Восхождение к власти: город "бога"

Глава десятая. Погибель лже-божества

Дворец. «Святого Духа».

Створчатые двухметровые двери, покрытые посеребрённой краской уже близко, но в то же время «неимоверно далеко». До них не добраться – весь коридор забит противниками, которые прячутся за всё, что можно – за рослые горшки с высокими растениями, за статуями и скамьями, а посреди небольшого коридора раскиданы мешки с песком и ведётся истошная стрельба из пулемёта, рвущая камень и мрамор, бьющая звоном по уху. Храмовая Гвардия плотно держит проход, и пробраться через пятидесятиметровый коридор не представляется возможным, а лампа над «вратами», красная как закатное солнце и зловещая, словно кровавая луна, так и взвывает к дверям.

- Что будем делать?! – спрашивает воин, прижавшийся за угол, спасая себя от беспорядочного урагана пуль. – Данте, нас придавили!

Угол, за которым прячутся два воина, «отступил» на несколько сантиметров – сколы от него разбросаны кучами мусорной крошки по всему тёмно-красному полу. Раньше тут было красиво, теперь же автоматы и пулемёт сделали из этого места воплощение военных реалий – всё разбито, уничтожено.

- Ничего, прорвёмся!

Лейтенант-коммандер опустил руку в сумку и в его ладони мелькнул глянцем металлический шарик, набитый дробью, способный помимо ослепительного и оглушительного воздействия доставить боль.

- Откуда она у тебя!?

- Дали, когда отпускали. А теперь приготовься!

Граната мягко покатилась по тёмно-алому ковру, приковав к себе взгляд двадцати глаз, что с недоумением посматривали на странный предмет, однако яркий взрыв и завизжавшая дробь оборвали созерцание для них удивительной вещи. Сильная вспышка и звуковой удар заставил врага щуриться и пасть на землю, а свинец поразил тех немногих гвардейцев, что так удобно подставились для гранаты.

- Пошли!

Два бойца выступили из укрытия и разразившиеся сухим треском энергии и визгом пуль орудия стали нести смерть противнику. Энерговинтовка выжигает плоть, проедает броню и режет внутренности, а «Комар» с сумасшедшей скоростью испускает рой пуль.

Данте идёт вперёд с мрачной неумолимостью, для него отошли на второй план боль и усталость, есть лишь цель впереди, которая там, за створчатыми дверями, и дальше, а гвардейцы не более чем помеха, которую «Комар» устранит. Приклад на плече приятно дёргается, а длинный ствол извергает вспышки пламени, после которых тот или иной противник, плеснув кровью, ложится на пол. В прицеле Валерон видит только красно-чёрные силуэты, и не думая сжимает крючок, когда враг оказывается на линии огня, без раздумий, без жалости.

- Чисто! – кричит Яго, осмотревшись.

Коммандер не стал проверять трупы на наличие жизни. Единственное, что он сделал, так это подобрал ещё один магазин от «Комара» и пошёл к дверям, лязгнув у них карточкой, а вот Яго оказался позапасливей, он обобрал четыре трупа, сняв с них пару электромагнитных гранат и комбинированный СВЧ-уничтожитель.

- Данте, постой!

Парень тихо, безмолвно остановился и инстинктивно поднял руку, когда увидел, как в его сторону летит какой-то предмет. Как только пальцы сомкнулись на нём, лейтенант-коммандер увидел, что это перевязанный проволокой прямоугольный кусок металла.

- Что это?

- Граната. Электромагнитная. Самодельная, видимо.

Рука обратилась за пазуху, и боеприпас скрылся в кармане владельца, который угрюмо продолжил идти дальше. Яго краем глаза увидел лицо брата и удивился такому душевному состоянию Данте. Хоть его лицо и покрыто сажей, полно ссадин и царапин, но истинная темнота на его лике состоит из мрачности и безжизненности, которые поселились в его глазах.

«Неужто он так раскис из-за той девицы?» - сам у себя вопросил Яго – «Нет, брат, что-то ты сильно сдаёшь».

Двери легко открылись, впуская к себе гостей. Помещение, в которое прошли Данте с Яго очень обширно, неимоверно фантасмагорических размеров, ещё больше, чем они встречали раньше. От их входа до другого края метров сто пятьдесят, не меньше. Алые как кровь, колонны на тёмном полу расставлены по кругу, прямиком возле пяти ступеней, которые образуют маленький спуск на поверхность, отлитую из серого бетона.

- Что это за бесовщина!? – Яго вскидывает энерговинтовку с удивлением, смешанным с дрожью страха.

- Знакомьтесь! – вновь раздаётся «божественный глас» из динамиков. – Это моя воплощённая ярость, это мой паладин и страж, это могущество духов святых. Ох, чувствую, не дойдёте вы до девушки, и ей придётся встретить следующий час в агонии духовной! Каждый её крик, каждый её стон, каждая её мольба будет во имя духов!

Данте выставил перед собой «Комар», целясь в существо, но разве такой калибр возьмёт его? Груда гудящего и стонущего металла впереди загораживает пространство колоссальными габаритами механики. Существо в три-четыре метра ростом, чей тёмно-синий корпус отражает слабые блики света бледных люстр, тяжело сотрясая пространство поднялось. Могучее, высокое и смертельно опасное порождение безумной науки покрыто сколами и множественными отметинами от пуль. Огромный массивный корпус, раскрашенный латинскими буквами, формой похожий на чем-то на трапецию, а почти у самого верха на мир смотрит рыцарский шлем глазами адских рдяных углей. Под корпусом пол мнут две толстых ноги, крошащие бетон тремя широкими пальцами, растопыренных по типу креста, а его оружие крепится подобно рукам к плечу – на братьев уставлен шестиствольный пулемёт с вьющейся по телу лентой патрон и средняя пушка.

Динамики на шлеме твари издали глухой низкий и грубый голос, разнёсшийся безжизненным металлическим гортанным тенором:

- В новую битву меня хозяин призвал! Покарать врагов «Кумира»! Убить всех! Убить! Убить! Убить!

Шесть стволов мгновенно завращались и выдали стремительную грохотящую очередь, и Данте с Яго разлетелись в разные стороны, упрятавшись за колоннами, дабы их не разорвала тяжёлая гряда пуль, вспоровшая тёмный пол и расхлеставшая куски плитки в разные стороны.

- Ха-ах-ха-ха! – безумно загоготало существо. – Сегодня будет смерть!

- Похоже мы в самой…!

Последние слова Яго не были расслышаны, пропали в звуке чудовищного залпа пушки, снаряд которой заставил разлететься на солидные куски одну из колонн, едва не пришибивших Данте – глыба едва-едва «погладила» шершавой поверхностью нос. Ещё пара оглушающих залпов и хруст породы заполонил помещение.

- Как думаешь, какой калибр!?

- Пятьдесят семь! – ответил Яго.

- Ах-ах-ах-хах! – опять эхом разносится сумасшедший гогот. – Поиграем в мертвецов!

- Что б ты сдох!

Шестиствольный пулемёт вновь загудел и тяжёлая очередь расправилась с колонной, где засел Данте, растерзав её на куски, как тряпку и кажется, что тут и не было никакого строения. Лейтенант-коммандер в последний момент успел отпрыгнуть за другую колонну, когда первая пуля только коснулась укрытия.

Но что рыцарь без пажей? С противоположенного входа из раскрывшегося лифта показался десяток пехотинцев, закованных в куски металла и сшитые меж собой и наклеенные друг на друга ломти бронежилетов.

- Союзник! Союзник! – заухало существо. – Не убивать! Не убивать!

Данте видит, как противник зашёл за колонны, и в полном составе вся десятка направилась к нему, с пулемётами и гранатомётами.

- Проклятье! – фыркнул Данте, смотря на быстродвижущиеся фигуры.

Их окружают и теснят – с одной стороны металлический маньяк, а с другой бронепехота врага, смакующая момент вот-вот наступающей победы. Положение вызывает отчаяние.

- Яго, отвлеки гада!

«Комар» покоится на спине, а в руках Валерона вновь пистолет, в который он загнал ещё десяток патрон. Последняя обойма с бронебойными пулями, припасённые специально для подобного момента, поступили в рукоятку, и Данте выглянул, чтобы получше разглядеть противника.

Тем временем снаряд поступил по воле хозяина с помощью механики в казённую часть, и пушка уставилась на Яго, который безуспешно пытается разрезать корпус энерговинтовкой, перебегая от колонны к колонне. Но лучи лишь беспомощно «ласкают» корпус, оставляя чёрные пятнышки, но не более того.

Данте выставил пистолет впереди и только лишь на прицеле замаячила голова противника, оружие сотряслось и выплюнуло тяжёлую пулю. Она через миг разбила стекло шлема и вошла в челюсть бронированному ратоборцу. Ещё выстрел и второй так же валяется на земле с дырой. Остальные стали осторожнее и попытались на свой страх и риск обойти колонны и взять Валерона в кольцо, чтобы не морочиться долго с ним. Но рёв посреди битвы возвестил о больном разуме, что заточён в стальную клеть:

- Убить! Убить! Убить! Нельзя! Союзник! Можно!

Когда четверо воинов услышали безумные речи их «старшего брата» оказалось слишком поздно. Шесть стволов закрутили пляс и огонь с пулями вырвались яркой струёй стремглав оборвав жизни тяжёлых солдат Прихода, которых очередь порвала, как тряпки. Части их тел разлетелись в сторону шматами бронированной плоти, проехавшись по полу, измалевав его в противном багрянце.

Существо полно жажды крови и стремления убивать. Для него не существует друзей или врагов есть только жертвы, которые даёт хозяин, а всё остальное маловажно. Новая свежая кровь и мясо для жестокой игры – вот всё, что желает тварь из металла, видимо ранее бывшая человеком, но сейчас являющаяся страшным напоминанием о безумии науки и экспериментах прошлого.

«Как же его разум истерзан и болен» - пронеслось в мыслях коммандера и у него даже возникло лёгкое, мимолётное чувство жалости к этой твари, но оно спало как утренний туман, ибо у Валерона сейчас совершенно иные цели, перед которой всё остальное меркнет. – «Мы оба по-своему безумны» - подумал офицер, поняв, что у стального монстра нет ничего кроме желания устроить бойню, а у Валерона всё померкло перед стремлением вызволить Сериль.

Ещё четверо оставшихся попытались напором взять Данте, но они не учли собственной грузности и ловкости противника. Все одной массой выскочили на поле боя и открыли беспорядочный огонь из пулемётов. Первый из них поплатился головой, когда стальная пуля прошибла кость и стекло, до того, как Валерон успел спрятаться за колонной. Второй не заметил мимолётной вылазки Данте, только почувствовав, как его грудь что-то кольнуло. Тёплая кровь облила грудь, ноги самопроизвольно подкосились и грузное тело с лязгом рухнуло на пол.

- Умри! Умри! Умри! – всё не останавливается монстр в стремлении убить Яго, продолжая крошить всё вокруг; но существо на миг остановилось, найдя себе новую. цель.

- Урод треклятый! – кричал один из бронепехотинцев. Только он подался из-за колонны, как на него были обращены шесть стволов, грузная фигура вмиг исчезла в шторме огня, крови и свинца.

Остался последний. Данте только на секунду высунулся и сделал выстрел полуприсев, чтобы его голову не задели пули врага. Донёсся лязг металла и снаряд пробил колено противнику. Но противник и не собирается сдаваться. Получив ещё пулю и грохнувшись на спину он приподнял пулемёт и затопил всё перед собой роем свистящих пуль. Камень всюду плюнул каменной крошкой, брызгами осколков.

Данте перекатился в сторону и бронепехотинец получил время, чтобы подняться… чего и ждал коммандер. Только противник поднялся, как офицер резко выбегает, но держа в руках «автомат. Плотный огонь «Комара» по ногам заставил того рухнуть на колени. Не давая оклематься воителю Прихода, «выдавливая» весь боезапас, Данте неумолимо приближался… в руке Валерона спустя секунду сверкнул гладиус, «Комар» отброшен прочь. С отзвуком электрического треска острие впилось в незащищённый участок шеи, прорвавшись через тонкие листы металла. Вся плоть задрожала от напряжения, из-под шлема донеслись страшные крики… пара секунд и всё стихло, тело обмякло и грохнулось. Валерон убрал меч и с презрением отпустил реплику:

- Такова участь нечестивых.

Данте на секунду заметил, как в одной из сумок на трупах можно взять оружие, способное переломить ход битвы. Подбежав, он сжал ладонь на трубке, которая увенчана большим, похожим на закруглённый ромб снаряд. Валерон поднял его на плечо и направил на жуткого монстра, который через жуткий смех пытается что-то сказать, попутно разбивая ещё одну колонну, добавляя к мириад осколков на полу ещё с десяток. Хлопок и снаряд, оставляя за собой шлейф дыма, угодил в крепление между корпусом и пулеметом, и все механизмы исчезли в яркой вспышке вихря огня и взрыва.

- А-а-а! А-а-а-а! – закричало существо, и резко повернувшись со всех ног, побежало в Данте, который только и успел отпрыгнуть в сторону, прежде чем массивный корпус твари не расшиб ещё несколько колонн, проминая их.

- Что-то ты долго, братец!

- Был занят! – кричит брату Данте.

- Что с генератором помех, можем использовать его?!

- А ты попробуй, подойди к этой сволочи!

- Есть идея! Теперь ты отвлеки его!

Данте запустил руку за пояс и достал электромагнитную гранату, и выбежал на одну линию огня с тварью, богато облив её из «Комара».

- Может это тебя угомонит?

Но как её забросить? Пушка вновь издаёт страховитый грохот, и снаряд вспахал землю рядом с Данте, в метрах десяти, обсыпав его дождём осколков.

- Аргх! – закричал от боли Валерон, когда его отшвырнуло в сторону, и тут даже резко встал, чтобы его не раздавила надвигающаяся тварь, убегая на центр помещения.

Парень оглянулся и увидел, как от внушающей восторг залы остались только воспоминания – куски тел тут и там, раскиданы повсюду осколки от величественных колонн, которые укоротились подобно деревьям, ставшим пеньками. Но пустое разглядывание сменяется стремительным боем.

- Смерть! Смерть!

Но гул существа прерывался, когда у него под ногами взорвалась электромагнитная граната, а затем ещё одна вспыхнула короткой вспышкой… и техномонстр упал на пол, его ноги покосились, словно по ним прошлись ударом косы, перебившие все механизмы и груда металла. Все системы перегружены, но из решёток шлема продолжал доноситься зловещий гул.

Данте отошёл в сторону, отбегая к выходу, а Яго приблизился к чудовищу вплотную, едва ли не уткнувшись носом в почерневший корпус и зацепил за что-то круглый выпуклый диск, отсвечивающий алым металликом. Проведя пальцами по стальной израненной броне… казалось, что он погладил живую кожу, которая содрогается при прикосновении.

- Яго, быстрее! – ковыляя к золотистым дверям, кричит Данте.

Парень нажал пару кнопок и со всех ног побежал к брату, который еле как идёт к выходу из сия места.

- Что ты ему прицепил?

- Сейчас увидишь!

Пластина за считанные секунды стала нагнетать страшные температуры, разогревая металл. После минуты томительного ожидания вся задняя часть корпуса стала багровой от жара, а затем устройство детонировало. Размягчённая сталь с лёгкостью поддалась ударной волне, разлетевшись фонтаном раскалённых осколков.

- Это старая разработка эпохи кризиса. СВЧ-нагреватель раскаляет поверхность, а взрывчатка… ну сам понял.

- Да.

Два брата зашли в просторный серо-серебристый лифт и динамики стен разразились ласковым и духовным голосом:

- Мда, не думал я, не предполагали духи, что вы прорвётесь, вы сможете его низвергнуть. Такова воля духов и я приму её.

- Сколько ещё!? – прорычал Валерон. – Сколько ещё уловок, «Кумир»?! Ты трус, таракан, который боится смерти.

- Не мою душу сейчас изъедает страх, не так ли Данте? Ещё немного, вот-вот и мягкая плоть прекрасной девушки послужит для духов пищей. Давайте я вас жду на самом последнем этаже твердыни духовной!

Голоса больше не льётся из динамиков. Коммандер тяжело выдохнул и приложился спиной к зеркальной поверхности широкого и просторного лифта, сжимая пальцами раненный участок тела. Действие препаратов подходит к концу и боль подступает к груди и животу, отчего каждый вздох даётся через страдание, кровь сочится на пальцы.

- Что с тобой? – забеспокоился Яго.

- Д-а… дробовик походу… рёбра ушиб… и сейчас… видимо пушкой задело, - каждое слово даётся с трудом.

- Вот блин, чувствую, ты не дотянешь до верха. У тебя уж слишком болезненные раны.

- Дотяну, брат… дотяну.

- Скажи, тебе, что так важна Сериль? Так важна, что ты бросил выполнение задачи, бросил выполнение задачи? Так важна, что готов рисковать жизнью и миссией ради неё? Чем же она тебя так задела?

- Ты же тоже бросил задачу.

- Я это сделал ради тебя. Без меня ты бы не прошёл и дальше первого блокированного коридора.

- Вот спасибо… честно. Ты – хороший брат.

Яго залез пальцами в сумку, и в его руках показалась колбочка, от которой исходит маленькая сиятельная игла, которую Валерон приложил к телу брата и ввёл прозрачное вещество, и как только оно вошло вовнутрь, он скинул её на пол.

- Вот, готово. Остановит кровотечение и уймёт боль. Подожди. Проклятье, а почему лифт такой медленный!?

Данте ощутил, как части его тела стали медленно неметь, как боль, которая его мучила, отступила и становится легче. Он проверил оружие, заметив отсутствие одного из пистолетов и всех магазинов от «Комара», посчитав, что обронил их ещё в бою с тем монстром.

«Эх, Сериль, как же ты попала к нему?» - стал мучить себя италиец вопросом, не понимая, как «Кумир» её нашёл, как узнал и почему её? Откуда он узнал, что она привлекательна для имперца, и он ради неё пойдёт через весь дворец, прорубая путь сквозь рады нечестивцев? Для лейтенант-коммандера новость, что Сериль в лапах ложного божества, стала шоковой, ввергающей в печаль.

«Я не могу позволить, чтобы она у него осталась, не могу предать её надежд и ожиданий, не могу отдать её на растерзание противному подонку» - таковы были мысли Данте, когда он устремился по коридорам, всё выше и выше.

Что сейчас снаружи парень даже не собирается и предполагать, но ясно понимает, что мятежи скорее всего уже растёрты в пыль тяжёлой подошвой сапога Прихода, а отдельные группки, прорвавшиеся во дворец, ведут отчаянное сопротивление и ещё немного, ещё чуть-чуть и будут разбиты. И ради чего? Чтобы Данте и Яго в последний момент сорвались и побежали спасать девушку? Но всё же, единственное, во имя чего задумывалась вся эта свистопляска исполнено – ядерное оружие деактивировано, а значит, Рейх может спокойно начинать операцию. А артефакт? А он, скорее, приятный бонус для Канцлера, который решил потешить своё самолюбие наличием меча Апостола, что сейчас болтается у Яго за спиной.

Звонок. Двери лифта открылись, позволяя братьям покинуть кабину. Данте увидел, как под его сапог стучится чёрная как ночь, зловещая как тьма плитка из чёрного гранита, а пустоту за пирамидой от них отделяет только примерно тридцатисантиметровая перегородка из камня, отделанная снаружи золотым покрытием. Они вышли на какой-то небольшой балкон метров пять в ширину и длину, где завывает ветер. Кожа Данте не слишком сильно чувствует влияние горного мороза, а вот Яго ощутил «нежное» прикосновение ветров, что зубами хлада впиваются ему в плоть.

Внезапно от наблюдения их отвлекли:

- Вот вы и пришли, - раздался ласковый глас сбоку, - так ослепните же от совершенства моего!

Прежде чем лампы возгорелись, Данте стремглав нащупал центр солнечного диска и нажал на него, подавая импульс. В итоге ничего не зажглось, не ослепило их «божественным» светом, светильники замигали и тут же отказались работать.

- Скотина! - раздался разъярённый голос и два человека отпрыгнули в сторону, когда их едва не рассёк фалькс[1], его длинное изогнутое лезвие приложилось об камень, а не менее продолжительное древко потянуло обратно.

Коммандер увидел человека – высокий в серебристых одеждах, похожих больше на кучу разных тряпок, в которые обернулся, чтобы выглядеть пафоснее и статуснее, как и подобает гуру.

- Данте! – послышался жалобный громкий пронзительный возглас от широкой, в человеческий рост чёрной плиты, что положена посреди балкона. – Прошу тебя!

- На меня смотри! – взревел яростно «Кумир», выполняя резкий выпад, заставивший Данте уклониться от лезвия и вернуться к дверям лифта.

Парень увидел, как у перегородки стоят четыре фигуры, с длинными ружьями на плечах, которые увенчаны штык-ножами и походят на копья. А на промороженной поверхности жертвенной плиты прикованная кандалами и цепями за конечности лежит обессиленная дама, лицо которой покрылось холодной солёной влагой, едва примороженной, ставшей сиятельными льдинками. На ней несколько тёплых шерстяных кусков ткани, так удобно прикрывшие тело, чтобы оно не обморозилось, хотя лютый хлад всё равно терзает мраморно-белую кожу девушки.

- Сериль! – прокричал что есть силы Данте.

- Заткнись! – ответил ему «Кумир». – Всё было идеально, а теперь!? Что ж, хоть на суке твоей отыграюсь… и почему же, скажи Данте, ты её проморгал?

- Как? – роняет тяжко коммандер, взяв на прицел «Комара».

Будто бы глумясь гуру распростёр руки в стороны, закинул голову, защищённую чёрной маской и одухотворённо заголосил:

- Я ходил средь вас и со тобой, потому что я Кумир духов, я абсолют! Для меня нет ничего невозможного, и как только она осталась, одна я увидел это и отослал длань духов за ней, которая на крыльях веры праведной её принесла мне.

- Установил наблюдение и выкрал, - пояснил Яго, подняв свою энерговинтовку. – Всё понятно. А это что за уродцы с тобой?

- Это всё, что осталось от моего личного отряда. Я вынужден был бежать из своего тронного зала, когда туда нахлынуло мятежное отребье, бежать, как дикий зверь, как вор, которого застали на месте преступления. Я бежал из своего дома, словно чужой, теряя людей! – и указав изогнутым лезвием фалькса «Кумир» завершил фразу. – А ведь ты, по воле духов и во славу них мог служить там, Данте и принести нам победу!

- И подохнуть? Я, пожалуй, откажусь от такой сомнительной чести.

- Данте, ты бы мог стать настоящем князем владения… повеливать армией, а затем… кто знает, что дали бы блага объединённой Испании? Быть может ты бы вернулся в сердце Европы и отплыл на заокраинный запад! Но как завоеватель, как настоящий варлод!

- И стать рабом для больных ублюдков? Стать личным слугой для сэр-магнатов? Лучше быть слугой сил порядка, нежели полководцем сил вечного распада!

- Тогда я бы вам с Сериль дал всё, что душе угодно и сейчас могу, ибо в духах моя власть сильна и крепка. Только перейди на мою сторону, и я её отпущу. Будите вместе, предай мятежников.

- Хватит! – резко гаркнул италиец. – Пора заканчивать с этим. Твоё правление окончено, еретик!

- А вот в этом, мальчик, ты ошибаешься. Я только восхожу к своей власти! Мятежники почти раздавлены и баланс, естественный порядок вещей, восстановлен. Ты проиграл.

- Не уверен, - болезненно ухмыльнулся Данте.

Под облаками показались яркие огни, летящие с востока целым роем и с каждой секундой приближающиеся.

- Что за… - так и не смог закончить фразу «Кумир», так как его оборвал звук громче и звонче.

Целый рой крылатых ракет, направляемые бригадами сил глобальных ударов стратегического назначения, показался в поднебесье. Они спустя всего пару мгновений светоносными кометами пали, ударили по горной гряде там, где спрятались устаревшие системы ПВО.

- Проклятье! – взялись за уши воины, когда пространство содрогнулось от жуткого грохота.

Скалы озарились ярким сиянием взрыва, который покончил с обороной противника. Стратегический мостик пал, а значит, никто не отслеживает приближение ракет или самолётов, а вторичная система обороны ПВО проморгала их, за что и поплатилась. Теперь это объятые огнём оплавленные и чёрные остовы металлолома.

За дождём смерти из поднебесья пришёл рёв штурмовиков, которые ливнем авиабомб затопили верхний квартал, выжигая всю скверну, поселившуюся там. Ракеты и бомбы стали знаком, объявлением войны всему полуострову Рейхом.

Пока самолёты устремились восвояси уничтожать другие цели, раскрасив пейзажи столбами огня и дыма Данте и Яго решились. Энерговинтовка издала последний стрекот, и её батарейка иссякла, но и одного луча хватило, чтобы выжечь глаз солдату противника, а Данте расстрелял последний магазин изрешетив пулями тела врагов, но фалькс «Кумира» коснулся дула «Комара» выдёргивая его из рук и тут же тычковым ударам древка оттиснув Яго в сторону.

Лейтенант-коммандер хватается за клинок, чей электрозаряд иссяк. Гладий сверкнул в воздухе, но тут же был отбит и лицо ощутило хороший удар древком, а острие фалькса одним ударом испортило энерговинтовку Яго, которой он пытался защититься.

Данте атакует со спины, но «Кумир» резко повернулся, и парень только и успел сесть, чтобы его заточенный край оружия не обезглавив его, затем поставив блок, но сила удара такова, что руки сами отвелись в сторону, открыв тело для поражения изогнутым серповидным лезвием.

- Не сейчас! – фыркнул имперец.

Яго попытался ударить ножом «Кумира», но клинок погряз в броне, которая спряталась за серебристыми одеяниями и противник резко направил оружие в сторону другой цели, которая ушла от удара и следующим взмахом древка прикладывает его по щеке и подсечным ударом ноги роняет Яго на мрамор, да так хорошо, что тот приложился головой и потерял сознание. Фалькс угрожающе навис острозаточенным острием над ним, но колющий удар гладия хоть и не пробил доспех на спине «Кумира», но заставил его двинуться вперёд, оттолкнул от тела поверженного воина.

- Чувствуешь, Данте?! Ощущаешь бремя поражения?!

- Так кто же ты такой? – спокойно обобщает вопрос к врагу Валерон, тяжело дыша и еле ковыляя.

- Что ж, теперь, думаю, можно явить себя.

Обтянутая в перчатку рука касается маски и скидывает её на холодный мраморный пол и то, что увидел Данте, несколько ввергло его в шок. Чуть сухие прямые губы молвят слова, которые коммандер не слышит, а округлое лицо исписано чудными символами, сходными по цвету с глазами литого серебра, а чёрный кудрявый волос резво развивается и дёргается на ветру.

- Удивлён? – с ухмылкой полной самодовольства мужчина, оперившись на фалькс как на посох, говорит. – Я бы был удивлён.

- А-А-Аль-Альфонс? – запинаясь от усталости и боли, от резкого изумления, еле молвит имперец. – Те-теперь понятны слова «Ходит среди людей». А почему ты тогда показывал «грамоту»? Там, у моста?

- Представление. Всё должно было выглядеть естественно, чтобы ты ничего не заподозрил.

- Но Сериль, как?

- Твой брат прав. Как только я вас увидел на стоянке, понял, что её можно использовать как инструмент, - ладонь сжалась в крепкий кулак, - я и выкрал её. Только стоило родителям на миг отвернуться, и мои люди подстерегли её. Всё было чисто и чётко.

- А зачем? Зачем ты прятался? А?!

«Дабы посеять семена сомнений в твоём разуме. Сблизиться и выяснить места уязвимые, чтобы можно было тобой дёргать как марионеткой или хотя бы поддеть. Не сделай я этого, ты бы меня сейчас даже не слушал» - поразмыслил Альфонс, но решил дать иной ответ, сохраняя загадочность подобно древним гуру:

- Так нужно было. Это всё цепь событий в великой игре, которая продолжится и дальше, и за горизонтом нашей жизни она не уймётся.

- Давай без этого пафоса.

- Да ладно! Ты должен помнить, Данте, что у тебя в этом мире не будет друзей, а только враги. Я – живое доказательство, что никому нельзя доверять!

«Теперь всё понятно» - подумал Валерон. Альфонс отсутствовал всё то время, пока являлся «Кумир», он спокойно прошёл в квартал «небожителей» и его никто не остановил, несмотря на несоответствующий статус, известно, как владыка Теократии узнал его имя и пристрастие к Сериль. Данте много всего видел в своей жизни, и перевоплощения лидеров, и, как хорошие становятся плохими, а поэтому сейчас его сердце практически не берёт удивление, скорее злоба бессильная на пару с обидой горькой, от того, что товарищ оказался главой всей секты, всего умопомешательства на духах.

- И скажи Данте, - ещё раз обращается к парню Альфонс, - я тебя спас несколько раз, ты же помнишь. Там, на арене, кто тебе помог выйти победителем? Или не я ли тебе не дал утонуть в куче отходов? А, Данте?

Валерон молчит. Он знает, что у него покоится ещё один пистолет и думает, как бы его быстро сорвать и выстрелить. Слова о спасении его не беспокоят.

«Да, я жив, но не, потому что во мне видели человека, скорее инструмент и спасали меня, чтобы потом воспользоваться. И так бы убили».

- Я могу избавить тебя от всего этого, способен сохранить жизнь ей, только откажись от идей мятежа, и давай активируем вновь ядерное оружие. Вместе. И сокрушим Рейх, во имя свободы и Теократии. Что ты будешь делать, Данте? Я или они?

Валерон сохраняет стоическое молчание, ошеломлённый «открытием».

- Если мы уничтожим Рейх, если нанесём ему сокрушительное поражение, то мир будет другим! – сквозь порывы ветра пытается докричаться Альфонс. – Поверь, рано или поздно сюда придут люди из Республики, Культ конституции! И вот они… они дадут такие блага, какие никто не даст. Объединённая Испания, да и Португалия будут процветать под их золотым игом. Поверь, ты там, со своими умениями и способностями, станешь куда более великий, нежели офицер империи мракобесия и мракобесной империи!

«Лучше быть слугой света, чем повелителем всего того, что ввергло наш мир во мрак. И в чём настоящая власть? В чём она, если не в свободе от… пороков, зла? Свобода и власть не в способности ли выбрать истину, каким бы привлекательным не казался мрак? Даже император может быть рабом» - задумался имперец, мысли предварили ответ:

- Если сейчас выступить за вас, то мир продолжит пребывание в жалком подобии самого себя прежнего. Рейх — это шанс на его возрождение! – из силы кинул Данте и устало поднял клинок.

- Ну что ж, ты не оставляешь мне выбора.

Альфонс налетел подобно вихрю и италиец не смог выдержать такой атаки – фалькс летал как перо, только и, сверкая сталью возле шеи и плеч, а коммандер защищался на грани сил пока подсечным ударам древка оружия его поставили на колено, а потом ударом сапога повалили на спину.

- Умри неверный! – вскричал Альфонс и занёс оружие так, чтобы клинок прошёлся по лицу и рассёк его одним ударом, встав на фоне яркого слепящего солнца, практически растворившись для глаза в его потоке лучей.

Данте приготовился. Сейчас его жизнь оборвётся, навсегда. Он не спас Сериль и от этого обидней больше всего, не от того, что он потерпел поражение, а только потому, что прекрасная девушка пойдёт на заклание ложному божеству, станет потехой в его руках. Но обида сменилась удивлением – из лифта выбежал мужчина с трепыхающимся на ветру багровым балахоном. Осмотревшись он тут же из ружья на бегу дал залп в бок «Кумира» и картечь горячим свинцом впилась в бок.

- Ишьян! – взбодрился Данте.

- Я убью тебя! – «Кумир» отскочил от Данте, когда прикладом ружья его отпихнул в сторону Ишьян.

Но этого не хватило чтобы уничтожить такого врага, мужик лишь отвлёк на себя внимание Кумира, оттягивая его от Данте. Фалькс «Кумира» серповидным лезвием пробил ключицу Ишьяну, затем моментально лента стальным блеском лезвия сверкнула у шеи.

Ладонь Данте сомкнулась на рукояти запасного оружия, и коммандер, воззвав ко всем силам, резко подался вперёд, срывая с плеча нож, и запуская его. Через миг он увидел, как у колена противника мелькнул стальной отблеск и красные брызги.

- Не ты, так пусть будет эта тварь! – лицо Альфонса скрючилось в демоническую гримасу ярости и злобы, а сам он, вынув из плоти нож похрамывая, направился к Сериль, подняв фалькс для удара… будто бы смерть приготовилась забрать ещё одну душу.

Мысли Данте спутались, а в глазах всё заплясало и затряслось, контур зрения стал темнеть, и слуга Императора осознал, что теряет сознание. Он метнул усталый взгляд на руку и увидел, как возле царапины, которой он в суматохе схватки не ощутил, всё краснеет и вздымается кожа. Италиец понял, что оружие «Кумира», лезвие, покрыто ядом и сейчас это гнусное превосходство отравляет его. Тело стало мякнуть и Валерон даже не может встать.

Он чувствует, что разум «Кумира» сейчас направлен на одно – убить Сериль, и Альфонс теперь не остановится. «Кумир ненавидит его, он хочет возмездия, он жаждет войны. Сквозь тошноту и слабость Данте ощутил, как внутри него растёт страх. Умрёт Сериль, погибнут сотни тысяч воинов Императора, и падёт Испания перед ногами «Кумира». Может рухнуть даже Рим.

- Нет! – взревел Данте.

Италиец отбросил эту мысль, только стоило ей родится в мутнеющем сознании. Он сосредоточился, глядя сквозь тьму в поисках оружия. Данте чувствовал, как в нём взывает гнев, как говорит долг и вскипает ярость. Злоба не просто шепчет, она кричит внутри души, и рука воина рыщет по всему полу в поисках меча, очертания которого расплывчатым мерцанием видится где-то посреди плотнеющей тьмы в глазах.

Данте потянулся к клинку, утопая в лавине тёмного холода, пленяющего его тело онемением и слабость. Парень вспомнил Джузеппе Проксима, как тот умирал под натиском врага, чтобы дать жизнь миллионам, вспомнил Аурона Лефорта, погибшего при исполнении долга, дабы сотни тысяч человек освободились из-под ярма рабства, и ощутил свет величия праведной миссии, которую теперь он должен закончить. Такой ли свет ощутил Канцлер, когда восстал против гнилого порядка всей Европы? Ощутили ли Первоначальные крестоносцы тепло и свет в душах, когда погибали во славу Империи?

Тьма нарастала, наполняя разум, туманя его, но понимание важности деяния изгоняло страх и боль. Его друзья и наставники отдали жизнь за Канцлера, забирая с собой врага на тот свет, и Данте мог сделать меньшее?

- Умри во имя духов!

Глаза имперца открылись ещё шире, и он увидел, как противник приблизился к девушке, занося над Сериль фалькс, загораясь фанатичными речами, и одним текущим движением может её распластать. Гнев адреналином хлынул по венам и в мышцы, изгоняя усталость и тяжесть… этого хватило, чтобы он вскочил на ноги.

Данте из последних сил вцепился в рукоять гладиуса и метнул его во врага, через тьму пред глазами. Раздался крик, похожий на стенания порезанного человека, а затем лязг металла о камень, и сквозь темноту Валерон увидел, что лезвие с помощью неимоверной удачи рассекло шею Кумиру, который держится за кровоточащий порез и пятится назад, дальше от Сериль.

Воин Канцлера вытащил пистолет, взяв его в две руки. Всё перед глазами плывёт, и руки трясутся, а прицел так и бродит, шатаясь из стороны в сторону словно мачта в шторме. Но когда он поравнялся с чёрным волосом врага, когда ствол уткнулся в голову, палец прижимает язычок стали со всей силы. Руки сотрясла приятная дрожь, дуло увенчалось секундной вспышкой. Хватило доли секунды и убийственный свинец угодил в лицо «Кумира» прошив его и реактивный патрон детонировал... Тело, лишившись жизненной силы, как подкошенное рухнуло наземь, распластав конечности.

Огромное облегчение и чувство свободы нахлынули волной спокойствия на душу, но никак не уняли боли по всему телу. Данте попятился, ноги стали будто ватные и как только собирался рухнуть, его подхватил на руки Яго.

- Отведи… ме-меня к… Сериль, - пробормотал коммандер. – И-Ишьян.

- Да, вижу, - угрюмо отчеканил брат и заметил на плече Данте маленькое устройство, похожее на пуговицу… увидел он и как из кармана балахона Ишьяна торчит окровавленный планшет, с карточкой от всех дверей во дворце. – Видимо Конвунгар его отправил за нами, когда мы пошли не потому пути. И поставил на тебе этот датчик. Удивительно, как он нас нашёл, когда рядом с тобой электромагнитка сработала.

Яго подтащил брата к девушке и посадил его на жертвенную плиту.

- Се-Сериль, - хватая маленькими глотками воздух лепечет Валерон, пока его брат принялся её вытаскивать из оков, отойдя к трупу «Кумира», чтобы снять с него ключ.

- Ты пр-пр-пришёл за мной, - худые уста девушки, белые от мороза, выдают слабый голос.

- Д-да, Сериль, - слабый голос парня едва слышен в разлихих порывах ветра. – За то-тобой, хоть на-на край св-света.

Едва только губы Валерона сомкнулся, он ощутил, как яд всё же взял над ним власть… он поразил организм, боль довела до изнеможения. Тело превратилось в бессильную форму плоти, лишённую воли и силы. Оно грохнулось рядом Сериль, обратив взгляд остекленевших изумрудных очей в её глаза.

- Проклятье! Данте! Брат!

Уходя в забвение, коммандер краем уха услышал лопасти вертолёта, как он приближается, и уже, когда на его глаза кинулась пелена, и тьма начала сгущаться во взгляде, Данте смог едва-едва различить образ борта корабля, вырвавшегося из поднебесья.

[1] Фалькс – двуручный боевой серп, использовавшийся фракийцами и даками. В современной литературе ее принято называть латинским словом "фалькс" (лат. falx — "серп", "коса"), сами римляне называли такое оружие falx supina (буквально — "обратная серп"), такое название употребляется в "Сатирах" Горация. Трудность в переводе названии составляет то, что слово "falx" могло употребляться как насчет серпа (falx messoria), так и относительно косы (falx foenaria).