Воспоминания моей души, или Назад ради будущего. Том 1

Глава 7 Искушение

Лежа на шелковых простынях и глядя в окно, прислушиваясь к завыванию метели, мне совершенно не спалось. Передо мной стояли ее вишневые глаза и нежная улыбка, которой она наградила, закрывая дверь в комнату, оставив во мне разгорающееся желание. Моя фантазия, много дней и ночей сдерживаемая силой воли и внутренней скромностью вдруг перестала подчиняться моему разуму. Сильное желание прикоснуться губами к нежным плечам стало физически непреодолимым. Мне чудился аромат ее волос, слышался мелодичный смех над нелепыми историями, которыми делились весь вечер, губы манили своей сладостью. Я понимал, что это лишь фантазии, не хватало духа сделать первому шаг навстречу, разное положение не допускало подобных вольностей, мозг твердил одно, а душа хотела совершенно иного.

Через пол часа простыни подо мной стали горячими и мятыми, во рту пересохло, разгоряченное и возбужденное тело просило прохлады.

Вышел на цыпочках и направился в одних брюках в гостиную, где на небольшом столике всегда стоял графин с водой. Свет от догорающего камина осветил белый силуэт женщины, стоявший у окна, леди не спалось также, как и мне. Ночная рубашка, сделанная из тонкого кружева, открывала моему взору плавные изгибы гибкого стройного тела.

Медленно обернулась, словно почувствовала обжигающий взгляд на своих обнаженных плечах. Наши глаза встретились, и время остановилось. Сколько простояли мы так, сжигаемые страстью друг к другу, не берусь сказать, может быть мгновение, а может быть несколько минут. Впервые мы не стеснялись показать свою любовь, проникая взглядом в самую глубину души. Сердца забыли, как биться, боясь спугнуть минуту откровения. Мне не нужно было больше слов, я шагнул навстречу и прижал к себе дрожащую и такую желанную женщину. Она привстала на цыпочки и потянулась ко мне губами. Нежно прикоснувшись почувствовал такую сладость, что у меня, сильного мужчины подогнулись ноги, ничего более упоительного не испытывал во всей своей жизни. Подхватив на руки, отнес в свою комнату, не в силах оторваться от чувственных губ. Ее тело продолжало дрожать, оно не справлялось с возбуждением, охватившем наши тела, души и сердца.

Руки блуждали, словно жили своей отдельной жизнью и сейчас ласкали все участки желанного тела куда способны были дотянуться. Поцелуи не прекращались ни на секунду, до тех пор, пока с ее губ не сорвался сладкий стон, а тело изогнулось дугой и замерло в состоянии сладкого экстаза. Она приоткрыла глаза, произнесла: «люблю», – и снова притянула меня к себе, сладко целуя…

Вернувшись в театр на следующий день, не мог найти себе место, брался за любую работу, чтобы отвлечься, а мысли все равно возвращались к воспоминаниям жаркой ночи, не давая сосредоточиться. Мысль о том, что я, простой сельский мужик был нежно любим одной из самых красивых и влиятельных женщин в городе, просто не укладывалась в моей голове. Что она нашла во мне? Я несколько раз подходил к зеркалу в гримерке и пытался посмотреть на себя ее глазами. Светлые, соломенные волосы спадали на мое лицо, прикрывая голубые глаза. Крепкие скулы с небольшой бородкой и настоящие мужские руки, умеющие выполнять любую работу, требующую выносливости и мужской силы. Широкая грудь и высокий рост – да, для зрелого мужчины я был полон сил и мужественности. А еще она не раз говорила, что моя чистая и добрая душа манит ее с непреодолимой силой.

Когда отпустило чувство опьянения от любви, мысли о моей семье, запрятанные в недра памяти, вылезли наружу. С одной стороны, уехав в город, мне улыбнулась удача и за полгода из простого пахаря я вырос до помощника управляющего театром, потом и сам стал актером, схватывая на лету, вошел в светское общество и обрел известность в придачу с любовью. С другой стороны – я всегда был надежным мужем и отцом и сейчас не собирался бросать семью и детей, понимая, что с моей работой смогу им обеспечить безбедное существование. Как две жизни увязать в одну, не вызвав боли у дорогих мне людей?

До лета еще далеко и я решил жить сегодняшним днем, а там может что ни будь и придумается.

(Перемотав, словно пленку жизнь Корина на 1 год вперед решила посмотреть, как справится он с этой ситуацией).

Осматриваясь по сторонам, вижу себя в покоях баронессы, в окно светит луч солнца и блуждает по сонному лицу Амелии, заставляя во сне жмуриться. Я по-прежнему нахожусь с той, от которой не в силах отказаться мое сердце.

Вспоминаю, что прошлой весной, закончив представления очередной пьесы, с грустью и тоской попрощался с любимыми людьми, ставшими для меня за год практически новой семьей. Я собирался в родную деревню, накупив подарков, одежды и продовольствия. На тот момент, когда проезжал по старой деревне, чувствовал, что остаться жить жизнью пахаря больше не смогу. Без сцены больше не представлял себе будущего. С тяжелым сердцем вошел в избу, надеясь, что моя семья пережила эту зиму. Холодок плохого предчувствия пробежал по спине, когда зашел в пустую комнату. Все вроде было на местах, но домашнего тепла не стало в этом доме. Девчонки не выбежали меня встречать и жены нигде не было видно, хотя вещи кое-какие лежали сложенными. Вышел в поле, повидать сыновей, сейчас самое время посева. Издалека увидел своих пареньков, которые тянули плуг и сеяли семена.

Крикнул им, помахав рукой. Сорванцы обернулись и со всех ног пустились ко мне на встречу. За год они сильно подросли и возмужали, хорошие у меня получились помощники. Мы отложили посев и решили разместиться под деревом, где я развернул вкусности, с любовью выбранные мною детишкам. Мальчишки хоть и рады были встречи, но почему-то опускали глаза, словно что-то не хотели мне рассказывать. Я начал издалека, спросив где мамка, в доме я ее не нашел, и девчонки почему-то не встретили меня заливным смехом, а у самого холодный пот выступил на спине. К самому страшному был не готов. Старший потупив глаза, тяжело вздохнув начал рассказывать.

– Зима выдалась студеной и семье пришлось туго с запасами, многое померзло, что заготовили впрок, мы начали голодать, – начал рассказ старший, – осенью вернулся со службы твой друг детства, Жерар.

Мне вспомнилось, как мы выросли мальчишками в одной деревне, вместе учились плавать, подсматривали за девчатами, когда те купались. Много теплых воспоминаний пронеслось перед моими глазами.

– Тогда, когда нам стало совсем тяжело, Жерар предложил свою помощь, он всегда был хорошим охотником, дичь стрелял без промаха и ни разу не возвращался без добычи домой, – с каким-то восхищением рассказывал о нем сын.

– Благодаря ему и подстреленной дичи, удалось продержаться всю зиму. Дом у него немного больше нашего, и мы переехали на зиму к нему. Мамка и сейчас с девчонками живут у Жерара, а мы, чтобы не стеснять на лето перебрались в нашу избу, – закончил смущенно делиться новостями.

У меня словно камень упал с души, поняв, что родные все живы, поспешил снова в деревню. Младшенький, хотя его сейчас трудно назвать так, уже почти догнал меня в росте, придержал за рукав.

– Папка, только сильно не сердись на мамку, так как она беременна и ей волноваться не следует, – хорошо, что предупредил заранее.

Я не думал сердиться, просто хотелось побыстрее всех обнять и угостить сладостями. Мальчишки свернули пораньше работу, и мы пошли к дому Жерара.

Увидев друга, что-то делающего по хозяйству, подойдя крепко обнял, сказав спасибо за то, что не дал потерять любимых. Друг смутился, говоря, что любой на его месте не дал бы умереть с голоду его детям. На наши голоса вышла из дома жена и бросилась мне на шею. Уже округлившийся животик не дал обнять ее покрепче. Девчушки, вскоре прибежали и повисли у меня на шее, как же я по ним соскучился. Вечер выдался на славу, мы, словно старые друзья или одна большая семья делились произошедшими событиями. Никто не мог поверить, что я играю богатых маркизов и герцогов, мне даже пришлось изобразить что-то из последней пьесы.

Уложив детей спать, решили выйти из дому, чтобы поговорить о будущем, о планах. Жерар явно что-то хотел мне сказать, но не знал с чего начать. Я не мешал ему собраться с духом.

– Я, Корин, хоть тебя и люблю, как брата, но отдать тебе Веронику не смогу, у нас будет ребенок, это мой первенец, хочу стать его отцом, – вымолвил и замолчал.

Ситуация не простая складывалась. Если жена любит Жерара, их счастью я мешать не буду, но и детишек оставить здесь не могу, они мои по праву. Шли мы вдоль деревни втроем и молчали.

– С кем хотела бы ты, Вероника, остаться? Думаю, что этот выбор делать не нам с тобой, Жерар, – проговорил, посмотрев на жену.

– Я люблю вас обоих, вы лучшие мужчины, которых я знаю, но остаться хотела бы с Жераром, хочу порадовать его первым сыном, – сказала Вероника и с нежностью взглянула на друга.

– Так тому и быть, он самый надежный мужчина, которого знаю, но мальчишек заберу в город, пусть осваивают новые ремесла, хватит им пахать на барина за кусок хлеба. Девчонки пока еще маленькие останутся с матерью, потом и им найдем приличное место и жалование. А денег, что вам оставлю, хватит на год жить в деревни и не работать. Так на том и порешим, – выдохнул я и словно камень упал с души у всех троих.