Восхождение миротворца

Глава пятая. Черный дракон

Рассматривая поутру в медном зеркале напухшую щеку, Марк мучил себя одним вопросом: как? Как это могло произойти? Непонятно, непостижимо!

В шатре он находился сам. Краткий визит хранительницы, которого хватило только на то, чтобы сказать ей «прости», настроения не поднял. Она, конечно, приняла извинение и даже попросила прощения сама. Но Марка не покидало чувство, что теперь она боится его. Впрочем, ее можно понять — ей предстоит идти с ним в Амархтон. А выходит, Марк сам по себе опасен.

Однако… будет ли Амархтон? Почему его до сих пор не арестовали? Дуэли в любой армии запрещены, тем более в Армии Свободы.

Как бы подтверждая его опасения, в шатер вошла королева Сильвира в сопровождении Теламона, скалящего зубы.

— Ты готов? — торопливо спросила она.

— Н-н-н-да, — чуть слышно промычал Марк, даже не подумав, насколько это бестактно по отношению к владычице. К чему он должен быть готов — непонятно, но судя по ее интонации, решил дать положительный ответ.

— Тогда в чем дело? Почему ты еще не собран? Твои друзья ждут тебя, — строго прищурила глаза королева.

— Я… я сейчас, — спешно бросился Марк к плащу и книге. — А вы… разве вы… ничего не хотите мне сказать?

Марк мучался, не зная, как спросить королеву, почему он избежал наказания и по-прежнему идет на ответственное задание. Присутствие Теламона не позволяло быть откровенным.

— Ты о вчерашнем? Дочь Сельвана мне сказала, что вы примирились, — с подозрением сказала королева.

— Да, но все же… я устроил позорный поединок…

— Главное, ты осознал, что поддался на уловку врага, — снисходительно проговорила королева, но Марка ее слова обожгли как раскаленные угли. — Ты виноват, бесспорно. Но сейчас не время для судебного разбирательства. В какой-то мере тебя оправдывает то, что твоя воля была сломлена, ты действовал по принуждению.

Марк испуганно замер.

— Вы знаете, кто это?

Королева повернулась к Теламону и, к огромному облегчению Марка, приказала:

— Собери людей и жди Маркоса у большого шатра.

Когда Теламон, раскланявшись, вышел, королева продолжила почти шепотом:

— Что ты испытывал во время поединка с хранительницей?

Марк смутно вспоминал вчерашнее наваждение:

— Силу. Я будто бы дрался давно изученными приемами, которым меня никто не учил. Вы ведь знаете… я не мог поднять меч на хранительницу. А тут… эта сила овладела мной…

— Достаточно, — остановила его тяжкое признание королева. — Я так и знала. Эта сила не совсем твоя. Точнее — твоя, но в сочетании с некоей силой извне.

— Кто это?

— Люди видели человека с половиной лица, следившего за поединком. Это был тот, кто бежал через Зеленую идиллию в ночь убийства епископа Ортоса. Вчера он стоял здесь и разжигал в тебе ненависть к твоей подруге. Когда его заметили, он испарился прежде чем его успели схватить. Однако, — королева сделала настороженную паузу, — если это тот, о ком я думаю, то его вообще невозможно поймать.

— Я слышал о человеке с половиной лица и о том, как он преследовал предыдущих миротворцев, — быстро проговорил Марк, вспоминая рассказ Никты. — Но кто он?

— Можешь называть его Саркс, — вымолвила королева непонятное имя и при этом нахмурилась как в предчувствии великой беды. — Так называли древние олицетворение зла, живущего в человеке. Природа сарксов нам не известна, мы не знаем: человек это, даймон или нечто иное. Признаться, я склоняюсь к третьему.

— Но каким образом он смог овладеть моей волей?

— Я не знаю. Непонятно как, но он идеально ощущает твои мысли и чувства, что позволяет ему легко использовать чары контроля.

— Что же делать? — растерянно пробормотал Марк. Неведомый враг казался всемогущим. — Что, если он снова завладеет моей волей? Я обречен, да?

— Это Проклятие миротворцев… — произнесла королева со странным беспокойством в глазах. — Оно ломает любую волю. И Саркс, я думаю, и есть воплощение Проклятия. — Владычица бросила на него такой взгляд, какой бросают военачальники воинам, идущим на верную смерть. — Иди путем миротворца. Исполняй то, что обещал на Совете епископов Морфелона. Помни наставления Главка: «чистота мыслей, чистота чувств». Это все, что я могу тебе сказать.

Марк покачал головой: он желал понять глубину этих простых слов, но не мог.

— Мне предстоит встретиться с черным драконом. Как мне победить его, если я не могу справиться с самим собой?

— Не усложняй свое задание. Черный дракон — для других героев, — королева постучала пальцами по столу, намекая, что у нее и без Марка забот хватает. — Он редко вылезает из своей пещеры. Не буди его. Просто проскочи мимо.

— А если не получится? Если он проснется? Вы когда-то победили дракона, скажите, как с ним воевать, какой здесь секрет?

Ее взгляд стал холодным.

— Драконы — порождения страха и ненависти. Твоей ненависти. Победи ее и узнаешь, как победить дракона.

— Я ни к кому не питаю ненависти.

— Так говорит либо тот, кто в совершенстве познал чистоту любви, либо тот, кто не часто заглядывает в свое сердце.

Почувствовав, что королева сейчас уйдет, а он так и останется с неловким чувством недосказанности, Марк сунул руку в свой вещевой мешок и протянул ей мешочек с драгоценностями.

— Возьмите, это мой выигрыш на Светлой арене. Вам нужны деньги на нужды армии. Возьмите, может быть, эти камни помогут вам покрыть некоторые расходы?

Королева улыбнулась и приняла мешочек из его рук. К радости Марка опасения, что она откажется, быстро рассеялись.

— Ты так легко расстаешься с сокровищами? Достались они тебе не так просто.

— Брат Ортос учил меня принимать сокровища, но не удерживать их.

— Только те, кто довольствуются тем, что имеют — по-настоящему богаты. Я помню его учение, — с улыбкой прошептала королева. — Ты понимаешь меня. А Всеведающий знает твое сердце. Не бойся дракона, не бойся Саркса. Просто будь миротворцем.

— Спасибо, — ответил Марк, согреваясь ее словами.

— К тому же у тебя отважные друзья. Один Калиган чего стоит!

Марк сильно удивился: неужели она так полагается на этого незадачливого учителя? Она, верно, не знает, какой жестокий урок преподал ему Калиган в Лунном лесу, когда оставил без своей помощи!

— Завтра утром я объявлю армии, что мы ждем твоего сигнала с Башни мрака. К полудню ты должен быть там. Я также дам тебе отряд сопровождения. Мой эмиссар Теламон и его люди пойдут с тобой. Но помни: никому ни слова о цели похода! Кроме тебя, Калигана и дочери Сельвана никто не должен знать о Башне мрака.

Новость об отряде сопровождения была не слишком приятной. Присутствие Теламона в местах повышенной опасности еще больше повышало эту опасность. Но просить королеву изменить свое решение означало выразить сомнение в правильности ее выбора, а на это Марк не мог осмелиться.

— Позвольте последний вопрос, сиятельная королева, — решился Марк уже на выходе.

— Позволяю. Только быстро.

— Если согласно пророчеству я должен взойти на Башню мрака, то почему трубить должна Никта?

Королева, казалось, встрепенулась, будто почувствовав в этом вопросе скрытое коварство, но голос ее оставался спокойным.

— Башня мрака впускает лишь того, кто всецело посвящен своей мечте. Вижу, ты горишь желанием исполнить свою миссию, но я не уверена, что этого желания достаточно, чтобы врата Башни тебе открылись. И мой горн, вручи я его тебе, не придаст тебе нужного рвения. С хранительницей — все иначе. Она твердо верит в свою мечту… Мне кажется, я сказала тебе больше, чем следовало.

Над лагерем раздался пронзительный голос дозорного:

— Тре-е-во-га-а-а!

— Иди! — приказала королева. — И помни: ты призван в Каллирою не воином, а миротворцем. Башня мрака — всего лишь одна сторона твоей миссии. Соверши то, к чему призывает пророчество — иди путем миротворца и ты найдешь ответ, как остановить Проклятие.

Королева вышла наружу, где ее тотчас окружили восемь верных телохранителей. Марк осторожно выбрался за ней.

— Ата-ка с воз-ду-ха-а-а! — кричали со сторожевых башен дозорные, призывая хвататься за луки и копья.

Призыву последовали далеко не все, за оружие схватились только рыцари, простые же воины лишь отпускали язвительные реплики, лениво прохаживаясь между палатками:

— Брось дурачиться! Какая еще атака?

— По ушам получишь за такие шутки!

Глянув в небо, Марк диву дался беспечным воякам, так как угроза была очевидной. Под хмурыми тучами парили около десяти темных летучих змеев с вытянутыми шеями и длинными хвостами. Рассмотреть змеев Марк не успел. Налетчики резко спикировали на лагерь и он, не зная куда бежать и что делать, залег на землю.

— А-а-а, тревога!!! — завопили уже и воины, упрямо не верившие дозорным. — Змеи гнева!

Марк вжался в землю и спустя пять напряженных секунд услышал крики ошпаренных людей и треск пламени. Вспыхнули, подожженные огненным дыханием змеев, шатры.

В воздухе воцарился смрад от серы и дыма. Поднимая голову, Марк успел увидеть, как крылатые змеи уносятся ввысь, а воины, осознавшие, наконец, угрозу, сыплют им вслед копья и стрелы. Змеи атаку не повторяли. Покружив на безопасном расстоянии, они исчезли за высокими стенами Амархтона.

— Опять проворонили! — ругнулся какой-то старый десятник, пнув залежавшегося лучника. — И кому это пришло в голову! Обсуждать сигнал тревоги!

Отряхнув пыль, Марк решил отыскать королеву, но позже понял, что ей не до него. Лекари спешно уводили пострадавших, группы воинов тушили горящие палатки. Но главный ущерб был нанесен боевому духу армии. Подавленные, озлобленные люди хмуро молчали, а разговорчивые — обвиняли других в ротозействе и трусости.

— Если бы вы стреляли, а не прятали свои головы, то ни одна тварь не улетела бы! — обличал лучников какой-то рыцарь в тяжелой броне.

— Так команды не было, — оправдывались те.

— Трусы, жалкие трусы! — горланил кто-то во весь голос.

Марка схватили за рукав:

— Маркос, вот ты где! Мы повсюду ищем тебя! — затараторила Флоя, вертясь вокруг него. — Калиган говорит, нужно спешить, у нас мало времени! А завтра в полдень начнется штурм и…

— Ладно, ладно, иду.

Повернувшись за Флоей, Марк с подозрением осмотрел ее новое облачение. На голове девушки плотно сидел металлический обруч, защищающий лоб и затылок. На руках — кожаные налокотники, грудь и живот защищает боевая жилетка, сплетенная из тончайших цепочек. На ногах — облегающие штаны до колен, наколенники, крепенькие сапожки из мягкой кожи. Полная экипировка девушки-следопыта.

— Надеюсь, ты останешься в лагере?

— Ты что, Маркос, я иду с тобой! Как я могу не пойти!

— Тебе нельзя туда…

— Калиган сказал, что можно! Ну что ты, Маркос, мы же столько прошли вместе, неужели я испугаюсь каких-то страшилищ Падшего города!

Решив, что спорить с ней бесполезно, Марк твердо решил поговорить с Калиганом. Брать Флою с собой было безумием. Был бы жив епископ Ортос, он бы задал Калигану за такое решение!

Отряд собрался у большого шатра, служившего для воинов оружейной палаткой. Калиган, облаченный в темно-рыжие многослойные одежды, какие носили следопыты Армии Свободы, давал последние указания, но слушал его только Харис. Двенадцать воинов-следопытов в легких кольчугах, два рыцаря в железных доспехах и маленький слуга-писец, смотрели только на своего военачальника Теламона. Все воины-следопыты имели легкие сабельные мечи, луки или самострелы, кто-то держал за спиной чехол с облегченными метательными копьями. Имелось и дополнительное оружие — кинжалы и короткие дротики. Отряд был подготовлен скорее к боевой вылазке, чем к разведке.

— А вот и наш главный герой! — гаденько улыбаясь, сказал Теламон. — Как всегда в обществе двух подружек!

Воины загоготали.

На Теламоне была легкая золоченая кольчуга, которую покрывал маскировочный плащ. Калиган, глядя на Марка, неодобрительно покачал головой и сказал:

— Бегом в оружейную. Ты что, на прогулку собрался?

Марк быстро смекнул, что под темно-рыжими одеждами учителя наверняка скрываются легкие, но надежные доспехи и множество всяких хитроумных штучек. Вот и Харис стоял в полном, совершенно новом боевом облачении: шлем из толстой кожи в форме львиной головы, круглый щит из дерева, обтянутый кожей, с медной пластиной посередине, нагрудник, укрепленный железными чешуйками, плотные, обвитые железными кольцами штаны и походный плащ. Примерно так выглядели в лагере воители Ордена молодого льва.

— Харис долго мучился, решая, остаться ему со своим орденом или идти с тобой в Амархтон, — весело сообщила Флоя.

— Ничего я не мучился! — недовольно возразил странствующий рыцарь. — Я сразу решил, что пойду с Маркосом!

Из всего отряда доспехов не надела только хранительница, за исключением плетеной повязки на лоб. Она вообще не любила лишнего облачения: ее коньком была стремительность, ловкость, свобода движений.

Поверх простого стеганого жилета Марку надели легкую кольчужную рубаху, защищающую руки и торс. Вместо старых сандалий он получил воинские сапоги и кожаные наголенники, которые завязали ему поверх плотных штанов. Голову теперь защищал стальной шлем с кожаной прослойкой и узкой полоской металла, закрывающей переносицу. На плечи накинули темный рыцарский плащ из крепкой ткани. Марк ощутил груз, который придется таскать на себе, скрываясь от стражей Падшего города. Но все это просто пустяк по сравнению с теми тяжеленными морфелонскими доспехами, какими его наградили в Иероне. Да и сил у Марка сейчас было побольше, чем тогда.

— Готов? Двинулись, и да хранит нас Спаситель, — лениво пробормотал Калиган.

Одновременно с Марком подошел принц Этеокл. Золотистая кольчуга, сделанная под его фигуру, выразительно подчеркивала грациозность благородной осанки. На гордо поднятой голове идеально сидел остроконечный шлем из того же золотистого металла, что и кольчуга, украшенный роскошным пером. Его облик и уверенность движений демонстративно подчеркивали: в лагере армии не произошло ничего страшного, а налет змеев — всего лишь мелкая неприятность военных будней, на которую не стоит обращать внимания.

— Я немного проведу вас, почтенные, — сказал Этеокл, оценивая опытным взглядом военачальника боевое облачение Марка. — Отчего не пройтись в столь славное утро вдоль стен великого Падшего города, которому завтра суждено пасть снова, но уже под ногами аделиан.

Покидая лагерь, Марк с удивлением обнаружил, что его почти не пугает грядущий поход. Легкое волнение не в счет. Похоже, слова королевы подействовали лучше всякого напитка храбрости. Да и пока рядом находился Калиган, Марк чувствовал себя более-менее уверенно.

Его тревожили другие мысли. Сможет ли он выполнить то, что ему предначертано? Он столько ошибок успел натворить, что, если ошибка в Амархтоне станет роковой? Отряд подготовлен основательно — стало быть, все понимают, что добраться до Башни мрака не так-то просто. Марк на минуту представил: а что если бы прямо сейчас ему предложили вернуться домой? Не в Зеленую идиллию, а именно в родной мир! Согласился бы он? Нет, мысль о возвращении сейчас казалась ему отвратительной. Она означала побег от испытаний. Вернись он сейчас домой или поверни в лагерь — кем он останется? Трусливым несдержанным слабаком, неспособным справиться со своими страхами?

— О чем мечтаешь, философ? — весело заглянул ему в лицо Калиган.

Марк пробормотал что-то нечленораздельное, опасаясь более глубоких расспросов.

— Скажи мне честно, Калиган: там, куда мы идем, очень опасно?

— Как тебе сказать? Считай, что все твои подвиги были тренировкой перед тем, что ожидает нас в Амархтоне.

— А ты умеешь воодушевлять! Зачем же ты взял с собой Флою?

— Чтобы воодушевить всех нас.

— Не смейся…

— Ничего смешного. Как учитель, я уверен, что она достигла необходимой глубины мудрости, чтобы выжить…

— Она может погибнуть, — хмуро возразил Марк.

— У нас с тобою гораздо больше шансов встретиться с вечностью. Флория обладает одним очень важным мастерством, которое дает ей необходимую защиту.

— Что это за мастерство?

— Умение слушаться.

Марк отреагировал недовольным фырканьем. Выбор Калигана взять Флою с собой был более понятен, если вспомнить, как увлеченно в последние дни схватывала девушка его науку. Да, учитель нашел хорошую ученицу.

На горизонте выступали высокие грозные крепостные стены Амархтона, о толщине которых ходили слухи, что там легко проезжают две колесницы. За стенами возвышалась огромная конусовидная постройка, окутанная темными тучами, которые постоянно двигались, кружились, словно живые существа. Это была Башня мрака. Мысль о том, что им нужно попасть на ее вершину, приводила в трепет.

Крепостные стены превосходили все, что Марк видел в Каллирое. От этого огромного бастиона веяло несокрушимой мощью. Марк оглянулся на лагерь, где плотники все еще трудились над громоздкими сооружениями для штурма: тараном, осадными башнями, стрелковыми вышками. «И они рассчитывают взять крепость какими-то деревянными конструкциями?» — дивился он.

Посеять тревогу в сердце мог уже один только вид амархтонских стен. Однако Марк знал, что за ними возвышается могущественный дворец Аргос и предзамковые укрепления. День стоял ясный, солнце жарило, но над Амархтоном клубились черные тучи. Их будто подпирали высоченные стены с рядами каменных зубцов. Из стен выпирали укрепленные башенки, и в каждой из них можно было обороняться с легкостью.

Страшное осиное гнездо, от которого веет неподвластной человеку силой! Что может сокрушить ее — твердыню, где сосредоточились две сильнейшие стихии тьмы: отчаянье и страх. Кто выдерживал одну, того подавляла другая. Даже две крепостные стены, соединенные Гадесовыми вратами, были названы Крепостью отчаянья и Крепостью страха.

Поравнявшись с хранительницей, Марк бросил на нее косой взгляд:

— Как плечо?

— Ничего, всего лишь царапина, — ответила хранительница, но не обернулась к нему и даже взгляда не кинула. — А как твое лицо?

Бегло ощупав щеку, Марк приятно удивился, обнаружив, что опухлость от вчерашнего удара хранительницы исчезла, как и боль. Не поверив, Марк ощупал лицо сильнее. Боли почти не было.

Никта глянула украдкой, как он недоуменно ощупывает лицо, и усмехнулась.

— Раны заживают быстро, когда прощаешь обиды. Многие люди скитаются с незаживающими ранами, полученными от своих близких. Не могут исцелиться, потому что сердце отравлено обидой. Так учил епископ Ортос.

Марк согласился с ней кивком головы.

— Где ты так научился владеть мечом? У тебя темное искусство боя. В какой-то миг я подумала, что ты — это не ты, а легионер тьмы, принявший твое обличие. Адельфы так не сражаются.

— Аделиане вообще не сражаются друг с другом, — неохотно ответил Марк.

Этеокл остановился, дав знак рукой:

— Здесь мы расстанемся, почтенные. Хочу верить — расстанемся только до завтрашнего дня. Но прежде я скажу несколько слов о городе, принимающем вас в свои недружеские объятия. Амархтон, называемый также Падшим городом, некогда был могучей столицей юга, славным Геспероном. Сколько в нем жителей, мы не знаем. До падения там проживало сто пятьдесят тысяч человек. Как нам известно, за последние сорок лет население не уменьшилось, а увеличилось. Можно предположить, что сегодня в Амархтоне проживает около двухсот тысяч жителей. В своем большинстве — это простые миряне, порабощенные равнодушием, безучастные ко всему, что происходит за пределами их жилищ. В городе всего один аделианский храм, существование которого допускает правящий Темный Круг. Этот храм посещают пара сотен аделиан. Есть и подпольные храмы, но очень немногочисленные. Всего аделиан в Падшем городе не больше тысячи… Ни на минуту не теряйте бдительности. Дух равнодушия в городе очень силен. Я не знаю вашей конечной цели, сиятельная королева сказала, что эта цель известна только Калигану, Седьмому миротворцу и дочери Сельвана. Отряд ведешь ты, Калиган. Ты бывал в Амархтоне и знаешь город. Будьте тверды и мужественны. Хадамарт силен, но не всемогущ. Власть Амартеоса сильна, но только над тем, кто допустил в свое сердце грех. Да хранят вас Небеса! Удачи!

Обход Амархтона с севера занял около трех часов. На смену выжженным полям пришел болотистый лес, как и говорила королева. Хилые деревца обросли болотным мхом, раскинув ветви как щупальца.

Калиган остановил отряд перед легкой дымкой тумана, проплывающего над болотистым лесом.

— Все, привал.

— Чего ждем? — поравнялся с ним Теламон, поглядывая на безлюдные болота.

— Погоды. Когда туман рассеется, — приглушенно ответил Калиган.

— Лучший следопыт Каллирои опасается заблудиться в тумане? — съязвил Теламон.

— Нет, он опасается, что в этом тумане твои люди перебьют друг друга, — Калиган обернулся ко всему отряду. — Слушайте меня! Как только туман рассеется, мы двинемся через болота, причем очень быстро. Никому не отставать. Надеюсь, все слышали о Белом забвении?

Марк вздрогнул. Теперь понятно, почему королева остерегается северной стороны Амархтона.

— Никому не надо объяснять, что происходит с человеком в тумане Белого забвения? Здесь что-то вроде того, только послабее. Но лучше держаться подальше от этой напасти.

Отряд расселся на выгоревшей земле перед болотом. Туманная дымка проплывала медленно, будто заманивала людей, уверяя, что ничего плохого не случится. Но люди были осторожны. Даже Теламон, не упускавший случая скептически отозваться о знаниях Калигана, покорно ждал, когда же зловещая пелена откроет им путь.

Но здешние болота — не чета Белому забвению. Убийственный туман был непостоянен и слаб. Ждать пришлось недолго.

— Туман рассеялся. Идем, — скомандовал Калиган.

— А если он надвинется снова? — опасливо спросила Флоя.

Учитель пошел первым, не оглянувшись.

— Успеем. Должны успеть.

Шагал он осторожно, прощупывая поросшую мхом и болотной травой тропку. Здесь было сыро и прохладно, воины-следопыты кутались в плащи. Прыгая с кочки на кочку, Марк с сочувствием смотрел на двух обвешанных железом рыцарей Теламона: то и дело они проваливались по колено в болото, и только с помощью четырех людей могли двигаться дальше.

— Как я не люблю болота! — признался Марк, извозив ноги в зеленой ряске.

— Напоминает Белое забвение? — серьезно спросила хранительница.

— Напоминает, — согласился Марк и вдруг почувствовал себя неловко, как всегда, когда слышал это название. — Самое темное пятно в моей жизни. До сих пор не понимаю, что в действительности там произошло.

— Думаю, что в Амархтоне ты найдешь ответ на этот вопрос, — почему-то решила хранительница.

— Думаю, что в Амархтоне я найду ответы на многие вопросы, — сказал Марк, прислушиваясь к болотной тишине и оглядываясь вокруг. Место ему казалось подозрительно знакомым. Он долго пытался вспомнить, где же он видел нечто подобное, и только когда в стороне показалась небольшая болотистая полянка, Марк вздрогнул, и сердце его тревожно забилось.

— Что с тобой? — хранительница мгновенно почувствовала его беспокойство.

— Я знаю это место. Я видел его в своем сне, — Марк сжал рукоять покоящегося на поясе Логоса. — Здесь закончился путь Третьего миротворца.

— Если точнее, то он погиб чуть дальше. У Северных ворот.

— Да. Но путь его закончился именно здесь, в болотах. Когда он встретил человека с половиной лица. Одного из тех, кто идет по пятам за мной.

Название «Северные ворота» оказалось метафорой: никаких ворот здесь не было. Жалкие груды дерева и камня напоминали о некогда могучих крепостных вратах. Стены пребывали в полуразваленном состоянии. Их покрывали трещины, местами довольно широкие. У смотровых башен были снесены головы, они накренились и грозили вот-вот рухнуть. В самой близи у стен царило мертвое болото, день за днем неумолимо поглощая в себя остатки строения. Часть крепости сохранилась только потому, что стояла на небольшой возвышенности, куда болото еще не успело добраться.

«Права была королева, когда говорила, что наступление здесь не организуешь, — подумал Марк. — Где в этих болотах разместить тысячи людей? Да еще туман этот, бр-р!»

Амархтон встретил храбрецов мертвой тишиной и мрачными тучами. Миновав Северные ворота, отряд вышли на большой пустырь, устеленный выжженным песком, и застыли перед необъятным замком в форме пирамиды. Без окон, без бойниц — сплошной камень. Скорее всего, теперь эта пирамида служила главной твердыней северной части Амархтона. Это была крепость без стражников, защищенная одной лишь охранной магией. Вдоль левой стороны пирамиды густо росли сухие непроходимые кустарники — печально известные темные аканты, заполняя пространство между пирамидой и старой крепостью. Возле кустарников торчал заброшенный каменный колодец. По правую сторону возвышались острые утесы Драконовых скал, из которых смотрела широкая темень пещеры.

— Когда-то здесь стояла могучая крепость, — сказал Калиган, оглянувшись на развалины Северных ворот. — Крепость воинов света. Силы Хадамарта даже не штурмовали ее. Погибелью крепости стало расползающееся болото. До сих пор неясна природа этих болот: лично я думаю, что здесь зародилось еще одно Белое забвение.

— И крепость пала, — сделала печальный вывод Флоя.

— Да, и восстанавливать ее, похоже, никто не собирается, — добавил учитель.

— Что-то тихо здесь, — насторожился Харис.

— Что-то ученики твои много болтают, учитель, — бросил Теламон, не без гордости за своих людей, молчавших всю дорогу. — Лучше бы разведали, как проникнуть в город.

— Чего тут разведывать? Единственный путь — через пирамиду. Не для того маги Темного Круга ее строили и магией пичкали, чтобы мы ее обходили.

К всеобщему сожалению, Калиган был прав. Обойти пирамиду невозможно. Правда, по левую сторону были только кусты-аканты, через них можно прорубить тропу, однако Калиган сказал, чтоб об этом даже не думали. Каждый куст помимо своих недружелюбных способностей наверняка заколдован. По правую же сторону — лезть через острые скалы было и вовсе безумно.

— А пещера? — разгораясь любопытством, спросила Флоя.

— Думаю, она обитаема. Хочешь проверить?

— Ну уж нет, — смутилась девушка.

Теламон надменно усмехнулся: давали о себе знать гонки за первенство со времен Школы рыцарей:

— Дело за малым, учитель. Осталось найти способ вскрыть этот склеп.

Марк снял с пояса Логос, сверкающий даже без солнечных лучей. Вход в пирамиду преграждали массивные двери тусклого бронзового цвета.

— Я попробую.

— Меч не возьмет эту дверь, — авторитетно заявил Теламон и отдал распоряжение воинам. — Срубите дерево и сделайте таран. Еще двое проверьте пещеру. Быстро!

Работа закипела. Люди мигом срубили ближайшее дерево потолще, обрубили ветки и заострили ствол. Затем восемь человек, сбросив лишнюю экипировку, начали долбить двери. Харис закатал рукава и принялся им помогать. В пещеру никто не спешил.

— Я кому приказал? Кореб, Алагар, быстро проверьте пещеру!

— Зря ты их туда послал, — вполголоса проговорил Калиган, прищуренно наблюдая за бегом разведчиков, смело исполнивших приказ.

— Дракона боишься, следопыт? — отозвался Теламон. — Черная ящерица не любит вылезать по утрам.

— Если не разбудить ее, — шепнул учитель.

— Они только глянут, делов-то.

Двери поддавались слабо. Несколько небольших вмятин за пять минут усилий обещали еще час работы. Если, конечно, люди не свалятся от усталости раньше.

— Что-то не так? Здесь магия? — спросила Флоя учителя.

— В том-то и дело, что я не чувствую никакой магии, — неохотно отозвался Калиган.

— Магическая крепость, а магии нет, — пожала плечами Флоя.

— Верно, ученица. И что делать в таких случаях следопыту?

— Ждать подвоха, — не задумываясь, выдала девушка.

— Снова верно, умница.

К ним бесшумно подошла хранительница.

— Если мы не можем пройти через пирамиду, пройдем сверху по ней. У тебя же есть крюки и веревка, Калиган.

Учитель не ответил. Он наблюдал, как бравые воины без толку лупят тараном по воротам и будто к чему-то прислушивался.

— Я все-таки попробую, вдруг Логос справится, — сказал Марк.

— Успеешь, — буркнул Калиган чем-то недовольный. — Подожди, пусть присядут отдохнуть.

Дикие вопли из пещеры окатили страхом. И в тот же миг сильнейший поток горячего воздуха выбросил оттуда двух разведчиков: перекувыркнувшись в воздухе, воины рухнули в песок, истошно крича.

— Берегись! — закричал Калиган.

Ужасающий рев пещерного монстра потряс округу. Из пещеры показалась хищная пасть. Волна страха прокатилась по пустырю, люди отпрянули, бледнея. Мощь этого существа была чем-то непостижимым!

— Черный дракон! Черный дракон! — завопил кто-то.

Монстр вылез полностью, расправив исполинские крылья. От морды до кончика хвоста — пятьдесят локтей, не меньше. Летучие змеи, атаковавшие недавно лагерь, выглядели бы сейчас просто мелкими летучими мышками.

Дракон вытянул шею вверх и взревел так, что Марка затрясло бешенной дрожью.

Перед ним был древний владыка воздуха, земли и подземелий. Более грозного существа Марк не встречал. Тело дракона покрывали черные чешуйчатые пластины, служившие надежной броней. Узкая змеиная пасть, вполне способная проглотить взрослого человека, открывала два ряда длинных белых клыков и красный раздвоенный язык. Из широких ноздрей над пастью дракон выдыхал горячий воздух. Запахло горящей серой. Кроваво-красные глаза, испепеляющие все вокруг ромбовыми зрачками, двигались, выбирая добычу. Ящер был, конечно же, не животным — слишком явственная ненависть сконцентрировалась в его зрачках. В драконе чувствовалось нечто чужое, не из этого мира. Нечто такое, что, родившись в ином мире, испокон веков питает неутомимую вражду к миру людей.

— К оружию! К оружию! — с опозданием закричал Теламон.

Его люди бросили бревно и кинулись к мечам и лукам. Харис подхватил свой щит и меч, готовясь к безумной схватке, хранительница выхватила метательный кинжал.

— Нужно отходить! — без паники, но с явной тревогой крикнул Калиган. — Теламон, ты слышишь?

— Мы справимся…

— Да ты спятил! Мы не в Школе рыцарей, это не игра! — Калиган закричал громче. — Бегом в лес — туда он не сунется!

— У меня двое раненых, я не могу их бросить! — чуть ли не с отчаяньем прокричал Теламон. Он был близок к панике. — В позицию!

Дракон стремительно взмыл вверх, оттолкнувшись мощными лапами, каждый коготь которых был размером с короткую саблю. Два-три массивных хлопка крыльев — и чудовище пикирует на испуганных людей.

Но воины-следопыты были не новобранцами. Они никогда не видели дракона, однако были знакомы с другими крылатыми существами. Испуганные, но не паникующие, они действовали на редкость слаженно. Два рыцаря в железных доспехах выставили прямоугольные щиты, еще четверо следопытов примкнули к ним свои круглые щиты, а остальные шестеро вскинули за их спинами луки.

Засвистели стрелы, соскальзывая с пластинчатой брони дракона, кинжал хранительницы бессильно отскочил от защищенной морды монстра. В ответ дракон испустил сильный поток горячего воздуха, рассыпав вмиг стройную защиту людей, и вслед за тем из его ноздрей ударила струя огня. Огненный жар опалил лица. Над пустырем поднялась туча пыли и песка, смешанного с тлеющей серой. Атаковав, дракон снова взмыл, набирая высоту. Мимо Марка пронесся с горящим плащом воин-следопыт к спасительному болоту. Еще двоих собратья тушили песком. Низенький писец эмиссара, не дожидаясь приказа, припустил в лес.

— Теперь раненых еще больше! — прокричал эмиссару Калиган, толкая изумленную от ужаса Флою. — Уходите к лесу! Бегите же, дурачье! Харис! Где Харис?!

Странствующий рыцарь пытался помочь двум раненым разведчикам, беспомощно ползающим в песке.

— Харис, брось их, болван! Беги в лес!

Странствующий рыцарь завертел головой, видимо, колеблясь, но тут к нему бросилась хранительница.

— Хватай их под руки. Вытащим их отсюда, — услышал Марк ее отрывистый голос.

Флоя ринулась было к ней.

— Стоять! — закричал Калиган. — Да будет здесь меня кто-нибудь слушаться!

Дракон возвращался. Чуть приоткрыв пасть, он заходил на вторую атаку, метя уже в неспособных к бою воинов. Теламон выхватил из брошенного кем-то чехла метательное копье и неуверенно завертелся, не зная куда целиться и где у дракона уязвимое место.

— Толпа болванов! — ругнулся Калиган.

Подхватив брошенный кем-то круглый щит, учитель отбежал к сухим кустам, и что силы застучал по щиту мечом, крича что-то неразборчивое на старокаллиройском языке. Он пытался привлечь внимание дракона, и это ему удалось. Снизившись, дракон послал огненный залп, от которого Калиган ловко увернулся, откатившись к заброшенному колодцу. Возле места, где он только что стоял вспыхнули сухие кусты. Учитель рисковал жутко, но полминуты времени было выиграно. Второй заход дракона прошел впустую.

За эти полминуты Харис с Флоей, Никтой и с одним рыцарем оттащили пострадавших Кореба и Алагара к лесу. Теламон бесцельно швырнул копье в парящего дракона и бросился уводить своих людей в лес.

Все это время Марк стеклянными глазами наблюдал за гигантским ящером. И с этим монстром возможно воевать?! Да здесь и сотни рыцарей будет мало!

— Бежим, чего стоишь как истукан! — ударил его по уху учитель.

Тут Марк пришел в себя и бросился в лес. Дракон послал вслед еще один поток огня и плавно приземлился на песок. На четырех когтистых лапах он бегал как ящерица, а может, и лучше, управляя длинным хвостом с шипом на конце как рулем. Преследовать людей он не стал, видимо, чувствуя, что в болотистом лесу у него не будет свободы для маневров. Пробежавшись по пустырю, дракон необычайно проворно, как верткая ящерка, протиснулся в свою скальную пещеру.

Упав за болотистым бугорком, Марк глянул на раненых: не повезло беднягам. Пять воинов-следопытов тяжело дышали и срывали с обожженных тел свое облачение. Хранительница помогала им, расстегивая наланитники, а Флоя и Харис прикладывали к ожогам лечебные примочки. Остальные отделались легкими ушибами, царапинами, вывалялись в песке и болоте.

— Что, повоевали, драконоборцы! — в сердцах проговорил Калиган, глядя на Теламона, запыхавшегося и замаравшего свою золоченую кольчугу в грязи.

— Мы… мы только отряд сопровождения, — глухо ответил эмиссар, впервые признав истинное назначение своей группы. — Воевать с драконами — это для миротворца. Он же у нас герой! — добавил Теламон, злобно глянув на Марка.

Марк смутился, почувствовав на себе взгляды. Надо же, еще в Амархтон не вошли, а он уже оказался в безвыходной ситуации. Чего они хотят? Чтобы он был геройски сожран драконом?

— Что я мог сделать? — процедил он сквозь зубы, потупив взор.

Воины понимающе закивали. Героизм тут излишен, пятеро раненых — верное тому подтверждение. И чудо, что никто не погиб!

— Эх, были бы у нас тяжелые копья! — проговорил басом рыцарь, который со своим побратимом остался цел благодаря доспехам.

— Или крепостной арбалет, — хмуро добавил другой.

— Ага, и еще баллиста в придачу! — съехидничал Калиган. — Сразу бежать нужно было, а не в драконоборцев играть. А ты, — он указал пальцем на хранительницу, — еще раз такое выкинешь — отправишься в лагерь, ясно?

— Она только хотела помочь… — вступилась Флоя.

— И ты вместе с ней отправишься, — прикрикнул Калиган. — Это что вам, учебный лагерь? Дракона накормить решили? Началась война, понятно?

Флоя приуныла. Никта же, напротив, гордо молчала, глядя на учителя исподлобья. Марк уже не сомневался, что поступать вопреки приказам Калигану доставляет ей удовольствие.

— Что делать будем? — отдышавшись, проговорил Теламон. — Надо как-то пробираться.

— Понятное дело, — ответил хмуро Калиган. — И что ты предлагаешь?

— Надо… надо, чтобы кто-то отвлек дракона на себя. А все остальные за это время проскочат.

— Отвлек дракона? — учитель-следопыт зло усмехнулся. — Это возможно лишь одним способом: если кто-то согласится стать кормом для нашего крылатого пожирателя. Осталось только найти добровольца. И кто им станет? Уж не ты ли, Теламон? Или, быть может, твой трусливый писец, которого ты, хаос знает зачем, притащил с собой?

— Я не трусливый, я благоразумный, — обиделся низкорослый писец.

Все замолчали.

— Согрелись, бродяги? — раздался со стороны пирамиды женский голос, усиленный магией.

Амарта! Выскочив на бугорок, Марк увидел в открытых дверях пирамиды облаченную в черную мантию дочь темного князя Эреба. Вокруг нее стояли около десятка ее легионеров.

— Вам не выбраться из болот, — громко объявила Амарта. Ее роковой, усиленный магией голос звучал словно из загробного мира. — Если сдадитесь — обещаю жизнь.

— Влипли, — процедил Калиган. — Как кабаны в трясину.

— А чего она нам сделает? Не сунется же она к нам в лес? — хлопнул мечом по щиту Харис.

— Ты вокруг посмотри, зоркий молодой лев, — отмахнулся учитель. — Туман сгущается.

Белая пелена медленно проползала между деревьев, окутывая их словно дымом, покрывала поросшие лишайником взгорки и приближалась. Приближалась. Еще минута-две, и призрачная дымка накроет всех! Начнутся видения, воображение примется рождать чудовищ, наступит истерия, когда невозможно понять, что реально вокруг, а что нет.

— За мной, — повелел Калиган, хватая меч острием вниз, как перед антимагической схваткой.

— Куда? — яростно прошипел Теламон.

— У нас два пути: встретиться в открытом бою с колдуньей и драконом или поодиночке сходить с ума в болотном тумане. Я — за первый путь.

Теламон соображал на диво быстро.

— Раненых не бросать. Луки и самострелы к бою!

Делая длинные твердые шаги вслед за Калиганом, Марк обнаружил крадущегося за ним Хариса, Никту и Флою. Как они собираются драться с Амартой и драконом, Марк не представлял, но мысль о том, что Калиган что-то придумал, вселяла надежду. Следом потянулись два рыцаря Теламона, прикрываясь прямоугольными щитами, и семеро воинов-следопытов с луками и самострелами наготове. Три легко раненых воина вместе с бесполезным в бою писцом, подхватив под руки Кореба и Алагара, держались позади.

— О-о, миротворец выходит на поединок с черным драконом? — проговорила Амарта, как будто удивленно. — А твой мудрый учитель будет давать тебе советы?

Легионеры в черных нагрудниках столпились вокруг своей госпожи у входа в пирамиду, вынуждая противников отойти подальше от леса. Калиган сознательно поддался на эту уловку: отступать не было смысла. В тумане их не ждет ничего хорошего.

«Хватит бояться, хватит!» — твердил самому себе Марк, пытаясь унять дрожь в руках.

Калиган остановился, не доходя до колдуньи шагов десять.

— Мы пришли не воевать, Амарта, — сказал он негромко. — Пропусти нас в город, и обойдемся без лишней крови.

На лице колдуньи появилась холодная усмешка.

— Крови было пролито столько, что каплей больше, каплей меньше — никак не отразится на алых реках.

Калиган досадно пожал плечами, словно покупатель на базаре, которому упрямая торговка не хочет уступить в цене.

— Мы не ищем войны с вами, черные маги.

— И потому сожгли родовое поместье моей матери? — сверкнули глаза Амарты. — Ты просто глупец, Калиган, если думаешь, что мы можем разойтись миром.

— Что ж, тогда зови свою крылатую ящерицу. Мы готовы, — развел руками учитель.

— В этом нет нужды, отважный охотник на драконов. Я предпочитаю магию драконьим зубам. К тому же, Седьмой миротворец мне нужен живым.

Не выдавая своей тревоги, Марк вышел на середину пустыря и поднял голову, как рыцарь, идущий на верную смерть. Оставался еще один способ. Безумно рискованный, но все же лучший, чем дикая резня с легионерами.

— Испытай свою магию на мне, Амарта, — проговорил Марк, скрывая дрожь. — Мы в прошлый раз не закончили, верно? Давай же! Если мой меч окажется сильнее твоей магии…

— Не окажется! — оборвала его Амарта, и лицо ее озарилось злорадной усмешкой. Она подняла руку, сжимая короткий жезл, наконечник которого имел форму летучей мыши. — Потому что в этот раз я не стану играть с тобой в софрогонию, милый мальчик. Нет времени. Да и покойный Ортос не одобрял этих игр.

Язвительная усмешка засияла на ее устах, вызывая у Марка дикую ненависть. Давний гнев накалял его разум: «Она ответит за убийство Ортоса, ответит!» — мысленно твердил он, в то же время пытаясь предугадать, каким заклятием она ударит его и какую защиту использовать. Калиган, не меняясь в лице, шагнул в сторону, скорее всего, ругая Марка за безрассудную дуэль.

— Пне-е-евма пи-и-ирос! — вполголоса прошептала Амарта заклинание, но глаза ее почему-то смотрели Марку за спину.

Перед колдуньей вспыхнул полупрозрачный огонь. Марк не успел ничего выкрикнуть, как мимо его уха просвистели стрелы. Столкнувшись с бесформенным духом призрачного огня, стрелы упали у ног колдуньи. Спустя секунду, Марк понял, что стреляли люди Теламона. Под командованием эмиссара они построились в боевой клин в сорока шагах от Амарты. За их спинами с ранеными осталась Флоя. Харис и Никта были уже рядом с Калиганом.

— Значит, не поединок, а битва! — со злобой проговорила Амарта. — Чего еще ожидать от вас, трусы! Дей-мод!!! — призвала она черного дракона, пустив молнию в темный проем пещеры.

Ответом был приглушенный рев. Дракон появился стремительно, как варан, бросающийся на добычу, выставив из пещеры передние лапы и голову. Однако нападать он не спешил. Задняя его часть оставалась в пещере, а красные ромбовидные глаза, будто с интересом наблюдали за двумя враждующими группами людей.

— Ди-и-инами-и-ис пне-е-евма!

Марк очень четко слышал каждый слог заклинания — верный признак того, что магия направлена именно в него. Он с опозданием вскинул меч в антимагической стойке. Поток силы, подобный кулаку великана сшиб его с ног. Грудную клетку сдавила тупая боль. Дыхание на секунду прервалось. Инстинктивно вскочив на ноги, Марк рухнул снова, как подкошенный. Не так-то просто было прийти в себя после заклятия силы духа.

Но Марк не стоял против колдуньи один на один. Из-под полы Калигана сверкнул блестящий сверток, мгновенно расправившийся в воздухе тончайшей серебристой сеткой. Миг — и она бы накрыла черную колдунью, однако та успела выставить жезл, мысленно творя защитное заклятие. Сетка вспыхнула и упала ей под ноги.

— Астре-е-оме-е-елас! — полыхнуло из жезла чем-то черным.

Отбившись от меча учителя, молния ударила в песок, взметая черную пыль. Калиган сохранял молчание, его навыки антимагии были отточены и работали без слов.

Задуманный Марком поединок перерос в битву за какие-то несколько мгновений. Легионеры больше не могли оставаться безучастными и ринулись на Калигана. Но еще раньше Харис с диким львиным рыком бросился им навстречу. Выставив перед собою щит, он как тараном сшиб с ног двух легионеров, сцепился с еще одним и, споткнувшись, полетел со своим противником в песок.

Калиган накрыл одного легионера серебристой сеткой, другому сделал ловкую подножку. Пока что он мог позволить себе не проливать кровь. Пока что.

Никта отвлекла на себя еще двоих. Один упал, получив ловкий удар под колено, другой оказался проворней. Цепная булава пронеслась над головой хранительницы, встрепав волосы.

— Маркос, вставай! — раздался резкий оклик Никты.

С уст Амарты слетел тихий шелест, обдуваемой ветром листвы. Калиган крутанул рукой, сбрасывая с запястья Плотоядную лозу, и в этот миг колдунья сотворила нечто подобное рою черных ос. Учитель что-то крикнул, взмахивая полами своих темно-рыжих одежд, однако Осиный рой — не то заклятие, от которого можно увернуться как от молнии или огненного шара. Калигана спасло то, что Амарта не закончила заклятия, защищаясь полупрозрачным щитом огня от стрел лучников Теламона. Недоработанный Осиный рой остался стаей безобидных мух.

«Лесная магия! — признал Марк. — Вставай же, вставай!» — приказал он себе, собирая силы.

Сзади него хранительница увертывалась от двух легионеров, размахивающих цепными булавами. Отряд Теламона, прикрываемый прямоугольными щитами двух рыцарей, медленно приближался. Воины-следопыты щелкали самострелами. Удерживая воздушный щит, Амарта на какой-то миг упустила из вида Калигана, и тут же из рукава учителя вылетела извивающаяся ворсяная веревка. Подобно удаву она оплела тело колдуньи, от изящной талии до кожаных сапожек. Сохраняя холодное спокойствие, Амарта, не опуская жезла, щелкнула пальцами левой руки. Ворсяная веревка Калигана вспыхнула и бессильно сползла вниз.

— Тот, кто со мной — сильнее смерти, — произнес Марк.

Сила покорных! Марк шагнул, неотрывно глядя в зеленые глаза колдуньи, покоряясь расплывчатой вере и… совершенно позабыв, что этот прием не используется для нападения.

— Фоби-и-и-о-о-ро! — всего на миг задержала на нем жезл Амарта.

Череда холодных обручей сковала тело. В душу ударили острые ледяные сосульки необъяснимого страха. Вокруг шла схватка, но Марк будто оказался в совершенно чужом, неведомом и потому ужасном мире. Его затрясло.

«Кольцо страха! — прорвалась здравая мысль. — Блокируй!»

«Спаситель рядом. Друзья рядом. Не бойся. Верь!» Марк зажмурил глаза, отражая и вытесняя сдавливающие кольца. Сделал глубокий вдох. Уже легче.

Амарта натравила на Калигана еще двух легионеров, освободившихся от следопытской сетки. Выпад кинжала учитель отбил ребром ладони, после чего расшиб легионеру лоб рукоятью меча. Кулак в железной перчатке второго легионера саданул Калигана в лицо. Следопыт покачнулся, но устоял, нанеся через миг короткий удар ногой в живот, под черный нагрудник. Легионер рухнул спиной в песок. На щеке учителя остался кровавый след.

В это мгновение Амарта сосредоточенно творила волшбу. Бережно, словно цветок, накрыв наконечник жезла левой ладонью, она с огромной силой выдохнула невообразимое заклинание. Марк сжался от вырвавшейся злой силы, не надеясь ее отразить, но густой черный шар дыма, размером с голову, пронесся мимо — в клин воинов-следопытов. Там, где заклятие сшиблось с прямоугольными рыцарскими щитами, брызнули снопы черных искр. Двенадцать воинов во главе с Теламоном оглушило и разбросало по песку. Сам эмиссар подлетел, высоко задрав ноги, и рухнул спиной в песок.

Сильное заклинание отняло у колдуньи много сил. Лицо Амарты побледнело, красивые зеленые глаза воспалились. Она дышала судорожными рывками, будто задыхалась.

— Дей-мод! — снова призвала она черного дракона.

Монстр, оказалось, наблюдал за схваткой вовсе не из интереса. Он вбирал силу. Могучую, непреодолимую силу людской ненависти. Красные зрачки накалились, пасть приоткрылась, источая слюну.

— Маркос, Харис! Бегом в лес! — приказал Калиган, мигом оценив угрозу.

Подсечкой под ноги он свалил своего противника, легким толчком отбросил второго, ловко отбил мечом брошенный в него метательный топорик.

— Никта, оставь их!

Однако легионеры с цепными булавами сами оставили хранительницу, едва завидев приближающегося дракона. Никта секунд пять стояла, будто ошеломленная ужасом, а затем бросилась за Калиганом. В лес, кто бегом, кто ползком, убегали оглушенные воины Теламона.

— Флоя, копье мне! — прокричал Калиган.

Марк в ужасе обернулся лицом к дракону. Он только-только справился с Кольцом страха, и бежать было поздно: до леса не успеть. Чувствуя как холодеет лицо, Марк в надежде обернулся к притаившемуся у развалин Северных ворот Калигану. Он делал какие-то знаки, наверное, передавая Марку свой план. Марк ничего не понял, но важнее для него было то, что учитель его не бросил. В руке Калиган сжимал метательное копье — ясно, что он что-то задумал. Это радовало, так как собственного плана у Марка не было. Он глянул на Хариса у пирамиды, который, потеряв меч, был так увлечен кулачным боем с одним из легионеров, что поначалу не заметил куда более грозного врага.

Дракон не взлетал и не изрыгал пламени. Глухо прорычав, он изогнул шею и побежал вперед, готовясь к стремительному броску. До Марка ему оставалось шагов сорок.

Сжав обеими руками меч, упершись покрепче ногами в песок, Марк стоял прямо на его пути. Чуть приоткрытая, оскаленная пасть сверкала двойными белыми челюстями.

— Милосердие превыше возмездия. Спаситель, дай мне сил, — шептал ссохшимися губами Марк. Краем глаза он успел заметить, что Харис стоит, прижавшись спиной к стене вместе со своим противником-легионером. Появление дракона вмиг примирило разъяренных врагов.

Глядя помраченными глазами в ромбовидные зрачки чудовища, Марк заставлял себя верить в чудо: «Не сможет он меня сожрать, не сможет! Я верю, верю, верю!» Исходящая из его глаз вера, концентрировала все внутренние силы на оскаленных клыках, как бы выстраивая невидимую преграду. «Он не сможет пробить эту преграду, не сможет!» — твердил голос веры.

…Распахнувшаяся пасть дракона лязгнула за ухом. В последний миг Марк не выдержал: инстинкт самосохранения швырнул его на землю. Игра в силу веры едва не стоила ему жизни. Дракон застыл, не понимая, куда исчезла добыча, но через мгновение его красные зрачки увидели сжавшегося на песке Марка.

«Только не лежать, только не лежать!»

Огромными усилиями Марк вытянул себя из оцепенения, пополз на спине, помогая себе левой рукой и держа над собою меч правой.

— Маркос, бей между пластинами!

Это был голос Калигана. В следующий миг брошенное учителем-следопытом копье ударило дракона в шею. Броня выдержала удар, но одна из пластин треснула. Дракон заревел и, обернув голову к обидчику, пустил в него огненный поток. Калиган откатился в сторону, благодаря чему остался цел: огонь слегка опалил его одежды. Оказавшись под самой головой дракона, Марк дико рванулся, избегая огненных брызг, но не успел. Неплотная кольчуга пропустила капли горящей серы, обжегшие плечо и грудь — плащ в этих местах вмиг прогорел и свернулся. Марк чуть не завыл от боли. Один из лучников, очухавшись, пустил в морду дракону стрелу, но оказался менее расторопным чем Калиган. Поток горячего воздуха смел стрелка в болото.

Превозмогая боль ожогов, Марк понял: отвлекающий маневр Калигана подарил ему несколько секунд. Шанс спастись был только один — атаковать! Вскочив на ноги, Марк сжал рукоять обеими руками и ударил дракона в бок, целясь между пластин. Удар, в который Марк, сжимая зубы от боли, вложил всю жажду жизни, прошил шкуру монстра: сверкающий меч наполовину вошел в тело дракона, после чего Марк спешно его выдернул. Раздался рев, и сильный поток воздуха отшвырнул Марка в сторону Калигана. Это дракон хотел расшибить его шипастым хвостом, но сгоряча промазал. Опомнившись, Марк побежал к учителю, постоянно падая и роняя меч.

— Вставай! Вставай! — затормошил его подоспевший Харис. Под другую руку его подхватил Калиган.

Раненый дракон был разъярен: рана была совсем не опасна для гигантского монстра, но зато умножила его злость во много раз. Разрывая от ярости когтями песок, дракон ударил горячим воздухом направо и налево, не разбирая, где враг, где союзник. Один из залпов разметал сплотившихся после драки легионеров, другой — ударил под ноги Амарты, отбросив колдунью к заброшенному колодцу. Ее черная мантия загорелась, и Амарта среагировала мгновенно, крикнув заклинание. Из жезла вырвалась голубая вспышка, потушив магическим сиянием мантию. О том, что это заклинание стало ее роковой ошибкой, Амарта поняла секундой спустя. Магическая вспышка привлекла внимание разъяренного дракона, вызвав у него хищное шипение. Забыв о ране, низко прижимаясь к земле, дракон побежал к ней, разинув пасть.

— Ди-и-инами-и-ис пне-е-евма! Ди-и-инами-и-ис пне-е-евма! — выкрикнула Амарта, направляя жезл в морду дракона, но магические сгустки лишь скользнули по непробиваемой броне, дважды вздернув его голову. В ответ дракон остановился и ударил огнем. Расстояние в двадцать шагов струя пламени преодолела за долю секунды. И все же Амарта успела крутануться по песку, выронив жезл. На месте, где она только что лежала, взметнулось пламя и раскаленный песок. Закаленная в жестоком мире черной магии, Амарта умела бороться за жизнь.

Хищно зашипев, дракон одним прыжком оказался рядом с ней. Телохранители-легионеры бросились на помощь своей госпоже, невзирая на то, что у них не было ни единого шанса против громадного монстра. Старший легионер запустил топором в голову дракону, целясь в глаз, однако ящер моргнул и топор отскочил как от камня. Длинная струя пламени окатила легионера и двух его соратников — те рухнули в песок, рвя на себе доспехи, один, размахивая руками, помчался в пирамиду. Легионер с цепной булавой, тот, что дрался с хранительницей, лихо взмахнул своим оружием, но дракон оказался быстрее. Тяжеловесный хвост ударил легионера по ногам — воин рухнул с хрустом ломающихся костей. Старший легионер, невзирая на горящие доспехи, яростно шарил по земле, ища на ощупь оружие.

Победно взревев, дракон потянулся к Амарте.

— Бежим, чего стал! — дернул Марка за рукав Калиган. — Чудовище пережрет врагов и отправится зализывать рану, а мы тем временем проскочим внутрь. Ну!

Марк повиновался, но прежде чем кинуться в лес, бросил взгляд на Амарту. Черная колдунья лежала поверженная в песок и пепел. Широко раскрытыми глазами, полными обреченного отвращения, она смотрела на раскрывающиеся над нею челюсти, со стекающей слюной. Дракон не спешил, то ли наслаждаясь предсмертным страхом жертвы, то ли сияние глаз Амарты еще его удерживало.

В груди Марка поднималось злорадное чувство восторжествовавшей мести: «Наконец-то она ответит за все!» И тут что-то в нем встрепенулось, что-то обожгло внутри. Поверженная женщина находилась в одном мгновении от смерти. Всего лишь женщина. Все остальное перестало существовать и попросту не имело смысла.

«Там, где обида, сеять прощение!» — всплыли забытые слова.

Глаза наливались чем-то светлым и теплым.

«Там, где ненависть, сеять любовь!»

— Нужно ее спасти, — произнес Марк, удивившись, насколько твердо прозвучал его сухой голос.

Чувствуя на спине недоуменный взгляд Калигана, Марк бросился к дракону.

«Болван, безумец, самоубийца! Что ты делаешь?! — заговорил он сам себе, не веря в свой отчаянный поступок. — Это же не игра, не сон, это реальность, это война и смерть!»

«Это моя жизнь! — крикнул Марк в уме, отвечая разбушевавшимся мыслям. — Жизнь, к которой я был призван от рождения!»

Он вдруг понял, что ощущала Амарта перед пастью дракона: она пыталась победить страх, выражая отвращение к смерти. С тем, кто не боялся смерти, дракону было справиться не так-то просто. Но это был всего лишь обманный трюк колдуньи — Амарта конечно же хотела жить.

Полоснув дракона по покрытой чешуйками шее, Марк ловко поднырнул под его пастью, которая резко метнулась туда, где он был мгновением раньше. Взревев от возмущения, дракон развернулся, ища напавшего, но Марк уже был у его хвоста. Окинув взглядом все вокруг, Марк ощутил воздушную легкость. Он сбросил шлем, чтобы тот не мешал ему видеть. Тело наполняла ловкость и быстрота. Он бросил взгляд от дракона к Амарте, от Амарты к пирамиде… Он как будто был прирожденным драконоборцем, как будто давно знал драконьи повадки и слабости, их движения и маневры. Он знал, как победить черного дракона!

Марк помчался к пирамиде и у самого входа, резко обернувшись, прокричал, обращаясь к рыскающему монстру:

— Я здесь, слышишь ты, ящер поганый! Давай, иди ко мне!

Дракон послушался, развернувшись к нему глаза в глаза.

«Там, где ненависть, сеять любовь!»

Страх исчез — ничто не сковывало разум и тело. Всего один раз в жизни Марк испытывал это светлое чувство: когда боролся с фоборами, спасая Никту и Флою от той, которую спасал сейчас.

— Спаситель! Ты призвал меня на путь миротворца! Дай мне сил! — вырвалось у него в неистовом крике.

От броска ящера Марк увернулся, прыгнув в открытую пирамиду. Длинные клыки лязгнули о камень. Пробежав по темному коридору, Марк едва успел спрятаться за угол, как за ним ворвалась шипящая пасть. Ища обидчика, дракон влез в пирамиду во всю длину шеи. Туловище его было слишком велико для дверного проема.

«Главное — не промедлить!» — подумал Марк, слыша приближающееся шипение.

Он не промедлил и нанес удар, как только морда ящера показалась из-за угла. Меч со свистом рассек огнедышащую ноздрю, вызвав у дракона яростный рев. Голова ящера взметнулась и ударилась о каменный потолок — высота пирамидного коридора была всего в два человеческих роста, — осыпав груду камней. Попятившись, дракон вытянул шею из пирамиды и зашипел, пытаясь впустить туда огонь. Но вместо длинной огненной струи из поврежденного носа выстрелил пузырчатый сгусток огня и лопнул рядом с мордой. Окатив себя собственным огнем, дракон испуганно зарычал, не понимая, что с ним случилось, захлопал крыльями и вспорхнул в воздух. Броня его не поддалась огню, но, видимо, он думал что горит, поскольку постоянно крутил головой, будто хотел сбить с себя пламя. Теперь ему было не до людей. Поднявшись повыше, дракон заработал крыльями и скрылся за болотистым лесом.

— Получил, звероящер, — прошептал ему вслед Марк.

Он вышел из пирамиды. К входу тащились легионеры, волоча раненых. В воздухе стоял запах паленой кожи. Воин с переломанными ногами безвольно висел на плечах соратника. Старший легионер, с жуткими ожогами на лице, шел, держа ятаган обожженной левой рукой, а правой — поддерживал обессиленную Амарту. Встретившись с его налитыми болью и решительной яростью глазами, Марк отошел в сторону, уступая дорогу.

— Бой окончен, — произнес он, с трудом пошевелив языком.

Во рту царила жгучая сухость. Вытирая рукавом мокрое от пота лицо, Марк оглянулся вокруг. Над пустырем стояли тучи песка и пепла. В стороне горели, чадя дымом, сухие кусты-аканты. Легионеры уходили в пирамиду. Амарта со старшим легионером задержались перед входом. Марк встретил взгляд ее зеленых глаз. В них что-то выражалось, но, Марк, хоть убей, не мог понять, что. Все та же ненависть? Недоверие? Или все-таки нечто иное? Возможно.

Они смотрели друг на друга секунд десять, и Марк мог поклясться, что в этот момент что-то происходит. Что-то очень сильное и светлое. Он чувствовал, что еще чуть-чуть и это ЧТО-ТО сломает темную стену в душе колдуньи…

Но тут, словно какая-то тень мелькнула за его спиной; глаза Амарты дрогнули и глянули в сторону. Оглянувшись, Марк никого не увидел, и в этот момент Амарта отвела взгляд. Старший легионер увел ее в пирамиду. Вход остался открытым.

— Вот это удар, Маркос! — хлопнул его по плечу Харис. — Победить черного дракона нечасто удавалось даже опытным драконоборцам!

— А ты победил, победил! — шептала Флоя, отходя от сильного испуга.

— Всего лишь прогнал… — произнес Марк, чувствуя, как начинает кружиться голова.

Хранительница уже ощупывала его, не ранен ли он.

— Со мной все в порядке… — шепнул Марк еле-еле.

— Да ты весь напряжен… у тебя раны! — испуганно заговорила хранительница, ощупав его одеревеневшие плечи.

— Всего лишь мелкие ожоги.

Глядя на ее необычно встревоженное лицо, Марк подумал, что никогда не видел ее такой. Он захотел улыбнуться, но горло схватила судорога, руки мелко затряслись. Исчезнувший во время боя страх возвращался в форме нервного срыва.

— Воды! Дайте ему воды! — крикнула Флоя, и у губ Марка появилась фляга Хариса.

Руки его дрожали, он пил, разливая воду по подбородку, и от этой дрожи железное горлышко фляги стучало по зубам.

— Очухался, защитник прекрасных ведьм?

Но это сказал не Теламон. Язвительная шутка Калигана заиграла на нервах, как ржавое железо по струнам, ударяя в голову горячей кровью.

— Я опять что-то сделал не так? — прошипел сквозь зубы Марк.

— О нет, ты действовал блестяще! — с привычным сарказмом запел Калиган. — Отважный рыцарь спасает прекрасную принцессу из пасти дракона! Прекрасно! В мелисском театре поставили бы отличный спектакль.

— По-твоему я должен был смотреть, как ее кости трещат на зубах этой твари? — проговорил Марк, задыхаясь от его сарказма.

Харис отвел Флою в сторону. Теламон суетился вдалеке, помогая раненым. Возле Марка осталась хранительница: сбросив с него плащ и стащив кольчужную рубаху, она бережно смазывала лечебной мазью ожоги.

— Мог бы не смотреть. Мог бы отвернуться! — невозмутимо ответил Калиган и вдруг, подскочив к нему вполтную, заговорил быстро и четко. — Запомни, герой, здесь идет война! Война! Понимает ли это твоя горячая башка? Здесь не место для игр в благородство! Забудь о всяком сопливом великодушии, на кону жизнь всех нас, а может, и всей Армии Свободы! Ты колдунью пожалел, ладно, пускай. Спас ее — прекрасно! А ты подумал, что скажешь его матери, — Калиган указал на суетившегося неподалеку воина, — если он умрет сегодня от руки Амарты? А если ее жертвой станет он? — палец Калигана указал на Хариса. — Или она? — он указал на Никту. — Что будет, если ты помешал справедливому суду над убийцей?

Закончив с ожогами Марка, хранительница грациозно выпрямилась.

— Да ты просто лицемер!

— Кто это говорит? — сдержанно, но с колкостью сказал Калиган. — Непревзойденная ночная птица, искусная в бою с нечистью! Которая вдруг потеряла все свое мастерство перед обыкновенным черным драконом! Почему это произошло, не думала?

Но хранительница уже ушла помогать раненым.

— Амарта сама вынесла себе приговор, когда ступила на путь крови, — снова обернулся к Марку учитель. — Она преступила все законы вселенной. А закон справедлив — он оставляет за собой право возмездия за невинную кровь. Когда на земле царит мир — тогда и процветают жизнь, любовь, милосердие. Но когда приходит война — правит закон. Закон, справедливость, возмездие — три слова, одна суть.

Марк тяжело втягивал воздух. Он чувствовал, что если не ответит ему, то будет смешан с грязью самоосуждения. Ответ должен был прозвучать твердо, хладнокровно, однако унять эмоции сейчас невозможно. Да и стоит ли?!

— Думай что хочешь, а я не жалею, что спас ее! Даже если она убьет всех моих близких, я не буду жалеть, понял?! Милосердие непредвзято! Это истина, которая не зависит ни от моих симпатий, ни от твоих идиотских рассуждений, полных цинизма, злости и дурости!

— Это справедливость! — отрезал Калиган.

— Тогда я враг справедливости!

Глаза учителя сощурились, как бы улыбаясь.

— Враг справедливости?

Марк задохнулся, не в силах отвечать, к горлу подкатил удушающий ком. Резким толчком он отстранил от себя учителя и, сжимая кулаки, отошел к пирамиде.

— Эй, драконоборец, уйми пыл-то! — дружелюбно крикнул ему Калиган. — Ты поступаешь по своей совести, а я по своей. Рад за тебя, что защищаешь свои принципы.

Марк не ответил — его душили слезы, рвущиеся непонятно отчего: от пережитого ужаса, от слов Калигана или от прощального взгляда Амарты, которая, возможно, очень скоро заставит его пожалеть о своем благородстве.

— Нет! — твердо прошептал Марк, ударяя кулаком в желтую стену пирамиды. — Я не жалею, не жалею! Спаситель, прости, если я не прав! Но я верю, что прав. Так говорит совесть, которую Ты мне дал, Ты!…Спаситель мой, не дай мне обмануться!