Волк 6: Лихие 90-е

Глава 12

Двоюродные братья Крюковы были сильно похожи друг на друга, разве что Виктор казался старше, причём заметно, хотя разница в возрасте была не особенно большой. Но один сидел на зоне, а другой был влиятельным криминальным авторитетом, и это откладывало свой отпечаток на внешний вид. У Виктора даже можно было рассмотреть седину в короткой причёске, когда он рядом.

Череп поднялся и шагнул к нему, вытягиваю руку.

— Ну чё, Витёк, откинулся и молчишь, о себе знать не даёшь. Едва тебя выцепил, только услышал, куда ты лыжи направил.

— А к тебе и не подойдёшь, Череп, — возразил Виктор спокойным голосом. — Обложился охраной со всех сторон, они никого к тебе не подпускают.

Он пожал ему руку, а Череп хлопнул Виктора по плечу другой.

— Да вот, вспоминал на днях, — сказал Череп, широко улыбаясь. — Как мы тогда с вашими бились стенка на стенку, помнишь? И на площади тогда мочились. Я тебя бутылкой по башке саданул, а ты мне арматуриной по спине. И потом вместе от ментов удирали.

— Какая у них крепкая дружба, — шепнул Женя.

Эти рассказы меня не удивляли, я уже знал, что Виктор Крюков ещё в конце восьмидесятых сел за разбой, а до этого руководил бандой в своём районе. Причём в городе о них тогда говорили, что я со временем вспомнил и сам. Но у бандитов в то время не было дорогих адвокатов и связей, так что группировку раскатали быстро и всех посадили.

Ну а то, что Череп тоже был в подобной банде, было известно всем. До сих пор район Черёмушек был чуть ли не его личным владением, куда не совался никто из чужой братвы. С первого состава банды почти никого не осталось в живых или на свободе, но Череп продержался до сих пор, в нужный момент примкнув к Гоше. А теперь сам рулил всем мясокомбинатом.

— Короче, Витёк, подгребай ко мне вечерком завтра, — сказал Череп. — Новый год отметим, побазарим, вспомним, как оно всё было в те времена. Да и ещё…

— Нет, — твёрдо ответил Виктор. — Не выйдет.

— Чё, Игоря боишься? — Череп нахмурил брови. — Ничё он скажет.

— Нет — значит нет.

— Ну смотри.

Череп смерил его тяжёлым взглядом, но Виктор его выдержал.

— Тогда ладно, — Череп оглядел нас. — Ну бывайте, пацаны, увидимся.

Хм… и чего он сюда припёрся? Только из-за этого короткого разговора? Просто хотел позвать старого знакомого на праздник? Всё равно странно. Не мог позвонить? Конечно, Игорю Крюкову эта встреча не понравится. Но эта точка под нашей охраной, не пивзавода, никто сразу не побежит докладывать Крюкову, что Череп был здесь. Поэтому Гриша явился именно сюда.

Игорь с Черепом не враждовали, но банды друг друга сторонились, хотя до конфликтов пока не доходило. Они готовятся, рано или поздно снова вцепятся друг другу в глотки, когда одна из сторон почувствует себя сильнее другой. Просто не хотят снова доводить до той войны, которая была летом.

— А это кому теперь? — спросила рыжая официантка, глядя, как Череп вышел из зала.

В руках она держала поднос, на котором стояли вторая кружка с пенящимся пивом и две белые тарелки. На одной зелёные листья салата с курицей, сухариками и соусом, на другой целая горка корейских чипсов в виде маленьких крабиков.

— Можно мне, — сказал Виктор. — Заплачу. Виктор, — он протянул мне руку, представляясь.

— Макс, а это мой друг Женя, — я показал Виктору на стул, где сидел Череп. — Студент мне передал о тебе, но я хотел поговорить лично.

— Понятно, — Виктор кивнул. — Понимаю, что просьба необычная, поэтому и пришёл.

— А чего Череп к тебе припёрся? — спросил Женя. — Просто поздороваться?

— Ну, я его давно знаю, — сказал Виктор, поглядывая то на него, то на меня. — Мы ещё в 89-м друг с другом воевали, район на район, стенка на стенку. Тогда разборки были без автоматов и гранатомётов, просто дрались.

— И просто так подошёл поздороваться? — уточнил Женя, подозрительно глядя на него. — Ну, вернее, без причины? А то при ваших «просто так» скажешь, а вы как начнёте сразу, кхе!

Виктор отпил пива и пододвинул к себе тарелку с салатом. Говорил он спокойно, медленно, будто обдумывал каждое слово. Но тормозом из-за этого не казался, наоборот, я решил, что он умнее, чем думают окружающие.

— Я не из таких. Но да, на зоне это «просто так» имеет однозначное значение. Чаще на это «просто так» играют в карты, и я видел, что после проигрыша человек отправлялся жить в петушиный закуток до конца срока.

— Пацан мне один рассказывал, — сказал Женя.

— Там всё устроено так, что не то скажешь, хоть одно слово, и сразу начнутся неприятности. Но я не ответил на вопрос.

Виктор выпил ещё и ненадолго задумался.

— Череп подошёл сюда, потому что это место держат не пивзаводские, а на его точки я не хожу. Здесь можно увидеться со мной спокойно, и Игорь об этом скорее всего не узнает. Вы-то ему точно не передадите. У вас нейтралитет, вы не враги, но и не союзники.

— Разбираешься в местной обстановке? — спросил я.

— Приходится, — Виктор кивнул. — После этого случая с Прапором я поинтересовался вами. Потому что об этом говорили все, но никто ничего конкретного.

— Ещё бы, — я подвинул стул к столу. — Значит, Череп хотел позвать тебя к себе? Без причины?

— Просто поговорить за пивом. Он помнит, что раньше я был более разговорчив.

И что-нибудь выведать, наверняка, но Виктор на это не купился. Я присмотрелся к нему ещё раз.

— У нас не допрос, — сказал я, заметив его настороженность. — Но я понимаю, почему они хотят, чтобы ты работал не в городе, а на комбинате. Чтобы никто не задавал вопросы, с чего это брат Крюкова работает не с ним.

Он кивнул.

— Но не понимаю я, — продолжил я. — почему ты сам так стремишься держаться от них подальше. Если бы ты был просто какой-то знакомый, за которого попросили, я бы уже переговорил с управляющим. Но теперь мне надо понять, в чём дело, поэтому и предложил встречу.

Ну и заодно я хотел узнать, почему он так ненавидит Душмана. Тогда на встрече он прямо вскипел, когда про него услышал, хотя казался спокойным.

— Нет смысла идти к брату, — Виктор пожал плечами. — Это сейчас раздолье, но оно закончится через пару лет. Те авторитеты, кто не сможет перестроиться под новую жизнь, или погибнут, или сядут. Лично я сидеть на зоне или лежать в могиле не хочу. А всё меняется, только мало кто это видит. Вот, ответил честно, как думаю.

— Интересно мыслишь, — сказал я.

— Когда сидел, заметил, — он посмотрел в кружку с пивом, в которой оставалась ещё половина, но допивать не стал. — Что сначала приходили мелкие банды вроде той, где был я, братва, сначала самые наглые, пока их не поставили на место, потом совсем другие. Там есть время подумать.

— Знал там Эдика? — спросил я.

— Познакомились там. Крюков просил за меня у одного вора на воле, тот отправил маляву Эдику. Он меня к себе и позвал для разговора. Но это, — Виктор посмотрел на меня. — Не имеет отношения к работе. Тем более, в охрану ты меня к себе не возьмёшь, а для рядовых работников нет разницы, сидел я или нет.

— Это так, — я кивнул. — Просто слышал на той встрече, как Эдик тебя встречал. Теплее, чем остальных.

— Да.

Этот Виктор не так прост, как кажется на первый взгляд. Совсем не так прост. Его отправил брат, чтобы он проследил за внутренней кухней комбината? Но смысл в этом, что там может узнать простой работник?

Если надо, братва просто подкупит кого-нибудь или угрозой заставят выполнить, что им нужно, а не отправлять на дело двоюродного брата крупного авторитета.

Ладно бы, они пытались поставить его каким-нибудь замом, главным инженером или мастером цеха. Я бы это понял, хотя помогать бы, конечно, не стал. А тут просто устраивают на работу.

Обычный работник максимум вынесет мешок с цементом или немного продукции, что-то серьёзное не сможет. И Крюков не отправил бы брата воровать кирпичи. Может, Виктор действительно хочет держаться от этого подальше? Приглядим за ним.

В кафе вошло ещё несколько человек. Все молодые, приехавшие на каникулы студенты, которые уже начинали отмечать праздник. Несколько парней и девушек шутили и смеялись. Вид у них совсем не как у бандитов, от такого порой даже отвыкаешь.

Официантка подошла к ним, а кассета с Мистером Кредо закончилась, включили что-то иностранное, громко, говорить стало сложнее. Зато нас точно не слышат со стороны.

— Значит так, — сказал я. — Управляющий будет там после праздников, я с ним поговорю. Жить придётся в общежитии, но не среди китайцев, они живут отдельно. Кем работать — ну это уже решите сами, руки там нужны. Но работа физическая, зимой, сложная.

— Понятно, меня устраивает.

— Само собой, мы будем присматривать, — продолжил я. — Без обид, но никого из твоих знакомых на территорию комбината мы не пустим.

— Понимаю.

— Точка под нашей охраной, мы за ней следим. Скажу напрямую. Если поймём, что всё, что ты здесь сказал, только слова, а на деле ты прибыл, чтобы урвать кусок от комбината, ты оттуда вылетишь сразу. Даже если Игорь потом возмутится, даже если пришлёт Душмана…

Я прям услышал, с какой силой он сжал кулаки, даже кости захрустели. И он заметил, что я увидел его реакцию. Вышло даже сильнее, чем я ожидал.

— Душмана там точно не будет, — даже голос у Виктора стал другим, более злым. — Не при мне.

— И что там у вас с ним стряслось?

— Не могу сказать.

— А он не приедет тебя мочить? — спросил я. — Я не могу допустить тебя на комбинат, если есть какая-то история, которая может повлиять на его безопасность.

— Вообще никак, — подтвердил Женя.

— Не приедет, — сказал Виктор.

— Так что там случилось?

В этот раз он думал долго, смотря в окно.

— В общем, он подставил моего друга на зоне. Якобы тот был стукачом, и его за это убили заточкой. Душман сказал, что сам якобы слышал, как Валера рассказал куму одну вещь, а на деле этого не было.

— Душман сидел? — спросил я. — Про него кто и чего только не говорил.

— С нами недолго был, — Виктор вздохнул. Говорить ему явно не хотелось, но я уже с него не слезу. — В конце 91-го и начале 92-го до весны, пока не откинулся. Его к нам перевели, а позже освободили по УДО.

— И за что он сидел?

— Какая-то уголовка, но точно не знаю. Эдик говорил, это вообще бывший капитан из спецназа то ли ГРУ, то ли КГБ. А Душманом прозвали, потому что в Афгане был, там сильно загорел. Но не знаю, правда или нет.

— Тогда почему он на красной зоне не сидел? — я удивился.

— Говорят, закусился с начальством, они его в отместку определили в обычную колонию. В начале 90-х бардак такой был, вот в конце срока и попал к нам. Но он и там хитрил, быстро себе авторитет заработал.

— Да, он хитрый.

— А вот Валера с ним закусился однажды, сильно. А через полгода, перед тем как Душмана выпустили, одна штука случилась. Якобы Валера сдал, что у него соседи говорили про побег, их повязали. А за это… сам понимаешь, на пику насадили.

— Понятно.

— Эдик тогда в больничке лежал, не в курсе темы, а когда вернулся, Душмана выпустили. Вот так-то, — Виктор развёл руками. — Долго он выжидал.

— Я заметил, что он терпеливый, — я кивнул. — Но у нас тобой другие вопросы. После Нового года говорю насчёт тебя, в первых числах января. Так что не подведи.

После этого мы долго не сидели, Виктор ушёл, а я дождался, когда вернётся мой брат. Поехали домой, за руль сел Женя.

— Значит, хочешь его поближе держать? — тихо спросил он. — Раз он про Душмана такое знает.

— Да, не помешает, на всякий случай. Хотя я про Душмана чего только не слышал. Но пусть Виктор посидит в общаге, поработает, а мы за ним присмотрим.

После того как решился вопрос с Прапором и Черномором, у нас появилось время выдохнуть. Долго отдыхать я не мог, уже завтра надо было помогать Лёне готовить новую смену охраны на комбинат, и съездить туда самому в ближайшее время.

Но сегодня отдых мы заслужили точно. А раз уже наступило 31 декабря 1997 года, отметить это стоило. Ведь это Новый год совсем не тот, что был в первый раз, ведь тогда я даже не отмечал, было слишком паршивое настроение.

В этот раз всё иначе.

Я наконец-то пригласил Тамару и познакомил со своими, как давно хотел, а она начала хозяйничать в холостяцкой берлоге, готовя праздничный ужин. Холодец и салаты она принесла из дома, а сейчас готовила своего фирменного цыплёнка у нас на газовой плите.

Кирилла мы посадили чистить картошку и помогать на кухне, а мы с Женькой вытащили на середину комнаты складной стол и разложили его. Дед, по случаю праздника надевший свой пиджак с орденскими планками, достал из гарнитура здоровенный пузырь с водкой.

— Вы-то не пьёте, — сказал он, ставя бутылку на стол. — Женёк бросил, Максим за рулём, Кириллу ещё рано, ну а я одну стопочку употреблю. Кто будет ещё сегодня?

— Женя позовёт ещё девушку и друга, — я достал из шкафа скатерть. — Потом Лёня обещал приехать с женой и детьми, днём ещё много кто будет. Славку, жалко, не вышло пригласить, он в Новосибе ещё.

— Добро, — дед кивнул. — А то когда 97 встречали, мы только вдвоём с Кирюхой были. Ты куда-то со своими друзьями ушёл, а Женька сам в одиночку пил.

— Было дело, — Женя кивнул и расстелил скатерть. — Бухал с зеркалом, потом его разбил. Не понравился мне тот говнюк в отражении, кхе! Хотя эти осколки от стекла в ковре застряли, потом ногу порезал.

— Ну, хоть в этом году ты с Максимом за ум взялся, — дед строго посмотрел на меня. — И друзей настоящих вспомнили, и новых завели, хороших, и работа кипит. А то оно конечно, пока молодой, веселиться хочется, но о будущем-то тоже думать надо. А то я уж вон помру скоро, зато хоть есть, на кого Кирилла оставить.

— Рано помирать собрался, деда Боря, — сказал я. — Ещё столько всего увидеть надо.

— Вот я и держусь, — дед усмехнулся.

Когда вокруг столько людей, дом сразу показался маленьким, не хватало места. А когда я вышел освежиться, в сенях невозможно было дышать, прокурили всё.

Так что вышел на улицу. Половину двора занимала куча угля, другую половину — мой паджерик. Сегодня смотрел Крузака, про который мне говорил Шаман, но хотелось поездить на нём самому, только было некогда. Послезавтра обкатаю и проверю, насколько он хорош.

— Едва успел, — Кирилл зашёл через калитку, держа в руках чёрный пакет. — Уже почти закрылся магаз, тётя Люба уже ключами гремела, а ей кричу, подождите чуток, майонез срочно надо и горчицу. Орала, но впустила.

Серый, овчарка Жени, нагло полез носом в пакет, нюхать, что там принесли. Потом вернулся в своё место в самодельную будку, которую Кирилл сделал на днях под руководством деда. Всё хотел завести свою собаку, и я ему помогу, когда придумаем, куда пристроить собаку Жени.

Телевизор был включён целый день и весь вечер. Я и забыл, что Иронию Судьбы тогда не показывали перед Новым годом, в программе двух основных телеканалов её в эти дни вообще не было. Была Карнавальная ночь, был Иван Васильевич и Джентльмены удачи, были и другие фильмы.

Под телевизором всё и готовились к празднику. На улице иногда взрывались фейрверки, но куда чаще детвора поджигала хлопушки, маленькие красные цилиндрики с фитилём и порохом внутри. Тогда их ввозили без ограничений из Китая, стоили они дёшево, а перед Новым годом продавались по всему рынку. Даже Лапин привёз несколько сумок. Запах пороха был повсюду, хлопали целыми днями.

Китайцы особо не парились с безопасностью, и насыпали в хлопушки столько пороха и другой смеси, что вполне могло оторвать пальцы, если не успеешь выбросить. Но никого это не останавливало, карманы любого пацана были набиты этими взрывоопасными штуковинами.

Мы сами в этом году не брали ничего. Кирилл уже повзрослел, да и мало ли, всё-таки у нас в гостях несколько человек, побывавших в боевых действиях. С этими хлопками и взрывами им может быть неуютно.

Собаку Жени под самый вечер запустили в сени, чтобы сильно не пугалась взрывов. Сам дед пошёл к соседям, напомнить, чтобы они закрыли стог сена для коровы, который лежал у них прямо во дворе, и приглядывали за этим. А то один случайно залетевший туда фейерверк — и начнётся пожар.

Наконец, уже к ночи, мы закончили приготовления.

— Ну что, — деда Боря оглядел праздничный стол, когда он был готов. — Сейчас начнём, или когда тёзка появится?

— Да чего его ждать? — сказал я. — Давайте начинать.

Впрочем, пока мы рассаживались, «тёзка» появился в телевизоре после вида на Кремль.

— Уважаемые россияне, — сказал Ельцин, а не «дорогие», как обычно.

Но его никто не слушал. Я сел рядом с Тамарой, которая по случаю праздника принарядилось в длинное блестящее платье. В каморке в стороне видна её новая шуба и стоящая на вазе шапка.

Кирилл свою подругу не пригласил, она уехала с родителями в Читу, зато Женя позвал Дашу. Уже к полуночи пришёл Дима, которого Женька одного оставлять не хотел. Хорошо, что та драка с Прапором на парне не сказалась, а то Женя из-за этого переживал.

Дед сел во главе стола и откашлялся.

— Этот год мы пережили, — сказал он, придвинув к себе стопку. — Много чего случилось, но хорошего было больше, чем плохого. Что будет в этом, неизвестно.

— Следующий год будет сложнее, — заметил я. — Но мы всё равно прорвёмся.

Тем временем, Новозаводск, ресторан Берёзки

На улице гремели фейерверки, пьяные орали во весь голос, а Игорь Крюков сидел в стороне за одним столом с Душманом подальше от всех.

— Вот как думаешь, Николаич, — сказал Крюков с усмешкой. — Вот если киллер сейчас придёт и стрельнёт, никто же даже и не услышит.

— Верно, Иваныч, — Душман разлил водку. — Самое то для них время. Но и охрана про это знает, не расслабляется.

Заорали ещё громче, когда на включённом телевизоре начали бить куранты после поздравления президента. Официанты разносили выпивку и закуску, но в снятом для праздника ресторане сегодня в основном пили.

— Ну и чего там с Черепом и Черномором? — спросил Крюков. — Говорил, выяснил кое-что.

— Выяснил, хотя это было непросто, — Душман поднял стопку. — Ну, с Праздником, Иваныч… ух! — он занюхал огурчиком. — Хорошо пошла. В общем, за пару дней до прибытия Черномора в город приехала бригада мокроделов. Наверное, на тот случай, если бы комбинат отказался от предложения Черномора.

— Ну и? — Крюков отставил стопку в сторонку.

— Отправил их к самому Черепу, чтобы тот помог сориентироваться на местности, и наверняка они должны были разобраться с собственниками комбината и Волковым, если бы не договорились. А Череп… — Душман хитро улыбнулся. — Сказал, что сначала они должны поработать на него, а потом он поможет им.

— Точно! — Крюков усмехнулся. — Я понял. Череп отправил этих гастролёров, чтобы они завалили Ткача, Слоняру и Остапа, а потом от мокрушников избавился сам, чтобы помалкивали. А Черномор предъявить за это не смог, не успел. Значит, Череп его завалил? Ему это выгодно, а он рисковый. Заодно Пианиста, чтобы помалкивал, он наверняка в курсе этого был.

— Про это не знаю, — Душман пожал плечами. — Киллер там был профи, но откуда он — неизвестно. Никто его не видел.

— Ладно. Подумаю. И это… что думаешь про Студента? Про сегодняшний базар.

— Знаешь, Иваныч, — Душман взял бутылку. — Вот Макар точно стукачком был, теперь уверен, а вот Студент… ну, непонятно, какой ему в этом резон нас сдавать? Я этого сам не слышал, не видел, так что не уверен. Правда, косяк, что Макар при нём был, но…

Душман замолчал. Сегодня пришла весточка, что это сам Студент якобы передал в РУОП о грузе. Источник надёжный, но Крюков не поверил на слово, а Душман сам действовать не стал, решил выждать, поэтому не говорил заранее ничего.

— Я же сам Макара к Студенту отправил, — Крюков кивнул. — А до этого Макар был у Цыгана, который точно с комитетчиками связан. Не закопали же они его, куда-то он делся. Но лучше об этом не говорить.

— Само собой, — Душман разлил водку. — Но надо с этим что-то делать. Кстати, я вот слышал, что Цыгана в Чите видели, к родственникам ездил.

— На праздник приехал? — Крюков нахмурился. — Пробей эту тему детально.

— Сделаю.

— А что касается Черномора, — Игорь задумался. — Многие на тебя грешат, что ты там был.

— Иваныч, да не было меня там, — Душман поставил бутылку на стол. — Но как узнал про них, сразу туда ехать собрался, чтобы их тёпленькими взять. А потом уже поздно оказалось.

— Если бы думали, что ты их завалил, было бы удобно… хотя нет, потом разбираться с иркутскими. Но вот говорят про тебя, а имеют в виду меня, да и Прапор нам всю малину обосрал. И фуру одну потеряли. Сразу заговорили, что пивзавод трясёт. А когда так говорят, надо с этим что-то делать сразу.

— Это точно.

— В общем, чтобы с Черномором вопрос был закрыт, выясни, кто тот киллер и на кого он работал, — Крюков взял стопку. — С праздником, Николаич!

— С Новым годом, Иваныч! — Душман приподнял свою. — А я уже завтра землю рыть начну, пока все ещё спят или с похмелья.

Душман уже занимался этим, но теперь на это есть добро от шефа. Теперь можно выяснить, кто стрелял в него, потому что, если киллер видел, в кого стреляет, будет лучше, если он заткнётся навсегда. А откуда искать, он уже понимал.