Волк: Лихие 90-е. Финал

Эпилог

Эпилог

Новозаводск

31 декабря 1999 года

Застегнул куртку поплотнее, потому что холодный хиус, северный ветер, как его называли в наших краях, задул ещё сильнее. Пальцы в ботинках немного мёрзли, я потоптался на месте.

Одно время не любил ездить кладбища по понятным причинам, хотя часто там бывал. В этот раз спокойнее, ведь знакомых лиц на памятниках намного меньше, чем тогда.

У каждого из нас был кто-то, кто здесь похоронен, так что все, кто приехал со мной, разбрелись по разным местам. Только мы втроём собрались у двух могилок моих родителей.

— Оградка новая, хорошая, не покосилась, — сказал деда Боря и взял в руки половинку метлы, которую захватил с собой. — Прибрать надо немного. Кирюха, вон там собери всё, выкинем. Нанесло ветром.

Брат, приехавший на каникулы, взял большой чёрный пакет и начал накидывать туда пластиковые бутылки, доставая их из снега. Сегодня ночью был мощный снегопад, мы едва проехали сюда на джипах, засыпало всё.

— А я себе присматриваю участок, — дед уселся на сделанной летом скамейке. — Неподалёку тут есть один.

— Рано ты чё-то собрался, — заявил Кирилл.

— Никуда я не собрался. Это в моём возрасте о таком думается. Да и мне-то чего переживать? — он достал папироску из металлического портсигара. — Вы вон дорогу в жизни нашли, я спокоен. Поживу пока, посмотрю.

Я помог брату донести мусор до свалки, потом привязали заново венки. Ещё раз огляделся, по привычке. Первый год моей новой жизни здесь мне иногда снился неприятный сон, будто я снова взрослый мужик под полтинник, снова зам по ремонту в депо, иду здесь и вижу все имена близких мне людей на этих памятниках.

Но этот сон уже давно мне не снился. Я сделал всё, чтобы этого не допустить.

— Максим, — позвал дед. — Ко мне Кочергин подходил. У него племяш с армии вернулся, без работы сидит, а на железку по здоровью не взяли. Можно на комбинат его взять?

— Пусть в кадры комбината позвонит, скажет, что от меня, я Антонову напомню после первого числа. Но там работать надо. Или он в охрану хочет?

— На комбинат. Работящий, говорят, парень.

— Значит, устроится. Ты закончил, Жень?

— Ага, я всё.

Женя пробирался к нам через сугроб. Дойдя до нас, сел рядом с дедом, стянул с ноги ботинок и вытряхнул насыпавшийся туда снег.

— Помните, я тогда провалился под лёд на речке? — спросил он с усмешкой. — В школе ещё была. Смотрю, деда Боря рыбу в лунке удит, а потом хрусь, и вода кругом, а я подо льдом! Кхе, вот я тогда думал, что всё, хана мне пришла. Даже в Грозном так страшно не было, как тогда.

— С Максимом тебя вытащили, — вспомнил дед. — Хорошо, что так вместе друг за дружку и держитесь, в жизни помогло.

Вернулся немногословный сегодня Слава, который молча посидел рядом и покурил. Только потом вдруг глянул на Кирилла, о чём-то вспомнив.

— Ты тогда на охоту просился, можно будет сгонять, пока все здесь. Я карабин новый купил.

— О, класс. Макся, ты с нами? — брат посмотрел на меня.

— Съездим, думаю.

— А Коваля не зовём, — Слава ехидно посмотрел на него. — А то он тогда сидел в засаде, да как перданёт, всю дичь спугнул.

— Иди ты, Слава! — возмутился Женя. — Не было такого!

— Да возьмём мы тебя, Коваль, как же без тебя? Деда Боря, — Слава повернулся к нему. — А расскажи, как ты тогда снайпера караулил? Я тогда не дослушал, уехал.

— А чё, рассказывать, — дед пожал плечами. — Это уже после немцев было, когда поехали с японцами воевать. Сидим тогда под деревом, в кустах, я с биноклем, а Жаргал Жалсапов — с винтовкой немецкой, с оптикой, трофейной. Он тогда снайпера ихава щёлкнул, в засаде сидел, и винтовку взял…

Эту историю я слушал сотни раз, но парни от неё балдели. Может, вспоминали, как мы тогда вычисляли, куда Душман посадит своего стрелка, чтобы убил меня, или другой случай, когда Славу шантажировали, чтобы грохнул Крюкова. В обоих случаях немало помог Артём Васильев, один из первых людей, кто работал в «Граните».

В ЧВК он не захотел, решил поработать мирно. Сейчас он зам директора в «Гранит Дальний Восток», который мы открыли в Комсомольске, потеснив тамошнюю братву. Вот Коломбо-то обрадовался, когда мы и там оказались.

— Ну и сидим мы, — продолжал деда, чуть улыбаясь. — А там вдали наш танк остановился, тридцать четвёрка. Там из лючка кто-то вылазит, в нас посмотрел, пулемёт на нас направил и бах-бах! — он похлопал ладонью по коленке. — Короткую очередь пустил. Думаем, что случилось? И мне тут на плечо что-то тёплое плюхнулось. Смотрю — мозга туда упали! А потом сам японец хлопнулся рядом с Жаргалом! С башкой простреленной. А потом танкисты говорят, что его увидели, он прямо над нами на дереве и сидел всё это время, думает, не найдут. Ждал, когда уйдёт.

— Метко они сняли, кхе! — Женя затушил сигарету. — Мы тогда с Тёмычем тоже сидели на зелёнке… а, я рассказывал.

— Поехали, — предложил я. — Пока не стемнело. И вечером жду всех, отговорки не принимаются. Дима придёт?

— Не, он к подруге в гости пошёл. Может, и женится, пацан, давно пора.

Я достал ключи от джипа и бросил их Кириллу, брат легко поймал связку. Права он получил и ездил уже вполне неплохо.

Женя прибыл на своём новом Крузаке, который ему пригнали на днях, он захватил с собой Славу, а мы втроём поехали к дому.

Новенькая Нива деда стояла в гараже, жил он там же, привык, переезжать не хотел. Новый год мы могли встретить почти в любой точке мира, но именно в этом году я хотел встретить всё по-семейному, в узком кругу родных и друзей.

Лучше дома, и пусть даже для этого придётся всё готовить, как раньше, зато так как-то теплее, что ли. Приятнее, и будет о чём вспомнить через года.

Вырваться сюда было сложно, особенно когда столько времени проводил в Москве и Питере, решая много дел. Но постепенно всё успокаивалось, разбираться с киллерами больше не приходилось, а все вопросы решались иначе, в переговорах, а не на стрелках, и в судах, а не на разборках.

Огромные деньги, доставшиеся нам от схемы с дефолтом и с оружием, очень выручали. Но просто так они не тратились, часть ушла на акции, которые или уже начали приносить доход, или скоро начнут, и на производство.

Холдинг развивался быстро, заполняя вакуум, в то время как многие олигархи растеряли своё богатство и влияние. Не все, конечно, да и на их место приходили новые.

Пусть даже сегодня 31-е, дел в этом году ещё надо было сделать много. Высадили деда у калитки, я посмотрел на новый магазин, который построили на месте дома Жени (сам он решил осесть в Питере, где ему очень понравилось, но бывал в родных местах по работе каждый месяц, а то и ещё чаще), и поехали с Кириллом по ровной улице, на которую летом положили асфальт. Даже непривычно видеть здесь такое, хотя помнил, что когда-то в советское время здесь была нормальная дорога.

С дорогами у нас в городе вообще стало неплохо, ведь пока не запустили железку до комбината, товар возили фуры, и дорогу туда строили хорошую, а мы не давали местным властям и новому мэру зарабатывать на ней бесконечными ремонтами.

Кирилл отправился со мной, а то немного соскучился, вот и хотел поболтать. Хоть в Питере я был часто, но видеться получалось редко, учёба у него была жёсткая, а у меня дел невпроворот.

На комбинате у меня остался свой кабинет, там я был только когда прилетал сюда. Мне нужен был компьютер, подключённый к интернету, в кабинете как раз такой стоял. Секретарша из Питерской конторы уже ушла на праздники, но я проверил и рассортировал свою электронную почту сам, что-то распечатал, что-то подписал, благо, Кирилл помогал со всеми этими техническими вещами, особенно когда компьютер зависал.

Попутно включил телевизор, чтобы фоном послушать новости. Сначала врубил наш местный канал, где новый депутат Законодательного собрания Иван Бронников вежливым и спокойным голосом говорил о социальной политике.

Даже не скажешь, что это Ваня Студент с пивзавода, пиджак его преобразил. Ну, этот-то и в Госдуму прорвётся, не удивлюсь. Там ему одиного не будет.

Кстати, об этом. На другом канале тоже брали интервью, журналисты столпились рядом с подтянутым мужчиной в пальто и без шапки. За ним куча снега, в Москве сегодня выпал мокрый.

Хорошо, что я на праздник приехал домой, у нас просто холодно, без этой слякоти.

— Денис Владимирович, а что вы скажете насчёт ваших связей с охранным холдингом «Гранит», который оказывает услуги промышленным предприятиям?

Надпись внизу экрана гласила, что это депутат Государственной думы Машуков Д. В.

— Никогда не скрывал, что после отставки из вооружённых сил работал в данном частном охранном предприятии, — отчеканил Машуков. — В те времена, ещё когда у него не было выхода на всю страну. Потому что пенсии у военных слишком маленькие, а семьи кормить надо. Но это честная фирма, не имеющая проблем с законом. Наоборот, всегда сотрудничала с органами внутренних дел.

— А что скажете насчёт слухов о связи охранного холдинга «Гранит» с ЧВК «Байкал»? Насколько мне известно, хоть данную структуру и, извините за выражение, крышует ФСБ, но источники говорят, что руководство холдинга и ЧВК — одни и те же люди.

— Слухи не обсуждаю, — отрезал он. — Если у вас есть конкретные вопросы, буду готов ответить. Если нет, я поеду, у меня встреча с участниками боевых действий. Насчёт этих самых пенсий, про которые я говорил.

Кандидат, представляющий собой не просто ветерана горячих точек, а человека, который действительно принялся бороться за их права, приняли на ура. Других кандидатов Машуков обскакал. И пусть его пытались прижать чёрным пиаром, намекая о старом деле, когда его обвиняли в убийстве вороватого прапорщика, у конкурентов ничего не вышло. Денис поехал в Госдуму.

Очень ждал его на праздник, и, может быть, он ещё успеет прибыть, тем более, на экране показывали запись с прошлой недели. Вишневские разорились на частный самолёт, и я им иногда пользовался, вот и пригласил Дениса прилететь на нём, будет быстрее.

Учитывая, что сами братья в Москве и готовятся входить в нефтяной бизнес, им пока не до перелётов. Придётся Вишневским все праздники с другими нефтянниками. Главное, не связываться с Юкосом, о чём я и их строго предупредил.

Сами братья, похоже, теперь считали, что я их ангел-хранитель, и с того дня в августе слушали всё, что я говорю.

Пока я подписывал бумаги, Кирилл отправлял всё это факсом, а телевизор продолжал работать. Там ещё один мой знакомый выступал перед людьми в форме.

— Всё очень просто, — Серёга Ремезов опять рубил свои фразы. — Террористов прижали. Они ноют по всем возможным каналам. Их спонсоры пугаются, что деньги уходят зря. Но заметьте, — он поднял палец. — Если бы у этих подонков вышло взорвать те дома, что мы предотвратили, никто из них не пожалел бы жертв.

«Руководитель департамента по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом, генерал-майор Ремезов С. А.», гласила надпись. Учитывая публичность Серёги, а он теперь часто давал всякие интервью и выступал перед аудиторией, я думал, его готовят ещё выше, в директоры. А может, и ещё выше, как прежнее руководство. Надо же кому-то работать. Но мы за ним присмотрим.

— Поехали, Кирюха, — сказал я, потирая руку. — Надо Тамару забрать. Только я сам поведу.

— Да без базара!

Вести надо аккуратно, потому что у Тамары уже был большой живот.

Я долго караулил эту дату, как дату свадьбу, так и остальное. Многое был рад поменять в этой жизни, многое мне удалось сделать.

Но я хотел, чтобы кое-что было по-старому. Ведь было тогда и хорошее: мои дети от Тамары, сын и дочь, Женя и Вика.

Я не знал, будут ли они со мной в этот раз, поэтому делал всё, что возможно, чтобы увидеть их вновь, поэтому подгадывал даты, чтобы всё было как в первый раз.

Меньше случайности, и, может быть, снова их увижу, именно тех, кто у меня тогда был.

Не из тех я людей, что страдают по каждому поводу, поэтому не ныл, а ждал возможности и надеялся, что всё выйдет, как мне нужно. Я знал, что жизнь моих детей сложилась хорошо, и не переживал, что им там, в будущем, без меня станет сложно. Поэтому ждал, чтобы увидеться вновь.

Но одно я знал точно. Если я смог снова увидеть тех, кто когда-то умер, то и смогу увидеть тех, кто родится потом. Это проще, чем вернуться из мёртвых.

Поэтому подгадывал даты, и то, что у Тамары точно будет сын, как говорили врачи, доказывало мне, что мои расчёты верны.

И в этот раз дед увидит правнуков, мой брат подержит на руках племянников, а лучший друг увидит мальчишку, которого назвали в его честь.

Я сделал всё, что от меня зависело, чтобы что-то изменить, но что-то оставить по-старому.

Лучшие части из обеих жизней вскоре объединятся.

В нашем доме стало тесно от такого количества гостей. И это ещё Слава не привёл свою жену, её самолёт задержали, и она прилетит в Читу только завтра к вечеру, надо будет ему ехать её встречать.

Зато Женька пригласил свою невесту, Дашу, ту самую, которую мы тогда спасли от маньяка, с которой он то сходился, то расходился, потом опять сходился.

Молодые ведь, Женя рисковый и отважный, он никогда не сидит на месте, а Даше надо, чтобы он всегда был рядом с ней. Но я не вмешивался в их личные дела, сами разберутся.

— Ë-моё, столько дел, даже новости посмотреть некогда, — в дом зашёл Лёня с семьёй и обхлопал колени от снега. — Где ты там, Макс? Давно не видел.

— Здесь, — я прошёл к нему. — Располагайся, директор ЧОПа. Не хочешь к нам, повыше?

— Не, — бывший опер замотал головой. — Это вы молодые, а я как раз по себе работу нашёл. И спину уже не надо рвать.

— Спину береги, Лёня. Стол скоро будет, если что, баня натоплена. Кто желает помыться перед Новым годом — прошу.

Всё по-простому, чего мне не хватало, но надо просто протянуть руку, и всё будет на месте.

Дети Лёни играли верёвочкой с чёрной кошкой Латыпова, женщины готовили угощения на кухне, парни заносили с веранды складной стол и стулья. Попутно обсуждали дела в Чечне, по телевизору как раз шла итоговая программа и эту тему там вспоминали особенно долго.

В этот раз всё было иначе, и я знал, что в этом приняли участие все мы.

Вторая кампания пока так и не началось в полной мере, были только отдельные бои. Всё пошло иначе. Осенью при отражении атаки на Дагестан был убит Шамиль Басаев. Масхадова свергли свои и расстреляли прямо рядом с президентским дворцом, Радуева задушили удавкой, Гелаева взорвали в его машине, а Доку Умаров ещё летом попал в плен и скоро отправится сидеть в «Чёрном Дельфине» до конца жизни.

А наёмника Хаттаба отравил собственный повар. И стоило это всего тысячу долларов.

Многие полевые командиры или уничтожены, или сдались, или всячески показывают свою лояльность федеральной власти и зовут российскую армию навести порядок.

Взялись мы за это жёстко, без компромиссов, но результаты были сразу. Неофициально, под прикрытием службы Ремезова, ЧВК «Байкал» входила на территорию республики, проводила свои дела, ведь мы прекрасно знали, кто там чем дышит. Ведь целый год мы проводили работу, чтобы потом ударить в самое сердце.

Ну а если были бои, то участвовали в них не солдаты-срочники, восемнадцатилетние пацаны, едва окончившие учебку, а матёрые ветераны первой кампании, Афгана и прочих горячих точек. У них выходило воевать получше.

Всё как мы и планировали.

Ну, и пока весь мир смотрит туда, у «Байкала» ещё летом появился первый контракт в Африке, в Конго, на защиту добывающих предприятий, заключённый… при посредничестве Платонова.

Олигарх, уехавший в Лондон, поначалу был сильным критиком властей, но в какой-то момент поменял риторику на более патриотическую.

И он всё это время хотел со мной замириться. Тем более, сепаратистам уже давно не до того, чтобы догонять ушедшие тогда деньги, и охотиться за нами пока некому.

Вот и сидел Платонов у себя в Лондоне, видя, как мы развиваемся и без него, и хотел поучаствовать, вложившись в предприятие на оружие, иностранных наёмников и в политическое и журналисткое прикрытие.

Ну а я пока думал насчёт этого, в Конго продолжалась жестокая война, а денег у Платонова оставалось немерено. Бизнесмен же он, хитрый, циничный, опасный, но бизнесмен.

Подумаю. Но даже если он решит мне отомстить, у меня в запасе ещё оставались козыри, о которых знал только я.

Теракты, кризисы, войны, эпидемии, биткоин, акции, компьютеры, смартфоны, интернет, ценные ресурсы, полупроводники, курсы валют… много чего помню, и это только грядущее десятилетие, а я знал и дальше.

Всё это знание только в моих руках. И пусть что-то из этого не сбудется, что-то пойдёт своим чередом, как и раньше. В этой жизни так и было. Что-то по-старому, что-то по-новому. А я мог на это влиять.

— Рассаживаемся? — в зал вошла Тамара, сложив руки на животе. — Мальчики, готовы?

— Почти.

Разложили складной стол, расстелили скатерть, положили доски на стулья и накрыли их покрывалами.

Достали фужеры, принесли тарелки с закусками, потом с горячим. Все расселись, наряженные и красивые. Лёня разливал всё на глаз, почти идеально ровно. Когда по ящику показывали Джентльменов удачи, у ворот снаружи загудела машина, потом залаяла собака, и в дом внезапно вошёл Машуков.

Торопился к нам, но слово сдержал и успел на праздник.

Я сел рядом с Тамарой, приобняв её за плечи, а она подвинулась ко мне ближе. Хотелось бы задержаться с ней и остальными подольше, ведь уже послезавтра надо быть в Питере и Москве, увидеться с Вишневскими и Ремезовым, а потом, глядишь, ещё и примут в Кремле.

А ведь сегодня никто не смотрел новости, и главный сюрприз для страны им неизвестен. Забегались, всем не до этого.

— Ну чё это, — начал Женя, взяв стакан с колой. — Дядя Лёня, ты тост скажешь?

— А ты чё, Женька, не хочешь? Скажи.

— Да я-то чё скажу? — он поднялся и огляделся. — Помню, как мы тогда на Новый год сразу пошли под пули. И чё-то вот тогда подумал, что как дома-то классно было, что надо было учиться лучше, тогда бы не загремел сюда. Потом думаю, что я-то ладно, прорвусь, а вот других пацанов жалко, кто со мной попал, или кто потом попадёт. А чё я сделать смогу? Чё-то нескладно говорю, — Женя задумался.

— Да нормально, Коваль, — подбодрил его Слава.

— В общем, не знаю, как будет дальше, но у меня такое ощущение, будто чё-то поменяли в лучшую сторону, — он потряс головой. — Волк, скажи ты, у тебя лучше выходит.

— Какая разница, Женя, у кого лучше? — ответил я. — Главное — чтобы искренно.

— Короче, — Женя откашлялся. — Рад, что у меня такие друзья, и что мы не просто сидим и глычем пиво, а полезным делом заняты. Чё-то к лучшему поменяли, может быть, и на моём месте, как тогда, типа, короче, кто-то не окажется, не будет такого. Вот к этому надо стремиться.

— А говоришь, что не умеешь, — Лёня захихикал и стукнулся с ним фужером. — Нормально всё, Женька, вышло. За это можно выпить.

Я наложил себе говяжьего языка с горчицей, потом тёплую сырную закуску. Кирилл рассказывал про учёбу, Слава про командировку в Африку (умолчав о своих поездках в Чечню), Машуков про то, как работают депутаты, и все ему завидовали.

— Нажимай кнопки, да спи, кхе, — веселился Женя. — Тоже пойду в депутаты потом.

— Волк, — на меня посмотрел Слава. — Может, ты какой тост всё-таки скажешь?

— Да, но сначала… а вы в курсе вообще этого? Что сегодня решили?

Из телевизора заиграла музыка, показали Кремль, а потом появилась надпись «Новогоднее обращение президента…»

— Чё его смотреть-то? — Женя отмахнулся.

— А будет сюрприз, — я усмехнулся. — Вы точно не в курсе?

— А чё он скажет? Типа, пацаны, я вас всех достал, вот и сваливаю, кхе!

А они действительно не знают. Это говорили ещё днём, но всем было не до этого. А я знал, и не только потому, что это отложилось в памяти. Теперь у меня были такие знакомые, которые об этом говорили заранее.

— Дорогие россияне, — начал президент Ельцин, смотря в камеру.

— Дорогие россияне, — передразнил его Женя, изображая голос Ельцина.

У него получалось очень похоже, Слава с Кириллом даже заржали.

Но стало тихо, когда прозвучала следующая фраза:

— Сегодня, в последний день уходящего века, я ухожу в отставку.

Стало очень тихо. Ельцин продолжал говорить, а все сидящие за столом переглядывались, думая, что это такой розыгрыш.

— Я ухожу, я сделал всё что мог.

Почему-то всегда думал, что он говорит «я устал, я ухожу», но этой фразы никогда не звучало, её придумали позже.

— Прощаясь, я хочу сказать каждому из вас: будьте счастливы, — заканчивал Ельцин свою речь. — Вы заслужили счастье, вы заслужили счастье и спокойствие.

Вот он уходил, а вскоре эта эпоха уйдёт вслед за ним. И многие годы спустя никто не представит 90-е без Ельцина, а Ельцина без 90-х. Слишком уж они срослись.

Но эта эпоха — совсем не про Ельцина.

Она про людей, которые тогда жили. Про всех нас. Пусть уходит эпоха, одна, другая, третья, мы-то живём дальше.

Просто у меня был второй шанс, чтобы осознать, что важно на самом деле. Те, кто рядом.

Я поднялся, пока все, выпучив глаза, смотрели на обращение исполняющего обязанности президента.

— Это с ним же мы тогда на охоту ездили, — прошептал Женя, не веря сам себе. — А я думал он просто начальник Ремезова. А я там анекдоты травил.

— У меня есть тост, — объявил я, и все замолчали, повернувшись ко мне.

Куранты снова били, отсчитывая время до Нового года. А я пережил эту эпоху, забрав у неё всё, что она когда-то отобрала у меня. Со всеми процентами, что она задолжала.

— За всех нас, мои дорогие, — сказал я спокойным голосом. — Только мы и важны. С Новым Годом!

Конец книги

16.08.2023 — 11.11.2024

Серия закончена, спасибо, что были со мной так долго. Надеюсь, скучно при чтении не было

С уважением, Никита Киров

Другие мои книги: https://author.today/u/nkirov92/works

Скоро стартует новая книга, подпишитесь на автора по ссылке https://author.today/u/nkirov92 чтобы не пропустить