Глава 3

Солнце нещадно палило, в жарком воздухе дрожало марева. Нагруженная вещами повозка медленно двигалась по городу. Ребекка заказала билет на пароход «Килауеа», отбывающий в полдень.

– Мне пришлось это сделать, – заявила она, – и не могу слоняться по Гонолулу, дожидаясь следующего рейса.

Повозка с грохотом миновала рынок, переполненный экзотическими фруктами, тыквами, свежей рыбой, мясом и зеленью.

Селия с любопытством разглядывала все, что встречалось им по пути, но ее не покидала тревога. Девушка дрожала, несмотря на полуденный зной.

Ребекка проводит ее к тетке, и она останется одна им этом странном острове. А ведь Селия была так привязана к родителям и сестрам, никогда не разлучалась с ними, и даже в школу ее всегда провожали!

– Ты должна усердно работать в школе, Селия. Не вздумай лениться и флиртовать с учениками. Выполняй все распоряжения тети, – наставительно заметила Ребекка.

– Хорошо.

– И не вздумай разговаривать с мужчинами, которым ты не представлена. Одевайся как положено, – продолжала она, – в платья с длинными рукавами и высоким воротом. Не снимай шляпу, чтобы не подставлять кожу под солнечные лучи, иначе загоришь и станешь похожа на туземку.

– Конечно, – рассеянно ответила Селия, которая едва улавливала смысл сказанного кузиной. А что, если тетя Гаттерас окажется сварливой и станет приучать ее к аккуратности?

– Что касается твоего мужа…

– Моего? – изумилась Селия.

– Ты должна во всем его слушаться. Говори с ним ласково, проявляй терпение и кротость, если сможешь. И главное, не пренебрегай условностями. Если не научишься вести себя, на тебе не женится ни один мужчина.

Повозка поднималась по пыльной дороге, вдоль которой стояли дома, увитые вьющимися растениями. О таких, как гибискусы и бугенвиллии Селия знала лишь понаслышке.

Наконец они подъехали к кирпичному дому, окруженному цветущим кустарником. На веранде стояло множество цветочных горшков.

– Неужели это Гаттерас? – с сомнением проговорила Ребекка. – А может, ее служанка?

Проследив за взглядом кузины, Селия увидела по дворе, возле пальмы, высокую пожилую седовласую женщину, собирающую в корзину оранжевые плоды. Она была в белом муслиновом платье с глубоким вырезом. На загорелой шее красовалось ожерелье из полированных темных семян, что придавало ей экзотический вид.

Завидев повозку, женщина бросила фрукты в корзину и поспешила к ним.

Ребекка порылась в сумочке, достала письмо Лидии Гриффин и проверила адрес.

– Да, все верно. Беретаниа-стрит… – Кузины вышли из повозки, и Ребекка объяснила, кто они такие.

Женщина протянула Селии руки. У нее были теплые и мозолистые ладони.

– Значит, ты Селия, младшая дочь Лидии! – Тетя Гаттерас отодвинулась от девушки и посмотрела па нее прекрасными темно-синими глазами.

– Очень рада вас видеть, – неуверенно проговорила Селия.

– Я тоже. Да ты просто красавица!

– Простите за неожиданное вторжение, но миссис Гриффин все объясняет в письме к вам. Семья считает… То есть мы надеялись…

– Значит, вы оставляете Селию у мена? – спросила Гаттерас.

– Если вы не возражаете. Селия образованна, работала помощницей директрисы. Но есть кое-какие причины, впрочем, о них вы узнаете из письма.

Ребекка наконец умолкла, а Селия залилась краской. Интонация Бекки придавала этим словам какой-то постыдный оттенок.

Гаттерас кивнула и встревоженно оглядела Селию:

– Но она явно не беременна.

– О нет! С этим все в порядке, – сказала Бекки. Селия потупилась, охваченная стыдом и дурными предчувствиями. А вдруг тетка не захочет принять ее? Отправиться на Кауаи с Ребеккой? Нет, там тоже ее не ждут.

– Посмотри на меня, детка!

Подняв голову, Селия заглянула в самую глубину темно-синих глаз, которые казались удивительно молодыми, хотя Гаттерас было уже за шестьдесят. Девушка выдержала ее испытующий взгляд.

Гаттерас удовлетворенно кивнула и спросила Ребекку:

– Значит, в письме все объясняется?

– Да, и очень подробно…

– Узнаю сестру. Она всегда любила подробности. О Господи! – спохватилась она. – Вы, наверное, изнемогаете от жажды после утомительной дороги.

Гаттерас позвонила слуге и пригласила девушек па веранду, пол которой был застелен циновками. Ветер доносил сюда аромат бугенвиллий.

Потягивая густой сладкий сок манго, Селия напряженно следила за выражением лица Гаттерас, которая читала письмо. Мать ознакомила Селию с его содержанием. Кое-что она запомнила наизусть.

«Моя дочь весьма импульсивна. Она очень способная и вполне может преподавать твоим ученикам, но ей самой нужна строгая дисциплина. Знаю, дорогая Гаттерас, что ты научилась ладить даже с дикарями; значит, для тебя нет ничего невозможного…»

Гаттерас усмехнулась, поняв, что Лидия возлагает на нее надежды, связанные с замужеством дочери.

– Кажется, ты хорошо обеспечена, – наконец проговорила она, вынимая из конверта банковский чек.

– Да, мадам.

– Это на содержание Селии и частично на приданое, – пояснила Ребекка. – Хотя у нее и так большое приданое: пеньюары, прекрасное подвенечное платье, нижнее белье, бальные наряды, повседневная одежда – этого хватит лет на десять, если аккуратно носить. И несколько ярдов фланели на пеленки, когда это понадобится. – Гаттерас улыбнулась:

– Моя сестра, видимо, думает, что наши острова на краю света? У нас в Гонолулу есть и портные, и магазины готового платья. – Она отложила письмо и взглянула на племянницу. – Селия, а какие предметы в школе увлекали тебя больше всего?

– О, меня увлекало все, – начала Селия. – Математика, французский, история. Я люблю читать, – оживленно продолжала она, – поэтому привезла для школы два сундука книг и еще мои дневники. Мне нравится писать. Я даже написала два очерка, они были опубликованы в…

– Хватит, – оборвала ее Ребекка. – Уверена, твоей тете уже наскучило слушать тебя.

– Напротив, мне очень интересно. – Тут Селия заметила, что тетка чем-то встревожена. – Однако твой приезд застал меня врасплох, и не всем надеждам твоей матери суждено сбыться.

У Селии упало сердце. Ее собираются отправить обратно! Она решила мужественно принять этот удар.

– Видите ли, – печально сказала Гаттерас. – мой муж умер от болезни сердца три месяца назад. Тогда же прекратила работу и школа «Хавайи Ней». Из-за недостатка средств мне пришлось распустить учеников. Мы с мужем раздали слишком много стипендий. Кредиторы потребовали, чтобы я вернула долги, и после этого о содержании школы нечего было и думать.

Селия перепугалась. Раз школа закрыта, ей не придется преподавать.

Гаттерас взяла обе руки девушки в свои теплые ладони.

– Но тебе, дорогая, не о чем беспокоиться. Можешь оставаться здесь сколько захочешь. Мы с тобой одной крови, хотя твоя моложе и горячее моей. Кроме того… – Она помолчала. – Как я могу отвергнуть твою помощь, раз уж ты так предусмотрительно привезла с собой два сундука книг? У тебя есть что-нибудь о путешествиях? А по садоводству? Вот с книгами здесь беда!

Селия и Ребекка поцеловались на прощание.

– Пиши, – сказала Ребекка. – Пиши мне каждую неделю. Уверена, здесь есть пароход, доставляющий почту на Кауаи, и, конечно, мы будем навещать друг друга, когда моя новая жизнь наладится.

Ребекка покраснела, и Селии стало жаль ее.

– Я буду писать, – пообещала девушка.

– О Селия! – Ребекка обняла ее. – Надеюсь… что мистер Филдинг красив или хотя бы симпатичен. Та фотография, что он мне прислал, такая старая и выцветшая…

– Не беспокойся, Бекки. Уверена, он замечательный человек.

Наконец Бекки забралась в повозку. Возница щелкнул кнутом и двинулся по Беретаниа-стрит, вздымая клубы красноватой пыли…

Селия смотрела вслед, размышляя, что будет теперь с Ребеккой. Остров Кауаи считался диким и малонаселенным. Селия слышала про вулкан Ваианае, острые скалы, водопады и сильный прибой… Нет, она никак не могла представить кузину в таком пустынном месте.

– Пошли, дорогая. – Гаттерас взяла девушку за руку. – Давай вернемся на веранду, попробуешь папайю. К ее вкусу надо привыкнуть, это очень своеобразный фрукт.

Селии показалось, что желто-оранжевая папайя, которую она приняла за дыню, слишком приторная.

Между тем Гаттерас рассказывала о пышной растительности островов:

– Все тропические фрукты, включая папайю, были когда-то завезены сюда полинезийцами. Капитан Кук привез с собой семена, так же поступили капитан Ванкувер и многие другие. Так здесь появились манго, сливы, сахарный тростник, эвкалипты…

С того места, где они сидели, открывался великолепный вид на гавань. Высокие мачты торговых судов были особенно хороши на фоне океана и неба.

– Как здесь красиво! – вздохнула Селия.

– Да. Я тоже люблю смотреть вдаль. Отсюда можно попасть на Папуа, на Японские острова, в Вест-Индию. Впрочем, хватит предаваться мечтам. Нам надо поговорить, Селия.

У Селии сжалось сердце.

– Не тревожься, я рада тебе. Ну уж а банковский чек мне просто Бог послал. Деньги у меня на исходе. Если не возражаешь, часть этих средств пойдет на твое содержание, а остальные – на приданое.

Селия знала, что денежная часть приданого – это сумма, которую невеста отдает мужу в полное распоряжение. Это привлекает мужчин.

– Тетя Гаттерас, если я не буду преподавать в нашей школе, чем же мне заняться?

– Заняться? – улыбнулась Гаттерас. – Да просто составишь мне компанию. Очень тоскливо жить одной и не знать, к чему приложить руки, кроме ухода за садом и сбора папайи.

Селия сразу же начала исследовать зеленые долины горных цепей Коолау и Ваианае, по которым проходили узкие тропы – единственные дороги, проложенные вьючными животными. Гаттерас выделила ей для верховых прогулок крепкую гнедую кобылку.

– Без лошадей мы все умерли бы тут со скуки, – сказала Гаттерас. – Туземцы души не чают в лошадях, даже если это тощие клячи, на которых жалко смотреть. Лошади здесь – это сумасшествие, страсть.

В самом деле на улицах часто появлялись всадники разного возраста и пола. Красивые темнокожие девушки мчались галопом на лошадях, украшенных цветочными гирляндами. У всех аборигенов были мексиканские седла с высоким выступом и огромными деревянными шпорами с серебряными или медными украшениями.

– Местные жители многое взяли от мексиканцев, – пояснила Гаттерас. – Лет сорок назад рогатый скот из Мексики завез на острова король Камехамеха II. В течение десяти лет скот запрещалось резать, ибо он был племенным. Это оказалось роковой ошибкой! Агрессивные и злобные животные нападали на домашний скот, вытаптывали урожай, разбивали каменные ограды, терроризировали местное население. В конце концов на подмогу пригласили мексиканских ковбоев. Они так поразили воображение жителей Гавайев, что те переняли у них пестрое конское снаряжение и цветастые шейные платки. Теперь многие гавайцы тоже стали ковбоями. Мы называем их panioloc.


Селия купила несколько костюмов для верховой езды. Каждый состоял из юбки с длинным разрезом и облегающего фигуру жакета. Она сопровождала тетку в экспедиции в долину Нууану и к страшному ущелью в восемьсот футов глубиной, где Камехамеха Завоеватель наголову разбил войско короля Оаху, сбросив со скал сотни воинов.

– Скажи-ка мне, Селия, – начала тетка по дороге домой, – а что это за молодые люди, с которыми ты расторгла помолвку? Твоя мать написала только то, что считает тебя несколько… порывистой.

Селия потупила взор, вспомнив красавца Джека Бредлейта – наследника судовладельца. На ним охотились все матери, проча ему в жены своих дочерей.

Встретив его на приеме, Селия сразу обратила внимание на высокого светловолосого молодого человека, который держался чуть надменно, как, впрочем, и все богатые люди. Джек сразу начал ухаживать за ней. Но однажды вечером, когда они пили чай в библиотеке Гриффинов, Джек внезапно схватил Селию и притянул к себе. Его дыхание участилось, руки грубо шарили но ее телу, под юбкой, между ног.

– Джек! – Селия рванулась и оттолкнула его.

– Ты, маленькая кокетка! Дай же мне то, чем постоянно меня завлекаешь! Ну!

Селия и в самом деле флиртовала с Джеком, пожалуй, даже дразнила его. Но разве не так вели себя и другие девушки, впервые появившись в свете? При этом они оставались истинными леди. Но это… Они боролись все яростнее. Обвиняя Селию в том, что она «дразнила» его, Джек разорвал оборку ее нижней юбки.

Селия пришла в ужас. Только пригрозив, что закричит, она отделалась наконец от своего жениха, бросилась прочь и спряталась в своей спальне. Джек чуть не изнасиловал ее! К тому же в доме Гриффинов! Так разве он годится в мужья?!

Долго мучаясь сомнениями, Селия за два дня до свадьбы сообщила ему в письме, что не может стать его женой, просит простить ее и надеется на его понимание.

Но Джек Бредлейт пришел в ярость и рассказал всем о «предательстве Селии Гриффин». Мать была вне себя:

– Селия, как ты могла упустить такой великолепный шанс? Джек – наследник огромного состояния! Ты купалась бы в роскоши!

– Он вел себя слишком дерзко, – возразила девушка.

– Все мужчины дерзки, Селия, такова их природа, но с этим можно справиться. А теперь у тебя репутация кокетки. Остается надеяться, что кто-нибудь еще все же обратит на тебя внимание.

В обществе долго еще сплетничали об этом, но спустя полгода Селия познакомилась с Бобом Сэлтоном, выходцем из аристократической семьи. Его предки прибыли когда-то в Америку на корабле «Мэйфлауэр».

– Боб так богат, что может купить весь Бикон Хилл, – сообщила дочери Лидия Гриффин. – Надеюсь, ты проявишь к нему должный интерес. Твоя репутация подмочена, и тебе крупно повезло, что ты поправилась ему.

Поскольку Боб был круглолицым и полным, Селия очень неохотно подчинилась матери. Она улыбалась, задумчиво и томно смотрела на него и делала вид, будто ей льстят его комплименты.

Она приняла от него подарок – кольцо с огромным бриллиантом.

– Но это было так скучно, – сказала Селия тете Гаттерас. – Он говорил только о деньгах, капиталовложениях, судостроении и скачках. К тому же от него… пахло потом!

Тетка улыбнулась:

– Ну что ж, для расторжения помолвки эта причина ничуть не хуже других. Ты умница, Селия Гриффин.

– Умница?!

– Теперь ты здесь. И мы придумаем для тебя что-нибудь получше. Гораздо лучше.


Дни шли за днями, и Селия постепенно привыкала к неторопливой жизни в Гонолулу с ее вечеринками, пикниками, чаепитиями на открытом воздухе. Дамы коротали дни, читая друг другу вслух, а также засушивали растения, собранные в горах. Селия не могла сосредоточиться ни на чем: все ее мысли были заняты Романом.

Вспоминая его поцелуи и объятия, она чувствовала слабость. То, что возникло между ними, влекло ее к Роману, как неодолимая сила. Никогда прежде Селия не испытывала ничего подобного, даже не подозревала о том, что такое существует.

Просыпаясь, Селия откидывала противомоскитную сетку и сразу думала о том, проснулся ли и Роман у себя в отеле «Гавайи». Она представляла себе, будто он посылает ей записку с приглашением поехать в горы или на прогулку по благоуханному тропическому лесу.

Ночами девушка видела сны, в которых Роман обнимал ее и прижимал к себе.

Она просыпалась, вся дрожа. Роман пробудил чувства, прежде дремавшие в Селии, сексуальность, желания и мечты, о существовании которых она и не подозревала. Поэтому теплыми гавайскими ночами, одиноко лежа в кровати, девушка беспокойно гладила свою нежную кожу.

Прикоснется ли когда-нибудь Роман к ее пышной груди с розовыми бутонами сосков? Погладит ли ее упругий живот? Селия пыталась избавиться от этих мыслей. Что с ней происходит? Может, эти тропические благоуханные ночи будят такие желания?

– Да, тропики очень влияют на людей, – заметила Гаттерас, когда Селия намекнула ей о своих переживаниях. – Думаю, из-за жары чувства выходят из-под контроля.

Далеко внизу огромные волны бились о скалы.

Гаттерас взглянула на Селию.

– Что-то особенно беспокоит тебя в последнее время?

«Скорее кто-то», – про себя поправила ее Селия и покраснела.

– Нет, – солгала она я тут же заговорила о путешествиях. Об этом тетка могла рассуждать часами.

– Я хотела бы совершить кругосветное путешествие, – призналась тетка, укрепляя тем самым тайные мечты Селии. – Острова, конечно, красивы, но ведь это ничтожно малая часть мира. Тадж-Махал, Семь чудес света… Мне ведь только шестьдесят шесть, и я мечтаю о путешествиях.

– Но как? – Селия знала, что после смерти мужа тетке приходится экономить.

– Девочка моя, я дам объявления в газетах Сан-Франциско и Сакраменто, что готова составить компанию богатой молодой девушке, которую родители хотели бы отправить в кругосветное путешествие. Я долго это обдумывала.

– О! – Селия радостно рассмеялась.

– Над чем ты смеешься, детка?

– Если бы мама видела, как мы сидим здесь с вами, и слышала, о чем мы рассуждаем! Родители даже и не представляют, какая вы на самом деле…

– Еще бы! В юности мне приходилось строго следовать традициям семьи. Старость прекрасна, ибо предоставляет большую свободу.

Гаттерас вытащила из седельной сумки огрызок карандаша и листок бумаги и принялась писать.

– А теперь объявление. Нравится ли тебе такой текст:

«Способная и образованная гувернантка-компаньонка готова сопровождать молодую леди в кругосветном путешествии или в дальних морских поездках»?

Это было восхитительно! По иронии судьбы мать и другие члены семьи полагали, что отправили Селию отбывать строгое наказание, а она наслаждалась каждой минутой, проведенной здесь!

Загрузка...