Вот и свела нас судьба (детство в серых тонах)…

Глава 22

Новый визит вежливости?

Я сам был удивлён и сильно рад, что у меня получилось. Как и тётя. «Аэлита» ей тоже понравилась. Она не стала отвлекать меня на шитьё и даже визиты к Юсуповым. И на это сочинение у меня ушло две недели! Быстро, однако! Хотя, только вспоминай и записывай! Проще простого. Как раз к концу третьей недели мая и закончил. Одновременно записал и на русском языке, и уже для Татьяны на французском. Всё-таки на русском она точно не поймёт. Может, и обижается, что я как бы отклонил пару приглашений к ним, но ведь её не совсем уж игнорировал. Просто боялся к ней привязываться! И ещё у них мне было сильно тягостно. В нашей скромной квартирке я ощущал себя намного свободнее. В тесноте да не в обиде!

Заодно я начал переводить повесть и на немецкий язык. Может, когда-нибудь можно будет отдать и в немецкие журналы? Ещё была записана песня «Трава у дома», как бы исполненная князем Павлом во время полёта к Марсу, конечно, на гитаре. Само собой, в нотной тетради уже очутились и гитарные аккорды, и полная нотная запись, и слегка изменённая. Всё в точности вспомнить не получалось. Потом, я уже стал потихонечку разбираться и в сочинении музыки, поэтому небольшие изменения мне были вполне доступны.

В связи с занятостью я как бы и отстал от жизни. В гимназии только и обсуждали события в Болгарии. Там нежданно произошло восстание православных болгар, но, вроде, уже почти подавленное. И, конечно, все возмущались зверствами турок-осман. Вроде, три влиятельные империи — Германия, Россия и Австро-Венгрия хотели остановить кровопролитие хоть на время, но тут всё отклонила Англия. Хотя, англичанка всегда гадила России, оттого удивляться не приходилось. И тому, что у нас в стране хватало и влюблённых в неё.

Меня заинтересовала ещё одна важная новость. Оказалось, что в Северо-Американских Соединённых Штатах открылась Всемирная торговая выставка. Хотя, она называлась как-то по-иному. Не знаю, отправили хоть кого-то и что-то на выставку, но, скорее всего, и к сожалению, нашей Российской империи там явно было нечего представить. Вот мы бы точно смогли, хотя бы новую одежду! Но к Юсуповым так никто и не обратился. Наверное, можно было и попытаться? Ведь выставка ещё не скоро закроется. Я написал Татьяне Александровны записку об этом. Не знаю, решится она на что-то или нет, так как ответа не получил.

За все эти три недели с Юсуповыми дела больше вела тётя, и новые идеи я им пока не предоставил. Тут со старыми ещё бы разобраться! Хоть мне и хотелось порой встретиться с Татьяной, но вот её высокомерные родители меня сильно отпугивали. Мне лишь один раз пришлось ненадолго навестить особняк на Мойке и кратко поговорить с княгиней Татьяной. Как раз в конце первой недели мая. Хоть и в субботу, но больше ни с кем встречаться я не стал. Это сама княгиня, явно видя моё отчуждение, настоятельно попросила. Как бы для уточнения деталей мужских костюмов, особенно карманов, и обсуждения сказки про Буратино и кукол из неё. Хотя, явно ведь только повод был. Но по ходу обсуждения мы нежданно затронули и изготовление требовавшиеся для скорой постановки «Щелкунчика» костюмов. Ну, как бы не произошло нарушения договорённостей. Вообще, с недавних пор и княгиня Татьяна стала интересоваться балетными делами. Похоже, что и ей захотелось отметиться и в искусстве, хотя бы в балете. Тоже решила прослыть меценатом? Наверное, и сам князь Николай? Тоже ведь любитель музыки и разных искусств. Надо же, Юсуповы — покровители русского балета? Как императорская фамилия. Хотя, если так подумать, до премьеры перед Новым годом времени совсем мало. Можно и не успеть. Пусть! Мне всё равно. В любом случае, «Щелкунчик» будет поставлен. А что прославится моё имя или нет, меня уже вообще не волновало.

Похоже, что княгиня ещё и пыталась установить, чем же я там занимался на репетициях. Старшие товарищи об этом намекнули. Интересно, зачем? Неужели всерьёз восприняла? Явно ей запали в голову какие-то подозрения. Точно и мои странности, и сочинения наглого господина подействовали. Ну, пусть хоть что подозревает. Всё равно никто ничего не установит.

Заодно княгиня Татьяна заказала мне пару самолётов. Вроде, прежняя сломалась, но сломанную игрушку мне не предъявили и починить не попросили. Скорее, имелись другие причины. Пришлось пообещать. Мне и здесь не трудно.

И уже через несколько дней, как сообщила мне тётя, Татьяна Александровна как бы побывала в Театральное училище и там точно встретилась с самим Львом Ивановичем и обговорила с ним многое. И уже кое-какую одежду для балерин и учениц училища начали шить именно в Доме Моды «Татьяна», частично и бесплатно. Ещё и костюмы для постановки «Щелкунчика»! Получается, так княгиня Татьяна решила оказать помощь искусству. Что ни говори, умная и хваткая женщина. Тут мы с тётей Ариной тоже не стали вмешиваться. Всё равно от продажи такой одежды нам тоже была выделена доля.

И после первого, в конце второй недели мая последовало и второе приглашение, уже от княжны Татьяны. Но я тут постарался отвертеться от визита. Пришлось мне опять сослаться на плохое здоровье. Пусть и поставил тётю не совсем в удобное положение, но, вроде, ага, прокатило. Не тянуло меня в особняк на Мойке, хоть и не был против самой встречи с девочкой. С другой стороны, что мне с ней там делать? Песенки ей петь? Обойдётся!

Тут в третьей неделе мая последовало ещё одно приглашение к Юсуповым. Я уже закончил «Аэлиту», поэтому на этот раз решил стерпеть. Тем более, нас опять пригласили на субботу. Кстати, и погода начала налаживаться. Уже немного и потеплело, и даже листья деревьев начали распускаться. Похоже, весна всё-таки взяла своё. Хотя, погода в Петербурге славилась своим непстоянством.

К счастью, приём и на самом деле был небольшой. Не, гостей хватало, но мы с тётей слегка пообщались только с семейством князя Виктора Ивановича Барятинского. Оказалось, что оно, и прежним же составом, в очередной раз приехало в гости в Петербург. Княжеская семья попеременно жила то в Одессе, а потом и имении под Курском. Других Барятинских уже не было.

Меня тепло встретили как Татьяна, так и Ольга. Две подружки сразу же забрали у меня и тетрадки со сказкой и повестью, так и все пять кукол. Простила! К счастью, Зинаида посмеялась, но довольно тепло приняла симпатичную куклу Зины Медуницы со своим ликом, кстати, в одежде сестры милосердия. И, конечно, княжны Мария и Леонилла с завистью посмотрели на этот, хоть и скромный, но важный подарок. Ведь если мать разрешит, то её лик, хоть и не полный, скоро будет в сотнях игрушек. И у Татьяны тоже. И у меня! Кстати, княгиня Татьяна уже почти смирилась с таким, как она считала, легкомыслием и вульгарностью. Деньги княжескую семью не особо интересовали, но вот их известность и уважительное к ним отношение в обществе, похоже, сильно выросли. Конечно, разных завистников и злословий хватало, но мода есть мода, и как бы на её острие стояли именно Юсуповы. И важное место, пусть немного и в сторонке, занимала тётя Арина. И из-за её спины выглядывал уже я.

Конечно, мы и родителям Татьяны и Зинаиды тоже как бы приготовили небольшие подарки по вкусу. Николай Борисович, раз любитель музыки, получил нотную тетрадь с неизвестными ему композициями, исполненными в гимназии и несколькими новыми. А довольной Татьяне Александровне я отдал не два заказанных ею самолёта, а даже четыре. Тут и тётя Арина предоставила ей пару безымянных, но очень красивых и нарядных кукол в виде мальчика и девочки. И княгиня сразу же уткнулась в небольшой альбом, где эти милые куклы были представлены в самых разных нарядах и жизненных ситуациях. И вариантов тут можно было добавлять до бесконечности. Вот пусть княжны и забавляются, и выдумывают всё сами. Девочки любят всё такое нарядное. Имена Кена и Барби отбросил я сам, а предложенных мной Бориску и Аришу уже не захотела Арина Васильевна. Она бы охотно согласилась, но понятно было, что всё требовалось согласовать с Юсуповыми. И, конечно, мнение Татьяны Александровны оказалось решающим. Она тут же назвала кукол Иваном да Марьей, хотя, сначала Жаном и Мэри. И всему семейству больше понравились французские имена. Ладно, придётся мне, раз уже имеется Бориска Незнайкин, придумать потом хотя бы Аришу. Как подругу Жана и Мэри. Заодно и песенку о куклах с разными именами записать. Ещё я вспомнил и песенку о бедной кукле, ага, на витрине, печально наблюдавшей за одной девочкой, всё-таки пожелавшей взять её себе. Ну, «Папа подари мне куклу». Но вот вредный отец не сразу разрешил…

И мне почти сразу же пришлось сесть музицировать. Конечно, разных зрителей: и взрослых, и детей, собралось много. Княжич Виктор, как оказалось, неплохо разбирался в музыке, и он довольно умело сыграл на фортепиано по нотам «Балладу для Аделины». И получил больше восхищения, чем я. Пусть! Потом мы с тётей взялись на гитарах за «Романс Гомеса». Неплохо вытянули. И уже под аккомпанент княжича на фортепиано и под мою и тётину гитары я спел разноцветно одетым гостям Юсуповых, наверное, и оранжево, конечно, на русском, прелестную «Оранжевую песенку»:

— Вот уже подряд два дня я сижу, рисую,

Красок много у меня, выберу любую.

Я расскрашу целый свет

В самый свой любимый цвет.

Оранжевое небо, оранжевое море,

Оранжевая зелень, оранжевый верблюд.

Оранжевые мамы оранжевым ребятам

Оранжевые песенки оранжево поют.

Получилось довольно весело. Исполнять «В траве сидел кузнечик» я пока не стал. Не совсем выучил. И опять по просьбе Татьяны Арина Васильевна, ещё и под мой аккомпанент на гитаре, спела на французском «La Paloma adieu». Оказалось, новости о последнем нашем концерте в гимназии уже дошли и до княжеской семьи. Трогательная песня о голубке, пусть и на французском языке, всем понравилась. Да собравшаяся знать знала его лучше русского.

Хозяева собирались звать гостей как бы на небольшую, но, на самом деле, обильную трапезу. Наше детское музицирование надо было заканчивать. И тут мне припомнилась ещё одна прелестная песенка «Принцесса». Бывает у меня такое. Прямо сходу я и сыграл на фортепиано, и спел. После трагического вступления шёпотом последовали нежные куплеты, повторенные дважды разным тоном. Резкий контраст и сами слова как бы явно намекали о чувствах исполнителя. И песня в целом получилась сильно грустной:

— Принцесса, принцесса, не стой у окна,

Принцесса, принцесса, не плачь понапрасну.

Опять за зимою приходит весна

И всё расцветёт как всегда.

Честно говоря, сам не ожидал, но песня опять вышла как бы посвященной Татьяне. На этот раз я ничего такого не хотел. Но все слушатели в первую очередь посмотрели на довольную, но немного и грустную княжну. Я уже знал, что скоро княжеская семья, хотя, как обычно, на лето собиралась в Москву, в своё имение Архангельское. Мне неудобно было признаваться самому себе, но в последнее время эта девочка начала мне нравиться всё больше и больше. Зря я пытался её сторониться. Мне с ней было приятно и легко. И, на удивление, в её обществе я чувствовал себя смелей и не так, как при Зинаиде. Конечно, ничего такого нехорошего мной не позволялось, и даже никакой влюблённости не было.

И, как ни жаль, в своём имении под Москвой Юсуповы побудут лишь до осени, а потом уедут, вроде, в Швейцарию, уже в своё заграничное имение. Конечно, при своих несместных богатствах они могли позволить себе такие путешествия. Правда, тут и княгиня сильно нуждалась в лечении, и родители опасались за здоровье своих дочерей. Ну, пусть лечатся. Все высокие и богатые особы, и даже императорская фамилия, в нашей Российской империи всегда отдыхали и лечились за границей. Жаль, но нам с тётей не до заграниц, и даже до бабушкиного наследства. Хотя, и мы уже могли позволить себе такое путешествие, хотя бы одно. Но мне всё равно требовалось закончить гимназию. Да и тётя не могла прохлаждаться без дела. Не было у нас особых богатств и надёжных сбережений.

А вот большинство людей даже о такой нищей жизни, как у нас с тётей, могло лишь мечтать! Да, несправедливо, но тут, как я понимал, требовалось поменять всю власть в нашей Российской империи! И даже только из-за этих своих мыслей мне становилось страшно. Узнай кто, никто и ничто меня не спасёт! Потом, было понятно, что могли последовать сильнейшие потрясения, хотя, пока ещё не скоро. Тут и без них хватало всяких ужасов. У меня в голове полно было самых разных знаний, и всё сильнее крепло убеждение, что скоро состоится война с турками-османами. А это ведь тоже немалые потрясения! И сразу же обесценятся те деньги, что мы заработали! Поэтому до осени надо было срочно придумать, как нам обезопасить наши скромные заработки. Иначе всё будет зря!

А после короткой трапезы нас позвала Татьяна Александровна. Она, оказывается, уже успела подробно рассмотреть альбом с новыми моделями кукол. И видно было, что княгиня довольна!

— Да, Борис, ты всё время нас сильно удивляешь. Очень смело, но достойно. Моим девочкам рисунки очень понравились. Конечно, что-то придётся слегка изменить, но они и наши люди с этим уже справятся и без тебя. Так что, точно молодец!

Князь Виктор Иванович с княгиней Марией Аполлинарьевной тоже поддержали хозяйку дома и сообщили мне, что, несмотря ни на что, было затеяно нужное дело. А что новая одежда уже неплохо пошла, им наверняка было известно и лучше меня. По крайней мере, женская часть семейства точно щеголяла в одежде нового фасона. Да и среди других гостей она виднелась. Правда, сам князь так и остался в цивильной одежде старого покроя.

Тётя Арина и княгиня Татьяна слегка обсудили и новую одежду, и куклы. В общем-то, они были приняты на прежних условиях.

И Николай Борисович посматривал на меня благосклонно. Думаю, что «Адоро», «Havah Nagilah», да ещё «La Paloma adieu», и с текстом на французском языке, ему точно понравятся. Конечно, мне пришлось прямо при хозяевах и гостях записать в нотную тетрадь и ноты, и слова «Принцессы». Они как раз отвлеклись на разговор с тётей Ариной. Тут я решился и рядом с названием песни написал одно женское имя, конечно, Татьяна. Пусть будет!

Вот такое как бы и получилось прощание. Юсуповы собирались возвращаться в Петербург только к Рождеству. Всё дела пока оставались на управляющих Дома Моды «Татьяна». Ну, нас с тётей это нисколько не пугало. Нам и самим летом надо было посетить своё имение. И, как приятный довесок к приёму, Арина Васильевна получила в подарок от княгини Татьяны красивое и дорогое колье с золотыми цветочками и драгоценными камушками. Да, весьма, ага, шикарная вещица. Даже от бабушки Агнессы ничего такого не осталось. И тётя, и даже сама княгиня сильно расчувствовались. Мне, конечно, ничего такого дорогого не подарили, но тоже достойно. Настоящий четырёхлинейный револьвер «Смит энд Вессон» второго образца от князя Николая с дарственной надписью и полсотни патронов! Имелась и дарственная грамота на моё имя! Жаль, но по малолетству мне такое оружие не положено, и разрешение на ношение никто не даст. Ничего, тайно буду хранить. Потом, чужих ведь при вручении подарков не было. Уж Николай Борисович меня не выдаст. Остаётся только проверить свои умения. Но, если судить по странному сну, за мной точно не заржавеет!

А ещё мне достались шестиструнная гитара от княгини Татьяны и небольшой набор книг и учебников к следующему учебному году как бы от княжен Зинаиды и Татьяны. То, что нужно! Кстати, и книги все были снабжены дарственными надписями членов княжеского семейства. Через некоторое время точно ведь раритетами станут! Особо мне ценна была подпись Татьяны. И княжна точно грустила. Хотя, я сам тоже. Мне было жаль с ней расставаться.

Отъезд Юсуповых, конечно, влиял на наши дела, но не особо. Полагающиеся нам деньги в последнее время уже переводились на счёт тёти в Петербургском Международном коммерческом банке. И там потихонечку начали собираться вполне приличные, конечно, для нас, суммы. Как раз на имение и пригодятся. Да и для других дел…

Под конец мая уже сильно потеплело. И солнце светило постоянно. Конечно, всё зазеленело. Хотя, скоро ведь и лето!

Хоть Юсуповы нас провожать и не звали, но тётя в середине следующей недели всё-таки явилась на Николаевский вокзал. И она сообщила, что княжеская семья в сопровождении многочисленной челяди уже с утра на поезде уехала в Москву. А я находился в гимназии. И большим подарком для меня стала коротенькая записка от Татьяны, хотя, не подписанная:

«Борис, не забывай меня!»

И мне стало грустно. Я понял, что всё-таки успел привязаться к княжне Татьяне. Странно, но, похоже, сильно. И что-то во мне ясно говорило, что я, как и тот мужчина из моего странного сна, являлся однолюбом. Хотя, это же я сам! И пока ничего страшного. Всё же до любви ещё не дошло! И мал ещё.

Но у меня для грусти и времени почти не оставалось. К счастью, учебный год уже заканчивался. И для перехода в пятый класс надо было выдержать переходные экзамены по части дисциплин. Жаль, но таковы правила для всех средних и старших классов. Поэтому в конце мая мне пришлось сильно посидеть и повторить всё, что изучали в течение учебного года. Так как знания у меня были твёрдыми, то к началу июня я всё сдал с самыми лучшими оценками. И наступили долгожданные каникулы! И я сам, и тётя были сильно рады. До середины августа у нас имелась уйма свободного времени! И в имении можно хоь какой-то порядок навести, и самим отдохнуть. Лишь бы только не заболеть…