Глава 19 Переживания

Вымоталась она за этот поход изрядно. Вроде ничего особенного — происшествия предсказуемые, все ребята живы и здоровы, даже порадовали. Потом, однако, пришлось провести два урока с совсем малышами-второклассниками, сразу после завтрака, и ещё один — с восьмым классом, уже после обеда.

Возвращалась со стрельбища и, стыдно сказать, еле волокла свою Драгуновку. Нет, не в прямом смысле, но винтовка заметно оттягивала плечо. Кто бы знал, что учить — такое нелегкое дело!

После последней лекции её перехватил Батон, не слушая возражений, отвел в столовку, усадил перед горкой бутербродов и стаканом свежего молока.

— Опять же без ужина останешься!

— Угадал, — проглотив кусок, согласилась она. И вгрызлась в мягкий ноздреватый хлеб с толстым куском буженины. — Шпашибо!

— Нэма за що, — кривовато улыбнулся Сидор. — Измоталась?

— Угу. А ты как устроился? Ученики слушаются?

— Ты знаешь, да. Пятиклашки, конечно, шкодливые, а класса с шестого просматривается явное желание учиться. Не у всех, но у большинства. А главное — добрался до школьной библиотеки. Богатая. Хорошо, сохранилась полностью — прямо со шкафами тараканы её сюда перенесли. Так что скучать не приходится. Да ты уже спишь, подруга?

Стебелёк встряхнулась и подняла на него глаза:

— Вовсе нет, рассказывай дальше.

— Ага, счас! Допивай и марш спать.

Сил сопротивляться не нашлось и, опустошив стакан, Фёкла благодарно улыбнулась Батону, махнула рукой и поплелась к себе.

Проводил взглядом. Хорошо, не пошел следом. Прав он — ни разговаривать, толком, ни слушать никого сегодня не хотелось.

В пещерку свою пробиралась уже без сил, в надежде в самом деле лечь спать и дрыхнуть прямо до утра. По расписанию, завтра всего пара лекций у седьмого класса, но с восьми утра. А она бы с легкостью проспала часов сорок. И ведь измотана не так физически, как умственно. Пусть и запретила лишним мыслям крутиться в голове, даже ночью гнала их от себя, а оказывается — это тоже непросто.

Подойдя к своей спаленке, задержалась у лаза, что вёл к директору, прислушалась. Всегда теперь так делала. Глупость конечно, но всё надеялась услышать звук шагов. Ничего, как обычно, не услышав, скользнула к себе. Прихватив полотенце и халатик — подарок Маруси Савельевой, пробежалась до туалетной и наскоро умылась с куском душистого мыла.

Старенькие визоры пискнули, извещая о новом сообщении, когда уже вернулась в комнату. Но Фёкла лишь бросила на тумбочку мимолетный взгляд — подождут.

— Скинув халатик, поцокала языком, глядя на сбитую коленку — неудачно приложилась в походе о шершавое дерево. А нечего было мечтать, что опять её вызовут на ковер!

Достала из рюкзака рустамкино снадобье. Тоже подарок на день рождения. И терпеливо замазала все повреждения, особенно в районе коленки. Хуже не будет. Разглядеть синяк на нижней части спины никак не удавалось. И так и эдак крутилась, жалея об отсутствии глаз на затылке, или хотя бы зеркала.

Вот у Нинки есть, хоть и маленькое. А она что — хуже? Невеста на выданье, как-никак. Завтра же у Мелкой поинтересуется, где здесь можно и для себя раздобыть.

И вообще — вещь полезная. В умывальне, конечно, есть неплохое, больших размеров, и даже не одно, но это не то. Вдруг по дороге туда с кем-то столкнешься?! Этот кто-то конкретный сразу завис перед мысленным взором, ломая в мозгу барьеры, почти безупречно работающие со вчерашнего утра. Тут же нахлынула тоска, заставляя бессильно сжать кулаки.

Стебелек смотрела в маленькое окошко на отсветы вечернего Гаучо, пытаясь представить, чем занят Он.

Даже не увидела его ни разу за весь день, обидно-то как. Если уж озаботился проводить, то чего не встретил? Сама себя рассмешила, и сразу же всхлипнула.

Задышала глубоко, пока не отпустило. Вот реветь она точно не будет!

Короткий стук со стороны входа она просто не восприняла, ну не могло у нее тут быть никаких посетителей. И когда, откинув брезентовую завесу, в её пещерку вошел директор, онемела, мгновенно забыв обо всем на свете и застыла, распахнув глаза.

Чуда просили? Распишитесь и получите!

Он тоже глядел на неё, но как-то странно, словно не Стебелька совсем ожидал здесь увидеть, или вообще не узнавал. А потом вдруг резко по-военному развернулся на каблуках. И стоя к ней спиной, произнес так тихо, что она едва расслышала:

— Накинь что-нибудь.

Чуть не взвыла, поняв сразу остро и резко, что вообще-то стоит в одних трусиках, причем модных до невозможности, кружевных и ничего не скрывающих. Штаны никак не надевались, пальцы не слушались. Вот всё у неё не как у людей. Чуть не плача, натянула, наконец, футболку, проглотила комок в горле, запоздало вспомнила про халатик, который так и валялся на табуретке, и сердито буркнула:

— Готово!

Директор обернулся, осмотрел её и хмыкнул:

— Вообще-то я сообщение прислал, что зайду.

Стебельку тут же стало жарко в тонкой футболке, едва представила себе, как теперь она выглядит в его глазах. Он прислал сообщение, а она вот так специально разделась, чтобы его встретить и соблазнить. Дура! Могла бы прочесть сразу, но кто же знал?

— З-зачем? — голос у неё дрогнул и зубы отчетливо щелкнули.

А Егор Олегович не выглядел даже смущенным, будто каждый день заходит к голым девицам. Иммунитет у него, видишь ли! Стоит себе, смотрит насмешливо, как на нерадивую ученицу.

— Да так, пустяки. Расписание подкорректировал на завтра. Решил дать вам выходной, Фёкла Максимовна. Устали ведь после такого похода. Ну и зашел предупредить, чтобы спали, сколько получится. Так и подумал, что сообщение можете и не прочесть.

Стало чуть легче:

— Значит, не думаете, что я вас пытаюсь соблазнить? — выпалила, не подумав.

— С таким ошарашенным лицом? — усмехнулся он. — Как-то не похоже.

Вот ведь, он еще шутит!

— А как нашли? — спохватилась она. — На плане строения моей комнаты не отмечено.

— Разве? Почему-то был уверен в обратном.

— Убью Нах-Наха!

— Напрасно, — сразу охладил он её пыл. — Как директор этой школы, я провел собственное исследование, кто где поселился. Как раз на следующий день после вашего прибытия. Собственно Фёдор помогал мне составлять тот самый план с пометками. И вашу каморку, помнится, тоже отмечали. Вы что же, попросили его убрать отметку?

Теперь у Стебелька горело уже все тело. Стоять в двух шагах от него было страшно неловко, и хотелось странного: то ли преодолеть эти два шага, и будь что будет, то ли вжаться в шершавую стенку за спиной, да исчезнуть, совсем. Потому и стояла навытяжку, боясь шевельнуться.

— Попросила, — опомнилась, что он ждет ответа.

— Можно узнать, почему? — поинтересовался он.

— Сама не знаю, — пробормотала честно, и все-таки сделала маленький шажок назад. — Наверное, гостей не люблю.

И на его удивленно поднятую бровь, поспешно пояснила:

— Да нет, люблю, конечно, но не в спальне же.

Получилось ещё хуже, и она просто зажмурилась, мечтая, чтобы он побыстрее уже ушел, или вообще… остался тут навсегда.

— Фёкла Максимовна, — мягко произнес Егор Олегович, — я прошу прощения, что вторгся без приглашения на вашу территорию. Могу я как-то исправить эту неловкость?

В груди тут же проснулась глупая надежда, что можно потребовать поцелуй. Она даже глаза открыла, но трусливо смолчала, лишь отчаянно помотав головой.

— Не простите? — уточнил он.

И от его привычно-насмешливого тона она почувствовала себя маленькой и глупой. Ведет себя, как заторможенная! А перед ней, как-никак, очень занятой человек, о её отдыхе побеспокоился. И чего бы такого попросить-то?

— Дверь, — пробормотала еле слышно.

— Что дверь? Мне уйти?

— Да нет же, — испугалась она холодного тона.

— Остаться? — усмехнулся чему-то.

И тут её осенило. Всё он прекрасно понимает! Ну то, что втрескалась, как последняя дура. Понимает и не собирается делать никаких шагов навстречу. И еще издевается! Сказал бы и ушел давно, так нет, надо помучить, смотри, мол, на то, что тебе не достанется.

Этот вихрь мыслей пролетел в мозгу за пару секунд, и такое от этого взяло возмущение, что Стебелёк едва не задохнулась.

— Я говорю, — четко, сквозь зубы проговорила она, — дверь сделаете в моей пещерке и в расчете. И идите уже, не задерживаю вас больше.

— Понял. Доброй ночи, Фёкла Максимовна. Завтра же сделаю вам дверь.

Произнес спокойно, вышел, а она так и стояла, не двигаясь. Хотелось крикнуть ему вслед какую-нибудь гадость, а лучше разбить что-нибудь, да нечего. Даже вот — зеркала нет.

Взгляд остановился на тумбочке и девушка со злостью схватила ни в чем неповинные визоры. Но топтать передумала, босиком ведь. Да и посмотреть надо, что же этот гад прислал-то?

Сообщение оказалось лаконичным: «Зайду через 10 минут, есть просьба. И предупрежу о расписании. Е.О.»

Сначала разозлилась, не проще ли было написать, что на завтра она свободна? И не приходить сюда в таком прикиде — джинсах и рубашке, словно просто знакомый или даже друг. Если думает, что она забудет это когда-нибудь…

А потом опомнилась — просьба же была. А она не дала ему ни о чем попросить. Стебелёк, не рассуждая, метнулась в косой лаз, выскочила к двери директорской спальни и быстро постучала. Вполне приличная овальная дверца — ей бы такую — открылась сразу, словно её ждали.

Егор Олегович вырос на пороге, глядя на нее удивленно и вопросительно.

— Что случилось?

— Вы написали, что у вас какая-то просьба.

— Забудьте, — устало отмахнулся он. И уставился на её ноги. Невольно захотелось поджать пальчики. Ярко-красный лак, которым Рустамка так вдохновенно сделала ей педикюр, до сих пор не смылся.

— И всё-таки! Что-то важное? — настаивала зачем-то.

Вскинув голову, Егор Олегович пристально взглянул ей в глаза, чуть не заставив отшатнуться. Но тут же тряхнул головой и отвел взгляд.

— Иди уже спать, Стебелек, — как-то очень по простому попросил он — по-человечески прямо, — завтра, всё завтра, договорились? И просьба, и дверь, и все остальное?

— Ладно.

Когда так просят, она всё понимает.

Развернулась и ушла.

И плевать ей, продолжает ли он стоять на пороге, или ушёл в свою комнату. Пусть делает, что хочет. Потому что ничего уже не понятно. Совсем ничего. Вообще.

И теперь из-за этого мерзавца она еще полночи спать не сможет!

В растрепанных чувствах повалившись на кровать, Фёкла бессильно застонала. Подумала, что не стоит никакая любовь таких нервов, да и засопела тут же, провалившись в глубокий сон.

Загрузка...