Воин

Глава 21 ГЕФЕСТУС

Тефанис наблюдал, как отряд из пяти-шести монахов и Дзирта медленно двигается по направлению к туннелю на западных подступах к Мирабару. Родди послал квиклинга вперед, на разведку, велев Тефанису направить дрова (если, конечно, он найдет дрова) к Родди.

— Громобой позаботится о нем, — прорычал горец, поигрывая своим знаменитым топором.

Тефанис не был так уж в этом уверен. Он видел, как дров победил Улгулу, намного более могущественного и сурового хозяина, нежели Родди Макгристл, и как другой великий повелитель, Карок, пал от когтей черной пантеры дрова. Если желание Родди осуществится и он встретится с дровом в бою, возможно, Тефанису вскоре придется искать другого хозяина.

— Только-не-на-этот-раз, дров, — пробормотал спрайт, озаренный внезапной идеей. — На-этот-раз-я-достану-тебя!

Тефанис помнил туннель к Мирабару: он и Родди воспользовались им предыдущей зимой, когда снегом занесло западную дорогу. Тогда он узнал множество секретов этого пути, включая и тот, который теперь собирался использовать себе на выгоду.

Он описал широкий полукруг, чтобы обогнуть отряд, не потревожив при этом острого на слух дрова, и оказался у входа в туннель задолго до остальных.

Несколько минут спустя Тефанис уже больше чем на милю углубился в туннель и занялся замысловатым замком ворота опускной решетки, который искусному квиклингу показался грубым и топорно сработанным.

Брат Матеус вел отряд к туннелю; рядом с ним шел еще один монах, а остальные трое шли следом, окружив Дзирта и прикрывая его собой. Он сам попросил об этом, чтобы остаться неузнанным, если кто-то встретится им на пути.

Он шел в центре отряда, ссутулившись и плотно завернувшись в плащ, стараясь быть как можно незаметнее.

На пути они не встретили других путешественников и, войдя в туннель, размеренным шагом двинулись по освещенному факелами проходу. Когда они дошли до развилки, брат Матеус резко остановился, заметив, что решетка, закрывавшая проход направо, поднята. В дюжине шагов от нее виднелась распахнутая настежь стальная дверь, за которой царил непроглядный мрак: этот коридор, в отличие от основного прохода, не освещался факелами.

— Любопытно, — заметил Матеус.

— Безрассудно, — поправил его другой монах. — Остается только молиться, чтобы какой-нибудь путешественник, не столь хорошо, как мы, знающий этот туннель, не пошел неверным путем!

— Может быть, закрыть дверь? — предложил один из монахов.

— Нет, — поспешно сказал Матеус. — Возможно, там кто-то находится, например, какие-нибудь торговцы, которые будут не слишком довольны, если мы так поступим.

— Нет! — внезапно вскричал брат Янкин и ринулся вперед. — Это знак! Божий знак! Братья мои, мы призваны к Фестусу, дабы принять беспредельное страдание!

Янкин ринулся в темный проход, но тут Матеус вместе с другим монахом, нисколько не удивленные очередной дикой выходкой Янкина, проворно прыгнули на него и повалили на землю.

— Фестус! — продолжал орать Янкин, не обращая внимания на длинные спутанные волосы, упавшие ему на лицо. — Я иду!

— В чем дело? — спросил Дзирт, не понимая, о чем говорят монахи, хотя это имя показалось ему знакомым. — Кто или что такое этот Фестус?

— Гефестус, — поправил брат Матеус.

Дзирт сразу вспомнил. В одной из книг, которую он взял из рощи Монши, содержались всевозможные сведения о драконах. Был там и раздел, посвященный Гефестусу, древнему красному дракону, жившему в горах к северо-западу от Мирабара.

— Конечно, это не настоящее имя дракона, — пропыхтел Матеус, продолжая бороться с Янкином. — Настоящее неизвестно ни мне, ни кому бы то ни было еще.

Янкин внезапно извернулся, отбросив в сторону другого монаха, и тут же больно наступил на ногу Матеусу.

— Гефестус — это старый красный дракон, который живет в пещерах западнее Мирабара так давно, что никто, даже дворфы, не могут вспомнить, когда он там появился, — объяснил другой монах, брат Хершель, менее занятый, чем Матеус.

— Город мирится с его присутствием, потому что он ленив и глуп, хотя я не рискнул бы сказать ему об этом. Я думаю, что большинство городов поступили бы так же и позволили красному дракону жить поблизости, вместо того чтобы сражаться с подобной тварью! Но Гефестус не отличается склонностью к грабежам. Никто вообще не помнит, когда он в последний раз вылезал из своей норы. Иногда его даже нанимают на плавку металла, хотя расходы неимоверно велики.

— Однако некоторые согласны нести их, — добавил Матеус, снова справившись с Янкином, — особенно поздней осенью, чтобы отправить последний караван на юг. Ничто так не расплавляет руду, как дыхание красного дракона!

Его смех быстро смолк, когда Янкин ударом кулака свалил его с ног.

Янкину удалось ненадолго высвободиться. Не успели остальные и глазом моргнуть, как Дзирт сбросил свой плащ и ринулся за убегающим монахом, схватив безумца уже за порогом тяжелой стальной двери. Ловкий прием поверг Янкина на спину и почти вышиб из него дух.

— Только дайте мне отсюда выйти! — проговорил дров, уставившись на перепуганного монаха. — Я изрядно устал от выходок Янкина и, пожалуй, готов отпустить его, пусть бежит прямо к дракону!

Двое монахов подошли и подняли Янкина, а затем отряд собрался идти дальше.

— На помощь! — раздался чей-то крик из глубины темного туннеля.

В руках Дзирта оказались кривые сабли. Монахи сгрудились возле него, напряженно вглядываясь во мрак.

— Ты что-нибудь видишь? — спросил Матеус, зная, что ночное зрение Дзирта намного острее, чем его собственное.

— Нет, но недалеко отсюда туннель делает поворот, — ответил Дзирт.

— Помогите! — снова раздался крик.

Позади группы, за поворотом основного туннеля, Тефанис еле сдерживал смех.

Квиклинги были мастерами чревовещания, и Тефанису не составляло труда обмануть монахов, разве что слова, выкрикивая, приходилось растягивать, чтобы его поняли.

Дзирт сделал осторожный шаг вперед, и монахи, даже Янкин, протрезвевший от отчаянного призыва, последовали за ним. Дзирт жестом велел им отступить, словно почувствовал, что впереди его ждет ловушка.

Однако Тефанис действовал с неимоверной быстротой. Дверь с гулким звуком захлопнулась, и прежде чем дров, стоявший в двух шагах от двери, протолкался между испуганных монахов, квиклинг уже запер ее. Мгновение спустя со стуком и скрежетом опустилась решетка.

Через несколько минут Тефанис уже вышел на дневной свет, очень гордясь собой. Рассказывая Родди, что ему так и не удалось обнаружить дрова, он старался сохранять на своем маленьком личике озадаченное выражение.

Монахи перестали вопить, как только Дзирт напомнил, что их крики могут разбудить обитателя противоположного конца туннеля.

— Даже если кто-то окажется по ту сторону решетки, он не услышит вас через эту дверь, — сказал дров, разглядывая массивную дверь при помощи свечи, зажженной Матеусом.

Окованная железом дверь из плотно пригнанных друг к другу плит и обтянутая кожей, несомненно, была изготовлена дворфами. Дзирт попытался колотить по ней рукоятью сабли, однако результатом был глухой звук, оказавшийся не громче воплей монахов.

— Мы пропали, — простонал Матеус. — Нам отсюда не выбраться, а наши запасы не так уж велики.

— Это еще один знак! — внезапно выпалил Янкин. Двое монахов ударами повалили его на землю и уселись сверху, прежде чем он успел вырваться и снова помчаться к логову дракона.

— Возможно, в замечании брата Янкина что-то есть, — сказал Дзирт после долгого молчания.

Матеус с подозрением посмотрел на него и спросил:

— Ты думаешь, что наших запасов хватит подольше, если брат Янкин отправится на встречу с Гефестусом?

Дзирт не удержался от смеха.

— Я вовсе не собираюсь приносить кого-то в жертву, даже если мне этого очень хочется! — сказал он, взглянув на Янкина, продолжавшего бороться с монахами. — Просто мне кажется, что путь к освобождению у нас только один.

Матеус проследил за его взглядом, устремленным в глубину темного туннеля.

— Но если ты рассчитываешь обойтись без жертв, то ничего не выйдет, — хмыкнул тучный монах. — Не думаешь же ты, что нам удастся пробраться мимо дракона!

— Посмотрим, — было единственным ответом Дзирта.

Затеплив еще одну свечу от первой, он сделал несколько шагов по туннелю.

Здравомыслие Дзирта сопротивлялось явному возбуждению, которое он испытывал при мысли о встрече с Гефестусом, но он считал, что это сопротивление просто необходимо побороть. Он вспомнил, как Монтолио, сражаясь с драконом, потерял зрение. Однако воспоминания следопыта об этом бое, если не считать полученных ран, были не так уж ужасны. Дзирт начал понимать смысл того, что сказал ему слепой следопыт о разнице между выживанием и жизнью. Насколько ценными могут оказаться те пятьсот лет, которые осталось прожить дрову?

Ради спасения монахов он мог бы смириться и дождаться, пока кто-нибудь пройдет по основному туннелю и отопрет решетку и дверь. Однако пальцы Дзирта уже дрожали от нетерпения, когда он потянулся к своему мешку и выудил оттуда книгу о драконах, взятую им из рощи.

Чувствительным глазам дрова не требовалось яркого света, и он без особенных трудностей различал написанное. Как он и полагал, красному дракону, обитавшему к западу от Мирабара, отводилась целая глава. В книге утверждалось, что Гефестус — не настоящее имя дракона и что это имя, скорее всего, связано с мрачным и нелюдимым богом кузнецов.

Глава была не слишком пространной, в основном там приводились истории о торговцах, которые обращались к дракону из-за его горячего дыхания; сообщалось и о других торговцах, которые, по-видимому, сказали что-то не то или слишком рьяно торговались о цене, а может быть, дракон был попросту голоден или в дурном настроении, — короче, они так и не вернулись назад. Для Дзирта было гораздо важнее, что книга подтверждала сведения монахов о лености и глупости дракона. Согласно этим заметкам, Гефестус отличался чрезмерной гордостью, свойственной большинству драконов, умел разговаривать на общем языке, но ему «не хватает проницательности, характерной для его сородичей, и в особенности для древних красных драконов».

— Брат Хершель пытается подцепить замок, — сказал Матеус, подходя к Дзирту. — У тебя ловкие пальцы. Не хочешь попробовать?

— Ни Хершелю, ни мне не справиться с этим замком, — рассеянно сказал Дзирт, не отрываясь от книги.

— Хершель, по крайней мере, пытается что-то сделать, — проворчал Матеус, — а не бурчит себе под нос, не переводит попусту свечи и не читает всякие бесполезные фолианты!

— Для тех, кто намерен выбраться отсюда живым, эта книга не столь уж бесполезна, — сказал Дзирт, по-прежнему не поднимая глаз.

Тучный монах заинтересовался.

— А что это? — спросил он, наклоняясь пониже и заглядывая в книгу через плечо Дзирта, хотя не мог прочитать ни слова в таком мраке.

— Здесь говорится о тщеславии, — ответил Дзирт.

— О тщеславии? Какое отношение имеет тщеславие к…

— О тщеславии драконов, — объяснил Дзирт. — Возможно, это очень важно для нас. Все драконы в избытке обладают этим качеством, причем злобные — в большей степени, чем добрые.

— Длинные, словно мечи, когти и дыхание, способное плавить камень, дают им право на тщеславие!

— Может быть, — согласился Дзирт. — Но тщеславие — это, несомненно, слабость, даже для драконов. Некоторые из героев пользовались этим качеством, чтобы сразить дракона.

— Неужели ты задумал убить эту тварь? — вытаращил глаза Матеус.

— Если придется, — ответил Дзирт, снова впадая в задумчивость.

Матеус развел руками и побрел прочь, качая головой в ответ на вопрошающие взгляды остальных.

Дзирт потихоньку улыбнулся и вернулся к чтению. Его вначале неясные планы стали обретать более четкую форму. Он перечел главу целиком несколько раз, стараясь запечатлеть в памяти каждое слово.

Растаяли еще три свечи, а Дзирт все читал, хотя монахи уже начали ворчать от нетерпения и голода. Они подтолкнули Матеуса, который поднялся на ноги, подтянул ремень на округлом животе и направился к Дзирту.

— По-прежнему читаешь о тщеславии? — саркастически поинтересовался он.

— С этой темой я уже закончил, — ответил Дзирт и протянул Матеусу книгу, указывая на рисунок с изображением огромного черного дракона, обвившего несколько поваленных деревьев в топком болоте. — Теперь я изучаю главу, которая повествует о драконе, способном помочь в нашем случае.

— Гефестус — красный дракон, — снисходительно заметил Матеус, — а вовсе не черный.

— Это другой дракон, — объяснил Дзирт. — Мергандевинасандер из Кальта, возможно, не отказался бы побеседовать с Гефестусом.

Брат Матеус был совершенно сбит с толку.

— Красные и черные не слишком ладят между собой, — фыркнул он, не скрывая насмешки. — Это знает каждый дурак.

— Я редко прислушиваюсь к словам дураков, — ответил Дзирт, и монаху снова пришлось уйти восвояси, покачивая головой.

— Есть кое-что еще, чего не знаешь ты, но, вполне вероятно, знает Гефестус, — сказал Дзирт так тихо, что его никто не услышал. — У Мергандевинасандера лиловые глаза!

Дзирт закрыл книгу, уверенный, что почерпнул в ней достаточно, чтобы осуществить свою попытку. Если бы он когда-нибудь прежде видел ужасающее величие древнего красного дракона, то перестал бы улыбаться. Но это неведение и воспоминания о Монтолио рождали мужество в душе юного дровского воина, которому почти что нечего было терять, и Дзирт не собирался умирать от голода из-за страха перед неведомой опасностью. Однако и в бой он до поры до времени не рвался.

Сначала он попробует сымитировать голос дракона.

За свою полную приключений жизнь Дзирт видел немало поистине великолепных зрелищ, но ни одно из них: ни огромные дома Мензоберранзана, ни пещера иллитидов, ни кислотное озеро — даже не приближалось к захватывающей дух картине драконьего логова. Кучи золота и драгоценных камней заполняли огромное помещение словно вздымающиеся волны, оставляемые проходящим по морю гигантским кораблем. Повсюду валялись оружие и доспехи, мерцавшие сказочным блеском, а вокруг в изобилии были рассыпаны более мелкие предметы — чаши, кубки и прочие безделушки, которых хватило бы на заполнение сокровищниц тысячи богатых правителей.

При виде этой роскоши у Дзирта перехватило дыхание. Но не богатства столь сильно его притягивали: он мало интересовался материальными ценностями. Нет, его влекли приключения, связанные с этими чудесными предметами и драгоценностями. Созерцание логова дракона делало такими ничтожными его жалкое существование вместе с Плачущими монахами и его простое желание обрести тихий и спокойный уголок, который он смог бы назвать своим домом. Дзирт снова вспомнил об истории, рассказанной Монтолио про драконов, и о других героических повествованиях, поведанных ему слепым следопытом. Внезапно ему ужасно захотелось, чтобы все эти приключения произошли с ним.

Он мечтал обрести дом, найти понимание, но теперь, глядя на эти трофеи, он понял, что мечтает и о том, чтобы занять свое место в песнях бардов. Дзирт надеялся попутешествовать по опасным дорогам, пережить захватывающие приключения и даже сложить свои собственные героические сказания.

В пещере дракона, огромной и бесформенной, было немало глухих уголков. Она освещалась тусклым красновато-желтым светом. Было тепло, но Дзирту и остальным стало очень неуютно, когда спустя некоторое время они осознали, что именно является источником этого тепла.

Дзирт обернулся к замершим в ожидании монахам и подмигнул, а затем указал налево, где находился единственный выход.

— Сигнал вы знаете, — прошептал он одними губами.

Матеус неуверенно кивнул, все еще сомневаясь, стоит ли доверять дрову.

Последние несколько месяцев Дзирт был ценным союзником для практичных монахов, но дракон — это все-таки дракон.

Дзирт снова оглядел помещение, на сей раз не обращая внимания на сокровища. Наконец он обнаружил между двумя кучами золота свою цель, великолепием и роскошью нисколько не уступавшую драгоценным камням. В ложбине между золотыми горами лежал громадный, покрытый чешуей хвост, красно-золотой, словно отблеск света. Он слабо и ритмично шевелился туда-сюда, с каждым взмахом все глубже закапываясь в золото.

Дзирту доводилось видеть изображения драконов; один из магов-учителей Академии даже создавал иллюзорные воплощения разных пород ящеров, чтобы студенты могли изучить их. И все-таки в эту минуту дров оказался не готов к первому в своей жизни лицезрению живого дракона. Во всех известных ему Королевствах не было ничего более впечатляющего, а из всех пород драконов красные ящеры были, вероятно, наиболее замечательными.

Когда дрову удалось наконец оторвать взгляд от хвоста, он выбрал наилучший путь для перемещения по пещере. Выход из туннеля находился в стене на большой высоте, но довольно отчетливая тропа вела оттуда до самого пола. Дзирт долго изучал ее, запоминая каждый шаг. Затем он набрал две пригоршни земли и набил ею карманы, вытащил из колчана стрелу и наложил на себя заклинание темноты.

Осторожно и тихо он вслепую спускался по тропе, ориентируясь по непрекращающемуся движению чешуйчатого хвоста. Добравшись до первой кучи драгоценностей, дров чуть не споткнулся и тут же услышал, как хвост замер.

«Приключение», — напомнил себе Дзирт и продолжил свой путь, вызывая в памяти точную картину окружавшей его местности. Он представил себе, как дракон возвышается перед ним, глядя сквозь темную обманную сферу, и инстинктивно отшатнулся, ожидая, что поток пламени вот-вот поглотит его и испепелит на месте. Однако он продолжал двигаться, и когда наконец добрался до первого золотого холма, то с радостью услышал спокойное гулкое дыхание дремлющего дракона.

Дзирт начал медленно продвигаться ко второму холму, вызывая в мыслях заклинание левитации. Он не надеялся всерьез, что заклинание подействует: с каждым разом оно выходило у него все хуже и хуже. Но сейчас годилась любая подмога. На полпути к вершине холма Дзирт пустился бежать, с каждым шагом разбрызгивая в стороны драгоценные камни и монеты. Он услышал, как дракон поднялся, но не замедлил бега, на бегу готовя свой лук.

Добравшись до вершины, он спрыгнул вниз и призвал левитацию, неподвижно застыв в воздухе на долю секунды. Потом чары развеялись, и Дзирт полетел вниз, выстрелив из лука и направив темную сферу в полет через всю пещеру.

Он не поверил бы, что чудовище подобных размеров способно на такое проворство, однако когда он тяжело рухнул на кучу каких-то кубков и безделушек, то оказался прямо перед мордой очень разозленной твари.

Что за глаза! Словно два гибельных луча, они пронзили Дзирта, повелевая пасть ниц с мольбой о пощаде и исповедаться во всех своих грехах Гефестусу, этому богоподобному созданию. Длинная змеиная шея дракона слегка изогнулась в сторону, но взгляд по-прежнему буравил Дзирта, удерживая его крепче могучих объятий медведя Ревуна.

В голове Дзирта слабо, но отчетливо зазвучал голос слепого следопыта, рассказывающий истории о битвах и подвигах. Сначала этот голос был едва слышным, но звучал настойчиво, напоминая Дзирту, что сейчас от него зависят жизни пятерых людей. Если он потерпит поражение, монахи погибнут.

Эта часть плана была не слишком трудной для Дзирта, потому что он искренне верил в свои слова.

— Гефестус! — воскликнул он на общем наречии. — Неужели? Наконец-то! О могущественнейший! Ты намного могущественнее, чем гласят легенды!

Голова дракона отстранилась от Дзирта на дюжину футов, и в его всезнающих глазах отразилось замешательство.

— Ты слышал обо мне? — прогремел Гефестус, горячим дыханием разметав белую гриву Дзирта.

— О тебе знают все, о могущественный Гефестус! — воскликнул Дзирт, подползая к нему на коленях, но не осмеливаясь подняться. — Тебя-то я и искал, и теперь, когда нашел тебя, я не разочарован!

Ужасные глаза дракона подозрительно сузились.

— С чего это темному эльфу вздумалось искать Гефестуса, Разрушителя Коклби, Пожирателя Десяти Тысяч Стад, Того, Кто Уничтожил Ангаландера Серебряного Глупца, Того, Кто…

Он продолжал перечислять свои заслуги еще несколько минут, а Дзирт терпеливо переносил смрадное дыхание дракона и притворялся, что восхищен его отвратительными деяниями. Когда Гефестус наконец закончил, дрову пришлось какое-то время вспоминать первоначальный вопрос.

Его истинное замешательство только способствовало обману.

— Темный эльф? — переспросил он, словно не понимая, взглянул на дракона и повторил еще более смущенно:

— Темный эльф?

Дракон оглянулся по сторонам, и его глаза, словно два сигнальных огня, скользнули по холмам из сокровищ и на мгновение задержались на темном шаре Дзирта, находившемся на полпути к другому концу пещеры.

— Я имел в виду тебя! — внезапно взревел Гефестус, и сила пронзительного рева заставила Дзирта отшатнуться. — Ты темный эльф!

— Дров? — произнес Дзирт, быстро приходя в себя и решаясь подняться. — Нет, это не я. — Он оглядел себя и кивнул, словно вдруг о чем-то вспомнив. — Да, конечно, — сказал он. — Я слишком часто забываю, какое обличье ношу!

Гефестус издал длинный, низкий, полный возрастающего нетерпения рык, и Дзирт понял, что надо действовать быстрее.

— Я не дров, — сказал он. — Однако мне грозит вскоре в него превратиться, если Гефестус не сможет помочь мне! — Оставалось только надеяться, что ему удалось возбудить любопытство дракона. — Я уверен, что ты слышал обо мне, о могущественный Гефестус. Я когда-то был и надеюсь снова стать Мергандевинасандером из Кальта, старым черным драконом, слава которого не так уж мала.

— Мергандевина…? — начал Гефестус, но так и не смог выговорить слово целиком.

Гефестусу, безусловно, доводилось слышать о черном сородиче: драконы знают имена большинства других драконов этого мира. Кроме этого, как надеялся Дзирт, Гефестусу было известно, что у Мергандевинасандера лиловые глаза.

Чтобы придать своей повести правдоподобия, Дзирт воспользовался историей о Щелкунчике, несчастном пиче, которому маг придал облик пещерного урода.

— Маг победил меня, — начал он мрачно. — Отряд проходимцев пробрался в мое жилище. Воры! Впрочем, одного из них, паладина, мне удалось достать!

Кажется, Гефестуса заинтересовала эта маленькая деталь, и Дзирт, который только что придумал ее, мысленно поздравил себя.

— Ах, как его серебряные доспехи расплавились под моим едким дыханием!

— Жаль, что после этого он оказался непригодным к употреблению, — вмешался Гефестус. — Паладины так вкусны!

Дзирт улыбнулся, чтобы скрыть беспокойство. «А каков на вкус темный эльф?» — невольно подумал он, глядя на морду дракона, которая качалась совсем рядом.

— Я мог бы убить их всех, и тогда все сокровища стали бы моими, если бы не этот жалкий чародей! Именно он сотворил со мной вот это! — и Дзирт неодобрительно оглядел себя.

— Ты полиморф? — спросил Гефестус, и Дзирту показалось, что в голосе дракона прозвучало сочувствие.

Дров мрачно кивнул.

— Злое заклинание отняло мой облик, мои крылья, мое дыхание. И все-таки в мыслях я оставался Мергандевинасандером, хотя…

Глаза Гефестуса расширились, и жалкий, сконфуженный вид Дзирта заставил его приподняться.

— Я неожиданно почувствовал необъяснимую тягу к паукам, — пробормотал Дзирт. — Мне хочется ласкать и целовать их…

«Вот, значит, как выглядит красный дракон, когда испытывает отвращение», подумал он, взглянув на чудище. Монеты и безделушки со звоном рассыпались по всей пещере, когда невольная дрожь пробежала по спине дракона.

Монахи в нижнем туннеле не могли видеть и слышать эту беседу, но они достаточно хорошо представляли ее себе и понимали замысел дрова. В первый раз, насколько они помнили, брат Янкин впал в немое потрясение, а Матеус прошептал слова, которые выражали их общие чувства.

— В этом парне есть сила духа! — фыркнул тучный монах и тотчас же со звонким шлепком прикрыл рот рукой, опасаясь, что его слова прозвучали слишком громко.

— Зачем ты пришел ко мне? — гневно проревел Гефестус.

Дзирт пошатнулся, но сумел удержать равновесие.

— Я смиренно прошу тебя, могущественный Гефестус, — взмолился он. — У меня нет другого выбора. Я побывал в Мензоберранзане, городе дровов, но мне сказали, что заклятие мага очень сильно и они не в силах снять его. Поэтому я пришел к тебе, о могущественный Гефестус, славящийся своими способностями к перевоплощению. Может статься, что один из моего рода…

— Черный? — раздался громоподобный рев, и на этот раз Дзирт все-таки упал. — Твоего рода?

— Нет-нет, я хочу сказать, дракон, — быстро произнес Дзирт, поспешно исправляя ошибку и снова поднимаясь на ноги с нехорошим предчувствием, что вот-вот придется спасаться бегством.

Непрекращающееся рычание Гефестуса подсказало Дзирту, что необходимо применить отвлекающий маневр, который он придумал, увидев за спиной дракона глубокие, выжженные огнем отметины, которые тянулись вдоль стен и скрывались внутри прямоугольной впадины. Дзирт решил, что именно здесь Гефестус плавил металл за щедрое вознаграждение, и содрогнулся, представив, сколько несчастных торговцев и искателей приключений нашли свой конец среди этих разрушенных стен.

— Что же стало причиной такого катаклизма? — благоговейно вскричал Дзирт.

Гефестус не решился оглянуться, подозревая подвох. Однако он почти сразу понял, что привлекло внимание темного эльфа, и рык прекратился.

— Какое божество снизошло к тебе, о великий Гефестус, и благословило тебя явлением столь могущественной силы? Нигде во всех Королевствах я не видел подобного разрушения камня! Ничто, разве что пламя, создавшее мир…

— Достаточно! — прогремел Гефестус. — Неужели тебе, обладающему столь обширными познаниями, неизвестно о силе дыхания красного дракона?

— Конечно, пламя — это одно из главных достоинств красного дракона, ответил Дзирт, не отводя глаз от впадины. — Но насколько мощным может быть этот огонь? Вряд ли он настолько силен, чтобы произвести такое разорение!

— Может быть, хочешь посмотреть? — зловеще прошипел в ответ дракон и дохнул дымом.

— Да! — вскричал Дзирт. — Нет! — тут же поспешно произнес он, падая наземь и съеживаясь в комочек. Он знал, что идет по тонкому льду, но это был необходимый риск. — Я и впрямь хотел бы стать свидетелем такого мощного огня, но, честно говоря, боюсь его жара.

— Тогда смотри, Мергандевинасандер из Кальта! — взревел Гефестус. — Смотри-ка получше!

Резкий вдох дракона притянул Дзирта на два шага вперед; белые волосы с силой хлестнули его по глазам, а плащ чуть не сорвался со спины. Монетки из кучи позади него звонким потоком хлынули вниз.

Затем змеиная шея дракона изогнулась длинной и широкой дугой, и его огромная красная голова оказалась на уровне верхнего края ниши.

Огненный взрыв, последовавший за этим, изгнал из пещеры весь воздух; легкие Дзирта обожгло, а в глазах возникла нестерпимая резь от жара и яркого света. Но он продолжал смотреть, как извергнутый драконом огонь с ревом и грохотом пожирает нишу. Он заметил также, что, изрыгая огненное дыхание, Гефестус слегка прикрыл глаза.

Когда горение прекратилось, Гефестус торжествующе обернулся. Дзирт, не отрывая глаз от ниши, от расплавленного камня, стекавшего по стенам и раскаленными каплями падавшего с потолка, не скрывал благоговейного ужаса.

— О боги! — резко выдохнул он и заставил себя оглянуться на самодовольную морду дракона. — Боги, — еще раз сказал он. — Мергандевинасандер из Кальта, считавший себя величайшим, склоняется перед тобой.

— Так оно и должно быть! — прогремел Гефестус. — Ни один черный дракон не сравнится с красным! Знай это отныне, Мергандевинасандер. Это поможет тебе сохранить жизнь, если когда-нибудь красный дракон окажется у твоего жилища!

— Конечно, — торопливо согласился Дзирт. — Но боюсь, что теперь у меня уже никогда не будет жилища. — Он снова взглянул на себя и сморщился от отвращения. — Иного жилища, кроме города темных эльфов!

— Таков твой удел, а не мой, — сказал Гефестус. — Но мне жаль тебя. Я позволю тебе уйти отсюда живым, хотя ты этого и не заслуживаешь, поскольку потревожил мой сон!

Дзирт знал, что настал решающий момент. Он мог поймать Гефестуса на слове, и в этот миг ему ничего так не хотелось, как убежать подальше отсюда. Но принципы и память о Монши не позволили ему сбежать. Что же тогда станет с его товарищами, оставшимися в туннеле? И разве подобное приключение попадет в песни бардов?

— Тогда лучше сожри меня, — сказал он дракону, с трудом веря, что произносит эти слова. — Я, познавший славу дракона, не могу смириться с жизнью в облике темного эльфа.

Огромная пасть Гефестуса медленно двинулась к нему.

— Увы всему роду драконов! — возопил Дзирт. — Наша численность все уменьшается, в то время как люди плодятся словно крысы. Увы сокровищам драконов, которые будут растащены волшебниками и паладинами!

При этих словах Гефестус приостановился.

— И увы Мергандевинасандеру, — с надрывом продолжал Дзирт, — потому что его поверг маг из рода людей, чья сила затмевает даже могущество Гефестуса, величайшего из драконов!

— Затмевает! — вскричал Гефестус, и стены пещеры задрожали от этого рева.

— Во что же мне верить? — опять возопил Дзирт, кажущийся очень маленьким и слабым по сравнению с драконом. — Неужели Гефестус откажется помочь своему униженному сородичу? Нет, ни я, да и никто в мире в это не поверит! — И Дзирт поднял вверх указующий перст, подчеркивая силу своей веры. Ему не требовалось напоминать себе, что произойдет, если он потерпит неудачу. — Иначе все и каждый во всех Королевствах скажут, что Гефестус не осмелился разрушить чары мага, что великий красный дракон не осмелился показать свою слабость перед столь могущественным заклятьем из страха, что его бессилие побудит тот же самый отряд под предводительством чародея отправиться на север и ограбить еще одного дракона! Ах! — воскликнул Дзирт, широко раскрыв глаза. — Но разве столь значительная уступка со стороны Гефестуса не дает магу и его дружкам-грабителям надежду на подобную добычу? И разве существует еще дракон, у которого можно было бы похитить больше, чем у Гефестуса, красного дракона из богатого Мирабара?

Дракон пришел в замешательство. Гефестусу нравился его образ жизни, нравилось дремать на сокровищах, которых становилось все больше, потому что торговцы платили весьма щедро. И ему вовсе не хотелось, чтобы всякие искатели приключений бродили вокруг его логова! Это были как раз те чувства, на которые Дзирт и рассчитывал.

— Завтра! — проревел дракон. — Сегодня я поразмыслю над заклинанием, а завтра Мергандевинасандер снова станет черным драконом! Потом он уйдет, и клянусь, я подпалю ему хвост, если он осмелится произнести хоть одно дерзкое слово! А теперь я должен отдохнуть, чтобы вспомнить заклинание. Ты не должен шевелиться, дракон в облике дрова. Я чую, где ты стоишь, и слышу лучше кого бы то ни было на свете. И не такой уж я любитель поспать, как хотелось бы некоторым ворам!

Дзирт не сомневался в правдивости этих слов, поэтому несмотря на то, что события развивались именно так, как он надеялся, его охватило беспокойство. Ни он, ни его друзья не могли ждать целый день результатов беседы с красным драконом. Как поступит гордец Гефестус, когда не сможет противостоять заклинанию, которого никогда не существовало? И что будет, сказал себе Дзирт, начиная поддаваться панике, если Гефестус на самом деле превратит его в черного дракона?

— Конечно, дыхание черного дракона имеет свои преимущества перед дыханием красного, — пробормотал Дзирт, когда Гефестус отвернулся от него.

Красный дракон снова повернул голову, угрожающе сверкая глазами.

— Не хочешь ли испытать мое дыхание на себе? — рявкнул он. — Посмотрим, чем ты сможешь похвастать после этого!

— Нет, только не это, — ответил Дзирт. — Не гневайся, о великий Гефестус. Зрелище извергнутого тобой пламени сбило с меня гордыню! Но дыхание черного дракона тоже нельзя недооценивать. Ведь оно обладает качествами, которых нет даже у пламени красного дракона!

— О чем это ты?

— О кислоте, о Невероятнейший Гефестус, Пожиратель Десяти Тысяч Стад, — ответил Дзирт. — Кислота прилипает к доспехам рыцаря, прогрызает их насквозь и продлевает мучения.

— Лучше, чем сочащийся металл? — ехидно спросил Гефестус. — Металл, расплавленный огненным дыханием красного?

— Боюсь, что кислота действует дольше, — признал Дзирт, опуская глаза. — Дыхание красного дракона подобно разрушительному порыву, но зато затяжной выдох черного приводит врага в смятение.

— Выдох? — прорычал Гефестус. — Как долго может длиться твое дыхание, жалкий черный? Мое дыхание дольше, я знаю!

— Но… — начал Дзирт, указывая на нишу. На этот раз внезапный вдох дракона заставил дрова сделать несколько шагов вперед и чуть не свалил его с ног. Однако у него хватило сил и разума прокричать условленный сигнал: «О огонь преисподни!», когда голова Гефестуса вновь оказалась вровень с нишей.

— Сигнал! — произнес Матеус среди всеобщей сумятицы. — Спасайся, кто может! Вперед!

— Нет! — вскричал испуганный брат Хершель, и остальные согласились, за исключением брата Янкина.

— О, так страдать! — взвыл косматый фанатик, делая шаг из туннеля.

— Так надо! Ради спасения наших жизней! — напомнил всем брат Матеус, хватая Янкина за волосы, чтобы не дать ему сбиться с верного пути.

Несколько секунд они боролись возле выхода из туннеля, и тут остальные монахи, сообразив, что, возможно, сейчас уплывет их единственная надежда, вырвались все разом из туннеля и кубарем покатились вниз по покатой тропе.

Когда они пришли в себя, то поняли, в какую переделку попали, и беспомощно заметались, не зная, то ли карабкаться обратно в туннель, то ли мчаться к выходу, Их отчаянные попытки взобраться наверх не увенчались успехом, к тому же наверху Матеус еще пытался утихомирить Янкина, поэтому ничего не оставалось, кроме как бежать к выходу. Толкая друг друга и спотыкаясь, монахи бросились через пещеру.

Но даже смертельный ужас не помешал каждому из них, в том числе и Янкину, по пути набрать полные карманы безделушек.

Никогда в пещере так не свирепствовал драконий огонь! Гефестус закрыл глаза и все ревел и ревел, дробя камни, составлявшие нишу. Огромные сгустки огня наполнили пещеру (Дзирт чуть не умер от жара), но разгневанное чудовище не переставало изрыгать пламя, вознамерившись раз и навсегда унизить докучливого гостя.

Дракон приоткрыл глаза, чтобы взглянуть на результат своих усилий. Драконы лучше кого-либо в мире знают свои сокровищницы, и Гефестус заметил пять маленьких фигурок, стремительно несущихся через основную пещеру к выходу.

Дыхание резко оборвалось, и дракон вскинулся в сторону монахов.

— Воры! — взревел он, сокрушая камни громовым голосом.

Дзирт понял, что игра окончена.

Огромные, острые, словно копья, зубы щелкнули возле дрова. Дзирт отступил в сторону и подпрыгнул, потому что отступать ему было некуда. Он схватился за один из рогов дракона и полез вверх по голове чудища. Ему удалось вскарабкаться на макушку и удерживаться там, пока возмущенный дракон пытался стряхнуть его.

Дзирт потянулся за саблей, но рука его попала в карман, откуда он вытащил пригоршню земли. Не испытывая ни малейших колебаний, дров швырнул грязь прямо в злобный глаз дракона.

Гефестус обезумел. Он яростно тряс головой вверх, вниз, во все стороны.

Дзирт упрямо держался на макушке, поэтому хитрый дракон решил воспользоваться способом получше.

Дзирт понял намерение Гефестуса, когда голова дракона с огромной скоростью устремилась вверх. Потолок в пещере оказался не слишком высоким по сравнению с длинной змеиной шеей Гефестуса. Падать было высоко, но все же это было намного предпочтительнее, чем быть раздавленным, и Дзирт спрыгнул с головы дракона прежде, чем она врезалась в каменный потолок.

Борясь с головокружением, он поднялся на ноги, пока Гефестус делал очередной мощный вдох, набирая в легкие воздух. Дрова спасла судьба, что случалось с ним не в первый и не в последний раз: большой обломок скалы обрушился с растрескавшегося потолка прямо на голову дракона. Дыхание Гефестуса превратилось в беспомощное «пуфф», а Дзирт со всех ног кинулся к груде сокровищ и укрылся за ней.

Гефестус взревел от ярости и, не раздумывая, выпустил остаток воздуха из легких прямо на сокровища. Золотые монеты сплавились воедино, огромные драгоценные камни раскололись. Толщина кучи составляла добрых двадцать футов, и драгоценности в ней лежали довольно плотно, однако Дзирт, находившийся с другой стороны, почувствовал, что у него на спине горит одежда. Он отпрыгнул от кучи, бросив дымящийся плащ среди расплавленных кусочков золота.

Дракон вздыбился, и Дзирт вышел ему навстречу, обнажив сабли. Он смело, безрассудно ринулся вперед, нанося мощные удары, но после первых двух ударов остановился в смятении: с таким же успехом можно было бы попытаться разрубить каменную стену!

Гефестус, высоко поднявший голову, вообще не обратил внимания на это нападение.

— Мое золото! — взвыл дракон. Он взглянул вниз, и его горящий взгляд пробуравил дрова. — Мое золото! — злобно повторил Гефестус.

Дзирт неловко пожал плечами и побежал. Гефестус резко взмахнул хвостом, который врезался еще в одну кучу сокровищ и обдал всю пещеру дождем из золотых и серебряных монет и самоцветов.

— Мое золото! — снова и снова ревел дракон, с грохотом пробираясь среди куч.

Дзирт припал к полу позади еще одной насыпи.

— Помоги мне, Гвенвивар, — взмолился он, бросая фигурку.

— Я чую тебя, вор! — промурлыкал дракон (если, конечно, ураган может мурлыкать) совсем недалеко от укрытия Дзирта.

В ответ на это на вершине горки появилась пантера, издала вызывающий рык и отпрыгнула прочь. Замерев внизу, Дзирт пристально вслушивался и отсчитывал шаги, когда Гефестус ринулся за ней.

— Я съем тебя с потрохами, оборотень! — возопил дракон, и его широко разинутая пасть сомкнулась над Гвенвивар.

Но зубы, пусть даже зубы дракона, ничего не могли сделать с бесплотным дымком, в который внезапно превратилась Гвенвивар.

На бегу Дзирт успел подобрать несколько безделушек. Его отступление прикрывалось грохотом, который учинил раздосадованный дракон. Однако пещера была очень велика, и Дзирт не успел окончательно исчезнуть, когда Гефестус пришел в себя и обнаружил его. Смущенный, но все такой же разгневанный, дракон взревел и бросился за обманщиком.

Тогда Дзирт, зная из книги, что Гефестусу знаком язык гоблинов, и надеясь, что о его собственных познаниях в этой области дракону неизвестно, прокричал на этом языке:

— Когда глупая тварь поползет за мной, выходи и забирай остальное!

Гефестус затормозил и резко повернул назад, вглядываясь в нижний туннель, который вел к шахтам. Глупый дракон растерялся: ему очень хотелось сжевать дерзкого дрова, но он боялся, что с тыла его подстерегают грабители. Гефестус подкрался к туннелю и на всякий случай ударил своей рогатой головой в стену над ним, после чего двинулся назад, решив, что дело сделано.

К этому времени воры все равно выбрались наружу. Дракон, конечно, мог бы взлететь в небо, если бы захотел поймать их, однако эта идея не показалась ему разумной, учитывая время года и его прибыльное ремесло. В конце концов Гефестус решил эту проблему так, как решал любую из своих проблем: он поклялся, что слопает очередной отряд торговцев, который первым пожалует к нему с просьбой.

Его гордость была удовлетворена этим решением, о котором он, безусловно, забудет, как только снова погрузится в дрему. Дракон двинулся к своему лежбищу, собирая разбросанное золото в кучи и спасая все, что можно, из тех куч, которые он невольно расплавил.