Волшебная галоша. Повесть-сказка

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
в которой каждый по-своему пытается объяснить происшествие.

Вы представляете, о чем говорил весь город целый день, целую ночь и еще следующий день!

На большой перемене в школе ученики расспрашивали учителей.

В очереди в кассу Большого театра знатоки, у которых на все всегда готов ответ, передавали подробности.

Городская вечерняя газета напечатала недоуменный вопрос одного из читателей и несколько ответов различных ученых.

Один известный медик писал в этой газете, что налицо поразительный случай массового гипноза, когда многочисленной толпе показалось, будто девочка летит, а на самом деле она просто шла по площади.

Второй ученый — физик — заявил, что все это происки пришельцев из антимира. «Раз существует на земле тяжесть, — писал он, — значит, существует и антитяжесть. И, значит, легкое может стать тяжелым, а тяжелое, наоборот, стать легче пуха. Вероятно, сверхмощный поток лучей из мирового пространства пробил атмосферу и коснулся Земли как раз в районе Пушкинской площади», — предполагал он.

Писатель Диктантов, автор многочисленных научно-фантастических романов, уверял, что раз может летать птица, то может летать и человек. Для этого необходимы определенные, пока еще неясные ему условия, при которых человек становится вдруг легче воздуха.

Количество писем в газету росло.

Вечерами, убаюкивая малышей, матери полусерьезно, полушутливо спрашивали годовалых бутузов:

— А ты у меня не улетишь?

Какой-то священник проповедовал в церкви, что летающая девочка — доказательство того, что есть на небе бог. И кто-то ему поверил. Бывают же такие люди, которые верят всякой чепухе.

А в доме Логиновых — переполох. Собралось десятка два врачей. У Маруси пощупали пульс, измерили температуру, выслушали легкие и сердце.

Бабушку в десятый раз заставили рассказать все, что произошло.

— Задремала я, по слабости, значит, а Маруся-то на площадь прямо, на площадь. Ну, я вижу, нет внучки нигде — и тоже на площадь. А на площади-то столповорот! Мильен людей, значит, и все вверх смотрят. Я глядь, а там Марусенька моя под самыми облаками, и летает, и летает. Мне, значит, ручонкой помашет, и летает себе. А потом вдруг и опустилась.

Развели доктора руками, посовещались, прописали девочке полный покой и решили прийти еще завтра.

До самой ночи бабушка рассказывала соседям о происшествии, каждый раз прибавляя подробности и увеличивая высоту полета. Мама не отходила от Маруси ни на шаг. И лишь Василий Михайлович чему-то улыбался.

— Ты бессердечный человек, — говорила мама.

— А вдруг бы она улетела совсем?!

— Никуда бы она не улетела… — Василий Михайлович очень жалел, что не мог рассказать жене о своих предположениях. Ничего не поделаешь — служебная тайна. А полковники милиции тайну хранить умеют.