Восход Голубой Луны (ЛП)

Глава 4 Союзники

Принцесса Джулия нетерпеливо расхаживала по узкой прихожей Двора, скучая до безумия. Король Джон послал за ней с полчаса назад, однако, несмотря на все ее крики и пинки, двойные двери, ведущие в Большой Зал, оставались надежно закрытыми. Джулия бросилась в кресло и скорчила рожу этому миру, сытая им по горло. Здесь не с кем поговорить, нечего делать, а с тех пор, как отсюда убрали все портреты, она даже не может скоротать время, упражняясь в метании кинжала. Джулия с отвращением вздохнула, сложила руки и трижды прокляла Руперта за то, что он уехал и оставил ее одну.

Он отсутствовал почти три месяца и Джулия тосковала по нему больше, чем хотела себе в этом признаться. Она сделала все, чтобы ужиться при Дворе и в его Высшем Свете, но как и много раз прежде, ее усилия оказались совершенно бесплодными. Готовность выбить пыль из всякого достаточно тупого, чтобы оскорбить ее вторично, завоевала ей некоторое неохотно признаваемое уважение многих, однако привлекло лишь немногих друзей. Леди возраста и положения Джулии делали все возможное, чтобы она чувствовала себя принятой в их среду, однако на самом деле у них было мало общего с молодой принцессой. Их основными интересами были сплетни, моды и наилучшие способы поймать богатого мужа, в то время как Джулия чихала на романтические и дворцовые интриги, выбросила свои модные туфли, потому что они натирали ноги, и грозила насилием каждому, кто хотя бы заикался о ее предстоящем браке с принцем Харальдом. Она больше предпочитала верховую езду, охоту и упражнения с мечом: времяпрепровождение скандализирующее окружающих. Это не женственно, слабо протестовали они. В ответ Джулия говорила нечто исключительно грубое и все юные леди вдруг находили веские причины, по которым они должны быть где-то в другом месте.

После этого Джулия обнаружило, что ее весьма благоразумно оставили в одиночестве.

Вначале она проводила много времени, исследуя Замок. Она быстро обнаружила, что одна и та же дверь никогда не ведет в одну и ту же комнату дважды, что некоторые двери были только входами, а некоторые — только выходами, но не все одновременно и теми и другими, и что некоторые коридоры в действительности сворачиваются, когда на них не смотришь. Джулия находила все это исключительно интересным, но к несчастью имела склонность часто теряться, и после четвертой поисковой операции король Джон взял с нее обещание не отбиваться от главных коридоров без сопровождающего. И с тех пор так и шло.

Наподобие своего хозяина Сенешаля, который заправлял ежедневной жизнью Замка, сопровождающие обладали странным мистическим чувством, которое говорило им, где они находятся по отношению к другим местам. Это означало, что они не только не могут заблудиться, но еще и знают, где нужная комната находится в нужное время. В Замке, где направления зависели от дня недели, в который спрашиваешь, такие одаренные чутьем люди были бесценны, и поэтому весьма редки там, где вы в них нуждаетесь. Джулия с неохотой отказалась от своих исследований и вернулась к соревнованиям со стражниками в искусстве владения мечом.

Тогда король снабдил ее дуэньей. Джулия живо обнаружила, что самый легкий способ справиться с этом милой седовласой пожилой леди, это бежать от нее со всех ног. Через три дня беготни на полных парусах по всему Замку с единственной целью, чтобы держать Джулию на виду, достопочтенная леди категорически заявили королю, что молодая принцесса не нуждается в дуэнье, ибо ни один мужчина в Замке не достаточно быстроног, чтобы угнаться за нею.

Нельзя сказать, что никто и не пытался. Главным претендентом был, конечно, Харальд, который, как казалось, думал, что их договоренный брак уже дает ему определенные права на ее личность, если не на ее чувства. Несколько метких хуков левой научили его держать дистанцию и чудесным образом обострили его рефлексы, однако было похоже, что он воспринимает все это, как часть игры, и не собирается отчаливать. Джулия думала, что найдет эту лесть неприятной, однако не нашла. Харальд мог быть достаточно обаятельным, когда хотел быть таковым, и все же, если он не играл мускулами ради ее восхищения, то ронял тяжелые намеки и собственном богатстве и о том, что когда-нибудь все Лесное Королевство будет принадлежать ему. В ответ Джулия пробовала тонко намекать на то, как она в действительности к нему относится: например, била его ногами или пробовала столкнуть с парапета. К несчастью, он, похоже, намеков не воспринимал. Джулия избегала его, как могла, и большую часть времени они поддерживали вооруженное перемирие, молчаливо согласившись никогда не употреблять слово «брак».

Однако, она все-таки скучала и была несколько одинока. Фрейлины с ней не разговаривали, придворные от нее отступились, а стражники не желали вступать с нею в поединки, потому что выглядели плохо, когда проигрывали.

Поэтому когда король Джон позвал ее ко Двору, она пошла. Все-таки дело.

Джулия разглядывала запертые двери Двора и рука ее поползла к бедру, где обычно находился меч. Настроение ее ухудшилось, когда рука бесцельно схватила пустоту. Даже сейчас, когда прошло столько времени, она чувствовала себя голой без меча на боку, однако король был тверд, как алмаз, в том, что в Замке она должна обходиться без меча, и она устала спорить. И поэтому меч, который дал ей Руперт в Лесу Мрака, лежал теперь запертым в ее спальне и использовался только для учебных тренировок. Джулия уныло вздохнула. Вообще говоря, не то, чтобы ей сильно был нужен меч. И у нее остался кинжал, надежно спрятанный в сапоге.

Джулия осела в кресло и мрачно оглядела прихожую. Она испытывала искушение просто встать и удалиться, но не позволяло любопытство. Король Джон, видимо, имел настоятельную причину, потребовавшую ее присутствия при Дворе, и неспокойное предчувствие говорило Джулии, что какая бы ни была причина, она ей не понравится. Поэтому она скрипела зубами и оставалась. Она чуть улыбнулась, когда ее блуждающий взгляд снова упал на запертые двойные двери. Плотники постарались на славу, но хотя крепкие дубовые створки были аккуратно перевешаны, ничего кроме полной замены никогда не сможет скрыть глубокие борозды и выемки, оставленные когтями дракона.

Джулия хмурилась, но бормотание возбужденных голосов продолжало равномерно просачиваться в запертые двери. Придворные кричали друг на друга уже когда она пришла, и, похоже, с тех пор крик стал только сильнее. Шум стоял такой сильный, что был интересен даже без понимания, и Джулия решила, что с нее достаточно. Она вскочила на ноги, оглядела скудно обставленную прихожую и зловеще улыбнулась пришедшей на ум идее. Заставляют ее ждать, да?

Она секунду разглядывала гобелены, сдернула самый уродливый и затолкала его в узкую щель между дверями и полом. Потом она вытащила из держалки горящий факел, стала на колено и аккуратно подпалила гобелен.

Он горел хорошо, испуская густые клубы дыма, и Джулия, вернув факел на место, с нетерпением дожидалась, когда Двор обратит внимание. Некоторое время пламя прыгало и трещало без малейшего эффекта и Джулия как раз начала задумываться, не поможет ли делу небольшая масляная лампа, когда Двор вдруг затих. Наступила очень короткая пауза, а потом тишину разорвали пронзительные крики и вопли: «Пожар!». Джулия самодовольно улыбнулась, когда сквозь двери донеслись несомненные звука паника: ругательства, крики и беганье кругами. Двери распахнулись и обнаружился Харальд, который вначале кивнул Джулии, а затем опустошил на горящие тряпки кувшин столового вина, быстро укротив пламя.

— Привет, Джулия, — небрежно сказал он. — Мы тебя ждем.

Она протиснулась мимо него. Он ухмыльнулся и погладил ее, а потом мгновенно нырнул в сторону, избегая кинжала, который чуть не отхватил ему ухо.

— Даже и близко не прошел, — поддразнил он ее, аккуратно оставаясь вне досягаемости ее кинжала, когда вел ее сквозь толпу перешептывающихся придворных. — Значит ли это, что ты созрела для меня?

— Нет, — ответила Джулия. — Это значит, что мне надо больше тренироваться.

Харальд засмеялся и подвел ее к трону. Король Джон устало посмотрел.

— Принцесса Джулия, почему ты не можешь постучаться, как все?

— Я ждала почти час! — огрызнулась Джулия.

— У меня есть и другие заботы, кроме тебя.

— Прекрасно, я вернусь, когда вы закончите.

Она повернулась уходить и обнаружила, что путь перекрыт полудюжиной вооруженных стражников.

— Принцесса Джулия, — ровно сказал король. — Ваши манеры оставляют желать лучшего.

— Круто, — сказала Джулия. Она уставилась на стражников, потом неохотно вновь повернулась к трону. — Ну, хорошо: чего вы хотите?

— В данный момент, чтобы ты просто молча подождала, пока я закончу другие дела. Харальд составит тебе компанию.

Джулия пренебрежительно фыркнула, подобрала свое длинное платье и уселась на ступенях, ведущих к трону. Холод мрамора ощущался даже сквозь толстый ковер, но Джулия решила, что пусть она будет проклята, если встанет до тех пор, пока король не будет готов говорить с нею. Это дело принципа.

Подошел Харальд и сел рядом, продолжая держаться на расстоянии вытянутой руки. Джулия слегка улыбнулась, достала из сапога свой кинжал и на ковре между ними вырезала линии квадрата для игры в крестики-нолики. Харальд широко улыбнулся, достал из сапога свой кинжал и вырезал крест в центре квадрата. Король Джон решил не обращать внимания.

Он ненадолго прикрыл глаза, а потом перенес внимание на трех человек, с разной степенью терпения ждущих перед троном. С сэром Блейсом он имел дело прежде, однако двое других ландграфов были ему внове. Все трое прибыли вместе, откуда следовало, что Бароны наконец договорились о совместном образе действий, однако судя по тому, как трое ландграфов все время следили друг за другом, это самое лучшее был весьма нестойкий союз. Король Джон медленно улыбнулся и откинулся на спинку трона. Разделяй и властвуй — таков путь. Предоставь им возможность поспорить меж собой и собственные шкурные интересы раздерут их союз на части.

Он внимательно и не торопясь изучал трех ландграфов. Не надо давать им повод думать, что они могут взволновать его. Сэр Блейс занимал центральное место: низкорослый, кряжистый человек с коротко подстриженными седыми волосами и глубокими, пронзительными глазами. Спокойный, трезвый, с мягкими манерами он оставлял впечатление вежливой предупредительности, которое обманывало лишь тех, кто его не знал. Король Джон знал его более двадцати лет.

Выразительная мускулистая фигура нетерпеливо ожидающая справа от сэра Блейса — это сэр Бедивер. Ходили слухи, что он убил на дуэлях дюжину человек. Шептались, что он сознательно провоцировал эти дуэли ради спортивного интереса, но никто не решался сказать ему это в лицо. Он был молод и красив мрачной красотой с оттенком самовлюбленности и от короля Джона не укрылись слабости его характера, проявляющиеся выпуклыми глазами сэра Бедивера и одутловатой нижней губой. Когда-нибудь он может стать вероятной заменой Защитнику, если проживет так долго.

Тихая, робкая фигура слева от сэра Блейса — это сэр Гайлем, человек столь ординарной внешности, что практически невидим. Скорее высокий, чем низкий, и скорее более худощавый, чем полноватый; в открытом лице не больше характерных черт, чем у ребенка. Редеющие волосы мышасто-каштановые с аккуратным пробором в центре. Бледно-серые глаза нервно подмигивают, когда под взглядом короля он неуверенно переминается, и король Джон прячет усмешку за поднятой ко рту ладонью. Сэр Гайлем — тип знакомый: он подчиняется любой инструкции, данной в письменном виде, в основном потому, что недостаточно ярок, чтобы решиться на что-то иное. Таких эмиссаров легко смутить и еще легче ими манипулировать. И вдруг сэр Бедивер шагнул вперед и низко поклонился трону.

— Ваше величество, могу я попросить уделить нам немного времени?..

— Конечно, сэр Бедивер, — милостиво ответил король. — Вы — новый ландграф домена Глубокий Ручей?

— Да, Сир, я говорю от имени Баронов Меди.

— Что же они желают от меня на сей раз?

— Только того, что желали всегда, Сир: справедливости.

Рябь смешков пробежала по придворным и быстро замерла, когда ландграф холодно огляделся вокруг. Более шести футов и шести дюймов высотой, с широкими плечами и массивной фигурой, которая даже Защитника заставила бы помедлить, сэр Бедивер окинул многолюдный Двор вызывающим взглядом и затем отмел всех презрительным взмахом головы, как не достойных его внимания.

— Справедливости…, — мягко произнес король. — Нельзя ли немного точнее?

— Бароны Меди должны получить больше людей, Сир. Демоны опустошают шахтерские поселки, разрушая все на своем пути. Беженцы запрудили дороги, число их растет с каждым днем. Мы не в состоянии даже накормить всех, не говоря уж, чтобы укрыть их при наступлении ночи. В городках уже случаются бунты. Большинство наших стражников мертвы: они погибли, пытаясь сдержать демонов. Те немногие люди, что у нас остались, не надеются поддержать закон и порядок. Бароны Меди почтительно требуют, чтобы вы послали существенную часть вашей Королевской Стражи на помощь, и отогнали тьму, которая угрожает нам.

Король пристально смотрел на ландграфа.

— Но я уже послал вашим хозяевам почти пятьсот стражников. Вы хотите мне сказать, что все они мертвы?

— Да, — ответил сэр Бедивер. Пораженный шепот прошелестел по придворным.

— Они погибли, сражаясь с демонами?

— Да, Сир.

— Сколько своих собственных людей Бароны выставили против мрака?

Сэр Бедивер нахмурился.

— Я не совсем понимаю…

— Сколько!

— Я не могу точно ответить, — сказал ландграф. — Много стражников защищают города и поддерживают порядок…

— Понимаю, — сказал король. — Мои люди гибнут, пока стражники Баронов отсиживаются в безопасности за крепкими городскими стенами.

— Все это совершенно не относится к делу, — спокойно сказал сэр Бедивер.

— Мои хозяева требуют от вас больше людей: сколько солдат вы сможете послать?

— У меня нет лишних солдат, — категорически отрезал король.

— Это ваш окончательный ответ?

— Да. Мои люди нужны здесь. Бароны пусть защищаются своими силами, как и я.

— У них нет Замков, где можно спрятаться, — громко сказал сэр Бедивер.

Тишина пала на Двор, придворные онемели от прямого оскорбления короля.

Подобное высказывание ландграфа было почти что явной изменой. Все смотрели на короля Джона в ожидании его реакции, и потребовались весь его опыт и вся его дипломатия, чтобы сохранить спокойный и неподвижный облик. Быстрый взгляд на Блейса и Гайлема показал королю, что с их стороны он поддержки не найдет. Их лица и их молчание говорили яснее самых ясных слов, что Бедивер говорит от имени всех. Король всегда знал, что рано или поздно Бароны воспользуются преимуществом ситуации и повернутся против него, однако он не представлял, что это произойдет так скоро. Что бы ни случилось здесь сегодня, какое бы решение не было принято, Бароны Меди проиграть не могут.

Если он пошлет им нужных самому людей, это будет явным сигналом слабости, и Бароны просто вернуться с еще более возмутительными требованиями. Если он откажется помочь, Бароны воспользуются отказом в качестве предлога, чтобы сбросить его с трона и заменить кем-нибудь более покладистым. Кем-то, кого они смогут контролировать. Сэр Бедивер послан с единственной целью: оскорбить и унизить короля Джона перед его Двором и сделать очевидным для каждого, что вся реальная власть в Лесной Стране ныне перешла к Баронам.

— Легко быть храбрым за высокими каменными стенами, — сказал сэр Бедивер с неприятной усмешкой, искривившей губы. — У моих хозяев для защиты от демонов есть только городские стены и баррикады на улицах. Мы требуем, чтобы вы послали нам больше людей!

— Катись к черту, — сказал король.

Сэр Бедивер замер и на мгновение красный огонь свернул в его глазах, словно открылась и закрылась дверца топки. В этой мгновенной ярко-красной вспышке король увидел бешенство, голод и едва сдерживаемое безумие, и он содрогнулся, словно на него повеяло ледяным ветром.

— Храбрые слова для старого дурака, — сказал сэр Бедивер хриплым, сдавленным голосом. — Мои хозяева не примут такого ответа. Попытайтесь дать другой.

— Вы получили мой ответ, — сказал король. — А теперь покиньте мой Двор.

— Ваш Двор? — спросил ландграф. Он оглядел примолкнувших придворных, мрачнолицых стражников и солдат, и вдруг засмеялся — мрачным, издевательским смехом. — Радуйся ему, пока еще можешь, старик. Рано или поздно мои хозяева пришлют меня обратно, чтобы отнять его у тебя.

— Измена, — тихо произнес король. — За это я могу получить твою голову, ландграф.

— Твой Защитник мог бы, — улыбнулся сэр Бедивер. — К несчастью, его здесь нет.

— Но есть я, — сказал принц Харальд, внезапно подымаясь на ноги с мечом в руках. Придворные одобрительно забормотали, когда Харальд двинулся вперед и встал между своим отцом и ландграфом. Джулия улыбнулась и невзначай переложила кинжал в метательную руку, просто на случай, если попробует вмешаться другой ландграф. Сэр Бедивер секунду изучал Харальда, потом тихо засмеялся. Его глаза сверкнули красным и он потянулся к мечу.

— Нет! — резко сказал король. — Харальд, пожалуйста, положи меч. Я одобряю твой жест, однако ландграф совершенно определенно убьет тебя.

Пожалуйста, сядь и предоставь справиться с этим мне.

Харальд чопорно кивнул, с шумом бросил меч в ножны и снова уселся возле Джулии. Она коротко и одобрительно кивнула, а он кисло улыбнулся в ответ.

Король подался вперед на троне и пристально рассматривал сэра Бедивера.

— Ландграф, вам следует многому научиться. Вы действительно думаете, что можете угрожать мне в моем собственном Дворе и после этого спокойно уйти? Вы глупец, сэр Бедивер, а я не терплю глупцов. Сейчас у вас простой выбор: склонить предо мной свою голову или потерять ее.

Ландграф захохотал и Томас Грей шагнул вперед и стал с ним лицом к лицу. Астролог воздел гибкую руку и смех сэра Бедивера превратился в крик, когда его мышцы сожгла внезапная боль. Он попытался выхватить меч, однако палящая боль парализовала его на месте.

— На колени, — сказал Астролог и сэр Бедивер повалился на четвереньки, слезы боли и беспомощного гнева струились по его лицу. Двое других ландграфов с ужасом смотрели, как гигант-воин плачет, словно ребенок.

— А теперь, поклонись своему королю, — сказал Астролог, и сэр Бедивер поклонился. Король Джон опустил взгляд на всхлипывающего, дрожащего ландграфа и не нашел ничего приятного в этом зрелище. Напротив, он чувствовал усталость, запачканность и просто легкую тошноту.

— Хватит, — пробормотал он, и Астролог опустил руку и отступил назад к трону. Сэр Бедивер повалился и лежал, подрагивая, на роскошном ковре, пока боль медленно оставляла его.

Король Джон медленно осмотрел Двор, однако придворные по большей части избегали его взгляда. Те немногие, кто не отвернулись, выказывали глубокий ужас и отвращение к тому, что Астролог сделал от их имени. Король Джон вздохнул и взглянул на облаченную в черное фигуру Астролога, терпеливо стоящего рядом с троном. Мрачные, угрюмые черты его лица были спокойны и равнодушны, лишь слабый намек на улыбку змеился вокруг рта. «Томас, старый дружище», вдруг подумал король. «Что с нами произошло? Мы поклялись когда-то, что скорее умрем, чем прибегнем к подобной магии». Мысль обеспокоила его и он недовольно подергал головой, словно раздраженный жужжанием насекомых. Его взгляд упал на сэра Бедивера, пытающегося с трудом приподняться на колено.

Король махнул двум ближайшим стражникам.

— Помогите ландграфу подняться на ноги.

— Нет! — выдохнул сэр Бедивер. — Мне не нужна ваша помощь!

Медленно, с болью, он подтянул под себя ноги. Секунду он так отдыхал, хрипло дыша, потом неуклюже поднялся и, покачиваясь, встал перед троном.

Ноги его неудержимо дрожали, но каким-то образом он заставлял себя держаться гордо и прямо. Высохшие слезы ясно виднелись на его бледном лице, однако стойкий отказ поддаться собственной слабости придавал ему определенное достоинство. И вдруг глаза его сверкнули красным и он бросился на короля. Он успел подбежать к ступеням возвышения, когда Астролог снова воздел руку и яркая молния вонзилась в ландграфа, отшвырнув его от трона. На секунду сверкнувшая вспышка всех ослепила, и когда они могли снова взглянуть, сэр Бедивер скомканной кучей валялся примерно в двадцати футах от возвышения.

Там, где молния поразила его в грудь, страшный жар расплавил кольчугу и сжег боевую кожаную куртку под ней. Тонкие струйки дыма вились от опаленной кожи.

Сэр Блейс встал на колено рядом с павшим воином и проверил его пульс и дыхание.

— Он жив, — произнес он наконец. — Его защитили доспехи.

Король махнул тем же стражникам.

— Уберите ландграфа отсюда. Пусть им займется мой хирург.

Солдаты поспешили вперед, подхватили сэра Бедивера с обоих сторон и вытащили его со Двора. Король Джон устало покачал головой, откинулся на спинку трона и сурово посмотрел на двух оставшихся ландграфов.

Сэр Гайлем, явно выведенный из равновесия, несчастно помаргивал и улыбался королю заискивающей улыбкой. На лбу у него блестела легкая пленка пота и он все время переступал с ноги на ногу, словно маленький ребенок, слишком робкий, чтобы попроситься в туалет. Король Джон нахмурился и повнимательнее рассмотрел сэра Гайлема. Этот человек не мог быть совершенно бесполезен, иначе Бароны не послали бы его. Хмурость короля усилилась, пока он оценивал различные альтернативы. Сэр Бедивер уже пробовал убить его, поэтому сэр Гайлем мог быть запасным килером, сведущим в чарах, ядах или заклятиях. Он мог быть шпионом, посланным установить контакты с любыми нелояльными элементами Двора. За фасадом робости он мог даже оказаться искусным дипломатом. Король Джон вымученно улыбнулся: есть только один способ это выяснить…

— Сэр Гайлем?

— Да, Сир? — Ландграф дико вздрогнул и близоруко уставился на короля.

— Вы новичок в моем Дворе.

— Да, Сир, я — новый ландграф домена Березняк. Я говорю от имени Баронов Серебра.

— И что же они желают от меня?

Сэр Гайлем украдкой взглянул на неумолимого сурового Астролога и с трудом глотнул. Он нервозно улыбнулся королю и пробежал пальцем по воротнику, как будто тот вдруг начал ему жать.

— Баронам Серебра тоже… требуется… помощь, Сир. Они нуждаются, э-э…

Та немногая уверенность, что у него оставалась, казалось, совершенно ему изменила, и он живо нащупал пергаментный свиток, заткнутый за пояс. Он развернул его, обнаружил, что держит его вверх ногами, глупо улыбнулся в замешательстве, перевернул свиток и начал читать вслух.

— Мои хозяева уполномочили меня информировать вас, что им настоятельно необходимо следующее: семь взводов вашей личной Королевской Стражи, четыре взвода обычных солдат, оружие, лошади и фураж для этих частей…

— Достаточно, — сказал король.

— Здесь еще очень много осталось, — возразил сэр Гайлем.

— В самом деле? — спросил король. — Вы меня удивляете. Я хочу задать вам один вопрос, мой благородный ландграф.

— Слушаю, Сир.

— Почему вы здесь?

Сэр Гайлем конфузливо замигал, беспомощно замахал руками и чуть не уронил свой свиток.

— Я представляю Баронов Серебра, Сир, я передаю вам их слова.

— Нет, сэр Гайлем, я хочу знать, почему новым ландграфом они выбрали именно вас? Вы не похожи на человека, который обладает большим опытом в этой работе.

— О, нет, Сир. До моего назначения я был канцлером казначейства барона Эшкрофта.

Король моргнул от неожиданности. Он счетовод — вопрос решен. В общем, вряд ли он лицезреет другого убийцу.

— Передайте свой список моему Сенешалю, сэр Гайлем, он снабдит вас тем оружием и провизией, которую мы сможем найти.

— Вообще-то, нам недостаточно одиннадцати взводов… — Голос сэра Гайлема увял, когда Астролог мрачно хохотнул. Ландграф слабо улыбнулся. — Но мы можем пойти на компромисс и согласиться на семь…

— Никаких компромиссов, — сказал король. — И никаких солдат. Вы желаете дискутировать по этому вопросу?

— О, нет, Сир, — торопливо сказал сэр Гайлем. — Меньше всего. Совсем нет. Абсолютно нет.

Он скрутил свой свиток, сделал маленький быстрый поклон королю и отступил, чтобы спрятаться за сэра Блейса. Король вежливо кивнул третьему ландграфу и сэр Блейс церемонно поклонился в ответ. В его медленных, рассчитанных движениях проявлялись сдержанность и дисциплина, и голос его был спокоен и ровен, когда, заговорив, он холодно посмотрел на Астролога.

— Ваша мощь возросла с тех пор, когда я был здесь в последний раз, сэр Астролог, но не думайте запугать меня. Я так просто не испугаюсь. Я — сэр Блейс из домена Дубрава. Я говорю от имени Баронов Золота.

Король слегка наклонил голову.

— Добро пожаловать в мой Двор, сэр Блейс. Вы тоже требуете от меня солдат?

— Я передаю слова моих хозяев, — осторожно ответил сэр Блейс. — Если мы хотим противостоять мраку, мы должны иметь больше солдат. На наши границы опустилась долгая ночь, и демоны уже кишат по стране, как неисчислимые бешеные волки. Мы не в силах больше держаться; даже камни и балки наших башен не являются защитой от наступающей тьмы. Вы знаете, что я говорю правду, Сир.

— Да, — устало сказал король, — знаю. Однако, мой ответ остается тем же, сэр Блейс: у меня нет больше людей для отправки к вам.

— Я передам ваш ответ моим хозяевам, — медленно произнес ландграф.

— Однако, могу сообщить немедленно: они их не примут.

— Они примут, — спокойно сказал Астролог. — У них нет выбора.

— Выбор есть всегда, — сказал сэр Блейс. Его тихие слова зловеще прозвучали в тишине, и долгую секунду никто ничего не говорил.

— Очень хорошо, — наконец отозвался король. — Вы пришли в этот Двор, чтобы обратиться ко мне за помощью, благородные ландграфы, и хотя не в моей власти даровать вам то, что желают ваши хозяева, вероятно, я могу предложить им послание надежды и уверенности. Сейчас, когда мы с вами говорим, мой Защитник и мой младший сын, принц Руперт, находятся в пути, чтобы вызвать Верховного Мага, который вернется в Лесную Страну и направит свое колдовство против тьмы.

— Вы возвращаете его? — тихо спросил сэр Блейс. — После того, что он сделал?

— Это необходимо, — сказал Астролог.

— Отчаянная ситуация призывает к отчаянным средствам, — сказал король.

— Поэтому я также решил заново открыть Старую Оружейную и достать из его ножен Куртан.

Долгую секунду все просто смотрели на него, застыв в ужасе, словно изваяния из мрамора, а потом Двор превратился в бедлам. Вдруг оказалось, что все вопят и ругаются, отчаянно пытаясь быть услышанными сквозь оглушительный гвалт. Ближайшие к трону придворные гневно подались вперед и были оттеснены мечам стражников. Гам все рос и слился в мощную звуковую волну, эхом ходившую туда-сюда под высокими балками потолка.

Джулия в изумлении смотрела на колышущуюся, испуганную массу, в которую превратился Двор. На каждом лице отражался шок и оскорбление, там и сям подчеркнутые голым страхом. Она повернулась к Харальду, казавшемуся почти таким же озадаченным, как и она.

— Харальд, что происходит, черт побери? — Шум стоял такой, что ей пришлось практически реветь ему в ухо, чтобы он ее понял, но даже тогда он лишь односложно покачал головой. Она всматривалась в его лицо в поисках ответа, но как только первый шок миновал, черты его лица быстро превратились в бесстрастную маску. Только побелевшие суставы пальцев на рукоятке кинжала выдавали глубину его чувств.

— Хватит! — внезапно прогремел Астролог, и огонь взвился вокруг него, густо дымя в спертом воздухе, когда пламя тщетно пыталась поглотить его.

Плащ цвета ночи взвился, словно распростертые крылья и казалось, что в его ледяных, непроницаемых глазах зашевелилось пугающее знание. Всепроникающая тишина пала на Двор, нарушаемая лишь потрескиванием пляшущего пламени, окружившего Астролога. Он оглядел застывший Двор и мрачно улыбнулся.

Пляшущее пламя замерцало и погасло, и Томас Грей снова казался лишь тощим стариком, одетым в черное.

— Благодарю вас, сэр Астролог, — ровно произнес король Джон. — А теперь, мои благородные лорды и леди, выслушайте хорошенько: в моем Дворе я не потерплю подобных беспорядков. Еще одна такая вспышка и мой палач получит свою жертву. В этом Дворе я хочу порядка! Вам ясно?

Один за другим придворные встали на колено и склонили головы перед своим королем, потом стражники и солдаты, и даже сам Астролог, пока во всем Дворе остались стоять только два человека: ландграфы Серебра и Золота. Сэр Гайлем затрепетал, когда взгляд короля Джона пал на него, однако, хотя он не мог смотреть в глаза королю, он не желал преклонить колени. Король Джон решил не настаивать и перевел взгляд на сэра Блейса: они знали друг друга очень много лет.

Король откинулся на спинку трона и внимательно рассматривал обоих. Было время, когда сэр Блейс отдал бы собственную жизнь, чтобы доказать свою преданность Лесной Стране, и скосил бы мечом любого, кто в этом засомневался. По сравнению с его прошлой верностью, его отказ поклониться практически был объявлением войны. Король перевел свое внимание на сэра Гайлема, и нахмурился. Напуган до полусмерти и все-таки открыто не повинуется. Почему? Король Джон закрыл глаза и устало вздохнул. Он знал почему. Напуганный, как он есть, сэр Гайлем был гораздо больше напуган Куртаном.

«Мне надо так поступить», упрямо подумал король Джон. «Это необходимо».

Он открыл глаза и цинично устремил взор над морем склоненных перед ним голов. В конечном счете, этот вид его не радовал: они склонились, потому что боялись магии Астролога, а не потому, что верны. Король мрачно улыбнулся.

Если он не может добиться верности, то станет основываться на страхе. Ему надо вести войну, а когда тьма все время подступает ближе и ближе, он больше не может позволить себе разборчивость в выборе оружия.

— Поднимитесь, — проворчал он наконец, и Двор вскарабкался на ноги под шуршание шелков и звоны кольчуг. Мятежное бормотание послышалось было от нескольких придворных, только чтобы живо замереть, когда король нахмурился.

Он угрюмо улыбнулся и повернулся взглянуть на сэра Блейса, который спокойно смотрел в ответ.

— Итак, благородные ландграфы, вы против того, чтобы достать Куртан.

— Меч Принуждения был запрещен роду вашего величества более четырех столетий назад, — холодно ответил сэр Блейс.

— Ситуация с тех пор изменилась, — убеждая, сказал король. — Тьма должна быть остановлена и, так как у нас нет надежды сделать это силой оружия…

— Куртан запрещен! — упрямо перебил сэр Блейс. — Любой король правит при согласии своего народа, а не потому, что у него есть магический меч, вынуждающий их к покорности. Мы уже видим, как ваш Астролог пользуется такой властью. При всех своих недостатках сэр Бедивер — воин; он дрался за вас и проливал свою кровь в десятках компаний. А ваш любимчик-колдун обращается с ним, как с бешеным псом! Неужели вы думаете, что Бароны станут бездействовать, если вы прибегните к подобной мощи?

— Когда король возьмет в руки Куртан, Бароны будут делать, что сказано, — приторно сказал Астролог и долгое время никто ничего не говорил.

— Ваше величество! — произнес глубокий, звучный голос среди придворных, и король застонал про себя.

— Да, лорд Дарий?

— С вашего позволения, Сир; мне кажется, я могу предложить компромисс, который удовлетворит как вас, так и благородных ландграфов.

— Очень хорошо, лорд Дарий, подойдите к трону. Однако, если этот компромисс в чем-то похож на вашу последнюю блестящую идею, вам лучше остаться на месте.

Министр Войны одобрительно хохотнул, пробираясь вперед, пухлая фигура двигалась с удивительной грацией, прокладывая извилистую дорогу между подозрительных придворных. Он остановился перед троном, расчетливо выбрав позицию на полпути между ландграфами и королем, и поклонился в обе стороны.

Король Джон нетерпеливо хмурился.

— Ну же, лорд Дарий?

— Мне кажется, ваше величество, что сэр Блейс и сэр Гайлем тревожатся в основном из-за того, как будет использован Куртан. Если бы вы немного объяснили свою стратегию…

— Король не обязан ничего объяснять, — сказал Астролог. — Верноподданный подчиняется, не задавая вопросов.

— Конечно, конечно, — живо отозвался лорд Дарий. — Я всего лишь ищу способ прояснить суть дела, ничего более.

— Законная просьба, — благосклонно сказал король. — И если это поможет успокоиться сэру Блейсу… — Он взглянул на ландграфа, который чопорно кивнул в ответ. — Очень хорошо. Как уже сказал сэр Блейс, суть Куртана заключается в том, чтобы вызвать безоговорочное подчинение. Я намереваюсь обратить эту силу против демонов и принудить их возвратиться во тьму, из которой они явились. Это достаточно простое решение проблемы.

— Почти элегантная в своей простоте, — улыбнулся лорд Дарий. — Вы не согласны, сэр Блейс?

— Может сработать, — неохотно подтвердил сэр Блейс. — Конечно, если Куртан действует на нечеловеческий разум. Насколько мне известно, еще никто не пробовал этого раньше. Но даже если Куртан сработает, что случиться с мечом, когда демоны будут укрощены?

— Куртан вернется в Оружейную, — сказал король. — И насколько касается меня, он останется там до скончания времен.

— Действительно, действительно, — сказал лорд Дарий, улыбаясь, покачивая головой и сцепив пухлые ручки на широком брюхе. — Боюсь, однако, что благородным ландграфам потребуется более конкретная гарантия добрых намерений вашего величества.

— Как ты смеешь! — загремел Астролог, шагнув вперед.

Лорд Дарий побледнел, но стоял тверда.

— Ваше величество…

— Пусть говорит, — сказал король, и Астролог отступил на свое место рядом с троном.

Лорд Дарий благодарно поклонился.

— В конце концов, ваше величество, меч есть всего лишь меч. Если вы согласны, что он не должен применяться снова, могу я предложить, чтобы после того, как угроза демонов будет ликвидирована, Куртан должен быть публично расплавлен и уничтожен раз и навсегда?

Король задумчиво нахмурился.

— Инстинкт говорит мне — нет. Этот меч принадлежал нашей семье в течении многих поколений и может понадобиться в будущем… однако, я понимаю вашу точку зрения. Куртан — слишком опасное оружие, чтобы доверять кому угодно. Может ли такой ответ удовлетворить Баронов, сэр Блейс?

— Возможно, — дипломатично ответил сэр Блейс, — однако, я говорю только от имени Золота.

Король Джон холодно улыбнулся.

— Если Золото возглавит, Серебро и Медь последуют. Разве это не верно, сэр Гайлем?

Ландграф Серебра нервно вскинул голову.

— Я убежден, что мои хозяева найдут это исключительно интересной схемой, Сир.

— Тогда я подумаю над этим вопросом, — сказал король Джон. — Вы получите мой ответ до вашего завтрашнего отъезда.

Сэр Блейс кивнул с непроницаемо бесстрастным лицом.

— Благодарю вас, Сир. Наши дела подошли к концу, и с вашего разрешения сэр Гайлем и я удалимся в свои палаты. Сегодня был долгий день.

— И он еще продолжается, — ответил король. — Очень хорошо, мои благородные ландграфы, вы можете идти.

Сэр Гайлем и сэр Блейс поклонились трону, повернулись и покинули Двор.

Придворные следили за их уходом и тихо бормотали между собой.

— Тише, — сказал Астролог и они послушались.

— Прежде чем сегодня я распущу Двор, — сказал король Джон, — мне надо исполнить одну приятную обязанность. Принцесса Джулия…

— А-а, наконец-то вы вспомнили и обо мне, — фыркнула Джулия. — Я начинала думать, что превратилась в невидимку.

— Джулия, дорогая, мысль о тебе никогда не покидала меня надолго, — серьезно сказал король. — Харальд, я доверил тебе заниматься развлечением принцессы!

— О, конечно, — ответил Харальд. — Она весьма искусна в крестики-нолики. Еще чуть практики и она сможет выигрывать у меня без жульничества.

Джулия ткнула его ступню кинжалом и улыбнулась, когда он успел быстро отдернуть ногу.

— Если вы закончили, — сказал король, — то мне нужно сделать объявление.

— Тогда валяйте, — сказала Джулия.

Король вздохнул про себя и устремил взгляд на Двор.

— Мои лорды и леди, я объявляю ныне о помолвке моего старшего сына, принца Харальда, с принцессой Джулией из Пригорья. Я желаю обоим счастья и удачи.

— Ему-то удача точно нужна, — пробормотал голос из задних рядов.

Джулия мгновенно оказалась на ногах.

— Я не пойду за Харальда!

— Нет, пойдешь, — сказал король. — Я только что объявил о помолвке.

— Тогда вам придется объявить о размолвке, черт побери!

— Принцесса Джулия, — совершенно невозмутимо сказал король, — вы можете выйти за него по желанию или против желания, однако что бы вы ни говорили и что бы ни делали, ваш брак состоится через четыре недели, считая от сегодняшнего дня. Харальд — прекрасный молодой человек, честь своего рода. Я убежден, что под его попечительством и руководством вы станете гордостью для него и для моего Двора.

— Сначала я покончу с собой!

— Нет, не покончите, — возразил Астролог. — Вы не из таких.

Джулия сердито огляделась вокруг и потом повернулась ко всем спиной, чтобы усиленно моргая смахнуть с глаз слезы гнева.

— Мы еще поглядим, — нетвердо бормотала она, — мы еще посмотрим…

Король Джон игнорировал ее и обратил взгляд на Двор.

— Мои лорды и леди, благодарю вас за благосклонное внимание. Двор ныне может удалиться.

Придворные кланялись и делали реверансы трону, потом, необычно тихие и подавленные, медленно потянулись гуськом через двойные двери. По знаку короля стражники и солдаты последовали за ними. Джулия отошла от трона, оглянулась и обнаружила, что рядом стоит Харальд. Энергии, чтобы двинуть его, не хватило.

— Чего ты хочешь? — устало спросила она.

— Джулия… — Харальд помедлил. — Ты действительно любишь Руперта?

Джулия покачала головой.

— Не знаю. Наверное. А что?

Харальд пожал плечами.

— Не знаю. Слушай, Джулия, этот брак произойдет, хотим ли мы этого или нет. Я не жду, что ты полюбишь меня, красавица, но я что, действительно такой уж плохой супруг? Я ведь не людоед, ты же знаешь.

Ну, по крайней мере, не всегда. — Он подождал, чтобы посмотреть, не улыбнется ли она хоть немного, но она не улыбнулась. Харальд вздохнул и покачал головой. — Так или иначе, Джулия, ты станешь моей женой. Привыкай к такой мысли. Я еще поговорю с тобой позднее.

Джулия следила, как он покидает Двор. Голова у нее кружилась от планов сбежать из Замка, но, вырвавшись за стены, некуда будет идти. По всем сообщениям, Лесная Страна кишела демонами. Если бы дракон оказался в силах улететь с нею… Но сил у него не было. Раны его еще болели и большую часть времени он спал. Джулия бранилась про себя, однако понимала, что не сможет просто уйти и бросить его. Или, например, Руперта. Джулия нахмурилась. Во всяком случае, это все Руперта вина. Если бы он не привел ее в этот Замок, а потом не бросил бы здесь, чтобы снова выйти на героические подвиги и дать себя убить…

Джулия крепко зажмурилась и вонзила ногти в ладони. Она не может расплакаться перед королем, не может… Чуть погодя она открыла сухие глаза и невидяще уставилась на пустой Двор.

Где бы ты ни был, Руперт, оставайся в живых. И возвращайся поскорее.

Король Джон следил, как уходит принцесса, втайне восхищаясь ее спокойствием и уравновешенностью. Он подождал, пока за ней не закроются двойные двери и потом в изнеможении обмяк на троне.

— Это было одно из самых длинных заседаний, — сказал Астролог, осторожно опускаясь на верхнюю ступеньку возвышения.

— Да уж, — устало согласился король. — Клянусь, проклятый трон с каждым днем становится все неуютней.

— Ты по крайней мере сидишь, — брюзгливо сказал Астролог. — А я последние десять часов на ногах. Спина разламывается.

Король сочувственно хмыкнул.

— Мы уже старики, Томас.

— Говори за себя, — сказал Астролог, и король расхохотался.

Они немного посидели в доверительном молчании, следя как в тихом Дворе копятся тени. Свет сочился сквозь великолепные витражные стекла и в золотистом тумане лениво кружились пылинки. Король задумчиво подергал свою клочковатую бороду и взглянул на Астролога.

— Миленькое дельце ты учинил с ландграфами, Томас.

— Благодарю, Джон. Кажется, удалось хорошо.

— Думаешь, надо было, чтобы Бедивер так покорчился?

Томас Грей нахмурился.

— Не надо, Джон: этот человек — убийца. Бароны знали это, когда посылали его. Он мог бы тебя убить.

— Знаю, — коротко сказал король. — Но человек не должен так страдать. Я чувствую себя… запачканным.

— Послушай, Джон, мы же потратили почти всю прошлую ночь, чтобы обдумать все. Единственный способ удержать Баронов в узде, это заставить их страшиться нас больше мрака. А как я могу испугать их, не применяя своей силы? Я ведь не искалечил его, Джон: я просто принудил его сделать то, что он должен был сделать в любом случае.

— А молния?

— В основном иллюзия. Достаточно, чтобы оглушить, но и только.

— Ты упускаешь суть, Томас. Весь смысл Куртана — это доказать Баронам и Двору, что мы не беспомощны против мрака, что мы обладаем могущественным оружием против демонов. Но после того, что ты сотворил с сэром Бедивером, никто и не вспомнит о демонах: все будут страшиться, не направят ли меч против них.

— Черт, — сказал Грей. — Извини, Джон, я не подумал…

— Теперь очень сомнительно, чтобы мы решились достать Куртан, не говоря уж об Адских Клинках. Если Бароны хотя бы заподозрят, что мы собираемся достать и эти мечи…

— …у нас вспыхнет открытый бунт. Я понимаю твою точку зрения, Джон, однако достать эти мечи надо. Тьма скоро будет уже здесь, а мы пока не можем рассчитывать на Верховного Мага. Мы даже не знаем, придет ли он.

— Он придет, — сказал король. — Ты же знаешь — он придет.

Наступило неловкое молчание. Грей неуверенно покашлял.

— Я знаю, что ты чувствуешь к нему, Джон. Но он нам нужен.

— Я знаю.

— Может быть, он изменился. Он долго отсутствовал.

— Я не хочу об этом говорить.

— Джон…

— Я не хочу об этом говорить!

Томас Грей взглянул в глаза старого друга и отвернулся, не в силах вынести древнюю горечь и гнев.

— Расскажи мне об Адских Клинках, — сказал король Джон. — Я читал о чертовых штуках очень давно.

— Похоже, таких мечей было шесть, — тихо сказал Астролог. — Однако, до нас дошло только три: Ярило, Волчья Шкура и Камнелом. Их не осмеливались доставать веками.

— Они так сильны, как утверждают легенды?

Грей пожал плечами.

— Может, и сильнее. Во всей найденных мною трактатах их боятся до безумия.

— Наверное, психоз, — проворчал король. — Однако, и эти мечи, и Куртан все еще находятся в своих ножнах в Старой Оружейной. А Старая Оружейная в Южном Крыле. А мы не можем найти Крыло с тех пор, как потеряли его тридцать два года назад!

— Сенешаль обещает найти его, — спокойно сказал Грей, — и этого для меня достаточно. Он лучший следопыт в Замке.

— Ага, точно, — сказал король. Он небрежно почесал свою вздыбленную гриву и устало вздохнул. — Бывают моменты, Томас, когда я желаю, чтобы твой титул был не просто почетным. Именно сейчас было бы очень полезно, если бы кто-нибудь действительно мог предвидеть будущее.

Грей засмеялся.

— Извини, Джон, но мой титул — не более чем наследие наших суеверных предков. После всего-всего, я только лишь астроном. Покажи мне овечьи потроха, и все, что я смогу сказать тебе это какой суп из них получится.

Король улыбнулся и медленно кивнул.

— Просто подумалось, Томас, просто подумалось. — Он живо поднялся на ноги и оглядел пустой Двор. — Пойду, покемарю. Я чертовски устаю в эти дни.

— Ты слишком много работаешь. Мы оба перерабатываем. Тебе надо возложить больше ответственности на Харальда: позволь ему выполнять некоторые рутинные дела. Он в том возрасте, когда легко сможет снять немного бремени с наших спин.

— Нет, — коротко отрезал король. — Он еще не готов.

— Не надо продолжать его отпихивать. Мы не вечно будем здесь, чтобы вести его за руку — возраст довлеет над нами.

— На меня он, похоже, набегает. — Король коротко хохотнул и пошел вниз по ступенькам, отмахнувшись от руки, предложенной Астрологом. — Я устал, Томас. Поговорим об этом завтра.

— Джон…

— Завтра, Томас.

Астролог смотрел, как король медленно шагал через пустой Двор.

— Завтра может оказаться слишком поздно, — тихо сказал он, но если король и услышал его, то не подал виду.

— Вы можете быть королем, Харальд, — сказал лорд Дарий.

— Я буду королем, — сказал Харальд. — Я — старший сын! Когда-нибудь вся Лесная Страна станет моей.

— Вы будете королем пустоты, если станете дожидаться естественного наследования трона.

— Это измена.

— Да, — мило согласился лорд Дарий.

Двое улыбнулись друг другу и чокнулись кубками. Харальд одобрительно кивнул букету вина, и леди Сесилия, грациозно наклонившись, наполнила кубок до краев. Принц поблагодарил улыбкой, поудобнее устроился в кресле и оглядел палаты Дария. Из рассказов о стиле жизни Дария Харальд ожидал буйной роскоши, толстых ковров и богатых гобеленов. Вместо этого он обнаружил тихую, темную, почти суровую комнату, полы и стены которой были из голого полированного дерева, и где тепло шло от единственного камина. Одна стена скрывалась за массивной книжной стенкой, полки которой были тесно набиты трудами по политике, истории и магии. Харальд мысленно поднял бровь. Похоже, в Министре Войны было больше, чем замечал случайный взгляд. Принц потягивал вино и разглядывал лорда Дария над краем кубка. Лицо этого человека обладало неким коренастым безобразием, которого не могли скрыть и тщательный макияж, ни выщипанные брови и напомаженные волосы, и когда он сбросил мирскую маску, на лице явственно проступили черты холодной решимости.

Этот человек опасен, спокойно думал Харальд. Он амбициозен и беспощаден: полезная комбинация в любой области, особенно в политике.

Вероятно, он видит себя творцом королей.

Он перевел свое внимание на жену лорда Дария, леди Сесилию. Она медленно улыбнулась и встретила его взгляд открыто оценивающим взглядом.

Волосы цвета ночи ниспадали на голые алебастровые плечи, обрисовывая и подчеркивая тонкое прелестное лицо. В темных глазах и надутых губках затаилась чувственность. Она сменила свой дворцовый наряд с запутанным орнаментом на простую шелковую шаль, на мучительно короткие мгновения приоткрывавшую бедро всякий раз, когда она делала шаг. «Неплохой вкус», одобрительно подумал Харальд. «Весьма умело предлагает себя даже в присутствии мужа». Не в первый раз Харальд удивлялся, что же Дарий и Сесилия видят друг в друге. Несомненно, что они составляют внушительную политическую команду, однако ее связь с молодым стражником была у всех на устах. Дарий должен был знать, однако не вмешивался. «Любые средства хороши», сардонически подумал Харальд.

— Что ж, мой лорд Министр, — вежливо сказал он. — Я уверен, что все это весьма мило, однако что же вы хотите от меня?

Дарий улыбнулся прямоте принца и неторопливо отпил вина.

— В данный момент весьма немного, Сир. Однако, будьте уверены, что мои друзья принимают ваши интересы весьма близко к сердцу.

— В самом деле? — радостно сказал Харальд. — Очень интересно. У меня сложилось впечатление, что ваши друзья принимают близко к сердцу интересы Лесной Страны. Именно поэтому я здесь.

— Помогая вам, мы помогаем Стране, — серьезно ответил Дарий. — Ваш отец более не в состоянии быть королем. Он отдал Баронов на откуп Тьме, оскорбил ландграфов при всем Дворе, а теперь еще угрожает достать Куртан! Ему следовало бы знать, что Бароны на это не пойдут. Он просто приглашает к восстанию.

— Баронам необходим король, — спокойно сказал Харальд. — У них недостаточно людей, чтобы в одиночку противостоять Лесу Мрака, и они понимают это. Их единственная надежда — это армия, объединенная вооруженная сила, достаточно могучая, чтобы отбросить тьму. Они попробовали запугать короля, чтобы получить больше людей, но обнаружили только то, что он вообще больше не нуждается в их поддержке. Конечно, если предполагать, что Куртан будет действовать на нечеловеческий разум. Если меч не сработает, будет слишком поздно пытаться собрать армию. Не слишком удивительно, что Бароны в отчаянии. Если Куртан не сработает, мы все покатимся во тьму. Если сработает, то король Джон станет величайшим из тиранов Страны. С Мечом Принуждения в руках любая его прихоть станет законом. Тем не менее, если свергнуть короля Джона, кто же станет контролировать армию? Бароны не доверяют друг другу, ибо любой из них может воспользоваться армией и сделаться королем.

Итак, Баронам нужен король, но они не желают короля Джона. Именно поэтому, мой лорд Дарий, вы попросили меня присутствовать здесь сегодня вечером.

Дарий пристально изучал принца.

— Вы показываете тонкое понимание ситуации, Сир. Я не представлял, что у вас такой интерес к политике; в прошлом вы всегда казались более занятым другими… целями.

Харальд засмеялся.

— Никто из нас не таков, каким кажется, приятель.

Привычная мягкость вдруг покинула его лицо, открыв резкие, волевые черты, где господствовали пронзительные темные глаза.

— Я могу поступать, как дурак, Дарий, но не стоить держать меня за дурака.

— А тогда, зачем все это? — спросила леди Сесилия, мило нахмурившись.

— Разоружает людей, — ответил Харальд. — Они не видят во мне угрозы до тех пор, пока уже слишком поздно. И кроме того: это меня забавляет.

Его лицо расслабилось и приобрело обычные черты неопределенного дружелюбия, однако глаза оставались холодными и сардоническими. Дарий смутно улыбнулся, мысли его бежали, пытаясь найти правильный подход к этому новому, неожиданному принцу Харальду.

— Ваш отец несомненно чувствует себя хорошо, Сир, однако он стар и его разум уже не тот, что раньше. Он чересчур прислушивается к своему любимчику Астрологу и недостаточно к тем придворным, чьей привилегией и ответственностью всегда было советовать ему. Когда тьма уже собирается возле наших стен, мы не можем позволить себе короля, который все наши жизни поставит на один магический меч, который может даже и не подействовать. Если король не хочет прислушиваться к разуму, его надо заставить слушаться.

— Вы говорите о моем отце, — мягко сказал Харальд. — Если я подумаю, что вы угрожаете ему…

— Мы не угрожаем, — быстро ответил Дарий, — нет вопроса о том, чтобы причинить королю хоть малейший вред.

— Вы забываете о сэре Бедивере.

— Это ошибка, уверяю вас. Я не думаю, что хоть кто-то из нас даже сознавал, каким неустойчивым может оказаться этот человек.

Харальд холодно смотрел на него.

— Пожалуйста, поверьте мне, Сир, — медленно произнес Дарий. — Королю не причинят вреда. Мои соучастники и я весьма высоко уважаем его за прошлые достижения. Мы всего лишь чувствуем, что трудности положения стали слишком велики для него в его-то возрасте. Лесной Стране необходим более молодой, более способный правитель. Такой, как вы, принц Харальд.

Принц только улыбнулся в ответ. Молчание становилось все напряженней.

— Мы можем рассчитывать на вашу поддержку? — спросил Дарий. Он чувствовал, как на лице проступает холодный пот, хотя в комнате стояла приятная прохлада. Принц, сидящий напротив, был не тем человеком, которого он, как ему казалось, прекрасно знал, и Дарий начал подумывать, не совершили ли он и его друзья ужасную ошибку. Одно слово этого незнакомца с холодными глазами — и множество голов еще до рассвета покатится с кровавой плахи.

Дарий пошевелился в кресле и как бы случайно положил свою пухлую ручку на рукоять отравленного кинжала, который в ножнах всегда находился в его рукаве.

Харальд поднял пустой кубок. Леди Сесилия наклонилась и налила еще вина. Ее шелковая шаль слегка разошлась, на мгновение открыв Харальду роскошные формы. Харальд отпил вина и сардонически улыбнулся.

— Вы можете рассчитывать на мою поддержку, — сказал он наконец, — однако по моим соображениям, а не по вашим.

— Ваши соображения?… — неуверенно спросил Дарий.

— Я хочу быть королем, — сказал Харальд. — И я устал ждать.

Дарий улыбнулся и убрал руку с кинжала.

— Думаю, вам не стоит больше ждать, Сир.

— Хорошо, — сказал Харальд и задумчиво отпил вина. — Почему вы обратились ко мне, Дарий? Руперт, конечно же, был бы лучшим выбором: он выиграл бы гораздо больше, чем я.

— Руперт стал неизвестным фактором, — сказал Дарий. — Время, проведенное в Лесу Мрака, изменило его. Он стал сильнее, крепче… независимее… Он всегда был верен Стране, однако не делал тайны из того, что ставит этику выше политики. Весьма наивная позиция для принца и совершенно неразумная — для короля. И, кроме того, мне кажется, что я никогда не смог бы сработаться с ним.

— И я ему совершенно не нравлюсь, — сказала леди Сесилия, сделав элегантную гримаску.

Харальд поставил кубок и поднялся на ноги. — В принципе, я поддерживаю вас, Дарий, но в настоящий момент далее этого не пойду. Устройте для меня встречу с вашими… друзьями, я хочу поговорить с ними. Совершая измену, я хочу знать, кто мои сотоварищи-заговорщики. Всех до единого.

— Очень хорошо, — сказал Дарий. — Я пошлю вас сообщение, когда мы будем готовы.

— Скоро, — сказал Харальд. — Очень скоро.

— Конечно, Сир, — ответил Дарий и Харальд удалился. Дарий налил себе еще вина и удивился, обнаружив, что его руки дрожат.

— Наглый щенок, — проворчал он. — Ему следовало благодарить за предоставленный шанс.

— Королям не свойственна благодарность, — колко заметила леди Сесилия.

— Он еще изменится. Он молод, и жаден, и совсем не так умен, каким хочет нам показаться.

— Не стоит его недооценивать, — сказал сэр Блейс, выходя из-за книжной полки, которая медленно открывалась на скрытых петлях. За ним в комнату проследовали сэр Гайлем и сэр Бедивер. Книжная полка наглухо закрылась за ними.

— Нам не следует тревожиться по поводу Харальда, — сказал Дарий. — Он хочет быть королем, а мы — его лучший шанс.

— Сегодня утром я согласился бы с вами, — задумчиво произнес сэр Блейс, опускаясь в кресло напротив Дария. — Сейчас я не так убежден. Я всегда утверждал, что в голове у этого принца больше, чем все думают, и к несчастью, кажется, я оказался прав. Прежний Харальд не был проблемой, мы смогли бы управлять им. А этот новый Харальд — я не знаю. Он должен понимать, что раз мы посадим его на трон, он всегда будет не более чем ширмой для Баронов.

— Он несомненно понимает, — благодушно сказал Дарий, складывая жирные ручки на животе. — Но что же он может поделать? Если он выдаст нас Королевской Страже, он потеряет свой шанс стать королем. И может никогда не получить другой. А как только мы посадим его на трон, он быстро обнаружит, что еще больше нуждается в нас. Ведь тогда вернется принц Руперт, вместе с Защитником и Верховным Магом. Нет, джентльмены: Харальд нуждается в нас, и понимает это. И если мы будем действовать правильно, он будет нуждаться в нас всегда.

— Меня беспокоит Верховный Маг, — сказал Блейс. — Что если они с Защитником решат свергнуть Харальда в пользу Руперта?

— Из того, что я помню о Верховном Маге, ему наплевать, кто сидит на троне, пока король делает, что он скажет. Маг никогда не интересовался политикой.

— А Руперт с Защитником?

— Защитник всегда был верен старшему сыну, — медленно сказал Дарий. — И у него никогда не находилось времени для Руперта. Не думаю, что Защитник будет проблемой. На самом деле, после небольшого убеждения, он может даже избавить нас от Руперта.

Он поднял глаза и понял, что сэр Гайлем и сэр Бедивер продолжают стоять.

— Садитесь, джентльмены, иначе кажется, что в комнате беспорядок.

Гайлем живо дернул головой и уселся на краешек ближайшего к нему кресла. Он коротко улыбнулся Дарию и Сесилии, словно извиняясь за свое присутствие, бледно-голубые глаза его все время нервно помаргивали. Бедивер стоял, как на параде — с прямой спиной и держа руку на рукояти меча. Он не пошевелился, чтобы усесться. Дарий внимательно посмотрел на него. Бедивер сменил поврежденную кольчугу и куртку, и кроме легкой бледности ни следа не осталось от страданий, перенесенных им от рук Астролога. И все же, несмотря на спокойное выражение лица и естественный вид, в нем бело не больше спокойствия, чем у кота, сидящего в засаде рядом с мышиной норой. Скорее, это была смертельно опасная неподвижность человека, ожидающего очередного приказа убить кого-нибудь. «Кто знает», подумал Дарий, «наверное, так и есть».

Блейс с отвращением смахнул клочок паутины, прилипшей к рукаву.

— Вам следует что-то серьезное сделать с вашим запасным выходом, Дарий: акустика отвратительная, а стены грязные.

— И еще там очень дует, — раздраженно сказал Гайлем. — Учитывая все время, что вы продержали нас там, я не очень удивлюсь, если подхвачу простуду.

Кстати, что это за место: кажется, что туннель тянется на мили?

— Так оно и есть, — ответил Дарий. — Это часть воздуховодов. — Он вздохнул про себя, поглядев на озадаченное лицо ландграфа, и решил, что лучше объяснить, хотя бы ради сохранения добрых отношений. — Сэр Гайлем, вы, должно быть, уже обратили внимание, что в моих палатах, как и в большинстве комнат Замка, нет окон. Поэтому, жизненно важно поддерживать внутри Замка циркуляцию воздуха, чтобы он не стал дурным и не отравил нас. В стенах Замка проложено множество воздуховодов и туннелей, чтобы снаружи подводить свежий воздух, а затхлый выводить вовне. Много лет я тратил большое время, исследуя и нанося на карту бесконечные мили воздуховодов Замка; неоднократно они доказывали на деле свои бесценные преимущества, когда дело доходило до сбора информации.

— Наверное, это лучше, чем подслушивать в замочные скважины, — неприязненно сказал сэр Блейс.

Дарий вежливо улыбнулся.

— Вы должны признать, сэр Блейс, что при необходимости воздуховоды обеспечат нам превосходный маршрут побега.

— Возможно, — сказал Блейс, — однако, вам надо что-то сделать с этой книжной полкой вместо двери: она открывается и закрывается куда как медленно. В чрезвычайных обстоятельствах от нее не будет никакого прока.

Дарий пожал плечами.

— Противовесы очень стары, а у меня не хватает умения починить или заменить их. Пока они служат своей цели…

— А как же миграция? — вдруг спросил Блейс. — Вы не перемещаетесь?

— Я не переезжал из этих палат пятнадцать лет, — спокойно ответил Дарий.

— Никто не знает секрета книжной полки, только вы и я.

— Миграция? — нахмурившись спросил Гайлем. — Какая миграция?

— Я расскажу вам потом, — сказал Блейс. — Теперь, Дарий…

— Я хочу знать немедленно! — огрызнулся Гайлем.

Дарий взглянул на Блейса, ожидая, что тот поставит ландграфа на место, однако к удивлению Дария Блейс проглотил свое раздражение и вежливо кивнул Гайлему. «Интересно», подумал Дарий. «Кажется, сэр Блейс не так уж сильно контролирует события, как он хочет всем показать».

— Вам следует вспомнить, — терпеливо сказал Блейс Гайлему, — что Замок внутри гораздо больше, чем выглядит извне, поэтому для жителей возникают некие специфические проблемы. Одной из них является недостаток окон и свежего воздуха. Другая заключается в том, что под столь многочисленными слоями камня между внутренними и внешними комнатами в Замке возникает исключительно большая разность температур. Толстые каменные стены сохраняют тепло и самые внутренние комнаты всегда самые теплые. Поэтому летом король и высшие члены Высокого Совета живут во внешних частях Замка, где всего прохладнее. Когда наступает зима, они перемещаются к центру Замка, где всего теплее. Люди из низших слоев общества перемещаются в обратной манере. Те же, кто парит между двумя крайностями, вроде Дария, вообще не мигрируют. Теперь вам все ясно, сэр Гайлем?

— Звучит весьма запутанно, — сказал Гайлем.

— Так оно и есть, — сказал Дарий. — Вот почему время нашего восстания столь важно. Когда миграция в самом разгаре, общая сумятица работает на нас.

— Благодарю вас, — вежливо сказал Гайлем. — Теперь я понял.

— Тогда, наверное, нам следует перейти к делу, — с нажимом сказал Дарий.

— Надо очень многое обсудить.

— Что именно? — спросил Блейс. — Нам приказали оскорбить и изолировать короля и уговорить принца Харальда, и мы уже это сделали. Что касается меня, чем быстрее мы уберемся отсюда, тем лучше. Мне не нравится мое нынешнее окружение.

— Нам также приказали быть осмотрительными, — слегка покраснев, огрызнулся Гайлем. — Теперь, благодаря глупости Бедивера, король еще более склонен достать Куртан!

— Он в любом случае его достал бы, — возразил Блейс.

— Не обязательно! Мы могли отговорить его! — Гайлем с отвращением покачал головой. — По крайней мере вы, Дарий, сохранили свой разум. Если король согласиться на уничтожение Куртана, мы еще можем выбраться из ситуации без потерь.

— Вы действительно думаете, что король откажется от Куртана? — скептически спросил Блейс.

— Не знаю! Может быть. Если мы станем продолжать дразнить свору, то наверное…

— О, перестаньте хныкать, — сказал Бедивер. Гайлем в ярости давился словами и тогда Бедивер повернулся и посмотрел на него. — Молчите, — сказал Бедивер — и Гайлем послушался. В глазах Бедивера ярко вспыхнуло алое пламя и Гайлем почувствовал, что вся кровь сошла с его лица. Руки задрожали, а во рту вдруг стало сухо. Бедивер холодно улыбнулся и безумие медленно померкло в его глазах, или по крайней мере стало таким, как всегда.

— Никогда не говорите так, — тихо произнес Бедивер, а потом отвернулся от потрясенного ландграфа и снова уставился в пространство на то, что видел только он.

Дарий секунду разглядывал молча кипящего воина и только потом убрал руку с отравленного кинжала. Он вздохнул про себя. Берсерки очень хороши в битве, но на военных советах им не место. Когда Дарию впервые рассказали о сэре Бедивере, иметь ландграфом того, кто мог быть еще и убийцей, казалось дельной мыслью, но сейчас он не был в этом так убежден. Очевидно, что этот человек был вне чьего-либо контроля, и когда восстание завершится — он должен уйти. Если предположить, что Бедивер так долго протянет.

— Встреча, которую хочет Харальд, — вдруг сказал Блейс, прерывая неловкую тишину. — Она возможна?

— Полагаю, что да, — сказал Дарий. — Но это чертовский риск. Мне не нравится сама идея, что мы все соберемся в одном месте: если кто-нибудь предаст…

— Вы можете выставить охрану, чтобы нас не потревожили.

Дарий покорно вздохнул.

— Хорошо. Но все же мне это не нравится.

— Ну и что? — грубо сказал Блейс. — Просто выполняйте.

Наступила небольшая пауза.

— Кто-нибудь желает бокал вина? — спросила Сесилия. Блейс и Гайлем покачали головами, Бедивер ее игнорировал.

— Полагаю, что король Джон должен умереть? — медленно сказал Блейс и все посмотрели на него.

— Вы же знаете, что должен, — сказал Гайлем. — Пока он жив, это кинжал у нашего горла. Всегда будут заговоры, чтобы вернуть его на трон. Он должен умереть.

— Но если Харальд заподозрит…

— Не успеет, — сказал Дарий. — Король Джон будет убит в самом начале, когда Харальд будет занят где-нибудь в другом месте. Это сделает Бедивер и таким способом, чтобы бросить подозрение на Астролога.

Бедивер шевельнулся.

— Не убить ли мне и его заодно?

— Поглядим, — сказал Дарий и Бедивер коротко улыбнулся.

— Я знаю Джона очень много лет, — сказал Блейс. — Он не плохой король, если сравнивать.

— Что касается наших хозяев, — сказал Гайлем, — хороший король это тот, кто слушается Баронов.

— Времена меняются, — мрачно сказал Блейс. — И мы меняемся вместе с ними.

Он покачал головой и осел в своем кресле.

— Джон должен умереть, — сказал Гайлем. — В конечно счете, это к лучшему.

— Я это знаю, — сказал Блейс. — Моя верность принадлежит Золоту, и так было всегда. Угрожая достать Куртан, Джон угрожает моему хозяину. Этого я допустить не могу.

— Не более, чем любой из нас, — сказал Гайлем.

— Все равно, жалко, — сказал Блейс. — Джон мне всегда нравился.

— Он должен умереть, — сказал Дарий, и в его голосе было столько злобы, что все ландграфы с любопытством посмотрели на него.

— А вы что имеете против Джона? — спросил Блейс. — Ваших коллег-изменников я понимаю: они рвутся к власти, к деньгам, к возможности свести старые счеты. Но вы…

— Мы — патриоты, — холодно ответил Дарий.

Блейс улыбнулся.

— Они — возможно, но вы — нет. Вы участвуете по личным мотивам.

— Если и так, — сказал Дарий, — то это мое дело, а не ваше.

Неровно зашуршала сталь по коже, когда Бедивер мгновенно выхватил меч и приставил кончик к горлу Дария.

— Вы должны держаться нас, — неприятно улыбаясь сказал Блейс, — а нам это не обязательно.

— Нам нужны ваши приятели-патриоты — гарантировать, что Двор Харальда будет подчиняться требованиям Баронов, — пробормотал Гайлем, — но не обязательно нужны вы. В конце концов, Дарий, вы всего только посредник. И ничего более. А посредники ничего не должны таить в себе, не так ли? Мне кажется, вы просто обязаны рассказать нам об этих ваших мотивах.

Дарий не сдаваясь встретил его взгляд. Тонкая струйка крови побежала вниз по его шее, когда Бедивер легонько надавил на меч. На мгновение воцарилась немая сцена, когда никто не сворачивал с избранного пути. Блейс и Гайлем обменялись взглядами и Гайлем кивком указал на испуганную леди Сесилию. Блейс пятерней вцепился в ее волосы и резко запрокинул голову. Ее вопли и дерганье сразу прекратились, когда Гайлем прижал кинжал к ее горлу.

Она начала было всхлипывать, но перестала, когда лезвие коснулось кожи.

— Ну? — спросил Блейс.

— Я хочу мести, — сказал Дарий так тихо, что ландграфам потребовалось время, чтобы понять. Блейс махнул Гайлему убрать кинжал и отпустил Сесилию.

Бедивер отвел меч от горла Дария, но в ножны не вложил.

— Я никогда не хотел быть Министром Войны, — сказал Дарий. — Я унаследовал пост от отца. Никто не поинтересовался, что я хотел делать со своей жизнью, никто не заботился, что у меня нет ни образования, ни наклонностей к этой работе. Я мог бы стать колдуном: у меня был талант. У меня была сила.

Академия Магии обещала мне место еще до того, как я достиг возраста мужчины.

Но король и отец не позволили мне уехать. Я должен был стать следующим Министром Войны во что бы то ни стало.

Вначале я по-настоящему старался, однако моих стараний почему-то никогда не было достаточно, и через некоторое время я попросту все забросил.

А король, Астролог, Защитник по очереди унижали и высмеивали меня, потому что я не был так хорош на работе, которой я никогда не хотел. Наверное после восстания Харальд предоставит мне тот пост, который я захочу, однако я участвую не потому. Я хочу мести. Я хочу отомстить за все годы страданий, что я вытерпел, за все унижения, что мне пришлось проглотить. Я хочу увидеть каждого, кто когда-либо смеялся надо мной, сломленным и униженным.

— Увидите, — сказал Блейс. — Обязательно увидите.

— Я хочу видеть, как умирает король!

Бедивер мрачно хохотнул и спрятал меч. Дарий неловко кивнул в благодарность и потянулся взять руку Сесилии, подбежавшей и вставшей на колени возле его кресла. Капли крови запятнали ее шею там, где касался кинжал Гайлема. Блейс поднялся на ноги.

— Не вижу нужды в дальнейших обсуждениях. Лорд Дарий, устройте встречу между принцем Харальдом и вашими приятелями-патриотами. Чем скорее он предоставит себя нашему делу, тем лучше. И позаботьтесь, чтобы явились все.

На этот раз мы отделим наших друзей от наших врагов. — Блейс холодно улыбнулся. — Уверен, что мне не надо объяснять, что станет с каждым, кто попытается выдать нас королю.

— Я позабочусь обо всех проблемах, — сказал Дарий.

— Уверен, что так. Доброй ночи, лорд и леди. Спите спокойно.

Он слегка поклонился и вышел. Гайлем и Бедивер последовали за ним.

Дверь медленно закрылась за ними. Сесилия выждала секунду, убеждаясь, что они действительно ушли, потом сделала двери грубый жест.

— Они воображают, что хитроумны, — сказала она, провожая ландграфов презрительным фырканьем. — Когда ты закончишь обрабатывать Харальда, ты станешь силой, стоящей за троном, а не Бароны.

Дарий успокоительно погладил ее руку.

— Пусть пока думают, что командуют они, дорогая. Это не вредно, а Бароны счастливы.

— А после восстания?

— Будет не слишком трудно объяснить Харальду, кто на самом деле убил его отца.

Сесилия засмеялась и шаловливо захлопала в ладони.

— А если ландграфы лишаться доверия, к кому же еще он обратиться за помощью, как не к нам? Дарий, дорогой, ты гений.

Дарий улыбнулся и пригубил вина.

— Тебе еще не удалось заманить Харальда в свою постель?

— Пока нет.

Дарий поднял выщипанную бровь.

— Теряешь класс, дорогая?

Сесилия чувственно хохотнула.

— Я начинаю удивляться. По Двору ходят слухи, что он увлекся принцессой Джулией. Подозреваю, что его интригует новизна женщины, которая знает, как сказать нет. Однако, увлечение пройдет. И он окажется в моей постели, даже если мне придется затащить его туда. — Она задумчиво нахмурилась. — Король Харальд. Звучит прямо-таки хорошо, а с нами за спиной он станет великим несмотря на самого себя.

— Мне тревожно, — тихо произнес Дарий. — Мы ввязались в такое… Если что-нибудь пойдет не так…

— Мой дорогой осторожный Дарий, — сказала Сесилия. — Все пойдет как надо. Мы все так тщательно продумали. Что теперь может пойти не так?

— Не знаю, — ответил Дарий. — Любой план несовершенен.

Сесилия вздохнула, поднялась на ноги и прикоснулась губами ко лбу Дария.

— Какой был изнурительный вечер, дорогой. Я думаю, пора в постель.

— О, да. Как Грегори?

— Есть еще проблемы, после того, как его ударила Джулия, но я надеюсь сегодня излечить его.

Дарий хмыкнул, и Сесилия нежно улыбнулась в ответ.

— Дорогой Дарий, иногда мне хочется…

— Извини, — сказал Дарий. — Ты же знаешь, я никогда не интересовался такими вещами.

— Я просто подумала, — сказала Сесилия. — Мы составляем хорошую команду, правда?

— Конечно, — сказал Дарий. — Красота и коварство — непобедимая комбинация. Доброй ночи, дорогая.

— Доброй ночи, — сказала Сесилия и заторопилась на свое свидание.

Дарий молча сидел в кресле, размышляя о встрече, которую ему надо устроить для принца Харальда. Сделать придется многое.

«Какого черта я здесь делаю?» подумала Джулия, следуя за Сенешалем по очередному едва освещенному коридору, однако она уже знала ответ. Когда в голове толпится так много тревог и проблем, то надо зайти себе занятие, или можно рехнуться. Экспедиция Сенешаля на поиски потерянного Южного Крыла показалась небом ниспосланной возможностью, однако она начинала сомневаться.

Казалось, что они уже идут несколько часов, в основном кругами по самым скучным коридорам, что ей приходилось видеть. Ей начинало казаться, что Сенешаль проделывает это нарочно.

Он конечно совсем не обрадовался, когда она впервые обратилась к нему по поводу экспедиции, однако Сенешаль вообще редко радовался чему-либо.

Высокий, болезненно тощий и преждевременно лысый, с орлиным лицом с выражением постоянной тревоги, сомнений и бешеного желания сделать как можно больше, прежде чем все вокруг распадется. Ему было за тридцать, смотрелся он лет на двадцать старше и чихал на это. Выцветший плащ видывал лучшие дни, а сапоги выглядели так, словно их не чистили годами. Он был суетлив, педантичен и вспыльчив, и это были еще только цветочки, однако одновременно он был лучшим следопытом-трекером когда-либо известным в Замке, поэтому все делали ему скидки. Буквально все. Когда Джулия впервые нашла его, он хмурился над громадной и сложной картой, пока десяток тяжеловооруженных стражников изнывали от тоски в ожидании и тренировались выглядеть зловеще.

Один из стражей заметил, что приближается Джулия, и похлопал Сенешаля по руке. Тот поднял глаза, увидел Джулию и недовольно сморщился.

— Да? Что вы хотите?

— Я пришла присоединиться к вашей экспедиции, — радостно сказала Джулия, а потом заинтересованно следила, как Сенешаль вращает глазами и потрясает кулаками.

— Мало того, что карты безнадежно устарели. Мало того, что крайний срок всего через месяц. Мало того, что мне дали десяток неандертальцев в кольчугах в качестве стражи! Нет! Вдобавок на меня еще сваливают принцессу Джулию! Забудьте об этом! Я на такое не пойду. Я — Сенешаль Замка и не пойду на это!

— Я знала, что вы обрадуетесь, — сказала Джулия.

Казалось, Сенешаль разорвется между апоплексией и сердечным приступом, но под конец он решил просто сильно позеленеть.

— Почему я, принцесса? Замок большой, здесь сотни других людей, которым можно надоедать. Почему бы вам не пойти и не подокучать им?

— Не глупите, — живо отозвалась Джулия. — Обещаю, что постараюсь быть полезной и не путаться под ногами.

Сенешаль содрогнулся.

— А надо ли? От вас всегда максимальный ущерб, когда вы пытаетесь быть полезной. — Он заметил штормовые тучи, что собрались на лбу Джулии и обреченно вздохнул. — А, ладно. Если вам так хочется. Но держитесь ближе ко мне, не бродите сама по себе, и, пожалуйста, принцесса, не бейте никого, пока не получите моего разрешения.

— Конечно, — невинно ответила Джулия. Сенешаль только посмотрел на нее.

Вот почему через некоторое время Джулия скучая следовала за Сенешалем по тускло освещенному коридору где-то на задах Замка, быстро приходя к заключению, что это была не самая лучшая ее мысль. И вдруг Сенешаль резко повернул вправо и все изменилось. При таком большом количестве коридоров и залов было неизбежным, что отдельные части Лесного Замка пришли в запустение, и Джулия почувствовала, как оживляется ее интерес, когда стало совершенно очевидно, что по этому коридору никто не ходил годами. Деревянные панели на стенах стояли тусклые и неполированные, густая паутина саваном покрывала пустые лампы и кронштейны на стенах. Сенешаль приказал остановиться, пока двое стражников зажигали захваченные с собой фонари, а затем повел отряд дальше по коридору. Джулия достала из сапога кинжал и несла его в руке. Слабое освещение и тишина неприятно напоминали ей Лес Мрака.

Коридор в конце концов разделился надвое и Сенешаль снова остановил отряд, сверяясь с несколькими картами. Джулия осторожно продвинулась вперед и разглядела оба ответвления. Казалось, что левая ветвь загибается и ведет туда, откуда они пришли, в то время как правая уводит в непроглядную тьму, от которой руки покрываются гусиной кожей. Джулия тряхнула головой, приходя в себя, и задышала глубже. Лес Мрака далеко отсюда. Немного темноты ей не повредит. Джулия в утешение крепко стиснула рукоять кинжала и угрюмо улыбнулась. Даже после стольких месяцев ей все еще нужна зажженная свеча в спальне по ночам, иначе ей не заснуть. Как и на Руперте, долгая ночь оставила на Джулии свою печать. Сердце ее вдруг упало, когда она осознала, что рядом кто-то стоит, и медленно заняло свое обычное место, когда она узнала Сенешаля.

— Куда теперь? — спросила она и с облегчением обнаружила, что голос остался ровен.

— Еще не знаю, — брюзгливо отозвался Сенешаль. — Все карты говорят, что налево, но чувствую, что это неверно. Очень неверно. Нет, к черту карты, мы пойдем направо. Во тьму.

— Следовало догадаться, — пробормотала Джулия.

— Что? Что вы сказали? Не мямлите, принцесса, это весьма досадная привычка.

Джулия пожала плечами, не обидевшись. Всегдашний тон безнадежности Сенешаля делал невозможным истолковывать его замечания в свой адрес: он явно был рассержен миром, а не тем лицом, к кому обращался в данную секунду.

— Зачем мы ищем Южное Крыло, сэр Сенешаль?

— Потому что оно было потеряно тридцать два года назад. Потеряно, пропало, его невозможно найти, исчезло с человеческих глаз, ушло и не вернулось. Возможно, это было не самое внушительное крыло, но мы его очень любим и хотим его обратно. Вот почему мы вышли его искать. Что еще может вынудить нас идти, кроме тридцать второй годовщины его потери?

— Нет, сэр Сенешаль, — терпеливо сказала Джулия. — Я хочу знать, почему мы ищем его сейчас? Вы обходились без него столько лет, почему оно вдруг стало таким важным?

— А-а, — сказал Сенешаль и с сомнением уставился на принцессу. — Похоже, если я вам не скажу, вы просто сделаете мою жизнь еще более несчастной?

— Поняли с пол-оборота, — радостно сказала Джулия.

Сенешаль вздохнул, украдкой взглянул на ожидающих стражников и жестом попросил Джулию наклониться поближе.

— Это не совсем секрет, но лучше пусть стражники не знают, зачем мы идем, пока мы все не сделаем. Я уверен, что они абсолютно преданы королю… но к чему рисковать?..

— Говорите же, — нетерпеливо сказала Джулия, заинтригованная нехарактерной для Сенешаля нервозностью.

— Мы ищем Южной Крыло, — тихо сказал Сенешаль, — потому что там находится Старая Оружейная.

Джулия непонимающе смотрела на него.

— Думаете, мне это что-нибудь говорит?

— Король намеревается достать Куртан, — сказал Сенешаль, — а Куртан в Старой Оружейной.

— Поняла, — сказала Джулия. — Теперь я с вами.

— Я так рад, — сказал Сенешаль. — Еще чего-нибудь желаете знать?

— Да, — сухо ответила Джулия. — Если этот Куртан так силен, как все воображают, почему же никто не пробовал найти Старую Оружейную раньше и присвоить меч?

— Все эти годы пытались многие люди.

— И что с ними случилось?

— Мы не знаем. Никто не вернулся.

— Ужасно, — сказала Джулия. — Вы ничего не сказали мне до того, как мы вышли.

— Я думал, вы знаете, — ответил Сенешаль.

— Предполагая, что мы доберемся до Старой Оружейной, — сказала Джулия, — перспектива чего, чем больше я об этом размышляю, кажется мне все менее вероятной, думаю, вы сможете узнать Куртан, когда увидите его.

Сенешаль уставился во тьму правого коридора и угрюмо улыбнулся.

— Куртан — это короткий меч, не более трех футов длиной, и без острия. Несколько сот лет назад его называли Меч Милосердия, и вручали на коронации каждому Лесному королю, как символ справедливости, умеряемой состраданием. Потом на трон взошел Джеймс VII. Он вставил камень в рукоять Куртана — колдовской черный камень, закабаляющий души любого, кому принадлежит. Легенды говорят, что королю Джеймсу камень дал сам Князь Демонов, но записи тех лет скудны.

Наступили времена убийства и безумия, и Куртан стал Мечом Принуждения, символом тирании. С тех пор, как Джеймс был свергнут, никто не доставал этого клинка, но говорят, что даже в ножнах этот меч обладает аурой крови, смерти и ужаса. Я никогда не видел Куртана, Джулия, но не думаю, что у меня возникнут проблемы с его узнаванием.

Сенешаль повернулся и посмотрел на ожидающих стражников, которые всматривались в темноту и понемногу брали мечи наизготовку.

— А теперь, если у вас в настоящее время кончились вопросы, принцесса, думаю, мы должны двигаться, пока эти неандертальцы не стали вырезать свои инициалы на стенах.

Он подождал, пока каждый стражник зажег свой фонарь и уверенно зашагал вперед во мглу правого коридора. Черт его забодай, думала Джулия, вместе со стражниками торопясь поспеть за Сенешалем, прорва всего сказана про храбрость и героизм, но такое просто из рук вон. Во-первых, он рассказывает ужасные истории о не вернувшихся предыдущих поисковых отрядах, а потом марширует во мрак, даже не побеспокоившись выслать вперед пару разведчиков.

Джулия нахмурилась и покачала головой. Мне не следовало позволить отобрать мой меч…

Звуки шагов отряда глухим эхом отражались от покрытых пылью стен, но даже этот слабый шорох в тишине коридора казался жутковатым. Стражники жались друг к другу, высоко поднимая фонари, и все же тьма жадно давила скудную лужицу света, испускаемую фонарями. В постоянной мгле было трудно судить о расстояниях, и Джулия начинала задумываться, есть ли у коридора конец или чертова кишка будет тянуться бесконечно. Она оглянулась на пройденный путь, но развилка уже потерялась во тьме. На пределе слуха она различила слабые шорохи суетливой беготни, но как ни напрягалась, не смогла понять, откуда они исходят. «Наверное, крысы», подумала она, беря кинжал наизготовку. «После тридцати двух лет они наверняка думают, что место принадлежит им».

— Как вообще смогли потерять целое крыло? — спросила она Сенешаля, скорее чтобы услышать звук собственного голоса, чем интересуясь ответом.

— Кажется, одно из заклятий Астролога оказалось неудачным, — с отсутствующий видом ответил Сенешаль, при свете фонаря стражника с сомнением изучая карту. — Никто в точности не знает, чего он хотел, и так как он до сих пор слишком смущен, чтобы об этом разговаривать, мы так и не знаем подробностей. Очевидно, произошел мощный взрыв, а потом за несколько мгновений все двери и коридоры, ведущие в Южное Крыло вдруг исчезли. Люди, которые в это время находились в крыле, смогли выбраться, но войти уже никто не мог. Легенды утверждают, что несколько человек, так и не вышли.

— Какая ужасная участь, — невольно содрогаясь, сказала Джулия.

— Если неприятно слушать ответы, не задавайте вопросов, — колко заметил Сенешаль. — А теперь, потише, пожалуйста: я попробую сосредоточиться.

Джулия проглотила готовую вырваться гневную отповедь и Сенешаль продолжал хмуриться над своей картой. По мере того как отряд углублялся во тьму, воздух становился все более затхлым и давящим. Джулия часто оглядывалась, но слабый шум суетливой беготни держался, казалось, на пределе света фонарей. Стражники тоже его расслышали и один за другим достали свои мечи. Это всего лишь крысы, строго говорила себе Джулия, однако воображение вызывало образы врагов, подстерегающих во тьме. Мужчин и женщин, ставшими в своей изоляции враждебными и дикими. Детей, которые не знают другого мира, кроме Южного Крыла. Джулия крепко сжала кинжал. «Даже крысы могут быть опасны», подумала она.

И вдруг Джулия споткнулась и чуть не упала, когда пол резко дернулся и улетел из-под ног. Казалось, что стены коридора отступили вдаль, а потом вернулись, некоторое время туда-сюда качаясь в пространстве. Ощущения правого и левого, верха и низа резко сменились на противоположные, голова бешено закружилась, потом щелчком все вернулось к норме. Внезапная тьма проглотила свет фонарей, она расслышала голоса, кричавшие в гневе и страхе, но только очень слабо, словно на далеком расстоянии. Она чувствовала, что надо продолжать движение, но каждый следующий шаг давался труднее предыдущего, и мышцы заломило от усилий. На нее навалилась чудовищная тяжесть, пытаясь отбросить ее, но Джулия не сдавалась. Отступление не в ее манере. Тяжесть достигла пика, но Джулия ощутила, что в этой тьме вместе с нею есть другие люди, помогающие ей сопротивляться. Она опиралась на их усилия, а они на ее, и вместе они рванулись вперед. И вдруг свет вернулся и мир снова стал устойчивым.

Джулия опустилась на корточки и хрипло дышала, пока в голове медленно прояснялось. Она была так измучена и покрыта потом, словно несколько часов бежала к финишу, однако, оглядевшись, обнаружила, что находится все в том же темном коридоре. Свет падал от единственного фонаря, который держал скрючившийся рядом стражник, выглядевший почти так же плохо, как она себя чувствовала. Джулия вдруг нахмурилась и оглянулась туда, откуда они пришли.

Сенешаль пошатываясь опирался на стену и сердито рассматривал оду из карт, однако ни следа других одиннадцати стражников не было и в помине.

— Что случилось, черт побери? — потребовала ответа Джулия, нетвердо подымаясь на ноги и отмахиваясь от предложенной стражником руки. — Где остальные стражники?

— Южное Крыло заперто изнутри каким-то барьером, — задумчиво произнес Сенешаль, аккуратно складывая карту и засовывая ее в карман плаща.

— Вероятно, установленным, когда рухнуло заклятие Астролога. — Он глянул вдоль коридора, однако непроницаемая тьма ничего не открыла. Сенешаль фыркнул и повернулся ко тьме спиной. — Стражники, должно быть, остались по другую сторону барьера. Типично для них. Когда они нужны, чертовых стражников никогда нет рядом.

Джулия поборола импульс схватить Сенешаля за плечи и потрясти его, и благоразумно ему улыбнулась.

— Сэр Сенешаль, мы не можем просто бросить их там…

— О, там достаточно безопасно, а мы сможем подобрать их на обратном пути. В любом случае, они сами виноваты. Мы пробились сквозь барьер, потому что отказались быть побежденными и потому что действовали вместе. Другие стражники до этого не дошли. Жалко, но ничего. Мы проложили дорогу в Южное Крыло, и только это имеет значение. Впервые за тридцать два года… Ну, что ж, пошли, нет смыла здесь околачиваться, нас ждет работа.

И с этими словами Сенешаль выхватил фонарь из руки стражника и зашагал по коридору, даже не оглянувшись, заставив Джулию со стражником поспешать за ним. Джулия искоса разглядывала стражника, пока они все глубже следовали за Сенешалем в Южное Крыло. Он был низкорослый и коренастый, с плотной мускулистой фигурой и тяжелыми бугристыми руками. В целом, он выглядел гигантом, которого подрубили в коленях. Ему было не больше сорока, однако на лице была написана некая угрюмость, заставлявшая казаться гораздо старше.

Ширококостное лицо накрывала шапка коротко стриженных волос, светлых, почти белых, а в глазах присутствовала внимательная бдительность, которую Джулия нашла успокаивающей. Что бы ни случилось, этот стражник был не того сорта, которых ловят врасплох.

— Меня зовут Боден, — вдруг сказал он. — На случай, если вам интересно.

— Я не сознавала, что заметно, — сказала Джулия.

— Не слишком заметно, — заверил он. — Но не много такого, на что я не обращаю внимания.

— Так и держите дальше, — сказала Джулия, — и, возможно, мы выберемся живыми.

Оба тихо хохотнули, однако в голосу было больше напряжения, чем юмора.

Сенешаль вдруг остановился, задумчиво посмотрел в боковое ответвление, а потом нырнул в него. Джулия и Боден последовали за ним. Сенешаль вел их по головокружительной серии изгибов и поворотов, ведущими вниз коридорами и поднимающимися лестницами, сквозь затянутые паутиной двери и проходы, пока принцесса не потеряла всякое чувство времени и направления. Она начала ощущать странную дезориентацию, словно она продолжает стоять, а все остальное движется вокруг.

Боден молча крался рядом, как кот на прогулке, постоянно стреляя глазами в поисках возможной опасности. Где-нибудь в другом месте Джулия нашла бы такое поведение весьма раздражающим, но с тех пор, как они вторглись в Южное Крыло, у нее было ощущение, что за пределами света фонаря во мраке кто-то следит и ждет. Безразлично, куда она смотрела, или как быстро поворачивала голову, она никого ни разу не увидела, однако ощущение не проходило, беспокойно глодая ее нервы, пока она чуть не завизжала от острого напряжения. Она сжимала рукоять кинжала, пока не заныли суставы, обзывая себя последними словами за глупость добровольного присоединения к отряду Сенешаля. Она смотрела на его безответную спину и еле затормозила, едва избежав столкновения с ним, когда он сделал очередную внезапную стойку.

Он секунду постоял неподвижно, откинув голову назад, словно собака, пробующая воздух в поисках ускользающего запаха, потом медленно опустил голову и повернулся к ней лицом.

— Что-то не так, — тихо сказал он.

— Что вы имеете в виду? — спросила Джулия, не желая говорить вслух о собственных страхах, на случай, если это выглядит смешно.

— Не знаю. — Сенешаль огляделся и вдруг содрогнулся. — Какое бы заклинание не наложил много лет назад Астролог, должно быть, оно гораздо мощнее, чем он хотел признать. Оно все еще здесь, оно эхом отзывается в дереве и камне, оно трепещет в воздухе.

— Хотите сказать, что мы здесь в опасности? — спросил Боден, осторожно доставая меч.

— Да. Нет. Не знаю! — Сенешаль с несчастным видом хмурился Бодену и Джулии, словно ожидая, что они дадут ответ, а потом повернулся к ним спиной.

— Мы теряем время. Сокровищница недалеко. Надо двигаться дальше. — Он коротко посовещался со своим внутренним голосом и уверенно зарысил по боковому коридору, предоставив стражнику и принцессе решать, спешить ли за ним или остаться позади во мраке.

Тишина тревожила Джулию больше всего остального, и не просто потому, что напоминала время в Лесу Мрака. Казалось, что бесконечная тишина скрадывает все звуки, словно молчавшее Южное Крыло негодует на всякое волнение. Боден методично окидывал взглядом тьму, проверяя каждую дверь и каждый проем, которыми они шли, но не было ни малейшего следа показывающего, что за отрядом следят или следуют. И все же, каким-то странным образом именно отсутствие любого следа или звука убеждало Джулию, что они не одни.

Все ее инстинкты вопили об опасности близкой и смертельной, и она с глубокой внутренней уверенностью знала, что нечто злое следит и ждет во тьме за пределами света. Слепая паника вздымалась в ней, хотя Джулия старалась беспощадно подавить ее. Она испугается потом, когда найдет время.

Коридор вдруг сузился, стены столпились из мрака. Фонарь Сенешаля бросал тусклое желтоватое сияние на выцветшие гобелены и портреты давно умерших мужчин и женщин. Сенешаль вдруг остановился перед закрытой, витиевато вырезанной дверью и задумчиво нахмурился. Как-то одновременно Джулия почувствовала совсем рядом присутствие чего-то мрачного, опасного и чудовищно знакомого. Она бросила взгляд на Бодена, который смотрел назад, на путь, которым они пришли. Он держал свой меч наизготовку с привычной умелостью, но не казался особенно встревоженным. Джулия посмотрела на закрытую дверь и вопреки себе задрожала. По другую сторону двери находилось нечто страшное и она чувствовала это до самых костей. Джулия лизнула сухие губы и выставила свой кинжал.

— Вы в порядку? — тихо спросил Боден.

— В полном, — коротко ответила Джулия. — У меня плохое предчувствие, вот и все.

Боден неулыбчиво кивнул.

— Это просто мрак. Не дайте ему побороть себя.

— Не просто! Ты когда-нибудь слушаешься своих инстинктов?

— Всегда. Но в основном доверяю глазам и ушам, а пока что я не слышал и не видел ничего, что говорило бы, о присутствии кого-то в этом крыле, кроме нас и немногих пауков.

Джулия упрямо покачала головой.

— Здесь есть что-то еще. И мы все время к нему приближаемся.

— Если вы двое закончили, — ядовито сказал Сенешаль, — то вам, должно быть, будет интересно узнать, что мы почти в конце путешествия. За этой дверью находится Южная Башня, а за нею — главный вход в Сокровищницу.

Джулия нахмурилась.

— Вы уверены?

— Конечно, уверен!

— Тогда почему вы заставили нас ждать все это время?

— Потому что дверь кажется не правильной! — с отвращением огрызнулся Сенешаль. — Я знаю, что эта дверь ведет Южную Башню, однако… У меня остается ощущение, что она не ведет!

— Вы хотите сказать, что мы заблудились? — с упавшим сердцем спросила Джулия.

— Конечно мы не заблудились! Но я не совсем уверен в том месте, где мы находимся.

— Ужасно, — сказал Боден.

Сенешаль посмотрел на дверь и осторожно потянулся к ручке. Джулия напряглась и выставила перед собой кинжал. Сенешаль коротко взглянул на Джулию и Бодена, а потом приоткрыл дверь на щелочку. Яркий свет пробился по краям, отбросив тьму. Джулия и Сенешаль отступили, пораженные внезапным сиянием, а Боден резко выступил вперед, чтобы встать между ними и дверью. Он подождал немного, пока его глаза привыкнут к яркому свету, потом сильно пнул дверь ногой. Она медленно открылась и Боден тихи присвистнул, когда коридор залило ярким дневным светом.

— Подойдите и поглядите-ка, — медленно произнес он. — Вы не поверите…

Джулия осторожно огляделась по сторонам, прежде чем подойти и встать рядом с Боденом и Сенешалем. Чувство нависшей опасности угасло, превратившись в смутное беспокойство, но ощущение, что за ними наблюдают, все никак не проходило. Нервы, гневно сказала она себе и выглянула в дверь.

Секунду она ошеломленно мигала на свету, а потом поняла, что смотрит в бесконечное небо. Под нею и перед нею плыли облака, мягкие, влажные и пушистые, да так близко, что она могла дотянуться и прикоснуться к ним. Она подняла глаза и чуть не задохнулась, желудок сжался. Далеко над нею, в сотне футов или даже больше, лежала земля. Картина была вверх ногами. Джулия закрыла глаза и ждала пока желудок не успокоится, прежде чем посмотреть снова. Обычно высота не беспокоила ее, однако явное нарушение естественного порядка вещей в перевернутом мире глубоко поразило ее.

— Потрясающе, — сказала она, принудив себя наконец поднять глаза на землю.

— Да, очень, — счастливым голосом отозвался Сенешаль, и Джулия с отвращением заметила, что он не только смотрит вверх и вниз без малейшей тревоги, но даже и улыбается при этом. — Полюбуйтесь на вид с Южной Башни, принцесса, или по крайней мере оттуда, где должна находиться Южная Башня.

Если вы посмотрите вниз, или точнее, вверх, то совершенно ясно сможете различить ров. Восхитительно. Абсолютно восхитительно. Понимаете, это не просто иллюзия, каким-то образом за этим дверным проемом перевернуто само пространство. Я чувствую это совершенно отчетливо. Полагаю, что если кто-то шагнет в эту дверь, то он упадет вверх, а не вниз.

— После вас, — сказала Джулия и Сенешаль хохотнул. Боден, хмурясь, смотрел вверх на землю.

— Если Башня была все это время пропавшей, то почему никто не обратил на это внимания? Снаружи все должно быть очевидно.

— Вообще-то, нет, — ответил Сенешаль, все еще любуясь видом. — Внешность Замка — в основном иллюзия.

— По крайней мере, мы теперь можем догадаться, что случилось с другими отрядами, — вдруг сказал Боден, и Джулия с Сенешалем осторожно отступили на шаг от двери, прежде чем оглянуться на него.

— Когда поймешь, то очевидно, — спокойно сказал стражник, продолжая смотреть на солнечный свет. — Как и вы, сэр Сенешаль, они, должно быть, решили войти в Сокровищницу через Южную Башню. Кстати, это — главный вход. К несчастью, их тренеры были не вам чета. Они не смогли почуять, что дверь превратилась в смертельную западню. Ослепленные светом, они шагали в нее и разбивались насмерть.

— Но… кто-нибудь должен был находить тела, — возразила Джулия.

Боден пожал плечами и отвернулся от двери.

— Похоже, они падали в ров или рядом. А монстр всегда голоден.

— Нельзя быть уверенным, что все отряды шли именно этим путем, — сказал Сенешаль. — И даже если так, не могу поверить, что никому не удалось пережить западню.

Боден угрюмо улыбнулся.

— Наверное, есть другие западни, до которых мы еще не дошли.

Довольно долго все просто смотрели друг на друга, потом Сенешаль пожал плечами и повернулся, чтобы посмотреть в дверной проем.

— Хорошо, — сказала Джулия, — куда мы идем теперь? Мы не сможем пройти в Сокровищницу этой дорогой.

— Вообще-то, мне кажется, что сможем, — сказал Сенешаль. — У меня появилась идея.

Джулия посмотрела на Бодена.

— Вы чувствуете, что сердце просто падает?

Боден торжественно кивнул.

— Южная Башня исчезла, — сказал Сенешаль, — но дверь, что ведет в Сокровищницу, осталась. Я вижу ее чуть далее на внешней стене. Даже больше: осталась лестница, которая связывает эти две двери, встроенные в стену.

— Лестница? — спросила Джулия. — Она цела?

— Почти. Подпорки исчезли вместе с Башней, но выглядит она достаточно надежно. Если мы будем осторожны.

— Позвольте сказать прямо, — сказала Джулия. — Вы хотите, чтобы мы пробрались через эту дверь, проползли по осыпавшейся лестнице без подпорок рядом со стофутовой пропастью, всего лишь чтобы добраться до другой двери, которая к тому же может оказаться запертой?

— Поняли с пол-оборота, — сказал Сенешаль.

Джулия посмотрела на Бодена.

— Стукните его первым. Вы ближе.

— Нет же никакой реальной опасности, — торопливо сказал Сенешаль.

— Черта с два, — сказала Джулия. — Я не пойду.

— Принцесса Джулия, — твердо сказал Сенешаль. — Я пойду. Боден тоже. Если вы желаете остаться и ждать нашего возвращения, или если хотите попытаться найти обратную дорогу сквозь мрак без меня, то пожалуйста.

Джулия посмотрела на него, потом повернулась к Бодену, который беспомощно пожал плечами.

— Извините, принцесса, Сенешаль командует.

Джулия с отвращением повернулась к Сенешалю.

— Ну, хорошо, поехали.

Сенешаль иронически хмыкнул и двинулся взглянуть в дверной проем. Он вытянул шею, чтобы получше разглядеть то, что находилось над притолокой, и радостно кивнул.

— Лестница начинается прямо над дверью. Единственная проблема: переключение гравитации. Но если мы вначале крепко вцепимся в притолоку… Что ж, не стойте столбом, Боден, подсадите меня.

Стражник живо шагнул вперед и сцепил руки. Сенешаль поставил ногу в получившееся стремя, осторожно утвердился в нем и обоими руками уцепился за притолоку. Он мельком глянул в дверь и кивнул Бодену. Тот мощным рывком поднял подпрыгнувшего, и Джулия разинула рот, когда тело Сенешаля грациозно перевернулось в дверях вверх ногами. Он исчез из вида наверху, видны были только руки, крепко державшиеся за притолоку. Наступило долгое молчание, потом руки вдруг пропали.

— Все в порядке, сэр? — выжидательно спросил Боден.

— Конечно, в порядке! — сердито выкрикнул Сенешаль. — Попробую пройти чуть дальше по ступеням. Пошлите потом принцессу. Скажите ей, чтобы следила, куда наступает: здесь скользко.

Джулия взглянула на Бодена и еле проглотила комок в горле.

— Не торопитесь, — понимающе сказал он. — Спешки нет.

— Черт меня дернул вызваться на такое, — сказала Джулия, и Боден улыбнулся.

— Не хуже, чем собирать конский навоз для сада. Готовы?

Джулия кивнула, сунула кинжал в сапог, чтобы освободить обе руки, и поставила ногу в подставленное Боденом стремя. Она крепко схватилась за притолоку, но пальцы соскользнули с гладкого дерева и ей пришлось насухо вытереть руки об одежду, прежде чем хватка стала надежной. Она сделала глубокий вздох, потом медленно выдохнула и кивнула Бодену. Он успокаивающе улыбнулся и Джулия прыгнула.

Гравитация сменилась, когда она была еще в воздухе. Верх вдруг стал низом, голова безумно закружилась и она оказалась висящей на одной руке, вцепившейся в порог. Под дергающейся ногой не было ничего, кроме воздуха, а взглянуть вниз она не решалась. Она протянула свободную руку и уткнулась пальцами в грубый камень лестницы. Она свирепо улыбнулась, вцепилась покрепче, и перетащила себя на первую ступень. Ступень была длинной, широкой и казалась уютно твердой. Джулия прижалась к стене Замка и осмотрелась.

Лестница лежала прямо перед ней, вся в выбоинах, разбитая, отмеченная там и здесь провалами кладки в ярд шириной. Примерно в пятидесяти футах далее перед еще одной дверью на стене скрючился Сенешаль, сморщив лоб в раздумье.

— Сэр Сенешаль, — мило позвала Джулия. — Я еще отплачу вам за это.

Сенешаль неторопливо оглянулся.

— А-а, вот и вы, принцесса. Я хотел вернуться и помочь, но кажется отвлекся перед этой дверью, сильно задумался.

— Хотел помочь, — пробормотала Джулия. Порывистый ветер ерошил волосы, когда она с опаской смотрела на распростершийся под нею вид. В каком направлении не взглянуть, до горизонта простирался Лес, и Джулии было тяжело представить, что такой древний и великолепный вид может поддаться тьме и гниению долгой ночи. Она до боли напрягала глаза, но ни следа самого Леса Мрака еще не было видно. Прошел ли Руперт уже Лес Мрака на своем пути к Верховному Магу? Она попробовала точно вспомнить, давно ли он отсутствует, и ощутила смутный стыд, когда не смогла этого сделать. Джулия нахмурилась и отвернулась от Леса, сосредоточившись на лестнице перед нею. По одной задаче за раз. Хмурость усилилась, когда она поняла, что каменная кладка во многих местах потрескалась и выщербилась от долгого пребывания под ветром и дождем, а несколько ступеней свисают под сумасшедшими углами к стене Замка, очевидно держась на месте только на остатках штукатурки и скопившемся голубином помете.

— Мне уже можно выбираться, принцесса? — уныло воззвал Боден, и Джулия виновато вздрогнула, осознав как долго она заставила стражника ждать.

— Все чисто! — крикнула она и перебралась на следующую ступень, освобождая ему больше места. Она едва отодвинулась, когда Боден в полете перевернулся в двери при переключении гравитации. За притолоку он хватался так, что соскользнуть не могло никак. Он грациозно приземлился на верхнюю ступень и с интересом посмотрел вниз.

— Перестаньте озираться, — приказал Сенешаль. — Дверь Сокровищницы не заперта.

Джулия оглянулась и увидела, что он энергично дергает дверь. Она легко распахнулась, чуть не сбив при этом Сенешаля с его насеста. Он живо восстановил равновесие, с сомнением посмотрел во мрак проема, а потом прыгнул в него, в полете перевернувшись вверх подошвами.

«У этого человека нервы из стали», подумала Джулия. «Либо абсолютно отсутствует чувство самосохранения».

Она посмотрела на выветрившиеся, грубо вырубленные ступени, лежавшие между нею и дверью Сокровищницы. Всего несколько провалов требовали прыжков, но ступени по обе стороны проломов выглядели явно ненадежно. Джулия взглянула вниз, и пожалела, что это сделала. Казалось, что с каждым взглядом пропасть становится все глубже. Она разглядывала ветхую лестницу и ругалась про себя, чтобы не шокировать Бодена. Если бы Сенешалю уже не удалось путешествие, она назвала бы его невозможным. А раз так… Джулия вздохнула, подобрала полы длинного платья и надежно подоткнула длинные концы сзади и спереди за пояс. Ветер холодил голые ноги, однако теперь она могла видеть, куда ступает. С сомнением поглядев на следующую ступень, она осторожно переступила на нее. Камень под ее весом предупреждающе затрещал. Джулия выждала секунду, пока он успокоится, потом передвинулась на следующую ступень. Она медленно шла вниз по лестнице, по ступени за раз, осторожно пробуя ногой каждый каменный брус перед тем, как перенести на него весь свой вес. Снова и снова ей приходилось стоять неподвижно, пока древняя кладка стонала и шевелилась под нею, а осыпающаяся штукатурка уносилась прочь маленькими ручейками. Джулия чувствовала, что Боден движется поближе к ней, на случай, если она сорвется, и через некоторое время ей пришлось приказать ему держаться чуть дальше. Каменные ступени могли и не выдержать двойного веса.

Первый прыжок оказался самым трудным. Выломился целый блок из шести ступеней, оставив дыру с зазубренными краями почти в пятнадцать футов.

Ступени по обе стороны совсем не выглядели безопасными и Джулия неохотно решила, что лучшим выходом будет прыжок с разбега. Она отошла назад на пару ступеней, несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоить нервы, а потом понеслась к пролому, надеясь, что скорость и удача перенесут ее на другую сторону. На краткое мгновение не осталось ничего, кроме пустоты под нею, потом ее нога тяжело шлепнулась на дальнюю ступень. Она повалилась ничком и судорожно вцепилась в неровную кладку. Большой каменный брус сдвинулся всего на дюйм. Джулия с большим облегчением вздохнула и, осторожно поднявшись на ноги, передвинулась на следующую ступень, освобождая Бодену место для прыжка. Он перепрыгнул легко, словно кот, почти не потревожив каменную кладку. Они обменялись улыбками и продолжили спуск по лестнице по шагу за раз.

Пронзительно холодный ветер постепенно возрастал и пронизывал до костей. Джулия не переставала дрожать, и в стремлении побыстрее избавиться от холода помчалась по нескольким последним ступеням не побеспокоившись их вначале проверить. Ледяной ветер бил и дергал ее, когда она встала перед последним провалом лестницы. Он был шириной всего около ярда и до двери Сокровищницы после него оставалось лишь две ступени. Джулия убедилась, что платье надежно подоткнуто, изучила расстояние до дальней ступени и легко перепрыгнула провал. Когда она приземлилась, камень легко поддался под ногой, а потом оторвался от стены Замка с шорохом разваливающегося камня и засохшего раствора. Джулия рванулась вперед и едва захватила край следующей ступени, как первый брус ушел из-под ног. Она смотрела, как он ленивы кувыркался на долгом пути в грязно-зеленые воды рва, и старалась не думать, жизнь скольких людей могла закончиться там. Она яростно цеплялась за единственную оставшуюся ступень и ждала, когда успокоится сердце.

— Держись, Джулия, — тихо сказал Боден. — Я перепрыгну, а потом тебя вытащу.

— Нет! Оставайся на месте, Боден! — Джулия уже чувствовала, что и эта ступень скользит. Не было ни шанса, что она выдержит добавочный вес стражника. Она медленно подтянулась на край ступени, замирая каждые несколько мгновений, чтобы смещающийся камень успокоился. Мышцы рук невыносимо ныли, однако она не могла позволить себе спешку. В конце концов удалось зацепиться коленом за край, а потом одним леденящим сердце броском она втащила себя на ступень. Несколько долгих секунд она просто лежала там нескладной кучей, чувствую как камень под ней трещит, стонет и успокаивается. Сердце жестоко билось в грудной клетке, пот струйками стекал по лицу и по бокам, несмотря на пронзительный ветер. «Окажусь внутри», нетвердо подумала она, «измочалю Сенешаля первым попавшимся тупым предметом».

Она ползком перебралась на следующую ступень и только тогда встала на ноги и повернулась к Бодену, с тревогой следящего с другой стороны провала.

— Порядок, Боден, прыгай. Но целься на эту ступеньку, не думаю, что другая выдержит тебя.

Боден спокойно кивнул и, казалось, очень просто перепрыгнул. Каменный брус ответил на его приземление только слабой дрожью и Джулия повернулась к открытой перед нею двери Сокровищницы. «Вообще-то, я добиралась именно сюда», медленно подумала она, «Сокровищница должна бы этого стоить». Она бросила последний взгляд на простершийся внизу Лес и шагнула в дверь.

Гравитация снова поменялась, когда она была на полпути, и ей едва удалось вовремя подобрать ноги. Она осмотрелась в поисках Сенешаля, потом отпрыгнула в стороны, когда совершая сальто появился Боден. Он приземлился неуклюже, и Джулия протянула руку поддержать его. Он живо отпрянул и Джулия с удивлением заметила, что он даже покраснел. Она улыбнулась, когда до нее дошло, и аккуратно оправила платье, чтобы ноги вновь были скромно прикрыты.

Боден усиленно рассматривал дверь Сокровищницы, пока не убедился, что может безопасно обернуться.

— На лестнице это тебя не беспокоили, — со смехом сказала Джулия.

— Там было другое, — твердо сказал стражник. — А здесь все должно быть в порядке. То есть, что подумает Сенешаль?

— Несомненно что-нибудь подумает, — сказала Джулия, с любопытством осматриваясь вокруг. Когда глаза привыкли к полумгле, она поняла, что они находятся в большом зале, освещаемым лишь скупым светом, сочившимся в трещины ставен множества разбитых окон. Балки потолка вздымались над головой, почти задушенные паутиной. Вся мебель была покрыта густыми потоками грязных тканей и здесь было на удивление мало пыли. Туго набитые папками и гроссбухами книжные полки обрамляли все стены, десятки стульев стояли у десятков столов, соединенные друг с другом саванами паутины.

— Интересно, что это за место? — спросила Джулия.

Боден пожал плечами.

— Думаю, что в Сокровищнице это могло быть древней бухгалтерией.

— Верно, — сказал Сенешаль, внезапно появляясь из левой двери. — Кто знает, сколько тонн золота, серебра и меди прошло через эту комнату? Все богатство Лесного Королевства в то или иное время побывало здесь.

Глаза Джулии вдруг загорелись.

— Вам не кажется, — притворно спокойно спросила она, — что какое-нибудь золото, серебро и медь еще может оказаться поблизости?

Сенешаль хихикнул.

— Кто знает?

— Я начинаю радоваться, что пошла, — сказала Джулия и Боден торжественно кивнул.

— Давайте вначале разыщем Старую Оружейную, — сухо сказал Сенешаль. — А потом уж рассмотрим возможность поиска сокровищ. Сюда, принцесса.

Джулия улыбнулась и вместе с Боденом прошла за Сенешалем через боковую дверь в соседнюю комнату. В дверях Джулия остановилась и покрутила носом: ее поразила гнусная вонь. Полутемная прихожая казалась бы маленькой и грязноватой даже если бы ею пользовались каждый день, но после тридцати двух лет небрежения от нее несло сыростью и гниением. Окон не было, единственный свет шел от знакомого золотистого сияния фонаря Сенешаля. Плесень и древоточцы разрисовали деревянные панели стен, а то, что когда-то было богатым, глубоким, ворсистым ковром, сухо заскрипело под ногами Джулии, когда он медленно вошла в комнату. Единственное кресло лежало перевернутое в углу в коконе из паутины. Сенешаль повернулся, словно хотел что-то сказать Джулии, и вдруг затих. Где-то совсем близко раздались суетливые вкрадчивые шаги, явственно различимые в тишине. Для крыс они были слишком громки и слишком тяжелы.

Джулия выхватила кинжал, а Боден свой меч. Сенешаль молча указал на дверь в дальней стороне прихожей, которая была слегка приоткрыта, и все трое тихо подкрались и встали перед ней. Торопливые шаги замерли так же быстро, как и начались, однако Джулия не могла избавиться от ощущения, что в этом звуке есть что-то чудовищно знакомое. Не то, чтобы она слышала их раньше в своем путешествии по Южному Крылу — в этом звуке присутствовало нечто такое, что ей следовало бы узнать, но она узнавать боялась. Джулия нахмурилась, покрепче сжала кинжал, и осторожно выглянула в узкую щелку. Молчание и тьма.

Джулия взглянула на Бодена, который в свою очередь взглянул на Сенешаля.

Между ними прошло короткое совещание, состоявшее в основном из взглядов, жестов и гримас, пока Джулия наконец потеряла терпение и пинком открыла дверь настежь.

Дверь крутнулась на скрипнувших петлях и тяжело врезалась в стену.

Казалось, что эхо продлится вечно, однако ничего не появилось, чтобы исследовать происхождение звука, и чуть выждав Джулия молча и бесшумно шагнула в комнату, сопровождаемая Сенешалем и Боденом. Неподвижный воздух был застоявшимся и душным, со слабым запахом гниения и разложения, который действовал Джулии на нервы. Сенешаль поднял свой фонарь и все трое разинули рты, когда свет заблистал на кучах золота, серебра и драгоценных камней, рассыпанных по полу там и сям, как будто маленький ребенок бросил здесь свои игрушки, когда устал играть. Крепкие дубовые денежные сундуки лежали разбитые на боку, выливая содержимое на пол. Крышки сундуков были начисто оторваны, дерево все в зарубках, расщепленное, словно когтями. «Наверное, фомкой», смутно подумала Джулия. «Что ж, теперь мы по крайней мере знаем, что здесь не одни». Она быстро осмотрелась, однако никто не смог бы спрятаться в тесной маленькой комнате. Сенешаль пошел проверить первую из двух других дверей, а Боден живо бросил меч в ножны, стал на колени возле ближайшего сундука и начал рассовывать по карманам пригоршни разбросанных драгоценностей. Джулия улыбнулась и нагнулась к нему.

— Не слишком затаривайся, — сухо сказала она. — Нам, может, придется драться на пути отсюда.

— Мой девиз: хватай, что можешь, когда можешь, — спокойно сказал Боден.

— Любая из этих побрякушек стоит больше, чем мне платят за год. И кроме того, здесь не с кем драться, принцесса.

— Кто-то же взломал эти сундуки, — возразила Джулия. — Кстати, сосем недавно.

— Почему недавно? — нахмурившись спросил Боден.

— Паутины нет.

Джулия оставила его пораздумать и отошла посмотреть пару мечей в ножнах, висящих на стене. Если дойдет до боя, то хочется иметь в руках меч.

Джулия сунула кинжал назад в сапог и сметя паутину вытащила один из мечей из ножен. Даже в тусклом свете клинок ярко сверкнул, а баланс оказался исключительно хорош. Она попробовала лезвие на большом пальце и подняла бровь, когда потекла кровь.

Позади Сенешаль задержался у единственного окна и потянул на себя закрытые ставни, они медленно отворились на неподатливых петлях. Свет залил комнату и ковер на полу вдруг ожил от десятков спешащих во все стороны пауков, обезумевших от внезапного света после стольких лет тьмы. Боден пронзительно взвизгнул и запрыгнул на табурет, а пауки живо исчезли в сотнях укромных уголков и трещин. Боден внимательно осмотрелся, убеждаясь, что все убежали, потом слез с табурета со всем достоинством, которое ему удалось сохранить. Джулия с изумлением покачала головой. Сколько суматохи из-за нескольких пауков! Вот если бы крысы, тогда совсем другое дело…

И тут они с Боденом резко крутнулись, одновременно выхватывая мечи, когда Сенешаль вскрикнул от боли и ужаса. Уронив фонарь, он отступил от приоткрытой второй двери и по его груди струилась кровь. Потом демоны толпой вырвались из тьмы за дверью и жадно напали, роясь над ним, словно мухи над куском мяса. Джулия и Боден ринулись вперед, завопив боевые кличи, и — невероятно! — демоны, бросив свою добычу, отступили назад во тьму, откуда появились. Джулия и Боден подняли Сенешаля на ноги. Он был залит кровью, глаза не открывались, но по крайней мере он еще дышал. Джулия осмотрелась в поисках фонаря, подхватила его, однако от падения он погас. Она коротко выругалась и помогла Бодену вытащить Сенешаля назад в дверь прихожей. Демоны следили за ними из тьмы, однако вслед не двинулись.

— Надо выбираться отсюда! — хрипло сказал Боден.

— Верно, — спокойно ответила Джулия. — Спокойно назад к двери. Никаких внезапных движений, ничего, чтобы их не раздражать. Не дергайся, и мы еще выберемся отсюда в целости.

— Это же демоны! Видела, что они сделали с Сенешалем!

— Ну и что! — зарычала Джулия. — Вонзи в них ярд холодной стали — и они подохнут так же просто, как любой враг! Я знаю, я делала это прежде!

— Сколько там этих чертей? — спросил Боден чуть потише, и Джулия чуть сбавила тон.

— С десяток, не больше.

— Почему же они не наваливаются?

— Спроси кого другого. Наверное, свет из окна их ослепил и она не видят, сколько нас здесь.

— Когда поймут, нам крышка.

— Верно. Сколько еще до двери?

Боден оглянулся через плечо.

— Мы почти рядом, принцесса. Как Сенешаль?

— Не знаю. Ему плохо.

— Как плохо?

— Очень плохо. А только он знает дорогу отсюда.

— Черт, — сказал Боден.

Они почти добрались до открытой двери, когда демоны вырвались наконец из своего мрака. Их глаза светились кроваво-красным пламенем, а кривые бледные тела стремительно неслись в тусклом свете, словно толпа гнусных привидений. Джулия с Боденом буквально зашвырнули Сенешаля в прихожую и прыгнули вслед. Боден со стуком хлопнул дверью прямо в морды демонов, потом швырнул меч в ножны и обоими руками вцепился в дверную ручку, не давая открыть.

— Запри ее! — заорал он Джулии.

— Ключа нет!

— А задвижки?

Их было две — сверху и снизу. Обе приржавели к месту и Джулия стала биться с верхней, высвободив ее, когда дверь содрогнулась и затряслась под натиском демонов. Послышался звук когтей, терзающих дерево. Джулия надежно забила верхнюю задвижку на место и мгновенно обратилась к нижней.

Проржавевшая насквозь задвижка треснула у нее в руках. Джулия и Боден посмотрели друг на друга.

— Дверь задержит их не надолго, — тихо сказал Боден.

— И не надо, — вымолвил Сенешаль. — Нам надо заманить их в бухгалтерскую.

Джулия и Боден обернулись и обнаружили, что Сенешаль нетвердо поднимается на ноги. С бледным лицом, в потеках засохшей крови, однако глаза снова в фокусе. Боден живо подбежал, чтобы помочь, и Сенешаль благодарно кивнул.

— Демоны прорвутся в любую секунду. Боден, помогите мне пробраться в бухгалтерскую комнату. Принцесса, следуйте за нами, только остановитесь в дверях, чтобы демоны смогли вас увидеть. Когда увидят, отступайте к нам. Не позволяйте им терять вас из виду, не давайтесь им в лапы. Поняли?

— Не совсем, — сказала Джулия. — Вы знаете, чего хотите?

— Абсолютно, — колко огрызнулся Сенешаль. — Я всегда знаю, чего хочу. Теперь дайте мне фонарь.

Джулия и Боден переглянулись. Дверь содрогалась от стука демонов.

— Что за черт, — сказала Джулия, передавая фонарь Сенешалю. — Жизнь была коротка, но интересна. Тащи его отсюда, Боден. Я их задержу.

Боден вежливо кивнул и полуповел-полуповолок Сенешаля из прихожей в бухгалтерскую. Джулия повернулась лицом к содрогающейся двери. Узкая, маленькая комната освещалась только из распахнутой сзади двери и Джулия неуверенно изготовила меч. Выделяясь на свету силуэтом, она представляла прекрасную цель. Нахмурившись, она отступила от стонущей под ударами двери, чтобы спрятаться в тени. Она позволит демонам увидеть себя, когда будет наготове, но не раньше. И здесь перегруженный болт задвижки вырвался наконец из своего гнезда и дверь распахнулась. Трупно-бледные демоны хлынули в прихожую, словно личинки из туши, которую оставили висеть слишком долго. Их жуткие глаза без зрачков горели красным во мгле, когда они голодно осматривались в поисках добычи. Джулия стояла совершенно неподвижно и терпеливо ждала, когда кто-нибудь приблизится на длину меча.

Демоны нюхали застоявшийся воздух и опускали безобразные морды к полу, словно собаки берущие след. Это могло выглядеть забавно, если бы не было так страшно. А потом они либо взяли след, либо Джулия бессознательно шевельнулась, но демоны один за другим подняли головы и не мигая уставились в ее направлении. Джулия поняла, что тень не столь глубока, чтобы спрятать ее. Она смело шагнула вперед, загородив дверной проем и размахивая перед собой мечом. Свет тускло мерцал на лезвии клинка. Один из демонов прыгнул вперед, и Джулия разрубила его ударом меча. Тварь повалилась и молча закорчилась на толстом ковре. Другие демоны ринулись на нее.

Сенешаль говорил, что надо заманить демонов в бухгалтерскую комнату, однако Джулия понимала, что как только она отступит в проем, демоны прокатятся прямо по ней. В узкой двери демоны могут подбираться к ней лишь по двое — по трое, однако вопрос всего лишь времени, пока простым превосходством в количестве они ее измотают, и ей действительно придется отступать в бухгалтерскую комнату. И тогда они доберутся до нее по-настоящему.

Джулия размахивала мечом изо всех сил и кровь демонов так и хлестала в воздух, однако в мускулах уже гнездилась растущая боль. Боковым выпадом она распорола демону живот, однако потом ей пришлось отпрянуть на шаг, чтобы уклониться от когтистой руки лишь на чуть-чуть промахнувшейся мимо ее горла.

Она почувствовала, что дверной проем ее больше не защищает и отступила еще на шаг, когда демоны хлынули в наступление. Но здесь сзади появился Боден, добавив свой меч к ее мечу.

Перед двумя сверкающими мечами демоны остановились, Джулия отпрыгнула в сторону, когда Боден хлопнул дверью в морды демонов. Джулия живо огляделась в поисках задвижек и резко выругалась, когда поняла, что их нет. Боден уперся в дверь спиной, когда первые когти врубились в дерево.

— Когда дам сигнал, — спокойно сказал он, — бросайся к внешней двери.

Джулия кивнула и оглянувшись увидела, как Сенешаль закрывает внешнюю дверь, погружая комнату во тьму. Джулия закусила губу и взяла меч наизготовку.

— Надеюсь, он знает, что делает, — громко сказала она и совсем не успокоилась, когда Сенешаль в ответ сухо хохотнул.

— Приготовься, — сказал Боден. — Я их еле удерживаю… — Дверь отползла на несколько дюймов, отпихнув его. В щель змеей просунулась когтистая рука, бледно светясь во мраке. — Джулия, внимание! Беги!

Боден отпрыгнул, а Джулия выбежала в дверь. Демоны бросились за ней, не заметив Бодена, спрятавшегося за распахнутой дверью. Джулия добежала до внешней двери и распахнула ее. Яркий солнечный свет затопил комнату.

Сенешаль схватил ее за руку и оттащил в сторону, а демоны спотыкаясь перли вперед, ослепленные внезапным светом. Джулия жестоко улыбнулась, поняв наконец. Вдвоем с Сенешалем они атаковали демонов сбоку, а Боден врубился в них с тыла — и самым легким делом оказалось выгнать девять оставшихся демонов в наружную дверь на длительное падение в ров.

Джулия опустила меч и устало опустилась на пол. Голова жестоко болела, руки тяжелы, словно из свинца. От изнеможения дрожали ноги, и сидя просто прислонившись спиной к стене Джулия чувствовала, что могла бы проспать неделю. От этой мысли она содрогнулась. Ужасно лежать в постели по ночам, сознавая, что, пока она спит, Лес Мрака постепенно становится все ближе, но она как-то привыкла думать, что толстые стены Замка могут защитить ее от демонов. И ей очень тяжело сознавать, что отныне никакой безопасности больше нет. Джулия яростно сжала меч и подумала, что теперь вряд ли отважится спать.

Боден склонился к ней и тихонько присвистнул, словно впервые заметив кровь на ее лице и руках.

— Принцесса, вы ранены?

— Порезы и ушибы, Боден, ничего больше. Помоги мне подняться.

Он помог ей встать и терпеливо ждал, когда она тяжело оперлась на его поддерживающую руку, пока у нее в голове не прояснилось. Спустя некоторое время она оттолкнула его и повернулась к Сенешалю, который зажигал свой фонарь с помощью кремня и кресала.

— Как вы себя чувствуете, сэр Сенешаль?

— Лучше, принцесса. — Он, наконец, заставил свечу загореться и закрыл фонарь. — Выгляжу, наверное, хуже, чем на самом деле.

— Видок у вас был еще тот, когда мы вырвали вас у демонов, — сказал Боден и Сенешаль скорчил гримасу.

— Не напоминайте. Я подумал, что пришел мой час.

— Вам следует немного отдохнуть, — сказал Боден.

— Я в порядке, — огрызнулся Сенешаль. — Не суетитесь. Когда вернемся, будет время отдыхать, а сейчас меня больше занимает Оружейная. Страшно подумать, сколько там всего наломали демоны. Как, черт побери, эти твари пробрались в Замок?

— Кто-то впустил их, — просто сказала Джулия. — Среди нас предатель.

Секунду они стояли и молча смотрели друг на друга. Боден нахмурился, а Сенешаль недоверчиво покачал головой. Джулия угрюмо улыбнулась.

— Помните демонов, которые по ночам ждут под нашими стенами? Что ж, теперь мы знаем, где они прячутся днем.

— Просто не могу поверить, принцесса, — медленно произнес Сенешаль. — Кто же настолько безумен, чтобы самому привести демонов в Замок?

— Ближе к сути, — вдруг сказал Боден, — почему их привели в Южное Крыло?

Голова Сенешаля дернулась, глаза широко открылись от ужаса.

— Конечно, Оружейная! Чертова Оружейная!

Он повернулся и выбежал через боковую дверь. Джулия и Боден обменялись взглядом и нырнули за ним во тьму. Они мчались за Сенешалем по десяткам тускло освещенных комнат и коридоров, его фонарь подпрыгивал впереди, как манящий блуждающий огонь безлунной ночью. Джулия вскоре потеряла всякое чувство направления и сосредоточилась на беге. Ей сильно казалось, что если она споткнется и упадет, то Сенешаль попросту бросит ее позади.

В конце концов Сенешаль остановился перед массивными двойными дубовыми дверями почти в восемь футов высоты и почти такой же ширины. Витиевато вырезанное дерево тускло засветились в золотистом свете фонаря, когда Сенешаль протянул руку и мягко толкнул левую створку. Она легко открылась от его толчка, противовесы громко застонали в мертвой тишине. Секунду Сенешаль просто стоял, всматриваясь во тьму за дверью, потом его плечи поникли и все силы оставили его. Он пошатнулся и, наверное, упал, если бы Джулия с Боденом не подоспели и не поддержали его.

— В чем дело, сэр Сенешаль? — тревожно хмурясь, спросила Джулия. — Чем важна эта проклятая дверь?

— Разве вы не понимаете? — прошептал Сенешаль, до боли в глазах вглядываясь в открытую дверь. — В Оружейную вламывались. Куртан не охранялся…

Он отшатнулся от Джулии и Бодена, и повел их в Старую Оружейную. За массивными дверями простирался высоченный зал, столь обширный, что фонарь Сенешаля не смог осветить даже его начало. Джулия вздрогнула, когда из тьмы неясно навис набор доспехов, потом слегка расслабилась, когда поняла, что это всего лишь экспонат. Десятки громадных шкафов стояли рядами по всему залу, демонстрируя мечи и топоры, большие луки и пики, дубины и булавы всех возможных вариаций. Джулия восхищенно таращилась вокруг, медленно двигаясь по обширному, темному залу внутри тесной лужицы света, в благоговейном страхе просто от размера коллекции. Предки Руперта собирали Оружейную двенадцать поколений, и теперь не хватило бы человеческой жизни хотя бы для того, чтобы составить опись. Джулия чувствовала, как подымаются дыбом волосы, наконец-то осознав, насколько древен Лесной Замок.

Сенешаль внезапно встал перед пыльной доской на стене, повешенной в глубокой нише, чтобы спрятать ее от нескромного взгляда. Простые серебряные ножны, висящие на ней, потемнели и потускнели от долгого небрежения, однако ни следа меча, когда-то находившегося в них, не было. Сенешаль устало вздохнул.

— Пропал, — с трудом произнес он. — Куртан пропал.

— Но Меч Принуждения — наша единственная надежда против демонов, — сказал Боден. — Кто так безумен, чтобы украсть его?

— Кто-то, кому есть что выигрывать, если Замок падет, — сказал Сенешаль.

— А в наши дни под это определение подходит страшное количество людей.

— Такой долгий путь, — сказала Джулия, слишком усталая, чтобы говорить с горечью. — Такая дорога — и все ни к чему. Пойдемте, сэр Сенешаль, надо выбираться отсюда.

— Конечно, принцесса, надо доложить королю. — Сенешаль повернулся спиной к пустым ножнам и уставился во тьму. — Где-то в Замке находится предатель. Надо найти его, принцесса. Надо найти его и Куртан, пока не стало слишком поздно.

— Наверное, уже поздно, — тихо произнес Боден.

Джулия выглянула из конюшен на падающий дождь и удрученно вздохнула.

Полдень едва миновал, а уже наступал мрак. Дождь продолжался больше часа, мерзкая упорная морось, выматывающая нервы и пробиравшаяся вниз даже по самым высоким дымоходам, заставляя огонь шипеть и выбрасывать пар. Вода, струившаяся из желобов и водостоков, превратила двор в море грязи. Вода просачивалась сквозь множество дыр в соломенной крыше конюшни и шумно капала на покрытый соломою пол. Конюшня стонала и трещала под дождем, Джулия снова выглянула в открытую дверь и снова вздохнула с явным сочувствием. Позади шевельнулся дракон.

— Тебе следует идти в сою комнату и отдыхать, — твердо сказал он.

Джулия улыбнулась, но не оглянулась.

— Я в полном порядке. В коллекцию добавилось еще несколько интересных шрамов, вот и все. Тяжелее всех пришлось Сенешалю; не понимаю, как ему удалось так долго удерживаться на ногах, чтобы вывести нас из Южного Крыла. Врач только глянул на него — и сразу приказал ему идти в постель, но он не пошел, пока не доложил королю. Боден и я — это все, что его держало, но он не сдавался. Упрямая старая птица этот Сенешаль. Не отключался, пока не рассказал королю все, что узнал, и свои подозрения, что Оружейная взломана. Бодену и мне пришлось нести его на руках в его комнату. Сейчас он спит. Упрямая старая птица.

— Ты должна сама хоть немного отдохнуть, — сказал дракон. — Я чую в тебе боль и усталость.

— Я не могу заснуть, — сказала Джулия. — Пока не могу. Мне надо с кем-то поговорить.

— Что на сей раз? — осторожно спросил дракон. — Кто-то снова хочет преподать тебе уроки этикета?

— Ну уж, нет. Я освободилась от уроков, когда все учителя отказались находиться в одной комнате со мной без вооруженного эскорта.

— Что же тогда? Что тебя беспокоит?

— Не знаю. — Джулия повернулась и подошла, чтобы сесть рядом с драконом.

Устланный толстым слоем соломы пол был мягок, когда она прислонилась к его громадному уютному боку. Шум дождя превратился в приятное бормотание, а непрерывная капель воды с соломенной крыши стала странно утешающей. Крепкий запах свежерассыпанного сена висел в воздухе, богатый и земной, и дракон чувствовал, как мускулы Джулии медленно расслабляются.

— Дракон, — сказала она наконец. — Что случилось с лошадьми, которые раньше жили здесь?

— Очень вкусно, — торжественно сказал дракон.

Джулия ткнула его в бок острым локтем и он любезно хрюкнул, хотя она сомневалась, что он вообще хоть что-то почувствовал.

— Ты ведь не съел их на самом деле, этих милых лошадок, правда?

— Конечно, нет, Джулия: я въехал — они выехали. Как я помню, галопом.

Джулия засмеялась и прижалась спиной к его гладкой чешуе. Временами казалось, что дракон — единственный друг, оставшийся у нее в мире: остров спокойствия в бушующем океане. После ухода Руперта дракон бесцельно бродил по Замку, засыпая, где попало и съедая все, что либо не слишком быстро убегало, либо не слишком активно оборонялось. В конце концов он устроился в одной из старых конюшен и выказывал все знаки намерения оставаться там до тех пор, пока ему будет регулярно доставляться еда. Слуги Замка живо вызвались добровольно позаботиться об этом и испустили коллективный вздох облегчения. Между аппетитом дракона и внезапными вспышками ярости Джулии никогда прежде они так много не бегали и не тряслись за собственную жизнь.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Джулия дракона и он слегка пожал плечами.

— Кажется, лучше. Заклинание, чтобы пробить дорогу к Радуге, потребовало от меня слишком много сил. Потом еще демоны навалились на меня, раздирая клыками и когтями. А под конец пришлось изрыгать огонь, а это вредит мне, Джулия, вредит глубоко внутри. Когда Руперт вызвал Радугу, я уже умирал, и, похоже, есть предел даже тому, что может сотворить Дикая Магия. Она спасла мне жизнь, но излечить меня сможет только время. Я собираюсь впасть в спячку и спать, пока не излечусь. Если еще могу излечиться. Магия покидает этот мир, и для магических созданий, вроде меня, наступают тяжелые времена.

Дракон печально улыбнулся.

— Или, может быть, я просто становлюсь чересчур старым даже для дракона. Я не видел и не слышал никого из моей породы уже более трех сотен лет. Может быть, я — последний. Последний дракон в мире людей.

— Три сотни лет, — медленно сказала Джулия. — Тебе бывает одиноко?

— Как правило, драконы не слишком общительны. У каждого из нас есть своя территория и своя куча драгоценностей, то и другое мы ревностно охраняем.

Однако, да — были времена, особенно в последнее столетие, когда я приветствовал бы любого из моей породы. Так много лет прошло с тех пор, когда я парил на ночных ветрах с моими соплеменниками… так много…

— Когда все закончится, мы пойдем и поищем других драконов, — сказала Джулия.

— Да, — с признательностью ответил дракон. — Когда все закончится.

Джулия разглядывала соломенную кладку крыши и прислушивалась к шуму дождя.

— Дракон, тебе не кажется, что со мной… что-то не так?

— Нет. А что?

— Чертовы фрейлины. Они заставляют меня чувствовать себя уродцем, потому что я не хочу выходить замуж и устраиваться растить семейство. Я еще не готова к этому. Пока не готова.

— Тогда и не надо, — сказал дракон.

Джулия нахмурилась.

— Просто, иногда… иногда мне кажется, что они правы. Что со мной что-то не в порядке. Все мои подруги и большинство сестер уже замужем и кажутся вполне счастливыми. Почти все. Может, они правы.

Может, я чего-то упускаю. Я просто не вижу, почему я должно сдаться и сама выйти замуж. Я предназначена в жены Харальду, но все что он хочет, это комбинации любовницы и служанки. Ну, об этом он может забыть с самого начала. И если он пристанет ко мне еще хоть раз, я заставлю его возвысить голос хорошо нацеленным коленом.

Она вдруг прервалась и задумчиво нахмурилась.

— Но это не все. Если я скажу такое фрейлине, у нее будет приступ удушья и потребуются нюхательные соли. Быть резкой и прямой не просто немодно, это неженственно. Как думаешь, я неженственная?

Дракон хохотнул.

— Джулия, вряд ли я специалист по человеческому поведению, но сдается мне, что если бы ты была просто еще одной беспомощной одомашненной женщиной, ты не пережила бы Лес Мрака. Или сегодняшнее путешествие по Южному Крылу.

— Чертовски верно, — сказала Джулия. — Тогда почему бы им просто не оставить меня в покое?

— Ты принцесса, — сказал дракон. — На тебе ответственность. Даже я это знаю.

Джулия презрительно фыркнула, подобрала соломинку с пола и пожевала кончик.

— Принцесса. Поэтому предполагается, что я не должна мыслить, чувствовать, надеяться? Поэтому мне надо повиноваться приказам любой фрейлины, как одеваться, как говорить. как поступать? Поэтому надо выходить замуж за человека, которого я не люблю? Вначале я увижу, как они гниют в аду!

Дракон медленно повернул голову, чтобы получше взглянуть на нее.

— Мы наконец подошли к тому, что тебя действительно беспокоит, правда?

— Да, — тихо ответила Джулия. Она взглянула на соломинку в руке и отбросила ее. — Руперт должен был вернуться уже очень давно.

— Это долгое путешествие, туда и обратно. А я слышал, что Верховного Мага придется сильно уговаривать.

— Мне ни за что не следовало снова отпускать его в Лес Мрака. Ты ведь знаешь, какое это место.

— Да, — тихо ответил дракон. — Я помню. — Он слегка согнул крылья, а Джулия потянулась, чтобы почесать свежий струп на ране.

— Тебе еще сняться ночью кошмары? — вдруг спросила она. Дракон покачал головой. — А мне иногда снятся. Только теперь мне снится Руперт, один во тьме, умирающий.

— Руперт может сам позаботиться о себе, — сказал дракон.

Джулия фыркнула.

— Мог бы и обмануть меня.

— Ты любишь его, Джулия?

Джулия уставилась в открытую дверь конюшни.

— Похоже, дождь наконец-то кончился.

— Ты не ответила на мой вопрос.

— Знаю.

— Люди, — сказал дракон и криво усмехнулся. — Если любишь, то почему бы ему не сказать?

— Потому что его здесь нет! Он ушел и бросил меня!

— Он едва ли смог бы взять тебя с собой туда, где опасно, не так ли?

— Смог бы, если б захотел! Я так же хорошо управляюсь с мечом, как и он! Все что угодно было бы лучше, чем бросить меня здесь. Он не вернется, дракон, я чувствую это. Демоны в конце концов доберутся до него, а меня там не будет, чтобы помочь… — Джулия прижалась лицом к драконьему боку и позволила слезам наконец пролиться.

Дракон поднял крыло и мягко прикрыл ее, прижимая к себе, пока слезы не замедлились и не прекратились.

— Ты устала, — тихо сказал он. — Пойди в сою комнату и отдохни.

— Я не хочу возвращаться в свою комнату, — сказала Джулия боку дракона.

— Я боюсь темноты. Из-за демонов.

— Тогда оставайся здесь со мной. Спи. Ты будешь здесь в безопасности, я тебе обещаю.

— Спасибо, — сказала Джулия так тихо, что только дракон мог расслышать ее. Она прижалась к его боку, покачиваясь от его медленного дыхания, и вскоре заснула.

— Люди, — любовно сказал дракон. Он опустил свою большую голову на собственных хвост и бдительно ждал, когда закончится ночь.