прицел А.I) и для обнаружения кораблей и подводных лодок (бортовой радиолокатор обнаружения А.S.V.).

«Гoбой» и H2S явились для Бомбардировочного командования вершиной огромного технического прогресса в авиационной технике, достигнутого в течение последнего года. Но высокая точность бомбометания, полученная благодаря применению этих средств, оказалась бы бесполезной, если бы наши потери были слишком большими. Чтобы снизить свои потери, Бомбардировочное командование имело в своем распоряжении достаточное количество технических средств для подавления радиолокационных станций противника. Сюда относятся установки для создания активных радиопомех, радиомаяки направленного действия, посылавшие свои пеленги через всю территорию Германии, с целью отвлечь внимание противника от работы наших радионавигационных систем «Гобой» и «Джи». Применялись также средства, благодаря которым на экранах немецких радиолокаторов вместо импульсов, отраженных фактически одним самолетом, появлялись импульсы, соответствующие наличию в воздухе шести самолетов. Наконец, к этому времени было открыто одно из основных средств борьбы с радиолокационными станциями противника — дипольные отражатели, представлявшие собой узкие полоски металлизированной бумаги и известные под названием «уиндоу». Сброшенные с самолетов, эти полоски создавали на экранах немецких радиолокаторов сильные помехи. Однако, опасаясь того, что немцы тоже могут применить такое же средство создания радиолокационных помех, Военный кабинет запретил Харрису пользоваться им до тех пор, пока не будут выработаны соответствующие контрмеры по борьбе с этими помехами.

Таким образом, к февралю 1943 года в распоряжении Бомбардировочного командования появились мощные самолеты, бомбы крупного калибра и аппаратура для осуществления точной навигации.

Весной 1943 года Харрис был готов обрушить все силы бомбардировочной авиации, какие он мог собрать, на немецкие города. Основным объектом действий бомбардировщиков по-прежнему был Рур, а в пределах Рура главной целью был Эссен, в котором после воздушных налетов, проводившихся по городу в течение почти трех лет, все еще остались неповрежденными заводы Круппа.

Новая битва за Рур началась в ночь на 6 марта 1943 года налетом 450 английских бомбардировщиков на Эссен. Эту армаду вели на цель восемь самолетов наведения «Москито», оборудованных приборами радиотехнической системы самолетовождения «Гобой». В течение 38 минут массированной бомбардировки на город было сброшено более 500 тонн фугасных и свыше 550 тонн зажигательных бомб. Когда прекратился грохот взрывов, погасли огни пожаров и улеглась пыль, жители Эссена воочию убедились, что ожидало население каждого крупного города Германии. Значительная часть Эссена лежала в руинах. Заводы Круппа, остававшиеся невредимыми в течение столь долгого времени, были полностью разрушены.

Глава 8 БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ НА СРЕДНЕМ ВОСТОКЕ

Весной 1943 года английские ВВС наносили мощные удары по объектам Германии и Италии. Несмотря на горячее желание встретиться с противником на поле боя в Европе, английская армия все еще не была к этому подготовлена[99]. Только благодаря героическому походу союзных войск через Африку появилась реальная возможность высадки союзных войск в Европе.

В середине июля 1941 года, через несколько дней после капитуляции вишистов в Сирии, для рассмотрения планов ведения войны был созван Комитет обороны Военного кабинета Англии.

Следует вспомнить, что войска Роммеля в это время находились у египетской границы. Предпринятая в июне 1941 года и продолжавшаяся в течение трех дней операция «Бэттлэкс» с целью освобождения Тобрука и захвата у противника аэродромов, расположенных в Восточной Киренаике, кончилась для нас полной неудачей. Основным вопросом, стоявшим перед Комитетом обороны, был вопрос о том, как скоро мы сможем предпринять новое и более энергичное наступление наших войск в Африке. Премьер-министр предлагал начать такое наступление как можно раньше, пока Германия была связана боевыми действиями в Восточной Европе. Предполагалось, что русские армии будут разгромлены Гитлером в течение нескольких предстоящих недель[100]. Черчилль считал возможным уже в сентябре 1941 года предпринять крупное наступление. Предложение премьер-министра было одобрено Комитетом обороны. Что же касается военных руководителей на Среднем Востоке, то они встретили это предложение с явным недоумением. Ни Окинлек, только что заступивший вместо Уэйвелла на пост главнокомандующего английскими вооруженными силами на Среднем Востоке, ни Теддер, ни вновь назначенный государственный министр Оливер Литлтон не предполагали, что нам придется начать наступление так скоро. Окинлек рассчитывал, что к началу ноября он будет иметь в своем распоряжении в два раза больше танков, чем к началу сентября. Теддер надеялся, что численность самолетного парка подчиненных ему военно-воздушных сил к этому времени будет увеличена на 50 процентов. Ни тот, ни другой не предполагали, что войска Роммеля в Африке за этот же самый период времени получат значительно больше подкреплений.

Учитывая серьезность доводов командования английских вооруженных сил на Среднем Востоке, Комитет обороны вынужден был изменить свое решение. Начало наступления наших войск было намечено на ноябрь, и все подготовительные мероприятия проводились с учетом этой даты. Командование 8-й английской армии занималось реорганизационными вопросами. Командующий военно-воздушными силами Среднего Востока основное внимание сосредоточил на следующих четырех вопросах: улучшить организационную структуру подчиненных ему частей и соединений; повысить уровень боевой подготовки вновь прибывших экипажей; устранить недостатки в оказании непосредственной авиационной поддержки наземным войскам; усовершенствовать материально-техническое и тыловое обеспечение, в котором мы испытывали затруднения после поражения наших войск в Киренаике, Греции и на острове Крит.

Проще всего было устранить недостатки в организационной структуре военно-воздушных сил Среднего Востока. С одобрения министерства авиации Теддер произвел реорганизацию авиационных соединений в Египте. Часть авиакрыльев была преобразована в авиагруппы. Ответственность за противовоздушную оборону Египта была снята со штаба военно-воздушных сил Среднего Востока и возложена на 202-ю авиагруппу. 204-я авиагруппа подверглась коренной реорганизации. Эскадрильи, входившие в ее состав, были отделены от тыловых подразделений и объединены в авиакрылья. Тыловые части последних получили транспортные средства, что увеличило мобильность авиации, оказывавшей непосредственную поддержку наземным войскам. Штаб 202-й авиагруппы был преобразован в штаб военно-воздушных сил Египта, а штаб 204-й авиагруппы — в штаб военно-воздушных сил Западной пустыни.

Гораздо больше времени и усилий требовалось для подготовки вновь прибывших на Средний Восток летных экипажей. С этой целью были созданы новые и расширены существующие учебно-тренировочные части. Из Англии на Средний Восток были переброшены квалифицированные, имеющие боевой опыт командиры авиационных частей и подразделений. В результате этих мероприятий повысилась боеготовность авиационных частей к концу 1941 года.

Успешно шла отработка взаимодействия авиации с наземными войсками. В Каире был создан Объединенный комитет представителей армии и военно-воздушных сил, который вскоре разработал положение по вопросам взаимодействия тактической авиации с наземными войсками. В этом положении указывалось, что наилучшим способом защиты наземных войск от воздушных атак противника является не непрерывное патрулирование истребителей над своими войсками, а сочетание наступательных действий против самолетов противника в воздухе с налетами на аэродромы противника, а также активное использование зенитной артиллерии. Иначе говоря, чтобы обеспечить наземные войска эффективной авиационной поддержкой, нужно было завоевать господство в воздухе. Командование наземных войск считало, что это являлось первой и наиболее важной задачей военно-воздушных сил.

Неспособность нашей авиации оказать поддержку наземным войскам в нужное время и в нужном месте в значительной степени объяснялась малой подвижностью нашей тактической авиации и неудовлетворительным состоянием связи между военно-воздушными силами и армией.

По указанию своих командующих начальники связи армии и военно-воздушных сил должны были немедленно создать надежную сеть связи между наземными и авиационными частями. Связь в армии была настолько примитивной, что командиры наземных войск в условиях быстро меняющейся обстановки порой не знали, где находятся их части, и были не а состоянии указать, в каком месте их войска нуждаются в авиационной поддержке. По этой же причине данные воздушной разведки, несмотря на то что их быстро доставляли в штабы корпусов, часто доходили до частей с таким опозданием, что теряли всякую ценность и не могли быть использованы,

Основными объектами созданной в конечном счете системы взаимодействия между авиацией и наземными войсками являлись подвижные центры управления частями тактической авиации. В этих центрах рассматривались заявки на авиационную поддержку наземных войск, производился отсев их, отбор самых необходимых и передача отобранных заявок для исполнения в части тактической авиации, Центры были укомплектованы в основном личным составом военно-воздушных сил, а также представителями наземных войск и располагались при штабах корпусов. Каждый такой центр имел четыре канала связи; с передовыми пехотными бригадами, с самолетами в воздухе, с аэродромами и с передовым эшелоном штаба военно-воздушных сил Западной пустыни.

Мобильность частей тактической авиации и хорошая связь между авиацией и наземными войсками являлись, по мнению Теддера, основными предпосылками для оказания эффективной авиационной поддержки наземным войскам.

К этому времени были разработаны правила по установлению «бомбардировочной линии»[101], за которой наши самолеты могли производить бомбометание, не опасаясь поразить свои войска. Были разработаны также стандартные средства целеуказания и опознавания своих войск с воздуха. Все они оказали впоследствии большую помощь войскам не только в Африке, но и в последующих боях в Италии, Франции и самой Германии.

Однако наиболее серьезной проблемой, требовавшей скорейшего разрешения, была не отработка взаимодействия между авиацией и наземными войсками, а улучшение материально-технического обеспечения военно-воздушных сил Среднего Востока. По ряду причин количество неисправных самолетов к середине 1941 года достигло огромной цифры. Самолеты, нуждавшиеся в серьезном ремонте, нужно было перевозить через огромные пространства в ремонтные базы, находившиеся в Египте. Новые самолеты прибывали без вооружения и радиооборудования. Запасные части или совсем не прибывали, или безнадежно терялись в пути.

Весной 1941 года Военный кабинет направил в Египет представителя министерства авиационной промышленности вице-маршала авиации Даусона с задачей выяснить истинное состояние материально-технического обеспечения и наладить ремонт самолетов. 16 мая в сопровождении трех квалифицированных инженеров Даусон вылетел из Англии. Призыв на место, он сразу же развернул энергичную деятельность. Была сформирована новая, 206-я, группа аэродромного обслуживания. Существовавшая в прифронтовой зоне часть по ремонту, сбору и транспортировке неисправных самолетов была расширена, кроме нее сформированы еще две такие части. Все эти части из стационарных были превращены в мобильные.

В мае 1941 года, в момент прибытия Даусона на Средний Восток, военно-воздушные силы Западной пустыни имели только 200 самолетов, пригодных для использования в боевых действиях. В ноябре, то есть к началу наступления Окинлека, там уже имелось около 600 исправных самолетов. Конечно, столь быстрый рост самолетного парка объяснялся не только энергичной деятельностью Даусона. В течение последних шести месяцев поток новых самолетов и различного авиационного оборудования, направлявшихся на Средний Восток, шел значительно быстрее, чем прежде.

В течение всего периода реорганизации эскадрильи Теддера продолжали производить налеты на объекты противника. Кроме того; они оказывали поддержку нашим войскам, действовавшим в Абиссинии и Иране. Но все это были второстепенные задачи. Главными задачами военно-воздушных сил Среднего Востока в этот период была борьба с авиацией противника и нарушение его системы снабжения.

В результате проведения дневных налетов нашей авиации на передовые аэродромы противника, например такие, как Гамбут, и ночных налетов на более удаленные аэродромы Эль-Газала, Тмини, Мартуба и Бенина численность немецких и итальянских ВВС на этом театре военных действий умень-шилась. Наши самолеты, базировавшиеся на Мальте, периодически совершали налеты на аэродромы противника в Сицилии и Триполитании.

Сосредоточив основные усилия своей авиации на Тобруке, противник почти не действовал по нашим передовым аэродромам. На Каир самолеты противника не производили налетов по политическим соображениям, хотя он так и не был объявлен открытым городом, как этого желало египетское правительство. Если бы авиация противника совершила налет на Каир, то мы сразу предприняли бы бомбардировки: Рима.

Теддер прекрасно понимал, что судьба Среднего Востока будет решена не в Западной пустыне, а на морских просторных, отделяющих Африку от Европы. Если подводные лодки противника будут господствовать в Атлантическом океане, то мы не сможем создать перевес сил в Египте, Если же самолеты Теддера, корабли и подводные лодки адмирала Каннингхэма сумеют перехватить жизненно важные коммуникации, проходящие через Средиземное море, то честолюбивым намерениям держав оси в Африке скоро наступит конец. Таким образцом, пока эскадрильи военно-воздушных сил Западной пустыни вели борьбу с самолетами противника и готовились к крупной наступательной операции, наша бомбардировочная авиация наносила удары по коммуникациям противника.

29 августа 1941 года Муссолини и итальянский верховный главнокомандующий Каваллеро встретились с генерал-фельдмаршалом Кейтелем и информировали последнего, что до 1 августа Италия потеряла 74 процента общего тоннажа кораблей и судов, действовавших на средиземноморских коммуникациях, и что общий тоннаж кораблей и судов, оставшихся в распоряжении Италии на этих коммуникациях, составляет всего лишь 65 000 тонн. 17 сентября Редер доложил Гитлеру, что в результате действий авиации и подводных лодок противника немецкие конвои, следовавшие в Северную Африку, за последнее время понесли тяжелые потери. Незадолго до этого немецкое командование направило подводные лодки в Средиземное море, чтобы парализовать судоходство союзников в этом районе. Однако наша авиация продолжала наносить удары по немецким конвоям, и в конце октября Гитлер решил создать сильную группировку авиации в Сицилии, перебросив сюда некоторые части с других фронтов для нейтрализации наших самолетов, базирующихся на Мальте.

Такова была общая обстановка в этот период на Средиземном море. В период с 1 июня по 31 октября 1941 года общий тоннаж потопленных кораблей и судов противника на средиземноморских коммуникациях составлял по меньшей мере 220 000 тонн, из которых 94 000 тонн были потопленных нашими морскими силами, главным образом подводными лодками. 115 000 тонн приходилось на долю военно-воздушных сил, включая морскую авиацию. Минимум три четверти кораблей и судов, потопленных авиацией, приходилось на долю эскадрилий, базировавшихся на Мальте. 90 процентов потопленных кораблей и судов следовали в Африку. Из общего количества кораблей и судов противника, направлявшихся в Северную Африку, около половины были потоплены.

В период подготовки планируемой нами наступательной операции в Африке вновь возник вопрос о соотношении сил авиации. На запрос из Лондона о расчетном количестве самолетов, каким будет располагать каждая сторона в начале новой наступательной операции, Теддер ответил, что, по всей вероятности, численное превосходство будет на стороне противника. По мнению Теддера, противник будет располагать 650 самолетами против 500 английских самолетов. Если произойдет стабилизация Русского фронта, то соотношение сил в пользу противника станет еще большим.

Такое заявление Теддера вызвало в Уайтхолле целый переполох. По подсчетам английского министерства авиации, общая численность самолетного парка противника на Средиземноморском театре военных действий составляла 1190 самолетов, однако исправных самолетов, которые могли быть использованы на начальных этапах операции в Киренаике, было только 365, из которых 237 принадлежали итальянским ВВС.

Приводя данные о численном превосходстве авиации противника, Теддер, конечно, не делал вывода, что противник будет иметь превосходство в воздухе, так как по своим летным и боевым качествам каждый английский самолет стоил по меньшей мере двух итальянских самолетов.

Перебросив с аэродромов Ирака, Палестины, Кипра, Адена и дельты Нила почти все исправные самолеты, Теддеру удалось довести численность своих военно-воздушных сил до 660 самолетов, не считая самолетов, базировавшихся на Мальте. Произведенный в то же время повторный подсчет численности самолетов противника показал, что страны оси имели 642 самолета, из которых 435 принадлежали итальянским ВВС. Если учесть вероятное количество исправных самолетов, фактор, не фигурировавший в первоначальных подсчетах Теддера, соотношение сил выглядело следующим образом: мы имели 528, противник — 385 самолетов; кроме того, мы могли рассчитывать на резерв — около 50 процентов от наличного количества самолетов, противник же имел в резерве незначительное количество самолетов или совсем не имел их.

Планируемая наступательная операция союзников в Африке получила условное наименование «Крусейдер». Ее основными задачами было; уничтожение основной танковой группировки противника, освобождение Тобрука и изгнание противника из Киренаики. Выполнение этих задач являлось условием для подготовки вторжения наших вооруженных сил в Триполитанию. Только полностью очистив Ливию от противника, мы могли сосредоточить свои основные силы не в западной, а в северной части театра военных действий Среднего Востока и тем самым помешать наступлению немцев через Кавказ.

План боевого использования авиации в этой очень важной операции состоял из четырех этапов, из которых два необходимо было провести до перехода наших наземных войск в наступление. На первом этапе, начавшемся 14 октября 1941 года, наши ВВС вели борьбу с авиацией противника и действовали по его морским коммуникациям. Благодаря тренировке и боевому опыту, полученному в течение предыдущих недель, наши истребители вскоре добились полного превосходства в воздухе над районом боевых действий.

Действия наших самолетов по морским коммуникациям противника были также успешными. Авиационные части, базировавшиеся на Мальте, не только занимали первое место по количеству потопленных судов противника, но и нанесли тяжелые удары по Бриндизи, Триполи, Неаполю, аэродрому Кастель-Бенито и базе подводных лодок в Аугусте. Особенно успешным был налет на нефтесклады в Неаполе в ночь на 22 октября. На этом же этапе операции бомбардировщики «Бленхейм» и «Альбакор», базировавшиеся в Египте, производили налеты на склады и небольшие порты, расположенные в ближайшем тылу противника, а тяжелые бомбардировщики продолжали совершать налеты на Бенгази. Непрерывные бомбардировки порта Бенгази вынудили противника подвозить большую часть снабжения по суше из Триполи. Это в свою очередь создало большие затруднения в снабжении горюче-смазочными материалами.

На втором этапе, продолжавшемся шесть дней, непосредственно перед началом наступления наземных войск, наша авиация вела активную борьбу с самолетами противника. К концу этого этапа авиация противника перешла исключительно к оборонительным действиям, снабжение войск значительно ухудшилось. В результате успешных действий воздушной разведки было установлено точное расположение итало-немецких войск, и 8-я английская армия незаметно для противника выдвинулась на исходные позиции для наступления. 18 ноября 1941 года 8-я армия перешла в наступление.

Замысел операции заключался в следующем. 30-й армейский корпус, в котором находилось большое количество танков, усиленный 7-й танковой дивизией, наступал в северо-западном направлении с задачей обойти с юга открытый фланг противника и нанести удар в направлении на Тобрук. Было вполне очевидно, что противник будет вынужден принять бой и его решительную контратаку следует ожидать юго-восточнее Тобрука. Предполагалось, что в конце этого боя гарнизон Тобрука прорвет кольцо осады и двинется в направлении Эль-Дуда, чтобы соединиться с наступающими войсками 30-го корпуса. 13-й армейский корпус, усиленный 2-й новозеландской и 4-й индийской пехотными дивизиями, наступая на правом фланге, должен был сдерживать основные силы противника вдоль фронта, а затем повернуть к побережью и вместе с 30-м корпусом принять участие в решающем сражении у Тобрука[102].

Силы сторон были неравны. 8-я армия насчитывала семь дивизий[103], Роммель имел восемь дивизий в первом эшелоне и три дивизии во втором эшелоне в Ливии. Численное превосходство в танках было на нашей стороне: мы имели 655, противник — 505, но немецкие тяжелые танки имели более толстую броню и более мощное вооружение.

В составе английских ВВС в Египте и на Мальте было свыше 700 самолетов. Из общего количества 49 боевых эскадрилий 9 эскадрилий базировались на Мальту, 11 — в зоне Суэцкого канала и дельте Нила и 29 находились в Западной пустыне. Численность немецких и итальянских ВВС в Киренаике составляла 436 самолетов, из которых только 283 самолета были пригодны для использования в боевых действиях. Кроме того, противник имел 186 самолетов в Триполитании, 776 самолетов в Сицилии, Сардинии, Греции, на Крите и Додеканесских островах и свыше 600 самолетов в Италии и на Балканах. У немцев было около 300 транспортных самолетов, в то время как мы имели только две транспортные эскадрильи. Учитывая соотношение сил, мы могли поддерживать господство в воздухе над районом боевых действий в лучшем случае до тех пор, пока противник не перебросит в Киренаику дополнительные контингенты своей авиации.

В ходе осуществления первого этапа наступления 8-й армии эскадрильи командующего военно-воздушными силами Западной пустыни вице-маршала авиации Конингхэма продолжали удерживать господство в воздухе. Наше наступление застигло противника врасплох. 19 ноября на левом фланге 30-го корпуса была введена в бой итальянская моторизованная дивизия. В это время на правом фланге части корпуса сковали боем 15-ю и 21-ю немецкие танковые дивизии. Воспользовавшись этим, небольшая группа английских танков, действовавших на направлении главного удара, беспрепятственно вышла к Сиди-Резеху в 35 километрах юго-восточнее Тобрука.

Схема 16. Второе наступление англичан в Ливии. Операция "Крусейдер" (ноябрь 1941 г.)

В условиях благоприятной для нас обстановки гарнизон Тобрука на рассвете 21 ноября перешел в наступление в направлении Эль-Дуды, а 13-й корпус одновременно начал продвигаться на север в направлении Бардии.

В тот момент, когда наши передовые танковые части готовились атаковать Сиди-Резех, с юго-востока сюда подошла 15-я немецкая танковая дивизия. Она была остановлена, и наши войска захватили Сиди-Резех. Вскоре на помощь 15-й танковой дивизии прибыла 21-я танковая дивизия. После ожесточенных баев, продолжавшихся два дня, наши танки были вынуждены отойти из Сиди-Резеха. 24 ноября Роммель направил свои танковые колонны к египетской границе, и к исходу дня немецкие танковые дивизии захватили аэродром Габр-Салех, где до этого размещался штаб 30-го корпуса.

Дальнейшее продвижение немецких танков поставило под угрозу использование аэродромов нашей истребительной авиации, и нам пришлось эвакуировать в тыл истребители с нескольких аэродромов. 25 и 25 ноября эскадрильи Конингхэма продолжали действовать по аэродромам противника, отражали многократные налеты немецких пикирующих бомбардировщиков и нанесли ряд мощных ударов по колоннам немецких войск. Активные действия нашей авиации помогли остановить продвижение немцев и дали частям 8-й армии время для приведения себя в порядок.

8 декабря союзные войска снова соединились с гарнизоном Тобрука, и восьмимесячная осада этого города наконец-то была прекращена; войска Роммеля отступили к западу на заранее подготовленные позиции у Эль-Газалы.

В декабре 8-я армия, ведя ожесточенные тяжелые бои, преследовала отступавшие войска Роммеля, и в конце месяца ее передовые части вошли в Бенгази.

Продвигаясь через Киренаику, мы могли наглядно убедиться в эффективности действий нашей авиации. На каждом аэродроме, захваченном у противника, оставалось большое количество поврежденных и неисправных самолетов. На аэродромах, расположенных между Гамбутом и Бениной, было обнаружено 458 поврежденных самолетов. Сотни разбитых самолетов лежали в пустыне.

В начале наступления союзных войск в Африке авиация и флот, базировавшиеся на Мальте, продолжали вести борьбу с конвоями противника на Средиземном море. В ноябре 1941 года общий тоннаж потопленных судов противника на Средиземном море составил 39000 тонн. Количество потопленных и поврежденных судов составляло не менее 77 процентов от общего тоннажа, используемого противником на средиземноморских коммуникациях. В декабре, несмотря на то что количество самолето-вылетов резко сократилось из-за плохой погоды, тоннаж потопленных судов составил 35 000 тонн.

29 октября 1941 года Гитлер приказал перебросить с Русского фронта несколько авиационных частей на Средиземноморский театр военных действий. В ноябре в Рим был переброшен штаб 2-го воздушного флота, руководивший до этого боевыми действиями немецкой авиации под Москвой. Вместе со штабом сюда прибыл генерал-фельдмаршал Кессельринг. В декабре, когда Кессельринг был назначен командующим немецкими ВВС на Средиземноморском театре военных действий, в Сицилию начали прибывать с Восточного фронта части 2-го воздушного корпуса[104]. В середине декабря общая численность немецких и итальянских ВВС, базировавшихся в Сицилии, составляла 250 бомбардировщиков и разведывательных самолетов и около 200 истребителей. Против этого количества мы могли выставить 60 бомбардировщиков и 70 истребителей, базировавшихся на Мальте.

Кессельринг планировал использовать подчиненные ему военно-воздушные силы для выполнения следующих трех основных задач: во-первых, обеспечить доставку предметов снабжения в Ливию и добиться господства на море и в воздухе в районе между Южной Италией и Северной Африкой; во-вторых, организовать тесное взаимодействие с немецкими и итальянскими войсками в Северной Африке; и в-третьих, нарушить судоходство противника на Средиземном море. Для выполнения этих задач немецкие ВВС должны были парализовать действия английских самолетов, базирующихся на Мальте. 22 декабря подчиненные Кессельрингу военно-воздушные силы приступили к выполнению поставленных перед ними задач. Только за одну последнюю неделю декабря против Мальты было произведено свыше 200 самолето-вылетов. Главным объектом действий авиации противника были английские аэродромы. На эти аэродромы в первые дни января немцы совершили около 500 самолето-вылетов.

В феврале активность немецкой авиации стала еще выше. Только 7 февраля на Мальте 16 раз объявлялась воздуш-ная тревога. В феврале наши бомбардировщики, базировавшиеся на острове, произвели только 60 самолето-вылетов, потопив один транспорт противника. 22 февраля бомбардировщики «Бленхейм» были перебазированы в Египет, и на Мальте осталось небольшое количество самолетов «Веллингтон» и морских самолетов «Свордфиш». В середине февраля немецкие самолеты потопили конвой, шедший к Мальте из Александрии. Командование с тревогой смотрело в будущее, которое было действительно мрачным: оставшихся запасов топлива, продовольствия и боеприпасов на острове могло хватить лишь на несколько месяцев. Однако все страдания, которые пришлось перенести защитникам Мальты, были лишь прелюдией к надвигавшейся буре.

5 января 1942 года под прикрытием сильного эскорта кораблей в Триполи прибыл немецкий конвой в составе девяти транспортов. Это была вторая большая группа немецких судов, прибывших в Триполи в течение последних трех недель.

Прибытие этих двух конвоев значительно улучшило положение войск Роммеля, Потеряв в Киренаике две трети своих сил, немецкие и итальянские войска получили теперь необходимые подкрепления, и Роммель, имея менее ста танков[105], предпринял новое наступление в восточном направлении.

Наступление Роммеля, заставшее нас врасплох, сопровождалось интенсивными действиями авиации противника. Наши самолеты, базировавшиеся на затопленный прошедшими дождями аэродром Антелат, были не в состоянии отражать атаки вражеской авиации, и в течение двух дней немецкие пикирующие бомбардировщики «Юнкерс-87» и истребители «Мессершмитт-109» почти беспрепятственно производили налеты на войска нашего первого эшелона.

23 января наши истребители, действовавшие с аэродрома Мсус, вновь овладели господством в воздухе в районе боевых действий. Базируясь также на аэродром Эль-Мекили, истребители непрерывно наносили штурмовые удары по колоннам наступающих войск противника. К истребителям вскоре присоединились бомбардировщики «Веллингтон» из состава 205-й авиагруппы, которые, действуя ночью с передовых аэродромов, наносили удары по скоплениям автотранспорта в тылу противника. На некоторое время продвижение противника на Мсус было приостановлено.

27 января Роммель снова перешел в наступление, направив основной удар на Бенгази, и 28 января, несмотря на энергичное противодействие нашей авиации, занял этот порт.

Чтобы избежать окружения с севера, 13-й армейский корпус был вынужден отступить из Эль-Мекили. Но вместо того чтобы оставить подвижной заслон для прикрытия передового аэродрома Эль-Мекили, командир корпуса приказал истребителям немедленно перебазироваться на аэродром Эль-Газала, откуда они с трудом могли прикрывать наши передовые части.

Наступление немецких наземных войск поддерживали только бомбардировщики дальнего действия, базировавшиеся в Греции. Почти целую неделю немецкие самолеты «Юнкерс-87» и «Мессершмитт-109» из-за отсутствия горючего не появлялись над полем боя, чем не замедлила воспользоваться наша авиация. Успешно начавшееся наступление Роммеля было приостановлено. Этому в значительной степени способствовало стойкое сопротивление наших наземных войск, противодействие авиации, а также недостаток снабжения у противника. К середине февраля война в пустыне приняла позиционный характер, и обе стороны прочно удерживали фронт от Эль-Газалы до Бир-Хакима, находящегося в 55 километрах западнее Тобрука.

Несмотря на многие разочарования, вызванные исходом операции «Крусейдер», все же были достигнуты значительные результаты. Даже после отступления наших войск линия фронта проходила значительно западнее египетской границы, а аэродромы, расположенные в Восточной Киренаике, теперь принадлежали нам. Тобрук, требовавший огромного напряжения сил, пока он был осажден, также был теперь в наших руках. В ходе этой операции наши военно-воздушные силы разработали и проверили на практике новые тактические приемы по оказанию воздушной поддержки наземным войскам, и хотя эти приемы еще нуждались в совершенствовании, все же они были крупным шагом вперед по сравнению с тем, что было сделано в этой области раньше. В этой кампании, когда боевые действия развивались в условиях исключительно маневренной обстановки, наша тактическая авиация непрерывно продвигалась вперед вместе со своими наземными войсками.

Личный состав военно-воздушных сил Среднего Востока мог законно гордиться успехами, достигнутыми в этой операции. Начиная с 18 ноября, то есть с начала наступления 8-й армии, и по 14 февраля 1942 года, когда стабилизировался фронт на рубеже Эль-Газалы, наши авиационные части и соединения произвели свыше 16 000 самолето-вылетов. Потеряв в воздухе и на земле 575 своих самолетов, наши летчики уничтожили за это время совместно с зенитной артиллерией 326 немецких и предположительно такое же количество итальянских самолетов. Наша авиация прикрывала с воздуха свои войска и суда, обороняла Суэц и Александрию, действовала по наземным войскам противника и окончательно подорвала боеспособность итальянских ВВС в Африке. Все это было проделано в тот период, когда союзная авиация перебрасывалась с этого театра на Дальний Восток. За период с конца декабря 1941 года и до середины февраля 1942 года около 300 самолетов было переброшено со Среднего Востока на Дальний Восток

Как только война в пустыне перешла в спокойную фазу, военно-воздушные силы Среднего Востока вступили в борьбу за обеспечение подвоза в Африку всех видов материально-технического снабжения, от которого в значительной степени зависел исход следующего сражения между армиями обеих воюющих сторон.

После того как 8-я армия закрепилась у Эль-Газалы, положение на фронте в течение трех с лишним месяцев оставалось стабильным. Измотанные тяжелыми боями, обе воюющие стороны вели разведку и собирали силы для последующих боев.

В это время английские самолеты действовали по судам противника на Средиземном море, прикрывали с воздуха Тобрук и свои войска, производили ночные налеты на Бенгази и действовали по аэродромам, окладам и линиям коммуникаций противника. В этот же период значительное количество наших самолетов было переброшено со Средневосточного театра военных действий на Дальний Восток (за период с 15 января по 15 марта на Дальний Восток было переброшено около 450 самолетов). Одновременно авиационные штабы разрабатывали планы нового воздушного наступления в пустыне и переброски самолетов в Турцию, если Гитлер будет угрожать Анатолии, а также в случае резкого изменения обстановки в Иране.

Не менее активно действовали и военно-воздушные силы противника. Немецкие и итальянские самолеты производили налеты на Тобрук и действовали по нашим войскам на переднем крае. Транспортные самолеты перебрасывали предметы снабжения из Греции и Крита в Африку.

В январе и феврале немецкая авиация производила интенсивные налеты па Мальту. Только в феврале немецкие самолеты сбросили на аэродромы Мальты около тысячи тонн бомб. В марте самолеты противника стали действовать еще активнее. Базировавшаяся на остров эскадрилья истребителей «Спитфайр» и около 30 исправных истребителей «Харрикейн» не могли оказать сильного противодействия немецкой авиации. К середине марта на Мальте осталась лишь небольшая группа бомбардировщиков «Веллингтон».

Хотя зенитная артиллерия и истребители Мальты еще оказывали сопротивление авиации противника и остров как бомбардировочная и морская база пока не был выведен из строя, наступательные возможности и способность к обороне его гарнизона заметно снизились. Тем не менее Кессельринг и Редер были недовольны таким положением и считали, что интересы Германии на Средиземном море требовали не просто бомбардировки острова, но и его захвата. 12 марта Редер доложил свою точку зрения Гитлеру. Обстановка на Средиземном море, указывал Редер, настолько благоприятна, что Ром-мель скоро сможет предпринять наступление на Суэц, но для этого необходимо полностью подавить с воздуха Мальту.

По указанию Гитлера Кессельринг сосредоточил все силы своей авиации, насчитывавшей в то время около 400 самолетов, для действий против острова. Новая фаза воздушного наступления на Мальту началась 20 марта 1942 года. В этот день на остров был произведен налет 143 бомбардировщиков «Юнкерс-88» и истребителей «Мессершмитт-109». 21 марта на Мальту было проведено 218 самолето-вылетов, 22 марта — 112 самолето-вылетов. 23 марта недалеко от острова немецкие самолеты атаковали конвой союзников в составе четырех транспортов, который вышел из Александрии. Один транспорт получил прямое попадание и затонул в 30 километрах от острова, два транспорта, несмотря на ожесточенные атаки немецкой авиации, благополучно прибыли на Мальту. Четвертый транспорт получил серьезные повреждения, позднее он был отбуксирован в южную гавань острова. В последующие три дня для уничтожения этих судов противник совершил несколько налетов на Мальту, в которых приняли участие от 90 до 200 самолетов. 26 марта все три транспорта получили серьезные повреждения и затонули. Из 26 000 тонн груза было разгружено только 5000 тонн.

В течение марта немецкая авиация совершила 2850 самолето-вылетов против острова и сбросила на его объекты 2174 тонны бомб. Зенитная артиллерия и истребители Мальты сбили в этом месяце 60 немецких самолетов. В апреле немецкие самолеты продолжали наносить удары по острову. Обычно в течение суток противник производил около 200 самолето-вылетов. Эскадренные миноносцы и подводные лодки, базировавшиеся на Мальте, были вынуждены покинуть остров. 12 апреля Кессельринг доложил немецкому верховному командованию, что Мальта как военно-морская база англичан больше не существует. Однако поскольку немцам еще не удалось подавить сопротивление ее зенитной артиллерии и истребителей, он приказал продолжать атаки острова с воздуха. Одновременно Кессельринг настаивал на том, чтобы державы оси спешно отправили подкрепления в Африку и немецкие войска присоединились к готовящейся итальянцами экспедиции для захвата острова.

Теддер, посетивший Мальту в середине апреля, обнаружил, что на острове осталось только шесть исправных истребителей. Оборону острова порой обеспечивали только одни зенитные орудия. Тем не менее гарнизон и гражданское население Мальты не сдавались. 16 апреля за мужество и стойкость, проявленные ее защитниками, Мальта была награждена орденом «Крест Георга».

20 апреля, в разгар воздушного наступления противника, защитники острова получили долгожданную помощь — американский авианосец «Уосп» доставил сюда 47 истребителей «Спитфайр». Через 20 минут после посадки самолетов немецкая авиация произвела ряд мощных налетов на аэродромы острова. К вечеру 21 апреля из 47 прибывших самолетов на острове осталось лишь 17 исправных истребителей.

В апреле немецкая авиация произвела на Мальту 4900 самолето-вылетов и сбросила 6728 тонн бомб. Воздушная тревога в Валетте в этом месяце объявлялась 275 раз.

Всего с января и до конца апреля 1942 года против Мальты было совершено около 10 000 самолето-вылетов, во время которых на объекты острова было сброшено около 10 000 тонн бомб, то есть в 25 раз больше, чем было сброшено на Ковентри в ночь на 15 ноября 1940 года.

В конце апреля Муссолини прибыл к Гитлеру в Бергхов, где оба диктатора разработали программу дальнейших действий. Поскольку державы оси имели слишком мало самолетов для одновременного захвата Мальты и наступления в Ливии, был установлен следующий порядок очередности боевых операций. В конце мая или начале июля 1942 года должна быть проведена операция «Тизиус» с целью захвата оставшейся части Киренаики, в период между серединой июля и серединой августа намечалось проведение операции «Геркулес», имевшей своей целью захват Мальты. И наконец, вторжение немецких войск в Египет и их триумфальный марш к Нилу и Суэцкому каналу. Время проведения последней операции не было установлено. В соответствии с этим решением Кейтель 4 мая издал директиву о проведении первых двух операций. Для захвата Мальты предусматривалось выделить в распоряжение Кессельринга необходимое количество транспортных самолетов (для переброски 7-й воздушно-десантной дивизии под командованием генерала Штудента), инженерный батальон и 30 танков. Эти силы поступали в распоряжение Италии, которая должна была осуществить эту операцию.

Но для осуществления этого замысла Гитлер не располагал достаточным количеством самолетов: много самолетов требовалось для проведения нового наступления в России и для наступления Роммеля в Киренаике. Кроме того, Гитлер собирался бросить на Англию свою бомбардировочную авиацию, чтобы отомстить англичанам за их налеты на Германию. В тот период каждый из этих планов казался Гитлеру более важным, чем бомбардировка Мальты. Поэтому в начале мая 1942 года большинство бомбардировщиков, имевшихся в распоражении Кессельринга, было переброшено в Россию, Киренаику и Францию. Для Мальты вновь появилась надежда на спасение.

9 мая с авианосцев «Уосп» и «Игл» на аэродромы острова перелетели 62 истребителя «Спитфайр», и через пять минут после посадки и заправки горючим первая группа этих истребителей была готова к бою. В этот день немецкие и итальянские самолеты совершили несколько налетов на аэродромы Мальты, однако все они были успешно отражены вновь прибывшими самолетами «Спитфайр». 10 мая на остров прибыл транспорт с боеприпасами. Теперь воздушное наступление на Мальту проводилось в значительно меньшем масштабе. 18 мая сюда прибыли еще 17 истребителей «Спитфайр», и противник стал нести еще большие потери.

Сосредоточив около 600 самолетов против Мальты, противник добился лишь того, что конвои, следовавшие в Триполи, в течение нескольких месяцев были в относительной безопасности. За первые пять месяцев 1942 года бомбардировщики «Бленхейм», базировавшиеся на Мальту, потопили в пять раз меньше судов противника, чем за последние пять месяцев 1941 года.

26 мая 1942 года Роммель снова перешел в наступление в пустыне. Однако на этот раз мы не были застигнуты врасплох.

8-я армия располагалась южнее Эль-Газалы, находившейся в 56 километрах западнее Тобрука. Позиции ее передовых частей прикрывались минными полями, на южном крыле находился сильно укрепленный пункт Бир-Хаким. Большая часть наших танковых сил была сосредоточена в тылу 8-й армии. Роммель решил обойти южный фланг наших войск, упиравшийся в Бир-Хаким.

Немецкий африканский корпус, состоявший из 15-й и 21-й танковых дивизий, совместно с 90-й легкопехотной дивизией выступил в ночь на 27 мая и, двигаясь в восточном направлении, обошел Бир-Хаким с юга. План Роммеля заключался в следующем. Обойдя Бир-Хаким с юга, развивать наступление одновременно в двух направлениях: на Акрому и Эль-Адем. В ходе этого наступления немецкий корпус должен был уничтожить наши танковые части, а затем, выйдя в тыл, закончить окружение наших войск и захватить позиции у Эль-Газалы. Одновременно с наступлением немецкого африканского корпуса четыре итальянские дивизии должны были наступать с фронта. Роммель рассчитывал, что в течение двух дней все английские войска, сосредоточенные на передовых позициях, будут уничтожены, а еще через два дня немецкие войска овладеют Тобруком.

Маневр противника по охвату нашего левого фланга и выходу в тыл наших войск, казалось, должен был принести ему успех. Однако расчеты Роммеля не оправдались. 90-я легкопехотная дивизия продвинулась в этот день до Эль-Адема, где была остановлена нашими войсками; две немецкие танковые дивизии, обойдя Бир-Хаким и повернув на север, остановились у населенного пункта Найтсбридж. В этом районе и развернулись ожесточенные бои, длившиеся в течение многих дней. Удар итальянских войск с фронта также не принес противнику успеха.

В течение первого дня наступления противника основной задачей английских ВВС являлась непосредственная поддержка наземных войск с воздуха. В этот день истребители произвели свыше 150 самолето-вылетов, прикрывая наши войска и ведя борьбу с немецкими самолетами. Бомбардировщики «Бостон» и «Балтимор» в дневное и «Веллингтон» в ночное время совершали налеты на аэродромы противника и оказывали непосредственную поддержку наземным войскам. Четыре эскадрильи истребителей-бомбардировщиков наносили удары по автоколоннам со снабжением для танковых войск противника и уничтожили 200 автомашин.

28 мая бои у Найтсбриджа и Эль-Адема продолжались. Конингхэм по просьбе командующего 8-й армией прекратил боевые действия по аэродромам противника и сосредоточил все силы своей авиации против наступающих войск противника. Три налета бомбардировщиков «Бостон» и непрерывные атаки истребителей и истребителей-бомбардировщиков с малой высоты помогли нашим танковым частям удержать свои позиции и сорвали попытки противника доставить снабжение своим передовым частям.

На рассвете 29 мая наши самолеты снова начали оказывать непосредственную поддержку наземным войскам. Успешно произвели атаки 250 истребителей и истребителей-бомбардировщиков по линиям снабжения противника южнее и восточнее Бир-Хакима. Дважды в течение этого дня наши истребители расстраивали атаки крупных сил немецких пикирующих бомбардировщиков «Юнкерс-87», которые были вынуждены беспорядочно сбросить свои бомбы.

В течение двух дней, 31 мая и 1 июня, Роммель перегруппировал свои войска и расширил проходы в минных полях. Однако стремление противника уничтожить группировку наших танков, находившихся в его тылу, за центральным участком фронта, успеха не имело. Сосредоточив большую часть танков в районе Найтсбриджа для угрозы тылу наших войск у Эль-Газалы и Тобрука, Роммель предпринял сильную атаку укрепленного пункта Бир-Хаким.

Схема 17. План наступления Роммеля на Египет (май 1942 г.)

2 июня итальянские войска при поддержке немецких пикирующих бомбардировщиков возобновили атаки на Бир-Хаким. Утром 3 июня Конингхэм переключил часть истребителей, действовавших в районе Найтсбриджа, для прикрытия и оказания поддержки с воздуха гарнизону Бир-Хакима.

8 июня стало очевидно, что Роммель любой ценой будет добиваться захвата Бир-Хакима. Положение этого укрепленного пункта к тому времени значительно ухудшилось, так как к итальянским войскам, осаждавшим Бир-Хаким, теперь присоединилась 90-я немецкая легкопехотная дивизия. Бир-Хаким подвергся непрерывному обстрелу артиллерии, атакам пехоты и танков и налетам авиации. К 12 июня около 2000 человек, составлявшие остатки гарнизона Бир-Хакима, покинули крепость и присоединились к своим войскам.

В то время казалось, что оборона укрепленного пункта была напрасной. На самом деле бои за Бир-Хаким в известной степени повлияли на весь ход войны в пустыне. Как известно, противник ставил своей целью разгромить наши войска на передовых участках фронта, захватить Тобрук и наступать к границе Египта. После этого на время, пока будет проводиться операция «Геркулес», немцы намеревались временно прекратить наступление в Африке. По плану немецкого командования Тобрук должен был быть захвачен 1 июня, а выход немецких и итальянских войск к границе Египта завершен к 20 июня. В соответствии с этими планами противник направил в Африку необходимое количество предметов снабжения, главным образом горючего, для своих военно-воздушных сил. Роммель начал наступление 26 мая, имея запас горючего меньше чем на месяц. Упорное сопротивление гарнизона Бир-Хакима и наших танковых частей в районе Найтсбриджа расстроило планы немцев. Только против Бир-Хакима самолеты противника совершили около 1500 самолето-вылетов, но не бомбардировка, а артиллерийский обстрел вынудил его защитников оставить укрепленный пункт.

Едва закончились бои за Бир-Хаким, как эскадрильям Теддера была поставлена новая и не менее важная задача — прикрывать наши конвои, направлявшиеся на Мальту. Как уже говорилось, после прибытия сюда истребителей «Спитфайр» и частичной переброски немецких бомбардировщиков в начале мая со Средиземноморского на другие театры военных действий налеты авиации противника на остров не приносили немцам желаемых результатов. Положение Мальты значительно улучшилось. Однако снабжать остров всем необходимым по-прежнему было тяжело. Небольшие запасы горючего и продовольствия с каждой неделей сокращались.

Схема 18. Проводка английских конвоев на Мальту (14–16 июня 1942 г.)

После прибытия на Мальту истребителей «Спитфайр» английский генеральный штаб решил направить туда конвои со снабжением. Было принято решение послать на остров одновременно два конвоя: один с запада, другой с востока, с таким расчетом, чтобы второй конвой прибыл на Мальту не позднее чем через сутки после первого конвоя. 24 мая, задолго до выхода этих конвоев в море, 104-я бомбардировочная эскадрилья, базировавшаяся на острове, начала проводить интенсивные налеты на аэродромы и порты Сицилии и Южной Италии и продолжала их до 11 июня. В этот день самолеты-разведчики, базировавшиеся в Гибралтаре, на Мальте и в Египте, вели тщательный поиск итальянских судов. 12 июля из Гибралтара на Мальту отправился западный конвой, следовавший из Клайда. На следующий день из Александрии вышла большая часть восточного конвоя. К этому времени авианосец «Игл» доставил на Мальту еще 59 истребителей «Спитфайр». Теперь на острове находилось более ста истребителей.

Конвой, вышедший из Александрии (операция «Вигорус»), состоял из 11 судов, охраняемых крейсерами и эскадренными миноносцами. В состав группы, выделенной для прикрытия конвоя с воздуха, входили три эскадрильи самолетов-торпедоносцев и свыше 20 бомбардировщиков «Либерейтор». Кроме этих сил, из состава 205-й авиагруппы и военно-воздушных сил Западной пустыни были выделены бомбардировщики «Веллингтон» с задачей наносить удары по аэродромам противника. На 201-ю авиагруппу возлагалось ведение воздушной разведки и противолодочного патрулирования. Истребительное прикрытие конвоя на маршруте должно было обеспечиваться самолетами, базировавшимися в Палестине, Египте, Киренаике и на Мальте.

Вечером 12 июня 12 бомбардировщиков «Юнкерс-88» атаковали головную часть восточного конвоя, когда он находился между Критом и Киренаикой. Два судна получили повреждения и возвратились в Александрию. 14 июня в этот район прибыла основная группа кораблей конвоя. Вскоре конвой пытались атаковать около 40 бомбардировщиков «Юнкерс-87» и «Юнкерс-88», действовавших под прикрытием истребителей «Мессершмитт-109», которые, однако, были перехвачены нашими истребителями. В течение второй половины дня и вечером 14 июня немецкие самолеты произвели не менее семи налетов на конвой, в каждом из которых участвовало от 10 до 12 бомбардировщиков. Одно торговое судно было потоплено, одно получило повреждения. С наступлением ночи конвой подвергся атакам немецких подводных лодок и торпедных катеров. Наша воздушная разведка установила, что соединение итальянских кораблей, включавшее два линейных корабля и четыре крейсера, вышло из Таранто и направилось на юг для перехвата конвоя. Для атаки этих кораблей в ночь на 15 июня с Мальты были высланы четыре бомбардировщика «Веллингтон», вооруженных торпедами, и девять бомбардировщиков «Бофорт». В 06.10 они обнаружили и атаковали итальянские корабли, нанеся серьезные повреждения тяжелому крейсеру «Тренто», который вскоре был потоплен нашей подводной лодкой «Р-35». Для атаки итальянских кораблей вылетели семь бомбардировщиков «Либерейтор», базировавшихся в зоне Суэцкого канала, и 12 бомбардировщиков «Бофорт» с аэродромов Западной пустыни. Одна из бомб калибра 235 килограммов (бомб более крупного калибра у нас тогда еще не было), сброшенных с самолета «Либерейтор», попала в линейный корабль «Италия», но причинила ему лишь незначительный ущерб. Итальянские корабли продолжали двигаться навстречу нашему конвою, который повернул обратно и 16 июня прибыл в Александрию. Итальянские корабли, не рискуя преследовать конвой до Александрии, днем 15 июня взяли курс на Таранто. В ночь на 16 июня самолеты «Веллингтон», базировавшиеся на Мальте, атаковали эти корабли. B результате прямого попадания торпеды серьезные повреждения получил линейный корабль «Италия».

Таким образом, восточный конвой не смог пробиться к Мальте, и защитникам острова оставалось лишь надеяться на благополучное прибытие западного конвоя (операция «Гарпун»).

Нет необходимости говорить о том, что переход этого конвоя, состоявшего из шести судов, в охранении которых также участвовали линейный корабль и два авианосца, был сопряжен с большими опасностями. Два первых дня прошли спокойно. Утром 14 июня итальянские самолеты, базировавшиеся на Сардинии, совершили четыре массированные атаки конвоя, потопив одно судно и повредив легкий крейсер «Ливерпуль», который пришлось отбуксировать в Гибралтар. К вечеру 14 июня конвой вошел в воды, находившиеся в радиусе действия самолетов противника, базировавшихся на Сицилии. Эти самолеты трижды производили налеты на этот конвой, однако им не удалось потопить ни одного судна.

13 июля соединение итальянских кораблей в составе двух крейсеров и четырех эскадренных миноносцев вышло из Сардинии на перехват западного конвоя. 15 июня в 06.20 итальянские корабли находились всего в 15 милях от конвоя, и вскоре между ними и сопровождавшими конвой эскадренными миноносцами завязался бой, в котором корабли обеих сторон получили повреждения. Однако суда конвоя повреждений не имели. В 07.05 конвой атаковали немецкие пикирующие бомбардировщики «Юнкерс-87», которые одно судно потопили и одно повредили. Теперь в составе конвоя осталось четыре судна, причем одно из них было выведено из строя. Итальянские корабли, опасаясь повторного столкновения с нашими кораблями, находились на значительном удалении от конвоя; но все еще представляли для него угрозу. Вскоре с Мальты поднялись шесть бомбардировщиков (все имевшиеся в наличии бомбардировщики), которые в сопровождении истребителей «Спитфайр» атаковали итальянские корабли. Какой ущерб они им причинили, неизвестно, однако после налета нашей авиации корабли немедленно взяли курс на Сардинию:

Над конвоем по-прежнему висела угроза атаки немецких самолетов, которые в 10.40 15 июня вновь совершили на него налет. Атака немецких самолетов была отражена истребителями «Спитфайр». Через полчаса, когда наши истребители, израсходовав боеприпасы, возвратились на Мальту, а сменявшие их истребители еще не прибыли к месту нахождения конвоя, в воздухе появились десять самолетов «Юнкерс-87», которые нанесли серьезные повреждения еще одному из драгоценных судов. Теперь из четырех судов, входивших в состав конвоя, два были повреждены, и командир конвоя принял решение потопить их. Оставшиеся два транспорта, выдержав в пути еще три атаки немецких самолетов, на рассвете 16 июня благополучно прибыли на Мальту.

При обеспечении прохода этих двух конвоев мы потеряли один крейсер, 5 эскадренных миноносцев, 2 тральщика, 6 транспортов и свыше 20 самолетов; 13 кораблей получили повреждения. Противник потерял один крейсер. На несколько месяцев были выведены из строя линейный корабль и 3 других военных корабля. Кроме того, были сбиты и повреждены 67 самолетов противника.

При сопровождении этих конвоев наш флот и военно-воздушные силы понесли большие потери, но они оправдывались той высокой и благородной целью, какой являлось опасение Мальты.

Овладев после падения Бир-Хакима коммуникациями, обеспечивавшими подвоз снабжения для немецких войск вокруг левого фланга 8-й армии, Роммель приступил к осуществлению своего первоначального плана — захвату Эль-Адема и Акромы с последующим выходом к Эль-Газале.

13 июня 90-я легкопехотная дивизия захватила посадочную площадку у Эль-Адема, а две танковые дивизии нанесли тяжелые потери нашим танковым частям и оттеснили их из района Найтсбриджа к побережью. 14 июня наша пехота начала поспешно отходить из района Эль-Газалы к Тобруку и далее к египетской границе. Не в состоянии выйти к побережью и перехватить наши отступавшие части, Роммель повернул на восток. Обойдя Эль-Адем и Тобрук, немецкие войска 18 июня захватили аэродром Гамбут. 20 июня были окружены наши части, находившиеся в Тобруке. 21 июня Тобрук, успешно выдержавший в 1941 году восьмимесячную осаду, капитулировал[106].

Захватив город, немецкое командование приняло решение изменить свой первоначальный план, согласно которому после уничтожения английских танковых сил в Киренаике намечался захват Тобрука и выход к границе Египта. После этого должна была наступить пауза, необходимая для проведения операции «Геркулес». Теперь Роммель, считавший, что продвижение немецких войск в Африке идет исключительно успешно, решил продолжать наступление с целью захвата Египта. Гитлер и Муссолини поддержали план Роммеля. В связи с этим вторжение немцев на Мальту было отложено до сентября.

24 июня немецкие танки вступили в Египет. В этот тяжелый для нас момент командующим 8-й армией вместо Ритчи был назначен Окинлек. Считая, что оставшихся в его распоряжении орудий и танков явно недостаточно, чтобы английские войска могли удержаться на рубеже Мерса-Матруха, генерал Окинлек решил занять оборону, значительно восточнее и на более узком участке фронта. С этой целью он расположил свои войска в 100 километрах западнее Александрии на рубеже между Эль-Аламейном и огромной непроходимой впадиной Каттара. Здесь 8-я армия выдержала первый удар наступающего противника.

Хотя армия за две недели отступила почти на 660 километров и понесла при этом большие потери (60 000 человек), она осталась боеспособной. Интересно отметить, что потери от авиации противника были незначительными. В течение трех дней, когда 1-я южноафриканская пехотная дивизия и 50-я пехотная дивизия отступали от Эль-Газалы и на дорогах скапливалось большое количество войск и техники, число английских солдат, убитых от налетов авиации противника, составило всего шесть человек. В это время немецкие истребители «Мессершмитт-109» базировались на аэродром, находившийся на удалении всего 60 километров от наших войск. Немецкие самолеты могли бы причинить значительно больший урон отступавшим войскам 8-й армии, если бы наша авиация не оказала сильного противодействия, Кроме атак по наземным целям на поле боя, английские самолеты систематически производили налеты на аэродромы противника.

Незначительные потери наших наземных войск от авиации противника можно объяснить и тем обстоятельством, что большая часть немецких самолетов не могла своевременно перебазироваться вслед за быстро продвигавшимися наземными войсками. Роммель, требовавший непрерывного прикрытия своих войск с воздуха, игнорировал тот факт, что мобильность авиации, так же как и наземных войск, зависит от обеспеченности ее автотранспортом. Только 26 июня, когда немецкие танки ворвались в Египет, Роммель решил подтянуть свою авиацию.

В течение первой недели немецкого наступления, с 26 мая по 2 июня, эскадрильи Конингхэма произвели 2339 самолето-вылетев, а в течение шестой недели немецкого наступления, с 1 по 7 июля, в тот самый период, когда наши войска отражали первый удар противника на рубеже Эль-Аламейна, они произвели 5458 самолето-вылетов. Несмотря на большие потери, количество исправных самолетов в авиационных частях не только не снизилось, а, наоборот, возросло. В первую неделю наступления противника оно составляло 57 процентов, во вторую — 75 и в пятую неделю — 85 процентов от общего количества имевшихся в наличии самолетов, Эти успехи были достигнуты благодаря напряженному и поистине героическому труду технического состава авиационных частей, ремонтных отрядов и команд по сбору и эвакуации поврежденных самолетов.

1 июля войска Роммеля перешли в наступление. 8-я армия, занимавшая рубеж обороны у Эль-Аламейна, оказала немцам упорное сопротивление. За два дня тяжелых боев противнику удалось продвинуться вперед всего на несколько километров. 3 июля наши самолеты произвели 780 самолето-вылетов. Утром 4 июля наступление противника было остановлено, и Роммель приказал своим войскам перейти к обороне. Война в Африке снова приняла позиционный характер.

В июле английские самолеты прикрывали войска 8-й армии и производили налеты на порты и суда противника. Распределение усилий нашей авиации по объектам противника оставалось прежним. Бомбардировщики «Бостон» и «Балтимор», перебазировавшиеся после отступления 8-й армии в район Суэцкого канала, с рассвета и до наступления ночи действовали по наземным объектам противника. По этим же целям наносили удары и истребители-бомбардировщики. Истребители, базировавшиеся теперь на полевые аэродромы, расположенные вдоль дороги Каир — Александрия, вели борьбу с самолетами противника в воздухе и действовали по его наземным объектам. Ночью на войска противника совершали налеты тяжелые бомбардировщики, перебазировавшиеся из-за недостатка аэродромов из Египта в Палестину.

К 15 августа численность войск Роммеля, три недели назад составлявшая всего лишь 30 процентов от штатной численности, возросла до 70 процентов, количество исправных танков, составлявшее одно время лишь 15 процентов от штатной численности, теперь вновь поднялось до 50 процентов. Все усилия 8-й армии и английских ВВС сдвинуть с мертвой точки положение на фронте окончились неудачей.

И тем не менее стойкость и мужество личного состава 8-й армии, прочно закрепившейся на рубеже Эль-Аламейна, явились как для Роммеля, так и для Муссолини, нетерпеливо ожидавшего, когда он появится на белом коне в Каире, горьким разочарованием.

Кессельринг, проводивший с начала мая лишь периодические налеты на Мальту, 1 июля бросил против острова всю свою авиацию, базировавшуюся в Сицилии. Прибывшие на Мальту в июне два транспорта со снабжением и непрерывно поступающие истребители «Спитфайр» значительно усилили оборону острова. К 1 июля на Мальте насчитывалось около 200 самолетов, в том числе свыше 100 истребителей «Спитфайр». Остальное количество составляли летающие лодки «Мэриленд», бомбардировщики «Балтимор», непрерывно проводившие разведывательные полеты, и бомбардировщики «Веллингтон», которые вновь стали наносить эффективные удары по противнику. Для проведения воздушного наступления на Мальту Кессельринг собрал 567 самолетов, которые в течение первой половины июля произвели около 1000 самолето-вылетов. В период с 1 по 14 июля противник потерял 44 самолета, в том числе 23 бомбардировщика. За это время наши потери составили 39 истребителей. Благодаря хорошей работе аварийно-спасательной службы на Мальте 26 летчиков, сбитых над морем, были спасены. Новая попытка противника подавить Мальту с воздуха окончилась неудачей.

В начале июля командующим военно-воздушными силами Мальты вместо Ллойда был назначен вице-маршал авиации Парк — хороший организатор и смелый летчик-истребитель. С первых же дней после своего назначения Парк радикально изменил тактику действий истребителей. Пока на вооружении истребительной авиации Мальты состояло незначительное количество устаревших истребителей «Харрикейн» с малой скороподъемностью, тактические приемы их боевого использования в обороне острова были весьма примитивными; перехват и воздушные бои с самолетами противника осуществлялись над островом, а не на подходах к нему. С прибытием истребителей «Спитфайр» открылись новые возможности боевого использования истребительной авиации в системе противовоздушной обороны острова. Парк издал приказ, требовавший от летчиков набирать высоту и перехватывать самолеты противника не над островом, а как можно дальше к северу от него. Такая тактика действий наших истребителей не замедлила сказаться — количество бомб, упавших на Мальту, теперь заметно сократилось.

К этому времени остров вновь стал испытывать нехватку снабжения. Проводка конвоев в июне показала, что доставлять снабжение по морю с востока невозможно, с запада же конвой может прорваться, если сопровождать его сильным эскортом боевых кораблей и самолетов. Было решено отправить на Мальту крупный конвой из Англии (операция «Пьедестал»). Для обеспечения этой операции на остров было переброшено свыше 100 самолетов, включая четыре бомбардировщика «Либерейтор». Теперь общая численность авиации на Мальте была доведена до 250 самолетов. Намечавшаяся отправка конвоев в Россию была временно отложена, и на Мальту был направлен конвой в составе 14 судов, следовавших в охранении двух линейных кораблей, трех авианосцев, шести крейсеров, крейсера противовоздушной обороны и 24 эскадренных миноносцев. Чтобы ввести противника в заблуждение, одновременно из Александрии был выслан ложный конвой, разделенный на две группы судов.

10 августа 1942 года суда и основные силы охранения вошли в Гибралтарский пролив. С 11 августа они стали подвергаться систематическим атакам авиации и кораблей противника. Несмотря на героические усилия морских истребителей и расчетов корабельной артиллерии, конвой понес значительные потери. Прибывшие в район местонахождения конвоя английские истребители дальнего действия «Бофайтер» вначале были приняты за немецкие самолеты «Юнкерс-88» и подверглись интенсивному обстрелу зенитных орудий наших кораблей. К счастью, эскадра итальянского флота, направлявшаяся на перехват конвоя, не решилась его атаковать: с Мальты была послана открытым текстом ложная радиограмма, в которой говорилось, что большой группе бомбардировщиков «Либерейтор» приказано атаковать итальянские корабли; последние перехватили эту радиограмму и отказались от атаки нашего конвоя.

Всего самолеты противника произвели по судам и кораблям охранения около 230 самолето-вылетов. Корабельная артиллерия и истребители сбили 41 самолет противника. Из 14 судов пять (включая один танкер, который был поврежден и взят на буксир) в конце концов достигли Мальты. Наши истребители и береговая артиллерия не подпускали близко к берегу самолеты противника до тех пор, пока не был разгружен последний транспорт. Ценой потери авианосца «Игл», двух крейсеров, одного эскадренного миноносца и 18 самолетов конвой выполнил поставленную перед ним задачу. Получив горючее, боеприпасы и продовольствие, защитника Мальты снова могли наносить удары по противнику в предстоящем решительном этапе войны в пустыне.

В августе и сентябре 1942 года основная задача, стоявшая перед Теддером, заключалась в создании необходимых запасов снабжения и отражении очередной попытки Роммеля атаковать наши войска у Эль-Аламейна. Теддер в это время уделял также большое внимание разрешению некоторых организационных вопросов.

Отступление нашей армии из Эль-Газалы и последовавшие за ним боевые действия на рубеже Эль-Аламейна указывали на то, что в вопросе оказания непосредственной поддержки наземным войскам все еще имеются серьезные недостатки. Причем причиной этих недостатков было не неумение экипажей самолетов приспосабливаться к быстро меняющейся обстановке в бою, а незнание командованием наземных войск точной обстановки на поле боя и местонахождения своих частей. Более того, наземные войска добивались немедленного прикрытия с воздуха, когда их бомбардировала авиация противника, но очень редко требовали от своей авиации оказать непосредственную поддержку, когда встречали сильное сопротивление со стороны наземного противника. Во время отступления 8-й армии из Эль-Га-залы (в то время многие наземные части находились в очень тяжелом положении) Конингхэм получил только 12 запросов от командования наземных войск на оказание им поддержки с воздуха. Все остальные вылеты, совершенные его самолетами в интересах наземных войск, производились на основании информации, которую собирали сами авиационные штабы.

В июле командующим 8-й армией вместо Окинлека был назначен генерал-лейтенант Монтгомери. Монтгомери немедленно восстановил существовавшую когда-то и забытую в период командования Окинлека практику размещения штаба армии рядом со штабом военно-воздушных сил. Новый командующий прекрасно сознавал и правильно оценивал роль, которую должны были играть военно-воздушные силы в боевых действиях наземных войск. Другим важным событием этого времени было прибытие на Средний Восток американских самолетов.

25 июня, командующий 10-й воздушной армией США в Индии генерал-майор Бреретон прибыл в Египет. Одновременно сюда были переброшены девять бомбардировщиков «Летающая крепость». В конце июля в Африку прибыла переброшенная через Атлантический океан на авианосце 57-я американская истребительная авиагруппа, вооруженная самолетами Р-40. В первой половине августа в Африку прибыли 24 самолета «Либерейтор» из состава 98-й тяжелобомбардировочной авиагруппы и 12-я среднебомбардировочная авиагруппа, вооруженная самолетами В-25, которые вошли в состав 10-й воздушной армии.

С прибытием на Средний Восток американских самолетов наряду с разрешением таких вопросов, как взаимодействие и управление войсками, возникла проблема обслуживания и обеспечения этих самолетов, поскольку в Африку еще не прибыл американский технический и обслуживающий персонал. Американские эскадрильи получили необходимое имущество и снабжение, а также техническую помощь. Формально американские ВВС в Африке были подчинены Теддеру только в «стратегическом отношении», однако по мере необходимости они выполняли задачи вместе с английскими самолетами. Американские экипажи, у которых был высокий уровень летной подготовки, но не было боевого опыта, прежде чем начать боевые вылеты в составе своих эскадрилий, получали «боевое крещение», летая в составе эскадрилий английских ВВС. Прибывшие в Африку части вскоре были объединены в 9-ю воздушную армию, командующим которой был назначен генерал-майор Бреретон.

Летом 1942 года наша авиация и корабли продолжали вести борьбу с судоходством противника в Средиземном море. Прибытие на Мальту пяти судов со снабжением в августе 1942 года (операция «Пьедестал») позволило английскому флоту вновь использовать с этой военно-морской базы крейсера, миноносцы и подводные лодки. Объединенные усилия авиации и флота, базировавшихся на Мальте, вынудили противника направлять свои конвои в Северную Африку прежним окружным путем через Грецию и Крит.

Однако основной удар по судоходству противника теперь наносили не самолеты с Мальты, а базировавшиеся в восточной части Средиземного моря 201-я и 205-я авиагруппы английских ВВС, американские самолеты «Либерейтор» и авиационные части из состава военно-воздушных сил Западной пустыни. Эти части и соединения и подводные лодки чрезвычайно затрудняли переход через Средиземное море конвоев противника, направлявшихся из Греции. Систематические налеты нашей авиации на Тобрук не давали противнику возможности полностью использовать этот порт. Это обстоятельство вынудило Роммеля перебрасывать снабжение из Бенгази на грузовых автомашинах или на небольших судах, представлявших собой прекрасные цели для истребителей дальнего действия «Бофайтер». И даже по Бенгази, находившемуся вне радиуса действия наших средних бомбардировщиков, могли теперь наносить удары самолеты «Либерейтор». Успех объединенных усилий флота и авиации союзников против судоходства противника можно показать одной цифрой. По словам адмирала Вейхольда, представителя военно-морских сил Германии при штабе итальянских военно-морских сил, из общего тоннажа грузов, направленных в августе 1942 года в Северную Африку, к месту назначения прибыло только 65 процентов.

Стремясь нанести удар по 8-й армии прежде, чем она получит подкрепления, Роммель 30 августа возобновил наступление на Эль-Аламейн. Наступление войск противника обеспечивалось сильной поддержкой немецкой авиации, базировавшейся теперь поблизости от своих войск. В ночь на 30 августа бомбардировщики «Юнкерс-88>, действовавшие с острова Крит, произвели налет на наши аэродромы, но причинили большой ущерб лишь макетам самолетов, специально выставленным, чтобы привлечь внимание немецких самолетов. Одновременно с этим авиация противника произвела несколько налетов на сосредоточения наших войск. На следующий день наземные войска были вновь атакованы бомбардировщиками «Юнкерс-88» и пикирующими бомбардировщиками «Юнкерс-87». В ходе этих атак немецкие бомбардировщики производили в среднем 95 самолето-вылетов в день, а истребители и истребители-бомбардировщики-220 самолето-вылетов.

В этот период английские самолеты действовали значительно активнее, чем авиация противника. 31 августа наша авиация произвела 482 самолето-вылета, 1 сентября — 674, 2 сентября — 806 и 3 сентября — 902 самолето-вылета. Наши истребители надежно прикрывали свои войска на поле боя, а бомбардировщики и истребители-бомбардировщики наносили непрерывные удары по войскам противника. «Непрерывные и мощные атаки английских самолетов, — писал Роммель, — буквально прижали мои войска к земле и сделали небезопасным дальнейшее развертывание и продвижение войск».

В период с 27 августа по 4 сентября самолеты, базировавшиеся на Мальте, 201-я авиагруппа и подводные лодки потопили в Средиземном море не менее девяти итальянских кораблей. Один корабль подорвался на мине, два были потоплены подводными лодками и шесть — нашими самолетами. В дневнике министра иностранных дел фашистской Италии Чиано в записи от 2 сентября говорится: «Войска Роммеля остановились в Египте из-за нехватки горючего… в течение двух дней было потоплено три наших танкера». «Бензин, — писал Роммель, — столь необходимый для осуществления наших планов, не прибыл. Несколько итальянских судов со снабжением было потоплено, часть судов задержалась в пути, а остальные суда вообще не были высланы».

Так закончилась вторая попытка Роммеля прорвать наши позиции у Эль-Аламейна. Мы выиграли это сражение благодаря умелому руководству командования, стойкому сопротивлению наших наземных войск и подавляющему превосходству нашей авиации, которая делала все возможное, чтобы не допустить подвоза снабжения войскам противника.

В сентябре английские самолеты и подводные лодки потопили около трети всех грузов, направлявшихся в Африку, и вынудили большое количество транспортов противника повернуть обратно, так и не выполнив своей задачи.

Особенно успешно действовали самолеты, базировавшиеся на Мальту. В сентябре Гитлер приказал провести еще одну воздушную операцию против Мальты. «Вследствие возобновления действий авиации противника с Мальты и многочисленных случаев потопления наших судов в Средиземном море, — говорилось в его директиве от 14 сентября, — снабжение наших войск резко ухудшилось. Такое положение можно исправить лишь путем полного подрыва или ослабления боеспособности Мальты».

Новое, фактически оказавшееся последним воздушное наступление на Мальту началось 10 октября 1942 года. В этот день вместо обычных 20–30 самолето-вылетов противник произвел 120 самолето-вылетов. 10 октября немцы совершили на Мальту шесть налетов, причем в каждом из них участвовало всего несколько бомбардировщиков и значительное количество истребителей. Пять налетов немецкой авиации были перехвачены нашими истребителями к северу от острова. Противник потерял два самолета, мы не потеряли ни одного. В этот день на остров не упала ни одна вражеская бомба. На следующий день противник выслал против Мальты 216 самолетов, 12 октября — 279 самолетов, и с 13 по 19 октября включительно немцы высылали каждый день для атаки острова от 200 до 270 самолетов. Кроме того, 10–20 самолетов производили ночные беспокоящие налеты. Начиная с 20 октября атаки немецкой авиации начали ослабевать, и в течение последней недели октября противник направлял для атаки Мальты не более 120 самолетов в день, причем большей части из них не удавалось подойти близко к острову. С 10 по 19 октября — в период наиболее интенсивных воздушных боев — истребители и зенитная артиллерия Мальты сбили 46 немецких и, вероятно, не меньшее количество итальянских самолетов. Мы потеряли 30 истребителей «Спитфайр». Благодаря успешным действиям нашей авиации военным объектам на острове были причинены лишь незначительные разрушения.

Так закончилось это последнее воздушное наступление на Мальту. Для проведения этой операции противник сосредоточил в Сицилии около 600 самолетов, в то время как он остро нуждался в них в Африке. Последний приказ Геринга в конце октября 1942 года, требовавший, чтобы Мальта была уничтожена в течение восьми суток, был таким же напыщенным и пустословным, как и его автор. Кессельринг в своем холодном ответе Герингу сообщал, что приказ может быть выполнен только в результате непосредственной оккупации острова. А к концу октября дела держав оси в Африке обстояли так плохо, что они были совершенно не в состоянии выделить необходимые силы для захвата острова[107]. Так и не состоялась эта неудачно задуманная операция, которую немцы с типичной для них тевтонской помпезностью назвали операция «Геркулес».

В октябре 1942 года общий тоннаж кораблей и судов противника, потопленных в Средиземном море на маршрутах следования в Африку, составил около 50 000 тонн, причем на подводный флот и авиацию приходилась почти одинаковая доля потерь. По словам адмирала Вейхольда, в октябре было потоплено 45 процентов тоннажа итальянских и 59 процентов тоннажа немецких транспортов, следовавших в Северную Африку. 65 процентов потопленных немецких грузов составляло горючее.

Одновременно с этим наша авиация активно участвовала в заключительном сражении на линии Эль-Аламейна. По плану боевого использования авиации в этой операции было намечено начать интенсивные атаки аэродромов противника за четыре дня до начала наступления наземных войск. Однако 9 октября, за три недели до перехода 8-й армии в наступление, нашей авиации представился удобный случай для нанесения удара по немецким и итальянским самолетам. В это время начались сильные дожди, аэродромы противника в районе Эль-Даба оказались затопленными, а аэродром Фука можно было использовать с большим трудом. Конингхэм выслал для атаки этих аэродромов около 500 истребителей и бомбардировщиков. В результате этого налета было уничтожено или выведено из строя около 30 самолетов и причинен большой ущерб аэродромному транспорту, складам и зенитным средствам. 19 октября наша авиация на Среднем Востоке начала новую наступательную операцию против уже ослабленного противника.

Военно-воздушные силы, какими располагал Теддер накануне решающего сражения на линии Эль-Аламейна, значительно превосходили численность тех небольших сил, которые он принял в мае 1941 года. Теперь в его распоряжении находились 8 эскадрилий, базировавшихся на Мальту; 29 эскадрилий военно-воздушных сил Западной пустыни под командованием Конингхэма; 17 эскадрилий 201-й авиагруппы; 8 эскадрилий 205-й авиагруппы и 4 эскадрильи, базировавшиеся в Египте. Кроме того, на этом театре военных действий действовали американские авиационные части. Всего на Среднем Востоке насчитывалось 96 боевых эскадрилий союзной авиации, включая 13 эскадрилий на удаленных участках этого театра военных действий. Общая численность самолетного парка частей союзных военно-воздушных сил на Среднем Востоке составляла свыше 1500 самолетов, из которых около 1200 базировались в Египте и Палестине. Численность авиации противника на Средиземноморском театре военных действий в это время составляла около 3000 самолетов, из которых в Африке базировались только 689 самолетов, из них немногим больше половины были в исправном состоянии.

Численность наземных войск противника в Африке к 22 октября 1942 года составляла около 93 000 человек; противник имел 470 танков (не считая легких танков) и 1450 орудий. 8-я армия насчитывала 165 000 человек, 600 танков и 2275 орудий. Таким образом, мы располагали всеми предпосылками для достижения победы.

Замысел наступательной операции, разработанной Монтгомери, сводился к следующему: силами 8-й армии нанести главный удар на севере; в то же время создать у противника впечатление, будто основной удар наносится на юге. С этой целью на позициях 13-го армейского корпуса, находившегося на южном участке фронта, расставлялись макеты танков для обозначения ложного сосредоточения танков, сооружались ложные склады и т. д. Передовые пехотные части 30-го армейского корпуса, расположенного на северном участке фронта, должны были незаметно для противника окопаться на своих исходных позициях. После артиллерийской подготовки оба корпуса должны были перейти в наступление, причем главный удар наносился на севере, на фронте 30-го корпуса, который должен был прорвать оборону противника и проделать два прохода в минных полях. После этого в прорыв вводился 10-й армейский корпус в составе 1-й и 10-й бронетанковых дивизий, находившихся в тылу 30-го корпуса. Пройдя через проходы в минных полях и выйдя в тыл противнику, вступали в бой танковые дивизии. После этого 8-я армия должна была окружить и разгромить остатки вражеских войск.

Степень воздушного превосходства, достигнутого нашей авиацией к этому времени, была настолько большой, что все предварительные перегруппировки и переброски наших войск были проведены почти без противодействия как со стороны пехоты, так и самолетов противника.

В 21.40 23 октября 1942 года более 1000 английских орудий начали артиллерийскую подготовку, длившуюся 20 минут, после чего наша пехота перешла в наступление по всему фронту.

66 бомбардировщиков «Веллингтон» наносили в эту ночь непрерывные удары по артиллерийским позициям и сосредоточениям войск противника, а ночные истребители «Харрикейн» штурмовали войска и автотранспорт противника в его тылу. К 05.30 24 октября наша пехота прорвала оборону противника и проделала два прохода в минных полях на северном участке фронта, в которые вошли 1-я и 10-я бронетанковые дивизии. Через несколько часов после упорных боев наши танки вышли в тыл противнику. Танковые части получали хорошую поддержку нашей авиации, которая не только полностью прикрыла их от атак немецких самолетов, но и сама наносила непрерывные удары по войскам противника.

Пока что наступление 8-й армии развивалось в соответствии с намеченным планом[108]. Но приближался критический момент, так как противник собирался ввести в бой танковые дивизии. 25 октября наша авиация прилагала все усилия, чтобы нейтрализовать действия немецких самолетов, и наносила удары по сосредоточениям войск и танков противника на северном участке фронта. Истребители «Спитфайр» блокировали аэродромы противника. 26 октября положение 10-го корпуса было еще опасным. Однако семь налетов наших бомбардировщиков и истребителей-бомбардировщиков в этот день лишили противника возможности произвести переброску войск. Воспользовавшись этим, Монтгомери начал перегруппировку своих войск.

Схема 19. Группировка войск сторон под Эль-Аламейном (23 октября 1942 г.)

27 октября 21-я немецкая танковая дивизия подошла к северному участку фронта и совместно с 15-й танковой дивизией атаковала 1-ю бронетанковую дивизию на ее передовых позициях у хребта Кидни. Наши танки при поддержке средних бомбардировщиков, которые произвели 200 самолето-вылетов, отразили все атаки противника и нанесли ему тяжелые потери. Господство в воздухе по-прежнему было на нашей стороне. 28 октября две немецкие танковые дивизии снова перешли в наступление, Семь налетов нашей авиации, в которых в общей сложности участвовало 126 бомбардировщиков и 159 прикрывавших их истребителей, опять сорвали наступление противника.

Используя превосходство в воздухе, Монтгомери сделал решающую перегруппировку сил. Чтобы остановить продвижение 21-й танковой дивизии, он перебросил 7-ю бронетанковую дивизию с южного участка фронта на северный и, готовясь нанести завершающий удар, вывел в резерв 1-ю бронетанковую дивизию и 24-ю танковую бригаду; в это время австралийская пехота начала продвигаться по побережью. На этот раз Монтгомери решил наступать не через ранее проделанные и теперь значительно расширенные проходы в минных полях, а значительно севернее — вдоль шоссе и железной дороги. 29 октября 90-я немецкая легкопехотная дивизия, находившаяся во втором эшелоне, начала выдвигаться к линии фронта наших войск, а три немецкие дивизии сосредоточились на северном участке фронта. Было ясно, что противнику стал известен первоначальный замысел Монтгомери. В связи с этим было принято решение проделать новую брешь в минных полях, южнее сосредоточения немецких танковых войск, на позициях, занимаемых итальянскими войсками. Замысел Монтгомери сводился к следующему: 9-я австралийская пехотная дивизия будет продолжать двигаться по побережью с целью введения противника в заблуждение, а 2-я новозеландская пехотная дивизия должна осуществить новый прорыв, в который войдут три бронетанковые дивизии (1, 7 и 10-я).

В ночь на 2 ноября начался второй этап наступления английских войск, проходивший под условным наименованием операция «Суперчардж». Днем 2 ноября 2-я новозеландская пехотная дивизия, прорвав оборону противника, успешно справилась со своей задачей. Авиация в этот день оказывала активную поддержку наземным войскам.

Утром 3 ноября легкие бомбардировщики произвели семь налетов на огневые позиции противотанковой артиллерии, мешавшей продвижению 1-й бронетанковой дивизии. Вскоре начали поступать сведения об отступлении противника на запад по прибрежной дороге. В середине дня бомбардировщики, истребители-бомбардировщики и истребители переключились для действий по отступавшим войскам противника и до наступления ночи совершили свыше 600 самолето-вылетов.

На следующий день 51-я пехотная дивизия и 4-я индийская дивизия подавили заслоны противотанковой артиллерии противника, обеспечив дальнейшее продвижение 1-й бронетанковой дивизии. 13-й армейский корпус, наступавший на южном участке фронта, замыкал кольцо окружения четырех итальянских дивизий, оставшихся без транспорта, с незначительным количеством продовольствия и воды, а 10-й корпус стремительно преследовал отступавшие немецкие войска. Третье и самое крупное сражение у Эль-Аламейна закончилось нашей победой.

Победа у Эль-Аламейна была победой не только 8-й армии, но и наших военно-воздушных сил Среднего Востока. Первостепенной задачей военно-воздушных сил в этой кампании являлось завоевание превосходства в воздухе. В ходе сражения у Эль-Аламейна наша авиация оказывала активную поддержку своим войскам на поле боя, прикрывала их от атак немецких самолетов, неоднократно срывала намечавшиеся противником контратаки.

Под Эль-Аламейном наши войска захватили 30 000 пленных и огромное количество снаряжения и боевой техники. Однако преследование отступавшего противника не принесло желаемых результатов. Окружить и уничтожить танковые и механизированные дивизии Роммеля нашим войскам не удалось. Начавшийся 6 ноября ливень затруднил действия нашей тактической авиации и оказался серьезным препятствием для танковых войск Монтгомери, которые вязли в грязи, пытаясь пересечь пустыню. Противник же, отступавший по прибрежной дороге, двигался с гораздо большей скоростью, 8 ноября войска Роммеля находились на значительном удалении от 8-й армии. Утром 8 ноября в 3200 километрах от Эль-Аламейна, во Французской Северной Африке, началась операция «Торч» — высадка англо-американских войск, преградившая пути отступления противнику.

В течение многих недель 8-я армия преследовала отступавшие через Ливию войска Роммеля. 13 ноября наши войска захватили Тобрук, а середине декабря вошли в Триполитанию, а 23 января вступили в Триполи. В течение всего этого времени истребители и истребители-бомбардировщики оказывали непрерывную поддержку наземным войскам и наносили удары по отступавшему противнику. Теддер и Конингхэм временами волновались из-за казавшихся им ненужными задержек в проведении операции. Однако солдаты и офицеры наших военно-воздушных сил и сухопутных войск прекрасно сознавали, что поскольку русские армии удерживают Сталинград, войска Роммеля бегут, а войска Эйзенхауэра высадились в Тунисе, ничто не может лишить нас окончательной победы. Они хорошо понимали, что тяжелые испытания еще далеко не кончились. Но ничто теперь не могло подавить радости, наполнившей их сердца. Несмотря на все трудности, они шли вперед и были уверены, что на этот раз не повернут назад.

Глава 9 ОПЕРАЦИЯ "ТОРЧ" И БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ В ТУНИСЕ

«Ни один ответственный английский генерал, адмирал или маршал авиации не верит в возможность практического осуществления в 1942 году операции «Следжхэммер». Я сам уверен, что… операция «Джимнаст», несомненно, даст наилучшие шансы для облегчения положения русских на Восточном фронте в 1942 году»[109].

Так писал Черчилль в своем послании Рузвельту 8 июля 1942 года, Операция «Следжхэммер», проведение которой предлагали в этом году американцы, предусматривала захват берегового плацдарма в Северной Франции. Целью операции «Джимнаст», предложенной англичанами, являлась высадка союзных войск в Северной Африке.

Через девять дней после послания Черчилля генерал Маршалл, адмирал Кинг и Гарри Гопкинс совершили вторую в этом году поездку в Лондон. Не сумев устранить возражения англичан, выдвинутые ими против операции «Следжхэммер», они согласились на компромисс. Правительства США и Великобритании договорились приложить все усилия к открытию второго фронта в Европе в первой половине 1943 года (операция «Раундап»). Но если наступление немцев в России будет успешно продолжаться до сентября 1942 года и сделает проведение этой операции невозможным, то до декабря этого года в Северной Африке должна быть предпринята операция «Джимнаст», или, как ее теперь называют, операция «Торч». 30 июля 1942 года президент Рузвельт поддержал предложение англичан о высадке союзных войск в Северной Африке, и подготовка операции «Торч» приняла широкий размах. Высадка же союзных войск во Франции была отложена на неопределенное время.

По плану операции «Торч» высадку союзных войск в Африке намечалось произвести одновременно в трех пунктах: в Касабланке на Атлантическом побережье, в Оране и Алжире на Средиземноморском побережье. Недостаток кораблей охранения и десантных судов и вероятность потери большого количества судов от атак авиации противника исключали возможность высадки наших войск восточнее Алжира. При окончательном согласовании было решено, что средства, выделяемые для проведения операции, распределялись поровну между двумя союзниками. Во Французском Марокко должны были высадиться американские войска; руководство этой операцией осуществлялось непосредственно из США. В Алжире намечалась высадка английских р американских войск. Руководство этой высадкой возлагалось на английское командование. В Оране предполагалось высадить американские войска, но доставку их на побережье должен был осуществить английский военно-морской флот. На первых этапах десантной операции воздушную поддержку обеспечивала авиация английских военно-морских сил„затем американские военно-воздушные силы.

Начало операции «Торч» было намечено на 8 ноября — самая ранняя дата, к которой планировалось закончить все подготовительные мероприятия.

Действия английской авиации в этой грандиозной операции, несомненно, должны были начаться задолго до высадки союзных войск в Африке. Командование английских ВВС должно было, во-первых, оказать помощь в наращивании американских военно-воздушных сил на Британских островах. Эта помощь выражалась в воздушном прикрытии американских конвоев при прохождении их через Атлантический океан, предоставлении частям американских ВВС аэродромов, помещений и необходимого оборудования, а также оказании воздушного прикрытия 8-й воздушной армии США, которой командовал генерал-майор Спаац. В составе этой армии формировалась 12-я воздушная армия под командованием генерал-майора Дулиттла — объединение, специально предназначенное для участия в операции «Торч». Во-вторых, необходимо было расширить английский аэродром в Гибралтаре, являвшийся основным аэродромом для обеспечения десантных операций на Средиземном море. В-третьих, с началом операции английская авиация, действуя сперва с аэродромов метрополии, а затем с аэродрома в Гибралтаре, должна была прикрывать и сопровождать конвои с войсками. Наконец, на английские ВВС возлагалось проведение боевых действий, непосредственно связанных с самой десантной операцией, включая поддержку 1-й английской армии при ее стремительном наступлении в Тунисе. Для поддержки этой армии, а также для прикрытия сухопутных и морских коммуникаций, расположенных восточнее мыса Тенес, было сформировано Восточное авиационное командование, возглавляемое маршалом авиации Велш. На американские ВВС возлагалось проведение боевых действий западнее мыса Тенес.

Английские ВВС значительно уступали своему партнеру в численности самолетного парка. Через семь недель после высадки десанта Велш предполагал иметь в своем распоряжении только 450 самолетов, а Дулиттл — 1250 самолетов. Поскольку должность главнокомандующего военно-воздушными силами союзников не была предусмотрена, оба — Велш и Дулиттл — были непосредственно подчинены генералу Эйзенхауэру.

Первый конвой с английскими войсками вышел из залива Фёрт-оф-Форт 22 октября 1942 года. Благодаря принятым мерам предосторожности нам удалось ввести противника в заблуждение. Когда шла подготовка к выходу конвоя, немцы считали, что мы готовимся к вторжению в Норвегию; когда же конвой вошел в Средиземное море, они предположили, что он направляется на Мальту.

2 ноября маршал авиации Велш прибыл в Гибралтар, чтобы лично руководить воздушными операциями. Через три дня туда же прибыл Эйзенхауэр.

Начиная с 5 ноября наши бомбардировщики, базировавшиеся в Гибралтаре, стали использоваться для эскортирования конвоев, а также для борьбы с подводными лодками противника. Одновременно с этим разведывательные самолеты, действуя с аэродромов метрополии, Гибралтара и Мальты, вели тщательное наблюдение за французскими, испанскими и итальянскими военно-морскими и военно-воздушными силами.

7 ноября всего за несколько часов до высадки немецкие самолеты, базировавшиеся в Сардинии, атаковали главный средиземноморский конвой, следовавший в направлении Мальты. Несмотря на атаки вражеской авиации, конвой продолжал движение. С наступлением темноты он изменил курс и разделился: одна часть конвоя направилась в направлении Орана, другая — к Алжиру.

Высадка союзных войск в районе Алжира началась ровно в час ночи 8 ноября. Еще до высадки союзных войск с начальником гарнизона Алжира генералом Мастом были проведены тайные переговоры, на которых он заверил нас, что французские войска не окажут союзникам никакого сопротивления. Генерал Маст сдержал свое слово и сдал Алжир. Это обстоятельство, а также непрерывное патрулирование наших морских самолетов в значительной степени содействовали успешной высадке десанта. Важной задачей, стоявшей перед нами, было овладение двумя местными аэродромами — Мезон-Бланш и Блида, расположенными соответственно в 18 и 45 километрах от порта Алжир. Мезон-Бланш был захвачен отрядом американских войск сразу же после высадки; вскоре после этого мы овладели аэродромом Блида. Через некоторое время в Мезон-Бланш прибыли 81-я и 242-я истребительные эскадрильи Находившийся в это время в Алжире французский адмирал Дарлан призвал французов прекратить сопротивление в Алжире. Вскоре бои в разрозненных очагах сопротивления прекратились.

Обстановка в Оране была гораздо сложнее, чем в Алжире. В результате энергичных действий наших войск небольшой порт Арзеу с его окрестностями к 07.45 8 ноября оказался в наших руках, но атака порта Оран была произведена неудачно. Не увенчалась успехом и попытка американских парашютистов захватить аэродромы Ля Сения и Тафароу. Однако после успешного налета английских морских самолетов аэродром Тафароу скоро был захвачен нашими наземными войсками, и вечером этого же дня сюда начали прибывать из Гибралтара американские самолеты. Аэродром Ля Сения был захвачен только 10 ноября, после капитуляции Орана.

Как и предполагалось, самое упорное сопротивление противник оказал в Касабланке. После трех дней упорных боев американские войска захватили порт Лиоте и подошли к Касабланке, но захватили город лишь после обращения по радио адмирала Дарлана к гарнизону Касабланки с призывом прекратить дальнейшее сопротивление.

К 11 ноября первоначальные цели операции были достигнуты. Правда, установить мирные отношения с французами, которые могли оказать нам немалую помощь в боевых действиях и по охране важных для нас коммуникаций, удалось не сразу.

На следующий день после высадки союзников на аэродром близ Туниса стали прибывать немецкие истребители, бомбардировщики и транспортные самолеты с войсками. Петэновские власти, делавшие все возможное, чтобы не допустить высадку союзников во Французском Марокко и Алжире, без всякого сопротивления пустили немцев в Тунис.

10 ноября по данным разведки было установлено, что в Тунисском аэропорту находилось уже 115 самолетов противника, а на аэродром Сиди-Ахмед (пригород Бизерты) ежедневно прибывало по 50 транспортных самолетов. Кроме этого, немцы непрерывно доставляли по морю подкрепления с войсками и снабжением.

Прибытие немцев в Тунис требовало от союзников принятия немедленных и решительных мер. 10 ноября из Алжира вышел конвой с союзными войсками для захвата порта Бужи, расположенного 200 километров восточнее Алжира. Один из кораблей конвоя был выделен для захвата аэродрома Джиджелли, расположенного в 50 километрах восточнее Бужи, откуда наши истребители смогли бы прикрывать конвой по мере его приближения к цели. Сильный прибой сделал здесь высадку десанта невозможной, и корабль возвратился к конвою. Теперь можно было рассчитывать только на воздушную поддержку самолетов с сопровождавшего конвой авианосца, который, однако, вскоре возвратился на свою базу, и истребителей, базировавшихся в Алжире. В течение второй половины дня и вечера 11 ноября немецкие самолеты несколько раз атаковали конвой и потопили два судна. Утром 12 ноября на наши корабли и суда, находившиеся к этому времени уже в порту Бужи, был произведен еще один налет.

12 ноября в результате объединенных усилий английских морского и воздушного десантов наши войска овладели портом и аэродромом Бон — в 440 километрах восточнее порта Алжир. К 14 ноября на этот аэродром базировались 81-я бомбардировочная эскадрилья и 111-я эскадрилья тактической разведки. 15 ноября наши войска захватили порт Табарка; в этот же день американские парашютные части овладели аэродромом Йук ле Бэн, находящимся на границе между Алжиром и Центральным Тунисом, и населенным пунктом Гафса. Одновременно с развертыванием боевых действий в центральной части Туниса успешно продолжалось наступление основной группировки английских войск на северном участке фронта. К 28 ноября передовые части наших войск с боями подошли к населенному пункту Джедейда, расположенному в 25 километрах от Туниса.

В начале декабря противник, численность которого к этому времени достигла 15000 человек, предпринял контрнаступление на северном участке фронта и отбросил наши войска к Меджез-эль-Бабу. Наши войска отступили потому, что их почти не поддерживала тактическая авиация, базировавшаяся слишком далеко от своих войск. Противник, кроме мощной группировки своей авиации в Сицилии и Сардинии, имел около 200 самолетов, расположенных на аэродромах в Тунисе и Бизерте, которые могли за несколько минут долететь до линии фронта, в то время как ближайший аэродром нашей авиации пока еще находился в 100 километрах от линии фронта. Однако налеты немецкой авиации на Алжир теперь не были такими эффективными, как в ноябре. Это объясняется тем, что в декабре на ночных истребителях «Бофайтер» были вновь установлены бортовые радиолокационные прицелы, снятые с них перед отправкой в Африку в целях соблюдения секретности.

Схема 20. Операция "Торч" и боевые действия в Тунисе (ноябрь 1942 г.)

Причиной слабой эффективности действий союзной авиации явилось отсутствие централизованного управления; особенно это проявилось, когда 12-я воздушная армия стала принимать активное участие в боях за Тунис. Одна часть истребителей этой армии базировалась на аэродром Сук-эль-Арба, другая, действуя с аэродрома Йук ле Бэн, поддерживала наступление 2-го американского корпуса на центральном и южном участках Тунисского фронта. Американские бомбардировщики дальнего действия, действуя вначале с аэродрома Мезон-Бланш, а затем с менее загруженного и более безопасного аэродрома Тафароу, с самого начала операции наносили удары по портам и аэродромам в Тунисе.

В январе 1943 года в боевые действия включились бомбардировщики английских военно-воздушных сил Среднего Востока, в состав которых входили американские части, вооруженные самолетами «Летающая крепость» и «Либерейтор». В тот момент, когда падение Триполи не вызывало сомнений, эти самолеты начали действовать по тунисским портам. Налеты на объекты в Сицилии и Южной Италии способствовали успеху наших армий в Тунисе и Триполитании. Наши разведывательные самолеты, особенно бомбардировщики, базировавшиеся на Мальте, нанося удары по конвоям противника, внесли немалый вклад в успешные действия наших вооруженных сил в Тунисе. Еще задолго до того как 8-я армия вышла на линию Марет, возникла необходимость объединения усилий военно-воздушных сил Среднего Востока, Мальты, Восточного авиационного командования английских ВВС и 12-й воздушной армии США. Однако прежде всего нужно было создать союзные военно-воздушные силы в Северо-Западной Африке. В начале декабря Эйзенхауэр назначил генерала Спааца ответственным за координацию боевых действий Восточного авиационного командования английских ВВС и 12-й воздушной армии США.

В середине января 1943 года конференция в Касабланке одобрила план создания объединенного командования союзных военно-воздушных сил на Средиземноморском театре военных действий. В соответствии с этим планом все соединения союзных военно-воздушных сил на Средиземноморском театре военных действий в феврале 1943 года объединялись в одно крупное объединение — Средиземноморское авиационное командование. Главнокомандующий этим объединением Теддер подчинялся Эйзенхауэру в вопросах руководства бое-выми действиями союзной авиации в Тунисе и Комитету начальников штабов в проведении операций на Среднем Востоке. Поскольку центр боевых действий в данное время находился в Тунисе, штаб Теддера должен был располагаться совместно со штабом Эйзенхауэра в Алжире, откуда Теддер мог управлять подчиненными ему тремя крупными авиационными объединениями. Два из этих объединений — английские военно-воздушные силы Среднего Востока под командованием главного маршала авиации Дугласа и английские ВВС на Мальте под командованием вице-маршала авиации Парка — уже существовали. Третьим объединением были вновь сформированные военно-воздушные силы Северо-Западной Африки под командованием американского генерала Спааца. Они были созданы в результате объединения Восточного авиационного командования английских ВВС, 12-й воздушной армии США и тактических частей английских ВВС Среднего Востока. По своей организации военно-воздушные силы Северо-Западной Африки напоминали успешно оправдавшую себя структуру английских ВВС Среднего Востока. Это объединение состояло из стратегических ВВС Северо-Западной Африки под командованием Дулиттла, тактических ВВС Северо-Западной Африки под командованием Конингхэма и береговых ВВС под командованием Ллойда. На Ллойда возлагалось осуществление противовоздушной обороны в береговой зоне, проведение воздушной разведки и боевых действий против кораблей и судов противника. В конце февраля или несколько позже были созданы вспомогательные командования, входившие в состав военно-воздушных сил Северо-Западной Африки: Командование обслуживания и обеспечения, Учебно-тренировочное командование и Командование по воздушной переброске войск, на которое возлагалось руководство всей транспортной авиацией и обеспечение воздушно-десантных операций. Кроме того, было сформировано фоторазведывательное авиакрыло под командованием полковника Эллиота Рузвельта.

Во главе авиационных объединений и соединений были поставлены генералы и офицеры, имеющие необходимые знания и опыт. Благодаря новой организации боевые действия авиации Средиземноморского театра военных действий теперь можно было сосредоточить по любым целям и в любом месте; в тактической зоне, по сухопутным и морским коммуникациям противника, по аэродромам в глубоком тылу, портам и базам Италии. Англо-американские военно-воздушные силы не были разделены между командующими сухопутными и военно-морскими силами и не были привязаны к определенным географическим районам. Теддер мог в любое время направить свои самолеты в соответствии с единым согласованным планом.

Реорганизация союзных военно-воздушных сил была завершена в самый критический момент со времени высадки союзников в Северной Африке. В январе 1943 года Эйзенхауэр направил 2-й американский корпус в Центральный и Южный Тунис с задачей выйти на побережье и захватить Сфакс, отрезав таким образом войска фон Арнима в северо-восточной части Туниса от войск Роммеля в Триполитании. Однако силы 2-го корпуса, растянувшегося от населенного пункта Фондук в Центральном Тунисе до Сфакса на юге, были явно недостаточны для выполнения этой задачи.

В конце января Роммель, отступая от Эль-Аламейна, подошел к южной границе Туниса. 14 февраля войска Роммеля при поддержке 371 самолета нанесли удар по американским войскам, находившимся в районе Фаида, и одновременно второй удар значительно южнее, вытеснив американцев из Гафса. В условиях низкой облачности, снизившей деятельность авиации обеих сторон, обе группировки немецких войск продолжали наступление и 17 февраля соединились в Кассерине. Первоначальной целью наступления противника являлось обеспечение левого фланга Роммеля, но с выходом в Кассерин появилась реальная опасность прорыва немцев через горные хребты Центрального Туниса с последующим выходом к побережью Средиземного моря и окружением наших войск, действовавших на тунисском направлении.

В течение четырех дней на фронте стояла полная неразбериха. К 18 февраля, когда закончилась реорганизация союзных военно-воздушных сил, обстановка несколько прояснилась. Истребители Конингхэма, выполнявшие задачи по патрулированию, стали наносить удары по объектам противника на поле боя. При выполнении этой задачи большую помощь им оказали переданные временно в распоряжение Конингхэма бомбардировщики Спааца. В результате совместных усилий наземных войск и авиации наступление немцев было приостановлено. Проведенная реорганизация военно-воздушных сил, несомненно, в значительной степени повлияла на исход боевых действий на этом участке фронта.

22 февраля противник начал отступать к побережью. В это время шла подготовка к новому наступлению 8-й армии[110]. Наши бомбардировщики из состава военно-воздушных сил Среднего Востока и Западной пустыни совершали налеты на аэродромы противника, расположенные в населенных пунктах Марет, Габес и Хамма, а также действовали по коммуникациям противника.

6 марта Роммель снова пытался нанести удар по войскам 8-й армии в районе Меденина. Однако наступление немцев быстро захлебнулось, так как наша разведка своевременно выявила намерения противника. Потеряв 52 танка, немецкие войска отступили на укрепленные позиции на линии Марет.

После поражения у Меденина Роммель, уже больной, вскоре вылетел в Германию, Командование немецкими войсками на севере принял фон Арним, а на юге — итальянский генерал Мессе.

В марте 1943 года бомбардировщики военно-воздушных сил Среднего Востока и Северо-Западной Африки продолжали наносить удары по портам и аэродромам Туниса, Сардинии, Сицилии и Южной Италии. Во взаимодействии с самолетами береговой авиации и самолетами, базирующимися на Мальте, они наносили также удары по конвоям противника. За один месяц — с 19 февраля по 19 марта — было потоплено 20 немецких и итальянских транспортов, следовавших в Тунис. Наши конвои, надежно прикрываемые самолетами и боевыми кораблями, почти без потерь доставляли снабжение в Бон и Триполи.

В ночь на 21 марта 8-я английская армия предприняла наступление на оборонительный рубеж противника на линии Марет. Одновременно с фронтальным ударом проводился охват правого фланга противника силами новозеландского бронекорпуса в направлении на Хамму. Днем 21 марта наши войска захватили рубеж реки Вади-Зигау и вышли на подступы к Хамме. Противник быстро оправился от внезапного удара и стал оказывать упорное сопротивление. 22 марта Монтгомери отвел часть войск с рубежа Вади-Зигау и сосредоточил основные свои силы на левом фланге. 26 марта авиация произвела массированный налет на скопления войск и танков противника на подступах к Хамме. После этого наши войска перешли в наступление и заняли несколько ключевых позиций. Опасаясь окружения, противник в ночь на 28 марта отступил с линии Марет на оборонительный рубеж реки Вади-Акарит. 29 марта наши войска заняли Габес и Хамму.

Схеама 21. Боевые действия в Тунисе (19 марта — 13 мая 1943 г.)

На оборонительном рубеже реки Вади-Акарит противник продержался недолго. На рассвете 6 апреля 8-я армия перешла в наступление и глубоко продвинулась в расположение противника. После тяжелых ожесточенных боев 7 апреля немецкие войска начали отходить с рубежа реки Вади-Акарит.

С захватом аэродрома Сус и 22 других аэродромов, включая важный аэродромный узел в районе Кайруана, была достигнута стратегическая цель союзников в Тунисе. Все объекты той части территории Туниса, которую занимал противник, находились теперь в радиусе действия самолетов союзников, базировавшихся на аэродромы Северо-Западной Африки. 8-я армия соединилась с 2-м американским корпусом, образовав, таким образом, непрерывный фронт.

Бомбардировка Туниса, Бизерты и портов Южной Италии и успешные действия нашей авиации по конвоям противника полностью сорвали переброску по морю предметов снабжения войскам противника в Африке. В начале апреля немецкие транспортные самолеты совершали в среднем 150 самолето-вылетов в день. Военно-воздушным силам Северо-Западной Африки была поставлена задача сорвать авиатранспортные перевозки противника. 5 апреля наши самолеты уничтожили 27 немецких транспортных самолетов в воздухе и 39 самолетов на земле; кроме того, 67 немецких самолетов были повреждены. Сюда не входят потери итальянских самолетов, которые не удалось учесть. С потерей портов Сфакс и Сус противник был вынужден еще шире использовать воздушный транспорт для доставки снабжения своим войскам в Африке. 11 апреля английские и американские истребители сбили над Тунисским проливом 24 немецких транспортных самолета «Юнкерс-52» и 14 прикрывавших их истребителей. 18 апреля американские истребители «Уорхаук» и английские истребители «Спитфайр» перехватили вблизи мыса Бон около 100 транспортных самолетов «Юнкерс-52», следовавших под прикрытием истребителей. Немцы потеряли в этом бою 52 самолета, союзники — 7 самолетов. По нашим подсчетам, союзная авиация в период с 5 по 22 апреля уничтожила 432 транспортных самолета противника, потеряв за это время только 35 своих самолетов.

После непрерывных атак аэродромов противника итало-немецкое командование приняло решение перебазировать свою авиацию в Сицилию; в Африке остались лишь истребители, выделенные для прикрытия Туниса и Бизерты.

Заключительный этап кампании в Тунисе начался в ночь на 20 апреля новым наступлением 8-й армии с юга в северном направлении.

22 апреля 1-я английская армия и 2-й американский корпус начали наступление на Тунис и Бизерту. Тактическая авиация оказывала активную поддержку наземным войскам. Ежедневно бомбардировщики и истребители-бомбардировщики совершали более 1000 самолето-вылетов по позициям войск противника, а истребители обеспечивали господство в воздухе над полем боя. Бои в течение недели показали, что на быструю победу рассчитывать нельзя. 30 апреля Александер приказал Монтгомери, войска которого вели только сдерживающие бои, перебросить на помощь 1-й армии свои самые боеспособные части. Командующий 8-й армией направил для этой цели 7-ю бронетанковую и 4-ю индийскую дивизии и 201-ю гвардейскую бригаду. Не обнаруженные противником, они быстро были переброшены на север.

На рассвете 6 мая 1-я английская армия при поддержке авиации и артиллерийского огня возобновила наступление на Тунис. Пехота быстро осуществила прорыв обороны противника, и в него сразу же вошли наши танковые части. В ходе этого наступления истребители непрерывно наносили удары по огневым точкам и оборонительным сооружениям противника. Американские войска, наступавшие при мощной поддержке авиации в прибрежном секторе, также быстро продвигались вперед. Всего в течение этого дня союзная авиация произвела 2154 самолето-вылета, из которых 1663 были произведены самолетами тактической авиации. Стратегические бомбардировщики наносили удары по наземным и морским коммуникациям противника, чтобы помешать эвакуации его войск из Африки, а также по объектам на поле боя. В полдень 7 мая войска 1-й английской армии ворвались в Тунис, а через полчаса американцы захватили Бизерту.

После этого немецкое командование эвакуировало истребители из Туниса, оставив наземные войска фактически без воздушной поддержки, Немецкие войска капитулировали 12 мая, а итальянские — 13 мая. Численность войск противника, сдавшихся союзникам, составила 250 000 человек.

Так закончилась кампания в Африке, имевшая большое стратегическое значение, кампания, которой Гитлер долго не придавал серьезного значения. Когда же он попытался это сделать, было слишком поздно.

В кампании в Африке военно-воздушные силы союзников сыграли важную, возможно даже решающую роль в достижении победы. Они добились господства в воздухе, вели успешную борьбу с конвоями противника и прикрывали свои конвои со снабжением. В Африканской кампании союзники научились вести войну объединенными усилиями сухопутных, военно-воздушных и военно-морских сил. Война в Африке выдвинула много молодых способных командиров и военачальников. Нет никакого сомнения, что союзные армии не смогли бы добиться быстрой победы в Европе, если бы не уроки и богатый опыт, приобретенные ими среди скал и песков Африки.

Глава 10 КАСАБЛАНКА И РУР

В январе 1943 года в Касабланке состоялась конференция глав правительств и начальников штабов сухопутных, военно-морских и военно-воздушных сил Англии и Соединенных Штатов. Эта конференция приняла ряд решений, обеспечивших достижение победы союзников. Инициатива в войне перешла теперь к союзникам, и противник больше не мог ее захватить.

Когда Черчилль, Рузвельт и руководители вооруженных сил Англии и США встретились в Касабланке, вторжение союзных войск в Северную Африку было уже свершившимся фактом, и, хотя до окончательного разгрома противника в Тунисе было еще далеко, союзники уже могли планировать дальнейшие боевые операции.

Конференция в Касабланке ставила своей целью обсудить и принять согласованные решения по трем основным вопросам; установить соотношение военных и экономических усилий Англии и США для ведения войны против Германии и Японии; выбрать место вторжения союзных войск на побережье Европы; выработать план наиболее целесообразного использования союзных военно-воздушных сил.

Из числа вопросов, обсуждавшихся на конференции, самым важным был вопрос о том, кого считать основным противником союзников — Германию или Японию? От правильного решения этого вопроса зависел весь ход дальнейшей войны. У англичан не было сомнений по этому вопросу, Очистка Северо-Африканского побережья от противника, по мнению Черчилля, могла обеспечить союзникам возможность нанесения последующего удара в слабом месте держав оси в Европе. Если район Средиземного моря будет освобожден от противника, то мы значительно сократим протяженность наших морских коммуникаций на Дальний Восток, высвободим со Средиземноморского театра военных действий значительные контингенты сухопутных войск и военно-воздушных сил для проведения наступательных операций на других театрах и, вполне возможно, выведем из войны одного из трех партнеров оси.

Американская точка зрения по этому вопросу была выражена менее ясно, хотя в начале переговоров в Касабланке генерал Маршалл и заявил, что 70 процентов союзных ресурсов должны быть выделены для ведения войны на Атлантическом театре военных действий и 30 процентов на Тихоокеанском театре. Американцы указывали, что Япония начала войну, имея торговый флот с общим тоннажем около 6 миллионов тонн, из которых она уже потеряла один миллион тонн за первые двенадцать месяцев войны. Если союзникам удастся сократить тоннаж японского флота до 4 миллионов тонн, то Японии будет тяжело обеспечивать свои гарнизоны, расположенные на цепи островов, протянувшихся от Бирмы до Новой Гвинеи.

В конце концов на конференции было решено, что «большая часть вооруженных сил объединенных наций» должна быть «направлена против Германии», но подавляющая часть американского флота должна оставаться в Тихом океане, где было необходимо предпринять ряд операций против Японии.

Много внимания участники конференции уделили вопросу о выборе места намечавшегося вторжения союзных войск на побережье Европы. Были детально рассмотрены и изучены возможности высадки на западном побережье Франции, а также в Сицилии и Италии. Одно время полагали, что вторжение союзных войск в районе Па-де-Кале или Шербура привело бы к достижению трех целей. Во-первых, оно могло бы удовлетворить требования русских, выдерживавших натиск основных сил противника, об открытии второго фронта. Во-вторых, наши армии получили бы наконец возможность вступить в схватку с врагом; и в-третьих, вторжение союзных войск в одном из этих районов, несомненно, активизировало бы действия военно-воздушных сил противника. В то же время осуществление союзниками вторжения в Европу с имевшимися в го время наличными силами армии и флота или силами, которые можно было собрать в течение предстоящих двенадцати месяцев, казалось исключительно трудным и рискованным делом. Одно только недостаточное количество десантных судов должно было ограничить масштаб и мощь такой операции.

Подводя итоги обсуждению этого вопроса, главный маршал авиации Портал указал, что в случае вторжения союзных войск в Северную Францию противник перебросит свою авиацию из района Средиземного моря в Европу, так как, по мнению немцев, Англия и США недостаточно сильны для нанесения одновременного удара на севере и на юге. Если же союзники предпримут вторжение в Италию, то это приведет к рассредоточению немецких ВВС, что крайне необходимо для осуществления продолжительного бомбардировочного наступления союзной авиации на Германию, являвшегося предпосылкой успешного вторжения в Европу. Более того, в случае успешного вторжения наших войск в Италию, мы могли бы производить с итальянских аэродромов бомбардировочные налеты на Австрию, где располагалась значительная часть немецкой авиационной промышленности, главным образом заводы Мессершмитта в Винер-Нейштадте, и на Румынию, где находились основные источники снабжения Германии нефтью.

Доводы Портала, поддержанные начальником имперского генерального штаба и начальником штаба военно-морских сил Англии, достигли своей цели. Вторжение союзных войск в Сицилию являлось более дорогостоящей операцией, чем высадка в Сардинии, но зато оно давало и более ощутимые результаты, из которых не последнее место имело обеспечение свободы судоходства союзных кораблей и судов на Средиземном море.

Однако прежде чем предпринять вторжение союзных войск в любом месте Европы, необходимо было добиться превосходства в воздухе и на море. Наилучшим способом для достижения этих целей являлось рассредоточение усилий немецкой авиации на возможно большем пространстве. Боеспособность немецких ВВС, по мнению Портала, намного снизилась. Основной причиной этого являлось не только ухудшение боевой подготовки летного состава, но и нехватка у противника самолетов. Предположения Портала о численности немецких ВВС были правильными. Их самолетный парк в то время насчитывал 4207 самолетов всех типов, из них 2521 самолет был пригоден для использования в боевых действиях. Численность резервного самолетного парка составляла 1417 самолетов, из которых в боевых действиях можно было использовать 735 самолетов. Такого количества самолетов было недостаточно для Германии, вынужденной держать значительные силы авиации на Западном фронте и одновременно ведущей войну не на жизнь, а на смерть на Восточном фронте. Генерал Маршалл был твердо убежден, что самый легкий и наиболее эффективный способ дальнейшего уменьшения численности немецких ВВС заключается в том, чтобы вынудить их вести борьбу с военно-воздушными силами союзников. Для этого нужно было заманить немецкую авиацию в такие места, где она встретит сильное протиивоздействие английских и американских истребителей и, следовательно, будет нести тяжелые потери.

Для достижения успеха в войне союзникам необходимо было полностью устранить угрозу со стороны немецкого подводного флота на всех морях и океанах, войну против которого планировалось вести всеми средствами, и уничтожать подводные лодки везде, где они будут обнаружены, — на судостроительных верфях, в базах, при следовании в районы боевых действий и в самих районах боевых действий.

Для успешной борьбы с немецкими подводными лодками требовалось усилить боевую деятельность Берегового командования и ускорить бомбардировку баз немецких подводных лодок и верфей, где они строились или собирались. По этим вопросам на конференции в Касабланке было достигнуто единодушное согласие. Согласно директиве Англо-американского объединенного штаба от 2! января 1943 года, которая была немедленно утверждена премьер-министром Англии и президентом США, одной из основных задач бомбардировочной авиации являлось проведение воздушных налетов на немецкие верфи, на которых строились подводные лодки. Эта одна из важнейших директив, изданных во время второй мировой войны, была направлена командующим оперативными объединениями английских и американских военно-воздушных сил и была передана последними почти без изменений командующим авиационными соединениями, которые должны были непосредственно выполнять задачи, изложенные в этой директиве. «Вашей основной задачей, — говорилось в директиве, направленной командующему Бомбардировочным командованием маршалу авиации Харрису, — является прогрессивно нарастающее разрушение и дезорганизация военной, промышленной и экономической системы Германии и подрыв морального духа немецкого народа до такой степени, при которой способность его к вооруженному сопротивлению смертельно ослабнет». Такова была преамбула директивы, после которой следовали конкретные задачи. Первой в порядке важности и очередности выполнения была задача по уничтожению и разрушению всех наиболее важных немецких верфей, где строились и собирались подводные лодки. Следующей задачей союзной бомбардировочной авиации являлось нанесение ударов по немецким авиационным заводам. На третьем месте стояли средства немецкого транспорта; на четвертом — нефтеперерабатываюшие заводы и заводы по производству синтетического горючего. На пятом, последнем месте были несколько неясно определенные объекты военной промышленности противника. Таково было содержание директивы, направленной маршалу авиации Харрису и генерал-лейтенанту Икеру[111]. Этот исключительно важный документ отражал общее направление политики государственных и военных руководителей Великобритании и США в ведении войны с Германией.

Согласно этой директиве американская бомбардировочная авиация должна была действовать днем, применяя прицельное бомбометание, а английская авиация должна была действовать ночью, применяя бомбометание по площади.

К концу апреля 1943 года Бомбардировочное командование насчитывало 38 эскадрилий тяжелых и 14 эскадрилий средних бомбардировщиков «Веллингтон» с общей численностью 851 тяжелый и 237 средних бомбардировщиков. Все эти силы Харрис решил использовать для нанесения ударов по промышленным объектам Рура.

Директива, полученная Харрисом в середине января, за неделю до издания директивы, согласованной и одобренной участниками конференции в Касабланке, обязывала его действовать по совершенно другим целям, Такими целями являлись укрытия для подводных лодок. Харрис был убежден, что его бомбардировщики не смогут причинить ущерба укрытиям немецких подводных лодок, так как стены и крыши таких укрытий имели толщину в несколько футов и были непробиваемы ни одним типом бомб, состоявших в то время на вооружении английской бомбардировочной авиации.

Еще 12 октября 1942 года начальник штаба военно-морских сил Англии указывал на чрезвычайную важность нанесения ударов с воздуха по базам немецких подводных лодок в Бискайском заливе и настаивал на привлечении для этой цели 8-й воздушной армии США. Спустя месяц он снова поднял этот вопрос. Против этого возражал Черчилль, который заявил, что воздушные налеты на порты в Бискайском заливе, несомненно, вызовут жертвы среди гражданского населения Франции. Аналогичного взгляда придерживался начальник штаба военно-воздушных сил Англии, заявивший, что бомбардировка баз подводных лодок противника ничего не даст и приведет лишь к разрушению старинных французских городов. Однако начальник штаба военно-морских сил оставался при своем мнении. В конце концов этот вопрос был передан на рассмотрение Военного кабинета. В конце декабря 1942 года Военный кабинет принял решение, в соответствии с которым Бомбардировочному командованию была поставлена задача последовательно разрушать французские порты Лориан, Сен-Назер, Брест и Ла-Паллис.

14 февраля 1943 года Харрис получил директиву на проведение этих операций. Начиная с этого дня и до середины февраля союзная бомбардировочная авиация произвела на Лориан около 2000 самолето-вылетов. В последнюю ночь февраля 400 английских бомбардировщиков произвели налет на Сен-Назер, а в марте на этот порт было совершено еще два массированных ночных налета. Одновременно самолеты 8-й воздушной армии США бомбардировали эти же порты в дневное время.

Через шесть недель после начала этих налетов адмирал Дениц докладывал Гитлеру, что «Сен-Назер и Лориан стерты с лица земли… однако укрытия для подводных лодок остались неповрежденными». Немецкое верховное командование в спешном порядке направило в порты Бискайского залива подкрепления, и вскоре в Лориан, Сен-Назер, Брест и Ла-Паллис прибыло по четыре восьмиорудийные батареи тяжелой зенитной артиллерии. Немецкие подводные лодки продолжали использовать эти порты, хотя им были нанесены серьезные повреждения.

4 февраля Харрис получил директиву, выработанную конференцией в Касабланке, и с этого момента он мог наносить удары по жизненно важным объектам противника. В начале марта, произведя два предварительных довольно мощных налета на Кельн, Харрис наконец приступил к нанесению ударов по Рурскому промышленному району.

Рур был важнейшим объектом, находившимся в радиусе действия союзной бомбардировочной авиации, базировавшейся в Англии. Рурский промышленный район был крупнейшим центром тяжелой и угольной промышленности Европы. Рур поставлял не только готовую промышленную продукцию всех видов, но и уголь и сталь, в которых остро нуждались другие отрасли немецкой промышленности, изготовлявшие военную продукцию. В городах Дуйсбург, Оберхаузен, Мюльгейм и Эссен находилось много крупных металлургических заводов; здесь же были сконцентрированы заводы тяжелого машиностроения. Добыча коксующихся углей в Руре составляла около трех четвертей от общих потребностей страны, металлургические заводы выпускали свыше 60 процентов общего производства чугуна и стали и около 66 процентов общего производства высококачественных стальных сплавов в Германии. Из рурского угля десять заводов страны производили синтетическое жидкое топливо. Из всех объектов Рурского бассейна наибольшую важность представлял Эссен — основной центр угольной и металлургической промышленности Рурско-Вестфальского района. В этом городе находилось управление огромного металлургического концерна Круппа и конторы многих крупных фирм. Таково краткое описание той огромной цели, к уничтожению которой Харрис приступил в марте 1943 года.

Первый удар по Эссену Бомбардировочное командование нанесло в ночь на 6 марта. Впереди главных сил, состоявших из трех эшелонов с общим количеством 417 бомбардировщиков, следовали 8 самолетов «Москито», имеющие радиолокационные установки «Гобой», за ними — 22 самолета наведения для освещения и обозначения цели. До цели дошли 367 самолетов. Остальные 50 самолетов или не смогли взлететь, или вернулись с маршрута из-за неисправностей материальной части.

Две трети бомбовой нагрузки самолетов, участвовавших в налете. составляли зажигательные бомбы и одну треть — фугасные, из которых свыше 30 процентов имели взрыватели с большим замедлением.

В результате налета было уничтожено около 65 гектаров застроенной площади города, 13 цехов металлургического концерна Круппа были полностью уничтожены или надолго выведены из строя и 53 цеха получили повреждения. Серьезные повреждения получили и другие промышленные объекты Эссена. 700 зданий, расположенных в центре города или поблизости от него, были полностью уничтожены и около 2000 зданий получили повреждения. Свои потери в налете были небольшие, они составили 14 самолетов.

Через неделю был проведен повторный налет на Эссен. В налете участвовало 384 самолета, свои потери составили 23 самолета. В ночь на 4 апреля на город был совершен третий налет, в котором участвовало 348 самолетов; свои потери составили 21 самолет. В последнем налете было уничтожено 240 гектаров застроенной площади города. В результате этих трех налетов не менее половины из 300 с лишним заводских зданий концерна Круппа были полностью или частично выведены из строя. Четвертый налет на Эссен был проведен в ночь на 1 мая. По немецким данным, в результате этого налета заводы Круппа были полностью лишены газа, воды и электроэнергии; серьезные повреждения были причинены сталелитейным цехам.

Предсказание, сделанное два года назад, что Бомбардировочное командование «сможет оказать на противника такое ошеломляющее воздействие, которое поставит того на колени, а затем заставит лежать в пыли его собственных разрушенных городов», было на пути к осуществлению.

После первого налета английской авиации на Рур немецкое командование непрерывно укрепляло противовоздушную оборону этого района, в результате чего в 6-м округе противовоздушной обороны, самом небольшом из всех восьми округов, на которые была разделена территория Германии и в границах которого находился Рур, было сосредоточено не меньше 40 процентов общего количества тяжелой зенитной артиллерии. Количество немецких ночных истребителей к лету этого года возросло с 386 самолетов, имевшихся в январе 1943 года, до 466 самолетов.

Схема 22. Основные объекты действий Бомбардировочного командования (1942–1943 гг.)

Несмотря на непрерывное совершенствование и усиление противовоздушной обороны Рура, английская бомбардировочная авиация не прекращала наносить удары по этому жизненно важному центру Германии.

Следующим после Эссена городом, сильно пострадавшим от воздушной бомбардировки, был Дуйсбург, на который английская бомбардировочная авиация совершила пять налетов, сбросив 5157 тонн бомб.

В Дюссельдорфе — основном торговом центре Западной Германии — были сосредоточены управления почти всех крупнейших металлургических концернов, военных заводов и заводов тяжелого машиностроения Рура и Рейнской области. В ночь на 26 мая был произведен первый, мало успешный налет на Дюссельдорф. Во втором налете, произведенном в условиях хорошей погоды в ночь на 12 июня, участвовало 693 самолета. В результате налета сильно пострадали машиностроительные заводы и железнодорожные станции.

Из других крупных налетов, проведенных английской бомбардировочной авиацией на Рур, необходимо отметить массированный налет в ночь на 30 мая на Вупперталь. В этом налете было уничтожено около 90 процентов застроенной площади города, около 2450 человек убито, 118 000 человек остались без крова, 34000 домов были приведены в непригодное для жилья состояние. Свои потери составили 33 самолета. Кроме того, 60 самолетов получили повреждения от огня зенитной артиллерии и 6 самолетов были повреждены над целью в результате попаданий своих зажигательных бомб.

Всего в период с 6 марта по 29 июня 1943 года Бомбардировочное командование произвело на промышленные объекты Рура 26 массированных налетов. За это время на объекты Рурского бассейна было сброшено 34 705 тонн бомб. Свои потери за этот период составили 628 самолетов.

Кроме того, в марте и апреле этого года было проведено три массированных налета на Берлин, четыре на Вильгельмс-хафен, по два налета на Гамбург, Нюрнберг и Штутгарт и по одному налету на Бремен, Киль, Штеттин, Мюнхен, Франкфурт и Мангейм.

Следует упомянуть еще о двух налетах, проведенных в этот период. В ночь на 29 июня 540 бомбардировщиков произвели налет на Кёльн. Хотя бомбометание проводилось по невидимой цели, промышленные районы и вокзалы города получили серьезные повреждения. В ночь на 17 мая 19 английских бомбардировщиков произвели налет на плотины на реках Мёне, Эдер и Зорпе. Плотина на Мёне контролировала уровень воды в реке Рур и в водохранилище с площадью 10 квадратных километров и глубиной до 35 метров. Водохранилище содержало около 130 миллионов кубических метров воды, использовавшейся для электростанций и водоснабжения населения и промышленных предприятий Рура. Уничтожение этой плотины могло вызвать не только большое, возможно даже катастрофическое по своим последствиям, наводнение в Рурской долине, но и сократить снабжение электроэнергией самого индустриального района Германии. Плотина была построена из известнякового камня и имела толщину 8 метров в своей верхней части и 37 метров у основания. У подножия ее находилась электростанция мощностью в 6000 киловатт. Плотина на реке Эдер имела аналогичную конструкцию и была построена для регулирования уровня воды в реке Везер. Было принято решение нанести удар по обеим плотинам в середине мая, когда уровень воды плотины на реке Мёне был всего лишь на 1,3 метра ниже вершины плотины.

Специально для выполнения этой задачи 20 марта была сформирована 617-я бомбардировочная эскадрилья, которая базировалась на аэродром Скэмптон. Эскадрильей командовал подполковник Гибсон. Ему была поставлена задача к 10 мая подготовить экипажи самолетов к боевому заданию. К этому времени экипажи хорошо освоили технику выполнения бреющих полетов на большие расстояния и могли атаковать цели с высоты 20 метров с отклонениями в падении бомб не более 8 метров. Чтобы достичь такой высокой точности попаданий, экипажи во время тренировки налетали 2000 часов и сбросили 2500 учебных бомб. Для бомбардировки плотин было решено применить специальные мины, изготовленные фирмой Виккерс-Армстронг.

16 мая с наступлением темноты, когда был получен благоприятный прогноз погоды, 617-я эскадрилья получила приказ на взлет для выполнения боевого задания.

Атака плотин осуществлялась тремя эшелонами. Головной эшелон, ведомый Гибсоном, должен был вначале бомбардировать плотину на Мене, а затем на Эдере. На второй эшелон возлагалась задача по уничтожению плотины на Зорпе. Третий эшелон был выделен в качестве резерва. Восемь самолетов первого эшелона в указанное время вышли на цель (один из них был сбит на маршруте). Пять самолетов точно сбросили мины и взорвали плотину. После этого Гибсон вместе с тремя самолетами, которые еще имели на борту мины, направились к плотине на Эдере и также взорвали ее. Атака плотины на Зорпе была менее удачной, однако и этой плотине были нанесены значительные повреждения. В результате наводнения, вызванного взрывом плотины на Мёне, в долине реки Рур погибло 1217 человек. Было уничтожено или сильно повреждено несколько гидроэлектростанций. Большой ущерб был причинен промышленным предприятиям этого района. Но самый большой ущерб заключался в нарушении системы водоснабжения Рура. Водохранилище на Мёне обеспечивало водой около 4,5 миллиона человек. Через взорванную плотину ушла половина имевшегося запаса воды, а это было серьезным затруднением для такого высокоиндустриального района, как Рур. Сознавая это, немцы предпринимали самые энергичные меры для быстрейшего восстановления плотины.

Ущерб, нанесенный противнику массированными воздушными налетами союзной авиации на Эссен, Дортмунд, Дуйсбург и другие промышленные центры Рура, и разрушение плотин, вызванное дерзким налетом 617-й эскадрильи, служили в июле 1943 года достаточным основанием для переключения усилий Бомбардировочного командования для действий по другим целям.

Всего с начала февраля и до конца июня 1943 года самолеты Бомбардировочного командования совершили 52 ночных массированных налета на города Германии,

Непрерывное увеличение численности истребительной авиации и усиление наземных средств противовоздушной обороны в Западной Германии вызвали такое увеличение потерь нашей авиации, что дальнейшие боевые действия 8-й воздушной армии США и Бомбардировочного командования английских ВВС были сопряжены с большой опасностью. В условиях такой обстановки Англо-американский комитет начальников штабов решил направить усилия бомбардировочной авиации в первую очередь на подавление немецкой истребительной авиации и на разрушение объектов тех отраслей промышленности, от которых зависело производство и выпуск истребителей. С этой целью вскоре был разработан план операции «Пойнтблэнк». Бомбардировочное командование было готово удвоить свои усилия. В это время было получено разрешение использовать «уиндоу» — металлизированные полоски бумаги — для создания помех радиолокационным станциям противника. С применением этого нового средства Бомбардировочное командование готовилось нанести удар по крупному городу и порту Германии — Гамбургу.

Глава 11 ВЫСАДКА В СИЦИЛИИ

Пока Бомбардировочное командование осуществляли воздушное наступление на Рур, Англо-американский комитет начальников штабов в соответствии с политикой, выработанной на конференции в Касабланке, принял решение о вторжении в июле 1943 года союзных войск в Сицилию. Он рассматривал этот остров как плацдарм для последующего вторжения союзных армий в Италию. Для разработки планов операции вторжения в Сицилию (операция «Хаски») был создан и размещен в Алжире союзный Объединенный штаб.

К участию в операции привлекались 8-я английская армия под командованием генерал-лейтенанта Монтгомери и 7-я американская армия под командованием генерал-майора Паттона.

Морские силы, участвовавшие в операции, возглавлялись адмиралом Каннингхэмом. Командующим союзными военно-воздушными силами, выделенными для проведения этой операции, был назначен главный маршал авиации Теддер.

Первоочередной задачей операции «Хаски» являлся захват одного или нескольких портов Сицилии, расположенных на восточном и южном побережьях острова. Успех выполнения этой задачи зависел от надежного прикрытия союзных войск с воздуха, которое должны были обеспечить военно-воздушные силы, выделенные для проведения этой операции. Мессина, самый крупный порт Сицилии, имевший сильные средства наземной и противовоздушной обороны, находился вне радиуса действия наших истребителей, базировавшихся на аэродромы Туниса и Мальты.

Не менее важной задачей являлся захват аэродромов в Сицилии. Ко времени вторжения союзных войск здесь насчитывалось около 30 аэродромов, сгруппированных в восточной, юго-восточной и западной частях острова и находившихся на удалении не более 20–25 километров от побережья. Наибольшую важность представляла восточная группа аэродромов, расположенных между Катанией и Гербини. Захват этих аэродромов вынудил бы противника перебазировать свою авиацию в Неаполь и Бриндизи, находящиеся на удалении 300 километров от Сицилии, так как три аэродрома на самой южной оконечности Италии были слишком малы для постоянного базирования самолетов и годились лишь в качестве передовых посадочных площадок.

13 мая вдень капитуляции немецких войск в Тунисе, Англо-американский комитет начальников штабов одобрил окончательный план операции вторжения в Сицилию. Операция была разделена на пять этапов. На первом этапе авиация и флот должны были проводить боевые действия с целью «нейтрализации военно-морского флота противника и завоевания господства в воздухе». На втором этапе в Сицилии должны были высадиться морские и воздушные десанты с задачей захватить аэродромы и порты Сиракузы и Ликата. На третьем — союзные войска должны были захватить порты Аугуста и Катания и группу аэродромов, расположенных в районе Героини. На четвертом и пятом этапах операции намечалось завершить захват всего острова.

Для успешного осуществления всех пяти этапов важную роль должны были играть союзные военно-воздушные силы, находившиеся под командованием Теддера. В их состав входили три авиационных объединения: военно-воздушные силы Северо-Западной Африки под командованием генерал-майора Спааца, выполнявшие основную задачу в операции вторжения; военно-воздушные силы Среднего Востока под командованием главного маршала авиации Дугласа и военно-воздушные силы острова Мальта, которыми командовал вине-маршал авиации Парк.

Численность авиации, имевшейся в распоряжении союзников, к этому времени составляла 267 эскадрилий, из них 146 принадлежали американским и 121 английским военно-воздушным силам. На вооружении американских эскадрилий вьюги тяжелые и средние бомбардировщики, а также транспортные самолеты, тогда как большая часть истребителей и истребителей-бомбардировщиков входила в состав английских эскадрилий.

При обеспечении операции вторжения союзные военно-воздушные силы, парализовав или уничтожив авиацию противника, должны были завоевать господство в воздухе. Эту задачу намечалось осуществить в период, предшествующий началу операции. Далее союзная авиация должна была обеспечить надежное прикрытие конвоев с войсками с момента их выхода в море до непосредственной высадки войск, которую планировалось произвести в восьми пунктах юго-восточной части Сицилии. После высадки наземных войск авиация должна была наносить удары по целям на поле боя и в тылу войск противника.

К выполнению первой задачи командование союзных военно-воздушных сил приступило еще до капитуляции немецких и итальянских войск в Тунисе, проводя налеты тактической авиации на основные аэродромы противника, расположенные в Сицилии, Сардинии и Южной Италии. В эго время стратегические военно-воздушные силы Северо-Западной Африки наносили удары по портам и базам подводных лодок противника в этих же районах и по промышленным объектам в Неаполе и Бари. Кроме того, в этот период самолеты Бомбардировочного командования произвели с аэродромов, расположенных в Англии, шесть налетов на объекты Северной Италии.

Одновременно была проведена специальная операция по захвату расположенных между Сицилией и Африкой двух укрепленных итальянских островов — Пантеллерия и Лампедуза, на которых мы могли построить аэродромы для базирования истребителей и размещения радиолокационных станций. После интенсивной бомбардировки, проводившейся в течение йяти дней — с 7 по 12 июня, и артиллерийского обстрела с кораблей гарнизоны этих островов капитулировали. Вместе с ними капитулировали гарнизоны небольших соседних итальянских островов Линоза и Лампионе.

Теперь вновь появилась возможность для беспрепятственного сообщения с Мальтой, куда начали усиленно перебрасываться самолеты и предметы снабжения. К июню 1943 года оперативная емкость Мальты как авиационной базы значительно возросла. На соседнем с Мальтой острове Гоцо американские строители соорудили взлетно-посадочную полосу. Было решено, что на Мальте будет находиться штаб Александера, руководившего вторжением союзных войск в Сицилию. К началу вторжения на островах Мальта, Гоцо и Пантеллерия было сосредоточено 40 истребительных эскадрилий.

Противник к этому времени имел около 1850 самолетов, базировавшихся на аэродромы Италии, 'Сицилии, Сардинии и Южной Франции. Из этого количества самолетов исправных было около 1000. Уменьшилась не только численность самолетного парка, но значительно снизилась боеспособность немецких авиационных частей. Многие опытные немецкие летчики и технический персонал были захвачены в плен в Тунисе, а заменить их было некем, так как запросы на пополнения в летном составе с Восточного фронта были очень большими.

В связи с тем что все побережье Северной Африки, за исключением Испанского Марокко, находилось теперь в руках союзников, положение вооруженных сил противника в Италии и Сицилии значительно ухудшилось. В течение трех лет Италия и Сицилия связывали Северную Африку с Германией и являлись базами, откуда действовали авиация и флот противника в Средиземном море. После поражения стран оси в Северной Африке обстановка резко изменилась. Италия и Сицилия оказались уязвимыми территориями, по которым союзники последовательно наращивали удары своей авиации и флота.

Но, вероятно, самым серьезным затруднением для противника были натянутые отношения между командованием итальянских и немецких военно-воздушных сил. Между ними и раньше не было хорошего взаимодействия, теперь же с каждым месяцем войны их взаимоотношения становились все хуже и хуже.

В конце июня воздушная разведка противника обнаружила скопление судов в Алжире и Бизерте и десантные суда в Тунисе и на Мальте, что указывало на вероятность готовившегося вторжения крупных сил союзных войск в Сицилию и, возможно, в Сардинию. Генерал-фельдмаршал фон Рихтгофен и подчиненный ему в Сицилии генерал-лейтенант Бюловиус, несмотря на все препятствия, чинимые их итальянскими коллегами генералом Амброзио и позднее сменившим его генералом Роатта, делали все возможное, чтобы подготовиться к надвигавшемуся удару союзников.

Прибывшие в Италию из Сицилии немецкие и итальянские бомбардировщики базировались на аэродромы в провинции Апулия. Оставшиеся в Сицилии истребители были сосредоточены в основном на аэродромах в районах Катания и Комизо. Эскадрильи бомбардировщиков-торпедоносцев, задачей которых являлось уничтожение союзных конвоев, были переброшены на юг Франции, а для прикрытия их немецкое командование перебросило туда несколько истребительных и разведывательных эскадрилий. На юге Франции была сформирована 2-я воздушная дивизия (в качестве общего резерва), которая могла быть переброшена на запад для действий в районе Бискайского залива или на восток для проведения операций в Средиземном и Тирренском морях. Противовоздушная оборона Мессинского пролива, имевшего чрезвычайно важное значение для обороны Сицилии, была усилена зенитно-артиллерийскими частями, переброшенными из Северной Италии, и остатками частей зенитной артиллерии, которым удалось выбраться из Туниса.

Так противник готовился к предстоящему вторжению союзных войск в Сицилию. Потеря Африки позволила ему сконцентрировать все имевшиеся в распоряжении силы в Италии и Сицилии; немецкие самолеты были освобождены от трудной и неблагодарной задачи по прикрытию и сопровождению своих судов в Средиземном море.

С 1 по 9 июля бомбардировщики военно-воздушных сил Северо-Западной Африки действовали по аэродромам противника, расположенным в районе предстоящей высадки союзных войск в Сицилии, уделяя основное внимание аэродромному узлу Героини, на который базировалась основная группировка немецких истребителей. К утру дня вторжения семь аэродромов этого узла были выведены из строя, в таком же состоянии оказались аэродромы Комизо, Бокка-ди-Фалько и Каотельветрано. Налеты на аэродромы, проводившиеся американскими бомбардировщиками днем и бомбардировщиками «Веллингтон» из состава 205-й авиагруппы ночью, встречали лишь незначительное противодействие со стороны противника.

Во второй половине дня 9 июля конвои с союзными войсками, насчитывавшие в общей сложности около 2000 различных судов и кораблей, начали прибывать в районы сосредоточения, находившиеся восточнее и западнее Мальты. Самолеты береговых военно-воздушных сил Северо-Западной Африки, усиленные несколькими эскадрильями истребителей «Бофайтер», прикрывали суда западной группы. Суда восточной группы прикрывались истребительными эскадрильями противовоздушной обороны восточной части Средиземного моря. Истребители прикрытия каждой из этих групп произвели в течение двух дней около 1400 самолето-вылетов Авиация противника почти не производила налетов на суда; немцы берегли имевшиеся в их распоряжении самолеты, собираясь использовать их для действий по плацдармам высадки союзных войск и по судам, сосредоточенным в районах высадки.

Поздно вечером, когда конвои направились к северу от Мальты, на море поднялся сильный ветер. Назревавший шторм грозил сорвать боевые действия воздушно-десантных войск, которые в соответствии с общим планом операции должны были высадиться в Сицилии незадолго до морского десанта. В состав союзных воздушно-десантных сил входили 1-я английская воздушно-десантная дивизия, перебрасываемая с аэродромов Северной Африки на планерах, и 82-я американская воздушно-десантная дивизия, которая перебрасывалась на самолетах. 1-я воздушно-десантная бригада 1-й воздушно-десантной дивизии должна была высадиться вблизи Сиракуз и захватить западные окраины города и мост Понте-Гранде. Одновременно намечалось выбросить парашютистов 82-й воздушно-десантной дивизии западнее, в районе Джела — Ликата. Чтобы избежать потерь от зенитно-артиллерийского огня противника, самолетам с планерами было запрещено подходить к побережью ближе 3 километров. Ночным истребителям «Харрикейн», прикрывавшим наши самолеты с парашютистами, было приказано уничтожать каждый обнаруженный прожектор противника. Чтобы отвлечь внимание истребительной авиации противника, 93 бомбардировщика «Веллингтон» из состава 205-й авиагруппы должны были в момент высадки десанта бомбардировать объекты противника в районах Сиракузы, Катания, Кальтаниссетта и Кальтаджироне. При проведении этих налетов бомбардировщики одновременно сбрасывали манекены парашютистов, благодаря чему удалось ввести противника в заблуждение о действительном месте выброски воздушных десантов.

Проведение воздушно-десантной операции с самого начала оказалось исключительно трудным делом. Летчики американских транспортных самолетов С-47 имели недостаточную подготовку для полетов ночью в условиях сильного противодействия огня зенитной артиллерии и совершенно не имели практики буксировки планеров в сильный ветер. Не удивительно, что при таких обстоятельствах из 137 отцепленных планеров 69 упали в море, 56 планеров приземлились далеко от намеченных районов посадки и. только 12 планеров приземлились в заданном районе.

10 июля в четыре часа утра 5, 50 и 51-я дивизии 8-й армии и 231-я бригада высадились в четырех пунктах залива Ното и на оконечности мыса Мурро-ди-Порко, южнее Сиракуз. 1-я канадская дивизия высадилась южнее 8-й армии, на полуострове Пакино. Западнее, в четырех пунктах залива Джела, высадились 1, 3 и 45-я пехотные и 2-я танковая дивизии 7-й американской армии. Высадка десанта, прикрываемая истребителями и огнем корабельной артиллерии, повсюду прошла успешно. Истребители «Спитфайр» и «Уорхаук», появившиеся над районом десантирования 10 июля, произвели 1092 самолето-вылета с целью прикрытия с воздуха союзных судов и войск в районах высадки.

За первые 24 часа операции мы потеряли только 12 судов, в том числе одно госпитальное судно. Допускалось, что потери в этот период могут составить около 300 судов. Немецкая авиация оказалась беспомощной предотвратить в этот день многочисленные налеты союзных бомбардировщиков и истребителей-бомбардировщиков на аэродромы, оборонительные сооружения и линии коммуникаций. В течение этого дня мы потеряли только 15 самолетов, в том числе 11 истребителей.

Наступление высадившихся в Сицилии союзных войск шло успешно, К середине дня в руках союзников находился весь полуостров Пакино, а к исходу дня английские войска захватили город и порт Сиракузы. На левом фланге 7-я американская армия, овладев городом и портом Ликата, успешно продвигалась к Виттории. Итальянские войска почти не оказывали нам никакого сопротивления.

13 июля в Сицилию с Мальты перебазировались и приступили к боевым действиям первые эскадрильи истребителей «Спитфайр» из состава 244-го авиакрыла. Через три дня в Сицилию на аэродром Комизо прибыли еще шесть английских эскадрилий истребителей «Спитфайр», а на аэродромы Ликата и Понте-Оливо — шесть американских истребительных эскадрилий. После этого эскадрильи тактической авиации перебрасывались в Сицилию регулярно, воздушная поддержка наступления наземных войск осуществлялась непрерывно и в полном объеме.

В ночь на 14 июля была предпринята вторая воздушно-десантная операция с целью захвата важного моста Примо-Соле, через который проходила основная дорога в Катанию. В этой операции приняли участие 1-я парашютная бригада 1-й английской воздушно-десантной дивизии и несколько подразделений противотанковой артиллерии и инженерных войск, которые перебрасывались на 107 самолетах и 17 планерах. Корабли английского флота были предупреждены о подходе к побережью наших самолетов с воздушным десантом, но, к несчастью, самолеты появились над кораблями как раз во время налета немецких бомбардировщиков «Юнкерс-88». Зенитным огнем своих кораблей был расстроен боевой порядок воздушного эшелона с десантом. 27 самолетов с парашютистами не нашли своих зон сбрасывания, 19 самолетов возвратились на аэродромы, совсем не сбросив парашютистов, и 14 самолетов с парашютистами были сбиты. 47 самолетов и 13 планеров вышли в назначенную зону и выбросили десант. К рассвету 14 июля группа воздушного десанта в составе 200 человек, имеющих в своем распоряжении пять противотанковых орудий, овладела мостом и разминировала его.

Сопротивление немецкой авиации уменьшалось с каждым днем и часом. 13 июля, то есть уже через три дня после начала высадки союзных войск в Сицилии, противник фактически утратил всякую способность оказывать какое-либо сопротивление в воздухе. 15 июля союзные самолеты, патрулировавшие над районами Катания и Героини, не встретили в воздухе ни одного вражеского самолета. Основными целями союзной авиации теперь являлись расположенный в центре острова город Энна, порт Мессина и доки в порту Милаццо. Кроме того, наша авиация наносила удары по железным и шоссейным дорогам противника. Бомбардировщики «Веллингтон» из состава 205-й авиагруппы наносили удары по коммуникациям противника в Италии. В ночь на 15 июля были проведены налеты на доки и два аэродрома в районе Неаполя. 17 июля на Неаполь были совершены еще два массированных налета, во время которых получил повреждения королевский арсенал. На следующий день американские бомбардировщики «Летающая крепость» сбросили 212 тонн бомб на железнодорожный узел Неаполя.

Схема 23. Высадка союзных войск в Сицилии (10 июля — 17 августа 1943 г.)

Одновременно с этим бомбардировщики «Веллингтон» из состава береговых военно-воздушных сил Северо-Западной Африки в ночное время производили налеты на суда противника и за одну неделю потопили или повредили десять судов.

Во время высадки наша авиация успешно прикрывала суда с войсками. Сопротивление авиации противника было сломлено в течение первых трех дней операции, и в последующие дни оно было незначительным. Наши самолеты базировались теперь на четыре аэродрома Сицилии. Противник же был лишен возможности использовать важный аэродромный узел в Героини, а пять аэродромов, расположенных в западной части острова, были захвачены войсками генерала Паттона.

Однако в наступлении союзных войск теперь произошла задержка. Если итальянские войска в Сицилии были почти полностью деморализованы, то три немецкие дивизии были полны решимости оказать сопротивление союзным войскам. Кроме того, в Сицилию был переброшен по воздуху из Южной Франции полк 1-й немецкой парашютной дивизии. Боевые качества немецких войск были высокими. Они располагали достаточным количеством продовольствия и боеприпасов, но испытывали недостаток в транспорте. Однако самым большим затруднением для немцев было то, что теперь они были вынуждены вести бои без поддержки своей авиации. Единственная задача немецкой авиации в Сицилии заключалась в переброске по воздуху подкреплений, запасных частей и боеприпасов танковым частям и пехоте. Но и эта задача вскоре стала для противника почти невыполнимой. Транспортные самолеты «Юнкерс-52» должны были приземляться и взлетать только в ночное время с аэродромов, которые испытывали почти непрерывные удары союзной авиации.

Потеряв Аугусту, немцы стремились любой ценой удержать Катанию. Войска, выделенные для этой цели, включали дивизию «Герман Геринг» и переброшенные сюда части 1-й парашютной дивизии. Немецким войскам не удалось предотвратить выход 8-й армии на открытую местность, но они остановили ее дальнейшее продвижение. В течение нескольких дней сопротивление немцев непрерывно нарастало. Немецкое командование пыталось провести необходимую подготовку к эвакуации своих войск.

Противник прикрыл узкий Мессинский пролив плотным огнем зенитной артиллерии. Этот пролив теперь обороняли 35 усиленных батарей тяжелой и большое количество подразделений легкой зенитной артиллерии, переброшенных сюда из состава частей и соединений немецких вооруженных сил.

К 17 июля стали очевидными намерения противника, Отступая в северо-восточную часть Сицилии, немцы стремились как можно дольше удержать в своих руках Катанию и тем самым не допустить захвата союзными войсками весьма важной группы аэродромов, расположенных южнее этого города.

К этому времени из-за непрерывного наступления по гористой местности и июльской жары личный состав 8-й армии начал проявлять заметные признаки усталости. Монтгомери отказался от наступления вдоль восточного побережья Сицилии и решил наступать в глубь острова, чтобы выйти в тыл противнику между горой Этна и северным побережьем. Основная задача союзной авиации заключалась в том, чтобы изолировать район Катании, проводя непрерывные атаки по объектам на поле боя и коммуникациям в ближайшем тылу противника.

Одновременно с этим тяжелые бомбардировщики наносили удары по коммуникациям противника в Южной Италии. Американские бомбардировщики «Летающая крепость» и «Либерейтор» днем, а английские бомбардировщики «Веллингтон» ночью производили налеты на Неаполь, Салерно и Фоджу. Результаты действий авиации, по-видимому, были недостаточно эффективными, так как немцы продолжали прочно удерживать позиции вокруг горы Этна. Утром 19 июля 158 бомбардировщиков «Летающая крепость» из состава стратегических военно-воздушных сил Северо-Западной Африки и 112 бомбардировщиков «Либерейтор» из состава 9-й воздушной армии США произвели налеты на железнодорожные сортировочные станции Лоренцо и Литторио в Риме, а во второй половине дня бомбардировщики совершили налет на самый крупный аэродром Рима — Чампино. В результате этих и предшествующих налетов на Неаполь было прекращено движение по железным дорогам на протяжении более 300 километров от Рима до Неаполя, а на аэродроме Чампино было повреждено значительное количество итальянских самолетов.

Пока 8-я английская армия вела тяжелые бон на востоке Сицилии, 7-я американская армия, наступавшая в западной части острова, встречала лишь незначительное сопротивление противника. Без больших затруднений американским войскам удалось выйти на северное побережье острова, после чего они повернули на восток и вечером 22 июля захватили Палермо, Однако в северо-восточной части острова немцы все еще держались, хотя с каждым днем их положение ухудшалось вследствие непрерывных налетов союзной авиации на их коммуникации. Теперь снабжать свои войска противник мог только через порт Мессина, расположенный в самом узком месте пролива. Бомбардировочная авиация союзников в это время продолжала действовать по основным железным и шоссейным дорогам противника в Италии, Особенно ожесточенным атакам бомбардировщиков «Летающая крепость», «Веллингтон» и «Митчелл» подверглись Салерно, Баттипалья и Фоджа. Одновременно с этим бомбардировщики совершали налеты на аэродромы противника в южной части Италии, а также в районе Неаполя и Рима.

5 августа передовые части 8-й армии вступили в Катанию, а в ночь на 7 августа после ожесточенных боев был захвачен Адрано. Оборона немцев в северо-восточной части Сицилии была сломлена. Противник начал отступать по всему фронту, неся при этом тяжелые потери от союзной авиации, которая вскоре переключила свои основные усилия на Мессину.

18 августа союзные войска захватили Мессину. Можно ли было предотвратить отход немцев с острова? На это нельзя дать положительный ответ. Несмотря на непрерывные налеты наших истребителей-бомбардировщиков на порты, расположенные по обеим сторонам Мессинского пролива, и бомбардировщиков «Веллингтон» на объекты противника в самой южной оконечности Италии, потери противника были незначительными.

В период с 8 по 17 августа союзная авиация произвела 1170 самолето-вылетов по судам, переправлявшим немецкие войска. Несмотря на все усилия нашей авиации, немцам удалось успешно эвакуировать из Сицилии большую часть своих войск. И все же союзники одержали в Сицилии замечательную победу.

Потеряв менее 400 самолетов, мы уничтожили и захватили 1850 самолетов противника. Противник потерял 32 000 человек убитыми и ранеными, и 162 000 человек, преимущественно итальянцы, были захвачены в плен. Захват Сицилии был выдающимся достижением объединенных действий сухопутных, военно-морских и военно-воздушных сил союзников.

Глава 12 КАМПАНИЯ В ИТАЛИИ

25 июня 1943 года Большой фашистский совет Италии наконец сместил Муссолини, и в этот же день король подписал приказ о его аресте. Через несколько часов после ареста Муссолини в санитарном автомобиле под охраной королевских карабинеров был доставлен в горное местечко Гран-Сассо-д'Италия. Отсюда он вскоре бежал с помощью немецких парашютистов и, обосновавшись севернее реки По, пытался собрать и объединить части и соединения итальянской армии для продолжения войны с союзниками. Главой итальянского правительства вместо Муссолини был назначен находившийся до этого в отставке маршал Бадольо. Бадольо сразу же начал искать пути, чтобы исправить то тяжелое положение, в котором оказалась Италия. Чтобы не вызвать подозрения немцев, он объявил, что Италия будет продолжать войну на стороне Германии. Тем не менее немцы сосредоточили на севере Италии минимум десять своих дивизий, две из них находились в готовности для нанесения немедленного удара по Риму. Кроме того, в Калабрию вскоре должны были прибыть остатки еще четырех немецких дивизий из Сицилии, капитуляция которой была неизбежной и ожидалась в ближайшие дни. Предполагалось также прибытие немецких войск из Германии.

27 июля Рузвельт предложил итальянскому правительству вполне приемлемые условия перемирия в случае капитуляции Италии. Эти же условия повторил генерал Эйзенхауэр, который 1 августа предупредил по радио итальянское правительство, что если оно будет медлить с капитуляцией, то страна подвергнется интенсивной бомбардировке союзной авиации, Прошла неделя, и так как ответа не поступило, Бомбардировочное командование получило приказ начать бомбардировку городов Италии.

В течение четырех ночей, с 8 по 16 августа, английская бомбардировочная авиация произвела массированные налеты на Милан и меньшими силами на Турин и Геную. В Милане было уничтожено и повреждено несколько сот промышленных предприятий, 59 школ и 40 церквей, полностью разрушено около 1500 жилых зданий, 1700 зданий получили сильные повреждения.

Трудно сказать, ускорили ли эти налеты капитуляцию Италии, но еще до начала налетов на Милан Бадольо принял решение начать переговоры с союзниками о перемирии, направив с этой целью в Мадрид генерала Кастелляно.

В этот период штаб Эйзенхауэра разрабатывал план вторжения союзных войск в Италию. План этой операции, известной под названием операция «Аваланш», предусматривал высадку трех дивизий в районе Салерно, где можно было обеспечить надлежащее прикрытие наших войск с воздуха истребителями с аэродромов Сицилии. Однако до этого намечалось провести операцию «Бейтаун» (переброска 8-й английской армии через Мессинский пролив и высадка ее на юге Италии), Прибытие в Мадрид Кастелляно и вслед за ним генерала Занусси не изменило намерений союзников. Планы наших операций держались в строжайшем секрете от итальянских генералов. Последним сообщили, что в случае если итальянское правительство примет условия союзников, то главнокомандующий союзными войсками объявит по радио об окончании войны с Италией и заключении перемирия за 5–6 часов до высадки в стране основных сил союзных армий. Аналогичное заявление должен был сделать и Бадольо, обратившись к своим вооруженным силам и итальянскому народу с призывом сотрудничать с союзниками в борьбе против немцев. В соответствии с условиями капитуляции корабли итальянского военно-морского флота должны были прибыть в порты союзников, все итальянские самолеты — перелететь на союзные аэродромы, одновременно должны были быть освобождены все военнопленные союзников.

Пока Кастелляно и Занусси совершали поездки от Бадольо к Эйзенхауэру и обратно, воздушные налеты на территорию Италии продолжались. Союзная авиация производила интенсивные налеты на железные дороги и аэродромы с целью изоляции немецких дивизий, находившихся в Южной Италии, и уничтожения немецких самолетов, базировавшихся на передовые аэродромы. Выполняя эти задачи, тяжелые бомбардировщики в течение второй половины августа 1943 года произвели 736 самолето-вылетов, средние бомбардировщики-1696, легкие бомбардировщики — 88 и истребители-бомбардировщики — 1009 самолето-вылетов.

К 27 августа на железнодорожные узлы и аэродромы Италии были сброшены 1542 тонны бомб. Однако союзное командование считало эти усилия недостаточными и провело еще 47 массированных налетов, в ходе которых было сброшено, главным образом на железнодорожные объекты, 2835 тонн бомб.

Снабжение немецким войскам в Южной Италии доставлялось в основном по железным дорогам, так как каботажное плавание к середине 1943 года почти полностью прекратилось из-за активных действий береговой авиации союзников.

По железным дорогам перебрасывалось не только снабжение, но и личный состав, следовавший из Германии через Бреннерский туннель в Альпах. Личный состав перебрасывался по железнодорожной магистрали Болонья — Рим и по двум железным дорогам, проходящим одна вдоль западного и другая вдоль восточного побережья Италии. На этих магистралях находились три крупнейших железнодорожных узла: Рим, Неаполь и Фоджа. Данные узлы были основными целями, по которым действовала авиация союзников.

Пока авиация наносила удары по объектам Италии, не встречая при этом почти никакого противодействия со стороны авиации противника, переговоры между посланниками Бадольо и представителями Эйзенхауэра достигли критической фазы. Одно время казалось, что они будут сорваны. И действительно, если бы итальянцы в то время знали, что максимальное количество войск, намеченных к высадке в Италии, не превышает трех дивизий[112], они, несомненно, решили бы «оттянуть капитуляцию Италии до более благоприятного момента». В связи с этим нужно было принять какие-то меры, чтобы рассеять далеко не беспочвенные опасения итальянцев. С этой целью Эйзенхауэр предложил перебросить из Африки воздушно-десантную дивизию на аэродромы в районе Рима при условии, что итальянцы захватят и будут удерживать эти аэродромы в случае нападения на них немецких войск. Итальянские генералы хотя и неохотно, но все же приняли это предложение. Срочно был составлен план проведения воздушно-десантной операции. Выбор пал на 82-ю американскую воздушно-десантную дивизию.

Дивизия должна была высадиться на четырех аэродромах в районе Рима в 21.30 8 сентября, в день, намеченный для начала операции «Аваланш». Для оказания помощи итальянцам в обороне этих аэродромов и самого Рима союзное командование решило перебросить сюда несколько истребительных эскадрилий «Спитфайр» из состава английских ВВС и несколько американских истребительных эскадрилий, вооруженных самолетами Р-40. Обеспечение горючим и обслуживание союзных самолетов на этих аэродромах на первое время возлагалось на итальянцев.

Получив план операции, Кастелляно спешно отправился в Рим. 3 сентября он возвратился в Сицилию, где в этот же день он и Занусси от имени итальянского правительства подписали условия перемирия. А за 13 часов до этого 8-я армия начала переправляться через Мессинский пролив и высадилась на участке побережья в районе Реджи-ди-Калабрия, не встретив никакого сопротивления со стороны противника. Английские самолеты, выделенные для обеспечения этой операции, тоже не встретили противодействия со стороны немецкой авиации. По данным аэрофоторазведки, на аэродромах, расположенных в ближайших к месту высадки районах, не было ни одного самолета.

Было решено, что союзное командование и итальянское правительство 8 сентября объявят по радио об общих условиях перемирия. В ожидании этого шла спешная подготовка для приема итальянских самолетов, которые в соответствии с условиями перемирия должны были прибыть на указанные союзниками аэродромы, расположенные в Ливии, Киренаике, на Кипре и в Сицилии. 3 сентября, как только были подписаны условия перемирия, началась подготовка к переброске 82-й воздушно-десантной дивизии на аэродромы в районе Рима. Однако прежде чем выслать дивизию на эти аэродромы, необходимо было получить точную информацию об обстановке в самом Риме. С этой целью вечером 7 сентября в Рим прибыл американский бригадный генерал Тэйлор. В заранее установленное время Тэйлор должен был сообщить по радио условную фразу об обстановке в городе.

К этому времени конвой с десантом уже находился в море, держа курс на север, затем он должен был повернуть на восток и следовать в направлении Салерно.

1-я английская воздушно-десантная дивизия находилась в Бизерте в готовности для отправки морем в Таранто, как только будет объявлено о перемирии. 82-я американская воздушно-десантная дивизия была сосредоточена в Кайруане, ожидая приказа для переброски на аэродромы в районе Рима. 8-я армия к этому времени прочно укрепилась в северо-восточной части Сицилии.

События развивались согласно намеченному плану. Когда Эйзенхауэр, Александер, Теддер и Конингхэм собрались на совещание в Бизерте, им были доставлены две телеграммы. Первая телеграмма была от бригадного генерала Тэйлора и состояла из одной, заранее условленной фразы: «Обстановка спокойная». Это означало, что обстановка в Риме не допускала возможности высадки 82-й воздушно-десантной дивизии, транспортные самолеты которой всего через полчаса должны были вылететь на задание. Это был серьезный удар, так как было уже слишком поздно направлять дивизию к ее первоначальной цели — в район переправ через реку Вольтурно.

Вторая телеграмма пришла от самого Бадольо и была еще тревожнее. Глава итальянского правительства сообщал, что численность немецких войск в Риме и его окрестностях настолько велика, что он не может гарантировать безопасность аэродромов в районе Рима, и, поскольку воздушно-десантная дивизия не может высадиться на них, он не может объявить о перемирии до тех пор, пока не будет успешно завершена высадка морского десанта союзников.

Намеревается ли Бадольо отказаться от условий перемирия, которые 3 сентября подписали его представители? Не собирается ли он перейти на сторону немцев? Никто не мог ответить на эти вопросы, но было вполне очевидно, что для союзников наступил ответственный момент. Эйзенхауэр продиктовал по телефону телеграмму генералу Смиту, находившемуся в Алжире, для немедленной передачи ее Бадольо. «Я намерен, — говорилось в телеграмме, — объявить по радио в первоначально условленное время о существовании договора о перемирии. Если Вы и Ваши вооруженные силы откажетесь сотрудничать с нами, как было предварительно согласовано, то я сообщу всему миру о ходе переговоров и подробных условиях перемирия. Сегодня наступил день, назначенный нами для объявления перемирия, и я ожидаю, что Вы выполните взятые на себя обязательства». Далее телеграмма обращала внимание Бадольо на серьезность последствий для Италии, которые могли возникнуть в случае невыполнения им условий перемирия.

В 18.30, когда прошли все установленные сроки, а ответа от Бадольо все еще не поступило, Эйзенхауэр объявил по радио об условиях перемирия. Теперь весь мир ожидал подтверждений из Рима. В 19.45 Бадольо объявил о безоговорочной капитуляции Италии. После этого он вместе с королем и некоторыми членами правительства поспешно отбыл в Пескару, а оттуда в Бриндизи,

Тем временем морской десант союзников продвигался вперед, к Салерно. Хотя немцы и были захвачены врасплох объявлением о перемирии, тем не менее они стали энергично готовиться к отражению морского десанта союзников. Кессельринг имел в своем распоряжении девять часов для подготовки к отражению десанта. Этого было вполне достаточно. Разоружив итальянские гарнизоны, немцы заняли оборону на побережье.

На рассвете 9 сентября 36-я американская дивизия и английские 46-я и 56-я пехотные дивизии высадились на побережье на участке Салерно — Агрополи.

В течение многих дней, предшествовавших высадке морского десанта, союзная авиация производила налеты на шоссейные и железные дороги, ведущие с севера, востока и юга к району высадки, а также на железнодорожный узел Салерно. Вначале немецкие самолеты оказывали сопротивление. В первые дни в воздухе можно было встретить до 40 немецких истребителей, пытавшихся помешать проведению дневных налетов союзной авиации. Но к концу первой недели сентября в результате разрушений и повреждений, которые нанесла наша авиация немецким аэродромам в Италии, сопротивление немцев почти полностью прекратилось. За последние семь дней до высадки в воздухе было отмечено не более 300 немецких самолетов.

Немецкие ВВС в Италии в то время были не в состоянии оказать нам серьезного противодействия. Если немецкая бомбардировочная авиация, базировавшаяся на крупные аэродромы в Фодже и Витербо, которые были надежно прикрыты зенитной артиллерией, и не понесла больших потерь, то потери истребительных эскадрилий, особенно тех, которые базировались на аэродромы в юго-восточной части провинции Апулия, были очень большими.

Таким образом, немецкая авиация в момент вторжения союзных войск в Италию фактически оказалась парализованной. В течение трех предыдущих месяцев действия союзной авиации проводились в полном соответствии с принципами ведения воздушной войны. Применить раньше на практике эти принципы союзники не могли из-за недостаточной численности военно-воздушных сил. Планы увеличения и развития военно-воздушных сил, составленные еще несколько лет тому назад, стали давать ощутимые результаты лишь с середины лета 1943 года. В авиационные части начал поступать непрерывный поток самолетов с авиационных заводов США и Англии и летных экипажей из учебных центров Канады, Техаса, Родезии и других районов. К моменту вторжения в Италию союзники имели в полной боевой готовности 3127 самолетов, в том числе 461 тяжелый бомбардировщик, 162 средних ночных бомбардировщика, 703 средних и легких дневных бомбардировщика, 1395 истребителей и истребителей-бомбардировщиков и 406 транспортных самолетов.

9 сентября в 03.45, как было предусмотрено планом, первый эшелон конвоя с десантными войсками подошел к Салерно. Десант прикрывали с воздуха 12 истребителей «Мустанг», составлявших нижний ярус прикрытия, 24 истребителя «Лайтнинг», составлявших средний ярус, и 8 самолетов-истребителей «Сифайр» из состава английской военно-морской авиации, патрулировавших в верхнем ярусе. В прикрытии десанта принимали участие истребители, базировавшиеся на аэродром Гербини, и самолеты с авианосцев. В ночное время прикрытие десанта с воздуха осуществлялось английскими истребителями «Бофайтер», базировавшимися в Сицилии.

Попытки немецких самолетов атаковать конвои с десантом в портах погрузки и во время перехода не принесли им желаемых результатов. 8 сентября немцам удалось потопить одно английское десантное судно, однако человеческих жертв не было. Это было единственное судно, потопленное за всю операцию, в которой участвовало около 700 кораблей и торговых судов. По мнению союзного командования, столь пассивная деятельность авиации противника в то время объяснялась нехваткой горючего и потерей значительного количества самолетов в результате налетов союзной авиации на аэродромы противника. Справедливость такой точки зрения позднее была подтверждена послевоенными исследованиями.

Однако против своих бывших союзников — итальянцев немецкие ВВС действовали гораздо активнее. Наши самолеты-разведчики вели непрерывное наблюдение за итальянским флотом, который в соответствии с условиями перемирия должен был сдаться союзникам. Утром 9 сентября группа итальянских кораблей, вышедшая из Таранто, благополучно прибыла на Мальту и сдалась союзникам. Другой отряд кораблей в составе трех линейных кораблей, шести крейсеров и тринадцати эскадренных миноносцев, следовавший из Специи, в середине дня 9 сентября был атакован немецкими бомбардировщиками «Юнкерс-88». Радиоуправляемая планирующая бомба, сброшенная одним из этих самолетов, попала в линейный корабль «Рома» и потопила его.

Итальянские ВВС капитулировали менее охотно, чем военно-морской флот. Лишь небольшое количество итальянских летчиков подчинилось приказу своего командования сдаться союзникам. Общее количество итальянских самолетов, перелетевших на аэродромы союзников, составило немногим более 300, Экипажи этих самолетов были сведены в эскадрильи и вошли в состав военно-воздушных сил Северо-Западной Африки.

Для атаки высадившегося десанта союзников немецкое командование выслало около 30–40 истребителей «Фокке-Вульф-l90», но патрулировавшие истребители «Спитфайр», «Лайтнинг» и «Мустанг» не подпустили их к району высадки. Чтобы немецкие самолеты не могли атаковать суда с малой высоты, в районе высадки десанта на высоту 70 метров были подняты аэростаты заграждения.

Во время высадки и закрепления десанта на берегу бомбардировщики союзников продолжали наносить удары по автомобильным дорогам, железнодорожным узлам и мостам в Неаполе и в районах, прилегающих к реке Вольтурно. Хотя немецкие самолеты не могли предотвратить высадку десанта на побережье, им все же удалось достичь некоторых успехов при атаках кораблей и судов десанта. Наиболее серьезные повреждения получил английский линейный корабль «Уорспайт». В него попали две радиоуправляемые планирующие бомбы, в результате чего корабль был выведен из строя на шесть месяцев. Если учесть условия высадки десанта, то вызывает удивление то обстоятельство, что немецким самолетам не удалось добиться больших результатов в первые дни сражения у Салерно, когда союзные истребители в течение нескольких дней вынуждены были действовать с аэродромов, значительно удаленных от района высадки своих войск. Аэродром Монте-Корвино, захваченный нашими войсками в первые дни высадки, находился под непрерывным обстрелом немецкой артиллерии, и, естественно, использовать его мы не могли. К 15 сентября мы построили в районе высадки четыре небольшие взлетно-посадочные площадки, которые можно было использовать только днем и в условиях хорошей погоды. На этих площадках базировались истребители «Лайтнинг», 26 истребителей «Сифайр» и три эскадрильи истребителей «Спитфайр».

В течение первых трех дней боев в районе высадки успех был на нашей стороне. Хотя войска продвигались не так быстро, как мы надеялись, тем не менее к ночи 11 сентября 6-й американский корпус, находившийся на правом фланге, продвинулся к рубежу Альтавилла, Агрополи. На северо-западном участке фронта английские войска овладели Салерно, а на центральном участке наш батальон вел ожесточенные бои с противником на улицах Баттипальи.

12 сентября немцы нанесли сильный контрудар силами трех танковых дивизий. Немецкая артиллерия, огневые позиции которой располагались на высотах, окружающих район высадки, оказывала активную поддержку наступающим танковым дивизиям. Войска союзников были слабо подготовлены; одни соединения, как, например, 36-я дивизия, в боевых действиях участвовали впервые, другие имели недостаточный боевой опыт. Контрудар немцев создал критическую обстановку для войск союзников в районе высадки.

Схема 24. Высадка союзных войск в Италии (3 — 16 сентября 1943 г.)

К исходу дня 13 сентября немцы выбили наши войска из Альтавиллы и, продвинувшись вперед вдоль берегов реки Селе, разделили наши войска на береговом плацдарме. В ночь на 14 сентября части 6-го американского корпуса отступили из Альбанеллы и Баттипальи. Учитывая всю серьезность создавшейся обстановки, союзное командование решило направить все имевшиеся в его распоряжении силы для отражения контрудара противника.

В бой были брошены бомбардировщики и истребители, которые наносили непрерывные удары по немецким войскам на поле боя и коммуникациям, ведущим в район боевых действий. Напряжение действий нашей авиации непрерывно возрастало и достигло максимума 14 сентября. В этот день истребители и истребители-бомбардировщики произвели свыше 700 самолето-вылетов, действуя по объектам на поле боя, объектам в Баттипалье и железнодорожному узлу Торре-Аннунциата в районе Неаполя. Американские бомбардировщики «Летающая крепость» производили налеты на Помпею и железнодорожный узел Торре-Аннунциата. Бомбардировщики «Веллингтон» из состава 205-й авиагруппы наносили удары по этим же объектам в ночное время.

В течение этих трех дней немцы предпринимали отчаянные попытки оказать противодействие союзной авиации. Но здесь, как и в Сицилии, подавляющее превосходство в численности самолетов было на нашей стороне, и немецкая авиация была бессильна оказать поддержку своим войскам. Ее действия ограничились нанесением слабых ударов ночью по нашим войскам и судам в районе высадки.

В этот период главнокомандующий союзными войсками принял решение использовать воздушно-десантные войска для усиления 5-й американской армии, которая вела тяжелые бои с противником. 14 сентября в тылу 6-го американского корпуса, в нескольких километрах от линии фронта, был успешно сброшен 504-й парашютный полк 82-й воздушно-десантной дивизии. На следующую ночь были сброшены в этом же месте 505-й и в районе Авеллино 509-й парашютные полки этой же дивизии.

К 15 сентября положение высадившихся войск союзников стабилизировалось. Анализируя боевые действия в районе Салерно, союзное командование пришло к заключению, что можно успешно осуществить высадку морского десанта даже на тех участках побережья, которые удерживались противником, при условии, если достигнуть превосходства своей авиации в воздухе. Это заключение, казалось, противоречило выводам, сделанным нами после высадки десанта в Дьеппе, проведенной более года назад.

Более того, опыт боевых действий в районе Салерно показал, что захваченных плацдарм может быть удержан только при наличии превосходства в воздухе своей авиации. Битва в районе Салерно была выиграна объединенными усилиями всех трех видов вооруженных сил.

Одновременно с высадкой в Италии союзные войска начали боевые действия с целью захвата островов в Эгейском море. Особую важность для нас представлял остров Родос, захват которого облегчил бы нашу задачу при последующем вторжении в Грецию. Союзники имели большое количество самолетов, но это были главным образом бомбардировщики и истребители ближнего действия, а истребителей дальнего действия в составе наших военно-воздушных сил было очень мало. Однако именно такого типа самолеты были необходимы для захвата Родоса, так как остров находился на удалении не менее 500 километров от ближайших союзных аэродромов, расположенных на Кипре и в Киренаике.

Всякие надежды на то, что остров можно захватить без борьбы, оказались напрасными. Немцы, прекрасно понимавшие стратегическую важность Родоса, усилили на нем свои гарнизоны. Поэтому союзники были вынуждены или совсем отказаться от своих планов по захвату островов в Эгейском море, или же, оставив Родос в руках немцев, захватить Кос, Лерос и Самос. Решение захватить эти три острова легло в основу операции в Эгейском море.

При захвате острова Кос на союзные военно-воздушные силы возлагались следующие задачи: бомбардировка всех аэродромов противника в этой части Средиземного моря, включая аэродромы в Греции и островов Родос и Крит, с последующим блокированием их; проведение атак по кораблям и судам противника в Эгейском море и прикрытие своих конвоев с десантными войсками.

Для выполнения этих задач были выделены две дневные и две ночные эскадрильи истребителей «Бофайтер», одна эскадрилья бомбардировщиков-торпедоносцев «Веллингтон», три эскадрильи бомбардировщиков «Балтимор», эскадрилья разведчиков «Хадсон», три эскадрильи истребителей «Спитфайр», две эскадрильи истребителей «Харрикейн», отряд фоторазведчиков «Спитфайр» и несколько транспортных самолетов С-47. Всего было выделено 144 истребителя и 116 бомбардировщиков и торпедоносцев. Все перечисленные эскадрильи базировались на аэродромы в Африке и на Кипре. Позднее в этой операции приняли участие две эскадрильи тяжелых бомбардировщиков из состава 240-го авиакрыла английских ВВС.

В начале сентября наши войска захватили остров Кастельроссо. 13 сентября английские войска высадились на острове Кос и захватили порт и аэродром Антимахия, который находился в исправном состоянии. В этот же день без всякого сопротивления английскими войсками был занят Лерос, а 16 сентября — Самос.

К концу сентября противник перебросил в район Эгейского моря свыше 100 самолетов, доведя общую численность самолетного парка в этом районе до 350 с лишним самолетов, в том числе 90 бомбардировщиков «Юнкерс-88» и «Хейнкель-111», 50 истребителей «Месершмитт-109» и 55..пикирующих бомбардировщиков «Юнкерс.-87». С 17 сентября немцы начали производить систематические налеты на остров Кос.

В период с 20 по 25 сентября бомбардировщики «Либерейтор», «Галифакс», «Веллингтон» и «Хадсон» произвели четыре ночных налета на аэродромы противника в районе Афин и на островах Крит и Родос. Эти налеты были малоэффективными, и 26 сентября противник возобновил налеты на Кос.

На рассвете 3 октября немцы высадили на Кос морской и воздушный десанты, а во второй половине дня захватили аэродром Антимахия. На следующее утро весь остров находился в руках противника.

При нападении на остров Лерос немцы применили ту же тактику, подвергнув военные объекты систематическим бомбардировкам. Превосходящие силы немецкой авиации, базировавшейся на находившиеся поблизости аэродромы в Греции и на островах Родос и Крит, бомбардировали остров Лерос. Небольшой гарнизон острова нельзя было прикрыть с воздуха, так как ближайшие аэродромы союзной авиации находились от него на удалении 630 километров. 12 октября на Леросе началась высадка морского и воздушного десантов, а 16 октября весь остров оказался в руках немцев.

Средиземноморское авиационное командование делало все возможное, чтобы повлиять на события в Эгейском море. В период с 14 октября по 16 ноября американские бомбардировщики «Митчелл» произвели 317 самолето-вылетов по аэродромам в Греции и 86 вылетов для атаки кораблей и судов противника в районах островов Кос и Калимнос. В результате этих налетов было потоплено несколько десантных судов противника. Однако налеты лишь задержали, но не воспрепятствовать намерениям противника, и уже к середине ноября наше положение в Эгейском море стало безнадежным.

В этой неудачной для нас операции мы потеряли несколько боевых кораблей и 115 самолетов. Немцы также понесли тяжелые потери, возможно даже большие, чем мы, но они добились своей цели и вновь овладели островами. Провал этой с самого начала плохо продуманной операции объясняется излишней самоуверенностью союзников и их пренебрежением к одному из основных принципов ведения современной войны, а именно: войска и корабли, оторванные от своих основных сил и не имеющие поддержки с воздуха, не могут долго продержаться, если противник в критический момент успешно использует свою авиацию.

В конце концов эгейский эпизод был не более чем неприятностью, правда, довольно мрачной, однако не оказавшей никакого влияния на окончательный исход войны.

В сентябре 1943 года 8-я армия не встречая почти никакого противодействия со стороны противника, продвигалась к северу из южных районов Италии. Отступая от Салерно, противник намеревался остановиться южнее Рима, на рубеже Гаэта, Изерния, Васто. Отходя на этот рубеж, который должен был составить основу зимней линии фронта, немецкие войска вели сдерживающие бои. 27 сентября части 8-й армии захватили несколько аэродромов в районе Фоджи, на которые могла базироваться тяжелобомбардировочная авиация союзников. Овладение этими аэродромами являлось одной из стратегических целей союзников в кампании в Италии.

Падение Сицилии и угроза вторжения союзных войск в Италию вынудили немецкое верховное командование отдать приказ об эвакуации своих вооруженных сил из Сардинии и Корсики. К 24 сентября противник закончил эвакуацию своих войск из Сардинии. Немецкие авиационные части перебазировались в район Рима. Основные аэродромы Сардинии были выведены из строя; самолеты, которые нельзя было эвакуировать, — уничтожены.

Закрепившись на плацдарме у Салерно, союзные армии предприняли наступление в направлении на Рим, и 1 октября 7-я английская танковая дивизия вошла в Неаполь.

Казалось, что с захватом Неаполя у союзников появилась реальная возможность привести военную кампанию в Италии к быстрому и победоносному концу. Противник отступал по всему фронту. 6 октября 5-я американская армия вышла к реке Вольтурно, а 8-я английская армия подошла к Термоли, Второй этап наступления союзных войск в Италии был завершен. Теперь казалось возможным осуществление третьего этапа — захвата Рима и его аэродромов, что в свою очередь способствовало бы проведению четвертого, заключительного этапа — наступления на Ливорно, Флоренцию и Ареццо.

Успешное завершение второго этапа наступления союзных войск в Италии имело исключительно важное значение для воздушного наступления на Германию. С захватом аэродромного узла Фоджа союзники почти полностью замкнули кольцо своих аэродромов вокруг Германии. Начиная с этого времени и до конца войны союзная авиация могла наносить удары не только по Германии, но и по всем странам на Балканах, промышленным районам Силезии, заводам Чехословакии и нефтяным источникам Румынии.

В период с 1 октября 1943 года по 8 мая 1945 года союзные бомбардировщики совершили с аэродромного узла Фоджа большое количество самолето-вылетов, нанося удары по городам Германии, а также объектам на оккупированной противником территории Франции, Австрии, Чехословакии, Румынии, Венгрии и Польши. С этого же узла самолеты 205-й английской авиагруппы осуществляли минирование Дуная, что, несомненно, нанесло большой ущерб судоходству противника.

Хотя мы прочно удерживали превосходство в воздухе, немецкие бомбардировщики производили периодические налеты на порты и железнодорожные узлы в тылу союзников в Италии. В ночь на 3 декабря немецкие бомбардировщики «Юнкерс-88» произвели мощный налет на город и порт Бари, находящийся на восточном побережье Италии. В результате прямого попадания бомбы в порту взорвался транспорт с боеприпасами. Распространившиеся пожары вызвали гибель 13 транспортов, имевших на борту 34 330 тонн грузов. В результате этого налета были потоплены еще три транспорта, груз которых удалось спасти, и шесть транспортов получили повреждения. Бомбардировкой был поврежден нефтепровод, для восстановления которого потребовалось три недели. Было убито и ранено около тысячи человек. Следует признать, что союзники в это время обращали недостаточное внимание на вопросы противовоздушной обороны. Бари прикрывался лишь несколькими зенитными орудиями, прожекторов в городе почти не было, а радиолокационная станция в период налета немецкой авиации оказалась в неисправном состоянии.

Однако этот налет на Бари и последовавшие за ним еще несколько ночных налетов бомбардировщиков «Юнкерс-88» на Неаполь лишь временно задержали подвоз снабжения для союзных войск в Италии. Значительно большие затруднения представляла для нас плохая погода, которая в значительной степени снизила активность действий союзной авиации и наземных войск.

В период с октября 1943 года до весны 1944 года плохая погода была основной причиной медленного наступления союзных армий в Италии. Еще задолго до конца октября стало ясно, что план Александера[113] завершить осенью третий этап кампании в Италии, то есть овладеть Римом, невыполним. Александер надеялся, что противник отойдет к северу и остановится на линии Пиза — Римини, на укрепленном рубеже «Готская линия», Но надежды Александера не оправдались. Кессельринг, получив от Гитлера 10 октября приказ сдержать наступление союзников, занял оборону значительно южнее, на рубеже «Зимняя линия», который назывался тогда «линией Густава». Этот рубеж состоял из нескольких укрепленных позиций, рассредоточенных в глубину и опиравшихся в восточной части полуострова на реку Сангро, а в западной части на реку Карильяно.

Осенью 1943 года союзная бомбардировочная авиация продолжала наносить удары по объектам в тылу противника. Как только позволяла погода, над полем боя появлялись союзные истребители. В ходе кампании в Италии тактическая авиация союзников разработала новую систему оказания непосредственной поддержки своим войскам на поле боя, которая в последующем была использована в Нормандии, Бельгии, Голландии и Германии, Существо этой системы заключалось в следующем: при штабах пехотных бригад создавались подвижные посты наведения авиации; они размещались на автомашинах и имели радиосвязь с самолетами тактической авиации, находившимися в воздухе в зоне ожидания; у контролеров постов наведения и летчиков имелись одинаковые фотокарты с сеткой координат, при помощи которой контролеры указывали летчикам цели для поражения.

Преимущества такой системы оказания авиационной поддержки наземным войскам скоро стали очевидными. Стационарные и подвижные объекты на поле боя могли подвергаться, по запросу наземных войск, бомбардировке или пулеметно-пушечному обстрелу с самолетов очень быстро, буквально в течение нескольких минут после поступления заявки[114]. В ходе войны испытывались различные варианты этой системы, но ее основные принципы оставались без изменения.

Схема 25. Боевые действия союзных войск в Италии (сентябрь 1943 г. — июнь 1944 г.)

Практическое применение ее было бы невозможно, если бы союзная авиация не обладала превосходством в воздухе над полем боя. Тот факт, что эта система просуществовала до конца войны, является еще одним доказательством того, что союзные военно-воздушные силы в течение всего времени обладали превосходством в воздухе. Однако система имела и недостатки, основным из которых был большой расход самолеторесурса, связанный с патрулированием самолетов в зонах ожидания.

10 декабря Средиземноморское авиационное командование было переименовано в Средиземноморские союзные военно-воздушные силы. Тактические, Стратегические и Береговые военно-воздушные силы Северо-Западной Африки были соответственно переименованы в Средиземноморские союзные тактические, стратегические и береговые ВВС. В первой половине декабря погода улучшилась и активность действий союзной авиации возросла. Стратегические бомбардировщики, преимущественно английские, возобновили налеты на железнодорожные объекты Италии.

2 декабря исполнилось ровно три месяца со дня начала боевых действий в Италии. Военно-воздушные силы союзников в течение этих трех месяцев добились, в противоположность армии, значительных успехов. Наземные армии хорошо начали операцию, но потеряли темп наступления и остановились, не выполнив до конца поставленную перед ними задачу. Основной причиной задержки и медленного продвижения союзных армий являлось упорное сопротивление и стойкость немецких войск, которые были хорошо обучены и умело приспосабливались к местности. Общая численность немецких войск в Италии составляла 9 дивизий, численность союзных войск не превышала 11 дивизий[115].

В начале 1944 года Эйзенхауэр был назначен верховным главнокомандующим союзными силами вторжения в Европу. Вместо него главнокомандующим союзными вооруженными силами Средиземноморского театра военных действий был назначен английский генерал Вильсон; командующим 8-й армией вместо Монтгомери 1 января стал генерал Лиз. Одновременно произошла смена командования и в Средиземноморских союзных военно-воздушных силах, где вместо Теддера, назначенного заместителем Эйзенхауэра, командующим был назначен американский генерал Икер, а заместителем Икера — маршал авиации Слессор. Новое руководство Средиземноморскими союзными ВВС, как и старое, было полно решимости выполнить основную цель кампании — «задержать максимальное количество немецких дивизий в Италии» и продолжать продвижение к Риму.

Во второй половине января 1944 года союзное командование решило осуществить крупную десантную операцию на западном побережье Италии, недалеко от Рима. Части 5-й американской армии должны были высадиться в двух небольших портах Анцио и Неттуно на западном побережье Италии и захватить Альбанские холмы. Это обеспечивало обход с фланга оборонительных позиций противника в районе Кассино, через который проходили шоссейная и железная дороги, ведущие в Рим. Таким образом можно было избежать фронтального прорыва этих позиций, считавшихся неприступными.

Как и в боях у Салерно, первоочередной задачей союзных военно-воздушных сил при проведении десантной операции в Анцио была борьба с немецкой авиацией, базировавшейся в Италии и насчитывавшей в то время, по нашим данным, 555 боевых самолетов[116]. Следующими задачами в порядке их важности являлись: разрушение коммуникаций противника, прикрытие с воздуха наших конвоев с десантом и, наконец, непосредственная поддержка наземных войск в районе высадки и прилегавших к нему районах.

Десантная операция началась 22 января 1944 года и вначале проходила весьма успешно. Союзная авиация нанесла мощные удары по всем аэродромам Центральной Италии. Налеты самолетов были настолько эффективны, что противник не смог поднять в воздух ни одного разведывательного самолета. Благодаря этому конвой с десантными войсками, состоявший из 243 судов различных типов, незамеченным для противника подошел к Анцио. 50 000 американских и английских солдат успешно высадились в глубоком тылу противника. И только в 08.20, через шесть часов после высадки десанта, Кессельрингу стало известно о высадке союзных войск в Анцио. До 2 февраля немецкие самолеты производили не более 100 самолето-вылетов в день, в том числе около 60 вылетов истребителей, Это объяснялось густыми туманами в районе аэродромов и недостатком самолетов. Единственным успехом немецкой авиации за эти дни явилось потопление английского легкого крейсера «Спартан».

В течение двух первых дней после высадки десанта казалось, что операция и дальше будет развиваться успешно. Однако этого не случилось, Высадившийся десант не смог использовать фактор внезапности. Генерал Лукас — командующий союзными войсками — не предпринял после высадки стремительного наступления в глубь полуострова, к Альбанским холмам, а занялся укреплением прибрежного плацдарма высадки.

2 февраля наступление войск, высадившихся в Анцио, было приостановлено, и усилия нашей авиации расчистить путь для их дальнейшего продвижения оказались тщетными. Тем не менее действия союзных военно-воздушных сил продолжались днем и ночью, причем основное внимание уделялось бомбардировке железнодорожных сортировочных станций в тылу противника, включая район Вероны, с целью перерезать железнодорожную линию, проходящую через перевал Бреннер в Болонью, по которой перебрасывались в Италию подкрепления немецких войск.

Немецкое командование было не в состоянии увеличить численность своей истребительной авиации в Италии. В связи с этим оно перебросило из Греции и с Крита в Северную Италию две группы бомбардировщиков «Юнкерс-88», насчитывавшие всего около 130 самолетов, и усилило свою авиагруппу в Южной Франции 25 бомбардировщиками «Дорнье-217», приспособленными для сбрасывания радиоуправляемых планирующих бомб.

В конце января 5-я американская армия, надежно прикрываемая истребительной авиацией, форсировала реку Карильяно, чтобы закрепить успех своих войск в районе Анцио. Бомбардировщики «Бостон», действуя ночью вдоль шоссейных дорог с востока на запад Италии, уничтожали немецкие автомашины, которые легко было обнаружить с воздуха, так как из-за опасной езды по горным дорогам они двигались с включенными фарами. В это время тяжелые бомбардировщики союзников совершали налеты на аэродромы Монпелье и Истр ле Тюбе в Южной Франции и на аэродромный узел Удине в Северной Италии. 30 января 215 американских бомбардировщиков «Летающая крепость» и «Либерейтор» под прикрытием истребителей произвели успешные налеты на аэродромы Лаварьяно, Виллаорба, Маньяго и Удине, сбросив на них около 29 000 20-фунтовых осколочных бомб. В результате этих налетов было уничтожено и повреждено значительное количество немецких истребителей, сосредоточенных на этих аэродромах для усиления авиационных частей Кессельринга и перехвата союзных тяжелых бомбардировщиков, действовавших с аэродромного узла Фоджа по объектам в Австрии и Южной Германии.

Всего в период с 22 января по 15 февраля 1944 года союзная бомбардировочная авиация сбросила на объекты противника 12500 тонн бомб. Тем не менее Кессельринг решил нанести мощный контрудар по союзным войскам, высадившимся в Анцио. Наступление противника началось на рассвете 16 февраля, и к исходу дня немцы с боями продвинулись вперед почти на 2 километра. На следующий день наступление немцев продолжалось, причем немецкие войска получали лишь незначительную поддержку своей авиации. Например, 16 февраля противник произвел не более 250 самолето-вылетов, а на следующий день — около 200 самолето-вылетов. Одно время казалось, что немецкая пехота достигнет победы без поддержки своей авиации с воздуха. 18 февраля был одним из самых напряженных дней. В течение четырех часов шли ожесточенные бои на последнем рубеже, занимаемом нашими войсками. Если бы немцам удалось прорвать нашу оборону, то это, несомненно, повлекло бы за собой уничтожение союзных войск или поспешную их эвакуацию морем.

Но в это время, как и в Салерно, в борьбу вступили флот и военно-воздушные силы, которые, несмотря на плохую погоду, сорвали намерения Кессельринга. 11 февраля более 800 бомбардировщиков всех типов сбросили 950 тонн бомб для оказания поддержки своим наземным войскам. 18 февраля погода была очень плохая и наши бомбардировщики произвели лишь 127 самолето-вылетов. 20 февраля погода улучшилась, и самолеты сбросили в этот день более 10 000 осколочных бомб на скопления войск противника в районе Карросето.

В результате стойкости наших войск и активных действий авиации наступление немцев было приостановлено, и противник был отброшен назад. Однако и союзные войска к этому времени были сильно измотаны, и Александер решил нанести удар с воздуха по ключевому пункту обороны немцев — Кассино, который был подвергнут ожесточенной бомбардировке.

Следует напомнить, что для поддержки союзных войск, высадившихся в Анцио, 34-я американская дивизия в январе предприняла наступление на позиции противника в районе Кассино. Но овладеть городом, находившимся у подножия горы, я знаменитым монастырем, расположенным на самой вершине этой горы, американским войскам так и не удалось. Поэтому было решено подвергнуть монастырь мощной бомбардировке.

15 февраля в 08.30 135 бомбардировщиков «Летающая крепость» из состава Средиземноморских стратегических военно-воздушных сил США сбросили на монастырь 287 тонн фугасных и 66 тонн зажигательных бомб, одновременно 87 американских бомбардировщиков «Митчелл» и «Мародэр» сбросили 140 тонн бомб. Артиллеристы 5-й американской армии произвели по монастырю 314 выстрелов из орудий тяжелого и среднего калибра. Монастырь был превращен в груду дымящихся развалин. Однако немцы, заняв оборону в его развалинах, отбили атаку наших войск. Более того, они перешли в контратаку, и 19 февраля наши части были отброшены на восточный берег реки Рапидо.

15 марта, ровно через месяц после первого налета на монастырь, союзная авиация произвела массированный налет на Кассино и превратила город в развалины. В этом налете приняли участие одиннадцать авиагрупп тяжелых бомбардировщиков из состава Средиземноморских стратегических ВВС и пять авиагрупп из состава тактических ВВС. Бомбардировка города осуществлялась с пятнадцатиминутным интервалом и длилась с 08.30 до 12.00 1107 тонн бомб, сброшенных с самолетов, полностью разрушили город. Одновременно с этим налетом 200 истребителей-бомбардировщиков из состава Средиземноморских тактических ВВС атаковали позиции противника, расположенные к югу и юго-западу от Кассино, а 59 английских истребителей «Киттихаук» атаковали огневые позиции артиллерии севернее Аквино. Наступление пехоты прикрывали 200 американских истребителей «Лайтнинг» и 74 английских истребителя «Спитфайр».

Немецкие солдаты гарнизона Кассино, укрывшиеся в блиндажах и убежищах, после окончания бомбардировки оказали нашим войскам упорное сопротивление. Бои за Кассино закончились только через два месяца — 18 мая, когда наши войска захватили последние очаги сопротивления противника в этом городе.

А задолго до этого, 19 марта, началась операция «Стрэнгл» — одна из крупнейших операций Средиземноморских союзных ВВС в Италии, имевшая своей целью прекращение перевозок и по возможности уничтожение коммуникаций противника. В случае успешного осуществления операции в мае 1944 года, когда в Италии должно было возобновиться наступление союзных армий, немецкие войска на фронте остались бы без необходимого для ни» снабжения. План операции сводился к следующему: бомбардировщики Средиземноморских тактических ВВС должны были действовать по железнодорожным объектам, и в первую очередь по мостам в районах южнее линии Пиза — Римини; истребители-бомбардировщики — по таким же объектам ближе к линии фронта, а также по ремонтным депо, участкам железнодорожных путей и выгрузочным платформам. Командование Средиземноморских союзных ВВС планировало, что по мере развития операции и вывода из строя этих объектов железнодорожные составы с важными грузами будут накапливаться на сортировочных станциях в Северной Италии, где будут уничтожаться тяжелобомбардировочной авиацией. Чтобы лишить противника возможности подвозить снабжение и подкрепления своим войскам на фронте морским транспортом, планом операции «Стрэнгл» предусматривалось проведение воздушных атак по портам, пристаням и каботажному судоходству противника.

К концу марта союзные бомбардировщики произвели свыше тысячи самолето-вылетов по основным железным дорогам Италии. Было выведено из строя несколько сортировочных станций и уничтожено или повреждено несколько железнодорожных мостов. Бомбардировщики стратегической авиации произвели массированные налеты на железнодорожные узлы магистрали Милан — Венеция и на сортировочные станции Верона, Местре, Турин, Больцано и Милан.

Успех операции «Стрэнгл» мог быть значительно большим, если бы не периоды плохой погоды, затруднявшие проведение налетов. Но и в условиях плохой погоды самолеты Средиземноморских стратегических, тактических и береговых ВВС в марте 1944 года сбросили на итальянские коммуникации 19 460 тонн бомб. В апреле атаки союзной авиации по этим целям продолжались в еще большем масштабе, и уже 6 апреля воздушной разведкой было установлено, что итальянские железные дороги были блокированы в десяти местах.

Результаты воздушной операции «Стрэнгл» и предшествовавших ей налетов союзной авиации на коммуникации и транспортные средства противника в Италии не оказали решающего влияния на ход боевых действий. Коммуникации немецких войск систематически прерывались и выводились из строя, но они непрерывно восстанавливались, и, несмотря на разрушения, причиненные железным дорогам, портам, автотранспорту и складам, противник мог удовлетворять минимальные потребности своих войск в снабжении. Несомненным является факт, что атаки союзной авиации по коммуникациям и транспортным средствам в ходе всей кампании в Италии все же не смогли полностью сорвать работу железнодорожного транспорта. В период с сентября 1943 года и до весны 1944 года коммуникациям противника был нанесен большой ущерб, но он оказался недостаточным, чтобы решить исход кампании даже после тех 51 500 тонн бомб, которые были сброшены на коммуникации противника в ходе осуществления воздушной операции «Диадем»[117], проведенной после операции «Стрэнгл». Однако несмотря на то что нашей авиации не удалось полностью вывести из строя железнодорожную систему Италии, противник значительно увеличил объем автомобильных перевозок и вскоре вынужден был направлять морские конвои со снабжением даже в дневное время.

Заключительное наступление союзных войск в Италии началось 11 мая l944 года, а 4 июня, за два дня до высадки союзников в Нормандии, наши войска вступили в Рим. Честолюбивым надеждам союзников после успешных боев за береговой плацдарм у Салерно не суждено было осуществиться. Пересеченный характер местности, разлившиеся от дождей реки, плохие коммуникации страны, небольшое количество сил вторжения, плохая погода и главным образом упорное сопротивление противника были основными причинами неудовлетворительного хода кампании[118]. Союзная авиация завоевала господство в воздухе с самого начала кампании и никогда его не теряла, однако этого было недостаточно для достижения быстрой победы. Без господства авиации в воздухе вторжение союзных войск в Италию было бы вообще обречено на неудачу. В конце концов кампания в Италии закончилась победой союзных войск, но путь к ней был долгим и трудным.