Волк 7: Лихие 90-е

Глава 15

— Чё он хотел? — спросил Женя со встревоженным видом, встречая меня у ворот.

Я протянул ему листок. Женя взял его, поднёс ближе к глазам и приоткрыл рот.

— Сколько? Пятьдесят тонн зелени⁈

— Ну, если купюрами по сто долларов, то это будет всего полкилограмма, — пошутил я. — Но это много, да. Я думал, он ещё БМВ мой захочет, но, наверное, думает, что потом заберёт, когда меня посадит.

— А у него жопа там не слипнется с пятидесяти кусков? — возмутился Женя. — И чё теперь делать? Закроет он нас, если не отдать? Будешь отдавать?

— Тише, Женька, — я поднял руку. — А то тебя слышно по всему посёлку.

— Так чё делать будем, Волк? — он перешёл на шёпот.

— Этот мужик в курсе всего, — спокойно сказал я. — Но мне кажется, операцией руководит не он. Он, может, просто захотел срубить денег, пока есть возможность. Думает, что ему потом за это ничего не будет. Или наоборот, хочет чтобы я принёс ему деньги, а он сразу арестует меня за дачу взятки.

— И чё делать? — пробормотал Женя и достал сигареты.

— Идём дальше по плану, — я отвёл его в гараж, где была припаркована машина.

Я достал мобильник, но тут же убрал, вспомнив, что его уже слушают. Женю тоже прослушивают, как моего зама, и те телефоны, что есть у старших смен и дежурного в конторе, скорее всего тоже. Мобилы для переговоров не подойдут.

— Короче, бери мой БМВ, — продолжил я прерванный разговор. — Поставьте туда сегодня рацию, как на остальных тачках. Хоть как её туда впендюрьте, она понадобится.

— Понял, — Женя кивнул.

— Славка берёт один из джипов и несколько надёжных парней из «старичков», едет ночью в Читу, там на трассе будет встречать ту фуру и сядет ей на хвост. Те едут без сопровождения, чтобы не привлекать много внимания, но под лобовым должна быть наклеена жёлтая лента, это условный знак.

— Чтобы местная братва их не потрошила?

— Да, что у них якобы есть мощная крыша. Но это задача Славы, а вот у тебя будет посложнее. Вот эта машина самая бандитская из всех наших, — я показал на БМВ. — Так что на ней ты должен остановить фуру и убедить водилу, чтобы они ехали сюда, а Ремезов уже здесь всё заберёт.

— Так после этого сюда точно все остальные понаедут, — Женя обошёл мою машину. — Как пить дать, отвечаю, увидят фуру и прибудут сюда. Раз уж дорожку знают.

— Да, но Ремезов говорит, что главное — быстро проверить и изъять груз, а это сложно, на трассе такое не сделать, он хрупкий. А в Чите, я думаю, это могут заметить лишние. Поэтому на комбинате выйдет спокойнее, тут только мы. Он даже свою охрану готов выделить, я сейчас поеду к ним в управу это обсуждать.

— Понятно. А какую охрану он даст? СОБР?

— Нет, их звать не будут, — я помотал головой. — СОБР с РУОП работает, так что Ремезов кого-то из своих нашёл. План пока такой, Женька, надо его делать. Главное — настрой рацию, чтобы со Славкой можно было переговариваться и на комбинат сообщить, что возвращаешься.

— Так чё там внутри у фуры? — спросил Женя шёпотом. — Так и не увидели же летом, а сейчас… прям какой-то Твин Пикс.

— Не Твин Пикс, а Секретные материалы, Коваль, — поправил зашедший в гараж Слава, услышав последнюю фразу.

— Да я их вечно путаю.

— Как я понимаю, — сказал я. — Ремезов опасается, что если груз у него уведут его же коллеги или кто-то ещё, то могут продать за границу. Вот и хочет перехватить всё сам, потом вернуть на место. А когда он поднимет шум, что нашёл, те уже не полезут рисковать. Как тогда, летом, помнишь, когда Захар пальцы гнул, а его отмазывали высокие чины. Помнишь же, как все потом от этого Захара как от чумного бежали, пока его не убили?

— Помню.

— И от нас потом отстанут. Ремезов говорит, что РУОП не просто так полез на нас.

— Устроили шпионские игры, — Женя вздохнул.

— Кстати об этом, — я показал на административный корпус. — Надо, чтобы наш новый знакомый про это не узнал раньше времени. Всё и так обнаружат, главное — оттянуть момент, пока они не заберут груз, а потом хоть что будет, уже неважно.

Оставил Женю и Слава вдвоём обсуждать детали, сам взял свой старый паджерик и отправился в город, в управу. Заметил, как на трассе следом за мной ехала шестёрка с грязными номерами, и вела аж до самого города. Только когда я остановился рядом с управой ФСБ, она проехала мимо.

Меня снова пропустили без пропуска, охранник на входе ждал, когда я приду. Ремезов так и был в Чите, он приедет к нам ночью лично проследить за финалом операции, но обсудить всё требовалось прямо сейчас. Его помощник, майор Кузьмичёв, находившийся в городе, организовал нам селекторное совещание по их защищённой системе связи.

Дышать в маленькой комнатке без окон было тяжело, воздуха не было. Но зато защита должна быть на уровне, чтобы никто лишний не прослушал. Сотрудники РУОП уж точно не смогут. Кузьмичёв сам настроил созвон, Ремезов отозвался быстро. Я вкратце рассказал о сегодняшней встрече.

— Взятку значит, требует? — пробормотал Ремезов. Слышно было плохо, с помехами, но слова я разбирал. Говорил он усталым голосом, спокойно, не рубя фразы, как обычно делал. — Это, должно быть, полковник Филиппов, он следит за операцией, но ничего не решает. Просто захотел срубить бабла на тебе, а потом кинет. Не докажешь же, что он с тебя взятку требовал.

— Давай об этом потом, в конце, есть одна идейка, — сказал я, наклоняясь к микрофонному устройству на столе. — Сначала уясним всё, раз я в это ввязался.

— Спрашивай.

— Завтра прибудет твой груз, мы его встречаем, ты сразу забираешь и проверяешь. И дальше, как ты говоришь, от нас отстанут. Но есть непонятки. Всё началось, ещё когда Кирьян был жив? Или в чём вообще дело?

— Смотри, в чём дело, скажу только сейчас, один раз, а ты уже под распиской, — Ремезов закашлялся, через динамики послышался хрип. — Нам нужно перехватить эту фуру и осмотреть, чтобы убедиться, что это она и груз там. Или всё сорвётся.

— Ну и?

— Если проведём операцию громко, в неё могут вмешаться и отменить. Тогда мы ничего не сможем сделать. Пока же о ней никто толком не знает, но я всё равно сильно рискую.

— Во как?

— Да. Поэтому сначала нужно всё осмотреть в укромном месте. Если перехватишь груз ты, это будет не так заметно, как если всё сделаем мы. За нами тоже смотрят, поэтому мы действуем через тебя, или нас опередят. Зато когда наверху станет понятно, что в фуре пропавший полгода назад груз, то причастные сделают вид, что вообще не в курсе этого и никак не связаны, иначе посыпятся их головы. Но… — он сделал паузу. — Но пока этого не случилось, секретность нужна полная, или этот груз изымут, а потом он всплывёт за границей, и уже будет поздно. Этого допускать нельзя.

— Всё серьёзно. Кто-то из ваших замешан? — я заметил, как Кузьмичёв, сидящий напротив, с возмущением посмотрел на меня. — Иначе кто может так легко приказать свернуть операцию?

А вот Ремезов замолчал, и молчал долго.

— Не могу сказать. Если говорить проще, есть группа людей, использующая своё служебное положение и связи в криминальных кругах для вывоза за рубеж секретных грузов и сведений. После развала такой бардак творится уже столько лет, вот они и наглеют. Вот даже РУОП подтянули. Пока всё, что скажу. Единственное, что сейчас они стали действовать осторожнее, потому что за это наконец-то стали наказывать. Так что теперь они действуют чужими руками.

— Тогда давай дальше.

— Смотри, Макс, я поясню, что к чему и что тебе можно знать. Сейчас мы идём на шаг впереди, благодаря тебе, кстати. Ты сам мне сказал, что твой источник, сам знаешь кто, передал, что официально фура везёт груз подсолнечного масла, китайцы его хорошо берут. Но внутри нечто иное. Кирьян отправил всё в такой тайне, что даже его подельники не в курсе, где и на чём. А на Эдика они не вышли, Кирьян в свои дела никого не пускал. Он же не думал, что сдохнет, вот всё на себя и завязал.

Он сделал паузу, я ждал, когда он продолжит.

— РУОП же думает, что за коробками бутылок с маслом припрятана тонна белого нефрита из Бурятии, самого дорогого, за который китайцы дают огромные бабки. Кирьян давно эту схему пробовал, помнишь же, как примерно месяц назад кто-то фуру сдал убоповцам? У нас из-за этого всё посыпалось, и агента раскрыли.

— Да, помню.

— И они думают, что это всё та же схема. В РУОП не знают, какая фура везёт груз, но к ним спустили информацию, что в этом участвуешь ты. Если найдут, конфискуют всё и увезут к себе. Проверять даже не будут, на это нет команды.

— А потом всё исчезнет, — сказал я.

— Именно. РУОП отчитается о пресечении контрабанды, а заодно, что раскрыли преступную группировку, занимающуюся нелегальной деятельностью на территории промышленных предприятий области. Потом тот, кто нужно, ещё и заберёт себе комбинат. Всё просто.

— Тогда смотри, — я подтянул микрофон к себе. — Мы берём груз, РУОП это видит и хватает нас на съезде к посёлку.

— РУОП это увидит, если ты будешь там сам, — Ремезов, судя по голосу, оживился. — Я же не зря говорил тебе, что для дела нужен надёжный человек, которому ты доверяешь. Евгений Ковалёв подойдёт, да. Я немного вмешался по другому делу, операм пришлось распылить силы и следить ещё за Крюковым, поэтому за Ковалёвым слежки не будет. В УБОП не хватает оперов, все загружены. Так что время выиграем.

— Я так и сделал, за фурой поедет Женя.

— И правильно. Слежка идёт за тобой, а ты сам будешь в городе. У тебя вот, встреча на завтра. А пока они поймут, что к чему, мы уже своё дело сделаем.

— Так кто это такой умный? — вновь спросил я. — Кто организатор всего этого?

— Знал бы я сам, было бы проще.

Он снова замолчал.

— Вот из-за этого на тебя сейчас и лезут… — наконец продолжил Ремезов. — Вернее, это один из поводов для этого. Сам комбинат они тоже не против будут отжать, но пока их интересует другое. Хотят сделать два дела за один раз. А тот, кто к тебе приехал сегодня, просто хочет присосаться, пока тебя не закрыли. Просто жадный и хитрый жук, тут не волнуйся.

— Ага, — протянул я. — А он меня потом закроет. Тоже надо разбираться. Я много ментов знаю, но большинство — нормальные ребята. А вот такие, как этот хрен с горы, всё портят. Значит, он сам действует? Из-за своей жадности?

— Угу.

Надо бы переварить этот долгий разговор, но времени не было. Понятно, почему привлекли нас, Ремезов был достаточно откровенен, несмотря на всю таинственность. Как и летом, союзников у него было мало, значит, замешан кто-то серьёзный, и полагаться он мог мало на кого.

Ремезов в первую очередь контрразведчик, о чём он говорил раньше, всё остальное на него свешали, как игрушки на новогоднюю ёлку, но заниматься он хочет своей основной работой.

Возможно, он был прав, что кто-то влиятельный в первую очередь хочет груз, а мимоходом подмять под себя комбинат, пока есть возможность сделать с минимальными усилиями. Вот как сейчас, пока нас трясут.

А влияние у этого неизвестного человека — хоть отбавляй, но зато его цели понятны. Они не особо отличаются от целей Кирьяна и остальных.

— Им всем нужны бабки, — сказал я вслух. — Желательно, чтобы они достались проще, поэтому хотят отобрать готовое. Надо отбиваться, Серёга. Если сейчас ты перехватишь груз, они отстанут?

— На ближайшие месяцы уж точно. И РУОП отвалит, их никто не будет на тебя натравливать… пока не будет, да и у меня появится возможность на них надавить. Но на адвокатов надо будет потратиться, на всякий случай. И заведи знакомства с журналистами, мой тебе совет. Если они вой поднимут, устроишь всем головную боль.

— Ладно. Теперь давай вернёмся к тому, с чего начали. Как только фура появится на комбинате, об этом узнают быстро, так или иначе.

— Дальше мы сами. Просто надо продержать всё в тайне как можно дольше.

— Понял. Этим займёмся, а что касается того полковника… Серёга, дай мне пятьдесят тысяч долларов.

— Чего⁈ — вскричал Ремезов так, что динамики засвистели. — Ты меня за кого держишь, Макс?

Кузьмичёв при этом закашлялся, возмущаясь не меньше.

— Вы оба меня не поняли, — сказал я, легко усмехнувшись. — Они хотят сделать два дела разом, и достать груз, и получить комбинат, и мы тоже можем так поступить, верно же? Двух зайцев одним выстрелом. Главное, завтра ты привези всех, кого нужно, а про деньги… сам знаешь, какие нужны.

— А-а-а, — протянул подполковник и засмеялся. — Понял тебя. Это можно устроить.

На следующий день, трасса Чита-Забайкальск

Водитель красного тягача Мерседес и его напарник не знали, что везут, иначе не обедали бы так долго в кафе под Могойтуем, но зато знали, что груз отправил очень важный человек. Дальнобойщики даже не обратили внимание на хвост из чёрного джипа, который ехал за ними от самой Читы, настолько они были уверены в прикрытии.

Но они заподозрили неладное у посёлка Оловянная, когда вперёд них вырвался непонятно откуда взявшийся чёрный БМВ и ехал долго, не обгоняя, но и не замедляясь. Таких случаев дальнобойщики уже навидались, так что им было понятно, что хотели люди в бэхе.

— Они чё там, морды бандитские, совсем уже? — седой усатый водитель постучал по лобовому стеклу, где была наклеена жёлтая лента. — Не знают чей груз?

— Давай их таранём, — со смехом предложил его молодой напарник.

— Ага, а кто потом крайний-то будет? — усатый нахмурился. — Давай, как нам сказали. Остановят, выйдем, скажем, от кого везём, они там сразу свалят, ещё и извинятся… Вот же, ёкарный бабай! — вскричал он. — Уже останавливаются!

Он нажал на тормоза, потому что БМВ начал замедляться. Фура сбавила скорость и остановилась. Из бэхи вышел парень в сером камуфляже и помахал руками. Это было странно, потому что бандиты обычно одеваются иначе. Хотя кто их разберёт, они каждый раз разные, оба дальнобойщика и не таких навидались.

— Ты чё? — водитель высунулся в окно. — Знаешь, чей это груз?

— Знаю, — человек из БМВ показал вперёд. — Поэтому и приехал. Вас ищут, под Новозаводском РУОП фуру тормознёт, а потом посадит каждого лет на двадцать.

— Нас-то за что?

— А было б за что, вообще расстреляли бы, кхе! — парень показал в сторону. — Короче, мужики, там у нас точка надёжная, груз труда привезём. За мной езжайте!

Джип, который ехал позади, тоже остановился. Водитель переглянулся с напарником и поехал вслед за БМВ, а потом с трудом съехали с трассы на просёлок и направились в сторону комбината, чьи трубы уже были видны на горизонте.

Краснозаводский ГОК

— А Волк где? — тихо спросил Слава.

— В городе, — Женя закурил, глядя, как из фуры выносят картонные коробки с бутылками масла. — Тоже проблемки, я же тебе рассказывал, как какой-то хрен моржовый пятьдесят тонн зелени с нас срубить хочет. И хвост за ним идёт, а не за нами.

— Доверяет тебе, раз такое дело поручил.

— А то! — Женя кивнул с важным видом.

Ворота на территорию комбината со стороны карьера были открыты, фура въехала в них полчаса назад, и сразу началась работа.

Несколько чёрных микроавтобусов приехали ещё ночью, люди из них уже вовсю действовали. Женя знал только Ремезова, который прибыл лично, остальные были ему не знакомы.

Из фуры выгружали всё, но занимались этим люди в защитных комбинезонах и дыхательных масках, которые постоянно сверяли какие-то приборы. Теперь понятно, что на трассе такой маскарад не устроишь, сразу поймут, что что-то не так.

Дальнобойщиков завели в гараж, они так ничего и не поняли. Агент РУОП до сих пор разбирал бумаги, за ним приглядывали, чтобы вдруг не направился в эту сторону. Да и вообще, всем настоятельно было сказано держаться от этого въезда подальше, из всей охраны комбината разрешили остаться только Жене и Славе, которые ориентировались на территории и были немного погружены в дело.

— Чё там они выносят? — Слава присмотрелся к блестящему металлическому контейнеру, который выкатывали из фуры.

Те, кто возился с разгрузкой, заметно оживились, а офицеры в гражданской одежде, наблюдающие за процессом, засмеялись.

— Вот же мать их! — Женя прикрыл пах руками и повернулся боком, когда заметил жёлтую треугольную эмблему на боку контейнера. — Как знал, что там эта хрень!

— Ты чё, Коваль? — Слава усмехнулся. — Это не знак радиации. Забыл, как он выглядит? Это знак…

— Да похоже же, там тоже треугольник! Да и какая разница! Тут же…

— Лучше отойдите, парни, — к ним подошёл Ремезов лично, придерживая шапку, которую сдувало холодным ветром. — Подписка-то у вас есть, но меньше знаете, крепче спите.

— Нашли, что искали? — спросил Женя, с облегчением отходя назад.

— Да. И не забудем, кто нам помог. Главное… — он присмотрелся в сторону и скомандовал: — По местам!

Все оживились, потому что со стороны комбината показались машины, несколько милицейский Уазиков с включёнными мигалками и серый автобус, которые быстро приближались. Похоже, заехали через главный вход, арестовали всех и сразу поехали сюда по территории.

— Ща начнётся, — сказал Слава. — Ствол только не доставай, Коваль, менты же.

— Пусть сами разбираются, — Женя затянул друга за машину, чтобы держаться подальше и от стрельбы, и от этого неприятного груза. — Волк говорил, что РУОП может СОБР подтянуть.

Контейнер затащили в один из микроавтобусов, люди в защитной одежде попрятались. Но появились другие, которых Ремезов захватил с собой.

Милицейские машины остановились, из автобуса начали выскакивать люди в масках, вооружённые автоматами. У каждого нашивка «СОБР».

— Все на землю! — раздались команды. — На землю!

Но на этом всё и кончилось, крики быстро стихли. СОБР не стрелял в воздух, никого не арестовывал, они вообще остановились, с недоумением глядя вперёд. Их командир, которого Женя недавно видел, поднял руку, чтобы его люди успокоились и не стреляли.

Потому что вокруг микроавтобусов заняли позиции люди в чёрной форме, в бронежилетах и в новеньких военных шлемах с прозрачными забралами. У всех автоматы, которые они держали на изготовку.

— ФСБ! — прокричал командир автоматчиков в чёрном. — Вы чё тут забыли? Это наша операция!

— Левша, тебе делать нечего? — спросил Ремезов, выходя из-за цепи своих бойцов. — Ты же говорил, у тебя полно работы! Чё ты сюда припёрся?

— Куда отправили, туда и приехал, — отрезал командир СОБР и махнул рукой, его люди опустили оружие. — Мне эта операция с самого начала не нравилась.

Ремезов кивнул, и спецназ ФСБ тоже перестал целиться в коллег из СОБР.

— Что это значит? — из Уазика выбрался высокий усатый мужик в толстом чёрном пуховике, на ходу доставая документы. — Майор Жаргалов, Читинское управление по борьбе с…

— Подполковник Ремезов, ФСБ, — тот вытащил свою корочку. — Объясните, майор, что вы тут делаете и на каком основании вмешиваетесь в нашу операцию…

СОБР вернулся в машины, а майор РУОП о чём-то неохотно спорил с Ремезовым, но уже понятно, что всё пошло не по их плану.

— Теперь будут выяснять, кто главнее и у кого начальство круче, кхе, — шепнул Женя Славе, потом с опаской глянул на контейнер, стоящий в микроавтобусе и накрытый чёрной тканью.

Тем временем, Новозаводский РОВД

— Товарищ полковник, — милиционер постучался в дверь, обтянутую потёртым чёрным дермантином. — Вы просили провезти к вам…

— Всё, свали! — сидящий за столом седой мужик махнул рукой. — Волков, заходи! Чё так долго? Я тебя час назад ждал!

— Деньги собирал, — я показал красный пакет, который принёс с собой.

Вернее, собирал не я, а офицер из управы, которому я дал расписку в получении средств. Заодно и проверили, есть ли на купюрах отметка особой краской со словом «Взятка».

Мужик, который приезжал ко мне вчера, теперь был не в деловом пиджаке, а в милицейской форме с погонами полковника. Не местный, он из Читы. Его зовут Роман Филиппов, прибывший из Восточно-сибирского регионального управления по борьбе с организованной преступности.

По словам Ремезова, это типичный кабинетный чиновник, который ни дня не работал в поле. Особо ничем не проявил себя на службе, зато дважды чуть не попадался на взятках, но каждый раз везло, вот и обнаглел.

Деньги этот тип любил, поэтому и приехал в командировку в Новозаводск. Здесь он выселил майора Рыбина из его кабинета, а сам следил за операцией против меня. Вернее, ждал возможности, чтобы выбить из меня денег, пока меня не посадили.

Я ничего не имел против РУОП, тем более, многих местных оперов я знал лично. Понимал, что они вполне могут найти способ меня закрыть, но это их работа, в конце концов. Но этому мелочному и жадному типу мы ничего спускать не хотели.

Полковник Филиппов смотрел на меня, щуря глаза. В кабинете холодно, форточка нараспашку, полковник много курил, ну или ему не нравился запах. Ветер трепал тюль, пожелтевший от табачного дыма. Между двумя оконными рамами, установлена покрашенная в белый стальная решётка. Такие недавно стали ставить в милиции, не только на первом этаже, но и на остальных.

— Принёс пятьдесят штук, — сказал я.

Я поднял свой красный пакет, на котором была изображена девушка, у которой из одежды были только очень короткие джинсовые шорты, ковбойская шляпа и подтяжки, больше ничего.

— Тише, — прошипел Филиппов и открыл верхний ящик стола.

Я забросил пакет туда, он заглянул внутрь, потом чуть ли не любовно погладил стопки купюр, выпирающие из-под пакета.

— Теперь иди, — полковник отмахнулся. — Завтра всё решим в лучшем виде.

Я хмыкнул и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. А в коридоре уже ждал особый гость.

Полковник Филиппов запер дверь кабинета, снова открыл ящик стола и положил пакет с деньгами себе на колени. Пять пухлых пачек стодолларовых купюр в банковских лентах. Он засунул руку в пакет и взвесил одну, потом погладил шершавую бумагу.

В дверь постучали кулаком.

— У меня совещание! — проорал полковник. — Вон отсюда!

Постучали намного сильнее, кулаком и ногой, а потом стук стих. И тут Филиппов вдруг понял, кто может так нагло стучать в кабинет руководителя и что будет дальше.

Он свернул пакет и швырнул его в открытую форточку. А тем временем дверь от очень сильного удара слетела с петель, а в кабинет влетели люди в масках, вооружённые автоматами.

— Это что такое? — вскричал Филиппов, поднимаясь. — Что вы себе…

Увидев, кто вошёл следом, он замолчал и медленно сел в кресло, начиная потирать грудь.

— Майор Пляскин, управление собственной безопасности МВД, — официальным тоном отчеканил невысокий мужчина в чёрном пиджаке и показал корочку, потом ехидно спросил: — Что с вами, товарищ полковник?

— Сердце, — прохрипел тот. — Сердце прихватило. Скорую вызовите!

— У вас у всех сердце слабенькое, когда вы меня видите, — майор Пляскин хихикнул, потом рассмеялся громче, когда посмотрел в окно. — Забыли про решётку, товарищ полковник? Как её удачно поставили.

Пакет с деньгами, который полковник выбросил в форточку, на улицу так и не попал. Он ударился в решётку и упал вниз между рамами, а одна пачка выпала и теперь лежала у всех на виду.

— Это не моё, — торопливо сказал полковник, забыв про сердце.

— Вот сейчас и проверим, — заявил Пляскин. — Зовите свидетеля и понятых.