азбойники постучали в старинную дверь подземелья.
– Эй, Карандаш! – позвал Пулька в замочную скважину. – Мы заперли всех твоих учеников в тёмном чердаке. Они сидят голодненькие, холодненькие. Плачут горькими слезами. Никто-никто не рисует им кофе-какаву, пирожные, куриные котлетки…
– Пустите меня к ним! – закричал художник. – Пустите скорей!
– Ха-ха-ха! – чуть не упали от смеха оба разбойника. – Ай, какой шутник! Ха-ха-ха! Вот насмешил! Мы тебя выпустим, а ты овчарку! Ой, не могу!
И, наверное, долго потешались бы они так над своим пленником, если бы вдруг из леса не выбежал Самоделкин.
– Где малыши? – говорил Самоделкин. – Где Карандаш? Я никого не встретил.
– Самоделкин, берегись! Это разбойники!
Железный человечек вздрогнул. Он поглядел в ту сторону, откуда раздался крик, и увидел печальные мордашки своих ребят за маленьким окном на чердаке школы. Разбойники бросились на Самоделкина.
– Ах так! – зазвенел Самоделкин. Не подпрыгнул и стукнул пирата железной головой. Подпрыгнул на своих пружинках и шмякнул Пульку железной головой.
– Нехорошо! – вопили разбойники, удирая. – Ай, как невежливо! Ай, как некультурно! – стыдили они, улепётывая от Самоделкина. – Караул! Мы больше не будем.
– Где Карандаш? – сказал железный человечек, останавливаясь.
И тут разбойник Пулька навёл на Самоделкина водяной пистолет.
Вода брызнула на железного человечка. Он закачался, заскрипел, как скрипит ржавеющий металл. Железные человечки ржавеют от воды.
– Ага, попался!
Разбойники налетели на поверженного Самоделкина, скрутили верёвкой, а потом привязали к мохнатой пальме. На всякий случай.
– Железное пугало, – шипели разбойники. – Железная колотушка! Не видать вам никому Карандаша! Никому на свете!