Воины бога Паука

17

Рита плюнула в грязь, наблюдая, как цепочка лошадей пересекает равнину.

— Я хочу, чтобы все было сделано правильно. Если все пойдет насмарку, помни, что я говорила тебе. У каждого из вас есть определенная мишень, — она обернулась. Мужчины прятались за камнями, видны были только их головы, кивающие в ответ.

Хосе помахал со своего места рядом с Большим Воином, которого Рита, она знала это, уже не сможет никогда забыть. Она уже знала, что его зовут Гари Андохар Сена, но в своем народе он был известен как Большой Человек. Подходящее имя, решила она, вспомнив его гигантскую тушу.

Филин выступил вперед и поднял руки, показывая, что они пусты. Хосе уже спустился с лошади и улыбался.

— Видишь, — крикнул он. — Я привел их.

Рита отступила назад в тень, радуясь, что ее полосы были заколоты, а не распущены.

Филип положил руки на плечи Хосе.

— Отлично! Заходи и поешь, — он похлопал его по спине, и Хосе прошел мимо.

Рита взглянула на Большого Человека. Ветер трепал его бороду и одежду. Его глаза, не останавливаясь, обследовали подходы к «Пуповине». Он был настороже, весь в напряжении, как стальная пружина. Его спутники тоже озирались, не выпуская из рук ружей и держа пальцы на курках.

— Идите! — позвал Филип. — Поешьте с нами. Мы приготовили еду — целый бык уже на вертеле. У нас есть новый напиток, который называется чай, а также кофе.

— А виски нет? — спросил Большой Человек, в первый раз открыв рот. Рита едва сдержалась, чтобы не взорваться язвительным замечанием.

— Сейчас не время для виски. Нам нужен острый ум и ясные мысли, — покладисто сказал Филип. — После того, как мы прогоним звездных людей из нашего неба и доберемся до новых миров, тогда мы отметим это виски.

Большой Человек ничего не сказал. Он в последний раз оглядел местность и медленно слез со своей лошади необычно большого размера. В тот, первый раз Рита не обратила внимания на лошадей. Теперь она поняла, какое большое животное нужно было Хосе. Остальные сантос ловко спрыгивали на землю, держа ружья наготове.

— Где ваши люди? — спросил Большой Человек. — Ты очень храбр — или очень глуп, чтобы так встречать нас, в одиночку, — его свиные глазки сурово смотрели на Филипа сверху.

— Как и вы, — улыбнулся Филип, — мы не хотим рисковать. На вас нацелено много ружей. Зачем вызывать у тебя подозрение и страх предательства? Наш Мир, наши народы поставлены сейчас на карту. Ты и я, мы будем творить историю.

Филип повернулся и направился к входу в огромную пещеру. Большой Человек сделал знак рукой, и его люди последовали за ним, некоторые оглядывались, крепко сжимая ружья. Рита шла сбоку. Ее взгляд упал на что-то белое и блестящее, прикрепленное к поясу Большого Человека. Ее бластер!

Филип указал на место около полыхавшего костра. Бык шипел, истекая каплями жира, которые, дымясь, падали в огонь. Воздух пропитался ароматом жареного мяса. Большой Человек и еще один присели, в то время как остальные из его охраны вглядывались в сумрачный свет пещеры и в отсветы, различимые в глубине «Пуповины».

— Значит, ты хочешь, чтобы пауки и сантос были союзниками? — спросил Большой Человек, когда Филип подал ему чашку кофе.

— Это необходимо, Гари Андохар Сена, — Филип быстро и пристально посмотрел на него. — Я не говорю, что это будет легко — столько смертей и крови разделяют наши народы, — но это необходимо.

— Почему? — спросил Большой Человек, с беспокойством поглядывая на свой кофе. Он протянул чашку Филипу: — Выпей!

Рита почувствовала, как ее мышцы напряглись. Она видела горящие глаза воинов сантос, наблюдающих, как Филип, смотря в глаза Большому Человеку, взял чашку и выпил. Он наверняка обжег язык почти кипящей жидкостью. Рита чувствовала, как ее губы скривились от злобы, пока она пристально наблюдала это, сощурив глаза.

Большой Человек и глазом не моргнул. Он тоже сделал большой глоток кофе.

— Я бы выпил еще этого напитка! — проворчал он.

Филип налил и поднял голову.

— Мы не сможем завоевать звезды, если не будем вместе. Нам нужно ваше сотрудничество. Если мы победим, то возьмем вас с нами к звездам. Если мы проиграем, — то наши народы погибли.

Большой Человек зажал чашку своими толстыми пальцами и рассеянно смотрел на пламя.

— Ты знаешь способ, как мы можем победить этих звездных людей? — спросил он. — Ходят легенды, что собеты вернутся. Как мы сможем сражаться с их огнем и кораблями, имея только ружья и лошадей? Скажи мне, а?

— Мы похитим их небесные штуки, — невозмутимо сказал Филип. — Если мы сможем захватить их большой корабль, «Пулю», который кружит над нами в небе, мы сможем заставить звездных людей отпустить нас.

Большой Человек сидел неподвижно, задумавшись.

— У них есть другие миры, заполненные людьми. У них много удивительных вещей, которые сделают сантос богатыми. У их женщин волосы разного цвета, и я бы хотел вкусить их ласк, — он поднял глаза, сияющие предвосхищением.

У Риты все внутри перевернулось, когда она увидела его раздвинувшиеся губы и язык, пробежавший по белым зубам. Она представила, что ожидало ее и Литу. Она вспомнила о том, что стало с Дженни, после того как этот человек покончил с ней. Филип рассказывал ей об этом. В ее грудь закрался холод, и она взялась за боевой нож.

Большой Человек продолжал.

— Так что, может быть, это и неплохая идея. Наш пророк велел мне прийти. Он сказал, что только через сотрудничество с вами наши люди смогут отправится к звездам, — Большой Человек закинул голову назад. — А потом, кто знает? — Он указал пальцем на Филипа: — Но скажи мне, паук, как мы справимся с ненавистью между моими воинами и твоими? Даны клятвы отомстить кровью. Кто будет следить за тем, чтобы она не пролилась?

Филип сжал пальцы над чашкой кофе.

— Гари Андохар Сена, вместе мы вступаем на тропу войны, разве не так? Какой человек, будь он сантос или наук, нарушит клятву тропы войны? Если наши народы вступят на тропу, кровная месть должна прекратиться…

Большой Человек засмеялся.

— Прекратиться? Кровная месть? Сантос не забывают прошлых обид, человек Паука.

— Точно так же, как и мой народ, — согласился Филип. — Но вражда должна быть приостановлена, пока мы не прогоним звездных людей из нашего неба. Когда мы победим, месть свершится до восстановления чести обеих сторон.

— Очень хорошо, мы сделаем это. Паук и сантос вместе поедут к звездам, бок о бок, а, Филип Железный Глаз? — Он от души рассмеялся. — Я говорю от имени сантос, когда я объявляю, что это тропа войны. Как военный вождь я объявляю, что кровная месть запрещена.

— Тогда у нас есть шанс победить, — с облегчением пробормотал Филип. — С тобой связан важнейший выбор, Большой Человек. Без тебя это безнадежно.

Большой Человек улыбнулся в ответ — широкой зубастой улыбкой, исполненной самодовольства.

— Я одержу для тебя победу, человек Паука, — усмехнулся он. — Но давай поторгуемся о цене. Когда мы снимем свои трофеи со звездных мужчин, мне будут нужны две женщины. У одной из них рыжие волосы и дух медведя, вселившийся в нее. У другой волосы желтые, как свет солнца на осенней траве. Эта мне тоже нужна. Я взял их в жены. Они убежали, прежде чем я успел напиться их красотой и зачать от них сыновей. Я хочу их вернуть!

Филип не терял самообладания. Он даже бровью не повел.

— Мы… приведем к тебе женщин. Будет так, как ты сказал, — после того, как мы снимем трофеи со звездных мужчин.

Рита растворилась в темноте под подозрительными взглядами охраны Большого Человека. Она нашла Пятницу Желтая Нога, опиравшегося на ружье и наблюдавшего, как двое мужчин, крякнув, подняли тушу с углей.

— Присматривай за Большим Человеком, Пятница. Если он затеет недоброе, ты, вероятно, сможешь увидеть это быстрее, чем я. У меня все еще плохие воспоминания — а сейчас они стали еще хуже, — Рита уставилась на силуэт Большого Человека и отметила, какой хорошей мишенью для ружья он мог бы стать.

— Хорошо, — прошептал Пятница. — Где ты будешь, если ты понадобишься Филипу?

— В глубине. Я хочу проверить остальных бойцов. Крикни, если понадоблюсь. — Она повернулась, разозленная, и ушла.

Она проснулась, когда почувствовала рядом с собой прохладную кожу Филипа. На самом деле она не спала, решила Рита. Ее мозг продолжал работать и во сне.

— Похоже, все очень хорошо, — сказал он.

— Да, — проворчала она. — Я не могу дождаться, когда меня отдадут этому сукину сыну.

— Что это за слова? Сыну чего? — По его голосу она поняла, что он озадачен.

— Суки, — сказала она. — Это слово на стандартном. Означает самку собаки. Также имеет другое значение, предназначенное для мерзавцев, вроде него.

— Ты хотела, чтобы я прямо отказал ему? Это бы выглядело странно — отказывать ему в сотрудничестве из-за двух женщин, — в голосе Филипа слышалась тревога.

— Половина этой сделки — это я! — ее голос напрягся, — Другая половина — это Лита. Я позволю себе напомнить, дорогой друг, что мы составляем всю вашу силу!

Филип откинулся и легко вздохнул, не обращая внимания на издевку в ее голосе.

— Я знал, что твои чувства будут затронуты.

— Затронуты? — она сдержалась, чтобы не повысить голос. — Если бы я не прикрыла свои волосы, он бы пытался переспать со мной сегодня ночью!

— Успокойся, Рыжий, Великий Трофеями! — смеялся Филип. — Мы еще не победили. Кроме того, многое может случиться. Наша сделка была заключена на основании его обещания о сотрудничестве. Если он нарушит его — он теряет тебя и Литу. На карту поставлены его гордость и его честь.

— Лучше бы его жизнь. Знаешь, я бы убила его! Если он пальцем коснется моего тела — не говоря уже об изнасиловании — я убью его! — Рита яростно сплюнула.

— Тихо! — твердо сказал Филип. — Я не отдам тебя! Я выигрываю время. Если ты оставишь свои эмоции, ты поймешь, что я сделал все, что нужно, чтобы добиться поддержки сантос! Я с такой же вероятностью позволю ему взять тебя, с какой я сниму скальп с пророка! Используй свои мозги не только на женскую злобу!

Рита сжала кулак и потом расслабилась.

— Ты прав, — нехотя призналась она. — Так что мы будем делать, если победим?

— Я убью Большого Человека, — беспечно сказал Филип. — Если он будет мертв, он не сможет взять вас с Литой.

— Это опять создаст пропасть между науками и сантос, — напомнила Рита.

— Опять же, пророки сказали, что многие погибнут, чтобы дать свободу народу. Может, Большой Человек? Ты или Лита? Может быть, когда все закончится, будет столько звездных женщин в качестве добычи, что вы ему больше будете не нужны? Кто знает? — Филип пожал плечами, проводя одной рукой по ее телу.

— Пророки! — прорычала она, усмиряясь под его легким прикосновением.

— Совершенно верно! — ласково улыбнулся он. — А тем временем я обучусь твоим звездным штучкам и смогу убить его, если понадобится.

— Я не уверена, что ты сможешь. — Рита помолчала, чувствуя, как внутри разливается тепло под его игривыми пальцами. Ей все труднее было сосредоточиться. — А как насчет моего бластера? Ты можешь вернуть его?

— Это бесполезно. Он израсходовал весь заряд, когда пытался понять, как он работает. Обнаружив, что на полном заряде можно разнести на куски скалы — он не замедлил истощить его! — Филип давился от смеха.

— Я думаю, он придает ему важность, — голос Риты звучал отстраненно. Тело ее стало отвечать на ласки Филипа.

— Так и есть. — Филип начал целовать и покусывать ее. — Интересно, как у Литы дела с полковником Ри?

— Какая разница? — простонала Рита, кусая его плечо и чувствуя, как он напрягается под ее пальцами.

— Какая разница… в чем? — прошептал он рассеянно.

— Туземная полиция, — сказала Лита с улыбкой. — Вы вычитали все это в старых книгах по антропологии? Вспомните, что вы читали о полиции племени сиу? Это было продолжением солдатских обществ, которые принуждали исполнять приказы вождей; только они делали это для белых. Ужасно эффективно. Это было мощным орудием аккультурации.

Ри шел рядом с ней, глядя вверх в темное небо. Огни базового лагеря сияли у них за спиной. Мокрая трава шуршала под ногами.

— Вы говорите, что у вас есть группа, которая могла бы послужить для этой цели? Что потребуется от нас? — голос Ри выдавал заинтересованность.

Она чувствовала на себе его взгляд.

— Мы снабдим их продовольствием, обмундированием, возможно, бластерами и боевыми защитными костюмами. Мы перевезем их на ШТ или предоставим им воздухопланы.

— Зачем все это делать? — настойчиво спросил он. — Разве они не узнают тогда некоторые наши секреты?

— Прежде всего, мы предоставим им особое положение, Дэймен. Если они будут парить в воздухе, подобно нам, простые люди будут считать их выше себя. В то же время люди сядут и подумают. Они скажут себе: «Помнишь, как Дэймен Ри Андохар был маленьким мальчиком? Он был таким милым. Теперь он летает в небе! Может быть, все-таки люди на звездах живут не так уж плохо». Это их соседи и друзья, полковник.

Во-вторых, они, конечно, узнают некоторые наши секреты. Одновременно они будут летать повсюду. Их будут уважать. Если что-то случится с нами, они потеряют свое положение. Хуже того, они станут париями. Значит, как видите, они заинтересованы в нашем успехе. Наши цели совпадают с их собственными.

В-третьих и относящееся ко второму: они поймут, каковы возможности нашего оружия, которые — вы должны признать — ошеломят романана. Изучая оружие, они будут напрямую взаимодействовать с персоналом «Пули». Они приобретут друзей, и вдруг окажется, что мы люди — такие же, как они. И вот, некоторые из романанов действительно полюбят своих новых друзей и захотят быть похожими на них. Вот вам и аккультурация! — она хлопнула руками, как будто отряхивая их.

— Мне это нравится, — казалось, Ри был доволен. — Вы долго над этим работали?

— Около двух недель. — Она вытянула шею, борясь с легкой головной болью. Мысли цеплялись за то, что она еще должна сделать, — узнать.

— Ага, — пробормотал он. — Две недели. Скажите, эти романаны, случайно, не из тех мест, где мы вас нашли?

— Те же самые! — Она повернулась, как будто удивившись. — Как вы узнали? Нам лучше не найти. Контактируя с ними, я как следует прощупала почву. Заронила в них эту идею и оставила им пару контейнеров с продовольствием в качестве поощрения. Я дала им пару дней на то, чтобы у них что-нибудь созрело, и снова навестила их. Они все за. Звездные товары и перспективы высокого положения воина творят чудеса.

— И вы думали, что я соглашусь? — поинтересовался он.

— Конечно. Вы ничего не теряете. Если это по какой-либо непредвиденной причине не удастся, мы окажемся там, где и были. Они заинтересованы — а я, признаться, волновалась, что ничего не получится. Использование туземных войск опробовано исторически и антропологически. Если здесь нас ожидает неудача, я все равно что-то узнаю о народе. В худшем случае, у вас будет еще одни неприятель среди тысяч других, которые у вас уже есть, — она пожала плечами.

Ри откашлялся.

— Вы заставили меня немножко поволноваться, доктор.

— Поволноваться? — она повернула назад к базовому лагерю.

— Мне сказали, что вы предоставляете врагу помощь и заботитесь о нем, — голос Ри был веселым.

— Хелстед! — вдруг засмеялась Лита. — Клянусь, если верить рапортам этого упрямого солдафона, то я обстреливала «Пулю». Ему бы очень хотелось представить меня не в лучшем виде, разве не так?

— Вы у него не в фаворе. — Ри вскинул голову: — Вы хотите, чтобы вам предоставили другой ШТ?

— Никогда в жизни, полковник! Плевала я с высокой колокольни на его рапорты. — «Отлично!» Лита испытала прилив радости, который она постаралась спрятать за задумчивым взглядом. — Я хочу заставить его страдать, страдать так долго и так сильно, как это будет в моих силах. Может быть, я добьюсь от него открытого неповиновения. Тогда я смогу сломать этого высокомерного ублюдка!

— Вы так его ненавидите? — вкрадчиво спросил Ри. — Я могу напомнить вам, что у вас нет в действительности никакого воинского звания. Вы не сможете отдать его под трибунал.

Она кивнула.

— Вы, без сомнения, видели пленки с медведем. Одно дело наблюдать это с безопасной высоты и совсем другое — оказаться лицом к лицу с одной из этих тварей, имея в руках лишь примитивное ружье. Я никогда не забуду, что он заставил меня пройти через это, — ее голос стал ядовитым.

— Признаюсь, что в своих рапортах Хелстед был совсем недалеко от того, чтобы обвинить вас в измене. — Ри повернулся к ней. — Теперь я понимаю. Вы с ним на ножах. Я не хочу, чтобы вражда между вами мешала нашей работе. Вы меня понимаете?

— Прекрасно, полковник, — рассудительно сказала Лита. — Если я правильно вас поняла, то это уже произошло? — Лита придала своему голосу выражение испуга.

Они приближались к базовому лагерю.

— Не совсем, — он улыбнулся. — Я здесь из-за его рапорта о вашей деятельности.

Лита остановилась, уставившись на Ри.

— Вы хотите сказать, вы поверили, что я… — она была изумлена. — Этот ублюдок! — она заскрипела зубами.

Ри поднял руку и обезоруживающе улыбнулся ей.

— Полно, доктор, стали бы вы уважать меня как командира, если бы я не проверил это? Я разве заставлял вас рассказывать о том, чем вы занимаетесь с туземцами? Нет, вы сами обрушились на меня, расписывая ваши достижения и пытаясь убедить меня в правильности ваших планов относительно туземной полиции. Вы не пытались ничего скрывать.

«Или пытались? Какова же все-таки ваша игра, доктор?»

Он положил руку ей на плечо.

— Пожалуйста, успокойтесь! Я вижу гнев в ваших глазах. Это было просто обычное дознание. Капитан Хелстед выступил с очень серьезными обвинениями. Вы бы в моей ситуации поступили бы так же. Я просто представить себе не мог, что ваши с ним отношения настолько, скажем, враждебны?

— Враждебны — это еще слабо сказано, — согласилась Лита, продолжая шагать по направлению к базовому лагерю. — Вы вполне серьезно думаете, что я бы позволила, чтобы вендетта мешала моей работе? Скажите честно, Дэймен!

Он шел некоторое время молча.

— Нет, доктор. Ничуть. Я просмотрел голографии ваших действий на мостике. Я видел, чего вы достигли, общаясь с туземцами. Хотя вы и не были особо вежливы с Арфом Хелстедом и его командой, вы в то же время никогда не пытались склонить туземцев к недостойному поведению. Я всерьез думаю, что нужно предоставить вам другой ШТ.

— Нет! — твердо сказала Лита. — Дэймен, посмотрите на это по-другому. Я считаю, что Хелстед не справляется со своими обязанностями. Я надеюсь, что в конце концов он будет смещен. Я не стараюсь изо всех сил очернить его. Мне не нужно этого делать. По моему мнению, он все равно сам себе выроет яму, — а вы не будете верить ни одному его слову!

Они уже дошли до освещенной территории.

— Знаете, Хелстед ничем не отличается от моих остальных капитанов. Он просто следовал приказам, касающимся романанов.

— У меня есть бутылка очень хорошего сионского вина. Не хотите присоединиться ко мне, Дэймен? — спросила она.

— С удовольствием, доктор. Я не думал, что я, условно говоря, в списке ваших друзей, — задумчиво добавил Ри.

Лита взяла его под руку и непринужденно засмеялась.

— Извините, это я создала у вас такое впечатление. Я очень ценю наши «профессиональные» отношения. Конечно, не все ваши действия я одобряю. Я это не отрицаю. У нас просто были разные средства, чтобы достичь, как мы надеялись, одной цели. И мы нужны друг другу. Вы мне нужны для моих исследований и для того, чтобы сохранить этим людям жизнь. Я вам нужна для того, чтобы все это не стало неуправляемым, чтобы Директорат не сместил вас.

Он вздохнул.

— Вы никогда не перестанете удивлять меня, доктор. Вы телепат? Вы обладаете способностью читать чужие мысли? Может, вы одна из тех шаманов, которые есть среди романанов?

— Нет, Дэймен, но если бы я была телепатом, о чем бы сказало вам мое мнение о Хелстеде? — она подняла бровь.

— Мне следует обязательно разъединить вас, — повторил он.

— Если посмотреть вперед, то от этого вам лучше не будет. Он рано или поздно создаст вам проблемы. Под моим присмотром он не сможет уничтожить романанов из-за своей выдуманной обиды. Но в другом месте он может проявить излишнее рвение и раздуть огонь, который уничтожит всю нашу работу.

— О чем и речь. — Ри остановился на краю лагеря. — Я получил многочисленные сообщения о дисциплинарных нарушениях среди моих людей.

Она вскинула голову.

— Опять Рири?

Его улыбка была невеселой.

— Я бы очень не хотел иметь вас противником. Меня всегда впечатляла ваша способность усваивать разрозненные обрывки информации и строить из них правдоподобную модель. Но в этот раз нет, я слышал о драках между романанами и моими десантниками.

— Не похоже, что это входит в мою…

— Но может и входит, доктор, — он махнул рукой, перебив ее. — Они происходят по самой глупой причине — из-за трофея!

Лита нахмурилась.

— Трофея?

— Вот именно. Романаны презирают моих воинов за то, что они не взяли трофеев. Для туземцев это признак слабости — любой воин, достойный этого звания, берет трофей. Очевидно…

— …что ваши десантники чувствуют себя униженными, — закончила Лита, поняв, в чем дело. — Воины, которые никогда не встречались с врагом, никогда не убивали вооруженного противника, — их мужество и честь ставятся под сомнение людьми, которых они могут сжечь в мгновение ока.

Ри сжал губы и повел плечом.

— Я приказал отправить по крайней мере пятерых офицеров на гауптвахту за то, что они… — он запнулся, — …взяли свой собственный трофей.

Лита засмеялась.

— Вы видели мой собственный трофей — скальп, полковник.

— Но я никогда не говорил вам, что я об этом думаю.

— Так что оставьте своих десантников в покое. — Она помолчала. — Знаете, аккультурация идет в обе стороны.

— Я подумаю об этом, — сдержанно сказал он. — Патруль — это не банда дикарей…

— Вам нужна лояльность… или недовольство ваших людей, Дэймен?

Он сдвинул брови задумавшись.

Она открыла дверь в свое помещение и стала искать вино, пока Ри устраивался в одном из кресел. Лита обернулась и налила два бокала.

— За Атлантиду, — поднял бокал Ри. — Да присоединится она к Директорату с минимальными потерями.

Лита пила, с любопытством наблюдая за Ри. Она слизнула то, что перелилось через край бокала, и уселась на кровати, подобрав под себя ноги и прислонившись к стене.

— Знаете, вам уже достаточно наговорили обо мне. А как насчет вас? Таких кораблей, как «Пуля», что-то около дюжины? Как может мужчина или женщина стать командиром такого корабля?

— Боевых кораблей линейного класса всего одиннадцать, — исправил он ее, улыбаясь и пожав плечами. — Я был молод. Я хотел летать в космосе. Записался в Патруль, когда меня приняли в университет. Знаете, у них есть такие программы. Если ты сможешь учиться, они держат тебя, если нет, то отправляют на все четыре стороны, и твое обучение частично оплачивает…

— Это не совсем так, Дэймен. Не забывайте, что я сама из университета. Первые четыре года выдерживают, может быть, два процента, — напомнила она.

Его глаза поблескивали.

— Так что меня послали в академию, и я продолжал производить на них впечатление. Я был шестьдесят третьим выпускником из ста, — его губы подернулись иронией. — Я думаю, это заставило меня приложить еще больше усердия. Я с трудом получил койку на «Пуле».

— И что вы при этом почувствовали? — спросила Лита. — Я хочу сказать, когда вы впервые ступили на ее палубы, вы знали, что она будет вашей?

Глаза Ри приняли мечтательное выражение. Он вертел бокал в руках и пристально разглядывал жидкость.

— Вы знаете, в тот день я влюбился в нее. Я помню инструктаж, и, мне кажется, это было подобно началу супружеских отношений. Я неделями изучал ее настроения, страсти, сильные и слабые места. Она стала моей жизнью, моей страстью и моей любовью. Она до сих пор… — он причмокнул губами.

— Наверное, со временем ваши отношения стали более здравыми? — спросила Лита, видя его восторженное состояние.

Его смех был непринужденным.

— Наверное, это выглядит глупо, но каждое утро, на борту и даже здесь, на планете, я вызываю сеть связи, чтобы взглянуть на нее. Я делаю это каждое утро, с тех пор как я ступил на борт. Это кажется чудачеством, доктор? — он улыбнулся ей.

— Она была вашей мечтой, полковник. За мечту никогда не надо оправдываться. Вы один из тех, кому повезло — вы были достаточно настойчивы, чтобы достичь того, о чем мечтали.

Он с грустью посмотрел ей в глаза.

— Похоже, я пожертвовал всем, — согласился он. — Я так никогда и не женился. Я не видел своих родителей до самой их смерти. У меня никогда не было времени ни на что другое, кроме моего корабля. Может, я продал свою душу?

— Вы приобрели ее. Вы обрели свою мечту. Вы что, чувствуете, что продали душу? — Лита отпила из бокала. Головная боль отпускала. Ей давно надо было встретиться с Ри в такой обстановке.

— Мой корабль и есть моя душа, — виновато улыбнулся он. — Если с ним что-нибудь случится, то мне незачем будет жить. Я вложил свою жизнь в этот бочонок с воздухом. Кроме него меня ничего не волнует.

— Это должно быть трудно, — размышляла Лита. — А у директора есть власть, чтобы отобрать его?

Ри проглотил слюну, став таким встревоженным, каким Лита его никогда не видела.

— Есть. И вся эта история с романанами висит на волоске.

— Который мы, может быть, сможем превратить в веревку, — добавила Лита, глядя в потолок.

Он внимательно посмотрел на нее, его черты разгладились.

— Меня преследуют кошмары. Я вижу себя на мостике. Бластеры превращают эту планету в пыль. Затем спецсвязь передает голографию Робинсона, и он приказывает мне передать «Пулю» майору Рири.

У меня останавливается сердце, и я кричу от страха. — Он закрыл глаза и откинулся назад. — Я пытаюсь не подчиниться, а они выхватывают оружие, заставляя меня покинуть мостик. Я пытаюсь бороться, — но мои руки не двигаются. Ноги парализованы: Я вижу, что моя команда смотрит на меня с отвращением. Они плюют на меня. Почему? Я столько для них сделал!

Они волокут меня к переходному шлюзу и бросают внутрь. Я кричу и бью кулаками в люк. Я пытаюсь задействовать управляющие механизмы, но они глухи как к мольбам, так и к угрозам. Затем открывается наружный люк, и меня выстреливают в темноту, и я, вращаясь, отдаляюсь все дальше от «Пули». Я все кричу и кричу, потому что слышу, как корабль зовет меня. — Он сидел неподвижно, захваченный своим видением. После длительной паузы он поднял глаза: — Потом я просыпаюсь.

Лита опустила голову.

— Столько времени такая преданность, — а Скор Робинсон может отнять целую жизнь так просто? Пуф! — она подула на ладонь.

Ри сопроводил быстрый кивок головы кривой улыбкой.

— Совершенно верно. Так просто, — он поднял глаза, в которых опять читалась железная решимость. — Вот почему я не могу проиграть, доктор. Вот почему я не проиграю!

Она еще раз наполнила его бокал.

— Я в таком же положении. Я говорила вам, когда мы заключали наш договор, что я тоже не могу проиграть. Хотя теперь мне кажется, что я лучше стала понимать ставки в этой игре. Вас это не заставляет возмущаться директором? Я имею в виду эту власть? Он такой далекий и такой безличный!

— Меня это возмущает, но что я могу поделать, доктор? Я присягал на верность Директорату. Это неизменный лозунг Патруля. Это наше наследие, которым можно гордиться. С самого образования Конфедерации — пятьсот лет назад — Патруль был орудием цивилизации. Посмотрите, что мы создали.

— Мы? — переспросила Лита.

— Мы! — настаивал он. — Что бы смогли сделать политики сами по себе? Кровью и доблестью Патруль выиграл для них время, доктор. Я часть этого наследия. На протяжении многих веков мы стояли между варварами и цивилизацией. Мы заплатили своими жертвами, своей кровью, своими жизнями и своими кораблями — но мы не дали всему этому развалиться. — Его лицо сияло. — Нечего говорить, Директорат меня возмущает, но благодаря ему мы четыреста лет прожили без войн. Миры и станции выходят из-под контроля. Но тут появляемся мы, и страсти остывают. Мы последнее надежное средство, — Ри медленно кивнул.

— Пока у вас есть корабли, — напомнила Рита.

— Это верно, доктор.

— Дэймен, называйте меня Лита, когда мы одни. — Она наполнила его бокал.

— Лита, такое мягкое, красивое имя, — его глаза потеплели. — Я надеюсь, вы пересмотрели свое отношение к некоторым моим давним предложениям?

«Типичный мужчина! Дай ему палец, он тут же норовит откусить руку.»

— Нет, Дэймен. Это принесет нам больше вреда, чем пользы. Я говорю серьезно. Я также уверена, что я права, — она остановилась и нахмурилась, зная, что он пристально следит за ней. — Знаете, из нас получатся ужасные любовники.

— Вы уверены? — его откровенность испугала ее, но вскоре она поняла, что причина кроется в вине.

— На сто процентов! — она сделала глоток. — Во-первых, я не смогла бы делить вас с вашим кораблем. А во-вторых, мы оба доминирующие личности. Кончится тем, что мы начнем выяснять, кто сильнее, круче, умнее. Это соревнование, в конце концов, превратит нас во врагов. Еще год, или около того, мы будем отчаянно нуждаться друг в друге. Вам нужны мои профессиональные знания, мне нужна ваша поддержка. Вместе мы можем быть неуязвимыми. Ничего не получится, если мы не будем работать вместе как смазанный механизм при нулевой гравитации. Здесь нужна деликатность, Дэймен, очень и очень большая деликатность.

— Пока вроде бы все идет очень хорошо. — Он сделал глоток вина и вопросительно посмотрел на нее. — Я считал, что мы все обделаем за месяц.

Она едва сдержалась, чтобы не засмеяться.

— Месяц? Дэймен, мы сейчас пытаемся изменить общество. Во многом это похоже на вторжение в экологию. Если устранить хищников, то травоядные взбесятся, и во всей системе как бы произойдет цепная реакция. Как говорят романаны, это паутина. Если обрезать одну нить, то это не повлияет на прочность паутины, но, если паук зашевелится, все обрушится. Мы же обрезаем сразу много нитей. Мы должны быть готовы залатать то, что начнет рушиться.

— А если у нас не будет на это времени? — спросил он напрягшимся голосом.

— Вы уже не складываете мертвых воинов штабелями, — сказала она ему. — Туземцы больше не стреляют в десантников. Мы знакомим их с космическими товарами, создаем торговлю. Мы начали создавать учебные центры по разъяснению политики Директората. Прогресс налицо.

— Но есть и другие соображения. Мы не можем держать три боевых корабля постоянно привязанными к планете! — он раздраженно махнул рукой.

— Три боевых корабля? — спросила Лита в замешательстве.

— Три. Еще два корабля прибудут сюда не позже, чем через месяц, Робинсон до смерти напуган способностями Гарсиа. Он отправил вспомогательный корабль, чтобы доставить Гарсиа на Арктур для индивидуального обследования. Проклятый болван! — До Ри вдруг дошло, что он сказал, и он, испугавшись, огляделся вокруг.

— Еще два корабля? — размышляла Лита. — Два линейных корабля?

— «Победа», которым командует полковник Майа бен Ахмад — противная старая летучая мышь — и «Братство» под командованием полковника Шейлы Ростовтиев. Эта мне тоже никогда не нравилась. Я думаю, она спит и видит, как я запутаюсь во всем этом. Она была моим единственным конкурентом на «Пулю». После того, как мне дали полковника, она перевелась, — Дэймен позволил себе вздохнуть. — Формально они будут подчиняться мне, если ситуация потребует их вмешательства.

— Я думала, что «Пуля» более чем способна разнести на куски эту планету! — Лита забеспокоилась. — Зачем же еще два корабля?

— О, будьте спокойны, «Пуля» без особых усилий защитит весь сектор космоса. Дна других корабля нужны для страховки. Что, если я окажусь ненадежным? — спросил Ри. — Что, если что-то будет не так? Что, если мы недооцениваем романанов? Бог знает, что может быть? Но что, если? — он улыбнулся. — Видите, Робинсон боится.

Лита подлила вина в бокал Дэймена и отбросила пустую бутылку, вытаскивая из бара новую.

— Это наверняка из-за предвидения, — решила она. — Он боится, что оно распространится по Директорату.

— Подумайте о последствиях, если это произойдет, — Ри разглядывал вино, прежде чем выпить. — Подумайте! Все перевернется вверх дном. Бизнесмены будут в панике! Страховка? Кто будет приобретать страховку? Они наймут романана. Это невозможно вообразить.

Она покачала головой.

— Это не то, что делают пророки. Разве мой отчет не отослан? Кажется, вы сказали, прочтя его, что он имеет первостепенную важность?

— Я отослал его, Лита. — По его взгляду она поняла, что он действительно это сделал. — Я думаю, что Робинсон не поверит ничему, из чего следует, что все не так уж плохо.

— Играет наверняка, — согласилась она, — как и все общество. Ни в чем не следует рисковать. Никакого риска, никакой опасности, никакой ответственности! Меня воротит от всего этого!

— И заставляет вспомнить о прежних временах, — он оживился. — Тогда у нас были герои. Было добро, которое надо было отстаивать, и зло, с которым нужно было бороться. Люди верили в самих себя. — Он посмотрел вверх на скальп, висевший на стене. — Мы могли похвастаться своими трофеями! — глаза Ри сверкали.

— Говоря словами Марти, думали ли вы когда-нибудь о том, чтобы сделать ноги? — спросила она, задумчиво наблюдая за ним. Он один выпил почти целую бутылку.

— Боже! — улыбнулся он. — Правда, было бы славно? Отправиться за Окраину, просто для того чтобы посмотреть, что там такое! — его лицо опять стало расстроенным. — Это вызовет много шума. Директорат пребывает в таком совершенном равновесии, — он замолчал, запутавшись в своих мыслях.

— Вы хотите сказать, в застое, — поправила Лита.

— Я не смог бы этого сделать, — решил он. — Я отвечаю за «Пулю». Я присягал Директорату. Я не смог бы, Лита. Я не мог бы подвести Патруль. Мы олицетворяем цивилизацию! Что будет, если Патруль устранится? Кто будет поддерживать безопасность человечества? — Он поднял глаза, полные мольбы: — Я не могу все испортить, я должен думать о других. Слишком многие рассчитывают на меня… на нас… на «Пулю».

Она снова наполнила его бокал.

— Дэймен, я рада, что вы такой хороший офицер. Как, скажите на милость, я смогла бы что-то сделать без вас? Но разрешите мне поставить гипотетический вопрос. Что, если бы вам пришлось выбирать между «Пулей» и Скором Робинсоном?

— Корабль или честь? — спросил он. — Что такое мужчина без чести? Патруль гордится своими традициями. Мы цивилизация! — его голова покачнулась. — Я слишком много выпил вина, Лита, — он захлопал глазами.

— Сейчас будет кофе, — она ткнула в автомат, наполняя две чашки. — А корабль?

— О Боже, — прошептал он, — надеюсь, мне никогда не придется делать этот выбор. Я погиб в любом случае.

Она смотрела, как он встает на ноги и добирается до туалета.

— Ставки так высоки, мой дорогой полковник, — прошептала она. — Бог знает, может быть, это погубит нас всех, — и она, сама не зная почему, тоже ощутила себя очень несчастной.

Честер Армихо Гарсиа остановился и пожал руку С.Монтальдо.

— Приятно было поговорить, доктор, — он кивнул. — Ты очень скоро станешь важным человеком. Когда события захлестнут тебя, помни о том, что ты человек, — и храни свою веру в Бога. С тобой связан выбор, доктор. Паук не оставит тебя.

Честер улыбнулся и потел к люку вспомогательного корабля. Неотступные охранники следовали за ним, положив руки на бластеры. Какого черта они им нужны, проворчал про себя Монтальдо. Вслух он сказал:

— Что это, черт возьми значит? Какой выбор? Какие события? — Он повернулся, чтобы уйти. — Потел ты к черту, Гарсиа!

Монтальдо был встревожен. Он сидел в обсерватории и наблюдал, как вспомогательный корабль отчаливал от корпуса «Пули». К нему были приставлены два корабля сопровождения. Яркая полоса света отметила ускорение, когда вспомогательный корабль развернулся в направлении далекого Арктура.

Монтальдо нахмурился. Честер был таким благородным. Какой прием его ожидает, когда он попадет в лапы Скора Робинсона? Монтальдо слегка вздрогнул при мысли о зондах, мониторах, анализах, тыкании и ощупывании, составляющих неотъемлемую часть того, что ожидало Честера Гарсиа. Он должен был знать.

— Храбрый маленький ублюдок, — бормотал Монтальдо. — Прощай, Честер. Я буду скучать — даже если мне ни разу не удалось обыграть тебя в шахматы, — самое смешное, что Честер ни разу не видел шахматной доски до того, как прибыл на «Пулю»… и он обыграл компьютеры. Монтальдо поджал губы. Он размышлял о том, играл ли когда-нибудь в шахматы Скор Робинсон.