ПРИНЦ ЭДУАРД.


А как он вмешивается в их дела?



КОРОЛЕВА АННА.


Он подсылает к ним своих шпионов,


Которые и заставляют королей


Опасные для их страны решения принимать.



ПРИНЦ ЭДУАРД.


Такие, что Людовику угодны?



КОРОЛЕВА АННА.


Вот именно!



ПРИНЦ ЭДУАРД.


А вас, отец, он тоже заставляет


Опасные решения принимать?



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Об этом ещё рано мне судить,


А вам, сын мой, тем более не время!



ПРИНЦ ЭДУАРД.


При нашем дворе есть его шпионы?



КОРОЛЕВА АННА.


Да, наверное.



ПРИНЦ ЭДУАРД.


Так почему же вы их не разоблачите?!..


И не прогоните с позором прочь?



КОРОЛЕВА АННА.


Это довольно затруднительно, милорд.


Они искусно притворяются друзьями


И в верности нам истово клянутся.



ПРИНЦ ЭДУАРД.


Настолько, что невозможно отличить


Притворщиков от истинных друзей?..



КОРОЛЕВА АННА.


Пока не удавалось.



ПРИНЦ ЭДУАРД (глядя на паука).


Да, он действительно опасен, этот Паук. (Кричит шутам.)


Тащите его вон отсюда! Я ненавижу пауков!


Особенно таких коварных!..



Шуты набрасывают на паука сети и выволакивают его со сцены. На смену им выбегают жонглёры и развлекают публику эффектными и красочными номерами.



ПРИНЦ ЭДУАРД.


И много доставляет он хлопот?



КОРОЛЬ РИЧАРД.


О ком это вы говорите, сын мой?



ПРИНЦ ЭДУАРД.


О Пауке!


Я опасаюсь, что своим коварством


Он ещё много причинит вреда.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Пусть это не тревожит вас, милорд!


Сегодня праздник ваш. Давайте веселиться!


Вам нравятся эти шуты? Они смешные...



ПРИНЦ ЭДУАРД.


Да, очень забавные... Вот было б хорошо,


Когда бы удалось создать такое стёклышко,


Через которое можно взглянуть на человека


И сразу выяснить, шпион он или нет.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Вся трудность в том, что человек иногда


Сам не знает, кому он служит и для чего.


Так что и стёклышко здесь не поможет.



ПРИНЦ ЭДУАРД.


Вы говорите о тех неудачливых


Правителях Европы, которые


И не догадывались сами, что служат


Королю Людовику во вред себе?



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Да, именно о них!



ПРИНЦ ЭДУАРД.


Отец, я не хотел бы, чтобы с вами


Такая же случилась неприятность.


Нет ничего страшнее, чем измена


В обличье лживых, вкрадчивых друзей.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Я сам себе того не пожелаю!



КОРОЛЕВА АННА.


Не думайте о неприятном, дорогой мой!


Не омрачайте праздник! Ведь сегодня –


Самый счастливый день в нашей жизни.


И я хочу его запомнить навсегда!



ПРИНЦ ЭДУАРД.


Я тоже! (Обнимает её.)



КОРОЛЬ РИЧАРД.


И я! (Обнимает их обоих.)



Далее следуют короткие цирковые номера. Перед королём и его придворными выступают акробаты, жонглёры, шуты, музыканты, танцовщики. Наступает вечер. На площади зажигаются огни. Король с королевой открывают бал. Сначала они танцуют вдвоём, потом втроём с принцем. Завершают праздник танцы придворных и весёлые пляски горожан на улицах Йорка.




ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ. Картина четвёртая.



10 сентября, 1483 года. Кабинет Ричарда III в его резиденции, в Йорке. Король Ричард, сидя за письменным столом, работает с документами. Королева Анна сидит рядом перед грудой бумаг и что-то пишет. За её спиной стоят две фрейлины. Секретарь короля, Джон Кендалл, выходит на авансцену и зачитывает письмо.



КЕНДАЛЛ (читает).


««И Божьей Милостью Его Величество


Король и королева находятся здесь


В добром здравии. На всём пути их


Следования они проверяют работу


Чиновников и судей, заседающих


Повсюду. И разбирают жалобы всех


Обездоленных, обиженных людей,


А после должным образом наказывают


Всех, виновных в нарушении закона.


Я знаю достоверно, с какою мудростью


И любовью наш государь раздаривает


Милости свои в каждом из городов


Тем подданным его, что с жалобами


Или с просьбами к нему приходят.


Он их с такою ласкою и добротой


Одаривает всех своей заботой, что


Благости его они не позабудут никогда.


Все те правители, что царствовали прежде,


Так не были щедры и милостивы к нам.


Никто из них и никогда не был так добр


С нами, как он...»



КОРОЛЬ РИЧАРД (не отвлекаясь от работы).


Что вы сейчас зачитывали, Джон?



КЕНДАЛЛ..


Нашёл письмо, написанное мною


Из Ноттингема в Йорк, пару недель назад.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


В архив его отправьте.



КЕНДАЛЛ.


Да, милорд. (Подходит к своему столу и убирает письмо.)


Чем я могу быть вам ещё полезен?



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Подайте мне на подпись мой приказ


О новом назначении Бекингема.



Кендалл подносит ему документ.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Это он? (Читает.)


«Мы, Ричард Третий, Милостью Божьей


Король Англии, Франции и правитель


Ирландии, назначаем нашего дорогого


Родственника, Генриха Стаффорда,


Герцога Бекингема, главой судебной


Комиссии по расследованию предательств


И преступлений в Лондоне и восьми


Южных графствах...» Число поставлено?


Так, дайте мне перо... (Подписывает и уже собирается запечатать.)



Входит слуга и докладывает.



СЛУГА. Гонец из Франции к Его Величеству.



Король Ричард откладывает письмо незапечатанным. Входит гонец и преклоняет перед ним колено.



ГОНЕЦ.


Важные новости из Франции, милорд.


Двадцать девятого августа, сего года,


В замке Плесси-ле-Тур, скончался король


Французский, Людовик Одиннадцатый.


Регентом при юном короле и наследнике,


Карле Восьмом, назначена старшая дочь


Короля Людовика, принцесса Анна де Божё.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Воистину, это приятное известие и знак


Удачного начала нашего правления.


А что ещё нам сообщают резиденты?



ГОНЕЦ.


За несколько недель до своей смерти


Король Людовик был достаточно активен


И до последнего мгновенья своей жизни


Ждал новостей из Англии, неистово молился


И каялся в грехах перед Пречистой Девой.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Ему есть, в чём покаяться! (Гонцу.)


Благодарю за радостные вести! (Подаёт руку для поцелуя.)



Гонец кланяется и уходит. Анна дописывает документ и подаёт Ричарду на подпись.



КОРОЛЕВА АННА.


Здесь моя просьба о предоставлении


Грантов Колледжу Королевы. Сумма


Проставлена предположительно.


Прошу вас подписать его, милорд.



КОРОЛЬ РИЧАРД (просматривает документ).


Я полагаю, эту сумму грантов


Мы можем увеличить вдвое.


Я так и напишу. (Подписывает.)



КОРОЛЕВА АННА.


Ну вот, теперь и мы внесли свой вклад


В это благое дело. Благодарю вас, друг мой.



Входит слуга и докладывает.



СЛУГА. Гонец из Лондона к его величеству.



Входит гонец и преклоняет колено перед Ричардом.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Что слышно в Лондоне? Вы привезли


От Лорда - Канцлера, Хранителя Печати


Большую Королевскую Печать?



ГОНЕЦ.


Нет, государь, сославшись на своё


Недомогание, он отказался выдать


Мне её. Сказал, что сам вам привезёт,


Когда своё здоровье восстановит.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Он захворал? Так мы его подлечим!


Направим в Лондон небольшой эскорт


Из верных мне пятидесяти военных,


Чтобы доставили его сюда с Печатью,


Если он добровольно её не отдаст. (Секретарю.)


Вы напишите канцлеру письмо,


Со строгим от меня предупреждением.


Конвой его доставит. (К гонцу.)


Что ещё слышно в Лондоне?



ГОНЕЦ.


Да неспокойно в Лондоне, милорд,


И вообще в стране...



КОРОЛЬ РИЧАРД (садится в кресло лицом к гонцу).


Так, это интересно. Что случилось?



ГОНЕЦ.


Такое, что и сказать не в силах...



КОРОЛЬ РИЧАРД (гневно).


Да говорите же!



ГОНЕЦ.


Беда, милорд! Епископ Илийский,


Джон Мортон, и лорд Бекингем восстание


Подняли в периферийных графствах.


Слухи о нём дошли Лондона. И народ


В смятении. Не знает, что и думать.


По этой же причине и Лорд - Канцлер


Вам отказался выдать Большую Королевскую


Печать, сославшись на своё недомогание...



КОРОЛЬ РИЧАРД (растеряно).


Восстание в стране?.. Откуда?.. Почему?..


Не понимаю!..



ГОНЕЦ.


Первоначально мятеж был поднят


Бекингемом в Уэльсе, а уже после


Восстание началось и в Ньюбери,


В Гилдфорде, Солсбери, Мейдстоуне,


Уилтшире, Эксетере и Рочестере.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


В толк не возьму, чем провинился я


Перед своим народом, чем досадил,


Что поднимается мятеж против меня?


Клянусь, я никому не причинил вреда!


За эти первые два месяца правления


Я только исправлял ошибки, допущенные


Предыдущей властью. Я щедро раздавал


Пособия и гранты, одаривая подданных


Моих. И на меня никто в обиде не был.


Не понимаю, что произошло! Чем виноват


Я перед Бекингемом, который больше


Всех облагодетельствован мной?



ГОНЕЦ.


Милорд, держитесь,


То, что я скажу вам, вас поразит!



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Да, говорите же! Не бойтесь, я спокоен. (Встаёт и ходит по комнате.)


Ну?!



ГОНЕЦ.


Лорд Бекингем повсюду распускает слухи,


Что дети короля Эдуарда задушены


По вашему распоряжению в Тауэре


Рыцарем неким, Джеймсом Тиреллом,


Который, на основании вашего приказа


Потребовал ключи у коменданта,


В их комнату вошёл с двумя подручными


И ночью задушил детей подушкой.



Ричард останавливается и в ужасе смотрит на гонца.



КОРОЛЬ РИЧАРД (в сторону).


Какая тишина кругом. И светел безмятежный


День, и солнце нас теплом одаривает щедро,


И не разверзлись небеса, и гром не грянул,


И звучный трубный глас ещё не возвестил


Нам о кончине мира. А у меня земля уходит


Из-под ног и красной пеленой заволокло


Глаза, и боль в груди, и цепкий страх меня


Схватил за горло, как будто Страшный Суд


Свершился надо мной и я уже проваливаюсь


В бездну. Но как?! За что?! Как это может быть,


Когда я невиновен?! И что это? Ошибка роковая


Слепого моего доверия и снисходительности


К Бекингему? Или его измена, участие подлое


В интригах Вудвиллов, жестокий и коварный


План с целью захвата власти в королевстве? (Слуге, гневно.)


Тирелла ко мне!!! Сюда немедленно его доставить


Живым или мёртвым! (Опускается на стул и закрывает глаза ладонью.)



КОРОЛЕВА АННА (протягивает ему кубок с вином).


Прошу вас, выпейте...



Ричард отстраняет кубок. Анна протирает ему лоб платком.



КОРОЛЬ РИЧАРД (гонцу).


Я слушаю вас, продолжайте...



ГОНЕЦ.


Лорд Бекингем клянётся на распятии,


Что лично сам видел этот приказ


В руках у Тирелла за вашей подписью


И печатью. Рассказывая это, он подстрекал


Народ к восстанию, повсюду сеял недоверие


И страх и призывал отнять у вас престол,


Чтоб возвести на него Генриха Тюдора...



КОРОЛЬ РИЧАРД (болезненно моргает и щурится).


При чём здесь Мортон... и Тюдор?.. Не понимаю...


Они что, уже спелись с Бекингемом?..



КОРОЛЕВА АННА.


Они в три голоса поют всё ту же песню,


Людовиком написанную по-французски. (Гонцу.)


А кто из Вудвиллов замешан в этом деле?



ГОНЕЦ.


Есть слухи, что к восстанию причастен


Сэр Томас Грей, но в Англии его никто не видел.



Входит слуга и докладывает.



СЛУГА. Сэр Джеймс Тирелл к его величеству.



Входит Тирелл и преклоняет колено перед королём. Ричард подхватывает его, поднимает и резким движением приставляет к его горлу кинжал.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Рассказывай мне про убийство! Живо!



ТИРЕЛЛ (изумлённо).


О чём вы говорите, государь?!..



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Рассказывай мне про свою поездку


В Лондон! Что в Тауэре делал?! Говори!


Зачем просил ключи у коменданта?!



ТИРЕЛЛ.


Я ничего у коменданта не просил...


Я предъявил ваш ордер на костюмы


Для представления праздничного в Йорке


И получил их. А по второму вашему приказу...



КОРОЛЬ РИЧАРД.


О чём ты говоришь? Какой второй приказ?



ТИРЕЛЛ.


Тот, что мне дали для сопровождения,


Оставив незаполненной часть ордера


За вашей подписью и вашею печатью,


Чтоб я вписал туда количество телег


И лошадей, необходимых для доставки


Груза. Я это сделал, мне дали лошадей,


Телеги, я взял костюмы и привёз их в Йорк.


Вы видели их на спектакле, на актёрах.


А больше я не знаю ничего! Я не просил


Ключей у коменданта, государь, клянусь!



КОРОЛЕВА АННА.


Мне кажется, я начинаю понимать...



КОРОЛЬ РИЧАРД.


А что ты сделал с принцами, злодей?!


Я уничтожу тебя, подлая скотина!.. (Прижимает кинжал к его горлу.)



КОРОЛЕВА АННА.


Не убивайте его, Ричард, я прошу вас!


Когда вы Тиреллу давали поручение


И ордер незаполненный за подписью


И вашею печатью, лорд Бекингем здесь


Находился рядом, заглядывая вам через


Плечо. Он видел всё, услышал и запомнил.


И этот эпизод использовал для подлой


Клеветы. Когда он подстрекал народ


К восстанию и клялся говоря, что видел


Ордер, вами подписанный, он вспоминал


Тот документ, что был не полностью


Заполнен вами, и представлял себе


На нём ту надпись, что подходила


Для его интриги. И клялся он не в том,


Что видел, а в том, что представлял себе,


Желая низложить вас.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Где этот ордер?!!



ТИРЕЛЛ.


Он в вашей бухгалтерии, милорд.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Найдёшь его там и принесёшь мне


Вместе с подробнейшим твоим


Отчётом о посещении Тауэра!


И, кстати, ты не видел Бекингема,


Когда по ордеру костюмы получал?



ТИРЕЛЛ.


Его там не было, милорд, и я его не видел.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Об этом тоже напиши в отчёте.


И чтобы вечером был на совете


У меня! Надо подумать, как нам


Подавить восстание. (К гонцу.)


Ты вечером понадобишься мне,


А сейчас свободен. Можешь идти. (К секретарю.)


Вы тоже, Джон, идите.



Гонец и секретарь, поклонившись, уходят.



КОРОЛЕВА АННА (к дамам).


Оставьте нас.



Дамы приседают в реверансе и уходят.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Вот наказание за мою беспечность!


А я-то радовался: мой народ доволен,


Вокруг все счастливы и благодарны


За милости мои и за щедроты!..


А оно вон теперь как повернулось!


Меня чудовищем повсюду выставляют!


Жестоким палачом, детоубийцей,


Тираном кровожадным, ненасытным!..


О, подлый, лицемерный Бекингем!


Ничтожное и лживое создание,


Из всех живущих на Земле существ!


Какому дьяволу ты продал свою душу,


Что сделал он тебя слепым орудием


Своих чудовищно злокозненных интриг?


Но, впрочем, нечего об этом думать!


Надо решить, как подавить восстание,


Продумать методы, стратегию борьбы.


Против изменников я подниму народ свой


На клевету отвечу я воззванием, в котором


Предателем будет объявлен Бекингем


И в гнусных происках своих разоблачён.


За его голову назначу я награду


Огромную, в пятнадцать тысяч крон.


Уверен я, что от такого приза


Желающих не будет отказаться,


И можно ожидать, что очень скоро


Мне Бекингема пленным приведут.


И с Мортоном безжалостно расправлюсь,


А там и до других дойдёт черёд.


Не сомневаюсь, они многое расскажут


Когда на дыбе им развяжут языки!



КОРОЛЕВА АННА.


Восстанием они вас разозлили,


И сделали способным защищаться!


А то ведь вы ходили благодушным,


Сияющим и умиротворённым,


И обожали подданных своих!


В пылу обманчивом неистовой гордыни


Вы были глухи к голосу рассудка,


Ослеплены наивными мечтами


Об идеальном управлении страной,


Предполагая осчастливить им народ!


Хотели Царство Божие устроить


В одном, отдельно взятом королевстве!


И к подданным своим вы относились,


Как к ангелам, а вовсе не как к людям,


Со всеми их пороками земными.


И что это, милорд, как не гордыня?


Зато теперь у вас глаза открылись


На истинное положение вещей,


Чему, мой друг, я несказанно рада.


И я надеюсь, что при всей той боли


И той обиде, что вам нанесли сегодня,


Вы мне простите мой упрёк жестокий.


Поверьте, мне бы очень не хотелось,


Чтобы страдали вы сто крат сильнее


От множества потерь невосполнимых,


При вашем попустительстве к врагам!


Но я, милорд, ничуть не сомневаюсь,


Что быстро вы подавите восстание,


Если избавитесь от грёз недопустимых


И за оружие решительно возьмётесь!


А там в благополучии справедливом


Вашего будущего мирного правления


Вы восстановите доверие народа.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


О Господи, как горько это слышать!


Но вы, как всегда, правы, дорогая.


И я себя корю в тысячу раз больнее,


Что не послушал вовремя советов ваших.


Я только что чуть было не назначил


Коварного изменника, злодея


Главным судьёю по делам измены.


Как был бы я смешон, когда бы сделал это!


Где то письмо, что написал я Бекингему,


И сообщил ему о новом назначении?


А, вот оно – мой грех, моя доверчивость


И глупость! До глубины души


Мне отвратительный позор! В огонь его! (Сжигает письмо.)



КОРОЛЕВА АННА.


Надо запрос послать скорее в Тауэр,


Чтоб достоверное известие получить


И опровергнуть слухи, что распространяют


О мнимой смерти сыновей Эдуарда.


Как думаете, живы ли они,?



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Я Брекенбери доверяю абсолютно.


И думаю, что и за сто приказов


За подписью моей и за печатью


Он никогда и никого чужого


К племянникам моим не подпустил бы.



КОРОЛЕВА АННА.


Тогда мы скоро от него отчёт получим


Об истинном их состоянии здоровья.


Вам Брекенбери предан безгранично


И не заставит долго волноваться.



Входит слуга и докладывает.



СЛУГА. Гонец из Бретани к его величеству!



Входит гонец и преклоняет колено перед королём, потом встаёт и докладывает.



ГОНЕЦ.


Посланник ваш в Бретани поручил мне


Вам сообщить, милорд, о том, что герцог


Франсуа Второй дал Генриху Тюдору


Корабли и воинов в количестве


Достаточном, чтоб в Англию прибыть


И поддержать восстание Бекингема.


Предполагается, что этот подлый рейд


Король французский оплатил, Людовик,


Своим распоряжением последним.



Король Ричард подходит к столу и пишет приказ.



КОРОЛЕВА АННА (к Ричарду).


Теперь понятно вам, милорд,


Откуда ветер дует? С континента!


И этот ветер к нам пригонит скоро


Корабли Генриха Тюдора!



КОРОЛЬ РИЧАРД (передаёт гонцу свиток).


Приказ мой отвезёшь на побережье,


Чтобы повсюду там усилили охрану


И корабли Тюдора захватили,


Чуть только те появятся на горизонте.



ГОНЕЦ.


Будет исполнено, мой государь! (Уходит.)



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Теперь известно, что зачинщик этого


Восстания – наш давний враг, король


Луи Одиннадцатый. А Бекингем и Мортон –


Всего лишь прихвостни его, покорные


Рабы и пешки подставные в затеянной им


Политической игре.



КОРОЛЕВА АННА.


В руках талантливого шахматиста


И пешки свой урон наносят быстро.


Людовик через них вас обыграл,


Устроив вам позорный мат в три хода.


Теперь черёд за вами! Считайте, что играете


С ним шахматную партию через Ла-Манш.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Я не воюю с мёртвыми, миледи,


И не разыгрываю с ними партий!



КОРОЛЕВА АННА.


Теперь придётся! Иль вы ещё не поняли,


Милорд, что происходит? Тогда я объясню:


Правители враждебных государств устроили


Вам посвящение в короли, – восстание, что


Подняли они в стране через своих агентов,


Чтобы на свой лад поточней определить,


Серьёзный ль вы правитель и достойный ли


Для них соперник, иль просто на денёк,


Другой пришли на троне посидеть,


Повеселиться и милостями одарить тех, кто


Поближе, и им не нужно вас воспринимать


Всерьёз. Рассматривайте это всё как вам


Навязанное испытание вашей способности


Удержать власть и сохранить престол!


Если проявите решительность и твёрдость,


Сумеете восстановить в стране порядок,


А нет – народом вашим будут управлять


Захватчики и ставленники вражьи, что


Подняли сейчас в стране мятеж. Вот


Вы всё волновались, что не угодили


Своему народу и чем-нибудь обидели его.


Как видите, народ здесь не при чём.


Причина мятежа в тех злобных кознях,


Что нам подстроили наши заклятые враги:


Луи Одиннадцатый, ныне покойный,


И прихвостень его, Франциск Второй,


Бретонский герцог, что натравил на вас


Своего выкормыша, Генриха Тюдора.


Теперь, милорд, вы знаете фигуры,


Расставленные на их шахматной доске,


И сможете им дать отпор суровый,


Чтоб самому не оказаться пешкой


В их беспощадной, подлой, варварской игре.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Мне стыдно за фантазии мои,


За глупую, наивную беспечность.


Теперь, боюсь, вы за меня стыдитесь,


И это для меня всего больнее.


Простите, что разочаровал вас...



КОРОЛЕВА АННА (обнимает его).


Ну что вы, ангел мой! Это меня


Простите за горькие, обидные слова!


Я так люблю вас, так дорожу я вашей


Безопасностью и жизнью, что ни о чём


Другом и думать не могу! Я потому


И говорю вам правду, что за вас


Тревожусь, вы для меня – и жизнь моя,


И свет! Поэтому напоминаю вам, что


Наш заклятый враг, король Луи Французский,


Всегда был хитрым и коварным интриганом.


Недаром все его прозвали «Пауком»!


Он свои сети расставлял повсюду,


Чтобы уловы пожирнее захватить


И утолить свою прожорливую алчность.


И в Англии полно таких сетей.


Восстание их выявит немало,


Но кто-нибудь останется в тени


И будет против вас интриговать,


И поднимать волнение в народе,


О вас распространяя клевету.


Ваше правление, милорд, тяжёлым будет.


Предательство, интриги, мятежи,


Наполнят горечью дни вашей жизни.


Всё это – подлые, чудовищные козни


Злодея Паука, Людовика Французского,


И от него подарок вам, посмертный.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Как думаете, что ему от меня нужно?


Или за этим стоит только зависть


К успеху моему и прошлому везению?



КОРОЛЕВА АННА.


Не думаю.


Он не разменивал себя по пустякам.


Я помню... мне рассказывал отец,


Что он когда-то, по поручению короля


Людовика, вам предлагал стать мужем


Его младшей дочери, принцессы Жанны.


Вы отказались от неё ради меня.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Да, это было.



КОРОЛЕВА АННА.


Тогда я вам скажу, что он задумал,


Хоть мне самой от этой мысли страшно...



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Задумал у меня отнять корону?!



КОРОЛЕВА АННА.


Нет, много хуже. Видно он задумал


За Францией оставить наши земли –


Что завещали нам Плантагенеты.


Когда вы отказались его зятем стать,


Он потерял возможность их унаследовать


Через ваш брак с принцессой Жанной, по закону.


Теперь единственное, что он смог бы сделать,


Чтоб сохранить за Францией все эти земли,


Это пресечь династию Плантагенетов.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Вы полагаете, он это сделает рукой Тюдора?



КОРОЛЕВА АННА.


И только в битве. Ведь только узурпатор


Сумеет уничтожить всех наших наследников.


И именно такой безродный, как Тюдор.


Лишь он один претендовать не будет


На земли наши и Плантагенетов, – он и его


Потомки лишены прав на эти владения.


Вот, что лежит, милорд, в основе соглашения


Между Людовиком и Генрихом Тюдором.


Вот на каких условиях получит он корону.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Тогда понятно, почему удар свой первый


Они по малолетним принцам нанесли – те,


Как и мы, являются потомками династии


Плантагенетов, но вот теперь, во мнении


Народа, стараниями злодея Бекингема, они


Уже считаются умершими. Так что от двух


Наследников, хоть и незаконнорожденных,


Наши враги, считай, уже избавились. Но если


Только принцы ещё живы, мы от опасности


Их жизни оградим. Я с себя этих обязательств


Не снимаю. А что касается французских


Посягательств на наш престол и на владения


Исконные Плантагенетов, об этом пока рано


Говорить. Ведь я ещё с Тюдором не сразился.



КОРОЛЕВА АННА.


Всё впереди. Боюсь, и там ваши враги


Для вас придумали какую-нибудь подлость.


Когда наступит срок сражаться с ними,


Прошу вас, Ричард, лично не вступайте


В битву, а только стойте и обозревайте бой.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Как можно всё это сейчас предугадать?



КОРОЛЕВА АННА.


Я вас предупреждаю только.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Как бы то ни было, живым


Я никому не дамся, тем более


Ценой земель английских


И заповедной вотчины моей.


Пусть буду проклят и навеки


Опозорен, если отдам захватчикам


Хоть пядь родной земли!



КОРОЛЕВА АННА.


Мне почему-то вспоминается Карл Смелый


И его гибель в битве при Нанси,


Когда подумаю я о решающем сражении,


В котором выступите вы против Тюдора.


Ведь к Карлу тоже невозможно было


Подступиться в битве, так яростно


Сражался он с врагами. И вы такой же.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Про Карла то же матушка мне говорила


И она так же сравнивала нас обоих.


И, кстати, она часто мне хвалила


Ваш светлый и благословенный ум.


Сокровище моё, я вам признателен


За вашу помощь. И Господа за вас


Благодарю! (Целует её.)



Уходят.



ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ. Картина пятая.



Покои принцессы Анны де Божё в замке Амбуаз. Анна де Божё беседует с Филиппом де Коммином.



АННА де БОЖЁ.


Насколько помню, вы, Филипп, были при том,


Когда король Людовик, мой отец покойный, (Крестится.)


Готовил план вторжения Тюдора в Англию.


Напомните мне, что он говорил о сроках?



ФИЛИПП де КОММИН.


Наш государь великий, Луи Одиннадцатый,


Да почиет он с миром, (Крестится.)


Говорил, что этот рейд необходимо провести


Не позже середины августа, иначе флот Тюдора


достигнуть Англии уже не сможет из-за обильных,


Сильных и беспрерывных штормовых дождей,


Что начинаются как раз в это же время.



АННА де БОЖЁ.


Тогда, боюсь, они уж опоздали


Туда прибыть к назначенному сроку


И, выйдя в море, попадут под шторм.


А жаль, хотелось бы, чтоб замысел отца удался,


И этот бунт, что поднимают там агенты наши


С поддержкою военною Тюдора, интригою


Искусной Мортона и войском Бекингема,


Привёл к уничтожению династии Плантагенетов,


После которой бы взошли на трон Тюдоры.


Кстати, вчера письмо я получила


От бывшей королевы Англии,


Елизаветы Вудвилл, ныне леди Грей.


И вот, что эта дурочка наивная нам пишет... (Ищет письмо.)


Не нахожу письма... А странно... Я никогда ведь


Не теряю документов... Ну, ладно,


Я вам так перескажу. Она рассчитывает,


Что Генрих Тюдор прибудет в Англию,


Сразится с королём Ричардом Третьим,


И отстранит его от власти, чтобы отдать престол


Её старшему сыну, бывшему королю,


Эдуарду Пятому, которого она предполагает


Восстановить в правах законных на английский


Трон. Тюдору же за все его заслуги она отдаст


Дочь старшую свою, Елизавету, в жёны


И сделает его ближайшим родственником


Короля, считая что с него и этого довольно.



ФИЛИПП де КОММИН.


Но нас ведь не устраивает Эдуард Пятый


С его сомнительным со всех сторон родством.


Восстановив в правах, его могут признать


Плантагенетом. А это новые тревоги нам


Сулит. Нам нужно, чтобы будущим правителем


Английским стал Генрих Тюдор, который


Из-за худородства своего не смог бы предъявить


Права на вотчины Плантагенетов во Франции


И не угрожал бы территориальной целостности


Нашей страны. Но леди Грей не понимает этого.



АННА де БОЖЁ.


Иль не желает признавать своей ошибки


В том, что связалась с нами и с Тюдором,


Ему отсыпав щедро из казны английской


И этим оплатив его вторжение в страну,


Которой она управляла почти двадцать лет.



ФИЛИПП де КОММИН.


Что ж, каждый волен заблуждаться


В своих надеждах. Я вот, что думаю,


А что если Генрих Тюдор, став королём,


У нас востребует Плантагенетов земли?


Что сделаете вы, мадам, когда он так


Поступит? Ведь он коварен и опасен этим.



АННА де БОЖЁ.


Опасен он, да ведь и мы не дети. И если


Он решится на такое, с его врагами


Мы объединимся и вместе с ними будем


Воевать против него, пока за Францией


Мы не оставим эти земли! Я за расходами,


Филипп, не постою, сокровищ и казны


Не пожалею, чтобы вернее этого добиться!


Уверена, мы победим и земли за собой удержим!



ФИЛИПП де КОММИН.


Дай Бог и мне уверенность такую. Предвижу,


Что земля Плантагенетов будет препятствием


Для отношений мирных меж Англией


И нашим королевством на протяжении


Нескольких веков.



АННА де БОЖЁ.


Ну, это дело будущих правителей, не наше.


Хотя и мы уже вошли в расход немалый,


Чтоб эти земли удержать за нами,


А всё-таки вторжение Тюдора нам на руку,


Как и восстание Бекингема. Жаль, мой отец


Не дожил до счастливых этих дней! Он так


Трудился, столько сил и средств потратил,


Чтобы восстание в Англии поднять, и всё ж


Не дотянул всего одной недели до получения


Первых новостей! А он ведь так отчаянно


Молился, чтоб доктора, астрологи, святые


Хотя б на пару дней своими средствами


Его продлили жизнь! Уверена, что если б


Мой отец успел дожить до получения


Первого известия, то прожил бы и больше!


Он бы придумал новый, дерзкий план


Восстания, которое бы поднялось волной


И захлестнуло Англию, в ней навсегда


Надежду утопив на возрождение династии


Плантагенетов! Да, мой отец был мудрым


Королём, горячим патриотом Франции


И истинным хранителем её законных прав


И интересов! И я хочу быть продолжателем


Его деяний, что совершал он Франции


На пользу, надеюсь быть преемником


Его предусмотрительной политики в Европе.


Как жаль, что его с нами больше нет!


Я так тоскую!.. Я попрошу вас, мой любезный друг,


Пройти вместе со мной в часовню и вознести


Молитву за упокой его души бессмертной.


Пусть ангелы на небесах её услышат


И всё ему передадут дословно.


А я, Филипп, ничуть не сомневаюсь


В том, что его душа витает среди них.



ФИЛИПП де КОММИН (с поклоном).


Я буду счастлив вас туда сопровождать, мадам.


И вашему отцу молитвой искренние почести воздам.



Уходят.




ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ. Картина шестая.



Кабинет Ричарда Третьего в его резиденции, в Йорке. Король Ричард сидит в раздумье за письменным столом. В стороне стоит его слуга. Ричард встаёт и в волнении ходит по комнате.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Поверить не могу, что всё это со мною


Происходит! И не в умопомрачении кошмарном,


И не в бреду горячечном, а наяву, средь бела дня,


Среди вещей привычных и в окружении знакомых


Мне людей, моей семьи и слуг моих обычных.


И всё-таки мне кажется, что брежу и сам себя


Теперь не узнаю. Выходит, я уже не благородный


И всеми уважаемый правитель, справедливый,


Мудрый, к которому спешили за советом


И помощью все в трудную минуту?


И я уже не доблестный и честный рыцарь,


Что репутацией своею дорожит и честь не замарает


Преступлением? И я уже не добрый христианин,


Что дорожит спасением своей души бессмертной


Намного больше, чем своею бренной жизнью?


Да я скорей погибну безвременной и лютой


Смертью, чем на себя позволю даже в малой доле


Тень подозрения гнусного навлечь, не говоря


Уже о том, чтоб уличённым быть в жестоком


Преступлении, или каком ином богопротивном


Злодеянии! Выходит, я уже не родственник


Заботливый своим племянникам? И не родной


И любящий их дядя, что верен долгу, обещанию


Своему и совестью своею дорожит, и имя доброе


Своё не запятнает, а подлый и коварный их убийца,


Что приказал их задушить во сне подушкой?


Ну что за дикий бред! Мне о таком даже подумать


Страшно! И что за мысль чудовищная вдруг


Зашевелилась, как мерзкая, коварная змея, в мозгу


Двуличного подонка Бекингема, что отравляет


Теперь подданных моих бесстыдной, изощрённой


Клеветой, стекающей, подобно яду, с его лукавого


И лживого, раздвоенного, как у гадюки, языка?


О Господи, позволь мне поскорее пробудиться


И ужасы этой действительности страшной позабыть,


Как беспокойный и кошмарный сон. Ещё вчера


Я верил Бекингему, сподвижником своим его


Считал и назначение ему подписал на должность


Председателя палаты по делам измены. И оказалось,


Что нет искуснее из мастеров предательств, чем


Подлый, вероломный Бекингем, чудовищный


Изменник и злодей, которому я так же доверял,


Как самому себе и даже больше! Которого любил,


Как брата, его считая своим ближайшим другом,


Готовым за меня пойти в огонь и в воду.


Я откровенно с ним своими мыслями делился,


Мечтами сокровенными и планами, которые


Мы составляли оба, как мне тогда казалось,


Для блага Англии. Недавно потеряв последнего


Из братьев, хотел я обрести в нём любящего


Брата, надёжного помощника и друга, каким


Ещё и сам я был недавно при короле покойном,


Эдуарде. Всю будущую славу добрых дел и


Подвигов грядущих я разделить хотел с ним


Поровну и щедро милостями его одарить,


Возвысив ещё больше над другими, и наградить


По-королевски многими титулами, должностями,


Замками, дворцами. Клянусь, я ничего бы для него


Не пожалел за его дружбу верную и преданную


Службу! Не понимаю, что я сделал Бекингему,


Что он со мною так жестоко поступил?! Или он


Мортоном давно был завербован и к дьявольскому


Плану приступил задолго до того, как притворился


Другом, и Вудвиллов помог разоблачить, чтобы


Ко мне в доверие втереться, а сам вынашивал


Злокозненные планы, в которых низложить меня


Хотел? О, как же низко пал он в своём преступлении!..


Но, впрочем, хватит на судьбу пенять


И в три ручья оплакивать былую дружбу,


Что оказалась только призраком пустым!


Не время сейчас скорби предаваться о том,


Что и не стоит сожаления! Надо подумать,


Как исправить положение. И начать с главного.


А главное – это страна, порядок в королевстве


И безопасность подданных моих. Надо решить,


Как подавить восстание в кратчайший срок,


Ценою минимальных жертв. Хоть это кажется


Сейчас невероятным, я всё ж уверен, что смогу


Найти решение. Мне только надо поскорей


Отбросить все эти бесполезные стенания


О прежней дружбе и измене Бекингема,


И полностью сосредоточиться на главном...


Да... Вот уж и ответ нашёлся: ещё недавно


Принял я закон, который освобождает от суда


Родню преступников и не наказывает за их


Преступления. Я оглашу его, и это мне поможет


Добиться выдачи мятежников их близкими


Родными, которые не захотят причастны быть


К восстанию и жертвовать своим благополучием.


К тому же мне они потом и мстить не смогут


За меры осуждения их родных, если же


Сами выдадут их правосудью. Прибегнув


К способу такому, я смогу быстро и бескровно


Остановить мятеж в стране и восстановить


Порядок для подданных моих. Но если вдруг


Мятежники войну развяжут и двинут против


Нас большое войско... Тогда и мы к военным


Действиям приступим. Дело привычное.


Войска у нас найдутся,


И командиры опытны в боях.


Сегодня состоится совещание,


И мы подробно разберём этот вопрос.


Так... Что ещё? Теперь о сыновьях Эдуарда...


Я не поверю, что они убиты.


Все обвиняют Тирелла, но он бы не посмел


Сюда вернуться, совершив убийство.


И если я не соучастник преступления,


А я бы и в бреду не мог отдать такой приказ,


То значит Тирелл их не убивал.


И если Бекингем их не убил, то значит


Они живы... Так, что ещё там говорили


Про убийство принцев?.. Что будто бы


Убийцы зашли к ним в камеру и задушили их


Подушками. Ну, если эту версию придумал


Бекингем, он явно был нетрезв


Иль не в своём уме. Ему ль не знать,


Что принцы содержались не в камере,


А в апартаментах королевских, что там


Стояла стража день и ночь, что с ними


Находилась их прислуга: наставники, пажи


И гувернёры. Я этого у них не отнимал.


И там же был их личный врач,


Джон Арджентин, и многие другие...


Как раньше с ними был епископ Вустера,


Джон Элкок... Вот, кстати, Элкока я завтра же


Отправлю к принцам в Лондон. И от него


Потребую о них подробного отчёта. И попрошу,


Чтоб он сходил в святилище Аббатства,


Где от закона и суда скрывается их мать,


Елизавета Вудвилл, леди Грей, пусть успокоит


Он её и сообщит, что слухи об убийстве принцев


Ложны. Уверен я, что так оно и есть.


По всем расчётам, по-другому быть не может.


Их некому там было убивать и незачем.


При всех условиях их содержания


И сделать это было невозможно.


И в этом я уверен. Но, впрочем,


Мне сейчас необходимо дождаться


Подтверждения моих предположений,


А уже после опровергнуть клевету,


Доказывая лживость очевидную


И явную необоснованность


Всех её подлых обвинений.


Запрос о принцах я уже послал


Роберту Брекенбери, коменданту Тауэра,


Вместе с приказом усилить меры


Безопасности их и охраны.


Ещё мне нужно в Лондон написать,


Ответить на письмо епископу Линкольна,


Джону Расселу, Хранителю Большой Печати,


В котором спрашивает он меня о мерах


Пресечения клеветы и о поддержании


В стране правопорядка. А по сути,


Интересуется тем впечатлением,


Что на меня произвело известие


Об измене Бекингема. Он хочет знать,


Уверенно ль я чувствую себя на троне.


Вот старая лиса! А если ему сразу не отвечу,


Он мне устроит новый саботаж с Печатью.


Ну, что ж, его я постараюсь успокоить.


И сделать это я могу уже сейчас... (К слуге.)


Пусть позовут ко мне секретаря!..



Слуга с поклоном выходит. В кабинет заходит секретарь, Джон Кендалл.



КЕНДАЛЛ (с поклоном) .


Что Вашему Величеству угодно?



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Садитесь, Джон, и напишите в Лондон


Джону Расселу, епископу Линкольна,


И Лорду-Канцлеру, Хранителю Большой


Печати.



КЕНДАЛЛ (садясь за стол).


Прошу, Ваше Величество, диктуйте.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Пишите обращение... а теперь текст: (Диктует.)


«А здесь, Спасибо Господу, всё хорошо,


И истина настолько прояснилась, что может


Опровергнуть зло, что причинил нам Бекингем.


У нас есть доказательства того, что герцог


Бекингем, – самое лживое из всех живых


Существ, от коего мы, Божьей Милостью,


Страдать будем не долго, хотя во многом


Уже претерпели от его коварства…»


Написали? Число поставьте здесь,


Двенадцатое сентября, тысяча четыреста


Восемьдесят третьего года, город Йорк.


Давайте, я подпишу. (Подписывает.)


Отправьте в Лондон с первым же


Посыльным. Нам нужно прекратить


Распространение клеветы в столице.


Уверен, что Лорд-Канцлер теперь


В этом преуспеет, он не захочет


Быть на стороне моих врагов


И постарается там навести порядок.


Ещё вы подготовьте мне приказ


О назначении сэра Ральфа Эштона


Констеблем Англии, вместо Бекингема.


Он также будет лейтенантом Тауэра


И командиром лондонского гарнизона.


Нам нужно Брекенбери разгрузить.


Пусть охраняет принцев, как зеницу ока,


А наведением порядка в Лондоне займётся


Эштон. Столицу мы мятежникам не отдадим!



КЕНДАЛЛ.


Всё будет в точности исполнено, милорд.


Когда подать приказ о назначении?



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Чем раньше подготовите, тем лучше.


Приказ нужно сегодня же отправить в Лондон!



КЕНДАЛЛ.


Всё сделаю, мой государь. (Кланяется и уходит.)



Заходит слуга и объявляет.



СЛУГА. Её Величество, королева Анна!



Входит королева Анна в сопровождении фрейлин; она и её дамы изящным поклоном приветствуют короля. Взглянув на Ричарда, Анна отсылает дам. Ричард подходит и с лёгким поклоном целует её руку.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Я счастлив видеть вас, мой драгоценный ангел.



КОРОЛЕВА АННА.


Милорд, я к вам пришла напомнить о приёме,


Что обещали дать сегодня для старейшин Йорка.


Они вас ожидают в тронном зале. Угодно ли


Вам выйти к ним, милорд? Иль, может быть,


Нам отменить приём? Я вижу, вы, как будто,


Нездоровы: такая боль отчаяния в глазах,


И мертвенная бледность проступила, согнав


С ваших ланит румянец. Что с вами происходит,


Друг мой, объясните?



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Ах, Анна, как ожог, что постепенно


Разливает муки, или как яд, что исподволь


Нам умерщвляет тело, так обжигает меня


Боль обиды, что мне нанёс предатель Бекингем!


Его жестокая, коварная неблагодарность


Отравленной стрелой в меня вонзилась


И причиняет мне невыносимые страдания!


Я ни о чём другом не в состоянии думать!


И трудно мне к делам своим вернуться,


Как только вспомню я о тех благодеяниях,


Что получил от меня подлый Бекингем!


Ведь их хватило бы на сотню приближённых,


Что мне служили преданно и честно,


А всё этот изменник получил и отплатил


Предательством за доброту мою и щедрость!


За что же мне несправедливость эта?


Чем Господа я прогневил, что он меня карает


Так жестоко?



КОРОЛЕВА АННА.


Я вижу, вы забыли поговорку: «Жди милостей


От Бога, а не от людей». Бог справедлив, и он


Преподал вам урок полезный. Вам надлежало


Милости дарить по справедливости лишь тем,


Кто вам служил прилежно. И вам не следовало


Заводить любимцев лицемерных, лживых, что


Хитростью и ловким угождением выманивали


У вас подарки и воздаяния щедрые в укор


Другим, чем возбуждали в людях зависть и


Обиду. Когда вы справедливы будете в любви,


Неблагодарность подданных вас не коснётся.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Мой ангел, ваша мудрость, как бальзам,


В мою израненную душу проникает.


Вы, как никто другой, умеете пролить


Свет понимания на суть вещей обычных,


Но загадочных, скрытых завесой,


Кажущейся нам непостижимой тайной.


Вы так легко находите им объяснения!


Я счастлив, милый друг, поддержкой вашей!


Ну, а теперь направимся к гостям,


И, обещаю, я ничем не выдам,


Что был сегодня грустью омрачён! (Целует её руку.)



Уходят.



ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ. Картина первая.



Келья леди Грей в Вестминстерском Аббатстве, в Лондоне.



ЛЕДИ ГРЕЙ.


Не может быть, чтоб Ричард совершил такое,


О чём сейчас весь Лондон говорит! Всё это


Слишком не похоже на него! Он щепетилен


Свыше всякой меры во всём, что репутации


Его касается и чести. Он дорожит и добрым


Именем своим, и рыцарским достоинством, и


Благородством. И он, конечно, не позволит


Себе пожертвовать спасением своей души


Бессмертной, чтоб опуститься до греха такого!


Он с принцами всегда был неизменно добр,


Заботился о них, как родственник их близкий,


И в том всегда был верен долгу своему и воле


Их отца и его брата старшего, ныне покойного


Супруга моего, короля Эдуарда. Я это говорю,


Как мать их и его же бывший враг. Но как же


Всё это не вяжется с тем, что повсюду говорят


О Ричарде в этих ужасных слухах! Что будто


Сам же он и подослал убийц наёмных в Тауэр


К принцам, чтобы их ночью тайно задушить...


Всё это так не свойственно ему, чтобы быть


Правдой! Иль здравомыслие ему уж изменило?


Зачем ему понадобилось брать на свою душу


Грех убийства и совершать его тайком, когда


Он сам сопротивлялся так упорно воззванию


Народа, чтобы меня как ведьму осудили?


Ведь, если бы он согласился с тем призывом


И разрешил меня судить за колдовство, тогда б


И дети мои были казнены вместе со мною как


Отродье ведьмы! И если бы он только захотел,


Он с лёгкостью избавился бы от меня и от


Моих детей открыто и в полном соответствии


С законом, к великой радости озлобленной


Толпы. Но он тогда нас защитил, не допустил


Над нами этой казни. Так почему сейчас он


Должен был устраивать это нелепое и подлое


Убийство и тем порочить себя перед всем


Народом? Нет, что-то с истиной не согласуется


Здесь, в этих слухах. Я слышала их распускает


Бекингем, что сам и настоял на заключении


Принцев в Тауэре, а подпевает ему голосом


Вторым епископ Мортон. Да, всё это одной


Интриги звенья. И сплетена она во Франции.


И не иначе. И почерк этот мне знаком тем паче.


То короля Людовика рука. Но чем же мои дети


Ему помешали? Ведь, из-за этих слухов об их


Смерти всё так запуталось, что мне уже едва ли


Им в будущем вернуть престол удастся. И


Ричард теперь вряд ли усидит на троне. Тогда


Кого же захотят увидеть в Англии, в короне,


После всех этих перемен, наши французские


Друзья? Ужели Генриха Тюдора? Но зачем?


Чтобы сместить династию Плантагенетов


И завладеть их землями? Ну если так, тогда


И сыновья мои мешают им в осуществлении


Этой цели. И все мы – лишние фигуры в их


Игре. И я сама, и вся моя родня. И получается,


Я зря старалась, зря от закона здесь в аббатстве


Укрывалась, когда похитила английскую казну


И переправила её в Бретань в надежде себе


И детям там защитников найти и поддержать


Их средствами, чтобы они вооружёнными сюда


Приплыли и сыну моему корону возвратили.


Выходит, зря я на душу взяла тяжёлый грех?


И нет теперь надежды на успех, когда о смерти


Сыновей моих повсюду распускают слухи?


И даже если смерть их ещё не коснулась, они


Во мнении народа всё равно уже считаются


Умершими. Так что теперь о возвращении им


Английского престола никто уже и помышлять


Не будет. Никто, кроме меня. Надо подумать,


Что здесь можно сделать. Допустим, Ричард,


Подавив восстание, захочет опровергнуть эти


Слухи. Как он поступит, чем он докажет свою


Невиновность? Единственное, что ещё здесь


Остаётся, это представить принцев подданным


На обозрение живыми и невредимыми. Но это


Связано теперь с огромным риском. К тому же


Люди могут не поверить, что им представлены


Не подставные дети, а сыновья мои родные,


Принцы крови. А это значит, что я тогда должна


Буду присутствовать на этом опознании, чтоб


Подтвердить для большей убедительности, что


Эти дети – мои сыновья. Но ведь ещё до этого


Должна будет решиться и вся моя дальнейшая


Судьба, и будущее всех моих детей! Ведь я ещё


Преступницей считаюсь и Ричардом пока


Не прощена. Что если появление моё публичное


На опознании принцев в народе прежнюю обиду


Всколыхнёт? И ярость вызовет, и забросают нас


Камнями, – меня, и сыновей моих несчастных,


А заодно и короля! Что станем делать мы? Когда


Это начнётся, нас даже стража королевская


Не защитит! А если ещё происки врагов к тому


Прибавить, что поспешили сыновей моих вдруг


Объявить убитыми? Тут и восстание вспыхнуть


Может с новой силой, если все эти саботажники


Начнут кричать и показания мои опровергать, и


Утверждать, что я обманываю их и на чужих детей,


На подставных, указываю, чтоб оправдать короля


Ричарда в глазах народа и этим заслужить себе


Его прощение! А если даже кто-то и поверит, что


Эти дети – мои сыновья, а я – их мать и прежняя,


Ныне низложенная, королева, Елизавета Вудвилл,


Кто может поручиться, что нашими врагами


Не будет покушение на нас совершено и где-то там,


Поблизости, на крыше дома не будет целиться


В нас дюжина вооружённых лучников, стреляющих


Без промаха, чтобы открыто, при народе всех нас


Умертвить, а после обвинять короля Ричарда ещё


И в этом преступлении? Нет, о таком опровержении


Слухов об убийстве сыновей моих не может быть


И речи! Такая смерть ничем не лучше тайной,


Скрытой смерти! И значит, выход остаётся лишь


Один: позволить вторгнуться Тюдору в Англию


Для восстановления принцев в их правах наследных,


Для возведения на престол моего сына старшего,


Несостоявшегося короля, Эдуарда Пятого. Тогда


Уже смогу я подтвердить их личность достоверно,


Поклявшись на Святом Писании при народе. Тюдору


В благодарность за труды, отдам дочь старшую свою,


Елизавету, в жёны. Сама же я при юном короле


Эдуарде останусь Регентом до совершеннолетия его.


Ну, а пока Тюдор ещё не вторгся в Англию, я буду


Умолять короля Ричарда не проводить публичных


Опознаний принцев. Пусть опровергнет слухи об их


Смерти другим путём, не подвергая жизнь их риску...



Входит монах.



МОНАХ.


Миледи, к вам пришёл с визитом


Джон Элкок, епископ Вустерский.



ЛЕДИ ГРЕЙ.


Пускай войдёт.



Монах уходит. В комнату заходит Джон Элкок.



ДЖОН ЭЛКОК (доброжелательно).


Я вас приветствую в этой обители, миледи,


И полагаю, что пребываете вы в добром


Здравии. И слухи, что по Лондону сейчас


Разносятся, не испугали вас и не смутили.


Меня король направил к вам из Йорка,


Но перед этим он велел мне ваших сыновей


Проведать и письма их представить вам как


Доказательство того, что они живы и здоровы.


А слухи, что о них распространяют, ложны. (Подаёт два свитка.)


Вот эти письма. Как видите, чернила ещё


Свежие. Вы узнаёте руку ваших сыновей?



ЛЕДИ ГРЕЙ.


Да, узнаю. Мне можно переписываться с ними?



ДЖОН ЭЛКОК.


И с ними, и с королём, как только пожелаете.


В виду сложившихся особых обстоятельств


С сегодняшнего дня разрешена вам переписка с ними.



ЛЕДИ ГРЕЙ.


Мне можно будет повидаться с сыновьями?



ДЖОН ЭЛКОК.


Не раньше, чем король восстание подавит.



ЛЕДИ ГРЕЙ.


Вы видели сегодня сыновей моих?


Как выглядят они? Здоровы ли?


Вполне ли всем довольны? Надеюсь,


Что те слухи страшные, что здесь повсюду


Распускают об их смерти, их не достигают...



ДЖОН ЭЛКОК (с сочувствием).


Миледи... мне пришлось сегодня им рассказать


Об этих слухах. Я думаю, так будет лучше, чем


Если бы они узнали об этом от кого-нибудь


Из слуг или от стражников, что в городе бывают


И всё слышат. Я успокоил их и убедил, что


Слухи эти скоро прекратятся, что жизни их


Ничто не угрожает и что король их любит,


Как и прежде, и позаботится о безопасности


Их и благополучии. Мне было велено им это


Передать дословно его величеством. И то же


Сказать вам. И если есть у вас, миледи, опасения


О будущей судьбе и жизни ваших сыновей, вы


Напрямую можете с этим вопросом обратиться


К королю. Он обещает вам незамедлительно


Ответить и сделать всё, от него зависящее,


Чтоб успокоить вас.



ЛЕДИ ГРЕЙ.


Есть у меня и просьбы, и вопросы.


Я напишу письмо и королю, коль скоро


Сам он предложил мне переписку,


И также сыновьям я весточку отправлю.


Я попрошу вас, дорогой епископ,


Придите ко мне завтра в это время.


Я письма вам отдам для короля и принцев,


А вы мне новости расскажете о них. Я рада,


Что теперь вы снова с ними. Они привыкли,


К вам и вашему участью. И с вашей помощью


Им легче будет примириться с их новым


И ужасным положением. Дай Бог, чтобы


Страдания непомерные и страхи, что


Порождают нынче эти слухи, не нанесли


Их юным, неокрепшим душам, незаживающих,


Глубоких ран. Я попрошу вас, будьте им


Опорой и укрепите мудрыми словами,


Посеяв в их сердцах благие семена надежды.



ДЖОН ЭЛКОК (доброжелательно).


Всё сделаю, миледи, обещаю.


Теперь у вас я буду частым гостем


И между сыновьями вашими и вами


Отныне стану я посредником надёжным,


Проводником спасительной надежды


И добрых, радостных вестей гонцом. (Уходит.)




ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ. Картина вторая.



Зал в резиденции Ричарда Третьего в Йорке. Король Ричард и королева Анна сидят на троне. Возле королевы стоят две дамы. Рядом с Ричардом стоит Фрэнсис Ловелл. Ричард Рэтклифф стоит перед королём и докладывает.



РЭТКЛИФФ.


Спешу вам сообщить, мой государь,


Что наши действия по подавлению


Восстания были на всех фронтах


Успешны. Войска противника уже


Разбиты в Уэльсе, и нами без потерь


Уже захвачен их неприступный замок


Бодиам – твердыня каменная и оплот


Мятежников Валлийских. Он сдался


Нам почти совсем без боя. И в этом,


Государь, нам помогли ваши советы.


Мы только обложили его пушками


Со всех сторон и сразу предъявили


Ультиматум. Мятежники условиям


Подчинились и быстро выбросили


Белый флаг. Удача нас сопровождала


И на море. В жестокий шторм попал


Флот Бекингема, и, корабли разрушив


Все до основания, его с войсками море


Поглотило.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


И что же Бекингем, не спасся?



РЭТКЛИФФ.


Есть сведения, что спасся он, милорд.


С отрядом небольшим был выброшен


На берег. Но вскоре воины покинули его


И разбрелись, доспехи боевые сбросив


И предоставив командиру своему


Наедине печальным думам предаваться,


О совершённых им поступках сожалеть


И о судьбе своей жестокой сокрушаться.


Пока пытались мы злодея захватить, он


Улизнуть успел, переодевшись нищим.


И, говорят, его в порту, на корабле видали,


Когда во Францию отплыть он собирался.


Но совершенно точно нам известно, что


Из-за сильной бури ни один корабль ещё


Не вышел в море и не покинул наших берегов.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Нам остаётся лишь надеяться, что и потом


Изменник Бекингем от нас не ускользнёт.


Без кораблей, без денег, в сильный шторм


В одежде нищего он далеко не уплывёт.


За голову его назначена огромная награда.


Среди ближайших слуг его искать нам надо.


Они его деньгами обеспечат без хлопот,


Надёжным кровом, отдыхом, досугом.



РЭТКЛИФФ.


Всё сделаем, как вы предполагаете, милорд,


Немедленно отправим стражу к его слугам.



КОРОЛЕВА АННА.


О Мортоне не слышно ничего?



РЭТКЛИФФ.


Нет, государыня.



КОРОЛЕВА АННА.


Когда б за голову его была назначена


Такая же награда, как за Бекингема,


Мы бы довольно быстро его захватили.


А, впрочем, если нам на всех бунтовщиков


Награду объявлять, казны не хватит.



РЭТКЛИФФ.


Предполагалось, Мортон будет там же, где и Бекингем.



КОРОЛЕВА АННА.


Когда б они победу одержали, он


В Бекингема крепко бы вцепился


И лавры его с почестями разделил.


Но при невзгодах и крушении планов


Мортон решил бы с ним расстаться поскорей,


Чтоб голову свою спасти верней.


Укрылся б где-нибудь в монастыре далёком,


И затаился бы там в тишине глубокой,


Чтобы спокойно бурю переждать.


Теперь его нам будет трудно отыскать.


Но, полагаю, мы о нём услышим скоро,


Когда в Бретани он объявится с Тюдором.


Или во Франции.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


На выдачу их из Бретани есть надежда,


Из Франции их нам не возвратят. Их там


Взлелеют, своим клювом вскормят. У них


Теперь там новая кормилица и опекунша,


Дочь старшая Людовика Одиннадцатого и


Регент Франции, принцесса, Анна де Божё.



КОРОЛЕВА АННА.


Вот, кстати, с ней бы я могла затеять


Переписку. Я с нею познакомилась,


Когда ещё жила в Париже. Она была


Тогда прелестной девочкой. В то время


Нас обеих взаперти держали. Она мне


Поверяла свои тайны и говорила о своём


Романе с её кузеном, принцем Орлеанским.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


О чём бы вы с ней


Стали переписываться, дорогая?



КОРОЛЕВА АННА.


Да всё о том же, об отношениях её


Нынешних с принцем Людовиком.


Хочу узнать, чем их роман закончился.


Ведь всё-таки они теперь соперники


В борьбе за власть и регентство во


Франции. А там, глядишь, и дружба бы


Возобновилась, и нам уже намного


Было б легче и отношения с Францией


Наладить. Пускай не дружественные,


Но хотя бы мирные. Даже при том,


Что интересы наши противоположны,


Нам цели их известны. Хотелось бы


Узнать ещё и методы их достижения.


Нам и Тюдора легче было бы вернуть


Из Франции, когда бы я возобновила


Дружбу с её правительницей,


Анной де Божё.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


В ваших словах, миледи, вновь


Я слышу громоподобный голос


Вашего отца, великого политика


И дипломата, графа Уорвика. Я


Благодарен вам за это предложение.


И в будущем подумаю о нём. Но,


Полагаю, мы сейчас не будем вас


Этой перепиской затруднять. Давайте


Подождём немного и посмотрим,


Как наши отношения с враждебной


Францией устроятся после того,


Как мы подавим здесь восстание.



Слуга входит и докладывает.



СЛУГА. Гонец из Шропшира к Его Величеству, с известием о Бекингеме.



Входит гонец и приветствует короля, преклоняя колено.



ГОНЕЦ.


Я с новостями радостными, государь!


Известно нам, что в Шропшире, недавно,


В усадьбе бывшего его слуги, захвачен


Злобный подстрекатель и мятежник, лорд


Бекингем! И по приказу местного шерифа,


Он арестован и препровождён в тюрьму,


Где охраняется теперь надёжной стражей.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Известны ли подробности его ареста?



ГОНЕЦ.


Известно, что отправился он в Шропшир,


После того, как потерял последнюю надежду


Во Францию отплыть из-за ужасной бури.


Он до усадьбы бывшего слуги добрался


То ли с паломниками, то ли с толпой бродяг,


Бездомных, нищих, и напросился на постой


К недавнему холопу своему. Тот встретил


Бекингема, как отца родного. И обогрел


Его, и приготовил ванну, и сам же его лично


Искупал и приодел, и сытно накормил


Обедом. Горячим пуншем сладким угостил.


И выслушал всю его исповедь и всю историю


Его печальных приключений, вплоть до того,


Как он попал под шторм ужасный и, будто,


С палубы его же корабля буквально первым


Ветром сдуло и в море унесло его наставника,


Сподвижника и друга, участника всех его


Преступлений, епископа Джона Мортона...



КОРОЛЕВА АННА.


Что значит «сдуло и в море унесло»?


Не может быть, чтоб Мортон утонул!



ГОНЕЦ.


Я вам рассказываю с его слов, миледи.


Возможно, Мортон ещё где-нибудь


Объявится в дальнейшем. Если судить


О нём со слов герцога Бекингема,


Этот епископ очень шустрый малый.



КОРОЛЕВА АННА.


Тогда его определённо унесло во Францию,


Куда не смог добраться Бекингем. Но вы


Ещё не рассказали о его аресте. Прошу вас,


Продолжайте! Итак, слуга радушно принял


Бекингема и выслушал историю всех его


Злоключений. Что же дальше?



ГОНЕЦ.


А дальше уложил его в постель и предложил


Уснуть спокойно и хорошенько отдохнуть,


Пообещав, что сна его никто не потревожит.


А сам, тем временем, успел шепнуть жене


Словечко, чтобы сыночка младшего она


За стражею послала. Про выкуп, что назначен


За поимку Бекингема, они уж знали и


Поторопились исполнить волю короля


И заработать денег. И не успел их гость


Ещё сомкнуть глаза и сны увидеть, как уж


За ним пришли и разбудили, и проводили


К приставу в темницу. Хоть Бекингем


Сперва ещё не верил и всё кричал, и упирался


Сильно, – устроил жителям села потеху! Зато


Теперь сидит себе спокойно, тихо. Его в тюрьме


Там быстро усмирили. Поручено мне также


Передать вам отчаянную просьбу Бекингема:


Он хочет с вами встретиться, милорд, перед


Судом, или хотя бы перед казнью, и что-то очень


Важное поведать. Что скажете на это, государь?



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Не буду я встречаться с Бекингемом!


Мне не о чем с ним говорить, и я не вижу


В этой встрече смысла. Что б ни сказал он,


Я ему не верю. Уловка это, и не более того!



ЛОВЕЛЛ.


А вдруг, действительно он сообщит


Что-нибудь важное? От встречи отказавшись,


Вы, государь, шанс упускаете это узнать.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Тогда пусть свою тайну Бекингем


В могилу унесёт.



ЛОВЕЛЛ.


Даже такую, ценой которой он бы смог


Вернуть расположение ваше и выкупить


Свою жизнь и свободу?



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Об этом, Ловелл, даже речи быть не может!


Его секретов я не буду покупать ценою


Своей чести! И если бы действительно


Он захотел мне оказать полезную услугу,


Он бы секрет свой мог открыть в письме,


А там уж дожидаться снисхождения.


Но он не сделал этого, и значит,


За его просьбою скрывается уловка.



КОРОЛЕВА АННА.


Опасная уловка, между прочим! Ведь,


Если встретитесь вы с ним перед судом,


Это даст повод вашим недругам для


Новой клеветы и подлых подозрений!


Они могут сказать, что вы пытались


С ним договориться и подкупить его,


Принудив к даче ложных показаний,


Пообещав смягчить его вину и наказанье.


А это затруднит опровержение ложных


Слухов и клеветы, что уже возвели


На вас! Я предлагаю не задерживать


Решение суда и поскорей доставить


Бекингема к месту казни, чтоб там уже


Исполнить приговор.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Я благодарен вам за мнение, миледи,


Что нам представило блестящей образец


Предусмотрительности вашей тонкой.


Пускай Джеймс Тирелл, рыцарь наш


Известный, что от интриги Бекингема


Пострадал не меньше, возьмёт с собой


Большой эскорт военных и поспешит


За Бекингемом в Шропшир, оттуда


В Солсбери изменника доставит и


Адвоката ему привезёт, чтоб по суду


И справедливому закону был осуждён


Предатель Бекингем. Пусть Джеймсу


Тиреллу приказ передадут сейчас же!


Пожалуйста, займитесь этим, Рэтклифф.



РЭТКЛИФФ.


Будет исполнено, милорд. (Уходит.)




ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ. Картина третья.



Кройлендское Аббатство в Линкольншире. Джон Мортон сидит в келье за наклонным письменным столом и что-то пишет на пергаментном свитке. Потом откладывает перо и задумывается.



МОРТОН.


Уж скоро восемь дней, как не стихает буря.


Мне кажется, что ветры всей Земли


Столкнулись в драке, в мощной круговерти


И соревнуются между собой, своею похваляясь силой.


Они беснуются в неистовой игре, свирепствуют


В единоборстве жутком, обрушиваясь тяжело


На скалы, как молот кузнеца на наковальню,


И разбивают их шутя, и каменные глыбы


Отрывают от неприступных их, седых вершин.


И каждую их страшную победу


Удары грома шумно прославляют, как будто


Пушечные залпы триумфально встречают корабли,


Вернувшиеся в порт. И молнии им трепетно мигают,


Как маяки с далёких берегов.


А я смогу ль найти корабль быстроходный,


Чтобы покинуть этот берег бесприютный


И обрести в чужом краю враждебном


Хоть сколь-нибудь надёжное укрытие?


На склоне лет я стал бродягою бездомным,


Затравленным скитальцем, отщепенцем,


Преступником в своей родной стране.


Но полно горевать и на судьбу ссылаться!


Мне надо предпринять ещё попытку


Покинуть этот негостеприимный край,


Где на меня устроили облаву


И гонят, словно бешеного пса, надеясь,


Что я где-нибудь паду и сдохну.


А я совсем уж было выбрался отсюда


И мог спокойно жить во Франции сейчас,


Когда б не этот ураган злосчастный!


И хорошо ещё я вовремя заметил


Начальные приметы приближения шторма,


Чуть только мы ступили на корабль.


Когда же все попрятались от ветра,


Я золотом матросов подкупил


И незамеченным спустился с ними в шлюпке.


Едва успели мы до берега добраться,


Как разразилась буря. Оглянувшись,


Успел увидеть я, как наши корабли


В кипении бурлящих волн


Взлетают с лёгкостью на их крутые гребни


И падают, стремительно кружась,


В глубокую пучину моря. И ветер их несёт,


Словно скорлупки грецкого ореха,


И беспощадно в щепки разбивает,


Их направляя прямиком на скалы.


Не знаю я, что стало с Бекингемом,


Но полагаю, что он кончил плохо,


Как и заслуживал по глупости своей


И трусости безмерной и порочной,


Что сделала предателем его


И отвратила от него друзей.


Мне удалось его покинуть незаметно,


И больше он обузой мне не будет.


А то он начал мне надоедать своими выходками,


Глупыми речами, которые произносил повсюду,


И с каждым разом приукрашивал всё больше,


Присочиняя сказку про убийство принцев.


И всё рискованней для наших бренных жизней


к восстанию народ он подстрекал.


По счастью, мы расстались с Бекингемом,


И я смогу свой скромный труд закончить,


В котором в самых чёрных красках


Я описал деяния нынешнего короля,


Ричарда Третьего, его представив извергом


И душегубом, каких ещё не видел род людской.


Что перед ним Калигула, Нерон, Тиберий


Или ещё какой тиран античный,


Что, как кровавый и безжалостный мясник,


Терзал и подданных своих, и их рабов несчастных?


И что в сравнении с ним жестокий Ирод,


Бесчеловечно истребляющий младенцев?


Что перед ним Батый иль Тамерлан,


Иль Аттила? Или иной тиран свирепый,


Когда по описанию моему и по моим сравнениям


Субъективным все, пролитые ими реки крови,


Не стоят трепетной слезы двух юных принцев,


Задушенных безжалостным убийцей,


Что подчинился воле короля?


И пусть всё это – вымысел безбожный,


И в описании нет ни слова правды,


Путь к отступлению мне отрезан навсегда.


Ведь я в такой клубок интриг ввязался,


Что мне наградой будет либо плаха,


Либо высокий сан архиепископа,


Что получить смогу я только при Тюдоре


Ценой погибели своей души бессмертной,


Потерей совести моей и чести,


И отторжением от Англии земель Плантагенетов.


А, ну и чёрт с ней, с Англией и всеми землями её!


Гори они огнём, и здесь, и там, во Франции! (Крестится.)


О, Господи, прости меня за ругань!


С Тюдором я сюда вернусь, как победитель.


И если я в его возможностях не ошибаюсь,


При нём в этой стране такой террор начнётся,


Что люди станут смирными, как овцы,


А овцы будущему государю станут


Дороже многих подданных его,


Которых будет стричь он, как овец.


Тогда и мне от милостей его


Перепадёт немало почестей и власти!


И о себе в правление Тюдора,


Оставлю я весьма заметный след.


Хоть вряд ли будут поминать меня


Добром на этом свете. Ну, а на том?


Кто может это знать? Допустим,


Душу я свою спасти всегда успею.


Епископы в аду ведь не горят.


А как быть с совестью? А, пустяки! (Отмахивается.)


По нашим временам, честь, совесть –


Всё это избыточная роскошь!


Договорюсь и с совестью своей.


Мне не впервой! (Присаживается к столу.)


Теперь оставлю я далёкие мечтания


И снова к своему труду вернусь.


Мне надлежит продолжить описание


Кровавых, мною измышлённых преступлений


Короля Ричарда Третьего, придумав ему наскоро


И приписав, хотя б с десяток ложных обвинений.


Итак, в чём я ещё сумел бы его обвинить?


Чтобы ответить на этот вопрос нелёгкий,


Мы обратимся к предыдущим войнам.


И если точно следовать истории, то получается,


Что в первый раз он руки обагрил невинной,


Незаконной кровью в битве при Тьюксбери,


Когда убил Эдуарда, принца Уэльского,


В сражении. Нет сведений о том,


Что он не совершал убийства после битвы!


И, значит, ему можно приписать участие


В этом подлом злодеянии. Так, это записали.


Что там было дальше? (Задумывается, вспоминая.)


А дальше был триумф йоркистов в Лондоне


В честь их победы в этом решающем сражении.


И в день триумфа по приказу короля Эдуарда,


Или его жены, Елизаветы Вудвилл, был в Тауэре


Умерщвлён болезненный и слабоумный король,


Генрих Шестой. Так и запишем: «Генриха убил


Брат короля Эдуарда, Ричард, герцог Глостер,


Себя впоследствии провозгласивший королём


Ричардом Третьим». Так, это сделано! (Задумывается.)


Что бы ещё такое приписать? А дальше была


Смерть его родного брата, Джорджа Кларенса,


В измене обвинённого и в колдовстве


Его же старшим братом, королём Эдуардом


И королевою Елизаветой Вудвилл.


Я возведу на Ричарда и это обвинение.


Представлю дело так, что будто бы


Оклеветал он Джорджа пред королём Эдуардом,


И тот казнил родного брата по его навету.


Так, это уже будет третье преступление!


Хорошо! Что бы ещё ему такое приписать?.. (Вспоминает.)


Арест мятежных родственников королевы,


Энтони Вудвилла, Томаса Вогэна, Ричарда Грея.


Он их арестовал, отправил в замок Понтефракт,


А там их всех казнил Нортумберленд, прослышав,


Что Ричард Глостер признан королём.


Выходит, что все трое казнены в угоду королю,


Ричарду Третьему. Будем считать, что по его приказу.


Так и запишем: «По приказанию короля


Ричарда Третьего в его йоркширском замке


Понтефракт казнили Энтони Вудвилла,


Томаса Вогэна и Ричарда Грея.»


Так, что ещё? Да, вспомнил!


А ведь ещё до этого был обезглавлен в Тауэре


По его приказанию Ричарда его друг


Уильям Гастингс, одержимый


Каким-то наваждением дьявольским.


Его должны были там осудить за богохульство


Судом церковным и приговорить


К сожжению на костре или к четвертованию.


Но Ричард этого не допустил и его участь облегчил,


Решив вопрос мирским судом, который Гастингса


Приговорил как дворянина к обезглавливанию.


Поэтому я могу смело заявить,


Что Ричард тоже был причастен к этой казни,


Что совершили в тот же день и сразу же


По вынесении приговора. Так и запишем:


«Неправый суд и обезглавливание


Уильяма Гастингса». Это которая по счёту жертва? (Загибает пальцы.)


Тех трое, этих тоже трое и седьмой Гастингс.


С двумя задушенными принцами будет девять...


Ну, по сравнению с Иродом, конечно, маловато.


Но для христианской Англии и это впечатляет.


Тем более, что всё это мы густо приправляем


Чудовищно заниженной оценкой всего


Происходящего и множеством эпитетов ужасных.


Мы в наших описаниях назовём короля Ричарда


И «кровожадным извергом», и «подлым лицемером»,


«Злодеем беспринципным», «детоубийцею и изувером»,


И «лживым негодяем», и «тираном»... Потом ещё


Придумаю десятка два-три крепких выражений


И на оставшееся место их впишу. Для большей


Изощрённости я и геральдику его здесь применю


К эпитетам зловещим в дополнение.


И что у нас получится? А, вот что:


«Кровавый, боров у себя в хлеву,


досыта налакавшись детской крови...» –


Звучит неплохо, выражает суть.


Похоже, этот стиль мне удаётся!


На этом я закончу рукопись свою,


Поставлю дату, промокну чернила


И свиток заверну, скрепив его печатью. Вот так.


Теперь его скорей в футляр положим,


В котором он, как в каменной гробнице,


Храниться будет до времён грядущих,


Когда все эти записи мои наружу выведут,


Чтоб принародно их повсюду огласить


И заклеймить позором короля Ричарда Третьего,


Что сейчас спит спокойно и не подозревает даже,


Какое будущее страшное готовит ему


Этот листок пергамента, такой,


На первый взгляд, невинный, как тот,


Младенчески беспомощный ягнёнок,


С которого безжалостно содрали кожу


Для выделки его. Но письмена кровавые на нём


Будут жечь душу Ричарда железом раскалённым


Отныне не одно десятилетие! И даже


Если эти письмена, в которых Ричарда


Представил я злодеем, по несуразности своей,


Или по искажениям и не выдерживают критики


Разумной, они, по воле будущих правителей


Тюдоров, вполне сумеют пережить века.


И подданные нынешнего короля, и дети их,


И внуки, и потомки – все будут проклинать


Короля Ричарда Третьего и станут называть


Его злодеем, лишь потому, что я его таким


Представил в этом свитке! И в будущем о нём


Будут рассказывать легенды такие страшные,


Что кровь застынет в жилах у всякого, кто их


Ещё услышит. Придворные историки его опишут


Чудовищем ужасным, посмешищем уродливым,


Что возбуждает к себе отвращение и ненависть


У всех, кому противно изуверство. Актёры пьяные


О нём похабные спектакли будут разыгрывать


На рыночных подмостках. Кормилицы и няньки


Его именем будут пугать детей на протяжении


Нескольких веков. И станут говорить под вечер


Малышам: «Спи, детка, а не то придёт король


Ужасный, Ричард Третий, и в Тауэр тебя утащит,


Чтобы подушкою там задушить, как и своих


Племянников несчастных.». И дети, когда вырастут,


Расскажут ту же сказку и сыновьям своим,


И внукам, чтобы под вечер успокоить их.


И школьникам учителя будут рассказывать


Всё ту же небылицу и требовать от них такого же


Подробного рассказа, и выставлять за это им оценки.


И так всё это будет продолжаться здесь, в Англии,


Из поколения в поколение на протяжении


Нескольких веков. И каждый человек


Здесь будет ненавидеть кровавого, жестокого


Тирана, каким я Ричарда сегодня описал,


Сполна на него выплеснув свою обиду жестокую


И жгучую, как яд, и ненависть неистовую,


Словно порох, что зародилась в страхе перед ним,


Чтобы потом его навеки опорочить! Да, Ричард,


Страшное тебе я уготовил будущее,


Которое продлиться может вечно!


И даже если там, на небесах,


Тебе как праведнику


Будет уготовано блаженство,


Я всё-таки его тебе существенно подпорчу


Своим напоминанием о злодействах,


Что этот скромный труд мой сохранит.


Итак, прощай же, Ричард, мы с тобой в расчёте!


Дай Бог, чтобы дороги наши не пересекались!


Ты головы моей не пожалеешь,


Я репутации твоей не пощажу!..


Стихает ветер, успокоив бурю.


Приходит время собираться в путь. (Оглядывается.)


Где тот монах, что обещал устроить переправу?


Забыл он, что ли, про меня, Или уснул?



Мортон звонит в колокольчик, в келью входит монах.



МОНАХ.


Вам нужно что-нибудь ещё, святой отец?



МОРТОН.


Вы столковались с рыбаками насчёт лодки?



МОНАХ.


Есть одно судно, что во Францию отходит.


Оно покинет гавань на рассвете.


И я уже договорился с капитаном.


Я провожу вас к берегу реки.


Через неё корабль выйдет к морю.



МОРТОН.


А шторм уже закончился?



МОНАХ.


Закончится к утру.


Но выходить уже сейчас вам нужно.


Сегодня капитан ждать никого не будет.


Из-за запрета покидать английский берег,


Этот корабль выйдет в море тайно.



МОРТОН.


Что ж, поспешим.


Благодарю вас, брат мой.


Теперь позвольте мне к вам обратиться


Ещё с одною очень важной просьбой.



МОНАХ.


Всё, что угодно вам, святой отец.



МОРТОН.


Пусть этот свиток запечатанным хранится


В библиотеке вашего монастыря.


Когда понадобится, я пришлю за ним. (Передаёт свиток.)



МОНАХ.


Я с радостью исполню вашу просьбу,


Не беспокойтесь о сохранности его. (С поклоном принимает свиток.)



МОРТОН.


Теперь скорее в путь. И да хранит


Господь нас в наших странствиях!



МОНАХ.


Амен!



Уходят.




ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ. Картина четвёртая.



Резиденция Ричарда Третьего в Йорке. Присутствуют король Ричард, Ловелл, Перси, Кэтсби, королева Анна и сопровождающие её дамы.



ПЕРСИ (докладывает, стоя перед королём).


Я должен сообщить вам, государь,


Что среди прочих главарей восстания


Был выявлен сэр Томас Сент-Леже,


Супруг вашей сестры Анны,


Герцогини Эксетер. Как оказалось,


Он сам и возглавлял восстание


В Эксетере, а нам при задержании


Заявил, что он своим участием в этом


Бунте мстил лично вам за убийство


В Тауэре двух ваших племянников,


Сыновей короля Эдуарда, которому


Служил он верно. Сэр Томас, видимо,


Вас плохо знал, милорд, если поверил


В эту клевету. Как нам прикажете


С ним поступить, мой государь?


Казнить, как и других зачинщиков


Восстания?



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Да, разумеется, как мне ни жаль,


Но по суду и справедливости, он


Должен разделить судьбу других


Руководителей восстания. Но дочь


Его, племянницу мою, согласно


Моему закону, опала не коснётся.


Она останется наследницей всех


Титулов и всех его владений. Вы


Что-то мне сказать хотите, Ловелл?



ЛОВЕЛЛ.


Сэр Томас Сент-Леже упрям, задирист,


Дерзок. Однажды арестованный за драку,


Он чуть было на плаху не попал. Не думаю,


Чтоб он поверил Бекингему. Ведь он же


Близко знал вас, государь. Сражался вместе


С вами в битвах при Барнете и Тьюксбери


За Эдуарда. Завидовал успехам вашим


В этих битвах, тем более, что сам он в них


Ничем не отличился, поэтому и затаил


На вас обиду. А тут ещё ему представилась


Возможность вам отомстить, распространяя


Против вас злословие. Он и примкнул


К восстанию Бекингема, чтоб, вас унизив,


Самому возвысится над вами. Но я хотел


Спросить вас о другом...



КОРОЛЬ РИЧАРД.


О чём же?



ЛОВЕЛЛ.


Мой, государь! Признаться, я полагал,


Вы в Солсбери отправитесь, чтобы


Присутствовать на казни Бекингема.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Зачем мне это? Или вы думаете,


Я получу мстительное удовольствие,


Видя, как голова его слетает с плеч?


Так уверяю вас, смотреть на это


Мне было бы больнее, чем ему терпеть.



ЛОВЕЛЛ.


Вы так его жалеете, милорд? Иль всё ещё


Привязаны к нему, как к другу, некогда


Близкому, и своему кузену, при том, что


Страшные последствия его поступков


Непоправимый нанесли ущерб вам лично,


Государь, народу вашему и королевству?


В законах наших мирных нет столь ужасной


И жестокой казни, по которой он за своё


Чудовищное преступление смог полностью


Бы с вами расплатиться! Иль вы прощаете


Ему его вину?



КОРОЛЬ РИЧАРД.


О, нет, я не прощаю его, Фрэнсис.


Но мне об этом неприятно думать,


Поскольку я не представляю даже,


Как я смогу все эти подлые наветы


Опровергнуть и возвратить себе


Доверие народа?



КЭТСБИ.


Восстание, милорд, пойдёт на убыль,


Когда сумеете вы опровергнуть клевету.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Вся трудность в том, что делать это


Нужно осторожно, чтобы опасности


Жизнь принцев не подвергнуть, когда


Их представлять народу будем живых


И невредимых для доказательства моей


Полнейшей невиновности пред ними,


А также для опровержения той гнусной


Клеветы, что на меня возвёл предатель


Бекингем. Но так как всё это сопряжено


С огромным риском новых провокаций,


То мы, во избежание покушений, что


Могут совершиться на их жизнь, всё ж


Вынуждены будем отказаться, от способа


Опасного такого, пусть даже очевидного


Для всех. Поскольку я скорее предпочту


Честь свою под удар подставить и имя


Доброе своё в народе запятнать, чем


Буду рисковать спасением своей души


Бессмертной, подвергнув риску жизнь


Племянников моих. Я гарантировал им


Безопасность и защиту, ещё при жизни


Их отца, моего брата, короля Эдуарда,


Когда его последней волей был назначен


Лордом-Протектором в нашем королевстве.


И принцев я не стану предъявлять народу,


Хотя бы даже жизнью и короной за это


Поплатиться мне пришлось. Я не хочу,


Чтобы во время опознания на них там


Совершилось покушение, в котором бы


Меня же обвинили, сказав, что этим новым


Преступлением, хотел я скрыть следы


Убийства предыдущего и для того новых


Убийц привёл, чтобы ещё одну расправу


Учинить. Я не хочу давать клеветникам


Предлога меня в убийстве новом обвинять.


Чем меньше будем мы указывать на принцев,


Тем будет безопаснее для них и лучше.


И тем скорей мы пресечём наветы.



ЛОВЕЛЛ.


Но кто-то должен опровергнуть клевету!..



КЭТСБИ (королю Ричарду).


Вот Бекингем пусть и опровергает!


Ему и предоставьте это сделать!


Милорд, это его проступок, а не ваш.


Король не должен отвечать перед народом,


Он только Господу подсуден одному.



ЛОВЕЛЛ.


Но Бекингем откажется ответить.



КОРОЛЕВА АННА.


А мы его заставим опровергнуть.


И сделаем всё это так успешно, что подлый


Негодяй ещё нам благодарен будет. (К королю.)


Милорд, позвольте вас на пару слов.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Да, разумеется, миледи, я к услугам вашим.


Я попрошу вас удалиться, господа!



Приближённые с поклоном уходят.



КОРОЛЕВА АННА.


Милорд, я вас спросить хотела...



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Да, дорогая, спрашивайте всё, что вам


Угодно, но только не о том, как стану


Я опровергать все эти слухи лживые


И оговоры. Мне кажется, что и в пятьсот


Лет я не отмоюсь от той подлой клеветы,


Что на меня возвёл предатель Бекингем.


Боюсь, что эти облики дурные, в которых


Он изобразил меня народу, прилипнут


К репутации моей и чёрным демоном,


Страшилищем ужасным меня представят


Всем моим подданным, и их потомкам


Дальним до самого конца тысячелетья.


Я уж и так боюсь на себя каждый день


В зеркало смотреть. Всё кажется, что


Будто взглянет на меня не облик мой


Знакомый и привычный, а злая морда


Бешенного кабана, поросшего колючею


Щетиной, с глазами, налитыми кровью


И длинными и острыми клыками!


Не представляете, как клеветы боюсь я,


Анна! И, не смотря на это, хочется мне


С подданными добрым быть...



КОРОЛЕВА АННА.


Ну полно, государь, напрасны эти страхи,


И я спросить хотела вовсе не об этом.


Прошу, скажите мне, какую казнь


Вы собираетесь назначить Бекингему,


За все его чудовищные злодеяния?



КОРОЛЬ РИЧАРД.


По статусу его, как дворянин, он будет


Обезглавлен. Но перед этим титулов лишён,


И должностей, и званий, и владений.


Но по закону, принятому мной недавно,


Его семьи опала не коснётся. Его жена и пятеро


Детей от нас большое будут получать пособие,


Чтоб поддержать их и с избытком обеспечить.



КОРОЛЕВА АННА (всплеснув руками).


Вот так дела творятся в нашем королевстве!


Вас обобрали дочиста, милорд! У вас украли


Честь, репутацию и ваше имя доброе, которым


Вы дорожите, как спасением своей души!


У вас украдено доверие народа и уважение


К вашей чести англичан, которым вы по праву


Так гордились! Да вы беднее нищего сейчас!


И делаете щедрые подарки вору, что не успел


Ещё всего прибрать к рукам?! Он до последнего


Мгновения своей жизни вас будет поносить


Нещадно лишь для того, чтобы вам больше


Досадить! А вы предоставляете ему дворянство


И казнь достойную по статусу его, и пенсию


Пожизненную будете выплачивать его семье,


Чтоб было, кому позаботиться о детях. А кто


О вашем сыне позаботится, милорд, когда


Отца его бесчестием пятнают и возмущают


Подданных его? Вот так, огульно, опозорить


Короля и избежать при этом самой страшной


Кары! Где это видано? И как это возможно


Такое непочтение допустить к престолу?


И где ещё, в какой стране Европы, про Азию


Уж я не говорю, дозволены такие наказанья,


Щадящие честь и достоинство злодея, за


Преступление столь ужасное, как это?


Хула на короля – хула на Бога! Поэтому


Мерзавца Бекингема, необходимо умертвить


Тройною казнью, а не щадить его, избавив


От мучений, а потом голову ломать и думать:


«Как нам исправить всё то зло, что натворил он?»


Он натворил, пусть он и исправляет!


Пусть Бекингем вернёт себе дворянский


Статус тем, что перед смертью опровергнет


Весь вопиющий вздор и ту напраслину,


Что он на вас возвёл, желая пред народом


Вас очернить, чтобы поднять в стране


Восстание и вас лишить короны и престола!


Пусть он покается в делах богопротивных


И свою душу грешную спасёт! И пусть народ


Его на площади услышит и разнесёт об этом


Весть повсюду. И пусть глашатай огласит его


Признание и в городах, и в графствах


Королевства. Тогда уж и восстание в стране


У нас куда быстрей пойдёт на убыль,


И долгожданный мир скорей вернётся и


Обратит к другим занятиям важным,


Поскольку лучшего опровержения, милорд,


От вас уж не потребует народ. Уже тот факт,


Что Бекингема обезглавят, а не четвертуют,


Что полагается ему по тяжести вины


И по закону, сам убедительно доказывает то,


Что перед казнью он раскаялся в своём поступке,


Разоблачил и собственную клевету, и прочий вздор.


И вот тогда уже за этот его подлый оговор


Вас никогда и никто больше не осудит!..



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Как вы сказали, дорогая, так и будет!


Вы тяжкий камень сбросили с моей души,


Задачу трудную с такою лёгкостью решив.


Пока я честь свою оплакивал, скорбя,


Вы снова мне вернули самого себя


И сделали способным править королевством.


Я ваш должник навеки, ангел мой небесный! (Целует её.)




ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ. Картина пятая.



2 ноября, 1483 года. Тюремная камера Бекингема в Солсбери. Бекингем, одетый простолюдином, сидит в кандалах на полу, покрытом соломой.



БЕКИНГЕМ.


Вот так конец! И кто бы мог подумать,


Что будущее страшное такое


Мне уготовано безжалостной судьбой!


А я ведь был рождён высокородным пэром,


Прямым потомком доблестных мужей,


Ведущих род от ветви королевской,


Династии прославленной Плантагенетов.


И этот свой высокий род я предал,


Вступив с французами в предательский союз,


Из-за чего и сделался врагом заклятым


Некогда близкого мне друга и кузена,


Добрейшего короля, Ричарда Третьего.


Теперь и сам себя жестоко я кляну


За то, что близко с ним этой весной сошёлся


И помогал ему корону получить.


Я тихо и спокойно жил при короле Эдуарде


И мужем был его свояченицы, леди Кэтрин.


Я был доволен положением тем высоким,


Что полагалось мне по службе при дворе.


Я был обязан угождать Эдуарду,


Присутствовать на праздниках придворных,


Супругом ласковым быть для моей жены,


Заботливым отцом для наших с ней детей.


Так нет, мне захотелось приключений!


Задумал я возвыситься над остальными


И Ричарду помог взойти на королевский трон.


Мне лавры графа Уорвика покоя не давали,


Вот я и возжелал той беспокойной славы,


Которой тешился создатель королей.


Я и забыл, что Уорвик плохо кончил


И был убит, сражаясь против Эдуарда,


Которому он сам же дал престол.


И так же глупо поступил и я.


Мне мало было Ричарда короновать,


И захотел я, пользуясь моментом,


Убрать своих врагов его руками.


И я помог ему и делом, и советом


Арестовать ближайших родственников


Королевы – и графа Риверса, и Вогэна, и Грея,


Что были им отправлены поспешно


В его йоркширский замок, Понтефракт,


И казнены там Генрихом Нортумберлендом,


После того как всех оповестили,


Что Ричард Глостер станет королём.


Но мне и этого тогда казалось мало,


И стал я тайно для себя готовить


Желанный, но далёкий от меня английский трон.


Я Ричардом играть пытался, как марионеткой,


В свои интриги его втягивал лукаво,


Стараясь власть перехватить из его рук.


Я брал под свой надзор – настойчивый, коварный, –


Опасных для него людей, чтоб через них


Держать его в зависимости прочной


От всех, навязанных ему мной, обстоятельств.


Но тут, к несчастью, грубо я ошибся


Доверия Ричарда ко мне не рассчитав,


И вместе с его дружбой и расположением


Я захватил так много важных должностей,


Что тяжестью всех этих обязательств


Я сам же был и скован, и придавлен,


И страхом перед Ричардом был угнетён настолько,


Что захотел его не медля низложить.


Я поднял это глупое восстание,


Пойдя на поводу у Джона Мортона,


Который меня желанием опасным соблазнил


Стать новым созидателем монархов.


На его лесть коварную поддавшись,


Я, обо всём забыв, стал добывать корону.


Теперь уже не для себя, а для Тюдора,


Чтобы потом взыскать с него должок


За все мои старания и услуги.


И через это самообольщение


Стал я изменником, врагом своих друзей,


Когда возвёл на Ричарда коварно


Чудовищную клевету и обвинения,


Которые теперь мне даже вспомнить страшно


Не то, чтобы их вслух произнести!


Как мог я, – взрослый человек,


Влиятельный придворный


Так безрассудно короля оговорить,


Забыв о своём долге перед ним


О всякой осторожности, присяге,


И об ответственности за свои слова!


Теперь и сам я не пойму и удивляюсь,


Как я решился на такое безрассудство!


Здесь, разумеется, не обошлось и без ловушки


Увёртливого интригана, Джона Мортона,


Что подпоил меня тогда, в Бреконе,


И речью льстивою меня уговорил


Обрушить клевету на государя


В присутствии всех моих слуг


Как будто не всерьёз, а понарошку.


А я, дурак, на следующий день вместо того,


Чтоб опровергнуть этот пьяный вздор,


Усугубил своё отчаянное положение


И продолжал все эти бредни повторять


Пред горожанами и новыми войсками,


Что тут же собрались перед дворцом,


И слепо верили моим речам крамольным,


И шли за мной, во всём мне доверяя.


Я уже чувствовал себя великим полководцем,


А в самом недалёком будущем – всевластным,


Единственным правителем страны! Я полагал,


Что опыт прежних отношений с моим кузеном,


Королём, Ричардом Третьим, поможет справиться


И с будущим монархом, Тюдором Генрихом,


И я не допущу уже ошибок прежних.


О, как я был смешон и как самоуверен!


Я не учёл военный опыт Ричарда и мудрость


Его руководства в подавлении восстаний.


Я слепо возложил надежду на удачу,


Которая предательски жестоко


И неожиданно покинула меня,


Когда я в ней больше всего нуждался!


Чуть только я собрал большое войско


И подготовил флот для переправы,


Как тут же налетели злой напастью


И этот ураган жестокий и свирепый,


И флота моего крушение, и гибель армии,


Что совершалась на моих глазах.


И лица, искажённые страданием и страхом,


Моих солдат, что падали в пучину моря


И тут же все, под тяжестью доспехов,


Отчаявшись за жизнь бороться, шли ко дну,


Мне посылая из последних сил проклятья.


И содрогался я от ужаса, когда их слышал.


Тогда и сам бы я хотел их участь разделить,


Но мне иное испытание уготовил


Меня сразивший беспощадный рок...


Там, на холодном берегу пустынном,


Куда меня тогда, словно в насмешку


Над глупым, суетным моим желанием,


Разбушевавшись, выбросило море,


Я мог подумать над своей судьбой ужасной


И безотрадным будущем моим.


Лишь чудо бы могло меня спасти


От всех моих грядущих злоключений.


И я ещё надеялся на чудо, когда отправился,


Переодевшись нищим в Шропшир,


К своему бывшему слуге, рассчитывая


На его былую верность. Он меня продал


За ту груду злата, что обещал король


В награду за мою поимку. Мой же слуга


Меня же без зазрения совести и предал,


Как некогда и сам я предавал своих друзей


Ближайших. Вот мне урок: за зло судьба


Мне отвечает злом, а за предательство, –


Предательством и ложью некогда преданного


Моего слуги. К чему роптать? Всё это справедливо!


Я это заслужил своим поступком подлым!


Из-за меня отныне оклеветан будет


Мой бывший друг и любящий кузен,


Король наш справедливый Ричард Третий.


И нет возможности исправить это зло!


Я как о милости просил его о встрече.


Покаяться я перед ним хотел смиренно


И попросить прощения в надежде


На его прежнее ко мне расположение


И наше близкое и давнее родство.


К тому же я рассчитывал, что мне удастся


Его доверие себе вернуть и болтовнёй своей


Так его заморочить и голову вскружить,


Чтоб он уже не разбирал при всём желании,


Кто прав, иль виноват в нашей размолвке.


О, если бы он только согласился со мною


Встретиться! Уж я б ему наговорил такого,


Что он бы в сотню лет не разобрался


В значении всех моих льстивых заверений.


Я б объяснил ему, что всё это я сделал в шутку.


Я бы ему внушил, что жизнь скучна без игр,


Где самовольно можно правила менять,


И с победителем ролями поменяться,


Чтобы себя представить королём,


Великим воином и храбрым полководцем,


Решительным политиком и интриганом.


Я на себя все эти роли примерял.


Мне нравилась эта игра, и вот я доигрался...


Я осуждён, приговорён к позорной смерти!


И это не игра, а жизнь с неумолимыми


Законами её и существующим незыблемым


Порядком, что я так часто нарушать пытался!..


Теперь меня казнят... Нет, это невозможно!


Быть не может! Ах, если бы мне только удалось


Хотя б один раз увидаться с королём! (Встаёт и возбуждённо ходит по камере.)


Уж я тогда бы снова попытался


Его чувствительное сердце растопить!


Взывал бы к милосердию его, в ногах валялся


И умолял во имя все святых меня простить!..


Ну что с того, что в глупую забаву я втянулся?


Я сам в ней разуверился и обманулся!


Разве нельзя всё это в шутку обратить?


В моё раскаяние глубокое поверить


И быть превыше всех обид и обвинений?..


Я бы настойчиво просил о снисхождении, –


Всё лучше, чем обиду наказаньем мерить. (Снова садится на пол.)


Я не признал бы перед ним своей вины.


А постарался бы скорее успокоить,


Чтоб заново его к себе расположить,


Как это с лёгкостью мне удавалось прежде. (Мечтательно.)


А дальше бы в отставку попросился


И, отказавшись от всех прежних должностей,


Я от двора бы тут же отдалился


И возвратился бы в свои имения.


И жил бы там себе спокойно, тихо,


Пока король меня бы снова не приблизил.


Но так, чтобы уже не загружал работой.


Ведь он бы знал уже, что я к ней не способен.


А там я снова бы навязал ему мои советы,


Опять бы сделался советником ближайшим


И снова бы восстановил своё влияние,


Всё большую над ним приобретая власть.


И тут пошло бы дело мне на пользу!


А дальше я его так быстро заморочу,


Что он и оглянуться не успеет,


Как я опять им буду управлять,


Как безотказным другом и слугой!


Всё это прежде мне легко давалось,


Значит легко получится и впредь! (Мечтательно.)


Всё вновь поправится, и я вернусь на прежние высоты!


Лишь бы король не отказался от моей заботы


И в этой встрече мне не отказал...



Слышен скрежет ключа, открывающего камеру.



БЕКИНГЕМ (испуганно).


Что там за шум?!.. Я никого не звал!..



В камеру входит адвокат.



БЕКИНГЕМ (замечает его).


Но кто это? Что там за тень? Вы, Джонатан?


Что скажете? Какие принесли мне вести?


Согласен ли король со мною встретиться?



АДВОКАТ.


Во встрече вам отказано, милорд.


Увы, сегодня вам придётся умереть.


Прошу, готовьтесь побыстрее к смерти.



БЕКИНГЕМ.


Сегодня умереть?! Так быстро?!


Но почему?! И что за день сегодня?



АДВОКАТ.


Второе ноября. День вашей смерти.


Решение принято, и приговор зачитан.


Вина ваша доказана, и преступление


Признано самым тяжёлым. Поэтому,


Милорд, вас умертвят тройною казнью.


Сейчас придёт священник. Приготовьтесь.



БЕКИНГЕМ.


Не понимаю, что значит, тройною казнью?!..


Я дворянин, прямой потомок королевской


Ветви! Нельзя меня казнить, как лиходея!



АДВОКАТ.


Теперь уж можно, сударь,


Подчинитесь. Приказом короля


Разжалованы вы в простолюдины,


Сегодня вас казнят тройною казнью,


Как подлого изменника, злодея,


Что в преступлении государственном


Виновен и лично государя оскорбил,


Его оклеветав позорно, всенародно;


И как жестокого и злостного бунтовщика,


Что причинил стране урон огромный,


Подняв мятеж кровопролитный в королевстве.


Здесь даже злейшей казни будет мало


За преступление столь тяжёлое, как ваше.



БЕКИНГЕМ.


И это говорит мой адвокат?! Не верю!..


И нет возможности мне участь облегчить?!



АДВОКАТ.


Всемилостивый государь наш, Ричард Третий,


Предоставляет вам последнюю возможность


Страдания сократить и умереть достойно,


Чтобы посмертно сохранить дворянство.


Он также может участь облегчить


Вашей семье, её избавив от невзгод опалы...



БЕКИНГЕМ.


Что требуется от меня взамен?



АДВОКАТ.


Поклявшись на Святом Писании


Спасением вашей души бессмертной,


Чистосердечно опровергнуть клевету,


Которую вы возвели на короля,


И всенародно искренне покаяться,


Чтобы Господь простил вам этот грех


И от посмертных тяжких мук избавил.


Как видите, условие простое.


Ответ за вами! Поскорей решайте!


Вас палачи там ждут и ждёт священник,


Чтоб душу вашу грешную спасти


И облегчённою на Божий Суд отправить.


Итак, согласны вы покаяться в грехах?



БЕКИНГЕМ.


А времени мне не дадут подумать


Хотя бы ещё несколько деньков?


Я не готов сегодня умереть!


Всё это слишком неожиданно и быстро...


И почему меня казнить необходимо


Тройною казнью?.. Я не понимаю!..



АДВОКАТ.


На площади собрались горожане,


В количестве двух тысяч человек,


И палачи. Они давно вас, сударь,


С нетерпением ждут: один у плахи


С топором в руках, двое у виселицы,


Двое возле дыбы, чтобы на ней живот


Вам вскрыть и внутренности вынуть.


Ещё вас четверо подручных ожидают


Возле помоста для четвертования.


Туда идите, там вам объяснят,


Что и к чему. А мой долг


Перед вами выполнен. Прощайте! (Кланяется, собираясь уйти/)



В камеру заходят стражники, они хватают Бекингема и подтаскивают его к заднику авансцены.




ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ. Картина шестая.



Задник авансцены раздвигается, открывая заполненную народом рыночную площадь, в центре которой, возле приспособлений для казни, стоят палачи и священник.



БЕКИНГЕМ (отбиваясь от стражников).


А-а-а-а-а! Нет! Не хочу! Пустите!


А-а-а-а! Нет! Нет! Не хочу!..



Рядом с ним появляется адвокат.



АДВОКАТ.


В последний раз вас спрашиваю, сударь,


Готовы ль вы решение принять


И выбор сделать? Взгляните еще раз сюда... (Показывает.)


И вот сюда! Какой вы смертью умереть хотите?


Мучительной и долгой,


Иль быстрой и лёгкой?



БЕКИНГЕМ (всхлипывая)


Быстрой и лёгкой...



АДВОКАТ.


Тогда вы знаете, что нужно сделать.


Вот Библия. Кладите руку на неё.


Вот так. И начинайте. (К офицеру.)


Пускай объявят, что приговорённый


Желает обратиться к людям с речью.



Офицер делает знак герольдам. Герольды трубят в трубы и объявляют.



ГЕРОЛЬДЫ.


Приговорённый Генри Стаффорд,


Бывший лорд Бекингем, желает


Обратиться к жителям Солсбери


С последним словом! Слушаем его!



БЕКИНГЕМ.


На Библии я искренне клянусь


Спасением своей души бессмертной,


Что государя нашего, Ричарда Третьего,


Оговорил я подло и безбожно,


Когда рассказывал повсюду, принародно,


Что будто бы я видел, как убийцы,


Сославшись на приказ от короля,


И предъявив сей документ охране,


Взяли ключи у коменданта Тауэра,


После чего они проникли тайно


В покои к двум племянникам его


И задушили их подушкой той же ночью.


Всё это ложь, я этого не видел!


Я всё придумал, чтобы государя


Ричарда Третьего в народе опозорить


И тем поднять в нашей стране восстание,


Угодное коварным иноземцам


И королю французскому, Людовику,


Которому был выгоден этот мятеж,


Чтоб нашего монарха низложить


И сокрушить династию Плантагенетов.


Я в преступлении этом признаюсь,


Клянусь спасением своей души бессмертной,


Что сожалею о своём проступке


И полностью раскаиваюсь в нём.


Я должен был заботиться о принцах,


А я умершими их всенародно объявил,


Чем и подставил под удар их жизни


И усложнил судьбу, их заставляя


Неизвестности страшиться.


Я королю доставил беспокойство,


Восстанием и подлым оговором


Я причинил ему непоправимый вред.


Я Англии нанёс ущерб огромный


И стал причиной многих, страшных бедствий.


И да простит меня Господь, народ английский


И государь наш добрый, Ричард Третий!


Аминь! (Обращается к священнику.)


Святой отец, я вас прошу покорно


Грехи мои мне милосердно отпустить,


Чтоб умереть теперь я мог спокойно


И свою душу Господу вручить.



Бекингем становится перед священником на колени. По окончании молитвы крестится, встаёт, подходит к плахе, становится перед плахой на колени и обхватывает её руками.



БЕКИНГЕМ.


По крайней мере хоть умру достойно.


Прости меня, Господь! Прости меня! Прости!..





ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ. Картина седьмая.



Декабрь 1483 года. Резиденция Ричарда Третьего в Йорке. Присутствуют король Ричард и Джеймс Тирелл.




ТИРЕЛЛ.


По вашему приказу, государь,


Я в Солсбери доставил Бекингема.


Там был он осуждён и обезглавлен.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


А в преступлении своём покаялся он


Перед смертью?



ТИРЕЛЛ.


Да, государь, преступник Бекингем


Признался принародно в оговоре.


И рассказал подробно перед казнью,


Как клевету возвёл на вас и на меня.


И, слушая это ужасное признание,


Я позавидовал тем его палачам,


Что рядом с ним стояли на помосте,


Поскольку мне в тот миг


Больше всего хотелось оказаться на их месте,


Чтобы предателю, злодею Бекингему


Своей рукою голову снести..



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Ну, в этом для него


Было бы слишком много чести.


На Библии он клялся, признаваясь?



ТИРЕЛЛ.


Да, государь, на Библии.


И после этого покаялся в грехах,


Прощения попросив у Господа


И у людей, которым навредил безбожно,


Подняв в нашей стране мятеж кровавый.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Что скажете ещё?



ТИРЕЛЛ.


Клянусь, милорд, тяжёлым испытанием


Явилось для меня условие ваше,


Доставить Бекингема в Солсбери,


Не нанося ему телесных повреждений.


Мне так хотелось придушить в пути злодея,


Что стоило невероятных сил сдержаться.


Одно лишь меня обнадёживало, государь,


Что он пред смертью опровергнет обвинение


И с чести вашей и моей смоет позор


Своей презренной кровью.


И надо вам сказать, милорд,


Его признание и казнь такое впечатление


Произвели на горожан там, в Солсбери,


Что слухи клеветнические,


Кои охотно распускались прежде,


Вскоре прекратились,


И в городе восстание пошло на убыль.


А горожане, осознав вину пред государем,


Через своих старейшин вам просили передать,


Что сожалеют о своём участии в восстании


Теперь они смиренно просят государя


Простить им милостиво их вину.


Теперь они защитниками будут


И вашей репутации, и чести


В опровержении этой клеветы.


А если можно было бы, милорд,


Повсюду в городах, где к бунту подстрекали,


Вот так же над мятежниками и их главарями


Казнь провести и этим усмирить народ,


Призвав к повиновению королю,


Тогда б вы очень быстро, государь,


Смогли восстановить в стране порядок,


Чтобы делами мирными заняться.



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Так мы и поступим!


Казнь заговорщиков и главарей восстания


Пусть совершат в местах его возникновения.


И остальным это послужит в назидание.


Ты прав, мы так быстрей покончим с мятежом.


А что до слухов об убийстве принцев,


Так меня опорочивших,


Что мне об этом и подумать страшно,


О них мы говорить уже не будем.


Пускай сам факт признания в клевете


Всех заговорщиков перед их казнью


Послужит всем достаточным опровержением.


А если даже после их раскаяния будут считать


Меня виновным в мнимой смерти принцев,


Тогда вся эта злобная предубеждённость


Будет стоять меж мною и моим народом


До тех пор, пока не найдётся способ


Меня без моего участия оправдать.


А это значит, дорогой мой Тирелл,


Что нам теперь сто крат сильнее


Заботиться придётся о безопасности и жизни


Принцев. Теперь, когда во мнении народа,


даже при том признании, что сделал Бекингем,


Они уж не считаются живыми,


Но место нахождения их нашим врагам известно,


На них могут устроить покушение.


Причём, теперь уже им будут угрожать


Реальные убийцы,


Чтоб фактом их реальной смерти подтвердить


Всё те же обвинения Бекингема.


Так что и Тауэр для них уже не безопасен будет,


И нам необходимо предпринять другие меры


По защите принцев. Я полагаю,


Мне теперь придётся их тайно вывезти


В Бургундию и под опеку передать


Моей сестре, бургундской герцогине


Маргарите.



ТИРЕЛЛ.


Но почему в Бургундию, милорд?



КОРОЛЬ РИЧАРД.


Бургундия – волшебная страна,


Где я провёл счастливейшие дни


Моего детства! Где обучался я


Наукам и искусству, где постигал


Основы мастерства в военном деле


И в искусстве фехтования.


Где к музыке почувствовал призвание


И где открыл мир разноцветных красок


И образов божественно красивых


В творениях фламандских мастеров.


Где видел я турниры, на которые съезжались


Достойнейшие рыцари со всех концов Европы,


Чтобы сражаться там на поединках.


Для мальчиков высокого происхождения


Что может быть удачнее такого воспитания?


Традиции его ещё поддерживаются


При дворе Бургундском моей сестрою,


Герцогиней Маргаритой.


Она всегда была готова мне помочь.


Мы с моим братом, королём Эдуардом,


Нашли приют в её дворце, в Бургундии,


Когда в изгнании жили.


Она нас поддержала своей армией и флотом


И помогла оставленному бывшими


Сподвижниками королю Эдуарду


Отвоевать себе престол английский


И окончательно за Йорком закрепить.


Я Маргарите верю, как себе.


Она наших племянников охотно примет


И вырастит их при своём дворе


Надёжно защищёнными от бурь


Житейских, и даст им больше,


Чем я мог бы для них сделать,


Учитывая их сегодняшнее положение.


Так и решим!


Отправим их на воспитание к Маргарите.


А перед этим мы их вывезем из Тауэра

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги