Воровское небо

Робин Уэйн БЭЙЛИ ПЛАМЯ ОКА ГОСПОДНЯ

Белая Лошадь с необычайной быстротой катила в ночи маслянисто блестевшие черные воды. Река шептала и пела, поверяя неведомые тайны на неведомом языке. Южнее она становилась глубже, вода закипала между недобрых берегов Низовья, а потом вливалась в море. Между Яблочной улицей и Главной дорогой реку пересекал брод, похожий на шрам от удара огромным мечом.

Если встать посреди брода и посмотреть вверх и вниз по течению, невозможно было понять, где заканчивается темная лента реки и начинается ночное небо. Человек с бурной фантазией мог бы представить, что река струится из таинственного источника где-то в темных небесах, лишь касается земли как бы невзначай здесь, у пределов мира, и снова устремляется за горизонт, в необозримую черную высь. Река несла всякий мусор, вымытые со дна камни, трупы и несчастные души, отдавшиеся на милость вод, но именно она соединяла землю и небо.

Одинокая всадница, восседающая на огромном сером жеребце посреди брода, спокойно смотрела, как вода кружится вокруг копыт ее коня. Она не была поэтом. Просто ее душа надломилась под гнетом тоски и усталости. Мысли этой женщины на мгновение приняли романтическую направленность, но сразу же вернулись с небес на грешную землю. Она поплотнее запахнулась в пропыленный плащ и поглубже надвинула пыльный капюшон, чтобы скрыть лицо.

Сабеллия, Пресветлая Мать — Луна, этой ночью тоже скрыла свой лик, отвернувшись от подлунного мира и повергнув его во мрак. Даже звезды — мириады сверкающих слез, пролитых Ею о небесных и земных детях, — спрятались за плотную пелену облаков.

Всадница перевела взгляд с небес на Санктуарий, тронула поводья, и конь выбрался на глинистый берег и порысил по Главной дороге. Подковы зацокали по брусчатке, потом забухали по доскам небольшого мостика. Всадница резко натянула поводья.

Слева показался разрушенный до основания дом убитого когда-то вивисектора Керда. Рядом красовался новый домик, наскоро сложенный из обтесанных бревен и камня. Сквозь щели кривобокого домишки пробивался свет, а через дверь доносились грубые голоса. Вокруг воняло известкой и цементом, а у стен стояли разнообразные инструменты непонятного назначения. Похоже, какие-то пришлые каменщики, прибывшие на отстройку городских стен, решили остаться здесь, хотя работы уже завершились.

Дверь внезапно приоткрылась, и в проем высунулись чьи-то головы. Видимо, их обладатели услышали стук копыт по мосту.

Люди подозрительно осмотрели проезжающего мимо всадника.

Они уже успели перенять привычки Санктуария — Мира Воров.

По левую руку высились тяжеловесные силуэты городских амбаров. Они выступали из-за новой стены, едва различимые во мраке. Ближе горели огни Улицы Красных Фонарей, где надушенные женщины дарили изощренные наслаждения или изощренные пытки — смотря что нравится клиенту и смотря сколько монет было у него в кошельке. Новая стена нарочно была выстроена так, чтобы амбары оказались за стеной, а вот бордели — за ее пределами.

Подумав об этом, всадница пожала плечами. Вообще говоря, в Санктуарии следовало бы ожидать обратного…

Возведение стены потребовало титанических усилий. Слухи об этом разошлись по всей империи. Но ныне работа наконец была завершена. Новая стена опоясывала весь город. По верху стены горели сторожевые огни, и их неверные блики озаряли фигуры шагающих взад-вперед стражников. Новые, окованные железом Главные ворота были распахнуты, но внутри стояла охрана — пара часовых.

— Эй, там! — крикнул один из них, выступив вперед и небрежно опустив руку на рукоять меча. — Что за чужеземец явился в наш город в этот недобрый час? Сними-ка свой проклятый капюшон! Покажи лицо.

Часовой подступил вплотную к колену всадницы. Его волосы и одежда источали запах кррфа, и глаза, блеснувшие в свете факела, висевшего у дверей караулки, были совершенно остекленевшие. Челюсть у часового слегка отвисла, и двигался он замедленно, точно во сне. Сразу видно, заядлый курильщик.

Всаднице не хотелось связываться с охраной, поэтому она чуть сдвинула капюшон и мрачно взглянула на часового. Тот тотчас отпрянул.

— Прошу прощения, госпожа! — пробормотал часовой. Он снял руку с рукояти и с опаской покосился на своего напарника. — Мы не знали, что это вы. Проезжайте, пожалуйста! С возвращением вас!

Он низко поклонился, и всадница, ни слова не говоря, проехала дальше.

На Караванной площади в этот час не было ни души. В Фермерском переулке — тоже, хотя на этот счет наверняка не скажешь: слишком близко от Лабиринта. Следовало остерегаться любой тени, любого темного закоулка. На Губернаторской Аллее тоже все было тихо. Стук копыт по новому булыжнику отдавался зловещим гулким эхом. Даже в темноте было заметно, что над внутренней стеной, окружавшей дворец, тоже немало потрудились. Всадница поехала дальше вдоль стены.

Там, где улица Западных Ворот пересекалась с Губернаторской Аллеей, ей вдруг преградил путь патруль городской стражи, шесть человек в форме. Старший из них, видимо, капитан, чьи седеющие кудри выбивались из-под шлема, поднял фонарь и осветил всадницу.

Свет фонаря озарил рукав кольчуги и руку, сжимающую поводья. И рукоять меча с гардой в форме птичьих крыльев. Всадница шевельнулась в седле, и полы плаща слегка разошлись.

— Ба, да это же сама Дочь Солнца, собственной персоной! — Старый капитан зло расхохотался. — Что, снова явилась мутить воду?

Другой стражник, помоложе, встал рядом с капитаном.

— А знаешь ли ты, — спросил он с мерзкой улыбочкой, — что мой родич в прошлом году погиб в засаде, которую устроили НФОС по ее наущению? Честно говоря, я был рад, когда прошел слух, будто ее кто-то пришил!

Старший нахмурился и ткнул своего подчиненного локтем под ребра.

— Попридержи язык, Барик! — Он криво усмехнулся, показав провал на месте нескольких зубов. — Ты что, не видишь — она вернулась домой из дальних краев!

Молодой стражник, потирая бок, глянул на капитана без тени послушания.

— Ну да, вижу, — угрюмо кивнул он.

— Ну так пожелайте ей доброй ночи, ребятки, и пусть себе едет! — Капитан махнул своим молодцам, чтобы те освободили дорогу, и отвесил всаднице глубокий поклон с самым издевательским видом. — С возвращением, госпожа Ченая! — торжественно произнес он. — Наше почтение вашему бла-ародному ранканскому семейству!

Ченая устала и потому не обратила внимания на стражников и их бессмысленные подначки. Но, добравшись до Прецессионной улицы, она остановилась снова. Над самой знаменитой улицей Санктуария свистел ветер. Он нес слабый запах морской соли, и Ченае показалось, что в тишине слышится шум прибоя и поскрипывание старых пристаней в конце улицы.

О боги, как же хорошо вернуться домой! Наконец она сможет отдохнуть! Ченае хотелось рухнуть в постель и проспать несколько дней кряду. А проснувшись, увидеть веселые лица тех, кого она любит. Слишком многого навидалась она, пока жила вдали от Санктуария, слишком многому научилась — и, пожалуй, слишком много себе позволяла. И теперь Ченае хотелось лишь одного — закрыть глаза и забыть обо всем этом.

Она проехала дальше по Губернаторской Аллее, мимо парка, что звался Обещание Рая, и наконец очутилась на Дороге Храмов.

По пути она никого не встретила. Похоже, в ее отсутствие в Санктуарии стало куда тише. Ну, а от парка было рукой подать до Храма ранканских богов.

Ченая спешилась и зацепила повод за луку седла. Ласково похлопала коня по холке и наконец обернулась к ступеням храма.

Ее конь был отлично вышколенным боевым жеребцом, выращенным в лучших конюшнях ранканской столицы. Ченая знала, что он никуда не уйдет. Ну, а глупца, которому вздумается украсть эту лошадь, можно только пожалеть. Конские укусы очень плохо заживают и почти не лечатся.

Ченая взошла по двенадцати мраморным ступеням и миновала колонны, стоящие перед входом в храм. У дверей горели два масляных светильника, ибо вход в храм был открыт в любой час.

Внутри храма высились каменные изваяния Вашанки, погибшего ранканского бога войны, и Сабеллии, богини Луны. Из крошечных дырочек в полу у ног божеств воспаряли струйки ароматного дыма. Дым причудливо клубился и уходил в круглые отверстия в крыше.

Между двух статуй стоял большой алтарь Саванкалы, на вершине которого сиял золотой солнечный диск, а вокруг алтаря стояли масляные светильники, начищенные до блеска. Пламя шипело и колебалось. На алтаре не было ни статуи, ни изображения Саванкалы — ничего, кроме символического солнечного диска.

Ибо кто мог смотреть в лицо солнцу?

Ченая устало преклонила колени перед алтарем бога Солнца, отдала поклон, как должно, и выудила из-под одежд тяжелый кожаный кошель, что висел на шнурке у нее на шее. Ченая распустила завязки и вытряхнула себе на ладонь бриллиант величиной с голубиное яйцо. Камень нагрелся от тепла ее тела, и, когда Ченая раскрыла ладонь, лучи светильников отразились в его совершенных гранях, по стенам разбежались радужные блики.

Каменные плиты пола внезапно завибрировали, и сам воздух, казалось, затрепетал от невыразимого напряжения. Солнечный диск, висящий над алтарем, налился белым светом, и вот уже тьма бежала из Его храма, тени растаяли.

Ченая, вся дрожа, свернулась в комок, прикрывая собой бриллиант. Нестерпимый свет резал глаза, несмотря на то что Ченая накинула на голову капюшон и зажмурилась так, что из-под век выступили слезы. И все же не произнесла имени своего бога.

Свет мало-помалу угас. Ченая убрала камень обратно в кошель и снова спрятала его под одеждой. Потом встала и посмотрела на солнечный диск. Он уже не полыхал сиянием Ясноликого Отца, и камни стен перестали светиться. Однако в душе Ченая чувствовала, что теперь Он сделался к ней ближе.

Она взяла одну из масляных плошек и, стараясь не утопить фитилек, поставила ее на середину алтаря. Потом достала из сапога маленький кинжал. В лучах светильника блеснуло серебряное лезвие. Ченая отрезала прядь своих белокурых волос и поднесла ее к пламени. Волосы вспыхнули. Запахло паленым. Ченая положила кинжал на алтарь рядом со светильником, в качестве еще одного приношения. Постояла еще несколько мгновений, потом повернулась и вышла из храма.

Конь захрапел, увидев ее. Ченая подобрала повод и вскочила в седло, собираясь ехать домой, в Край Земли. Однако не успела она отъехать, как ее внимание привлек металлический блеск на земле, возле угла храма. Ченая оглянулась через плечо. На небе — ни луны, ни звезд… Откуда же такой блеск? Ченая осторожно спешилась.

То был ее кинжал. Он был вертикально воткнут в землю.

Ченая разинула рот от изумления и склонилась ближе. Да, точно, он. Она выпрямилась и с подозрением оглядела улицу. Нет, никто, будь он даже лучшим вором в Санктуарии, не смог бы проникнуть в храм, схватить кинжал с алтаря и вынести его так, чтобы она даже не заметила. И даже если бы и был на свете такой вор, разве обронил бы он кинжал по дороге?

Ченая нахмурилась. Ей вспомнился блеск, который привлек ее внимание. Теперь блеск исчез. Проклятый кинжал был еле заметен в тени от стены храма.

Ченая слишком устала, чтобы разгадывать подобные загадки.

Время позднее, до дома рукой подать… Если Саванкале не угодно ее приношение, не оставлять же кинжал в грязи! Клинок добрый… Ченая наклонилась и взялась за рукоятку.

Голова внезапно пошла кругом, земля под ногами разверзлась, и Ченая полетела в какую-то черную дыру. Она готова была закричать — но закусила губу, стиснула зубы и сдержалась.

Она летела в непонятную тьму, все дальше и дальше, пока наконец далеко внизу — а может, впереди, она утратила чувство направления, — возникло зеленоватое свечение и расплывчатая фигура, закутанная в плащ. Фигура летела ей навстречу, приближаясь с невероятной скоростью. Внезапно капюшон плаща откинулся, и Ченая увидела жуткое, мертвенно-бледное безглазое лицо.

Ченая вскинула руки. Крик готов был сорваться с ее уст. Она знала, что нужно молчать, но больше не могла сдерживаться.

Она уже открыла рот, когда вдруг снова очутилась возле храма.

Мир опять сделался прежним, знакомым. Ченая привалилась к стене храма, хватая воздух ртом и борясь с накатившей паникой.

Никакой черной дыры, никакого трупа, никакого зеленоватого свечения… Один кинжал по-прежнему валялся ее у ног.

Ченая уставилась на клинок. Что бы это ни было, началось все. явно с кинжала. Стоило ей взяться за рукоятку, как мир сошел с ума.

Ченая пнула кинжал, и он, кувыркаясь, вылетел на середину улицы. Ничего не случилось. Она зажала рот руками, вся дрожа.

Может, это была иллюзия, сон наяву… Да нет, скорее уж кошмар.

Она так устала! Ей надо было взять себя в руки.

Ченая подобрала кинжал, сунула в ножны в сапоге и прыгнула в седло. До «Края Земли» уже было недалеко. Скоро она будет там и сможет отдохнуть. Нет, не заснуть. Это потом. Но, по крайней мере, она будет дома. Как хорошо будет увидеть наконец отца и Дейрна…

Но, свернув в переулок, который вел с Дороги Храмов к усадьбе ее отца, Ченая обнаружила, что он заканчивается тупиком.

Она растерянно уставилась на каменную кладку городской стены.

Проклятье! Край Земли, как и прочие усадьбы, оказался за стеной! То-то, должно быть, дядюшка Молин порадовался! Да ведь, наверное, он сам это и придумал!

Ченая, нахмурившись, развернула коня, вернулась на Дорогу Храмов и выехала на улицу, называвшуюся Тихая Пристань, а оттуда — на Набережную, идущую вдоль пристаней. Рокот волн, гудение снастей и поскрипывание рассыхающихся досок сливались в волшебную музыку, и ветер нес над землей крепкий запах моря.

Увы, и запах рыбы тоже. Ченая отвела взгляд от прекрасной глади моря и сосредоточилась на дороге. Она пустила коня в галоп и вскоре очутилась у Золотых ворот. Ворота назывались Золотыми потому, что в давние времена, когда купеческие караваны еще забирались так далеко на юг, через них лежала дорога в богатые земли илсигов.

У Золотых ворот стояли на посту двое стражников. Услышав стук копыт, они вышли на середину дороги, преграждая путь.

Ченая перешла на шаг, потом остановила коня. Один из солдат ее признал сразу.

— Госпожа! — воскликнул он с неподдельной учтивостью, склонив голову, потом посмотрел ей в лицо. — Мы действительно рады вас видеть, хотя обстоятельства могли бы быть и более благоприятными.

Другой солдат тоже склонил голову.

— Многие из нас чтили вашего отца, — мягко добавил он. — А его деяния на нынешнем Мужском Фестивале…

Глаза Ченаи расширились. «Чтили»? Почему в прошедшем времени? Забыв о стражниках, она пришпорила коня, исполненная ужасного предчувствия. Ворота мгновенно остались позади.

На север вдоль стены дороги не было, и Ченая понеслась сломя голову напрямик, подстегивая коня и не думая об опасностях — какой-нибудь канаве или скользкой кочке. Она пригнулась к шее коня, и грива хлестала ее по лицу. Ченая тщетно боролась со страхом, который вселили в нее мимоходом брошенные слова стражника.

Она миновала самую южную из усадеб Санктуария. Усадьба считалась заброшенной, но свет, горящий в окнах верхнего этажа, виднеющегося над стеной, говорил об обратном. Однако Ченае некогда было размышлять над этим. Она погоняла коня концом повода, мчась все быстрее и быстрее.

У парадных ворот в Край Земли она спрыгнула на землю, подбежала к воротам и, схватив огромный железный молоток, трижды ударила по металлической пластине, потом еще трижды.

Наконец окошечко в створке ворот отворилось, и оттуда выглянуло незнакомое лицо.

— Чего надо? — Темные глаза смотрели на Ченаю с подозрением. — Поздно уже!

Ченая застыла, не веря своим ушам. Потом грозно уставилась на привратника. Надо же было так случиться, чтобы сегодня на воротах стоял один из рекрутов Дейрна! Этот дурень не знает, кто она такая! Ченая снова схватила молоток и изо всех сил ударила по пластине. Раздался оглушительный звон.

Ворота внезапно распахнулись, и из них с проклятиями вывалился здоровенный мужик. Несмотря на свой рост, он был проворен, как кошка. Мужчина схватил Ченаю за руку и вырвал у нее молоток.

— Люди же спят! — буркнул он. — Довольно…

Ченая перехватила его запястье и вывернула руку. Великан не упал — он был куда выше и тяжелее ее, — но сама попытка ошарашила его настолько, что Ченая успела скользнуть ему за спину, ударила его каблуком под колено и ткнула локтем в голову, позади уха. Великан рухнул точно подкошенный, но Ченая даже не обернулась. Она оставила его валяться в грязи, распахнула пошире ворота и ринулась во двор.

Из дома выскочили двое полуобнаженных мужчин с мечами в руках.

Ченая остановилась и отчаянно замахала руками. Дисмас и Гестус — старые знакомцы. Уж они-то ее узнают.

И они ее узнали, удивленно на нее уставившись.

— Госпожа! — воскликнул Дисмас. — Вы вернулись!

Он обернулся к товарищу.

— Гестус, ступай разбуди Дейрна. Скажи, что она вернулась.

Буди всех!

Гестус пробормотал скомканное приветствие на ломаном ранканском и побежал в дом. Ченая скинула плащ. Дисмас протянул руку, чтобы обменяться рукопожатием, как принято у гладиаторов, но Ченая только бросила ему на руку плащ и ринулась следом за Гестусом.

— Госпожа! — удивленно воскликнул Дисмас и побежал за ней следом.

Когда Ченая влетела в холл, Дейрн был на середине большой лестницы. Одетый лишь в короткий кильт, он остановился и уставился на Ченаю. Потом бросился вниз и вновь застыл на месте.

Они посмотрели друг другу в глаза. Дейрн на миг отвел взгляд, потом снова посмотрел на Ченаю. Его глаза сказали ей очень много — уже не в первый раз. Она давно знала о чувстве, которое испытывал к ней Дейрн. Но никогда прежде его радость не сменялась так быстро болью и мукой.

Дейрн сжал ее руку.

— Чейни… — тихо сказал он, называя ее тем прозвищем, которое дал ей несколько лет назад. — Я не знаю, как сказать тебе…

Лован Вигельс убит. И твоя тетя Розанда тоже.

Ошеломленная Ченая вперила в него взгляд, не говоря ни слова.

К ним подошли Дисмас и Гестус. Они встали в круг, положив руки на плечи друг другу. Великан-привратник, которого Ченая сбила с ног, ворвался в холл, размахивая обнаженным мечом. Однако сразу сообразил, что к чему, и смущенно опустил клинок.

— Прошу прощения, госпожа, — угрюмо произнес он. — Я не знал, кто вы, а вы ничего не сказали.

Дейрн хотел было ответить, но Ченая стиснула руку, заставив его молчать. Она изо всех сил цеплялась за Дейрна. «Держись! — говорила она себе, глядя ему в глаза. — Вот твой якорь!» Она чувствовала на своих плечах руки Дисмаса и Гестуса. «И они тоже!»

— Все в порядке, Дендур, — сказал Дейрн через плечо. — Скажи кому-нибудь, чтобы позаботились о ее лошади, а потом возвращайся на пост.

Тихий стук двери, которую уходя затворил за собой Дендур, словно поставил точку. Ченая выпустила руку Дейрна и высвободилась из объятий Дисмаса и Гестуса. Медленно поднялась по лестнице и вошла в комнату отца. Дверь была закрыта, но Ченая отворила ее одним толчком. Все было так, как она помнила. Ни одну вещь не сдвинули с места. Она подошла к тяжелому креслу Лована, стоящему у камина. Огонь не горел — и без того было тепло. Ченая расстегнула перевязь с мечом и бросила ее на пол.

Потом опустилась в кресло — в точности как отец, тем же ленивым движением, вытянула ноги, как он, и принялась смотреть в камин.

Дейрн вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Ченая подняла глаза — и ощутила к нему нежность за ту тревогу, что отражалась у него на лице. Он опустился на колени рядом с ней и положил голову на резной подлокотник. Ченая провела большим пальцем по лбу Дейрна, разглаживая горькие морщины. Но тут ее собственная боль сделалась слишком сильной, она отвернулась и снова уставилась в холодный камин.

— Чейни… — тихо произнес Дейрн, подняв взгляд. — Чейни…

Он придвинулся ближе, стараясь заставить девушку посмотреть ему в глаза. Но она по-прежнему смотрела в камин.

— Ченая! — Дейрн подергал ее за руку, вскочил. Тревога на его лице сменилась настоящим страхом. — Пожалуйста, ответь мне!

Ченая стиснула бриллиант, спрятанный в кошельке под туникой, и повернулась так, чтобы не видеть лица Дейрна. Она подтянула ноги — отцовское кресло было достаточно велико, чтобы уместиться в нем с ногами, — и свернулась комочком, прислонившись к деревянному подлокотнику. По щекам покатились слезы — Ченая больше не могла сдерживать их. Она обняла себя за плечи и безудержно разрыдалась.

Только рыдала она беззвучно.

Дейрн шагал взад-вперед вдоль колоннады центрального зала усадьбы Край Земли. Посреди зала был устроен садик, и в окно в крыше лился серый, гнетущий полусвет утра Санктуария. Была весна, но дни стояли пасмурные. Рашан, верховный жрец Саванкалы и друг семьи, неподвижно сидел на одной из мраморных скамей.

Дафна, которая недавно развелась с принцем Кадакитисом и поселилась в «Крае Земли», лениво постукивала по ладони лезвием кинжала, наблюдая за Дейрном.

— Слухи о том, что она вернулась, разлетелись по всему городу, — зло усмехаясь, говорила Дафна. — Говорят также, что Зип счел свое нынешнее убежище ненадежным. Этот трус смылся из города сегодня перед рассветом.

Дафна подкинула кинжал и поймала его за острие.

— Вас это не разочаровало?

Дейрна это разочаровало. Он стиснул кулаки. Дейрн предпочел бы найти Зипа и прочих крыс из НФОСа и сделать с ними то же, что уже сделал с их дружком Ро-Картисом. Он очень старался.

Его гладиаторы перевернули вверх дном весь город, разыскивая этих недоносков, но после убийства Лована они все ушли в подполье.

Однако смерть Ро-Картиса была достойным уроком. Жители»

Санктуария никогда прежде не видели «бокаранского парома».

Немногие из обитателей этой адской дыры вообще знали о существовании этой западной страны. Однако зрелище их впечатлило.

Дейрн лично поджег корабль, отплывший из гавани с орущим Ро-Картисом, распятым на мачте. У ног Ро-Картиса лежали по-королевски убранные тела Лована Вигельса и леди Розанды.

У Дейрна до сих пор звучали в ушах вопли Ро-Картиса и стояли перед глазами клубы дыма и летящие искры. В Бокаре это называется «паромом». Две души переправились в небеса, третья — в ад, на вечную муку.

Конечно, такая смерть была чересчур легкой для убийцы Лована Вигельса, но своей цели она достигла. Немногие оставшиеся члены так называемого «Народного Фронта Освобождения Санктуария», по слухам, один за другим выбирались из города Зип, ушедший из НФОСа после того, как стал одним из трех начальников городской стражи, заполз в такую глубокую нору, что никто ни принц, ни Молин Факельщик, ни даже Уэлгрин — не знал, что с ним сталось.

А вот теперь Дафна заявила, что Зип смылся.

Дейрн винил себя. Нельзя было позволять старому Ловану убедить себя отправить так много людей на север, на ежегодный Мужской Фестиваль. О, выступали они прекрасно! Зрелище было великолепное. Двадцать пять смертельных схваток, и всего две из них проиграны. Лучшие гладиаторские школе! империи потерпели унизительное поражение от никому не известной школы из вонючего Санктуария. Заключавшие пари и принимавшие ставки сходили с ума. Рэнке еще долго будет помнить этот Фестиваль.

Но пока Дейрн с лучшими воинами из «Края Земли» был на севере, Ро-Картис с помощью железных кошек взобрался на деревянные ворота конюшни, незамеченным проник в дом и убил спящих Лована и Розанду. Одни боги ведают, что бы он еще натворил, если бы его не обнаружила Дафна. Она вопреки правилам вышла ночью, чтобы одной поработать на тренажерах. Наверное, злилась, что Дейрн отказался взять ее на игры.

Она возвращалась к себе, когда из комнаты Розанды появился Ро-Картис с окровавленным ножом в руке.

Дафна едва не убила этого ублюдка. Дейрн восхищался ее сдержанностью — у нее хватило сил оставить Ро-Картиса в живых до его возвращения. Конечно, сдержанность не помешала Дафне перерезать Ро-Картису сухожилия под коленями и на локтях.

Должно быть, ей хватило на это четырех быстрых ударов мечом.

Но потом Дафна перевязала раны Ро-Картиса, чтобы сохранить ему жизнь.

Разумеется, она вытянула из этого проклятого глупца причину его преступления задолго до того, как Дейрн вернулся домой.

Он хотел отомстить за ущерб, который Ченая причинила НФОС.

— Чего я не могу понять, — внезапно выпалил Дейрн, яростно Пристукнув кулаком по ладони, — так это почему она отказывается говорить! За все время она не произнесла ни звука!

Он обернулся к Рашану.

— Видел бы ты ее сегодня ночью! Она плакала, плакала — слез было столько, что сама Сабеллия позавидовала бы, если бы слезы Ченаи могли попасть на небо! Но ни разу даже не всхлипнула.

Дафна подошла к нему. Дейрн покачал головой.

— Это очень странно.

Девушка коснулась его руки. Дейрн озабоченно посмотрел ей в глаза.

— Я испугался, — сказал он — нелегкое признание для такого человека, как Дейрн.

Рашан поднялся и тоже принялся расхаживать по залу.

— Может, это просто шок? Тебе следовало бы сообщить ей об этом помягче.

Дафна хмыкнула и презрительно глянула на жреца.

— Это Ченае-то?

Дейрн нахмурился и энергично покачал головой.

— Она избила беднягу Дендура, вместо того чтобы просто назвать ему свое имя, — напомнил он.

Дафна вскинула брови в притворном удивлении.

— Беднягу? — переспросила она. — Да в нем почти семь футов росту! Он крепче городских ворот!

— От вас никакой пользы, принцесса! — резко заметил Дейрн.

Он пользовался титулом Дафны, когда хотел ее зацепить. Например, на тренировках, чтобы заставить ее работать усерднее.

Но на сей раз Дафна не обратила на это внимания.

— А чем я могу быть полезна? — возразила она, помахивая кинжалом перед носом наставника. — Ченая в дурном настроении — и, по-моему, ее вполне можно понять. Оставь ее в покое.

Она скоро сама придет в себя.

Рашан сунул руки в широкие рукава одеяния и уставился в пол.

— Может, это заклятие? — спросил он себя вслух. — Или какое-то проклятие? Мы не знаем, где она провела последние семь месяцев и что могло с ней случиться за это время.

— Насколько я знаю Ченаю, скорее всего она наверняка не раз влипала в неприятности, — заметила Дафна.

— Слушай, у тебя что, своего дома нет? — сердито спросил Дейрн.

Она улыбнулась ему — той улыбкой, которой улыбаются надоедливому соседскому сынишке, прежде чем выкинуть его за забор. Дейрн отлично знал, что теперь Дафне принадлежит соседняя усадьба. Она входила в условия ее развода с Кадакитисом — усадьба, и половина его сокровищ.

— Там ведь полно твоих гладиаторов — не так ли, наставник? — сказала Дафна, надув губки. — В самом деле, не мог же ты заставить порядочных людей все время жить в тех щелястых бараках, которые ты заставил их построить? Они ведь гладиаторы, а не плотники! И устроили бы бунт после первого же весеннего дождика.

Дафна кокетливо склонила головку набок и подмигнула Дейрну.

— Я, может быть, тебе жизнь спасла!

— Это действительно может быть проклятие, — пробормотал Рашан.

Дверь на колоннаду отворилась, и через порог переступил высокий белокурый мужчина в ярко-красном кильте, подпоясанный широким кожаным гладиаторским поясом. Он окликнул Дейрна, поклонился, приветствуя Рашана и Дафну, и поманил Дейрна к себе.

Дейрн подошел.

— В чем дело, Лейн? — тихо спросил он.

— Прибыл Молин Факельщик, — вполголоса ответил Лейн, опасливо оглянувшись. — Он узнал, что Ченая вернулась. Ты знаешь, что ему нужно.

Дейрн кивнул и нахмурился. В один прекрасный день он выпустит кишки этому старому интригану! И плевать, что Молин приходится дядей Ченае. Порядочным людям не следует терпеть таких вонючих хорьков — а в Санктуарии их более чем достаточно. Да, он знал, что нужно Факельщику.

— Ты оставил его во дворе? — спросил Дейрн.

Лейн поджал губы и кивнул.

— Я с ним разберусь, — сказал Дейрн. Он подтолкнул Лейна к выходу, и сам вышел следом, задержавшись лишь затем, чтобы затворить дверь. Дафне и Рашану он все объяснит потом.

— Лорд Молин начинает меня раздражать, — сказал он, шагая рядом с Лейном.

— Ага, надоел, как чирей на заднице! — согласился Лейн.

Дейрн вышел во двор, задержавшись лишь затем, чтобы взглянуть на серо-стальное небо. В такой серый день только и жди что каких-нибудь дурных вестей. А в последнее время все дни были серыми…

Молин явился в сопровождении трех гарнизонных стражников. Двое стояли за спиной у Молина, третий остался у ворот с лошадьми. Дисмас, Гестус, Уиджен и Дендур стояли в другом конце двора и недружелюбно смотрели на пришельцев. Лейн подошел к товарищам и тоже угрюмо уставился на непрошеных гостей.

Дейрн направился прямо к Молину Факельщику, не обращая внимания на нервничающих стражников.

— В недобрый час ты явился, Молин, — сурово сказал наставник.

Молин Факельщик не обратил внимания на то, что его назвали по имени, не упомянув титула.

— Я приехал поговорить со своей племянницей насчет усадьбы Лована, — ответил он ровным тоном, стараясь не обращать внимания на преднамеренное оскорбление Дейрна.

Дейрн вызывающе посмотрел Молину в глаза, потом перевел взгляд на его солнечное сплетение, намечая место для удара. Да, именно туда он и ударит. Тихий хлюпающий звук стали, входящей в тело. Молин вскрикнет, глаза у него закатятся… Придет день…

— Она отдыхает, — наконец ответил Дейрн. Он надеялся, что Ченая действительно отдыхает. Когда он попытался уложить ее спать, Ченая едва не ударилась в истерику. Не спит, не говорит…

Да что же с ней такое?

Молин Факельщик упрямо посмотрел на Дейрна и задрал нос чуть повыше.

— Я приезжаю уже в третий раз, — напомнил он. — Надо же наконец уладить дела!

Дейрн едва сдержал себя, чтобы не потянуться к мечу прямо сейчас, но вместо этого только стиснул кулаки.

— Крючкотвор надутый! — прошипел он, стараясь овладеть собой. — Не прошло и дня после смерти Лована Вигельса, когда ты заявился требовать его усадьбу!

Позади негромко хохотнули.

— Дафна вышвырнула его так, что он проехался на заднице! — припомнил Уиджен, лениво накручивая на палец темную косицу, падавшую ему на плечо.

Дейрн не обратил внимания на это вмешательство.

— А теперь, когда не прошло и дня со времени приезда Ченаи, ты снова явился со своими претензиями! В чем дело, Молин?

Что, Китти-Кэт больше не желает видеть тебя во дворце?

Оскорбления не миновали ушей Молина Факельщика. От небрежного замечания Уиджена его щеки налились краской, а теперь, когда Дейрн уже во второй раз обратился к нему по имени, да еще таким насмешливым тоном, глаза Факельщика вспыхнули гневом.

— Это не претензии, — сухо заявил он. — Это факт. Край Земли принадлежит мне. Согласно ранканским законам, дочери не наследуют состояния отцов. Лован был моим братом…

— Сводным, — уточнила Дафна, появившаяся из дома, и присоединилась к гладиаторам, стоявшим за спиной Дейрна. Она улыбнулась Молину и послала ему воздушный поцелуй, не переставая постукивать кинжалом по ладони.

Молин снизошел до того, чтобы обратить на нее внимание.

— Принцесса… — он кивнул. — Но, как бы то ни было, я — ближайший родственник Лована по мужской линии. Это бесспорный факт. Закон есть закон.

Дафна, Дисмас, Гестус, Лейн, Уиджен и Дендур подошли поближе и встали полукругом по обе руки от Дейрна. Теперь уже все они постукивали по ладони кинжалами, нехорошо ухмылялись, кивали и подмигивали стражникам. Те принялись нервно оглядываться в сторону распахнутых ворот.

— Когда леди Ченая будет готова обсудить это дело, — сказал Дейрн, подчеркнуто назвав ее полным титулом, — она, несомненно, пошлет за вами.

Он выразительно поглядел на своих товарищей, потом снова перевел взгляд на Молина.

— А до тех пор фактическое владение поместьем составляет девять десятых закона.

— А хорошее оружие — еще одну десятую, — добавила Дафна, улыбаясь своей любимой улыбочкой взрослого, выкидывающего за забор соседского мальчишку.

Молин Факельщик был человек разумный.

— Очень хорошо, — сказал он наконец. — Передавайте привет моей племяннице и скажите, что через три дня я заеду снова.

Надеюсь, тогда она будет чувствовать себя лучше. А до тех пор, — добавил он, улыбаясь точно так же, как Дафна, — постарайтесь ничего не сломать и не поцарапать.

Он развернулся и сделал своему эскорту знак следовать за ним.

Гладиаторы окружили Дейрна.

— Мы с ним еще намучаемся! — сказал Лейн, глядя, как четверка отъезжающих вскакивает в седла за воротами.

— Может, поговорить с Кадакитисом? — предложила Дафна.

Дейрн поджал губы.

— Нет, — сказал он наконец. — С точки зрения закона Молин прав. Выпроваживать его до бесконечности мы не можем. Рано или поздно Ченае придется с ним разбираться. Где она?

— Пошла в храм Владычицы зари встретить восход, — ответил Гестус на своем ломаном ранканском. Он посмотрел на небо и пожал плечами. — Только сей день встретить нечего.

Уиджен располагал более свежими сведениями:

— Я недавно видел ее в соколятнике. Она кормила Рейка. Вид у нее был ужасный. Такое впечатление, будто она не спала и не ела несколько дней подряд.

— Надо с ней поговорить, — сказал Дейрн. — Закройте кто-нибудь ворота — Он тяжело вздохнул и огляделся. — И вообще что вы тут все делаете? Кто сегодня ведет утреннюю тренировку?

У нас тут школа или что?

Он оставил гладиаторов и отправился искать Ченаю. Надо будет зайти в соколятник — может, она все еще там со своим ручным соколом, — но сперва посетить ее комнату, это по дороге.

Войдя в холл, Дейрн уже начал подниматься по лестнице, когда вспомнил про Рашана. Дейрн глянул в сторону колоннады и увидел свою госпожу, входящую в дверь. Он повернулся и бросился за ней.

Войдя, он застал странную сцену. Ченая стрельнула глазами в его сторону и поспешно спрятала в ладони что-то, что показывала Рашану. Лицо у жреца было белым, точно свадебное одеяние девственницы. Он боязливо взглянул на Дейрна, словно тот застал его за преступлением.

Очевидно, Дейрн помешал. Ченая отошла на несколько шагов от жреца, сунула что-то в мешочек, висящий у нее на шее, и постаралась сделать вид, что ничего не происходит. Рашан облизал губы. Глаза у него так и бегали. Он был похож на мышку, внезапно столкнувшуюся с огромным котом.

Дейрн был не в том настроении, чтобы играть в загадки.

— В чем дело, Ченая? — твердо спросил он. — Что там у тебя?

Ченая упрямо взглянула на него исподлобья и спрятала кошелек под тунику. Рашан нервно ломал пальцы.

— У меня дела, — внезапно сказал он и двинулся к двери.

Дейрн поймал жреца, когда тот пытался проскользнуть мимо.

— Нет у тебя никаких дел!

Он мягко, но твердо подтолкнул Рашана обратно и снова обернулся к Ченае.

— Чейни, ты никогда ничего от меня не скрывала, еще с детства! Не стоит начинать это сейчас.

Ченая закусила губу. На лице девушки отражалась какая-то внутренняя борьба. Она стиснула в кулаке мешочек, висящий под туникой, но потом заколебалась и ничего не сказала.

— Да позволь же мне помочь, пропади оно все пропадом! — внезапно рявкнул Дейрн. Его терпение иссякло. Ему хотелось сорвать кошелек с шеи Ченаи, или схватить девушку за плечи и потрясти, или.., помоги ему боги, просто прижать ее к себе и держать так, пока она не решится и не расскажет ему все как есть. Но последнего не будет никогда. Дейрн знал это.

Ченая недоверчиво посмотрела на него. Глаза у нее опухли, вокруг глаз — темные круги, щеки ввалились… Дейрн осознал, что она даже не сняла доспеха, в котором приехала вчера.

Он встретился с ней глазами. На этот раз его взгляд был умоляющим.

Этого оказалось довольно. Ченая медленно раскрыла кошелек, вытряхнула на ладонь огромный бриллиант и показала его Дейрну. Бриллиант, точно губка, впитал слабый свет, по стенам побежали фантастические блики. Дейрн затаил дыхание.

— Он называется Пламя Ока Господня, — озабоченно произнес Рашан, подойдя к ним, и поднес руку к камню, точно грел ее над огнем. Маленькие яркие вспышки света заиграли на его ладони. — Есть еще один камень — точно такой же, как этот, — продолжал он шепотом. — Близнец. Иногда их называют еще Очами Саванкалы, поскольку они были вставлены в священный солнечный диск в Великом Храме в Рэнке.

Конечно, Дейрн слышал об этих камнях. Он изумленно уставился на Ченаю.

— Ты его украла?!

Девушка медленно кивнула.

— Только один? Или оба?

Ченая постучала пальцем по камню — только один.

— И это как-то связано с тем, что ты не можешь или не хочешь говорить? — спросил Дейрн.

Она снова кивнула.

Дейрн принялся расхаживать взад-вперед. Что-то не сидится ему в последнее время. Он знал про эти камни, но никогда их не видел. До недавних пор он был не слишком-то ревностным почитателем богов и никогда не бывал в Великом Храме в Рэнке.

Ченая сунула бриллиант обратно в кошель, а Дейрн обернулся к Рашану. В нем внезапно вспыхнуло подозрение.

— Что ты о нем знаешь? — спросил Дейрн. — Ты же ведь у нас самый что ни на есть верховный жрец Саванкалы! Она из-за этого оставила Санктуарий? Ты отправил ее украсть камень?

Рашан заломил руки и посмотрел на Дейрна с видом оскорбленного достоинства.

— Да ты что! — воскликнул он. — Разве бы я посмел! Она мне и слова не сказала, уезжая из города!

Дейрн схватил жреца за рукав.

— Тогда почему же она показывала его тебе?

Ченая сердито сбросила руку Дейрна с рукава Рашана и встала между ними. Потом лицо ее смягчилось. Она отвела жреца к мраморной скамье и махнула рукой, приглашая его сесть.

Рашан положил руки на колени, чтобы они не дрожали.

— В каждом камне таится частица силы Саванкалы, — поспешно принялся объяснять жрец. — Это дар самого бога народу ранкан. Мы получили их много поколений назад, когда империя была еще юной, в знак Его божественного расположения.

— Они волшебные? — буркнул Дейрн и обернулся к Ченае. — Выходит, ты проклята?

Ченая яростно замотала головой.

В комнату ввалилась Дафна.

— Может, это пригодится?

Она принесла плоскую коричневую коробочку. Под крышкой коробочки был ровный, разглаженный слой воска и тонкое костяное стило. Дафна с дружеской улыбкой протянула коробочку Ченае. Женщины обнялись.

— Если она не может говорить, — весело добавила Дафна, — это еще не значит, что она не сможет ответить на твои вопросы.

Лично мне она такой нравится даже больше.

Ченая, не обращая внимания на Дафну, взяла восковую табличку и принялась рисовать на воске. Через несколько мгновений она протянула табличку Рашану. Это была не надпись, а изображение солнечного диска.

Дафна вскинула бровь.

— Да, это тебе не Лало!

Жрец, прищурившись, всмотрелся в рисунок.

— Священный солнечный диск из Рэнке.

Ченая покачала головой и нарисовала под диском герб Санктуария. Потом сняла с шеи кошелек и, не доставая бриллианта, бросила его в центр рисунка.

Рашан побелел еще сильнее.

— Вставить его в наш солнечный диск? — воскликнул жрец. — Но ведь он же краденый! Бог покарает меня смертью и разрушит храм!

Ченая покачала головой и приписала на табличке: «С Его дозволения».

Лицо жреца медленно переменилось. Глаза его наполнились странным светом. Он встал.

— Так, значит, ты приняла Его! Ты снова беседовала с Ним!

Он крепко взял Ченаю за плечи.

— Воистину ты — Дочь Солнца!

Ченая поморщилась и отбросила руки жреца. «Все тот же старый спор между Чейни и Рашаном!» — подумал Дейрн. Ни для кого не было секретом, что Ясноликий Отец благоволил к Ченае, но жрец уже давно проникся странной, фанатичной идеей, будто Ченая — на самом деле настоящая дочь бога Солнца. Рашан пытался убедить в этом Дейрна, и ему это почти удалось с помощью странной картины, висящей в покоях Ченаи.

Ченая разгладила воск ладонью, стирая странные рисунки, и принялась чертить вновь. Она поспешно, но отчетливо нарисовала два диска поменьше. Под одним поставила герб Санктуария, под другим — герб Рэнке. И написала: «Воля Саванкалы».

Рашан опять переменился в лице. Озабоченность и тревога сменились радостной решимостью.

— Один — в Рэнке, другой — в Санктуарии! — воскликнул он. — Это надо сделать немедленно!

Он обернулся к Дейрну, оживленно жестикулируя.

— Так вот почему в последнее время небо все время в тучах!

Саванкале пришлось рискнуть слишком многим, чтобы отправить нам этот дар! Камень путешествовал без должного сопровождения. И пока он не будет вправлен на место в Его храме, Он останется полуслепым Рашан коснулся руки Дафны, словно они были близкими друзьями, хотя принцесса это яростно отрицала — Я давно подозревал это! Боги один за другим отворачиваются от Рэнке!

— Но почему она не может говорить? — настойчиво спросил Дейрн. — При чем тут камень?

Ченая закусила губу. Стило зависло над восковой табличкой.

Она обвела присутствующих умоляющим взглядом.

Наконец Дафна склонила голову набок и пожала плечами.

— У женщин свои секреты Она подошла к Ченае и взяла девушку за руку.

— Позволь мне хотя бы вымыть тебя и покормить, пока Рашан не закончит свои приготовления, — сказала она своим обычным саркастическим тоном. — Знаю я этих жрецов и их обычаи. Такое важное дело займет не меньше недели.

Ченая, похоже, испугалась всерьез. Она поспешно написала на табличке: «Завтра!» И дважды подчеркнула.

Умяв тарелку холодной жареной свинины, пару реп и несколько ломтей хлеба с сыром, Ченая заметно повеселела. Кружка молока, слегка подкрашенного янтарной вуксибу, чрезвычайно дорогим напитком, помогла еще больше. Ченая даже не помнила, когда в последний раз ела. Вроде бы где-то в Рэнке, перед тем как украсть камень. Едва камень оказался у нее, как она помчалась прямиком в Санктуарии. По дороге загнала одну лошадь.

Она избегала городов. Задержалась только в одном уединенном поместье — ровно настолько, чтобы купить лошадь. Есть было некогда — она едва успела напиться.

По приказу Дафны служанка принесла еду ей в комнаты. Ее появление удивило Ченаю. В «Крае Земли» не было женщин, кроме тети Розанды, Дафны и самой Ченаи. Дафна, похоже, решила завести здесь свои порядки. В поместье жило больше сотни мужчин. Должен же был кто-то стирать, готовить и ходить на рынок!

Дафна поспешно сообщила, что в отсутствие Ченаи судьба столкнула ее с бедными женщинами, которые вынуждены были за гроши торговать своим телом в Обещании Рая, чтобы кормить своих детей и обеспечивать их хоть какой-то крышей над головой. И Дафна на свои деньги — денег благодаря соглашению с принцем у нее хватало — наняла нескольких из них, дав приличную работу домашней прислуги.

Ченая не собиралась спорить. Еще две женщины только что вымыли ее, вытерли мягкими полотенцами и расчесали ее спутанные волосы. Одевшись в белый хитон, подпоясавшись широким кожаным поясом и обув плетеные сандалии, Ченая впервые за много дней почувствовала себя хорошо. Она привесила к поясу короткий меч и снова надела на шею кошелек, где хранился бриллиант.

Поев и переодевшись, Ченая собралась выйти из своих покоев.

У двери ее внимание привлек портрет, написанный Лало-Живописцем. Ченая остановилась, ощутив магический жар, исходящий от картины, созерцая идеализированное изображение своего лица, окруженного ореолом сияющих волос, преображающихся в пламя. Именно этот портрет и то, что он предвещал, и заставил ее, обезумев, бежать из Санктуария. Он да еще очень неприятное завершение ее отношений с Зипом и НФОС.

Беда была в том, что на этом их отношения не окончились.

Охотясь за членами НФОС, она влюбилась в Зипа и, вместо того чтобы вовремя его прикончить, сберегла его для тюрьмы и передала Уэлгрину. Однако пути политиков Санктуария неисповедимы. После ее отъезда Зипа выпустили и сделали одним из начальников стражи, наравне с Уэлгрином и Критиасом. Несомненно, за это ей следует благодарить дядюшку Молина. Да и Кадакитис, ее некогда обожаемый кузен, явно приложил к этому руку.

Все они сыграли свою роль в убийстве Лована Вигельса. Ро-Картис был не единственным, кто перерезал горло ее отцу. Зип, Уэлгрин, дядя Молин, Кадакитис… Все они виновны.

Ченая осторожно провела кончиками пальцев по портрету.

Краска и холст были на ощупь теплыми, почти горячими. В ту ночь, когда Лало, по настоянию Ченаи, написал этот портрет, ей сделалось страшно. Его волшебное искусство открыло истину, в которой Ченая не хотела себе признаваться. Душой и телом она связана с богом Солнца. И сбежала, точно напуганный ребенок.

За семь месяцев многое переменилось. Ченая стиснула камень, что звался Пламенем Ока Господня, не доставая его из кошелька. И впереди тоже немало перемен. И для нее, и для всего Санктуария. Но прежде надо еще пережить эту ночь. Ченае было страшно. Она чувствовала, что слабеет. Больше всего ей хотелось спать.

Но надо было проверить, как там Рашан и его подготовительные работы в храме. Когда бриллиант окажется на месте, в священном диске, она сможет отдохнуть, сможет должным образом оплакать отца и тетю Розанду, обдумать свою новую жизнь…

Ченая вышла из своих покоев и зашагала по коридорам верхнего этажа. Она заставила себя не смотреть на дверь, ведущую в покои отца. Не время сейчас думать о смерти. Девушка спустилась вниз, коротко кивнув двум незнакомым женщинам, которые улыбнулись ей, оторвавшись от стряпни, вышла на задний двор и отправилась к соколятнику. Там было около дюжины клеток, и каждую занимал прекрасный ловчий сокол. В шкафчике хранились колокольчики, путы, колпачки и кожаные перчатки.

Ченая достала из шкафчика толстую кожаную перчатку, ремешок и подошла к клетке Рейка. Сокол приветственно захлопал великолепными крыльями, взбираясь на руку Ченаи. Девушка накинула петлю на его правую лапу. Рейк был рад ей. Он крепко вцепился когтями в кожаную перчатку, подбитую войлоком. Они так давно не виделись…

Из соколятника была видна тренировочная площадка. Десятки мужчин работали с деревянными манекенами или сражались в ямах с песком. Поодаль виднелись старые, выстроенные на скорую руку бараки, в которых давно уже никто не жил. Еще дальше возвышалась стена, огораживающая усадьбу. Напротив тренировочной площадки, у южной стены, располагались конюшни.

Туда и направилась Ченая.

Высокий, широкоплечий незнакомый мужчина склонился перед ней.

— Леди Ченая! — сказал он хриплым, но вежливым голосом. — Это большая честь для нас.

Ченая кивнула и коротко улыбнулась. Этот человек, похоже, был опытным конюхом. Должно быть, это Дейрн его нашел. В конюшнях было так же чисто, как и повсюду в усадьбе. Пол застелен свежей соломой, лошади в денниках выглядят довольными.

В сопровождении конюха Ченая подошла к деннику, где стоял ее большой серый. Его как следует вычистили сегодня утром и подстригли гриву. Он неплохо послужил ей в эти несколько дней.

Ченая вывела коня за недоуздок и знаками попросила оседлать его. Конюх пристегнул к недоуздку повод и повел серого в седельную.

Ченая забрела в дальний конец конюшни, где стояли молодые либо недостаточно объезженные лошади. Нашла жеребенка, на которого возлагала столько надежд, — плод благословенной случки белоснежной кобылы Лована и чистокровного тресского жеребца Темпуса. С радостным изумлением оглядела жеребчика.

Он был золотистой масти, какой Ченая никогда прежде не видела, с льняными хвостом и гривой. И в глазах его горел огонь тресских лошадей.

— Он быстро растет, госпожа. Никогда не видел подобных лошадей.

Рейк забил крыльями и издал угрожающий крик. Ченая не слышала, как конюх подошел к ней сзади. Он поспешно отступил и вскинул руку, чтобы защититься от нападения. Ченая усмехнулась. Да, в лошадях он разбирается неплохо, но ему следует поучиться обращению с птицами. Ченая повернулась в сторону выхода из конюшни. Серый стоял оседланный.

Даст бог, у нее еще будет время поиграть с жеребенком, но сейчас ее ждало неотложное дело. Она успокоила Рейка, легонько погладив по голове. Наверно, сегодня стоило бы надеть на него колпачок, но Ченая никогда не надевала колпачок на Рейка. Он был так рад ее видеть…

Конюх поспешил подставить ей табурет, чтобы Ченая могла сесть на лошадь с соколом на руке. Усевшись в седло, Ченая наклонилась и похлопала конюха по плечу. Она не могла иначе поблагодарить его. Потом выехала из конюшни и подождала, пока конюх откроет южные ворота.

Ченая посмотрела на Рейка и снова погладила птицу по голове. «Ну что, дружок, разомнемся?» — мысленно сказала она. Девушка взмахнула рукой и ослабила петлю. Сокол взмыл ввысь.

Ченая следила за птицей, кружащей в свинцово-сером небе. Потом тронулась в путь, зная, что сокол последует за ней.

Она направилась к городской стене и проехала на юг до Золотых ворот, той же дорогой, какой ехала сегодня ночью. Сокол до-« летел до ворот раньше нее и уселся на створку, поджидая хозяйку.

Потом крикнул и снова взмыл в небо. Часовые у ворот проводили Ченаю взглядом. На этот раз они не пытались задержать ее.

Широкая улица была забита телегами и народом, спешащим по своим делам. Некоторые улыбались Ченае и провожали ее взглядом. Другие подчеркнуто не замечали ее. Девушке было все равно. Она полной грудью вдыхала соленый морской воздух: На фоне пепельно-серых облаков виднелись белые паруса рыбачьих лодок и бейсибских кораблей.

Тихая Пристань тоже была запружена народом. Это удивило Ченаю. Похоже, в ее отсутствие население Санктуария сильно выросло. Разница с ночными улицами — пустынными, точно вымершими, — была разительной. Свернув на Дорогу Храмов, Ченая перешла на шаг.

Внезапно у нее закружилась голова. Девушка вцепилась в невысокую луку седла и изо всех сил сжала коленями бока коня, чтобы не упасть. Странная тьма накрыла ее, хотя глаза Ченаи были открыты. И из тьмы навстречу ей, кувыркаясь, летел тот самый закутанный труп, который примерещился ей накануне ночью. И снова капюшон слетел с жуткого лица, и безглазый взгляд встретился с ее взглядом.

Тьма и видение рассыпались дождем красных искр, и Ченаю обожгло болью. Она медленно открыла глаза и обнаружила, что лежит на земле. Все-таки упала. Она попыталась выровнять дыхание, а вокруг уже собралась толпа.

Старуха с растрепанными волосами, выкрашенными в рыжий цвет, отставила в сторону корзину с покупками и склонилась над Ченаей. Морщинистое лицо озабоченно скривилось.

— Детка, детка, с тобой все в порядке? — повторяла она, держа Ченаю за руку.

Ощутив прикосновение старухи, Ченая в ужасе широко раскрыла глаза. Паривший в небе Рейк уже заходил в пике, готовый ударить.

— Назад? — крикнула Ченая, оттолкнув женщину. Она едва успела поднять руку в перчатке и пронзительно свистнуть. Рейк камнем упал ей на руку, и Ченая накинула петлю на его лапу.

Потом перевела взгляд на старуху, распростершуюся на земле.

— Извините, — сказала девушка со вздохом облегчения. — Он подумал, что вы хотите напасть на меня.

Старуха ошеломленно улыбнулась.

— Ничего, — пробормотала она, глядя на Рейка, пока люди из толпы помогали ей подняться. — Ничего. Ваши люди из «Края Земли» были добры кое к кому из нас, — сказала она Ченае. — Я увидела, как ты падаешь, узнала тебя…

Ченая прижала ладонь ко рту. Она заговорила! Правда, не нарочно, но заговорила… Ченая боязливо подняла глаза на небо.

Серые облака потемнели. Она нащупала свободной рукой бриллиант в кошельке под одеждой. Камень неслышно пульсировал.

Ченае сделалось не по себе.

Она схватила старуху за плечо.

— Ступайте по домам! — сказала она людям. — Затворите ставни и не смотрите на небо. Поверьте мне, сделайте, как я говорю!

Толпа некоторое время неуверенно смотрела на Ченаю, видимо, соображая, не ушиблась ли она головой. Рейк захлопал крыльями, словно прогонял людей, но они все медлили. Потом, поняв, что Ченая говорит всерьез, старуха подхватилась и поспешила прочь. Этого было достаточно, чтобы пробудить зачарованную толпу. Зеваки посмотрели на небо, на Ченаю, потом прижали к себе свои корзины и принялись поспешно расходиться.

Ченая оглянулась и обнаружила, что стоит как раз напротив угла ранканского храма. Почти на том самом месте, где она нашла свой кинжал и где ее в первый раз посетило странное видение.

Это был второй…

— Лети, Рейк! — крикнула она, выпуская сокола. Конь приплясывал, терпеливо ожидая ее, как был приучен. Ченая оставила его и бросилась в храм. Рашан и десяток других жрецов трудились вовсю. Они пытались опустить солнечный диск, висевший на тяжелых цепях над алтарем Саванкалы.

— Рашан! — окликнула Ченая. Молчать больше не имеет смысла. Непоправимое уже свершилось. Она ощущала биение камня у себя на груди. Рашан увидел девушку и бросился ей навстречу так быстро, как могли нести его старые ноги. Другие жрецы оставили работу и обернулись посмотреть, что происходит.

— Твой голос… — начал Рашан, но Ченая нетерпеливо махнула рукой, приказывая ему замолчать.

— Бриллиант в опасности! — поспешно сказала она жрецу. — И все мы тоже!

Девушка облизнула пересохшие губы и сглотнула, пытаясь взять себя в руки.

— Но прежде ответь мне! Не похоронен ли кто-нибудь под угловым камнем этого храма? Отвечай быстро и не вздумай лгать!

Теперь сглотнул Рашан.

— Любой Великий Храм освящается кровью, — сказал он.

— Человеческой?

Жрец кивнул.

— Это было сделано в ночь Убийства Десяти в честь Вашанки, несколько лет тому назад. Вашанка всегда требует таких жертвоприношений…

Ченая перебила жреца.

— Вашанки больше нет! — отрезала она. — Убери его статую из храма. Но сначала пошли жрецов, чтобы выкопали тело. И избавься от него. Кто бы он ни был, он неугоден Саванкале. Он оскверняет Его храм.

— Да откуда ты можешь знать такие вещи! — возмутился Рашан.

Ченая поймала его за грудки и вперила взгляд ему в глаза.

— Я — Дочь Солнца, старик!

Она резко оттолкнула жреца.

— Вам с Ясноликим Отцом нужна была верховная жрица! Ты кричал о моем происхождении на всех углах города. Не отрицай, это так! Я этого более не отрицаю. В пустыне, далеко отсюда, мне явился сам Саванкала, и я смирилась.

Она достала из-под одежды кошелек и стиснула его в кулаке.

Пульсация становилась все сильнее, все отчаянней.

— И потому Пламя Ока Господня теперь у меня! Он попросил меня выкрасть его и привезти сюда.

— Но это же городская улица! — запротестовал Рашан. — Если мы ее перероем, люди Уэлгрина этого не одобрят.

Ченая схватила жреца за рукав и вытащила на улицу.

— Погляди на небо! — крикнула она ему в ухо.

Небо сделалось синюшно-фиолетовым, цвета опухоли. С севера катились желтовато-лиловые тучи. Лишь слабые лучи солнца пробивались сквозь редкие разрывы. На улицах свистел ветер, взметая клубы пыли и мусор. Горожане бежали, ища укрытия от ветра, который рвал их одежды.

Из кошеля, висевшего на шее у Ченаи, начало просачиваться радужное сияние, озаряя ее лицо странным, идущим снизу светом.

— Это моя вина! — крикнула Ченая, перекрывая свист ветра. — Пока я хранила молчание, верховные жрецы Рэнке были не в силах найти камень!

Она снова стиснула кошелек. Теперь он светился так ярко, что сквозь кожу были видны кости пальцев.

— Я даже не спала, боясь, что могу закричать во сне! Но я нарушила обет, чтобы спасти жизнь одной старухе. Магия жрецов Рэнке все еще сильна. И теперь они знают, где я. Звук моего голоса привлек их внимание. Бог предупреждал меня об этом. И теперь они хотят вернуть бриллиант!

— Но ведь Саванкала хочет, чтобы он был здесь! — ответил Рашан голосом, пронзительным, точно свист ветра. Жрец снова ломал руки. — Что же мне делать?

Ченая снова притянула его к себе. Вой ветра усилился, словно ветер старался заглушить ее слова.

— Выкопайте то, что лежит под стеной! — крикнула она. — Ясноликий отец отвергает это! Пламя Ока Господня не может пребывать в месте, где оно похоронено. Очистите место! Созовите всех жрецов! И как можно быстрее готовьте оправу для камня!

— Сколько у нас времени? — спросил Рашан.

Ченая взглянула на темнеющее небо.

— Очень мало. — Ее пробрала холодная дрожь. — Делай, как я говорю! — настаивала она. — Камень должен остаться при мне, пока все не будет готово. Я пришлю Дейрна и еще нескольких мужчин вам на помощь. Он же будет связным. Как только все будет готово, пришлите его ко мне, в храм у реки Красная Лошадь!

Рашан побежал в храм, распоряжаться жрецами, а Ченая бросилась к коню. Рейка и след простыл. Пыль резала глаза. Ченая вскочила на лошадь и помчалась прочь. Улицы были почти пусты, и все же Ченая едва не сбила зазевавшегося пешехода. Он выругался, она тоже и промчалась дальше.

Люди прятались в подъездах домов, в закоулках и узких улочках, под телегами, за бочками. Все прикрывали лица платками, плащами, шляпами. Корабли у пристаней стонали и скрипели.

Паруса хлопали, точно кнуты, снасти гудели. Море покрылось белыми барашками.

Ченая промчалась через Золотые ворота, наконец-то увидев Рейка — сокол следовал за ней. Вскоре Ченая была уже у южных ворот «Края Земли». Девушка отчаянно застучала в ворота.

— Впустите меня! — кричала она. — Впустите меня!

Конюх открыл ей ворота. Ченая промчалась мимо, не сказав ни слова, и поскакала прямиком на тренировочную площадку.

Дейрн по-прежнему гонял гладиаторов, не обращая внимания на надвигающуюся бурю. Увидев Ченаю, он просиял, но у нее не было времени На дружеские разговоры.

— Возьми с собой столько людей, сколько готовы уйти прямо сейчас! — крикнула Ченая, достаточно громко, чтобы ее могли услышать все. Услышав, что Ченая заговорила, Дейрн открыл рот.

Впрочем, тут же закрыл. Он достаточно хорошо знал Ченаю и по ее лицу видел, что дело очень серьезное. — Захватите лопаты и делайте все, что вам скажет Рашан!

Ченая уже собиралась умчаться прочь, но потом добавила:

— Возможно, там появится Уэлгрин со своими людьми. Не позволяйте им вмешиваться!

Она ускакала, унося с собой воспоминание о внезапной улыбке Дейрна. Остановилась перед оружейной. Спешилась. Дверь была открыта. Ченая пробежала мимо стоек с деревянными тренировочными мечами и выбрала четыре настоящих хороших меча в ножнах, которые пришлись ей по руке. С тем, что висел у нее на поясе, будет пять. Ченая молилась, чтобы этого хватило.

Держа мечи под мышкой, она неуклюже взобралась в седло.

Рейк сорвался с крыши оружейной и пронзительно закричал, давая Ченае понять, что он с ней. Ченая помчалась прочь, мимо рядов огромных деревянных манекенов. Проезжая мимо конюшен, бросила взгляд туда и с удовлетворением убедилась, что люди Дейрна уже собрались там.

В восточной стене «Края Земли» были еще одни двустворчатые ворота, запертые на деревянный засов. Ченая отодвинула его, не слезая с коня и едва не выронив мечи. Ничего, управилась.

Выехала за ворота, оставив их распахнутыми.

Волны Красной Лошади яростно накатывались на берег. Но Ченая, не обращая внимания на ветер, поскакала к маленькому храму Саванкалы. Храм стоял над берегом, белый и прекрасный, восемь колонн, выстроенных в круг, без крыши. Ченая спрыгнула с коня, стискивая мечи.

Небо разверзлось над ней, словно именно она была центром бури. Нет, не она — бриллиант. Над ним собирались могучие силы, готовые отвоевать камень обратно — или уничтожить его. Жрецам Рэнке не пришлось претерпеть ничего подобного похищению и магическому уничтожению Сфер Могущества Нисибиси, из-за которого Санктуарий лишился большей части своей магической силы. Их магия все еще была весьма сильна. В странно окрашенных облаках уже вырисовывались магические твари, разыскивавшие пропажу.

Здесь, в собственном храме Ченаи, было самое подходящее место для того, чтобы дать отпор этой магии. К тому же здесь, за пределами городской стены, это было не так опасно для горожан.

Ченая взбежала по лестнице в три ступени, пересекла мраморный пол и бросилась к маленькому алтарю. По обе стороны от алтаря стояли две жаровни, горевшие день и ночь — Рашан следил за ними. Ченая положила мечи на алтарь и добавила к ним тот, что сняла с пояса. Ножны она отбросила в сторону, обнажив сверкающие клинки.

Ченая по очереди брала каждый меч и читала над ним молитву, потом погружала клинок в угли жаровни. Сбоку от алтаря стоял небольшой ящичек, где Рашан хранил благовоние касабар, любимое богом Солнца. Девушка зачерпнула пару горстей и щедро сыпанула на угли. Пахучий дым заструился вверх, и Ченая снова принялась молиться, освящая мечи огнем, дымом и своими молитвами.

Внезапно в небе раздался вой. Из облачного вихря на землю ринулись два завывающих демона, авангард армии, что рождалась в обезумевшем небе над храмом. Глаза демонов полыхали алым; роняя пену из разинутых клыкастых пастей, они устремились к Ченае.

Девушка взвыла не хуже демона и вырвала из углей один из мечей. Клинок вспыхнул белым жаром. Одних углей было бы мало, чтобы раскалить его добела. Окутанная светом и дымом, Ченая бросилась навстречу первому демону. Полыхнула алая вспышка, демон взвыл от боли, рванулся в сторону, и клинок немного потускнел.

На Ченаю налетел второй демон. Она снова взмахнула мечом и рубанула, целясь в шею. Меч коснулся демона, и снова полыхнуло алым. Ченая ударила еще дважды. Каждый раз вспышка едва не ослепляла ее, и с каждым ударом меч все тускнел и тускнел.

Демон пронзительно завизжал от боли. Казалось, он состоял из воздуха и облаков, но Ченая чувствовала отдачу от ударов. Вдруг демон схватился за свое призрачное тело когтистыми пальцами, разорвал его, словно стремился покончить с болью, и развоплотился.

Но Ченае некогда было радоваться победе. Теперь демоны сыпались на нее дождем. Она вращала мечом так быстро, что виден был лишь сияющий полукруг. Вот меч ударил по когтистой лапе и отрубил ее. Лапа растворилась в воздухе, не долетев до земли.

Демон взвыл. Но прочие напирали, а меч тускнел. Сила его слабела с каждым ударом, пока вдруг сияние не мигнуло и не угасло.

Меч снова сделался обычным мечом, с закопченным и потемневшим клинком. Не успела Ченая понять это, как на нее набросился демон. Одна рука вцепилась ей в волосы — девушка вскрикнула от боли, — а другая разодрала ее хитон и вцепилась в кошелек с бриллиантом. Ченая попыталась оттолкнуть руку, но ее пальцы прошли насквозь через призрачную плоть. Но девушка продолжала бороться, сжимая кожаный шнурок на шее.

Вдруг рядом блеснул меч. Он прошел через голову твари, не причинив ей вреда. Ченая извернулась и увидела Дафну, которая скорчилась у алтаря и яростно, но безуспешно отмахивалась мечом от наседавших демонов.

— Возьми освященный меч! — крикнула Ченая.

Дафна оказалась понятливой. Она выхватила клинок из жаровни, взмахнула им, и демон упал в алой вспышке, в свете которой картинно блеснул серебристый наруч на правой руке Дафны.

— Здорово! — бросила принцесса и одним ударом прикончила демона, который напал на Ченаю.

Ченая метнулась к жаровне и схватила сразу два меча. Она дважды взмахнула ими, разрубив тянущуюся к ней тварь. Внезапно холодные руки вцепились ей в спину. Ченая вскрикнула от боли и отчаяния — шнурок порвался, и кошелек упал на пол. Бриллиант выкатился из него, сверкнув лучом солнечного света.

Демон нырнул за камнем, но его сбила золотисто-бурая стрела.

Рейк снова взлетел, сжимая Пламя Ока Господня в бритвенноострых когтях. Демоны тотчас забыли о Ченае и Дафне и устремились следом за соколом в небо.

Дафна утерла пот со лба. Из трех параллельных царапин на незащищенной левой руке струилась кровь. Она посмотрела с алтаря вниз.

— Пожалуй, вам стоит объясниться, госпожа, — сказала она со своей обычной насмешливой интонацией.

Ченая выбежала из храма, провожая взглядом Рейка. Демонов было слишком много, и они были слишком проворны, чтобы Рейк мог уйти. Ченая пронзительно свистнула. Сокол сложил крылья и устремился к земле, сразу оставив демонов позади. Ченая протянула руку в перчатке, и Рейк упал на нее, выронив камень.

Девушка тут же снова подбросила его вверх, отложила один из мечей и подобрала камень.

— Лучше бы ты этого не делала, — буркнула Дафна, взглянув на приближающихся демонов, а потом на свой меч. Он уже почти потух. И бесстрашно ударила первого демона, который попытался приблизиться к ним.

Хвала богам, в этот миг подоспел Дейрн. Он подхватил меч, брошенный Ченаей, и разрубил пополам парящего в воздухе демона.

— У Рашана все готово! — крикнул Дейрн, прикрыв глаза от неожиданной вспышки. — Едем!

Дафна бросила потухший клинок и схватила новый из жаровни. Ей достался последний из освященных клинков.

— Едем все! — крикнула Ченая.

— У меня нет коня! — ответила Дафна. — Поезжайте!

Ченая бросилась к своему коню, сжимая в руках меч и камень.

— Поезжай с Дейрном! — приказала она, вспрыгивая в седло. — Если я упаду, один из вас должен доставить это Рашану!

Она пустила коня во весь опор, бешено отмахиваясь мечом от гонящихся за ней демонов. Воздух полыхал алыми вспышками — твари кишели вокруг, хватались за поводья, пытаясь вырвать их у нее из рук или перекусить, вцеплялись ей в волосы, в одежду…

Ченая чувствовала, как по спине струится кровь. Демоны были не особенно сильными, но когти у них были очень острые.

Стражники у Золотых ворот увидели ее издалека и попрятались в канавы по обе стороны дороги. Ченая рискнула оглянуться через плечо. Стражники выбирались на дорогу, отчаянно ругаясь.

Дейрн с Дафной неслись вплотную за ней. Но демоны ими не интересовались. Им нужен был камень.

Ченая пролетела по Тихой Пристани и очутилась на Дороге Храмов. На пути у нее внезапно оказались гладиаторы и жрецы, толпившиеся возле угла ранканского храма. Услышав крики, они обернулись, побросали лопаты и разбежались, освобождая путь.

На дороге зияла черная яма. Ченая не успела еще удивиться, как почувствовала, что конь напрягся. Она сдавила коленями бока жеребца, и серый перенес ее через яму.

Поднимаясь по ступеням храма, Ченая упорно отбивалась от демонов, пока сияние клинка не потухло совсем. Она отшвырнула бесполезный меч и в отчаянии закричала, прижимая камень к груди. Демоны облепили ее. Но на помощь ей бросились Дейрн и Дафна, чьи клинки пока еще сияли.

— Ступай внутрь! — крикнул Дейрн, толкая ее к дверям. — Рашан ждет! Мы попытаемся удержать этих тварей.

Ченая вбежала в храм. Двое молодых служителей захлопнули за ней тяжелые двери, но это не помогло — демоны просачивались сквозь дерево, точно призраки.

— Сюда! — крикнул Рашан, стоявший у алтаря. Солнечный диск Саванкалы был опущен, так что нижние лучи касались пола.

Рашан стоял рядом с ним и отчаянно махал рукой Ченае. У каждой из цепей, на которых висел диск, стояли по полдюжины жрецов, готовых поднять диск на место.

— Скорей! — сказал Рашан, когда Ченая очутилась рядом с ним. Демоны летели следом за ней. — Вставляй! — приказал он, указывая на диск.

— Куда? — растерянно воскликнула Ченая. На металле были только две борозды, слишком широкие, чтобы удержать Пламя Ока Господня. — Гнезда же нет!

Рашан вырвал у нее камень и поднес его к диску. Потом достал что-то из кармана своей хламиды, прихлопнул этим бриллиант и отступил назад.

Пламя Ока Господня оказалось в странном, прозрачно-голубом шаре. Оно засветилось, озаряя диск и разгораясь все ярче и ярче. Как и прошлой ночью, когда Ченая впервые принесла сюда бриллиант, солнечный диск вспыхнул чистым белым сиянием, заполнившим весь храм. Жрецы закричали, прикрыли глаза и попадали ниц, чтобы укрыть лица. Отчаянно взвыли демоны. Как только свет коснулся их, они рассыпались на мелкие осколки, которые тут же истаяли.

Когда исчез последний демон, свет потускнел. Осталось лишь мягкое золотистое сияние, исходившее из центра диска.

Ченая встала на ноги и помогла подняться Рашану.

— Что это за пузырь? — спросила она, переводя дыхание. — Ну, та штука, которой ты накрыл бриллиант?

На лице Рашана появилась непривычная усмешка.

— Бейсибское стекло, — ответил он. — Его начали изготавливать, пока тебя не было. Времени сделать настоящее гнездо в металле не было, так что пришлось импровизировать.

Ченая удивленно вскинула бровь.

— Это чаша? — спросила она.

Старый жрец пожал плечами.

— Но ведь получилось же!

Он обернулся и посмотрел на диск. Потом осторожно протянул руку и коснулся его пальцами. Теперь это был уже не просто символ. Диск стал действительно священным. Он содержал в себе частицу силы бога Солнца.

— Ранканские жрецы попытаются заполучить его обратно, — пробормотал он себе под нос, так, чтобы не услышали другие жрецы.

Ченая покачала головой.

— Нет. Они поймут, что то была воля Саванкалы, раз мне это удалось. А потом, у них ведь остался второй камень. Ясноликий Отец не оставил Рэнке — просто теперь его благодать распространяется и на Санктуарий.

Раздались отчаянный стук в двери храма, крики. Рашан кивнул, и служители, стоявшие ближе всех к дверям, отодвинули засов и распахнули створки. Вход немедленно заполнили гладиаторы, готовые к бою. Увидев, что битва кончилась, они были несколько разочарованы.

Дафна вздохнула.

— Ну, раз тут делать больше нечего, поди посмотри, что выкопали из-под стены, — сказала она Ченае.

Все вышли на улицу. На земле возле ямы лежала закутанная фигура из видений Ченаи. Ченая наклонилась и осторожно приоткрыла лицо.

— Тьфу! — только и сказала девушка. Она быстро отступила назад, посмотрела в небо и свистнула Рейку. Намотала шнурок сокола на руку и успокаивающе погладила птицу.

— Она здорово похожа на Кадакитиса наутро после нашей первой брачной ночи, — сказала Дафна Дейрну, ткнув его под ребра. — Я тогда обошлась с ним немного сурово.

Лицо Дейрна осталось неподвижным.

— Я надеялся, что будет наоборот, — заметил он.

Лейн махнул нескольким гладиаторам, чтобы те унесли труп.

Потом обернулся к Ченае с Рашаном.

— Это было вовсе не тело, — объяснил он. — Скорее куски трупов, скрепленные вместе в некое подобие тела.

Он потер затылок.

— Хоть убей, не пойму, зачем кому-то понадобилась этакая возня!

— Чтобы осквернить храм, — ответил Рашан. Он сам только теперь это понял. — Вашанка потребовал человеческой жертвы, чтобы освятить храм. Это должен бы быть один из Великих Храмов империи, но с самого начала все пошло не так. Стены рушились, кровля протекала, колонны трескались, и храм так и остался недостроенным.

Жрец сунул руки в рукава и заглянул в яму.

— А это не было настоящим жертвоприношением. Обряда не было. Тот, кто зарыл здесь это, позаботился все испортить.

Внезапно жрец хлопнул в ладоши.

— Надо заново освятить храм!

Ченая поймала Рашана за рукав.

— Никаких жертвоприношений! — предупредила она. — Варварский Вашанка погиб навеки. А Саванкалу гневят подобные обряды. Этот храм и без того будет Великим Храмом, если только ты будешь следовать Его воле.

Рашан некоторое время смотрел на Ченаю, потом низко поклонился.

— Я слышу слово Саванкалы, — сказал он. — Я слышу голос его истинной дочери.

Ченая пристально посмотрела на жреца. Потом обернулась к Дейрну и коснулась его огромной ручищи. И снова повернулась к Рашану.

— Я солгала тебе, — призналась она, — чтобы заставить тебя следовать моим приказам. Да, там, в пустыне, я заключила договор с богом Солнца. Да, связь между нами существует. Тебе этого не понять, а я объяснять не стану. Это очень личное.

Она снова посмотрела на Дейрна, взяла его за руку, и пальцы их сплелись.

— Во всяком случае, Он искренне хотел, чтобы Его культ процветал здесь. Рэнке умирает. У империи нет будущего. Но в обмен на то, что я принесу Пламя Ока Господня в Санктуарий, Ясноликий Отец согласился не вторгаться в мою дальнейшую жизнь.

Моя судьба снова принадлежит только мне.

Дейрн уставился на руку Ченаи, казавшуюся такой маленькой в его огромной руке, но такую сильную.

— Что это значит? — растерянно спросил он.

Ченая улыбнулась ему.

— Не беспокойся. У нас впереди много дней и ночей для того, чтобы обсудить это.

Она заметила, как блеснули глаза Дафны, и выпустила руку Дейрна.

— Но не теперь. Сейчас, пожалуй, прежде всего надо засыпать эту яму, прежде чем сюда явится Уэлгрин.

— На мой взгляд, дело ясное, — говорила Ченая, стоя перед членами суда, заседающего в Зале Правосудия, и открыто глядя в глаза Молину Факельщику, стоявшему рядом с креслом принца Кадакитиса. Факельщик злобно смотрел на Ченаю, ее кузен щурился, изучая переданный ему документ. — Край Земли достался не мне. Зная ранканские законы, мой отец оставил усадьбу Дейрну.

Вы знаете почерк Лована. Вы видите его печать.

Кадакитис выглядел абсолютно равнодушным. Он передал документ Молину, сложил руки на коленях, поверх дорогого шелкового одеяния, и посмотрел на Дейрна, стоявшего за спиной Ченаи.

— Так почему же ваш человек не объяснил этого Молину Факельщику, когда тот явился с визитом?

— Потому что это все подделка! — пробурчал Молин Факельщик, швыряя документ на пол. Бумага скатилась по ступеням помоста к самым ногам Ченаи. — Ловкая подделка!

Ченая не стала поднимать документ. Она только терпеливо улыбнулась дяде. Приятно было смотреть, как его трясет!

— Потому что он не знал об этом. Отец сообщил о том, где он держит завещание, только мне, а меня, как вам, кузен, известно, — она снова кивнула Кадакитису, — не было в городе.

Кадакитис махнул рукой у себя перед носом, точно отгонял муху.

— Да, все это представляется мне вполне законным: подпись, печать и вообще дело в целом. Конечно, это был довольно жирный кусок, Молин, и я не виню вас за то, что вы попытались его заполучить. Но, боюсь, теперь он принадлежит Дейрну.

Дейрн шагнул вперед. Его лицо, обычно суровое и спокойное, было исполнено такого злорадного самодовольства, что Ченая едва сдержала смешок. Но нет, сейчас не время.

— Нет, — хрипловато произнес Дейрн. — Поместье принадлежит Чейни. Ранканский закон гласит, что она не может наследовать имущество, но это не значит, что она не может им владеть. И сегодня я продал ей Край Земли, — Дейрн посмотрел в глаза Молину, — за один золотой солдат.

Он достал из кармана на поясе монету и поднял так, чтобы все ее видели. По залу пробежал ропот сдержанного удивления. Молин готов был взорваться.

Дейрн и Ченая одновременно развернулись и вышли из Зала Правосудия, миновали двор и очутились на площади Вашанки, где ждали их друзья и соратники.

— Ну что? — нетерпеливо спросил Уиджен. — Что там было-то?

Ченая медленно расплылась в улыбке.

Дейрн поманил гладиаторов к себе.

— Видели бы вы Молина! — заговорщицки прошептал он.

Дафна захлопала в ладоши и рассмеялась.

— Сработало! — воскликнула она. Гестус одернул ее.

Дисмас вздохнул с облегчением.

— Ну, слава богам! — сказал он. — Всю ночь упражнялся. Я уж и не думал, что у меня получится изобразить эту подпись!

Ченая улыбнулась еще шире, встала на цыпочки и потрепала Дисмаса по волосам.

— Это у тебя-то не получится? — насмешливо спросила она. — Да ты ведь первый из воров и мошенников, которых когда-либо посылали на арену!

Они пересекли площадь и вышли в Главные ворота. Тучи над Санктуарием рассеялись. Небо было ярко-голубое, и в вышине сияло золотое солнце. Дул свежий ветер с моря. Ченая обратила взгляд на гавань, на мачты кораблей, раскачивающиеся у причалов, с одного из которых она два дня тому назад выбросила в море свой портрет.

— Тебе его не хватает, верно? — шепнула Дафна ей на ухо.

Ченая подумала об отце, обо всех счастливых днях, которые они провели вместе…

— Мне всегда его будет не хватать, — ответила она.

— Только не сегодня! — отрезала Дафна. — Никакого похоронного настроения!

Она достала из-за пояса тяжелый кошелек, подбросила его в воздух и поймала прежде, чем Лейн успел его перехватить.

— Пойдемте-ка, братцы, в Лабиринт, пропустим по несколько стаканчиков в «Единороге». Это место не меньше других подходит для того, чтобы распустить слух!

Дафна выжидающе поглядела на гладиаторов и подмигнула.

— Ченая вернулась в город! — объявила она. Потом повернулась, встряхнула волосами цвета воронова крыла, взяла Лейна под руку и повела за собой.

— Мне почему-то кажется, — пробормотал Дейрн со слабой полуулыбкой, — что это и так всем известно!