Волпер

Глава двадцать шесть: Мама, роди меня обратно!

Пока добирался до места сбора новой группы, нарвался на местных представителей семейства кошачьих, ну, по крайней мере, к ним они больше всего подходили по строению тела. Вот только шерсть, которую можно было погладить, отсутствовала как явление, да и мурчать они не собирались. Зато гибкости и кошачьей грации у них было хоть отбавляй. Я и заметил их только потому, что одна из кошек, в предвкушении хорошей добычи, неаккуратно смахнула хвостом один из камней на стене развалин, мимо которых я проходил.

Вот на звук его падения я и среагировал. Увидев на верхушке остатков стены монстра, имеющего примерно метр в холке, гибкую фигуру и длинный облезлый хвост, сквозь кожу которого проступали позвонки, я сначала даже обрадовался, ведь есть теперь на ком выместить накопившуюся злобу. Но это продлилось недолго; поняв, что ее обнаружили, тварька спрыгнула со стены и начала медленно, но при этом грациозно, приближаться.

— Кис, кис, кис, — подманиваю я ее, медленно поднимая дуло автомата. — Иди сюда, пирожок недоделанный.

Не знаю, что ее насторожило: движение дула автомата или мои интонации, как у немного безумного мясника, но она сменила траекторию движения и, по дуге, начала огибать меня с левой стороны. Буквально на миллиметр приподняв пятки, я начал на носках поворачиваться вслед за ней, когда сработавшая пассивка подсветила справа потенциальную засаду еще одной кошки. А они не столь глупые, как сперва показалось. Сосредоточившись на секунду на надписи над головой той кошки, которая меня обходила, мазнул взглядом по ее уровню и еще больше напрягся.

Шинката, 10 уровень

Уровень у нее был слишком маленький, чтобы охотиться на вооруженного человека. Возможно, она рассчитывает на напарницу, но почему-то вспомнилась история про то, как охотятся какие-то небольшие хищники: когда к заведомо сильному противнику выходит самый слабый член стаи и приковывает все внимание к себе, а тем временем вся остальная стая окружает с боков и со спины. Если не изменяет память, тех животных в стае могло быть до нескольких десятков.

Медленно опустившись на одно колено, быстро закинул на всякий случай скилл уворота в активную панель, одновременно с этим прижав приклад к плечу, и удерживая автомат лишь правой рукой, левой потянул нож из чехла. Который сейчас хранился на левом плече, с рукояткой в районе груди. Оставив ноги в том же положении, повернул корпус влево, в сторону кошки, которая меня обходила по дуге, и, быстро дав небольшую очередь по ней, сразу же развернулся в противоположную сторону. Но, к сожалению, лишь для того, чтобы, кроме несущейся ко мне кошки из засады, краем глаза заметить еще две тени, бегущие ко мне с другой стороны, к которой я раньше находился спиной.

«Обложили, демоны», — мелькнула мысль, но я уже ушел в перекат, меняя позицию; слишком уж быстро они ко мне приблизились. Выйдя из кувырка, сразу же всадил десяток патронов в ближайшую Шинкату, сбивая ее в прыжке. Шаг правой ногой назад, и ловлю слева на нож другую кошку, отправляя ее по инерции дальше, мимо меня, но эта тварь увлекает за собой и мой нож, который просто зажало где-то между ее ребер. По инерции меня закручивает вокруг своей оси, но я, не растерявшись, вжимаю спусковой крючок, создавая вокруг себя три четверти круга из свинца. Этот маневр только слегка отогнал от меня кошек, которые вчетвером начали охватывать меня в полукольцо, пятая же задержалась чуть в стороне, пытаясь избавиться от постороннего предмета в своей тушке; но нож, видно, хорошо засел и не хотел покидать тело своей жертвы.

А во мне закипает жажда крови, замешанная на ярости и злости, от которой я не успел остыть после разговора с Андреем. Сейчас эти Шинкаты для меня были воплощением всего того, от чего я так долго пытался отстраниться, но вся эта хрень нашла меня и тут, в последнем пристанище моего уставшего разума, где я пытался отбросить прошлое и прожить последние годы своей жизни, просто отдаваясь мимолетным желаниям, без оглядки на окружающих. Но нет, даже помереть спокойно не дают.

— Ну что, кисы, потанцуем?

Жму на защелку быстрого сброса на автоматном ремне и прижимаю приклад к бедру, указательный палец уже тянется к кнопке сброса магазина, а вторая рука ныряет в подсумок, доставая следующий. Звук столкновения магазина с полом срабатывает как сигнал к старту. Четыре кошки срываются с места, бросаясь ко мне, а я в то же самое время загоняю магазин в автомат, растягивая губы в бешеном оскале. Тут нет смерти, есть только временное забвение, после которого можно прийти и отомстить. Да, тут есть боль, которая даже сильнее, чем реальная, но эта физическая боль ничто по сравнению с той душевной, которую я перенес. Когда из-за решения человека, которого многие годы считал своим другом, я потерял ту единственную, которая была для меня светлым лучиком в суровом мраке бессмысленной жизни.

А сейчас, без нее, я уже не человек, я просто сошедший с ума и страдающий старческим маразмом зверь, у которого просто не хватает смелости лечь и сдохнуть, отправившись за своей половинкой. Рык, вырывающийся из самых темных глубин моей души, слился со звуками заработавшего автомата, выплевывающего кусочки свинца на скорости, превышающей звук. Самая резвая, получив тяжелое отравление свинцом, заваливается на ходу. Шаг влево, пропуская одну кошку мимо себя, продолжаю стрелять ей вслед. Заметив прыжок еще одной, пригнулся, пытаясь пропустить над собой, но немного не успеваю и ощущаю тяжесть на спине. Заведя левую руку за правое плечо, хватаю кошку за одну из лап и, прогнувшись еще ниже вперед, перекидываю ее через себя, приземляя Шинкату спиной об пол, и падаю сверху, не удержавшись на ногах.

Вслепую вскидываю руку и поливаю по сторонам из автомата. Отдача бьет по руке, пытаясь вырвать автомат из сжимающих его пальцев, и ему это удается: буквально через секунду автомат вырывает из руки. Но за эту долгую секунду я успеваю выдернуть один из костылей и по самую рукоять вогнать в глаз кошке, которая была зажата моим весом. Мое тело самостоятельно отталкивается ногами и уходит рыбкой вперед, похоже, сработал уворот. Подскочив и окинув улицу взглядом, заметил четыре трупа Шинкат, и последняя, которая была ранена еще в начале боя, разворачивалась после прыжка, от которого я увернулся на автомате. Слегка прихрамывая, она в два скачка оказалась возле меня, оставляя за собой кровавую полосу на полу, и прыгнула, целясь клыками мне в горло.

Немного пригнув голову, встречаю ее пасть передней частью шлема, а руками хватаюсь за лапы с внушительными когтями. Руки заняты, оружие не выхватить, ситуация практически патовая, но я, даже не задумываясь, вгрызаюсь зубами в шею этой твари, которая оказалась у меня прямо перед глазами, и, резко дернув головой, вырываю шмат мяса, сплевываю в сторону и повторяю, попутно заваливаясь с ней на бок. Успокоился я уже на земле, когда кошка полностью затихла. Поднявшись и не обнаружив больше противников, утер ладонью лицо и, еще раз сплюнув остатки кровавой жижи, набившейся во рту, произнес эпитафию над безжалостно убиенным животным.

— Надо было сначала тебя посолить, а то ***** ты не вкусный!

Осмотрев себя, понял, что снова прошел по самой кромке. Пластина бронежилета, которая прикрывала живот, была вся исполосована когтями задних лап кошки, до моего живота осталась всего пара миллиметров брони. Просмотрев логи боя, с каким-то злорадством отметил для себя, что зубами наношу сплошные криты. Смех, конечно, смехом, но вот то, что я допустил такую ситуацию, что остался без возможности использовать оружие — крайне прискорбно. Собрав оружие и приведя его в порядок, посмотрел на карте, как далеко еще до точки сбора. Оказалось, что мне оставалась всего пара сотен метров. Немного постоял, вперившись взглядом в пять трупиков, размышляя, и набрал сообщение Тилорну, с указанием текущих координат и просьбой привести остальных сюда.

Сам же тем временем достал флягу и начал приводить себя в порядок, отмывая кровавые потеки. Когда группа появилась из-за угла здания, у меня чуть челюсть не отвалилась. Нет, я, конечно, многого ждал, но чтобы Тилорна сопровождали два прыщавых подростка и малолетняя девчонка — для меня это было шоком. Так, ладно, я вроде тоже на свои года не выгляжу, поэтому не будем делать преждевременных выводов, надо сначала нормально познакомиться и потом уже определяться, кто и что из себя представляет.

— Привет! — поздоровался я. — Простите, что пришлось позвать вас сюда, но у меня тут образовались неожиданные трупики, а ничего для транспортировки с собой, к сожалению, не взял.

— Чувак, не парься, все будет в ажуре! Сейчас быстро вскроем и все ништяки соберем… — выскочил вперед один из парней с рыжей копной волос, но, увидев сердитый взгляд Тилорна, стушевался и продолжил уже по-другому: — Эм… Да сейчас соберем, у нас есть все необходимое.

После чего оба парня приступили к разделке кошек, а я тем временем, получив приглашение в группу от Тилорна, занялся рассматриванием этих людей. Рыжего звали Кварц, и он был обладателем достаточно интересной профессии «Техник-оператор». Шлем он, видно, принципиально не носил, потому как его голову, поверх волос, покрывали только круглые очки на резинке. Простенький открытый бронежилет, защищающий только грудь и спину, поверх коричневого комбинезона. На руках перчатки с обрезанными пальцами, ноги защищали ботинки с высоким голенищем на пластиковых застежках.

Плюс множество всяких подсумков на поясе и бронежилете. Вооружен он был каким-то короткоствольным ружьем, но основные очертания скрывал рюкзак, из-под которого торчал только приклад, поэтому не было возможности точно определить тип оружия. Повернув голову, натолкнулся взглядом на второго паренька, который снял из-за спины просто огромный, раздутый во все стороны рюкзак и копался в нем, доставая вакуумные пакеты для упаковки органов Шинкат. Этот парень был экипирован намного серьезней: ботинки, обитые металлом по носку и пятке, щитки на голенях и на предплечье, наколенники, налокотники.

К низу бронежилета по бокам пристегнуты арамидные накладки, защищающие внешнюю сторону бедер, с навешенными на них подсумками. Сверху бронежилет имел наплечники и горжет, тоже из арамида. Весь этот комок повышенной защиты венчал глухой боевой шлем с поднятым лицевым щитком. Я даже удивился, когда на руках не заметил перчаток. Этот образец индивидуальной защиты величался Саргосом, и был ни много ни мало — аж целым минером-подрывником. Вооружен он был двумя огромными по размерам револьверами, имевшими барабаны всего на пять патронов, но зато достаточно крупного калибра.

— Может, помочь? — поинтересовался я.

В ответ я дождался только отрицательного покачивания головой, при этом он даже не отвлекся от рюкзака. Ну и бог с вами, мне возни меньше. Подошедший сзади Тилорн, похлопав меня по плечу, кивком головы предложил отойти чуть в сторону. Сам он оказался, к моему удивлению, полевым медиком, причем каким-то странным медиком. Затянутый в тяжелую металлическую броню, покрывавшую почти все тело, кроме суставов. При этом гидравлических или каких-то других усилителей заметно не было. По спине, с левой стороны, шло три ряда достаточно крупных шипов, заканчивающихся на левом плече, а вот правая сторона была абсолютно гладкой.

Рюкзак, как и автоматическое оружие, вообще отсутствовали, на спине только крепился крупный щит и массивный механический молот. У меня прямо разрыв шаблона произошёл. У них что, медик выполняет функцию танка? Для полного осознания несуразности этой группы бросил взгляд на иконку последнего участника, или, точнее, участницы. Увидев название профессии, у меня начал дергаться глаз: вот что в этой группе забыл шпион-диверсант? Да еще и девушка!

Но попытавшись найти ее глазами, я не обнаружил данного члена команды на том месте, где я последний раз ее видел, и даже быстро пробежавшись глазами по округе, я просто не смог ее обнаружить. Как?! Вот как она смогла куда-то улизнуть так, что я этого даже не заметил? Повернувшись к Тилорну, я хотел было ему указать на пропажу, но натолкнулся на взгляд девчонки, которая оказалась прямо за моей спиной и рассматривала меня, слегка наклонив голову.

Блин, это реально жутко, до этого ко мне так смог подобраться только Крилл, но с его уровнем ему это позволительно, а у девчонки всего восемнадцатый уровень. Кстати, он у всех был восемнадцатый, прямо тормозом себя чувствую со своим шестнадцатым. Одета она была в темно-серый костюм с полимерными уплотнениями, защищающими самые важные органы и локти с коленями, оружия я у нее вообще не заметил, только очень толстые и плотные на вид перчатки на руках. Увидев, что я ее заметил, она спокойно развернулась к Тилорну и буркнула всего одно слово.

— Сойдет! — После чего удалилась к ближайшим развалинам.

М-дааа… и с этими ребятами мне придется вместе идти в бой. Ладно, посмотрим, как они себя поведут в обстановке, приближенной к боевой. Но, чувствую, придется мне еще с ними намучаться по самые гланды.

— И? — уточнил я, подойдя к Тилорну.

— Решил сразу уточнить пару моментов. — Ого, а он мнется, прямо как девица перед потерей девственности. — Думаю, на фоне нашего договора, это достаточно важная информация для нашего сотрудничества. — И снова замялся, видно, подбирая слова. — Я бы, наверное, вообще промолчал, но просто хочу попросить более мягко реагировать на выходки ребят. Правда, не объяснив причину их поведения, я не уверен, что ты правильно воспримешь ситуацию. Да и договор обязывает тебя хранить в тайне полученную информацию…

— Тилорн, хватит ходить вокруг да около, давай по сути! — прервал я его.

— Ладно, действительно, лучше сразу к сути. Ты, возможно, слышал про прецедент Игнатенко. — Такое чувство, что у моего мозга кто-то нажал кнопку аварийной остановки и его полностью переклинило.

— Эм… это о том, благодаря которому некоторые больные получили возможность беспрерывно находиться в виртуале?

— Да, именно он. Так вот, наша клиника приняла решение запустить пилотный проект, с участием нескольких наших подопечных, детали я не имею права раскрывать, просто информирую тебя, что эти ребята — участники проекта, а я — их куратор. Очень сильно прошу, при работе с нами в команде, при некоторых их выходках, делать скидку на то, что у этих ребят есть ряд небольших психологических проблем.

— Стоп, секундочку, если учитывать договор, который мы приняли, и остальные моменты, все равно не пойму, почему ты рассказываешь мне об этой проблеме. Как я понимаю, даже эта часть попадает под понятие о врачебной тайне.

— Ну, как бы это объяснить, ты просто далеко не первый, с кем мы пытались работать в одной группе. Как видишь, у нас крайне несбалансированная команда. Так вот другие в основном крайне неадекватно реагировали на нашу группу, поэтому их высказывания ухудшали эмоциональное состояние моих подопечных.

– *****, а кровавая игрушка, где постоянно кто-то кого-то убивает, по живому вскрываются трупы разных зверей, наличие боли, которая в некоторых моментах превосходит реальную. Ну и до кучи огромное количество других неприятных моментов, по-твоему, должно позитивно сказываться на их эмоциональном состоянии? — Я чуть было не заорал на него, но вовремя опомнился и понизил голос. — Ты совсем башкой стукнулся, или по жизни такой придурок?

На него было жалко смотреть: поник, сгорбился, уткнулся взглядом в пол, видно, осознавая, что тут им не место. Я хотел было еще наградить его десятком не самым приятных эпитетов, но, смотря на него, осекся. Похоже, он и сам это все понимает, но что-то тут не так. Ну не может врач — не важно, насколько он придурок — затащить своих больных в настолько хардкорную игру. Блин, чего-то я не учел, но вот что именно, не могу понять. Ведь имея такой прецедент, они могли погрузить пациентов в любой виртуальный мир, подбирая максимально благоприятные для больного условия.

— Почему сюда? — спросил я, уже успокоившись и вполне нормальным голосом.

— Прецедент Игнатенко распространяется в данный момент только на Альфарим. По поводу остальных проектов — сейчас идет судебная тяжба, чтобы дать возможность и туда погружаться без ограничений.

Вот это был удар ниже пояса, конкретный такой удар, после которого я даже не нашелся, что сказать. Попросив дать мне пару минут на размышления, я отошел в сторону и уселся на крупный обломок стены. Это что же получается? Я своим судебным делом сделал прецедент, дал возможность достаточно многим людям с ограниченным функционалом почувствовать себя полноценными людьми хотя бы в виртуальности, и без необходимости возвращаться в свое больное тело.

Но при этом единственный мир, в котором они могут себе позволить находиться постоянно — это Альфарим. Звиздец какой-то, это как ребенку дать конфету, а она окажется намазана жгучим перцем. Так, стоп, а я тут причем? Я своим поступком показал возможность, так пускай пробиваются, если есть желание. Да и с группой этой больше проблем, чем пользы, лучше разорвать договор, выплатить неустойку и не забивать себе мозги. Когда я уже собирался подняться и пойти огорчить Тилорна, возле меня неожиданно уселась Кастра, отчего я чуть не вздрогнул; второй раз она ко мне подбирается так, что я ее не замечаю, прямо мистика какая-то.

— Странный Вы, — констатировала она, смотря прямо перед собой. — Я раньше думала, что это мы странные. Но, по сравнению с Вами, мы еще вполне нормальные.

— С чего ты решила, что я странный? — удивился я такому ее определению.

— Ну, вот посудите сами. Вы выглядите очень молодым, но у Вас ужасно старый взгляд. Если смотреть Вам в глаза, то хочется забраться к Вам на руки, в ожидании сказки на ночь, или попросить подарок на праздник. Но это ладно, тут можно придать себе практически любой вид. Но вот посмотрите на Тилорна, он напряжен, крутит головой по сторонам, пытаясь вовремя обнаружить опасность, которая может нам угрожать. Ребята же, наоборот, увлечены сбором лута, и им сейчас хоть на голову садись. Так вот, почти все, кого я видела за периметром, ведут себя именно так — либо чрезвычайно серьезны, либо как туристы. Вы же сидите, отдыхаете, полностью расслабившись, и Вас снова выдают только глаза, которые цепко исследуют доступное пространство. Еще много чего, но остановлюсь еще на двух моментах. Очень странно, видя на Вас достаточно неплохую амуницию, иметь перед глазами пять подтверждений, что вы достаточно хороший игрок, при этом наблюдать над Вами всего лишь шестнадцатый уровень. При том что опытные игроки сейчас имеют в основном в районе двадцать пятого уровня. Ну и последнее. На нас по-разному смотрели: и осуждающе, и брезгливо. Иногда даже были завистливые, изредка сочувствующие взгляды. Но Вы первый смотрите на нас, как на детей, с легким налетом улыбки, как будто старик, наблюдающий за возней внуков в песочнице перед ним. Поэтому и говорю, что Вы странный.

Не дожидаясь ответа, она поднялась и пошла к ребятам, которые разделывали уже последнюю тушу. Вот засранка, пришла и все перетрясла на свой лад, еще и сижу, улыбаюсь непонятно чему, как придурок. Проследив взглядом за Кастрой, до меня наконец-то дошло, почему она смогла подобраться ко мне несколько раз незамеченной. Она совершенно не воспринималась как потенциальная опасность, и даже тренированное подсознание просто пропускало ее передвижение как незначительную деталь. Даже сейчас, смотря на нее, практически не запоминаю траекторию ее движения, как будто наблюдаю за движением падающего листочка с дерева. Вроде и видишь, как он падает, но когда он оказывается на земле, ты не можешь полностью вспомнить траекторию его падения, если только не задавался специально целью его отследить. Интересно, это у нее игровая абилка такая, или она по жизни имеет такую особенность? Ладно, хватит отвлекаться, надо идти к Тилорну и закрывать этот вопрос.

— Слышь, Док, — начал я, подойдя к Тилорну. — Не буду лезть во врачебную тайну, но ответь на пару вопросов.

— Задавай.

— Сколько им?

— Двоим восемнадцать, третьему девятнадцать.

— Шансы есть? В смысле там.

— Сомневаюсь, — ответил он через пару секунд размышлений. — Они уже достаточно давно на искусственном жизнеобеспечении, но, к сожалению, постоянно были в сознании. — После этих слов мы еще пару минут стояли молча, каждый думая о своем.

— Зачем тогда сюда их притащил? — прервал я нашу молчанку.

— Не знаю, — ответил он крайне грустным голосом. — Сначала просто хотел дать им замену полноценной жизни, проталкивая этот проект как реабилитацию психических расстройств у подобных пациентов, а сейчас, смотря на окружающий нас мир, просто не знаю, что дальше делать.

— Ладно, будут вам сказки и подарки на праздники, — пробурчал я себе под нос.

— Что?

— Пошли, говорю, нам еще задание форпоста выполнять, да и притереться в боевых условиях надо.

Мы двинулись к остальным, все так же размышляя каждый о своем. Если бы кто-то меня вдруг спросил, почему я резко изменил свое решение, я бы не смог ответить. Может, мне их стало жалко, или я решил помочь этим практически детям вписаться в этот грустный мир, да, может, просто мне моча в голову стукнула в этот момент — не знаю. Но вот одно я точно знаю: именно сейчас мне почему-то было хорошо на душе, и я шел с глупой улыбкой старого придурка, даже не скрывая этого.