Вот и свела нас судьба (детство в серых тонах)…

Глава 27

Деревня моя?

Через десяток дней после прибытия, вечером, мы устроили небольшое празднество для жителей Берёзовой горки. Пора уже. Как бы уже обустроились, все срочные дела переделали. Теперь надо с людьми в округе познакомиться. Даже с крестьянами! Тоже люди! Явились все главы семейств, их жёны и взрослые дети, пока несемейные. Нарядно одетые, хоть с нашей и не сравнить, и все важные. Человек тридцать крестьян и крестьянок собралось. Всё же как бы и свои. Конечно, рядом с домом под большим навесом мы накрыли стол с приличным угощением и хлебным вином, посидели немного и даже устроили небольшой концерт под гитару. Почему бы и нет? Вот что я показал полицейским чинам, то и исполнил. Неплохо получилось. А ещё и спел новую песню «Берёзы»:

— Отчего так в России берёзы шумят,

Отчего белоствольные всё понимают?

У дорог, прислонившись, по ветру стоят

И листву так печально кидают.

Сказал, что в память об их, точнее, и моей родной деревне. Хоть и наше имение стояло немного на отшибе, в полуверсте от деревни, но тут всё называлось Берёзовой горкой! Правда, мне вспомнилась и другая песня про деревеньку, но там пелось о колхозницах. Так что, не совсем слова подходили, а изменить так сразу не решился.

А тётя Арина уже душевно спела «Черёмуху» и «У природы нет плохой погоды». Нам захотелось, чтобы крестьяне прониклись и как бы и приобщились к высокому искусству. И, действительно, мы их точно очень сильно удивили и впечатлили. Чтобы баре-кровопийцы да исполнили для крестьян песенки? Всегда было наоборот! Ну, пусть удивляются. Мы с тётей за мир во всём мiре и нерушимую дружбу между рабочими и крестьянами! Тоюе ведь почти крестьяне. Пролетарии, объединяйтесь! Хотя бы в одной стране…

Да, неплохо мы отдохнули и развлекли крестьян. Заодно слегка обсудили с ними некоторые наши и деревенские дела. Для нас очень важные! Летний день, как известно, год кормит! Нам требовались рабочие руки и, чтобы не отвлекать самих крестьян от разных, ага, сельскохозяйственных работ, им было предложено выделить нам детей. Нет, ничего особо тяжёлого и непривычного делать не надо было. На прошлой неделе мы с тётей Ариной, и даже по моему настоянию, конечно, при помощи остальных домочадцев, заложили грядки. Хотя, множество! Зря, что ли, ещё в Петербурге нами были прикуплены семена самых разных сельскохозяйственных культур. И немного картофеля. И многое уже посадил я сам! Правда, у нас и было кому нам помогать. Но всё равно не совсем прилично, когда всем будет заниматься сам князь. Я всё же не граф Толстой. Хоть теперь и у меня странностей хватало, но пока такого авторитета, как у него, не имелось. Мал я ещё! Правда, как мне вспомнилось, и великий писатель всё же как бы и проявит всю ширину своего многогранного таланта чуть позже. Пока, кроме своего творчества, ничем таким он ещё не прославился. Даже «Анна Каренина», может, и была написана, но ещё не опубликована! Потом, я был слишком слаб, чтобы стоять за сохой или вспахать на лошадях с плугом землю. Да, верхом ездить умел, но, конечно, не как казаки. Так, слегка. Хотя, только и требовалось побольше поупражняться.

Да, у меня имелось много самых разных знаний и замыслов. Только из-за бедности земель, их малого количества и малолюдства нечего и было думать об увеличении доходов от имения. С местных крестьян тоже нечего было взять, и это делать мы с тётей и не собирались. Им самим надо было помогать. Вдруг недород какой, и помрут ведь все. Это ранее помещик как бы отвечал за них. Хотя, и вовсе не отвечал, и спроса никакого не было. А теперь и вообще ничего думать не надо. Крестьяне должны были выкручиваться сами. Притом, что на них непосильным грузом висели ещё и проклятые выкупные и прочие платежи, навязанные им великим обманом. «Освободили», называется. Точно, век воли не видать!

Конечно, эти важные государственные вопросы нам с тётей никак не решить. Это, получается, пойти против всей царской власти, что сильно чревато. Во-первых, ничего о таком Арина Васильевна и не помышляла. Во-вторых, о моих «неверноподданных» мыслях и ей лучше никогда не знать. Нам пока просто требовалось подумать о более лучшем использовании своих земель и имущества. Даже великого основоположника Карла Маркса с семьёй содержал не менее великий, заодно и фабрикант, Фридрих Энгельс!

И тут без вспомогательных промыслов точно было не обойтись. Лично мне хотелось поставить мельницу. Насчёт ветряных трудно было сказать. И намного сложнее, и в лесах стоим, да у нас в округе и холмов высоких не имелось. А вот небольшая безымянная речка протекала совсем недалеко от имения. Может, и имела? Так-то все её, раз протекала рядом с нашей усадьбой, звали Княжеской. И место было подходящим. Как раз не очень уж широкая низина сильно сужалась недалеко от нас. Холмы там были небольшие, и каменистые: и с нашей стороны, и у леса. И под мельницу и слив место имелось. Вообще, выгода двойная: и муку получим, и через плотину прямой путь в лес открывается. Так-то, там узкая тропинка имелась, но это для пеших. А вот на телегах речку приходилось пересекать немного подальше, и не всегда. Особенно после дождей. Ранее у нас денег не было, а теперь появились. Самим крестьянам такое строительство просто не потянуть было. И они с радостью согласились с нашим предложением.

Вот на другой день и начали. В Киреше нашли подходящий сруб, из Сольцов доставили жернова и всё необходимое. Строить плотину взялись местные мужики и несколько из Киреш. Лес свой, земля тоже, кустарника полно. И лошади с телегами свои. Через неделю и поставили. Она нам обошлась в полторы сотни рублей. И строители получили неплохую оплату: полдюжины человек, и каждому вышло по три рубля. Тут в округе никто так не платил, все сильно меньше.

И сразу же мы начали ремонт дома и всех хозяйственных построек. Заодно и защиту усилили. Конечно, прежде всего, где надо, поставили забор, хоть и из жердей только. Для нас хватит. А потом начали строить дополнительные амбар, хлев и по парочке сараев и навесов. Чтобы скотине свободнее было, и чтобы больше кормов можно было заготовить. Не так уж сильно расширялись, только немного, на самое необходимое, но жизнь семьи управляющего в наше отсутствие должна была улучшиться.

И мельник нашёлся. Свой же деревенский, Порфирий Малютин. Можно сказать, что и мастер на все руки. Вообще, тут крестьяне только летом хлеборобствовали, а зимой перебивались кто чем. Охотились, рыбу ловили, лес рубили, в том числе и тайком, частично и у нас. Семьи большие, земли плохие, и одним земледелием выжить было трудно. Большинство просто уходили на промыслы.

Пруд стал наполняться быстро. Так как речка была небольшой, то и мельница вышла слабой, но для наших нужд и деревенских хватало с избытком. Вот в понедельник мы и запустили мельницу. Неплохо получилось, и крестьян порадовали. Потянулись люди и из Киреша. Своя же мука, и дешёвая, да рядом. Уж крестьянам далеко ездить не надо. И нам немного доходов в виде муки за помол. Так что, мельница оказалась вполне к месту и должна себя оправдывать.

Чтобы в пруду и рыбы стало побольше, то я просто попросил местных мальчишек напустить туда побольше разных мальков, и, само собой, не бесплатно. Десять копеек за ведро. Конечно, сразу же подключились и взрослые. Тут они просто наловили самой разной рыбы в Волхове и запустили её в пруд. Через пару лет точно изобилье настанет. Надёжно ведь всё построили.

Я и сам пристратился к рыбалке, только в безымянном озере неподалёку от нашего дома. Там неплохо ловились жёлтые караси и золотистые лини, да ещё темноватые окуни. Иногда попадались и щуки, но это редко. Жаль, что рыба не совсем крупная. С Волховым не сравнить, да и не отпустит туда Арина Васильевна. Я и сам без её разрешения никуда не пойду. Но для меня главное сама рыбалка. Хоть по утрам и не хотелось вставать, но всё равно шёл. Азарт же! Что ни говори, утренняя рыбалка и самая добычливая. И питание разнообразное. У нас с тётей появилась и много свежей деревенской зелени. А ещё молоко, немного мяса и больше рыбы, и в любом виде! Вообще, лето благодатная пора, особенно для нас, детей. Тепло, ненастных дней почти не было, всё время светило солнце. Да, как и требовалось, прошли дожди. Это уже нам меньше работы.

Вообще, мне в Берёзовой горке сильно нравилось. Конечно, в имении. Вот деревенька оказалась не очень. Жаль, но дома крестьян распологались там как попало, образуя подобие кривой и короткой улочки. И неказистые избушки и хозяйственные постройки, конечно, сплошь деревянные, покрытые жердями, полусгнившей соломой и бог знает ещё чем, вгоняли меня в сильную тоску. Да, беда! Вообще, неприглядная и печальная картина. Хорошо, что родные берёзки хоть немного скрывали всё это убожество. Но крестьянам хорошие дома пока никак не осилить. Но и мы с тётей им особо помочь не могли. Хотя, уже как бы и не обязаны.

Правда, местность вокруг деревни оказалась красивой. С одной стороны узкий болотистый луг, потом Княжеская речка и лес, а с другой, за берёзками, крестьянские поля. Широкими назвать их было трудно. Просто небольшие лоскутки разной формы, разделённые узкими полосками разросшегося ввысь бурьяна. Хоть и не везде, но ведь не убрали. Бардак! Полное, ага, агрономическое бескультурье и нарушение экономических законов! Хорошо, что на наших, чисто помещичьих землях, участки были покрупнее. И меж там не имелось. Но, к сожалению, часть пашни, примерно треть, и у нас густо заросло бурьяном. Не хватало сил, и ещё не скоро хватит. В этом году точно. Но ранее мы как-то не догадались выделить её крестьянам. На этот раз, особо не раздумывая, всю пустовавшую землю я предложил им. За небольшую арендную плату. Пока только на три года. И тётю Арину уговорил. Хотя, теперь она ко мне всегда прислушивалась. И крестьяне были сильно рады. Мигом поделили. Никаких трудностей не испугались. Что делать, психология такая. Пока им и нам не до колхозов. Сначала окрепнуть надо. Правда, я потребовал межи не делать. И попросил и на их участках бурьян полностью убрать и никогда больше не разводить. Чтобы сорняков меньше было.

Ну, это взрослые дела. А так, у нас и в имении дел хватало. Так как теперь все дети в нашем доме, и под моим чутким присмотром, помимо работы в огороде, в свободное время часто занимались гимнастикой, вольной борьбой и самбо, то, ага, аппетит у нас был зверский. Нам ведь расти надо. В общем, и скучать было некогда. Хотя, Александра больше находилась под присмотром тёти Арины, и они всё время что-то шили. В основном, конечно, одежду для сестры, и частично и для крестьянских детей, но не для работы, а, можно сказать, для важных случаев.

А ещё я привлёк к нашим занятиям и два десятка работников, ухаживавших за нашим большим огородом. Даже девочек. Им всем было от семи до двенадцати и даже чуть больше лет. Малышей не взяли, а более старшие дети помогали уже родителям. И, конечно, наши временные работники получали оплату по десять копеек за каждый день. Правда, ножи и режущие предметы крестьянские дети уже не кидали. Этим мы занимались тайком от них. И редкие конные прогулки совершали одни, без них.

Чтобы у детей, точнее, их родителей, появился интерес, я им и за занятия начал платить по несколько копеек в день. Конечно, поменьше, чем за работу. А так им всем и самим было интересно заниматься. Наверное, про себя они слегка и посмеивались над непонятным барчуком, платившим им деньги за обыкновенные драки, вообще-то, борьбу, с собой? Хотя, хоть какой, но барин и даже целый князь. Чуть пораньше вообще явился бы их полновластным хозяином. Понятно, что в любом случае меня надо было слушаться и сейчас. А ещё и Александру. Правда, отношения у нас с нашими, можно сказать, работниками были очень хорошими и близкими. И, на удивление крестьянских мальчишек, я умудрялся почти всегда выходить победителем. Валил и тех, что чуть постарше меня и на вид покрепче. Да, худой и уже и немного подросший, но постоянные занятия ещё дома сильно повысили у меня ловкость и силу.

Хотя, крестьянским детишкам было всё равно за что получать свои копейки — за привычную работу или пусть и за драки. А ещё они завтракали, обедали и ужинали у нас, и питание было намного качественнее и сытнее, чем дома. Ещё и с собой домой забирали немного хлеба, мяса и рыбы. Дети же! Мы с тётей Ариной решили не жлобствовать, а обеспечить им достойные условия. Так-то они и не должны много работать, только в целях обучения. Особо больших нагрузок у нас и не было, всё в меру.

А ещё в свободное время мы все вместе, в том числе и наши работники, усердно изучали грамоту. Тоже ведь все безграмотные. И у нас в волости никаких школ не имелось. И мне не трудно, и тёте Арине, и Михаилу Петровичу с Агафьей Николаевной. Хоть взрослые и отвлекались на нас не всегда, но старались оказать помощь всегда. И, честно говоря, крестьянским детям больше нравилось у нас, оттого они, бывало, задерживались у нас до самой ночи.

Ведь я, помимо работы над портретами родных, ещё постоянно музицировал и повышал свой уровень игры на гитаре. Время от времени мне вспоминалась и какая-нибудь мелодия или песенка, и я их записывал в нотную тетрадку. Десяток композиций, в том числе и несколько песен, уже вспомнилось. Пару раз мы с тётей Ариной вместе с Михаилом Петровичем и Агафьей Николаевной даже устроили скромные музыкальные вечера. И они оба тоже неплохо умели играть на гитаре. И немного даже Светлана. Конечно, все наши домочадцы, а потом и крестьянские детишки постарались присутствовать на них. Пришли и их родители. Как бы просто за детьми, а на самом деле посидеть с нами, заодно и слегка покушать и попить чайку, и иногда и с сахаром.

Понравилась крестьянам наша игра на гитаре. Мы с тётей Ариной во время этих посиделок на пару сыграли «Путь домой», «Золушку», «La Playa», «Романс Гомеса» и, конечно, «Танец маленьких лебедей». И наше пение им тоже понравилось. Арина Васильевна под мою игру на гитаре спела «Течёт река Волга» и «Гляжу в озёра синие». А потом «Тонкую рябину» и «Степь да степь кругом». Ещё и народные песни в её обработке. Целую дюжину! Пошли песни в народ. Сильно они полюбились крестьянам.

А я вот рассказал крестьянским детям сказки о Чебурашке и Буратино, да заодно и исполнил «Песенку Чебурашки» и «Песенку Буратино». Чтобы интересней и понятней было. Всем понравилось. Не только дети, но и взрослые прониклись. Потом, ведь как бы и сам автор был перед ними. Многим крестьянам полюбилась и песенка «Ты неси меня, река», которую я как бы посвятил Волхову. И эта душевная песня под гитару сильнее всего их и подкупила:

— Ты неси меня, река, за крутые берега,

Где поля, мои поля, где леса, мои леса.

Ты неси меня, река, да в родные мне места,

Где живёт моя краса, голубые у неё глаза.

Да крестьяне и сами могли спеть что-то. Особенно крестьянки. Хороших певуний у нас в деревеньке хватало. Сильно трогательно и душевно получалось. И у людей настроение поднималась.

И, вообще, интересные и красивые вечера у нас вышли. Ну и пусть, что вместе с крестьянами и их детишками. Так ведь и они все вовсю тянулись, можно сказать, к высокому искусству, культуре, и стоило их к ним приобщать. И нас приняли тепло и с благодарностью. Ну и пусть, что мы дворяне. Тоже ведь такие же люди. Просто судьба у всех разная. Пусть хоть так о нас добрая память сложится.

— Да, странно ведут себя этот юный князь и её тётя. Что деньги, раз мельницу поставили и обновлять имение начали, у них имеются, это понятно. Но, говорят, они и свои земли по дешёвке раздали. А ещё в огороде сам мальчишка копается, и вместе с крестьянскими детишками. И посиделки какие-то странные? И песни вместе поют…

— Точно, странно. Что земли раздали, то понятно. Ведь только бурьян рос. Так хоть прибыток какой будет. Но вот посиделки с крестьянами до добра не доведут. Так только смутьянов плодить. Явно потом и сами смутьянами станут. Приглядеть за ними надо!