Воин

Глава 15 ТЕНЬ НАД УБЕЖИЩЕМ

В течение двух следующих дней Дзирт и Монтолио ни единым словом не обмолвились насчет повествования дрова. Дзирт погрузился в болезненные воспоминания, а Монтолио тактично предоставил ему эту возможность и не беспокоил друга. Они старательно выполняли ежедневные дела, с большим отчуждением и меньшим энтузиазмом, чем обычно, однако оба понимали, что отчуждение вскоре пройдет.

Постепенно они снова сблизились, и у Дзирта появилась надежда, что он обрел такого же верного друга, как Белвар или даже Закнафейн. Но однажды утром дрова разбудил слишком хорошо ему знакомый голос, и он тотчас же подумал, что период дружбы с Монтолио подошел к катастрофическому концу.

Он прижался к деревянной стене, которая защищала его землянку-спальню, и стал смотреть через щелочку.

— Эльф-дров, Монши, — говорил Родди Макгристл, показывая следопыту сломанную саблю. Могучий горец, казавшийся еще крупнее из-за многочисленных меховых шкур, служивших ему одеждой, сидел на небольшой, но коренастой лошади по ту сторону каменной стены, окружавшей рощу. — Ты видел его?

— Видел? — иронически переспросил Монтолио, многозначительно мигая белыми, как молоко, глазами.

Родди это нисколько не смутило.

— Ты знаешь, что я имею в виду! — прорычал он. — Ты видишь больше, чем все остальные, и нечего валять дурака!

Собака Родди, изуродованная шрамом от удара, нанесенного Дзиртом, учуяла знакомый запах и принялась возбужденно нюхать землю и носиться туда-сюда по дорожкам рощицы.

Дзирт принял позу боевой готовности, держа в руке саблю; на его лице смешались ужас и смятение. У него не было желания драться, и даже собаку он не хотел калечить.

— Ну-ка, убери собаку! — раздраженно велел Монтолио.

Любопытство Макгристла возросло.

— Так ты видел темного эльфа, Монши? — спросил он снова, на этот раз с подозрением.

— Может, и видел, — ответил Монтолио.

Он повернул голову и издал тонкий, еле слышный свист. Собака Родди, услышав гневный приказ следопыта, выраженный столь недвусмысленно, поджала хвост и поплелась назад к хозяйской лошади.

— У меня здесь выводок лисят, — грубо солгал следопыт. — Если твой пес бросится на них…

Конец угрожающей фразы повис в воздухе, и на Родди это определенно подействовало. Он накинул на голову собаки петлю и притянул ее ближе к себе.

— Один дров, должно быть, тот самый, кого ты ищешь, прошел здесь до первого снега, — сказал Монтолио. — Тяжелая охота тебе предстоит, охотник за головами. — Он рассмеялся. — Насколько я знаю, у него были небольшие неприятности с Граулом, а затем он снова отправился в путь, очевидно, назад к своему темному дому. Ты собираешься преследовать дрова до самого Подземья? Твоя слава, безусловно, значительно вырастет, охотник за головами, хотя ценой тому может оказаться твоя собственная жизнь!

Услышав эти слова, Дзирт вздохнул с облегчением: Монтолио солгал ради него! Ему было ясно, что следопыт не слишком почитает Макгристла, и это тоже придало Дзирту уверенности.

Опять заговорил Родди. Он рассказал историю трагических событий в Мальдобаре, причем настолько извратил ее, что это снова подвергло дружбу Дзирта и Монтолио серьезной проверке.

— Дров убил Тистлдаунов! — проревел Родди, увидев улыбку следопыта, которая тут же исчезла. — Он зарезал их, а его пантера съела одну из женщин. Ты ведь знал Бартоломью Тистлдауна, следопыт. Стыдно тебе врать и покрывать его убийцу!

— Значит, это дров убил их? — мрачно спросил Монтолио.

Родди еще раз протянул ему сломанную саблю.

— Зарезал, говорю тебе, — прогремел он. — За его голову назначено две тысячи золотых монет, и я дам тебе пятьсот, если ты сможешь побольше для меня разузнать.

— Меня не интересует твое золото, — быстро ответил Монтолио.

— Но ты ведь хочешь, чтобы убийца получил по заслугам? — огрызнулся Родди. — Неужели ты не оплакиваешь смерть клана Тистлдаунов, такой прекрасной семьи?

В ответ на эти слова Монтолио промолчал, и Дзирту показалось, что следопыт готов выдать его. Тогда он решил, что не станет убегать, какое бы решение ни принял Монтолио. Ему был безразличен гнев охотника за головами, но не гнев Монтолио. Если следопыт обвинит его, Дзирт отдаст себя на его суд.

— Печальный день, — пробормотал Монтолио. — Действительно, прекрасная семья. Лови дрова, Макгристл. Быть может, это лучшая награда, какую ты когда-либо получал.

— Откуда начинать поиски? — спокойно спросил Родди, по всей видимости, считая, что сумел перехитрить Монтолио.

Дзирт тоже так подумал, особенно когда Монтолио обернулся в сторону рощи.

— Слышал о пещере Морьюима? — спросил Монтолио.

Родди изменился в лице. Пещера Морьюима, находящаяся на краю огромной пустыни Анаврок, была названа по имени семейства синих драконов, которые там жили.

— Сто пятьдесят миль… — простонал Макгристл. — Трудный переход.

— Дров пошел туда, то есть в ту сторону, в самом начале зимы, — солгал Монтолио.

— Неужто дров подался к драконам? — в изумлении спросил Родди.

— Скорее, направился поискать какую-нибудь нору в этом районе, — ответил Монтолио. — Драконы из Морьюима, возможно, знают о нем. Ты мог бы порасспрашивать там.

— Что-то меня не тянет вступать в сделку с драконами, — угрюмо сказал Родди. — Слишком рискованно, и даже если все пойдет как надо, это будет слишком дорого стоить!

— Значит, Родди Макгристл впервые потеряет свою добычу, — сказал Монтолио. — Однако это была хорошая попытка в борьбе против тварей, подобных темным эльфам!

Родди натянул удила и развернул лошадь.

— Не ставь на мне крест, Монши! — бросил он через плечо. — Я не дам дрову уйти, даже если придется обшарить каждую дыру в Нижних Мирах!

— Ради двух тысяч золотых можно и постараться, — равнодушно заметил Монтолио.

— Этот дров убил мою собаку, лишил меня уха и наградил этим шрамом! — заявил Родди, указывая на свое изуродованное лицо.

Осознав нелепость своих действий (ведь слепой следопыт не мог видеть его), охотник повернул лошадь и направил ее за пределы рощи.

Монтолио с отвращением махнул рукой вслед Макгристлу и пошел назад, чтобы найти дрова. Дзирт встретил его на краю рощи, не зная, как благодарить Монтолио.

— Он никогда мне не нравился, — объяснил Монтолио.

— Семья Тистлдаунов действительно была убита, — признал Дзирт.

Монтолио кивнул.

— Ты знал об этом?

— Еще до того, как ты пришел сюда, — ответил следопыт. — Честно говоря, сначала я думал: уж не ты ли это сделал?

— Я этого не делал, — сказал Дзирт.

Монтолио снова кивнул.

Дзирт понял, что пришло время подробно рассказать о первых нескольких месяцах, проведенных на поверхности. И снова на него нахлынуло чувство вины, когда он рассказывал о сражении с отрядом гноллов, и вернулась прежняя боль, воплощаясь в слове «дзиррит», когда он поведал о Тистлдаунах и своем ужасном открытии. Монтолио назвал быстрого спрайта квиклингом, но так и не сумел объяснить, кем были гигантский гоблин и волк, с которыми Дзирт бился в пещере.

— Ты правильно сделал, перебив гноллов, — сказал Монтолио, когда рассказ был закончен. — Пусть тебя не мучает совесть за этот поступок.

— Откуда мне было знать, правильно я сделал или нет? — прямо спросил Дзирт. — Все мои знания связаны с Мензоберранзаном, и я по-прежнему не могу отличить правду от лжи.

— Это был день недоразумений, — сказал Монтолио, и его искренняя улыбка значительно ослабила напряжение. — А теперь давай я расскажу тебе о разных расах и о том, почему ты поступил справедливо, обрушив свой клинок на гноллов.

Будучи следопытом, Монтолио посвятил свою жизнь нескончаемой борьбе, которая велась между добрыми расами-людьми, эльфами, дворфами, гномами и хафлингами и злыми гоблиноидами и великанами всех видов, которые жили только для того, чтобы разрушать и отравлять жизнь невинным.

— Орков я в особенности не люблю, — объяснял Монтолио. — Так что теперь я доволен, что могу приглядывать, конечно, глазами филина, за Граулом и его вонючими сородичами.

Многое стало теперь понятно Дзирту. Его охватило небывалое спокойствие, потому что его инстинкты оказались верны и он мог теперь на какое-то время, и в какой-то мере, избавиться от чувства вины.

— А как же охотник за головами и подобные ему? — спросил Дзирт. — Кажется, они не слишком укладываются в твое описание рас.

— В каждой расе имеются добрые и злые представители, — объяснил Монтолио. — Я имел в виду только общие качества и образ поведения и не сомневаюсь, что в целом поведение гоблиноидов и великанов направлено на зло!

— Но откуда мы можем это знать? — не отступал Дзирт.

— А ты просто понаблюдай за детьми, — ответил Монтолио.

Он принялся объяснять ощутимую разницу в поведении детей из добрых и злых рас. Дзирт слушал его, но немного рассеянно. Очевидно, все всегда замыкалось на детях. Вот и Дзирт утвердился в правильности своих действий против гноллов, когда понаблюдал за играющими детьми Тистлдаунов. И там, в Мензоберранзане, в те далекие времена, которые, казалось, были только вчера и вместе с тем тысячу лет назад, отец Дзирта высказывал сходные мысли. «Неужели все дети дровов злые?» — спрашивал себя Закнафейн, и все его напряженное существование было наполнено неотвязными пронзительными воплями детей благородных дровов, погибающих в пламени войны между семействами.

Когда Монтолио закончил, воцарилось долгое молчание, потому что обоим друзьям требовалось разобраться во всем, что открылось им в этот день. Монтолио понял, что Дзирт успокоился, когда дров неожиданно повернулся к нему с широкой улыбкой и резко сменил мрачную тему разговора.

— Монши? — спросил Дзирт, вспомнив имя, с которым Макгристл обратился к Монтолио.

— Монтолио Де Бруши, — хихикнул старый следопыт, старательно подмигивая Дзирту. — Монши для моих друзей и для таких, как Макгристл, которому стоит большого труда произнести любое слово длиннее, чем «руби», «гони» или «убей».

— Монши, — насмешливо пробормотал Дзирт.

— Тебе что, нечем сегодня заняться, дзиррит? — обиделся старый следопыт.

Дзирт кивнул и умчался по своим делам. На этот раз звучание слова «дзиррит» не жалило так больно.

— Пещера Морьюима, — ворчал Родди. — Проклятая пещера Морьюима!

Через долю секунды маленький дух уселся на лошадь Родди и уставился в лицо изумленного охотника. Тефанис наблюдал за встречей возле рощи Монтолио и проклинал свою судьбу, когда следопыт отправил охотника прочь. Если бы Родди удалось поймать Дзирта, они оба убрались бы с его дороги, что вполне устраивало Тефаниса.

— Ты-конечно-не-так-глуп-чтобы-поверить-этому-старому-вруну? — выпалил Тефанис.

— Это еще кто? — закричал Родди, неуклюже пытаясь схватить спрайта, который с легкостью соскользнул вниз, метнулся назад, проскочил мимо испуганного пса и снова взобрался на лошадь позади Родди. — Ты кто такой, дьявол тебя побери? — проревел охотник. — И сядь же наконец спокойно!

— Я друг, — сказал Тефанис как можно медленнее.

Родди осторожно поглядел на него через плечо.

— Если-тебе-нужен-дров, то-ты-идешь-ложным-путем, — самодовольно сказал квиклинг.

Некоторое время спустя Родди спрятался в высоких отрогах к югу от рощи Монтолио и стал наблюдать за следопытом и его темнокожим гостем, которые занимались своей ежедневной работой.

— Хорошей охоты! — пожелал Тефанис и исчез. Он возвращался к Кароку, огромному волку, от которого пахло лучше, чем от этого человека.

Родди, глаза которого неотрывно следили за тем, что происходило в отдалении, едва ли заметил исчезновение квиклинга.

— Ты заплатишь за свое вранье, следопыт, — процедил он сквозь зубы.

Злобная улыбка расползлась по его лицу, когда он занялся обдумыванием нападения на двух дружков. Это будет непростым дельцем. Но ведь, в конце концов, таковы все дела, связанные с Граулом.

Посланник Монтолио вернулся через два дня с письмом от Дав Соколицы.

Возбужденный филин пытался изложить ответ следопыта, но оказался совершенно неспособен передать такую длинную и запутанную историю. Не имея другого выхода, сгоравший от нетерпения Монтолио протянул письмо Дзирту и велел прочесть его вслух, да побыстрее. Еще недостаточно овладевший искусством чтения Дзирт не один раз просмотрел строчки на смятой бумаге, прежде чем понял, о чем идет речь. В письме Дав подробно описывала то, что произошло в Мальдобаре, и последовавшую за этим, погоню. Мнение Дав оказалось весьма близко к истине: она оправдывала Дзирта и называла баргест-велпов убийцами.

Дзирт почувствовал такое облегчение, что едва смог прочесть то место в письме, где Дав выражала радость и удовлетворение тем, что «достойный дров» поселился вместе со старым следопытом.

— В конце концов ты получишь то, что заслужил, друг мой, — только и сказал Монтолио.