Вопреки инстинктам

Глава 22

- Твоя… мама… она рядом, - хриплю в ответ, отцепляясь от брата и делая вперед медленные шаги.

Забавно, но я ни разу за все эти шесть лет не думал о том, что та наша ночь с Людмилой может иметь последствия. Хотя, когда я выяснил, что она моя пара, это было самое логичное – предположить, что она может забеременеть. Ведь у истинных в девяносто процентах из ста это происходит после первого же соития.

Зверь внутри как бешенный мечется и визжит от радости и гордости.

Я же пока просто в каком-то ступоре, хотя меня тоже начинает распирать от восторга.

Мой сын… обалдеть!.. при моем приближении смотрит на меня с опаской и юрко забегает за кровать, увеличивая между нами дистанцию.

Хочется подбежать к нему, схватить в объятия и крепко прижать к себе, чтобы удостовериться, что мне всё это не снится, что он реальный, а не плод моего воображения.

Останавливаюсь, понимая, что напирая так, только испугаю его ещё больше. А я не хочу, чтобы мой сын меня боялся. Даже думать о таком страшно.

- Если она здесь, то я хочу её увидеть, - чуть ли не с вызовом произносит мальчишка, внимательно наблюдая за мной. От него идет волна опаски и напряжения.

- А тебя как зовут? – стараюсь привести свой голос в порядок, но голосовые связки, видимо, тоже от шока никак не хотят приходить в норму. Хриплю как какой-то старик.

- Тимур, - звучит как удар по дых, заставляя сердце сжаться. – Можете называть Тим. Чаще всего меня именно так мама называет.

Я, кажется, немею.

Пытаюсь что-то сказать, но ни единого звука не вылетает из безмолвно открывающегося и закрывающегося рта.

На помощь быстро приходит Демид.

- Тимур, понимаешь, в чем дело, - брат встает рядом со мной. – Твоя мама немного приболела и её сейчас пытаются вылечить. Пока к ней никого не пускают.

Мальчуган хмурится, переводя на Демида взгляд.

- Ты главное, ничего больше не бойся. Мы будем заботится о тебе, пока твоя мама не придет в норму. Потому что мы твои родственники, - брат улыбается и подмигивает ему, пытаясь успокоить.

- Мама говорила, что у неё есть только сестра, - чуть ли не обвиняющее произносит мальчуган.

- Верно. Её зовут, Аня, и она моя жена. Она, кстати, сейчас тоже тут, в этом здании, находится.

Тим поворачивает голову в мою сторону. В его глазах я вижу невысказанный им вопрос, а кто тогда я?

Брат тоже разворачивается ко мне лицом и выжидающе смотрит на меня, предоставляя мне право ответить.

- Тим, а я… твой отец, - делаю ещё пару шагов вперед, подмечая, как Тим стал принюхиваться, как только я приблизился.

Зверь чувствует любопытство маленького волчонка, который сейчас прислушивается и осторожно считывает наши с волком эмоции.

Убедившись, что я не вру, мальчишка теряется. Моргает часто-часто, ещё более внимательней всматриваясь в моё лицо.

- Мой папа, – словно в неверии произносит он, медленно выходя из своей засады.

Я лишь только киваю, сцепив зубы. И жду.

Жду, когда он сам подойдет ко мне. Признает меня.

И я дожидаюсь этого момента.

Тим приближается, а я опускаюсь на корточки, чтобы быть с ним лицом к лицу.

- Ты правда мой папа? – от того, с какой надеждой он это произносит, в глазах появляется пелена слез, которые я не в силах сдержать и контролировать. В грудине, кажется, сейчас сердце взорвется, настолько быстро оно колотится.

Волк тоже внутри меня замирает. Понимает, что сейчас важно воссоединение именно наших человеческих сущностей. Звериное придет тогда, когда мы обратимся с Тимом в своих волков.

Протягиваю дрожащие руки, давая знак мальчику, что готов принять его в свои объятия.

Я не знаю, что Люда говорила обо мне нашему сыну, но я показываю, что безмерно рад нашей встрече.

Как только Тим видит мои протянутые к нему руки, он всхлипывает и кидается мне на шею, крепко обхватив её своими маленькими ручонками.

Зажмуриваюсь, чувствуя на щеках горячие следы слез, пару капель которых всё-таки вытекают из глаз.

Прижимаю теплое тельце к себе, стараясь не давить руками слишком сильно.

Я не знаю, сколько времени мы так с Тимом простояли.

Меня привели в чувство приближающиеся голоса брата и Ани в коридоре.

Разжимаю руки и открываю глаза, понимая, что за то время, что мы с сыном стояли обнявшись, Демид успел выйти и привести свою жену.

Не знаю, где я взял силы на то, чтобы выпустить сына из своих тисков. Но приходится. В палату залетает Аня, ахает, видя Тима, и сразу кидается в нашу сторону, чтобы затискать своего племянника. Похоже, брат ввел её уже в курс дела.

Зверь недовольно мечется, протестуя против того, что внимание ребенка переключилось на кого-то другого.

Успокаивал себя и своего волка тем, что он теперь всегда будет с нами. Больше я никому не позволю разлучить меня с моим щенком.

Даже Людмиле.

- Мама очень много рассказывала про тебя, - Тим стойчески терпит Анины поцелуи сквозь слезы и постоянные поглаживания по голове с коротким ежиком волос. – А что она говорила вам про меня?

Она поднимает его на руки, на что тут же недовольно ворчит Демид.

- Ну… про тебя… - свояченица садится на кровать и Тим тут же выскальзывает из её рук, отодвигаясь подальше к изголовью. Аня растерянно смотрит на меня и мужа.

Я внезапно осознаю, почему она замолкает.

Только в эту секунду до меня доходит – Люда вернулась и никому, мать твою не сказала про ребенка. Ни мне, ни даже своей родной сестре.

Во мне поднимается буря злости в сторону своей истинной, которую я стараюсь обуздать из-за сына, кинувшему на меня настороженный взгляд.

- Мама не успела ничего про тебя нам рассказать, - начинает медленно говорить Аня. – Она очень торопилась уехать в свою стаю, на мордашке Тима мелькает разочарование. - Уверена, она бы обязательно рассказала про тебя при следующей нашей встрече, - уже торопливо пытается успокоить девушка своего племянника.

- А мама… сильно заболела? - Тим пытается храбриться, но страх слишком явно проступает на его мордашке. Да и маленький волчонок внутри него испуганно скулит.

- Нет, ничего серьезного, – я чуть ли не подлетаю к кровати. Улыбаюсь и всем своим видом и легкой улыбкой источаю уверенность, которой и в помине нет.

Надо срочно переводить разговор в другое русло.

- Тим… сынок, - от этого слова внутри всё бурлит, как в жерле вулкана. – Раз мама не успела, так может ты нам расскажешь... всё.

На детском лице проступает непонимание.

- Давай я буду задавать вопросы, чтобы тебе было легче, - предлагаю я и сажусь тоже на кровать, стараясь расположиться на ней максимально близко к сыну.

После согласного детского кивка, приступаю к расспросам.

Понятно, что он не сможет ответить на все вопросы, ответы на которые я хочу знать, но хоть что-то должно же проясниться.

- Расскажи, где вы с мамой жили всё это время. В одном месте или переезжали?

- Я, мама и бабушка – мы жили в лесу.

Бабушка?

Кидаю вопросительный взгляд на Аню, но та только растерянно и недоуменно пожимает плечами.

- Мама с бабушкой называли этот лес диким, - между тем спокойно говорит Тим, и мои брови ползут вверх.

Теперь понятно, почему мы не могли найти Люду.

Практически все оборотни и люди в нашем крае знают эти непроходимые леса, расположенные далеко на севере. Не известно, с чем это связано, но насколько я знаю, туда даже стаи оборотней не заселяются. Хотя, если подумать, территория огромная и бесхозная.

- А вы всегда там жили? – интересуюсь у сына, подмечая, как нахмурилась Аня.

- Да.

Так, значит Люда если не сразу там поселилась, то последние пару лет она там точно провела, раз в воспоминаниях ребенка только то место.

- А почему вы оттуда уехали?

Я даже не успел закончить вопрос, как Тим весь сжался и насупился, смотря на меня исподлобья. От него повеяло страхом.

И всё! Меня накрывает волной бешенства, когда я понимаю, что что-то там плохое случилось. Не просто так они оттуда уехали.

- Тим, ничего не бойся, - вклинивается в нашу беседу Демид, кладя на плечо руку, пытаясь тем самым успокоить меня, чтобы Тим ещё больше не испугался.

Пытаюсь сдержать свои чувство, но меня распирает изнутри. Хочется порвать каждого, кто посмел так напугать его.

- Ну… пришли оборотни… и люди… - голос мальчугана дрожит. – Мама сказала, чтобы я спрятался в лесу. И я убежал. А потом…

Моё сердце колотится как бешеное, пока волк порыкивает в ярости.

- А потом меня поймали и посадили в грузовик. Мы очень долго ехали. Те дядьки говорили, что если я попытаюсь убежать, то они сделают больно маме. И я… – Тим всхлипывает, и я не выдерживаю.

Наклоняюсь к нему и затаскиваю его к себе на колени, крепко прижимая к груди. Его всего трясет. Впрочем, меня тоже.

- Она поэтому болеет? – Тим поднимает голову. В его глазах отчаяние и слезы. – Они что-то ей сделали? Но я же вел себя хорошо! Не убегал и…

- Ты не виноват, слышишь меня! – прерываю этот детский лепет, гладя его по голове. – Они ничего ей не сделали. Просто мама… случайно поранилась. Ты понял? Это не из-за тебя!

Он облегченно выдыхает и прижимается к моей груди щекой, обхватывая ручонками за талию.

Аня рядом начинает шмыгать носом, пытаясь скрыть, что плачет. Брат покряхтывает, поглаживая её по плечу.

Мы сидим какое-то время в полном молчании.

- А мне точно нельзя пока к маме? – Тим снова поднимает голову вверх. Страха от него я больше не чувствую.

Мне нужна небольшая передышка. Нужно как-то выдохнуть… возможно, разбить что-то, а ещё лучше – убить кого-нибудь из тех, кто держал в плену моего ребенка.

И я безумно хочу увидеть Люду, мысли о состоянии которой отошли на второй план в связи с Тимом.

Его вопрос подкидывает мне идею, как выйти отсюда на какое-то время.

- Давай я узнаю у врача, - улыбаюсь ему, снимая его со своих коленей и усаживая на кровати. После чего встаю и направляюсь к двери.

Странно, но Аня идет следом за мной. И как только мы выходим из палаты, я оборачиваюсь и выжидающе смотрю на неё.

- Тимур, по поводу бабушки, про которую он упомянул, - торопливо начинает говорить жена брата. – Я сначала даже не сообразила, ведь мы росли без бабушек и дедушек. А потом внезапно вспомнила. Папа нам рассказывал в детстве, что его мама была категорично против союза оборотня и человека. И когда он женился на маме, она ушла из стаи. Тогда как раз её муж, то есть наш с Люсей дедушка, погиб. И папа как-то раз упомянул, что она ушла в Дикие леса, чтобы перевоплотиться в волчицу и там умереть, - рассказ Ани получается немного сумбурным, но основную мысль я улавливаю. - Боже! Неужели она выжила, и Люда её как-то нашла! А может… может сестра знала намного больше, чем я. Вдруг папа знал, где наша бабушка точно живет и сказал об этом Люсе? И когда она сбежала шесть лет назад, то она поехала к ней?

- На все эти вопросы только твоя сестра может ответить, - скрепя зубами, говорю в ответ.

Когда Люда придет в себя, ей на многие вопросы придется ответить!