Загробная участь тогда была предметом большой озабоченности. Интересный пример ее живучести приводит Арнобий. Он обратился в христианство, так как, в соответствии с его своеобразной психологией, он сомневался в том, что его душа не умрет, и верил, что только Христос может спасти его от окончательного исчезновения; ср. Bardenhewer, Gesch. der altkirchlich. Literatur, II (1903), p. 470.