Волшебник в Хаосе

Глава 3

— Господин, госпожа, к вам лейтенант Корт...

Корт быстрым шагом прошел мимо дворецкого.

От волнения сердце его бешено стучало в груди, а на лице сияла счастливая улыба. Элсворт и его супруга поднялись навстречу гостю. Хозяин дома был чем-то обеспокоен и держался так, словно готов к любому повороту событий. У мадам Элсворт тоже был встревоженный, если не испуганный вид.

— С Виолеттой все в порядке? — насторожился Корт.

— О да, молодой человек. С ней все в полном порядке, — поспешила заверить его мадам Элсворт, — просто ее... сейчас нет дома.

— Это хорошо, а не то я переволновался... я было подумал...

— Молодым людям свойственно беспокоиться о девушке, к которой они неравнодушны, — пошутил Элсворт. — И это правильно, особенно в таком мире, как наш. С Виолеттой все в порядке, но сейчас ее нет. Вы не присядете, лейтенант?

— Благодарю вас, сэр. — Корт присел на предложенный хозяином стул.

— Барли, принесите портвейн, — распорядился Элсворт.

Дворецкий кивнул и направился к двери.

Наступило неловкое молчание, что не помешало, однако, Корту ощутить тепло и уют дома, где жила Виолетта.

Родители девушки, несмотря на прожитые совместно годы, все еще любили ходить, взявшись за руки, — от них исходило ощущение какой-то основательности, надежности. Мадам Элсворт отличалась царственной статью и все еще была хороша собой. Нетрудно было догадаться, что в молодости она была ослепительной красавицей.

Сейчас на ней было длинное темно-синее платье с широким белым воротником. Золотистые, уже тронутые сединой волосы женщины уложены в прическу, чем-то напоминавшую корону.

Что касается ее супруга, то звание «Громила», казалось, совсем не шло ему. Хотя Элсворт оставался мускулистым и подтянутым, а глаза впивались в собеседника зорким, проницательным взглядом, волосы и бороду хозяина дома уже тронула седина. При этом от него исходило ощущение благополучия и удовлетворенности жизнью, так что гость с трудом мог представить его воином.

Гостиная являла собой приятное сочетание роскоши и разумной бережливости. Было заметно, что, хотя хозяева дома и не нуждаются в деньгах, они не привыкли ими сорить. В небольшом камине пылал огонь. Внутри камин был выложен плиткой, а каминная полка покрыта искусной резьбой.

Языки пламени играли причудливыми отблесками на желтоватых стенах комнаты и натертом до блеска ореховом полу, большую часть которого покрывал яркий ковер. Мебели в комнате почти не имелось, за исключением сундука возле одной стены, небольшой кушетки и пары стульев у камина, которые стояли друг напротив друга. Обстановка скорее спартанская, нежели располагавшая к разморенному безделью, — и тем не менее здесь было удивительно уютно.

Мастер Элстворт первым нарушил молчание.

— Итак, вы выиграли битву?

— Совершенно верно. Правда, лично я получил две небольшие раны, — вежливо подтвердил Корт. — Но откуда это вам стало известно, сэр?..

Элсворт усмехнулся.

— Лейтенант, стоит наемнику проиграть сражение, как это сразу видно по выражению его лица. И дело не только в том, что поражение стоит ему половины жалованья.

— Вот уж не думаю, что наш Властелин был рад победе, когда пришло время рассчитаться с нами, — пошутил Корт.

— Что верно, то верно, — согласился Элсворт. — Я сам пятнадцать лет прослужил в наемниках и лишь дважды стал за это время свидетелем того, как Властелин пытался пойти на попятную, не желая выплатить нам нашу законную вторую половину за победу. — За улыбкой Элсворта чувствовалась сила характера. — Разумеется, мы выжали из него все, что нам причиталось...

Корт вспомнил звон мечей, крики Властелина: «Хватит! Довольно!..»

— Погонялы и пехотинцы-Сапоги вступают в схватку лишь раз в году, и добрая половина этих солдат бывает, что называется, взята прямо от сохи. Наемники же сражаются каждый месяц. Редко какой Властелин способен выстоять против вольнонаемной роты, даже всего одной.

— Но в таком случае почему... — нахмурился Корт, однако спохватился и не договорил, чтобы не проявить бестактность. — Извините, сэр.

— Почему я служил на Властелина и пятнадцать лет ходил у него в Громилах вместо того, чтобы сформировать собственную вольную роту? — улыбнулся Элсворт. — Резонный вопрос, молодой человек, тем более что и вам рано или поздно придется решать его для себя. Что ж, отвечу: в жизни Громилы больше стабильности — ведь выходить на поле брани приходится, как правило, лишь раз в год. Соответственно шанс вернуться живым домой, к жене и детям, возрастает в двенадцать раз. Деньги же почти те же, что и у вас, лейтенант. Согласен, капитан получает больше, но ведь и риск тоже велик. Вдруг проиграешь битву? К тому же, если мой Властелин будет разбит и ему придется расстаться с частью земли, я все равно останусь при нем, при тех же деньгах, которые он платит мне за то, чтобы я присматривал за его фермами.

— А если новому Властелину отойдет и ваш надел, то и у нового хозяина скорее всего вы останетесь при своей земле, — добавил Корт.

— Ну, у того, возможно, найдется наемный офицер, который не прочь занять место Громилы, — продолжил Элсворт с лукавой улыбкой, говорившей о том, что он когда-то именно так получил свое место. — И все равно я останусь на службе у Властелина — с той разницей, что моей семье придется освободить дом для нового Громилы и переехать в замок.

— Что ж, вы правы, так гораздо надежнее, — согласился Корт. — Я даже задался про себя вопросом, отчего наш брат солдат вообще стремится в капитаны.

— Ради денег, — спокойно произнес Элсворт. — Стоит капитану сколотить неплохую роту и лет десять подряд почти не знать поражений, как он может уйти на покой, будучи богаче самого Властелина. Но ведь и цена велика, молодой человек. Мало кому удается обзавестись семьей до этого момента. А начинать семейную жизнь, когда тебе уже как минимум пятьдесят, — поздновато...

Корт и сам не раз задумывался об этом, вот и сейчас он об этом думал, но неожиданно мысли оставили его — в широкое окно Корт увидел свою дорогую Виолетту. Девушка шла по дорожке, смеющаяся, полная жизни, такая прекрасная и такая желанная...

Но не одна, а под руку с молодым человеком в гражданском платье. Виолетта смотрела спутнику в глаза, и взгляд этот говорил о многом: он светился любовью, и только ею.

Корт даже не заметил, как вскочил со стула.

— Сидите, молодой человек, — хладнокровно произнес Элсворт. — Насколько мне помнится, вы же не помолвлены и девушка имеет полное право изменить своим чувствам, если сердце подсказывает ей, что...

— Вы бы могли предупредить меня, — мертвым голосом проговорил Корт.

— Мы как раз собирались, — пролепетала мадам Элсворт.

Верно, заметил про себя Корт. Разговор действительно склонялся к теме женитьбы, о том, когда лучше обзаводиться семьей... Еще минут десять, и Элсворт наверняка бы сказал ему обо всем, причем так, чтобы не обидеть...

— Благодарю вас. Вы были добры ко мне. — Корт заставил себя говорить учтиво, и тем не менее едва узнал собственный голос. — А теперь мне лучше уйти.

— Ни в коем случае! — запротестовала мадам Элсворт.

В ее голосе слышались нервные нотки. Корт хотел было успокоить мадам Элсворт и уверить, что в его планы не входит избиение соперника прямо на ступеньках их дома, но лейтенанта душила злоба, и он не смог вымолвить ни слова.

Оскорбленный в лучших чувствах, Корт решительно направился к двери, рывком распахнул ее и быстро зашагал по дорожке.

— Добрый вечер, — натянуто поздоровался он с Виолеттой и ее кавалером.

Девушка посмотрела на него, побледнев от страха, а ее спутник сначала одарил Корта холодным взглядом, но, поняв, что перед ним офицер-наемник, заметно сник.

Слизняк, подумал про себя с презрением Корт, однако был вынужден признать, что соперник хорош собой, отчего обида и ревность охватили его еще сильнее.

Офицер прибавил шагу и вскоре оказался за воротами, на улице. За спиной у него раздавались рыдания Виолетты.

Корт шел стремительным шагом, внутри у него все клокотало от злости и оскорбленных чувств. Он чувствовал себя обманутым и оплеванным и на какое-то время даже утратил способность трезво рассуждать.

Плохо соображая, что делает, Корт направился не в гостиницу, где остановился, а к дешевым тавернам, где сейчас гуляли его солдаты, — к тавернам, где подавали не эль, а бренди, к тавернам, где хорошая потасовка была только в радость, а девушки, что разносили напитки, никому не отказывали в благосклонности.

Корт не задумывался о том, что в данный момент ему нужнее — шлюха, драка или бренди. Затем он решил, что не стоит ломать голову над выбором, и направился в узкий переулок, оставив за спиной широкие, освещенные улицы.

К рассвету торговый караван вышел из леса и теперь передвигался по широкой, плоской равнине, поросшей невысокой травой, на которой паслись многочисленные стада.

А воды здесь маловато, — подумал про себя Гар.

Посреди равнины возвышался внушительных размеров круглый холм. Он казался здесь каким-то лишним, но склон у него был пологий, и коровы без труда забирались наверх, чтобы пощипать травы. Гар подумал, что это наверняка какой-то воздушный пузырь, оказавшийся в скальной породе, словно в ловушке, еще в те времена, когда планета была молода и на ней все булькали и клокотали исполинские вулканы.

Мастер Ральк встревоженно огляделся по сторонам.

— Что-то мне это не нравится. Совершенно не нравится... Для этих наемников мы, безусловно, представляем опасность. Вряд ли им хочется, чтобы мы настучали их капитану. Более того, вряд ли они нам это позволят.

— А нападать на нас еще раз — разве это менее опасно? — заметил Гар. — Уж если капитан выпорет их за воровство, как, интересно, накажет он их за убийство?

Ральк удивленно покосился на него.

— Какая утроба тебя родила? Не отбей мы их нападения, где бы мы сейчас, по-твоему, были? Они бы убили нас в два счета!

— Убили бы нас? — не поверил своим ушам Гар. — Из-за нескольких тюков товара?!

— Но ведь это наемники! — воскликнул Ральк. — Убить человека им ничего не стоит! Они убивают за деньги всякий раз, когда вступают в сражение! Что им стоит лишить нас жизни ради наживы?

По спине Гара пробежал холодок.

— В таком случае нам следует стать лагерем, но так, чтобы удобно было держать оборону, а мародеры не могли бы подкрасться к нам незамеченными.

— И это посреди равнины? Где мы отыщем такое место? — усмехнулся Ральк.

— А мы используем те преимущества, которые она нам может дать, — пояснил Гар. — Здесь ведь не останешься незамеченным, и враги не смогут застать нас врасплох. Кстати, на верхушке вон того холма нам будет еще безопаснее.

И Гар указал в сторону круглого возвышения.

— Но верхушке Полого Холма? Ты в своем уме? — испуганно воскликнул Ральк. — Да, я и забыл... ты ведь не из этих краев. Или у вас таких нет?

— Таких вот точно нет, — смутился Гар. — А откуда вам известно, что внутри он пустой?

— Потому что это купол! Эти холмы Подземный Народец выбрал себе в качестве дворцов!

— Подземный Народец? А это кто еще?..

— Тише, а не то накликаешь на себя беду! — еще больше испугался Ральк. — Даже Властелины опасаются их гнева! Ни одна армия никогда не начнет сражение рядом с таким холмом. Ведь Подземный Народец может разгневаться, выйдет из-под земли и погубит всех до единого своей колдовскою силой!..

Сказанное Ральком сильно смахивало на предание о Карликовом Народце, бытовавшее на родной планете Гара. Кстати, из этого можно извлечь выгоду...

— Давайте разобьем лагерь на склоне холма — наемники ни за что нас там не тронут.

— И впрямь мудро! — Ральк одарил Гара полным презрения взглядом. — От бандитов это нас спасет, тут можно не сомневаться. Но зато вдруг Подземный Народец выйдет из своих обиталищ и нас похитит! Нет, уж лучше позволь мне решать, где нам стать лагерем!

— Как скажете, — вздохнул Гар. — Но в таком случае пусть это место будет посреди равнины и поближе к холму. Уж коль скоро нам есть резон бояться гнева Подземного Народца, то солдатам тем более, — добавил он, а про себя подумал: А суеверие может сыграть на руку.

Корт уже почти дошел до таверны, когда услышал чей-то крик о помощи.

Нет, это был даже не крик, а истошный вопль. Кричала молодая женщина, да так, что мурашки по коже пробежали, — пронзительно, дико, словно ее резали.

Чувство гнева, не отпускавшее Корта все это время, сменилось бурным всплеском радости. Уж если что и поможет сейчас его разбитому сердцу, так это хорошая встряска.

Молодой офицер бросился на крик. На углу он резко замедлил бег и застыл, не веря собственным глазам. Три солдата его же роты, взявшись за руки, со смехом и пьяным гиканьем скакали вокруг молодого человека и его девушки. Девушка прижалась к руке спутника, не давая ему тем самым вытащить шпагу, однако молодой человек бесстрашно размахивал факелом, отражая попытки солдат приблизиться к ним. Те же в ответ только ухмылялись и отпускали сальные шуточки.

— Ну-ну, красавчик! Давай вытягивай свою оловянную шпажонку. То-то мы ее сейчас разрубим на части!

— Да не одну ее, а вместе с твоей белой рученькой! — подхватил вовсе не смешную остроту второй солдат.

— А вообще-то зачем рисковать, — хохотнул третий. — Отдай нам твою кралю, а сам спокойно иди домой. А мы о ней позаботимся. Отведем, куда нужно.

И он прыгнул к девушке, пытаясь ухватить ее.

— Убери свои грязные руки! — выкрикнул молодой человек и взмахнул факелом.

Солдат расхохотался, отпрянул было назад, а затем вырвал у него из рук факел. Его товарищи завопили от радости и двинулись на несчастную парочку. Несколько секунд молодой человек свободной рукой отражал удары, но вскоре один из нападавших заехал ему кулаком по голове, и он осел на землю.

— Смирно! — гаркнул Корт, и троица машинально вытянулась в струнку. Причем одному из солдат хватило ума поднять факел повыше.

— Поганые псы! — рявкнул на них Корт, хотя, сказать по правде, внутри его так и подмывало присоединиться к их забаве.

В конце концов точно такой тип умыкнул у него невесту, точно такая же барышня, как и эта, разбила ему сердце. Но Корт не зря был офицером и знал, что такое офицерская честь.

— Что, скажите на милость, вы здесь делаете? Или вы забыли приказ капитана по поводу отношений с мирным населением?..

— Никого не трогать, сэр, — процедил сквозь зубы один из солдат.

— Вот именно, не трогать!

— Если только они первыми не начнут распускать кулаки! — вставил другой.

— Первыми, многократно и не желают утихомириться. И не пытайтесь уверить меня, что этот юноша первым напал на вас. Или вы испугались, что эта леди расквасит вам нос?

Солдат залился краской, однако стоял гордо.

— Эх вы, жалкое отродье рода человеческого! — не унимался Корт. Да, он не посмел бы орать на Виолетту, зато вполне мог сорвать злость на собственных солдатах, тем более что те это заслужили. — Вы, вонючие отбросы общества! Гниль, подонки, мразь! Пятьдесят потаскушек готовы пойти с вами куда угодно за звонкую монету, вы же пристаете к честной девушке!

— Очередь была длинновата, — сказал в свое оправдание один из солдат.

— А вы испугались, что упьетесь в стельку к тому моменту, когда подойдет ваша очередь? Что ж, теперь придется потерпеть еще дольше, месяц как минимум!

Один из них, на вид новобранец, открыл было рот, чтобы возразить, но Корт опередил его.

— И если до вас еще не дошло, скажу яснее. Этот месяц вы проведете в кутузке! Живо извиняйтесь перед дамой. И перед ее кавалером, кстати, тоже. Разумеется, хорошие манеры вам неведомы, но я вас им научу!..

С этими словами Корт повернулся к девушке. Та опустилась на землю и горько плакала, положив себе на колени голову своего спутника.

Корт едва мог выдержать вид ее слез, однако сумел сохранить самообладание и сделал то, что и намеревался. Сняв с головы шляпу, он учтиво произнес:

— Приношу мои глубочайшие извинения. Моих солдат за их грубость следует посадить за решетку. Однако я нижайше прошу вас простить им их пьяную выходку.

Молодая женщина растерянно заморгала, покачала головой, а затем с испугом посмотрела на самого Корта.

— Они не посмеют вас тронуть, — заверил ее Корт. — Еще раз приношу мои нижайшие извинения. Могу только сказать, что солдаты хлебнули лишку и плохо понимали, что творят.

— Зато мы прекрасно понимаем! — раздался внезапно мрачный голос.

Корт резко обернулся и в свете факелов увидел перед собой шесть суровых физиономий.

У троих незнакомцев в руках были палки, еще у троих — обнаженные шпаги. Все шестеро в цивильном платье. У Корта похолодело внутри — ну конечно, городская добровольная стража. Как только стало известно, что в город идут солдаты, местное население тотчас повысило бдительность.

— Наш согражданин лежит без сознания, над ним девушка льет слезы, а рядом четверо солдат — уж мы-то знаем, что у них на уме! Ну-ка, ребята, разделаем их под орех, чтобы другим неповадно было!..

Воодушевленные таким призывом, стражники двинулись на солдат. Женщина испуганно взвизгнула.

— К оружию!.. — выкрикнул Корт, и трое его солдат тотчас развернулись, вытащив из-за пояса единственное имевшееся у них оружие — короткие кинжалы.

Корт молниеносным движением обнажил шпагу и кинжал.

Стражники на мгновение отпрянули назад. Да, пусть солдат меньше, и вооружены они хуже, но ведь это профессионалы. Однако уже в следующий момент начальник стражи рявкнул на своих товарищей, и все шестеро устремились вперед.

— Защищаемся, — крикнул Корт.

В тусклом свете уличных фонарей блеснули клинки. Солдаты отразили первую атаку противника, после чего сами перешли в наступление, раздавая кулачные удары. Двое из стражников согнулись пополам, но те, что были с палками в руках, никак не хотели сдаваться, а третий, размахивая шпагой, сосредоточил внимание на Корте.

— Прекратите! — выкрикнул лейтенант, ловко отражая выпад соперника. — Я же их остановил! Прекратите!..

Стражник только ухмыльнулся в ответ, и Корт понял, что его приняли за заводилу.

— Солдатская морда! — бросил ему в лицо оскорбление стражник и вновь занес руку для удара.

Корт снова отбил атаку, но неожиданно ему стало страшно. Страх этот был посильнее опасения навлечь на себя гнев капитана, если тот вдруг узнает, что его лейтенант пролил кровь мирного горожанина. Гораздо сильнее Корт боялся того, что он будет вынужден пойти на нарушение священных заповедей своими солдатами.

— Уберите шпаги, и мы уберем в ножны кинжалы! — крикнул он стражникам. — Мы не хотим проливать вашу кровь!

— Вы хотите сказать, что боитесь, что мы прольем вашу! — издевательским тоном отозвался горожанин и вновь приготовился нанести удар.

Корт увернулся в сторону, раздался звон металла о металл, и в следующее мгновение лейтенант пихнул обидчика ногой в живот. Тот согнулся пополам, но тут пришел в себя кавалер девушки.

Выхватив собственную шпагу, он с криком «Ублюдок!» налетел на Корта.

Тот едва успел отразить его выпад кинжалом. От злости молодой офицер был готов проткнуть противника шпагой и лишь громадным усилием воли удержался от опрометчивого шага.

Однако в следующее мгновение удар дубинкой выбил у него из рук и кинжал, и шпагу.

Дело принимало дурной оборот, но внезапно кто-то крикнул с сильным иноземным акцентом:

— Опустите оружие! И солдаты, и горожане! Приказываю вам, опустите оружие, а не то я переломаю ваши шпаги и кинжалы, и вас самих в придачу!

Неизвестный, кем бы он ни был, стоял позади Корта. Тот резко развернулся и успел лишь заметить, как дубинка со свистом рассекла воздух, выбивая оружие из рук его обидчиков, после чего с таким же свистом приготовилась для нового удара. Кто-то из стражников попытался отразить атаку, но незнакомец ловким движением выбил палку и у него. Третий горожанин, поняв, что сопротивление бесполезно, сам бросил дубинку и поднял руки.

— Ни с места!.. — проревел Корт своим солдатам, и те замерли, как вкопанные.

Тот из стражников, в руках у которого все еще оставалась шпага, попытался было перейти в наступление, но таинственный чужестранец, все так же размахивая дубинкой, ловко увернулся от его выпада. Удар дубинки пришелся возле самой рукоятки шпаги, и та со звоном полетела по булыжнику мостовой. Ее владелец вскрикнул и ухватился за запястье.

Один из солдат было наклонился, чтобы подхватить шпагу, но Корт мигом остановил его.

— Стоять! — крикнул он, и солдат замер на месте.

Корт же повернулся к спутнику девушки.

— Уберите шпагу в ножны. Видите, я делаю то же самое. Если мы не послушаем этого безумца, один удар его дубинки — и наши шпаги, словно тростинки, переломятся пополам.

— Что верно, то верно, — подтвердил незнакомец.

С недоверием поглядывая на Корта и чужестранца, молодой человек убрал шпагу. Корт медленно сделал то же самое, после чего повернулся к чужеземцу, хотя и продолжал краем глаза наблюдать за горожанами.

Даже в неверном подрагивающем свете факелов одного взгляда на чужеземца хватило, чтобы понять, отчего тот с такой легкостью разделался со всей их компанией. Дубина его с обоих концов была закована в железо, а значит, удары получались сильнее и увесистее. А поскольку чужеземец с неимоверной быстротой и чрезвычайно ловко вращал ею, то противостоять обладателю необычного оружия было трудно даже со шпагой в руке.

— Мне незнаком этот вид боевого искусства, — признался Корт.

— Хочешь взглянуть еще раз? — улыбнулся чужестранец, обнажая крепкие зубы.

Корт содрогнулся, но не столько при мысли о возможной опасности, сколько от одного только вида чужеземца.

— Благодарю, как-нибудь в другой раз. Кстати, кто вы такой?

— Дирк Дюлейн, к вашим услугам. — Чужестранец обернулся к горожанам. — Я не здешний, как вы уже могли заметить.

— Да уж, пожалуй, издалека, судя по говору...

— Совершенно верно, — согласился Дирк. — Так что меня ваши разборки как-то мало интересуют. Но я не люблю, когда опасности подвергают женщин. Поэтому, если вы все сложите оружие и позволите даме удалиться вместе с ее кавалером, то обещаю вам, что воздержусь от того, чтобы снова пустить в ход мою дубинку.

— Да мы бы стерли его в порошок, — процедил сквозь зубы один из солдат.

— Помалкивай, идиот! — шикнул на него товарищ, и забияка примолк, поглядывая на других с опаской и удивлением.

— Итак, пусть дама с молодым человеком скроются из виду, после чего мы все пойдем каждый своей дорогой, — предложил кто-то из стражников.

— Офицер, прикажи своим солдатам, чтобы те отступили назад, — посоветовал чужестранец.

— Два шага назад! — рявкнул Корт, и солдаты повиновались приказу. — Леди, джентльмен, еще раз приношу мои глубочайшие извинения.

— Принимаю с благодарностью, — вспомнил наконец кавалер об учтивых манерах и, взяв свою даму под руку, поспешил прочь с места происшествия.

Они почти скрылись из виду, а противники все еще стояли и смотрели им вслед, подозрительно косясь друг на друга.

— Пока совсем не скроются, — напомнил чужестранец.

Парочка наконец дошла до конца переулка и свернула на главную улицу.

— Вот и ладненько. — Дирк сделал шаг назад и опустил дубинку. — А теперь, приятели, можете хоть поубивать друг друга. Дело ваше.

Старший стражник бросился подбирать шпагу.