По правде говоря, он не был уверен, что будет делать, когда прибудут улези. Гонец сказал, что там двое пленников. От одного можно было бы легко избавиться, но если второй был тем, как он думал, медным драконом…

Два дракона сильнее одного, и Бог хотел посмотреть, сможет ли он сделать ее союзником. Возможно, это была глупая мысль. Он сказал себе, что без колебаний убьет ее, если это будет необходимо. Но он увидит, сможет ли он сначала переубедить ее. Пара драконов была тем зрелищем, которое вызывало удивление в сердцах его последователей.

Миккел кивнул, и Бог увидел, что Миккел хотел остаться и увидеть драконов.

— Я никому не могу доверить сбор моих войск, — сказал Бог. Он знал, что это привлечет внимание Миккела, и улыбнулся, когда грудь мужчины надулась от гордости. — Я легко смогу тебя догнать. Как только остальные драконы будут мертвы, и мне не будет угрожать опасность, я присоединюсь к войскам и совершу нападение.

— Наконец-то вы обретете силу, которую заслуживаете, — глаза Миккела сияли от гордости. — Владыка, каждый день я благодарю небо за то, что вы вернулись к нам. Я благодарю…. Как бы странно это ни звучало, я все еще молюсь вам, — его лицо покраснело, когда он сказал это, и он неловко опустился на колени на землю.

Господь знал свою роль. Он подошел ближе, чтобы положить ладонь на лоб Миккела.

— Я знаю, — сказал он. Он не слышал голоса Миккела, но слышал шепот их молитв во сне. Он слышал не только молитвы благодарности, но и молитвы, в которых не признается ни один человек: молитвы о темных вещах, о смерти и разрушении, о любви, которая была не их.

Но он был Принцем Истины, поэтому не ругал их за это. Те, кто признавались в том, чего больше всего хотели, говорили темную правду, и в этом Бог тоже черпал силу.

— О чем ты молишься, Миккел? — Бог поднял священника. — Скажи мне. Расскажи мне, какие сны тебе снились. Когда все это закончится, что сделает тебя самым счастливым?

— Мир, свободный от греха, — тут же сказал Миккел. В его голосе звучала ненависть. — Менти процветали в Реялоне. Король Давэд хотел денег больше, чем их уничтожения. О, последователи Аниоса наказали менти, но этого было недостаточно. Они должны быть убиты. И все остальные, кто осквернил твой мир, — они тоже должны быть сожжены, владыка, в твоем огне. Когда мир, наконец, станет чистым, я буду счастлив.

Он был сумасшедшим. Бог улыбнулся ему, не позволяя Миккелу увидеть ни одной из его истинных мыслей. Миккел был из тех последователей, которых хорошо потерять в битве, чтобы они могли служить славным источником вдохновения, не заражая других своим безумием.

— У тебя будет все, чего ты пожелаешь, и даже больше, — пообещал Бог. — Иди, приведи мои войска к месту, которое я указал. Подготовь их. Я скоро присоединюсь к вам.






































29

Карина


После более чем недели в дороге, без попутчиков, которые могли бы ей помочь, Карина была в отчаянии. Ей удавалось брать воду из колодца ночью, но это всегда было рискованно. Иногда попадались собаки или лошади, которые предупреждали хозяев о ее присутствии, а однажды ее преследовала дьявольская коза, оторвавшая кусок от ее одежды. Теперь в дыру проникал ветер. Она знала, что похожа на нищую. Хуже того, она выглядела уязвимой.

Собственная слабость заставила ее пойти в деревню. Если бы она этого не сделала, она бы умерла. Она еще не знала, какую историю рассказать, но у нее был примерный план. Она найдет женщину и предложит работу за кусок хлеба. Она не станет просить ни приюта, ни денег, и женщина будет рада, если белье будет выстирано и высушено. Карина бы даже вычистила конюшню, если бы это потребовалось, но она беспокоилась, что поход в таверну мог привести к плохим ситуациям.

Удача была на ее стороне, и возле одного из первых домов в деревне она увидела женщину, ухаживающую за огородом. У Карины рот наполнился слюной при виде спелых помидоров, и ей пришлось использовать все самообладание, чтобы не подбежать к женщине и тут же выпросить еду.

— Извините, — сказала она кротко, дрожа, как ягненок. Она ненавидела себя за это. Почему она не могла быть сильной, как Рева?

Тихий голос прошептал ей, что ей следовало бы остаться в Садах Аниоса, что она ушла оттуда, чтобы спасти собственную шкуру, а не ради какой-то большей цели. Если бы она умерла, это послужило бы ей справедливостью.

Она проигнорировала голос.

Женщина подняла глаза, и ее недружелюбный взгляд остановился на красивом личике и слишком худой фигуре Карины.

— Чего ты хочешь?

— Поработать, — сказала Карина. — Только рабочий день, мэм, пожалуйста. Я бы не стала просить что-то даром. Я не хочу быть нищей. Я сильнее, чем выгляжу. Я могу кормить свиней или вычищать конюшню. Я могу сделать стирку. Я просто хотела… Мне нужно поесть, — ее подбородок дрожал.

Женщина села на пятки. К удивлению Карины, она не казалась такой недружелюбной, как минуту назад.

— Что с тобой случилось? — спросила она.

Карина колебалась, но все оскорбления и злость, которые она чувствовала, когда была в тюрьме, выплеснулись из нее.

— Меня продали в рабство богатой семье. Ночью нас заковывали в кандалы, а днем ​​мы работали, пока не теряли сознание, — она протянула руки. — Смотрите. Вы же видите, что я трудолюбивая, — глаза женщины расширились, когда она увидела мозолистую плоть Карины. — Я сбежала, но боюсь, что меня найдут.

Карина заставила себя ждать. Ей было плохо от того, что она обманывала эту женщину. Если бы женщина знала, что ее похитили Сестры и что Карина была менти, она не стала бы ей помогать.

Опять же, возможно, она бы это сделала. Возможно, у нее был ребенок, двоюродный брат или сестра, обладающие способностями. В любом случае, Карина не хотела причинить ей вреда. Она не была монстром, каким ее считал Орден Понимания. Она была просто напуганной молодой женщиной.

— Давай сначала поедим, — наконец, сказала женщина. — Это овсянка, ничего особенного.

У Карины потекли слюнки. Она застыла на месте, так сильно желая есть, что даже не могла заставить себя пошевелиться, чтобы взять еду.

— Тогда пойдем, — сказала женщина. Похоже, она решила взять Карину под опеку. — У меня такое чувство, что ты бы не стала просить, если бы не была в отчаянии, и ясно видно, что ты давно не ела, как следует. Идем. Я не допущу, чтобы ты упала в обморок от голода из-за обещанной еды.

Карина улыбнулась, следуя за женщиной в дом. На стол поставили простую деревянную миску и вырезанную ложку, и женщина осторожно положила кашу. Она добавила немного молока, а затем кусочек сливочного масла, непостижимая роскошь для небольшой семьи, и кивнула Карине, чтобы та ела.

Карина хотела вести себя достойно, но как только еда коснулась ее губ, она не смогла сдержаться. Она проглотила все и выпила чашку воды, которую ей дала женщина. Ее желудок был полон, и она положила на живот руку, стараясь, чтобы ее не вырвало.

— А теперь посиди спокойно, — сказала женщина. — Есть еще, но не сразу. Тебе станет плохо, и это никому не поможет. Найди меня, когда снова сможешь ходить, — затем она оставила Карину и вернулась в свой сад.

Карине хотелось расплакаться от облегчения, но она знала, что если начнет плакать, то не остановится. Она встала, как только боль в животе утихла, и вышла на улицу, чтобы помочь женщине в саду.

Они работали в тишине. Проведя столько времени в Садах Аниоса, Карина научилась ухаживать за овощами и травами. Она могла отличить сорняки от других растений, быстро и эффективно убирала их. Работа, которую она делала, так сильно напоминала ей Сады, что она поймала себя на том, что оглядывается в поисках Сестер с кнутами, но там, конечно, никого не было.

Она тоже наблюдала за своей спутницей. Женщина была достаточно взрослой, чтобы иметь несколько детей. Когда-то ее волосы были золотисто-каштановыми, мало чем отличающимися от волос Карины, но теперь в них появилась седина. Тем не менее, годы только сделали ее красивее, а не сломили. Морщины вокруг ее рта и глаз говорили о том, что она больше улыбалась, чем хмурилась, и двигалась решительно и серьезно, что успокаивало Карину.

Был полдень, когда молодой человек прошел через ворота. К тому времени Карина и женщина занимались стиркой, и Карине дали яблоко с одного из деревьев за домом.

Это явно был сын этой женщины. Он был молод и неуклюж, что говорило о том, что он еще не закончил расти. Он не знал, как правильно управлять руками и ногами.

Его карие глаза посмотрели на Карин, и он улыбнулся своей матери.

— Еще одного бездомного приютила, мама?

— Они всегда находят дорогу ко мне, — со смехом сказала его мать. — Это Карина. Карина, это мой сын Даниэль.

— Рада познакомиться, Даниэль, — Карина опустила голову.

— Мы могли бы и поесть, — сказала женщина. — Идемте. И ты. Ты делаешь достаточно работы, чтобы требовать большего, чем просто тарелку овсянки, девочка. Не будь глупой. Ты сильнее, чем кажешься, — добавила она.

Они снова уселись в темном доме, и Карина расслабилась, пока женщина и ее сын говорили о деревне. Их маленький коттедж стоял на окраине, но они, казалось, знали все. Даниэль работал на постоялом дворе. Поскольку город находился недалеко от Реялона, он слышал о многом, что происходило в Эстале.

Однако он, казалось, что-то утаивал, и, в конце концов, сказал:

— Странные клиенты сегодня. Пришли с лошадью, которая их ненавидит. В капюшонах и в плащах, не пошли в таверну есть. И Джеймс сказал, что он услышал звук внутри тележки, как будто кто-то кричал. Но он был слишком напуган, чтобы заглянуть внутрь, когда они стояли недалеко.

Мать оторвалась от еды.

— Крик из телеги? Думаешь, у них там кто-то был?

«Менти», — подумала Карина, но в этом не было смысла. Сестры были очень откровенны в том, что они делали. Она отложила ложку, лихорадочно размышляя. Кто бы ни был в этой тележке — а она верила Даниэлю, что там кто-то был — он был в опасности.

— Отведи меня туда, — сказала она.

Он покачал головой.

— Может быть, ты и сильнее, чем кажешься, но их шестеро, а ты одна. Что бы ни случилось, тебе понадобится помощь.

Она знала по ритму гнева и ужаса в своей крови, что не могла удержаться в стороне. Она сбежала из Садов Аниоса по уважительной, как она сама себе говорила, причине, но она все еще чувствовала стыд, который, казалось, удваивался с каждым шагом, который уносил ее от Садов. Она могла сказать себе, что рабыни в безопасности, пока она не вернется туда с помощью, но этот пленник не был в безопасности.

Она не могла оставить их на произвол судьбы, которую задумали эти люди в плащах. Она наклонилась вперед, чтобы поговорить с женщиной и ее сыном.

— Пойдемте со мной, — сказала она. — Ты сказал, что они в капюшонах и в плащах. Они хранят секреты и, возможно, причиняют людям боль. Если бы мы разоблачили их, мы могли бы спасти тех, кто в телеге, и они могли бы бежать без пролития крови. В городе больше людей, достаточно, чтобы, если бы выступили вместе, мы могли бы сразиться с шестью людьми.

Они колебались.

— Пожалуйста, — сказала Карина. — Меня забрали из дома, и я не знаю, думал ли кто-нибудь помочь мне. Если и думали, то не делали. Я знаю, вы считаете меня глупой, но я не могу допустить, чтобы то же самое случилось с кем-то еще.

Женщина вздохнула, но кивнула.

— Ты права. Учитывая то, как обстоят дела в наши дни, мы должны помогать друг другу, иначе мы пропали.

Даниэль открывал и закрывал рот, будто хотел возразить, но потом передумал.

Дорога в деревню была быстрой. Женщина дала Карине тунику поверх платья, а также шаль, чтобы защититься от прохладного послеполуденного ветра. Она чувствовала себя не оборванной нищей, а той, кто может гордо держать голову.

Постоялый двор находился в дальнем конце города, и они были уже почти на городской площади, когда Даниэль зашипел на них. К ним приближалась телега, и он молча кивнул туда.

Все жители деревни смотрели на это, и Карине было понятно, почему. Здесь было что-то очень неправильное, хотя она не могла осознать, что именно. Кто стал бы так закрываться от дневного света, если бы не скрывал что-то ужасное? И что было в этой тележке?

Она должна была что-то сделать. Когда тележка подъехала ближе, Карина наклонилась, чтобы поднять камень.

— Дай мне свой нож, — сказала она Даниэлю. — У меня есть план, — когда он помедлил, она кивнула ему. — Обещаю, я никому не причиню вреда.

Он передал нож, и она увидела, что он тоже хочет вмешаться. Он боялся, жаждал помощи от кого-то другого.

Они прошли к обочине дороги, чтобы пропустить телегу. Они были почти рядом, когда Карине встала на пути и со всей силы швырнула камень в кучера. Они отпрянули, когда лошадь шарахнулась, а повозка закачалась. Из-за всех возмущений капюшон кучера свалился с головы.

Кто-то закричал, и кровь Карины похолодела. Это было лицо из ее ночного кошмара, наполовину змеиное, наполовину человеческое. Глаза со щелевидными зрачками смотрели на нее с ненавистью, и он сделал движение, чтобы снова натянуть капюшон и щелкнуть поводьями.

Но Карина была готова. Она бросилась вперед, чтобы перерезать поводья, которыми лошадь крепилась к телеге, и грустный, испуганный зверь рванулся прочь.

— В телеге кто-то есть! — кричала Карина. — Они кого-то похитили!

Горожане застыли в ужасе, но теперь они бросились в бой. Они схватили лопаты и достали ножи, выхватили из домов лампы и факелы и с яростными криками бросились к телеге.

Монстры пытались вытащить пленников из телеги, но люди не пускали их. Звенели крики, и чудищ отбивали, пока они не повернулись и не бежали.

Карина протиснулась сквозь толпу, и руки подняли две фигуры с земли. Они были одеты в красивые платья, на головах у них были холщовые мешки, а на руках и ногах — железные кандалы. Когда мешки сняли, Карина ахнула.

— Рева.

Рева выкрикнула имя Карины, когда кляп вытащили изо рта, и бросилась в объятия Карины.

— О, Карина. Спасибо. Спасибо!

Карина крепко обняла подругу, удивление и облегчение охватили ее, ощущаясь теплым солнцем на коже. В толпе послышался ропот, но она увидела, что люди расходятся, чтобы дать им возможность уединиться. Кто-то звал кузнеца, чтобы тот снял цепи.

Рева посмотрела на Карин, а затем на толпу, и ее улыбка дрогнула.

— Где остальные? — спросила она. Она увидела выражение лица Карины и неправильно его истолковала. — О, Карина, что с ними случилось? Где Лотти и Рохеса?































30

Серена


Утром Серена пошевелилась и подняла голову с койки Рафаэля. Она не помнила, как заснула, но явно уснула. Ее пальцы переплелись с его, и она долго смотрела на них. Она чувствовала, что краснеет, и знала, что должна убрать руку, но пока не могла заставить себя сделать это.

Она наклонилась вперед, чтобы проверить его. Она подумала, что за ночь его дыхание стало ровнее, и цвет лица стал лучше. Когда она наклонилась, устраиваясь на кровати, его глаза открылись.

Серена замерла. Их лица были слишком близко друг к другу.

— Я… — ее голос оборвался, и она кашлянула. Она понятия не имела, что собиралась сказать. — Как вы? — это все, что она смогла выдавить. Казалось, она не могла пошевелиться; она была парализована смущением.

— Слабее, чем хотелось бы, — признал брат Рафаэль. Тем не менее, его голос звучал удивленно, и он заставил Серену рассмеяться.

— Вы выглядите лучше, — сказала она ему. — Мы волновались.

Кто-то возле двери многозначительно кашлянул, и Серена повернула голову. Там стоял Брат Просвещенных, глядел на них двоих. Его водянистые голубые глаза отметили румянец Серены, их сцепленные руки и даже прореху на рукаве Серены, будто все это было неприлично.

Она поспешно высвободила свои пальцы из рук Рафаэля и встала.

— Простите меня, брат. Я не видела, как вы вошли. Вы здесь, чтобы позаботиться о брате Рафаэле?

— Я пришел посмотреть, здоров ли он, — ответил Брат. В его голосе звучала тихая скрытая ярость. — Теперь я вижу, что о нем неправильно заботятся. Интересно, был ли он вообще ранен.

— Он был ранен! — гнев Серены вспыхнул. Несмотря на протест Брата Рафаэля, она сжала кулаки и посмотрела на Брата в дверях. — Он подверг себя серьезной опасности, чтобы спасти леди Авалон.

— Кажется, он очень привязан к придворным дамам, — заметил Брат, а затем бросил презрительный взгляд на Рафаэля. — Я расскажу главному священнику, что я здесь видел.

— Пожалуйста… — начал брат Рафаэль, но мужчина уже ушел.

Рафаэль рухнул на кровать. Даже от того, что он поднялся, его грудь покрылась потом, и он на мгновение закрыл глаза.

— Прости, — прошептала Серена.

Его глаза открылись, и он утомленно улыбнулся ей.

— Это была не твоя вина. Известно, что брат Эван очень строго соблюдает правила. Даже строже, чем настоятель. Несомненно, я получу суровую лекцию, но не о чем беспокоиться, — он разглядывал ее и остановился на ее рукаве. — Тебе тоже было больно.

— Ничего, — сказала ему Серена, хотя порезы ужасно болели. — По сравнению с вашими травмами, это было ничто, — слезы навернулись на ее глаза. — Я не знала, выживете ли вы.

Рука Рафаэля нежно легла на его живот. Его глаза были отстранены, он вспоминал нападение, и, нахмурившись, поднял одеяло, чтобы осмотреть раны, которые были заметны на его теле всего несколько часов назад.

— Что случилось? — спросил он.

— Вас исцелил менти, — объяснила Серена. — Помните Нико? Он целитель.

Как она и ожидала, лицо Рафаэля расплылось в утомленной улыбке.

— Разве это не прекрасно? Помощь приходит оттуда, откуда мы меньше всего ее ожидаем. Может быть, он и его товарищи-менти помогут нам исцелить больных.

— Я знала, что вы это скажете, — сказала Серена. — Возможно, он еще не предложил свою помощь, опасаясь осуждения. Возможно, если мы… — она замолчала. — Я знаю, что нам нужно сделать!

— Что? — Брат Рафаэль нахмурился.

— У меня есть план. Я… — но когда ее взгляд остановился на Рафаэле, ее сердце сжалось. — Я не хочу оставлять вас вот так.

— Идите, — сказал ей Рафаэль. — Делайте, что должна. Я буду здесь, когда вы вернетесь.

Серена усмехнулась и побежала к двери. Там она снова повернулась к нему и почувствовала, как что-то клокочет в ее груди, когда она увидела, что он все еще смотрит на нее. Затем она ушла, побежала по коридорам, кусая губу, чтобы не рассмеяться вслух. Ей казалось, что она может ходить по облакам.

В своих покоях она приказала служанке с широко раскрытыми глазами одеть ее в одно из лучших платьев. Это был красивый небесно-голубой цвет, который, как знала Серена, выгодно подчеркивал ее внешность. Ее волосы были распущены и расчесаны так, что они свободно ниспадали и блестели, и она снова поспешила прочь, не поев, остановившись только для того, чтобы попросить передать сообщение одному из лордов. Затем она обыскала крепость в поисках Альберто.

Он учился в библиотеке. Серена остановилась в дверях, чтобы посмотреть, как наставник Альберто бубнит о склонениях. Она протянула ему руку и жестом указала на него.

— Если вы извините нас, — сказала она его наставнику, — я решила взять Альберто на прогулку в сад.

Наставник нахмурился.

— Альберто еще предстоит много учиться этим утром.

— Мы ненадолго, — сказала Серена. Она знала, что этот мужчина не мог переубедить ее. Альберто подошел, чтобы взять ее за руку, и она пошла с ним по коридорам в сады. — Как твои дела? — спросила она.

Альберто улыбнулся ей.

— Мне нравится, что Лука вернулся. Он всегда приходит пожелать мне спокойной ночи перед сном. Стефан тоже так делал, но всегда смотрел на меня так, словно ненавидел.

Сердце Серены сжалось. Стефан всегда смотрел на Альберто, как на конкурента, которого нужно убрать.

— Лука очень любит тебя, — просто сказала она. — Как и Каролина и я.

— Я знаю, — сказал Альберто. Он был полон достоинства и зрелости для ребенка. — Мы с Каролиной все утро играли в лошадей и драконов, пока меня не нашел брат Адам.

Серена рассмеялась.

— Лошади и драконы? Они кажутся странным сочетанием.

— Каролина решила, что она дракон, и мне пришлось уклоняться от ее драконьего огня. Мы использовали шарфы.

— Я рада, что вы смогли поиграть. Не говори брату Адаму, но мы с Матиасом все время ускользали с уроков.

— Ты тоже была непослушной? — брови Альберто поползли вверх. — Брат Адам сказал мне, что ты разочаруешься во мне.

Серена закатила глаза.

— Не слушай брата Адама. Я найду тебе нового наставника.

Когда они вышли на солнечный свет, она была рада увидеть лорда Ризика, прогуливающегося по саду со своей дочерью. Ориане было девять лет, и она была развита не по годам. Очевидно, лорд Ризик души не чаял в ней. Ее мать умерла много лет назад, насколько знала Серена, и Ризик послал за Орианой, как только была взята Крепость Несры. Она бежала впереди отца по садовой дорожке, но остановилась, увидев Серену, и сделала реверанс.

— Ваше высочество, — она немного покачнулась, когда подошла, явно стремясь бежать дальше, но все же следя за своими манерами.

— Привет, Ориана, — ответила Серена. — Вы встречались с Альберто?

— Нет, — Ориана сцепила руки за спиной, смущенная. — Привет, Альберто.

— Ты — зантиийка? — спросил Альберто, широко раскрыв глаза. — Я никогда раньше не встречал зантиийцев.

— Альберто, — упрекнула Серена.

— Извиняюсь. Хочешь увидеть большую золотую рыбку в фонтане?

Когда Ориана кивнула, он побежал вперед, перепрыгнул несколько кустов. К удовольствию Серены, Ориана последовала его примеру, подняв юбки, чтобы тоже прыгать. Даже достойный, зрелый ребенок любил побегать всякий раз, когда у него был шанс.

Лорд Ризик покачал головой, но его губы весело дрогнули.

— Ориана всегда была энергичной. Ее гувернантки говорят мне, что я недостаточно хорошо держу ее в узде, и, несомненно, они правы. Но у нее улыбка матери, и я понимаю, что не могу устоять перед ней.

Серена прикрыла глаза рукой и смотрела на двух детей, играющих у фонтана.

— Для детей полезно бегать и играть, — сказала она. — Иногда я беспокоюсь об Альберто. Он послушный мальчик. Думаю, ему нужно больше смеха и игр.

— С юной аристократкой его возраста? — проницательно спросил лорд Ризик.

— Да, — Серена кивнула, показывая, что поняла. — Я хотела посмотреть, поладят ли они вдвоем. Кажется, да.

Лорд Ризик помедлил, поравнялся с ней на тропинке, а затем сказал:

— Простите меня, Ваше Высочество, но я всегда предпочитал говорить прямо, когда это было возможно.

— Должно быть, трудно быть советником, — сказала Серена. — Уже трудно быть принцессой с такими же наклонностями.

Лорд Ризик рассмеялся.

— Но, говоря откровенно, — продолжала Серена, — я думала о помолвке Альберто с вашей дочерью. Видите ли — опять же, буду говорить прямо для нашей выгоды — я хочу заключить более прочный союз между Зантосом и Эсталой.

— Я понимаю. А у лорда Тиниана нет подходящих детей.

— Именно так, — сказала Серена. — Но поскольку в Зантосе нет короля в том смысле, что у нас, я надеялась, что вам понравится эта пара — «вы», конечно же, являетесь советом.

— Я думаю, это во многом будет зависеть от того, что повлечет за собой союз, — через мгновение сказал лорд Ризик. — Сделка может быть приятной, но она должна быть надежной в корне.

— Ах, вы неправильно поняли, — Серена посмотрела на Альберто, который теперь рассматривал камни вместе с Орианой. — Вы явно обожаете свою дочь, лорд Ризик. Хотя у меня нет детей, Альберто — мой брат, и я люблю его всем сердцем. Лука чувствует то же самое. Он проверяет Альберто каждую ночь. Он всегда был мил со всеми своими братьями и сестрами. Лука и я сделали бы все, чтобы Альберто был счастлив. Если он будет в Зантосе и, возможно, когда-нибудь даже станет членом Золотого Совета, это будет нашим способом пообещать вам, что мы сделаем все, что в наших силах, чтобы сделать его жизнь счастливой и процветающей, как и жизнь всех вокруг него в его новом доме.

Лорд Ризик остановился и посмотрел на Серену с новой признательностью.

— Значит, это тоже воля принца Луки?

Нет. Серена сглотнула и надеялась, что это не слишком очевидно.

— Он выразил сомнения, — призналась она. — Он не хотел продавать Альберто — как бы вы сказали, по выгодной цене. Он не король, который готов использовать свою семью в качестве пешек. Но, видя, что Альберто доволен и в безопасности… — она посмотрела на двух детей и задумчиво нахмурилась. — Это другое. Если бы Альберто был счастлив уйти, счастлив быть в союзе, для Луки это имело бы огромное значение.

Короткий кивок лорда Ризика свидетельствовал о согласии.

— Если бы принц Лука попросил, я не отказал бы. Это такой же хороший брак, как и любой другой.

— Что? — спросил лорд Тиниан.

Серена повернулась, стараясь оставаться бесстрастной. Она была рада получить предварительное одобрение лорда Ризика на брак. Это подсказывало ей, что она, вероятно, нашла хорошее решение, и ей не терпелось узнать, что об этом думает лорд Тиниан. Она указала на Альберто и Ориану.

— Лорд Тиниан. Я позвала вас сюда, чтобы обсудить вопрос, затрагивающий Золотой Совет и королевский дом. Я хочу соединить принца Альберто с дочерью лорда Ризика в знак прочного союза между нашими народами, а не просто чтобы поднять Луку на трон.

Брови лорда Тиниана слегка приподнялись, пока он смотрел на детей.

— Очень интересная мысль, принцесса Серена. Я тоже рассматривал брак как средство скрепить наш союз.

Кожу Серены покалывало. По небрежному тону лорда Тиниана у нее сложилось впечатление, что он имел в виду определенный союз. Лорд Ризик пристально посмотрел на него, и Серена увидела, что Второй советник тоже не знал, что задумал лорд Тиниан.

Как ни странно, это успокаивало. Серена решила ничего не говорить о запланированной свадьбе лорда Тиниана. Если бы она смогла показать этот брак с лучшей стороны, возможно, он заменил бы все, что имел в виду лорд Тиниан. Ведь у него самого детей на выданье не было, а жена была. Чего еще он мог желать?

— Альберто молод, — сказала она, — но я думаю, это пойдет на пользу. Он многое узнает о Зантосе, пока живет там, и, возможно, однажды станет членом вашего Золотого Совета. Как я сказала лорду Ризику, присутствие Альберто в Зантосе будет нашим обещанием вам, что мы будем стремиться к процветанию Зантоса. Это будет его дом больше, чем Эстала. Мы хотим, чтобы ему там жилось хорошо.

Лорд Тиниан внимательно разглядывал Серену, и у нее возникло ощущение, что она сказала что-то, чего он не ожидал. Он казался нерешительным, но принял эту идею.

— Прекрасное обещание, принцесса Серена, — сказал он. — Очень хорошее обещание. Лорд Ризик и я должны обсудить это, но я думаю, что Зантос это устроит.

Серена кивнула. Здесь она получила очко, она это видела, но у нее также было ощущение, что другие планы лорда Тиниана все еще были в работе.

«Уходи, змея, — подумала она. — Оставь нас в покое. Возвращайся в свой золотой дворец и позволь Луке править без твоего вмешательства», — но она придала своему лицу приятное выражение, изогнув уголки губ, лишь чуть-чуть, как сделала бы любая хорошая принцесса. Она не позволит лорду Тиниану увидеть ее истинные мысли.















31

Лука


Лука сжал кулак и постарался не поддаваться своему разочарованию. Стремясь принимать больше собственных решений, он пригласил генералов в свои покои, чтобы угостить их. Он хотел обсудить с ними передвижения армии. Казалось бы, по-королевски снабдить их вином и едой, пока он говорил с ними. В этой маленькой комнате, без остального совета, ему не нужно было бояться обычных стычек, отравлявших его дни.

Но генералы были не так счастливы, как он думал, тому, что они будут стоять в стороне и удерживать войска от битвы. Лука не мог этого понять. Никто не хотел вести войска в бой только для того, чтобы их убили. Конечно, даже лорд Тиниан не мог возразить, что спасение жизней солдат было хорошей идеей.

Генералы не согласились.

— Принц Лука, — сказал лорд Ферин, — пожалуйста, поймите. Мы хотим только обезопасить вас.

— Я знаю это, — отрезал Лука. Он глубоко вдохнул и попытался вести себя так, как вел бы себя его отец. — Благодарю вас, — сказал он более спокойно. — По правде говоря, лорд Ферин, ваша осторожность делает вам честь. Я благодарен своим генералам за то, что они предложили пойти навстречу опасности ради меня.

Он оглядел комнату и сумел улыбнуться им. Это был не его выбор генералов, но он должен был признать, что они подвергают себя опасности, и он должен уважать это.

— Однако, — сказал Лука, сцепив пальцы под подбородком, как его отец делал раньше, — у меня есть способности, которыми не обладают другие в армии. У Стефана тоже есть такие способности, как я объяснил.

Генералы переглянулись. Они не верили ему в том, что Стефан был драконом. С одной стороны, Лука не мог их винить. Ему пришлось бы потрудиться, чтобы поверить в это, если бы он не видел это своими глазами. Однако он видел это своими глазами, и теперь он пытался уберечь армию от уничтожения.

— Когда я впервые сразился со Стефаном, — сказал он им, — он был слабым. Теперь он может быть значительно сильнее. Дракон — это не только разрушительная сила с точки зрения когтей и зубов, но и отличная подвижность. Стефан сможет уничтожить любую армию, которую мы выставим на поле боя. Сгруппировав наших солдат вместе, вы сделаете их лишь заманчивой мишенью для летящего в воздухе дракона.

Лорд Роккан понял это, обиженно подумал он.

— Я могу драться со Стефаном, — сказал Лука, когда генералы по-прежнему ничего не сказали. — Я могу победить его. Мне нужно, чтобы вы удержали армию от вступления в бой, чтобы хорошие жизни не были потеряны.

Лорд Ферин вздохнул и потер переносицу. Он был относительно молод, и у него были длинные золотые волосы, собранные в косу на затылке. Сегодня он был очень хорошо одет и, по мнению Луки, не очень походил на генерала.

На этот раз заговорил лорд Треван:

— Принц Лука, — прямо сказал он, — было бы плохой стратегией связывать всю нашу оборону с одним бойцом, кем бы он ни был. Вы говорите, что у вас есть силы, чтобы победить Стефана. Мы верим, — его тон был менее уверенным, чем его слова. — Но у Стефана тоже есть армия.

— Где? — спросил Лука. — Есть истории о многих, кто вступил в ряды Аниоса, но это крестьяне, а не солдаты. Сообщений о каких-либо армиях нет. Мы бы знали, если бы они были где-нибудь в сельской местности. Мы можем предположить, что Стефан скрывается, а его армия рассеялась.

— Со всем уважением, принц Лука, мы не можем этого предполагать, — лорд Треван был непреклонен. — Как мы сказали, лучше всего послать войско в деревню с помощью крестьянам — продовольствием и подспорьем для полей. Пока мы рассредоточены по стране, способные быстро реагировать на любые сообщения армии, наши солдаты могут помочь с урожаем и раздать лекарства. С таким количеством людей, пораженных чумой, это был плохой год. Наши солдаты могут заслужить вам расположение, принц Лука.

Лука стиснул зубы. Ему это не понравилось. Он не хотел, чтобы его солдат на поле боя убивали одного за другим. Хуже, казалось, что того, что он делал, было недостаточно. Он держал рабочих в Садах Аниоса в рабстве, чтобы обеспечить жителей лекарствами, и для чего? Он слышал сообщения о том, что люди все еще были на грани восстания из-за плохих урожаев. Лука делал все, что мог. Неужели люди этого не видели?

— Оставьте меня, — резко сказал он. Если они только собирались спорить с ним, он не станет слушать.

— Принц Лука…

— Я сказал: оставьте меня.

Он отвернулся, они вышли из комнаты. Он слышал, как они бормочут друг с другом на лестнице. Что они говорили? Что он не достоин носить корону?

Он снял обруч и бросил его через всю комнату. Он не был королем. Они откладывали его коронацию, потому что не были уверены, что он сможет стать королем.

Он должен быть коронован. Только тогда он начнет пользоваться их уважением.

Он подошел к окну, чтобы посмотреть на сады. Он мог видеть, как Альберто играет на солнце, что его удивило. Обычно в этот час Альберто усердно работал со своими учителями. Альберто, как и Лука, никогда серьезно не боролся за трон, но, тем не менее, принц серьезно относился к своим обязанностям.

Лука посмотрел в сад. Альберто играл с девочкой, которая, судя по цвету лица, скорее всего, была зантийкой. Потом увидел Серену, идущую с лордом Ризиком. Тогда, возможно, это была дочь лорда Ризика. Лука знал, что Второй советник привез дочь в Эсталу, в первую очередь как возможность для нее увидеть мир, но также и как сигнал, подумал Лука, что зантийцы намерены оставаться в Эстале надолго.

О чем говорили Ризик и Серена? Лука нахмурился, а затем помрачнел еще сильнее, когда лорд Тиниан подошел, чтобы поговорить с Сереной. Хотя эти двое часто расходились во мнениях на собраниях его совета, теперь Тиниан и Серена, казалось, были очень дружелюбны друг к другу.

Лука выскользнул из своих покоев и спустился по лестнице, почти не останавливаясь, чтобы кивнуть стражам, приветствовавшим его. Он шел так быстро, как только мог, не скатываясь по лестнице, и, наконец, вышел в один из укромных уголков сада. В юности он провел здесь много часов, играя в прятки с Ревой, поэтому знал, где его не увидят.

Он подобрался как можно ближе к тому месту, где вместе шли Тиниан, Серена и Ризик.

— Значит, вы хотите, чтобы принц Альберто жил в Зантосе? — говорил лорд Тиниан.

— Да, — без колебаний ответила Серена. — Я думаю, что это необходимо. Как лучше понять, какие вопросы жизненно важны для зантийцев? Думаю, Альберто будет для вас большим подспорьем. Он юный, но он умный мальчик, и он очень хорошо осознает свой долг.

— Честно говоря, Ваше высочество, я подозреваю, что вы разместите собственного агента под нашей крышей, — сказал лорд Ризик. Он звучал нерешительно, но, как будто хотел говорить честно. — Что мешает мне так думать, так это тот факт, что Альберто так юн.

— Да, — снова сказала Серена. — И я надеюсь, что мы сможем увидеть дальше прошлого нашей истории как врагов, милорды. Дело не в том, чьи агенты находятся под чьей крышей. Речь идет о понимании того, что Зантос и Эстала процветают, когда в мире. Мы могли бы провести годы, борясь за положение, пытаясь выжать как можно больше из каждого договора, или мы могли бы оставить это прошлое позади. Я верю, что этот брак поможет нам, построив новое будущее, которое будет существовать намного дольше, чем обычные заявления о дружбе. Альберто и Ориана будут представлять новый союз интересов зантийцев и эсталанцев.

Лука нахмурился. Он сказал Серене, что не хотел торговаться своими братом и сестрами, но вот она заключает сделку без него. Она действовала против его интересов, как и предполагали Тиниан и Йозеф.

Более того, Серена говорила так, словно восседала на троне. Она годами обещала зантийцам его благосклонность — или, как подумал Лука, ее. Внизу живота возникло болезненное ощущение. Его отец говорил им всегда быть осторожными с теми, кто находится рядом с престолом. В случае со Стефаном их отец правильно беспокоился.

Возможно ли, что за тихой, уважительной манерой поведения Серена была такой же плохой, как и Стефан?

Лука развернулся и снова поднялся по лестнице в свои покои. Он кипел. Он больше не мог доверять Серене. Хуже, один из немногих людей, которым, как он думал, он мог доверять, теперь пропал, возможно, был мертв.

Он зажмурился и прислонился к стене. Последние несколько дней он делал все, что было в его силах, чтобы забыть о пропаже Ревы. Он прочитал больше политических документов, чем ожидал. Он пригласил генералов на встречу. Он тренировался с Йозефом, пока не подумал, что упадет в обморок.

Ничто из этого не помогло ему забыть, что она пропала. Она пришла к нему только для того, чтобы он разочаровал ее, а затем увидел, как ее похитили. Он даже не охранял ее, пока она была в Реялоне.

Лука присел на корточки и постарался не застонать вслух. Ему казалось, что голова раскалывается, и он вцепился пальцами в кожу головы, чтобы устоять на ногах. Он споткнулся и подошел к столу, чтобы налить себе кубок вина и выпил ее залпом.

Он уставился на свой обруч, лежавший в углу комнаты, и его рот горько скривился. Он не был королем, и он был один. Они все кружили, желая его силы, желая сбросить его с дороги.

Как он должен был победить Стефана, если у него даже не было поддержки самых близких?
























32

Рева


Жители деревни были добры, не знали, что эти три женщины были менти. Для них были найдены комнаты в постоялом дворе, и горожане по очереди стояли на страже, пока деревенский целитель лечил раны Ревы и Карлии. Карлия все еще чувствовала себя ошеломленной после удара по голове и дней, проведенных в душной сухой тележке.

Хотя Рева не пострадала, она чувствовала себя разбитой. Они были захвачены в поле зрения Крепости Несры. Похитители везли их к Стефану, который, по словам Карины, утверждал, что он возрожденный Аниос, и не щеголял своим королевским происхождением.

Даже в этой деревушке нашлись те, кто говорил о присоединении к таинственному Богу. Говорили, что Лука ничем не лучше Стефана, что он вернулся с армией зантийцев, менти у него на побегушках, и ходили слухи, что он убил собственного брата. Рева не раз слышала шепот: Оттого и чума…

Она не перечила им. К своему стыду, она слишком боялась за себя, чтобы защищать менти.

Карлия и Карина, казалось, чувствовали то же самое. Никто из них много не говорил, хотя Карина шепотом объясняла, что она сделала в Садах Аниоса. А потом Рева рассказала Карине о Крепости Несры. О том, что Лука держит Сады открытыми.

— Мне не удалось уговорить Луку, — она сердито покачала головой. — Боюсь, я упустила шанс научить его правильному поведению.

Карина обдумала это. Лошадей готовили к возвращению, а Карлию лечили в постоялом дворе. Рева и Карина прогуливались по деревне под пристальными взглядами горожан. Они пытались предложить помощь вдове Аделин, которая кормила Карину в первый день ее пребывания здесь, но женщина не стала принимать их помощь сейчас.

«Вы аристократка, — сказала она, когда ее спросили об этом. — Знатным леди не следует выполнять тяжелую работу с нами, народом», — у Ревы возникло ощущение, что она рада их предложению, но не позволит им сделать даже мелочи.

Теперь Карина смотрела на небо. Был безоблачный летний день, и ветерок развевал ее золотистые волосы. Реве Карина напоминала статую, худую и грустную, но прекрасную.

— Что сказал тебе Лука, когда узнал, что ты была в Садах Аниоса? — сказала она, наконец.

— Он сказал мне, что сделал условия лучше, но еще не может освободить рабов, — с горечью сказал Рева. — Он был очень возмущен.

— Тогда он понял, что поступает неправильно, — сказала Карина. Она изучала Реву. — Не твоя работа — сделать из него хорошего человека.

— Не моя, — Рева неуверенно растянула слова. — Но брат Аксил — он был гувернером Луки, когда мы были детьми, — сказал мне, что никто не стоит в стороне от всех остальных. Мы все иногда полагаемся на друзей, чтобы они напомнили нам о правильном пути.

— Я полагалась на то, что ты поступишь правильно, — жалобно сказала Карина. — Я не лучше Луки. Я оставила их там, Рева. Я оставила Лотти и Рохесу.

— Нет. Это не одно и то же, — возразила Рева. — Ты собиралась вернуться за ними. Ты хотела, чтобы они были освобождены, а не спасти себя и оставить их там навсегда, — она протянула руку, чтобы схватить Карину за руку. — Мы освободим их, Карина. Я помогу Луке стать королем, каким он должен был быть, чего бы это ни стоило.

Карина улыбнулась, и две женщины повернули головы на крик. Другая повозка была приготовлена ​​и запряжена лошадьми, и Карлию вели к ней, пока загружали припасы.

— Вам не понадобится много времени, чтобы вернуться в Реялон, — сказал трактирщик, когда Рева и Карин подошли к повозке. — Похоже, эти звери возили вас по лесам и проселочным дорогам, чтобы никто не увидел, кто они. Вам повезло, что с лошадью было плохо, иначе они бы не остановились.

Рева кивнула. Она прекрасно понимала, насколько маловероятным было их спасение. Лошадь нашли через несколько часов после того, как Карина перерезала поводья, она дрожала и чуть не упала в поле. Один из мальчиков-конюхов через некоторое время смог заманить ее обратно, но она все еще был пугливой.

— Вот, — трактирщик передал Реве лист бумаги с сургучной печатью и неровными каракулями подписи. — Даниэль позаботится о тебе, пока ты не доберешься до «Холма Холта». Трактирщик узнает мою печать. Скажи ему, чтобы дал новых лошадей, а потом мы все уладим.

Реве хотелось обнять его, но она знала, что он будет смущен. Вместо этого она сделала реверанс, помня о своих манерах.

— Благодарю, — честно сказала она. — Я попала в ловушку кошмара, и вы все пришли мне на помощь.

Он улыбнулся и кашлянул.

— Это не больше, что мы должны делать друг для друга, миледи. Вы скажете им это в Крепости, хорошо? Кто там будет править, когда вы вернетесь, — он явно подумал, что это отличная шутка, поэтому Рева нашла для него улыбку.

Тем не менее, она хотела, чтобы он знал, что она сделает все, что в ее силах.

— Скажу, — сказала она. — И я хочу, чтобы вы знали, я расскажу тому, кто на престоле, о том, что я видела, — о людях, об урожае и чуме. Я буду бороться за то, чтобы тот, кто там сидит, помогал всем вам.

— Мило, — он грустно улыбнулся ей. — Но мы знаем, как устроен мир, миледи. Короли любят грандиозные жесты и большие завоевания. Мелкие дела королевства не имеют для них большого значения. Мы знаем. Мы не будем считать вас виноватой, если ничего не изменится.

Рева сглотнула и подошла к телеге. Из всего, что она слышала, пока была здесь, это было самым обескураживающим. Бедняки верили, что никто не собирался им помогать, и они принимали это как не более чем нормальный ход вещей…

В юности она думала, что Эстала преуспевает и счастлива. Очевидно, она ошибалась.

Их обратный путь по дорогам был приятным. Поначалу Даниэль, казалось, испытывал благоговейный страх в присутствии трех аристократок — они решили дать ему поверить, что Карина и Карлия тоже были дамами, — но с течением времени он ощутил себя комфортнее. К тому времени, когда наступила ночь, и они увидели, как вдалеке мерцают огни «Холма Холта», все четверо пели песни, которым научили друг друга, и когда на следующее утро они расстались в трактире, Рева обняла его и улыбнулась, когда его щеки порозовели.

— Ты добрый и смелый, — сказала она ему. — Твоей деревне повезло, что в ней есть такой человек, как ты. Мы все благодарим тебя за то, что ты сделал.

— Пустяки, миледи, — но он поклонился, как только мог, и поспешил прочь с розовыми ушами и улыбкой на лице.

По мере приближения к городу Рева нервничала все больше. Они были уже почти у ворот, или им так казалось, когда они наткнулись на отряд солдат, ищущих «леди Реву Авалон и Карлию». Они были ошеломлены, обнаружив трех женщин вместо двух, но Рева умело отдавала приказы после года, проведенного при дворе. Она просто вскинула голову и улыбнулась, и трех женщин посадили на лошадей, чтобы они поехали обратно ко двору.

В Реялоне люди отходили в сторону, чтобы посмотреть, как мимо проезжают лошади. Должно быть, они слышали о поисках Ревы, потому что раздавались шепоты и взгляды, и несколько человек выкрикивали имя Ревы.

— Что они говорят? — спросила Рева.

— Они помнят, что ваших родителей убил менти, миледи, — объяснил лейтенант. — Они боятся слухов о том, что принц Лука — менти. Простите меня, госпожа. Я лишь повторяю то, что они говорят. Они думают, что вы — талисман на удачу, та, кто все исправит при дворе.

Рева повернулась к дороге. Она попыталась улыбнуться людям, которые окликали ее, но больше не могла заставить себя это делать. Гнев закипал внутри нее. Стефан был менти, как и Лука, и своей политикой он только навредил стране. Но ему удалось настроить людей против Луки и тех, кто не желал им зла.

Она все еще злилась, когда ворота Крепости Несры распахнулись, и они прошли во двор. Женщин спустили с лошадей, а в залы совета отправили гонцов. Рева схватила Карину за руку и обнаружила, что была в ужасе. Лука был непредсказуем, Реялон нестабилен, и вокруг была угроза, с которой им вскоре придется столкнуться вместе. Но она сталкивалась с неопределенностью в прошлом и разберется с ней снова.

Сэм прибыл первым, пробежал через двор, чтобы обнять Карлию. Братья и сестры перешептывались со слезами на глазах. Это был их худший кошмар с тех пор, как они спрятались, и Сэм явно боялся, что никогда больше не увидит Карлию.

Когда он повернулся к Реве, она увидела, как его взгляд скользнул по Карине, но только рассеянно. Он шагнул к Реве и открыл рот, но, похоже, не знал, что сказать.

— Ты жива, — сказал он, наконец.

Рева сделала два шага и бросилась в его объятия. Она крепко обняла его.

— Прости, — прошептала она.

Ты извиняешься? — он неловко рассмеялся. — За что?

— Я подвергаю нас опасности, — со стоном сказала Рева. — В тот день мы отказались от стражи, и когда мы шли по переулку, я препиралась с тобой. Я ушла с Карлией. Если бы мы не были одни, нас могли бы и не схватить. Прости, Сэм.

— Что случилось? — он отстранился от нее. Раздался крик и звук приближающихся стражей, но он не отводил взгляд от ее глаз. — Почему они похитили вас?

— Они везли нас к Стефану, — объяснила Рева. — Ходили слухи, что он будет пить кровь. Думаю, он верит, что если убьет всех остальных драконов и выпьет нашу кровь, то получит наши силы.

— Это смешно, — усмехнулся Сэм.

— Да. Но у него есть поклонники, — Рева покачала головой. — Я должна сказать Луке. Стефан притворяется богом, Сэм, и люди ему верят.

— Рева, — голос Луки вклинился между ними, и она обернулась.

Он стоял рядом, глядя на нее с тяжело вздымающейся грудью. По его красному лицу было ясно, что он пробежал всю крепость. Он смотрел на нее так, будто тоже не ожидал увидеть ее снова.

— Лука, — Рева увидела, как Сэм отвел взгляд, когда Лука подошел. Его чувства к Луке были очевидны, но Рева не знала, что она чувствует. Что бы ни думал Сэм, когда-то Лука был очень дорог Реве. Она знала, что намеревалась стать его советником. Она со всем разберется, подумала она. Как-то.

Конечно, ей еще не нужно было принимать решение.

— Я думал, ты умерла, — сказал Лука. Он подошел к Реве и тихо заговорил. — Я думал, что ты мертва, и у меня никогда не будет шанса все исправить.

— Что ты имеешь в виду? — Рева смотрела на него. Надежда зашевелилась в ее груди.

— Ты была права, — сказал ей Лука. — Я был дураком. Сады должны быть закрыты. Я не могу быть королем, который использует людей. Я никогда не хотел быть таким человеком, — к ее удивлению, он сердито посмотрел на Серену, но потом снова посмотрел на Реву. — Люди в моем совете пресыщены. Они говорят об этих темах так, будто на кону нет человеческих жизней. Но ты, Рева, была со мной честна. Я не мог перестать думать о выражении твоего лица, когда ты узнала, что я сделал. Ты была права. Оставайся здесь. Советуй мне.

— Конечно, — со смехом сказала Рева. — Лука, мы многим делились друг с другом, когда были детьми. Я знаю, ты никогда не хотел всего этого, но ты будешь хорошим королем, и я буду рада помочь тебе, чем смогу.

— Чем сможешь? — спросил он.

— Да. Лука…

— Рева, — он сжал ее руки. — Прошло много лет с тех пор, как мы были обручены, но как ты думаешь, ты все еще можешь переживать за меня?

— Конечно, я переживаю, — слова вылетели сами. — Лука, я всегда буду заботиться о тебе. Ты…

Ее слова оборвались, когда он опустил колени на пыль двора.

Нет. Но она не могла пошевелиться, и его лицо сияло, когда он смотрел на нее.

— Леди Рева Авалон, — сказал он. — Мы были обручены однажды, и тогда мы были самыми счастливыми. Нам суждено быть вместе, Рева. Я искренне в это верю. Выходи за меня замуж, Рева. Будь моей королевой.

Кровь отхлынула от ее лица, когда она увидела своего друга детства, стоящего перед ней на коленях. Теперь он был мужчиной, и она уже не знала, каким. Он был королем или скоро им станет, а она еще не знала, каким королем. Когда она думала о своем будущем с ним, она представляла цепи.

Но он был ее королем, и они были окружены другими людьми. Она не могла отказать королю. Да?

И были Реялон, чума, Стефан, Сады и Эстала. Весь беспорядок требовал жертв и храбрости, чтобы его исправить. Она подумала о Даниэле, его матери и мужчинах, которые защитили их в деревне. Ни один король не поступил правильно с этими людьми. Если она выйдет замуж за Луку, она сможет дать ему совет. Она сможет подтолкнуть его в правильном направлении, когда он потерпит неудачу. Она сможет помочь жителям Эсталы.

Был только один ответ. Она знала это.

— Да, — пробормотала Рева. Она не смотрела на Сэма. Она не могла этого вынести. Но ее взгляд остановился на Тане, и она увидела внезапную боль на лице женщины.

Рева выдавила улыбку, когда Лука засмеялся и закружил ее, а затем поднял ее руку перед собравшимися людьми.

Это было неправильно, но она не знала, как сделать все правильно.





















33

Серена


Серена быстро прошла по коридору к одному из залов совета. После вчерашнего волнения сегодня заседание совета не проводилось, но она стремилась добиться успехов в делах королевства. Она отправилась на поиски брата Рафаэля, но он уже покинул лазарет. Она слегка улыбнулась этой мысли. Он никогда не отдыхал, даже когда должен был. Она намеревалась дразнить его за это, когда увидит в следующий раз.

К ее удивлению, когда она вошла в комнату, ее ждал не только лорд Роккан, но также Рева и мужчина, в котором Серена узнала Джеральдо. Джеральдо хмурился, а Роккан выглядел неуверенно, но Рева с улыбкой встала и поцеловала Серену в щеку.

Серена улыбнулась в ответ. Она была рада видеть, что Рева хорошо выглядит. Когда накануне Лука делал предложение руки и сердца, Серена увидела шок и неуверенность на лице Ревы и не хотела, чтобы королевский брак был заключен без желания обеих сторон. Но ей всегда нравилась Рева, и она была бы рада видеть эту женщину в качестве невестки. Рева вернулась из путешествия намного сильнее и мудрее своих семнадцати лет.

— Надеюсь, вы не возражаете, — сказал Рева, — но, приехав из деревни, я просто не могла сидеть и ждать возобновления дел. Я слышала, что вы встречаетесь с лордом Рокканом, и я подумала, что мы с Джеральдо могли бы вам помочь.

Джеральдо хмыкнул, что-то среднее между согласием и ворчанием.

— Простите, что спрашиваю, — с любопытством сказал лорд Роккан, — но почему вы думаете, что можете помочь с военными делами?

Серена старалась не морщиться. Прямолинейность, которая хорошо служила Роккану в руководстве солдатами, вряд ли способствовала гладкому ходу двора.

Но Рева не обиделась.

— Я, правда, не очень разбираюсь в военных делах, но Джеральдо разбирается. Он возглавляет менти, которые обучали Луку, и вы вдвоем сможете координировать свои действия, чтобы использовать менти, чтобы наилучшим образом усилить войска, которые уже есть у Луки. Между тем, я могу рассказать вам об условиях во многих регионах Эсталы.

Густые брови Роккана приподнялись.

— Тогда ладно, — он деловито кивнул. — С чего начнем?

Серена высыпала из бархатного мешочка металлические маркеры и начала расставлять их по местам.

— Самое главное, что мы теперь знаем, что Стефан ходит по деревням, собирая поклонников не как он, а под псевдонимом «Бог». Мы знали о таком человеке, но не понимали, кто он такой. Должно быть, он довольно быстро оправился от болезни.

— Как он собирается занять трон, не сказав им, кто он такой? — спросил Роккан.

— Он утверждает, что является возрожденным Аниосом, — Серена не могла сдержать насмешку в своем голосе. — Он всегда был склонен к драматическим историям. Если вам нужна правда, я думаю, что брат Миккел слишком его подбадривал. Возможно, Миккел даже стоит за этим фарсом. Он всегда был фанатиком. Я думала, что это была просто политическая тактика.

Джеральдо пошевелился.

— Власть кружит человеку голову, — хрипло сказал он. — Возможно, это началось как ложь, а потом он начал в нее верить.

Серена посмотрела на него с новым уважением. Судя по паре коротких встреч, Джеральдо, как правило, казался вспыльчивым, но он знал человеческую природу.

— В любом случае, этот человек — плохая новость, — Джеральдо покачал головой. — Не важно, политик он или сумасшедший. Он все еще делает хуже для менти. Подозреваемых менти скоро будут сжигать во всех деревнях, если он не остановится. Вот из-за такой ерунды я и спрятал остальных.

Серена и Роккан переглянулись. По выражению лица Роккана она могла сказать, что он никогда не думал об этом. Никто из них не думал. Когда-то менти были врагами, а теперь они, по-видимому, ими не были, но для менти мир по-прежнему оставался опасным местом, полным врагов.

— Должна согласиться, — тихо сказала Рева. — Мы бы не осмелились рассказать кому-либо, кто мы такие. К счастью, никто не ждал, что мы должны знать, почему улези нас схватили, но если бы они потребовали объяснений, мы бы солгали. Это был бы единственный безопасный путь. Каждый раз, когда я вижу людей в мантиях, я беспокоюсь, что Сестры снова идут за мной, — она сделала паузу и кашлянула. — Люди там в отчаянии. Они делают то, о чем никогда бы не подумали. Когда урожай плохой, эпидемия чумы и твоя семья умирает, ты можешь подумать, что ничего не потеряешь и все можно получить, следуя за кем-то вроде Стефана. Он утверждает, что его последователи очистят землю, и что, когда Аниос будет рад, чума прекратится. Неважно, ненавидели люди менти до этого или нет. Они пожертвуют ими ради шанса спасти свои семьи.

— Вряд ли это военная проблема, — возразил Роккан.

— Да? — Рева посмотрела на него ясными глазами. — Стефан привлекает всех сельских жителей к своему делу, лорд Роккан. Если ему это удастся, Лука может выиграть войну, но на каждом шагу будет сталкиваться с восстаниями. Нам нужно больше, чем военный план. Нам нужна доброжелательность и хорошая информация.

Серена прикусила губу.

— Я знаю, что генералы Тиниана советовали Луке посылать солдат на помощь в поле, пока не появится армия, с которой можно будет сражаться. Они приносили с собой еду и лекарства, а потом помогали с урожаем.

— Это неплохая идея, — Рева кивнула. — Люди в деревнях были очень добры ко мне, хотя знали, что я — аристократка, но было ясно, что они не ожидали, что мы поможем им. Они говорили, что короли озабочены великими завоеваниями, а не мелкими делами вроде того, чтобы у них было достаточно еды.

— Это неправда! — Серена была в ужасе.

— Я тоже не думала, что это правда, — тихо сказала Рева. — Когда я была ребенком, у моей семьи были хорошие отношения с нашими фермерами. Они могли прийти поговорить с нами. Когда я пришла в Крепость Несры, я подумала, что здесь то же самое. Но люди в сельской местности так не считают, и это не могло быть просто из-за Стефана. Думаю, войны твоего отца против менти казались им делом королей, а не простого народа. Событие, за которое они должны были платить налоги и посылать людей воевать, но оно ничуть не изменило их жизнь к лучшему, — она увидела гнев Серены и встретилась с ней взглядом. — Прошу прощения за то, что говорю это, Серена, но это правда.

— Я знаю, — Серена отвернулась и спрятала лицо в ладони. — Я знаю. Ты никогда не говорила что-то просто для того, чтобы шокировать. Но, Рева, мы так упорно боролись, чтобы дать людям хорошую жизнь. Даже мой отец. Он искренне верил, что менти представляют угрозу. Разве ты этого не видишь?

Рева сжала губы в тонкую линию.

— То, что он сделал, было ужасно, — сказала она, — независимо от того, верил он в это или нет. Я могла бы простить его за войну или за Сады Аниоса, но не за то и другое одновременно. Он был таким, каким его считали люди. Он убивал менти, а затем оставил их в живых, потому что они приносили деньги. Мы не можем повторять такие ошибки, если хотим иметь поддержку народа. Мы ее не получим.

Лорд Роккан прервал напряжение в воздухе. Он встал и стал умело передвигать маркеры.

— Мы будем использовать священников для помощи, — сказал он пренебрежительно. — Они вечно твердят о служении и обетах бедности. Пусть работают в поле и предлагают утешение — настоящее утешение, а не дикие обещания — и несут лекарства больным. Теперь, когда мы знаем, где Стефан, нам не нужно ждать его, рассредоточив наши силы.

Забыв ссору, остальные столпились вокруг стола.

— Что нам нужно, — объяснил Роккан, — так это хороший способ выманить Стефана, не жертвуя нашей армией или городом. Лука указал в начале, что дракон может нанести ущерб пехоте. Любое большое собрание будет уязвимо.

— Но это неплохой способ заманить его в ловушку, — заметил Джеральдо. — У меня есть маг воды, которым можно воспользоваться, а Джосс может двигать воздух. Мы сможем нейтрализовать пламя дракона и удержать на месте для арбалетов.

— Это мысль, — Роккан решительно кивнул. Серена подумала, что ему это нравится. Для него менти, как правило, не были ни хорошими, ни плохими, были просто еще одним оружием, которое он мог использовать. Ему нравилось решать головоломку, как их разместить.

— Пусть Лука поедет ему навстречу, — предложил Джеральдо. — Не давайте Стефану добраться до ворот. Ему придется выйти к нам немедленно, но чем дольше он ждет и собирает поддержку, тем хуже для нас. Вместо того чтобы впустить его в замок, мы пойдем в течение следующих нескольких дней без его ведома, быстро объединимся и вынудим его вступить в бой.

— И оставить Крепость Несры незащищенной, — возразил Роккан.

Джеральдо колебался.

— Вы никогда не защищали замок, да? — спросил Роккан. Особой неприязни не было, только факты. — Стефан может быть в отчаянии. Возможно, он собирает добрую волю людей в надежде, что сможет заставить Луку уйти, настроив против него всю страну. Возможно, это его план, но я не уверен. Мне не нравится это. Думаю, он планирует нечто большее. Возможно, наемников. Может, что-то другое. У него были сторонники в армии. Куда они делись?

Серена сглотнула, глядя на карту. Где-то спряталась армия. Армия в руках одного человека, который вполне мог быть сумасшедшим, и другого, жадного до власти убийцы.

— Что насчет этого? — Джеральдо сказал через мгновение. — Мы разместим некоторых из ваших лучших солдат в тронном зале и покоях Луки — местах, куда Стефан отправился бы, если бы пришел в крепость. Оставим им железо в изобилии. Вплетем его в сети, наденем на их доспехи. Если он пойдет в крепость, они убьют его. Менти будут за воротами с войсками. Так они пронесутся вниз, а корабли зантийцев рассредоточатся вдоль побережья, чтобы держать их на месте пушечным огнем.

— Мне это нравится, — сказал Роккан. Он улыбался.

— Не забывайте, у вас три дракона, — Рева посмотрела на них. — Я не очень разбираюсь в тактике, но если вы дадите нам шанс попасть, мы сможем напасть на Стефана.

Работая быстро, они вчетвером составили планы, которые должны были представить Луке на следующий день. Делались заметки и рисовались схемы. Впервые за несколько дней Серена почувствовала, как ее грудь не была сдавлена. Они могли это сделать. С возвращением Ревы они окажут стабилизирующее влияние на Луку, и даже если Роккан не возглавлял войска, он все равно мог поделиться опытом.

Когда Стефан нападет, они будут готовы.












34

Рева


Рева медленно шла по краю сада. Для любого, кто смотрел на нее, она была изящной, благородной молодой придворной дамой, одетой в красивое платье. Юбки элегантно кружились вокруг ее ног, и она старалась не торопиться. Она улыбнулась стражам, проходя мимо, и они в ответ кивнули ей.

Лука сказал, что стражи рады, что Рева вернулась и станет их королевой. В ответ на это Рева ничего не сказала. Она часто так делала теперь.

С момента своего возвращения два дня назад она избегала Луку, насколько это было возможно. На данный момент она могла это сделать. Но она не знала, сколько еще это продлится, и он жаждал ее совета по всем вопросам. Он рассказал ей о вмешательстве Серены, что для Ревы прозвучало как здравый смысл, что Лука должен был приветствовать. Помолвка Орианы и Альберто была, по ее мнению, удачным ходом. Лука говорил с ней о Стефане и армии, надеясь, что Рева согласится с ним, что он должен встретиться со Стефаном наедине.

Она не решалась давать ему советы сейчас. Она боялась, что если будет говорить с ним слишком часто, то раскроет тот факт, что не уверена, что их помолвка была хорошей идеей. В тот момент во дворе она увидела себя, помогающую вернуть Эстале былую славу, но теперь, когда у нее было время подумать о помолвке, она не была так уверена. Слушали ли короли своих королев? Могла ли она провести свою жизнь на службе у него?

Рева больше не была уверена, что хочет быть королевой. Она провела так много времени как никто, что обнаружила, что ей нравится иметь возможность высказывать свое мнение и идти туда, куда она хочет. Быть запертой в Крепости Несры, зная, что люди страдают, больше не казалось ей хорошей жизнью.

Но что она могла сказать Луке? Его гордость была так хрупка в эти дни, и она знала, что он будет добрым мужем. Он не стал бы бить ее, если бы она возразила ему, как это делал Францис. Он не стал бы бить ее, если бы она не родила сыновей. Она была уверена, что, в отличие от короля Давэда, Лука не возьмет много королев, чтобы родить как можно больше наследников.

Ей нравилось быть самостоятельной, но, по правде говоря, она знала, как ей повезет, если она выйдет замуж за Луку. Добрый мужчина дома и еда на столе для многих дорогого стоили. Она не должна быть эгоистичной.

Сэм…

Рева остановилась и уткнулась лицом в ладони.

— Миледи? — один из стражей звучал обеспокоенно. — Вы в порядке?

Рева подняла взгляд с натянутой улыбкой.

— Да, спасибо. Боюсь, у меня болит голова, вот и все.

Ей следовало вернуться в свои покои и отнестись к этому благоразумно, но теперь, когда она позволила себе думать о Сэме, она не могла думать ни о чем другом. Она кивнула стражам и направилась в конец сада, где ворота и лестница вели к проходу по краю главного двора. Покои послов были поблизости. Сэм и Карлия проводили там большую часть времени с другими менти.

У той части двора Рева остановилась как вкопанная. Сэм и Карлия стояли среди бурной деятельности. Тяжелые сумки с едой и водой грузили на лошадей. Поверх них лежали спальные мешки, а в вощеной ткани Рева узнала палатку.

— Сэм! — она побежала через двор, не обращая внимания на то, что кто-то смотрит на нее. — Сэм, что происходит? Что вы делаете?

Он сглотнул, глядя на нее. За последние несколько недель он стал более уверенным в себе, до такой степени, что она смогла увидеть, каким мужчиной он станет. Прямо сейчас он выглядел таким юным, каким был на самом деле.

— Мы уезжаем, — коротко сказал он.

— Сэм.

Что-то в ее тоне заставило его грустно улыбнуться. Он отдал поводья своей лошади Карлии и отвел Реву в сторону.

— Я же говорил тебе, что не буду как мой отец, — сказал он Реве. — А потом я попытался нас спрятать, и улези все равно нас нашли.

— Здесь все-таки безопаснее, — начала Рева.

Сэм покачал головой.

— Для нас, может быть. Но как насчет нового дракона? Произошло извержение горы Зин. Твой семья знала, что это такое, как и моя, но я никогда не слышал о драконах-оборотнях в королевском доме Эсталы. Мои родители упомянули бы об этом, если бы знали. И с извержением Зина, думаю, к власти пришла другая родословная, которая бездействовала много лет. Кто бы это ни был, он не понимает своих сил и не понимает опасности, в которой находится. Мы должны помочь.

Слезы выступили на глазах Ревы. Она потянулась, чтобы положить ладонь на руку Сэма. Это было неприлично, но ей вдруг стало все равно.

— Мы должны помочь им, — согласилась она. — Ты прав в том, что ты не твой отец, Сэм. После того, что случилось, он никогда не рискнул бы, чтобы спасти кого-то еще. Он бы спрятался в любом убежище.

Сэм кивнул.

— Я понимаю, почему, — откровенно сказал он. — Когда я подумал, что вас двоих схватили и убили, я чуть не сошел с ума, Рева. Я думал, что умру от боли. Карлия — вся оставшаяся у меня семья, и она была мне хорошей сестрой. Ты… — его голос оборвался, и он на мгновение закрыл глаза. Когда он открыл их, в них было выражение, которое Рева слишком хорошо понимала. — Пойдем с нами, — сказал он тихо, настойчиво.

— Сэм.

Он ждал. То, что она сказала, не было ответом, и он не примет это за ответ.

Рева сглотнула и опустила взгляд. Почему она разрывалась? Это был ответ на ее проблему. Никто не мог упрекнуть ее в желании отправиться на поиски другого дракона. На самом деле, это было необходимо сделать. Вдали от Луки и двора она могла собраться с мыслями и решить, что ей делать.

Но она только что поняла, что осталась не просто потому, что не могла найти хороший способ уйти, а потому, что в некотором смысле хотела быть здесь. Когда она была младше, она думала только о любви, о которой пели барды, красивой и простой. Она верила, что Лука будет ее принцем, верным и милым.

Повзрослев, выйдя замуж за Франциса и в ужасе замолчав, Рева поняла, чего она могла на самом деле хотеть. Ей нужен был муж, который спрашивал ее мысли и прислушивался к ним, у которого была своя страсть к миру и который стремился воплотить свои надежды в реальность, но при этом не злился на то, что мир просто не бросает вещи ему в руки.

Лука когда-то был болезненным мальчиком, единственным желанием которого было сделать всех остальных счастливыми. Он не хотел, чтобы они беспокоились о его болезни. Ему нравилось видеть, как люди улыбаются. Рева все еще могла видеть в нем то же желание, но смягченное мужским осторожным мышлением и внутренней силой знания, с какими желаниями соглашаться, а от каких отказываться.

Когда Лука поклонился Тиниану, он сделал это из страха за свой народ. Когда он не закрыл Сады Аниоса, он хотел сделать лекарство для борьбы с чумой. Он совершал ужасные ошибки, но не потому, что хотел быть жестоким или преуспеть. Он сделал все это, потому что хотел помочь Эстале. Это был мальчик, которого Рева любила, когда была ребенком и знала только детские способы любви, и теперь он был мужчиной, которого она снова начала любить.

Она замерла во дворе, и ладони Сэма сжали ее руки.

— Тебе не обязательно оставаться, потому что он король, — сказал Сэм, и в его словах было немного отчаяния. — Они обойдутся и без тебя, Рева.

— Нет, — сказала Рева.

Она не могла заставить себя сказать, что чувствует к Сэму. Было слишком опасно произносить такие вещи вслух в переполненном дворе — кто знает, кто мог подслушать? — и если бы она произнесла эти слова вслух, она бы расплакалась.

Она прикусила губу.

— Выбор не всегда приходит, когда мы готовы к нему, — сказала она. — Теперь я это знаю. Несмотря на все его недостатки, несмотря на то, что я не родила ему ребенка, Францис решил пожертвовать собой ради меня. Несмотря на то, что я была слаба и напугана, я решила действовать и освободить рабов в Саду. Теперь, несмотря на то, что все не так просто, как хотелось бы, у меня есть выбор, и я должна его сделать. Вы с Карлией можете найти дракона. Для одного из нас имеет смысл остаться, чтобы сразиться со Стефаном, если потребуется, и это могу быть я. Лука нуждается во мне.

— Я… — Сэм прервался и склонил голову. Остальное он не сказал. Это было «Я нуждаюсь в тебе»?

Рева на мгновение коснулась его лица. Теперь она плакала, слезы собирались в ее глазах. К ее удивлению и облегчению, Карлия обошла лошадей и обняла ее. Рева прислонилась головой к плечу девушки и позволила слезам течь из ее глаз.

— Ты будешь хорошей королевой, — сказала Карлия. Ее слова были адресованы Реве, но Рева знала, что она обращается к ним обоим. — Короли и королевы не женятся по любви, но ясно, что ты заботишься о Луке, а он заботится о тебе, Рева. И я не могла просить более храброй и доброй женщины на троне. После того, как нас схватили, ты никогда не сдавалась. Ты будешь принимать мудрые решения. Ты станешь одним из возрожденных королей-драконов.

Рива обвила Карлию руками и крепко сжала. Она не могла позволить себе смотреть на Сэма.

— И мы вернемся, — продолжила Карлия. Ее голос был фальшиво бодрым. — На твою коронацию. Мы вернемся с последним драконом, и мы все сможем отпраздновать, потому что Стефана больше не будет, и мир будет в безопасности.

Рева отодвинулась и кивнула. Она улыбалась, но сердце ее разрывалось. Сэм и Карлия не вернутся, и она это знала. Она даже не знала, переживет ли она встречу со Стефаном, не говоря уже о том, станет ли она королевой, которой хотела ее видеть Карлия.

— Оставайтесь в безопасности, — сказала она дрожащим голосом. — Пожалуйста, оставайтесь в безопасности. Я знаю, что вы хотите защитить другого дракона, но не если это будет стоить вам жизни. Если вы должны…

Наконец, Сэм посмотрел на нее, и от его улыбки ей стало больно.

— Свой путь выбираешь не из-за того, победишь или нет, — сказал он ей. — Ты выбираешь его, потому что это правильно. С какой бы опасностью ни столкнулся дракон, мы будем рядом, чтобы помочь ему, — он кашлянул. — Точно так же, как ты будешь здесь, чтобы помочь Эстале и сразиться со Стефаном.

Это было благословением, и это только вызвало еще больше слез на глазах Ревы. Она молча кивнула и сжала губы, чтобы остановить слезы.

Сэм и Карлия вскочили на лошадей, и ворота открылись. Они помчались прочь, Карлия оглянулась. Сэм не оглядывался. Рева смотрела, пока ворота не захлопнулись, и он не исчез из поля зрения. Ей больше всего на свете хотелось, чтобы она обняла его, наплевав на приличия.

Она подняла голову. Она была здесь и собиралась исполнить свой долг так же, как Сэм исполнял свой. Она увидит, как войска Стефана будут побеждены, и процветание вернется в Эсталу — во всю Эсталу. Зачем еще она бродила по стране, как не для того, чтобы узнать, что нужно людям?

Она вытерла глаза, расправила плечи и пошла в свои покои. Сегодня должно состояться собрание совета, и она намеревалась присутствовать там, чтобы отстаивать то, что правильно. Чем раньше Стефан будет побежден, тем лучше.


















































35

Серена


Серена подняла юбки и спешила в сторону зала совета. Она нигде не могла найти брата Рафаэля, а теперь опаздывала на собрание. Она надеялась, что Рафаэль сможет дать ей больше информации о больницах. Она опасалась, что без него Тиниан сразу же откажется от ее плана и убедит Луку сделать то же самое.

Она не видела и Луку последние два дня, хотя и искала его, чтобы рассказать о своем плане относительно Альберто и Орианы. Она постаралась подчеркнуть Тиниану и Ризику, что еще ничего не решено, и теперь их нетерпение росло. Она была уверена, что если Лука увидит двоих детей вместе и услышит, как Альберто рассказывает о кругосветном путешествии, он согласится на брак. Но она не собиралась строить планов, не поговорив с ним.

Когда она проникла за дверь зала совета, то с удивлением обнаружила, что настроение в комнате было ледяным. Рева посмотрела на нее широко открытыми глазами, и Серена поняла, что что-то шло не так.

— А, — сказал пожилой мужчина. — Принцесса присоединяется к нам, — его тон был едким.

Серена посмотрела на Луку, потом снова на мужчину. Он был одет в рясу священника. Возможно, это был главный священник. Она покопалась в своей памяти.

— Вы брат — Саид?

— Да, — он выглядел далеко не довольным тем фактом, что она узнала его. — Как я уже говорил принцу Луке, Орден Понимания узнал о неуместных отношениях между королевским домом и одним из наших священников.

Рот Серены раскрылся. К ее стыду, ее щеки вспыхнули, когда она вспомнила, как брат Эван в тот день вошел в лазарет. Она знала, что румянец не поможет ей, но стояла на своем.

— Полагаю, вы имеете в виду мою дружбу с братом Рафаэлем, — она слегка подчеркнула слово «дружба».

Брат Саид с горечью улыбнулся.

— Дружба. Это то, как вы это называете? Я слышал, брат был почти голый, когда вас нашли вместе.

Брови лорда Тиниана приподнялись. Ему это явно нравилось, и это только еще больше раздражало Серену.

— Это нелепо. Конечно, он был полуголый. На него напали монстры, и его грудь была в ранах. Он был перевязан и лежал в постели. Вы и это назовете свидетельством неосмотрительности? Я сидела у его кровати, как сделал бы любой друг. Ничего неподобающего не произошло, и ничего неподобающего не произойдет.

— Я знаю, — ответил брат Саид. Он казался совершенно равнодушным к ее протестам. — Орден Понимания отзывается со двора.

— Что? — прошептала Серена.

— Что? — повторил брат Аксил.

— Да, — Брат Саид посмотрел на каждого из них по очереди, и его презрение было заметным. — В течение многих лет Орден Понимания служил короне, посылая Братьев обучать принцев и принцесс. Эти священники запутались в политике. Они служили не королевству, а королевскому дому.

— Брат Саид, — сказала Серена, пытаясь успокоиться. — Королевский дом служит Эстале. Служить с нами значит помогать людям королевства. Что такое политика, как не дело администрации? Хотя политические вопросы могут запутать, нам нужны советы и стабильность Ордена Просвещенных, чтобы вести нас, — возможно, лесть сработает, подумала она.

Не помогло.

— Дело зашло достаточно далеко, — сердито сказал брат Саид. — Пришло время Ордену Просвещенных снова отправиться в странствие, как мы это делали, когда начинали, и служить тем, с кем мы сталкиваемся. Те, кто больше заботится о служении своему Богу, чем о служении своим похотям, — голос у него был отвратительный.

— Брат Саид, — Брат Аксил, казалось, боролся за спокойствие. — Я знаю принцессу Серену с тех пор, как она была еще ребенком. Я пошел проведать брата Рафаэля, пока он оправлялся от ран. Знаете, что я нашел? Принцесса, спящая в кресле рядом, дежурила над тем, кто пытался помочь ее друзьям. Безусловно, в этом нет ничего предосудительного. Конечно, посреди ночи, если бы было что-то неприличное, я бы это увидел.

— Ты служил королевскому дому более десяти лет, — сказал брат Саид. — И он заразил тебя, брат Аксил. Я отзову Орден со двора до того, как эта зараза распространится. Честная работа и служение напомнят вам о вашем истинном долге. Идем.

Он подошел к двери и придержал ее открытой. Брат Аксил колебался, стиснув ладони на коленях. Наконец, он посмотрел на брата Саида.

— Нет, — сказал он.

Серена затаила дыхание. Она не знала, что должно было случиться, но по побледневшему лицу Луки она видела, что он боится ухода брата Аксила.

— Нет? — Брат Саид разнесся грозным эхом.

— Нет, — повторил брат Аксил. — Брат Просвещенных может бродить, где хочет. Я решил служить королевскому дому. Я воспитывал сыновей и дочерей Давэда в соответствии с моралью и знаниями, в которых они нуждались, и мне было приятно видеть, как они вырастают прекрасными молодыми людьми. Теперь принц Лука восседает на троне, и пока он или моя совесть не прикажут мне уйти, я останусь.

Лука, наконец, обрел голос:

— Я ценю ваши советы, брат Аксил. Пока ваша совесть велит вам остаться, я буду рад вашему присутствию.

Брат Саид долго хмуро смотрел на брата Аксила, а затем повернулся к принцу Луке.

— Да будет так, — сказал он. — Брат Аксил, я предаю тебя анафеме. Ты больше не принадлежишь к Ордену.

Он ушел, тяжелая дверь захлопнулась за ним, и все взгляды обратились к брату Аксилу. Он нежно улыбнулся.

— Ах, не бойтесь. Титул — это всего лишь титул. Служение Просвещенному Богу исходит не только от тех, кто носит рясу. Теперь у нас гораздо больше дел, которыми нужно заняться.

Серена покачнулась и опустилась на стул. Орден уходил. Вот почему она не смогла найти брата Рафаэля. Он ушел, и она больше никогда его не увидит. Рева потянулась, чтобы сжать ее ладонь, но Серена не нашла в себе сил даже сжать ее пальцы. Она прикусила губу, чтобы не заплакать.

Рева руководила встречей. Она указала на лорда Роккана и Джеральдо, сидевших рядом с ней.

— Ваше Высочество, с вашего позволения, я хотела бы показать вам план сражения, который мы составили. Лорд Роккан, Джеральдо, принцесса Серена и я работали над тем, чтобы объединить силу наших союзников, а также ресурсы менти, чтобы защитить Крепость Несры и позволить вам вступить в бой со Стефаном, не подвергая армию чрезмерной опасности.

Лука подался вперед, заинтересованный, но лорд Тиниан положил руки на стол.

— Что это означает? — его голос был опасен. — Лорд Ферин — главнокомандующий армией. С ним не советовались по этому поводу?

— Я хочу услышать, что они говорят, — сказал Лука. Его голос был не очень сильным, но он не дрогнул, когда лорд Тиниан попытался посмотреть на него свысока.

Лорд Тиниан горько улыбнулся.

— Принц Лука, когда я услышал о плане, который был составлен, я сказал себе, что вы никогда не будете настолько глупы, чтобы слушать его.

Он уже знал о плане. Серена прищурилась. Сколько шпионов было у Тиниана в Крепости Несры?

— Конечно, послушать не помешает, — резонно сказал Лука. Он кивнул четверым. — И если лорд Ферин еще не поговорил с Джеральдо, он сделал нам хуже. Пожалуйста, покажите мне свой план.

Рева разложила карту на столе и начала объяснять план. Серена была счастлива позволить ей говорить. Ее сердце все еще болело, а в груди пылал стыд. Брат Саид отозвал Орден Понимания из-за ее неосмотрительности. Хотя она не совершала ничего непристойного, она не могла отрицать, что чувствовала что-то неприличное по отношению к брату Рафаэлю.

Теперь она больше никогда его не увидит, и ей не дали шанса попрощаться. У него не будет шанса увидеть, как его планы по борьбе с чумой станут реальностью. Но она знала, что он сделает. Он продолжит идти, служа везде, где мог. Ей предстояло продолжить их работу.

Она выпрямилась и огляделась во внезапно наступившей тишине. Снова члены зала сидели в напряженной тишине. Что она упустила?

— Это хороший план, — сказала Рева. Она бросила взгляд на Луку, затем снова повернулась к лорду Тиниану.

— Это подвергает корабли неоправданному риску, — сказал Тиниан.

— Корабли были доставлены сюда как часть вторжения, — прямо сказал лорд Роккан. — Риск — это природа этого. Не использовать их — значит подвергнуть остальные силы неоправданному риску. Генерал не сдерживает часть своих сил.

— Одна лишь цена нанесла бы вред Эстале, — мягко сказал лорд Тиниан. — Принц Лука, я призываю вас поговорить со своими генералами о…

— С вашими генералами, — сказал Лука.

Наступила тишина.

— Что? — сказал лорд Тиниан.

— Я сказал, ваши генералы, — ответил Лука, и Серена впервые увидела в нем настоящего короля. Он смотрел на лорда Тиниана с отвращением. — Я назвал своих генералов. Лорд Роккан должен был командовать всеми моими силами. Джеральдо командовал бы менти. Вы отвергли мои решения и поставили благосклонных к Зантосу лордов управлять моей армией.

— Принц Лука, как я сказал тогда…

Лука снова перебил его. Теперь его голос стал сильнее:

— Быть благосклонным к Зантосу — это не право командовать войсками, не так ли?

Лорд Тиниан ничего не сказал, но на его лице появилось выражение крайней неприязни.

— Слишком долго я позволял вам грубо распоряжаться делами моего народа, — сказал Лука. Его глаза горели. Он выпрямился, его взгляд спокойно остановился на Тиниане. — Я последовал вашему совету, даже если он противоречил моей совести. Я позволил вам использовать Эсталу не как союзника, а как банк.

— Мы вернули вам власть, — угрожающе сказал лорд Тиниан.

— Вы это сделали, и я благодарен за это, — Лука криво усмехнулся. — Хотя я не стремился занять трон, я понимал необходимость этого. И я полагал, что Золотой Совет тоже понимает ситуацию. Со Стефаном на троне Эстала погрузилась бы в хаос. Мы были бы бесполезны в качестве торгового партнера, и хаос мог бы легко распространиться между странами. Укрепляя Эсталу и Зантос, мы могли бы обеспечить процветание двух народов на долгие годы. Разве не это моя сестра предложила вам на днях, лорд Тиниан, когда предложила обручить принца Альберто с дочерью лорда Ризика?

Серена вздрогнула от удивления, но Лука кивнул.

Лорд Тиниан кашлянул. Он молчал.

— У ваших генералов был один хороший совет, — мягко сказал Лука. — Я признаю это. Они сказали мне не рисковать собой, как я планировал. Все это время я считал, что лучшее, что я могу сделать как король, — это встретиться со Стефаном один на один. Я хотел править королевством, будучи единственным в опасности. Теперь я вижу, что это было глупо. Как сказал лорд Роккан, не использовать все имеющиеся в распоряжении ресурсы — значит подвергать опасности все. Я — не Эстала; я только буду управляющим. Так же, как те из вас, кто тут служит в моем совете, солдаты будут сражаться с войсками Стефана, а люди будут способствовать процветанию Эсталы другими способами. План, изложенный здесь, верен, лорд Тиниан. Я дал вам слово, что стану союзником Зантоса, и я намерен это сдержать. Торговля укрепит обе страны. Зантос получит двойную компенсацию за помощь, оказанную Эстале. Мы благодарны. Но мы — самостоятельная нация. Каждое решение не должно отдавать предпочтение Зантосу перед нашим народом. Каждое решение не должно отдавать предпочтение казне Зантоса сегодня, а не процветанию обеих наций завтра.

Серена обнаружила, что в ее глазах были слезы. Она улыбнулась Луке. Рядом с ней Рева смотрела на него с открытым ртом. Брат Аксил улыбался, довольный.

— Вы мой союзник, лорд Тиниан, — Лука склонил голову. — Давайте победим вместе нашего общего врага и построим более процветающий мир?

Лорд Тиниан пристально смотрел на карту. Затем он поднял голову и посмотрел на каждого человека в комнате, и его улыбка стала горькой.

— Ты, как и твой отец, стремишься предложить дружбу словами, и все же ты предпочитаешь Эсталу, — он покачал головой. — Ты подвергнешь мои корабли опасности. Со временем откажешься от своих обещаний. Даже если ты удерживаешь трон только благодаря Золотому Совету, ты не можешь отпустить свою гордость настолько, чтобы отдать нам должное.

Лука молча ждал. Казалось, он знал, что бороться с этими словами сейчас бесполезно.

Лорд Тиниан встал.

— Зантос будет вознагражден, принц Лука. Торговля возобновится сразу же. Но если вы желаете победить своего брата без учета пожеланий Золотого Совета, то вы сделаете это без наших войск. Корабли приготовлены, и они немедленно отплывают с принцем Альберто.

Серена ахнула, и Лука встал.

— Он уже на борту, — ровно сказал лорд Тиниан. — И отдан приказ отплыть.

Лука рявкнул:

— Если ему причинят вред…

— Мы не дикари, — сказал лорд Тиниан. — Пока Эстала остается верным другом Зантоса, Альберто не навредят.

Он ушел, и в наступившей тишине Лука опустил голову в ладони.

— Мы вернем его, — взволнованно сказала Серена.

— Ваше Высочество, мы немедленно составим новые планы, — согласился лорд Роккан.

— Лорд Тиниан… — начал брат Аксил.

— Вон, — Лука поднял голову. Все замерли в нерешительности, и он сердито посмотрел на них. — Я сказал: вон. Я хочу побыть один.

— Лука, — начала Рева.

— Вон! — голос Луки надломился на этом слове. — Все вы!

Стражи окружили его стул, и Лука оттолкнул его от стола и зашагал в свои покои. Дверь захлопнулась за ним, и Серена уставилась на остальных. Лука, наконец, стал королем, на которого они надеялись.

И это стоило ему всего.


36

Рева


Рева расхаживала по залу совета почти два часа, пока не решилась и не подошла к двери Луки. Стражи глядели на нее, а она подняла руку, помедлила и постучала.

Ответа не было.

Она подождала, но Лука ничего не сказал, и дверь не открылась. Рева раздраженно посмотрела на двух стражей.

— Вы же знаете, я не причиню ему вреда. Вы впустите меня?

До этого они неуверенно переглядывались, а тут один кивнул другому, и они отошли в сторону и подняли пики. Рева открыла дверь и вошла, закрыла за собой дверь, прежде чем сообразила, что свечи не горят, а шторы задернуты.

Она стояла в темноте и жалела, что не взяла с собой хоть немного света, но оранжевая вспышка заставила ее охнуть и подавить крик. На мгновение свет осветил лицо Луки. Он смотрел на нее с непроницаемым выражением лица. Затем шар пламени угас, и он вздохнул.

— Что ты хочешь?

— Я ничего не хочу, — Рева несколько мгновений оставалась на месте, прижав руки к двери. Потом вздохнула и подошла ближе. — Лука, я не могу представить, каково тебе.

— Ты имеешь в виду попытки и неудачи на глазах у всех? — его голос был горьким. — Да, это было неприятно.

— Да, — сказал Рева. Ей особенно не хотелось с ним спорить. — Я полагаю, что то, что ты чувствуешь сейчас, чувствовал любой другой король. Ты должен сделать выбор, и многие люди будут думать, что ты потерпел неудачу, независимо от того, что ты выберешь. Вот что значит быть королем.

Он посмотрел на нее тогда.

— Рева, нам нужны союзники. Нам нужны были люди Тиниана.

— Армия Стефана, если она у него есть, рассеяна и лишена провизии, — Рева подсела к нему. Он не просил ее об этом, но сейчас она не собиралась церемониться. — Он дракон, Лука. Он не непобедим. Сестры смогли поймать меня железным кнутом. Ты можешь победить его.

— Как? — безнадежно спросил ее Лука. Он издал отчаянный смешок. — Рева, люди верят, что он бог. Ему удалось где-то спрятать армию. У него способности менти, намного превосходящие мои, и если Йозеф не сможет обучить меня до того, как Стефан доберется сюда, не сможет понять руны…

— Это глупо, — категорически сказала Рева. — Может, Йозеф и учит тебя, но учишься ты. Руны ничего не делают.

— Ты знаешь все о магии? — Лука был уже зол. — Говори что хочешь, Йозеф помогает мне. Как и ты, составляя эти планы. Как это сделала Серена, пытаясь достать лекарство для людей. Вы все мне нужны.

Рева решила пока оставить тему.

— Я понимаю.

— И мне был нужен Тиниан, — сказал Лука. — Он был прав. Если бы я только смог отбросить свою гордость на достаточно долгое время, чтобы победить Стефана…

— Лука, — Рева потянулась, чтобы взять его за руку. — Все, что ты сказал на той встрече, было правдой. Эстала не является частью Зантоса, и ты не собираешься обманывать Тиниана или разорять Золотой Совет. Ты хочешь два процветающие королевства и покой. Он сказал, что тоже этого хотел, но его действия не показывали этого. Он лгал тебе.

— Это имеет значение? — глаза Луки покраснели. — Мы должны победить Стефана. Неважно, сижу на троне я, Серена или Тиниан. Важно лишь то, что Стефан — убийца и ужасный король, и ему нельзя позволять править. Возможно, я обрек нас.

— Ты не обрек нас, — Рева улыбнулась. — Ты сказал, что нуждаешься во всех нас. Мы все здесь и готовы сражаться вместе с тобой. В нашем распоряжении ресурсы, о которых Стефан и мечтать не мог. В нашей армии будут менти, а у Стефана есть последователи только из-за лжи — и для удовлетворения собственного эго — когда у тебя последователи, потому что ты — добрый король. Прямо сейчас ущерб, который нанес Стефан, который нанесла чума, все еще распространяется по королевству. Ты все делаешь правильно. Ты просто пока этого не видишь.

Лука долго смотрел на нее, затем встал и начал расхаживать. Его туника прилипла к груди от пота. Рева догадалась, что все это время он практиковал магию. Он изнурял себя, доводя себя до рассеянности и неудачи.

— Мы потеряли двух наших драконов, — сказал он. — Не только Тиниана, не только Альберто… ах, Боже, — он зажмурился.

— Мы вернем Альберто, — настойчиво сказала Рева. Серена и Роккан составляли обращения к членам Золотого Совета. К похищению Альберто отнесутся с осторожной дипломатией и, при необходимости, с ответной миссией со стороны солдат Роккана. — Лука, мы не позволим Тиниану оставить Альберто.

Лука дико рассмеялся.

— По крайней мере, там он в большей безопасности, чем здесь.

— Лука…

— А тем временем мы потеряли других наших драконов, — он уже пошел дальше.

Рева сцепила ладони на коленях.

— Да, — сказала она.

— Ты не смогла убедить их остаться?

— Возможно, они скоро вернутся, — она должна была спорить с ними, подумала она. В грядущей битве все они должны были объединиться против Стефана. — Они отправились на поиски последнего дракона.

Лука покачал головой.

— Я не должен был ожидать, что они останутся. Не после того, что с тобой случилось. Я не смог обеспечить безопасность своих граждан в Реялоне. Конечно, они ушли. Я не знаю, почему ты остаешься.

— Потому что хочу, — по крайней мере, на этот вопрос она знала ответ. — Я горжусь тем, что служу Эстале вместе с тобой, Лука. Я знаю, что это был не твой выбор, но ты делаешь все возможное. Ты ведешь нас в правильном направлении.

— Нет, — Лука покачал головой. — Знаешь, что Матиас однажды сказал мне о битве? Он сказал, что в этом нет чести. Он воевал по приказу моего отца, но не уважал войну. Он был верным сыном, но признался мне, что, когда он будет править, он никогда не приведет народ к войне. Когда Стефан повел против нас свои войска, а затем снова, когда мы взяли Реялон, я увидел, насколько прав был Матиас. Рева, все, что я могу сделать для предотвращения войны, я должен сделать.

Рева осторожно кивнула. Его слова казались здравыми, похожими на речь, которую она бы приветствовала, если бы Лука произнес ее на официальном собрании. Тем не менее, она не могла отделаться от ощущения, что ей не понравится, к чему это приведет.

Он провел руками по волосам и глубоко вздохнул.

— Рева, все то время, что я сижу здесь, я думал об убийстве Стефана в одиночку.

— Лука!

Он стиснул зубы.

— Мы хотим победить его в бою. Ты думала о том, что тогда будет? Если мы убьем его на поле боя, чем это отличается от убийства, кроме того, что погибнет больше людей? Если мы приведем его сюда, что тогда? Я никогда не смогу освободить его. Я казню его? Это убийство под другим именем. И он никогда не откажется от своих притязаний на трон.

Рева прикусила губу. Она не знала, что на это сказать.

— Рева, я не могу позволить армии выступить.

— Ты сказал, что это хороший план! — это злило ее.

— В ваш план входили корабли, — заметил он.

— Мы составим новый план…

— Нет. Уход Тиниана был знаком. Знаком того, что я всегда был прав. Мне нужно самому победить Стефана. Мои союзники должны помочь мне сделать это, — твердо сказал он ей. — Я не позволю людям Эсталы страдать больше, чем они уже сделали. Я не позволю, чтобы еще одно поколение детей росло без отцов, потому что я пошел по стопам отца. Ты мне поможешь?

— Конечно. Всегда, — она обнаружила внезапную вспышку храбрости внутри себя. — Мы с тобой можем идти. Я понесу тебя на спине, и мы полетим к Стефану.

Улыбка, которую он подарил ей, вызвала у нее слезы, когда он подошел, чтобы поднять ее на ноги. Он прижал ладонь к ее щеке и прильнул лбом к ее лбу. К своему удивлению, Рева расслабилась от его прикосновений.

— Я никогда не переставал любить тебя, — сказал Лука. — Никогда. Из всех людей, Рева, я не могу допустить, чтобы ты подвергалась опасности, чтобы остановить Стефана.

— Но…

— Мне нужно за что-то бороться, — его голос дрожал. — Что-то сохранить. Пожалуйста, Рева. Я нуждаюсь в этом.

Рева помедлила, потом кивнула.

— Все, что я должен сделать, чтобы обезопасить тебя — чтобы обезопасить всех вас, — я сделаю это, — Лука покачал головой. — Я должен подумать. Есть способы сделать это, и я должен иметь мужество, чтобы выбрать любой вариант, который предлагает мне судьба.

Рева неуверенно улыбнулась ему.

— Ты сможешь, — пообещала она ему.

Он кивнул и опустился на стул.

— Могу я побыть один? — спросил он. — Мне надо подумать.

— Конечно, — Рева подошла к двери. Она оглянулась, открывая дверь. — Лука, позови меня, если понадоблюсь.

Он кивнул, и она с улыбкой ушла к стражам.

— Его Величество чувствует себя лучше? — спросил ее один из них.

Рева ответила не сразу.

— Не знаю, — сказала она, наконец. — Думаю, да. Он полон решимости сделать все возможное, чтобы защитить людей.

Страж кивнул, явно довольный.

— Это хорошо.

— Да, — сказал Рева. — Да это так. Это хорошо, — но по какой-то причине она не могла заставить себя поверить в это.
















37

Бог


Бог оглядел войска с отрешенным видом. Покинув деревню, они слонялись возле берега. Вдалеке виднелись стены Реялона. Крепость Несры сияла на солнце.

«Скоро», — рассеянно подумал Лорд.

— Владыка, — Миккел склонил голову, приближаясь. — Вы обратитесь к войскам?

Господь сжал кулаки. Он не хотел делать ничего такого прозаического. Они уже получили достаточно поддержки. Они должны стремиться выполнять приказы, сражаться с его врагами, быть рядом с ним во время первых его завоеваний.

— Вас что-то беспокоит, — сказал Миккел. Он вздрогнул от гнева, которым одарил его Бог. — Владыка, я прошу прощения. Я заговорил без позволения.

— Да, — сказал Бог. — И все же ты прав. Улези подвели меня.

— Они потерпели неудачу? — сказал Миккел. — Значит, они мертвы?

— Нет. Они снова на охоте, возвращаются в Реялон, чтобы исправить свои ошибки, — Бог сделал вдох, чтобы успокоиться.

— Тогда все будет хорошо.

— Разве ты не понимаешь? Разве ты не понял, что сказал мне, когда говорил о солдатах, посланных прочесывать сельскую местность? Драконом, которого поймал улези, была леди Авалон. Кто другой — понятия не имею. Но больше шансов у них не будет. Она будет заперта наглухо.

Миккел обдумал это.

— Сказали, ее родители были убиты менти. Я знал, что у нее бунтарский дух, но, учитывая ее историю, я не думал, что она может быть такой мерзостью.

«Ты говоришь о моей паре», — Бог не сказал этого вслух. Миккел не мог понять, почему Бог искал медного дракона. Он не потерпит другого менти. Да, Миккел должен был умереть. Другого варианта просто не было. Бог позаботится о том, чтобы это произошло славно в бою, и на этом все.

Возможно, в грядущей битве. Это могло сработать. У него уже был план, в конце концов, зачем ему Миккел?

Бог улыбнулся.

— Улези безжалостны, — сказал ему Миккел. — В какой-то момент нам нужно будет разобраться с ними, но до тех пор пусть бегают на свободе, уничтожая других драконов. Неважно, насколько надежно заперта леди Авалон. Их уже не удержать от нее теперь, когда они знают, кто она такая.

Бог подумал и кивнул.

— Очень хорошо. Сейчас я обращусь к войскам.

— Да, владыка.

Бог взобрался на импровизированный помост, который они сделали для него, и поднял руку. Он был доволен, увидев, что они тут же замолчали и повернулись к нему. Это были солдаты, да, но не наемники. Это были люди, собранные во время правления Стефана, а также некоторые другие, более опытные, которые поняли, за каким королем следовать.

Сила текла по венам Бога от их внимания. Он должен помнить об этом, подумал он. Речи были утомительной необходимостью, но они кормили его и распространяли его славу.

— Сегодня ложные короли начнут падать, — сказал он им. — Моя империя скоро расширится, чтобы охватить весь мир. Кровь и завоевания станут нашей жизнью на ближайшие годы. Хотя они прогнили насквозь, они будут сражаться.

Наступила тишина. Солдаты переглядывались.

— Вам дан шанс служить Мне, — сказал Господь. Он хмуро посмотрел на толпу, зная, что они не могли видеть выражение его лица за маской. — Из всех, кто здесь, ваша жертва будет величайшей. Это меня радует.

Опять же, они не радовались.

А должны были. Разве смертные не жаждали служить своим богам? Чего желали смертные, если не этого? Осторожно Бог позволил смертной душе в его теле всплыть на поверхность. Чего она хотела?

Власть. Роскошь. Признание.

Значит, не так уж и отличалась от богов. Как любопытно.

— Наш враг ест из золотых тарелок, — сказал Бог своим воинам. — Они лакомятся олениной и пьют лучшие вина. Было ли у кого-нибудь из вас такое?

Теперь они покачали головами и нахмурились.

— Будет, — сказал им Бог. Ах, да, теперь они улыбались. — Все, что принадлежит ложным царям, будет вашим. Вы были со мной с самого начала. Поскольку вы больше всего пожертвовали, вы подниметесь выше всех и увидите величайшие награды.

Они начали ликовать, и Бог впитывал это. Это было то, чего они хотели. Они все хотели быть королями. Это было смешно, но если это то, что они хотели услышать, то это он и сказал. Большинство из них в любом случае не переживут ближайшие несколько лет. В чем был вред?

— Наш враг будет сражаться, — сказал им Бог. — Они будут изо всех сил пытаться сохранить то, что захватили, то, что должно принадлежать вам.

— Что должно быть вашим! — позвал кто-то из толпы. Другие поддержали вопль. Теперь, когда им были обещаны богатства, они снова были готовы сражаться за дело Бога.

Вдохновение пришло к нему в мгновение ока, и Бог раскинул руки.

— Я — ваш законный правитель, это правда. Но какая польза богу от золотых тарелок и изысканных блюд? Мне нужна только ваша верность, только ваше поклонение. Богатство для вас, самых верных из моих последователей.

Им это понравилось. Они топали и хлопали.

— Итак, в бой! — Бог воззвал к ним. — Сражайтесь с этими узурпаторами. Сражайтесь с теми, кто отдает верность там, где не следует. Все они имели возможность увидеть правду, но отрицают ее. Они не заслуживают пощады. Возьмите то, что они забрали, потому что это принадлежит вам по праву. И дайте мне престолы всех народов.

Рев толпы был оглушающим. Они подняли свое оружие в воздух, скандируя:

— Аниос! Аниос! Аниос!

Бог откинул голову. На мгновение он ощутил великолепие этой смертной формы. Дыхание было в его легких. Его сердце сильно билось. И голод — ах, да, голод — был уже не оковами, а желанием, сладким, как мёд. Быть смертным означало всегда голодать, и Бог мог чувствовать заманчивость этого. Смертная душа внутри этого тела запела в ответ на эту мысль. О, да, она жаждала большего — больше вина, больше власти, больше золота.

Лорд еще раз потряс кулаком перед толпой, прежде чем повернуться к Миккелу.

— Мне нужно просить?

— Конечно, нет, владыка, — улыбка Миккела была безупречной. — Жертва ждет в пещерах. Сильнейший из воинов. Пойдемте.

Бог улыбался, шагая вдоль берега моря, ветер хлестал ткань вокруг его тела. Когда они нырнули в темноту пещер, он почувствовал запах поклонения и страха в равной мере.

Тело на деревянном каркасе перед ним уже было избито и окровавлено. По спине тянулись рубцы, а на коже груди были искусно сделанные порезы.

— Мы нашли его здесь, поклоняющимся вам, — пробормотал Миккел.

Бог вспомнил, что сегодня утром ощутил прикосновение особенно сладкой и горячей молитвы. Он кивнул, подходя ближе. Голова мужчины была запрокинута, и он смотрел на потолок пещеры, а его грудь вздымалась от неглубоких вдохов. По его рукам и ногам тянулись жилистые мускулы. Великолепно.

— Он принес себя в жертву. Есть ли большее служение? — Бог улыбнулся телу.

— Ах, владыка, он сопротивлялся, — голос Миккела звучал одновременно печально и глубоко удовлетворенно. — Он был верен, но не желал сделать последний шаг. Тем не менее, я знал, что такая вера, когда она будет полной, будет особенно сильна для вас. Мы дали познать больше боли, чем та, которую он причинил себе.

— М-м-м? — Бог прошел вокруг него. Воин, словно почуяв в комнате хищника, нерешительно дернул связанными руками и застонал. — Не бойся, — сказал ему Бог. — Человеческий дух заражен ересью. Это не твоя вина. Ты стремился все исправить, да? Ты стремился сделать себя достойным.

Воин что-то прошептал потрескавшимися губами. Он вздрогнул, когда Бог приложил руку к его щеке.

— И ты так и сделал, — сказал Бог. — Ты был смелым, чтобы бороться с ересью внутри себя. Твоя душа взывала к моей, и Брат Миккел услышал это. Он дал тебе подарок, позволив принять наказание, которое я требую. Семя ереси борется с этим, да, но не бойся. Оно сгорит, и твоя душа будет полностью моей.

Воин начал сражаться с лихорадочной силой.

— Да, — прошептал Бог. — Да, оно ищет выхода. Оно хочет, чтобы ты боролся за выживание, тогда как мне нужна твоя жизнь. В этом нет ничего постыдного. Я очищу тебя.

Он сбросил одежду, а мужчина боролся и, наконец, начал кричать.

— Заткни ему рот, — небрежно сказал Бог. Он ждал, Миккел небрежно поднял руку, и двое последователей в масках бросились вперед, чтобы заткнуть рот мужчине тканью и завязать ее. Затем Бог снова выступил вперед, сняв маску. Он нахмурился, когда мужчина отпрянул от его лица. — Я твой король по праву божественной крови и по праву этого тела, которое было сыном короля Давэда. Эти шрамы были получены в борьбе с нашим злейшим врагом. Твоя кровь — моя сила, проситель. Ты предложил ее, и я услышал, — он провел пальцами по телу и поднес их, окровавленные, к губам.

Кровь была такой сладкой. Грудь Бога вздымалась и опадала теперь быстрее. Он так давно нуждался в этом. В царстве бессмертия его сила была безгранична, но он мог только слышать молитвы, но не вкушать их. Теперь, когда он был здесь…

Он изменил облик и опустил пасть близко к телу. Мужчина снова закричал в отчаянном страхе и боролся с нечеловеческой силой. Ересь, но Бог не упрекнул его в этом. Все люди хотели сделать первые шаги к чистоте и сопротивлялись на последнем. Это была их природа.

Зуб оставил глубокую полосу на груди мужчины, и он закричал от боли за кляпом. Бог скользнул языком по ране. Да, этот подойдет. Его челюсти щелкнули, когти заскрежетали, и тело исчезло за считанные секунды. Ужас мужчины только усилил прилив силы, бурливший в драконьей крови.

Бог встал на задние лапы и взмахнул крыльями, открыв рот в безмолвном зове. Я Аниос. Я последний из королей-драконов. Я — каждая из ваших легенд и более.

Он снова изменил облик и споткнулся о человеческие ноги, затем опустился на колени на грязный, скользкий от водорослей пол пещеры, пока его тело снова привыкало к человечности. Теперь он был готов к первому из своих завоеваний. Теперь город был уязвим, созрел для захвата. Он видел, как флот уплыл.

Настало время его триумфа.

Он встал и позволил своим последователям еще раз нарядить его.

— Мы идем, — сказал он им. — Дайте мне первую из моих корон.







38

Лука


Лука смотрел вслед Реве, и его сердце сжималось.

«Я должен делать все, что в моих силах», — она согласилась с ним, сказал он себе. Он боялся выбора, который лежал перед ним, и она возненавидела бы его за это, но она согласилась.

Он снова и снова прокручивал эту мысль в голове. Было ли лучше поносить тех, кто в противном случае мог бы стать его врагом, вывести свою армию и позволить его друзьям и его народу страдать от грядущего вторжения Стефана?

Или было бы лучше вступить в союз даже с теми, кого он когда-то презирал?

Он сидел, когда снаружи опустились сумерки, зная ответ, но все же боясь сделать свой выбор, и вскоре появился Йозеф. Он пришел, как всегда, с лестницы для прислуги, так что даже стража не могла сказать, когда он появился. Лука молча посмотрел на него.

— Что вы выбрали? — спросил Йозеф.

— Ты читаешь мысли, — хрипло сказал Лука.

Йозеф только улыбнулся.

— Я чувствую выбор и борьбу общей морали против высшей души.

— Боюсь, — прямо сказал Лука — я не король.

— Значит, корона и церемония делают короля? — Йозеф встал на колени и начал рисовать руны. — Нет. Это выбор, который вы делаете, король Лука. Ваш отец понимал, что значит делать отчаянный выбор, но даже он цеплялся за то, кем он когда-то был. Вы делаете большие шаги. Страх внутри вас — лишь последние остатки того, чем вы были.

Лука встал и подошел к рунам. Он вошел в незавершенный круг и подождал, пока Йозеф закончил круг вокруг него. Безопасность была только во власти, думал он. Его враги окружали его, и пока они были живы, он был уязвим. Он требовал их смерти. Поэтому ему нужна была власть.

Он поднял руку и позволил огненному шару парить там. Он лениво крутился. Когда-то такая задача истощала его силы. Теперь он сделал это легко.

Он выполнил все задачи, которые Йозеф поставил перед ним за последние несколько недель. Он сделал шар высотой с человека. Он окутал себя пламенем, которое никому не причиняло вреда и заставляло мерцать воздух вокруг него. Он превратил пламя в набор дротиков, каждый из которых парил в воздухе и выплевывал искры в ожидании цели. Когда он отпустил их, они бросились к дальней стене с такой силой, что Лука услышал, как заскрипели камни. Один, у камина, треснул.

Он сделал веревку из силы, а затем сеть. Теперь сила легко повиновалась ему. Ему нужно только направлять ее, а не отчаянно хвататься за нее, как он это делал вначале. Он понял, чего сила хочет, и понял, о чем ее просить.

Когда он закончил, Йозеф улыбался.

— Вы готовы, — сказал он Луке. — Если Стефан придет за вами…

— Если он это сделает, я буду готов, — Лука вернулся на свое место. — И все же у него есть оружие, которое я могу обратить против него.

Йозеф подошел ближе, нахмурившись.

— Ваше Величество?

— Ты слышал об улези, — сказал Лука. — Да? Они захватили Реву и еще одного драконы, с которыми она пришла сюда. Они стремятся уничтожить родословные драконов. Приближается битва, но если бы Стефан был доставлен ко мне раненым, если бы он больше не представлял угрозы для моего города или моих войск, я бы выбрал этот вариант, а не сражаться открыто, чтобы легенды помнили.

Йозеф сунул руки в рукава и кивнул.

— Вы мудры, король Лука.

Лука не ожидал, что Йозеф согласится с этим планом. Возможно, поэтому он и предложил это. Он надеялся, что мужчина отговорит его.

Он налил Йозефу кубок вина и жестом пригласил его сесть.

— Скажи мне честно, — сказал он. — Скажи мне, что ты на самом деле думаешь об этом плане.

Йозеф задумчиво поднял кубок. Он посмотрел на дверь для слуг и прищурился, услышав шаги. Мгновение спустя вошел один из слуг Луки и поклонился.

— Принц Лука, вы не попросили ужин.

Лука улыбнулся. Никаких проблем. Шпиона не было. Просто обыденности жизни.

— Принеси тарелку, — скомандовал он. — Для меня и Йозефа, но не сейчас. Через два часа.

Слуга низко поклонился Луке, кивнул Йозефу и удалился.

Йозеф повернулся к Луке с задумчивым взглядом.

— Я предвидел необходимость обучить вас, — сказал он. — Я видел битву, и вас с вашей магией. Когда я говорил с вами, вы рассказали мне о Стефане, и я знал, что вы одержите победу над ним. Возможно, это будет потому, что вы должны встретиться с ним лично, а, может, и нет. Возможно, вам предстоит столкнуться с его армией. Возможно, демонстрации вашей силы будет достаточно, чтобы напомнить его войскам, что вы — законный король. Кто может сказать? Я знаю, что я — ваш верный и покорный слуга, и я знаю, что наша объединенная сила теперь достаточно велика, чтобы сразиться со Стефаном и победить. Однако я не король.

«Скажи мне, что делать!» — Луке хотелось закричать, но он знал, что Йозеф этого не сделает. Йозеф не мог. Он был прав: Лука становился больше, чем обычный человек, определяемый общей моралью. Теперь никто не мог дать ему совет.

— Приведи ко мне улези, — сказал он. — Убери стражу на лестнице и приведи их ко мне. Они ждут за воротами. Я знаю это. Приведи только одного. Убедитесь, что коридоры для слуг свободны. Никто не может знать об этом.

Йозеф поклонился.

— Да, ваше величество, — и с этими словами он растворился в тени и вышел из комнаты.

Лука ждал и расхаживал, пока Йозеф делал то, о чем он попросил, вздрагивая от каждого шага в коридоре. Прошел час. Лука стучал по дереву своего стола, гадая, не создало ли его задание проблем для Йозефа. Но, наконец, маг снова появился из двери для слуг. Один из улези проскользнул внутрь и откинул капюшон.

Лука сразу увидел боль существа. Оно сжималось и шипело при каждом движении. Его язык высунулся, чтобы попробовать воздух, и ему стало интересно, что оно думало об обычных менти. Что бы сделали улези, если бы когда-нибудь очистили землю от своих врагов?

Он не собирался это выяснять.

— Я слышал, ты вступил в союз с моим братом, — сказал он. — Драконом. Как это получилось?

Оно ничего не говорило, только смотрело на него. Лука чувствовал его ненависть. Оно знало, что Рева здесь. Вероятно, оно могло чувствовать ее запах.

— Дай угадаю, — сказал Лука. — Мой брат, который является драконом, пообещал вам, что хочет убить всех других драконов и менти, и что, если вы вступите в союз с ним, вы подойдете к своей цели ближе, чем каким-либо другим путем. Он послал вас за своими врагами. Я предполагаю, что вы всегда намеревались убить его, когда все уже было сказано и сделано.

Улези теперь улыбался, и Лука почувствовал холодок. Сможет ли он когда-нибудь по-настоящему контролировать союз с этими существами?

Он должен был попробовать.

— Ты не знаешь Стефана, — сказал Лука чудовищу. — Он жаждал власти с самого детства. Он пил кровь. Он казнил менти и лишал их сил. Это не приносит ему пользы, но даже шанса на кровь достаточно, чтобы заставить его убить ради продвижения вперед. Он убил нашего отца. Возможно, ты не так плохо относишься к отцеубийству, учитывая твое положение, но для нас…

Существо слегка посмеялось над этим.

— Он з-з-з-злой.

— Так и есть, — согласился Лука. — Вы ищете драконов, потому что хотите очистить мир от той боли, которую вы пережили. Так что я это понимаю.

Оно склонило голову.

— Что, я думаю, означает, что вы стремитесь построить лучший мир, — сказал Лука. — Как и я. Но Стефан — нет. Хотя вас могут совершенно не заботить эпидемии и нищета, я прошу вас присоединиться к тому из нас, кто заботится о других. Кто стремится защитить мир, а не превратить его в свою личную игрушку.

Загрузка...