Воровка

Глава 2

Поверьте, я не трусиха по натуре.

Я многое пережила в этой жизни и многое видела. Мне доводилось наблюдать, как хладнокровно вешают и насмерть забивают неудачливых воров. Как корчатся от боли новоявленные калеки, у которых королевский палач только что отрубил правую руку. Да что там! Сама когда-то стояла у плахи, с ужасом ожидая, когда на мое предплечье опустится громадный тесак. Поэтому хорошо знаю, как в такие моменты цепенеют от страха ноги, как проваливается в пятки сердце, холодеют пальцы, а перед глазами в один миг проносится вся недолгая жизнь. И еще лучше знаю, что таким, как я, помощи ждать просто неоткуда.

Однако сейчас, стоя посреди роскошных гор злата и королевских шелков, среди нестерпимого блеска драгоценных камней, в оцепенении наблюдая за тем, как из мрака вырастает массивное мускулистое тело, наполовину скрытое широкими черными крыльями… я, к своему стыду, совершенно искренне пожалела, что между нами не оказался какой-нибудь дурной принц с мечом наперевес и длинной пафосной речью. Невесть откуда взявшийся герой. Еще один такой же вор. Да кто угодно, кто хотя бы на мгновение смог приостановить выползшее из мрака чудовище.

Все остальное произошло в считанные секунды: я судорожно вздохнула и отшатнулась, боясь даже взглянуть на то, что таилось в темноте выше массивных плеч и перевитых жилами рук с безупречно черной кожей. Неосторожно задела какой-то столик, едва не упала, а потом почувствовала тяжелый взгляд на покоящейся на груди жемчужине и сдавленно вскрикнула, потому что стальные пальцы, оканчивающиеся острыми когтями, вдруг сомкнулись на моей шее.

Не знаю, как он смог так быстро двигаться. Не знаю, откуда он вообще тут взялся. Я в тот момент вообще ничего не знала и не понимала, кроме того, что сейчас умру.

Потом – краткое мгновение беспамятства, наполненное ослепляющим ужасом; мимолетное ощущение полета; невыносимая боль в перехваченном горле и мощный удар о стену, который лишь чуть-чуть смягчил роскошный ковер.

Нет, я не упала на холодный пол – он не позволил. Кажется, просто швырнул на стену и метнулся следом, вжав меня в густой ворс и бешено выдохнув прямо в лицо.

Вот тогда я наконец-то увидела его целиком и сдавленно вскрикнула, с леденящим душу ужасом сообразив, на кого натолкнулась в непроглядной тьме королевской сокровищницы. Кто мог так быстро двигаться, безжалостно расправляясь с нарушителями вроде меня. Кто годами сторожил разбросанные повсюду сокровища и так удачно поймал очередную воровку на выходе, едва заметив мое новое приобретение… сохрани Двуединый! Но такого просто не может быть!

Я никогда не видела этих чудовищ наяву. Да и никто из живущих не видел – свои жертвы «ночные демоны» никогда не оставляли в живых. Нет, на самом деле они, конечно, не настоящие, а, скорее, тени прежних демонов, что раньше населяли наш мир. Магически созданные и призванные из небытия сущности, годные лишь на то, чтобы защищать чужую собственность. Исконные обитатели мира теней. Они – крайне дорогие и абсолютно неподкупные стражи. Готовые ищейки, не знающие ни боли, ни жалости. Способные выслеживать добычу сутки напролет и никогда не возвращающиеся к хозяину с пустыми руками. Полуразумные, неутомимые, никогда не отступающие охотники, неизменно нацеленные на убийство…

Оберон тихо зарычал, обдав меня еще одной волной горячего воздуха, а я мысленно взвыла.

Но ведь так не должно было быть! Они никогда не служили охранниками! Они – ищейки! Преследователи! Загонщики, нацеленные на поиск и поимку самых опасных преступников! Их никогда не использовали в качестве сторожевых псов… господи, раньше не использовали! Раньше! Но выходит, хотя бы одного все же научили покорности. Посадили на цепь, заперли в этом склепе и оставили ждать свежего мяса. На мое несчастье.

«Три-и-ис! – неожиданно громко взвыл в голове знакомый голос. – Трис, прочь оттуда! Беги! Это же…»

Оберон коротко рыкнул, заставив меня похолодеть от страха, и истошный вопль Рума как отрезало. У меня внутри все заледенело от жутковатой мысли, что этот монстр не только все слышал, но и каким-то образом сумел нарушить нашу связь. Да еще и жемчужина поблекла, похолодела, будто тоже говоря: он убьет вас обоих, если только захочет. И я верила. Именно сейчас верила во все, что говорили про этих магических тварей.

Я беспомощно застыла, не в силах отвести взгляда от его страшных глаз. Не знаю, было ли у него настоящее лицо, или это – просто пустая маска. Зато глаза его до самой смерти не забуду – крупные, неподвижные, слегка раскосые, абсолютно черные и полностью лишенные белков. И сейчас эти глаза с яростью смотрели мне в лицо. Неотрывно буравили, проникая под все мои маски и личины, отбрасывая их в сторону, как ненужную шелуху. Прямо в душу смотрели и… ненавидели. Да, пожалуй, это верное слово. По-другому я не смогла бы описать чувство, которое там плескалось. Он ненавидел меня сейчас – за долгое ожидание, за украденную жемчужину, за попытку вспороть его предплечье невесть откуда взявшимися когтями, и даже за мое белое от ужаса лицо, на котором вдруг проступили совсем другие черты…

Мне никогда в жизни не было так страшно, как сейчас. Казалось, сама ночь смотрит на меня этими жуткими глазами. И в этот самый момент я неожиданно поняла, отчего оберонов считают самыми страшными творениями гильдии магов – с таким противником невозможно бороться. Накатывающие от него волны ужаса сминали мою волю, заставляли цепенеть и застывать в полной беспомощности.

Я обреченно сглотнула.

Оберон в ответ довольно заурчал, наслаждаясь выражением страха в моих глазах. А проклятая луна, словно издеваясь, выбрала именно этот момент, чтобы во всей красе показать, как будет выглядеть моя смерть. Луна некстати выглянула из-за туч, подмигнула желтым зрачком, щедро пролила свой свет внутрь разграбленной сокровищницы. Одновременно высветлила мои руки до состояния снежной белизны, наглядно показала острые когти, впившиеся чуть ли не до основания в могучие предплечья оберона… его массивную фигуру со сложенными за спиной угольно-черными крыльями… мощный торс, разметавшиеся по плечам черные волосы… играючи мазнула по нашим лицам, насмешливо высветила в опасной близости друг от друга две пары непроницаемо черных глаз…

Демон, во всей красе рассмотрев мои странные радужки, оскорбленно взревел и, будто обжегшись, шарахнулся прочь от лунного света. Я, задыхаясь, рухнула на колени. А снаружи, услышав неясную возню, наконец-то зашевелилась стража.

– Что это было?

– Иир знает… ты слышал?

– А ты?

– Д-да, – донеслись до меня, как из-под толстого одеяла, чужие голоса. – Там кто-то есть. Открывай давай.

– С ума сошел?! Там же крысодлаков целая стая!..

Я сипло прокашлялась и на дрожащих ногах поднялась, смутно дивясь, что король решился на такую дурость, как посадить в одну большую клетку оберона и живых крысодлаков. На ужин ему, что ли, оставил? То-то я до сих пор ни одного из них не заметила!

От дальней стены, отделенной от меня ровной полосой яркого света из потолочного окна, донеслось полное ненависти рычание, напомнившее о более насущной проблеме. Следом докатилось такое же яростное шипение, но заступить за невидимую границу оберон не посмел. Только сверлил меня из темноты жуткими глазами и царапал пол острыми когтями на ногах.

Странно, я всегда думала, что они лишены каких бы то ни было эмоций, а этот просто переполнен силой и такой же неудержимой яростью. Только тронь ненароком, и она тут же выплеснется наружу. Просто сплошной комок ненависти и злобы, а не магический сторож – настоящий, живой, будто демон Иира во плоти.

Я инстинктивно вжалась в стену, не слыша угрожающего бряцанья засовов снаружи, зато торопливо отращивая когти на обеих руках. Потом упруго присела, при этом пристально следя за противником. И приятно удивилась, что вот так, вдали от него, опасное оцепенение с меня слетело, а мысли помчались четкие и ясные, ничуть не затуманенные страхом или паникой.

Луна – вот мое спасение, и я это отлично понимала. Оберон отчего-то не рискнул пересечь столь важный для меня круг света. Держится в тени, словно лунный свет его обжигал или, быть может, ослаблял. А значит, луна и дальше его задержит, не даст ему возможности меня перехватить. Надо только правильно выбрать время и место для рывка.

– Да живее ты, муха! – взревел за дверью кто-то из стражей. – Замерз? Засовы разучился двигать? Че ты прилип к нему, как к бабе?! Да шевелитесь, болваны! Чтоб вас демон сожрал!..

У меня против воли вырвался истеричный смешок – давайте-давайте, мальчики. Вот он, ваш демон, стоит у самой двери и терпеливо ждет, пока в гости пожалует столь чудная закуска. Хор-рошая, мускулистая, питательная такая закусочка…

Оберон как подслушал мои мысли – на долю мгновения отвел взгляд в сторону, поморщился от слишком громкого скрежета петель, а потом тут же вернулся ко мне. Но поздно: когда надо, я тоже могу двигаться очень быстро. И справедливо полагая, что второго такого шанса просто не предвидится, прямо с места совершила головокружительный прыжок. Без преувеличения, свой лучший прыжок за долгие годы практики – игнорируя повисшую веревку, я стрелой взлетела вертикально вверх, уподобившись гигантскому кузнечику. Едва коленки не вывернула наизнанку, потянула жилы, чуть не надорвалась, но все-таки дотянулась до потолка и со всего маха обрушила мощные когти на каменный свод.

Что при этом подумал оберон, меня не волновало, а вот внезапно наступившее молчание, ознаменовавшее собой открытую дверь и посеревшие от страха физиономии стражников, здорово напрягало.

Оберон не стал ждать, пока у незадачливых охранников прорежется голос – снова взревел так, что поврежденный мной потолок не выдержал и просто рухнул вниз. Кстати, довольно удачно: прямо ему на голову. Если точнее, со всего маха шарахнул по темечку, оборвав бешеный рев и вынудив оберона издать странный булькающий звук. Жаль, не пришиб до конца.

Я же тем временем подтянулась и быстрее молнии выскочила на покатую крышу, не дожидаясь, пока он придет в себя. После чего перекатилась на бок, кинулась к открытому окошку, схватила дождавшийся своего часа арбалет, быстро перевязала веревку и, почти не целясь, выстрелила.

Стальная стрелка обиженно взвизгнула и исчезла из виду, увлекая за собой веревку. В тот же момент крыша под моими ногами завибрировала от рева взбешенного демона, следом раздался истошный вопль сразу из двух… нет, уже из трех глоток, оборвавшийся на особо трагичной ноте. Потом донеслись смачные звуки, будто надвое разрывали мокрое полотнище. Чей-то придушенный стон, новый крик, звук упавшего тела…

Но я не оборачивалась – убедившись, что арбалетный болт вошел в стену, а веревка держится достаточно крепко, молниеносно закрепила ее на крыше и устремилась к замаячившей свободе. Руки так и замелькали перед глазами, перебирая веревку со скоростью, достойной бегового паука, ноги от них ничуть не отставали. Легкое тело почти не натягивало тонкий канат, а вожделенная стена приближалась с поразительной быстротой. Я даже понадеялась, что успею, но, похоже, не свезло: в какой-то момент крыша за моей спиной буквально взорвалась, выпуская на волю самое страшное существо нашего мира – оберон в три могучих взмаха взлетел над дворцом. Мигом приметил мою поспешно улепетывающую фигурку и, зашипев, ринулся наперерез.

Я сочно выругалась, уже не боясь никого и ничего – нечего больше таиться, все равно больше никто не уснет. В последний момент нутром почуяв опасность, буквально прыгнула вперед. Шага на четыре, если не дальше, и снова намертво вцепилась в веревку, для верности ухватив ее еще и зубами. Меня тут же обдуло холодным ветерком, острые когти легко мазнули по плечу, играючи вспороли куртку, зацепили левое бедро, но схватить и сдернуть меня с веревки оберон не успел – я оказалась почти так же скора.

Демон, разочарованно взвыв, промчался на крыльях мимо, а я облегченно вздохнула: промазал, недоумок. Одно плохо: левая нога ослабла, далеко я с такой раной не убегу. А еще в довершение всех неприятностей опасно задрожала и вдруг с тоненьким треском порвалась надвое веревка. Аккурат за моей спиной.

Похоже, все-таки зацепило когтем… проклятье!

И в этот момент оберон напал снова. Нет, вы можете себе представить?! Вместо того чтобы дождаться, пока я упаду, эта тварь набросилась на меня прямо в полете! Правда, чрезмерно торопясь, не успела выровняться и в последний миг снова промазала, одновременно толкнув меня плечом.

От могучего тычка у меня захолодело сердце, однако, как ни странно, именно это меня и спасло, потому что полетела я после этого не строго вниз, а в сторону, используя веревку, как дикари южных земель – зеленые лианы. Со свистом пролетела над дворцовым садом и только тогда сорвалась с веревки. После чего провела целых четыре секунды в свободном полете, с громко колотящимся сердцем увидела разворачивавшего для нового захода оберона, с обреченным стоном опознала в стремительно приближающейся громадине сторожевую башню. После чего со слабой надеждой выставила ладони и… со всего маха впечаталась в каменную стену.

Из груди непроизвольно вырвался всхлип, руки едва не вывернуло из суставов, ребра опасно хрустнули, но мгновенно отросшие когти не подвели – вошли в стену до упора и не позволили свалиться во второй раз.

Секунда, другая… сиплый выдох и еще более слабый вздох… никак живая?!

Спасибо, Двуединый, вовек не забуду твоей доброты!

Я быстро обернулась и едва не зажмурилась, когда выглянувшая из-за туч луна залила весь сад мертвенно-желтым светом. Но при этом она выгнала с небес необъяснимо опасающегося ее оберона и тем самым подарила еще несколько мгновений передышки.

Спасибо… спасибо, родная!

Пользуясь ее щедрым подарком, я торопливо забралась повыше, потом перескочила на ближайшую стену и, уже слыша позади нарастающий шум и звяканье железа, злорадно оскалилась.

Давайте, ребята, шевелитесь. Хватайте арбалеты, копья… что там у вас есть? У короля, понимаешь, оберон с привязи сорвался, так что какое вам дело до маленькой и невзрачной козявки, которая торопится побыстрее покинуть ставший негостеприимным дворец?

Рев потерявшего меня из виду монстра наглядно доказал, что присутствие стражников его не обрадовало. Но на какое-то время они его займут. Как и он их. А мне этого времени как раз хватило, чтобы взобраться на стену и прикинуть, куда бежать.

Так. Сзади пока угрозы нет – судя по возне в дальнем углу сада, оберону сейчас не до меня, а яркий лунный свет не даст ему взлететь раньше времени. Стража тоже занята. У них там культурный шок, наверное, развился при виде вырвавшегося на свободу чудовища.

Я покосилась на центральную площадь, до сих пор залитую бледным светом магических фонарей. Но почти сразу перегнулась, сползла вниз, с трудом удерживаясь на краю, и только после этого разжала пальцы. А потом плавно съехала, как была, прямо по наружной стене, оставляя за собой восемь глубоких борозд и отчетливый кровавый след. Как раз там, где приложилась раненым бедром.

С ветерком достигнув земли, я кое-как поднялась и, стараясь держаться в тени, похромала прочь, предварительно заправив невредимую жемчужину за ворот рубахи. Надо бы бежать, но после приземления боль в ноге резко усилилась.

Эх, как не вовремя набежали тучки… мне бы еще минутки три, до ближайшего дома как раз бы доковыляла… но нет, Двуединый снова от меня отвернулся, не желая уделять внимание невезучей воровке.

Тогда что остается? Правильно: где у нас вода? Нет, не в парке и не в дворцовом саду – Большие королевские пруды не справятся с этой задачей. Нужна была река. Настоящая, полноводная, через которую оберону, как говорят, не переступить. А где ее взять в торговом городе, из которого ночью просто так не выйти и где давным-давно осушили любой пригодный для ныряния бассейн? Вот именно, только под землей. Воняет там, конечно, жутко, потому что последние сто лет подземные катакомбы стали использовать в качестве главного стока для городской канализации, но мне сейчас не до жиру.

Ежеминутно поглядывая на потемневшее небо, я с трудом дохромала до конца площади и, (о чудо!) все еще оставаясь незамеченной, поспешно юркнула в спасительную темноту какой-то улочки, стараясь не слишком шуметь и оставлять за собой поменьше кровавых следов. Ауру-то оберон больше не почует – жемчужина на моей шее не позволит этого сделать, а вот запах крови его непременно привлечет. И тогда останется только молиться Двуединому, чтобы смерть моя была быстрой и безболезненной. Оберон ведь не отступится, не остановится и не позабудет обо мне. Он станет гнать меня всю оставшуюся жизнь, никогда не оставит в покое, будет настойчиво искать и преследовать, пока не убьет… или не потеряет окончательно.

У меня был лишь один шанс обмануть его чуткий нос – оборвать след в недрах городской канализации. Там ни кровь, ни запах уже не помогут, а медленная, но все-таки текущая вода, вобравшая в себя все мыслимые и немыслимые «ароматы» большого города, гарантированно довершит дело. Надо только добраться до нее. Выдержать. Не кричать и не привлекать внимание. Надо только добраться до ближайшего канализационного люка и кануть в безвестность, забыв про Ведьму, дворец, амулет и все на свете, искренне при этом надеясь, что обитающие в канализации крысы, нищие и голодные крысодлаки не найдут меня раньше оберона.

Не знаю, как я дошла. Не помню, сколько это заняло времени и сколько раз приходилось замирать на месте от тихого шелеста ветра, так напоминающего шорох невидимых крыльев. Королевский дворец за моей спиной гудел, как растревоженный улей. Улицы Верхнего города уже кишели стражей, вот-вот из окон начнут выглядывать разбуженные шумом горожане…

Я даже сумела улыбнуться, сознавая, что весь поднявшийся переполох – исключительно из-за моей скромной персоны. А потом неловко наступила на больную ногу и, коротко взвыв, чуть не упала. Перевязать рану, слава Двуединому, успела в одной из подворотен, и теперь за мной не тянулся широкий след, способный навести на усталую девушку разозленную стражу. Но и идти с такой ногой становилось все труднее. Правда, осталось недалеко – до таверны безногого Стилла всего пятнадцать домов, да потом сто пять шагов по прямой, но я вовсе не была уверена, что осилю этот подвиг.

А когда все-таки осилила и каким-то чудом не попалась на глаза бело-голубым мундирам, даже не поверила своим глазам – все еще живая?! На свободе?! Без привязчивого хвоста и серьезных увечий?! Задыхаясь, я буквально ввалилась в знакомый тупичок, змеей вползла под незаметный люк, скрытый от любопытных глаз огромной горой ненужного мусора. Обессилено рухнула с высоты собственного роста внутрь каменного колодца, для полного счастья крепко приложившись правым виском. Затем с облегчением проследила, как тяжелая крышка под собственным весом встает на прежнее место, и лишь тогда в изнеможении прикрыла глаза.

Успела…

Долго прохлаждаться инстинкт самосохранения мне не позволил: едва дыхание выровнялось, глаза начали сносно различать окружающие детали, а нос притерпелся к несусветной вони, как настойчивый звоночек в голове требовательно звякнул.

Я с тяжелым вздохом привалилась к влажной стене и с силой растерла виски.

Так, ладно, полдела сделано – жемчужина у меня, из дворца я выбралась и след тоже запутала. Осталось только довершить начатое и тихо уйти.

Городские подземелья Ларессы – это бесконечный лабиринт грязных коридоров со множеством уровней, в которых и старожилы справедливо опасаются потеряться. Однако Рум за последний год успел многое тут разведать и передать мне подробную карту, на которой был указан в том числе и выход из города. Правда, отменно смердящий, но центральный сток канализации в моем случае – не самый худший вариант. Так что я была несказанно благодарна маленькому проныре и клятвенно пообещала себе, что, как только он меня найдет, обязательно его расцелую. А он непременно меня найдет. Не сегодня так завтра; не завтра – так через пару месяцев. Только разыщет новый канал для связи из своего теневого мира и обязательно примчится, чтобы вдосталь поорать и всласть повозмущаться моей несусветной глупостью.

Я невольно улыбнулась и, заново перетянув бедро, поднялась на ноги, от души помянув проклятого оберона.

– Сволочь крылатая! – рычала я сквозь зубы, медленно хромая вдоль склизкой стены. – Чтоб тебе полжизни от несварения мучиться! Прибил бы сразу, Так нет же, поиграть ему захотелось, поразвлечься… у-у, крылан-переросток…

Сказать, чтобы ругань принесла облегчение – вряд ли. Но хоть разбавила тягостную тишину.

Я шла без остановок, стараясь не слишком обращать внимание на то, по чему именно ступают мои ноги и что конкретно плавает в стоячей воде. Смрад стоял невообразимый. Дышать приходилось ртом, чтобы не терзать подозрениями свой несчастный нос, а ноги ставить крайне осторожно, чтобы не свалиться в эту мерзкую жижу.

Терпеть не могу подземелья. Липкие стены, щедро засиженные жирными мухами. Низкий потолок, с которого постоянно что-то капает за шиворот. Дикая вонь, грязь, и все время кажется, что под ногами что-то шевелится…

К счастью, никого крупнее крыс мне по дороге не встретилось. Поэтому я относительно спокойно добралась до шлюзов, после которых широкие трубы выводили воду прямиком к Березинке – речке небольшой, но норовистой. Для судоходства она была непригодна, но сплавлять подальше от города естественные отходы – лучше варианта не придумаешь.

Сами шлюзы, естественно, были отгорожены от тоннелей мощными решетками. Вода там была особенно грязной и поднималась уже не по колено, а почти по грудь. Но мне шиковать было некогда, поэтому я медленно двинулась в ту сторону, стараясь не думать, что за субстанция сейчас омывает мою рану. А по дороге в третий раз подряд принялась отращивать когти. Но то ли обстановка была нервная, то ли вода мешала, то ли бедро некстати разнылось, а может, просто из-за того, что луна потеряла силу, быстро создать когти у меня не получилось. Пришлось порядком помучиться, прежде чем на моих руках появилось что-то подобающее случаю, и я к тому времени так устала, что уже почти перестала соображать.

Впрочем, на один хороший удар сил у меня все-таки хватило. Почти сразу по подземелью прокатился мерзкий скрежет, практически слившийся со звоном потревоженной решетки. Потом его подхватило мерзкое эхо. При этом один из прутьев все же надломился у основания, а когда я ударила снова, наконец-то вывалился из решетки, подняв тучу брызг и еще больше заляпав мое и без того перепачканное лицо.

Ну что? Еще один прут – и свобода?

Тихое ворчание за спиной раздалось, как всегда, не вовремя.

Я только-только успела добить второй прут, как леденящее кровь рычание заставило вздрогнуть и суматошно обернуться. В первую секунду у меня сердце с протяжным стоном провалилось куда-то вниз, потому что вдруг показалось… на долю мгновения… что оберон меня все-таки выследил.

От этой мысли я буквально окаменела, каждый миг чувствуя на горле его железные пальцы. Успела мурашками покрыться с ног до головы, но рычание, как ни странно, все длилось и длилось. Затем к нему присоединилось еще одно такое же, донесся плеск потревоженной воды, мерзкий звук клацнувших по камню когтей, а за ним – тихое змеиное шипение.

Я с неимоверным облегчением уставилась на три пары ярко-красных глаз, жадно изучающих меня из темноты.

И снова спасибо, Двуединый. Никогда тебе не молилась, но это – намного лучше, чем ждущий снаружи оберон.

Я внимательно оглядела упругие тела, длинные розовые хвосты, острые морды с исключительным набором острейших зубов. Крысодлаки вежливо улыбнулись в ответ и снова зашипели, умело окружая меня с трех сторон, а заодно перекрывая пути к возможному бегству.

Вообще-то им было несвойственно сбиваться в стаи – слишком мала вероятность, что соседи станут делиться добычей. Да и добыча в канализации по большей части мелковата. Однако крысы-переростки хитры и достаточно сообразительны, чтобы понимать – моей скромной персоны им вполне хватит, чтобы пировать добрую неделю. Именно ради такого случая они решили объединиться и настойчиво шли по моим следам, пока я не оказалась в ловушке.

Я вытащила из ножен кинжал и прижалась спиной к решетке, лихорадочно просчитывая варианты.

Бежать отсюда некуда. Прутьев я успела выломать всего два, но получившееся отверстие неизмеримо мало даже для моей хрупкой фигурки. Чтобы сложить тело вдвое, мне потребуется время – минут пятнадцать, не меньше, потому что я устала и ослабла. Но даже если бы время было, то вряд ли мне позволят перекинуться и постепенно втянуться в узкий проем. Бороться против крысодлаков я тоже долго не смогу – нога не даст. А они уже почуяли запах крови, вон как облизываются и медленно подбираются ближе.

Эти голохвостые твари сильны, проворны, да еще их трое – на меня одну. Даже если я каким-то чудом сбегу, они не оставят меня в покое. Будут преследовать, пока я не упаду, задыхаясь от боли и слабости. В запутанных коридорах от них просто так не скрыться, да и кто знает – может, впереди ждет другая стая?

Заметив мое движение, звери подобрались, готовясь закончить эту недолгую охоту стремительной атакой, и вот тогда я все-таки решилась – резко отвернувшись, полоснула стремительно уменьшающимися когтями по третьему пруту, затем добавила кинжалами, вложив в удар максимум силы. Затем рыбкой метнулась вперед, на ходу меняя то, до чего сумела дотянуться. Безжалостно уплощая череп, сжимая плечи, ребра, таз, жутковато вытягивая пальцы… Причем нужно было сделать это быстро, пока вода давала хоть какую-то защиту. Боль – не в счет. Какая боль, если плата за нее – моя жизнь? Главное, успеть до того, как твари вцепятся в меня и повредят что-то важное. Главное, не поддаться, выдержать, выдюжить…

Внезапно мне на спину с воем рухнуло что-то увесистое, чувствительно притопив и чуть не заставив захлебнуться. Под водой особо не разберешь, что да как, но вот чужие зубы на лопатке ощущаются, к сожалению, очень хорошо. Вторая крыса, прыгнув практически одновременно с первой, немедленно вцепилась в плечо, а третья сумела добраться до раненого бедра и жадно стиснула челюсти.

Я взвыла, забившись в мутной жиже, словно рыба в сети, и что было сил рванулась сквозь узкое отверстие в решетке. Уцепившись пальцами за прутья, буквально втиснулась между ними, на последнем издыхании меняя самые широкие и тяжелые кости. А когда все-таки пролезла, то со всей возможной скоростью рванула к поверхности, тщетно пытаясь стряхнуть с себя проклятых тварей.

Вода вокруг мигом покраснела, забурлила и почти вскипела от наших совместных метаний. Уши вскоре заложило, перед глазами поплыли багровые круги. Да и течение стало гораздо мощнее, властно увлекая нас всех в беспросветную темноту.

В какой-то миг я даже сумела вдохнуть, и это придало немного сил. Потом мне удалось стряхнуть себя одну крысу, предварительно шмякнув ее о стену. Спустя несколько минут отчаянного сопротивления течение оторвало и отшвырнуло прочь второго крысодлака. Затем куда-то смыло и третьего. А вот потом… потом я лишь смутно помню, что меня куда-то несло, швыряло в разные стороны и беспрестанно ударяло о камни. А в какой-то момент попросту выбросило, выплюнуло, причем с такой силой, что я даже не сразу поняла, что канализационная труба вела не прямо в реку, как мне казалось, а открывалась прямо над ней с немаленького обрыва.

Осознав, что падаю, я успела напоследок увидеть стремительно отдаляющиеся городские стены, черное небо, загадочно улыбающуюся луну и сверкающую далеко внизу водную гладь, падение в которую с такой высоты можно было смело приравнивать к самоубийству. Но изменить уже ничего было нельзя, поэтому я просто прикрыла глаза и сжалась в комок, ожидая неминуемого удара. И вот после того, как он пришел, меня смяло, перемололо в фарш, изломало, словно детскую куклу, и…

Больше я ничего из той кошмарной ночи не помню.