Вор: Пришествие Трикстера

Глава 3. Вниз, в Бонхард

…И людишки-глупцы клали камень на камень и возводили деревянную крышу. Пилы Молотов терзают кожу благого древа и смеются над Древесным Богом. И когда узнаёт об этом Бог, нашлет Он на людишек-глупцов тварей Своих, и запрыгают они на Молотов, и их же пилами распиливают никчёмную плоть их, и строят Ему дом из их гниющих кож.

Песня Трикстера. Неизвестный автор.

Сентябрь, 1224 год.

1

Не знаю, кто этот новенький, но Катти постоянно про него говорит. «Талантливый, талантливый человек, скажу я вам». Да как же! Мы работаем вместе так долго, что мое лицо быстрее сединой покроется, чем этот молокосос сделает что-то необычное. Особенное. Не один год живу и знаю ценность репутации. А он? Какая у него репутация? Откуда ни возьмись появился, и уже шастает по чужим поместьям. Хитер, парень. Знает куда метить.

Благо Катти еще не решился окончательно рассудка, а вот я, кажется да. В любом случае, карта у меня есть, но один туда не сунусь, соберу команду. Мне нужно возвращать репутацию после того случая… Но, матерь Создателя, в Бонхард! Я написал записку Катти, на эмоциях, тот даже не воспротивился, лишь улыбнулся и сказал: «Мне главное достань вещь, а деньги поделите между собой, разумеется».

Собрал по подворотням команду: Саттер, Драко, Маркус и Касер. То еще отребье, но, говорят, они на многое способны. Так как дело общее, мы скинулись и закупились снаряжением. Своих обворовывать — такое себе дело. Да и репутация…

Я уже не молод и понимаю, что тело, рефлексы могут подвести…. Может, еще и поэтому взял этих негодяев. Из них всех только Драко серьезно относится к делу, остальные… Грезят и рассказывают дурацкие мифы. Буду надеяться, что их запала и энтузиазма хватит хотя бы на полпути.

Я не могу позволить, чтобы какой-то двадцатилетний юнец превзошёл меня. Катти его переоценивает.

2

Прошла неделя. Мой лендлорд в последний раз напомнил о долге. Привел двух моряков, суровых по виду, отъетых на жареной рыбе. Долг! Что такое долг? У меня не было денег, чтобы расплатиться, но я уверил его, что скоро все измениться. Он сделал кислое лицо и ушел — не хочет будоражить чернь скандалами и кулаками. Раньше можно было шляться по городу и обтрясывать чужие мешочки. Сейчас я перерос такое. Ситуация с моим скупщиком поставила меня в незавидное положение. С одной стороны у меня на руках был товар, а с другой — человека, которому его можно продать, пока не было. Не считая, конечно, Бассо, который еще не пришел в себя.

Нужны были деньги, и только ради них я отправился искать этот, как его… Рог Квинтуса.

Quintus, или Квинты, по нашему — был каким-то знатным родом, чьи предки покоились в общей усыпальнице — Бонхарде. Судя по карте, помимо Квинтусов в усыпальнице можно найти склепы семьи Эдинов, семьи Амрусов, семьи Марадов, а также хаммеритские покои. «Надеюсь, Боги не прогневаются на меня, если узнают, чем я собираюсь там заниматься».

Я собрал походную сумку, дополнил недостающие стрелы, взял побольше святой воды, и двинулся в путь.

Усыпальница находилась за чертой города. На холме. Вокруг только густые леса. Я шел по тропинке, которую уже не один дождь успел размыть. Заходило солнце. Разграблять могилы — не самое честное занятие, если понятие «честь» хоть как-то применимо ко мне. Тем не менее я был спокоен. Я был спокоен за то, что стволы деревьев, припорошённые кустами, закрывали меня от чужих глаз.

Солнце еще показывалось из-за желтеющих крон деревьев, когда нужный холм показался из-за рощи. Что сказать показался… Молоты очистили квадратом территорию вокруг, точно не ошибешься. Несмотря на их «заботу», я заметил каменную плиту, вросшую в траву явно не вчера. Кто-то откинул ее. Я взобрался на невысокий холм. Грот вылезал из земли, как единственный оставшийся зуб. Зато позолоченный. Камень давно потрескался, и кирки, которые лежали в стороне запросто расширили когда-то узкий проем. Тогда же я вдавливал в землю куски этого древнего камня своими сапогами. За главным гротом наростами ютились мелкие темные сооружения — саркофаги, внутри лежали завядшие цветы. Двери, если они были, давно отломались или были выбиты такими же, как я, искателями навара.

Вечерний холодный воздух отдавал запахом листвы. Я просунул голову в щель и ощутил, как пронизывающий еще большим хладом воздух исходил из главной гробницы. Пахло сыростью. Лестница давно обвалилась. За ее остатки была привязана первая веревка. Видимо, Феликс с командой уже побывали там. Даже не знаю, стоило мне радоваться или огорчаться. «Если они вынесли то, зачем шли, мне конец». Так что я надеялся, что их алчных душонки сбились с пути или провалились в какую-нибудь глубокую яму, откуда их никто никогда не достанет.

Я обхватил руками веревку и аккуратно начал скользить вниз. Совсем скоро мои ноги ударились о выложенные доски, чего я не ожидал. Я вдохнул спертый воздух, и мои легкие прорезал мороз. Руки сами потянулась к сумке, из которой вскоре я вынул факел. Я взял достаточное их количество, как минимум мне так казалось.

Желтый мерцающий свет дал мне ясную картину. Доски, на которых я стоял, были не случайно выложены. Это был не пол, и даже не лестница. Я буквально держался над пропастью. Снизу чернели голые стены, и я бы их не смог увидеть, если бы не тот факт, что комната явно уступала размерам тронной Баффорда. Я думал об этом и сам удивлялся, почему мне все вспоминался этот… Баффорд. От мыслей меня отвлек протяжный гул. Он разнесся эхом и исчез. «Что это было?» — подумал я, хотя и так знал ответ. В народе давно бродят байки про живых мертвецов, которые бродят по Бонхарду, подземному кладбищу. Мне стало не по себе, и я присел. Мягко говоря, я чувствовал себя не в своей стихии. Пусть об меня вытирают ноги, пусть на меня падает пыль с плащей господ, но за своими гордыми взглядами они вряд ли смогли бы разглядеть меня. А в этом склепе… А там я находился наверху и взирал сонными глазами на пропасть. И путь мне лежал вперед по двум качающимся доскам. «Только бы не оступиться!». Меня этому тренировали. Хранители. И это была чистейшая правда, или мне просто хотелось верить в это.

Я дошел до конца. Доски кончались, но балки, на которых они лежали, шли дальше. Я оперся рукой о стену. Стены были толстенные, в них мог спокойно стоять взрослый человек. Я выдохнул, пытаясь понять, что делать дальше. Факел отсвечивал то одну стену, то другую. Ничего, за что можно было бы зацепиться, не было видно.

Немного поразмыслив, я пришел к выводу — надо доставать лук. Затем мои пальцы в сумке нащупали крюк. Да — это была веревочная стрела. Ее вполне должно хватить для такого маневра. Я натянул тетиву, прицелился. Видно было плохо, только контуры. Стрела просвистела, и я мог бы подумать, что промазал, однако веревка развернулась, а значит висела. Следом я кинул факел вниз. Сразу стало не комфортно. Тьма накрыла меня, словно меня опустили в стакан с молотом. Факел пролетел мимо веревки и упал на покрытый пылью и сором пол. Вдалеке я разглядел что-то типо балкона. Еще раз вздохнул и разбежался.

Пальцы почувствовали режущее тепло. Я висел над черным пятном. Мои руки тоже были черные и все, что я хотел — это оказаться на том балконе. Ногами я раскачал веревку, чтобы прыгнуть. И спрыгнул. Одна нога слетела с каменного пола, и я опустился на колено, которое сразу же заныло пуще скрипки.

Следующие минуты я не помню. Все мое внимание было сосредоточено на колене. Его резало, пилило, дробило, плавило и сдавливало — я же сжимал зубы и вытирал слезы с глаз. Помню, что откинулся к стене. А уже потом коридор, изгибающийся коридор, маленькая комнатка. Внутри фонтан со светящейся водой — вот так сюрприз — вода-то оказалась святой! По опыту я знал, как она важна, но все равно набрать ее в бутылку не сумел. Я ее забыл.

3

За поворотом горел свет, и я ускорил шаг. Ведь там, где горит свет, есть люди.

«Группа Феликса, кто еще? Не Создатель же».

Я попал в гробницу. По обе стороны от меня находились саркофаги. На них я различил глифы. Какие же они были древние, если даже у Хранителей уходили месяца на расшифровку текстов. Впереди что-то блеснуло, я присмотрелся. Золото? Я уже начинал забывать, что такое быть вором. Я собирался занести ногу для шага, но в последний момент опустил ее обратно на пол. Это было нечто странное. Даже не странное, а чертовски страшное. Поблекшие капли на полу, капли, которые узнает даже самый «праведный» человек — это были капли крови. Старые и засохшие, но не потерявшие способность отражать свет.

Я все же сделал шаг. Любопытство взяло вверх. И чуть дальше из-за черной холодной пелены показалось распластавшееся тело. А еще дальше — золотая ваза. Бедняга пошел по зову сердца и пал. Я вытащил стрелу из колчана и выпустил ее на пол. Стрела, дребезжа, полетела по полу, но ничего не произошло. Вскоре она ударилась о стену и замолкла. Значит, не в движении было дело. Я сделал еще один шаг — мой сапог погрузился в кровавое пятно, следов не оставил. Так я и двигался, пока тело не оказалось у моих ног. Можно было сделать еще один шаг, только плиты, которыми были устланы полы, не внушали доверия. Я надавил луком на пол. Что-то щелкнуло. Тишина. В этот же момент из боковых стен вылетели стрелы. Я отшатнулся назад, выронив лук. Град стрел прекратился, оставляя после себя раскаты эхо.

«Нет, на такой риск я не пойду», — так я остался без вазы.

Аккуратно ступая все дальше и дальше, все глубже и глубже в саркофаг, я был уже на чеку. Но не был я готов увидеть ноги, торчащие из-за угла. Я шел медленно, не отрывая взгляда. Кто-то был не таким предусмотрительным, как я. И жестко за это поплатился. Вот показался и живот, спрятанный за черным костюмом. Видимо, это был один из команды Феликса, что пошел с ним сюда встречать смерть. В нос ударил неприятный запах. Этот парень лежал точно не один день. Но оставался вопрос: «Как он здесь оказался?»

Я стал осматривать его с ног до головы. Неплохие кожаные сапоги, грязная куртка, без излишеств, черная. Не профессионал. Бороды в нашей профессии носить нельзя. Такого человека сразу узнают, а если что-то и схватить будет не так сложно. В карманах ничего не оказалось. Понятно, что его привело туда не желание потерять, а желание приобрести. Лицо оказалось изъедено каким-то зверем, но осматривать его у меня не было ни времени, ни желания.

Мыском ботинка я пододвинул мертвеца за голень — чтобы ровнее лежал. Под ним был расстелен спальник. Бедняга заснул и не проснулся. «Одним конкурентом меньше».

4

С меня хватит. «С меня хватит» — сказал я себе, когда мы потеряли Драко. Не впервой, но с меня хватит.

Если Феликс хочет остаться и быть убитым — это его дело, моя доля не настолько велика, чтобы я остался здесь еще хоть на одну минуту. Сначала на наших глазах Касер был весь истыкан стрелами в хитроумной ловушке в одном из тех огромных восьмиугольных склепов. Не то чтобы мне было хоть каплю жаль этого ублюдка, но у меня не было ни малейшего желания закончить свою жизнь также. Я все смолчал, и мы пошли дальше. Феликс говорил, мол, надо быть осторожным и все. Это же так просто! Эта чертова темнота выводит меня из себя.

Когда гробницы закончились, я подумал, что худшее осталось позади. Дурак! И Феликс еще больший дурак!

Вошли в туннели, шли в тишине. Ну и вонища стояла, хоть нос отрезай. Суровость, она и под землей суровость, мы просто прикрыли руками нос и шли дальше. Феликс постоянно повторял, что «как выйдем из пещеры, так будет нам Рог Квинта». В общем, мы потеряли Драко. Позади нас, или спереди, не разберёшь, затрещали стены, утробный стон. «Духи пришли за нами!» — первое, что пришло в голову, мы пустились вперед. Я обернулся, видел Маркуса. Драко обронил свою сумку. Своими глазами видел, как из темноты показались беззубые рты бурриков. Мы с Феликсом поспешили на помощь, но… На нас нагнали облако такой зловонной массы, что у меня все внутренности вышли наружу. Отползая подальше от тварей, я схватил проводника и мы побежали… куда-то. У меня еще долгое время слезились глаза, а в носу стоял стойкий запах разложения вперемешку с прокисшим пивом.

Вскоре туннели перестали вилять и стали прямыми. Перед нами раскинулась расщелина: кто знает, откуда она там появилась. Я говорю Феликсу: «Дружище, давай повернем. Нечего судьбу лишний раз испытывать!». На что этот мне ответил: «Сат, мы пришли по делу. Скажу прыгать, будем прыгать. Но прыгать мы не будем. Там есть другой проход». Снизу раздавался шелест воды, точно подземная речка. Я так хотел воды! Не дотянутся.

Когда все повернулись, Маркус вдруг подал свой писклявый голосок: «Да что вы как… Явно, что путь туда. Смотрите…». Он разбежался, никто даже остановить не успел. А он не смог. Я своими глазами видел, как он полетел вниз, вереща как…. Весь гружёный сумками. Наверное, утонул, а может, разбился вдребезги. Тишина и пустота. Я предложил было поискать его тело — он нес часть добычи из плохо охраняемой могилы — но, пожалуй, оно того не стоило.

Кажется, Феликс был уверен, что Рог Квинта находился где-то к северу от Склепов, но, думаю, это были только его долбаные догадки. (Стоило сначала изучить те странные Х-образные пометки в туннелях бурриков, но Феликс сказал, что они к делу не относятся). Их же оставил кто-то до нас, глупый! На привале я высказал все, что думал о нем и его «задании». Он махнул на меня рукой, сказав: «Если вернусь, напою тебя этим рогом до смерти, чертила». Уж если он не сдохнет от ловушек или зомби, его прикончат буррики. И поделом! Чтобы я еще раз сунулся в подобное место. Лучше как раньше: «Эй, господин подойди сюда, помощь нужна», а потом бац по головушке и хвать мешочек. А эти туннели — сущий кошмар. Хорошо хоть, большая часть наших меток осталась нетронута. Я легко смог выбраться в начало.

Я уже и не надеюсь увидеть Феликса снова. Скоро выход, а там и веревка, но нужно поспать. Да, поспать, я ужасно устал. Место, что я подыскал достаточно глухое и отдаленное, что ни мертвецы, ни зловонные буррики до меня не доберутся. А завтра в кабак, после и подумать можно, как жизнь воротить дальше.

5

Заплутал. Это точно сказано. Я вернулся в зал с саркофагами, думая, что иду в другую сторону, по карте ориентироваться было практически не возможно. Вдруг на стене я заметил стрелка, нарисованную мелом, что указывала в проход. Через пару шагов факел высветил ступени: одна, две — и вот я уже поднимался вверх.

Преодолев последнюю ступень, я вышел в квадратную, маленькую и тесную комнатушку. Все в ней было таким же, как и везде: голые стены, паутина, пыль на древних надгробных плитах. Кроме одного — воздух отличался. Я напряг лицо, стараясь найти эту маленькую деталь, уцепиться за нее руками, как я это делал, когда уходил «на рыбалку». И рыбка клюнула. Я сделал пару шагов назад, затем обратно. В комнате воздух был более сырым. И тут в углу я заметил ямку. Напротив ямки стрелка вниз. «Вниз так вниз» — подумал я, обворачивая веревкой ближайшую колонну. Около ямы виднелись следы от сапог, много следов от сапог.

Внизу пришлось зажечь новый факел, старый уже обжигал пальцы и грозил повредить перчатки. Эхо от моего «мягкого» приземления все еще разносилось по пустынному и узкому коридору. От духоты и влажности чесалось лицо.

Барельефы на стенах манили меня — наверное, досталось от Хранителей с их любопытством и желанием изучать все попало. Присмотревшиськ стенам я понял, что древние мастера изваяли на них зверей пожирающих людей с копьями. Люди все были неправильной формы — длинные, неуклюжие, словно им тяжело было стоять. Стая волков с огромными зубами готовилась нападать. А позади дерево. Похоже было на дуб, от него падала странная извивающаяся тень. Чем-то она напоминала медведя, только если бы у него был длинный язык. «А длинный язык принято отрезать» — вспомнил я рассказ одного умника, который…

Справа от меня что-то заревело. Из-за угла выскочило лицо. Хватаясь за стену, оно скользило ко мне, медленно перебирая ногами. Я отшатнулся и пустился в левую сторону коридора. В глаза ударило сияние от пола. Передо мной золотилась кромка воды. «Вода? Здесь?». У меня не было времени обдумывать. За мою куртку ухватилась костлявая рука. Такая хлипкая, но цапкая. Я вытащил кинжал и рубанул в первое попавшееся место. Рев заполнил всю комнату. Эхо оглушило меня громом ста колоколов. Не думая более, я набрал воздух и нырнул в резервуар, точнее упад в него, как брошенный со скалы камень.

Стоялая вода пахла не лучше сточной канавы, возможно даже хуже. Я плыл вперед в полной темноте. И тишине. Как только легкие наполнились ртутью, я машинально дернул ногой. «Я не выплыву» — возникла мысль, но ее прервал внезапный угол, который как айсберг появился неоткуда и врезался в мой лоб. Это был сигнал, что пора подниматься. Голова болела, как от удара поленом, когда вдруг лицо наполнилось свежестью, и холод обрушился на мой лоб. «Выкарабкался, засранец!». Цепляясь пальцами за трещины в плитах, я вылез и тут же упал на гравий. Следующую минуту слушал свое дыхание. Слушал, слушал, слушал. Жжение в груди только усилилось, и казалось, мне никогда уже не станет лучше.

Я открыл глаза. «Хватить, надо идти. Я должен обогнать Феликса».

Я очутился в какой-то пещере, которой не было на карте. Надо мной свисали перевернутые горы сталактитов. «Дорога» вперед выглядела отнюдь не дружелюбно. Там было просторней, и всю эту просторность я чувствовал своим задом. Холодный ветер так и норовил задуть под плащ. Впереди мерещилась только черная клоака, становящаяся все шире и страшней, как раскрытая пасть.

Через какое-то время я решил сделать привал. Скинул сумку, плечо начинало ныть, хотя торба, мешок, сума была пуста. Нашелся удобный уголок возле двух сталагмитов, которые словно образовывали трон. Трон Снежной Королевы, как рассказывал Артемус… Да, Кай с дьявольским зеркальцем, посмотрев в которое все доброе казалось злым, а все злое выглядело еще более злее. Помниться, как-то раз пошел Кай кататься на санях и…

В стороне что-то зашевелилось, зашебаршило. Я напрягся. Не сводя взгляда с того места, я вытянул кинжал. Двигался медленно, вымеряя шаг. Ни черта не было видно! Но я пытался выцепить из темноты хоть какой-то образ. Образ сам нарисовался, как чернила на бумаге. Выскочила большая крыса, пробежала промеж ног и скрылась за «троном». Я расхохотался нервным смехом, сплюнул и пошел дальше.

Все еще прокручивая в голове забавные шутки и прочую дрянь, что крутилась у меня в мозгах, я споткнулся обо что-то. А когда поднялся, уткнулся носом в еще одно тело. Я незамедлительно отвернулся. Невозможно было смотреть на то, что с ним стало. Перед тем, как свет упал на лицо мертвеца, я узрел полное его отсутствие. Это был фарш, из которого домохозяйки обычно готовят… Руки были не изъедены, а… сожжены. Сожжены чем-то… Как расплавленным железом или чем-то едким. Чем-то, что не обжигает руки, а медленно прожигает их насквозь. До самых костей.

С того времени кинжал всегда был твердо сжат в моих пальцах, а я всячески старался прогонять шутки и внушал себе, что нахожусь в смертельной опасности.

Мои уши почувствовали какую-то вибрацию или еле уловимый звук.

6

Не знаю, что за игру задумали остальные. Феликс наш проводник, он знает, что делает и куда идет. И если кто-то впредь попытается поставить под угрозу наше задание, я за себя не отвечаю! Мы профессионалы или кто? «Это место не для интриг и пререканий» — говорил я, когда Касер в очередной раз разевал свой рот. Саттера прямо аж трясло, коллективу это не идет на пользу. Благо Касер быстро замолчал, хоть и подставил нас.

Мне очень не нравиться, что Маркус постоянно твердит про какого-то Адольфо. Феликс ему уже не раз указывал, что это все миф, и легендарного Адольфо поймали и заточили в Клагсхлефте. Что с ним стало, никто не знает. Вот уперся, а! Не раз я ловил Маркуса, когда тот пытался отсоединиться от группы. Мол, эти чертовы кресты его манят. Вожак сказал идти вперед, значит надо идти вперед, а не забивать голову крестами и детским историями!

Я поставил очередную метку, это дело не из простых. Чтобы мы видели, куда идти на обратном пути, надо выбирать камни и стены сухие, большие и заметные. Однозначно понятные…

Этот Рог — ценная вещь, вот что скажу. Она прославит нас, не как воров, а как повелителей магического артефакта. Что до Феликса, он и не планировал его отдавать. Катти хороший человек, но с такими вещами обращаться совсем не умеет.

Поутихли мы, и даже Маркус, который по любому поводу ворчал, как баба, шел тихо. Меня не ободрял тот факт, что мы покидаем склепы, ведь Рог, говорят, спрятан именно в них, а эти пещеры… кто знает, куда они нас приведут?

Мы шли, и в воздухе нарастало беспокойство. Само собой. Пока мы не услышали этот ужасный… вой.

Что это? Надо бежать. Где Феликс? Куда он? Саттер, дай руку… Маркус! Эй, кто-нибудь. Собака, натирает плечо, сейчас упадет. Что-то бежит за мной. Ничего не вижу. Саттер, скулит как пес, убегает. А я? Меня оставили. Черт! Сумка… Сейчас подниму, руки не слушаются. О, Маркус, дружище, как я рад тебя видеть! Что? Что, ты делаешь! Это моя сумка! Эй ты! К черту, я этого сукина сына… Меня прижали, меня прижали. Ну и вонь! Как же смердит! Кажется, я… Обжигает лицо. Я обязан встать, огромная ящерица. Дыхнула мерзостью. Горю!

Прощай этот мир.

Что б его, Маркуса этого бесы…

Только бы дописать…

7

Внезапно раздался глухой вой, не уж-то ветра сюда задуло. Нет, что-то было не так, и я это прекрасно понимал. Земля затряслась. Я ускорил шаг, видел белые метки все реже и реже. Написаны они были явно на ходу, небрежно.

Вдруг пещера заполнилась пронзительным воем. Я закрыл уши руками. «Пещерные трубачи»! Мне казалось, что все пространство наполнилось их криком. Криком победы? Я бежал, судорожно оборачиваясь, свет от факела так и плясал на сталактитах.

Из темноты вылезло продолговатое лицо. Таких тварей я никогда не видел. Большие ноздри, ряды маленьких зубов, светящиеся оранжевые глаза. Я встал в стойку, готовый в любой момент воткнуть свой кинжал. Чешуйчатое тело начало обходить меня. Я не спускал взгляда.

За одним телом вышло второе — я попятился, а потом третье — тут уже было все понятно, я опешил и ретировался. Позади был слышен топот ног. Кваканье вперемешку с воем подгоняли меня вперед. Сколько же их там было? Не было времени считать.

Я выбежал на плато. Сверху просвечивал лучик света, не знаю, дневного или ночного, но я четко видел трещину в земле. Позади материализовались тушки, они настигали. О мою спину разбивались облака гадостного смрада. Я в последний раз оглянулся. Легкие трещали, а я вдыхал не воздух, а утробное зловоние этих чертей! Земля резко оборвалась из-под ног, но я успел прыгнуть под аккомпанемент злостного гула. Страх смерти охватил меня, как никогда в жизни. Тут, придется признаться, я вздрогнул не на шутку. Я не был уверен в своих силах, впервые в жизни.

Моргнув, я оказался на другой стороне разлома. Все это время факел был в моей руке, ровно как и кинжал — я же обещал себе не выпускать его из рук. Мне ужасно хотелось это сделать, ведь руки вспотели, и по ладоням покалывало иглами. Я кинул взгляд назад, тяжело дыша, и ужаснулся. Ряда два «пещерных трубачей». Серые статуи казались неподвижными. Некоторые пускали зловонные облака, но до меня они не доходили. Рассеивались на половине пути. Я все же сплюнул, когда кислый запах дошел до меня. Где-то далеко внизу булькнула вода. На стене был начерчен крест, а дальше пещера уходила вглубь.

«Что ж» — подумал я, «другого пути нет. Метка есть метка, куда-то она должна меня привести».

Пока я спускался к воде, я все думал, неужели все люди Феликса решились на такой отчаянный прыжок? Мне так не казалось. Однако, кто-то же начертил эту метку, значит, я был на правильном пути.

Мои легкие хрипели, а с потолка начала капать вода. Во всеобщей тишине и отдаленном гуле появился действующий на нервы ритм. Кап — кап — кап. Кап — кап — кап.

Позднее запахло травой. Я это хорошо помню, потому что как раз решил сделать глубокий вдох. Дорога петляла, и мне почему-то чудилось, что я все время топтался на одном месте. Топтался, топтался и вляпался в дерьмо. За очередным поворотом показалась развилка. Как две ноздри, ровные туннели. А посередине прикрытая мхом и грибами канавка. Я сделал шаг, чтобы рассмотреть. Сделал шаг — и вляпался в зеленую кучку. Кучку дерьма, конечно.

Пока я обтирал сапог о пику и камни, раздался последний, самый пронзительный и вибрирующий визг. Стены опять затряслись и, а мой сапог покрылся коркой пыли.

Зато то, что открылось далее заслуживает упоминания. В слепленных из густой растительности ямках лежали яйца. Огромные яйца, как кочан капусты, и такие же зеленые. Я поднял одно и протер от инея. Оно было тяжелое, плотное и крепкое. Такое можно вспороть только ножом.

«Думаю, эти твари не будут так сокрушаться, если я позаимствую у них пару яиц. Все равно сумка пустая». Я снял ремень с сумки и еле затянул его. Я бы взял и больше, но места не оставалось. Кто я, в конце концов, вор или курица-наседка?

Спиральный путь вниз закончился, когда блестнула золотая вода. Было вовсе не глубоко — по голень. Я шаркал и разгонял волны. Просочился, подобно самой воде, через два огромных валуна. Идти было неприятно и раздражительно: сумка постоянно перевешивала плечо, да и держать в руках факел и клинок одновременно было нелегко. Уже не было давящего чувства, что потолок вот-вот на тебя рухнет. Вместо потолка шла вверх громада горной породы. На стене все тем же маркером был начерчен белый крест. «Тернист путь к сокровищам». Особенно, когда постоянно находишь еще одно «свежее» тело.

Ноги были сломаны, как и спина. Голова раздроблена. Все что в ней находилось, вода давно вынесла, вымыла и усердно процедила.

Я не стал останавливать, обыскивать, обдумывать причины — просто прошел мимо.

8

Адольфо — величайший вор, который когда-либо существовал. Это правда. Я пошел на это задание не столько ради наживы, сколько ради того, чтобы пройти тот путь, который прошел сам Адольфо. Я уже видел многое, и это восхитительно. Столько же, сколько пугающе. Мои напарники мрут, как мухи, это печально. С другой стороны — это все лишь превратности судьбы. Раз так уготовано нам, так и будет. Мне нечего терять. Жизнь слишком скучна, чтобы тратить ее на всякие глупости типа работы… или учебы или… простого воровства.

Ребята не хотят слушать меня, Маркуса, а зря — ведь Адольфо был здесь, шел этими же путями — мы уже не раз натыкались на его кресты. Увы, Феликс отмахивается, говорит, что у него «своя дорога». Остальные же смеются надо мной, не верят, не верят, глупые, что Адольфо был здесь. Я знаю! Не уверен, нашел ли он тот знаменитый камень, Душа Мистика, про который вечно болтал, но если он все же здесь, то стоит куда больше, чем этот паршивый Рок Квинта, или как там называется эта штука.

По преданию Молотов Мистик, имя которого никто не знает, пытался переселить свою душу в камень. Это дело плохо пахло, как и все подобные эксперименты над материей и духом, и Коллегия Магов воспротивилась ему. Однако, насколько я помню, Мистику все-таки удалось переместить какую-то часть своей души. Но, но процесс был прерван, когда девять архимагов закололи его мечами. Почему не магией? Боялись, боялись, собаки, что может что-то произойти с камнем. Потому и затыкали, а сердце вырвали и заключили его во второй камень в знак, так сказать, поучения. «Чтобы никто больше не занялся противными помыслами». Как минимум, такую историю преподают Молотам в академии.

Оба камня, по преданию, спрятали в гроте, где-то в нашей Англии. Адольфо долго искал, и вскоре прошел слух, что, наконец, нашел. И отправился великий в Бонхард. В это вонючее, сырое и полное мертвецом место.

Если я правильно понял знаки, Адольфо был уверен, что глубоко под туннелями Бурриков что-то есть. Самоотверженно, но я тоже не простак. Воздух тут такой затхлый, что аж щиплет. Нет, не нужен мне Рог. Феликс может им хоть подавиться, а я сбегу, как представиться возможность. А пока мне жутко даже об одной мысли об этом.

Одиночество. Холод. Тишина, бррр.

9

Пространство надо мной сковали скалы, и лишь неловкие лучи, просачивающиеся сквозь невидимые трещины, открывали крупицы пути. Вода неприятно хлюпала в сапогах, однако я все также шел по меткам на стенах. До тех пор, пока порода не изменилась на каменную кладку. Грубую и разваливающуюся на глазах. В ней чернела дыра неизвестного происхождения. «Чем же ее так долбануло?» Время или люди Феликса? И ни-то, и ни другое.

За стеной горели ряды факелов, в дальнем конце на цепях висели деревянные болванчики, обкрученные соломой, а по центру стоял длинный постамент с причудливыми инструментами. Подойдя ближе, я смог рассмотреть, что это были вовсе не инструменты, а стрелы. Пестрые перья, прочное древко из лиственницы, резной наконечник. Это были и вправду необычные стрелы. Когда я взял одну, ее наконечник на свету покрылся радугой, так что, я брезгливо выронил ее из рук. «Они заколдованы!». Как только стрела коснулась пола, из ее наконечника посыпались искры, оставившие после себя дымок.

«Никогда не видел ничего подобного… но этим можно воспользоваться… да-а-а».

Я поднял стрелу с пола, чтобы осмотреть получше. На изогнутом наконечнике сияли глифы, а перья принадлежали неизвестном мне птице. Сказать, что мне не терпелось испытать хотя бы одну из них, ничего не сказать. Я снял с плеча лук, проверил тетиву. Недолго думая, я обхватил двумя пальцами черное оперение стрелы и натянул тетиву, задержал дыхание и еще дальше оттянул тетиву. Прицелился в соломенную фигуру.

Яркий свет ослепил мне глаза. Когда я открыл их, болванчик качался из стороны в сторону, словно ведомый бесами. Его поверхность жадно пожирал огонь, куски сена разлетались в разные стороны. Произошло все удивительно бесшумно. Я был приятно поражен и даже крикнул что-то радостное в воздух, сгребая остальные стрелы. Одна выскользнула из пальцев и укатилась за постамент, отскочила от каменных руин и покатилась дальше за стену. Я обошел постамент, сел на колени и засунул руку в пролом в стене. Стоило ли это того? «Они не имеют цены — таких больше нигде не найдешь и не купишь». Я собрал ворох пыли, пальцы скользили по мелким камешкам, затем моя ладонь коснулась чего-то пластичного и мягкого. Я обхватил это что-то и потянул. Тянуть оказалось не так просто. Это что-то весило прилично. Я моментально отдернул руку, когда части пожелтевших пальцев показались из-за пролома. Не моих пальцев. Сердце колотилось, а разум подсказывал, что пора убираться. Но…

«Таких стрел я больше нигде не достану».

А потому я закрыл перчаткой рот и стал шарить дальше. В поисках стрелы, чья цена оказалась выше человеческой. Я не знал, кем был этот человек, но догадывался, что это был еще один невезунчик, которого в этот грот затащил Феликс. Эх, Катти, Катти куда же ты отправил этих людей! И меня, в том числе!

10

…Услуга за услугу — это правило работает всегда.

Я убедился в этом в очередной раз, когда узнал, где Братство Руки спрятало камни. «Что ты за этими камнями гоняешься? Заняться больше не чем?». Легко говорить это вору. У нас то густо, то пусто. А я не хочу, чтобы было пусто. Некоторые всю жизнь гробят на маленьких делах, чтобы потом все равно пойти под петлю. Если жить, то по-крупному; если воровать, то по-крупному. Это стало моим девизом, когда я понял всю четность жизни. Хаммериты рассказывают о великом, о святом и… божественном. Только в нашей жизни божественного нет, только грязь да унижение.

Человек что делает из года в год, изо дня в день? Жрет, спит, трахается, гуляет, нюхает смрадный воздух городских улиц. Тут нету святости, тут нету ничего. Значит, зачем жить? Чтобы жить. Но зачем жить? Чтобы умереть. И то верно. Значит, мы сами придумываем себе смысл жизни. Тотальный смысл, который покрывает собою все. «На войне все средства хороши» — так говорят солдаты. Так и я вижу своею целью найти эти чертовы камни Мистика. Только подумать, человек оставил в мертвом частичку живого, частичку своего. Диво!

Не говоря уже о том, сколько это будет стоить. Я уверен, найдутся такие покупатели, которые знают цену Душе Мистика. Один такой уже нашелся — старикашка безглазый. Ради него и существую пока.

Нет, эта вещь бесценна. И я буду ее обладателем. Чего бы мне это не стоило.

…

Мой товарищ из Лидса сообщил мне, что некий маг из Халлесфорда, который недавно умер, оставил весьма интересные записи. Путь к ним, конечно, же закрыт. Мне предложили записи «забрать себе», а всякие магические штучки достанутся моему наемщику.

Найти тот самый грот, в который заточили камни Мистика, словно искать иголку в стоге сена. Наша Англия велика, но не настолько, чтобы некоторые вещи могли потеряться навсегда. Рано или поздно кто-то да отыщет, случайно, во время экспедиции или паломничества. Этого нельзя допустить. И любые сведения нельзя упускать, особенно сведения магов, а все знают, что Коллегия Магов в Халлесфорде самая основательная и могущественная. Вдруг что подвернется.

Алтарь практически никто не охранял. Я смог проникнуть внутрь. Удача никогда так не улыбалась мне, все прошло до неприличия просто. И вот я прятался в кустах и рассматривал связанную охапку пожелтевшей бумаги и папируса. И знал, что среди этого может быть, может быть, то что я ищу.

Шли дни, а я разгребал, как помешанный, бумаги, складывал инструкции в одну стопку, архивы в другую.

Нашлось! Всего одно случайно уроненное предложение. «… знаем про таинственный Бонхард, опочивальню Мистика…». Значит Бонхард… У себя под боком… Этого следовало ожидать. Я немедленно отправляюсь в это подземелье.

Видимо, я поторопился. Совсем не подумал, в какое место собираюсь сунуться. Это тебе не по аллеи прогуляться. Это самое настоящее кладбище, едрить его. В небывало снежную ночь развалины этих склепов выглядели еще более недружелюбно. Луна высвечивала кривые линии и тени так и ложились на снег, теряясь в нем. Жутко мне стало. Надо что-то придумывать.

…

Я собрал снаряжение, какое смог найти в городе. Навел справки у местных о гроте — немного узнал. Еще меньше о Мистике. Все крутили головами и шли по своим делам. На третий день меня пытались задержать Хаммериты, но я успел смыться. Кто-то шепнул им о человеке, который что-то вынюхивает. Все, больше терять времени нельзя. Я только знаю, что камень на самом дне, точно под склепами. Туда и буду прорываться, что меня ждет…

Убегая от каких-то тварей, которые сопели и топали, я наткнулся на провал в земле. Я долго стоял и раздумывал, пока топот не приблизился. Я ожидал риска, вся моя жизни риск. Жизнь ничего не стоит, если ей цену не найти, я нашел. И шел к ней любыми способами. Да, я слышал слабый шелест воды под моими ногами, да, я слышал, как сыпались крошечные камни, когда я мялся на месте и, да, я чуть не потерял сознание, когда понял, что подо мною ярды пустоты.

…

Все обошлось. А главное я шел вниз. Шел вниз, в Бонхард.

…

Наткнулся на комнату, очень странную комнату. Что-то внутри исходило искрами, манило меня. Не обманите меня, Маги, хитрющие! Я уже успел повидать и нажимные плиты, и ямы, и огненные озера. Поэтому терять время на жалкие сокровища не собираюсь. Пойду дальше по реке.

…

Я стою над барельефом, вижу своими глазами камень и вижу магический пузырь, который его накрывает. Но не могу достать! Не могу, потому что пузырь заколдован, он прочен, как сталь. Его ничто не берет! Остается играть по правилам, а из барельефа следует, что нужны специальные ритуальные стрелы. Стрелы стихии огня, которые возродят жизнь в Сердце Мистика, и камень оживет.

Вот ради чего стоит жить, слышите, люди!

Но где мне достать эти стрелы?

…

Каждую секунду я вспоминаю о той комнате, в которой что-то искрилось, другого быть не могло — это оно. Но перед этим… получи! Рассек щеку мертвяку. Черт, еще один! Теперь он без руки.

Я смог второй раз прорваться через стаи мертвецов. Мне жутко. Никогда не видел столько покойников. Они как тараканы: черные, копошащиеся и такие противные всему человеческому и нормальному. Буду надеяться, что, если подняться по этой лестнице наверх, там будет второй выход. Иначе, меня сожрут.

Только такие записи помогают мне оставаться рациональным и бдительным. Буду потом перечитывать их в старосте. Хотя… к черту старость!

…

Кажется, меня задело. Я истекаю кровью. Очень обильно. Вода моментально уносит алую жидкость прочь, и за мной тянется кровавый след.

Где я? Все крутиться и бурлит. Я схватил стрелу и тут же ее уронил… не смог удержать… Голова кружится, ноги не слушаются меня. Иногда взор замирает и как бы отдаляется, а сердце сжимается, и я вот-вот погружусь в сон. Но тут снова ощущая свои холодные руки и понимаю, я жив.

Не знаю, сколько прошло времени, но я устал бороться, это как дрема… когда встаешь поутру от шороха и сразу же погружаешься в сон. Я расслабляю руки, расслабляю ноги.

Мне видятся два предмета: Душа Мистика и Сердце Мистика. Из одного из них доносится шепот. Я пытаюсь понять его смысл.

11

Огромная винтовая лестница разносила эхом неразборчивые голоса, похожие на рык. Голоса были где-то высоко, и я не смог разобрать ни слова. Река привела меня в колодец, в такую цистерну, откуда поднималась очередная лестница. Я шаг за шагом поднимался, и сердце мое замирало, когда я слышал, как кто-то шлепал босыми ногами по плитам. Иногда свет мигал, и я на секунду оказывался во тьме. Мой факел потух, а ведь это был последний.

Помню множество этажей саркофагов, которые темнели и размывались к потолку, тая в дымке. Словно в гигантском шкафу для мертвых, я был маленькой молью, которая пришла обглодать чье-то старое платье. Эти ячейки шли как соты — одна за другой, а к ней присоединялись еще соты. Я бы рассмотрел это все получше… Но из нижнего саркофага вылез мертвец. С поредевшими волосами и белой, как известняк кожей. Точно такой же, как тот, которого я зарубил в подземельях Клагсхлефта. Я был готов сражаться, но не заметил, что меня уже окружали. Особо не разбирая маршрута, я юркнул в первый попавшийся коридор, который огибал «шкаф» с саркофагами. Позади я слышал возросший рев и ритмичные удары пяток по холодному полу.

Погоня потеряла меня, но это отнюдь не означало, что можно было расслабиться. Я петлял по сотообразным коридорам, то там, то здесь мелькали темные комнатки, которые мне так хотелось осмотреть. Любопытство — вещь страшная и занятная. Как во сне мне, я очутился в комнатке, в которой висели два покрытых паутиной факела. Паутина, налепленная на них, медленно тлела и исчезала. Всю жизнь я сторонился света и предпочитал тьму, но эта нечеловеческая темнота уже вконец достала меня и сидела в печенке. Всегда она была моим союзником, но только до того момента, пока не начала скрывать врагов.

На полу распростерлось изъеденное еле узнаваемое человеческое тело. «Вот и последний подоспел». Дам голову на отсечение, что это был тот самый знаменитый Феликс. Желания злорадствовать у меня уже не осталось. Возле него лежала раскрытая и выпотрошенная походная сумка. По полу расстилались записи, монеты, огниво и еще много всякого барахла. Я поднял одну из записей и со скрываемым скептицизмом погрузился в чтение.

12

Все катиться к черту. Это факт. Кто знал, что Касер и Саттер, два сапога пара, будут такими невыносимыми? Еще на подходе к Бонхарду, они успели подраться, благо Маркус и Драко смогли их разнять. Два балбеса еще не поняли, куда идут, еще не поняли, что поодиночке в этом месте не выжить, что бы кто ни думал и не хотел. Поэтому, когда резкий Касер попал под стрелу, никто не сокрушался, кроме Саттера, конечно. И меня. Я не ожил такой скорой потери. Вполне может быть, именно его драчливая рука потом могла вытащить кого-нибудь из неприятностей. Остальным этого точно не понять.

…

Это ужасно! Нас застали врасплох чертовы Буррики! Эти ящеры не могли существовать, я просто не верил в это. И вот, Драко остался где-то далеко в кишке пещеры. Мы смогли удрать, но такую потерю я себе простить не могу. Саттер и Маркус — вся надежда на них.

Кого я обманываю! Пока Драко еще был жив, я верил в успех нашей операции… Теперь…

Я сижу на камне, мы остановились передохнуть после нашего позорного бегства. В мыслях одно: «Если люди узнают, что я шел с командой, а вернулся один, что они обо мне подумают? Что я предатель? В темноте перерезал их всех по одному и забрал навар?». Что я должен сделать, чтобы они ценили свою жизнь, а не бросались ради крох на смерть? Ничего… Одно радует — мы близко. Мы очень близко. Я говорил, что главное сдержать команду до полвины пути, так вот, половина пути пройдена, значит, я справился. Значит все, что меня нас ждет впереди уже зависит от судьбы. Моей вины в том не будет.

…

Не успел я оглянуться, как вздрогнул от крика отчаяния — это таинственный Маркус решил покончить с собой. Ну почему сейчас?! Прошли лишь считанные минуты с момента нашей остановки, и он…

Я старался поддерживать дисциплину и боевой настрой, а тут… У меня нет слов.

Маркус постоянно говорил про какого-то Адольфо, но все же знают, что это миф, детская сказка. Маркус тыкал на крестообразные метки, а я повторял ему, что это дело рук рабочих, чтобы показывать, где несущие балки, и в какую сторону копать не стоит. Он хоть и вел себя подобающе, но трещал о своем, не замолкая. Безобидный, на вид парень. Но что-то он скрывал. Теперь уже никогда не узнаю что. У меня за плечом стоит Саттер и мне очень не нравится его выражение лица. У меня у самого руки трясутся. Это ни к чему хорошему не приведет.

Еще немного, буквально поворот, подъем и мы на месте.

…

Я сплюнул. Сплюнул, ибо терпеть устал. Я заботился о них! Я берег их! А они все подохли, как новички, как молокососы! Я и вправду неудачник — не сумел организовать группу. Если выберусь, покину Гильдию, стану одиночкой, никаких больше знакомых, друзей и напарников. Или я и вправду уже стар, чтобы заниматься подобными делами? Воровство, разграбление могил, housecleaning?

…

Саттер явно на пределе, раз излил всю душу в такой форме. Всю свою мелкую душу. И ушел, оставил меня одного у входа в главный зал. За сто ярдов до заветной цели. Ему же хуже — мне больше достанется. Закончу дело — один. Больше никто не будет сидеть на моих плечах!

13

Все произошло, как я и предполагал. Лидер собрал людей, но люди-то оказались людьми, со своими грехами и тайнами. У меня было преимущество — я был один.

Практически один. Ибо пока я ломал глаза в попытке прочитать дневник, несколько мертвецов, показались из-за угла. К своему удивлению, под руку попалась деревянная дверь. Деревянная! Вот чего, а живой материи я не ожидать увидеть в такой дыре. Недолго думая, я налег на нее, и она отворилась. Тускнеющий факел высветил три бездвижных трупа. Их члены поразили адские конвульсии, словно они были набиты маленькими копошащимися червями. Они стонали, как старики, которые только что поднялись по не такой уж высокой лестнице. Мгновение мне чудился какой-то скребущийся звук, но я не предавал значения. Этот звук как будто прятался от моего слуха.

«О нет…» — эта мысль также долго крутилась у меня в голове, как и само осознание своей скорой смерти. Но я стоял, стоял как прокаженный, как мертвое дерево. Момент. Я взял себя в руки. Момент.

Оглушительный грохот стоял по всей округе, разносясь эхом в те места, где я был, и где еще не был. Я перестал чувствовать свое сердце. Оно точно не осталось в той комнате? Позднее, когда я пришел в себя, я понял, что произошло. По своей глупой, наивной невнимательности, я наступил на нажимную плиту. Это была ловушка. Самая примитивная ловушка во всей Англии. Когда неизвестная внутренняя сила выдворила меня из комнаты, от двери ничего не осталось. Вместо нее — серые валуны, размером с дюжину человеческих голов. Если бы не внезапное чувство опасности, к валунам прибавилась бы еще одна голова. Но размышлять об этом не было времени. Грохот, висевший в воздухе, привлекал все новых и новых мертвецов (хотя новыми их назвать мог только сумашедший). Один схватил меня за куртку и получил по морде, которая тот час разлетелась в прах. Даже без нее он смог ухватиться вновь.

Я кинулся в первую попавшуюся сторону и влетел на второй этаж. Второй этаж… Скорее повисший в воздухе потолок. Ступени оказались непреодолимой преградой для усохших мышц. Они остановились перед первой ступенью, рыча и не сводя с меня глаз. Был ли я в безопасности? Как минимум я думал, что был.

«Нельзя, нельзя, перестань, вытащи кинжал, не убирай его за пояс!». И вправду, когда жар спал с моего лба, я обнаружил, что кинжал мирно покачивался на поясе. И когда я успел его убрать? «Вытащи! Вспомни о безопасности».

Вокруг чернели проходы в разные стороны. «Что ж, придется обойти тут все» — подумал я. Кто знает, куда неординарный ум Магов запихнул Рог Квинта?

Сейчас память подводит меня, пытаясь вспомнить, что было дальше. Уж больно однообразными и скучными оказались помещения Бонхарда. Но об одной комнате я не могу ни упомянуть.

Сверху падал свет и освещал статуи, расставленные хаотичным образом. «Что-то тут не так» — сразу подумал я. Статуи преграждали проход, протягивая то туда, то сюда свои кривые руки. У кого-то был явно плохой вкус. И все-таки я двигался осторожно, стараясь не приближаться к безмолвным каменным изваяниям.

Я сделал шаг вправо, стараясь контролировать свои движения. Когда я дошел до следующей статуи, шестое чувство, называйте это как хотите, остановило меня. «Нет, туда я не пойду. Я мог бы быстренько проскочить, но… нет». Белые лица взирали на меня пустыми глазами.

«Они стоят тут не просто так». Я это знал или даже предчувствовал. Но куда смотреть? На что обратить внимание? Одно дело расправиться с парой пьяных стражников, другое обойти охрану Магов.

Взирая на белые конечности, на которые падал лунный свет, я стоял и размышлял, изредка осматриваясь и приглядываясь. Я искал лески и прочие ловушки, проверял камнями пол, в поисках нажимных плит. Наконец, мне пришла идея: «Маги — умники, и загадки у них должны быть интеллектуальные. Значит…». Значит, надо было искать задумку. Скрытый замысел.

Две статуи, как поссорившиеся собеседники, уткнулись спинами к друг-другу. Их головы были опущены, однако повернуты, и смотрели как бы в одну сторону. Я нащупал точку, где их стеклянные взгляды пересекались. Кинул камень. Камень покатился по полу и приземлился около статуй. По комнате прокатилась волна эха. Я затаил дыхание. Тишина.

«Была, не была». Я проскочил мимо укоризненных взглядов статуй.

И все же, какой можно сбыло сделать вывод? Никакой. В этом не было логики. Впереди мне преграждали дорогу еще множество рядов статуй. Я оперся об одну и стал думать дальше. «Если их взгляды соприкасаются, я могу пройти. Значит ли это, что если у статуи нет «собеседника», то мне грозит смерть?». Я поднял с пола еще один камень. Он полетел к статуе, которая воздевала руки к небу, но все равно смотрела на пол. Одна. Посередине. И вновь тишина.

«И что теперь?».

У меня логика была простая: Если — то. И судя по ней, мне следовало сделать шаг. Пока я стоял, у меня в голове проносились разные мысли. «Кто я слабак что ли?», «Великий вор не может разгадать загадку Магов?», «Все в мире просто, и здесь то же самое». Я вправду, в тот момент, мне казалось, что я усложнял себе жизнь. Наконец, я сделал шаг.

Остекленевшие глаза засветились. Помню луч красного света.

Ногу пронзила боль. Тепло растеклось по ней, словно железо в раскалённом горне. Я отскочил. Мышцы среагировали моментально. Я сжал ногу руками. Это ощущение я никогда не забуду, словно меня… заклеймили… как осла. Дальше все было как в тумане.

14

Из округлого стремящегося к полному кругу окна светило заходящее солнце. Оно уже давно должно было зайти, поэтому Архимаг Канеб особенно внимательно наблюдал за процессом. У него за спиной расположился еще один человек, чародей, если соблюдать установленный кодекс.

— Скоро оно зайдет.

— Да, — чародей облокотился о шикарное французское кресло.

— И мы должны будем сделать выводы.

— Вы, конечно, правы.

— Но решать судьбу проблемы такого масштаба мы не в силах. «Уничтожить или изучить» — ну и дела!

Чародей молчал, также поглощенный красным шаром, исчезающим за кронами деревьев.

— Вы считаете, это правильно сохранить этим камням… жизнь? — вдруг произнес он.

— Я? Мое мнение ничто. У вас другие соображения? — Архимаг Канеб обернулся и уставился чародею в глаза. Тот выдержал взгляд, оба из приличия продолжили наблюдать за последними минутами красного светила.

— Я считаю, что чистота достигается изучением грязного, разве нет? К тому же тот волшебник, как его…

— Она, — поправил Архимаг.

— Ах, да… Не относилась к нашей башне. Была здесь чужой. Кто знал, какие у нее были мысли?

На небе остались лишь полосы, словно кто-то разлил стакан с апельсиновым соком. Последние пихты и березы пропускали через себя все заполняющий свет. Но при каждом вздохе, формы крестьянских халуп размывались, а стены вокруг Халлесфорда становились похожими на гигантское колесо.

— Мыслить надо… шире, иначе поодиночке всех нас сгрызут животные, — сказал Архимаг, — Я не считаю, что уничтожение или изучение — это одинаково хорошие варианты, так что…

Тяжелые двери отъехали, и в зал вылилась толпа людей в плащах.

— Кажется, Совет уже на месте, — продолжил Властелин Воздуха.

— Это определенно так, — усмехнулся чародей, — Так за что Вы будете выступать?

— За здравый смысл.

— Прискорбно.

Окно накрыла пелена тьмы. Огромная люстра с сотней свечей отражалась в округлом стремящемся к полному кругу, окне.

«И как ее только угораздило забыть про безопасность! Эх, теперь части тебя находятся в камне. А мы не имеем ни малейшего понятия, что с ними делать. Да, такие вещи прощать нельзя, их надо пресекать, но и изучение будет лишний раз погружать в воспоминания, вдохновлять. Не нашего уровня этот спор. Как же тогда решить его?».

15

Мир прояснился, надо мной нависал увитый мхом потолок, капли падали мне на лицо. Я лежал, прижавшись спиной к платью статуи. Чувствовал пронизывающий спину холод и неимоверное жжение, которое заставило меня вновь схватиться за ногу.

Я больше не стал рисковать. Не было ни желания, ни… физической возможности, как бы странно это не казалось. При каждом шаге ногу сжигал все новый и новый костер. Никогда не ощущал такого гадостного чувства. Чувства беспомощности и… неполноценности. Ступал осторожно, куда ж там. Я превратился в грубое полено. От моих способностей не осталось и капли. Только хромота, бормотание под нос и жжение. «Это не честно! Я же все могу!». Да, я мог все, я был способен на все.

Последняя группа, сверлящая друг друга взглядами, осталась позади. Впереди был только алтарь, а на алтаре ларец. А в ларце камень. Я подошел к резному деревянному ларцу. Опять глифы. И сюда всеведущая рука Хранителя пустила свои корни. Я мог поклясться, что помнил, что это был за знак, но клясться не в моей манере. Пусть этим занимаются Молоты и глупцы. Я отпер защелки и рассматривал незамысловатый артефакт без наслаждения или триумфа. На камне было выгравировано слово: Душа Мистика. Наверняка, фигура знаменитая, в своих кругах. Драгоценный камень, ммм?

Катти нужны были камни. Как бы он обрадовался, если бы я принес ему эту вещицу! Но он был мертв.

Я положил камень в сумку рядом с зелено-желтыми яйцами и с гордой головой покинул «поле боя». Жаль, что я забыл, что камень был не тем, за чем я пришел. Этот чертов луч, выбивший меня из моего же тела, также выбил цель миссии из моей головы. Рог Квинта — вот, что стояло всего этого путешествия по-настоящему.

Уже на третьем этаже я заметил постамент, круглый, с выемкой под жидкость. «Еще один» — подумал я. Мне и вправду начинало это все надоедать. Когда не знаешь ценность тому, что воруешь, грош цена такому. А вот, что пугало, так это темнота. Вой мертвецов где-то вдали.

Я нащупал руками кинжал, который опять оказался на поясе — острый, как крестьянский серп, крепкий, как удар по яйцам. Зато тяжелый. Тяжесть — это хорошо, тяжесть — это надежно. Мой кинжал.

Шел медленно, вслушиваясь и стараясь понять, где находятся разлагающиеся противники. В самом зале было пусто. По кругу комнаты за металлическими окованными дверьми скреблись мертвецы. Адский гомон не утихал ни на минуту. Но и это меня мало интересовало. Все мое внимание привлекала темнота, которая ясно контрастировала с дорогой сюда. Я стоял на краю обрыва, за линией которого наступало царство сломанных мизинцев ног и долгие блуждания по кругу.

«Ничего не видно!». Нужен был свет. И этот свет нашелся. У меня в торбе. Я вдруг вспомнил о тех «огненных» стрелах, которые произвели на меня такое впечатление. Я подумал, что было бы круто испытать их еще раз.

«Я должен поднять себе настроение», — мне было пофиг тогда на последствия, я выбился из сил.

Как только стрела оказалась у меня в руках, она начала искриться, прямо как в самом начале. От этих искр у меня болели глаза, и наворачивались слезы. Меня тошнило об одной только мысли об огне. Нога снова заныла. Но я был непреклонен. Цель оправдывает мучения, верно?

Я снял с плеч лук, вложил в пальцы стрелу, натянул тетиву. Она прошлась по моей щеке, и я опять потерял зрение. Ненадолго, всего на пару, чертовых секунд. Когда я открыл глаза, половина факелов уже освещали мне путь. Язычки пламени жадно вбирали в себя воздух. Несмотря на это, углубление в полу оставалось в тени колон. Я все равно не мог разобрать, с чем имею дело. «Ладно, не проблема». Я вытащил вторую стрелу и переждал второе ослепление. Я получил удовольствие, когда смог, наконец, разглядеть углубление в полу, кто знает, может, там внизу и валялся этот Рог.

Я ошибся. Там не было Рога. Там вообще ничего не было. Может, там когда-то и лежало что-то, только его давно уже кто-то вытащил или просто «спер»? «Глупость». Обычный человек не пройдет сюда, если не будет знать дороги. Обычный человек погибнет от стрелы в сердце. Обычный человек заблудится, и его сожрут буррики или мертвые. Он не сможет перепрыгнуть реку, в конце концов.

Вдруг двери вокруг меня, которые ранее были скрыты, стали отворяться. Одна за другой, старые засовы ржавели и отваливались. Показалась первая отвратительная морда. Полностью изъеденная червями, разложившаяся кожа, только черные глазницы, не показывающие ничего. Меня окружали, я пытался вырваться из цепочки, но тела все выходили и выходили из боковых комнат. Я отступил и оступился, полетел куда-то вниз. Рев отдалялся, как и я.

Вода расступилась под моим весом. Меня осыпал град капель. «Так и было задумано. Здесь все уже было задумано».

Над моей головой в лучах зажженных факелов зияло отверстие, в которое я и угодил, сделав неверный шаг. Мог бы поклясться, что всему виной было то углубление в полу. Да, все верно, именно его иссохшие, но работающие плиты так вовремя выкинули меня, как мусор.

Вода струями стекала с моего плаща и рукавов, когда я опять оказался в каменных лабиринтах. Точнее сказать, на начале очередной дороги, которая явно ничего хорошего не сулила. «Надо двигаться, нельзя стоять на месте». Мысль о том, что все то, что я пережил, могло скоро закончиться, могло быть зря, двигала меня, не смотря на жжение в ноге. Грела и гордость. Праведная гордость за то, что только мне удалось дойти до этого места. Видеть вздымающиеся колонны, барельефы, коими были облеплены все стены, старинные держатели для факелов и, конечно же, сокровища. Сокровища, которые теперь были моими. За очередным поворотом я остановился. В изумлении. И страхе.

Под сводчатой аркой, в полутьме двигалось нечто. Не то человек, не то живой уголек. Я схватился за ногу и спрятался за угол. Существо парило в воздухе — как птица. Имело руки и ноги — как человек. Голова пылала ослепляющим пламенем — как угли в догорающем костре. «Ковырять его кинжалом, то же, что и переворачивать угли» — подумал я. «А что делают с огнем? Тушат». Это была еще одна моя сумасбродная мысль, которая привела к тому, что я снял с плеча колчан и достал водяную стрелу. Ту самую, что мне подогнала Зеленоглазая.

Я еще раз глянул на Черного человека и задумался. «Нет, мне нельзя вмешиваться в это. Я ранен, это может плохо кончиться». Ха, позади был только коридор, упирающийся в тупик! В очередной раз у меня не оставалось выбора.

Первая стрела вошла в бок. Тут же существо исчезло в облаке пара, который с неимоверной силой клубился и заполнял комнату. Мне в нос ударил запах горелого мяса. Совсем скоро завеса сама собой рассеялась, показалось древко и оперение. Черный человек метался, треща словно сухой хворост. Вокруг все окрасилось в красный, а по моей груди потекли первые ручьи пота. Становилось жарковато. И тут было не понятно, кто кого поджарит, а кто чью жизнь потушит. Ведь, рано или поздно все кончается. И вода тоже.

Я выглянул из-за колонны и выпустил еще одну стрелу. Засвистело, красное свечение приобрело черты безумства, цвет стал более алым и глубоким. В паре шагов от меня грохнул взрыв, и меня обдало тепловой волной — я отшатнулся. Это человек-факел пустил в ход свои магические способности. Я перелетал к следующей колонне, хромая и на ходу готовя новую стрелу.

«Сколько еще? Сколько нужно, чтобы избавиться от него?».

Как я привык делать, я оперся на колено, собирался разжимать пальцы для нового выстрела, как лук покачнулся, стрела наклонилась и разбилась о стену.

«Черт!» — хотел я крикнуть, но руки сами схватились за голень и за колено тоже. Отзвуки былых падений. Кожа сжалась и на ней запульсировали сотни воткнутых булавок.

«Черт!», — я поднял голову и увидел приближающийся свет. Его источник, черный как уголь, приближался, а аура вокруг его бесформенного тела дрожала. Дрожали и мои руки, но нет, не от страха, а от боли и растерянности.

«Черт!». Я сунул руку за бедро и достал еще одну стрелу. Уже не было смысла прятаться.

Стрела вошла в грудь черного человека, и воздух вновь наполнился паром. Мое лицо обдало теплым воздухом. Мои пальцы потянулись снова к плечу, но не нащупала ничего.

Из пара выплыло существо. У него не было лица, но я был уверен, тогда бы на нем была гримаса победителя.

«Нет, я не привык отдаваться воле случая. Буду сражаться, ведь я прошел тренировку!». Человек-факел выставил руку, готовясь сразить меня. «Не взять! Тебе меня не взять». Я изобразил свое бессилие, и откинулся на спину. Но только для того, чтобы тут же спиной оттолкнуться и перекатиться за колонну. В глазах сверкнуло. Плечо обожгло. Я сжал зубы и пополз к выходу, в прямом и переносном смысле.

Я почувствовал наполняющее меня коварство. Уж в чем, а в таких делах я точно не был новичком. У меня был план.

Из-за колонны показались черные руки, черные ноги и голова. Чудище, порожденное Магами, заметило меня, а я заметил его, и играл свою роль отлично. Когда надо я карабкался от стены к стене, иногда падая на локти, иногда идя на четвереньках, как горбатая псина. Хотя… игрой это вряд ли можно было назвать. Прожженное колено не просто давало о себе знать, а вызывало лишь одно желание — поскорее от него избавится. Я сделал серию импульсивных шагов, кожа на плече сжималась и щипала. В руке я все еще сжимал лук, хотя он мне был больше не нужен.

Я скрылся за поворотом, и уже был на месте. Как запыхавшийся конь, после долгой езды я плюхнулся в воду и стал сдирать с себя одежду. Мой старый дырявый плащ — вот, что было моим спасением.

«Раздели меня догола! Все отняла эта треклятая пещера!».

Когда Черный человек, как солнце, озарил водную гладь, я, превозмогая боль в плече, вскинул свой плащ. Поднялась волна воды. Черное чудище попятилось, но было уже поздно. После первой волны, в комнате на секунду стало темно, так, что я потерялся от неожиданности. Но я не собирался прекращать. Я поливал существо водой, пока мой плащ окончательно не порвался мелкие лоскуты. Вдруг до моих ушей долетело шипение, и после резкого вздоха, в комнате тьма осталась уже навсегда.

Только вылез по пояс, как черная фигура опять начала дымиться и пениться. Я нырнул обратно в воду. Пара становилось все больше, и мои глаза уже начинали слезиться, из-за чего я с особенной бдительностью всматривался в облако. Однако облако скукожилось и сжалось. Из него проступили человеческие черты. Показались пальцы, ступни, уши — все это я реально видел, ибо «человек» (не побоюсь этого слова) светился.

— Можешь вылезать, — прозвенел стеклянный голосок.

Я молчал.

— Можешь вылезать, ты победил.

Я молчал.

— Иж, какой недоверчивый! А-ну вылезай, кому сказано! Ты победил, моя бренная сущность… ха, ха… потухла.

Я стал медленно подниматься над водной гладью. Я и не думал отпускать то, что осталось от моего спасительного плаща

— Вот он ты! Вылезай, сюда, сюда!

Перекатываясь с ноги на ногу, и поддерживая равновесие руками, я направился в сторону каменного пола. Пока я разборчиво делал шаги, чтобы поменьше опираться на прожженую ногу, этот… призрак что-то говорил.

— … спас. Я даже не знаю, как тебя отблагодарить. Эти… заперли… здесь, я уж думал, что никогда… Скажешь что-то?

— Что?

Призрак замолчал и уставился на меня.

— Что?

— И откуда ты такой свалился в эту яму? Кто тебя только манерам учил? Хотя… не отвечай, по лицу видно, что никто.

«Больно разговорчивое существо попалось».

Я молчал, ибо все мое внимание сосредоточилось на прозрачных руках, которые то и дело поднимались вверх в оскорбленной и капризной манере. «Что это такое?». «Как оно может существовать?». Мертвецы — им я не удивлялся, они хотя бы имели плоть. Я внимательно осматривал существо, с ног до головы.

— Да куда ты пялишься!

— Ты что такое?

— Я? «Что»? Да я с огромной башни на вас, челядь, смотрел. Раньше… Лучше скажи мне, кто ты, молчаливый человек в помятом костюме?

— Гаррэт, мастер-вор.

Призрак осмотрелся по сторонам, словно стыдясь того, что услышал.

— Вор, значит…, - призрак внимательно присмотрелся, — Глубоко тебя занесло. Тут что-то не так. В чем твоя тайна?

«Может, мне еще на колени встать?».

— Сначала скажи, кто ты и что это было за огненное нечто?

Призрак явно оскорбленный моими словами отпорхнул назад, но ответил.

— Маги. Соратники мои. Бывшие… Заточили меня здесь в теле огненного элементаля.

— За что?

— Я боялся этого вопроса, — призрак прикрыл одной воздушной рукой часть лица, — за… за… Пособничество мерзкой магии.

— Чего?

— А ты я смотрю, вообще деревня. Ну ладно, так даже лучше.

Теперь уже мне было интересно, что светящееся облако глубоко под землей, в темном Бонхарде могло мне рассказать. Я сверлил его взглядом.

— Черт те на! Ладно! Была одна особа, имя ее не припомню, не здешняя. Магичка, профессионал по различным трансформациям. Ведала стихиями земли, в основном. А я… был ее пособником… в одном деликатном деле, — облако проверило, правда ли я слушаю, и с горечью продолжило, — Она задумала поместить душу свою в такой красивый маленький камешек. Не вспомню, что за камень…

— И не надо.

— Я собственно и добыл этот камень… Знаете ли, не все камни подошли бы для такого предприятия… В общем, ее поймали, а меня…

Призрак замолчал, и, судя по дрожащим скулам, он все больше вспоминал, то, что хотел забыть.

— Я тебе обязан. Не спрашивай, чего ты хочешь, я больше не волшебник, а только отражение. Но мои знания! Я могу только дать тебе совет.

«И что полезного может поведать мне он?»

Призрак продолжил.

— Я вижу тебя. Вижу, как ты истерзан, как криво стоишь и нервно подергиваешь плечом, — все ранее возбуждение как водой смыло, — И могу сказать тебе одно: В здешних пещерах водятся буррики, ты, вероятно, их уже встречал… ну да, старый дурак, логично. Тебе надо собрать горстку их яиц, и смешать вон с теми грибами. Руби мелко, они очень плохо растворяются. Но в твоем случае — поищи яйцо Золотого буррика. Это редкое создание. Хе, не многим доводилось видеть их. А яйца у них… целебные, словно… словно… нет сравнения.

Призрак умолк и уставился на меня.

Я ощутил в сумке тяжесть и медленно про себя произнес: «Те самые яйца».

— А ты?

— Я? Что я? Мне на покой. Уж набродился по этим коридорам. Не хочу больше жить, ни в какой из ее форм. Понимаешь? Верно, нет, таким как ты, жизнь своя дороже всего. Ну ладно, бывай, вор, как тебя…

— Гаррэт.

— Бывай Гаррэт!

У меня только в тот момент возникла мысль задать тревоживший все это время вопрос. «Так, где искать этот Рог Квинтуса?».

Но было уже поздно, не успел я открыть рта, как облако осело и распласталось по каменной плитке. Затем и вовсе растворилось в сыром воздухе. Так я и стоял, не веря, что я и вправду разговаривал с живым призраком, ведь вокруг все было так привычно мертво и заброшено. Как иллюзия.

16

Исследовав, как следует, пространство, я обнаружил лестницу, которая вывела меня обратно наверх. Спустя какое-то время я наткнулся на постамент с еще одним камнем, на котором значилось, что, мол, щит падет лишь от огня. Недолго думая я вытащил огненную стрелу и поразил этот самый щит. Тот как скорлупа распался на кучу маленьких частиц. Я присмотрелся к камню в поисках гравировки. Пальцы ощущали шероховатости и трещины, но видно ничего не было. Так он и отправился на дно моей торбы, к треснувшему яйцу и брату-камню, потому что они явно были похожи друг на друга. Из одной семьи, так сказать.

Рог Квинтуса оказался в совсем обычном месте. Если бы я не знал, что это такое, я бы прошел мимо. Он висел на стене весь покрытый пылью. Его изначально золотой цвет тогда представлял собой нечто более похожее на серебро или медь. Он не сиял в свете одного единственного факела, висевшего на стене. Настолько плотный слой нанесло за все эти века.

Обеими руками я обхватил Рог. Мне показалось, что я слышал что-то, исходящее из его чрева, но… «Мне кажется, мне уже все кажется». Я приложил его к уху.

«Да, тишина, пора выбираться отсюда». Пока я упаковывал его в специальный отсек в сумке, я размышлял: «И что такого ценного в этой вещице? Неужели только тот факт, что она так хорошо спрятана? Или она обладает магической силой? Ну и бредятина все это, Катти наверняка обкрутил нас всех вокруг пальца. Я совсем схожу с ума в этом месте, Катти мертв, запомни это! Бассо. Бассо если он еще не сбежал, займётся камнями, он не знает их ценность, а Рогом займусь я, лично».

Я находился наверху, и все больше солнечных лучей просачивались сквозь многолетние руины. Да, именно тогда я смог разглядеть, что же на том камне было выгравировано: «В сим камении погребена наикорыснейшая из всех душа Мистика, человека, что удумал недоброе и поплатился сполна».

«Кто такой этот Мистик? Что это за камни? Правда ли, что в них заточена душа? Нет, Бассо их доверять нельзя. Надо сходить к кому-то, кто разбирается в магии». Уже тогда я поставил себе новую задачу — найти такого человека.

Из-за Рога моя сумка потяжелела, я затянул потуже лямки и пошел по мосту наверх — к выходу, заколоченному решеткой. Сквозь нее я видел, как поднималось солнце. Окрашивало все в красный, оранжевый и желтый. Дарило надежду. Так же, как и в прошлый раз, когда Катти затащил меня в Клагсклефт, на опасный путь «вора по-крупному». Снаружи я увидел все тот же темный лес, дышащий холодом. «Где я?» Сколько же ярдов я прошел под землей?» — задавался я этими вопросами. И сам на них отвечал: «Черт его знает».

«Где там тропа до Халлесфорда?».