Волшебная бумажка

Это было на даче. Я сидел на складном стуле перед рыбачьим домиком, в котором жил. Недалеко от меня играла соседская девочка. Я только знал, что её зовут Лёсик, а больше ничего о ней не знал. Она была вся в веснушках и очень серьёзная. Она всегда играла одна. Её мать подошла ко мне и сказала:

— Я пойду на почту в соседнюю деревню. Мне не кого попросить посмотреть за Лёсиком, пока я хожу. Могу я вас попросить посмотреть за девочкой?

Я сказал:

— С удовольствием. Я люблю маленьких девочек. Я даже умею им рассказывать сказки.

— Вот и хорошо, — сказала мать Лёсика и позвала её.

Девочка подошла и сказала:

— Здравствуйте!

— Лёсик, — сказала ей мать, — пока я хожу, ты будешь играть здесь и никуда не уйдёшь, а тебе расскажут сказки…

— Кто мне расскажет сказки? — спросила живо Лёсик. — Я никого не вижу.

— Я тебе расскажу сказки, — сказал я.

Девочка взглянула на меня внимательно и ничего не сказала.

Мать Лёсика ушла, и мы долго видели, как она шла по полю, а потом поднялась на холм, и её больше не стало видно. В это время в воздухе загудел мотор, и над нами низко пролетел к морю самолёт.

Когда самолёт исчез, Лёсик спросила:

— А ты умеешь летать?

— Нет, я не умею летать, — ответил я.

— А почему ты не умеешь? — снова спросила девочка. — Ты — трус?

— Я не трус, а просто не умею, — сказал я, засмеявшись. — А ты умеешь?

— Ну да, умею, — ответила она и стала играть с котёнком.

Тогда я сказал:

— Не говори глупостей. Сядь вот сюда на ступеньку, я тебе расскажу сказку.

Она взяла котёнка на колени и уселась на ступеньку балкона.

— Я слушаю, — сказала она.

Я начал:

— Жил-был Иванушка-дурачок…

Она меня перебила:

— Я не хочу про дурачков.

— Ну ладно, — сказал я, — я расскажу другую сказку, слушай. Жил-был один умный, умный Иван…

Но она меня опять перебила:

— Я не хочу и про умных…

— Вот какая ты капризная, — сказал я.

— Я не капризная, — ответила Лёсик, — мне не нравятся эти сказки.

— Тогда слушай уж такую сказку, что тебе будет страшно. Жил-был ужасный, громадный Змей Горыныч, и он ел маленьких девочек, особенно у которых мама пошла на почту и оставила их одних…

Лёсик посмотрела на меня удивлённо и сказала:

— Я знаю эту сказку, она очень скучная, и в ней всё совсем не так. Ты не умеешь рассказывать сказки. Это всё не всамделишные сказки. Хочешь, лучше я тебе сама расскажу?..

— Ох, пожалуйста, расскажи, — сказал я, — а то я не знаю, чем тебя занять.

Лёсик погладила за ушами у котёнка, немного подумала и быстро начала говорить:

— Вот слушай, только не перебивай. Если будешь перебивать, я собьюсь сама и ничего не получится…

— Я не буду перебивать, — сказал я, — пожалуйста, рассказывай.

— Нам дали с мамой такую бумажку, и мама показала её дяде. Дядя посадил нас в автомобиль и привёз на зелёный-зелёный большой луг. Только он не совсем был зелёный. Он был жёлтый. Ну, он был жёлтый с зелёным. А над ним были, вот как сейчас, белые-белые облака. И пришёл дядя, мама дала ему бумажку, и он сказал мне: «Что ты смотришь наверх? Тебе облака нравятся?» Я сказала: «Очень!»

И мы сели на кресло, и вдруг, я гляжу, облака уже рядом, только мне нельзя до них дотронуться. А они, как белые овцы, кругом ходят, а небо уже голубое-голубое, как весной. А потом вдруг, смотрю, они уже маленькие овцы и по земле ходят, много овец и их уже пастух гонит, мне мама и пастуха показала. А потом они пропали все, а мы попали прямо в зиму. Снег лежит, горы кругом большие, как на ёлке, всё в снегу. Я немножко испугалась, но мама говорит: «Ничего, не пугайся. Тебе не холодно?» Я сказала: «Нет, не холодно», — а мне было страшно и холодно. Вдруг я увидела море. Море было одно. Ничего, кроме моря, больше не было. Я засмеялась и обрадовалась. Я сказала маме: «Мы сейчас как рыбы. Только море — и больше ничего. И мы с тобой».

А море перевернулось вверх ногами, и больше я не видела моря. Я увидела маленькие горки и на них леса, золотые, красные, жёлтые, зелёные, как на даче осенью. Так много лесов — и ни одного зайца. Я спросила: «Мама, а где же здесь зайцы?» Мама сказала: «Они в гости ушли». Но это неправда, они не могли все в гости уйти. «Они не хотят с тобой разговаривать, — сказала мама, — ты глупости спрашиваешь». — «Ну, а если они не хотят разговаривать, — сказала я, — мне их тоже не нужно, и мне скучно, я в город хочу».

Мама засмеялась: «Вот тебе будет сейчас и город». И правда, как это мама всё знает! Сразу и город. Домов много, и речка большая, и зелёный — нет, жёлтый с зелёным луг, и мы пошли по лугу. Было жарко, как летом. Я хотела пить, и мне дали жёлтого мороженого. Я даже съесть всё не могла и хотела спрятать на память. А мороженое у меня в стаканчике растаяло, и ничего не осталось. Мороженое нельзя прятать на память. Оно не любит прятаться. Я так устала, так устала и заснула. И проснулась — смотрю, уже дома. И всё как было раньше. И мама со мной. И папа со службы пришёл. И так смешно, все чай пьют… Хорошую сказку я знаю? Нравится тебе?

— Нравится, — сказал я, — а тебе?

— И мне очень нравится!

— Только я не всё понял. Я не понял, что это за бумажка, которую мама дяде показывала?

— Я тебе её сейчас покажу, — сказала Лёсик, но, подумав, сказала: — Нет, я тебе не могу показать. Я не знаю, где она у мамы лежит. Её мама спрятала… Ты подожди, скоро мама с почты придёт.

Скоро пришла мама, и девочка побежала к ней:

— Мама, мама, где та бумажка?

Мама ей что-то сказала, и Лёсик побежала к себе в дом, а мама подошла ко мне:

— Не очень вам мешала Лёсик?

— Она мне совсем не мешала, она мне сказку рассказывала…

— Она же не любит сказок. Какую же сказку она рассказывала?

— Про волшебную бумажку…

— А! — сказала мама Лёсика. — Сейчас она вам принесёт эту бумажку.

— Она так интересно выдумывает, — сказал я. — Из неё писатель будет, наверно, когда она вырастет.

— Она ничего не выдумывает, — сказала мать Лёсика.

— Как — ничего, а про море, облака, горы, города?..

— Это не выдумка, — сказала, смеясь, мать Лёсика. — Мы прошлый год летели с ней из Тбилиси в Москву, на самолёте. За семь часов долетели, — правда, очень быстро? Через море и горы летели, и ей очень понравилось. Она с тех пор об этом только и рассказывает.

Тут подошла Лёсик, запыхавшись, и протянула мне бумажку. На бумажке был нарисован синий самолёт и было написано: «Пассажирский билет от аэропорта Тбилиси до аэропорта Москва. Управление Гражданского воздушного флота».

Вот какая была эта девочка, а я знал только, что её зовут Лёсик, а больше ничего не знал. С тех пор я очень уважал Лёсика и больше не рассказывал ей сказок, которых она не любит.