Волшебство Лунной ночи

Глава 24. Башни

24. Башни

Мы замолчали, я уселась на подоконник у открытого окна. Не сводила глаз с двери, нервно сцепив пальцы рук и все больше переживая за Шейна. Кайса попросила мой кулон и села на кровать, рассматривая переливы камня на солнце. Следующие четверть часа мы, беспокойно ерзая, сходили с ума от неизвестности.

Наконец, в дверь тихо постучали. Я рванула к ней и, распахнув, увидела Шейна. Он вошел внутрь и обнял меня, уткнувшись носом в мои волосы.

— Ниа, не переживай, меня отпустили, обвинения дознавателей строились на паре идиотских слухов.

Кайса покашляла деликатно в кулак и пересела на стул. Шейн покачал головой, усмехнувшись.

— Сейчас все расскажу.

Я утянула его к подоконнику, мы уселись.

— Сана пропала, — подтвердил он наши догадки. — Вчера вечером после ужина. Ее подружки, правда, заволновались о ней только утром и тут же вспомнили о том, что мы недавно поссорились. Вот только забыли упомянуть, что бесилась Сана из-за того, что наша помолвка расторгнута, и у меня больше нет мотива желать ей зла. Я поставил точку.

— И что же, нам ожидать появление еще одного призрака? — почесала кончик носа Кайса.

— Возможно, — кивнул Шейн. — Мои слова убедили дознавателей, вот только ректор по сложившейся традиции злобствовал до конца. Я его дико нервирую, продолжая утверждать, что отец исчез в замке.

— И снова мы не сможем за ним проследить, — сердито ударила кулачком по столу Кайса.

— Ничего, — успокоила я ее, — Будем прорываться в библиотеку. Ректор от нас никуда не денется.

— И то верно, пойду навещу нашего ученого, встречаемся у библиотеки в полночь.

Она махнула рукой и ушла. Мы остались в комнате вдвоем. Шейн спрыгнул с подоконника и, подхватив меня за талию, поставил на пол. Я обняла его за шею.

— Не хочешь прогуляться? До полуночи еще далеко. Я, как старожил, могу провести познавательную экскурсию!

— Конечно, уважаемый старожил, отличное предложение, — я искренне обрадовалась, проверила книгу в кармане и повесила на шею кулон. Мы, держась за руки, вышли из общежития и поднялись на шестой этаж.

Шейн остановился на ступеньке, облокотившись о перила, и глядя мне в глаза из-под длинной светлой челки, сказал:

— Выслушай меня, пожалуйста! Ты мне нравишься, Ниа, но я долгие годы был занят тем, что всеми силами пытался разорвать навязанную помолвку. И отвык ухаживать за девушкой не назло, а по-человечески. Так что будь ко мне снисходительна, — он улыбнулся, но серые глаза оставались серьезными.

— В таком случае я тоже отвечу откровенностью. И признаюсь, — застенчиво кивнула я. — Я слишком привыкла быть одна, необщительна, и у меня никогда не было близких друзей. Но я счастлива, что в моей жизни появился ты.

Протянула руку и заправила вновь упавшую на глаза челку ему за ухо. Он поймал мою руку в кокон теплых пальцев и поцеловал ладонь. Я вдохнула, а вот с выдохом наметились проблемы. Ноги подкосились, Шейн подхватил меня и тихо засмеялся.

— Держу.

— Знаю, но теперь мы вместе и со всем справимся.

— Непременно, — еле слышно прошептал он.

Продолжили мы восхождение к башням лишь минут двадцать — целую бесконечность спустя, но не сказать, что мы их провели без толку, и вид у нас был слегка взъерошенный. Я пыталась дрожащей рукой пригладить волосы, Шейн улыбнулся, наблюдая за мной. Его глаза сияли.

— Итак, главные достопримечательности замка находятся в башнях.

Он взял меня за руку и повел вперед. К первой башне вела крутая каменная винтовая лестница. Поднимались мы не спеша, внимательно глядя под ноги. Ступени были узкие и скользкие.

Добравшись до последних ступеней, остановились, так как услышали странные звуки, доносившиеся из внутреннего помещения, и нерешительно переглянулись. Шейн закрыл меня собой и шагнул вперед. Оказавшись в башне, мы застыли от изумления. На каменном полу сидела знакомая пушистая рысь и с урчанием грызла ножку стула. У дальнего окна валялась горка поломанной мебели.

Шейн кашлянул, пытаясь скрыть смех. Так вот как проводит часы после занятий наш профессор по защитным заклинаниям.

Рысь вытаращилась на нас круглыми глазами, выпустила ножку стула из пасти, та с грохотом шлепнулась на пол и лапой была отодвинута к стене. На подоконнике лежала стопка сложенной одежды.

— Извините, профессор, мы уходим, — выдавил Шейн, и мы попятились к лестнице.

Изо всех сил стараясь не смотреть друг на друга, мы спустились с винтовой лестницы и бегом побежали к следующей башне. Остановились у лестницы, ведущей наверх следующей башни, и согнулись пополам от беззвучного смеха. Мы никак не могли успокоиться, наконец, больше смеяться просто не осталось сил. Я облокотилась о стену, Шейн подошел ближе, я поднялась на цыпочки и шутливо поцеловала его в кончик носа. До нас донеслось эхо утробного рычания и хруст дерева. Ножка стула пала в клыках нашего целеустремленного профессора. Ступая как можно тише, мы поднялись в башню. Я простонала, уткнувшись Шейну в грудь:

— Лунные боги… ты прав, действительно, самые интересные достопримечательности Академии находятся в башнях.

— Видимо, магия замка влияет и на оборотней. За четыре года в замке я его оборотов ни разу не видел. Идем, в этой башне самое интересное — витражи. Издалека простой витраж, но если подойти ближе… смотри, например, вот этот, с кораблем.

Он подвел меня к витражу на противоположной стене. Когда мы приблизились практически вплотную к окну, у меня перехватило дыхание.

Стекла в окне стали обычными, а вот за ними — по океану в вечерних сумерках плыл корабль, тот самый, с витража. Ветер рвал черные паруса, изумрудные волны бились о борт. Корабль выглядел до невозможности реалистичным. Высокие мачты, круглые иллюминаторы, штурвал, вот только на борту не было заметно ни одного человека. Корабль-призрак.

— Иди сюда, — Шейн потянул меня к другому окну, на витраже которого я увидела маяк.

Подошла к окну, маяк с витража возник за окном. Высокий — из крупных камней, его яркий луч прорезал темноту, оставляя огненную дорожку-мираж на волнах бушующего океана и выхватывая из темноты острые скалы со стороны береговой линии.

— Невероятно красиво! — я прикоснулась рукой к холодному стеклу. С той стороны пошел дождь, и потоки воды, стекающие по стеклу, превратили вид за окном в размытую иллюзию.

Третье окно с витражом. Горные вершины, густой лес у подножия. И летящий снег — пушистый, густой. Стекла покрылось ледяными серебристыми узорами. От окна потянуло пронзительным холодом. Шейн прошептал, стоя за моей спиной, я почувствовала тепло его тела.

— Я приходил сюда часто. Отдохнуть от мыслей: злых, выматывающих. Не представляешь, как я бесился от бессилья.

— Почему твой дед так поступил?

— Его брак с бабушкой тоже был договорным и выгодным обеим сторонам финансово, и их это полностью устраивало. Жили каждый сам по себе, без любви, но я видел и понимал — это не семья. Пытался достучаться до Саны, но она заявила, что исполнит волю бабки и меня и никогда не отпустит. Светлые боги, я чуть с ума не сошел. Хотя нет, вру, немного сошел и много палок перегнул. Спасибо родителям, они всегда поддерживали и понимали меня, а отец год потратил на поиски хранителей…

— Мы его найдем на изнанке и вернем, — твердо сказала я.

— Знаю, — он улыбнулся. — Интересно, кто твои родители?

— Отец — дознаватель, мама — лекарь.

— Ого, вот оно как, что ж, это многое объясняет! — Шейн развернул меня к себе лицом и обнял за талию. — У нас впереди еще две невероятно интересные башни. Надеюсь, на преподавателей мы больше не наткнемся.

Рассмеялись и продолжили нашу экскурсию. В третьей башне по центру располагался огромный телескоп. Шейн нажал на рычаг у входа, стеклянный купол на крыше распался на две половины и они плавно скользнули в стороны. Лекций по астрономии у нас еще не было, и я с восторгом рассматривала в телескоп звезды, ставшие неожиданно такими близкими. Полная луна нависла над нашими головами. Я отошла от телескопа и огляделась вокруг: карты созвездий висели по стенам, реалистичные модели планет стояли на столе. Мы по очереди созерцали звезды и далекие планеты, после чего отправились в последнюю башню, бывшую когда-то артефакторной мастерской. Шейн с недоумением оглядел помещение.

— Странно, в прошлом году мастерская выглядела иначе, уж точно не пустой и заброшенной!

Широкий стол и листы с чертежами под слоем пыли. Пустые стеллажи вдоль стен, паутина по углам, несколько непонятных деталей валялись на полу.

Вернулись мы на второй этаж около полуночи, Шейн проводил меня до комнаты и отправился к себе. Переодеться и подготовиться к ночной вылазке.

Я прикрыла дверь и с разбегу шмякнулась на кровать, счастливо улыбаясь, вспоминая каждую минуту нашей прогулки по замку. Запереть дверь забыла, и когда она распахнулась, врезавшись в стену, я подскочила, словно меня ужалила горная гадюка. В комнату ворвалась Кайса, она захлопнула дверь и подбежала ко мне. Глаза сумасшедшие, волосы дыбом.

— Что с тобой? Кайса! Что случилось?

— Лис!

— Что Лис?

— Он приходил ко мне в комнату!

— Призрак? Его призрак? Он и отец Шейна точно живы?

— Два из трех твоих вопросов противоречат друг другу вообще-то.

— Вообще-то нет!

— Живой призрак!

— Так он умер?

— Нет. Жив. Пока, ну он так сказал.

— Так — сядь, успокойся, пожалуйста, слопай конфетку.

— Я не хочу конфетку, — она запустила пальцы в волосы, взлохматив их еще больше.

— Тогда рассказывай по порядку.

— Да, да, хорошо, — она вздохнула. — Я вышла от тебя и заглянула к Каю. Все рассказала, выяснила, что ни один его запрос не дал нужного результата. Ушла. Вошла к себе в комнату, а там у моего стола стоял Лис, в смысле призрак.

— Он что-то рассказал?

— Да, он жив, и отец Шейна тоже. Только почему-то у Лиса второй раз получилось проскользнуть с изнанки в реальность — хотя бы в призрачном виде. Отцу Шейна удалась лишь раз, да и то плохо. Он почти ничего не соображал в тот момент. Лис попал на изнанку именно тогда, когда призрак отца Шейна влетел в его комнату. Почему, они не поняли оба. Лис сказал, что он не настолько испугался, но он почувствовал странную вибрацию, и его окутал невесть откуда взявшийся в комнате туман. На изнанке больше они не встретили ни одного человека. Все, больше он ничего рассказать не успел и пропал. Вот.

Она вдохнула. Я обняла ее.

— Хм… отлично, они живы и все сходится. Кайса, переоденься, нам скоро уходить. Давай, подружка. Встречаемся через пятнадцать минут в коридоре.

— Угу. Иду.