Вопреки всему

Полина.

Прошло четыре месяца.

Полина сидела в своей гостиной, не сводя глаз, с Марии, которая металась по комнате истерично вопя.

— Что ты наделала? Как тебе вообще такое пришло в голову?! Ты унизила его! Бросив Роберта, ты совершила самую большую ошибку в своей жизни! И при этом ты даже не с Давидом!

— Я не могла вернуться к нему, после той ночи, та близость расставила все по своим местам.

— Так почему его нет рядом!? Он же знает, что ты отменила все?

— Думаю, да, если он читает газеты.

— Я не понимаю твоего спокойствия, Роберт, готов был принять тебя такой, какая ты есть, что дальше?

— Ни чего, я не понимаю, что ты от меня хочешь услышать?

— Вернись к Роберту, он же не оставляет попыток вернуть тебя! Посмотри, твоя гостиная заставлена цветами, а сколько он прислал тебе драгоценностей?!

— Мария, Я не понимаю Давида, он то хочет, чтобы я была его, и вот сейчас, когда я одна, его нет.

— Он просто садист! Который сам не знает чего хочет! Как только ты помиришься с Робертом, он сразу объявится, вот увидишь!

— Успокойся, я не собираюсь его прощать, но и Роберт, сомневаюсь, что простит меня, при возможности он припомнит мне свое унижение.

— Я не думаю, он не из тех мужчин, разве он давал тебе повод так думать о себе? Поговори с ним, только не вздумай говорить о той ночи! Упаси господь!

— Я и не собиралась, он не должен знать, это причинит ему боль.

— Да, и еще он тебя просто уничтожит! Ты разобьешь ему сердце!

— Хорошо, я достаточно ждала, но он так и не пришёл, я дала ему шанс.

— Вот, правильно дорогуша, а сейчас поднимай свою прекрасную попку, и езжай к Роберту.

Улыбнувшись, Полина встала, взяв в прихожей сумочку, вышла из квартиры. Подъехав к особняку Роберта, она решительно подошла к входной двери, лакей, открывший ей дверь, проводив в гостиную, откланялся. Через минуту, она услышала шаги, и, повернувшись, увидела Роберта.

— Полина! Я не знал, что ты приедешь.

Она посмотрела на его красивое лицо, которое светилось от счастья.

— Роберт, я..

— Постой! Не говори ни чего, выслушай меня. Я ждал тебя, надеялся, что ты придешь, и вот ты здесь. Ты пришла навсегда? Если да, то я готов все забыть, и мы начнем все с начала.

— За этим я и пришла, ты простишь меня?

Роберт подошел к Полине, притянув ее к себе, нежно поцеловал в губы.

— Мне не за что тебя прощать, просто давай все забудем.

— Хорошо.

Полина положила голову ему на грудь, прижавшись к нему всем телом.

— Я бы на твоем месте, так не делал. — Роберт тяжело выдохнул. — Я соскучился, и боюсь…

— Роберт! — она посмотрела изумленно ему в глаза. — Неужели ты…

— Я не хочу ни какую другую женщину, поэтому…

Он подхватил ее на руки, и понес вверх по лестнице.

Они поженились через неделю, не став устраивать пышную церемонию, Полина переехала к нему, сдав квартиру в аренду, чем рассмешила Роберта.

Лежа в его объятиях в саду, на траве, она слушала, как сильно стучит его сердце, рисуя пальчиком узоры на его груди.

— Роберт, скажи, ты счастлив?

— Не понял?

Он положил ее на спину, навалившись сверху.

— Просто я счастлива..

— Ну, конечно я счастлив! Ты моя жена! Это все что я хотел.

Улыбнувшись, она перевалив его на спину, села на него сверху, его руки охватили ее талию, вздохнув, она быстро расстегнула его ремень, вынув возбужденную плоть из штанов.

— Полина… — Роберт, застонал.

— Тише милый…

Давид

Давид сидел, в кухне своего поместья, обхватив голову руками, подняв пьяный взгляд на Риму, он ухмыльнулся.

— Скажи, разве это справедливо? Отец умер! Его больше нет! И я опять ее потерял!

— Вы не виноваты, так случилось, что поделать. — Рима всхлипнула, приложив платок к мокрым от слез глазам.

— Я даже не смог с ней поговорить! Моя мать! Это просто злобная сука! Не открой она рот в тот вечер! Что с ней не так?

— Такая уж она есть, простите ее.

— Простить! Нет! Я уеду с этого поместья, буду жить в своей квартире в городе, а она пусть гниет, в этом доме! Сестра все равно в школе, так что с ней я не останусь, больше ни на один день!

— Когда вы уезжаете? Я прикажу собрать ваши вещи.

— Завтра, я уеду завтра.

Давид с трудом поднялся, его шатало от выпитого, ударяясь о стены, он пошел в холл. Выйдя в сад, он посмотрел на мать, та сидела на скамейке, вытирая слезы платком.

— У тебя, оказывается, есть душа! Я удивлен!

— Давид, ты не справедлив ко-мне, ты должен понять меня.

— Понять! Ты свела в могилу моего отца! Разрушила мою жизнь! И я должен тебя понять!?

— Эта девка…

— Закрой рот! Ее зовут Полина! Я люблю ее! Ты что совсем не понимаешь!?

— Только вот, почему то она вышла за другого.

— Да! И это только твоя вина! Я больше не хочу тебя слушать, и видеть.

Резко развернувшись, Давид вернулся в дом, поднимаясь по лестнице, он сел на мраморные ступеньки, ему было тяжело находиться в своей комнате. Вспоминая тот вечер, он сжал голову руками, мать закатила страшный скандал, доведя отца до сердечного приступа, он слег, пролежав месяц, в один из вечеров зайдя к нему, чтобы проведать, он застал его уже мертвым. Мать не давила на его совесть, не позволяя даже поговорить с ней, шантажируя больным отцом.

— Полина! Черт возьми! Ну почему? Почему ты ушла? — Рванув себя за волосы, Давид встал и, поднявшись к себе в комнату, рухнул на кровать.

На следующий день, он уехал в город, забрав с собой Риму, в качестве помощницы по дому. Купив в киоске, свежую газету, он посмотрел на фотографию Полины, в обнимку с Робертом, она прижималась к нему, сияя от счастья, в заметке говорилось, что они собираются улетать в свадебное путешествие.

— Сволочь! Я вырву тебе кадык! — Давид, смял газету, швырнув ее в урну.

Поймав такси, он назвал ее адрес, подъехав к особняку, расплатившись с водителем, пошел прямо к парадной двери, грохнув по ней ногой, он оттолкнул лакея, открывшему ему дверь.

— Позови хозяйку! Немедленно!

— Она в гостиной, прошу, проходите.

— Отлично!

Влетев в гостиную, он застал ее читающей свежую газету.

— Что любуешься на свое фото?

— Давид! — она подскочила, побелев как снег.

— Твою мать! Полина! Что ты наделала?!

— Что я наделала?! Где ты был?! Я ждала тебя три месяца!

— В тот вечер, ты должна была ждать меня в комнате! А что ты сделала?

— Давид! Ты должен уйти! Скоро приедет мой… — она осеклась, видя его потемневший взгляд.

— Муж! Так? Им должен был быть я! А не этот сноб! — последнее слово, он выплюнул.

— Ты опоздал! Так что сейчас уходи.

— В тот вечер, у моего отца случился приступ, он слег, и вскоре умер, это мое оправдание, а твое?

— Я уже сказала, так что просто уходи.

— Как скажешь, но знай, ты не будешь с ним счастлива, скоро ты ему наскучишь, он найдет себе развлечение, а потом просто вышвырнет тебя! Я не приму тебя, ты мне больше не нужна!

— Пусть так, но вот в чем загвоздка, я беременна, так что это все не важно.

— Что ты сказала? — он не верил своим ушам.

— Что слышал!

— Ты лжешь! Чтобы причинить мне боль.

— Нет, не лгу! Поэтому он и увозит меня.

Давид закрыл глаза, такого он не ожидал, она беременна! Это проносилось в его мозгу, вновь и вновь, внезапная догадка осенила его, посмотрев на нее, он сузил глаза, наблюдая как она, занервничав, попятилась к стене.

— Сколько?

— О чем ты? — Полина стала растерянно озираться по сторонам, ища пути для отступления.

— Та ночь, ты забеременела той ночью? Это мой ребенок?

— Нет! Что ты придумываешь? Это его ребенок! Уходи!

— Ты думаешь, я теперь уйду? Зная что носишь под сердцем, мое дитя? И хочешь сделать отцом этого сноба!

— Ты сошел с ума! Я наврала, просто придумала, только что…

Давид рванул к ней, взяв одной рукой ее за талию, притянул к себе, положив другую на живот.

— Правда? А что это? — он почувствовал маленький упругий животик.

— Давид, не разрушай мою жизнь, я прошу тебя….

— Ты что дура!? Это мой ребенок? Отвечай!!!

— Как бы ты не хотел, но это его ребенок, прости.

— Почему? Скажи, ты продолжаешь мне врать? Я имею право знать, ты хоть понимаешь, что я с тобой сделаю, если это окажется мой ребенок? И ты собираешься украсть его у меня!

Давид смотрел, на ее побелевшее лицо, она закрыла глаза.

— Прошу… не нужно…

Он подхватил ее обмякшее тело, позвав лакея, он приказал вызвать доктора, уложив ее осторожно на диван, сам стал нервно мерить комнату шагами, она лежала бледная, с посеревшими губами, в его душу закрался страх, что она может потерять ребенка, что еще хуже, погибнет сама.

Дождавшись врача, он нервно метался возле них, ожидая вердикта.

— Что с ней? Доктор!

— Срочно везите ее в больницу, она в глубоком обмороке, что стряслось? — доктор посмотрел на него ни чего не понимающим взглядом. — А вы простите кто? Где ее муж?

Давид схватил Полину на руки, и понес к выходу, положив на носилки, запрыгнул в скорую держа ее за руку. Приехав в больницу, он смотрел, как ее увозят, сердце сжималось от страха, за нее. Но нужно было уходить, видя ее состояние, он боялся что если он встретит Роберта, и расскажет ему, тот точно ее убьёт, а сейчас он просто даст ей время, выносить этого ребенка. Покину больницу, он не собирался исчезать на время ее беременности, напротив, в его планах было контролировать ее до самого конца.

Приехав домой, он позвал Риму, и рассказал ей все.

— Что делать? Ума не приложу!

— Ну, теперь то они точно ни куда не поедут, так что ты можешь быть спокоен.

— Мне нельзя появляться, на ее глаза, она опять станет волноваться, так что же мне делать?

— Наблюдать со стороны, просто наберись терпения, почему ты так уверен, что это твой ребенок?

— Не говори глупости! Я знаю, да и она когда поняла, что я догадался, запаниковала.

— И что потом? Когда она родит? Ты что просто придешь и заберешь ее?

— Так и собирался, а что?

— Давид! Ты хоть понимаешь, какой это будет скандал? А что станет с ней?

— Что я, по-твоему, должен делать? позволить ему растить своего ребенка? И смотреть на все со стороны? Я смогу защитить ее! И своего ребенка!

— Нет, не сможешь, все слишком запуталось, ты просто погубишь ее.

— Тогда, я просто скажу ему все сейчас!

— Нет, ты не скажешь ему не сейчас, ни потом, ты потерял ее, как свое дитя. Пусть она живет, она станет хорошей матерью, можешь не беспокоиться.

— Ни когда! Она сделала ошибку, выйдя за него, и сказав, что это его ребенок.

— Ты любишь ее?

— Не понял? Конечно, да! И хочу быть с ней.

— Не губи ее.

Давид обхватил голову руками, он не знал, что ему делать, как он мог позволить растить его ребенка, другому?

— Может она сама ему скажет? — он с надеждой посмотрел на Риму.

— Не думаю, он просто убьет ее, такое невозможно простить.

— Господи! Ну и влип!

— Что есть, то есть.

Рима многозначительно помахала головой.

Полина.

Полина лежала на больничной кровати, держа за руку Роберта, ее душа разрывалась на части, она хотела сказать ему все, но видя его испуганное выражения лица, сжала его руку, слегка улыбнувшись.

— Роберт, милый, не мучай себя, все хорошо.

— Да, сейчас все хорошо, но я хочу знать, что произошло? Пока я не стану тебя беспокоить, но когда вернемся домой, ты мне все расскажешь.

Через неделю, ее выписали, приехав домой, она с раздражением, смотрела на суетящегося вокруг нее Роберта, сгорая от стыда за свою ложь, она в страхе ждала Давида, молясь в душе чтобы он не появился. Но ее надежды не оправдались, уже через пару дней, она наткнулась на него, гуляя с Марией в парке, Мария недолго дулась, узнав о ее беременности, так ка подруга не поставила ее в известность.

— Привет, как самочувствие? — Давид мило улыбнулся.

— Ты что следишь за мной? Мария прошу, оставь нас.

— Я подожду тебя в кафе, только не задерживайся. — Кинув на него злобный взгляд, она пошла по аллее.

— Это что твоя подруга? Вид у нее весьма, вызывающий.

— Давид! Что ты хочешь?

— Неужели не ясно! Я хочу тебя, и знать что с моим ребенком все в порядке.

— С ним все в порядке, так что можешь идти.

— Ну, вот видишь, не так то и сложно, признаться.

— Это ни чего не меняет!

— Я не хочу тебя нервировать, поэтому, скажу просто, я заберу тебя у него, вместе со своим ребенком.

— Я рассказала ему, все рассказала!

— Конечно! — Давид расхохотался.

Полина со всего размаху, влепила ему по морде.

— Ни чего себе! — Давид, улыбаясь, потирал щеку. — Это на тебя так гормоны действуют? Лгунья!

— Сегодня я расскажу ему…

— Нет, не расскажешь, а если все-таки решишься, я буду рядом.

— Иди к черту! Если он захочет убить меня, это его право.

— С ума сошла?! — Давид подошел к ней совсем близко, шипя сквозь зубы. — Скажешь ему, не смотря ни на что? Какого, хера я делаю!?

Подхватив ее на руки, он понес ее к выходу.

— Что ты делаешь? Отпусти!

— Ты носишь моего ребенка, живя с другим, что я за мужик!? Я увезу тебя.

Полина улыбнулась, положив ему голову на плечо, в глубине души она надеялась, что он так поступит, освободит ее с этого круговорота, лжи, отчаяния, в котором она находилась в последнее время.

Давид привез ее в свою квартиру, увидев Риму, Полина обняла старую женщину.

— Так значит, ты решил? — Рима потрепала Давида по щеке. — Я знала, что тебе стоит самому принять это решение.

— Я оставляю ее на тебя.

— Давид! Что ты…

— Что должен сделать? Поговорить с ним, затем ты подашь на развод, и мы должны пожениться, до рождения ребенка.

Полина проглотила горький комок, схватив Риму за руку, она вздрогнула, услышав, как хлопнула входная дверь.

— Что же будет? Он же убьет его!

— Ни кто, ни кого не убьет, поверь старухе. — Она похлопала Полину по руке. — Идем пить чай.

Давид

Давид решительно вошел в особняк Роберта, застав его сидящим в кресле, с бокалом виски в руке.

— Пришёл? — криво усмехнувшись, он встал. — Где моя жена?

— Так ты все знаешь?

— Знаешь, почему я до нее не был женат? Потому что ни кого так не любил, узнав что она ждет ребенка, я сначала опешил, у меня детей не может быть, понимаешь? Но я подумал, что возможно это дар свыше, и решил повторно пройти обследование. И вот что удивительно, нет, я по прежнему, не могу иметь детей, сначала я хотел ее убить, но когда она выбрала меня, дав мне возможность стать отцом, не зная ни чего при этом. Я решил принять все, солгать, и стать для нее всем, но тут являешься ты, и снова рушишь мои планы, при этом украв мою жену.

— Ни чего себе! Да ты у нас святоша! А я подонок!

— Не забирай ее у меня, она все для меня.

— Как и для меня! каждый раз, ты переходил мне дорогу, уводя ее у меня из под носа!

— Ты молод, сколько тебе лет? Двадцать пять? Найди себе другую, оставь ее мне.

— Да ты спятил! Она не предмет торга!

— Я понял, ты не уступишь, убивать тебя я не стану, так я ее не верну, я просто покажу ей, что она потеряла, и возможно придет время, она поймет, что ты не тот, кто ей нужен.

— Успокойся, она знает кто ей нужен, так что не трать свое время.

— Когда я любил ее, она отдавалась мне с такой страстью…

Он не смог договорить, мощный удар в челюсть сбил его с ног, упав на пол, он с презрением, посмотрел на Давида.

— То, что ты стал ее первым мужчиной, это не говорит не о чем, она не станет так любить тебя, ты не в состоянии разбудить в ней ни чего кроме страсти, и когда это единственное что есть в ней по отношению к тебе, уйдет, просто исчезнет, она начнет сравнивать…

— Замолчи! — Давид угрожающе, сжал кулаки.

— Что такое? Не нравиться слушать? Что ты знаешь о ней? Кроме того что был у нее первым? Что она любит? Как она любит? Какие ее любимые цветы? Ни не хрена о ней не знаешь! Избалованный сопляк! Вбил в свою дурную башку, что любишь ее.

Давид больше не хотел слушать его, стремительно покинув особняк, он вернулся домой, застав Полину, сидящей в кресле гостиной, с зареванным лицом, теребящею в руках шелковый платок.

— Что ты делаешь? Тебе нельзя нервничать! — Давид подскочил к ней.

— Давид, ты вернулся! Слава Богу!

— Ты любишь меня? — он взял ее за подбородок, посмотрев в глаза. — Просто скажи мне правду.

— Я не понимаю? Почему ты спрашиваешь?

— Нет, ты понимаешь! Так сложно ответить? Так ты любишь меня?

— Думаю что да, но..

— Ты любишь и его? Так? — Давид закрыл глаза, боясь услышать ее ответ.

— Я не знаю, все очень сложно.

— Нет здесь ни чего сложного! Как мне с ним тягаться? Как заставить тебя забыть его?

— Ни как, просто будь рядом.

— Этого мало, сейчас я сгораю от ревности, как это будет? Когда мы будем заниматься любовью, я буду думать, что ты сравниваешь нас, твое сердце должно принадлежать одному из нас, я дам тебе время принять решение, живи здесь, с Риммой, я пока переду в отель.

Давид пошел в свою комнату, выйдя оттуда через несколько минут, с чемоданом в руке, он посмотрел на грустное лицо Полины, сгорая от бессильной ярости, он вышел из квартиры хлопнув дверью.

Сняв номер в отеле, он лежал на кровати, думая о словах Роберта, он добился своей цели, сейчас Давида терзали сомнения, правильно он сделал, зная о ее чувствах, и не зная совершенно ее саму, все время он думал только о своих чувствах, но не о ней самой. Вскочив, он быстро вышел из номера, дойдя до ювелирного магазина, он выбрал обручальное колечко, заплатив за него, поехал к Полине.

Зайдя в квартиру, он узнал у Риммы, что она принимает ванную, пошел прямо к ней, Полина лежала в ванной, с закрытыми глазами, наполненной ароматной водой. Подойдя к ней, он опустил руку в воду, положив ладонь на ее живот.

— Я знала, что ты вернёшься. — Она открыла глаза, улыбнувшись ему.

— По-другому, я не мог. Прости меня, за то, что так сильно разочаровал тебя.

— О чем ты? — она привстала.

Давид посмотрел на ее грудь, сглотнув комок, тяжело вздохнул.

— Ты бы оделась, я не могу просто смотреть на тебя.

— Не смотри, просто дотронься.

Она взяла его руку, положив ее себе на грудь.

— Не нужно. — Быстро ее, одернув, он отвернулся, ища глазами полотенце, найдя его, он протянул его ей.

— Давид, перестань, я соскучилась.

— А как же он?

— Черт возьми! Он теперь всегда будет стоять между нами?

— Нет, только пока ты не перестанешь его любить, а до тех пор…

Не дав ему договорить, Полина вышла из ванной, отбросив полотенце, подошла к нему, сняв с него рубашку, она прижалась к нему мокрым телом.

— Я хочу тебя…

Зарычав, он подхватил ее на руки, отнеся в комнату, положив на кровать, снял с себя всю одежду, нависнув над ней всем телом, глазами пожирал ее грудь, боясь прикоснуться.

— Я так тебя хочу….

Он стал осыпать ее тело поцелуями, спускаясь все ниже, достигнув холмика, он нежно прикоснулся губами к нему, вызвав в ней восторженный вскрик.

— Скажи, что любишь меня, скажи это…

Не услышав ответа, он распахнул ее бедра, прильнув ртом к розовому бугорку, слушая ее стоны, он жадно ласкал ее, пока она не задрожала всем телом, судорожно сжимая простыни руками.

Оторвавшись от промежности, он осторожно приподнял ее бедра, медленно проникая в нее.

— Посмотри на меня.

Полина открыла глаза, поймав ее взгляд, он начал двигаться в ней, видя как помутнели, от страсти ее глаза, она жадно хватала воздух ртом, сдерживая стоны.

— Не сдерживайся, я хочу слышать тебя…

Сделав мощный толчок, он закрыл ее рот поцелуем, сдерживая вскрик, постепенно увеличивая темп, он почувствовал, как ее тело забилось в конвульсиях.

— Я больше не могу… — сделав последний толчок, он выплеснул в нее свое семя.

Упав рядом с ней, он подтянул ее к себе, прижимая к своей груди.

— Полина, я хочу понять что мы чувствуем к друг другу, может это просто страсть, а может и любовь.

— Ты сам не знаешь что чувствуешь, а от меня требуешь ответ.

— Я уверен в одном, что не отдам тебя, ты должна быть только моей.

Он крепче прижал ее к себе.