На вершине славы

А дед упивался своей неожиданной славой.

– Семён Авдеич, вы - необыкновенный человек! - твердила женщина. - Вы - феномен!

– Жму вашу руку, коллега! - инженер обменялся со стариком рукопожатием. - Вам нужно немедленно сообщить о себе в Академию наук!

Но академия была далеко, а турист в пёстром свитере уже стоял за дедовой спиной.

– Одну минуточку! - обрушился он на старика. - Дайте профиль! Готово! - фотоаппарат победно щёлкнул, - А теперь, пожалуйста, несколько слов о себе.

– Спасай деда! - всполошились туристы.

Но молодой репортёр не унимался.

– Не мешайте работать! - огрызнулся он. - Что вы понимаете? Этот дед наверняка в историю войдёт!

Дед входить в историю не отказывался, но держал себя скромно.

– Для истории я ещё не совсем созрел, - сказал он, опустив глаза, - вот ежели в цирк… Так-то, Авдеич, не имеешь ты теперь права на лавочке в сторожах сидеть! Раз уж заклокотал в тебе талант - послужи народу!

Таким поворотом дела все были довольны. Тим тоже чувствовал себя именинником. Ещё бы! Это с его лёгкой руки пришла ж деду известность!

Дед буквально купался в славе. Он охотно фотографировался со всеми на память, готов был уже раздавать автографы и с азартом планировал:

– Сейчас куплю дюжину бутылок и - айда тренироваться. А завтра вечером - прямиком в цирк.

Но тут в поэзию вторглась проза жизни.

– Граждане, приготовьте билетики! - раздался простуженный голос, и дверь грозно хлопнула за спиной длинного, сухого, как макаронина, контролёра.

«Всё. Доигрался!» - Тимкино сердце чуть не оборвалось.

Мальчишка уже собрался било нырнуть под скамейку, но вовремя вспомнил, что он - невидимка.

А контролёр поторапливал деда

– Что же вы, гражданин хороший, думаете предъявлять билет или нет?

Старик шарил по всем карманам, а страж порядка между тем перешёл с дедом на «ты».

– Давай быстрей, дед, не в баню пришёл! Ты у меня не один!

Семён Авдеич невозмутимо изучал подкладку шапки, старательно тряс футляр от очков - билета не было.

«Влип дедушка, - расстроился Тимка. Как-никак, они с дедом были уже почти родственниками. - Ну, дедушка, шептал он, - за обшлаг загляни! Ищи, ищи получше,… Эх, был бы у меня билет, я бы тебе отдал!»

Но билет старика как сквозь землю провалился.

– Ну, будет меня морочить! - рассердился контролёр.

– Говори, дед, прямо, что без билета едешь. Нечего крутить!

– Да вы что, товарищ, за этого дедушку мы все ручаемся! - зашумела публика. - Знаете, он какой человек необыкновенный.

Но дед и сам был зубастый.

– Крутить мне нечего! - рассвирепел он. - Я сам человек государственный и совесть у меня государственная! У меня, браток, насчёт билета всё честь честью обстоит. Буду я свой жизненный диплом пачкать! Да я бы сам любого зайца за шиворот вот как тряханул!

«У, жердь противная! Людям не верит! - про себя ругал Тимка контролёра. - Да и я тоже гусь хороший - сижу себе, за шапку спрятался, а бедный дед… - Вот что, накрою-ка я его своей «невидимкой», а со мной - будь что будет…»

Но именно в эту минуту на глаза контролёру попалась сетка с бутылками, сиротливо стоявшая в углу.

«Сейчас к моим бутылкам прицепится! - всполошился Тимка. - Засуну их под пальто». И на глазах у контролёра бутылки, подпрыгнув на полметра, бесследно растворились в воздухе.

– Ноль-три… ноль-три… «Скорая помощь»… - забормотал контролер и, схватившись за голову, нетвердой походкой побрёл к выходу.

– Нет, ты постой!- зашумел дед, - есть у меня ещё одно заветное местечко. Сюда всегда всё проваливается. Так и есть! - Дед двумя пальцами вытащил из дыры в подкладке злополучный билет. - Говорил ведь, говорил старухе: «Зашей дырку!» Вот в какое неудобное положение перед властью поставила!

Но контролёру было уже не до билетов - он упрямо стремился к выходу.

К деду моментально вернулось добродушное настроение. Зато Тимур чувствовал себя неважно. Слова старика про зайца били не в бровь, а в глаз…

Впрочем, размышлять было уже некогда - поезд замедлил ход и остановился. Синегорск.

– Ну, молодёжь, пожелай мне ни пуха ни пера… Будет у вас теперь в цирке свой человек! - прощался дед с пассажирами.


Загрузка...