Вольному — воля

АНТОН 14 августа, понедельник, утро, день

Вчера Антон обследовал всю трассу от Москвы до Кимр, и у него родился план, который он, впрочем, и сам считал не слишком надежным. Но другого способа проникнуть в «мерс» — бронированный, если верить Петру, — он не нашел.

Рано утром Антон пошел за грибами. Родившись в деревне, он тем не менее терпеть не мог «тихую охоту», но все же за два с половиной часа кое-как покрыл дно корзины грибами, напоминавшими съедобные. Их было, конечно, маловато, но Антон под дары леса напихал всяких тряпок. И еще кое-что припрятал.

На местной барахолке он обзавелся вполне сельским прикидом — сапоги, «почти не ношенные» (если верить продавцу), замасленные штаны, видимо, местного механизатора, а также вполне приличную штормовку. Ну а главное, приобрел оранжевый жилет дорожного рабочего. Кроме того, здесь же купил лопатку наподобие саперной.

Вернувшись домой, в избушку лесника, он стал готовить себе завтрак. Сделал яичницу с колбасой, густо нарезав в блюдо лука. Кофе сварил в жестяной кружке, с которой не расставался на Балканах и прихватил с собой в Россию.

Покончив с завтраком, в очередной раз проверил оружие. Потом оседлал свою (точнее, Зябликову) «Хонду» и двинулся на трассу.

Антон проехал мимо дорожного знака поворота на Кимры и загнал мотоцикл в близлежащий лес.

Здесь он стал дожидаться зуммера мобильника.

Звонок последовал, как и ожидалось, в десять. Информация неведомого агента в передаче Петра Федоровича подтвердилась: клиент выехал в предполагаемой машине в предполагаемое время с предполагаемой охраной.

Прикинув, что катить им придется более двух часов, Антон решил, что может отдохнуть еще часок с четвертью.

В течение этого времени он лежал на траве, совершенно расслабившись и вглядываясь в ход облаков в синем августовском небе. И тут заметил, а вернее, сначала услышал вертолет. И тотчас же накатили косовские воспоминания. И опять все о том же — как, прикрывая отход русских добровольцев, он окончательно отбился от своих и петлял, голодный, между албанскими селами. Тогда-то ему и удалось сбить десантным ножом фазана. Но все хорошее быстро кончается, и он плелся по косоварской земле с одним патроном в снайперской винтовке. Наконец у него не осталось сил петлять по перелескам и горным тропам, и он внаглую двинулся напрямик по открытому полю.

Вертолет появился почти сразу же, и летчик без всяких раздумий дал пулеметную очередь по человеку в камуфляже, видимо, уже располагая информацией о нем. Антон мгновенно залег — рефлексы все-таки еще срабатывали. Пули прошли совсем рядом, слегка оглушив его. Он приподнял голову и увидел, что вертушка пошла на разворот.

«Все равно достанет — рано или поздно», — почти равнодушно подумал Антон.

Он встал во весь рост. Скинул с плеча винтовку. Снял ее с предохранителя. Дослал патрон в патронник. И стал ждать атаки. Вертушка развернулась на удивление быстро, вот она уже в какой-то сотне метров от Антона, и он отчетливо увидел лицо пилота.

Пулеметная очередь и одиночный выстрел прозвучали почти одновременно.

Машина рухнула на землю.

Человек остался стоять…

Время вышло. Антон взял лопату, корзину с грибами, а также замечательный оранжевый жилет и пешочком возвратился к указателю, где и облачился в фирменное тряпье дорожного рабочего.

Теперь, если подъедут гаишники, он скажет, что имеет задание обновить знак. Краска на нем действительно облупилась, как, впрочем, и на всех остальных дорожных знаках на этом почти глухом тракте.

Вообще-то предосторожность была практически излишней — тут и обычный-то транспорт в дневное время редкость, не то что патруль ГИБДД. Летнее движение в основном утром и вечером, когда дачники едут с работы или возвращаются в город. Но Кашин был большим педантом.

Лопатой Антон владел уверенно — на Балканах приходилось часто окапываться. Через какие-то пять минут дорожный указатель на Кимры был извлечен из почвы, после чего землекоп отволок его в кусты.

До приезда клиента оставалось, по расчетам, с полчаса.

Антон не боялся, что тот может выбрать другой путь, поскольку такового просто не имелось, если не считать солидного крюка через Дубну, знаменитого в прошлом города физиков-атомщиков. Однако использовать такой замысловатый маршрут мужикам в «Мерседесе» не было никакого резона. Согласно информации сколковцев в передаче Федорыча, клиент и его охранники опасались только «хвоста», который мог прицепиться к ним у офиса.

Но сейчас, убедившись на относительно пустынном Дмитровском шоссе, что их никто не пасет, ребята наверняка уже успокоились. Хотя бдительности, конечно, не теряют, напомнил сам себе Антон.

План Кашина покоился на двух основных моментах.

Первое. Водила, по имеющимся данным, дороги не знает и поедет по карте.

Второе. Без выкопанного указателя он самостоятельно на местности сориентироваться не сможет. Дело в том, что поворот на Кимры, ведущий сразу в сторону леса, выглядел как обычная периферийная дорога, которая приводит либо в некую воинскую часть, либо на чью-нибудь шикарную виллу. Такие повороты без указателей пассажирам «Мерседеса» встретятся на пути в большом количестве, и вряд ли они среагируют на этот.

В конце концов парням придется остановиться и спросить у первого прохожего, как проехать в Кимры. И надо, чтобы этим прохожим стал Антон Кашин!

Он даже рассчитывал, что его посадят в салон — показать дорогу. Ведь он скажет, что ему как раз в ту же сторону.

Тогда все будет тип-топ.

Да, тогда операция обойдется без ненужной крови. Он вытащит «пушку» и получит все, что захочет. Антон тормознет их напротив своей «Хонды». Разоружит охрану, прострелит шины и — к своему байку. Даже связывать никого не станет — ненужная волокита.

А если в «мерс» не посадят… Что ж, возможно, придется слегка подранить кого-нибудь.

Но в какой точке ему следует находиться в момент проезда клиента с телохранителями? В той, где они поймут, что заблудились!

Если встать на повороте, то «мерс», скорее всего, промчится дальше по трассе (ежели повернет, то вообще ловить нечего). Здесь водила еще не должен проявлять беспокойства.

Но в полутора километрах далее расположена деревенька. На указателе перед ней написано ее название — Маклыгино. Взглянув на карту, водила — или «штурман» — обнаружит, что поворот на Кимры остался где-то позади!

Именно здесь они должны остановиться и запросить помощи!

…Ряженный под грибника, с корзиной, в которой было соответствующее содержание, Антон сидел на скамейке у автобусной остановки. Напротив, несколько в стороне от трассы, располагалась деревенька Маклыгино.

Кашин взглянул на часы — с минуты на минуту должен появиться «мерс».

И он появился!

Антон не мог пока разглядеть его номера, но не думал, что возможно такое совпадение — в расчетное время на глухой дороге появляется «посторонняя» иномарка. Впрочем, сейчас он все узнает, когда «мерс» подъедет поближе.

Но «Мерседес» затормозил перед поворотом на Кимры! Остановился. Видимо, в салоне сверялись по карте насчет этой безымянной шоссейки. Вокруг ни души — спросить некого.

И вдруг из ближайшей к трассе маклыгинской избенки отделился велосипедист и приблизился к шоссе — с явным намерением свернуть в сторону «мерса»! Если иномарка сейчас двинется ему навстречу — что и произошло! — то вопрос о дороге на Кимры будет задан именно этому сукиному сыну.

К счастью, велодиверсант должен был проехать мимо Антона.

— Стой, приятель! — Кашин выскочил на дорогу. — Выручи! Срочно опохмелиться надо!

Он сунул руку в карман и вытащил сотенную купюру.

У мужика заблестели глаза.

— Так это… туда… — Он махнул рукой в сторону приближавшегося «мерса». — В Квашенках надо брать.

— Слушай, брат! Не доживу я, пока ты в эти Квашенки за пять километров съездишь. Я знаю, что в третьем доме по правой стороне самогон есть.

— Это у Нинки, что ль? Да навряд…

— Давай-давай, приятель! Точно знаю, что есть! Неужели за стольник пару пузырей не отпустит?! Один — тебе, другой — мне. Сам бы пошел, да сил нет.

И Антон, сделав безумные глаза, вытянул еще одну сотню.

Мужик, схватив обе купюры, мгновенно запылил на своем драндулете обратно в Маклыгино.

Между тем иномарка с нужными, как выяснилось, номерами уже стояла напротив Антона, и из нее с трудом выбирался водила-амбал в строгом костюме при галстуке. Пиджачок в левой части груди, где секьюрити в подмышечной кобуре держат свое штатное оружие, слегка оттопыривался.

Он проводил пристальным взглядом прохилявшего мимо велосипедиста и обратился к Кашину:

— Эй, мужик! Поди на момент, разговор есть.

Антон через разделявшее их дорожное полотно лениво двинулся к верзиле. В доли секунды он оценил ситуацию. Рядом с сиденьем водителя расположился еще один гигант. Позади находился третий мужик — видимо, клиент. По неуловимым признакам в стиле одежды Кашин определил — иностранец. И на коленях он держал черный кейс! Антон даже сумел рассмотреть, что чемоданчик прикован к левой руке клиента наручниками.

— Ну че? — как бы слегка робея, на манер деревенского вахлака, спросил снайпер.

— Нам до Кимр нужно добраться. Где-то тут поворот должен быть. — Охранник покрутил головой по сторонам.

— Могу показать — мне туда же.

— А разве ты того мужика, на велике, дожидаться не собираешься? — кивнул амбал в сторону деревеньки.

Он, видимо, уловил-таки окончание разговора Антона с велосипедистом.

— Да не-е! Мы уже обо всем с Коляном договорились! — как можно увереннее заявил Кашин.

Телохранитель окинул его вроде бы небрежным, но цепким взглядом и подошел к задней дверце авто.

Пассажир приспустил стекло. Водила обратился к нему по-английски. Кашин достаточно знал этот язык, чтобы понять вопрос охранника. А если б даже и не понимал чужеземной фени, то и без того ясно — секьюрити спрашивает у охраняемого клиента разрешения посадить в салон проводника.

Если сейчас последует отказ — не беда, Антон уже находился в боевой готовности. Левая рука сжимала корзину с безобидными грибами, зато правая находилась в кармане, и в ней покоился «макаров» со снятым предохранителем и патроном в патроннике. И Кашин уже стоял на линии огня — напротив передней дверцы, которую водила оставил открытой.

Итак, в случае отрицательного ответа Антон, не вынимая руки из кармана, немедленно откроет огонь. Причем сначала по сидевшему в машине охраннику. Если палить по склонившемуся к задней дверце верзиле, находившийся в иномарке секьюрити мог просто захлопнуть дверцу. И тогда — все: бронированный «мерс» неприступен.

Амбал повернулся к «грибнику».

— О'кей! — и приглашающе махнул рукой.

— Че? — вроде бы не понял «селянин».

— Садись, говорю!

Охранник открыл заднюю дверцу, где расположился иностранец. Тот сдвинулся

вправо.

Антон осторожно, словно опасаясь замарать шикарную иномарку, устроился на сиденье.

— Ну, куда ехать? — спросил водила.

— Развернуться надо.

Шофер послушно выполнил разворот.

— Теперь прямо, а как направо поворот, так и повернуть.

— Ну, что я тебе говорил! — торжествующе произнес охранник, сидевший рядом с водителем.

Тот озадаченно хмыкнул.

«Мерс» мгновенно долетел до поворота и свернул к Кимрам. Через полкилометра Кашин должен был закончить акцию по изъятию кейса.

В это время «штурман» с улыбкой торжества, так и не сходившей с его лица после того, как выяснилось, что он оказался прав, обернулся к Антону. Кашин отметил, что внешность этого секьюрити куда более соответствует роли сельского придурка, которую разыгрывал он сам.

— Ну, а каких грибков набрал? Я тоже люблю это дело, — благожелательным тоном произнес охранник, сунув нос в корзину. На лице его возникла гримаса недоумения. — Разве у вас хавают эту погань?

Он кинул пронзительный взгляд на Кашина, и что-то в его внешности гиганту-секьюрити явно не понравилось. Телохранитель мгновенно своей длинной и могучей рукой сковал кисть Антона, сжимавшую в кармане пистолет.

— Да с тобой, земеля, пожалуй, разобраться надо, — с расстановкой произнес он, в упор глядя на проводника.

Светло-зеленые глаза Антона холодно блеснули. Не раздумывая, левой рукой он нырнул в корзину с грибами, где у него был зарыт под тряпками второй «ПМ» на боевом взводе, и заорал нечеловеческим голосом:

— Руки за голову! — Команда адресовалась охраннику, который блокировал правую руку Антона, но произвела ошеломляющее впечатление на водилу. Тот резко и бестолково крутанул баранку, и «мерс», будто за его рулем сидел профессионал-каскадер, помчался вперед на двух левых колесах. Но трюк продолжался недолго, и машина плавно легла на крышу, двигаясь вперед и вращаясь, как детская, давно вышедшая из моды юла.