Вокзал мёртвых душ. Том 2. Дом у реки

Глава 8. Подозрения

На четвёртый день Баттлера разбудил звонок. Сев на кровати, он долго молча слушал голос в трубке.

Жозефина, лежавшая рядом, обнимала его за пояс и прижималась щекой к спине.

Затем Рон сказал «Да», нажал отбой и потянулся за одеждой.

Жозефина убрала руки и несколько секунд смотрела, как Баттлер натягивает джинсы и свитер, прежде чем решиться на вопрос:

– Что случилось?

Рон замер с наполовину натянутым на тело свитером, оглянулся к ней, наклонился и коротко поцеловал.

– Танака, – сказал он и продолжил одеваться.

Жозефина сидела молча ещё несколько секунд.

– Можно мне с тобой?

Рон снова замер, раздумывая, но всё же ответил:

– Да. Так будет лучше. Только поторопись.

Жозефина вскочила, отыскивая вещи и попутно кидая в сумку то, что не нужно было надевать. Теперь уже Рон несколько секунд смотрел на неё в задумчивости.

– Что ты делаешь? – спросил он.

Жозефина подняла на него недоумевающий взгляд.

– Собираюсь.

– Оденься и поехали. Вещи можешь оставить тут.

Жозефина неловко улыбнулась.

– Но я хочу забрать их на Асторию. Именно хочу.

Рон поморщился.

– Оставь. Их запакуют и пришлют. Жду в гостиной.

Баттлер вышел из спальни, а Жозефина постояла ещё секунду, растерянно оглядывая следы их недолгого счастья, и, быстро накинув свитер, тоже бросилась вниз.

До космопорта добирались на спорткаре, которого Жозефина за время пребывания в горах не видела ни разу. «Золотая Вирджиния» уже ждала их, готовая к вылету, и, оказавшись внутри, Жозефина привычно упала на кресло напротив Рона.

Она вопросительно посмотрела на Баттлера, но тот задумчиво молчал, отвернувшись к окну.

Жозефина потянулась, чтобы поймать его лежащую на столе руку, но тот убрал её.

– Не сейчас.

Жозефина обиженно ссутулилась и тоже уставилась в окно. Заснеженный простор, где несколько дней они могли не вспоминать о том, кто они и кем приходятся друг другу, стремительно уходил вниз. Рон, которого она узнала тут и в которого едва решилась поверить, видимо, оставался здесь.

Почти всю дорогу – около двух часов против трёх дней, проведённых в поезде – они молчали. Рон копался в ноутбуке, а Жозефина смотрела на звёздное небо в окне иллюминатора. Оно казалось чужим и безвкусным, а прежняя мысль о том, чтобы провалиться в эту бездонную тьму, больше не приходила ей в голову. Это был бы скучный и короткий полёт. Вряд ли он стоил бы и десятой доли того бескрайнего падения, которое она уже успела ощутить вместе с Роном.

Последние полгода Жозефину бросало то в жар, то в холод день ото дня. Вся прошлая жизнь казалась ей лишённой цвета и запаха, и от мысли о том, чтобы вернуться к ней, в горле вставал тугой комок. Что бы ни делал с ней Рон, это всегда было лучше, чем могло бы быть без него. И если до сих пор их отношения пугали Жозефину, принося больше боли, чем радости, то несколько дней, проведённых в больнице, и эта неделя в горах окончательно выбили из головы все сомнения. Она была согласна на всё.

Как только шасси коснулись стального пола ангара, Рон встал и направился к выходу. Не задавая вопросов, Жозефина последовала за ним.

Они вышли и всё так же, не обмениваясь ни единым словом, направились к гаражу. Всё происходящее было до тошноты обыденно, будто бы они снова возвращались к прежним отношениям.

В лимузине Рон всё так же продолжал молчать и только в офисе, обменявшись рукопожатиями с Танакой, отвечая на вопросительный взгляд, сказал:

– Пусть слышит.

Жозефина поёжилась. Сказано было сухо и равнодушно, так что располагаясь на диване, Арманд постаралась оказаться как можно дальше от Баттлера и вообще сделать вид, что её тут нет.

Танака нажал что-то на маленьком чёрном пульте, и над столом появилась проекция трёх портретов.

– Феликс Вайнер, – назвал он первого, и проекция, изображавшая светловолосого мужчину, увеличилась. – Один из основателей «Mithril on Stars».

– Почему именно он? – спросил Рон.

– Мало кто в корпорации будет переживать о Кёниге. Многим он даже в каком-то смысле мешал. Но Вайнер привёл Кёнига на фирму, и у нас есть основания полагать что…

– Понял, дальше.

Танака кивнул и увеличил следующее изображение.

– Джонатан Карлайл. На самом деле, я не уверен, что именно он, но Джонатан приезжал на Асторию в прошлом месяце и провёл ряд встреч с лицами… нашей профессии.

– Я не думаю, что он стал бы так подставляться.

– Напротив. Карлайлы представляют старую семью и традиционный бизнес. Вряд ли у них большой опыт в таких делах.

Рон кивнул.

– Допустим.

– На самом деле, я тоже не думаю, что это он. Фото нашей первой леди я показывать не буду, – Танака мрачно посмотрел на Баттлера, – мы оба знаем, как она выглядит.

– Я понимаю, – кивнул Рон. – Не думай, что я буду её защищать. Проверяйте так же, как и всех.

– Я рад. Но я не думаю, что Дэзире настолько глупа. Она вполне комфортно чувствует себя в роли твоей жены.

– Она могла опасаться…

Оба почему-то метнули короткие взгляды на Жозефину, от чего той захотелось съежиться, и снова посмотрели друг на друга.

– Могла. И могла знать, что у вас происходит. Так что я её оставляю.

Танака снова покосился на Жозефину.

– Четвёртую показывать?

Баттлер тоже посмотрел на девушку. Та сглотнула.

– Я догадываюсь, кто четвёртая. Почему бы ей было не убить Баттлера в больнице или в эти четыре дня?

– Потому что, – сообщил Танака ровно и вывел портрет Жозефины, – на Фобосе вы постоянно находились под надзором. А если и был момент, когда вы оставались наедине, то убийца был бы слишком очевиден. К тому же, если это вы, мисс Арманд, то вряд ли бы были заказчиком или исполнителем. Для первого вы слишком незначительная и неопытная фигура, а для второго не подходите ни физически, ни психологически. Вы могли быть только наводчицей. Но… – Танака покосился на Баттлера, и тот кивнул. – Все ваши телефонные разговоры за полгода прослушивались. Вы постоянно под наблюдением охраны. Я не вижу для вас возможности связаться с другими звеньями, разве что вы сигнализировали им через окно азбукой Морзе – впрочем, это мы бы тоже давно заметили. Либо вы в самом деле предельно законспирированы, либо… мне приходится признать, что вы чисты.

– Спасибо, – произнесла Жозефина холодно. Мысль о том, что все её разговоры с Люси хранятся где-то на плёнке, пробежала холодком по спине, но сейчас явно не было времени уточнять этот вопрос.

***

Рон протянул руку и опустил ладонь ей на плечо, но Жозефина лишь дёрнулась, сбрасывая её прочь.

– Будьте добры, продолжайте.

– Собственно, с этими четырьмя всё понятно, – Танака снова повернулся к Баттлеру, – у всех был мотив, но у Вайнера и Арманд не было возможности, а для Карлайла и Дэзире всё это выглядит более чем топорно, – Танака помолчал. – Есть пятый. Но, по-моему, у него нету мотива.

– Говори.

Танака снова сделал паузу и наклонив голову исподлобья посмотрел на Баттлера.

– Клаус Бёлер.

Баттлер молчал, и Танака воспринял это как сигнал продолжать.

– Ты встречался с ним каждую неделю.

Баттлер кивнул.

– Вы обсуждали как деловые вопросы, так и личные.

Ещё один кивок.

– Он знал про Жозефину?

Баттлер колебался пару секунд, прежде чем ответить:

– Он знал всё.

– У него хорошие завязки с теми людьми, которые могли бы сделать всё чётко и чисто. Думаю, что проследить всю цепочку невозможно. По крайней мере пока. И… Я думаю, что мотивом могли быть ваши дела с «Красным архонтом».

– Ему невыгодна моя смерть до завершения сделки.

– Не знаю, – Танака покачал головой. – Мы знаем о его целях далеко не всё. На первый взгляд всё верно, и ты ему нужен, но… – он прямо посмотрел на Баттлера, – считай, что это предчувствие.

Рон качнул головой и ответил ему таким же спокойным взглядом.

– Я знаю его столько же, сколько и тебя.

Танака кивнул.

– Если хочешь, я сдам дела и поручу проверить и себя. Возможность у меня была.

Рон поджал губы.

– Не надо. И с Жозефиной вопрос закрой. Что ещё ты думаешь?

Танака пару секунд молча смотрел на зависшую над столом проекцию.

– Исполнитель молчит. Нам пока удалось выяснить только детали покушения и причины неудачи – он снимал квартиру этажом ниже Арманд. Основную ставку делал на лифт. Тебя на лестнице увидел случайно, и решил рискнуть. Ты порядком сбил его с толку своим сопротивлением, и он попытался скрыться. Вот, собственно, и всё. По-прежнему остаётся возможность, что это было всего лишь предупреждение.