Воины бога Паука

9

Дэймен Ри, ничего не говоря, хладнокровно откинулся на подголовник, наблюдая за монитором. Взрывное устройство не было достаточно большим, чтобы вызвать какие-либо повреждения. Никто в комнате не знал, что оно там. Антропологам Ри приказал работать в боевых защитных костюмах, под предлогом того, что Честер мог быть опасен для них. Только он и главный оружейник знали о ловушке. Оружейник был в синхросне. Мозг Ри был экранирован.

Если Честер действительно видел будущее, то он узнает. Не так уж приятно испытать взрыв. Официально это будет сбой в работе оборудования.

— Ты говоришь, что пророки должны уходить и искать видение? — спрашивал один из аспирантов.

— Так должно быть. Такова воля Паука, — Честер послушно кивал, сложив руки на животе.

— Паук — это Бог? — продолжал спрашивать аспирант. — Почему паук? Почему не что-то еще?

Честер улыбнулся и пожал плечами.

— Бог есть! Я не спрашиваю Бога. Но паук — хитрец, трикстер, образ жизни, он приносит свет.

— Но трикстер обычно считается злым, — сказал Чэм с другого конца комнаты. — Даритель света считается добрым. Как Бог может быть одновременно и добрым и злым?

Честер даже не повернул голову.

— Разве бывает свет без тьмы? Разве бывает боль без радости? Если Бог — это вселенная, то разве вселенная не Бог? Добро и зло едины, доктор Чэм. Все это ничто. Что можно еще добавить?

— Да! — заворчал один из студентов. — А как быть с физикой? Есть законы, универсальные для всей вселенной. Пространство шестнадцатимерно! При нагревании вещество горит! При охлаждении — замерзает!

Честер утвердительно кивнул головой.

— Мы говорим одно и то же, — он оглядел всех, кто молча смотрел ка него. — Если во вселенной есть закон, а Бог — это вселенная, то закон — в Боге.

Чэм качал головой.

— Тогда все во вселенной — это Бог. Во всяком случае, у вас так получается.

— Лучше и нельзя было сказать, доктор Чэм. Это и есть путь народа. Я не могу сказать вам, чем является Бог, — на лице Честера было написано страдание. — Вы сами должны это понять из самих себя. Познайте свое сердце. Поднимитесь на гору. Поститесь, пойте, молитесь и смотрите! Разве можно объяснить свет, если я все время живу в темноте? Слова слишком бедны для этого. В то же время они могущественны для других целей, — они все быстро привыкли к улыбке Честера — безмятежной, мудрой и доброй.

— Паук был у арапахо символом Бога. — Чэм задумался. — Весь ваш народ представляет Бога в виде паука? Есть ли такие, которые знают вакантанка? Может быть, среди потомков сиу?

Выражение Честера не изменилось.

— Вакантанка — это другое имя Паука. Это имя известно только пророкам. Я удивлен, что вы знаете такое слово. Должно быть, оно из записей, которые я видел в своем предсказании.

Честер поднял толстый смуглый палец.

— Сантос не знают Паука. Они говорят, что Бог принял форму человека. Подобно Пауку, он был пригвожден к кресту, чтобы люди могли жить свободными. Они называют этого человека Хейсус. Он очень злобный человекобог, который карает людей огнем вместо того, чтобы воскрешать их души, как это делает Паук. Такое понимание Бога очень ограниченное, как мне кажется. Сантос не хотят освободить свои мысли. Они не поднимаются на горы за видениями. Вместо этого они прячутся в своих хижинах в темноте и стоят на полу на коленях, желая разговаривать с Богом.

— Мексиканское влияние, — пробормотал один из студентов.

— Вы торгуете с сантос? — спросил Чэм. — У вас есть общие обряды?

— Есть… — Честер нахмурился. — Возможно, обряды — это подходящее слово. Мы берем у них женщин и лошадей, путем, как вы бы сказали, ритуальных действий, но прежде, чем я перейду к этому, я должен вам кое-что сказать. Нам пора уходить. Шум не причинит никому вреда. Но доктора Чэма придется отправить в то место, которое вы называете операционной, чтобы снова запустить его сердце, — Честер медленно поднялся.

— О чем ты говоришь? — закричал Чэм. — Какой шум?

Ри выпрямился, его выступающие брови нахмурились. «Не может быть! Невозможно!»

Честер показывал на монитор, за которым было спрятано взрывное устройство.

— От этого будет много шума и искр. Это было задумано полковником Ри, чтобы проверить мою способность видеть будущее. У нас осталось несколько минут. Мы можем остаться и посмотреть, но я говорю, доктор Чэм, что ваше сердце придется запускать снова.

Раздался гомон голосов, а Ри включил медицинские показатели Чэма.

— Проклятье! — вслух выругался он. Он не подумал, что у старика плохо с сердцем! Так и есть. Коронарная недостаточность, усугубленная волнением.

Честер ждал у двери.

— Пожалуйста. Давайте выйдем ненадолго. То, что вы называете инфарктом, не убьет тебя, доктор Чэм. Однако это будет очень неприятно… и больно. Не нужно. Полковник Ри уже получил свою информацию. Он может уже будить своего человека по бомбам. Еще есть время спасти некоторое оборудование от разрушения.

Они медленно прошли в дверь. Ри переключился на коридор. Как Гарсиа мог узнать, когда? Он сам не знал. Чертов таймер был выставлен автоматически, так что никто не знал, когда он сработает!

Ри мысленно подключил свое устройство связи к громкоговорителю в коридоре, где Честер успокаивал Чэма и его людей.

— Сколько осталось до взрыва, Честер?

Честер даже не поднял голову.

— Я не знаю ваших единиц времени, полковник Ри, но достаточно, чтобы я мог пройти полкилометра. Еще есть время, если вы хотите спасти ваше…

Наверное минут пять?

— Даже я не знаю, когда должно сработать устройство, Честер. Если ты видел, что это произойдет, почему ты так уверен, что я могу это сейчас остановить? Откуда я знаю, что твой расчет правилен? — Ри почувствовал себя не в своей тарелке в первый раз после академии.

— Во вселенной есть свободная воля, полковник. Не все обязательно происходит. Иначе существование было бы бессмысленным — механическим. Мы не хотим понимать. Паук не меняется от нашего опыта и знания. Тем не менее, ты не остановишь взрыв. Тебе самому еще надо убедиться, что я правильно рассчитал время. Я никогда не могу доказать, что свобода воли существует. Всегда есть другое объяснение, разве не так?

Ри задумался над этим, пока Честер ждал, скрестив руки на груди и приятно улыбаясь.

Ри понял, что попал в замкнутый логический круг и глубоко вздохнул.

— Если я остановлю бомбу, то смогу сказать, что она на самом деле не собиралась взрываться, а ты только прочитал мои мысли, а не программу в компьютере детонатора, — Ри кивнул сам себе, чувствуя, как внутри все холодеет. — А как насчет инфаркта Чэма? Как ты можешь это доказать?

Лицо Честера было невозмутимым.

— Не могу. Ты сам любишь и уважаешь этого хорошего профессора. Тебя учили беречь людей и вещи, полковник. Ты не знал, что у него плохое сердце. Ты рискуешь компьютером. Ты не чувствуешь страданий компьютера. Однако страдания доктора Чэма вызовут у тебя чувство вины. Хотя я и не могу это доказать, но твоя свободная воля повлияла на то, что произойдет.

— Боже, — прошептал про себя Дэймен Ри. Этот маленький дурак был прав. Он не мог подвергать Чэма риску. Он также был прав насчет этого чертова взрыва. Черт с ним, с этим монитором. Это была последняя переменная.

Ри еще долго не замечал, что устроился в командном кресле. Он не мог угнаться за своими мыслями. Сбитый с толку, он сталкивался с одними парадоксами. За что ухватиться? Почему Честер Армихо Гарсиа не сходил с ума, читая его мысли? Свободная воля? Возможности были бесконечными!

— Как? — прохрипел Ри вдруг пересохшим горлом. — Как… ты думаешь? Если каждый поступок все меняет, то число возможностей выбора возрастает как функция степени. Это должно совершенно… совершенно сводить…

— С ума? — Честер слегка улыбнулся ему. — Да, должно было бы. Но видите ли, я не думаю о своих поступках, полковник. Я следую тому, что вижу в голове, зная, что я всегда могу это изменить, взять судьбу в свои руки. Я не сделаю этого, хотя мне придется пострадать в конце. Так должно быть. Вот и все.

— Подумай о могуществе! — рассеяно прохрипел Ри глухим шепотом, его глаза были пусты. — Человек мог бы управлять вселенной.

— Это не так, — качая головой, Честер по-доброму улыбался. — Я понимаю твое беспокойство. Но как ты сам сейчас убедился, это было бы безумием. Человеческий мозг не достаточно силен. Человек провалился бы в бездну возможностей — поглощенный самим собой — и погиб. Это много раз случалось в народе. Люди меняют будущее лишь на несколько дней. Затем они перестают видеть мир. Они видят только свои мысли. Они не могут есть, пить и спать. Они больше не могут принимать решения. Одержимые этим, они…

— Перегрузка? — задумался Ри. — Полная умственная перегрузка?

— Я думаю, ты понимаешь, — согласился Честер, глядя в пространство. — А дальше взрыв.

Наступила тишина, Ри онемел от потрясения.

Бах! Глухой взрыв, казалось, разрядил напряжение. Сработала сигнализация, вызывая аварийную ремонтную бригаду. Ри по привычке засек, как быстро они среагируют. Чэм, открыв рот, смотрел на Честера, а затем посмотрел вверх на громкоговоритель, из которого доносился голос Ри.

— Извините, доктор Чэм, — хрипло сказал Ри. — Я не подумал о вашем сердце.

Потом он отправился к себе, бросив все, пытаясь извлечь порядок из хаоса, в который превратился его обычно педантичный разум. Он зарылся в древнюю этнографию арапахо. Чэм упоминал их и сиу. Было ясно, что кем бы ни были эти люди, они происходили от этих давно исчезнувших племен.

Отчаянно нуждаясь в отдушине, Дэймен Ри затерялся в мире далекого прошлого. Сначала он с трудом заставлял себя сосредоточиться, но слова зачаровали его. По мере того, как он читал, он полностью погрузился в труды Кребера, Тренхольма, Хайда, Гриннела и Фицпатрика.

Со своей способностью быстро все усваивать он продвигался вперед, воспринимая массу информации, которую выдавало головное устройство. Он живо представлял воинов прошлого. Антропологические записки, правительственные доклады, разыскания Советской оккупационной комиссии — все усваивалось восприимчивым умом Дэймена Ри.

Затем он заснул, видя во сне жестоких всадников на зеленых равнинах, подобных тем, которые были внизу на планете. Он видел худых людей, завернутых в тряпки, пробирающихся сквозь метель, чтобы подложить взрывчатку к советской заставе. Образ за образом сменяли друг друга в его снах.

Синхросон разбудил его. Чувствуя себя посвежевшим, несмотря на умственную активность, Ри сел, готовый встретить все, что принесет этот новый день. Он зашел под душ и быстро облился. Почему-то ему захотелось взглянуть на голографию всадника-романана.

Всадник с продолговатым орлиным лицом смотрел на него. Бандит! Слово невольно пришло ему в голову. Нахмурившись, он отправился на мостик.

— Мы получили сообщение, сэр, — обратился к нему голос капитана Иверсона, пока он нажимал кнопку кофейного автомата. Повернувшись, Ри изучил сводку, зная, что он должен принять какое-то решение относительно Честера Армихо Гарсиа. — Нигде никаких следов трансдуктора или радара. Поиск проведен по просьбе лейтенанта Сарса, сэр.

— Спасибо, Нил, — Ри глотнул кофе. Радар? Это был камень преткновения для них. Бандит? Радар? Было ли здесь что-то общее?

«Вызываю на связь Честера Гарсиа», — дал он мысленную команду компьютеру. Повернувшись к экрану, он увидел романана, сидящего на своей койке и смотрящего на громкоговоритель, как будто знал, что тот сейчас заговорит.

— Доброе утро, Честер, — поздоровался Ри. Малый быстро привык к времени на корабле.

— У меня есть вопрос. Знаешь ответ? — не мог удержаться он.

Гарсиа кивнул.

— Твои предположения верны. Вы неправильно перевели слово «рейдер», что означает бандит, словом радар.

Ри раскрыл рот. Он с трудом попытался проглотить слюну. По спине пробежал холодок. Боже! Неужели этот человек не перестанет его мучить!

— Я буду давать тебе возможность спрашивать, — сказал Честер. — Извини, я знаю, как это выбивает тебя из колеи.

Ри оцепенело кивнул и отключился. Он дрожал: кофе расплескалось из чашки. Глубоко дыша, Дэймен Ри старался успокоиться. Быстрая проверка показала, что корабль функционирует отлично. Проклятье, может, ему просто следует спрашивать Гарсиа, когда нужно быть на мостике и вообще что следует делать!

Вместо этого он созвал совещание всего научного персонала, находившегося на борту. Комната для совещаний заполнилась измученными людьми, расположившимися по обе стороны стола. Судя по их виду, никто не спал.

— Я думаю… Я думаю, у нас возникла серьезная проблема, дамы и господа, — тихо начал Ри. — Связь, прошу подключить меня к доктору Добра и ее персоналу на поверхности.

Его взгляд блуждал по лицам антропологов и слегка озадаченного С.Монтальдо.

— Похоже, нам придется составить официальное заключение по этому поводу. Я полагаю, вы все представляете, что чувствует личный состав на планете.

Раздались приглушенные нервные покашливания. Чэм уставился в пространство, никого не замечая.

— Лейтенант Сарса слушает, — раздался голос по связи.

— Говорит Ри. Пускай Лита подключится. Я думаю, нам нужно поговорить.

— Мы в полевых условиях, сэр.

— Возможно, придется вернуться в базовый лагерь.

— Доктор Добра за холмом, пытается вступить в контакт.

— Позовите ее, — приказал Ри. — Я думаю, вам будет небезынтересно узнать об одной проблеме в переводе, которую мы обнаружили. Также хочу извиниться, — вы были правы насчет Гарсиа. Мы должны мобилизовать все интеллектуальные ресурсы, чтобы обсудить это. Это предприятие начинает выходить из-под контроля.

— Слушаюсь, сэр. Одну минутку, — связь оборвалась.

Голоса сидевших за столом звучали все громче, когда раздался голос Литы Добра:

— Полковник Ри? — он расслышал какие-то слова о сантос на заднем фоне.

— Доктор Добра? — спросил он.

— Дайте мне пятнадцать минут, и я снова выйду на связь, сэр, — все стихло.

— Должно быть, что-то важное, — пожал плечами один из аспирантов и вернулся к разговору. Ри попросил всю компанию соблюдать порядок в ожидании ответа Литы. Каждая группа отчитывалась о своей работе, пока Ри спрашивал себя: «Что мне делать с Гарсиа? Как справиться с этим маленьким смуглым человеком и его несчастной планетой?» У него вдруг возникло желание отозвать всех с планеты и разнести все это на отдельные атомы как рассадник заразы.

— Полковник! — донеслось по мысленному каналу связи. — Лейтенант Сарса не выходит на связь. На ней больше нет пояса со снаряжением, сэр.

— Быстро мне отчет о создавшемся положении, — приказал Ри. Вслух ученым: — Прошу прощения.

Он бегом побежал на мостик, чувствуя внутреннюю неуверенность и страх. «Что на это скажет Гарсиа?»

Лита испуганно подняла голову, когда Большой Человек, вышел из комнаты. До этого он похотливо провел рукой по ее груди и — к ее ужасу — дальше вниз. Они уже все были раздеты. Они лежали, связанные по рукам и ногам, кашляя от дыма в грязной, вонючей, темной хижине.

Рита Сарса застонала и подняла голову в тусклом мерцании углей тлеющего костра. Нетта Соларе тихо ревела на своем месте, отвернувшись к стене.

— Боже, — простонала Лита, увидев, что Рита пытается найти ее глазами в тусклом свете.

— Они изнасиловали меня? После того, как я отключилась? — голос Риты был как после похмелья.

— Нет, — прошептала Лита, чувствуя, что Рита высказала беспокойство, которое она сама скрывала. — Я так сожалею. Я и представить себе не могла, что они… — она запнулась.

— Не переживайте за это, док, — по крайней мере голос Риты звучал смело. — Это была моя ошибка, я позволила им застать меня врасплох. В чем же мы ошиблись? Боже! Как болит голова!

Лита услышала это «мы», и у нее забилось сердце. Значит, Сарса не винила ее — по крайней мере при всех.

— Нетта? — позвала Лита. — Нетта! Поднимайся, мы должны что-то решить.

Съежившийся комок так и остался лежать в грязи на боку, никак не реагируя. Только дрожащие плечи и сдавленные всхлипывания говорили о том, что Соларе была жива.

— Попробуйте найти здесь что-нибудь острое, — судорожно шепнула Рита, ощупывая связанными руками землю.

— Вы хотите попробовать броситься на них с ножом? — недоуменно спросила Лита.

— Обрезать веревки, — отозвалась Рита подчеркнуто саркастическим тоном.

Да, глупый вопрос, мысленно согласилась Лита и начала рыться в рыхлой сырой почве. Она нашла маленький обломок кости и полусгнивший кусок кожи. Она бесцеремонно столкнула Соларе и поискала под ней. От непривычного мышечного напряжения она обливалась потом.

— Ничего, — наконец выдохнула она. Сарса молчала, лихорадочно оглядывая комнату и пытаясь что-то придумать.

— Боже! — тихо простонала Лита. — Я так сожалею.

— Перестаньте, док, — предупредил железный голос Риты. — Первое правило на войне — это никогда не сожалеть. Второе правило — когда все разваливается, начинай исправлять! Что вы мне можете рассказать об этих ребятах? Подумайте, черт возьми!

Лита попыталась заставить свой мозг работать. Из-за завесы на двери высунулось лицо, и блестящие глаза подозрительно осмотрели их.

— Не шевелитесь так много. А то *** напрягается, — крикнул он и исчез.

— Приятный парень, — насмешливо сказала Рита.

Лита пыталась вспомнить все, что можно, о лагере. Ей в голову не приходило ничего, кроме все время возвращающихся вожделенных мужских глаз, разглядывающих ее. Она вспоминала испытанный ею стыд, когда Большой Человек бросил ее в протянутые руки и они сорвали всю одежду с ее тела. Потрясенная, она изо всех сил старалась не закричать. Боясь самого худшего — группового изнасилования, — она пыталась не думать об этом.

— Ничего, одни мужчины, — прошептала она вслух, чуть не плача.

— Хорошо, я верю вам на слово. Я-то была без сознания, помните? Почему это важно, что одни мужчины? — Сарса тормошила ее, зеленые глаза сузились.

— Хм? — задумалась Лита. И правда, почему? — Может, это лагерь охотников, — вдруг сказала она, — или, может быть, отряд бандитов.

— Бандиты — рейдеры! — отрывисто выпалила Рита с саркастическим смешком. — А мы беспокоились по поводу радара!

У Литы сжалось горло. Она с трудом выговорила:

— Как их предки шестьсот лет назад, — она беспомощно подняла глаза. — Боже! Как я обманулась — и все мы!

— У нас безобидное общество, док, — Рита пожала плечами, несмотря на неудобное положение, — которое позволяет вам ни о чем не думать. Единственные, кто думает еще о войне, — это мы, ненормальные военные. И то только благодаря специальной подготовке. Обычные люди об этом не беспокоятся. Думаю, вам лучше вспомнить про книги и начать думать в этом ключе. Чего нам следует ожидать? Есть ли вероятность, что эти ребята сейчас войдут, засмеются, бросят нам нашу одежду и скажут: «Здорово мы над вами подшутили!»?

Лита пыталась восстановить в памяти сведения об истории культур.

— Сантос. Бога называют Хейсус. Христиане. Может, у них нет этики индейцев? Может, они настоящие христиане? Я все-таки думаю, что они не станут нас убивать. Даже мексиканцы когда-то занимались работорговлей. Должно было произойти какое-то смешение черт. Я бы сказала, что они сейчас прикидывают, чьей женой кто из нас будет.

— Женой? — недоверчиво отозвалась Рита.

— Женой! — уверенно сказала Лита. — Вспомните. Они прибыли на одном корабле. У них, вероятно, замкнутые кровные связи. Наверняка существует явление экзогамии для циркуляции генов между отдельными группами. Набеги — это способ получить чужих женщин, а заодно лошадей и имущество. Жены представляют для них большую ценность.

— Вы имеете в виду… как собственность! — Рита не могла поверить. — Как какая-нибудь лошадь! Вроде домашнего животного! Ну уж нет! Не на такую напали! — Она затрясла головой: — Пусть только попробуют, и я им покажу, где раки зимуют!

Лита невольно усмехнулась, приободрившись от того, что она по крайней мере могла думать.

— Не так все плохо. Никакого дурацкого ухаживания! За тебя все решено, и тебе не придется встречаться с сонным книжным червем.

Лита почувствовала себя лучше, так как к ней вернулось самообладание.

Но она опять его потеряла, когда в дверь протиснулись мужчины и крепкие руки схватили ее за ноги, за талию и за плечи. Они вынесли ее на сумеречный вечерний свет; крепкие руки, казалось, стремились нащупать ее интимные места. Закрыв глаза, она взяла себя в руки и терпела.

— Держитесь, док, — буркнула Рита, когда их бросили в ярко освещенном месте у огромного костра.

Нетта бессильно упала на землю, истерически всхлипывая.

— У нас есть одно преимущество: они не знают нашего языка, — Лита пыталась думать о чем-то хорошем.

— Угу. Если они нас развяжут, я возьму парочку на себя, а вы бегите изо всех сил, слышите? — голос Риты был резким.

— А как же вы? Как Нетта? — спросила Лита, быстро оглядывая своих спутниц. Мужчины рассаживались вокруг огня, оценивающе поглядывая на них. Она увидела воздухоплан с разбитыми приборами. Они приволокли его в лагерь.

— За меня не волнуйтесь, док, — сказала Рита уверенным голосом. — Именно для таких переделок я готовилась много лет. Что касается Нетты, то или она возьмет себя в руки — или останется здесь. Слышишь, малышка?

Нетта быстро проглотила слюну и кивнула. Глаза ее выражали ужас, так как она видела волчьи улыбки мужчин, сидящих около костра. На их лицах плясали огненные отблески.

— У вас даже нет оружия, — протестовала Лита.

— Мне оно не нужно, — Сарса заколебалась и быстро посмотрела на нее. — Можно сказать, что у меня нет выбора. Вы думаете, вы сможете выдержать то, что они будут делать? Это будет хуже всего, что было до сих пор. Возможно, у вас даже будут зрители.

Лита встретилась с этим железным взглядом, вздохнула и кивнула.

— Похоже, это сейчас произойдет, а?

Гигант, которого звали Большой Человек, подошел и вознес руки к темному небу.

— Мы благодарим Хейсуса за такое изобилие новых жен. У нас есть силы, чтобы заслужить такую награду без кровопролития и смерти. Хейсус видит свой народ. Он улыбается нам. Мы будем сильны, когда придется сражаться с собетами с неба, ибо вот их женщины!

Большой Человек схватил Риту за волосы.

— Смотрите! Волосы цвета заходящего солнца! Никогда мы не видели волос такого цвета! А эти! — он схватил Литу за волосы и развернул, она чуть не закричала. — Редко встретишь волосы цвета осенней травы! Теперь в наших семьях мы будем видеть их чаще!

Мужчины завопили и заулюлюкали, похлопывая себя по грязным ногам в знак одобрения.

— Собеты здесь! Мы захватили их женщин! Мы сильны и могущественны! Да будет благословен пророк сантос! Он послал нас сюда грабить пауков! Он послал нас сюда, чтобы мы заполучили женщин собетов!

Они все вскочили на ноги, крича, танцуя короткими прыгающими шагами, потрясая ружьями и обращаясь к небу.

— Вы все поняли? — спросила Лита.

— Угу, — коротко сказала Сарса.

Нетта взвизгнула, когда Большой Человек схватил ее поднял вверх.

— Посмотрите на эту! Кто хочет эту женщину? Она сильная — хоть немного и толстоватая. У нее широкие бедра, и она даст вам много сыновей! Она мягкая, — он ущипнул Нетту, заставив ее взвизгнуть, — и согреет вас ночью!

— Не вешай нос, малышка! — зашипела Рита Соларе. — Ри скоро будет здесь. Не волнуйся. Они знают, где был воздухоплан. Помощь скоро подоспеет.

Лита кивнула, вдруг согласившись. Как скоро? Прошел час, как их захватили? Может, два? Сколько Ри решил ждать?

— Мартин Луис! — выкрикнул Большой Человек. — Эта твоя! — Он кинул Нетту мужчине, который втащил ее в седло позади себя. Раздались крики, когда Мартин Луис вытащил нож и обрезал путы. Нетта с воем рухнула на землю.

— Эту я оставлю себе, — он показал на Литу и с мерзким вожделением посмотрел на нее. — Эту я втянул к себе в седло.

Мужчина, который ударил Риту прикладом, вышел вперед.

— Эту с огненными волосами я ударил! Она моя!

— А! — Большой Человек улыбнулся. — Но подожди, Рамон, дружище. Мне бы тоже хотелось эту женщину. За что ты готов ее отдать?

— Эгоистичный ублюдок! — Сарса сплюнула. — Думаете, его хватит на нас двоих?

— Вы хорошо рассмотрели, какой он большой? — тихо спросила Лита. — В этих деревьях, которые он называет ногами, у него отнюдь не жир.

— Это так, пока он нас не развязал, — расчетливо проворчала Рита.

— Сто лошадей! — крикнул Рамон. Толпа ахнула.

— Десять, — парировал гигант.

— Вы дорого стоите, лейтенант. — Она видела, как Нетту уносят. — Я начинаю чувствовать себя ущербной.

Как оказалось, Рита стоила пятьдесят две лошади, что вызвало у всех большое удивление. Большой Человек бросал вожделенные взгляды.

— Похоже, пора, — Рита вышла вперед и повернулась, протягивая запястье. Лита подавила свой страх и сделала то же самое.

— Мы идем послушно к его хижине, — приказала Рита. — Там больше шансов. Я скажу вам, что делать.

Большой Человек фыркнул.

— Вы понимаете. Очень хорошо.

Лита чувствовала, как колотится ее сердце. Мочевой пузырь был переполнен, внутри все сжималось от страха. Вместо ножа она почувствовала его руки, и он перекинул ее через плечо под взрыв хохота остальных мужчин. Рита тоже оказалась в подобном положении.

Трястись пришлось недолго. Лита упала как мешок с зерном. Рита грохнулась на подстилку рядом с ней.

— Мы сможем доставить больше удовольствия без веревок, — Лита не поверила, что это был ее голос — такой твердый и уверенный. Она подняла голову, и он сверху ей улыбнулся.

— Хорошо! — засмеялся он. Не успела она опомниться, как длинный узкий нож блеснул из ножен и метнулся к ее ногам; путы упали, прежде чем она успела отпрыгнуть. Еще одно движение его руки, и Рита тоже была свободна.

— Повернись, — приказал мужчина. Самое трудное было повернуться спиной к этой коварной усмешке и сверкающему ножу. Ее руки свободно упали вдоль тела.

— Уже почти, — улыбнулась Рита. — Приготовьтесь.

В центре комнаты мерцал костер, отбрасывая зловещие тени на их обнаженные тела и на большого, одетого в кожу мужчину. Снаружи, должно быть, уже стемнело.

Рита кокетливо улыбнулась большому мужчине и протянула руку, поглаживая его бороду. Лита зачарованно смотрела, как он склонился, чтобы поцеловать лейтенанта. Она потом не могла восстановить, что же произошло. Рита как-то судорожно дернулась, и гигант упал с глухим звуком.

— Вперед! — Рита схватила нож и швырнула его Лите. Сарса схватила большое ружье и перекинула ленту с патронами через плечо.

— А как же Нетта? — спросила Лита.

— Мы вернемся за ней, — зашипела Рита. — Мы не знаем, где она. Ри придет за нами. Нам нужно выбраться отсюда. Это называется свести потери до минимума, док! — и она нырнула в темноту.

— А что с нашей одеждой? — возмутилась Лита, ощущая прохладный ночной воздух.

— Спокойно, — затем: — Помалкивайте и идите за мной! — Лита, скрипя зубами, пыталась поспеть за призрачным белым телом впереди.

Бросившись в темноту, Лита успела заметить кольцо смеющихся мужчин позади. Они пили из бурдюков и разговаривали. Некоторые пели. Она побежала быстрее, чувствуя острую боль в ступнях. Она до крови закусила губу, чтобы не закричать, и понеслась вслед Рите Сарса.

Ружейные выстрелы раздались тогда, когда они начали взбираться на крутую скалистую гряду. Тяжело дыша, отдуваясь, спотыкаясь на разрывающихся от боли ногах, Лита остановилась рядом с Ритой.

Выстрелы оглушительным треском наполнили маленькую долину. Мужчины кричали, ругаясь и прыгая вокруг огня. Стук лошадиных копыт глухо прокатился в темноте, когда мелькающие фигуры пронеслись через лагерь. Лита зачарованно смотрела, как огненные вспышки сопровождались секундой позже звуками ружейных выстрелов.

— Пошли! — приказала Рита, уводя Литу прочь от странного зрелища.

— Вы убили его? — Лита вскрикнула, наступив на что-то острое. Острая боль пронзила ногу, и она заковыляла вслед за Ритой.

— Я попыталась, док. — Рита, казалось, была разочарована. — Я, правда, пыталась. Он был чертовски большой. Там было столько мускулов, что, я думаю, я только оглушила его. Может быть, те неизвестные доделают нашу работу, а?

Лита обдумала это и захромала дальше, следуя примеру Риты.

Боль, обжигающая боль сопровождала каждый шаг, заставляя ее хватать ртом воздух. Страдание отключило ее мозг. Весь мир заполнила боль. В мутных от слез глазах Литы даже звезды крутились от боли. Боль отливала и приливала, пока она, теряя рассудок, заставляла себя идти за Ритой Сарса.

— Нужно остановиться, — Лита больше не могла терпеть. — Боже! Мои ноги разодраны в клочья, — она шмыгнула носом.

— Мои тоже, — согласилась Рита дрожащим голосом.

— Как же вы шли? — спросила Лита.

— Солдатские штучки. Специальная подготовка. — Сарса опустилась на камень.

— Где, черт возьми, Ри? — Лита чуть не плакала. — Что произошло? — Еще парочка выстрелов донеслась из лагеря сантос. — А что если это были они?

— Никогда не встречала астронавта, скачущею на лошади. Пошли. Придет утро, и мы увидим воздухоплан. Одному Богу известно, что я буду чувствовать, когда мои бойцы увидят меня в таком виде!

— Ничего не может быть хуже, чем тот Мистер Великан, — Лита вздрогнула. — После них я уже никого и ничего не боюсь…

— Хватит с вас антропологии? — хихикнула Рита. — И это ваши первые полевые…

— Я… шш! Что это? — зашипела Лита.

Рита согнулась, направив большое ружье в темноту. Лита выставила нож в ночь — готовая, как она надеялась, на все. Крепкая рука, обхватившая ее за шею, задушила ее крик. Рита упала под тяжестью массивного тела. Она судорожно силилась вздохнуть. Лита погружалась во все более и более сумрачный мир. И она провалилась в благодатную… темноту…

Чувство движения — раскачивания взад и вперед — казалось бесконечным. Как неприятно такое движение! Почему она не могла остановиться? Сквозь раскачивание в ее голове возникали вспышки боли. Крик пораженных кислородным голоданием клеток был непроизвольным. Конечно, она знала об этом из теории, но это нисколько не облегчало агонию.

Лита попыталась проглотить слюну, но что-то было засунуто ей в рот. Она попыталась приоткрыть глаз и с трудом различила землю и ногу, как ей казалось, принадлежавшую лошади. Мочевой пузырь был пуст. Она с беспокойством подумала, когда это могло случиться.

— Сделаем здесь привал, — раздался тихий голос.

— Филип. Помоги мне, — голос был мужской. Но он принадлежал не Большому Человеку сантос. Это был новый голос. Он был тише, с тембром, который привлекал ее, вызывая неожиданное чувство безопасности. Она услышала глухой звук, и руки — на этот раз нежные — взяли ее за талию. Она поняла, что ее руки и ноги опять связаны и минутное чувство покоя сменилось испуганной дрожью. Они опустили ее на землю.

Она попыталась сесть, видя какие-то движения в темноте. Рядом с ней положили вторую фигуру. Рита?

Были слышны скребущие звуки и разлетались искры. Темная фигура согнулась и начала слегка дуть на красные угольки. Быстро вспыхнуло пламя. Второй человек привязывал лошадей. Тот, кто разводил костер, обернулся и вытащил кляп у нее изо рта.

— Здравствуй, звездная женщина. Я Филип, — просто произнесла большая тень перед ней.

Рита плюнула, когда у нее вытащили кляп.

— Из огня да в полымя, док? — спросила Рита.

Лита посмотрела на свои окровавленные ноги.

— Как бы то ни было, Рита, я не думаю, что мы еще будем бегать.

— А вот и поклонник, малышка, — голос Риты был спокойным.

Они посмотрели на худощавого мужчину, который нагнулся, держа в руке ружье, под его кожаной одеждой перекатывались мускулы.

— По крайней мере, он красив, — услышала Лита свои слова, когда она посмотрела в его глубокие, с затаенной болью глаза.