Восставшая из гроба 5

Глава 3 На тропе войны

Глава 3 — На тропе войны

Псковская область. Вечер 01.05.2021.

В доме древнего упыря было шумно! Мелкая «кусачая», не желая укладываться спать, продолжала куралесить, доставляя немало хлопот своей молодой мамочке и мудрому-мудрому двоюродному деду.

— Опять капризничает? — оторвав руку от холста, Твантар поднял глаза на вошедшую в кабинет племянницу.

В объятиях юной «высшей» возилась невероятно шустрая вампиресска, на мордашку — копия папашки, собравшая в себе характеры всех окружавших её домочадцев.

Да-да! У Алексея с Реянтиной родилась маленькая девочка — самый настоящий подарок судьбы и гарантия, что именно род «Тин» и дальше будет иметь продолжение. Эта яркая искорка, зажигалочка, держала «высших» в тонусе и с самого рождения успешно тренировала свои детские, но уже остренькие клыки — и на бабушке, и на дедушке, и на папе с мамой тоже, если что-то было не по её. Одним словом — хищница и доставалось всем!

Из воспоминаний. Лето. Конец июля 2020.

— Её будут з-с-свать Элтина! Также, как мою мать! — давила на всех древняя упыриха, ещё до возвращения Алексея из затянувшихся странствий по Уралу.

— У девочки должно быть своё имя! — рычал Твантар, не желая чтобы крошка повторяла кого-то из известных ему. Не из суеверий. Нет! Просто считал, что имя отображает индивидуальность и уникальность. Тем более, в роду «Тин» было и не так-то много женщин, чтобы в поисках единственного-неподражаемого имени нужно было сильно напрягать мозги.

— Послушайте… мы уже давно с Лёшей всё решили, — пыталась пикнуть Реянтина, но старшим было не до неё.

Тогда в особняке богатенького упыря, прямо в его День рождения, кипели не шуточные страсти. Ладно хоть до драки дело не дошло.

Тем не менее, всё встало на свои места, когда приехал Алексей и как законный отец ребёнка высказал своё веское мнение по этому поводу. Его-то спросить забыли!

Аргументация юного была убедительной настолько, что даже многотысячелетние кровопийцы, прикусив языки, перестали спорить между собой и согласились с Шестаковым практически сразу.

А назвали самую юную продолжательницу древнего вампирского рода «Тин» так, чтобы учесть интересы всех. Лёшка настоял. Раз уж отчества и фамилии по обычаям и правилам в семьях «высших» не существовало, значит его участие в создании сего маленького чуда нужно было как-то запечатлеть в имени.

На том и остановились, что первые две буквы «Ал» имени малышки идут производными от отца, а бессмертное «Тин», будто корона, переходящая по наследству, помпезно завершит сей креатив.

Как же возгордилась Айвтина, что имя пока ещё единственной бесценной внучки было сразу созвучно и с её именем, а также с именем её матери Элтины… У-у-у! Как тут угадал зятёк! Алексей в тот день просто возвысился в глазах тёщеньки. Шагнул на следующий левел, даже… даже через ступеньку выше!

Родители Шестакова, люди иного воспитания и правил, которых уже поставили перед фактом, вполне нормально приняли «выдумки от молодых», хотя они и не испытывали такого бурного восторга, как «высшие», да и сильно не вникали, какой на самом деле глубокий смысл был заложен простое имя Алтина. Им просто понравилось.

Псковская область. Настоящее время.

—…Ой, не поймёшь! То пищит, то кривляется! — Реянтина, ловко уворачиваясь от игривых укусов мелкой вампирки, подошла ближе к дядюшке, — Вау! Похоже! — глазки юной «Тин» блеснули от радости, когда она увидела изображение их молодой семейки в процессе написания, — Супер! Ай! — молодая тут же сморщилась, ощутив что зубки дочи добрались до мочки её уха, — Ну всё! Держись, вредная девчонка! — она подняла мелкую на вытянутых руках перед собой, а та, приняв за игру, задорно пища и хихикая, начала перебирать в воздухе пухлыми ножками в мягких белых ползунках, — Ну! И когда мы будем спать? — поморщила нос Реянтина, — Сколько ещё будем возиться?

И злиться на своё сокровище не могла, и сама устала уже за день.

— Давай я покачаю! — Твантар бережно, заботливо забрал малышку в свои надёжные дедовы руки, — По папке, да по бабке скучает, — он по-доброму сощурился, пощекотав козой из пальцев мягкий животик Алтинки и заглянул в хитрющие глазки крошечной красавицы, —…вот и не спит. А ты иди, детка, отдохни. Я присмотрю за ней. Не беспокойся.

— Спокойной ночи! — Реянтина в благодарность чмокнула в щёку своего любимого дядюшку, чудно сморщив нос, фыркнула, как ёжик мелкой и, счастливая, выпорхнула из кабинета Твантара.

— Спокойной! — кивнул ей вслед древний… но племянница, резво перебирающая ногами по ступенькам, ведущим на второй этаж, это уже не услышала.

Вот только уснуть юная «Тин» не могла, сколько бы не пыталась.

Воспоминания. Такие вот они вредные, эти воспоминания…

Тверская область. Старицкий район. 02.05.2021.

Серость… сырость. Первая травка. Не самый гостеприимный лес. Да он и не должен был быть таковым, учитывая его историческое прошлое и, описываемое Шуриком из такси, настоящее.

Вверх в ужасе взлетали с веток деревьев вороны и кружили над лесом, громко каркая, будто предупреждая всех о приближении беды… Только вот беда ожидала Айвтину и её молодого спутника или она сама была тем ходячим двуногим «несчастьем», которое когда-то грезилось любопытным путешественникам на отдельных маршрутах в малоизученных катакомбах Старицкой каменоломни.

— Да что же произошло? — бесился юный «высший», наворачивая километры по лесу, как в армии на марш броске, — Ты можешь мне объяснить, наконец, к чему такая спешка? — он нагнал вампирессу и дёрнул её за рукав, — Хватит уже свои истерики мне тут показывать!

— Фы-ф, — Айвтина, энергично отдёрнув руку, крепко сжала лямки рюкзака и покрутилась на месте.

— Блин… без компаса, без карты… Ты вообще уверена, что мы туда… — продолжал возникать Шестаков, — Можно же по-нормальному объяснить.

— Уверена ли я? — часто дыша, вампирша схватила за грудки зятька и заглянула в его распрекрасные очи, — Уверена ли я? Да я уже ни в чем не уверена! — она громко сглотнула, будто прямо сейчас собралась им же и отобедать, — Вон, смотри! — Айвтина, отпустив юного, повернула голову и указала вытянутой рукой на довольно-таки объёмный валун. Не малых размеров каменюка, небрежно валявшаяся на полянке возле небольшого холмика, будто ковром, была присыпана сверху пожелтевшими сосновыми иголками и коричневой опавшей прошлогодней листвой, — Знаешь, что это?

— Камень! — пожал плечами Шестаков, гоняя мысли, что это своего рода ориентир или указатель.

— Этим «камнем» я закрывала пещеру… задвигала вход в наше семейное укрытие, когда два года назад покидала эти места, — тёща, мастерски скинув рюкзак, метнулась к небольшому холмику… и уже через несколько секунд, упав на колени взвыла, прикрывая ладонями лицо, — У-у-уи-и-и-а-а-а!

Давненько не видел Алексей кровопийцу за подобными песнопениями… Но тут, даже ему, измотанному фокусами матушки своей красавицы, почему-то стало жаль эту многотысячелетнюю вампирку.

Вход в убежище — в их упырское надёжное жилище, которое веками скрывало кровожадное зло и служило самым настоящим и хитрым хищникам пусть не самой мягкой, но уютной колыбелью, был тупо завален густыми сухими сосновыми ветками.

— Ой, ё… — Лёшка во-время остановился в потоке словесного выражения накативших эмоций, дабы не попёрло его холопское воспитание простыми смертными, вперёд тех благородных манер, которые старались привить «высшие» новому члену их семьи.

Рыча и громко сопя, будто в ней заговорила иная натура, внюхиваясь во что-то по звериному, хищница раскидывала по сторонам, а проще говоря, рвала и метала на части то жалкое подобие нынешней двери в пещеру с сосновыми шишками и иголками.

Не прошло и минуты, как Айвтина, обнажив округлый вход в убежище, юркнула внутрь, в неизвестность, в темноту, словно ящерка. Только её и видели.

— Хрен поймаешь, — пропустил про себя Шестаков и, сбросив рюкзак, включив налобный фонарик, поспешил за вампирессой. Конечно, зрение у него было отменное, после произошедшей трансформаци, — Зачем лишний раз напрягаться, — рассуждал Алексей, —…когда у него с собой было клёвое достижение современности.

— Людишки! Жалкие, мерзкие людишки, — губы хищницы тряслись от злости… Да её всю, пробирало до мурашек и не по-детски колошматило. Даже нервным тиком дёргался левый глаз, — Они были здесь, — скалясь, сидя на коленях, вампирка ударила кулаками о землю и взвыла, — Ненавижу-у-у! Ненавижу-у-у!!!

Пока взволнованная тёща убивалась от горя, Лёшка, с любопытством осматривал всё вокруг, подсвечивая фонариком и успевая снимать видео и фото на цифровую «мыльницу».

Просторная, сухая подземная нора, в которой воняло разлагающимся трупом какой-то живности… с одним ящиком у стены, — иное краткое описание увиденному сложно было придумать.

— Ты хотел знать, что я заметила там в деревне? — громко вздохнула вампиресса, пропуская песочек сквозь растопыренные пальцы, — Почему мы так торопились сюда? — Айвтина повернула голову в сторону юного.

— Да я уже понимаю, — Шестаков кивнул…

— Ничего ты не понимаешь! — сколько в её голосе было злобы. — Пропали почти все ящики… И те кувшины, Алексей, с зельем. А там… в деревне возле дома, валялась глиняная посуда, так похожая на нашу! Я должна была проверить! Поэтому я так спешила сюда.

Лёшка даже не представлял, какие можно было подобрать слова, чтобы хоть как-то успокоить, утешить реально озверевшую тёщу. Будь он смертным, она бы его прямо здесь и вскрыла со всеми потрохами… да попутно внепланово омолодилась.

— Ты ещё вчера, сам говорил куда нам нужно идти, — бубнила древняя, — Я хорошо запомнила — дорога, карьер, снова дорога… А позже, когда я узнала знакомые мне места, мне уже не нужны были ни твои карты, ни что-то иное, — она выдавила из себя это с таким надрывом, что казалось, ещё минута… другая и коварную кровопийцу просто разорвало бы на части от гнева, — Ты чувствуешь эту вонь? — блеснули в свете фонаря глаза вампирессы.

— Угу! — молодой высший инстинктивно провёл пальцем по носу и шмыгнул.

— Смотри! — древняя резко скинула тяжёлую крышку с единственного уцелевшего ящика, отчего духман в каверне заметно усилился, — Они украли моё зелье, украли моё прошлое, мою историю и оставили нам взамен своего дохлого пса, — Айвтина смахнула выбежавшие из глаз слёзы, — Ненавижу, — пробормотала она вновь и, покусав губу, вытерла нос рукой.

Часть длинного деревянного ящика, покрытого смоляным бальзамом, о котором юному там много рассказывал Твантар, занимало тело мёртвой собаки, довольно крупных размеров.

Пока Шестаков запечатлевал на камеру для истории содержимое, так называемого — гроба, Айвтина как-то подозрительно успокоилась, закопошилась и, не обронив больше ни слова, неожиданно для молодого «высшего», той же прыткой ящеркой, юркнула назад из пещеры.

— Стой! — выкрикнул Лёшка, засовывая на ходу камеру в карман и выбираясь за беглянкой, — Чёрт! Я должен был это предусмотреть! Нахрена ей сдались бы мои успокоительные слова. Стой! — выкрикнул он и оставив рюкзаки у пещеры, бросился вдогонку… — *** чё щас будет! — он поднажал в беге.

Не оглядываясь назад, возжелавшая отмщения хищница, неслась быстрее пули, выпущенной из пистолета. Её синий костюм мелькал меж сосен.

Нет, ***, только не это! — Алексей активно работал руками и ногами. Чувствовал, что физически превосходит тёщу. Вот, где реально наконец-таки нашли своё проявление результаты его ежедневных тренировок в тренажёрке у Твантара и заплывы в бассейне.

Не с кем-то сражаться — тёщу догонять!

— Стой! — выкрикнул Шестаков, продолжая ускоряться и сокращая расстояние.

Должен! Должен нагнать… — оставалось каких-то два метра…

Вот ещё чуть-чуть… ещё… и он схватит её за одежду.

Не тратя сил и дыхалку на крики, Айвтина продолжала бежать. Выносливая была, хоть и древняя! Именно сейчас Алексей в полной мере смог оценить физические возможности благородной и аристократичной дамы, которой от роду было много тысяч лет!

Секунда… последний рывок. Шестаков на бегу протянул руку и поймал вампирессу за капюшон её куртки.

Замок молнии резко надавил на горло хищницы, заставив замедлиться беглянку. Лёшка же успел обхватить тёщу обеими руками, как беспощадный паук хелицерами свою жертву, и повалить на землю, придавив собой.

Айвтина носом уткнулась в лесной настил из сосновых и еловых иголок, сухой и молодой травы, а также прошлогодних опавших листьев, с фырканьем продолжая выпутываться из крепких объятий дражайшего зятька.

— Тихо! Не рыпайся! — Лёшка сдавил её крепче руками.

— Пусти! — пытаясь хоть как-то отдышаться, под тяжестью Шестакова, выплёвывая солому и иголки, брыкалась и злилась кровожадная упыриха.

— Успокоишься, отпущу!

— Пусти! — изгибалась древняя всем телом, умудрившись даже заехать своим затылком по подбородку Алексея.

— Оу! — поморщился молодой «высший», отвернув голову и продолжая удерживать строптивую даму.

— Эй! — внезапно, совсем рядом послышался мужской голос, а после прозвучал такой знакомый щелчок, — А ну отпусти её!

Из-за дерева, метрах в пяти, в камуфляжном костюме, как у Шестакова, вышел крепкий детина лет тридцати двух, в резиновых сапогах, бородатый, в синей шапке и с ружьём, два ствола которого были направлены на «сладкую парочку лесных спринтеров».

— Мужик, не дури… Это моя баба! — ляпнул Лёшка первое, что пришло в его голову.

— М? — мыкнула Айвтина и округлила глаза.

— Мне по***! Тётка же просила отпустить! — охотник взглядом намекнул на своё ружьишко, с которым хренушки поспоришь, — Оно заряжено! — бородатый зачем-то для придания угрюмости и без того своему суровому виду, выдвинул нижнюю челюсть вперёд.

Фиг знает, что у этого идиота в башке? — продолжал качать ситуацию Шестаков.

— Ну чё задумался? Ща ноги перебью, — детина в синей шапке начал целиться, — Считаю… раз… два… Бабу отпускай!

Сердце у юного «высшего» готово было выпрыгнуть из груди.

Что-что, а расставаться с жизнью по-глупости, прямо сейчас, он точно не собирался.

— Б***, идиот? — Шестаков ослабил руки и откатился на бок.

— Ща, разберёмся **** кто тут идиот! — мордатый нахмурился.

Айвтина горлицей выпорхнула из объятий юного «высшего» и, отряхиваясь, выпучив глаза, начала крутить головой, то на своего зятька, то на доверчивого «придурка», который её освободил.

— С тобой всё в порядке? — буркнул охотник.

— Угу! — кивнув, пискнула вампиресса, которая строила сейчас из себя невинную хрупкую женщину.

**** гениальная актриса на очередных гастролях, — едва сдержался юный, понимая, что скоро случится непоправимое. Уж ему ли это было не знать.

От мужика знатно несло потом, хотя страха в нём не было.

— Ты! — детина мотнул головой красотке, — А ну, живо за мою спину, — скомандовал он своей освобождённой жертве, держа на прицеле Лёшку, — Ну чё разлёгся, сучёнок? Встал! — цыкнув и сплюнув, типа я тут главный, дёрнул ружьишком крепыш, — Ща отстрелю тебе ***** и ты забудешь *** навсегда, как баб ловить и **** зажимать.

— Мужик, ***, ты реально пожалеешь! — Шестаков поднялся на ноги и, не сводя глаз с древней кусачей бестии, сделал шаг назад.

— ****й туда, откуда шёл! — сопровождая почти каждое своё слово в адрес «маньячины» горячим русским матом для придания убедительности, горе-охотник начал свой отсчёт, — Раз… Два… Время пошло!

Вот только для кого он считал… и как долго собирался аппетитный смертный это делать, зависело уже не от него.

Робко, якобы сильно напугана и практически бесшумно, чтобы не отвлекать мужчин от столь серьёзного разговора, Айвтина следовала туда, куда ей было указано.

Как только коварная бестия в синеньком туристическом костюмчике, спряталась за спину своего «героя-освободителя», её хитрющие глазки заблестели по-новому.

Она облизнулась… улыбнулась…