Глава 1

В темноте королевский дворец казался не просто дворцом, а древней крепостью с внушительной громадой дворцовой стены, высотой добрых четыре человеческих роста; проходящей по самому верху надежной сетью охранных заклинаний; массивными воротами; четырьмя сторожевыми башнями, откуда на раскинувшийся внизу город высокомерно поглядывает дворцовая стража. Да и внутри не лучше – бесконечный лабиринт коридоров, бездонное подземелье и собственно сокровищница, закрытая от любых посягательств всеми доступными способами.

Не будь у меня помощника, я бы не решилась на это безумие. Даже целого года, на протяжении которого мне почти ежедневно приходилось посещать западное крыло вместе с королевским писарем, было недостаточно, чтобы изучить все эти коридоры. Но помощник у меня был, да еще какой, поэтому сегодня все должно получиться как надо.

Я машинально коснулась висящего на шее амулета: крохотная капелька из серебристого металла легонько кольнула, показывая, что вокруг моей персоны нескончаемо вьются десятки охранных заклятий. К счастью, его силы хватало, чтобы защитить меня от любого магического удара. Но, к сожалению, это не будет продолжаться вечно – по словам Рума, еще год-два, и он полностью истощится, и тогда прощай, ночная жизнь. Без такого амулета я не вскрою ни один тайник, не войду ни в один приличный дом, не затаюсь ни в одной норе, если на меня вдруг решат объявить охоту. А значит, придется начинать добропорядочную жизнь, в которой мне уготован весьма небогатый выбор. Или в служанки в каком-нибудь третьесортном трактире. Или на паперть. А может, податься в жрицы Двуединого? Ах нет, туда берут только мужчин. Но тогда что? Нацепить смазливую мордашку и искать себе богатого наследника? Начать собственное дело?

Я вздохнула и покачала головой. Нет уж. Начала птичка песню, теперь пой до конца. Может, если бы в мои двенадцать лет нашелся бы мудрый человек, решивший подобрать с улицы нищую замухрышку, все сложилось бы по-другому. Может, я и стала бы кем-то, кто приносил бы обществу пользу. Может, давно уже была бы замужем, с парой очаровательных детишек, по праздникам навещала чужих родственников и считала, что так и должно быть… Но нужного человека на моем пути почему-то не встретилось. И мне, сбежавшей из опостылевшего дома и от издевательств сводных братьев, оказалось просто некуда податься. Но я выжила. Приспособилась. И больше к тому прошлому не вернусь.

Внезапно воздух надо мной слегка посветлел.

– Ты чего так долго?! – истошно завопил мне прямо в ухо неестественно тонкий голос. – Я тут, понимаешь, все подвалы обшарил! Все закрома проверил! Все бутылки пере… ну неважно… а тебя все нет и нет! Трис, где тебя носило?!

– Рум… – укоризненно покосилась я на слабо светящееся облачко, повисшее над головой подобно божественной каре. – Потухни. Демаскируешь.

Дух-хранитель возмущенно пискнул, но так быстро, что я не разобрала ни слова. Потом пару раз угрожающе качнулся, запыхтел, засопел, но все-таки внял голосу разума (моего, разумеется!) и погас. Правда, ворчливый шепот из моей головы никуда не делся.

«Ты где застряла? Скоро луна покажется! Знаешь, как я переживал?! Беатрис…»

– Перестань, ты же знаешь: не люблю этого имени, – невольно поморщилась я, понизив голос до еле слышного шепота. – Меня просто задержали.

«Задержали ее…»

– Отстань. Я успела вовремя – тучи еще не ушли, а ждать пришлось совсем чуть-чуть. В конце концов, ты тоже приходишь ко мне только по ночам и только ближе к полуночи.

«А я что, еще и днем не должен отдыхать?!» – возопил мой старый компаньон, от возмущения снова начиная тихонько светиться.

– Тсс… вдруг защитная сеть тебя учует?

«Меня?! Да меня и верховый маг не учует, если я вдруг решу плюнуть ему на лысину!»

– Ты не можешь на него плюнуть, – напомнила я, сосредоточенно рассматривая погруженный во тьму дворец. – Ты – дух. А значит, ничего материальнее ругательств произвести не можешь.

«Зато я умею проходить сквозь стены! И выведывать планы подземелий для одной наглой, вредной и неблагодарной девицы!»

– Верно, – примирительно улыбнулась я. – Ты у меня замечательный, я тебя уважаю и очень ценю.

«Кхм…» – Голос подозрительно затих. То ли не поверил, то ли, что вернее, все-таки перестал дуться за несколько минут вынужденного ожидания.

– Ты уверен, что он все еще там? – на пробу спросила я.

Дух тяжело вздохнул и на удивление настроился на серьезный лад. Правда, заговорил снова вслух:

– Уверен, Трис. Я три раза все облетел и проверил. Охранные заклинания стандартные, хоть и очень мощные. Коридоры полны стражи, в одной из каморок тихо спит дежурный маг. Король – на своей половине и тоже десятый сон видит. Сокровищница ожидаемо пуста, а дверь, как понимаешь, зачарована и охраняется тремя оболтусами в кирасах. Там тебе без шума не пройти, но потайной ход, как ожидалось, свободен. Правда, внутрь я с тобой не пойду – амулет и так едва дышит. Но как только найдешь то, что нужно, и выберешься, сразу вернусь. Кстати, надо будет настроиться на твою новую ауру… а пока – сидим, ждем луну и надеемся, что все получится. Арбалет взяла? Веревка выдержит?

Я смерила расстояние от голубятни до собственно дворца и кивнула. Выдержит: у меня очень легкие кости. Частично по этой причине мне так легко удается забираться даже по гладкой стене. Когти, конечно, тоже отличное подспорье, но и вес имеет значение.

– План коридоров не забыла? Подземелье хорошо помнишь?

– Зачем мне подземелье?

– Вдруг что-то пойдет не так? Тогда будешь уходить не по верху, как планировали, а низами.

– Рум, если все пойдет не так, как мы планировали, меня выловят уже через четверть часа. Даже если я сменю облик (забудем о том, что на это потребуется хотя бы полчаса), если смогу обмануть дежурного мага, если смогу избежать встреч с дворцовой стражей, то не думаю, что успею стряхнуть крысодлаков со следа. А их, как ты говорил, рядом с сокровищницей полно. Причем не исключено, что не только их. План я помню – ты сам заставил меня вызубрить его наизусть. Не волнуйся, ничего я не забуду, даже если за нами вся королевская гвардия кинется в погоню.

– Нам нужен этот амулет, – буркнул Рум, невесомым облачком вспорхнув на мое плечо, и тихо звякнул серебряной цепочкой, на которой покачивалась тускло блестящая капелька артефакта. – Этот стал слишком слаб, он меня плохо держит. Поэтому нам срочно нужно новое вместилище. Если ты, конечно, хочешь, чтобы я к тебе по-прежнему приходил.

– А ты сам этого хочешь? – против воли заинтересовалась я. – Мне всегда казалось, что духи-хранители стремятся уйти обратно… ну куда вы там уходите… Зачем это тебе?

Мое ухо поколебал легчайший вздох.

– Я привязан к тебе до самой смерти, а амулет – как путеводная нить, по которой я нахожу тебя в этом мире. Если его не будет, мне станет трудно и… знаю, знаю… не смотри с таким выражением! Да, мы с тобой это уже обсуждали. Да, ты мне уже предлагала! Я помню. Ценю твою щедрость. И возмущен твоей вопиющей неблагодарностью! Но нас слишком тесно привязали друг к другу, так что не мечтай: даже твой отказ ничего не изменит.

Я только вздохнула. Но Рум был прав – его душу навеки привязали ко мне, не спрашивая на то согласия. Правда, кто это сделал, зачем и почему, не знает ни он, ни я. Я вообще не помню, что со мной было до пяти лет. Ни откуда взялась, ни как меня звали, ни кто мои настоящие родители… абсолютно ничего. Чистый лист бумаги, которого еще не успели коснуться чернила.

Единственное, что известно точно, – висящий на шее амулет был у меня с самого рождения. Как и Рум. Этакий привет из прошлого, которому мы с ним нашли только одно, не самое мудрое применение – вскрывать магические ловушки и прятать нас обоих от магической слежки по завершении каждого дела. А Рум и вовсе последние десять лет работал как шпион, наводчик и предупредительная сирена в одном лице, которая, кстати, не раз вытаскивала меня из неприятностей. Но когда я попыталась выяснить, зачем он мне сдался, почему амулет невозможно украсть и за каким Ииром я в таком раннем возрасте вдруг оказалась на окраине королевства… одна, в грязном хлеву, в окружении любопытных овец… испуганная и потерянная… а потом прожила в неведении первые годы своей сознательной жизни, в тоске и страхе перед отчимом… причем этот клятый дух соизволил обнаружить свое присутствие, только когда мне исполнилось двенадцать и я впервые начала пачкать белье. Да не абы когда явился, а как раз в тот момент, когда мои сводные братцы решили выяснить, какими местами прежняя девочка отличается от юной девушки…

Ну не буду утомлять никого подробностями. Просто скажу, что на мой вопрос «Почему?» этот призрачный мерзавец крайне вежливо и весьма образно послал меня в бездну.

Больше я не спрашивала. А потом и заподозрила, что он и сам не знал ответов, поэтому и не мог вразумительно объяснить, почему мой… в смысле наш… амулет по прошествии многих лет вдруг ни с того ни с сего начал утрачивать силу. Более того, пронырливый дух где-то прослышал (или вспомнил?) о каком-то сокровище, которое этот амулет могло с успехом заменить. Ворвался в комнату посреди ночи, буквально за шиворот приволок из пригорода в Ларессу. А потом целый год носился вокруг дворца, вынюхивая, выискивая, высматривая и что-то старательно выслеживая. Но поскольку делать он это мог только в лунные ночи… в обычные он попросту не мог покинуть мир теней… то дело откровенно затянулось.

Еще у моего духа-хранителя был довольно скверный характер. Он до безумия любил бурчать, ворчать, язвить, упрямиться, возмущаться по любому поводу и вообще был весьма несдержанным на эмоции. Но со временем я научилась терпимее относиться к его недостаткам, да и он стал мне не только верным другом, но и весьма полезным помощником.

Конечно, вы скажете, что штурмовать королевский дворец при свете луны – глупо. Что надо, наоборот, дождаться самой темной и ненастной ночи, чтобы под звуки грома и шум дождя прокрасться в святая святых, и уж тогда…

Но у меня с луной совершенно особые отношения.

Нет, я не оборотень. Мой облик по ночам не меняется кардинальным образом, личина не спадает, и не появляются рога с копытами, как у демонов Иира из легенд. Нет. Просто полнолуние – то недолгое время, когда мне все удается. Когда у меня заметно прибывает сил, когда я могу сменить личину всего за пару минут вместо обычных двадцати или тридцати. Время, когда я без труда могу вырастить себе даже такое безобразие, как настоящие рысиные когти, и с их помощью вскарабкаться хоть по отвесной скале.

Полнолуние – это мое любимое время. Час наивысшей силы. Час торжества и преображения, когда мне кажется, что я обретаю крылья и лишаюсь многочисленных масок. А еще это время, когда я могу увидеть свое отражение.


Рум, как всегда, не подвел: дворцовый сад оказался девственно чист. Что уж он сделал со стражами на башнях, не знаю, но факт в том, что, пока я забиралась внутрь, никто не всполошился и не завопил истошно: «Тревога, держи вора!» Вероятно, бдительные вояки сейчас мирно дрыхли на своих постах, убаюканные моим коварным другом. Умел он иногда навеять дрему, этого не отнять. Правда, ненадолго, но мне многого и не требуется – десять минут времени, немного терпения, чуть-чуть физических упражнений, и готово: я уже во дворце.

Внутри тоже особых проблем не возникло: составленная мною по указаниям духа карта была точна до последнего поворота. Я не встретила никого, кто мог бы меня заметить. Ни разу не столкнулась с обходом внутренней стражи, никого не потревожила и незамеченной достигла нужного места. Конечно, не все прошло гладко: несколько раз мне все-таки пришлось прятаться, потому что от заспанных слуг не спасает никакая предосторожность. Человеческий фактор, чтоб его… но и тут обошлось. Один раз я укрылась за кадушкой с раскидистым деревом. Второй эпизод случился возле лестницы на верхний этаж, где пришлось юркнуть за изящную статую. А в третий раз я просто залегла под окном, не двигаясь и даже не дыша в надежде, что яркая луна даст достаточно тени моему убежищу и не позволит спешащей по своим делам служанке приметить мой скрюченный силуэт.

Однако, как я уже сказала, все обошлось, и высмотренный все тем же ворчливым духом подсвечник оказался на том же месте, как мне и говорили. Массивный, тяжелый, золотой… аж руки зачесались его свинтить, но нет, нельзя. Поэтому я обошлась тем, что просто повернула его против часовой стрелки.

Невидимая прежде дверь бесшумно провернулась на массивных петлях и приглашающе распахнула темный зев потайного хода, на который мы с Румом возлагали столько надежд. Узкий тоннель должен привести меня во внутреннее крыло и позволить выйти точнехонько к вожделенной сокровищнице.

Пока все шло хорошо: дверь благополучно открылась, внутри было пусто. Правда, темно-о-о… Я осторожно шагнула внутрь, и тяжелая створка за моей спиной так же бесшумно закрылась, не потревожив ни одной ниточки заклятий, опутывающих стену невесомой защитной сетью.

Почему так вышло, что я вижу эти самые нити, не знаю. Даже Рум не может этого объяснить. Когда-то я думала, что дело в амулете, как и умение менять облик, больше подошедшее бы оборотню, магу-перевертышу или персонажам древних легенд, от которых в наше время остались лишь Летящие Пики[6], предания о крылатых демонах и старые сказки, которые не рекомендуется слушать на ночь. Но магом я не была – это установлено совершенно точно. Оборотнем – тоже, потому как перекидывалась не в зверя, а в другого человека. Демонов в нашем мире вот уже три тысячелетия не видели. А что касается амулета, то, как потом выяснилось, он тоже не виноват: в его отсутствие мне всего лишь становится труднее меняться, только и всего. А вот способность различать заклятия никуда не пропадала, как и умение видеть в кромешной тьме или искусство бесшумного шага, без которого в моей работе просто никуда.

Что интересно, способность менять обличья проявилась не сразу, а лишь в двенадцать лет, когда сводные братцы решили попугать меня первым в том году полнолунием, затащили в сарай, связали, заткнули рот кляпом и пообещали, что эту ночь я никогда не забуду. Я тогда не поняла, чего они хотели, зато, на свое счастье, успела разозлиться. Думается, если бы я была хоть на капельку вампиром, от них не осталось бы даже воспоминаний. Если бы оборотнем – тоже. Была бы эльфом, они бы меня и так не тронули: говорят, от остроухих даже редкие полукровки наследуют утонченную красоту. Но вышло не так, как в красивых романах: я всего лишь увидела на балке обычную рыжую кошку, после чего… не знаю как, но веревки я порвала в один момент. А потом располосовала внезапно отросшими когтями глумливые морды малолетних мерзавцев. Только потом увидела, во что превратились мои руки, поняла, что мачеха не простит увечий обожаемых сыночков, а отчим завтра же выпорет на конюшне, и сбежала. А на следующую ночь услышала в голове тоненький голос Рума, повелевавший встать и немедленно идти в ближайший город…

Тряхнув головой, я отогнала непрошеные воспоминания и ускорила шаг.

Потайной ход оказался хоть и узким, но почти прямым. Вековой пыли, вопреки ожиданиям, здесь не водилось. С каменного потолка не свисали клочья паутины, воздух не был затхлым и вонючим. Зато довольно быстро я наткнулась на несколько боковых ответвлений, от одного из которых донесся гулкий смех, от второго – чей-то могучий храп, из третьего – сладострастные стоны, тогда как из четвертого… фу-у… характерный запашок общественного туалета.

Рум говорил, что весь дворец изъеден этими ходами, словно огромный муравейник. И что отсюда можно попасть почти в любое помещение, кроме спальни короля, пары кабинетов и, разумеется, сокровищницы. Зато конкретно из этого хода можно было попасть в одно из заброшенных помещений, откуда очень легко проникнуть на крышу, а потом пройти до нужного места по верху и влезть в крохотное окошко, являющееся единственным способом незаконно добраться до королевской казны.

Зачем уж его сделали, понятия не имею, но Рум поклялся, что оно там есть. Разумеется, охранные заклятия стали бы непреодолимой преградой для любого вора, но именно для меня они не представляли угрозы. Поэтому, если все выйдет как надо, этой ночью мы сказочно разбогатеем.

Я мысленно усмехнулась, когда в одну из щелок впереди пробился крохотный лучик света, и, расслышав томные шепотки, подумала, что если бы вдруг захотела продавать богатым интриганам жаркие сплетни из королевского дворца, то нашла бы море покупателей. А потом мельком заглянула в естественный «глазок» и чуть не подавилась, разглядев посреди роскошно убранной спальни причудливый комок обнаженных тел. Два… нет, три голых мужика и всего две бледных девицы, у которых от стыда остались только белые тапочки, самозабвенно кувыркались на огромной постели, позабыв про честь и всякое достоинство! Одежда на полу, дорогие платья безжалостно измяты… Кажется, на одной из шпаг мелькнул даже баронский герб. А вон там, если мне не изменяет память, извивается от страсти милейшая графиня Аконтесс, которая не далее как неделю назад стала причиной дуэли двух уважаемых господ, один из которых случайно намекнул на излишнюю «телесную» доступность юной красотки. А теперь они оба… точно, эти же самые господа… вдумчиво изучали прелести означенной особы, ничуть не стесняясь присутствия друг друга!

Помотав головой, я двинулась дальше, то и дело сверяясь с мысленно вычерченной картой да стараясь не пропустить нужный поворот. Где там мой выход? А вот и он: короткий рывок еще одного подсвечника (надо будет все-таки свинтить на обратном пути), тихий шелест открывающейся двери, и вот я уже стою в какой-то кладовке.

– Апчхи! – тут же чихнула я, приложив все усилия, чтобы это получилось беззвучно. – Апчхи! Апх… чтоб вас… чхи! А еще дворец… оплот чистоты и невинности… рассадник клопов и разврата – ваш Ииров дворец… А-апчхи!

С трудом избавившись от чиха, я оглядела захламленную комнату и кивнула.

Что ж, Рум и тут не ошибся: далеко наверху, на высоте почти трех человеческих ростов, призывно лучилось лунным светом крохотное оконце шириной чуть уже, чем мои плечи. Оценив некрашеные стены, я сжала левой рукой амулет, прикрыла глаза и сосредоточилась, мысленно представляя у себя на пальцах острые, длинные когти.

Ладони тут же закололо и задергало, будто зимой, когда пытаешься отогреться с мороза. Поначалу, если сильно замерзнешь, ты словно перестаешь их чувствовать, а потом начинаешь ощущать, наоборот, слишком сильно, и это неприятно. Даже болезненно. Но в полнолуние мне такие мелочи не страшны.

Осторожно открыв глаза, я улыбнулась: вместо нормальных ногтей на моих руках красовались длинные, острые, хищно загнутые вниз когти, растущие прямо из подушечек пальцев и отливающие в полутьме серебром. Ударь такими по камню, и его разнесет в мелкую пыль, я проверяла. Надежное, опасное и очень острое оружие, у которого, к сожалению, был один существенный недостаток – долго я их удерживать не могла. Полчаса, от силы час, а потом они пропадут, и мне придется начинать все заново.

Не теряя времени, я подошла к стене и осторожно надавила на нее коготками. Камень послушно поддался напору и позволил мне сделать первую зарубку. Затем вторую, третью… Иирово племя! Давненько я не тренировалась взбираться по отвесной стене на одних когтях! Хоть я и не страдаю излишним весом, но даже свой сейчас кажется неподъемным! Двуединый, дай мне сил добраться до окна и не рухнуть на эту пыльную, грязную, невкусно пахнущую кучу, в которой наверняка притаился хоть один крысодлак! Шаг, еще один… Опереться ногами, затем еще… снова перехватить…

До проклятого окна я добралась минут через пятнадцать и, признаюсь, с немалым трудом. Не думаю, что осилила бы этот подвиг в безлунную ночь. А так и залезла, и пару минут повисела на одной руке, ругаясь сквозь зубы и нашаривая крохотный замочек у себя над головой. Наконец открыла окно и, не заметив хваленой защитной сети, благополучно выбралась на крышу.

Ну? И где тут ваша сокровищница?

Поискать мне ее, конечно, пришлось порядочно. Если бы не карта, вовсе бы запуталась, но Рум и тут не подвел – означенное окошко нашлось именно там, где он и сказал. Вот только его размеры оказались почти в два раза уже, чем в той кладовке. Да еще и ни единого выступа рядом – даже веревку прикрепить некуда. Замок, разумеется, находится внутри. Ширина отверстия всего в четыре моих ладошки, а внизу ни демона не видать. Про магическую защиту вообще не говорю – я такого сложного плетения никогда не видела. И опять возникает вопрос: на кой Иир оно, собственно, нужно, если проще было законопатить все наглухо?

Может, это обманка?

Иллюзия?

Может, внизу меня ждет совсем не то, что мы ожидали?

На мгновение замерев, я с силой надавила на виски: нет, отступать поздно. Во второй раз я не только не решусь, но и времени до следующего полнолуния будет жаль. А без него мне тут ничего не светит. Надо пробовать.

Еще раз вздохнув, кинула взгляд на крупный желтый круг над головой, прося благословения и совета, и, как всегда, зажмурилась: луна для меня – как кусок мяса для голодного оборотня. С ума от нее схожу, будто кошка по весне. И каждый раз, видя ее теплый лик, самым удивительным образом теряюсь. Куда-то плыву и танцую в ее призрачных лучах. Прямо сплю наяву. Порой даже кажется, что вот-вот полечу. Просто сорвусь с места и растворюсь в ее сиянии, за спиной развернутся невидимые крылья, в лицо ударит прохладный ветер… Всего один шаг, и земля станет быстро-быстро отдаляться, а вместе с ними – и Рум, и Ларесса, и королевский дворец…

– Кар-р-р! – истошно вякнула пролетевшая мимо ворона.

Я тут же очнулась и вздрогнула, обнаружив, что опасно близко стою к краю крыши. Всего шаг оставался до непоправимой глупости, которую я чуть было не совершила. Но, хвала Двуединому, вовремя опомнилась. Пришлось осторожно выдохнуть и вернуться к окну, проклиная ненормальную тягу к луне. Иирово проклятие! Знаю же, что нельзя, а все равно поддаюсь на ее чары. Манит она меня, все время куда-то зовет, а я не могу. Я не умею летать. И никогда не смогу раствориться в ее танце, потому что просто не создана для этого. Потому что я – всего лишь человек. А она…

Думаю, именно она – моя будущая погибель.

Подавив острое желание взглянуть на свою молчаливую покровительницу еще разок, я достала арбалет, уложила его поперек круглой рамы и, намертво закрепив веревку на стальном корпусе, осторожно спустила ноги.

Так, бедра проходят. Это хорошо. Туловище тоже. С грудью возникла небольшая заминка, но она у меня не настолько могучая, чтобы застрять, словно пробка в горлышке у бутылки.

Прошла, хвала Двуединому. Осталось главное – ужаться так, чтобы пролезли плечи. Если пройдут они, то и голова протиснется – по крайней мере, так говорят.

Я тихо зашипела, чувствуя, как трещат меняющие форму кости, скрипнула зубами, приготовилась к боли, но больших жертв, к счастью, не понадобилось – нервный рывок вниз, тянущий к полу вес собственного тела, пара судорожных вдохов, и сквозь шум в ушах поняла: прошла. Продралась, протиснулась. После чего перевела дух и, обхватив уже нормальными пальцами веревку, торопливо съехала вниз.

Теперь осталось совсем простое – сделать несколько шагов, следуя указаниям умницы-Рума, найти нужный ларчик, открыть и, цапнув вожделенный приз, со всех ног мчаться обратно. Разумеется, прихватив по пути пару каких-нибудь сувениров.

Оказавшись на полу, я горящими глазами оглядела громадную комнату.

Ну? Не зря я сюда лезла? А то не хотелось бы… О-о-о… у-у-у… просто нет слов!

Я с восторгом оглядела увешанную дорогим оружием комнату величиной с половину мачехиного дома, с сожалением покосилась на стоящие вдоль стен неподъемные сундуки, из которых, словно мед из лопнувшего бочонка, сочились нескончаемые золотые реки. Стараясь сдержать алчные порывы похватать и поскорее рассовать по карманам, с усилием отвернулась (столько добра пропадает!) и прошла мимо. А потом целеустремленно двинулась в соседнюю комнату, выискивая описанный Румом ларец.

Картины, гобелены, кувшины, безумно красивые вазы, и золото, золото, золото повсюду…

От звука плавно пересыпающихся под ногами монет моя кожа покрылась мурашками.

Двуединый, как много… Мне до скончания веков хватит. Почему… ну почему мир так несправедлив?! Здесь так много всего, а я не могу взять больше пары мешочков! А ножи?! А кинжалы на стенах?! Там же камни в рукоятках чуть ли не с мой кулак! Продай один, и сто лет живи безбедно! И золото… золотые вазы, чаши, столики, ларцы, подносы… дивной работы статуи и статуэтки, за каждую из которых дадут немало денежек! Даже стрелы из чистого золота есть! Да что там – ночные горшки, верите?! Драгоценные камни будто специально выставлены напоказ – по ним всю историю горных гномов изучать можно! Изумруды… небо, как мне нравятся изумруды… а вон там кучка алмазов… а в том венце у стены сплошь понатыканы рубины… просто мечта!

Дрожа от совершаемого святотатства, я даже смотреть себе запретила на несметные богатства, тысячной доли которых с лихвой хватило бы всем беднякам столицы на безбедное существование. Сглотнув, прошла мимо безумно красивых ваз времен прадедушки нашего короля. Едва не взвыла при виде невероятно крупного алмаза, что, как назло, красовался на самом видном месте. Беспрестанно вздыхая и мысленно прикидывая, что и сколько смогу рассовать по карманам и не свалюсь ли на обратном пути от неподъемной тяжести, миновала очередные двери. Ступила в третью по счету, гораздо более скромную по размерам комнатку, и незамедлительно увидела то, ради чего, собственно, пришла – небольшую резную шкатулку из красного дерева, скромно стоящую на столике возле дальней стены. Судя по рисунку и по тщательности его исполнения, делал ее настоящий мастер. Вполне возможно, даже эльф – остроухие, как известно, с ума сходят от таких изящных вещиц. Но вот над ней…

Я пораженно замерла, с бешено колотящимся сердцем глядя перед собой, – поразительно исполненная картина была очень… очень стара. Но и сейчас не потеряла ни яркости красок, ни безумного накала страстей, которые неведомый художник запечатлел на холсте.

Я никогда раньше не видела подобного совершенства, как не видела странных существ, сплетенных в невообразимый клубок яростно сражающихся тел. Их было много – чернокожих демонов Иира и их вечных противниц с ослепительно белыми крыльями и невыразимо прекрасными лицами. Они убивали друг друга, повелительницы бурь и смертоносные исчадия Иира. Крылатые демоны были страшны и чернокожи, от их когтей на телах небесных дев образовывались страшные раны. Но, несмотря на это, женщины сражались отчаянно и раз за разом вонзали в мускулистые тела источающие белое пламя клинки. Очертя голову бросались в самую гущу схватки, ломая лебединые крылья, и умирали… все они безнадежно умирали. В неистовой ненависти друг к другу, в слепящей ярости – и проклятые небом мужчины, и их хрупкие противницы, которых демоны пытались уничтожить любой ценой…

И лишь в одном уголке этого кошмара не было крови. Только в одном месте не разверзлись небеса – там, где, пронзенный осколком белого меча, стоял на коленях демон с искаженным от горя лицом и держал на руках умирающую девушку с жестоко обломанными крыльями.

В тот миг красавица Миарисс была еще жива. Ее руки нежно гладили его черную кожу, по ее щекам катились слезы, а он неотрывно смотрел на нее полными боли глазами, напрочь позабыв про схватку и про бегущие по груди ручейки темной крови…

Я хорошо знала легенду о Падшем. Все мы знали ее с детства.

Говорят, когда-то в нашем мире обитало два крылатых народа. И, как это часто бывает, они издревле враждовали. И вот однажды красавица Миарисс пленила повелителя демонов. Одолела его в долгом поединке, но не убила, как остальные, а оставила для забав, но вместо этого неожиданно влюбилась. И демон, что удивительно, ответил ей взаимностью. Казалось бы, что еще нужно для красивой сказки? Вот только на этот раз счастья любовь им не принесла, а война вместо того, чтобы закончиться, лишь разгорелась с новой силой. Сестры не простили Миарисс предательства. Как не простили повелителю его слабость демоны.

Говорят, последняя битва крылатых воистину поставила точку в их непростых отношениях. И после этого не досталось ничего – ни демонов, ни их вечных противниц, ни скалистых чертогов, ни поломанных крыльев. Демоны Иира растворились во мраке времен. Повелительницы бурь тоже покинули эту землю, оставив ее в наследство людям, эльфам и гномам. Только Летящие пики напоминали о том, что все это действительно было. Да на месте той самой битвы до сих пор зияла старая, глубокая и болезненная рана, которую спустя много веков так и прозвали: Кровавая пустошь.

Оторвавшись от картины и бережно приподняв крышку шкатулки, я завороженно уставилась на второе за сегодняшний вечер чудо – крупную голубую жемчужину, лежащую внутри на красной бархатной подушечке.

Вот он, мой новый амулет. Невероятно чистый, светлый, налитый силой по самое горлышко… он так долго будоражил ум моего маленького хранителя, что это казалось невозможным, однако теперь я его понимала. Рум был прав: этого амулета нам хватит на всю оставшуюся жизнь.

У меня даже мурашки по коже пробежали, когда я коснулась гладкого, будто отполированного бока. А потом бешено колотящееся сердце внезапно остановилось, потому что голубая красавица потеплела в ответ и окутала мои руки нежным сиянием. Это было сродни прикосновению матери, которой у меня никогда не было, как ласковые руки сестры, которой я никогда не знала. Как мягкая улыбка подруги, защитницы и наставницы. Как прикосновение родной души, которую я уже боялась, что никогда не найду.

Я, не сдержавшись, прижала обретенное сокровище к груди, баюкая и чувствуя, что она тоже ждала здесь сотни, а может быть, тысячи лет. Тихо лежала в своем убежище и терпеливо ждала, пока ее не коснутся мои дрожащие от волнения пальцы. А теперь нашла меня, увидела, признала. Точно так же, как признавала и радовалась ей я. Потому что это было действительно что-то мое, родное. Что-то ужасно знакомое, чего я никак не могла вспомнить, но откуда-то твердо знала, что теперь не отдам эту драгоценность никому и никогда в жизни. А если и отпущу когда-нибудь, то только с последним вздохом.

Сглотнув удушливый ком в груди, я сняла старый амулет с цепочки, затем подвесила жемчужину на специально выточенные в подвеске шипы. Закрепила, сжала в кулаке, облегченно вздохнула. А потом отвернулась, не намереваясь брать больше отсюда ни единого предмета. Сделала шаг к выходу и… вздрогнула, когда от противоположной стены отделилась массивная тень.

Загрузка...