Восходящая бессмертная

Глава 6

Торн убрал последние продукты и вышел в столовую, чтобы полюбоваться видом из большой комнаты дома со стороны озера. Его взгляд автоматически устремился туда, где острова прятали дом в задней части участка. Его губы изогнулись в улыбке, когда его мысли обратились к Стефани и ее словам, когда она думала, что он ее не слышит.

Она думала, что он был хорошим парнем, с ним было легко общаться, и она находила его привлекательным. Стефани была более конкретна, говоря о его теле и лице и желая увидеть его задницу. Ей даже нравились его крылья, вспомнил он.

Торн потянулся назад одной рукой и провел ею по краю одного крыла. Его крылья были его частью. Они были у него всю жизнь, и в молодости он думал, что это совершенно нормально. Только когда он вырос и увидел, как с ним обращались люди его отца, он понял, что он урод.

Новички на острове — бессмертные и даже несколько смертных, пришедших им на помощь после набега, — были добрее и вежливее. Несмотря на это, они по-прежнему смотрели на него и других гибридов с изумлением, которое подчеркивало их странность. И многие реагировали шоком и жалостью, которые быстро скрывались, но все же были видны.

Но только не Стефани, подумал Торн. Она мчалась через деревья в поисках своего кота, но резко остановилась, увидев их на причале. Ее глаза расширились. Однако эти широко распахнутые глаза были прикованы не к его крыльям, а к коту, который терся об него. Затем она расслабилась и подошла с явным удивлением и информацией о том, что кот не проявляет привязанности, а отмечает его как свою следующую добычу.

Воспоминание заставило его улыбнуться. Стефани, казалось, не обращала особого внимания на его крылья, кроме пары любопытных взглядов. И, что более важно, первое, что она сказала, когда подумала, что он ее не слышит, было не о его крыльях, а о его лице, и это было красноречивее всего. Торн был почти уверен, что она не считает его уродом, а просто привлекательным мужчиной. Ну, привлекательный мужчина с крыльями, предположил он. Но точно мужчина. Ему это понравилось. Она ему нравилась, и он думал, что ему с этим делать. . если есть что.

Торн нахмурился при последней мысли. Он прибыл в Канаду, чтобы ему отрезали крылья. Он надеялся, что это будет простая операция, вроде ампутации ноги. Но оказалось не все так просто. Дэни боялась, что операция может убить его. Есть ли у него право начинать что-то и, вступать в эмоциональную связь со Стефани, когда он может скоро умереть? Будет ли она вообще заинтересована в отношениях с ним?

— Помедленнее, приятель, — вздохнув, пробормотал Торн. Здесь он забегал вперед и знал это. Они только что встретились, ради всего святого. И, честно говоря, он не был уверен в своем положении. . или ее в этом отношении. Он понятия не имел, чего она хотела, или даже чего хотел он в этот момент. Но она была красивой женщиной, которая уже произвела на него чертово впечатление. Торн подозревал, что очень быстро станет серьезно относиться к ней.

Отношения могли бы принести ей боль, если бы он умер на операционном столе, или ад, если бы он не умер. В любом случае, он не задержится надолго. Как только он сможет, Торн вернется в Венесуэлу. Он был обязан своей матери и Марии. После всех их жертв и того, как они рисковали собой, чтобы защищать и заботиться о нем все эти десятилетия, меньшее, что он может сделать, это позаботиться о них.

Тем временем Стефани явно была счастлива здесь, в своем маленьком райском уголке в Канаде. Он сомневался, что она захочет переехать на остров, на котором он вырос. Кроме того, как только он избавится от своих крыльев, его мать и Мария хотели перебраться на материк. Он подозревал, что Стефани с ее чуткостью к мыслям людей там не выживет. Во всяком случае, не с неповрежденным рассудком.

Но опять же, он забегал вперед. Они только что встретились, и хотя Торн находил ее невероятно привлекательной и знал, что это чувство было взаимным, это не обязательно означало, что из этого что-то выйдет. Может быть, он беспокоился о вещах, которые не будут проблемой, и сейчас ему следует просто расслабиться и насладиться ее компанией. Небольшое легкое увлечение не должно быть проблемой.

Вот только Торн не был уверен, что знает, как это сделать. Все свои годы на этой земле он вел очень уединенную жизнь. Так он жил, кроме последних шести лет, наедине со своей матерью и Марией. Обстоятельства вынуждали его оставаться девственником до тех пор, пока охотники не совершили набег на остров и не прогнали с него его отца, освободив их всех. Конечно, с тех пор он исправил это. На самом деле, по словам его матери и Марии, последние шесть лет он вел себя как кобель.

Если быть честным с собой, они были правы. Освободившись от угрозы со стороны отца, он завязывал роман за романом не только со многими женщинами-гибридами на острове, но и с несколькими бессмертными и даже с несколькими смертными, которые пришли помочь им адаптироваться в жизни. И кобель было идеальным описанием. В его встречах с другими гибридами почти не было ни заботы, ни даже разговоров. Оглядываясь назад, ему казалось, что все они пытались стереть воспоминания о своей жизни до того момента, потворствуя своим плотским желаниям.

С бессмертными и смертными, с которыми он имел связь, все было немного по-другому, но ненамного. С ними это была скорее короткая интрижка. По правде говоря, он подозревал, что женщины подходили к нему не столько из любопытства, сколько из влечения.

Стефани, однако. . она была другой. Она действительно находила его привлекательным, и его интерес к ней был больше, чем сексуальный. Не то чтобы он не хотел переспать с ней. Он хотел. Просто воспоминание о том ощущении, которое он испытал, когда она слегка коснулась его, заставило дрожь снова пробежать по его телу. Но он также хотел знать все о ней, ее прошлом, ее настоящем, ее будущих надеждах и мечтах. Ее мнения, ее увлечения и так далее.

Торн просто не был уверен, что у него есть социальные навыки, чтобы справиться с этим. Посадите его в комнату с парой старух, и он будет в порядке. Но поговорить с такой красивой молодой женщиной, как Стефани, и вовлечь ее в разговор? Да, нет. Его уверенность испарялась.

Хотя в то утро он справился достаточно хорошо, заметил Торн про себя. По правде говоря, готовить и есть вместе с ней было привычно и комфортно, как будто он был дома с матерью и Марией.

— Странно, — пробормотал он, снова сканируя озеро и острова, так как ему хотелось увидеть ее дом. Она пошла спать? Или она работала над своими правками перед сном? Торн задумался. Эта мысль напомнила ему о том, что многие ее заметки публиковались как художественная литература.

Резко повернувшись, он направился к двойным дверям в дальнем конце кухни. Они вели в кабинет Стефани в ее доме, и здесь было то же самое, с удовлетворением увидел он, когда открыл двери в комнату. В то время как ее кабинет был выкрашен в небесно-голубой цвет с белым диваном, белыми жалюзи и встроенными белыми книжными полками вдоль задней стены позади явно сделанного на заказ стола, окрашенного в тот же синий цвет, что и нижние кухонные шкафы, этот кабинет был выкрашен в коричневый цвет: темно-коричневый кожаный диван, бежевые жалюзи, книжные полки и письменный стол из темного дерева.

У Стефани ему нравилась больше. Там было ярче и веселее, решил Торн, подходя к полкам и просматривая лежащие на них книги.

Дэни не просто сказала ему, что ее сестра была писательницей, она также упомянула, что писательское имя Стефани было Анна Стефанс (Anna Stephens). По сути, разные версии ее имени и фамилии, Стефани Энн (Stephanie Anne), поменялись местами.

На одной полке стоял целый ряд романов Анны Стефанс. Торн вытащил первый и повернул его, чтобы прочитать аннотацию на обороте.

У юной Стеллы МакГрегор была идиллическая жизнь. Большая, любящая семья, хорошие друзья, отличные оценки и ее первая подработка на работе мечты, которую она надеялась получить с двенадцати лет. Жизнь была хороша. . до ежегодного семейного отдыха в дачном поселке. Сначала было здорово, много веселья, смеха и общения с ее братьями и сестрами. Но по дороге домой что-то пошло не так. Невинная остановка на перекус на обратном пути закончилась тем, что Стеллу и ее старшую сестру похитила стая жестоких психов с ножами, которые научат ее тому, что жизнь состоит не только из смеха и любви. Они покажут ей, как много можно потерять, что до безумия всего один маленький шаг, и что у зла может быть красивое лицо. Они покажут ей истинное значению ужаса.

Торн медленно выдохнул и перевернул книгу, чтобы взглянуть на обложку. Это была молодая блондинка в темном лесу с кровью на лице, шее и вырезе футболки. Он кратко посмотрел на нее, а затем медленно поставил книгу обратно на полку. Он хотел ее прочитать и, в конце концов, прочтет. Но он предпочел бы сначала услышать историю из ее собственных уст. Если у него был шанс.

Эта мысль заставила его нахмуриться. Торн понятия не имел, сколько свободного времени у него будет в будущем. Он был здесь не в отпуске и сомневался, что пройдет больше дня или двух, прежде чем прибудет доктор Дэни с грузовиком специалистов и консультантов на буксире. После этого его время, без сомнения, будет занято тестами и вопросами, которыми его будут бомбардировать.

Торн поморщился при этой мысли. Этого он не хотел, но понимал, что это необходимо сделать.

Вздохнув, он повернулся и пошел на кухню, чтобы начать открывать и закрывать дверцы шкафов, чтобы посмотреть, что там есть съестного. Он страстно желал булочек. Это было то, что его мать всегда делала для него, когда он чувствовал себя подавленным или напряженным. Мысли о предстоящих испытаниях и операции вызывали тягу к вкусняшкам. Он испечет пару порций и съест, а потом, возможно, отнесет немного Стефани в благодарность за завтрак, которым она накормила его утром.

«Да-Да. Я иду, — пробормотала Стефани, когда требовательный лай Трикси пробудил ее от мертвого сна. Отбросив в сторону теплую простыню и одеяло, которыми она была укрыта, она практически скатилась с кровати, а затем, спотыкаясь, обошла ее, чтобы отпереть и открыть дверь спальни. В тот момент, когда она это сделала, Трикси пронеслась мимо нее с еще одним возбужденным лаем и поспешила в холл.

Подавив зевок, Стефани последовала за дико виляющим хвостом животного по коридору и вышла в гостиную, где ее взгляд автоматически отыскал настенные часы. Ее рот тут же закрылся, прервав зевоту, и она нахмурилась, глядя на нетерпеливого зверя, за которым следовала. «Боже, Трикси. Только чуть больше 11 утра, еще даже не полдень. Мы спали всего, может быть, три с половиной часа. Неужели нельзя было подождать еще хотя бы тридцать минут?

Трикси просто снова залаяла, и помчалась через открытую гостиную и столовую, направляясь к двери, ее задница виляла с каждым шагом.

— Да, да, ну почему так? Ты можешь вздремнуть, когда захочешь в течение дня, — раздраженно прорычала Стефани, подходя к двери, где теперь сидела и ждала Трикси.

Глядя на нетерпеливое существо, она отперла и открыла для нее дверь, прежде чем заметить закрытую корзину на бетонной площадке с другой стороны. Ее глаза тут же расширились от тревоги, когда она представила, как Трикси топчет корзину на выходе. Однако боксер аккуратно обошел его и даже не остановился, чтобы понюхать, прежде чем рвануть к подъездной дорожке.

— Я думаю, тебе действительно нужно было выйти, — криво сказала Стефани, ее раздражение по поводу собаки улетучилось при этом доказательстве того, что она не давала ей спать по какой-то причине.

Внутренне пожав плечами, она наклонилась, чтобы поднять корзину, ее нос дернулся от доносившегося от нее запаха. Стефани не узнала запаха, за исключением того, что это была какая-то выпечка, но она громко застонала, когда отдернула кухонное полотенце, лежащее на корзине, и увидела, что оно накрывало лакомствами.

— Булочки, — простонала она, опуская голову, чтобы глубоко вдохнуть. Боже, они хорошо пахли.

— «Извини. Я не хотел тебя будить».

Стефани напряглась от этого низкого баритона и резко подняла голову, чтобы безучастно взглянуть на Торна. Мужчина стоял в конце дорожки, спокойно гладя обожающую Трикси, глядя на Стефани, и теперь она поняла, что внезапное желание Трикси выйти на улицу не имело ничего общего с необходимостью облегчиться. Она услышала, почувствовала или просто почуяла, что Торн был здесь и хотела его видеть.

«Я подумал, что будет достаточно безопасно оставить их на крыльце и уйти. Я не думал, что Трикси поднимет шум из-за того, что я ползаю снаружи.

«Ты не ползал вокруг. Ты принес мне вкусную выпечку с ягодами, — тут же сказала Стефани, а затем нахмурилась и спросила: — Где ты нашел Berry Pickers (Грабли для сбора ягод или подборщик ягод — это инструмент для сбора ягод.)? Я думала. ". Она позволила своему голосу умолкнуть, чтобы не сказать, что его крылья сделали бы это невозможным.

«Я не знаю, что такое Berry Pickers, но я ничего не брал. Твоя сестра заказала в бакалейной лавке малину, а у Дрины в шкафах были шоколад, мука и прочее, так что я сам их сделал, — заверил ее Торн, не выглядя обиженным.

Стефани безучастно посмотрела на него, а затем перевела взгляд на булочки. Это были огромные золотые треугольники с кусочками шоколада и малины. Они выглядели идеально. И он их испек? Эти два пункта, казалось, никак не хотели укладываться в ее голове. Они просто не шли вместе. Торн умел печь.

«Вау, он умеет печь», — подумала она и вытащила одну булку из корзины, поднесла ко рту, откусила, а потом закрыла глаза и застонала, пока жевала.

«Боже мой! Так хорошо, — провозгласила она, как только проглотила кусочек. Открыв глаза, Стефани недоверчиво посмотрела в его сторону. «Ты испек это? Сам? Типа, ты умеешь готовить?

— Да? — сказал Торн, неуверенно растягивая слово, как будто не понимая, почему это может быть проблемой.

«Ты умеешь готовить и принес мне вкусности. О-мой-Бог-я-думаю-я-люблю-тебя, — взвизгнула Стефани, откусила еще кусочек булочки и отвернулась. Войдя в дом с корзиной в руке, она пробормотала: «Хочу кофе. Заходи, — откусив слоеное лакомство и, оставив его следовать за собой, направилась к кофе-машине.

Торн тупо уставился на дверь, которую Стефани оставила открытой, ее слова звенели у него в ушах. О-мой-Бог-я-думаю-я-люблю-тебя. Что ж, это было. . Черт, подумал он.

Торн знал, что она несерьезно, но слова просверлили себе путь в его голове, а затем устремились на юг, к груди, застряв там, как изжога. Мысль о том, что его любит такая женщина, как она, причиняла ему боль, и он не был уверен, что ему это нравится.

Покачав головой, он взглянул на Трикси. «Как ты думаешь, она достаточно проснулась, чтобы понять, что на ней только очень маленькая белая футболка, которая не прикрывает ее черные трусики, на которых написано Badass Bitch?»

Видимо, не так впечатленная скудным нарядом, как Торн, Трикси прислонилась к нему и зевнула. Да, вид Стефани в этих крошечных черных трусиках и обтягивающей футболке, которая заканчивалась чуть ниже ее груди без бюстгальтера, заставил Торна пускать слюни. Он едва успел прохрипеть извинения за то, что разбудил ее, и теперь чувствовал, что это было самое глупое, что он мог сказать. Торн признал, что он определенно не был сладкоежкой, но сказал боксеру: «Я приму твой совершенно незаинтересованный зевок как отказ».

Когда это не вызвало никакой реакции со стороны собаки, он спросил: «Как ты думаешь, насколько она расстроится, когда осознает?»

Внезапный вскрик испуга изнутри привлек его взгляд к открытой двери. Когда за звуком последовал звук бегущих ног, который с каждым шагом становился все более отдаленным, Торн криво улыбнулся. — Думаю, это ответ на вопрос.

Покачав головой, он в последний раз погладил Трикси, а затем двинулся вперед, на ходу стаскивая с плеча рюкзак. «Давай девчонка. Мы приготовим твоей маме кофе, чтобы помочь ей справиться со смущением, когда она вернется одетая. И она сможет спрятать свое лицо за чашкой.

Он провел Трикси внутрь и направился на кухню. Он поставил свой рюкзак на остров, где они завтракали, а затем пошел к кофеварке в противоположном конце кухни.

Торн сделал кофе сначала Стефани. Ванильный лесной орех с одним сахаром и двумя капельками сливок мокко, вспомнил он и пошел к холодильнику, чтобы взять сливки, как только он настроил и запустил Keurig. Как и утром, сливочник стоял на нижней полке у правой двери. Торн схватил его и начал закрывать дверь, но остановился, когда мельком увидел что-то темно-красное на левой стороне холодильника. Открыв левую дверь, он с любопытством уставился на пакеты с кровью, аккуратно сложенный на верхней полке.

Пакетов было довольно много, больше двух десятков, может быть, даже три дюжины. Это заставило его задаться вопросом, сколько она должна потреблять крови в день. Магда, одна из бессмертных, с которой у него была короткая интрижка на острове, сказала ему, что количество крови, необходимое бессмертному в день, у всех разная. Некоторые пожилые бессмертные могли даже несколько дней обходиться без еды, в то время как самым молодым или новообращенным обычно требовалось до дюжины пакетов в день.

Звук голоса Стефани привлек его внимание и заставил слегка повернуть голову, чтобы прислушаться, но Торн не мог понять, что она говорит. Подумав, что она, вероятно, разговаривает с Трикси, что он уже видел раньше, он закрыл дверцу холодильника и повернулся, чтобы отнести сливки обратно к кофемашине.

Он только что закончил готовить кофе для Стефани и начал готовить свой, когда краем глаза заметил Трикси. Боксер лежал на собачьей подстилке рядом с обеденным столом и грыз кость. Тем не менее голос Стефани все еще можно было слышать откуда-то с другой стороны дома, низкое бормотание, которое вызвало у него крайнее любопытство.

После недолгого колебания он взял кофе Стефани и последовал на звук ее голоса через гостиную, в холл, а затем к закрытой двери комнаты слева. Остановившись там, он прислушался, теперь в состоянии слышать, что она говорила.

— Точно, Феликс? Я имею в виду, что обычно я бываю здесь одна и могу гулять голой снаружи, и никто этого не увидит, — взволнованно пробормотала она. Торн находил довольно милым то, что она разговаривала со своими питомцами, и задавался вопросом, все ли владельцы домашних животных делают это. У него самого никогда не было питомца, хотя он всегда хотел его. Он представлял себе, что Трикси и Феликс проделали долгий путь, чтобы скрасить одиночество, которое Стефани должна чувствовать, учитывая обстоятельства, заставляющие ее избегать других. Очень похоже на него, действительно, подумал он. Хотя их обстоятельства были разными, Торн понимал одиночество почти уединенного существования.

«Ты же не думаешь, что он подумал, что я знала, что он был там, и намеренно оделась так для него или что-то в этом роде, не так ли?»

Брови Торна приподнялись при этих словах. Он ни на минуту не подумал об этом. Особенно с ее растрепанным внешним видом и мутными, налитыми кровью глазами. Было очевидно, что она только что проснулась. Отсюда его извинения за то, что разбудил ее.

«Не то чтобы я бы не стала, если бы знала, что он там», — сказала теперь Стефани. «Я имею в виду, что этот парень очень сексуальный и заводной, и я бы оделась для него, если бы знала, что он будет на моем крыльце. Но я бы наверняка выбрала что-нибудь сексуальное, а не этот нелепый наряд».

Брови Торна полезли еще выше на лоб. Супергорячий и заводной? Его сердце немного подпрыгнуло в груди, как и его член в штанах. Проклятие! Чувство было взаимным. Но он не мог придумать ничего более сексуального, чем ее крохотные трусики и укороченная футболка, которая так любовно обнимала ее маленькую грудь.

— А, ну, — продолжила Стефани. «Мне нужно просто сделать глубокий вдох и остыть. Я даже не уверена, заинтересован ли он во мне. Я имею в виду, что раньше он сдвинул крылья, чтобы показать мне свой зад, но…. что это вообще значило? Это потому что ему интересно? Или просто чтобы. . ну, я не знаю, — признала она разочарованно, а затем пробормотала, — мне нужно прочитать книгу о человеческих привычках спаривания или что-то в этом роде. Я настолько далеко от темы, что просто жалкая. Я, наверное, единственная двадцатисемилетняя девственница на планете».

Торн напрягся при этих словах, более чем удивленный ими. Он не думал, что такая красивая и энергичная женщина, как Стефани, может быть неопытной в этой области. Но теперь, когда он услышал эти слова, он понял, что стоило этого ожидать. Она жила посреди сельской местности и избегала людей, чтобы их мысли не переполняли ее разум, так что она не ходила по барам или делала что-то еще, что нормальные люди делали, чтобы познакомиться с представителями противоположного пола.

Кроме того, из того немногого, что она ему рассказала, казалось, что она была под защитой и опекой Элви, Виктора и других, которые взяли ее под свое крыло после обращения, и она сказала, что это произошло, в четырнадцать. Возможно, ее даже не целовали до того, как ее жизнь перевернулась с ног на голову, и уж точно не целовали с тех пор. Вероятно. Не было никакой возможности узнать наверняка.

— Меня даже не целовали как следует, Феликс. Насколько это унизительно?»

Ладно, подумал Торн, поворачиваясь и направляясь обратно на кухню с кофе для Стефани, есть способ узнать, и теперь он это сделал. Ему определенно нужно было сделать шаг назад и придерживаться дружбы с ней. Он не собирался лишить женщину девственности, а затем исчезнуть из ее жизни, будь то смерть или полет на самолете обратно в Венесуэлу. Кроме того, если она была девственницей и жила здесь, в глуши, она, вероятно, не принимала противозачаточные средства. Что, если она забеременеет? Боже мой, это вообще возможно? Это будет мальчик с перьями или девочка с клыками? Или…. она была бессмертной, наверняка нано…

Ну, честно говоря, он не знал, что сделают нано. Искоренят ли они нечеловеческую ДНК и заменят ее человеческой? Могут ли нано заменить ДНК? Он не думал, что они, оставят нечеловеческую ДНК, поэтому предположил, что они просто уничтожат плод.

Как ни странно, эта мысль беспокоила его. На минуту, пока он обдумывал то, что она забеременеет, маленькая тихая часть внутри него, казалось, раскрылась. Он был очарован идеей иметь ребенка со Стефани — красивую маленькую девочку, как она, или крепкого маленького мальчика, как он. Но он был почти уверен, что это невозможно, поэтому яростно растоптал эту разворачивающуюся часть себя, когда свернул на кухню и направился к острову.