Волшебный мяч

5. Про то, что случилось на втором уроке

Все пошли в спортзал, а Димка остался в классе. Он пожаловался, что у него болит горло, что он простудился и у него температура… Начал хрипло кашлять, закатывая глаза, можно было подумать, что мальчик смертельно болен скарлатиной, брюшным тифом и коклюшем одновременно, до того у него был болезненный вид.

Остался в классе Димка по следующим причинам: ему срочно понадобилось замалевать чернильным карандашом карикатуру в стенгазете, к тому же он не решил дома задачку про двух пешеходов, которые вышли из пункта А и Б и торопились куда-то по делам, в общем им необходимо было встретиться и поговорить. Вначале Димка хотел решить задачку честно, но затем передумал: чего голову ломать из-за каких-то пешеходов? Он вынул Наташин портфель, вынул её тетрадь по математике и стал списывать домашнее задание.

Изредка он поглядывал на карикатуру, показывал нарисованной старушке язык и грозил:

— Подожди, старушенция, вот встретятся пешеходы, я тебя сотру!

И вдруг он увидел такое, что забыл про задачку.

Он увидел, как со стенгазеты старушенция подмигнула ему.

«Показалось!» — решил Димка.

Дальше началось совсем невероятное. Старушка с поганкой на голове ожила, сползла с газеты на стенку, со стены на пол, выросла… Отряхнулась и сказала:

— Устал, бедный ребёнок! Трудно небось списывать?

— Не очень, — ошалело ответил Димка, протирая глаза, — старушка была настоящей, даже гриб на голове колыхался, как бант у Наташи.

— Ты не стесняйся, — продолжала старушка. — Хе-хе-хе… Ты не торопись, Димочка, ты здоровье береги. Наташке твоей хорошо, твоим приятелям тоже неплохо…

— Она не моя, — отрёкся от Наташи Димка. — Она сама по себе.

— Тоже правильно! Чё говорю-то? Ей хорошо: она решила задачку дома и спокойно прыгает теперь в спортзале, а тебе, мой несчастненький Димочка, беспокоиться приходится, списывать… Ты не торопись. Кашель тебя замучил. Кровью сердце обливается, глядючи на тебя — совсем зачах!

В это, конечно, трудно было поверить, потому что никакой болезни у Димки не было, скорее наоборот — румянец во всю щёку, и рост приличный, и грудь колесом.

— Вы кто, бабуся? — спросил Димка, икнув от страха. — Как вы сюда пришли? Вы настоящая или ненастоящая?

— Настоящая, настоящая, — заверила старушка, достала табакерку, насыпала нюхательного табака на ладонь, ловко втянула ноздрёй, зажмурилась от удовольствия и чихнула.

— Ой, чуть поганочку с головки не обронила, — сказала она, поправляя гриб на голове. — Я твой старый и верный друг! Я — Матушка Лень. Видел, нас с тобой хотели высмеять. Мне на голове поганку нарисовали. Очень грубые в вашем классе дети. Додумались Матушке Лени гриб на голове нарисовать. Разве моя голова на прелые листья похожа?

— Не знаю, — честно признался Димка.

— Совершенно не похожа! — заверила старушка, пряча табакерку в один из бесчисленных карманов на длинной чёрной юбке.

— Давайте сорву! Вам ведь неудобно с поганкой ходить, — предложил Димка. — Я мигом!

— Что ты, что ты! — замахала руками старушка. — Ай-ай-ай, как не стыдно! Разве так себя ведут воспитанные мальчики?

И она завздыхала, точно Димка не уступил ей место в автобусе или мячом разбил стекло в окне дома.

— Я как лучше, — промямлил Димка, совсем растерявшись.

— Зачем рвать поганый гриб? — доверительно спросила Матушка Лень. — Тратить силы, время? Надоест ему расти, он и сам отпадёт. Верно? Что самое главное в жизни? Не знаешь? Слушай. Самое главное в жизни — усидчивость. Понял? Вот как бы ты, к примеру, поступил, ежели бы на твоём пальто пуговица оторвалась? Ответь! Объясни своими словами!

— Попросил бы бабушку пришить, — подумав немного, ответил Димка.

— Хорошо! По-нашему! — оживилась старушка. Была она маленького роста, сухонькая, глаза-буравчики так и сверлили Димку.

Вообще-то Димке не было времени разговаривать с Ленью: урок скоро должен был кончиться, ребята вернутся в класс, тогда не спишешь задачи. С другой стороны, ему очень нравилось говорить с Ленью: она ворковала ласково, точно баюкала, и не попрекала тем, что он показывал ей язык и грозился стереть, когда она была нарисованной.

— Ну, а если… — Матушка Лень подняла пальчик над головой, — бабушки нету дома? Тогда как поступить? Ответь! Обрисуй наглядно!

— Тогда… Тогда… — думал Димка, — тогда я возьму иголку и нитку. Только я плохо умею пуговицы пришивать.

— Ой-ой! — сморщила лицо Матушка Лень, точно разжевала дольку лимона. — Чего только не услышишь. Да разве так поступают истинно воспитанные мальчики? А? Как они поступают? Они разве колют себе пальцы иголками?

Димка не возражал, потому что ни разу в жизни не пришивал оторвавшиеся пуговицы, всё бабушка делала.

— Тогда не знаю, — сказал неуверенно. — Если не колют…

— Ты забыл про усидчивость, — сказала Лень.

Теперь наступила очередь Димки удивляться. Он даже привстал немного…

— При чём тут усидчивость?

— При том, — ответила Лень. — Нужно взять иголочку, ниточку, это ты правильно сказал, взять пуговичку, положить около пальто, сесть и ждать: у кого окажется больше усидчивости — у тебя или у нитки с иголкой. Если у них, то ты не утерпишь и пришьёшь пуговицу, если у тебя больше терпения, они не выдержат и сами пришьются. Я всегда так поступаю и тебе советую. Во, гляди…

Она дёрнула себя за пуговицу, пуговица оторвалась.

— Негодная. Плохо пришилась! — объяснила Матушка Лень. — Некогда мне было особенно с ней рассиживать, к тебе, Димочка, торопилась. Ну ничего, следующий раз я доведу их до того состояния, что она пришьётся, бульдозером не оторвёшь. Я им покажу!

— А нельзя так задачку решить? — спросил с надеждой Димка — ему понравилось то, что посоветовала старушка Лень.

— Можно! Проще простого, — оживлённо ответила Матушка, — как единожды один.

— Я пробовал, — сказал Димка. Говорил он чистую правду. — Однажды сидел, сидел… А задачка всё равно не решилась.

— Мало сидел! — сказала Лень.

— Сколько же можно? Спать пора было ложиться.

— Ох, какой быстрый, — поморщилась Лень. — Спать пора. Спать всегда пора. Сон, он, как богатство, — чем больше спишь, тем больше хочется. За один присест с учебником не разойтись — надо на второй год в классе остаться.

— Ну! — разочаровался Димка, — чего хорошего?

— Как сказать! — хитро сощурилась старушка. — Если ты останешься на второй год, новые ученики будут решать те же самые задачи по старым учебникам. Так ведь?

— Да!

— Что и требовалось доказать! Они будут решать, а тебе решать и не надо — ты полистаешь прошлогодние тетради, и, пожалуйста, ответ у тебя готов с прошлого года. В данном случае главное — аккуратность. Надо тетради с прошлого года сохранить и не обязательно свои, какого-нибудь отличника.

Димка задумался.

— Конечно, — согласился он. — Только придётся в каждом классе по два года учиться.

— Правильно! — похвалила Лень. — А куда торопиться? Чем дольше в школе учишься, тем дольше работать не будешь. Как это по-французски звучит? Я ведь в своё время бонной воспитывалась. Я с детства иностранным языкам обучалась. Правда, у меня с иностранным языком не совсем получилось, потому что родной плохо знаю. По-французски будет: «Аллегер как аллегер…» Что-то про войну. Теперь скажи, а что главное в знании иностранного языка? Ответь, обрисуй!

— Словарь? — спросил Димка.

— Нет! — закачала головой старушка. — Главное — это хороший переводчик.

— А как всё-таки задачку про пешеходов из пункта А и Б к третьему уроку приготовить? — спросил про своё Димка.

— Хочешь быть отличником? — сказала Лень и сощурила глазки. — Хочешь? Сознавайся.

— Хорошо бы! — вздохнул Димка, представив у себя в дневнике сплошные пятёрки.

— Всё зависит от товарищей, — погладила его по голове Лень.

— Понимаю! — обрадовался Димка. — Чтоб они взяли надо мной шефство! Помогали. Наташка мне сегодня помогла — дала диктант списать. Молодец!

— Нет! — горестно вздохнула старушка и утёрла глаза кончиком платка. — Они тебе не помогают, они губят тебя.

— Надо самому? — вздохнул Димка. — Оно, конечно… Правила запоминать, упражнения выполнять.

— Что толку, если они тебе раз или два дадут содрать, — сказала Лень, точно не слыша его слов, — они должны по всем предметам учиться хуже тебя! По всем! И тогда ты будешь самым успевающим в классе, а то и во всей школе. Вот как выручают настоящие друзья! Вот это настоящее, бескорыстное шефство!

Димка представил, как Санька Фёдоров, Зина, Наташа, весь класс каждый день получает единицы… И у него дух захватило!

— Действительно, — сказал Димка, — тогда тройка была бы как пятёрка, двойка — как тройка, единица стала бы положительной оценкой.

И как только он подумал об этом, Лень окончательно овладела им: Лень всегда овладевает человеком, когда он начинает обвинять товарищей в своих неудачах, а плохие знания выдавать за хорошие.